Продавец времени. От Атлантиды до Гипербореи Корчевский Юрий

– Боюсь, что наше селение разрушено и сестры могли не успеть укрыться.

– Туда им и дорога.

– Ты жесток, чужеземец.

– Разве ты встретила нас цветами и предложила отдохнуть и разделить с вами пищу с дороги? Не тебе говорить о жестокости.

Никита решил прекратить пустую болтовню – нужно было выбираться отсюда. Однако там, куда он направлялся, упал метеорит. С той стороны поднимался дым, и, скорее всего, начали гореть леса.

Увидев, что он в очередной раз собирается заткнуть ей рот кляпом, дева взмолилась:

– Выпусти нас из мешка, тут тесно. Кроме того, твой бог войны так шваркнул нас о землю, что мы едва не переломали себе кости.

– Ну хорошо, пойдете сами. Но руки у вас будут связаны, а во рту по-прежнему будут кляпы – иначе вы начнете петь свои песни.

Тот без церемоний поднял мешок и просто вытряхнул оттуда женщин на землю.

Варда развязал им ноги и этой же веревкой связал женщин между собой, чтобы они не разбежались. Никита же раздумывал.

– Что ты знаешь о трехглазых? – обратился он к старшей сирене. – Их земли лежат за вашими.

– Мы общались с ними несколько раз. С виду они – обычные люди, просто на лбу у каждого из них есть небольшое красное пятнышко, как третий глаз. Но они умеют читать чужие мысли. Ты только подумал о чем-то, а он уже отвечает. Свойство просто поразительное! Только они никого в свои земли не пускают.

– Ты же с ними говорила и осталась жива.

– Я только решила спеть, как один из трехглазых мысленно приказал мне молчать и уходить. Я просто не в силах была противиться, это выше моих возможностей.

– Как велики их земли?

– Не знаю. Но мои сестры говорят, что надо идти четыре-пять дней. Или плыть на лодке вдоль берега.

– Их земли выходят к реке?

– Нет, к морю.

– А что за землями трехглазых?

– Несравненная Нусрат говорила нам, что далеко, очень далеко земли огромных людей. Они больше твоего бога войны. Сама великолепная Нусрат там не была, ей говорили родители.

– Можно ли доплыть на лодках до тех земель?

– Я не знаю. Я не лгу. Отпусти нас, я переживаю за сестер.

– Они тебе родные?

– Нет, мы так называем друг друга.

Никита задумался. Похоже, в землях трехглазых сейчас разрушения и пожары. Идти туда рискованно, в лучшем случае можно после дождя.

– Тогда я предлагаю вам обмен.

Глаза женщины блеснули.

– Ты ведешь нас в свое селение, и мы освобождаем вас в обмен на лодку и запас еды. И мы уплываем к себе.

– Я не согласна. Ты узнаешь, где мы живем, и потом заявишься с множеством воинов вроде твоего бога войны.

– А есть ли еще твое селение? Может быть, оно лежит в руинах, а твои сестры погибли или лежат под завалами и взывают о помощи?

– Ты бередишь мне сердце, чужак!

– Соглашайся, я даю слово.

– Много ли оно стоит?

– Больше, чем твое. И пока я предлагаю решить дело добром – мы ведь можем найти твое селение и сами.

– Ты не найдешь дорогу! – Женщине показалось, что Никита отстанет.

– Посмотри на свою сестру. Она нага и красива. Ты думаешь, Варда или бог войны откажутся от женщины? Они исполняют мой приказ – не трогать, но ведь я могу и передумать. Отдам ее им обоим, пусть потешатся. Причем на твоих глазах. Тебе ее не будет жалко? А виноватой будешь ты!

Женщина закусила губу. Молодая же дева слушала этот разговор с ужасом. Она не могла принять в нем участие – рот был заткнут кляпом.

Никита обратился к ней:

– Может быть, ты нам покажешь дорогу к селению? Клянусь, мы не сделаем ничего плохого, пальцем никого не тронем – только лодка и запас еды. И вы будете свободны и будете вспоминать нашу встречу как страшный сон.

Из глаз молодой девы катились слезы. Ей было жаль себя, но решиться показать дорогу она не могла.

Никита продолжал давить – надо было сломать их морально и подчинить себе.

– Я понял. Тебе мешает принять решение твоя старшая подруга? Так мы ее сейчас убьем. Свидетелей не будет, и ты согласишься.

Такой разговор явно не понравился старшей – на кону стояла ее жизнь. Тем более что тридцать лет – это не так много, и хочется жить.

– Ладно, я согласна, – заявила она. – У меня нет выбора.

– Вот и славно. Как говорил один мудрый человек, доброе слово и револьвер лучше, чем просто доброе слово.

– Револьвер?

– Ты все равно не знаешь, что это. Веди. – И Никита заткнул ей рот кляпом. Идти она может, но вдруг задумает петь? А так спокойнее. Женщины способны заболтать любого, а эти – просто уморить пением. Вот же создал господь!

Женщины под конвоем мужчин повели их к своему селению. Путь давался трудно: везде завалы из поваленных деревьев, камни, мусор. Со слов старшей, которая назвалась Идой, местность сильно изменилась. Приходилось идти кружной дорогой – через поваленный лес путь был почти непроходим.

Потом потянуло морским воздухом, запахло солью и йодом, хотя моря еще не было видно.

Когда они вышли на пригорок, впереди, между бывшим лесом и пригорком, открылось селение. Вернее – то, что от него осталось. Разрушенные каменные, когда-то, видимо, бывшие довольно красивыми дома. Много труда и сил было когда-то в это вложено, а теперь все лежало в руинах.

Обе женщины застыли на месте от шока. Они предполагали, что селению нанесен ущерб, но чтобы он был настолько сокрушительным?

Они спустились с пригорка. Вблизи разрушения впечатляли еще больше, потому что стали видны жертвы. То там, то здесь из-под каменных завалов были видны мертвые тела. И ни одного живого человека – ни сирен, ни рабов.

Женщин стали бить рыдания, по их лицам потекли слезы.

– Варда, сними с них путы, деваться им некуда.

Варда развязал веревки и заботливо уложил их в рюкзак – веревки могли еще пригодиться.

Селение было невелико, и путники обошли его за час. Потом женщины в изнеможении присели на груду камней. Мужчины их понимали, они в свое время пережили нечто подобное, потеряв свои жилища в потоке воды. Да и их надежды на скорое возвращение домой на лодке, на пополнение запасов провизии испарились как утренний туман под лучами восходящего солнца.

Оставив Тота рядом с сиренами, Никита взял Варду – он охотник, у него острый глаз, и они пошли осматривать берег. У причала обнаружили затопленную лодку. Ее перевернуло ударной волной, через борт хлынула вода, и лодка затонула.

– Варда, зови Тота. Нужна грубая физическая сила.

– Там же эти, и кляпов у них во рту нет.

– Они теперь сами никуда не уйдут и петь не будут – не до пения им сейчас.

Варда вернулся с Тотом. Втроем они вытащили лодку на берег, перевернули ее, и Варда осмотрел днище и борта.

– Никита, повреждений нет. Пусть просохнет до завтра, и можно плыть.

– Ищите весла. В лодке их не было, стало быть – они где-то рядом, в завалах.

Весла нашлись в разрушенном до основания сарае – там же было тело погибшего рыбака.

Пока они возились с лодкой, к ним подошли женщины. Младшая, Адель, была замотана в какое-то тряпье, видимо – нашла в развалинах. Ведь до того она была совершенно нагая. Вид у сирен был печальный.

– Вы собираетесь покинуть наши земли?

– Мы не собирались здесь оставаться. Обменяли бы вас на провизию – и поминай как звали.

– А мы? – спросили женщины разом, дуэтом. Видимо, они осознали, в какой переплет попали. Селение разрушено, товарки погибли. Жить негде, есть нечего, впереди – холодные ночи, и в перспективе – голодная смерть. Для них сейчас Никита со своими спутниками – единственная надежда на выживание. Конечно, гибель их племени подействовала на сирен угнетающе, шокировала их, но сейчас они размышляли трезво. Мужчины уплывут, а им оставаться, и потому решать надо было здесь и сейчас.

– Вы же петь любите, что же не поете? – встрял Варда.

Обе женщины посмотрели на него негодующе. Какие песни, когда кругом трупы?

– Что вы предлагаете? – спросил Никита.

– Возьмите нас с собой. Жилища наши разрушены, есть нечего. До соседних земель далеко, и живут там враждебные нам племена.

– Опомнились! С соседями дружить надо, а они вас ненавидят за то, что вы случайных путников превращаете в рабов. Жили бы мирно – ушли бы сейчас к соседям. А теперь, узнав о том, что селение разрушено, соседние племена могут нагрянуть. И не думаю, что они вас оставят в живых.

– Зачем им наши земли? – дрожащим голосом спросила Ида.

– Как зачем? Присоединить к своим землям, расширить охотничьи угодья, приобрести выход к морю.

– Возьмите нас с собой, – дружно повторили просьбу женщины.

– Вы же ненужный груз! В моем племени каждый человек приносит какую-то пользу. Мужчины охотятся, рыбачат, оберегают селение от животных или врагов. Женщины и подростки собирают фрукты с деревьев, готовят пищу. Ваши же руки чисты и белы, потому что они не знали работы. И кроме того, я не имею права рисковать жизнью племени. Представьте такую картину: мы вас приводим, вы отдохнете, отъедитесь, начнете петь – и члены племени станут вашими рабами. Они будут кормить и оберегать только вас. Зачем нам проблемы?

– Не будем! – На глазах у сирен появились слезы.

Однако Никита был тверд и брать их не хотел. Впереди ночь, уже хотелось есть. А завтра они останутся одни – без жилья, еды, защиты. Никто не даст за их жизнь и сушеного персика. Никита всерьез опасался, что, придя в себя в новом племени, они возьмутся за старые проделки. Не хотелось ему приводить в племя возможного врага, даже если этот враг – милые с виду и безобидные на первый взгляд создания. Он понимал, что все это – только до тех пор, пока они не откроют рот. К тому же Никита еще и сам не знал, можно ли добраться на лодке до родного племени. Ведь вполне может быть, что лодку придется бросить и идти пешком, а это не так просто для их изнеженных ног и тел.

Поняв, что Никита настроен твердо и брать их не собирается, женщины встали на колени:

– Мы умоляем! Наши жизни в опасности! Если мы не умрем от голода, нас сожрут дикие звери.

Ужас и паника плескались в их глазах. Сейчас они выглядели несчастными, и кто из мужчин сможет устоять в такой ситуации?

В Никите боролись жалость и сочувствие к этим женщинам с осторожностью. Он не был человеком беспечным и думал о благе своего племени.

– Хорошо, встаньте. У меня есть время подумать до завтра. А сейчас пройдите по развалинам. Возьмите с собой Тота – вдруг пригодится мужская сила. Соберите все, что может вам пригодиться в дальнейшем, – посуду, ткани, светильники… Одним словом – все, что уцелело. Тем, кто под завалами, все это уже не нужно.

Ида кивнула, однако Адель сначала уперлась:

– Там мертвые, а я их боюсь.

Но Ида толкнула ее локтем: ведь Никита еще ничего не решил, и отказ Адель может склонить чашу весов не в их пользу.

– Тот, пойди с женщинами, помоги им.

– Подчиняюсь. Но если они вздумают петь, я сверну им шеи.

– Дозволяю.

После такого разговора, да еще происшедшего в их присутствии, женщины боялись лишний раз открыть рот.

До вечера им удалось собрать у лодки целую кучу вещей. Чему был рад Никита – так это медным котлам, в которых удобно готовить пищу.

Он перебрал все, что принесли, и нужное отложил в одну кучу, а ненужное, по его понятиям – в другую. Обе горки были равны по величине.

– Что ты делаешь? – удивилась Ида.

– Если бы ты принесла муку в мешках или зерно, я был бы рад. А это нам зачем? Какой с этого прок? – Никита взял в руки два малюсеньких, меньше его кулака, медных кувшинчика.

– Это же притирания, лицо умащать.

– Ты считаешь, твои мази помогут нам выжить? Лодка не сможет нести большой груз. Нас пятеро, Тот вообще весит, как трое мужчин – плюс оружие и вот эти вещи. Нет, не возьмем. Моя задача – доставить всех домой в целости.

– Да у них веса нет! – Ида была не готова бросить милые ей вещи.

– Ты знаешь, где была кухня? Или место для хранения продовольствия?

– Конечно, это же мое селение.

– Тот, иди с ней, разбери завал. Ищи мешки или лари с мукой – с зерном даже лучше.

Обе женщины и Тот ушли.

Варда посмотрел им вслед:

– Ты в самом деле думаешь их взять?

– Мне их жалко. Они ведь живые люди и в одночасье лишились всего – племени, жилья, еды. Впереди – неминуемая смерть. А они молоды и хотят жить. Встань на мое место – что бы ты решил?

Охотник задумался.

– Не знаю. И хотелось бы помочь, и боюсь – не навредят ли они племени?

– Вот и я о том же. Варда, пройдись по берегу вправо, а я – влево. Все, что найдешь полезного, неси сюда.

Волны вполне могли выкинуть на берег что-нибудь полезное.

Никита прошелся по берегу с километр и обнаружил весло, вполне добротное, скорее всего – с утонувшей на море лодки. Он принес его – пусть будет запасное.

Варда вернулся с меховой накидкой в руках.

– Где взял?

– Недалеко мертвый лежит. Вся голова в крови, а рядом – шкура. Чего ей пропадать?

– Верно. Сходи посмотри, что так долго Тот возится?

Но Тот уже и сам показался – на каждом плече он нес по мешку. Сзади семенили женщины.

Тот сбросил мешки на землю.

– Что это?

– Зерно. Какое – не знаю.

– Потом разберемся.

За хлопотами они и не заметили, как настал вечер.

– Надо укладываться спать, завтра у нас будет трудный день.

– Есть охота, сил нет, – пробурчал Тот.

– У нас еды на пятерых на один раз. Оставим на завтрак.

Никита протянул женщинам найденную Вардой шкуру:

– Постелите и ложитесь. Другого ложа предложить не могу.

Сами мужчины улеглись на голой земле, подложив под голову рюкзаки – так спать им было не впервой.

Никита уже решил, что женщин берет. Они уцелели, а это главное. И с чувством покоя на душе Никита уснул.

Проснулся он от возни рядом. Вместе с ним на голой земле, прижавшись к нему всем телом, лежала Ида. «Хм, женские штучки, – сквозь сон подумал он. – Думает купить своим телом место в лодке». Никита же этого не хотел. Ведь, случись, она будет думать, что таким путем можно решить все вопросы. Не настолько он продажен. Хотя, будь другая ситуация, он бы не отказался.

Не меняя положения, Никита прошептал:

– Иди к своей подруге. Меня ты не купишь.

Обиженная отказом, Ида удалилась. Она что думает? Что он варвар, дикарь и слаб на женские ласки?

Утром Ида старательно делала вид, что ночью ничего не произошло.

Они сели завтракать. На шкуре разложили все свои припасы – сушеное мясо, сухофрукты. Никита разделил всю провизию на шесть равных долей.

– Нас же пятеро! – воскликнула Адель.

Однако Никита сгреб две кучки в одну и подтолкнул Тоту.

– Ему больше надо.

Невеликие запасы уничтожили в несколько минут.

– Парни, сталкиваем лодку на воду.

Лодку перевернули, уложили весла, напряглись и столкнули ее на воду. Лодка была велика, скорее – баркас, и напрочь пропахла неистребимым запахом рыбы. Но выбирать было не из чего.

– Становимся цепочкой, грузимся.

В лодку забрался Варда, по пояс в воде стоял Тот, ближе к берегу был Никита. Женщины находились на берегу и подносили вещи.

Когда поклажу сложили в лодку, Никита скомандовал:

– Адель, иди сюда.

Он поднял ее на руки и передал Тоту, который перенес девушку на посудину. Ида запаниковала, в отчаянии заломила руки. Она уже подумала, что из-за ночного инцидента Никита передумал ее брать.

– Чего приплясываешь? – обратился он к ней. – Иди теперь ты.

Ида буквально бросилась к Никите и обвила его шею руками. Он погрузил ее в лодку и забрался сам.

– Тот, твоя очередь.

Когда гигант начал взбираться, лодку здорово закачало, и Никита слегка струхнул – надо было Тота сажать в первую очередь. А теперь лодка нагружена, осела, и вода может хлынуть через борт. Однако обошлось.

– Тот, осторожно – на весла. Женщины – на нос.

Вот и пригодилось найденное третье весло – Никита уселся на корме за рулевого.

– Отчаливаем.

Тот заработал веслами. Гребки были мощными, и лодка шла быстро.

Они отошли от берега на сотню метров, и Никита повернул лодку влево. Теперь они шли вдоль берега. В случае опасности с моря можно быстро причалить. Никита сомневался, что еще кто-нибудь, кроме него, умел плавать.

Мимо проплывали чужие берега. Выглядели они как будто после бомбардировки. Но с каждым пройденным километром разрушений было все меньше, а к полудню местность и вовсе оказалась нетронутой и радовала глаз. А ведь они прошли уже не меньше тридцати километров.

Варда просто глазел на берега – он надеялся увидеть знакомые очертания. Никита усмехнулся. До них еще далеко, и, по его прикидкам, это случится не раньше завтрашнего вечера. Ведь они преодолели по суше, по самым скромным подсчетам, около двухсот километров, правда, шли не прямиком.

И еще один момент был. Море вполне могло оказаться не их, не тем морем, что омывает берега у родного селения. Но о своем беспокойстве он попутчикам не говорил. Нет ничего хуже, чем сомнения предводителя, тогда подчиненные начинают не доверять решениям начальника. Вождь должен знать больше, принимать верные решения, и у подчиненных не должно возникнуть даже тени сомнения, что их вождь – большой или маленький – сам не знает пути или сомневается в правильности выбора.

Лодку слегка покачивало, пригревало солнце. Утомленные вчерашними приключениями, полубессонной ночью и тревогой за свою дальнейшую судьбу женщины уснули.

Зато Тот греб без устали. Для него работа на веслах не была большой нагрузкой, в походах иногда тяжелее приходилось. А теперь еще грела и подгоняла мысль, что они возвращаются.

Никита сожалел об одном – что им не привелось пройти в земли трехглазых. Собственно, они были ему не нужны. Вернее, познакомиться было нужно, связи наладить. Но больше его интересовало, знают ли трехглазые о гиперборейцах? К сожалению, метеорит основной своей массой рухнул именно там, куда они направлялись. И картина там должна была быть еще более разрушительной, чем в селении сирен. Если и остались там живые, то немного. Забот о выживании у трехглазых больше, им сейчас не до гостеприимства и бесед.

Не дожидаясь вечера, темноты, Никита направил лодку к берегу.

Тот удивился:

– Светло еще, я полон сил и могу грести дальше.

– Пока светло, Варда отправится на охоту. Нам надо есть, чтобы сохранить силы. А мы с тобой тем временем соберем ветки для костра.

– А мы? – спросила Ида.

– Вам также дело найдется. Возьмите котел, найдите ручей или речку с пресной водой и принесите ее в котле. Надо будет сварить добычу – хочется чего-нибудь горяченького.

– Во! А то у меня в животе уже урчит, – обрадовался Тот.

Лодка ткнулась носом в берег, и люди по очереди выпрыгнули из нее. Каждый знал, чем ему заняться.

Варда с копьем отправился в лес.

Никита осмотрелся – местность была незнакомой. Здесь могут жить люди, и вполне может случиться – враждебные. Потому главное – безопасность.

Но все было спокойно.

– Идем, Тот.

Женщины пошли вдоль берега с котелком в руках – рано или поздно любой ручей впадает в море.

Тот обламывал ветки в лесу, Никита их перетаскивал. Топор был, но его стук далеко слышен. Хруст веток не насторожит зверя или человека, а вот ритмичный стук – запросто.

Вернувшись на берег, Никита выбрал место поудобнее. Ножом настрогал щепочек, наломал веток поменьше и сложил их пирамидкой. По обеим сторонам будущего костра воткнул в землю две рогулины – котел подвесить. Дело встало за малым – что в него положить?

Варды не было долго, часа три. Уже над горизонтом показалась бледная луна. До темноты оставалось совсем немного, и Никита обеспокоился – не случилось ли чего? Охота не прогулка, зверь может и сам счесть человека за добычу.

– Тот, пойди в лес, покричи – что-то нашего охотника давно нет.

Однако не успел Тот войти в лес, как увидел Варду. Согнувшись в три погибели, он тащил на себе убитого питона. Хвост змеи волочился по земле.

Тот снял груз с Варды и взвалил себе на плечи. Охотник же перевел дух.

Вдвоем они быстро разделали огромного змея.

Женщины, принесшие воду, с брезгливостью оглядели добычу:

– Его можно есть?

– Мясо нежное и вкусное, довольны останетесь, – успокоил их Варда.

Никита развел костер и подвесил над огнем котелок. Мяса с избытком, надо варить все. Тогда хватит и на ужин, и на завтрак, и на обед в лодке. Не пропадать же добыче…

Он подсолил варево. Хорошо бы еще сюда приправ из трав и съедобных кореньев, совсем бы похлебочка была классной.

Через некоторое время от котелка пошел восхитительный запах, и у всех собравшихся вокруг костра потекли слюнки.

Наконец Никита, ткнув в мясо ножом, объявил:

– Готово! Горячее сырым не бывает. Девы, где ваши миски?

Каждому положили по большому куску мяса, еще и на завтра осталось, хотя Тот дважды просил добавки.

Уснули возле костра – так уютнее и теплее, да и воспоминания о домашнем очаге навевает.

К утру варево в котелке настоялось, загустело. Хлебали по очереди ложками. Мясо съели все, зато наелись впрок.

И снова – плавание. Тот без устали гнал лодку веслами, женщины дремали на носу, Варда откровенно храпел.

Никита правил курс лодки рулевым веслом. На море – полный штиль, солнце греет. Красота! Так бы плыть и плыть.

Однако на берегу появились люди.

Никита не сразу их заметил, только когда они кричать начали. Тела их были раскрашены краской, жесты воинственны. Никита особенно не обеспокоился – пусть себе кричат на берегу.

Однако мужчины вытащили из кустов две узкие пироги, в каждой уселось по пять человек, и узкие долбленые лодки кинулись за путниками в погоню. На твердой земле сразиться с ними шанс был – но на лодке? Она от каждого движения раскачивается, как плоскодонка. Скорее всего, раньше на ее дне был какой-то груз, возможно – камни, для балласта, остойчивости. Когда лодку перевернуло ударной волной, балласт оказался на дне, а положить новый Никита не догадался.

– Тот, за нами погоня.

– Вижу. Что делать будем?

– Либо ты будешь грести быстрее, либо надо причаливать к берегу. Иначе нашу лодку чужаки перевернут, тогда и люди пойдут ко дну, и груз потонет.

Тот заработал веслами в хорошем темпе, однако пироги не отставали. Лодки узкие, для быстрого хода приспособлены, да еще на каждой по пять гребцов.

За кормой лодки Никиты тянулся след, как от катера, и все же пироги медленно приближались, сокращали дистанцию.