Клуб Речников Ай Рин

Глеб помнил с детства, что когда его кусали осы или пчелы, бабушка накапывала свежей глины и прикладывала к укусу. Боль сразу и проходила. Поэтому парень огляделся, подошел к крыльцу и возле него наколупал свежей землицы.

– Конечно, это не глина, но земля чистая и прохладная – все равно боль облегчит… – пробормотал журналист.

После этого он старательно замазал морду Умила грязью и спросил:

– Ну, как?!

– Полегче, вроде, – прогундосил медведь.

– Значит, так и сиди! А я за Вереей на излучину сбегаю.

И Глеб быстро отправился к реке. Направление он знал, поэтому легко вышел из лесу и двинулся к виднеющейся впереди Сухоне. На небе начали загораться первые звезды. Отблески заката еще отливали в речных водах, но постепенно наползала темнота.

– И что этой девчонке дома не сидится? – ворчал потихоньку журналист. – Таскайся теперь по ночи, ищи ее!

Он добрался до излучины. Здесь повсюду был удобный пологий спуск к воде, и просматривался весь берег. Парень внимательно осмотрелся, но Вереи не обнаружил.

– Так-с! – сказал он сам себе. – Умил что-то там болтал про сети. А здесь, как мне подсказывает моя интуиция, довольно мелко, и сети вряд ли поставишь. Значит, девчонка ушла куда-то еще… Но куда?!

Глеб решил пройтись вдоль берега немного вперед. Там, где река делала резкий поворот, начинались крутые берега. Парень подошел к одному такому обрыву и глянул вниз…

Теперь это была не та тихая и спокойная Сухона, которую он увидел несколько десятков метров назад. Бурные воды с силой бились о земляной берег и иногда отрывали от него немаленькие куски.

– Представляю, что здесь в половодье творится, – пробубнил себе под нос журналист.

И вдруг где-то внизу он услышал всплеск. Было темно, и Глеб с трудом рассмотрел на воде какое-то белесое пятно. Он присмотрелся и ахнул от ужаса! Среди волн он увидел на маленькой лодчонке… Верею! Девушка что-то делала, но в темноте было трудно понять – что?!

– Верея! – крикнул он, но шум воды заглушил его голос.

Внезапно он заметил, что лодка стрелой поплыла к пологому берегу. Парень кинулся вдоль реки за ней следом, но, как он не торопился, течение было быстрее. Когда он спустился вниз, лодка уже стояла, уткнувшись носом в берег. Журналист заглянул в нее и увидел, что на дне, в большой сети трепещутся несколько крупных рыбин, однако дочки Яра нигде видно не было.

«Сяду в лодку и буду ждать! – подумал Глеб. – Она же не уйдет без рыбы!»

Однако в лодку не полез, опасаясь, что испачкается. Он присел на корточках на берегу и уставился на воду. Как раз в это время взошла яркая луна и осветила все вокруг. Парень залюбовался ее отражением в водах Сухоны. Вдруг позади лодки послышался плеск. Журналист взглянул в ту сторону и обомлел… Он увидел, что из воды выходит… абсолютно обнаженная Верея! Девушка отжимала длинные мокрые волосы и улыбалась.

Глеб поперхнулся и тут же повернулся к ней спиной.

– Следишь за мною? – громко спросила дочь Яра.

– Очень надо! Просто Умила пчёлы покусали, ему помощь нужна. Вот и пришел за тобой. А ты чего это голая гуляешь?

– Я рыбу ловила, измазалась вся. Рубашку постирала и бросила на траву – сушиться, заодно, и сама сполоснулась. А тут – тебя увидела! Что же мне было делать?! В холодной воде до утра сидеть?

– Могла бы крикнуть, я бы отошел.

– Да не переживай! – заметила девушка. – Я тебя все равно всерьез не воспринимаю. Скоро ты уйдешь из нашей жизни.

– Я-то уйду, а другие?! Ты, что ж, собралась домой без одежды идти?!

– Зачем? У меня тут неподалеку рубаха запасная припрятана.

– Так одевайся скорее! Холодно! – запальчиво выкрикнул журналист, чувствуя, что начинает волноваться.

– Хорошо, хорошо! – произнесла Верея.

Она тихо пробежала мимо парня, а он, стиснув зубы, кое-как заставил себя не смотреть на красавицу. Вскоре послышался звонкий голосок девушки:

– Глеб, ты светишься! Успокойся, я уже одета!

– Успокоишься тут с тобой, – тяжело вздохнув, сказал парень.

Он обернулся и увидел, что дочь Яра стоит перед ним в длинной светлой рубахе, но почему-то воображение рисовало Глебу прекрасную обнаженную фигуру девушки. Он затряс головой, чтобы отвлечься.

– Что с тобой? – невинным голосом спросила Верея.

– Знаешь что, давай договоримся так… Ты никогда больше не будешь появляться передо мной в таком виде! – просипел журналист. – Возможно, ты и не воспринимаешь меня серьезно, но я, все-таки, мужик! Мало ли что случиться может, а потом твой папаша меня в жабу превратит. Так что, ты эти шутки брось!

– А ты не шляйся за мной следом. Сказала же вчера: ты – сам по себе.

– А если тебя обидит кто?!

– Побоятся. Я водную стихию призвать могу… А ты, вроде, успокоился! Свечение поблекло…

– В таком случае, пошли домой, Умил заждался!

Глеб подхватил сетку с рыбой, стараясь держать ее, как можно дальше, от себя. Верея же взбежала вверх по холму, взяла там мокрую рубашку, и они зашагали прямиком к лесу.

– А перед Щеком ты тоже в таком виде красовалась? – неожиданно спросил журналист.

– Вот еще! – фыркнула девушка.

И даже в темноте парень почувствовал, как она краснеет.

– У нас только перед мужем можно появляться в таком виде, – продолжила говорить дочь Яра.

– Ну, значит, я тебе как муж теперь, – усмехнулся парень. – Завтра пойду и твоему отцу все расскажу.

– С ума сошел? – воскликнула Верея.

Она перекинула мокрую рубаху через плечо, подбежала к Глебу и начала бить его кулаками в грудь.

– Только попробуй хоть слово сказать, – повторяла она, – я сама тебя в лягушку превращу!

Журналист не понял, как это вышло, но только он каким-то образом изловчился, обхватил девушку свободной рукой, притянул к себе и страстно поцеловал в губы…

В ту же секунду волна жара обдала его с головы до ног. Огромный язык пламени оторвался от его макушки и взметнулся вверх. Парень испугался и резко оттолкнул от себя дочь Яра.

– Ты не пострадала? – с ужасом спросил он.

– Нет! – испуганно проговорила Верея. – Что это было?

– Это мой огненный собрат, – виноватым тоном произнес Глеб. – Когда во мне эмоций больше, чем разума, я его плохо контролирую.

– Я не об огне, – тихо сказала дочь Яра, – я об этом…

И она коснулась пальцем своих губ.

– Я предупреждал… – глядя куда-то в небо, заметил журналист. – Я – мужчина, а ты очень красивая… Не сдержался, прости!

– Это правда?

– Что именно?

– Что я очень красивая?!

– Чистейшая!

– Значит, Умил мне все верно говорил, а я думала – подлизывается! А я тебе нравлюсь?

– Все, Верея, хватит! Пошли домой! – решительно произнес Глеб. – Мне еще жизнь дорога!

Девушка кивнула, и молодые люди двинулись вперед, стараясь не встречаться друг с другом взглядами.

Дома, на крыльце, они обнаружили спящего медведя. Опухоль от укусов у него немного спала, и он сладко храпел.

– Не дождался, бедный! – пробормотал журналист.

– Ничего, у него уже почти все сошло. Не будет в следующий раз по ульям лазить. Пчел же сначала дымом выкурить надо, а ему невдомек!

Верея попыталась приоткрыть дверь, но ей это не удалось.

– Придется снова через окно лезть, – со вздохом обратилась она к парню. – Давай, сначала – я! Ты мне рыбу подашь, а потом следом заберешься.

Глеб кивнул. Они обошли дом и подошли к открытому окошку. Девушка села на раму и легко перекинула ноги в комнату. Буквально на секунду журналист увидел ее тонкие щиколотки и снова вспомнил прекрасную фигуру дочери Яра. Жар вновь стал распространяться по его телу.

– Так не пойдет! – громко произнес парень. – Верея, держи! Мне надо немножко пройтись…

Он сунул сетку с рыбой в руки ничего не понимающей девушки, а сам отправился на поляну. Здесь он присел на траву у высокой березы и задумался…

– Надо же так влипнуть, – сам с собой рассуждал Глеб. – Мало того, что чуть не спутался с малолеткой, так она еще и дочь колдуна, от которого зависит все мое будущее. Страшно даже подумать, что бы со мной было, не вмешайся вовремя огненный братишка. Спасибо тебе, друг! (журналист погладил себя по груди) Но ты, все же, в следующий раз поосторожнее! А то не выпустят нас отсюда, и останемся мы с тобой в 11 веке. А я, знаешь, как домой хочу! По друзьям соскучился, по редакции, по мягкой постели и горячей воде. А уж родители, наверное, меня обыскались… Мамка, небось, на телефоне постоянно «висит»…

И тут журналиста посетило озарение.

– О, точно! – закричал он и хлопнул себя по лбу. – У меня же сотка с собой, а там – фотоаппарат! Я ее отключил, когда в подземном ходе фонарик у Сани брал, значит, аккумулятор должен быть заряжен… Нужно будет и Верею, и Умила, и Яра сфотографировать, а заодно – и город Гледен. Это же редчайшая историческая ценность! В наше время никто даже не знает, где этот город находился, а тут – на тебе – все факты налицо!

От такой масштабной мысли парня словно подбросило с земли. Он тут же помчался в избу, забрался в окно и отыскал под лавкой свою одежду. Сотовый телефон, действительно, лежал в кармане джинсов и был отключен. Дрожащими пальцами Глеб нажал кнопку запуска и, затаив дыхание, уставился на экран. Секунду тот был темным, но потом появились две пожимающие друг друга руки, и послышалась знакомая музыка. В тот же миг раздался стук упавшей тарелки, и в комнату заглянула Верея.

– Что это было? – спросила она дрожащим голосом.

– Это мой телефон, – радостно произнес журналист. – Иди сюда, покажу!

Девушка осторожно приблизилась к парню, но садиться на скамейку рядом с ним побоялась.

– В мое время люди привыкли общаться друг с другом по таким вот коробочкам, – сказал Глеб. – У каждого человека есть свой номер, ты можешь этот номер набрать на своей коробочке, а он ответит тебе по своей. Удобно!

– Зачем коробочки, если можно друг к другу в гости сходить и поговорить?

– А если человек в другом городе живет? Или вот… Ушел, к примеру, твой отец обряды совершать, а ты срочно хочешь ему новость какую-нибудь сообщить. Бежать к нему?! Далеко! Тогда ты ему звонишь, и он сразу же тебе отвечает.

– Как мысленное обращение?

– Что за «обращение»?! – спросил журналист.

– Когда отец хочет что-то мне сказать на расстоянии, он ко мне мысленно обращается. Я его голос в голове слышу.

– М-да… Вижу, телепатия у вас развита, значит сотовые телефоны вам не нужны… – разочарованно пробормотал Глеб, но тут же снова воспрял духом и заявил:

– Но зато этот телефон может фотографировать!

– Это что такое?

– Это картинки! Сядь со мной рядом на минутку.

Дочь Яра аккуратно присела на скамейку и замерла.

– А теперь смотри на коробок! – воскликнул парень.

Руку с телефоном он вытянул вперед, другой приобнял Верею и щелкнул кнопкой фотоаппарата.

Моргнула яркая вспышка. Верея взвизгнула и двинула Глеба локтем в бок. Затем она закрыла ладонями глаза, причитая при этом:

– Глазки мои, глазки! Ослепил, окаянный! Ничего не вижу!

– Успокойся, это сейчас пройдет. Просто от яркого света реакция! Ведь в избе вашей совсем темно.

– Две лучины горят, куда светлее?!

Пока она охала, парень нашел фотографию и подсунул ее под нос девушке. Дочь Яра уставилась на экран и замерла.

– Что это? – наконец спросила она дрожащим голосом. – Ты украл мою душу?

– Глупости! Там же и я изображен, – ответил журналист. – Неужели ты думаешь, что я и свою душу украл?

– Но как такое возможно? – изумилась Верея. – Я сижу здесь с тобой, и я – там – в маленьком окошке твоей коробочки и тоже вместе с тобой… Хотя, мой отец рассказывал, что где-то в нашем мире существует волшебное зеркало, которое запоминает все отражения. Может окошко в твоей коробке сделано из волшебного стекла?

– Что-то вроде того… – кивнул Глеб. – Хочешь на моих родителей посмотреть?

Девушка кивнула. Журналист отыскал фотографии своей семьи и начал показывать их Верее. Она с огромным удивлением рассматривала незнакомых ей людей. Наконец, не выдержав, дочь Яра спросила:

– А почему одежа на твоих родителях одинаковая: штаны и толстые рубахи? И пострижены они оба коротко? У нас только тифозных так стригут…

– Не штаны, а брюки! И не толстые рубахи, а пиджаки, – поправил парень. – В мое время в такой одежде принято на работу ходить. Называется она – деловой костюм! А пострижены… Модно это в наше время!

– Что значит «модно»?

– Даже не знаю, как объяснить… Так у нас выглядят самые-самые известные и знаменитые люди! Ну, понимаешь?!

– Князья, что ли?

– Что-то вроде князей…

– Так значит, твои родители князья? И ты – княжий сын?! – радостно воскликнула дочь Яра.

– Не совсем, – покачал головой Глеб.

– Тогда, ничего не понимаю, – вздохнула девушка.

Журналист почувствовал, что от напряжения у него начала болеть голова.

– Вереюшка, иди-ка ты спать, – сказал он. – Завтра поговорим!

– Но ты еще не ужинал.

– Не хочу, устал сильно. А утром рано вставать! Так что, спокойной ночи!

– Спокойной ночи! – произнесла Верея. – Хотя после твоей коробочки я вряд ли усну… Буду думать о вашем мире!

Девушка вышла из комнаты, оставив парня одного. Глеб немедленно отключил сотку, спрятал ее в карман джинсов и убрал их под лавку. Затем он улегся на скамейку и попытался расслабиться.

«Цитрамон сейчас бы не помешал», – подумал он.

После нескольких неудачных попыток найти удобное положение, журналист, наконец, успокоился и заснул…

Утром он вновь проснулся от толчков. Приоткрыв глаза, Глеб увидел перед собой какое-то страшное взъерошенное чудище. Сон сняло, как рукой. Парень закричал, соскочил с лавки и бросился вон из избы через окно. Неожиданно «чудище» тоже заревело и кинулось следом. «Преследует!» – мелькнула мысль в голове журналиста. Он в считанные секунды добежал до поляны и полез на березу. Отчего-то «чудище» стало карабкаться на соседнюю. В темноте Глеб не мог его как следует рассмотреть, но неожиданно со стороны соседней березы раздался испуганный голос Умила:

– Глеб, ты кого увидел? Домового, да?!

– Умил, ты что здесь делаешь?

– Пришел тебя будить. А ты как заорешь благим матом, да из избы как кинешься! Ну я и решил, что позади меня кто-то стоит, и за тобой следом припустил.

– Ну ты – дурень! – сказал парень, не зная, то ли злиться, то ли смеяться.

Он слез с березы и позвал медведя в дом. При свете лучины журналист, наконец, рассмотрел мокрую и взъерошенную физиономию косолапого.

– Что это с тобой? – спросил он.

– Ну как же?! – удивился Умил. – Ты же меня вчера всего грязью перемазал. Я сегодня проснулся, а морда – каменная! Пошел к ручью, землю размочил да отмыл, заодно и воды тебе набрал.

– Вот спасибо! – усмехнулся Глеб. – Теперь еще воду с грязью пить придется…

– Смотри, – радостно продолжал медведь, – укусы уже все сошли. Значит, я снова могу за медом пойти!

– Не вздумай! Я сам потом с тобой за медом схожу, а то снова что-нибудь учудишь.

– Правда?! – обрадовался косолапый. – Знаешь, Глеб, ты мне, как брат теперь.

И Умил полез к журналисту обниматься.

– Ты это брось! – прокряхтел из «медвежьих» объятий парень. – Я ведь не баба, чтобы меня прижимать.

– И то верно! – согласился косолапый и выпустил Глеба.

Журналист, охая, стал разминать руки.

– Знаешь, Умил, к твоей бы силе еще немного мозгов – цены бы тебе не было! – заметил он. – Кстати, а ты чего домой в лес не идешь? Настасья, поди, заждалась!

– Не… Она у родственников – в дальнем бору. Так что погощу у сестрицы еще немного.

– Ну-ну! Только обещай мне, что прежде чем ты решишь что-то сделать, со мной посоветуешься, ладно?!

– Ладно! – кивнул мишка. – А теперь идем, я тебя до поля провожу.

– Верея опять отцу еду понесла?

– Угу!

– Но там же стариков чертова дюжина – на всех продуктов не напасешься!

– Ты что ж, думаешь, только мы колдунов кормим? Им весь город продукты подтаскивает, а они – за это – людей от болезней защищают, от чудовищ из подземелий, от страхов всяких…

– Понятно. Ну пошли!

Глеб снова взял стоящий на столе узелок и высохшую тыкву и вышел из избы.

До поля наши герои добрались без всяких происшествий. Потом парень отправил медведя домой, строго-настрого наказав ему ничего не трогать и ничего не предпринимать.

– Но я ж от скуки умру, – несчастным тоном пробасил косолапый.

– А ты за грибами иди, там пчелы не покусают. Ну, или рыбу, на худой конец, поймай! Ты же ее любишь.

– Хорошо! – обрадовался Умил и быстрой трусцой помчался в лес.

Журналист посмотрел на небо и понял, что сегодня он придет на работу позже, чем вчера. Поэтому он не стал терять больше времени и решительно зашагал в сторону Гледена…