Мы платим железом Мазин Александр
– Следы, дурень! – Лосенок, один из братьев-лесовиков, пихнул Сороку в бок.
– Они знают, сколько нас и могли бы отправить погоню. Пары десятков было бы довольно. Но не отправили.
– А может… – начал Сорока.
– Рот закрой, молодой! – оборвал его Вихорёк. Он был на два года младше Сороки, но возраст не имел значения. Он хускарл, а Сорока… Его даже дренгом язык не повернется назвать.
– Поясни им, – велел Гуннар. Он видел, что остальные дренги тоже не поняли.
– С той скалы, – Вихорёк кивнул на камень, на котором сейчас пристроился караульщик Тулб, – видна вон та проплешина на берегу, где мы две петли намотали. Думаю, ты, Гуннар, нарочно нас по ней дважды провел, верно?
– Так и есть, – подтвердил Гуннар. Молодец Виги. Наверняка и родной отец у парня был воином не из последних… Из природного раба даже такие наставники, как Ульф и Свартхёвди, доброго хускарла не воспитают.
– А раз погони не было, – продолжал норег, – значит, ловить они нас будут ночью.
– Да уж, – снова поддакнул Парус. – Они такого не спустят. Не успокоятся, пока не отомстят.
– Так и есть. – Гуннар, взяв котелок, снова поставил его на угли. Взвар остыл. – Потому мы ночью их трогать не будем. Зачем их беспокоить, если они и так будут спать вполглаза. А нападем мы, когда надо будет. А сейчас мы с Лепешкой сбегаем да глянем, как да что.
– А я? – жалобно перебил Вихорёк. – Я тоже с вами!
– А ты, хускарл, здесь останешься! – отрезал Гуннар. – На лыжах ты бегаешь не очень-то, а твой лук нам не нужен. Мы не убивать, а поглядеть идем. Бдите!
– Я за ними пойду! – мрачно заявил Вихорёк, когда белые фигуры соратников потерялись в лесу.
– Сиди, – рыкнул Оспак. – Гуннар велел…
– Гуннар ушел! – перебил Вихорёк. – Теперь я – старший!
– Это почему это? – изумился Оспак. Он даже меч полировать перестал – от удивления.
– А потому, что я лучший! – заявил Вихорёк.
– Да ну? – ухмыльнулся Оспак. – А с чего ты взял, малыш?
– Ты скольких вчера положил, Парус?
– Троих – точно, – сказал он.
– А я десятерых, самое меньшее! – гордо заявил Вихорёк. – И отец мой – наш ярл!
Оспак задумался. Последняя фраза сбила его с толку. Он-то считал, что Гуннар оставил старшим его. Это ведь как бы само собой подразумевалось. Для Оспака. Но Гуннар же ничего не сказал. А Виги и впрямь сын ярла…
Пока он раздумывал, Вихорёк уже подтянул ремни, надел налуч и колчан.
– Остаешься за старшего, Парус! – произнес он уверенно. И запрыгал вниз по камням, лыжи в левой руке, копье – в правой.
Оспак поглядел ему вслед, пожал широченными плечами, пробормотал:
– Сын ярла, да… – И вновь взялся полировать меч, клинок которого и без того выглядел безукоризненно. Но Оспаку нравился сам процесс.
Гуннар и Сёльви смотрели на лагерь свеев с расстояния полета стрелы. Обычной стрелы. Той, которую посылают обычные северные луки. То есть свеи располагались примерно в ста шагах.
Они остались на месте скорее всего потому, что свеи решили не брать тела с собой, а похоронить павших прямо здесь. Ну да. Спешить им некуда. Раз противник уже знает о приближении отряда, внезапного нападения не получится.
Гуннар заметил и того, кто, похоже, был свейским вождем. Он сидел на обрубке бревна, прислонившись спиной к дереву. Доспехи у свейского ярла были замечательные, а двигался он не очень уверенно. Гуннар определенно его достал, пусть и не слишком серьезно.
Тела убитых были сложены рядом со штабелем свеженарубленных дров. Убитых было на удивление много. Не меньше двух десятков. Гуннар пихнул Сёльви в бок и показал жестом: мы молодцы. Сёльви заухмылялся. Он тоже сосчитал трупы. И неважное состояние свейского вождя оценил. А ведь еще раненые есть…
– К похоронам готовятся, – прошептал Сёльви. – Лося жарят.
Ну да. Разрубленная на части туша была насажена на несколько вертелов, уложенных на вбитые в землю рогатки. И еще в котлах что-то варилось.
И пара бочонков, порядком обгорелых. С пивом, надо думать. Гуннар надеялся, что эти бочонки – единственное, что уцелело. Жаль, что бочонков только два, а не сотня. Если бы свеи напились, можно было бы куснуть их еще раз. Еще больнее.
Что ж, Гуннар увидел, что хотел.
– Уходим, – шепнул он Сёльви.
– Погоди, воин!
Гуннар вскинулся… и уперся в наконечники копий.
Восемь свеев. Все – бывалые. Старший – с запекшейся бурой отметиной на щеке. Свежей.
Ждали, мгновенно понял Гуннар. Выбрали место, с которого удобней всего наблюдать за свейским лагерем – и обложили. А хорошо они спрятались. Уж какой у Гуннара глаз острый, ведь ни за что не зацепился.
Мысль эту норег произнес вслух. Признал правду.
– Ты тоже был хорош ночью, – сказал свей с раной на щеке. – Едва не отправил меня в Асгард.
– Еще отправлю, – проворчал Гуннар, хотя уже понял, что его путь славы скорее всего закончится здесь, в этом лесу. Оставалось лишь надеяться, что Гуда уже носит в чреве сына. И что у друзей будет возможность позаботиться, чтобы род Гуннара не угас.
Свей засмеялся.
– Я Хейтир, – представился он. – Хёвдинг Сигстейна-ярла, что служит конунгу свеев Эйрику. И он оказался прав, когда сказал, что вы непременно захотите посмотреть на то, что сделали. – А кто ты, воин в доспехах вождя?
– Гуннар, – проворчал норег. – Этого довольно. Асы знают, кто я.
– Пожалуй, – согласился Хейтир. – Уверен, что ты будешь молчать, даже когда я вырежу твои глаза. А вот твой друг не кажется таким крепким.
– Даже не надейся! – процедил Сёльви. – Я еще удивлю тебя, свей! Очень сильно удивлю!
Хейтир усмехнулся. И норег его понимал. Потому что не раз делал то, что собирался сделать с ними этот хёвдинг. Сёльви Краденая Лепешка уже сейчас сказал слишком много. Для того, кто намерен молчать. Гуннар не сомневался: если бы допрашивал дренга он, Гуннар, Сёльви недолго бы упрямился.
Оставалось надеяться, что этот свей не столь искусен. Потому что у Гуннара не было ни малейшей возможности убить Лепешку раньше, чем тот заговорит. Да и самому броситься на копья не получится. Его вмиг зажмут и свяжут.
Гуннар поглядел на темное небо в просветах между соснами. Погода определенно портилась. Если они не вернутся вовремя и у Оспака хватит ума увести остальных к крепости, то свеи их след точно не отыщут. Жаль только, что ума Оспака не на многое хватает. Гуннар тоже усмехнулся. Свейский хёвдинг принял эту усмешку на свой счет.
– Надеюсь, ты будешь так же улыбаться, когда я сожгу твои губы месте с усами! – посулил он.
И Гуннар понял, что спокойствие свея – фальшивое. Хейтир его ненавидел.
Это хорошо. Чтобы не дать врагу умереть быстро, палач должен быть спокоен.
– Вяжите их! – распорядился свей.
Рука Гуннара легла на рукоять меча. Губы, которые ему пообещали сжечь, искривила ухмылка.
И никто из свеев почему-то не спешил выполнять команду. Нет, копья по-прежнему были направлены на норега и Сёльви. И убить их могли достаточно быстро… Чего, собственно, Гуннар и добивался. Умереть в бою с мечом в руке куда приятней, чем сдохнуть у пыточного столба. Зря свейский командир разболтал, что их ждет, если сдадутся. Зря не сумел скрыть свою ненависть…
– Вязать их, я сказал! – рявкнул свей.
– Ага! Давай сам попробуй! – предложил Гуннар, прикидывая, сможет ли он достать свея. Нет, не получится. Сразу три копья ему не сбить.
Но зато он сумел стать правильно: спиной к спине Лепешки.
– Что застыли, как пни на корчевке! Давите их щитами! – рыкнул свей, сбрасывая свой с плеча на руку.
Но взять щит свей не успел. Глаза его выпучились и налились кровью, а сам он начал заваливаться на спину. Черенок стрелы с черным оперением торчал у него изо рта.
Свеи растерялись. Всего на миг, ведь они были опытными бойцами.
Но Гуннар этого мига не упустил: одно копье сбил ногой, еще одно, перехватив, рванул на себя, а второе, одновременно, толкнул назад, тут же выпустил оба, выхватил из-за пояса топорик (для меча слишком тесно) и сунул его острым краем в шею свею, ухватившему норега за бороду.
Свей бороду тут же выпустил и попытался зажать ладонью рану.
За спиной Гуннара пронзительно вскрикнул Сёльви, а самого норега с изрядной силой ударило между лопаток, швырнув вперед, на свея, который, радостно ощерясь, сунул копьем Гуннару в живот. Норег извернулся, сам не поняв, как это ему удалось, и железо копья лишь скрежетнуло по кольчуге. Гуннар боком упал в сугроб, перевернулся на спину. Как раз вовремя, чтобы двумя ногами оттолкнуть еще одного копейщика, вознамерившегося пришпилить Гуннара к земле.
Боковым зрением норег засек еще одного врага, перехватившего меч двумя руками, острием вниз. И острие это должно было…
Но стрела ударила свея под мышку, и Гуннар остался жив. Более того, он даже сумел встать на ноги, подхватить выпавший меч и отбить им сначала копье одного, а потом меч другого свея. А затем оценить происходящее и удивиться, как мало свеев осталось на ногах. Всего четверо. Нет, уже трое. Один из тех, что спешили на помощь насевшей на Гуннара парочке, споткнулся, потому что из бедра у него высунулся острый граненый клювик бронебойной стрелы. А еще Гуннар увидел Виги Ульфсона, который, не прячась, стоял между деревьями и накладывал на тетиву новую стрелу. И попала она в спину свея, который наседал на Гуннара, очень стараясь его убить. Свея выгнуло назад, и он раздумал убивать Гуннара.
Второго свея, того, что с копьем, норег прикончил сам, воспользовавшись тем, что врага отвлек растерявший боевой пыл приятель.
Последний свей успел развернуться лицом к стрелку и даже принять на щит стрелу. Что, впрочем, не спасло его от меча, всаженного в спину. В отличие от Гуннара, на котором была дорогая кольчуга двойного плетения, броня свея представляла собой всего лишь кожан с нашитыми на него колечками. Клинок пробил ее насквозь, вошел на ширину ладони и увяз.
Гуннар не стал его выдергивать, а просто извлек из ножен собственный меч, которым и добил свея, раненного в бедро. Еще один свей сидел на снегу и пытался обломить черенок стрелы, воткнувшийся в правую руку.
Черенок он обломить успел. Успел даже вскочить и отбить щитом первую атаку Гуннара…
И умереть от новой стрелы.
Гуннар опустил оружие. Спина болела, но терпимо. И кровь вроде не текла. Это хорошо.
А вот то, что убили Сёльви, это плохо.
Хотя, если подумать, умереть должны были они оба. И это в лучшем случае. В худшем, их взяли бы живыми, и они всё равно умерли бы, но медленно и неприятно.
– Видишь, Гарага, мой лук все-таки пригодился!
Виги подошел.
Улыбается во весь рот.
Ну да. Он нарушил приказ. Но Гуннар теперь обязан ему жизнью.
Норег оглядел поле боя.
– Клянусь молотом Тора, ты убил семерых хускарлов! – потрясенно проговорил Гуннар.
– Шестерых, – поправил Вихорёк. – Вот этого тоже убил ты.
– Я его только прикончил. – Гуннар снял с пояса одного из свеев веревку и принялся обвязывать тело Сёльви. Надо забрать его с собой. Вряд ли свеи, придя сюда, позаботятся о нем, как о своих.
Вихорёк тоже времени не терял: вырезал стрелы и попутно освобождал свеев от кошелей и украшений.
– Глянь, что у меня со спиной, – попросил Гуннар.
– Да я уж глянул, – бросил Вихорёк, не повернув головы. Он был занят: сдирал бронь с хольда, который сулил Гуннару неприятную кончину. – Это топором тебе приложили. Бронь цела, и спина, думаю, тоже. У тебя ж под бронью прослойка, как у кабана, не меньше. Подкольчужник, поддевка меховая… Я бы, может, и пробил, а эти – куда им! Слушай, а ты Лепешку один утащишь? А я тогда добычу в плащ заверну и тоже волоком. А то много получается.
– Я справлюсь, – Гуннар соорудил из лыж Сёльви и пары свейских подобие санок, закрепил на них тело. – Давай побыстрее. А то как бы к свеям подмога не прибежала.
– А пусть! – отозвался Вихорёк. – Их тоже убьем!
Гуннар хмыкнул, уловив в голосе парня знакомые интонации. Точь-в-точь Свартхёвди Медвежонок. Что ж, таким сыном можно гордиться. Гуннар бы точно гордился, будь у него такой. А может, еще и будет…
Глава 5
Отрезаны
Хреново, когда драка проходит без тебя. Если бы не это, я бы сказал, что должность ярла-землевладельца мне нравится. В частности, возможность усилиться с помощью ополчения – это круто. Три сотни бойцов привел ко мне Сохрой. Ну как бойцов… охотников. В чистом поле их разогнал бы вдесятеро меньший отряд викингов. Но в поле я их гнать не стану. А вот в лес – это запросто. Вреда особого они свеям причинить не смогут, но комарами поработать – вполне. Ущерб от комаров невелик, но спать они мешают.
Примерно сотня кирьялов этим и займется, когда свеи подойдут к крепости. Остальных – на стены. Метать стрелы, швырять камни, потчевать кипяточком. Кипяточек – он в зимнее время очень хорош. Но не наружно.
А еще мы уже двое суток старательно поливаем склоны водичкой. Мороз небольшой, но ночью достаточно холодно, чтобы прихватило. Скандинавы – большие умельцы штурмовать такие вот небольшие крепости. Обледеневшие склоны их не остановят, а охотничьи стрелы против больших щитов и бронных воинов малоэффективны. Но у меня ведь не только охотники имеются. У меня есть Бури, чьи стрелы не держит даже кольчуга. И Стюрмир, способный метнуть не только копье, но и камешек весом пудика в три – на очень приличное расстояние. И еще несколько парней, способных драться со свеями практически на равных.
Опять-таки госпожа Удача, я надеюсь, сыграет на моей стороне.
Нет, грядущий штурм меня тревожит значительно меньше, чем несколько дней назад. Конечно, две сотни свеев – это огромная сила. Воинство какого-нибудь английского тана или французского барона такой хирд способен пустить на рагу, почти не вспотев. Но если мои диверсанты отработают по максимуму и оставят свеев без запасов провианта, то мне надо будет продержаться всего лишь несколько дней. А потом суровый дядька Голод скажет свое веское слово, потому что вся имеющаяся в окрестностях жратва свезена моими друзьями-кирьялами сюда, в крепость. Можно, конечно, рыбку ловить и дичь промышлять, но двести рыл щедротами зимнего леса не особо прокормишь. Ну и опять-таки придется выбирать: либо крепость штурмовать, либо на охоту ходить. Причем группами, потому что одиночек те же кирьялы самих в дичь превратят.
Главное – выдержать пару-тройку штурмов. А это мы, я думаю, сможем. Что меня действительно беспокоит, так это отсутствие Гуннара и его команды. Три дня прошло, а они так и не вернулись. И свеи, что характерно, где-то потерялись, хотя по прогнозам должны были появиться либо вчера вечером, либо сегодня утром. Но не появились.
А у меня появилось время выполнить свое обещание.
Я уже догадывался, что Заря – неплохой материал для ковки фехтовальщика, и убедился, что не ошибся. Скорость, ловкость, выносливость, даже сила у нее – очень ничего. Даже без поправки «на девичество». Если в случае с Гудрун я ставил на внезапность, скорость и точность, то здесь можно было мыслить шире. С упором скорее на саблю, а не шпагу, если оперировать категориями моей спортивной юности. Если не торопиться и не ошибаться, то эта девушка далеко пойдет. Тем более что нет необходимости делать из нее универсала. Ставить ее в строй вообще не придется. Ее боевая «конфигурация» – стрелок. Так что затачивать будем исключительно на поединок. Ну, может быть, еще простейшие навыки метания ножей добавить. Еще Заря меня приятно удивила понятливостью. Базовые движения ловила едва ли не с первого раза. Меч, который я ей подобрал из трофеев, лег в ее руку как родной. Впрочем, я тоже молодец. Не знаю, кому принадлежал раньше этот клинок, но качество у него было отменное. И вес идеальный – около килограмма. Осталось только немного укоротить эфес.
Так что с первого же урока она начала работать собственным оружием. И потратил я этот урок на то, чтобы очистить ее моторику от прошлых косяков. Тот, кто учил Зарю держать меч… Я б ему сказал пару ласковых. Хорошо хоть у нее почти не было практики. Но ломать вредные навыки все равно пришлось. И к концу тренировки Заря уже держала меч более-менее толково и смену позиций тоже выполняла пусть медленно, но правильно.
Но завтра я у нее меч заберу. Рано. Ей еще часиков тридцать-сорок тренироваться до следующего урока с настоящим оружием. И еще полгода минимум самой ближней дистанцией боя для Зари будут сорок шагов. Надеюсь, я сумел донести до нее эту мысль. В некоторых вещах ее упорство граничит с упрямством. Но с этим я справлюсь. Если, конечно, нам удастся справиться с нашествием свеев. Хотя строить планы на случай нашего поражения я не собираюсь. Да и какие могут быть планы у покойников?
Мне бы узнать, как дела у моих рейдеров. Но увы. До появления мобильников больше тысячи лет.
– К крепости нам не пройти, не пустят, – с сожалением признал Гуннар.
Оба проводника-кирьяла были с ним полностью согласны. Маленький отряд уже второй день уходил на восход. Бежал на восход. Со всех ног. А на хвосте у него висели десятка три разъяренных свеев. Они тоже бежали, не щадя сил. Если бы не кирьялы, то нас бы уже нагнали. Но и теперь это лишь вопрос времени. Следы в снегу замести – большая проблема. Болотными тропами тоже не уйти. Замерзли болота.
Тело Сёльви пришлось оставить в первый же день бегства. Как и трофеи. Но свеи всё равно настигали. По проторенной дорожке бежать – не по целине.
– Надо их задержать! – заявил Вихорёк.
– Да ну? Расскажи как, – скептически произнес Гуннар. – Нам с Парусом заслоном встать? Так тут узких проходов нет. Оставят десяток, чтобы нас порешить, а остальные даже и не замедлятся.
– Кто говорил о вас? – удивился Вихорёк. – Я останусь.
– Ага! А ярл потом нас не куски нарубит! – вмешался Оспак.
– Не ярл, – буркнул Гуннар. – Свеи. Когда догонят.
– А давайте мы останемся! – предложил Комар. – Засядем сбоку да закидаем их стрелами!
– Толку от ваших стрел! – пренебрежительно бросил Тулб. – Им с пятидесяти шагов портки свейские не пробить. Я останусь!
– Про штаны ты верно сказал, – согласился Вихорёк. – Чтобы от таких стрелков, как вы, толк был, надо шагов с тридцати бить. А с тридцати шагов свей такого стрелка сам на швырковое копье насадит. Да и ты, Огонек, один много не настреляешь. А вот если вдвоем… Хотя… Гуннар, они ведь нас точно догонят. Не сегодня, так завтра. А от крепости нас уже отрезали. Так может, дадим им бой прямо сейчас?
– Ну, за сутки многое может случиться. Например, снег пойдет.
Все с надеждой глянули на небо.
Небо не радовало: являло взгляду дивную синеву.
– Здесь селение неподалеку, – сообщил один из кирьялов на плохом скандинавском.
– И что в нем толку? – хмыкнул Вихорёк. – Помочь они нам не смогут. Выйдет так, что свеи не только нас убьют, но и ваших. И припасами вдобавок разживутся. Гуннар! Давай подеремся! Уверен, не меньше десятка с собой заберем, пока они нас в Валхаллу отправят.
– Ладно, бой, – неохотно согласился Гуннар. – Но – по-умному. Выберем место, придумаем ловушки.
– И нападем! – азартно подхватил Вихорёк.
– И нападем, – вновь согласился Гуннар. – Угадаем так, чтобы ближе к вечеру вышло. В темноте хоть кто-то уйти сможет.
– А смысл бежать? – усомнился Вихорёк. – На следующий день ведь всё равно догонят.
– Ну это смотря как повоюем, – сказал Гуннар. – Если их заманить туда, где место открытое, но особо не побегаешь, то вы с Тулбом сможете их безбоязненно стрелами бить. Хоть по ногам, к примеру. Если у свеев много раненых будет, то им придется и помощь оказывать, и двигаться помогать. На это тоже время требуется. Так что можем и оторваться. Главное – правильное место найти. Виги, помоги мне растолковать этим, – кивок в сторону кирьялов, – что нам требуется.
Нужное место нашлось. И сравнительно близко. Норег остался доволен. Проход к берегу замерзшего озера. С одной стороны – пологий холм, заросший старыми соснами, с другой – отвесные скалы, у подножия которых – нагромождение здоровенных обледенелых камней.
– Может, други, мы и не умрем сегодня, – обнадежил Гуннар. И рассказал, что задумал.
Обсуждение не заняло много времени. Как раз успела дозреть похлебка и допечься в углях подбитые кирьялами тетерева. Торопиться и прятаться теперь ни к чему.
Глава 6
На живца
Когда свеи вышли на берег, бледный круг солнца почти касался верхушек деревьев.
Ровно тридцать воев.
Вихорьку будто кто-то ледяными пальцами вдоль хребта пробежался. Тридцать хирдманов. Издали они казались мелкими, не опасными. Но Вихорёк знал, что если им вздумается спуститься сюда, к краю каменной осыпи, то ему конец. Двух-трех он, скорее всего, успеет положить, а потом его убьют. Или, что еще страшнее, возьмут живым, как недавно едва не взяли Гуннара.
Тогда Вихорёк и виду не подал, как ему было страшно выйти из укрытия и начать стрелять. Гуннар, наверное, решил, что Вихорёк вообще страха не знает. Как Медвежонок.
Но Вихорьку было очень-очень страшно. И в бой он вступил – даже сам не понял как. Услышал, что свей сулит Гуннару, встал и начал стрелять.
Вихорёк выдохнул медленно раз-другой, успокаивая дыхание и сердце. Тогда он действовал без раздумий. Но сейчас-то у них всё продумано. И очень хорошо. Нет, не побегут к нему свеи все сразу. Если выйдет по-ихнему, свеи вообще не побегут. Не получится. А раз так, то что такое три десятка? Подумаешь! Стрел-то у Вихорька сорок шесть. Каждому ворогу хватит и еще останется.
Да и удар его в этой игре не первый. Враг далеко, а он – высоко. И он не кто-нибудь, а Виги Ульфсон, сын ярла!
– Вы начнете, когда я рукой махну, – в который уже раз повторил Гуннар. – Метнете пару стрел каждый – и сразу бежать. Все поняли?
Весяне и кирьялы дружно закивали.
Задача у них простая: привлечь внимание и изобразить это самое бегство. Гуннар не думал, что они смогут нанести свеям существенный вред. Стрелять они станут шагов с сорока, а на таком расстоянии звук спущенной тетивы опытное ухо легко поймает. Если подранят одного-двух ворогов – уже хорошо. Зато отвлекут внимание от Гуннара. А уж он возьмет не меньше двоих.
– Куда бежать, помните?
Снова закивали.
Ну и хорошо. Часть погони на себя оттянут. А там уж как повезет. Они – налегке. Без броней, без щитов. А еще с ними Оспак пойдет. Если надо, Парус сможет и в одиночку придержать двоих-троих, выиграть время для лучников Пора. Гуннар пристроился за камнем и мысленно еще раз прикинул свой будущий путь. В уме получалось складно, а как на деле выйдет?
Раньше норег так по-хитрому думать не умел. Бил по-простому. Раньше он простым хирдманом был. А теперь он – старший. Хольд, а может даже и хёвдинг. Значит, думать теперь по-другому надо. За всех. Самому решать, когда и с кем драться. И где. И как. Вот Гуннар и решал. И получалось.
Свеи шли точно по следу, который хорошо заметной тропкой прочерчивал поросший редкий лесом склон. Держались парами, шли цепочкой. Если что, могли по-быстрому строй собрать. Шли хорошо. Сразу видно: опытные. Но не родня. Потому что по-волчьи шли. У волков как? У них матерые никогда впереди не бегут. Впереди – молодняк. Те, кого не жалко, если на опасное нарвутся. Вот и у свеев так же. Дренги впереди. А те, на ком броня получше, те в серединке. Со своими бы так не обошлись.
Но что плохо для свейских дренгов, то хорошо для лесовиков, устроивших засаду. Молодые и среагируют позже, и стрелы весянские для них опаснее.
Гуннар видел, что свеи не особо сторожатся. Видят, что след не такой уж свежий: где ветром припорошило, где зверек перебежал. По сторонам они, конечно, смотрят, но так, по привычке. Расслабились. Тем более что идти по утоптанному – удобнее. И озеро впереди опять же. Там открытое пространство. Всё видно. Видно и как след вправо уходит.
Но не видно, как он загибается петлей, а чуть дальше от него еще один в сторону отходит. Не видно потому, что там, дальше, тростник из-подо льда торчит. Невысокий и редкий. Человеку не укрыться, а вот лыжню прячет.
Гуннар усмехнулся. Ловко он всё продумал. И легко. Всё будто само придумывалось. Деталь к детали. Точно удача на их стороне.
Свеи прошли под Гуннаром в каких-то сорока локтях. Двое переговаривались негромко, остальные молчали. Увидеть Гуннара они не могли. Услышать – тоже. Дышал еле-еле, не выглядывал, слушал только.
Прошли. Гуннар выпрямился, приготовился: одно копье – в правой руке, два – в левой.
О! Начали лесовики. Защелкали тетивы, заорали свеи. Причем кое-кто – от боли. Молодцы лесовики! Ну да сейчас свеи еще и не так заорут.
Гуннар толкнулся и поехал вниз. И сразу увидел спины врагов. Свеи собрали строй быстро и умело. Но развернули его, как и рассчитывал Гуннар, в ту сторону, откуда летели стрелы.
Гуннар развернулся круто, взметнув снежный веер, и метнул копье в ближайшую бронную спину. И тут же – второе копье. В другую. Оба пришли в цель. Что не осталось незамеченным. Соседи подбитых тут же совершили поворот – щитами к новой опасности. И один из них запутался в лыжах, потерял равновесие…
Рука Гуннара будто сама метнула третье копье. Прикрыться свей не смог – копье угодило ему прямо в глупо раззявленный рот.
А Гуннар уже мчал вниз по склону, разгоняясь и умело огибая древесные стволы.
Эту часть своего пути он тоже наметил заранее, поэтому не боялся врезаться ни в куст, ни в камень. Один раз он даже рискнул оглянуться и увидел, что в погоню за ним пустилось никак не меньше полутора десятков. И трое уже выбыли из гонки, налетев на прикрытые снегом препятствия.
Опередив погоню самое малое на пятьдесят шагов, Гуннар пронесся через ложбину, затормозил боком у каменного завала, сорвал с ног лыжи, вспрыгнул на первый камень, с него – на другой.
Это был опасный миг. Как бы ни был норег ловок, но, не успей он отойти от ложбины хотя бы на сорок – сорок пять локтей, копья свеев его бы непременно достали.
Но Гуннар успел. То есть пару копий в его сторону все-таки метнули, но скорее от злости, чем надеясь поразить врага.
Кирьялы всё сделали как надо. Норег – тоже. Теперь пришло время выполнить главную часть Гуннарова плана.
Тулб Огонёк не боялся. Он знал, что свеи до него не доберутся. Между ним и свеями – каменный завал шириной больше тридцати саженей. А потом еще и скала высотой саженей в шесть. Правда, и завал, и скалу можно обойти слева. Но там – Виги. Сначала ворогам придется пройти мимо сына ярла…
Тулб видел, как остановилась цепочка свеев. Видел, как из-за деревьев появился Гуннар, метнул копья и заскользил вниз, ловко петляя между камнями и редкими деревьями. Свеи тут же устремились за ним, но не так отважно и не так лихо. Двое из них упали, отстав еще больше, но остальные, числом семнадцать, успешно скатились в ложбину – и отстали еще больше, потому что Гуннар с разгона пролетел по снежной целине до самых камней, а свеям не хватило скорости. Половина так вообще увязла в рыхлом снегу.
Те девять, что были попроворнее других, тоже опоздали. Гуннар уже был почти на середине каменного завала. Прыгал с камня на камень, будто кот. Совсем не боялся поскользнуться или промахнуться.
Тулб в который уже раз поблагодарил богов, что привели его к этим нурманам. Он не верил, что когда-нибудь сможет стать таким, как Бури или Свартхёвди, но очень надеялся, что сумеет сравняться с Гуннаром или Виги. Стать таким же бесстрашным и таким же грозным. Чтобы вот так же, как только что Гуннар, бросить три копья и поразить трех врагов. И не кого-нибудь, а таких же, как он, матерых бронных нурманов. Тулбу было видно, что все трое неподвижно лежат на тропе. И броня не спасла.
Девять свеев взобрались на каменную россыпь. Пятеро запрыгали не хуже Гуннара, четверо двигались осторожнее. Особенно один, большой и толстый свей, казавшийся еще крупнее из-за мохнатой шубы, надетой поверх брони. Этот не прыгал, а перелезал через камни, опираясь на копейное древко.
«Ты, главное, не поторопись, – наставлял Тулба Гуннар. – Пусть доберутся хотя бы до середины осыпи».
Норег не подумал о том, что часть свеев отстанет. Первые уже достигли этой самой середины, а трое одолели – примерно треть, один, толстый, сажени три, еще девять только-только добрались до камней, а самый последний вообще прекратил погоню: сидел на снегу и что-то кричал оставшимся на тропе. Наверное, ногу повредил, когда упал.
Гуннар между тем достиг скалы, подпрыгнул, уцепился двумя руками за трещину, толкнулся ногой от уступа и довольно быстро полез наверх. Но не так быстро, как надеялся Тулб. Всё же скала была крутая и местами обледенела. Свеи завопили все разом. Тулб не мог разобрать, что они орут. Он пока что не очень хорошо понимал по-нурмански. Да и неважно. Зато он видел, что они делают. Самые быстрые запрыгали по камням еще быстрее, явно надеясь выйти на бросок копья раньше, чем Гуннар заберется наверх. Те, кто только-только подоспел к осыпи, разделились. Пятеро из них побежали на лыжах влево, в обход, остальные тоже полезли на камни.
Гуннар велел Тулбу сначала бить тех, кто подальше от скалы. Чтоб не сбежали. Но Тулб увидел, что самый быстрый из свеев остановился и раскачивает копье, примериваясь, и выстрелил сначала в него. И попал свею прямо в середину груди. Тулб счастливо улыбнулся. Он знал, что сделал хороший выстрел. До свея было не так уж далеко, но стрелять сверху – надо уметь. И угадать с ветром тоже. Стрела пробила бронь и вошла в свея на треть длины. Тем не менее копье он метнул. Тулб видел, как оно ударило в камень в пяди от руки Гуннара и улыбнулся еще шире. Он надеялся, что его стрела сбила свею бросок.
Три ближайших свея, которые тоже собирались метнуть копья, моментально присели и прикрылись щитами. Тулб даже удивился, как быстро это у них получилось. Раз – и вместо людей круги щитов с выступами умбонов посередине. Вот теперь можно пострелять и по тем, что дальше. Что Тулб и сделал: встал во весь рост (в первого он стрелял с колена) и послал еще три стрелы, две из которых поразили цель. Правда, уже не так точно: оба раза – в ногу.
Теперь уже все свеи спрятались за щитами.
Кроме того отряда, что пустился в обход.
Гуннар взобрался наверх, хлопнул Тулба по плечу, похвалил:
– Воин!
Затем схватил один из камней, которые они натаскали сюда заранее, примерился и метнул в щит одного из свеев внизу. Попал. Основа щита звонко треснула, правое плечо свея открылось.
И Тулб немедленно всадил в него стрелу. Свей закричал и снова спрятался за подпорченным щитом. Добивать его норег не стал. Выбрал другую цель. И камешек покрупнее.
Промахнулся. И со второго раза – тоже. Зато третий камень угодил точно в цель. Щит отбросило в сторону, полностью открыв спрятавшегося за ним свея. И на этот раз промахнулся Тулб. Вернее, угодил в шлем. Но – крепко. Даже сверху было слышно, как лязгнуло по шлему острие, а свея шатнуло назад, и прикрыться от новой стрелы он не успел. И получилось не хуже, чем в самый первый раз. Стрела пробила кольчугу и всё, что под ней на целую пядь.
А потом Тулб увидел, как упал первый из тех, кто побежал в обход.
Всего пятеро, подумал Вихорёк. Да уж. Всего. Сойдись они врукопашную, Вихорёк простоял бы оч-чень недолго.
Но сейчас свеям его не достать.
А Вихорьку их – легко. Он вспрыгнул на плоский камень. Больше не опасался, что его заметят. Это всё равно случится, когда он начнет убивать.
Вторая стрела ушла, когда первая ударила в цель – в просвет между нижним краем шлема и краем щита, висевшего на спине возглавлявшего группу свея. Вторая – в бок другому. Свей упал, и даже сумел откатиться за камень. Но Вихорёк знал: рана серьезная.
Оставшаяся тройка показала себя опытными воями. Тут же сбросили щиты на руку и присели. Впрочем, один укрылся недостаточно быстро, словил стрелу в колено и не сдержал вопля. Стрела в колено – это очень больно.
– Эй вы, зайчишки! – крикнул Вихорёк двоим, сохранившим боеспособность. – Сегодня вы отправитесь к Хель! Там у вас уже немало друзей! Я постарался. Передайте привет Хейтиру и скажите, что скоро он увидится со своим ярлом!
– Ты, ссыкливый волчонок! Выйди и сразись как мужчина! – заорал один из свеев.
– Вот он я! – крикнул в ответ Вихорёк. – Я не прячусь! Это ты сидишь там и в штаны гадишь! Дрожи, зайчишка! Вон уже бегут сюда те, кто похрабрее!
Свей наверняка и сам видел, что еще четверо свеев спешат к ним.
Пусть бегут. Вихорёк знал: бегут они не сюда, а оттуда. Потому что испугались стрел Тулба.
Смешно. Они не знают, что Вихорек стреляет лучше Огонька. И спасти свеев от его стрел может только правильно собранная стена щитов. Да, он не высоко на скале, как Тулб. Однако между Вихорьком и врагами – огромная куча обледенелых камней. В правильном строю по таким не побегаешь.
А быстро бегут свеи. А теперь еще быстрее побежали! Потому что Тулб – молодец! Еще одного достал. Этот больше не бежит, а ползет. Со стрелой между лопаток.
Вихорёк отвлекся… и едва не оплошал. Один из свеев нашел в себе мужество: вскочил и метнул копье без разбега на сорок шагов.
Стрелу Вихорёк выронил. Иначе не успел бы правой рукой перехватить копье. И даже метнуть обратно. Зря ловил. Не добросил.
Свей захохотал.
Но смеялся недолго. Он не знал, как быстро Вихорёк умеет стрелять. Теперь знает. Вернее, знал.
Теперь один остался. И этот сидит, не высовывается. Ждет подмоги.
А подмога уже близко.
И, похоже, эта тройка думает, что здесь их не убивать, а пивом угощать будут. Ишь, как торопятся. Надо притормозить.
Вихорёк метнул пару стрел. Обе угодили в щиты. С семидесяти шагов попасть в хорошего воина, который тебя видит, очень трудно. Однако и бежать, прикрываясь щитом, тоже непросто. Тем более по глубокому снегу.
И это хорошо. А что плохо – что с тропы по склону спускаются еще семеро. И тоже нацелились на Вихорька. Хотя могло быть и хуже. Если бы они сразу двинулись в обход, чтобы зайти с тыла.
Свей из первой группы, всё это время успешно укрывавшийся за щитом, совершил ошибку. Ему бы подождать еще немного, пока соратники добегут, но он решил отступить. Сбросил лыжи и начал пятиться. Щитом он прикрывался умело. Но кое-что забыл. Например, что снежок в локоть глубиной, конечно, может прикрыть ноги почти до колен, но защитить от стрелы – нет. Так что теперь на счету Вихорька уже два разбитых коленных сустава.
Вихорёк мог бы добить подранков, но – зачем? Да, в сагах воины сражаются даже с отрубленными ногами. И в это даже можно поверить. Иногда. Если речь идет о таких, как Свартхёвди Сваресон. Но куда чаще такие раненые лишь смущают соратников стонами и становятся обузой для тех, кто цел, если надо идти пешком.