Воин Провидения Басов Николай

Глава 4

Они прошли через толпу придворных, как таран пробивает золочёные, но слабые ворота. Люди в прихожей откатывались от них, как от прокажённых. Или же их ожидало что-то, чего они пока не знали. Трол слегка насторожился, поправил перевязь с мечом и незаметно проверил, как выходит из ножей кинжал.

Едва в коридоре не осталось посторонних, Приам начал:

— Ты зря отказывался от такого покровительства, Трол. — Приам с некоторым недоверием посмотрел на мальчика. — — Перес, хотя его и прозвали Хмурым, окажет тебе тут больше поддержки, чем в городе.

Это был бессмысленный разговор, но Трол уже набрал в лёгкие воздуха, чтобы ответить, как вмешался сам Перес Хмурый, широко шагая по коридору в своём расшитом серебром халате:

— Моя поддержка ему не нужна, в Зимногорье практически нет магии. — Он подумал и добавил: — Хвала Кроссу, более чистую страну в этом отношении трудно представить. А что касается военных навыков, то скорее мне впору прибегать к его покровительству, хотя богатырём он не выглядит.

Они спустились по широкой лестнице, ни один из встреченных ими людей не поклонился, почти все делали вид, что не замечают их, отворачиваясь либо чересчур увлечённо разговаривая с собеседниками.

— Я думаю, дело не так просто, — отозвался Трол.

— А именно? — холодновато спросил Перес.

— В силу некоторых причин мне нужна довольно большая и уединённая комната. — Он решился и высказал просьбу да конца: — И мне нужно жить так, чтобы я мог контролировать единственный доступ к моим дверям.

— Ого, — хмыкнул Перес безрадостно, — запросы… Ты всё это упоминал, когда договаривался с хозяйкой «Петуха»?

Трол оставил вежливость и очень быстро, на пару мгновений, попытался войти в сознание своих спутников… Но оказалось, что Перес был готов к таким вот попыткам проникновения либо носил какое-то охранное устройство, защищающее его. Правда, большинство таких устройств не позволяли самому носителю так же легко входить в сознание других людей, но Перес, возможно, умел обходить это неудобство. Зато с другими этот приём получился.

Так, Тролу показалось, что Приам действительно верит королевскому магу, хотя он и был чужеземцем, и даже появился при дворе не так давно, чтобы безоговорочно завоевать доверие по-настоящему осторожного человека. А может, причина этого заключалась как раз в том, что оба были чужеземцами. Это значило, что, оказавшись в сходных обстоятельствах, они инстинктивно стали оказывать друг другу поддержку, хотя положение в королевстве оба занимали неравное — первый маг королевства по своим возможностям и по власти в Сеньории стоял несравненно более высоко, чем самый замечательный и толковый книготорговец.

Но Приам знал о маге что-то такое, что делало его доверие более оправданным. И отражённым образом, через уверенность самого книжника, Трол догадался, что и маг располагал какими-то сведениями о Приаме, которые делали их отношения более тесными. К его удивлению, ему показалось, это каким-то образом касается Белого Ордена, но почему так получилось, насколько это было существенно — оставалось неясно. Вполне возможно, что этот отблеск мыслей об Ордене появился из-за шагающего рядом Арбогаста, который на самом деле оказался тем, кем и должен быть, — рубакой, солдатом и офицером, далёким от политики.

В общем, эту попытку Трол почти провалил: он ничего не выяснил, а случаем не воспользовался, потому что при повторении этого трюка даже Арбогаст мог бы догадаться, что Трол пытается сотворить. И тогда отношения между ними могли стать… гм, трудными. А что касается исполнения… Если бы этот приём Трола оценивал Учитель, он бы уж нашёл слова, чтобы объяснить Тролу его полное неумение, его бестолковость, его самонадеянность. Впрочем, в сложившихся обстоятельствах Трол и сам мог найти эти слова.

Они вышли во двор Сеньории и остановились примерно в том же месте, где Трол и Арбогаст ждали приглашения, чтобы решить их дело.

— Есть у меня одна комната… — медленно проговорил Перес. — Вернее, даже зал. На верхушке старой сторожевой башни. Когда-то там помещался дозор, осматривающий город.

— А там не… — начал было Арбогаст своим глубоким красивым голосом.

— Да нет, там не опасно. Башня, конечно, ветхая, её бы перестроить или даже снести, но нет ни денег, ни желания. — Перес повернулся к самой южной башенке, едва ли в половину высоты других башен Сеньории.

Трол нашёл башню глазами. Она слегка покосилась или просела стороной, обращённой к внешней стене Сеньории. По её кладке прошли трещины, несколько широких проёмов для наблюдения полуобвалились, образовав настоящие дыры, которые заложили свежей кладкой, но не все — оставили для света пару, через которые легко мог бы пройти вол среднего размера. Значит, будет сыро, а по ночам ветер с моря способен будет задуть камин. Впрочем, там и нет камина, наверняка есть только жаровни с углями, которые нужно укрывать со всех сторон и даже сверху от дождя.

— Дыры можно завесить чем-нибудь плотным, — предложил Арбогаст. — Или закрыть деревянными щитами.

— Не нужно закрывать, — сказал Трол. — Не так уж они широки.

— Да, для человека, выросшего в пещере, — проговорил Перес, — это, должно быть, не страшно.

Трол на миг вспомнил пещеру — уютную, забранную шкурами и старыми коврами, с огромным жарким камином, полками для книг и оружия, с дверью, которую можно было задвигать так, чтобы она обеспечивала вентиляцию помещения и не пропускала ни одной снежинки… Он тряхнул головой.

— Где бы он ни жил раньше, зиму с такими дырами не выдержишь, — сказал Приам.

— До зимы я тут скорее всего… — начал Трол, но договорить не успел.

В замковый двор откуда-то сбоку, из проёма, устроенного между чиновными зданиями, вывалилась толпа пёстро и очень богато одетой молодёжи. Впереди всех вышагивал юноша, на год или полтора старше Трола. У него были светлые волосы, светлая кожа и очень светлые глаза, по таким глазам даже трудно было прочитать настроение… Но не сейчас. Сейчас в них была уверенность человека, который привык, чтобы ему всегда и во всём подчинялись. И ещё Трол без труда уловил в нём сходство с королём Малахом.

Юноша остановился перед группой, возглавляемой Пересом, и отвесил издевательски низкий, преувеличенно выразительный поклон. Рука его прошла на уровне колен, а остриё меча, который он обнажённым держал на сгибе левой руки, блеснуло на солнце.

— Соблаговолит ли странствующий задира оказать честь принцу Зимногорья, чтобы скрестить с ним мечи?

— Кола, — медленно проговорил Перес, — я вынужден буду доложить королю. Государь только что признал Трола своим подданным…

— Тем лучше, — тут же отозвался принц и перехватил меч так, чтобы сомнений в его намерениях не осталось.

Трол измерил взглядом фигуру сверстника. Сразу было видно, он никогда не дрался на канате, никогда не прыгал выше чем на половину собственного роста и, разумеется, почти никогда не работал мечами со смещённым центром тяжести, чтобы научиться выявлять силу клинка, возникающую в динамике, при ударе или блоке.

Потом Трол обратил внимание на толпу, что окружила их. Он ошибся, тут были не одни только молодые люди, а находились и придворные в возрасте. Все ждали, как развернётся ситуация. Все ждали… кроме одного. Это был уродливый невысокий юноша с выдающимся вперёд лбом и тяжёлыми, набрякшими веками невыразительных глаз. Он бился в истерике, на его губах выступила пена. Его удерживало четыре очень крепких парня, из которых лишь один был похож на лакея, а трое других были сынками дворян. В зубы истерику, чтобы он не кричал, был вставлен чей-то свёрнутый берет из плотней дорогой ткани. Но непонятный юноша всё время пытался вырваться, чтобы защитить принца.

— Это Буж. — Оказывается, Кола проследил взгляд Трола. — Мой оберег. Он волнуется, когда мне угрожает серьёзная опасность… Собственно, для того он и живёт. Не понимаю, почему он так волнуется на это раз?

— Полагаешь, он зря ест свой хлеб? — чуть насмешливо спросил Трол.

— Кола, не затевай ссоры, с которой не сумеешь совладать.

— Кто сказал? А, это ты, Арбогаст, твоя склонность сторожить Зимногорье, где ничего не происходит, всем известна.

В толпе юношей вспыхнули и тут же угасли смешки. Арбогаст не был бы воином, если бы не умел владеть собой. Но он замолчал. В дело вступил Перес:

— Этот юноша, Кола, разрубил Визоя, как слишком тонкую разделочную доску.

— Вот поэтому я и хочу ему доказать, что он ошибается, если думает, что тут нет настоящих мастеров. Как мне сказали, он обманом…

— Бой был честный, — ответил Трол. — Если честным можно назвать бой тридцати дружинников против одного.

— Вот поэтому я и не верю тебе, — вскричал Кола. — Такой бой никто не мог бы выиграть, а на тебе не осталось ни царапины.

— Он ранен, — осторожно проговорил Приам, — я сам видел его раны.

— До его ран мне пока нет дела, — хмыкнул Кола, — их нанёс не я. — Он тут же нахмурился. — Ну, довольно болтовни! Защищайся, бродяга, либо я всё равно проткну тебя.

— Ты немного не в себе, принц, — проговорил Трол, отходя от своих спутников, чтобы они не помещали ему. — Вероятно, тебя подзадорили на эту драку, вполне бессмысленную и, осмелюсь сказать, неравную.

С Бужем сделалось что-то невероятное. Он завыл, заорал, захрюкал одновременно. Теперь даже четверых человек было мало, к ним вынуждены были присоединиться ещё трое, которые уже попытались поднять Бужа в воздух, чтобы было легче удерживать его.

— Ну, ты достанешь свой меч, мальчишка?! — заорал Кола.

— Бей, — очень спокойно ответил Трол. Он уже знал, что нужно делать.

Кола ударил, меч прошёл в воздухе, потом принц ударил уже смелее, в грудь Трола. Но там, куда пришло остриё, Возрождённого уже не было. Он мог бы поймать противника на этом выпаде, но решил подождать и действовать более уверенно.

Тогда Кола разозлился, он нанёс несколько ударов, как ему казалось, совершенно неотразимых, но ни один из них не приблизился к Тролу ближе чем на треть фута. И тогда Кола прыгнул вперёд, нанося самый короткий, как его учили, колющий выпад… Этот же выпад, только более быстрый и сильный, нанёс Тролу и Визой. Его-то Трол и ждал.

Он увернулся, оказался сбоку от принца, перехватил его вооружённую руку, поддёрнул её вбок и назад, чтобы противник довернулся и стал к нему спиной, перехватил её левой, чтобы он не очень вырывался, вывернул кисть, и роскошный меч принца зазвенел по булыжникам замкового двора. Не давая принцу времени обрести опору, Трол поддёрнул его назад, окончательно лишая равновесия, а когда голова принца затылком упёрлась ему в грудь, правым локтевым сгибом пережал яремные вены и шейный выступ трахеи, лишая противника крови, поступающей в мозг, и дыхания. Кола дёрнулся, раз-другой… Трол сделал ещё один шаг назад, чтобы нога принца проволочились по земле. И тогда Кола стал обмякать.

Трол посмотрел на Бужа. Тот успокоился, причём настолько, что державшие его юноши ослабили хватку, или они все засмотрелись на то, что происходило с принцем. Буж неуклюже бухнулся на землю, поднялся, всё ещё покрякивая, но уже не с негодованием, не со страхом и угрозой, а вполне раздражённо, поднялся и пошёл куда-то назад, откуда вся эта толпа и выкатилась.

Принц обмяк совершенно, ноги его уже вытянулись без малейшего признака напряжения. Тогда Трол аккуратно положил его на камни, чтобы он не ударился при падении… Кто-то хлопнул в ладоши, кто-то сердито выкрикнул какие-то угрозы… Но это уже была не враждебная толпа, пожалуй, теперь она была склонна обсудить увиденное, как редкостный спектакль или выступление искусных жонглёров.

— И как мы теперь приведём его в чувство? — спросил Приам.

— Я позову Ибраила, — сказал Арбогаст и направился прямо на толпу благородных зевак.

— Арбогаст, останься, — приказал Перес. И пояснил: — Найдётся кому сбегать за ним.

Арбогаст вернулся без малейших признаков недовольства. Посмотрел на Трола и, чуть улыбнувшись, попросил:

— Трол, будет время, покажешь, как ты привял его к себе?

Трол кивнул, потому что ничего другого ему не оставалось. Перес на миг склонился над принцем, потом выпрямился и объявил во всеуслышание:

— Через пару минут придёт в себя. Но голова скорее всего будет болеть до заката.

Трал подумал, что голова болеть у принца будет не от приёма, а от нетренированности. Учитель после таких трюков требовал полного восстановления безо всяких там болей в голове уже через четверть часа, до следующей тренировки… Трол тряхнул головой, потянул мага за рукав.

— Перес, нам не следует терять время. — Он подумал и добавил: — Мне хотелось бы последить за Гифрулом, а он уже скоро выйдет от короля.

Они отошли от людей, окруживших принца, пытающихся на свой лад привести его в чувство. Кто-то из девушек расстёгивал ему рубашку, кто-то осторожно похлопывал по щекам, кто-то предлагал с поцелуем вдуть в грудь юноши как можно больше воздуха… У этих молодых людей было много времени на забавы, и они во всём видели лишь развлечения.

— Хорошо, идём в башню, — согласился Перес. После стычки с принцем он испытывал странное доверие ко всем действиям Трола.

— И ещё, — добавил Трол, — в «Голосистом петухе» остались мои пожитки, конь, деньги.

— Ты оставил там деньги? — удивился Приам.

— Я же не знал, где ты живёшь, а использовать магию не хотел. К тому же их никто не заметит, они под тюфяком.

— Под тюфяком? — удивился Перес, словно никогда не слышал о таком тайнике. Доверие к юноше у него явно убывало, хотя и непонятно почему.

— Ну не таскать же такую тяжесть? — Трол понял, что оправдывается. — А-а, в общем, ладно… Я потом сам схожу туда.

— Всё правильно, — прогудел Арбогаст. — Он же воин, а не купец. Был бы купцом, считал бы «тяжестью» меч с кинжалом.

— Сделаем так, — проговорил Перес, непонятно от чего вздохнув полной грудью. — Трол, после магической слежки, несмотря на тренировки, твоё состояние скорее всего будет далеко от идеала. Поэтому, Приам, пришли ко мне какого-нибудь юношу, я наложу на него маскирующее заклятие, он сходит в «Петух» и принесёт всё, что принадлежит Тролу.

— Да, — решил Приам, — так будет лучше всего.

Он тут же повернулся и пошёл к выходу из Сеньории. Когда-то он был солдатом и не привык терять время.

— А ты, Арбогаст, сходи-ка в кордегардию, найди ключ от башни. Да поторопись, Гифрул действительно скоро выйдет от короля.

Глава 5

Трол решил, что Перес, наверное, был прав, когда не пригласил его, собирающегося заняться слежкой за Гифрулом, к себе. Чужие магические следы и наводки, без сомнения, ослабили бы его способность следить из лаборатории за магическими всплесками в Кадоте. Что и было, кажется, главным делом придворного мага — ощущать, где и по какой причине в городе используется магия.

К тому же, как Тролу стало ясно после своего неудачного, как он полагал, вторжения в сознание Переса, ему было бы не под силу нейтрализовать любые нежелательные следы магии. У него просто не хватило бы квалификации на такую операцию.

И на башню Перес отказался подниматься — ему это было не нужно, да и неинтересно. Трола довёл до места Арбогаст. Он так пристально посматривал на стены, в которые были вмурованы широкие каменные ступени, что возникало подозрение — достойный командор побаивается высоты или ветхости кладки. Сам же Трол спешил так, что даже не огляделся, когда они пришли на самый верх. Он лишь выискал место почище, среди непонятных коробов и сундуков, половина из которых сгнила, вытащил старый, изъеденный молью и пропитанный пылью гобелен, сложил его в несколько слоёв, постелил у проёма, где воздух был свежее, с запахом водорослей, и уселся в позу глубокой медитации.

Арбогаст походил вокруг, не зная, что предпринять дальше. Наконец он решился:

— Голубей нет, лишь несколько воронов, но их можно не опасаться, они, кажется, ручные, живут тут испокон веку. — Он оглянулся на Трола, тот уже начал замедлять сердцебиение, чтобы войти в транс, из которого сможет контролировать внешнюю, дальнюю часть своего слуха и зрения. — Ладно, не буду мешать, пойду приведу слуг, чтобы они прибрали тут хоть немного.

Трол хотел сказать, чтобы он не торопился, а дал ему немного времени, но не сумел, терять расслабление и умственную концентрацию было жалко.

Командор ушёл, и тогда Трол окончательно отключился от всего этого пыльного и старого окружения. Он уже находился в мире, который располагался рядом с обычным миром людей, но куда не каждый мог войти и где невозможно осознать себя, если не умеешь управлять духом и мышлением так же, как боец управляет своим телом.

Снова, уже в который раз, он почувствовал, насколько в Кадете чисто, спокойно и в общем-то хорошо. Этот биополевой и эфирный климат делал слежку за владетелем Высокого Бора делом простым даже тут, в городе — самой неблагоприятной для дальновидения среде. Вернее, это было, конечно, утомительно и тягомотно, потому что в эфире тела имеют иное состояние, чем в физическом измерении, а значит, время тянулось для Трола как канат на туманной, бесконечной паромной переправе… Но ничего сложного в этом не было.

Гифрула он нашёл почти сразу, пробившись к нему через открытые окна какого-то небольшого кабинетика, в который после аудиенции с Тролом и его поручителями перешёл король Зимногорья. К тому же владетель Высокого Бора производил резко отличное от окружающих людей поле, как иначе горит костёр, чьё пламя подкрашивается солью, находящийся среди обычных, нормальных костров. В какой-то момент Трол вообразил, что это следствие его надменного, если не сказать наглого, самомнения. Но всмотрелся пристальней…

Сейчас в поведении Гифрула не было и тени надменности. Он держался скромно, пожалуй, даже слишком, почти робко, словно каждое мгновение сознавал — его могут на чём-то подловить, схватить и сразу же избавиться от него. И это будет всего лишь справедливо… Иногда он кланялся невпопад, и тогда Трол подумал, что этот человек не очень хорошо понимает сложившиеся у него с королём отношения. Это было тем более странно, что сам король оказывал Гифрулу всё положенное его титулу уважение.

Говорил король какую-то ерунду, без которой вполне можно было обойтись. Что-то о сборе налогов с северных земель, о каком-то слишком надоедливом откупщике, который выпотрошил несколько соседних княжеств и графств и теперь добивался, чтобы ему позволили запустить лапы в Зимногорье… Потом король довольно скучным тоном стал расспрашивать Гифрула, что тот думает о его племяннице, которой самое время выделять приданое, чтобы молодые люди начали обращать на неё внимание с целью продолжения рода. На это Гифрул ответил, что он и сам не прочь продолжить их род. Король поддержал его, уверяя, что он не только должен быть «не прочь», но и обязан это сделать.

Трол слушал всё это вполуха, не очень фиксируя внимание на том, что эти люди говорят. Ему казалось, он легко читает всё происходящее, правильно оценивает его… если бы не одна мелочь — пресловутое подобострастие Гифрула, для которого не было ни одной видимой причины. И тогда Трол, зная, насколько он сам не силён в этом приёме, попытался проникнуть в мысли обоих собеседников, хотя бы слегка, по касательной…

Но на Гифрула, как на Переса, был наложен какой-то очень мощный амулет, закрывающий его мысли и даже эмоциональное состояние, иногда позволяющее умному наблюдателю догадаться об этих скрытых мыслях. А король так вообще оказался прикрыт противомагической сигнализацией. Он сразу завертелся на своём стуле, потом осознал, что ему становится тяжело, жарко и душно, и тут же потребовал вызвать к нему мага.

Воспользовавшись случаем, Гифрул откланялся. А Трол, обливаясь потом, сидел ни жив ни мёртв, опасаясь, что вот сейчас вместо Переса, который ещё станет выслушивать какие-либо оправдания, к королю приведут другого волшебника, он по эфирному следу вычислит Трола, а тогда… И бросить нельзя, потому что Гифрул вышел из кабинета, спустился в один из боковых двориков королевского замка, где его ждали слуги с лошадьми, собираясь уезжать из Сеньории. Если сейчас его оставить, то потом найти уже не удастся.

Пока Гифрул отчитывал слуг, которые, разумеется, разбрелись по дворцу, краем сознания Трол попробовал вернуться в кабинет короля. Но теперь там был не только король, около него собрались трое магов, правда, ни один не напал на след Трола, в этом можно было быть уверенным. Потому что все трое были ещё слабее Переса, а самого чужеземца тут не было, и королю докладывали, что он заперся в своей лаборатории, отдыхая от каких-то операций с пришлым мальчишкой…

Трол догадался, что Приам выполнил просьбу мага прислать ему кого-то, чтобы заняться в общем-то Троловым делом. Тогда он обострил слух, чтобы попытаться понять, насколько серьёзно король расположен расследовать причины, вызвавшие его тревогу. И с облегчением услышал чуть усталый голос короля:

— Нет, поднимать его не нужно. Мне показалось, правда… Ну да скорее всего именно показалось. Это быстро прошло, так что причин волноваться не осталось.

— Но если это была попытка атаки, государь, — начал было один из троих магов, стоящих перед королём чуть не на вытяжку, — то время является тем фактором, который…

— Не время, а ваше умение не должно позволить проявляться ничему подобному, — отчеканил король. — А сейчас идите, я не нуждаюсь больше в вашей помощи.

Почти тотчас Трол почувствовал, что с Гифрулом что-то происходит. Что-то очень сложное, необычное, пожалуй, даже колдовское. Трол обострил своё видение, пытаясь понять причину этого волнения владетеля Высокого Бора, и увидел…

Две девушки. Одна из них одетая в зелёное, подчёркнуто простое платье, тёмноглазая, смешливая, которую Трол, кажется, видел во время нелепого поединка с принцем Колой, со странной смесью любви и зависти поглядывала на другую девушку, с длинной, почти до колена, очень толстой красивой косой. На девушку с косой также странно поглядывал и Гифрул, но у него интерес был окрашен во что-то неприятное, даже хищное и, безусловно, унизительное, прежде всего для девушки.

Трол попробовал вызвать звуковое сопровождение слежки, чтобы узнать, о чём все трое говорят, но не сумел. Способность подслушивать на расстоянии каким-то образом застряла в кабинете короля, и Трол не мог выдрать её оттуда. Должно быть, кто-то из магов попытался закрепить следы, напустил заговоров и заклинаний, и вот теперь у Трола возникли серьёзные неудобства.

Поэтому он, всё-таки не выпуская Гифрула и его слуг из поля зрения, должен был сосредоточиться на том, чтобы разрядить эту неприятность. Делом это оказалось непростым, пришлось размагнитить заклинание удерживания, потом выскользнуть из захвата, оставляя как можно меньше следов, потом протянуть эту способность, которая после всех операций не подчинялась почти никаким волевым усилиям… Но наконец он справился. До дома Гифрула оставалось уже не больше полминуты скачки, когда владетель Высокоборья стал отдавать новые приказы.

Он обернулся к одному из слуг и довольно внушительно что-то высказал ему, потом повернулся ко второму, добавил. Оба поклонились в сёдлах и тут же галопом умчались назад, в сторону Сеньории. Трол напрягся, ему хотелось услышать хоть несколько слов, хоть одно название или титул…

— …и найди мне Кочетыря, как можно быстрее и за любые деньги, — услышал он наконец слабый, не громче комариного писка, голос Гифрула. — Всё, скачи.

— Господин, позволь мне довести тебя до дома.

— Ничего со мной не случится, тут уже близко, — ответил Гифрул. — Скачи, сказал.

Слуга сорвался с места, словно его ожгли раскалённым прутом. А Гифрул подъехал к своему дому, зычно потребовал, чтобы отворили ворота, въехал в них…

И всё. Его способность подглядывать и слышать пропала. Весь дом, не в пример Сеньории, был под очень мощной защитой. Чтобы понять, что же всё-таки тут происходит, Трол, как птица на крыльях, поднялся выше и попробовал посмотреть через стену. Но когда он поднялся, стало ясно, что с его силами смотреть через эту защиту невозможно, она создавала такие наводки, что Трол не мог понять — господина он видит около лошадей или последнего конюшего, и вообще, видит ли он лошадь или просто непонятно как залетевший в замок порыв ветра разбросал плащ Гифрула.

Нужно было прекращать слежку, он уже устал, но почти ничего так и не добился. Трол подтянул поля внимания к себе, стараясь вместить слух в зону слышания, а зрение — в глаза. А то бывали у него при первых экспериментах самые странные путаницы… И ничего забавного в них не было, это оказывалось неудобно и очень вредно для ориентации в пространстве, как говорил Учитель, особенно во время боя.

В первое время после выхода из транса Трол смог очень хорошо ощутить своё новое жильё. Да, когда-то это была башня, с которой следили одновременно за городом, видимым отсюда как на ладони, и за морем, до самых дальних, самых мористых облаков… Принимая во внимание её значение, на башне соорудили широкую площадку, почти сорок футов на пятьдесят, сделали мощное, с хорошими балками перекрытие, настелили очень плотную и, пожалуй, слишком тяжёлую черепичную крышу. На такую мог бы сесть Лотар, отрастив себе крылья, и ни одна черепичина не сдвинулась бы с места.

Сейчас почти вся площадка была захламлена, но достаточно было задвинуть эти короба в дальний от входного люка угол, уложить их плотнее, поставить старую, рассохшуюся кровать поближе к камину, пристроенному к центральному, поддерживающему всю крышу стояку, и тут можно будет жить… Кстати, в этой колонне проходило ещё несколько дымоходов от трёх десятков каминов, печек и обогревателей, устроенных в старом замке, расположенном под башней. Вытяжку это создавало отличную, вот только дров приходилось сжигать куда больше, чем представлялось разумным. А впрочем, это значит, что Тролу самому топить тут, может, и не придётся — комната будет обогреваться остаточным теплом.

И вдруг он понял, что, помимо понимания своего обиталища, слышит чей-то топот на лестнице. Трол присмотрелся, это был один из слуг Приама. Кажется… Да, тот самый парень, который сегодня утром открыл ему дверь. Он бежал так, что даже запыхался.

И ведь не одно любопытство его вело, вернее, совсем даже не любопытство. У него были какие-то сведения, может быть, даже срочные. Трол стал стряхивать последствия транса. К тому моменту, когда Кирд стал стучаться, Трол был уже целиком и полностью в этом мире.

— Поднажми, Кирд, и подними люк, — сказал Трол. — Он не закрыт.

Юноша так и сделал. Когда крышка откинулась, Кирд поднялся ещё на три ступени и оказался в помещении, с любопытством оглядываясь. Потом он наконец заметил Трола и сделал странный жест рукой, означающий одновременно и отчаяние, и спешку.

— Меня послал мой господин Приам… Велел передать, что в «Петухе» настоящая резня. Тебе лучше посмотреть на то, что там случилось.

Трол поднялся на затёкшие от глубокого расслабления ноги, проверил Беставит и кинжал. Всё было на месте. Он отряхнул пыль со штанов, хотя добиться чистоты теперь было нелегко.

— Идём, — сказал он и направился к лестнице. — Пожалуй, мне в самом деле лучше быть в центре событий.

Как бы быстро они ни происходили, хотел добавить он, но не добавил — уж очень долго Кирд осматривал его жилище, притворяясь, что не может привыкнуть к полумраку, царившему тут. Что-то это значило, что-то за этим скрывалось… И вовсе не обычное любопытство.

Глава 6

Перед «Голосистым петухом» стояла небольшая толпа. Тех, кто пытался пробиться слишком близко, оттесняли стражники, тех, кто пытался возмущаться, отодвигали ещё дальше. Не из вредности, а чтобы эти люди всплеском своих эмоций не наводили на место преступления нежелательные помехи.

Трол постоял перед огромным, под двести фунтов, начинающим уже терять форму стражником, некогда действительно достойным бойцом, и понял, что, стоя тут, он ничего не выяснит. К тому же и Кирд, который мог бы его провести мимо оцепления, куда-то подевался. Поэтому он сказал:

— Мне кажется, у меня есть сведения, которые могут заинтересовать вашего следователя.

Богатырь окинул Трола непроницаемым взглядом. Улыбнулся, видимо, его развеселил меч, висевший за спиной мальчика.

— Тут нет следователя, все чинуши появятся только под вечер, если вообще появятся.

— А кто тут есть?

— Капитан стражи Крохан. — Стражник помолчал. — А ты не врёшь, что у тебя что-то есть для него?

— Я остановился в этой гостинице и, кажется, знаю, что послужило причиной нападения.

Толстяк ещё раз, на этот раз уже откровенно подозрительно, осмотрел Трола с головы до ног, а потом кивнул.

— Ладно… Эй, кто-нибудь, закройте мой пост, я отведу этого молодца к капитану.

Они пошли к гостинице. Шагов за пять-семь до того, как войти в низкий дверной проём, теперь открытый настежь, Трол почувствовал, как навстречу ему пахнуло смертью, страхом, болью, непониманием, диким разгулом массового убийства и кровью… Очень тяжёлым запахом пролитой крови.

Трол на мгновение остановился. Ещё сегодня утром он входил сюда, дружелюбно приглашённый хозяйкой, которая заметила его, когда вышла со своей кухни на улицу подышать свежим воздухом, и тут было мирно и покойно. А теперь… Теперь, чтобы исцелить это место, придётся десятки раз накладывать защитные заклинания, и то — никогда уже люди не будут полагать этот дом совсем мирным. И через много лет то у одного, то у другого постояльца гостиницы будут возникать беспокойство и страх, видения и кошмары, и не обязательно во сне…

Вдруг Трол понял, что в следах, оставшихся в этом доме, присутствует что-то знакомое, что Трол уже видел и ощущал, что мог вполне в деталях осознать… Стражник понял заминку Трола по-своему.

— Проходи, парень, — он несильно подтолкнул мальчика в спину. — Если уж взялся помогать, то не бойся.

Они вошли в главный зал. Тут было трое убитых — посетители, которые даже не поняли, что происходит. Их прикончили прямо за столом, за которым они расположились отведать свой ранний обед или чуть припозднившийся завтрак. У входа на кухню трупы, убиты все, даже женщина, в обязанности которой входило вытирать столы, мыть пол и выносить во двор мусор. Сразу за порогом кухни лежала хозяйка гостиницы, её убили одним очень точным ударом меча в межключичную ямку. «Чтобы так ударить, нужно владеть мечом как продолжением руки», — подумал Трол.

— Поднимусь к себе в комнату, — решил Трол. — Мне нужно понять, были ли они у меня.

Капитана Крохана нигде видно не было, поэтому стражник не возражал. Они поднялись. Дверь в комнату Трола висела на одной петле, вторая была срублена одним, невероятно сильным ударом, скорее всего нанесённым секирой. В комнате не было ни его плаща, который он повесил на колышек у двери, ни денег под тюфяком, ни его дорожной сумки. Трол выглянул из окна, которое выходило на задний двор постоялого двора. Тут были ещё несколько стражников, но Трола они не интересовали. Он сконцентрировался и понял, что из стойла увели его лошадь. И, кажется, не только его…

Толстяк вдруг оттеснил Трола от окошка и сказал вниз:

— Капитан, тут один постоялец говорит, что знает, почему это произошло.

Довольно пожилой, с заметной сединой, с узкой, аккуратной бородкой стражник, ничем, кроме бороды, не отличающийся от остальных, поднял голову и сделал неопределённый жест. Трол и его сопровождающий спустились и через боковые двери вышли во двор.

Капитан Крохан вблизи казался вальяжным и очень спокойным, почти равнодушным. Но Трол сразу увидел, что на самом деле это очень сильный человек, регулярно совершенствовавший свои боевые навыки. Только он чуть-чуть перекачал мускулы, а потому производил впечатление неповоротливого и почему-то даже не очень умного человека, как это иногда бывает с теми, кто увлекается поднятием тяжестей.

Ещё на подходе к нему Трол понял, что тут происходит, собственно говоря, допрос. Ребята капитана, то ли расспросив местных зевак, то ли используя магию, отыскали какого-то местного попрошайку, который видел, как происходило нападение. А потому был свидетелем.

— Давай рассказывай, — требовал капитан. — Что ты делал, когда всё случилось?

— Я стоял, как всегда, у дома наискось, — ответил бедняга, внутренне ёжась под ленивым, но ничего не упускающим взглядом капитана. — Когда эти… налётчики появились, я вжался в стену, и…

— Кто это были?

— Имперцы. Такие бодрые вояки, все с чудными щитами, в глухих шлемах с крылышками и в настоящих доспехах. Я таких уж лет десять не видел, с последнего налёта пиратов на дальние склады.

Трол подошёл бы поближе, но толстый стражник остановил его, чтобы не мешать допросу. Впрочем, Трол и отсюда всё слышал.

— Что ты болтаешь, парень? — вознегодовал капитан. — Шлемы с крылышками есть только у… Сколько их было?

— Больше двух дюжин, капитан, я бы сказал, десятка три.

— Так ты считать умеешь? — Капитан подумал, указательным пальцем погладил свою узенькую бородку. — Как же они прошли по городу? Э-э, если даже тебе видно, что это имперцы, то… как же их пропустили стражники?

— Так на них были такие широкие плащи, в которых монахи иногда ходят. А когда они на эту улицу вышли, то сразу плащи откинули на спины и бросились вперёд, прямо жутко смотреть было… — Попрошайка постоял, подумал. — И так ловко они управились, что никто и крикнуть не успел, только раз лошади захрапели.

— Не понимаю, — вздохнул Крохан. — Не понимаю, как, почему, для чего?.. — Он подумал. — Ещё что-нибудь знаешь? Ну, например, не видел ли это нападение ещё кто-нибудь?

Нищий замялся:

— Капитан, понимаешь, мне кажется… Я видел ещё кого-то на другом конце улицы, кто следил за «Петухом».

Крохан, который очень хотел уже повернуться к Тролу, замер.

— Кто это был?

— Какой-то парень из Богатого города.

— Что за Богатый город? — спросил шёпотом Трол у толстяка. Тот тоже не упускал ни единого слова из допроса, поэтому вполне толково пояснил:

— Богатым у нас называют район между портом и торговой площадью.

— Сможешь его узнать, если мы его найдём? — спросил Крохан нищего.

— Нет, я плохо вижу, а он стоял далеко.

— Гм… а монета в пол-алтына твою память не прояснит?

— Я не потому отказываюсь… И не отказываюсь вовсе, капитан, просто… Правда плохо вижу.

— А если так?.. — Капитан поднял руку, затянутую в перчатку из толстой кожи, и медленно сжал её, сложив в тугой, тяжёлый кулак.

— Ну зачем ты так-то, капитан, — заныл нищий. — Я же не украл, просто хотел помочь!

Это было несправедливо. Трол набрал побольше воздуха в лёгкие, потом медленно, чтобы всё было ясно с самого начала, проговорил:

— Не нужно ему угрожать, капитан. Он ведь не из тех, кто совершил это преступление.

Крохан сразу же повернулся в сторону Трола и посмотрел на него подозрительно. Кажется, он даже не очень разозлился, видимо, чего-то подобного ожидал.

— Э-э… Знаешь, парень, мы тут не любим чужаков, которые говорят нам, что нужно и чего не нужно делать, — посоветовал он Тролу очень мягким тоном. Потом снова повернулся к нищему и добавил, обращаясь к толстяку: — Этого можно отпустить, только выясни, где он обычно ночует. Может ещё понадобиться.

Толстяк увёл нищего на улицу. Трол проговорил:

— Правитель признал меня подданным Зимногорья. Может, теперь я не чужак?