Клуб Речников Ай Рин
– Безысходность какая-то… – тяжело вздохнул Глеб.
– Неправда! Жизнь дала нам возможность познакомиться, полюбить друг друга, а этого достаточно! Кроме того, ты должен от огненного монстра избавиться, иначе погубит он тебя.
Журналист прислонился спиной к раме и тупо уставился в потолок…
Они отправились назад рано на рассвете. Парень ощущал себя полностью выжатым, словно идет одна пустая оболочка, а душа болтается неизвестно где. Он совершенно не следил за дорогой и даже не заметил, как они вышли к избе Яра. Умил сидел на крыльце и, заметив Глеба, радостно заревел. Журналист крепко обнял косолапого и первый раз в жизни расплакался от счастья. Медведь тут же стал делиться новостями, но парень его не слышал. Сильная тоска сдавила его сердце. Из избы вышел сам хозяин. Яр приветствовал Глеба и сказал:
– Ну, молодец, твой час настал! Сейчас пойдем в подземный ход и проведем обряд. Братья уже там и все подготовили. Прощайся с моими детьми, чай, не скоро встретитесь.
И старик горько улыбнулся.
Журналист хотел подойти к Верее, но она вдруг всхлипнула и убежала в лес. Вслед за ней, заковылял и Умил.
– Можно идти, – с трудом выговорил парень. – Долгие проводы – лишние слезы!
Колдун кивнул и зашагал к выходу из леса, Глеб двинулся за ним. До лабиринтов они добирались в обход города, чтобы избежать любопытных глаз, поэтому потратили много времени. Когда они вошли, наконец, в коридор подземного хода, журналист вдруг осознал, что назад пути не будет и хотел, было, убежать. Но Яр почувствовал его состояние, обернулся и произнес:
– Глеб, твой долг – вернуться в твой мир и завершить ту миссию, которая была на тебя возложена. Я верю в тебя, и я знаю, что ты справишься со всем наилучшим образом!
После этих слов бегство было уже невозможно, и парень понуро побрел дальше, как агнец на заклание.
Братья были все в сборе. Они стояли вокруг огненного кольца и хором пели какие-то заклинания.
– Становись в круг! – указал вперед Яр. – Если почувствуешь боль – не пугайся! Это поток будет проходить через тебя. Главное, не выходи из огненного кольца, иначе, тебя может унести в другой мир и другое время. Прощай, Глеб!
С этими словами колдун крепко обнял журналиста и подтолкнул его к кругу. Парень перепрыгнул невысокие языки пламени и встал в центр, рядом с «воронкой». Отец Вереи присоединился к другим Братьям, и они продолжили читать нараспев заклинания. Постепенно пламя в кольце стало подниматься выше и выше. Зрение Глеба затуманилось, и он почувствовал острую боль в затылке. Журналист стиснул зубы и попытался ее вытерпеть, но она становилась все интенсивней. Наконец, он не выдержал и упал на колени, огонь взметнулся над его головой, и… все исчезло!
Видимо, он был без сознания, потому что, когда очнулся и открыл глаза, его окружала темнота. Парень резко сел и попытался на ощупь определить, где же он находится?! Неожиданно его рука наткнулась на какое-то препятствие в полу. Глеб его ощупал и понял, что это – то воронкообразное сооружение, которое находилось в центре огненного кольца, когда колдуны проводили обряд. Но сейчас вокруг никого не было. Журналист прекрасно помнил, что Дед Матвей обещал выхватить его из временного потока и вернуть в их мир, но, пока, он был один в кромешной тьме.
«Вроде бы я не выходил из кольца?! – подумал парень. – Куда же меня тогда занесло?» Он понимал, что без света вряд ли выберется из лабиринтов, но фонарик был сломан вместе с сотовым телефоном, и у Глеба началась паника.
– Лучше б я в 11 веке остался, – стуча зубами, бормотал он. – А сейчас вынесло, небось, куда-нибудь к началу эволюции – к динозаврам! Что я делать буду?! Сам-то вряд ли смогу обряд провести и домой вернуться!
От страха его начало мутить. Но потом вдруг до сознания журналиста дошло, что он сидит в той же ритуальной комнате с воронкой, значит, из нее можно выбраться наружу – к Сухоне. Нужно только правильно определить коридор, ведущий наверх. Он плохо помнил ход, по которому его вел Яр, зато отлично запомнил коридор, по которому они пришли с Александром. Осталось только найти источник света, чтобы правильно отсчитать нужный тоннель…
Глава 18
Внезапно Глеб почувствовал жар и заметил, как от его тела начал исходить оранжевый свет.
– Ну, конечно! – хлопнул он себя по лбу. – Как же я забыл о тебе, брат?! Ведь когда эмоции у меня зашкаливают, ты всегда берешь верх! Но сейчас это, как нельзя, кстати.
И парень постарался разнервничаться посильнее, но, отчего-то, у него это не получилось, и свечение стало гаснуть.
– Что за черт! – воскликнул он. – Так нельзя, братан! Когда ты не нужен – ты вылезаешь, а когда нужен – прячешься куда-то.
И вдруг где-то впереди послышался отчетливый шорох.
– Мать твою! – тихонько выругался журналист. – Буду надеяться, что это лишь кусок камня отвалился от стены.
Однако звук приближался. Глеб испугался, и снова почувствовал прилив жара. Оранжевое свечение стало отходить от него пульсирующими волнами.
– Спасибо, брат! – сказал парень монстру и оглянулся в ту сторону, где он услышал звук.
К своему ужасу он увидел, что к нему приближается огромное волосатое существо, похожее на то, которое дядя Коля подстрелил в лабиринте.
– Ой-ё! Братан, влипли мы с тобой! – в панике закричал журналист.
Он стал судорожно оглядывать пол, стараясь найти камень или палку, чтобы хоть как-то защититься. Но площадка была аккуратно расчищена, вероятно, теми, кто проводил здесь обряды. Существо настороженно втянуло ноздрями воздух и издало зловещий вопль. Глеб не стал медлить и метнулся в сторону ближайшего тоннеля. Однако, не успел он пробежать и десяти шагов, как что-то тяжелое ударило его по голове. Парень закачался, упал на пол и «отключился».
Очнулся он от жуткой тряски. Открыв глаза, он не сразу сообразил, где находится. Вокруг вновь была абсолютная чернота. Журналиста мутило. У него создалось впечатление, что кто-то огромный перевернул его вниз головой и куда-то тащит. Глеб не чувствовал ног, и это пугало еще сильнее. От страха он вновь начал излучать оранжевый свет. Постепенно свечение стало более интенсивным, и парень понял, что не ошибся. Та жуткая зверюга, от которой он попытался удрать в ритуальной комнате, перекинула его через плечо и, придерживая одной лапой, куда-то мчалась на трех остальных конечностях.
«Небось, в качестве обеда несет своим сородичам», – содрогнулся журналист.
В этот момент существо вдруг остановилось. Глеб сразу не понял, что произошло, но волосатая зверюга внезапно стала куда-то протискиваться, волоча его за собой…
Это была довольно узкая прямоугольная расселина в стене тоннеля. Когда парень оказался под ее сводами, то неожиданно почувствовал такой дикий страх, что предпочел бы, наверное, быть съеденным йети, чем остаться здесь еще хотя бы на минуту. Его начало лихорадить так сильно, что, очевидно, этот ужас передался и существу. Оно завыло, заскулило, но журналиста не бросило, а продолжало тащить за собой. И тут Глеба посетило озарение!
– Боже! – прошептал он. – Это же тот самый «порог-барьер», который установили Братья, чтобы защитить свою землю от набегов «диких людей». Именно поэтому я испытываю здесь такой страх – он-то и отпугивал заблудшую ветвь человечества от посягательств на другие миры. Но, похоже, они уже адаптировались. За пределами барьера начинается «Мир Йети»! Дед Матвей предупреждал, чтобы мы к нему не приближались, иначе, пути назад не будет.
От подобных мыслей журналиста тряхнуло. Крупные капли пота заструились по его телу, а от головы и рук оторвались огненные всполохи. Они обожгли шерсть на теле существа, и оно завопило от боли. Однако выпускать добычу, «снежный человек» вовсе не собирался. Он лишь ускорил свое движение в расселине.
– Ах, ты – гад! – заорал Глеб. – Человеческого мясца отведать решил?! Каннибал проклятый!
От злости он выдал такой столп пламени, что йети взвизгнул и откатился в сторону. Шерсть на нем загорелась, и он стал похож на большой искрящийся факел. Парень понял, что если он сейчас же не покинет то узкое пространство, где они застряли, то угорит в нем вместе с волосатым существом. Поэтому журналист перевернулся на живот и пополз в обратную сторону, дрожа всем телом и стуча зубами от страха.
Каким-то образом он выкарабкался в основной коридор и отполз подальше от расселины, откуда доносились вопли ужаса и боли. Запах горелой шерсти и плоти стал распространяться по всему тоннелю.
«Надо валить отсюда, – мелькнула мысль в голове Глеба, – сейчас еще сородичи этого типа набегут!»
Он немного растер ноги и попытался встать, но те предательски его не слушались и подгибались, отказываясь идти. Тогда парень, чуть ли не ползком, стал удаляться от барьера, чтобы избежать встречи с собратьями йети. Чуть поодаль начинался еще один ход, в который Глеб и свернул. Здесь он решил немного отдохнуть. Уже более внимательно он осмотрел свои ноги, ощупал их и пришел к выводу, что они не сломаны, а просто отнялись от долгой неподвижности. Чертыхаясь и ругаясь, на чем свет стоит, он все-таки поднялся и пошел вперед, придерживаясь руками за стену тоннеля. Чем дальше уходил парень от расселины, тем легче и спокойнее становилось у него на душе. Вскоре показалась еще одна развилка, и он, не задумываясь, свернул налево.
Откуда-то издалека послышались визги и вопли, и журналист догадался, что йети обнаружили обгоревший труп своего сородича.
– Главное, чтобы они сразу не бросились никого искать, – бормотал себе под нос Глеб. – Я хоть и ушел порядком, но они меня в два счета нагонят.
От нервных переживаний он продолжал светиться ровным оранжевым светом, который позволял ему ориентироваться под землей. Однако парень не знал, куда ему идти. Он несколько раз сворачивал, находил новые развилки и ходы и двигался по ним. Наконец, ему стало казаться, что он ходит по кругу. В полном отчаянии журналист плюхнулся на земляной пол тоннеля и схватился руками за голову.
– Что же делать? – спрашивал он сам себя. – Куда идти?! Дорога все время петляет, а Дед Матвей рассказывал, что подземные ходы под всей поверхностью Земли проходят. Не хотелось бы мне вылезти где-нибудь в Антарктиде!
Глеб криво усмехнулся, прекрасно осознавая, что умрет гораздо раньше, если не найдет никакого ориентира.
– Брат, – снова обратился он к огненному монстру, – ты давай уже, делай что-нибудь! А то я хожу, хожу, а ноги-то – не казенные!
Он уставился на свои кроссовки и с радостью произнес:
– Хорошо, хоть не в лаптях, а то давно бы их до дыр истоптал!
Неожиданно оранжевое свечение стало меркнуть.
– Э-э-э! Ты чего?! – закричал парень. – Я же тут пропаду в темноте! Ты обиделся, что ли?! Не оставляй меня, братан!
Но свет все тускнел и тускнел. Журналист запаниковал.
– Брат, прости меня! – начал просить он. – Зря я тебя задел, не думал, что ты так все воспримешь! Ты только свети, а я уж нас вытащу из этих ходов!
Внезапно оранжевый свет собрался в один тонкий плотный луч, который, оторвавшись от тела Глеба, змейкой полетел по воздуху вдоль стены лабиринта.
– Ты чего?! – удивился парень. – Хочешь, чтобы я пошел за тобой? Ведешь меня, что ли?!
Ни секунды не медля, он поднялся на ноги и заковылял следом за лучом. Тот уверенно двигался вперед, слегка освещая земляной пол, а журналист спешил следом. Огненная змейка сворачивала, то направо, то налево и, наконец, вывела Глеба назад – в ритуальную комнату.
– Спасибо, братан! – обрадовался он. – Я никогда этого не забуду! Теперь мы легко выберемся отсюда.
«Змейка» подплыла к парню и быстро юркнула в его руку. Кисть слегка заболела, словно ее ткнули иголкой, но через пару секунд все прошло. Журналист подошел к воронкообразному сооружению, стал к нему спиной и отсчитал нужный коридор. Но, как только он двинулся в этом направлении, в пещеру ввалилось около десятка «снежных людей». Настроены они были весьма агрессивно: рычали, выли, скалили зубы и замахивались на Глеба.
Парень понял, что на его пути к свободе появилось еще одно препятствие, и сильно разозлился:
– Что, – заорал он, – остановить меня вздумали?! Не выйдет! Давай, брат, отыграемся на этих зверюгах!
Он раскинул руки в стороны и страшно захохотал. Двое впереди стоящих йети кинулись на него, но от рук журналиста взметнулись яркие языки пламени, которыми он просто опалил существ. Те завизжали и повернули назад, но Глеб уже вошел в раж. Он бросился следом за йети и принялся жечь их всех. Перепуганные «снежные люди» помчались вон из ритуальной комнаты. Однако парень догонял их и поджигал.
Наконец, когда в пещере уже никого не осталось, журналист подошел к воронкообразному сооружению и устало опустился на пол. Дикий, одуряющий жар буквально туманил ему мозги. У Глеба закружилась голова, и он почувствовал, что начинает терять сознание.
– Брат, ты чего это? – только и успел прошептать парень и «отключился».
Он не знал и не видел, как из его тела поднялось огромное огненное существо, которое легко догнало несчастных йети и испепелило их, наслаждаясь всеобщим ужасом…
Журналист очнулся оттого, что кто-то бил его по щекам. Он приоткрыл глаза и увидел… Деда Матвея с фонарем в руке! Рядом бегал и «орал благим матом»… Жорик.
– Дед! – прошептал Глеб пересохшими губами.
– Жив, парень! – дрогнувшим голосом произнес старик. – Я уж думал – все – кранты тебе! Волосы, вон, и те сгорели!
Журналист с трудом сел и провел рукой по голове. Под его пальцами оказался лишь гладкий череп.
– Мамочки! – ахнул он. – Что же это делается?!
– Ничего, все путем будет! – заверил колдун. – Главное, что живой остался, а остальное – приложится!
Глеб был настолько счастлив, что крепко обнял Деда Матвея. Скупая мужская слеза прокатилась по его лицу.
– Но как вы меня нашли? – спросил он, отстраняясь. – Ведь когда я переместился, тут никого не было, кроме одного «снежного человека».
– Понимаешь, парень, время – это такая сложная штука, что когда происходит его смещение по шкале, могут возникать парадоксы. Из-за них-то я немного и ошибся в расчетах. Но когда я появился здесь, я понял, что ты вернулся чуть раньше, потому что на земле остались твои следы, а также следы той зверюги, которая тебя утащила. Искать тебя в лабиринтах такому старику, как я – практически невозможно. Поэтому пришлось призвать Жорика. Он быстро обнаружил огненного монстра, живущего в тебе, но из-за того, что тот сильно разошелся, мы не смогли приблизиться к тебе раньше, от нас бы ничего не осталось. Поэтому мы выжидали, когда чудовище насытится ужасом и паникой «снежных людей» и спрячется в тебе снова. Только после этого решились подойти.
– Но почему я не сгорел окончательно? – удивился журналист. – Я вернулся в наше время, попал в подземные лабиринты, где проходит энергетический поток… Отсюда огненный мыслеобраз мог легко перебраться в свой мир. Почему же он этого не сделал?
– Не знаю, Глеб, – пожал плечами Дед Матвей. – Мне и самому любопытно. Когда я увидел, как ты пылаешь, я сразу Нину-покойницу вспомнил. Но она кричала от боли и мучений, когда горела, а ты, похоже, наслаждался процессом. Вон, и одежда на тебе еще держится. Истлела немного, но ничего, не рассыпается. Жаль, только волосы сгорели, да тоже – отрастут. Странно это все! Сколько лет я «пограничником» работаю, а такое – первый раз вижу!
– Ладно, идемте, Дед Матвей! Дома поговорим, а то, не дай Бог, йети снова наведаются.
Парень встал и помог подняться старику, затем они направились из пещеры к нужному тоннелю. За ними на небольшом расстоянии последовал Жорик. Он фыркал и прижимал уши, но орать перестал.
– Дед Матвей, – вдруг виноватым тоном произнес Глеб, – тело-то я вернул, а вот пентаграмму мы так и не нашли.
– А ты еще не догадался?
– О чем?!
– Эти коридоры, по которым мы сейчас идем, и есть пентаграмма!
– Как это?!
– Обводной коридор вокруг этого хода – это огромный круг, очерчивающий основной магический символ – пространственно-временную воронку. Небольшие тупиковые ответвления в нем – это сакральные знаки, а та пещера, из которой мы только что вышли, и есть основная ритуальная комната, в которой и проходил Первый Сход колдунов. Так что, ты все нашел, парень!
– Невероятно… – прошептал журналист. – Получается, вы теперь можете сдвинуть энергетический поток к центру Земли?
– И сдвину! – самоуверенно заявил старик. – Вот только к обряду все подготовлю, и тебя немного в норму приведу. А то начну из тебя монстра изгонять, а ты ведь еще не оклемался, можешь и сгореть.
Глебу стало как-то не по себе. Он вспомнил, что обещал сделать ВСЁ для своего «огненного брата».
– Дед Матвей, – вкрадчиво произнес он, – а может не надо мыслеобраз из меня изгонять?! Привык я к нему, уже и своей жизни без него не представляю!
– Никак ты рехнулся там – в 11 веке, или жар в голову ударил?! Что значит «не изгонять»? Забыл, что ли, что из-за него-то вся эта каша и заварилась?!
– Помню… Но без него пропал бы я в прошлом, или йети меня бы слопали. Много раз выручал он меня из беды, а я возьму и в небытие его отправлю?!
Старик направил свет фонарика на парня и внимательно посмотрел ему в глаза.
– Что-то не пойму я – ты шутишь или серьезно? – спросил он.
– Серьезно, как никогда!
– Но ты же понимаешь, чем это чревато? Я не говорю о том, что ты сам сгореть можешь – это право твоего выбора, но ведь ты можешь взрастить в себе непобедимое чудовище, от которого потом пострадают люди! И, вообще, давай больше не будем об этом говорить.
Колдун решительно зашагал вперед, а журналист, молча, последовал за ним. Только тогда, когда они выбрались, наконец, в земляной коридор, ведущий к выходу из лабиринтов, Глеб спросил:
– А сколько времени прошло с тех пор, как я в прошлое ушел?
– Месяц.
– А как товарищи мои поживают? Дядя Коля, Саня?..
– Александр заходил недели две назад, как его из больницы выписали, вещи твои из редакции ко мне принес. Стал спрашивать, что с ними делать, и стоит ли обращаться в полицию… Но я его отговорил, сказал, что еще не время! А Николай, как из запоя вышел, тоже ко мне явился. Пришлось ему немного рассказать о вашей настоящей миссии в подземные ходы. Он, конечно, ни во что не поверил и привязался, чтобы я его на пару магических обрядов с собой взял. Только после этого стал немного понимать суть вещей. Теперь каждый вечер ко мне приезжает, чтобы вместе в лабиринты спускаться.
– Зачем?
– Не знаю, считает себя кем-то вроде защитника города от «снежных людей»! – улыбнулся Дед Матвей. – Да и Александр все с нами порывается пойти, совсем покой потерял.
В этот момент они подошли к выходу из подземного тоннеля, и старик, подхватив Жорика, первым наступил на механизм, выбрасывающий наружу. Как только он «вылетел» наверх, следом встал Глеб. Через пару секунд и он оказался у Клуба Речников.
Вечерело. С огромным наслаждением парень полной грудью вдохнул свежий воздух. В его голове пронеслись мысли о том, что именно у этих стен все и начиналось… Старик выпустил кота, и тот стрелой помчался куда-то среди деревьев.
– Никак не пойму, как он без глаз так шустро бегает? – удивился журналист.
– Они ему не нужны, он и без них все видит, – ответил Дед Матвей. – А теперь давай поторопимся, а то баня остынет. Я ж тебе баньку истопил, думал, захочешь вековую пыль смыть.
И старик захихикал, довольный своим каламбуром.
– Эх, Дед Матвей! – мечтательно протянул Глеб. – Это ж моей самой заветной мечтой там было – в горячей воде искупаться!
– Так и нечего медлить!
С этими словами колдун подтолкнул парня, и они бодро зашагали по тропинке к дому.
Дед Матвей ни о чем не расспрашивал журналиста до тех пор, пока тот не попарился в бане и, как следует, не поел.
За столом Глеб не мог нахвалиться соленой селедкой и жареной картошкой.
– Кухня мне в 11 веке не понравилась, – искренне признался он, – преснятина сплошная! Соскучился я по нашим блюдам.
– Ты мал-мал подкрепился? – поинтересовался хозяин дома.
– Угу! – кивнул парень, доедая очередной кусок селедки.
– Тогда – к делу! Давай-ка, мил человек, мне все в подробностях и деталях о своем путешествии рассказывай! Должен же я знать, что там с тобой случилось…
– Хорошо, – кивнул журналист и начал долгое повествование о всех своих похождениях, приключениях и жизни в 11 веке.
Дед Матвей много раз прерывал его и просил повторить ту или иную часть истории. От волнения он даже не мог усидеть на месте, а постоянно вскакивал и ходил по кухне. Ближе к полуночи, старик отправил парня спать, пообещав с утра продолжить расспрос.
Когда Глеб лег в мягкую теплую постель, он поначалу даже не поверил своим ощущениям. Ему казалось, что стоит открыть глаза – и он вновь окажется на жесткой деревянной лавке. Он лежал и щупал матрас под собой, опасаясь, что в любую минуту тот может исчезнуть. За этим занятием он и заснул…
Утром журналиста поднял хозяин дома и продолжил расспрашивать его о путешествии. Когда парень говорил о Верее и Умиле, его голос внезапно дрогнул.
– Что, девчонка понравилась? – ухмыляясь, спросил Дед Матвей.
– Больше, чем понравилась, – искренне признался Глеб. – Я хотел ее с собой в наше время взять, но она отказалась.
– И правильно сделала. Представляю, какая получилась бы погрешность во временной шкале, если бы это произошло!
– А как же чувства?!
– Спрячь свои чувства куда подальше и забудь!
– Не могу. Она у меня будто сердце забрала. Когда ее чудские воины в плен увели, думал – умру!
– Да не уж-то ты Чудь видел?! – ахнул колдун.
– Как вас сейчас.
– А правда, что у них глаза белые?
– Истинная! Ни радужки, ни зрачков. Верея сказала, что Чуды – из другого мира, подземного, а когда время придет, они снова в землю уйдут.
– Так и есть, так и есть! – закричал старик. – По легенде, как пришел в наши земли «белый царь», Чудь не захотела ему повиноваться, да в землю ушла, засыпав за собой ходы. С тех пор их никто и не видел.
Дед Матвей был в полном восторге от рассказа Глеба. Он снова и снова задавал ему вопросы, в конце концов, окончательно измучив парня.
– Вижу, устал ты, – заметил старик, – но понять меня должен! Ведь не каждый день кто-то в прошлое путешествует.
В этот момент в дверь дома постучали.
– Дед, открывай! – раздался знакомый голос. – Это Николай пришел!
– О, охотник на «снежных людей» пожаловал! – хохотнул колдун и пошел к двери.
– Я сегодня чуток пораньше, – сказал дядя Коля, появляясь на кухне, – мне вот какая идея пришла…
Он взглянул за стол и осекся, заметив журналиста.
– Парень, ты?! – сиплым голосом произнес таксист. – Не может быть! Он схватился за сердце и медленно опустился на ближайший стул.
– Да я, дядя Коля, успокойтесь! – улыбнулся Глеб.
– А что бритый-то?
– Не бритый, волосы сгорели… Но со мной все нормально!
И журналист встал из-за стола, подошел к мужчине и крепко его обнял.
– Живой! – радостно заявил Николай, хлопая парня по плечам. – А волосы… отрастут!
Глеб вернулся на свое место и сел.
– Но как ты здесь оказался? – стал расспрашивать дядя Коля. – Мы же с Саней все лабиринты обыскали… Кстати, ты звонил ему? Он же места себе не находит, себя винит в твоем исчезновении.
– У меня телефон сломался. Позвоните ему, пригласите сюда, только не говорите, что я – здесь! Хочу ему сюрприз сделать.
Таксист кивнул и тут же набрал номер Александра…
Через полчаса Саша появился на пороге дома Деда Матвея. Увидев Глеба, он сначала не поверил собственным глазам, а потом разрыдался, как девчонка.
– Я ж думал – все! – только и повторял он. – А кто во всем виноват? Кто тебя на все это подбил?! Я!
Все, как могли, утешали журналиста, и, наконец, мужчины расселись возле стола, и Глеб повторно рассказал историю своих приключений. Только поздно вечером старику удалось выпроводить таксиста и Александра из дома, сославшись на то, что Глебу нужно отдохнуть. Те ушли, пообещав назавтра с утра вернуться.
Устало вздыхая, хозяин закрыл за ними дверь и обернувшись к парню, спросил:
– Ну что, Глеб, когда обряд проводить будем?! Поток – не сегодня – завтра усилится! Пора закончить всю эту эпопею!
Московский журналист тряхнул головой и твердо ответил:
– Нет, Дед Матвей! Я не готов! Не могу я так просто с «огненным братом» расстаться. Дайте мне немного времени подумать. Давайте, я вернусь в Москву, немного с работой разберусь, а потом уже и сообщу свое решение.
– Нет, парень, так не пойдет, – покачал головой старик. – А вдруг ты монстра в столице выпустишь? Там столько пороков, что он в считанные дни превратиться в жуткое чудовище, и тогда мне одному с ним справиться будет не под силу. Я не могу отпустить тебя, пока в тебе языческий мыслеобраз!
– Я только завершу дела и вернусь. Я его полностью контролирую!
– Нет.
– Тогда поехали со мной, Дед Матвей! И вам будет спокойнее, и мне!
– И оставить свой пост без присмотра?!
– Тогда, как быть? Я ж по мамке соскучился, на работе меня потеряли…
– Обряд проведем, и езжай на все четыре стороны.
– Братана огненного жалко, он меня столько раз вытаскивал. А может, просто выпустим его в лабиринтах, и пусть за йети гоняется. Не надо его к центру Земли!
– Забыл, что он растет и учится?!
Старик задумался, затем махнул рукой и произнес:
– Бог с тобой, Глеб! Дам я тебе сроку три недели и Жорика с тобой отпущу. Он монстра, как никто другой, чувствует. Ты все свои дела в Москве сделай и назад приезжай. Коли решишься от языческого чудовища избавиться, я с радостью обряд проведу, коли нет – здесь придется жить, под моим присмотром, иначе никто не сможет твоего «братца» обуздать. А уж если задумаешь в столице остаться, да с монстром в теле, то жди меня в гости, я таких огрехов не допускаю.
– Спасибо, Дед Матвей! – радостно воскликнул журналист и бросился обниматься к хозяину дома.
– Ладно, ладно! – сказал, отмахиваясь от него старик. – Иди спать, а мне на службу пора!
– Я сегодня с вами пойду, но не в подземный ход, а в Клуб Речников. Осталось у меня там одно незавершенное дело.
– Так пошли, полночь уже скоро.
Дед Матвей и Глеб вышли из дома и по знакомой тропинке отправились к сгоревшей церкви. Подходя к ней, они услышали звук колокола, раздающийся среди развалин. Как ни странно, но сейчас парень ничуть не испугался этого звука, а наоборот обрадовался. Он довел колдуна до входа в лабиринты, дождался, когда тот «исчезнет» под землей, и зашел под сгоревшие своды клуба…
Журналист двигался по длинному коридору. Внезапно раздались прекрасные звуки скрипки. Глеб улыбнулся и свернул к резной деревянной двери. Он толкнул ее и вошел в уже знакомый зал. Как и раньше по его периметру стояли круглые столики, за которыми сидели люди в странных одеждах. Некоторых парень узнал, другие показались ему незнакомыми. Пустовал лишь столик, за которым раньше сидела Жанна…
Журналист взглянул на сцену и увидел моложавого красивого мужчину, который с закрытыми глазами играл на скрипке. Глеб подошел к нему и окликнул:
– Эрнст Михайлович?!
Скрипач открыл глаза, перестал играть и кивнул.
– Можно вас на одну минуту?
Мужчина спустился со сцены и подошел к парню, а его место тотчас занял другой музыкант с гитарой.
– Эрнст Михайлович, – начал говорить журналист, – вы меня не знаете, но чуть больше месяца назад я был здесь, видел ваше выступление и познакомился с одной вашей поклонницей…
– Жанной?! – воскликнул скрипач. – Где она, что с ней?!
– Жанной… – произнес Глеб. – Она очень много рассказала о своей жизни и… смерти. Она страдала от неразделенной любви к вам, но боялась вам открыться. Каждую ночь она приходила в этот зал, только чтобы услышать вашу музыку и увидеть вас. Но вы оставались холодны и недосягаемы…
– Так где же она, почему вы молчите?!
– Она ушла… совсем… Она предпочла исчезнуть навсегда, чем сидеть тут изо дня в день и страдать, глядя на вас.
– Не может быть! – ахнул музыкант и, схватившись за бант, стягивающий его шею, попытался его сорвать.
Он медленно опустился на стул и сказал:
– Я все знаю… Я любил ее не меньше, чем она меня, но при жизни, я не мог нарушить своего обета, данного жене. А после смерти я боялся говорить о своих чувствах, поскольку знал, что именно я виновен в гибели Жанны. Каждый вечер я пытался донести музыкой свою любовь до этой девушки, но, видимо, она не так меня поняла… Значит, теперь и мне не стоит здесь оставаться. Зачем мне этот зал, все эти люди, если среди них нет Жанны! Лучше я воплощусь в новом теле и все забуду.
Он положил скрипку на стол и с громким вздохом-стоном растаял в воздухе.
Глеб почувствовал себя ужасно плохо.
«Как много теряют люди только потому, что не успели что-то сделать или сказать вовремя!» – подумал он. И тут же вспомнил о Верее и Умиле.
Чтобы совсем не впасть в хандру, журналист немедленно покинул зал и отправился к дому Деда Матвея.
Наутро он первым делом выбрался в город и купил себе новый сотовый телефон, затем он переставил сим-карту и дрожащими руками выбрал папку «фото». Там, в самом низу находилась та единственная фотография, которую он успел сделать в 11 веке: он в обнимку с Вереей, которая в ужасе зажмурилась от яркой вспышки света. При воспоминании о девушке сердце парня сжалось от тоски.
– Я постараюсь вернуться за тобой, Верея, – одними губами прошептал он.
После этого он пошел домой и уложил в сумку все вещи. Как раз в это время появились Саня и дядя Коля.
– Уже уезжаешь?! – с возмущением воскликнул Александр. – А мне так хотелось с тобой еще поболтать.
– Я скоро вернусь, Сань, – пообещал Глеб.
А затем, обернувшись к таксисту, парень спросил:
– Дядя Коля, до станции довезете?
– О чем разговор?! – кивнул мужчина. – Заодно в дороге и поговорим.
– Чур, я с вами еду! – сказал Александр.
– И мы с вами! – произнес, заходя в комнату, хозяин дома. – Мы – это я и Жорик!
Рыжий кот, шипя и фыркая, выскочил из-за занавески.
– Тогда в путь! – заявил Николай и вышел из дому.
Глеб подхватил свои вещи, Дед Матвей – Жорика, а Саша просто поспешил к автомобилю…