Кожаные капюшоны Басов Николай
И орденцы, и сам Лотар поднялись до полудня. Все были в несравненно лучшей форме, чем вчера, и это радовало. К тому же днём работа пошла ещё интенсивнее.
К вечеру всё было в основном готово. Это показалось удивительным даже Вафрашу, но он лишь пробормотал что-то неопределённое, чего даже Сухмет не понял, и ушёл к себе — спать. Но спать ему не дали.
Ди зачем-то потащил его на Малую сигнальную башню. Фой вообще устроил в мастерской Вафраша и лаборатории Сухмета такой кавардак, что на него и ругаться уже перестали. Но незадолго до того, как Лотар собрал всех, кого теперь следовало выслать из города, он тоже доложил, что готов.
Когда последние гражданские жители Лотарии собрались на главной площади, Лотар вышел на балкончик своего дома, с которого глашатаи обычно объявляли новые распоряжения, и разбил всех на три колонны. Первую должен был повести Джимескин, вторую — Шивилек, немало обрадованный важным поручением, в третьей главным был назначен Перспектос. Вафраша Лотар по зрелому размышлению решил всё-таки не отсылать из города, потому что некоторые приспособления были так сложны, что могли отказать. И в таком случае лучше иметь инженера под рукой. Да он и не протестовал.
К каждой из колонн Лотар предложил придать одну из девушек. И вот тут его ждало разочарование. Первой отказалась Мало.
— Учитель, — бодренько заявила она, поблёскивая своими огромными глазищами, — мы свежи, обучены биться, а тебе потребуется тут каждый меч. Не сможешь ли ты…
— Да, — ответил Лотар, стараясь не раздражаться, — я попробую тебе объяснить, Мало. Посмотри на этих людей — каждый из них знает о большей части ловушек, которые мы тут подготовили и зарядили. Если у цахоров или даже не у них, а у Киноза или какого-нибудь разъединственного эрка возникнет желание поосторожничать и он украдёт кого-нибудь из них… — по площади, над которой только что стоял гомон от множества голосов, вдруг разлилась мёртвенная тишина, — все наши предосторожности разом окажутся ненужными.
Мало поклонилась, как на тренировке:
— Я поняла, Учитель.
— Надеюсь, что поняла. И учтите, нужно проводить всех не меньше чем на пятьдесят миль от города. Иначе, думаю, моя свежая и оригинальная мысль покажется кому-нибудь из цахоров слишком соблазнительной.
Мало, а с ней и две другие девушки снова поклонились.
— А можем мы вернуться после того, как отведём людей в безопасные деревни? — спросила Ветриса.
Лотар ответил, что это нежелательно, но замешкался. То, что это ошибка, он понял не сразу.
Следующая ночь прошла спокойно, никто не поднял тревогу, и это было хорошим признаком: значит, никто не боится и нервы у бойцов не перенапряжены долгим ожиданием. Насколько опасным может быть ожидание, Лотар знал по себе, но этого знания передать мальчишкам не мог, здесь должен был помочь только опыт.
К утру все восстановились окончательно, словно было приказано отдыхать, а не ждать нападения, и даже Рубос вдруг заявил, что может занять позицию на сигнальной башне, чтобы посторожить периметр. Лотару это предложение показалось разумным, и мирамец, чувствуя, что он почти вернулся в строй, полез на самую высокую точку города.
Утром напряжение немного возросло. Стало ясно, что цахоры тоже подойдут к городу отдохнувшими после своего долгого марша. Это настораживало больше, чем если бы они действовали самонадеянно и торопливо. Но гибель трёх других групп, видимо, научила их осторожности.
Наступил полдень, стало жарко. Пожалуй, впервые за всё время после возвращения в город Лотар подумал, что цахоры могут попытаться устроить невидимую осаду. Это, конечно, совершенно не вязалось с их обычным ломовым, таранным образом действий, но они могли вдруг и поумнеть. Что из этого следовало, Лотар не знал, потому что просто не мог придумать ответной тактики.
Около часа пополудни Рубос вдруг прокричал в рупор, что на главной дороге видна пыль. Лотар приказал всем занять позиции, но тревога оказалась напрасной, потому что перед воротами в клубах пыли появились не Капюшоны, а Мало, Ветриса и Шарона. Они отвели людей, потом собрались где-то в условленном месте, скорее всего, у поворота на Задору, который отходил от главной дороги на Мирам милях в сорока от города, и вернулись.
Сухмет по совету Лотара быстро проверил ментальные ауры девушек, опасаясь искуснейшей магической маскировки, но лишь ещё раз убедился, что девушки боялись остаться в стороне от драки, и однозначно отверг идею о хитроумных цахорах, которые приняли вид учениц Ордена, чтобы напасть совсем неожиданно.
Вот тут-то Лотар и пожалел, что не запретил им возвращаться самым категорическим тоном. Но сейчас было уже поздно. Выгонять их теперь означало не просто нанести урон их гордости и чести; это значило одним словом разрушить всё, чему Лотар научил их за годы служения Ордену, чем они привыкли гордиться и что составляло суть их жизни.
Тем не менее всем своим видом Желтоголовый выразил негодование и отправил девиц отдыхать. Особенно он приглядывался к Мало. Его всё больше интересовала эта девушка. И не только потому, что южная негроидная красота бросалась в глаза, как редчайшая драгоценность. Была в ней какая-то тайна, и она, без сомнения, что-то значила для самого Лотара.
Взять хотя бы то, что Мало всегда стремилась стать первой, даже среди более тренированных и сильных бойцов Ордена. Что ею двигало в этом случае? Её безусловная преданность идее искоренения зла и защиты людей?.. Ведь это преданность скорее самому Лотару… Конечно, так не должно быть, но, если это касалось Мало, сама неправильность такого подхода вдруг начинала казаться правильной, и об этом хотелось думать…
“Но не сейчас, — решил Лотар, — будет ещё время поразмышлять над этим, если всё пойдёт хорошо”.
Пока Желтоголовый предавался размышлениям. Мало, которая вместо отдыха пошла, ненадолго сменить уставшего Рубоса на башню, подала сигнал тревоги. Теперь это была не ошибка, Лотар и сам понял, что штурм начался.
Это был Киноз. Он прилетел со стороны гор и тут же плюхнулся на Малую сигнальную, где находился Ди. Фой всё рассчитал очень правильно.
Лотар хотел было подняться наверх помочь, но Ди больше всего на свете просил не вмешиваться, и Желтоголовому осталось только смотреть, что там происходит, используя своё магическое дальновидение. А происходили там вещи удивительные.
Усевшись на карниз башни, Киноз вдруг увидел своего врага, за убийство которого ему заплатили и которому один раз уже удалось спастись благодаря вмешательству драконьего оборотня. Но теперь враг был один, и его можно было растерзать без труда. Вот только на окне между ними была решётка. Киноз попытался вырвать её, но она была крепкой. Он потряс сильнее, и вдруг решётка отъехала в сторону.
С рёвом Киноз бросился вперёд, но между ним и его врагом неожиданно появилась другая решётка. А первая — та, что осталась сзади, вдруг со звоном захлопнулась. Теперь всё внимание перешло на Ди.
Фой был спокоен, как у себя в спальне. Он отошёл от рычага, которым запер Киноза в ловушке, опустив внешнюю решётку, потом проверил, разъединён ли рубильник, встроенный в стену, и уселся на странную конструкцию с педалями по сторонам большого колеса, от которого шла цепная передача на огромную электрофорную машину.
Сначала крутить педали было тяжеловато, но потом маховики раскрутились, да и сам Ди не зря с детства обучался рукопашному бою, что входило в его программу обучения будущего чиновника Поднебесной наравне со знанием древних законов и классических поэтов, а потому готов был справиться и с большей машиной.
Киноз потряс внутреннюю решётку, но она способна была выдерживать его рывки не один час, строители вмазали её в потолок и стены на совесть. Крохотную, как для собаки, дыру в углу Киноз не замечал, а даже если бы и заметил, всё равно не смог бы в неё просунуть даже свою ногу. Тогда он зарычал, но Ди продолжал крутить педали, и лепестки огромного электромера стали расходиться. Электрофорная машина, способная свалить быка, накапливала энергию, как ночь перед августовской грозой.
Потом Ди соскользнул со своего неудобного на вид сиденья, посмотрел на Киноза и замкнул рубильник.
Удар молнии заставил дрогнуть, казалось, всю башню до основания. Но основной разряд молний пришёлся по Кинозу. Как Ди с Вафрашем это сделал, Лотар точно не знал, он лишь подозревал, что всё дело в том, что самое близкое расстояние между потолком, обшитым металлическими полосами, и полом, целиком сделанным из медного листа, проходил именно через тело Киноза. И будет проходить в любой точке комнаты, куда бы летающий охотник на путников ни попытался забиться.
Киноз завизжал, от этого визга заложило уши даже у Лотара, который находился на значительном расстоянии от Малой сигнальной, а потом рухнул на пол, сложив крылья. В комнате запахло палёным и отвратительным потом Киноза. Но на Ди это не произвело ровным счётом никакого впечатления.
Он проскользнул в оставленное для него в решётке отверстие, подошёл к бесчувственному Кинозу, на ходу вынимая из-за пояса пассатижи, занятые, должно быть, в мастерской Вафраша, захватил один коготь на тяжёлой и грубой, как корень могучего дерева, лапе Киноза, дёрнул и… коготь оказался у него в клещах. Небрежно взмахнув, Ди швырнул коготь на свою сторону помещения башни, отгороженную от той, где находился Киноз, решёткой, и захватил второй.
От нового рывка Киноз заворчал, поднял голову. Но он был ещё слишком слаб, чтобы действовать быстро, и Ди выскользнул из ловушки для демона, прежде чем тот сообразил, что с ним происходит. Когда же Киноз поднялся, фой был уже в безопасности и снова размыкал рубильник на стене.
Киноз посмотрел на руку без двух когтей и завыл так, что Ди зажал уши. Но и от этой напасти у хитрого фоя было кое-что приготовлено. Прежде чем сесть на свою педальную машинку, Ди подошёл к окну, вытащил из кучи разных мелочей, сваленных на подоконнике, повязку с плотными ватными наушниками, пристроил её на голову и отправился продолжать своё дело.
Лотар усмехнулся. Так, тут всё в порядке. С каждым разом Киноз будет всё слабее, и наконец наступит момент, когда Ди его прикончит. Если, разумеется, не совершит ошибку и не попадётся. Но, кажется, фой не из тех, кто ошибается.
Его соображение вдруг поддержал Сухмет, который тихонько подошёл сзади, не выпуская посоха Гурама из рук.
— Я думаю, господин мой, если мы переживём этот день, сделаю из него своего ученика. Отличный малый.
Лотар решил, это будет закономерно, а так как его одобрения никто не спрашивал, подтвердил по-своему:
— Неплохо, Сухмет, что ты думаешь о будущем. Восточник улыбнулся тактичным словам Желтоголового и кивнул головой на фойский манер.
— А ты, господин мой, с каждым днём всё больше становишься похож на фоя. Вот только кивать никак не научишься. А это, я думаю, и есть самая суть их цивилизации.
Именно в этот момент над сигнальной башней раздался несильный хлопок, и Лотар ощутил, что в его сознании медленно, но уверенно всплывает звон колокольчиков. Да, появление Киноза было не случайным, штурм Лотарии начался.
Глава 24
Лотар стоял на площади перед детинцем и пытался определить, что происходит. К его сожалению, Сухмет был ещё слаб, чтобы растрачиваться на такую мелочь, как определение точки нападения, и он пытался справиться самостоятельно. Определить пока не удавалось, он ничего не чувствовал. Ничего абсолютно.
Он ещё раз посмотрел на сигнальную башню. Мало куда-то исчезла из наблюдательных проёмов, а жаль. Могла бы показать жестом, что происходит, если уж он не сумел считать всё из её сознания.
Орденцы вдруг выскочили из казармы, застёгивая на ходу амуницию, все были готовы почти одновременно, словно именно это Лотар разучивал с ними все последние годы. И вдруг Желтоголовый понял, почему они действовали так слаженно и почему тревогу поняли так быстро. Все, даже Стак, находились под несильным воздействием крэкса. Лотар посмотрел на Сухмета:
— Через полчаса крэкс начнёт замедлять, а не ускорять их движения, а ещё через пару часов они повалятся без сил. Не говоря уже о том, что привыкание…
— В любом случае это лучше, чем быть исполосованным мечами цахоров. — Напряжённое, всё ещё усталое лицо Сухмета дрогнуло — он был испуган, по-настоящему испуган, и лишь сейчас дал это понять. — А тем ребятам, которые выживут, я самолично вытравлю привыкание к зелью, если будет необходимо, обещаю.
Как и было написано в одной старинной рукописи, крэкс раскрыл паранормальные способности ребят самым причудливым образом: они начали острее ощущать свою общность, словно их стало больше. Спорить было некогда, да и бессмысленно. Лотар снова посмотрел на башню и вдруг понял, откуда надвигается беда.
Сейчас это было что-то чудовищное, ужасное, невероятное. Конечно, когда-то это было человеком. Но теперь превратилось в машину для боя, в идеального воина, как его представляли на Востоке.
Огромное чудище, более восьми футов ростом и весом почти в семьсот фунтов, тем не менее легко несущее эту гору мускулов и брони из специально выращенного рогового покрова на самых уязвимых частях тела. Сознание его было непробиваемо магией, его не задевали даже самые элементарные импульсы вроде голода, чувства товарищества, желания любви или продолжения себя в детях. Только разрушительные эмоции — страх, гнев и стремление к насилию, беспредельному насилию, ко злу в чистом виде…
А воинская подготовка этого чудовища была настолько великолепной, что Лотар понял сразу — тут даже Орден бессилен. Вступать с ним в противоборство просто бессмысленно, всё равно что пытаться остановить лавину, или поймать удар молнии, или вычерпать море… Лотару потребовалось несколько мгновений, чтобы стряхнуть нахлынувшую волну беспомощности, но, когда она прошла, он был готов действовать. И Желтоголовый сказал:
— Идёт со стороны частокола, это разведчик, называет себя Логир. Считает себя полубогом — советую не пугаться, когда увидите его.
Кто-то коротко хохотнул. Но лицо Желтоголового оставалось суровым, и смех замер. Мальчишки поняли, что всё это серьёзно.
В двери сигнальной башни вдруг появилась Мало. Она застёгивала на ходу шлемный ремень под подбородком.
— А ты куда? — спросил её Лотар.
— Там Рубос, я отыскала его и отвела наверх на случай, если сигнальщик ещё потребуется.
Новый рёв потряс детинец, Киноз в башенке над лабораторией Сухмета снова пришёл в себя. Но сейчас Лотара это уже не интересовало.
— Хорошо, пойдём с нами. А теперь слушайте приказ: вперёд не соваться, действовать строем. Этого зверя мы не возьмём, если начнём проявлять героизм, он сильнее — это должно быть ясно каждому.
Кто-то неловко помялся, кто-то неуверенно посмотрел на Лотара. Этого ли человека зовут по всему свету Непобедимым, не подменили ли их Учителя? Но когда они дошли до угла детинца, откуда открывался вид на частокол, то поняли, о чём он говорил.
Логир подошёл к частоколу, срубленному из вековых деревьев, поднажал плечом — и несколько тяжеленных колов тут же с треском и скрипом подались. Капюшон даже не особенно напрягался при этом.
Он пролез в образовавшийся проём и неторопливо огляделся. Солнце высветило его чудовищную фигуру. Чёрная кожа, из которой был сделан его комбинезон с капюшоном, матово блеснула, когда он поворачивал голову. В руках Логир держал два огромных меча, каждым из которых можно было без труда разрубить быка. Орденцев он засёк, без сомнения, ещё до того, как перебрался через частокол.
— А ведь он решил, что сможет разделаться с нами ещё до подхода остальных цахоров, — прошептал Стак.
Лотар посмотрел на шонморца с одобрением. Командор читал не только явные, но и потаённые признаки происходящего.
— И что из этого следует? — уточнил он.
— Мы можем использовать его слабость, и это увеличит наши шансы в будущем.
“Пожалуй, — подумал Сухмет, — нужно использовать его способность быть защищённым от любого внешнего впечатления”.
Но план самого Сухмета был настолько хорошо защищён, что даже стоящий рядом с ним Лотар ничего не понял из этого заявления. Впрочем, разбираться уже было некогда. Логир шагал к ним с намерением искромсать этих слабых людишек на кусочки.
Первые удары прозвенели в воздухе не очень громко. Логир размахивал мечами как веером — нарочито небрежно, без замаха, играя поворотами своих огромных кистей, как рычагами. Но мечи орденцев разлетались в разные стороны, словно листья, отброшенные ураганом. Превосходство цахора было настолько велико, что он очень быстро перешёл в атаку, тесня орденцев перед собой, как поршень теснит воду
Оказавшись перед детинцем, орденцы сумели использовать своё численное преимущество: они рассеялись в классический восьмиугольник для одновременного нападения, который уже сработал против цахоров в Новолунгмии. И Логир вынужден был притормозить.
Всё-таки он оказался не таким уж непробиваемым. Сначала Стак сделал точный выпад, который у него всегда получался просто отменно. Потом Вестос провёл удачную атаку. Оба сумели задеть Логирову спину и уйти от ответных ударов, прежде чем огромные мечи цахора достали их на противодействии.
Но на чёрном кожаном комбинезоне Логира не показалось ни одной капли крови. Создавалось впечатление, что он просто бестелесен и, следовательно, неуязвим. “Что же, — решил Лотар, — самая пора проверить это”.
Желтоголовый сделал несколько секущих выпадов по рукам и плечам цахора, не достал, конечно, но заставил его повернуться чуть-чуть боком и, когда меч Капюшона вдруг ушёл в сторону, шагнул вперёд, нанеся вертикальный удар, словно дрова колол. Гвинед с чавкающим звуком разорвал плечо цахора, прошёл ещё пару дюймов и застрял в какой-то хитиновой складке, словно наткнулся на панцирь черепахи.
Цахор словно только этого и ждал. Он развернулся, меч его описал гигантскую сверкающую дугу и обрушился на Лотара. Тот сумел блокироваться лишь в последний момент, скрестив над головой Гвинед и Акиф. Но удар цахора был так силён, что мечи чуть не вылетели из рук, а сами руки от кистей до плеч пронзила острая боль. Лотар даже присел от этого колоссального превосходства атакующей силы цахора над его защитой, но всё-таки сумел откатиться назад, и это спасло его от удара ногой, который Капюшон нанёс уже в пустое пространство.
На конце его чёрного сапога блеснуло остриё — недлинное, всего в пару дюймов, но широкое, как у мясницкого ножа.
— Внимание к носкам сапог! — громко скомандовал Стак, который не упускал ни одного элемента боя.
Внезапно цахор отступил в самый центр круга и полуопустил мечи. Орденцы тоже решили передохнуть. Они тяжело дышали, лица их раскраснелись, многие вытирали пот, выступающий из-под шлемов и налобных пластин, протирали рукояти мечей и ладони. Но пока все были живы, и это была уже победа.
— Вы, — взревел вдруг цахор, — умирать. Я сожру печень. Всем!
— Не подавишься? — ровным голоском спросила Мало.
Её лицо сейчас закрывал облегчённый шлем с боковыми пластинами, закрывающими челюсти и скулы. Но в просвете между ними Лотар видел, как шевелятся её губы.
Внезапно на орденцев напал смех, слегка нервический, но искренний. Жилое даже хлопнул себя по бёдрам, выражая восторг ответом девушки.
Цахор вдруг взревел и бросился вперёд, раздавая слепые удары, словно сошёл с ума. Да и было, вероятно, от чего. Он привык, что его боятся до оцепенения, умоляют пощадить жизнь, но совершенно не привык, чтобы над ним смеялись.
“Где же у него открытое место?” — соображал Лотар, пытаясь сориентироваться в пластике великана. Но всё было в нём функционально, продуманно, и слабых мест не находилось. Мечи орденцев ещё несколько раз достали его, но опять без результата, лишь сталь звенела, ударяясь о роговое покрытие, которое невозможно было просто так пробить.
Оказалось, что не один Лотар размышлял об уязвимости цахора. Только, пока он размышлял, Вестос решил поставить эксперимент… Цахор, которому приходилось двигаться быстрее, чем в начале боя, потому что орденцы поднажали, повернулся к нему лицом, Вестос прогнулся и попытался сделать колющий выпад вроде тех, которые так хорошо получались у Стака, — и у него тоже, в общем-то, получилось. Он прошёл оборону Капюшона, его меч прошил кожу комбинезона в паху великана, но дальше…
— Назад! — откуда-то сзади заорал Сухмет, но было поздно.
От неожиданного удара о роговую пластину чудовища Вестос присел, замешкался, и на его беззащитные плечи обрушился левый меч цахора. У орденца ещё остались силы, чтобы отпрянуть, но, когда он отвалился, Логир разрубил его плечи до самых лёгких. Смерть Вестоса не наступила сразу лишь благодаря странной живучести, вызванной действием крэкса.
— Нет! — закричала Ветриса, слепо бросилась к своему другу, но не добежала.
Правый меч цахора описал низкий полукруг, и голова девушки, обдав фонтаном крови Мало и Жилоса, покатилась по брусчатке. “Двое за крохотную долю мгновения”, — с болью в сердце сказал себе Лотар.
Глухой удар головы Ветрисы о мостовую вызвал смех из груди цахора. Кроме самого убийства, ему понравилось то, что Вестос купился на самую простую ловушку, которой он пользовался не раз и поймал не одну дюжину простаков…
“Так, я знаю, что делаем, — вдруг ясно отозвался в сознании Лотара голос Сухмета. — Заставьте его двигаться к воротам детинца”.
Лотар, кажется, понял, что задумал старик.
Орденцы поднажали, они дрались как сумасшедшие, словно жить им оставалось лишь несколько мгновений… И цахор дрогнул. Он повертелся на месте, получил пару царапин и шагнул в нужном направлении…
“Ещё”, — потребовал Сухмет.
Мечи орденцев звенели так часто, как капли дождя падают на июньский пруд. Дыхание людей стало тяжёлым, глаза заливал пот, руки уже неуверенно удерживали рукояти мечей, три или четыре раза кто-то ошибался, и Логир ловил их на этих ошибках, оставляя на телах людей отметины своими огромными мечами. Но никто не вышел из восьмиугольника нападения, и Лотар решил, что пока это лишь царапины. Орденцы старались, и цахор шёл — медленно, шаг за шагом — в нужную сторону. Теперь уже все понимали, что следует делать.
В башне на детинце снова взревел Киноз. Его голос стал слабее, в нём появилась тоска, боль, недоумение. Это были почти человеческие чувства. Лотар не смог припомнить, когда Киноз ревел последний раз, но сейчас это было не важно. Расправа Ди с охотником на путников шла своим чередом.
Внезапно Сухмет резко, во весь голос закричал:
— Хо!
Лотар проследил, чтобы все орденцы рассыпались, и лишь потом сам шагнул назад, хотя что можно сделать, если бы кто-то не понял приказания Сухмета, он не знал.
На долгий-долгий удар сердца Логир остался один в центре распавшегося круга орденцев, один на мощёной площадке перед воротами во двор детинца. Он оглянулся, не понимая, что происходит. И тогда Сухмет поднял руки в заключительных пассах заклинания. Брусчатка под цахором обсыпалась, и Капюшон с диким рёвом рухнул в глубокую яму, образовавшуюся на том месте, где он только что стоял.
Потом камни мостовой обсыпались уже по цепочке, пока вся яма не обозначилась с точностью до полушага. Орденцы собрались на её краю.
Яма была глубиной в три сажени и сужалась на дне до крохотного пятачка не более чем двух футов в диаметре. Из центра этого пятачка торчал огромный сосновый кол, острый, как пика, и мощный, как таран, которым можно расколоть ворота любой крепости. На этом колу, застряв примерно на его середине, полусидел-полулежал Логир. Залитый пузырящейся смесью крови цахора и какой-то чёрной мази конец кола торчал из его груди, прошив всё тело.
Шарона всхлипнула. Её тошнило, она вдруг дала волю своей усталости.
Сзади, тихонько постукивая посохом Гурама по брусчатке, подошёл Сухмет. Едва расслышав этот стук, Лотар понял, что, пока длилась эта драка, он плохо слышал из-за колокольчиков, звоном затопивших сознание.
Сухмет заглянул вниз, вздохнул.
— Чёрная смазка на колу — что это? — спросил Стак.
— Яд мантикоры. Не настоящий, конечно, его не достать, а синтезированный. Я пару лет назад вычитал в одном трактате, как его изготовить, и мы с Кнебергишем с удовольствием последовали всем необходимым правилам. Я решил, это лучшее, что у нас сейчас есть для данного случая. — Он кивнул на цахора, который ещё слабо шевелился на колу.
— Да, это лучше, чем ничего, — согласился Лотар. Вдруг на сигнальной башне, где Мало оставила Рубоса, вновь раздался хлопок. Лотар повернулся. Смотреть в ту сторону немного мешало солнце, но ничего разглядывать и не потребовалось. Рубос просто закричал:
— Двое шагают по дороге к главным воротам!
Лотар протянул своё магическое видение в указанную сторону. Это был Камазох, Великий Магистр цахоров, прозванный Повелителем Чёрных Мечей. Рядом с ним вышагивал ещё один Капюшон, которого он выбрал себе в напарники.
Чудовищная сила этого цахора теперь, когда он снял все маскировки, пробивала расстояние, которое их разделяло, словно луч солнца пробивал глубины космоса, словно меч пробивал воду, словно камень пробивал время. От ощущения этой силы слабели ноги, кружилась голова и в сознании возникала слабая человеческая молитва: только бы не столкнуться с испытанием, которое невозможно выдержать…
И тогда Рубос закричал снова:
— Ещё двое с запада, со стороны реки!
Лотар отвлёкся от оценки силы Камазоха, рядом с которой даже чудовищный Логир казался лишь крысой, случайно выбежавшей на открытое пространство, и обратил магическое видение на запад.
Да, там тоже было двое. Рукинар, командир восточной группы, со своим напарником. Тоже сила, тоже агрессия, тоже неостановимый напор.
— Правильно, — спокойно проговорил вдруг Стак. — Если нападут одновременно, у них больше шансов. Сразу нужно было так сделать.
— Шансов у них и без твоих комментариев немало, — зашипела Шарона. — Ты бы о наших шансах подумал. Стак развёл руками:
— А никто и не сомневается в наших шансах. Но шутка не удалась. Почувствовав это, Мало вдруг твёрдо и очень спокойно произнесла:
— Скорее, в их отсутствии, если мы будем тут стоять истуканами.
Рубос, гулко топая по ступеням сигнальной башни, вдруг выкатился к отряду орденцев.
— Ты ранен, — сдержанно сказал ему Лотар. Но больше удерживать мирамца от драки было невозможно. Рубос серьёзно ответил:
— Как думаешь, если цахоры победят, это соображение спасёт мне жизнь?
Снова раздался треск и грохот в башенке детинца, потом опять раздались вопли Киноза. Они стали едва различимыми. Хоть тут всё шло как надо.
— Тоже довод, — согласился Лотар.
Колокольчики в его сознании звонили не переставая, усилием воли их пришлось пригасить, хотя полностью выключить так и не удалось.
Глава 25
— Стак, — приказал Лотар, — удержи Камазоха с его напарником у ворот хотя бы десять минут. Жилое и Скрепол, за мной!
Вместе с двумя орденцами он побежал к дальней стене города, спускавшейся к реке. Лотария превратилась в какой-то ад. В городе, где Желтоголовый жил последние пятнадцать лет, вдруг стало тесно, а воздух наполнился враждебностью и дикой ненавистью к людям, от которой было трудно дышать. Лотар только подивился таким неожиданным переменам.
Стены почему-то напоминали камеру, в которой томятся тысячи заключённых, башни стали походить на злобных великанов, и даже мостовая под ногами заблестела, словно омытый дождём оскал черепов, бесчисленных черепов…
Лотар тряхнул головой, остановился и стал молиться, потому что идти в бой с таким настроением было невозможно. Это, конечно, помогло. Солнце сверху уже не казалось насмешкой судьбы, а мир снова стал похожим на прежний.
— Где Вафраш? — спросил он у ребят. — Кто-нибудь чувствует его?
Жилое сосредоточился, даже глаза у него стали узкими, как иногда бывало у Сухмета, но лишь покачал головой. Значит, инженер уже укрылся под завесой одной из магических ловушек. Ведь сложность не в том, чтобы придумать и соорудить ловушку, сложно защитить её так, чтобы ни один демон не почувствовал угрозу в простых и неприглядных предметах… Пока не станет слишком поздно. Может быть, в том, как неожиданно изменилась атмосфера в Лотарии, виновато то огромное количество магических хитростей, которыми они напичкали город?
— Учитель, они уже перебираются через стены. Лотар нашёл Рукинара и его приятеля. Оба действительно перебрались через стену, используя самые обычные крюки. Ничего не скажешь, двигались они хорошо — быстро и уверенно. Лотар вычислил ту точку, где они должны были встретиться, с точностью до нескольких саженей.
— Так, вы остаётесь сзади, будете только добивать, понятно? Только добивать, остальное пусть делают пока инструменты…
Скрепол не понял, он хотел было задать вопрос, но промолчал, потому что Лотар уже понёсся вперёд, высматривая Вафраша.
— Учитель, они уже идут Конюшим проулком, — дальноречью информировал его Жилое.
“Кросс, — подумал Лотар, начиная злиться, — куда подевался Вафраш?” И тут же, словно в ответ на это обращение к богу, отозвался инженер. Он спросил в полный голос, на нормальном человеческом языке:
— Ты не меня ищешь?
Он расположился в нише стены, забранной фантомным покрывалом того же цвета и фактуры, что и сама кладка. Рядом с ним стояла какая-то машина. Её хищные прорези были нацелены на узкий проулок, действительно ведущий в ту сторону, откуда должны были показаться цахоры.
— Ты почему не отзываешься?
— Я ничего не слышал, — удивился Вафраш. “В самом деле, — сообразил Лотар, — если он стоял в этой нише под магическим покрывалом, то никакие ментальные зовы не доходили до инженера”. Потом он ещё раз смерил взглядом машину, проулок…
Стены домов уходили вверх на три этажа, оставляя вверху такую узкую полоску неба, что невозможно было даже понять, какого оно цвета.
— Нет, если они будут просто идти, ты их не накроешь. Они должны плохо видеть твой удар, должны… Вот что мы сделаем. — И Лотар сказал Вафрашу, что ему предстоит устроить. Тот сначала не поверил, потом расстроился и сказал, что это очень опасно и он не сможет, потом азарт загорелся в его глазах, и он согласился.
Это было очень кстати, потому что цахоры уже подошли к той улице, с которой можно было завернуть в проулок. Лотар понёсся вперёд. Жилое и Скрепол полезли на крыши соседних домов, чтобы не путаться под ногами, но спрыгнуть, когда потребуется.
Теперь Рукинар и второй Капюшон не торопились. Они чувствовали, что спешить нельзя. Поэтому, когда Лотар вылетел на улицу перед ними, замер в полусотне шагов, а потом стал пятиться, они не бросились вперёд сломя голову.
Желтоголовый почувствовал обжигающую волну в своём сознании, очень похожую на ту, которой его обследовали цахоры северной группы, когда разузнавали о “Святом Спирадоне”, но теперь ему можно было и не маскироваться. Он выставил надёжные блоки, но пятиться не переставал.
Потом молодой цахор пошёл быстрее. Он хотел как можно скорее добраться до противника. Лотар даже не выхватил меча, он просто повернулся и побежал. Он очень боялся, что Капюшоны не поверят и не бросятся за ним следом, но они побежали — очень быстро, с каждым шагом сокращая разделяющее их расстояние.
Лотар немного замешкался при повороте в проулок, словно его занесло. Он хотел верить, что это выглядело достаточно естественно. Теперь цахоры отставали не более чем на десяток шагов. Казалось, они просто дышат в затылок, а их мечи уже могут достать до спины Желтоголового…
Вот и камешек, который Лотар положил на дорогу. Вой колокольчиков в сознании стал оглушительным, но поверх этого звука Лотар услышал густой, как звук басовой струны, щелчок… “Неужели я так поднял скорость восприятия, что и тетиву слышу раньше стрел?..” И в это мгновение он растянулся плашмя, заваливаясь в крохотную, не глубже нескольких дюймов, но, как говорил Вафраш, необходимую для спасения ямку.
Над ним пронеслось гудящее от напряжение облако и улетело назад, потом он услышал, как стрелы втыкаются в стены, звенят по камням, отскакивают от булыжников совсем близко… и втыкаются в плоть. Этот звук ни с чем нельзя было спутать, уж очень он отличался от остальных. Лотар насчитал пять таких ударов, потом сбился и вскочил, разворачиваясь лицом к противнику и выхватывая Гвинед.
Напарник Жмаруна, утыканный стрелами из арбалетной станины, которая выпуливала почти полторы сотни стрел разом, перекрывая весь проём проулка, кроме крохотной ямки, в которую закатился Лотар, ещё держался на ногах. Но кровь стекала из-под стрел так обильно, что стала видна даже на чёрной коже. “Странно, — подумал Лотар, — а раньше мне казалось, что от стрелы кровотечение не очень большое, пока её не вытащишь… У этих Капюшонов всё не так устроено”.
Но главное было не в этом: сам Рукинар, почти невредимый, если не считать двух царапин на ноге, висел на балке, переброшенной в строительных целях на уровне второго этажа. Он всё-таки успел уйти от, казалось бы, неминуемой атаки. “Вот это да, — подумал Лотар, — я бы не сообразил, а он сумел уцелеть…”
Желтоголовый шагнул вперёд, чтобы встретить цахора, когда он спрыгнет, и дать возможность уйти Вафрашу, который шумно и слишком медленно вылезал из ниши, чтобы бежать к следующей своей конструкции, но Рукинар прыгать вниз не стал. Он внимательно посмотрел на напарника, подтянулся на руках, вылез на узенькую балку, дошёл до окна ближайшего дома, одним ударом ладони, повёрнутой вперёд, высадил раму и исчез в проёме.
Молясь в душе, чтобы Вафраш, которого Рукинар определённо решил наказать за гибель подчинённого, продержался ещё немного, Лотар бросился к раненому цахору. Тот уже методично выдёргивал стрелы, пытаясь удержаться на ногах. Чтобы это получалось лучше, он прислонился спиной к стене.
Лотар атаковал его прямыми, как копьё, выпадами, но цахор, несмотря на боль и потерю крови, видел его. Перехватив меч в левую руку, он стал отбиваться, и весьма уверенно. Правой он продолжал выдёргивать стрелы, их осталось уже не так много, всего-то с полдюжины.
— Жилое, Скрепол! — заголосил Лотар, но мог бы этого и не делать.
Оба ученика уже стояли рядом, и мечи их помогали Гвинеду так же уверенно и слаженно, как пальцы одной руки. Это было неплохо. Сделав пару разведывательных выпадов, Лотар атаковал на убой, и его клинок прочертил широкую полосу поперёк живота цахора. Капюшон наклонился вперёд, но сумел выпрямиться и снова продолжил драться. Потом Жилое сумел распахать ему левое плечо, потом Скрепол, весь забрызгавшись кровью цахора, отрубил ему правую ногу чуть ниже колена…
Откуда-то издалека донёсся крик ужаса и страха. Он отозвался даже тут, в этом ущелье домов. Кричал, без сомнения, Вафраш, других людей в этом районе не осталось.
— Кончайте, — приказал Лотар, — разрежьте его на кусочки, иначе он восстановится, прежде чем мы сожжём его труп!
Потом Желтоголовый повернулся и рванул в ту сторону, куда убежал инженер. Что-то ему подсказывало, что с этим утыканным стрелами цахором он провозился слишком долго. Мальчишки действовали верно, а вот он замешкался…
Улица, снова улица… След, который оставлял инженер в воздухе, когда бежал тут, след, состоящий из смеси страха, пота и грязи его рабочей робы, становился всё заметнее. Лотар и не почувствовал, как включилось его обоняние, которое теперь было не менее острым, чем у легавой собаки. Когда он выбежал на улицу, ведущую к одному из домов местных богачей, превращённую в маленькую крепость, то увидел в полусотне ярдов впереди, что Вафраш почти добежал до каменного портика, который означал вход в дом и спасение от угрозы. Но цахор бежал раза в два быстрее и настигал инженера. И Лотар не мог ничего сделать.
Он всё-таки бросился вперёд, молясь, чтобы инженеру удалось вбежать в дверь, прежде чем его нагонит эта смерть в чёрном кожаном капюшоне, и тогда, может быть, цахор посчитает Вафраша добычей, которая потребует слишком многих усилий и времени, но надежды на это оставалось очень мало. Вдруг Вафраш, пробегая мимо одной из колонн, сделал странный жест рукой… И тотчас, словно молния, сверху рухнула тяжёлая кованая решётка. Она упала так стремительно, что Рукинар ударился о неё всем телом, она даже загудела от этого толчка, но не подалась ни на дюйм. А Вафраш не успокаивался, он добежал до другой боковой колонны портика и снова опустил какой-то не очень заметный рычаг. И точно такая же решётка упала вниз из внешнего края портика. Теперь Рукинар был заперт, он не мог ни выйти, ни сломать решётки… Даже ему потребовалось бы, по крайней мере, минут десять — пятнадцать, чтобы выбраться из этой ловушки.
Но инженер не успокаивался. Тяжело переваливаясь на ходу, всё ещё бурно втягивая воздух после непривычного для него бега, он пошёл куда-то дальше, и в его сознании отчётливо читалась простая мысль расправиться с Рукинаром, а не просто задержать его на десяток минут. Но и цахор прочитал это намерение инженера.
— Берегись! — закричал Лотар, но было поздно. Цахор небрежно, но очень уверенно выбросил кисть, и в спину инженера вонзилась метательная стрелка. Он упал вперёд, словно от толчка, и негромко застонал.
— Рукинар! — закричал Лотар, стараясь, чтобы цахор обратил на него внимание.
Цахор вздрогнул, и второй бросок оказался неточным. Но цахор лишь стал прямее, решётка лишала любое внимание к Лотару всякого смысла, и достал следующую стрелу. Тогда инженер вдруг подтянулся вперёд на руках и попытался подняться на колени… хотя бы на колени.
Такое упорство показалось странным даже цахору, он прицелился тщательнее, взмахнул всей рукой… Ударом стрелки, брошенной таким образом, обычному нетренированному человеку Рукинар сломал бы позвоночник — Лотар отчётливо прочитал эту мысль в сознании цахора. Стрела уже понеслась вперёд, когда инженер всё-таки дотянулся и обхватил ладонью рычаг, торчащий из стены.
Стрела воткнулась в основание черепа, пробила его и засела в кости и мозге. Вафраш умер мгновенно. Но его рука стиснула рычаг изо всей силы, и Лотар знал, какими бывают эти захваты внезапно умерших людей. Тело инженера съехало вниз, рычаг дрогнул и опустился…
И вдруг каменный потолок, сделанный из монолитного блока, дрогнул и пополз вниз. Фигурные пазы колонн оказались не пазами, а направляющими, а сами колонны — стояками гигантского пресса. И когда они успели соорудить эту ловушку?
Рукинар понял, что проиграл. Он бросился к решётке, рванул её, но она была очень прочной. Он взмахнул мечом, ещё раз, ещё… Решётка зазвенела, но не поддалась. Это было кованое железо, тут даже меч цахора оказывался почти бессильным. Потолок опускался. Скоро он опустился так низко, что Рукинар уже не мог замахиваться через верх. Потом он опустился ещё ниже, теперь цахор упёрся в него руками, поднатужился… Но куда там! Вафраш постарался на совесть. Этот пресс вполне мог бы дробить целые скалы.
Внезапно в прессе что-то заскрипело, забулькало, но камень всё-таки прошёл трудный участок и надавил на Рукинара. Тот уже стоял на коленях, но всё ещё пытался упереться получше… Потом ему пришлось лечь, он завыл, должно быть вывихнув плечи. Потом каменный монолит совсем опустился на площадочку под длинным и смешным портиком с лепными петухами и растительным орнаментом, как будто стоял тут всегда. Между брусчаткой и нижним его краем оставался зазор не больше двух дюймов. Рукинара можно было даже не сжигать.
Лотар оглянулся. За его спиной стояли Жилое и Скрепол. Жилое сказал:
— Кто бы мог подумать, что маленький инженер окажется таким отменным бойцом?
— К счастью для оставшихся оказался, — буркнул Скрепол.
— Да, — вздохнул Лотар, — он убрал больше цахоров, чем кто-либо другой из нас.
Вдруг над сигнальной башней снова раздался хлопок. И почти в тот же миг над башенкой детинца пронёсся грохот очередного разряда. Воя Киноза на этот раз Лотар не расслышал. То ли сил у него больше не осталось, то ли орал уже так тихо, что его голос вполне заглушали стены.
И в это мгновение в сознании Лотара отчётливо прозвучало сообщение Стака:
“Учитель, они послали на нас целый выводок очень искусных фантомов. Пока мы воевали с ними, они просто перебрались через стену в другом месте, теперь они в городе”.
“Ах, да. Есть ещё и эти. — Лотар и в самом деле почему-то забыл, что у ворот Стак должен был задержать ещё двоих. Но теперь он вспомнил. — Так, идём к вам, у нас всё в порядке. До нашего подхода в бой не вступать”.
Краем сознания он понял, что Стак даёт подтверждение, что понял, но теперь это было не важно. Потому что до ворот можно было добежать очень скоро. Что ни говори, а город, который они защищали, был ещё очень невелик.
Глава 26
К тому моменту, когда Лотар с учениками появился у ворот, с основной частью фантомов было уже покончено. Как всегда бывало в таких случаях, чем меньше их становилось, тем прозрачнее они делались. К тому же Сухмет сумел навести на фантомы морок, и их движения стали механическими, иногда даже лишёнными смысла. В общем, на них просто перестали обращать внимание.
Но тем более грозной казалась фигура настоящего Капюшона, который стоял в центре площади у ворот. Правда, что-то ещё творилось за его плечами, в довольно тёмном и тесном углу между домом для путников и конюшней, но там стояла такая плотная завеса магии, что Лотар даже и не пытался её пробить.
Перед неподвижным цахором, как лёгкие осенние листья, кружили орденцы со Стаком во главе. Без Лотара они ничего не предпринимали, хотя было видно, что ждать им надоело, тем более что цахору нужно было выиграть именно время, которое они сейчас теряли. Что это значило, как должны были повернуться обстоятельства, Лотар даже не пытался угадать.
Итак, они сошлись. Лотар, Стак, шестеро орденцев, из которых двое были девушками, и на заднем плане Сухмет. Старик усиленно наколдовывал что-то, Лотар чувствовал это всё более отчётливо. Рубос держался рядом с Сухметом, и это было очень хорошо, потому что грозный мирамец устал во время возни с фантомами, его рана открылась, и теперь он не был способен даже толком держать меч.
“Сухмет, — мысленно позвал Желтоголовый, — когда ты будешь готов?”
“Очень скоро, господин мой”.
“А что происходит у конюшни?”
“На это я не могу отвлекаться”.
В голосе восточника прозвучала такая усталость, что Лотар больше не стал отвлекать его от дела.
Колокольчики в сознании вдруг зазвенели громче. Цахор двинулся на орденцев, рявкнув низким, резким голосом с сильным горловым акцентом:
— Струсили, бараны? Я смотрю, вы и на воинов не похожи, странно, что до сих пор уцелели.
Самонадеянность противника была не самым проигрышным качеством для начала боя, поэтому Лотар сделал знак, и орденцы даже не стали окружать цахора, а чуть-чуть подались назад. Лотар сказал:
— Может, мы с главным договоримся и разойдёмся с миром?
Цахор сделал странное движение головой, словно пытался задрать подбородок.
— Я не позволю. Слишком много наших полегло. Вдруг Сухмету удалось сделать то, что он давно готовил, и все орденцы исчезли из видимого пространства. Это был примерно такой же трюк, которым когда-то давным-давно воспользовался Капис в Мираме, когда послал отряд наёмных убийц уничтожить Кнебергиша. Орденцы находились в том же месте, в том же пространстве, но в чуть сдвинутом времени и поэтому были не видны даже тренированному магическому глазу. И могли, безусловно, биться с противником, хотя это было нелегко и требовало определённой сноровки. Но орденцы, по-видимому, неплохо владели этим приёмом.
Лотар видел клинки, вспышками яростного стального блеска вырывающиеся в самый последний момент удара из ничего, из какого-то сгущения, которым вдруг обволок цахора самый воздух площади. Только вспышки клинков — и ничего больше. У цахора оставалось теперь так мало времени, чтобы сориентироваться, что он даже не успевал отбиваться от всех.
“Хорошо бы, — сказал сам себе Лотар, — они ещё могли отличить меня от цахора, а не то атакуют со всем пылом юности…”
“Они отличат тебя от него, господин, — тут же отозвался внутренний голос Сухмета, — не дураки же они в самом деле”.
Читать бесплатно другие книги:
