Воин Провидения Басов Николай
— Тогда ты ещё не знаешь, что мы не любим тех, кто говорит стражникам, что правитель, мг-гэ…
Манера мычать, вместо того чтобы говорить точно и кратко, видимо, была отличительной особенностью этого человека.
— Понятно, — прервал его Трол, он видел, что легко этого человека из себя не вывести, а это было необходимо, чтобы понять, каков он в действительности, что будет делать, насколько он вообще пригоден к той работе, которая ему выпала. — Только я не говорю, а советую.
— Слушай, ты, юнец, я вообще-то терпелив. И довольно занят. Но для тебя выберу время и приглашу на пустырь… Нет, не для того, чтобы шкуру с тебя спустить, а просто поставить пару синяков. Знаешь, капитану стражи не положено драться в поединке.
— Думаю, Крохан, этим ты лишь спасёшь свою физиономию от синяков, а может быть, и жизнь. — Во двор через ворота, которые были полуоткрыты, вошёл Приам. Стражники, видимо, его знали и верили, потому что ни одного сопровождающего рядом в ним не было. — Видишь ли, этот юнец, как ты сказал, и уложил Визоя.
Глаза капитана помертвели. «Вот теперь дело дойдёт до драки, — решил Трол. — Я попал в город завзятых дуэлянтов, вот только очень немногие из них в действительности знают, когда следует драться».
— Приам, я рад, что ты выбрался сюда, — ответил Крохан. — Кто из твоих людей находился и находится сейчас в твоём доме? И вообще, что ты сегодня делал?
— Чем вызваны твои вопросы? — спросил книжник. Теперь они стояли втроём посреди двора, попрошайку толстый стражник уже увёл в толпу.
— Вот этим, — ответил капитан и быстро подошёл к конюшне. У её входа лежало тело паренька, которому явно сломали шею. По виду ему было чуть больше десяти лет.
Приам сразу же присел перед ним, бережно и безнадёжно коснувшись его мёртвого лица.
— Мальчик мой, — пробормотал он горестно.
— Мне сказали, это один из твоих слуг.
— Скорее ученик. — Приам вздохнул. — Он был очень талантлив, мой лучший оформитель заставок в скриптории.
— Так что ты можешь сказать по поводу своих людей, книжник?
Приам коротко рассказал, как он ходил в Сеньорию с Арбогастом, виделся с королём, а, вернувшись домой, послал к Пересу этого мальчишку.
— Зачем? — тяжело, даже грубовато спросил капитан.
— Чтобы… Чтобы тот поручил ему одно дело. Забрать отсюда деньги, коня и вещи вот этого молодого человека, — Приам кивнул на Трола.
Крохан подумал. Почесал или пригладил бородку. И задал следующий, совсем неплохой вопрос:
— Приам, а когда ты вернулся из Сеньории, кого из твоих слуг не было в доме? Э-э, только подумай, прежде чем ответить, это может оказаться важно.
— Мне и думать не нужно, — ответил Приам. — Не было Кирда, одного из моих охранников, которого я сначала хотел послать к Пересу. Тогда я и послал, — он кивнул на убитого паренька, — его младшего брата… — Он ещё раз наклонился к мёртвому мальчику и вздохнул. Потом выпрямился, его лицо стало старше, на нём мигом проступили морщины у губ и у глаз. Он оглянулся на гостиницу. — Они в самом деле всех убили? Кто это был?
Крохан вдруг поверил, что Приам невиновен в этой смерти и вообще в этих смертях. Он слишком прямодушен для следователя, решил Трол, хотя в этом случае скорее всего не ошибается.
— Судя по описаниям, это были кинозиты, — ответил капитан. — И много, почти три десятка, если бродяга не врёт. — Он потупился, на миг стало видно, как он растерян, и что он не знает, что ещё следует по этому поводу думать. — Что делают кинозиты в моём городе? Как они вообще тут оказались?
Трол повернулся к Приаму и спросил:
— А когда вернулся Кирд?
— Вскоре после того, как ушёл его брат. — Приам посмотрел на Трола расстроено. — Я не следил, но… Очень скоро.
— Этот мальчик, — Трол указал на труп, — мог добраться до Сеньории, встретиться с Пересом, потом вернуться в город за то время, пока Кирд отсутствовал? — Он решил объяснить свою идею. — Понимаешь, Приам, похоже, единственный свидетель утверждает, что нападение было сразу после того, как твой ученик вошёл в гостиницу. И кто-то ещё следил за гостиницей, чтобы дать сигнал для атаки. Поэтому я хочу понять, мог ли Кирд по времени принимать в этом участие?
— Ну, если бегом… — Тогда Приам понял. — Стоп! Ты подозреваешь, что Кирд отдал своего единственного брата кинозитам? Но это же глупость!
— Э-э… да, — согласился Крохан, повернувшись к Тролу. — Как-то это не очень убедительно звучит, парень.
— Брат Кирда не был в глазах Кирда его братом. Он был мной. Это засада на меня, Приам, — пояснил Трол. И повернулся к капитану. — На мальчике была моя личина, чтобы у него не возникло сложностей с деньгами и конём.
— Что такое? Колдовство в Кадоте? — нахмурился капитан.
— Не того свойства, о каком ты думаешь, Крохан. Это заклятие наложил сам Перес, — пояснил Приам.
— Ну, тогда… Хотя, гм, местные воришки дорого дали бы за то, чтобы проведать побольше о таком вот маскирующем заклинании.
— Думаю, — медленно проговорил Трол, — нам нужно как следует обсудить всё, что мы уже знаем, чтобы попытаться понять, что же здесь произошло.
Капитан Крохан посмотрел на него с удивлением, а потом с чем-то похожим на надежду. Проблема, которой ему теперь предстояло заниматься, была сложной, куда сложнее, чем он обычно привык решать. И ему нужна была помощь, любая помощь. Он и не догадывался, что ситуация пока лишь усложнялась…
Потому что на этот раз Трол уцелел по чистой случайности. А это значило, что будут новые попытки убить его. И, следовательно, очень проблематичным становилось пресловутое спокойствие Кадота, за которое он отвечал. И даже магии в этом городе могло оказаться куда больше, чем виделось вначале. Или чего-то, что могло быть даже хуже магии. Хотя что это такое, Трол пока не догадывался.
Глава 7
Ночь казалась светлой, должно быть, от обилия фонарей на улицах Кадота. Хотя город находился почти в полумиле от Сеньории, его свет отражался от низких облаков, и Трол различал не то что отдельные корабли в порту, но даже мачты кораблей и трубы на крышах.
В огромном кабинете Переса, больше похожем на логово воинствующего чиновника, чем на лабораторию мага, собрались те, с кем Трол уже виделся утром. Формально это был поздний ужин, потому что после разгрома «Петуха» Тролу всё-таки следовало где-то поужинать. Фактически это было совещание, потому что поужинать можно было в десятке других мест, хоть в доме Приама, хоть в командории Арбогаста, главный отель которой тоже находился в Кадоте, кстати, неподалёку от дома Приама. Но в таком случае качество еды было бы соответствующим рыцарскому ордену, находящемуся в состоянии упадка.
— Арбогаст, — Трол повернулся к рыцарю, — как получилось, что твоя командория находится на территории, собственно говоря, независимого государства, к тому же за тридевять земель от Лотарии?
Арбогаст поставил на стол тяжёлый кубок, из которого он пил слабое и кислое северное вино, к тому же разбавляя его по примеру всех орденцев водой. Говорили, обычай этот пошёл от Лотара Желтоголового, но достоверных сведений на этот счёт Трол в книгах не встречал.
— Белый Орден, — Арбогаст с трудом перевёл взгляд на Трола, — не национальное и не государственное образование. В него набирали для обучения ребят и девушек из самых разных стран, даже с Востока, где Орден, кстати, считается очень приличным учреждением. После его окончания кто-то возвращается домой служить своим государям, кто-то становится бродячим охотником на демонов… Хотя демонов стало мало, и серьёзной угрозы они не представляют. А угрозу представляют, как известно, колдуны из Чёрной Империи, пришедшие им на смену… — Он задумался, кивнул, должно быть, отвечая на какой-то свой, внутренний вопрос, который не давал ему покоя. — Да… Я, зимногорец, получил орденскую выучку в Лотарии, походил по свету, стал командором, а после разгрома Лотарии, учинённого Империей, мне приказали вернуться домой и организовать тут командорию.
— Малах не возражал, чтобы на его землях устроилась независимая воинская дружина?
— Не только не возражал, но даже выделил нам земли и всячески способствует, чтобы молодых недорослей посылали к нам на учёбу. Так же, кстати, делает ещё почти десяток государей на побережье Северного моря, Кермала и даже на Южном континенте. Что ни говори, а мы — сильная команда. И если возникнет спор с Империей, то ни у кого не возникает сомнения, на чьей стороне мы будем драться.
— Но во внутренней политике вы можете быть… слишком самостоятельными, с точки зрения этих государей.
— Мы не вмешиваемся во внутреннюю политику, — ответил Приам, он, оказывается, прислушивался к разговору. — К тому же, как известно, за три последних столетия ни один орденец не нарушил данную присягу. А мы нашли компромисс — командоры обязательно выходцы из тех мест, где мы пробуем обосноваться, и они всегда присягают…
В дверь постучали. Перес поднялся — он уже знал что-то, что ему не понравилось, — и отпер засов. В дверном проёме стоял уже знакомый Тролу толстяк. Он что-то проговорил Пересу на ухо. При желании Трол мог бы опустить порог слышимости и разобрать каждое слово, но не стал этого делать. С Пересом следовало обходиться очень аккуратно. Трол никак не мог понять, до какой степени он будет оставаться их помощником, а когда сочтёт, что оказывать эту помощь уже опасно для собственного положения при дворе.
Вздохнув, Перес закрыл дверь перед толстяком, сел за большой стол, на котором были расставлены разные закуски, и сделал широкий жест.
— Прошу, мессиры, рассаживайтесь, как вам вздумается. Крохана не будет, — Перес помолчал, — что делает наше заседание очень похожим на заговор. Но обсудить последние события крайне необходимо.
Трол положил себе на тарелку немного салата, кусок козлятины и взял местного, очень душистого хлеба. Перес настолько был обеспокоен мерами безопасности, что решил обходиться без слуг. Впрочем, судя по всему, у него не было своих слуг, он пользовался людьми Сеньории, что в данном случае было в самом деле нежелательно.
— Так что же произошло? — спросил Приам, не прикоснувшись ни к одному из блюд. — Откуда взялись кинозиты?
— Может, снова летающие фламинго? — предположил Арбогаст, с удовольствием набивая рот чуть остывшим, но ещё тёплым рагу.
— Фиолетовые, ты хочешь сказать? — пробурчал Приам.
— Не знаю, хвала Демиургу, никогда их не видел.
— Нет, я бы их точно заметил, даже если бы они спустились с неба в город всего на пару минут. — Перес тоже не хотел есть, он взял в руки нож и принялся рассеянно водить им по скатерти. — А что касается защитной магической завесы, её я почувствовал бы ещё раньше.
— Я бы тоже, — сказал Трол.
Перес нахмурился, сосредоточился и предложил свою версию:
— Тогда — корабль? Обычный торговый неф, в трюме которого уместились три десятка вояк?
— Перес, ты славный воин, но никогда не проходил таможенный контроль при входе в порт, — ответил ему Приам. — Я хочу сказать, что на нашем корабле их провезти невозможно… А мартогенские и прочие суда досматриваются так, что там незамеченной чересчур бойкая крыса не остаётся, не то что три десятка кинозитов.
— И всё-таки хотелось бы знать, — магических инструментов при этих досмотрах не применяется? — спросил Трол.
— Магии у нас вообще нет, запрещена законом. Это фактор выживания по соседству с Империей. Если бы мы были неразборчивы на этот счёт, нас бы уже давно не просто покорили, а стёрли в порошок, — пояснил Арбогаст.
— Да, эффективный способ, — усмехнулся Трол. — Кстати, мастер Перес, моя слежка за Гифрулом не слишком нарушила чистоту города?
— Не слишком. Ты, кажется, иронизируешь, а Арбогаст прав. Впрочем, мы не тем заняты. Нам нужно подумать, как кинозиты оказались в Кадоте.
— Для справки могу сказать, что за последние три дня ни один новый корабль не причаливал в Кадоте, — промямлил командор, стараясь жевать не очень громко, — я узнал сегодня в королевской канцелярии. Так что… — Он положил себе в тарелку ещё немного мяса с салатом.
Молчание повисло надолго. Даже Перес намазал себе каким-то паштетом кусок хлеба, положил сверху немного травы. Трол отодвинул свою тарелку в сторону, хотя съел вчетверо меньше Арбогаста. Но такой был день, он хотел быть в форме, и для этого приходилось чуть-чуть голодать. Потом он заговорил:
— Во-первых, я не иронизирую. Во-вторых, каждому должно быть ясно, что случилось. Такна оставила в Зимногорье часть своих людей, уцелевших в драке с Учителем…
— Если атака на пещеру была подготовлена так, как ты говоришь, если кинозитов было почти две сотни, то с кем же Такна увела фламинго из Зимногорья? Сомневаюсь, что их можно было бросить за здорово живёшь, это дорогие птицы, — отозвался Арбогаст.
— Дались тебе эти фламинго, Арбогаст, — отозвался Приам.
— Кинозиты не умеют обращаться с фламинго, сэр Арбогаст. В Зимногорье их привели специальные погонщики, они даже в бою не участвовали, просто высадились рядом с пещерой и ждали приказов. А что касается кинозитов, то они расположились в городе заранее. На случай, если я вдруг всё-таки появлюсь тут. Или… — Трол подумал, потом тряхнул головой и сказал себе под нос: — Нет, это слишком невероятно, пока оставим эту версию в покое… — Для всех он договорил так: — Собственно, на этот случай мы и рассчитывали, когда решили ловить имперцев на меня как на живца.
— Какую версию ты хочешь оставить в покое? — спросил его Перес.
— Что Такна вернула своих людей, как только узнала, что люди Гифрула не сумели со мной справиться. Не забывайте, я добирался до Кадота очень долго, больше двух недель.
— Знаешь, какая система связи для этого нужна?
— Вот система связи и есть в этом деле камень преткновения для всех наших расчётов, — согласился Трол. Подумал и добавил: — Знать бы, где находилось их лежбище, можно было бы вычислить время. А сейчас… Да, пока мало данных.
Перес посмотрел на Трола с интересом, словно только сейчас понял, что Трол размышляет об этом деле куда продуктивнее других, и спросил:
— Но почему они атаковали «Петух», едва туда вошёл этот мальчик?
— Кто-то следил, не появлюсь ли там я. Кто был этим соглядатаем, мы пока не знаем, но я подозреваю, что это был Кирд.
— Этот юноша предан мне до мозга костей, я могу ручаться… — начал было Приам.
— Предательство потому и существует на свете, что за предателя всегда кто-то ручается, мастер Приам. Я не хочу обвинять тебя, но Кирд — тот, кто был у нас в пещере, кого не было в твоём доме, когда ты искал его… А не было его, может быть, потому, что он торчал на углу улицы, ведущей к «Петуху».
— Трол прав, твоего парня следует проверить, — согласился Арбогаст. — Я займусь этим. Кстати, где он сейчас?
— Он почему-то исчез, когда мы с Тролом зашли ко мне в надежде, что ты ждёшь нас там, — растерянно ответил Приам. — И никто не знает, куда он подевался.
— Может быть, он исчез потому, что прослышал, как стражники допрашивали того нищего?
— Нищего тоже следовало бы проверить, — отозвался Арбогаст.
— Этим заняты люди Крохана, — ответил ему Перес. — Жаль, что его нет. Он бы сообщил нам, что нового узнал за этот вечер.
— Может, он не хочет с нами делиться информацией? — спросил Трол. — Поэтому не пришёл… Собственно, это веская причина, мастер Перес, чтобы, помимо Крохана, контролировать это дело. В нём слишком много непонятного, неизвестного, неясного. А главное — мы не можем даже предположить, как кинозиты и кое-кто из зимногорцев связываются с Империей.
— Ты считаешь, кинозиты получили приказ атаковать «Петух» из Империи? — удивился Приам.
— Ну, может быть, с того берега Кермала. Знаешь, с такого тихого, безлюдного берега, где может обосноваться какой-нибудь маг.
— Это исключено, магический сигнал я бы заметил, — резковато отозвался Перес.
— Сколько раз ещё нужно говорить — в своих контактах с Империей они используют что-то другое, а не магию.
— Но ничего другого не существует, понимаешь? — проговорил Перес чуть не по слогам. — Не существует! Я этого никогда в жизни не видел!
— И всё-таки, как ни убеждай меня, мастер Перес, что-то существует. — Трол обвёл взглядом собеседников. — Гифрул получил сигнал из Империи, потому что о кинозитах ничего не знал. Иначе он напал бы на меня по дороге, используя и их тоже. Мне показалось, он взял в ту поездку всех своих верных людей. К тому же следует признать, он побаивался того, что ему предстояло… Но, тем не менее, вынужден был исполнять приказ. Это доказывает — если бы он знал о кинозитах, он бы их тоже захватил.
— Ты считаешь, что случайная стычка с тобой является частью заговора? — скептически спросил Арбогаст. Он наконец наелся и говорил без пищи во рту.
— Да, я считаю, он ехал выискать и добить меня. Или проверить и убедиться, мёртв ли я. Такой у него был приказ.
— Доказательства? — потребовал Приам.
— Одна странная фраза, сказанная Визоем.
— Всего лишь одна фраза, которую ты мог не так понять или интерпретировать… — подхватил Приам. — И на этом основании утверждаешь, что у имперцев есть невиданный способ связи? По-моему, это слишком, магистр Трол. Нет такого сигнала, как сказал тебе Перес, который бы в считанные мгновения преодолевал такие расстояния!
Трол вдруг задумался и не стал спорить. Тогда подал голос Перес.
— Что-то слишком сложно получается. Не один, а целых два заговора — и местный, во главе с Гифрулом, и от имперцев. Но и тот и другой контролируются из Империи. А атака на «Петух» вообще шедевр тактики — кто-то следит за гостиницей, когда туда входит мальчишка, магически замаскированный под Трола, даёт сигнал в Империю или на противоположный пустынный берег Кермала, передаёт команду сидящим неизвестно где кинозитам, те атакуют гостиницу, убивают всех, чтобы никто наверняка не ушёл и прежде времени не вызвал стражников, потом исчезают неизвестно куда… — Он помолчал, потом почти с ужасом спросил: — Может быть, портал? Но какой канал выдержит три десятка воинов и в то же время не засветится от перегрузки на целую неделю, да так, что его увидит не то что маг моей квалификации, а тот же самый бродяжка?
Молчание затянулось. Тогда Приам сказал с тяжким вздохом, неожиданно для всех прояснившим его возраст и степень усталости:
— Не знаю… Я не знаю, что делать.
— Мне кажется, мы можем это решить, — осторожно проговорил Трол, — если вы объясните мне, кто такой Кочетырь.
Глава 8
Крохана они нашли в казарме городской стражи. Разумеется, у капитана была тут отдельная комнатуха, довольно большая, с хорошей вентиляцией и даже украшенная каким-то донельзя вытертым гобеленом. Но всё-таки это была казарма. Трол вздумал быстро понять, как бывает в магии проникновение в суть вещей, чем вызвана эта странность, но сразу выяснить эту особенность жизни Крохана не удалось, а глубоко копать сейчас было не время.
Крохан подошёл к небольшому комоду, плеснул воды в таз, умылся, вытерся, накинул камзол, и лишь потом, усевшись на край кровати, стал натягивать сапоги. В этом было что-то наводящее на мысль, что он так всегда делает — старается первым делом вернуть себе бодрость и сообразительность и лишь потом наводит офицерский глянец. По этой причине Перес смотрел на него с неодобрением, Арбогаст, наоборот, с пониманием. Впрочем, самому Крохану на это было наплевать, он поднял голову, уже внимательно рассмотрел людей, вломившихся к нему, и спокойно стал подготавливать чешуйчатую кирасу и мечи.
— Ты почему дома-то не спишь? — спросил его маг со сварливостью очень уставшего человека, которому кажется, что другой может отдыхать с комфортом, но не делает этого по чистой глупости.
— Не могу. — На мгновение показалось, что Крохан мог бы ответить более толково, но не стал. — Когда в городе такие дела, решил…
Так, подумал Трол, дураку ясно, что никакой Крохан не стражник. Это воин, солдат, и с отменными понятиями о дисциплине, которые не может выбить никакая прочая служба. Впервые за весь день, ещё медленно, едва-едва, этот человек стал казаться Тролу настоящим. Это было так странно, что он даже головой помотал, но наваждение не проходило.
— Я готов, — наконец произнёс Крохан. — В чём твоё дело, мастер Перес?
— Нам нужно встретиться, и довольно срочно, точнее, ещё сегодня ночью, с кем-то, кого называют Кочетырь.
— Ого! — В глазах Крохана сверкнули азартные огоньки. — А зачем?
— Во имя безопасности города и страны необходимо воспользоваться услугами этого человека.
— Даже так? Интересно. — Крохан задумался. — Наверное, я должен известить тебя, что это разбойник, бандит, поставщик самого гнусного, порочного тем, кто согласен за это заплатить. Я полагал, что он хитёр, просто хитёр. Но что он может знать нечто, скрытое от городской стражи, — никогда не подозревал.
— Потому что ты солдат, Крохан, — неожиданно для себя вмешался Трол. — А он — вор. И если занимает в воровской иерархии некоторое положение, тебе его не понять. Видишь ли, у вас совершенно разные принципы.
— Э-э, м-да… Понятно, — кивнул Крохан. Он застегнул все пуговицы и изобразил на лице подобие вежливой улыбки. — Ну, раз так, тогда пошли.
Они вышли из его комнаты, повернули к выходу из казармы. Тут у дверей стояли трое стражников во главе с сержантом, видимо, посты на эту ночь были усилены. Но оценить, насколько бдительно стражи несли свою службу и в какой мере притворились бодрствующими при виде начальства, Трол не успел, потому что Крохан заговорил снова:
— Как интересно ты сказал, Кочетырь занимает некоторое положение… Некоторое? — Он обернулся к Тролу, видимо, вид этого мальчика с мечом раздражал стражника, хотя он старался держать себя в руках. — Могу свидетельствовать, что он глава преступного мира! Подозреваю, ему подчиняются не только все чего-нибудь стоящие шайки города, но и те, кто орудует на дорогах. И может быть, у него даже есть доля в добыче, которую получают своим грязным промыслом пираты с Олавских островов.
Они стояли во дворе замка, где расположились городские стражники, поэтому при желании их могли слышать многие. Трол почувствовал, что их не только слышат, но и не спускают с них глаз. Он поймал себя на том, что положил руку на эфес меча, который перевесил по местной моде на бедро, но при этом хорошо понимал — это лишнее, драки тут не будет, тут идёт какая-то другая игра. До оружия, разумеется, дело дойдёт, но не теперь, а после того, как минует множество других опасностей.
Из сумрака плохо освещённого здания, где обычно помещался следственный приказ, вперёд выступил высокий, очень худой, но жилистый паренёк. В нём чувствовалась сила, только очень странного толка, определить её сразу Трол не взялся бы. Крохан обернулся к нему, довольно почтительно, но и небрежно, вернее, по-товарищески поклонился. Снова повернулся к своим спутникам:
— Честь имею представить, господа, Сантин, наследный владетель Дабны. Старший сын нашего короля Малаха и мой подчинённый.
Значит, Кола — младший сын, подумал Трол. И посмотрел на юношу с интересом. Он был высок, у него было подвижное лицо с тонким носом, выпуклыми, слегка припухшими глазами, твёрдыми и в то же время большими, почти детскими губами. Общее впечатление было таким же двояким — он был твёрд и ощутимо слаб, уязвим и неприступен, умён и зависим в своих размышлениях от чего-то, чего Трол не брался пока определить.
— Ты почему не спишь, принц? — спросил Крохан его с точно такой же сварливостью, с какой совсем недавно получил похожий вопрос от Переса.
— Засиделся за работой, — Сантин небрежно мотнул головой в сторону приказа. — Выяснял кое-какие бумажные дела. А куда спешите вы?
Крохан, показывая, что от этого человека у него нет секретов, быстро и толково, в две фразы объяснил ситуацию. Принц обдумал её, потом быстро осмотрел собравшихся людей, Арбогаст чуть повыше поднял факел, чтобы ему было удобнее.
— Кажется, прав тот, кому пришла в голову мысль провести расследование нападения на «Петуха», используя уличных воришек. Они могут помочь, только нужно будет заплатить.
— Я принёс деньги, — негромко сказал Перес и тряхнул небольшим, расшитым золотыми нитями кошелем. — Надеюсь, этого хватит.
— Тогда пойдёмте, — решил принц. — Думаю, я смогу вам помочь.
Да он же следователь, понял Трол. И, по всей видимости, достаточно толковый, чтобы Крохан, этот несгибаемый гордец и вояка, именно тут остановился и принялся орать на всю округу в надежде, что принц ещё не завершил свою работу и выйдет к ним. Совершенно очевидно, что он гораздо лучше Крохана знает, с кем и как нужно разговаривать, чтобы добиться своего, и чтобы их всё-таки отвели к Кочетырю.
Всё было ясно, всё именно так и выглядело. И вдруг Крохан проговорил:
— Нет, Сантин, ты останешься. Это приказ. С ними пойду я.
— Но, капитан…
— Нет. — Чтобы подчеркнуть своё решение, он счёл нужным пояснить: — Ты служишь тут, под моим началом, принц. А потому… подчиняйся. — Капитан повернулся к тем, кто его разбудил: — Господа, прошу.
Перес вздохнул. Он устал, у него было слишком много сегодня работы, пожалуй, не по годам. А потому он проговорил с полным правом:
— Пожалуй, я тоже останусь, капитан. Вместо меня перепоручаю свою роль сэру Арбогасту. — Он передал орденцу свой кошель. — Дойду с принцем до Сеньории, залягу спать. Но если будет нужна моя помощь…
— Разумеется.
Это лишило принца возможности спорить. А может быть, он и не стал бы спорить, просто высказался бы в том смысле, что решение принимать ему, и сделал бы по-своему. Но… поступок мага убедил его в необходимости подчиняться куда лучше, чем напоминание о чинах и иерархии.
Перед тем как направиться к воротам, ведущим из обиталища стражников в город, которые полдесятка латных копьеносцев уже широко распахнули, словно пропускали обоз, а не несколько людей, Крохан принялся о чём-то шептаться с Сантином.
— Бьюсь об заклад, он спрашивает, как разыскать этого Кочетыря, — заметил простодушный Арбогаст.
Перес, который стоял так, что мог слышать и перешёптывания стражников, и Арбогаста, бросил в сторону орденца мрачный, но подтверждающий взгляд. Потом они окончательно расстались. Принц пошёл в кордегардию взять нескольких сопровождающих, которые могли бы довести его и мага до Сеньории, а Крохан, Арбогаст и Трол вышли в город.
Они прошли относительно спокойные кварталы, где размещались арматоры и обеспеченные моряки. Миновали край торговой площади, откуда начинались особнячки разбогатевших купцов и обнищавших аристократов. Проскочили очень плотные и уже какие-то не вполне чистые ряды домов, в которых обитали ремесленники. И, наконец, оказались в том месте, которое есть во всех портовых городах, где, как многие считают, и начинается сам порт, хотя это ещё не порт. Это припортовые районы для тех, кто не может или не хочет от него отходить, чтобы потратить свои денежки. И тут уже обитали те, кто был основной клиентурой Крохана — попрошайки, воришки, аферисты, игроки в зернь и кости, шлюшки всех мастей, статей и цен, владельцы дешёвых кабачков, гостиниц, бань и прачечных, и, наконец, вербовщики, усылающие других за тридевять морей от Кадота, но сами всегда обретающиеся тут, на своём месте, у порта.
— Теперь держитесь ближе, если не хотите, чтобы у вас срезали каблуки с сапог, — вполголоса проговорил Крохан.
Они вошли в один кабачок, по странной прихоти владельца ещё не закрытый на ночь, потом перешли в какую-то гостиницу… А потом всё получилось довольно легко, хотя и не так быстро, как хотелось бы. Они просто ходили из одного заведения в другое, и Крохан произносил разные клички, узнавал некоторые, порой причудливые адреса. Арбогаст опять высказался, что если бы проводником с ними пошёл Сантин, они добрались до цели в два раза быстрее и в три раза дешевле. Дешевле — потому что буквально за каждое слово приходилось «отстёгивать» по серебряному грошу, а то и по пол-алтына.
— Дело не в том, кто с вами пошёл бы проводником, — нехотя проговорил Крохан, выделив последнее слово. — Они нас «водят», как это у них называется. Проверяют, сколько им нужно охраны, чтобы мы не могли от них вырваться. Смотрят, нет ли за нами другой слежки… Или моих дружинников. В общем, обдумывают предложение.
— Не знал, что у них такая конспирация, — признался Арбогаст. — Могли бы легко встретиться где-нибудь на улице, в переулке…
— Они затаились, — ответил Трол. — А это плохой признак. — Он помолчал, ещё раз проверил внутреннее впечатление и подтвердил: — Не знаю, в чём тут дело, но они определённо напуганы.
Словно в ответ на эти слова кто-то стоящий у покосившегося уличного фонаря негромко свистнул. Это был оборвыш, каких много в большом городе, особенно у порта. Трое воинов подошли к нему.
Мальчик молча кивнул им и пошёл вперёд. Он открыл какую-то узкую, кованую, довольно представительную дверь, ведущую в узкую улочку, потом отодвинул решётку, сделанную в середине улочки, между высокими стенами домов, провёл свой караван дальше, впустил их внутрь мрачного дома, стеной которого оканчивался этот тупик, попетлял по запутанным коридорам, миновав облака самых разных запахов… И они оказались в странной каморке, освещённой десятком ярких морских фонарей. Трол попробовал магическим способом определить их местонахождение, и обнаружил, что они находились под громадами тяжёлых, доходных многоэтажных зданий. Он сказал об это Крохану.
— Самое их гнездовье, — ответил стражник. — Дюжина домов, которые простонародье называет почему-то «утюгами». Сколько раз мы тут облавы проводили, сколько арестов — ни разу серьёзная рыбка не попалась. А ведь всему городу известно, что они тут, тут прячутся… Шаэтан меня побери!
— Это потому, страж, что у тебя руки коротки.
Дверь в противоположном углу комнаты вдруг раскрылась, и из неё вышли трое. Всего лишь трое. Два грубоватых, очень похожих друг на друга амбала, должно быть, братья или близкие родственники. Но они-то как раз помалкивали, а речь из-за их спин вёл вертлявый, чем-то серьёзно больной или привыкший к тяжёлым наркотикам крикливый субъект в килте. Клетка на килте была самая что ни на есть благородная, эти цвета даже Трол знал, как знак Даулов, едва ли не самого известного рода горцев Зимногорья.
И, несмотря на напряжённость момента и на обострённое магическое чутьё, Трол едва не поверил, что этот парень может быть из боковой ветви клана. Должно быть, потому, что очень уж странно было видеть такой килт на уличном воришке. Если он напялил его на себя без права — за одно это могли «загасить»…
И всё-таки не поверил. Потому что тут же с удручающей ясностью заметил шейный платок другой расцветки. И даже не родственной. Трол не знал, какому из местных родов принадлежит этот платок, но теперь ему стало ясно — разносортица, которой он не переставал удивляться в Кадоте с самого прибытия, подвела и этого парня. А тот тем временем повёл себя странно, вернее, он заговорил. Но как!
— Вы, бла-ародные господа, раздрай меня через перекладину, чего тут делаете ночью-то? А? Или забыли, что город поделён нами на две части — одна ваша, там и сидите в тряпочку. И вторая наша… наша всегда. А по ночам и весь город — наш. Захочем, будем тут карнавал устраивать, и никто из вас нам не помеха. Захочем — вас, тараканов недодавленных, будем грызть, как бабка Лукья на базаре крыс давит…
— Кто такая бабка Лукья? — спросил Трол, обращаясь к Крохану.
— На рынке есть местная знаменитость, за имперский сестерций одними зубами загрызает крысу, со связанными сзади руками, — ответил капитан.
— Понятно. — Трол выступил чуть вперёд и спокойно ответил вертлявому: — Значит, так. Или ты кончаешь своё выступление и спокойно отводишь нас к Кочетырю, или мы вас тут вяжем, и тогда мы с ним встречаемся, но уже на наших условиях. И только в том случае, если он захочет вызволить вас.
— И если на каждом из вас нет чего-то непростительного, — добавил Крохан тяжело. — Крови, например.
Трое бандитов отскочили, выкинули вперёд сырые, дешёвые клинки.
— Ну, ну, бла-ародные, — ответил вертлявый. — Привести вас я могу, мне и Кочетырь сказал, чтобы привёл.
— Тогда в чём же дело? — спросил Арбогаст.
— А ему поизгаляться захотелось, — вздохнул с сожалением Крохан. — Идиот. Понимает, что никогда даже не приблизится к нормальным людям, вот и решил потешить свою гнилую суть.
— Каковы условия встречи? — спокойно, словно ничего опасного не происходило, спросил Трол.
Вертлявый бандит объяснил. Основной упор в своих пояснениях он делал на то, что идти должен один Трол. И разумеется, без оружия и с прочими мерами безопасности… самого Кочетыря.
— Глупо всё это, — признал, выслушав их, Арбогаст. — Водят кругами, хамят, словно у них расплавленное олово под языком… — Он подумал и добавил уже шёпотом, чтобы его не услышали бандиты: — И, в конце концов, выбирают самого опасного для себя бойца.
Но оказалось, что говорить тихо он не умел. Потому что вертлявый, изрядно помрачнев, проговорил:
— Я бы не выбрал его. Если бы Кочетырь не приказал, что нужен именно он.
Крохан вздохнул:
— Э-э… Ну ладно, идите. — Ему и в голову не приходило, что Трол может отказаться. — Ночь скоро кончится, а встречи всё нет как нет.
Трол передал свой меч Арбогасту, отстегнул кинжал. После этого позволил повязать себе на глаза какую-то вонючую тряпку.
Когда стражник и рыцарь уже выходили, направляемые всё тем же пареньком, который обнаружился за дверью каморки, словно никуда отсюда и не уходил, Крохан, уже шагнув к двери, вдруг обернулся к вертлявому. И как-то торжественно проговорил:
— Кстати, дурачок, хочешь прожить дольше, не носи платок одной расцветки с килтом другой. Тем более в компании тех, кто умеет их читать.
Должно быть, предыдущего урока вертлявому было мало. Он взъерепенился.
— Ты, что ли, умеешь? — Он думал, что по-своему всё ещё должен держать марку. — Да я имею права на оба этих цвета! Моя подружка…
— Дело в том, оболтус, что клан Даулов с кланом Шибанов сохраняет кровную вражду вот уже более трёхсот лет, — лениво проговорил Арбогаст.
Ушедшие даже не хлопали дверью, просто вышли, и всё.
— Идите, идите, может, ещё когда свидимся… — проворчал вертлявый. Потом подошёл к своим амбалистым дружкам.
— А ты и вправду дурак, Пень, — вдруг пророкотал один из них. — Я-то думал, ты соображаешь, когда наряжаешься в эти… юбки. А ты…
— Так и погореть недолго, — добавил другой.
Они пошли по коридорам. Трол с удивлением обнаружил, что понимает ситуацию гораздо лучше, чем ему казалось ещё за четверть часа до того. В голове прояснилось, настроение улучшилось, усталость куда-то ушла.
— Ладно вам, — продолжал ворчать вертлявый Пень. — Чего тут-то гореть? Всего делов — одного мальчонку до гранда довести.
Но чувствовалось, что он и сам смущён последними замечаниями приятелей. От этого Трол едва не засмеялся. Он снова был один, вернее, находился среди врагов или почти врагов. И у него была цель и были средства выяснить сразу очень многое, хотя никто, даже скорее всего и Кочетырь, этого не подозревал.
Должно быть, этот смех всё-таки прорвался через его сжатые губы, потому что его конвоиры вдруг замерли и все трое, как один, вытащили свои клинки. Но Трол даже не обернулся на них, он знал, что встреча непременно произойдёт, ведь неизвестный Кочетырь приказал привести его. И это пока можно было рассматривать как гарантию.
Глава 9
Кочетырь вошёл в комнату стремительно, засунув руки за пояс, поэтому вперевалку. Это странно контрастировало — деланная, совсем необязательная спешка и желание изображать из себя эдакого начальника, которому даже жестикулировать лень. Потом он подошёл к большому, широкому — раза в три шире, чем нужно, — креслу, опустил в него свой тощий зад и поднял голову.
Трол сидел в узеньком, неудобном креслице, больше похожем на пыточный станок, поставленном шагах в трёх от Кочетыря. Он уже проверил, когда его сюда привели, — оно было надёжно прикреплено к полу. И ещё: в подлокотниках, спинках и передних ножках были просверлены дырки толщиной с палец, в них можно было пропустить сыромятные ремешки либо просто пеньковую верёвку, чтобы связать жертву, находящуюся в этом кресле. По всему видать, это было место для Кочетыря надёжное, своего рода лежбище, которое он не захотел бы слишком легко оставить.
Вот это Трола и удивило. Зачем, спрашивается, приводить его сюда? Чтобы показать, что Кочетырь его не боится, или чтобы самому не ходить далеко? По всем законам конспирации, ему следовало встретить Трола где-нибудь в укромном уголке, как и говорил Арбогаст, в тёмном переулке, может быть, даже без света… Хотя Трол бы его всё равно увидел, но так было бы умнее и надёжнее, по крайней мере, при встрече с обычным, нетренированным человеком. А теперь эта встреча была ошибкой Кочетыря. Только он пока об этом не догадывался.
Трол присмотрелся к этому человеку. Почти так же, как и сам Кочетырь рассматривал Трола. Только мальчик, ученик Султунара, умел прятать свой интерес, а вот разбойник… Впрочем, он тоже был непрост, очень даже непрост.
Трол попытался определить, что же он в действительности чувствует, когда видит этого местного ночного главаря, воровского предводителя… Пожалуй, даже слишком известного. И вынужден был признать, что с этим человеком что-то обстояло не так, как следовало. Он был тут не на месте. А вот в гостиной хорошего дома, одетый по-другому, с другими манерами, он был бы в самый раз.
Тогда Трол изменил оценивающую установку и попробовал рассмотреть Кочетыря как бойца. Нет, на бойца он тоже не тянул, тем более на тренированного. Для этого он не был по-настоящему и привычно вежлив, не был внутренне спокоен, как полагается воину. И конечно, не был стоек. Скорее наоборот: слишком много он привык выносить наружу, демонстрировать, чтобы поддерживать, как он полагал, свой авторитет… То, что настоящий авторитет не может быть внешним, уличная шпана никогда понять не способна.
Хотя на фоне неумных, плохо обустроенных, даже слегка истеричных бандитов он смотрелся чуть более… цивилизованно. По крайней мере понятно, почему его иногда называли «грандом».
— Мне передали, ты хочешь со мной встретиться. Зачем? — Он спросил и прикрыл глаза, видимо, насмотрелся на Трола или сделал вид, что пришёл к какому-то выводу.
— Сегодня напали на «Голосистый петух». Нападающие были кинозитами. Знаешь, кто это такие?
Кочетырь только кивнул, чуть скривив губы, чтобы показать, что знал это задолго до Трола.
— Тогда помоги мне определить, где они скрывались. — Трол подумал и решил пояснить: — Где была их база, пока они ждали возможности напасть на меня.
— И всё? Только ради этого ты пришёл ко мне?
— Ну, я надеюсь, если всё получится нормально, ты будешь помогать мне и дальше.
Кочетырь рассмеялся. Его смех прозвучал довольно неуклюже, или глуховатая, какая-то задавленная акустика этой комнаты искажала его. Зато вполне холуйски его поддержал вертлявый. Амбалы смеяться не хотели или не понимали, что смешного может быть в этом разговоре. Они лишь переглянулись.
— Ты считаешь меня так называемым членом общества, верно? Думаешь, если попросишь меня, то я…
Трол плохо, очень плохо представлял себе, как следует вести диалог с такими вот типами. Это его слегка раздражало, впрочем, никто не смог бы это понять, разумеется, кроме Учителя.
— Да ладно тебе, Кочетырь. Одно дело — уголовщина, другое — Империя. Если они придут, тебе тоже будет несладко.
А вот это была ошибка. Едва Трол произнёс эти слова, он уже понял, что ошибся. На эту приманку преступник не клевал и не мог клевать. Он был слишком эгоистичен либо… Либо у него была другая побудительная причина действовать, нежели страх перед Империей.
— А я пока не вижу никакой Империи, — сказал Кочетырь довольно проникновенно. — Ну, разгромили эти ребята один кабак, так, может быть, им знающие люди рассказали, что там пиво несвежее?
На этот раз вертлявый и сам знал, что следует смеяться.