Путешествия Тафа (сборник) Мартин Джордж

2

Намория была темно-зеленой планетой, безлунной и уединенной, исчерченной тонкими золотистыми облаками. «Ковчег», содрогаясь, затормозил и тяжеловесно вышел на орбиту. Хэвиланд Таф переходил от кресла к креслу в длинной и узкой рубке связи, изучая планету на десяти из находившихся в рубке сотни обзорных экранов. Его общество составляли три маленьких серых котенка, прыгавших через пульты и прерывавших это занятие только для того, чтобы сцепиться друг с другом. Таф не обращал на них никакого внимания.

Намория состояла в основном из воды и имела только один континент, правда, достаточно большого размера — с орбиты его было прекрасно видно. Увеличенное изображение показывало еще тысячи островов, разбросанных по темно-зеленому морю длинными серповидными архипелагами. Они были рассеяны по океану, как драгоценные камни. Другие экраны показывали свет десятков больших и малых городов на ночной стороне и пульсирующие, размытые, как клочки ваты, пятна энергетической активности там, где поселения были освещены солнцем.

Таф просмотрел все это, сел, включил еще один пульт и начал играть с компьютером в войну. Ему на колени вспрыгнул котенок и уснул. Таф старался не потревожить его, но чуть позже второй котенок подпрыгнул и упал на спящего, и они начали играть друг с другом. Таф согнал их на пол.

Прошло больше времени, чем предполагал Таф, но контактный вызов наконец пришел — впрочем, он знал, что этот вызов все равно в конце концов придет.

— Корабль на орбите, — гласил запрос, — корабль на орбите. Вызывает контрольная служба Намории. Назовите ваше имя и сообщите о ваших намерениях. Назовите, пожалуйста, ваше имя и сообщите о ваших намерениях. Высланы перехватчики. Назовите ваше имя и сообщите о ваших намерениях.

Вызов пришел с континента. «Ковчег» выслушал его. К этому времени он обнаружил приближавшийся к нему корабль — только один — и спроецировал его на другой экран.

— Я — «Ковчег», — сообщил Хэвиланд Таф контрольной службе Намории.

Контрольную службу Намории представляла сидевшая у пульта круглолицая женщина с коротко подстриженными волосами, одетая в темно-зеленый с золотыми нашивками мундир. Она наморщила лоб и перевела взгляд в сторону — несомненно, на начальника или к другому пульту.

— «Ковчег», — сказала она, — назовите ваш родной мир. Назовите, пожалуйста, ваш родной мир и сообщите о ваших намерениях.

Компьютер показал, что другой корабль установил связь с планетой. Засветились еще два обзорных экрана. На одном появилась стройная молодая женщина с большим крючковатым носом. Она находилась на мостике корабля, на другом экране — пожилой мужчина перед пультом. Оба были в зеленых мундирах и оживленно беседовали по какому-то коду. Компьютеру потребовалось меньше минуты, чтобы его расшифровать.

— …будь я проклята, если знаю, что это такое, — сказала стройная женщина. — Боже мой, таких больших кораблей не бывает. Вы только посмотрите на него, вы что-нибудь понимаете? Он ответил?

— «Ковчег», — снова сказала круглолицая женщина, — назовите, пожалуйста, ваш родной мир и ваши намерения. Говорит контрольная служба Намории.

Хэвиланд Таф вмешался в разговор, чтобы говорить сразу со всеми.

— Это «Ковчег», — сказал он. — У меня нет родины, господа. Мои намерения исключительно мирные. Торговля и консультации. Я узнал о ваших трагических трудностях, и меня тронули ваши несчастья, поэтому я и хочу предложить вам свои услуги.

Женщина на корабле выглядела удивленной.

— Что вам нужно… — вспылила она.

Мужчина тоже был не менее озадачен, но ничего не сказал и только пялился, открыв рот, на невыразительное бледное лицо Тафа.

— «Ковчег», говорит контрольная служба Намории, мы закрыты для торговли, — сообщила круглолицая женщина. — Повторяю, мы закрыты для торговли. У нас военное положение.

Тем временем стройная женщина на корабле овладела собой.

— «Ковчег», — заявила она, — говорит Хранительница Кевира Квай, командир корабля национальной гвардии «Солнечный клинок». Мы вооружены. «Ковчег», объяснитесь. Вы в тысячу раз больше любого торговца, которых я когда-либо видела. Объяснитесь, или мы открываем огонь.

— В самом деле, — сказал Хэвиланд Таф. — Угрозы не принесут вам пользы, Хранительница. Я ужасно рассержен. Я проделал весь этот длинный путь с Бразелорна, чтобы предложить вам свою помощь, а вы встречаете меня угрозами. — На колени ему опять прыгнул котенок. Таф поднял его гигантской белой рукой, посадил на пульт перед собой, где его могли видеть наблюдатели, и озабоченно поглядел на него. — Нет больше доверия среди людей, — сказал он котенку.

— Не открывайте огня, «Солнечный клинок», — приказал пожилой мужчина. — «Ковчег», если у вас мирные намерения, объяснитесь. Кто вы такие? Нас все жестоко притесняют, потому что Намория — лишь маленький неразвитый мир. Мы никогда раньше не видели такого корабля, как у вас. Объяснитесь.

Хэвиланд Таф погладил котенка.

— Мне постоянно приходится мириться с недоверием, — ответил он пожилому. — Вам повезло, что я так мирно настроен, а то бы я просто улетел, предоставив вас вашей участи. — Он посмотрел прямо в лицо наблюдателю. — Сэр, это — «Ковчег». Я — Хэвиланд Таф, капитан, владелец и весь экипаж. Мне сказали, что вам досаждают большие чудовища, которые живут в ваших морях, вот я и хочу освободить вас от них.

— «Ковчег», говорит «Солнечный клинок». Как вы собираетесь это сделать?

— «Ковчег» — корабль-сеятель Общества Экологической Генетики, — сказал Хэвиланд Таф с твердостью. — Я экоинженер и специалист по биологическим методам ведения войн.

— Как же так? — удивился пожилой мужчина. — Ведь ОЭГ исчезло тысячу лет назад. Не сохранилось ни одного их корабля.

— Какая жалость, — сказал Таф. — Выходит, я просто миф. И теперь, раз вы сказали, что моего корабля не существует, я, несомненно, растворюсь в атмосфере.

— Хранители, — сказала Кевира Квай с «Солнечного клинка», — возможно, эти корабли уже и не существуют, но я быстро приближаюсь к какому-то телу, о котором мои приборы говорят, что его длина почти тридцать километров. Вероятно, этот корабль действительно не миф, а реальность.

— Я тоже еще не растворился, — сообщил Хэвиланд Таф.

— Вы действительно можете нам помочь? — спросила круглолицая женщина из контрольной службы Намории.

— Почему мне никогда не верят? — спросил Таф маленького серого котенка.

— Лорд-Хранитель, мы должны дать ему возможность доказать то, о чем он говорит, — сказала женщина из контрольной службы Намории.

Таф бросил взгляд на экран.

— Как бы ни был я оскорблен угрозами и сомнением в моей искренности, сочувствие к вам повелевает не оставлять задуманное дело. Может, я могу предложить «Солнечному клинку» причалить к моему кораблю? Хранительница Квай могла бы взойти на борт и составить мне общество во время ужина, чтобы мы могли побеседовать. Конечно же, простая беседа не может вызвать ваших подозрений — это самый цивилизованный из всех человеческих способов убивать время.

Трое Хранителей торопливо посовещались друг с другом и с несколькими людьми за пределами видимости, пока Хэвиланд Таф, откинувшись в кресле, играл с котенком.

— Я назову тебя Недоверием, — сказал он ему, — чтобы помнить об оказанном мне здесь приеме. А твои братья и сестры будут Сомнением, Враждебностью, Неблагодарностью и Глупостью.

— Мы принимаем ваше предложение, Хэвиланд Таф, — сказала Хранительница Кевира Квай с мостика «Солнечного клинка». — Готовьтесь, мы придем к вам на борт.

— Отлично, — сказал Таф. — Вы любите грибы?

3

Посадочная палуба «Ковчега» была большой, как поле космопорта, и выглядела почти как свалка старых космических кораблей. Собственные корабли «Ковчега» стояли ухоженными в своих стартовых боксах — черные, элегантные, сигарообразные, с треугольными, скошенными назад крыльями для полетов в атмосфере — еще в приличном состоянии. Другие корабли выглядели менее впечатляюще. Каплевидный торговый корабль с Авалона устало опирался на раскинутые посадочные опоры рядом с поврежденным в бою курьером с целой системой двигателей и шлюпкой-львом с Каралео, богатые украшения которой давно исчезли. Вокруг стояли корабли странных диковинных конструкций.

Большой купол сверху разделился на сотню секторов — как разрезанный торт — и раздвинулся, чтобы открыть взору маленькое желтое окруженное звездами солнце. Матово-зеленый, похожий на морского ската, корабль опустился на посадочную палубу «Ковчега». Купол закрылся за «Солнечным клинком», звезды исчезли, атмосфера вернулась в купол, а немного позднее появился и сам Хэвиланд Таф.

Кевира Квай вышла из корабля с сурово поджатыми губами под большим крючковатым носом, но даже сильное самообладание не могло скрыть выражения почтительности в ее глазах. За ней следовали двое вооруженных мужчин в золотых с зеленым мундирах.

Хэвиланд Таф подъехал в открытой трехколесной машине.

— Боюсь, мое приглашение на ужин касалось только одной персоны, Хранительница Квай, — сказал он, увидев ее эскорт. — Я сожалею о недоразумении, но вынужден подтвердить свои условия.

— Ну хорошо, — сказала она и повернулась к охранникам. — Подождите с оставшимися на корабле. Приказ есть. — Усевшись рядом с Тафом, она обратилась к нему: — «Солнечный клинок» разнесет ваш корабль, если я не буду доставлена назад через два стандартных часа.

Хэвиланд Таф прищурился.

— Это какой-то ужас! Мое гостеприимство и тепло повсюду сталкиваются с недоверием и грубой силой. — Он тронул машину с места.

Они ехали молча сквозь лабиринт соединенных друг с другом коридоров и помещений и наконец попали в гигантскую темную шахту, тянувшуюся в обе стороны, казалось, вдоль всего корабля. Стену и палубу, насколько хватало глаз, покрывали прозрачные чаны сотен различных размеров, большей частью пустые и пыльные, однако некоторые были наполнены разноцветными жидкостями, и в них слабо шевелились едва различимые фигуры. Не было слышно ни звука, лишь влажно и липко что-то капало где-то далеко позади. Кевира Квай окинула все это взглядом и ничего не сказала. Они проехали вниз по шахте по меньшей мере километра три, пока Таф не повернул перед возникшей впереди голой стеной. Скоро они остановились и вышли из машины.

Великолепный ужин был сервирован в маленькой спартанской столовой, куда Таф привел Хранительницу. Они начали с ледяного сахарного супа, сладкого, пикантного и черного, как уголь, сопровождаемого салатом из трав с имбирным соусом. Главное блюдо состояло из панированных в сухарях шляпок грибов — больших, как тарелки, на которых они были поданы, — окруженных десятком различных сортов овощей, каждый под своим соусом. Хранительница ела с большим наслаждением.

— Можно подумать, мой скромный стол вполне вам по вкусу.

— Стыдно признаться, но я так давно ничего не ела и очень голодна, — ответила Кевира Квай. — Мы на Намории всегда зависели от моря. Оно нас неплохо кормило, но с тех пор, как начались трудности… — Она подняла вилку с наколотыми на нее темными неопределенной формы овощами в золотисто-коричневом соусе. — Что я ем? Очень вкусно.

— Рианнезианские грибные корешки в горчичном соусе, — ответил Хэвиланд Таф.

Квай проглотила корешок и отложила вилку.

— Но ведь Рианнезиан так далеко. Как вы?.. — Она замолчала.

— Все эти продукты — с «Ковчега», — сказал Таф, уткнув пальцы в подбородок и глядя ей в лицо. — Даже если они когда-то и были вывезены с десятка различных миров. Может, еще немного пряного молока?

— Нет, — пробормотала Кевира, уставившись в пустую тарелку. — Итак, вы не обманывали. Вы тот, за кого себя выдаете, а этот корабль-сеятель этого… как вы его назвали?

— Общества Экологической Генетики давно исчезнувшей Федеральной Империи. У них было несколько кораблей, и все они, кроме одного, разрушены превратностями войны. Только «Ковчег» уцелел. Тысячу лет им никто не управлял. Я не буду вдаваться в детали — они вам неинтересны, достаточно сказать, что я нашел его и вернул к жизни.

— Вы его нашли?

— Мне кажется, именно так я и сказал, точно такими словами. Будьте любезны, слушайте внимательно. Я очень не люблю повторять. До того как найти «Ковчег», я зарабатывал себе скромные средства на жизнь торговлей. Мой старый корабль еще стоит на посадочной палубе. Может быть, вы случайно видели его?

— Тогда вы действительно лишь торговец.

— Извините! — возмущенно сказал Таф. — Я — экоинженер. «Ковчег» может переделывать целые планеты, Хранительница. Конечно, я один, а корабль когда-то имел экипаж в двести человек, и у меня действительно не хватает того образования, какое несколько веков назад имели те, что носили золотую «тэту», являвшуюся эмблемой экоинженеров. Но пока мне удается помаленьку жить этим. И если Намория соблаговолит воспользоваться моими услугами, то я не сомневаюсь, что смогу вам помочь.

— Почему? — спросила стройная Хранительница. — Почему вы так стремитесь помочь нам?

Хэвиланд Таф беспомощно развел своими большими белыми руками.

— Я знаю, что могу показаться глупцом, но ничего не могу с собой поделать. Я по натуре человеколюб и очень сочувственно отношусь к нуждам и бедам людей. Я точно так же не могу бросить на произвол судьбы ваших осажденных сограждан, как и сделать что-то плохое моим кошкам. Другие экоинженеры были сделаны из более твердой породы, но мне уже не изменить свою сентиментальную натуру. Поэтому и сижу здесь перед вами, готовый сделать все, что в моих силах.

— И вы ничего не хотите взамен?

— Я буду работать без вознаграждения, — кивнул Таф. — Конечно, у меня будут издержки, и поэтому я вынужден буду взять с вас небольшую плату, чтобы покрыть их. Скажем, три миллиона стандартов. Вы считаете это честным?

— Честным? — сказала она саркастически. — В высшей мере опасным, я бы сказала. Появлялись тут такие, вроде вас, Таф. Торговцы оружием и авантюристы, которым удалось обогатиться на наших бедах.

— Хранительница, — укоризненно произнес Таф. — Вы ужасно несправедливы ко мне. «Ковчег» такой большой и такой дорогой. Я согласен и на два миллиона стандартов. Я не могу поверить, что вы не сможете дать мне даже такую мизерную плату. Или ваш мир стоит меньше?

Кевира Квай вздохнула, усталый взгляд придавал ее лицу измученное выражение.

— Конечно, нет, — согласилась она. — Будет прекрасно, если вы сможете сделать все, что обещаете. Но мы небогаты. Мне нужно проконсультироваться с начальством, ведь я не могу сама принять такое решение. — Она резко встала. — Где ваши средства связи?

— За дверью налево и вдоль голубого коридора. Пятая дверь по правой стороне.

Она ушла, а Таф с тяжеловесным достоинством поднялся и начал убирать со стола.

Когда Хранительница вернулась, он открыл графин ярко-багрового ликера и сидел, поглаживая большую черно-белую кошку, вальяжно разлегшуюся у него на коленях.

— Ваше предложение приняли, Таф, — сказала Кевира Квай и села. — Два миллиона стандартов. Но после того, как вы выиграете эту войну.

— Разумеется, — сказал Таф. — Давайте поговорим о том, что у вас происходит, под рюмочку этого прекрасного напитка.

— Алкогольный?

— Слабонаркотизирующий.

— Хранитель не имеет права принимать никакие возбуждающие или успокаивающие средства. Мы боевой цех. Такие средства отравляют тело и замедляют реакции. Хранитель должен быть бдительным. Мы охраняем и защищаем.

— Похвально, — сказал Хзвиланд Таф и наполнил свою рюмку.

— «Солнечный клинок» здесь не нужен. Контрольная служба Намории отзывает его. Его боевая мощь нужнее там, внизу.

— Тогда я сейчас же распоряжусь, и ваш корабль покинет «Ковчег». Вы тоже возвращаетесь назад?

— Я откомандирована сюда, — сказала она и поморщилась. — Я сообщу вам ряд данных о ситуации на планете. Мне приказано инструктировать вас и выполнять обязанности офицера связи.

4

Вода — как спокойное и тихое зеленое зеркало от горизонта до горизонта. Жаркий день. Сияющее желтое солнце струит свой свет сквозь скопления тонких, с золотистыми краями, облаков. Корабль неподвижно покоится на воде, блестя голубовато-серебристыми металлическими боками; его открытая палуба — маленький островок активности в океане покоя. Мужчины и женщины — маленькие, как насекомые, — работают у черпалок и тралов. Из моря, истекая водой, поднимаются большие когти, полные ила и водорослей. Потом они опускают содержимое в открытый люк. В стороне жарятся на солнце сосуды с гигантскими молочными медузами.

Но вот вдруг возникло какое-то беспокойство. Несколько человек без всякой видимой причины бросили свою работу и побежали прочь, растерянно оглядываясь. Остальные работали, не обращая ни на что внимания. Большие металлические когти, теперь открытые и пустые, снова качнулись над водой и нырнули вниз: одновременно на другой стороне корабля такие же когти поднялись вверх. Люди снова куда-то побежали. Двое мужчин столкнулись и упали на палубу.

Потом из-под корабля, извиваясь, появилось первое щупальце. Оно поднималось все выше и выше и было длиннее, чем когти черпалки.

Когда оно появилось из воды, то казалось похожим на человеческое туловище, было таким же толстым, а к концу утончалось до размеров руки. Щупальце было белым и каким-то слизистым. По всей его нижней стороне располагались ярко-розовые круги размером с блюдце, круги, которые вращались и пульсировали, когда щупальце изгибалось над большим кораблем — сборщиком урожая. Конец щупальца разветвлялся на более мелкие щупальца. Они были похожи на извивающихся темных змей.

Чудовище поднималось все выше и выше, потом изогнулось и обвило корабль. Под зеленью воды опять что-то зашевелилось, и появилось второе щупальце. Потом третье и четвертое. Одно боролось с когтями черпалки, другое намотало на себя, как вуаль, остатки трала. Люди в ужасе покидали корабль, кроме тех, конечно, кого щупальца успели схватить. Одно из них захлестнулось вокруг женщины, державшей топор. Она попыталась перерубить спрута, но тот сломал ей позвоночник. Женщина затихла. Щупальце отпустило ее и схватило кого-то другого. Из зияющих ран его хлестала белая жидкость.

К кораблю присосались уже двадцать щупалец, и он внезапно наклонился на правый борт. Люди покатились с палубы в море. Потом что-то перевернуло корабль и потащило вниз. Через борта и в открытые люки хлынула вода. Кончилось тем, что корабль переломился пополам.

5

Хэвиланд Таф остановил проекцию, оставив изображение на большом обзорном экране: зеленое море и золотистое солнце, разбитый корабль, бледные, обнимающие его щупальца.

— Это первое нападение? — спросил он.

— И да, и нет, — ответила Кевира Квай. — Ранее таинственным образом исчезли другой корабль-сборщик и два морских пассажирских глайдера. Мы проводили расследование, но причины не выяснили. В этом же случае на обзорной площадке над ними находилась съемочная группа, передававшая изображение для информационной телепрограммы. Эффект был потрясающим.

— В самом деле, — сказал Таф.

— Репортеры были в воздухе, на глайдере. Передача того вечера едва не вызвала панику. Но только когда погиб еще один корабль, этим явлением заинтересовались серьезно. Хранители поняли, что пришла большая беда.

Хэвиланд Таф с равнодушным видом смотрел вверх, на обзорный экран, его руки покоились на пульте. Черно-белый котенок играл с его пальцем.

— Отстань ты со своими глупостями, — сказал он и осторожно ссадил котенка на пол.

— Увеличьте изображение одного из щупалец, — предложила сидящая рядом Хранительница.

Таф безмолвно выполнил ее просьбу. Засветился второй экран и показал зернистое изображение большого бледного живого каната, обвившегося вокруг палубы.

— Обратите внимание на присоски, — сказала Квай. — Вон те розовые участки, видите?

— Они, кажется, с зубами?

— Да, — сказала Кевира Квай. — Они все с зубами. Наружные губы этой присоски — своего рода жесткая мясистая втулка-венец. Внутри она расширяется и образует что-то вроде вакуума — оторвать ее невозможно. Но каждая присоска одновременно и пасть. Внутри венца находится мясистый клапан, который, опадая, выпускает наружу зубы. Три ряда зубов. Острее пилы. Теперь давайте рассмотрим усики на конце щупальца.

Таф коснулся пульта и вывел увеличенное изображение извивающейся змеи на третий экран.

— Глаза, — сказала Кевира Квай. — На конце каждого усика. Щупальцам не приходится двигаться вслепую, на ощупь. Они могут видеть, что они делают.

— Очень увлекательно, — сказал Хэвиланд Таф. — А что находится под водой? Кому принадлежат эти гнусные щупальца?

— Позднее появились изображения и фотографии мертвых экземпляров, а также компьютерные модели. Большая часть убитых особей была совершенно изуродована. Основное тело этой штуки — своего рода перевернутая чашка, похожая на наполовину надутый пузырь. Чашка окружена кольцом костей и мышц, на которых крепятся эти щупальца. Пузырь наполняется водой и опорожняется, давая этой твари возможность подниматься на поверхность и опускаться в глубину. Принцип подводной лодки. И она в состоянии утащить вниз корабль. Сама весит немного, но обладает удивительной силой. Вот что делает это гигантское существо: опорожняет свой пузырь, чтобы подняться на поверхность, потом хватает и опять начинает наполняться. Емкость пузыря ошеломляющая. Когда существо полностью наполняется водой, оно в состоянии утащить на дно моря любой из имеющихся у нас кораблей. Если необходимо, оно может даже перегонять воду в щупальца и выпускать ее через пасти, чтобы залить корабль и ускорить его гибель. Таким образом, эти щупальца — и руки, и пасти, и глаза, и живые змеи одновременно.

— И вы говорите, что до этого нападения ваши люди не знали об этих существах?

— Именно так. Родственник этой штуки, наморский воин, был хорошо известен с первых дней заселения планеты. Это была своего рода помесь медузы и кракена. С двадцатью руками. Многие местные виды сотворены как бы по единому образцу — центральный пузырь или тело, или оболочка, или как вы там назовете, с двадцатью ногами, или усами, или щупальцами вокруг. Воины были плотоядными, как и эти чудовища, хотя имели глаза, расположенные на кольце вокруг тела, а не на концах щупалец. Руки тоже не могли действовать как шланги, и они были намного меньше по размеру, примерно с человека. Воины выпрыгивали на поверхность на континентальных отмелях, над илистыми впадинами, где собирается стаями рыба. Рыба была их основной добычей, хотя несколько неосторожных пловцов нашли ужасную смерть в их объятиях.

— Можно спросить, что стало с воинами? — спросил Таф.

— Существа эти охотились в тех областях, которые были нужны нам: мелководья, богатые рыбой, водорослями и прочими плодами моря, участки над илистыми впадинами и складками дна, полные раковин-хамелеонов и фредди-скакунцов. Прежде чем мы научились по-настоящему выращивать и возделывать все это сами, нам приходилось по возможности избавляться от наморских воинов. Истребили почти всех. Сейчас воины встречаются крайне редко.

— Понимаю, — сказал Хэвиланд Таф. — А это ужасное существо, эта подводная лодка, этот пожиратель кораблей, ваша напасть, — у него есть имя?

— Наморский разрушитель, — сказала Кевира Квай. — Когда он появился впервые, мы подумали, что он житель больших глубин, по ошибке выплывший на поверхность. Ведь Намория заселена всего около ста стандартных лет. Мы только начали исследовать глубокие районы моря, и у нас мало сведений об их жителях. Но когда уже большое число кораблей подверглось нападению, стало очевидно, что нам придется воевать с целой армией разрушителей.

— С флотом, — поправил Хэвиланд Таф.

Кевира Квай наморщила лоб.

— Пусть так. Целая масса, а не отдельный случайно попавший к нам экземпляр. Исходя из этого, возникла теория, согласно которой глубоко в океане произошла катастрофа, выгнавшая этот вид на поверхность.

— Но вы не слишком верите этой теории, — сказал Таф.

— Никто не верит. Она уже опровергнута. Разрушители были бы не в состоянии выдержать давления на таких глубинах. И вот теперь мы не знаем, откуда они взялись. — Она поморщилась. — Знаем только, что они здесь.

— В самом деле, — сказал Хэвиланд Таф. — Несомненно, вы защищались.

— Конечно. Мужественно, но безнадежно. Намория — молодая планета, и у нас не хватает людей и средств для борьбы, в которую мы оказались втянутыми. Три миллиона наморцев живут более чем на семнадцати тысячах маленьких островов, разбросанных по морю. Еще миллион теснится на Нью-Атлантиде, нашем единственном маленьком континенте.

Большая часть нашего населения — рыбаки и морские фермеры. Когда все это началось, численность наших Хранителей едва достигала пятнадцати тысяч. Наш отряд ведет свой род от экипажей кораблей, доставивших колонистов со Старого Посейдона и Аквариуса сюда, на Наморию. Мы защищали жителей, но до появления разрушителей задача наша была куда проще. Планета у нас мирная, и за все время было всего несколько конфликтов. Несколько этнических споров между посейдонцами и акваритянами, но все закончилось по-доброму. Хранители имели в своем распоряжении «Солнечный клинок» и еще два таких же корабля планетарной защиты, но большая часть работы была с пожарами, наводнениями, катастрофами, ну, еще полицейская работа и тому подобное. У нас было около сотни морских патрульных лодок-глайдеров, и какое-то время мы использовали их в качестве защитных конвоев и даже нанесли разрушителям кое-какие потери, но по-настоящему бороться с ними мы не в состоянии: разрушителей намного больше, чем патрульных лодок.

— И патрульные лодки, я полагаю, не размножаются, как это делают разрушители, — сказал Таф.

Глупость и Сомнение возились у него на коленях.

— Да. Но мы все-таки пытались бороться. Мы бросали в них глубинные бомбы, когда обнаруживали их под водой, мы торпедировали их, если они поднимались на поверхность. Мы убивали их сотнями. Но они появлялись в еще большем количестве, лодки же, которые мы теряли, заменить было нечем, так как на Намории нет высокоразвитой промышленности. В лучшие времена мы импортировали все необходимое с Бразелорна и Вейл Арина. Наш народ думал, что можно вести простую жизнь, близкую к природе. Да и планета сама не могла поддерживать промышленность. Она бедна тяжелыми металлами и почти не имеет ископаемого горючего.

— Сколько патрульных лодок у вас осталось? — спросил Хэвиланд Таф.

— Где-то около тридцати. Но мы уже боимся их использовать. В течение года после первого нападения разрушители полностью перекрыли наши морские пути. Были потеряны все большие корабли-сборщики, оставлены или разрушены сотни морских ферм, погибла половина мелких рыбаков, а другая половина в ужасе толпится в портах. Ни один человек больше не осмеливается выйти в моря Намории.

— Ваши острова изолированы друг от друга?

— Не совсем, — ответила Кевира. — У Хранителей двадцать вооруженных глайдеров и есть еще примерно сотня глайдеров и летательных аппаратов в частной собственности. Мы их реквизировали и вооружили. Есть у нас и свои дирижабли. Глайдеры и самолеты здесь содержать очень трудно, так как у нас нет запасных частей и хорошо обученных техников. Поэтому большую долю тяжестей перевозили дирижабли. Дирижабли у нас большие, с солнечными двигателями. Наполнены они гелием. У нас примерно тысяча дирижаблей — довольно большой, по нашим представлениям, флот. Одни из них взяли на себя обеспечение маленьких островов, где голод стал реальной угрозой. Другие продолжали борьбу, как и глайдеры Хранителей. Мы сбрасывали с воздуха химикалии, яды, взрывчатку и тому подобное. Уничтожили тысячи разрушителей, хотя за это пришлось заплатить невероятно большую цену. Больше всего они скапливались вокруг наших рыбных промыслов и илистых гряд, поэтому мы вынуждены были взрывать и отравлять как раз те районы, которые нам нужнее всего. Но выбора не было. Одно время мы думали, что выиграли битву. Несколько рыбацких лодок даже выходили в море и возвращались назад в сопровождении глайдера-охранника.

— Очевидно, вам все же удалось как-то обуздать разрушителей, — сказал Хэвиланд Таф, — иначе мы не сидели бы и не говорили тут.

Сомнение крепко ударило Глупость по голове, и маленький котенок полетел с колен Тафа на пол. Таф нагнулся и поднял его.

— Вот, — сказал он и протянул котенка Кевире Квай. — Не подержите ли его? Их маленькая война отвлекает меня от вашей большой.

— Я… ну… конечно. — Хранительница элегантно взяла в ладонь маленькое черно-белое животное. Котенок свернулся калачиком на ее ладони. — Что это? — спросила она.

— Кошка, — ответил Таф. — Она выпрыгнет, если вы будете держать ее, как гнилой плод. Лучше посадите ее себе на колени. Уверяю вас, она безобидна.

Кевира Квай пожала плечами и стряхнула котенка с ладони на колени. Глупость мяукнула, едва не свалившись на пол, но ее маленькие коготки вонзились в ткань мундира.

— Ай! — воскликнула женщина. — У нее когти.

— Коготки, — поправил Таф. — Маленькие и безобидные.

— Они не отравленные?

— Думаю, нет, — сказал Таф. — Погладьте ее, и она будет вас меньше беспокоить.

Кевира несколько раз неуверенно коснулась головы котенка.

— Простите, — сказал Таф. — Я сказал погладьте, а не похлопайте.

Хранительница поласкала котенка. Глупость тут же замурлыкала. Кевира замерла и испуганно посмотрела на животное.

— Кошка почему-то дрожит, — сказала она, — и издает какие-то звуки.

— Такая реакция считается дружественной, — заверил ее Таф. — Прошу вас продолжить свой рассказ о положении на планете. Пожалуйста.

— Разумеется, — сказала Квай, лаская Глупость, уютно разлегшуюся у нее на коленях. — Если вы снова включите проекцию.

Таф убрал с главного экрана изображение разрушителя и тяжело поврежденного корабля. Их сменила другая картина. Зимний день, ветреный и холодный даже с виду. Очень темная и подвижная вода, брызгающая пеной при порывах ветра. По бурному морю плывет разрушитель, раскинув вокруг огромные белые щупальца, что делает его похожим на гигантский раздувшийся цветок, танцующий на волнах. Потом над водой появились три дирижабля. Когда они пролетали над чудовищем, два его щупальца выскочили из воды, как змеи, и потянулись вверх, но дирижабль летел слишком высоко, и они его не достали. Однако чудовища продолжали преследовать дирижабли.

— Дирижабли «Душа Аквариуса», «Лила Д» и «Небесная тень», — сказала Кевира Квай, — направляются с миссией помощи на один из маленьких островов, где свирепствует голод. Они отправились в путь, чтобы эвакуировать оставшихся в живых и доставить их на Нью-Атлантиду. — Голос ее стал жестким. — Эти съемки сделаны группой из службы новостей на «Небесной тени», единственном уцелевшем дирижабле. Смотрите внимательно.

Один из дирижаблей продолжал лететь дальше, непобедимый и торжествующий. Потом прямо перед серебристо-голубой «Душой Аквариуса» в воде вдруг возникло какое-то движение. Под темно-зеленой поверхностью угадывалось чье-то большое тело. Но это не был разрушитель. Вода вспучилась, и что-то большое и черное, как эбеновое дерево, появилось из воды. Существо напоминало купол, он все рос и рос и вскоре стал похожим на поднявшийся из глубины остров — черный, кожаный и громадный, — окруженный двадцатью длинными черными щупальцами. Он вспухал все выше и выше, секунда за секундой, пока не вырвался из моря. Его щупальца обвисли вниз, с них текла вода, а он все поднимался и поднимался. Потом щупальца тоже начали подниматься и вытягиваться в стороны. Чудовище было таким же большим, как и приближающийся к нему дирижабль. Их встреча была подобна брачной встречи двух небесных левиафанов. Черный гигант обрушился на большой серебристый дирижабль, его руки обвились вокруг него в смертельном объятии. Таф и Кевира увидели, как лопнула внешняя оболочка дирижабля, разорвались и смялись гелиевые ячейки. «Душа Аквариуса» извивалась и корчилась, как живая, в черных объятиях любовника. Когда все было кончено, темный гигант выронил останки дирижабля в море.

Таф остановил изображение, чтобы внимательно рассмотреть маленькие фигурки, выпрыгивающие из обреченной гондолы.

— Другое такое же чудовище уничтожило на обратном пути «Лилу Д», — сказала Кевира Квай. — «Небесной тени» удалось спастись, так что ее экипаж смог рассказать все, что с ними произошло, но из следующей миссии не вернулась и она. Только в первую неделю после появления огненных шаров было потеряно больше сотни дирижаблей и двенадцать глайдеров.

— Огненных шаров? — скептически переспросил Хэвиланд Таф и погладил Сомнение, сидевшего на пульте. — Но я не видел никакого огня.

— Мы так назвали эту проклятую тварь, когда впервые уничтожили одну из них. Глайдер Хранителей дал по ней залп разрывных выстрелов, тварь взорвалась, как бомба, и, пылая, упала в море. Оказалось, они легко воспламеняются. Один лазерный выстрел, и они взрываются с грохотом.

— Водород? — сказал Хэвиланд Таф.

— Именно, — подтвердила Хранительница. — Нам никогда не удавалось поймать ни одной твари, и мы собирали данные по крохам. Эти существа могут производить электрический ток. Они набирают воду и проводят своего рода биологический электролиз. Кислород выпускается в воду или в атмосферу, и таким образом эта тварь передвигается. Реактивный двигатель, если хотите. Водород заполняет мешки-баллоны и создает подъемную силу. Если тварь хочет опуститься в воду, то открывает сверху свой клапан — посмотрите, вон там, — и опять падает в море. Внешняя оболочка кожистая, очень жесткая. Они медлительны, но умны. Иногда прячутся в облаках и нападают на неосторожные глайдеры, летящие под ними. И мы скоро, к своему ужасу, обнаружили, что размножаются они не менее быстро, чем разрушители.

— Чрезвычайно интересно, — сказал Хэвиланд Таф. — Итак, из всего этого я могу сделать вывод, что с появлением этих огненных шаров вы потеряли не только море, но и небо.

— Примерно так, — согласилась Кевира Квай. — Для сражения с огненными шарами наши дирижабли слишком неповоротливы. Мы пытались удержать ситуацию под контролем, посылая дирижабли под конвоем глайдеров и самолетов, но это тоже кончилось неудачей. Утро огненного рассвета… Я была там, командовала девятипушечным глайдером… Это было ужасно.

— Продолжайте, — сказал Таф.

— Огненный рассвет, — мрачно пробормотала она. — Мы… У нас было тридцать дирижаблей, защищенных десятком вооруженных глайдеров. Длительное путешествие от Нью-Атлантиды до Согнутой Руки, большой группы островов. Незадолго до рассвета второго дня похода — как раз только заалел восток — море под нами начало… кипеть. Как кастрюля с супом. Это были они, эти гады, выпускали кислород и воду. Их были тысячи, Таф. Вода безумно забурлила, и они поднялись, все разом, — эти гигантские черные тени; они поднимались к нам, они были повсюду, насколько хватало глаз. Мы атаковали лазерами, гранатами, всем, что у нас было. Огонь охватил все небо. Все эти твари раздувались от водорода, а воздух был насыщен кислородом, который они выпускали, и опьянял. Мы назвали это огненным рассветом. Ужасно. Повсюду скрежет, горящие воздушные шары, наши разрушенные дирижабли, падающие и горящие тела вокруг нас. А внизу ждали разрушители. Я видела, как они хватали плывущих людей, выпавших из дирижаблей, эти бледные щупальца, обвивающиеся вокруг тел и рвущие их. Из этой битвы вышли только четыре глайдера. И были потеряны все дирижабли вместе с экипажами.

— Ужасно, — сказал Та: ф.

В глазах Кевиры Квай была видна мука. Она в каком-то страшном ритме похлопывала Глупость, губы крепко сжаты, взгляд прикован к обзорному экрану, где над падающей «Душой Аквариуса» парил первый огненный шар.

— С тех пор, — заговорила она наконец, — наша жизнь превратилась в непрерывный кошмар. Мы потеряли наши моря. На трех четвертях Намории люди вымерли от голода. Только Нью-Атлантида имеет еще в достатке продукты, так как только там занимались земледелием. Хранители продолжают бороться. «Солнечный клинок» и два других наших космических корабля вынуждены постоянно действовать — бомбардировать морские пути, разбрасывать яды и эвакуировать людей с мелких островов. Мы поддерживаем неустойчивую связь самолетами и скоростными глайдерами. Конечно, у нас есть радио. Но мы вряд ли выдержим. В течение последнего года замолчало более двадцати островов. Мы посылали патрули, чтобы расследовать полдюжины таких случаев. Те, что возвращались, сообщали об одном и том же. Повсюду разлагающиеся на солнце трупы. Разрушенные, обвалившиеся здания. Грызуны и черви, пирующие на трупах. А на одном из островов они нашли нечто иное, еще более ужасное. Этот остров называется Морская Звезда. На нем жили почти сорок тысяч человек, и был даже небольшой космопорт, пока не прекратилась торговля. Когда с Морской Звездой прервалась связь, был ужасный шок. Посмотрите следующий материал, Таф.

Таф нажал на пульте несколько светящихся кнопок.

На берегу на синем песке лежало что-то мертвое. Изображение было неподвижным. Хэвиланд Таф и Хранительница Кевира Квай имели достаточно времени, чтобы рассмотреть мертвую тушу — распростершуюся, массивную, разлагающуюся. Вокруг царил хаос человеческих тел. Мертвое чудовище выглядело как перевернутое блюдо — большое, как дом. Его кожистая плоть, пятнисто-серо-зеленая, растрескалась и была покрыта потеками гнили. Вокруг на песке, как спицы колеса, раскинулись десять изогнутых зеленых щупалец со сморщенными бледно-розовыми пастями. И, чередуясь с ними, десять конечностей, жестких и твердых, почти черных и имевших суставы.

— Ноги, — сказала Кевира Квай. — Это чудовище передвигалось, пока его не убили. Мы нашли только один экземпляр, но этого достаточно. Теперь мы знаем, почему замолкают наши острова. Чудовища выходят из моря, Таф. Вот такие дела. Они, как пауки, бегают на десяти ногах, а десятью другими — щупальцами — хватают и пожирают людей. Панцирь у них толстый и прочный, и одной гранатой или лазерным выстрелом уничтожить такой экземпляр не так просто, как огненный шар. Теперь вы понимаете? Сначала в море, потом в воздухе, а теперь началось и на земле. На земле. Они тысячами вырвутся из моря и потоком поползут по песку. Только за последнюю неделю уничтожены два острова. Нас хотят стереть с лица планеты. Несомненно, кое-кто останется в живых на Нью-Атлантиде, в высокогорьях внутри материка, но это будет суровая жизнь — и короткая. И продлится она до тех пор, пока не появится какое-нибудь новое кошмарное чудовище. — Ее голос стал истерически-пронзительным.

Хэвиланд Таф отключил пульт, и все экраны погасли.

— Успокойтесь, Хранительница, — сказал он и повернулся к ней. — Ваши страхи понятны, но не надо впадать в отчаяние. Теперь я хорошо представляю ваше положение. В самом деле трагическое. Но не безнадежное.

— Вы все еще уверены, что сможете помочь? Один? Вы и этот корабль? Нет, я не хочу вас отговаривать, ни в коем случае. Мы готовы ухватиться за любую соломинку. Но…

— Но вы не верите в мои возможности, — сказал Таф. С его губ сорвался легкий вздох. — Сомнение, — сказал он своему котенку, поднимая его на громадной белой ладони, — ты действительно по праву носишь свое имя. — Он снова перевел взгляд на Кевиру Квай. — Я снисходительный человек, а вы вытерпели столько мучений, поэтому я не обращаю внимания на то, что вы с пренебрежением относитесь к моим способностям и тем самым уничтожаете меня. А теперь прошу простить, у меня много дел. Я получил массу информации об этих тварях и о наморской экологии в целом. То, что я видел, чрезвычайно важно для понимания и анализа ситуации. Благодарю за ваше сообщение.

Кевира Квай наморщила лоб, подняла с колен Глупость, опустила ее на пол и встала.

— Очень хорошо, — сказала она. — Как скоро вы будете готовы?

— С какой-либо степенью точности я об этом сказать не могу, пока не удастся провести несколько опытов. Возможно, для этого понадобится день. Возможно, месяц. Но, возможно, и дольше.

— Если вам понадобится слишком много времени, то могут возникнуть трудности со сбором двух миллионов, — вздохнула она. — Мы просто все погибнем, и некому будет отдать вам вознаграждение за труд.

— В самом деле, — сказал Таф. — Я постараюсь предотвратить такой поворот событий. Если вы позволите мне приняться за работу… Мы еще побеседуем за ужином. Я приготовлю густой суп по-арионски с шляпками торитийских огненных грибов для поднятия аппетита.

Квай громко вздохнула.

— Опять грибы, — пожаловалась она. — У вас уже были жареные грибы и перечные стручки на обед и обжаренные в сметане грибы на завтрак.

— Я очень люблю грибы, — сказал Хэвиланд Таф.

— А я сыта ими по горло, — сказала Кевира Квай. Глупость потерлась об ее ногу, и она мрачно посмотрела на нее. — Могла бы я попросить немного мяса? Или что-нибудь из морских продуктов? — Взгляд ее приобрел мечтательное выражение. — Я уже год не ела ильных горшочков. Они мне иногда даже снятся. Вообразите, расколешь раковину, высосешь жир, а потом ешь мягкое мясо… Вы не представляете, как все было прекрасно… Или саблевидные плавники. Ах, за саблевидные плавники с гарниром из водорослей я готова убить!

Хэвиланд Таф серьезно посмотрел на нее.

— Мы здесь не едим мяса животных, — сказал он и принялся за работу, не обращая на свою собеседницу никакого внимания.

Кевира Квай попрощалась. Глупость понеслась за ней большими прыжками.

6

Через четыре дня, когда за обедами и ужинами было съедено огромное количество грибов, Кевира Квай начала приставать к Хэвиланду Тафу с вопросами.

— Чем вы занимаетесь? — спросила она за завтраком. — Когда же наконец вы начнете действовать? Каждый день вы уходите к себе, а положение на Намории все хуже и хуже. Час назад я говорила с Лордом-Хранителем. Потеряны Малый Аквариус и Танцующие Сестры. А мы с вами сидим здесь и тянем время, Таф.

— Тянем время? — переспросил Хэвиланд Таф. — Хранительница, я не тяну время. Я никогда не тянул время и не собираюсь делать это сейчас. Я работаю. Ведь нужно переварить такую массу информации.

— Вы имеете в виду — переварить массу грибов, — фыркнула Кевира Квай и встала, сбросив с коленей Глупость. За последнее время они с котенком подружились. — На Малом Аквариусе жили двенадцать тысяч человек, — вздохнула она, — и почти столько же на Танцующих Сестрах. Думайте об этом, Таф, пока перевариваете пищу. — Она повернулась и вышла из комнаты с гордо поднятой головой.

— В самом деле, — сказал Хэвиланд Таф и опять сосредоточился на сладком цветочном торте.

Прошла неделя, прежде чем они столкнулись снова.

— Ну? — спросила Хранительница однажды в коридоре и загородила Тафу дорогу, когда он с большим достоинством шагал в свой рабочий кабинет.

— Ну, — повторил он. — Добрый день, Хранительница.

— Какой там добрый! — недовольно проворчала она. — Контрольная служба Намории сообщила, что потеряны Острова Солнечного Восхода. Растоптаны. И дюжина глайдеров уничтожена при обороне вместе со всеми стянутыми в те гавани кораблями. Что вы скажете на это?

— Чрезвычайно печально, — ответил Таф. — Сожалею.

— Когда вы будете готовы?

Он неопределенно пожал плечами.

— Не могу сказать. Вы поставили передо мной непростую задачу. Чрезвычайно сложная проблема. Сложная. Да, это самое подходящее слово. Даже, я бы сказал, запутанная. Но уверяю вас, все мои симпатии на вашей стороне, и весь мой интеллект занят исключительно этой проблемой.

— И это все, не правда ли? Для, вас это только проблема?

Хэвиланд Таф слегка наморщил лоб и сложил руки на выпирающем вперед громадном животе.