Незнакомец Day Mary

Глава 35

Салли Перриман сидела одна в дальнем конце бара, потягивала пиво и читала «Нью-Йорк пост». Она была одета в белую блузку и серую юбку-карандаш, волосы собраны в конский хвост. Пиджак положила на соседний стул, заняв место для Адама. Когда тот подошел, она убрала пиджак, продолжая читать. Адам присел.

– Давно не виделись, – сказала она, не отрываясь от газеты.

– Давно, – согласился он. – Как работа?

– Тяжело, много клиентов. – Наконец Салли встретилась с ним взглядом. Его чуть тряхануло – бамс! – и он внутренне сжался. – Но ты позвонил не поэтому.

– Нет.

Это был один из тех моментов, когда шум смолкает, весь мир становится фоном и остаются только он и она – ничего больше.

– Адам?

– Что?

– Я не могу сидеть тут долго. Просто скажи, что тебе нужно.

– Моя жена когда-нибудь звонила тебе?

Салли заморгала, как будто этот вопрос тоже – бамс! – слегка оглушил ее.

– Когда?

– Когда-нибудь.

Она повертела бокал с пивом и сказала:

– Да. Один раз.

Они сидели в шумном баре-ресторане, каких много: основные блюда в них – закуски, что-нибудь жаренное во фритюре, и висит миллион телеэкранов, на которых могут показывать две разные спортивные программы одновременно. Подошел бармен, долго и цветисто представлялся. Адам быстро заказал пиво, чтобы он поскорее отвязался.

– Когда? – спросил он.

– Наверно, года два назад. Во время процесса.

– Ты мне не говорила.

– Это было всего один раз.

– Все равно.

– Какая теперь разница, Адам?

– Что она сказала?

– Она сказала, что знает: ты был у меня дома.

Адам чуть не спросил: откуда? Но разумеется, он знал ответ. Ведь знал же? Коринн установила шпионское приложение на все телефоны. Она могла в любой момент проверить, где находятся дети.

Или он.

– Что еще?

– Она хотела знать, что ты там делал.

– И что ты ответила?

– Что заходил по работе, – сказала Салли Перриман.

– Но ты объяснила, что это ничего не значит?

– Это был пустяк, Адам. Мы увлеклись этим делом. – Потом: – Но это было почти кое-что.

– «Почти» не считается.

На губах Салли появилась горькая усмешка:

– Думаю, у твоей жены может быть другое мнение.

– Она тебе поверила?

Салли пожала плечами:

– Мы больше не общались.

Адам сидел и смотрел на нее. Он открыл рот, не зная толком, что сказать, но она остановила его, выставив ладонь:

– Не надо.

Она была права. Адам отошел от стойки и побрел на улицу.

Глава 36

Войдя в гараж, незнакомец подумал (эта мысль приходила к нему почти всякий раз, как он оказывался здесь) обо всех знаменитых компаниях, которые, наверно, начинались с того же. Стив Джобс и Стив Возниак запустили «Эппл» (почему бы не назвать компанию «Стивы»), продав всего-то пятьдесят новых компьютеров «Эппл-I» из гаража в Купертино, Калифорния. Джефф Безос организовал «Амазон» как книжный онлайн-магазин из своего гаража в Бельвю, Вашингтон. «Гугл», «Дисней», «Маттель», «Хьюлетт-Паккард», «Харлей-Дэвидсон» зародились, если верить легендам, в тесных гаражах.

– Есть что-нибудь от Дена Молино? – спросил незнакомец.

В гараже их было трое, все сидели за мощными компьютерами с большими мониторами. На полке рядом с банками краски, которые отец Эдуардо поставил лет десять назад, виднелись четыре вай-фай-роутера. Эдуардо был лучшим, когда дело касалось технических аспектов их деятельности; он выстроил систему, где беспроводной Интернет не только давал им выход на просторы Всемирной сети и придавал анонимность, что нетрудно, но даже, если кто-то каким-то образом отслеживал их, автоматически перенаправлял сыщиков на другой хост. По правде говоря, незнакомец не совсем понимал, как это происходит. Но ему и не нужно было знать.

– Он заплатил, – сказал Эдуардо.

У него были волнистые волосы, вечно нуждавшиеся в стрижке, и неизменно запущенный вид, щетина, отчего он выглядел грязнее хиппаря. Эдуардо был хакером старой школы; преследование доставляло ему такое же удовольствие, как наличные, не меньшее значение имело и моральное удовлетворение.

Рядом с ним сидела Габриэла, мать-одиночка с двумя детьми и самая старшая из них – ей было сорок четыре. Двадцать лет назад она начинала как оператор сексуальных услуг по телефону. Ее задача состояла в том, чтобы как можно дольше удерживать клиента на линии, а с него брали $3,99 за каждую минуту разговора. В недавнем прошлом Габриэла отиралась на сайте знакомств «без ответных обязательств» вкупе с другими пылкими домохозяйками. Ее работа заключалась в том, чтобы общаться с новыми клиентами (читай: дурить им голову), изображая, что секс неизбежен, пока не заканчивался бесплатный пробный период, после чего воздыхателям предлагали оплатить кредитной картой годовую подписку.

Девятнадцатилетний Мертон присоединился к ним последним; он был худощав, плотно татуирован, имел бритый череп и ярко-голубые, слегка безумные глаза. Мертон носил мешковатые джинсы со свисающими карманными цепями, которые намекали на его принадлежность не пойми к кому – то ли к байкерам, то ли к рабам. Ногти этот малый чистил острием ножа с выкидным лезвием, а в свободное время добровольно помогал телеевангелисту, который читал проповеди на стадионе, вмещавшем двенадцать тысяч человек.

Мертон обернулся к незнакомцу:

– Ты явно разочарован.

– Теперь это сойдет ему с рук.

– Что? Прием стероидов ради игры в большой футбол? Невелика важность. Небось на таком соке сидит восемьдесят процентов этих детишек.

Эдуардо согласился:

– Мы придерживаемся своих принципов, Крис.

– Да, – сказал незнакомец. – Я знаю.

– На самом деле твоих принципов.

Незнакомец, которого в действительности звали Крис Тейлор, кивнул. Крис был основателем этого движения, пускай оно пока и не вышло за пределы гаража, который принадлежал Эдуардо, примкнувшему первым. Предприятие началось как забава, как попытка исправить сбившихся с пути. Скоро, рассчитывал Крис, их движение станет прибыльным бизнесом и источником добрых дел. Но чтобы добиться этого, нельзя позволять одним закабалять других, а значит, все они должны придерживаться основополагающих принципов.

– Что случилось? – спросила его Габриэла.

– С чего ты взяла, будто что-то случилось?

– Ты здесь не появляешься, если все в порядке.

Это была правда.

Эдуардо откинулся назад:

– Появились проблемы с Деном Молино и его сыном?

– И да и нет.

– Мы получили деньги, – сказал Мертон. – Это уже неплохо.

– Да, но мне пришлось работать в одиночку.

– И что?

– А то, что Ингрид должна была быть со мной.

Они все переглянулись. Габриэла нарушила молчание:

– Она, видно, решила, что женщина будет слишком выделяться на футбольном отборе.

– Может быть, – согласился Крис. – У кого-нибудь есть от нее вести?

Эдуардо и Габриэла покачали головой. Мертон встал и сказал:

– Погоди, когда ты говорил с ней в последний раз?

– В Огайо, когда мы подходили к Хейди Данн.

– И вы должны были встретиться на футбольном отборе?

– Она так сказала. Мы следовали инструкции, ехали по отдельности и не общались.

Эдуардо снова начал что-то печатать:

– Подожди, Крис, дай мне кое-что проверить.

Крис. Довольно странно слышать, как произносят его имя. В последние несколько недель он был анонимом, незнакомцем и никто не называл его по имени. Даже с Ингрид инструкция требовала однозначно: никаких имен. Анонимы. Разумеется, в этом крылась ирония. Люди, к которым он подходил, полагали, что до них никому нет дела, и жаждали анонимности, не понимая, что на самом деле для них ее не существует.

Для Криса – незнакомца – она существовала.

– Согласно расписанию, – произнес Эдуардо, глядя в экран, – Ингрид должна была приехать в Филадельфию и сдать машину в прокатную контору вчера. Дайте-ка я проверю и посмотрю… – Он поднял взгляд. – Черт.

– Что?

– Она не вернула машину.

Все замерли.

– Надо позвонить ей, – сказал Мертон.

– Это рискованно, – возразил Эдуардо. – Если она в опасности, ее мобильник может быть в чужих руках.

– Придется нарушить протокол, – сказал Крис.

– Осторожно, – вставила Габриэла.

Эдуардо кивнул:

– Давайте я позвоню ей на «Вайбер» и выйду на связь через пару болгарских ай-пи-адресов. Это займет минут пять.

Заняло три.

Раздался звонок. Один, второй, и, когда прозвенел третий, им ответили. Они ожидали услышать голос Ингрид. Но нет.

Ответил мужчина:

– Кто это? Представьтесь, пожалуйста.

Эдуардо мигом прервал звонок. Все четверо постояли в молчании, в гараже воцарилась мертвая тишина. Незнакомец – Крис Тейлор – произнес то, о чем подумали все:

– Нас засекли.

Глава 37

Они не сделали ничего дурного.

Салли Перриман была младшим партнером в фирме, назначенной играть первую скрипку в трудном и долгом деле, где фигурировали иммигранты – владельцы греческой столовой. Они сорок лет успешно и с прибылью работали на одном и том же месте в Гаррисоне, пока крупный хедж-фонд не построил на их улице офисную башню. Местные власти были вынуждены прийти к заключению о надобности расширить ведущую к зданию дорогу, так как движение стало активнее. Это означало снос столовой. Адам и Салли восстали против власти, банкиров и в конечном итоге – против глубоко разъевшей их коррупции.

Иногда вам не дождаться утра, чтобы помчаться на работу, и грустно, когда день заканчивается. Вы поглощены своей деятельностью. Вы едите, пьете и спите, не забывая о деле. Это был именно такой случай. Вы сближаетесь с партнерами по нелегкому квесту.

Они с Салли стали близки.

Очень близки.

Но между ними не было ничего телесного, разве что поцелуи. Границ они не переходили, но приближались к ним, бросали им вызов и, возможно, даже наступали на них, хотя никогда не пересекали. Но приходит момент, и Адам тогда это хорошо осознал, когда вы качаетесь у черты, по одну сторону которой – одна жизнь, по другую – другая; в какой-то миг вы либо пересекаете черту, либо что-то в вас должно увять и отмереть. В их случае что-то умерло. Через два месяца после окончания дела Салли Перриман получила новую работу в юридической фирме в Ливингстоне.

Все закончилось.

Но Коринн звонила Салли.

Зачем? Ответ казался очевидным. Адам попытался разобрать все по косточкам, пробовал выдвигать теории и строить гипотезы, которые, вероятно, объяснили бы, что произошло с Коринн. Отдельные кусочки складывались в картинку, но в том, что начинало вырисовываться, не было красоты.

Время за полночь. Дети спят. В доме нехорошо. Адам вроде бы и хотел, чтобы сыновья излили свои опасения и страхи, но еще больше – чтобы они их заблокировали на день или два, пока Коринн не вернется домой. В конце концов, только это исправит дело.

Он должен найти Коринн.

Старик Рински прислал ему предварительную информацию по Ингрид Присби. Пока там не было ничего достойного внимания и выдающегося. Живет в Остине, девять лет назад окончила Университет Райс в Хьюстоне, работала с двумя интернет-стартапами. Рински где-то раздобыл домашний номер. Мгновенно включился автоответчик, и роботизированный голос предложил «оставить сообщение после сигнала». Адам оставил – попросил Ингрид связаться с ним. Рински также узнал домашний телефон и адрес матери Ингрид. Адам собирался позвонить, но не мог придумать, как к ней подступиться. Было поздно. Он решил, что утро вечера мудренее.

Так что же теперь?

У Ингрид Присби была страница в «Фейсбуке». Может быть, там что-то найдется? На свою он заглядывал редко. Они с женой завели их несколько лет назад, когда Коринн, испытывая ностальгию, прочла статью о том, как замечательно социальные сети помогают их сверстникам отыскивать старых друзей. Адама не сильно заинтересовался, но составил жене компанию. Он почти не касался своей страницы после того, как бросил на нее какую-то картинку в раздел «Личные данные». Коринн взялась за дело с большим энтузиазмом, который распространялся на социальные сети вообще, однако Адам сомневался, чтобы его жена заходила на свою страницу чаще чем два-три раза в неделю.

Но кто может знать наверняка?

Он вспомнил, как они с Коринн сидели в этой самой комнате и заполняли свои профили на «Фейсбуке». Они начали френдиться с родственниками и соседями. Адам пробежался по фотографиям, которые выложили его приятели из колледжа, – снимки улыбающихся семейств на пляже, рождественские ужины, дети на спортивных занятиях, отпуск на лыжах в Аспене, загорелая жена, обвивающая руками сияющего улыбкой мужа, и все в таком же роде.

– Все выглядят счастливыми, – сказал он тогда Коринн.

– А ты нет.

– Что?

– В «Фейсбуке» все выглядят счастливыми, – повторила Коринн. – Это сборник лучших хитов твоей жини. – В ее голосе послышалась горечь. – Но не реальность, Адам.

– Я и не говорил, что это реальность. Я сказал: все выглядят счастливыми. В этом был смысл. Если судить о мире по «Фейсбуку», остается только удивляться, почему так много людей глотают прозак.

После этого Коринн как-то притихла. Адам тогда отшутился и обо всем забыл, но сейчас, спустя годы, оглядываясь на прошлое и протерев очки, он видел, что многие вещи приобретают более мрачный и неприятный оттенок.

Почти целый час Адам изучал страницу Ингрид Присби. Сперва он проверил семейный статус – может, ему повезет и незнакомец окажется ее мужем или бойфрендом, – но Ингрид написала о себе, что свободна. Адам пролистал список ее ста восьмидесяти восьми друзей, надеясь найти среди них незнакомца. Не вышло. Он поискал имена или лица из своего прошлого или из прошлого Коринн. Ничего не нашел. Взялся за содержимое главной страницы – почитал обновления статуса. Никакого намека на незнакомца и симуляцию беременности. Адам попытался пристально и критически вглядеться в ее фотографии. Впечатление сложилось благоприятное. На снимках с гулянок Ингрид Присби казалась вполне довольной жизнью – поддатая, беззаботная и все в таком духе, но намного счастливее она выглядела на фотографиях, где была снята в роли волонтера. А волонтерила она много: бесплатные столовые, Красный Крест, Объединенные организации обслуживания,[27] «Достижения молодых». Адам отметил и кое-что еще насчет Ингрид. Все фотографии на странице были групповые – ни одной сольной, ни одного портрета, никаких селфи.

Но от этих наблюдений его розыски Коринн не продвинулись ни на шаг вперед.

Он что-то упускал.

Час был поздний, но Адам продолжал сидеть за компьютером. Прежде всего, что связывает Ингрид с незнакомцем? Они должны быть в каком-то смысле близки. Он подумал о Сюзанн Хоуп и о том, как ее шантажировали фальшивой беременностью. Наиболее вероятный сценарий: Коринн тоже подверглась вымогательству. Ни одна из женщин не стала откупаться…

Правда ли это? Адам знал, что Сюзанн Хоуп не заплатила шантажистам. Она сама так сказала. Но может быть, Коринн сделала это. Адам откинулся на спинку стула и на секунду задумался. Если Коринн украла деньги лиги лакросса – а он по-прежнему в это не верил, – то, может быть, пошла на это, чтобы купить их молчание.

А они оказались из разряда тех шантажистов, которые в любом случае раскрывают чужие секреты.

Могло так случиться?

Невозможно ответить. Сконцентрируйся на более насущном вопросе: что связывает Ингрид с незнакомцем? Разумеется, нашлось несколько правдоподобных ответов, и Адам расположил их в порядке убывания вероятности – от большей к меньшей.

Наиболее вероятно: работа. Ингрид сотрудничала с несколькими интернет-компаниями. Тот, кто стоит за всем этим, мог работать на Fake-А-Pregnancy.com, или специализироваться на хакерстве, или заниматься тем и другим.

Второе по вероятности: они познакомились в колледже. Оба примерно подходят по возрасту для того, чтобы, встретившись в каком-нибудь кампусе, остаться друзьями. Поэтому, может быть, ответ найдется в Университете Райса.

Третье из наиболее вероятного: они оба из Остина, штат Техас.

Был ли в этом смысл? Адам не знал и снова пробежался по друзьям Ингрид, присматриваясь к тем, кто тоже работал в Интернете. Набралось изрядное количество. Он проверил их страницы. Некоторые были заблокированы или имели ограниченный доступ, но большинство людей идут на «Фейсбук» не для того, чтобы прятаться. Время шло. Потом Адам просмотрел друзей ее друзей, которые работали в Интернете. И даже друзей их друзей. Он обращал внимание на личные данные и карьерные истории, а в 4:48 – Адам засек время по цифровым часам, расположенным в верхней строке, – ему наконец-то удалось выиграть золото.

Первый намек пришел с сайта «Подделай беременность». Под ссылкой «Контакты» компания указала почтовый адрес в Ревере, штат Массачусетс. Адам загуглил его и обнаружил совпадение – бизнес-конгломерат под названием «Даунинг-плейс», который разрабатывал и поддерживал различные стартапы и веб-страницы.

Теперь Адам кое-что нашел.

Снова порыскав среди друзей Ингрид, он наткнулся на одного человека, который указал местом работы «Даунинг-плейс». Адам открыл вкладку с его личными данными. Там больше ничего не было, но двое друзей этого парня тоже работали в «Даунинг». Он перешел на их страницы и так далее, пока не добрался до страницы, принадлежавшей женщине по имени Габриэла Данбар.

В разделе «О себе» она указала, что изучала основы предпринимательства в нью-джерсийском окружном колледже «Океан», а до того посещала старшую школу городка Феар Лаун. Габриэла Данбар не упоминала ни нынешнего, ни прежнего места работы и ничего не выкладывала на своей странице в течение последних восьми месяцев.

Внимание Адама привлекло то, что трое из ее друзей указали местом работы «Даунинг-плейс». Кроме того, Габриэла Данбар жила в Ревере.

Адам начал рыскать по ее странице, просматривая фотографии, и вдруг натолкнулся на снимок трехлетней давности. Он находился в альбоме «Загрузки с мобильного» и был подписан просто: «Вечеринка на выходных». Это была одна из тех фоток, которые делаются наскоро во время корпоративов под лозунгом: «Давайте мы быстренько щелкнемся, пока все не нажрались». Кто-нибудь, не имея в виду ничего дурного, просит всех попозировать для группового снимка, а потом рассылает картинку по электронной почте или выкладывает каждому на страницу. Вечеринка проходила в ресторане или баре с обшитыми деревом стенами. На фотографии было двадцать или, может быть, тридцать человек, многие с багровыми лицами и глазами красными не только от вспышки, но и от выпивки.

И вот там, с левого края, с пивом в руке, не глядя в камеру – может быть, даже не зная, что кто-то снимает, – стоял незнакомец.

Глава 38

У Джоанны Гриффин были две собаки породы хаванез, которых звали Старски и Хатч. Сначала она не хотела заводить хаванезов. Многие думают, что это такие игрушки, а Джоанна выросла с датскими догами и считала маленьких собачек – пожалуйста, простите ее, – ну, почти что грызунами. Однако Рики настоял и, черт побери, оказался прав. Всю жизнь у Джоанны были собаки, и этих двух она тоже безумно любила.

Обычно Джоанне нравилось рано утром выводить Старски и Хатча на прогулку. Она гордилась тем, что всегда хорошо спала. Какие бы проблемы и несчастья ни отравляли ее дневную жизнь, она никогда не впускала их в дверь спальни. Таково было правило. На кухне или в гостиной ты можешь хоть умереть от тревоги, но, когда переступаешь этот порог, щелкни выключателем. Вот и все. Проблемы решены.

Однако ее лишали сна две вещи. Первая – это Рики. Может, из-за того, что он набрал несколько фунтов веса, или это был просто возраст, но его раньше вполне сносный храп превратился в непрестанный хриплый скрежет пилы. Он пробовал разные средства: полоску, подушку, какие-то простые лекарства, которые отпускаются без рецепта, – ничего не помогало. Дошло до того, что супруги начали обсуждать, не спать ли раздельно, но Джоанна считала такой исход слишком позорной капитуляцией. Придется ей как-то перебиваться, пока решение не всплывет на поверхность.

Вторая – это, конечно, Хейди.

Подруга приходила к Джоанне во сне, причем не окровавленной, не обратившейся в призрачную фигуру, которая шепчет: «Отомсти за меня». Ничего такого. Джоанна сама не могла точно сказать, что происходило в ее сосредоточенном на Хейди сне. Сон был нормальный, очень реальный по ощущениям, и Хейди была там, смеялась и улыбалась, и они хорошо проводили время, но в какой-то момент Джоанна вспомнила о случившемся: Хейди-то убита. Джоанной овладела паника. Сон вот-вот оборвется, она тянет руки и отчаянно пытается схватить подругу, словно можно удержать ее здесь живой – как будто Джоанне, если она очень постарается, под силу аннулировать убийство и с Хейди все будет в порядке.

Джоанна проснулась с мокрыми от слез щеками.

Чуть позже, чтобы развеяться, она взяла Старски и Хатча на ночную прогулку. Джоанна пыталась получать удовольствие от тишины и уединения, но на дорогах было темновато, и даже при свете уличных фонарей она боялась споткнуться обо что-нибудь на неровной дорожке и упасть. Ее отец в возрасте семидесяти четырех лет упал, да так и не оправился до конца. О подобных случаях слышали все, и не раз. Поэтому Джоанна не отрывала взгляд от земли. Сию минуту она оказалась в особенно темном месте, достала смартфон и включила фонарик.

Телефон звякнул. В такой поздний час это мог быть только Рики. Наверно, он проснулся и либо хотел узнать, когда она вернется, либо решил, что будет неплохо поразмяться, растрясти жирок, а потому не присоединиться ли к прогулке с собаками? Джоанна была бы не против. Она только что вышла; сделать круг и вернуться домой со Старски и Хатчем не составляло труда.

Джоанна взяла оба поводка в левую руку и приложила телефон к уху. Кто звонит, она не посмотрела, просто нажала кнопку ответа и сказала:

– Алло?

– Шеф?

По голосу она сразу поняла: это не обычный звонок.

– Это ты, Норберт?

– Да, простите, что в такой поздний час, но…

– Что случилось?

– Я проверил для вас тот номерной знак. Пришлось повозиться, но похоже, что это арендованная машина, и взяла ее женщина по имени Ингрид Присби.

Тишина.

– И? – подтолкнула Джоанна.

– И это плохо, – сказал Норберт. – Очень, очень плохо.

Глава 39

Рано утром Адам позвонил Энди Гриббелю.

Тот ответил стоном:

– Чего-о-о?

– Прости, не хотел тебя будить.

– Сейчас шесть утра, – заныл Гриббель.

– Прости.

– Вчера мы играли допоздна. Потом отрыв с пылкими поклонницами. Ты сам понимаешь.

– Да. Слушай, ты знаешь что-нибудь о «Фейсбуке»?

– Издеваешься? Конечно знаю. У нашей группы есть фанатская страничка. И у нас почти восемьдесят подписчиков.

– Отлично. Я скину тебе ссылку. Там четыре человека. Посмотри, сможешь ли ты достать мне адрес кого-нибудь из них и узнать еще подробности о картинке: где была сделана, кто на ней изображен – все, что удастся.

– Приоритет?

– Самый высокий. Информация нужна была вчера.

– Понял. Мы вчера так сбацали «Ночь, когда вымер Чикаго». У всех глаза были на мокром месте.

– Ты даже не представляешь, как мне это важно прямо сейчас.

– Вау. Неужто настолько?

– Больше.