Сибирский вояж Мясоедов Владимир

Глава 6

О том, как герой сражается с неубиваемыми противниками, устраивает себе тренировку по метанию огненных шаров и становится свидетелем трапезы крайне отталкивающего вида

— Ну почему почти всегда такая задница?! Почему почти каждый раз все идет не по плану?! — искренне негодовал боевой маг третьего ранга, отступая вглубь помещения под натиском упорно не желающих упокаиваться с миром мертвецов.

Четверка налетевших на незваных гостей скелетов не выглядела очень грозными противниками. Скорость движений, во всяком случае, была как бы не ниже, чем у живых гноллов, да и прочность вылизанных до блеска костей подкачала. Доброслава одним широким взмахом трофейного топора разнесла двух самых резвых из них на кусочки… И эти кусочки сразу же стали собираться обратно, чтобы спустя лишь двадцать секунд немертвый монстр вновь оказался боеспособен. И очень хорошо, что к тому времени оборотень уже успела разнести на несколько частей два других скелета, пусть и ценой засевшего в ее левой лапе длинного и слегка ржавого кинжала.

Там, куда ушли вырвавшиеся вперед зомби, раздался какой-то шум. Олег не мог, подобно опытным магам смерти, смотреть глазами своих созданий, но, судя по тем ощущениям, которые передавала созданная между ними связь, на покойников тоже что-то напало. Уничтожить не уничтожило, но принялось во многих местах… жалить? Или царапать? Увы, хоть как-то управлять монстрами чародей не мог, наоборот, ему пришлось спешно развеивать темное волшебство и концентрироваться на окружающем мире. Иначе была немалая вероятность получить удар мечом или дротиком. Последние нежить, к счастью, не метала, а использовала на манер коротких копий.

— Заткнись и сделай что-нибудь! Я их долго не удержу! — рявкнула кащенитка, в очередной раз отбрасывая тянущихся к ней противников.

Шагнувшие вперед остатки гнолла оказались схвачены за гладкий череп и оттолкнуты назад, покатившись под ноги собратьям и поразив сразу три цели, благо те стояли достаточно скученно. Но попадавший как кегли квартет мертвецов снова начал подниматься, несмотря на то, что оборотень принялась перемешивать их трофейной секирой. Олег попытался вытянуть из кисти, отлетевшей почти к нему в руки, ту энергию, которая делала монстров живыми, но не преуспел. Складывалось такое ощущение, будто дергающаяся под его ногой конечность принадлежала голему, только сделанному по форме скелета, ибо прану из него тянуть оказалось не многим легче, чем из металла или камня. Нет, энергию-то волшебник ощущал, и вроде как даже в довольно больших количествах… Вот только она не поддавалась его усилиям абсолютно. Нечто очень-очень сильно удерживало ее в очищенных от плоти костях.

— Сжечь не получается… — Олегу до звания мастера магии огня было не многим ближе, чем до города Парижа, однако оценить сопротивляемость анимированных останков пирокинезу он уже успел. Даже не закоптились, несмотря на почти пятнадцатисекундные усилия чародея.

Бросание в них разного мусора при помощи телекинеза было заранее обречено на неудачу, ведь если кости после разрубания собираются вместе, то лишний десяток трещин на них вообще никак не скажется. Ну а специфические медицинские проклятия изначально помочь не могли, ибо действовали в первую очередь на кровь или мягкие ткани, что по понятным причинам у данной нежити отсутствовали. А потому боевой маг третьего ранга при помощи волшебства увеличил силу своих мускулов и принялся колотить скелеты трофейным копьем, стараясь не столько нанести им вред, сколько замедлить и подставить под удары секиры.

— Знаешь, просто продолжай их дубасить! У этих штук не может быть бесконечного запаса энергии, которая на столь быструю регенерацию должна тратиться в бешеных количествах!

Укол в глазницу, удар по рассыпавшемуся на составляющие шейному отделу позвоночника, сунутое под ноги древко… Оружие коротковато, но у врагов не многим лучше, да и владеют они им черт-те как. Тот мечник-неудачник, что оставил половину своего клинка в Доброславе, похоже, до сих пор не приноровился к изменившимся реалиям, поскольку упрямо пытается полоснуть кащенитку отсутствующим лезвием. И физической силы у скелетов не очень много: куда меньше, чем можно бы было ожидать от настолько неубиваемых противников. Причем дело вряд ли заключалось в отсутствии мускулов и малой массе тела, вот только остановиться и как следует обдумать все замеченные странности волшебник не мог. Ударься он в размышления, и его банально зарежут. Ну или загрызут — кусаться мертвецы тоже пытались, а длинные клыки в собачьей пасти гнолла сильно облегчали нм задачу.

— А ты уверен?! — нервно взвизгнула Доброслава, заполучив свежий шрам на свою устрашающую волчью морду. Один из противников оказался достаточно удачлив, чтобы полоснуть кончиком дротика по скуле оборотня, едва не отрубив острое ухо. — Как-то не похоже, чтобы они выдыхались!..

— Нет, но теперь уже пофиг! — Олег в очередной раз отшвырнул лезущий к нему скелет, лихорадочно закрутил головой по сторонам и наконец-то увидел то, что искал. Нишу в стене, начинающуюся примерно на уровне пояса. Проще говоря, подоконник. То, что стекла давно и основательно заросли грязью, вовсе не отменяло возможность использовать одно из них как запасной выход. Правда, существовал риск нарваться на какую-нибудь ловушку против воров или просто слишком прочные ставни. Впрочем, у напарников имелись под рукой прекрасные добровольцы-испытатели. Вернее, не-добровольцы, чьего мнения ни чародей, ни оборотень спрашивать не собирались. — Брось одного из них вон в ту штуку, я прикрою!

— Грх-ра! — Пока Олег изображал из себя смесь вентилятора и игрока в бейсбол, размахивая дротиком во все стороны как дубиной, кроша кости скелетов и с тревогой отмечая хруст готового сломаться дерева в его руках, не ставшая задавать лишних вопросов Доброслава отловила одного из врагов, обезоружила, скомпоновала его в своих передних лапах поухватистее, несмотря на несколько довольно болезненных укусов, и метнула. Но попала не совсем туда, куда надо. Кости грянулись о подоконник, отлетели обратно, раскатились по полу и… почему-то больше не спешили собираться в единое целое. — Ух ты! А это работает!

— Ага… — несколько потерянно согласился с ней чародей, которого секундой ранее довольно неприятно саданули кулаком по черепу. Боли Олег не чувствовал, поскольку еще в самом начале схватки наложил на себя соответствующее заклинание из арсенала целителей, однако магическая анестезия не спасала от потери ориентации в пространстве из-за легкого сотрясения мозга. — Осталось понять почему.

В следующее мгновение волшебник согнулся от мощного удара в грудь и повалился на пол, поскольку отошедший на пару шагов противник использовал разгон, чтобы врезаться в человека со всей силы. Утративший равновесие чародей упал на правый бок, больно стукнулся щекой и в недоумении уставился на нитевидные следы, избороздившие вековую пыль и оказавшиеся в считаных сантиметрах от глаз. Казалось, будто внизу ползает стая невидимых и довольно-таки прочных гусениц, поскольку в кожу лица врезалось нечто мелкое, твердое и пытающееся шевелиться. Вот только что было глодать столь странным насекомым в таком месте, где, кроме камней, и нет ни черта?..

Задавшегося подобными философскими вопросами чародея могли бы и прикончить, но успела вовремя вмешаться его напарница. Нашедшая более-менее действенный способ расправиться с противником оборотень воодушевилась, собралась с силами и поочередно разбила о подоконник оставшиеся три скелета, несмотря на пяток весьма неприятных ран, которые те успели нанести позабывшей о собственной безопасности Доброславе. Но торжествующий вой застрял у кащенитки в горле, когда останки затряслись и снова потянулись друг к другу. Сначала принялись дергаться те кости, которые лежали ближе всего, потом к ним постепенно стали подползать более дальние. Процесс нарастал, становясь все более стремительным и упорядоченным.

— Бежим на выход, пока можем! — сплюнула оборотень и потащила за собой Олега, не обращая внимания на алую жидкость, сочащуюся из пары дюжин ран на ее теле.

— Нет, стой! — принялся вырываться боевой маг третьего ранга, во все глаза наблюдающий за процессом воссоздания скелетов из груды костей и зарастанием полученных ими от удара повреждений. — Кажется, я понял! Н-на!

Сорвавшийся с пальцев волшебника пучок искр выглядел скорее смешно, чем угрожающе. Даже на полноценную огненную стрелу, считающуюся самым начальным из действительно боевых заклинаний стихии огня, созданные чары не тянули. Да и вообще ударили они не по скелетам, а по полу в нескольких метрах от них. Вот только почти уже успевшая встать на ноги нежить внезапно снова опала на пол кучками разрозненных костей.

— Э-э… и что ты сделал? — осторожно осведомилась кащенитка, снова подбирая свой топор, который выпустила во время схватки, чтобы удобнее было швыряться скелетами.

— Пережег провода. Ну, вернее, корни. Секрет этой постоянно регенерирующей нежити был в том, что скелеты являлись не автономными боевыми единицами, а всего лишь марионетками. Только управляющие ими нити, через которые и идет вся энергия, тянутся не по воздуху, а по полу. — Олег пустил еще несколько пучков искр и поднял с пола кусок прозрачного как стекло шнура, из которого медленно и неохотно сочилась водянистая жидкость. — Ты, кстати, внимательнее смотри под ноги и по сторонам. Судя по тем ранам, что были на гноллах в палатке, и состоянию их погибших без нашей помощи товарищей, растение, которому принадлежат эти отростки, может вполне успешно охотиться на гуманоидоподобную дичь самостоятельно.

— Лоза немертвого… Понятно, — пробормотала Доброслава, без труда найдя на полу еще один корень и как следует его обнюхав. А затем устало поникла плечами. — Проклятье, я полная дура! Надо было догадаться, что все это время мы воевали с магическим сорняком!

Олег уже встречал это название в бестиариях, посвященных магически измененным фауне и флоре Сибири. Данное растение не сказать чтобы было особо опасным или ценным, однако же время от времени людям попадалось. Ну или люди попадались ему, и использовались сначала как поставщики биомассы, а затем как дистанционно контролируемые инструменты. Со стороны Лоза немертвого больше всего напоминала громадный мутировавший гибрид вьюна и моркови. Крупное, до половины закопанное в землю фиолетово-черное тело весом под сотню килограммов и очень-очень длинные, хотя и не слишком сильные побеги, часть которых оканчивалась полыми зазубренными шипами, начиненными сложной смесью токсинов.

Тактика действий — засадная: дождаться, пока еда подойдет достаточно близко, и ужалить. Если растительных «шприцев» в жертву вонзится достаточно много, она умрет, не успев далеко отойти. Однако лозы в качестве инструмента для перетаскивания грузов не годились совершенно, слишком слабые они были. Да и с места на место подобное извращение природы переползать не умело. Однако кушать все равно хотело часто и много. Вот и заводило себе дистанционно управляемых и, при наличии подпитки, почти неуязвимых ходячих мертвецов, которые могли и жратву помочь поймать, и дотащить добычу до вечноголодного зева, за которым плескался едкий пищеварительный сок.

— А разве они не должны чуть светиться в темноте? И еще мне казалось, что такое существо должно использовать нечто зомбиподобное, а не одни только скелеты…

— Молодые светятся и мясо со своих жертв объедают не полностью. А вот старые, которым больше трех-четырех веков, таких недостатков лишены, — пожала плечами кащенитка, как местная жительница наверняка знающая опасности тайги куда лучше, чем любой зашедший в лес на пару-тройку месяцев натуралист. А ведь именно последние и писали те книги, которые Олег изучал. — Что ж, по крайней мере, кого-нибудь другого мы тут вряд ли найдем, эти хищники на своей территории конкурентов не терпят. Пойдем, надо разрубить его корень, пока он не полностью переварил мясо гноллов и не сможет в кого-нибудь из нас своей кислотой плюнуть.

Валяющиеся на полу костяки снова задергались. Стелющиеся по полу корни вытянули новые побеги взамен порвавшихся при резких бросках в исполнении Доброславы или безжалостно обожженных чародеем. Вот только ничего натворить они уже не успели. Оборотень опустила на каменный пол лезвие секиры и начала не то беспорядочно метаться туда-сюда, не то танцевать под аккомпанемент безжалостного скрежета и высекаемых искр. Тридцать секунд надругательства над оружием, волей владелицы превращенным в мотыгу, — и в ближней части коридоров целых лоз на полу не осталось. Ну а чтобы новые подтянулись откуда-то издалека, понадобится время, несколько минут как минимум. Впрочем, теперь знающим что ожидать напарникам справиться с «неуязвимыми» врагами будет не намного сложнее, чем со стихийно поднявшимися покойниками, изъеденными червями до такой степени, что разваливаются на куски почти без посторонней помощи. Но толку от этого не будет до тех пор, пока тело чудовищного плотоядного растения цело.

— И чем только такая мерзость тут питается?.. — пробормотал Олег, поднимая факел и направляясь туда, где валялись брошенные им зомби. Скорее всего, стрекательные лозы немало шипов обломали, прежде чем и без того мертвые тела замерли в полной неподвижности. И уж точно они выпустили в них весь свой яд, превратившись в относительно безобидные иголки. — Сомневаюсь, что мародеры бывают в руинах конкретно этого дома хотя бы каждое десятилетие.

— Лоза немертвого может спать веками, беря силы от рассеянной в пространстве магии. А уж чего-чего, но эманаций волшебства в городе хватает, — пожала плечами Доброслава, на каждом шагу взмахивающая секирой и с силой проводящая лезвием по полу. Не самый качественный металл боевого топора щербился, но, видимо, девушку это нисколько не беспокоило. — Я знаю, мы использовали таких в нашем селении как стражей старых и дальних подземных проходов, чтобы там ничего лишнего не завелось. Ну и мусор кое-какой им тоже скармливали, который даже свиньям не отдашь.

— Зачем вам тоннели, если чудовища не трогают кащенитов? — удивился чародей, шагая следом за напарницей. — От летучих кораблей прятаться?..

— От холода, — фыркнула девушка. — Когда зимой такие морозы стоят, что деревья трескаются и птицы дохнут на лету, ходить друг к другу в гости лучше вообще не показываясь на поверхности. Да и снег опять же чистить почти не надо, когда все улицы под землей…

Зомби, созданные Олегом, нашлись немного не там, где он ожидал. Прозрачные и почти невидимые в тусклом неверном свете факела лозы уже успели взять их под контроль и заставить сделать несколько шагов по направлению к людям. Доброслава вынесла этих созданий буквально за пять секунд, но потом отшатнулась назад со злобным рычанием, когда в нее вонзились неприятно свистнувшие в воздухе плети. Яда они в себе уже не несли и обрывались довольно легко, однако выковыривать из шкуры колючки оборотню явно не нравилось.

Впрочем, так было даже лучше, ведь если верить информации из книг, то стрекательные корни не могли находиться слишком уж далеко от главной части тела растительного монстра. Сразу становилось понятно, что надо двигаться дальше по коридору, чтобы найти корень. Магический мутант, с которым пришлось иметь дело напарникам, не отличался высоким интеллектом. Точнее, такового у него вообще не было. Данное существо, подобно обычным плотоядным представителям флоры, могло только жрать и драться со скоростью, больше подобающей представителям животного мира. А в остальном оставалось полено поленом. Только весьма опасным.

— Оу, смотри, а это что там в углу такое?.. Думаю, это по твоей части.

Острые глаза оборотня выхватили в темноте одной из комнат блеск металла, удивительно хорошо сохранившегося, несмотря на столетия запустения. Небольшой столик и разложенные на нем предметы когда-то давно защитили магией, и чары до сих пор выветрились не полностью, оберегая разложенные на нем предметы от разрушения и даже пыли.

— Похоже на рабочий верстак зельевара. Во всяком случае, в одном из госпиталей, где я работал, почти на таком же наш штатный алхимик-фармацевт работал. И зачарована та штука была чуть ли не сильнее, чем щит благородного европейского рыцаря, ибо с брызгами агрессивных субстанций, экстремальными температурами и всплесками неконтролируемой магии контактировала постоянно.

Олег осторожно приблизился к находке и принялся изучать древний, но, вполне вероятно, все еще работоспособный артефакт. Три высоких гнутых ножки с драконьими лапами на концах поддерживали длинный вытянутый овал столешницы, площадью около квадратного метра. К нижней части крепились идущие по периметру выдвижные ящички, а в верхней имелось несколько десятков углублений. Часть их пустовала, а в другой стояла посуда вроде высоких длинных колб, и рядом валялись в рабочем беспорядке щипчики, пипетки, палочки, ложечки, лопаточки и прочее подобное оборудование, что за тысячу лет особо не изменилось.

— Бессмертный ее у нас определенно купит: сырье для переработки — на редкость высококачественное. А может, и сами что интересное найдем, хоть не алхимик я совсем.

— Труху? — фыркнула насмешливо оборотень. — Даже такой профанке, как я, понятно, что без полной остановки времени ингредиентам и зельям давно пришел каюк!

— Органическим — возможно. Даже наверняка. Хоть и имеются некоторые используемые зельеварами вещества вроде меда, способные храниться практически вечно, но на них я и не рассчитываю. — Олег принялся по одному выдвигать телекинезом ящички, в которых лежали вещи давно умершего алхимика. — Но вот неорганические компоненты могли и дожить до наших дней. Что может случиться за лишнюю тысячу лет с той же солью, возраст которой и без того измеряется миллионами или миллиардами лет? А еще могут использоваться порошкообразное золото, жидкое серебро, мелкие драгоценные камни на худой конец… Проклятье!

Облако ядовито-желтой летучей субстанции, внезапно окутавшее верстак, стало стремительно расширяться. Доброслава-то успела, благодаря реакции оборотня, отпрыгнуть на безопасную дистанцию, а вот Олег всей кожей прочувствовал контакт с какой-то агрессивной дрянью, принявшейся разъедать его плоть. Хорошо хоть задержать дыхание додумался и глаза закрыл. Впрочем, жгущая не хуже кислоты взвесь как поднялась, так и опала. Похоже, это была не ловушка, а просто некое очень агрессивное и вместе с тем довольно легкое вещество, пережившее контейнер, в котором хранилось, и взвившееся в воздух из-за резкого рывка.

— Это… очень… хорошо… что я по основной специализации целитель… — кое-как произнес он, осторожно отступая подальше и начиная счищать с себя жгучую дрянь, заставившую кожу в один момент покраснеть и пойти пузырями, а кое-где и слезть клочьями. — Иначе на этом наше маленькое приключение и пришлось бы заканчивать. А так подождем минут пять-семь, и буду полностью в порядке. Ну, если слегка просевший резерв не считать.

— Действительно… — насмешливо оскалилась Доброслава, которая вряд ли знала, каково это — ощущать боль и слабость целыми днями и неделями. Все же на оборотне с рождения все заживало куда лучше, чем на дюжине собак, вместе взятых и в пучок связанных. — Нашел чего-нибудь ценное?

— Вроде да. Но все равно же придется сдавать добычу оптом… — Олег осторожно пошевелил шеей, проверяя, успели ли восстановиться поврежденные ткани. Судя по мгновенно вспыхнувшему неприятному ощущению, процесс регенерации был еще далек от завершения. — Ты же сможешь на обратном пути весь этот верстак целиком унести, когда я его дистанционно от этой едкой гадости очищу?

— И два, и три осилю, если появится возможность получить за них броню предков. Ну, хотя бы один предмет из брони. Лучше подумай, как протащить его через ту дыру в ограде или перекинуть поверх нее, — фыркнула девушка, уверенная в своих нечеловеческих силах. — Только зачем напрягаться, если дохлятина рядом валяется? Поднимешь шакалов снова, да и загрузишь по самую маковку.

— Не хочу, — покачал головой Олег. — Понимаешь… противно. Видишь ли, мне не нравится управлять мертвыми. Порождения некромантии становятся в некотором смысле продолжением самого чародея, и возникающие при этом ощущения сложно назвать приятными.

— Однако ты все же поднял тех гноллов, чтобы они собрали на себя возможные ловушки, — заметила Доброслава. — Как-то это не вяжется с образом человека, испытывающего отвращение к темной магии.

— Что поделать: мне нравится жить куда больше, чем не нравится копаться в трупах… — развел руками Олег и наконец-то ощутил, что его кожа полностью восстановилась. — Этот мир, увы, очень несовершенен. И иногда в нем приходится делать то, чего ну вот совсем-совсем не хочется.

Местом обитания Лозы немертвого оказалось следующее помещение, бывшее оранжереей или чем-то подобным. Только выращивались там отнюдь не кабачки или георгины, судя по тому, что большая часть металлических горшков и кадок не только не рассыпались в пыль, но даже и не особо проржавели. Да и выложенные вокруг них на полу серебряными нитями круги или магические звезды указывали на то, что здесь выращивалось сырье для алхимических опытов. Один из углов просторной комнаты вообще оказался огорожен настоящим забором из наклоненных внутрь под углом кольев, явно мешавших выбраться наружу чему-то большому и не слишком умному. Увы, к настоящему моменту почти все представители волшебной флоры давно истлели. Исключением являлся большой фиолетово-черный корнеплод, давно разодравший свою кадку и проросший прямиком в каменный пол.

Внешне его лоснящиеся в свете факела стенки казались монолитными и не представляющими никакой опасности, но Олег знал, что за ними скрывается громадная вакуоль, способная извергнуть из себя струю едкого пищеварительного сока. Подобное свойство своего организма Лоза немертвого почти не использовала как оружие, поскольку дальность поражения составляла всего несколько метров, однако же защитить себя от слишком близко подобравшейся опасности, прорвавшейся через стрекательные корни, растение вполне могло. Пучки ботвы, на самом деле являющиеся видоизмененными корнями, неярко мерцали, создавая в помещении загадочную и чем-то даже уютную атмосферу. И было их много, очень много. От макушки корнеплода почти двухметрового диаметра отходили сотни, если не тысячи побегов, что становились невидимыми лишь на расстоянии в пару метров от основного тела.

— Метнешь пару файерболов? — предложила Доброслава, осторожно протягивая переднюю лапу за порог и тут же отдергивая ее назад. В воздухе свистнули плети, но мимо цели. А вот были ли снабжены ядом шипы на их концах, оставалось только догадываться. — У меня нет желания соваться туда с топором наперевес, от этой дряни шкура жутко чешется.

— Желание дамы — закон, — усмехнулся Олег, прикинув остаток своего магического резерва. Выходило, что он потратился не так уж и серьезно. Ну, может, четверть находившейся в его ауре энергии растерял. Вполне можно было израсходовать еще столько же, оставив половину первоначального объема как неприкосновенный запас на случай каких-нибудь неурядиц. — Только ты присядь: в моем исполнении создание настоящих боевых заклинаний — процесс небыстрый…

В создании огненного мячика, то есть удерживаемого на месте волей мага комка агрессивной энергии, превращающей воздух в плазму, ничего сложного не было. Теоретически. Во всяком случае, данное заклинание являлось одним из примеров того, что некоторые знания делать секретными попросту нет смысла. Все равно их без посторонней помощи любой дурак откроет… ну, любой обладающий достаточно неплохим резервом и контролем дурак. Без первого получить волшебный аналог гранаты просто не представлялось возможным, а без второго имелся нешуточный риск подорвать самого себя. Олег, по меркам чародеев начальных рангов, обладал просто изумительным талантом к управлению мельчайшими потоками энергии, но вот опыта сотворения высокозатратных заклинаний у него имелось немного. Как его нарабатывать, если после десяти минут тренировок начинающий волшебник чувствовал себя выжатым как лимон, а требовалось еще и службу нести?

Вот и получалось так, что теоретически он мог создать огненный шар, но на практике занимался подобным лишь пару раз. В близких к идеальным условиях полигона, когда ничто не отвлекало и никто не торопил. Впрочем, сейчас ситуация тоже весьма благоприятствовала неспешному вдумчивому и очень-очень аккуратному сотворению волшебства. Лоза немертвого, по причине отсутствия у нее интеллекта, не пыталась заколоть человека своими стрекательными корнями, а изображала из себя почти обычный кустик, дожидаясь, пока он сам подойдет поближе и знать не зная о нависшей над ее ботвой угрозе. Впрочем, растение все равно не смогло бы дотянуться до готовящегося подпалить его мага сразу всеми своими отростками, так как они обладали лишь ограниченной подвижностью, а спину ему прикрывала Доброслава, мимо которой в очередной раз восставшие скелеты вряд ли сумели бы пройти.

— Так, а теперь вот так… — руки Олега словно лепили из воздуха большой снежок, только вместо замерзшей воды использовалось пламя. Ярко вспыхнувшая между ладонями искра постепенно увеличивалась в размерах, уже миновав стадию мячика для гольфа и теперь уверенно приближаясь к страусиному яйцу. Глаза слезились от жара, однако волшебник не прекращал накачивать силой свои чары, благо от прекрасно ему знакомой и уже неоднократно использованной в бою огненной стрелы те отличались в первую очередь размерами и проистекающей из них энергонасыщенностью. — Блин, внешний контур начинает распадаться! Впрочем, секунд на тридцать его еще хватит…

— Слушай, ты нас самих не подожги случайно, колдун-недоучка… — забеспокоилась оборотень, при этом отступая на пару шагов. Раздувшийся до полуметрового диаметра файербол имел шансы прикончить даже такое живучее существо, как Доброслава. Особенно если попадет в голову или прожжет грудную клетку. — Я хоть и водница, но где мне тут хоть какую-нибудь жидкость взять, чтобы ею пламя тушить? О! Давай быстрее! Тут опять эти скелеты поднялись и на нас идут!

— Да все уже, я почти закончил. — Олег с силой взмахнул обеими руками, посылая вперед яростно трещащий и сыплющий во все стороны искрами болид. Тот медленно-медленно, словно сдуваемый сквозняком воздушный шар, полетел в нужном волшебнику направлении. И при этом так вилял из стороны в сторону, что едва не столкнулся с дверным косяком, чем немедленно вызвал бы детонацию. Лишь в последний момент у чародея, пытающегося контролировать движение файербола, получилось отклонить его сантиметров на десять в сторону. — М-да, над деталями надо будет еще поработать. Это не прицельный комплекс, это смех один. Да и движитель вышел не лучше.

Засвистели многочисленные стрекательные плети, норовя всадить отравленную иглу в подставившийся под удар объект. Вот только Олег, похоже, зря тревожился насчет стабильности вышедшего из-под его рук заклинания. Комок пламени не только стабилизировался и больше не угрожал скорым взрывом, но и стоически игнорировал норовящие нарушить его целостность объекты, опадающие на каменный пол кучками пепла или тлеющими мусором. Пожалуй, если бы волшебник мог полноценно управлять траекторией его движения, то сумел бы вообще избавиться от агрессивных растительных отростков, не нанося лишнего ущерба древней оранжерее. Даже семь или восемь литров кислоты, брызнувшей навстречу магическому огню из щели, раскрывшейся на боку плотоядного корнеплода, не вызвали немедленную детонацию файербола, хотя и снизили интенсивность горения едва ли не на четверть. Но остатков энергии заклинанию вполне хватило, чтобы расцвести фонтаном огня на фиолетово-черном боку мутировавшего корнеплода, разорвать или подпалить больше половины светящихся корней и оставить после себя солидную дыру, через которую наружу вытекла кисло воняющая зеленая жижа, в которой плавали кусочки чего-то темного. И вроде бы мохнатого. Почти дошедшая до людей нежить распалась кучками отдельных дергающихся костей. Управляющее своими марионетками растение явно испытывало агонию, пусть и не имело голосовых связок, чтобы срывать их, заходясь в надсадном крике. Впрочем, так было даже лучше. Во всяком случае, ничто не отвлекало Доброславу от того, чтобы пинками и сделавшими бы честь любому хоккеисту ударами секиры отправить буйные остовы в противоположную часть коридора.

— Слушай, а как Лоза немертвого смогла так тщательно соскоблить всю плоть с костей гноллов? — задумчиво спросил спутницу Олег, утирая выступивший на лбу пот. Прежде чем приступить к сотворению следующего огненного мячика, ему требовалось отдохнуть минутки две. А может, три или даже четыре. — У него же нет зубов… А времени, чтобы плоть сама отошла, прошло слишком мало. Вон в этой дряни даже куски их шкуры до сих пор не полностью растворились.

— Не знаю… — пожала плечами Доброслава, подозрительно рассматривающая трясущуюся кучу костей. Какая-то часть управляющих корней явно сохранилась, но то ли на все четыре скелета сразу их не хватало, то ли страдающее от обширных ожогов основное тело никак не могло достаточно сосредоточиться, чтобы восстановить своих марионеток. — Магия, полагаю.

— Ответ по меркам этого мира универсальный, но ничего по сути так и не объясняющий… — тяжело вздохнул Олег и стал лепить новый огненный мячик. В конце концов, чем скорее они добьют магический сорняк, тем быстрее смогут вернуться обратно во Дворец вечной жизни и немного отдохнуть. Ну или хотя бы просто поесть. — Так, второй шарик я попробую сделать бронебойным! Посмотрим, получится ли.

Сорвавшийся в полет минуты через полторы файербол нельзя было назвать ни удачным, ни провальным. Желаемого-то боевой маг третьего ранга достиг… да вот мало толку оказалось от заклинания, прожегшего в верхней части плотоядного растения сквозную дыру с кулак и разорвавшегося только у противоположной стенки помещения. Взрыв, кстати, вышел тоже так себе. Иные фейерверки сильнее бабахали.

— Надо было целиться ниже, — прокомментировала результаты его волшебства Доброслава. — Примерно в самом центре у Лозы немертвого находится что-то вроде сердца, перекачивающего телесные соки. Без него она сдохнет, пусть и не сразу — часа через два-три.

— Слишком долго… — покачал головой Олег, тем не менее начиная формировать новый огненный шар, который должен был стать чем-то средним между первым и вторым его заклинаниями. Чародею очень хотелось, чтобы разрыв произошел уже внутри тела растительного монстра. В таком случае с ним почти наверняка будет покончено, да и на будущее подобную атаку следовало натренировать. Ведь вряд ли ему часто будут предоставлять практически полигонные условия, когда противник не двигается и не пытается прикончить боевого мага. — Как вы с ними в своем селении справляетесь?

— Да там они дрессированные, никого не тронут, даже если на них задницей усесться… — хмыкнула кащенитка и пошла наперехват скелету, поднявшемуся из кучи костей. Страдающее от ожогов растение все же смогло восстановить одну из своих марионеток, вот только сразу становилось понятно, что это лишь отчаянная попытка отсрочить неизбежное. Сложившиеся воедино кости двигались неровными дергаными рывками, а про оружие свое и вовсе позабыли. Пожалуй, если бы оборотень захотела и как следует поднапряглась, то могла бы смолотить подобного противника в муку. — Только не спрашивай, как этого добиваются старейшины, все равно не отвечу.

— Как-как… друидизмом, вестимо, — пожал плечами волшебник, недовольно дергая щекой. Как раз в тот момент, когда между его руками плясала с трудом поддающаяся управлению плазма, внезапно дико захотелось чихнуть. И даже контроль целителя над собственным организмом не мог до конца убрать это грозящее самосожжением желание. — Вот только этот способ не для нас. В училище меня к книгам по магии природы даже близко не подпускали.

— Почему? — изумилась Доброслава, без труда ловя за шею кинувшиеся на нее в бесхитростном и прямолинейном броске останки гнолла. Зубастый череп псоглавца улетел в сторону основного тела Лозы немертвого, а остальные кости стали бросаться в произвольных направлениях, чтобы затруднить их сборку в единое целое. — Она же не запрещена, скорее уж наоборот!

— В том-то все и дело. Поскольку магия природы является единственной областью, в которой преимущество русских чародеев над всеми остальными магами мира никто даже не пытается оспаривать, ее кому попало не преподают. Только избранным с незапятнанной репутацией, имеющим явный талант, да любимчикам начальства, знающим, как правильно подлизываться к вышестоящим… — пропыхтел Олег, отправляя в полет третий огненный шар. Рванувшееся вперед с неожиданной для его создателя скоростью заклинание ударило мощно и сильно, а на месте его разрыва почти целых три секунды бушевало никак не желающее угасать магическое пламя. Жаль, попало оно совсем не туда, куда надо. Однако если бы та слегка проржавевшая кадка, куда угодил файербол, являлась врагом, то волшебство его бы точно уничтожило! — А сам я учиться ей никогда не пробовал, хотя, может, и зря! В конце концов, обниматься с елкой или приманивать зайчиков куда менее напряжно, чем разбирать на части перекореженного вражескими снарядами и способного в любой момент взорваться тяжелого голема. Про копание в чужих потрохах уже и не говорю…

Только внезапно взвывшее благим матом чувство опасности позволило чародею сохранить голову на плечах. Повинуясь рефлексу, вбитому при артиллерийских обстрелах и сражениях с массовым использованием огнестрельного оружия, он упал ничком прямо там, где стоял. И только поэтому обрушившийся из пустоты мощнейший колющий удар пришелся в никуда, выбивая из стены каменную крошку. Не увернись Олег в последний момент — и понял бы он на собственном опыте, как чувствует себя бабочка, когда ее протыкает насквозь игла энтомолога. А вот выронившей свою иззубренную секиру Доброславе повезло меньше. Сразу две вонзившиеся в спину крупных тяжелых пули могли вывести из строя даже обладающего феноменальной живучестью оборотня, а ударившая вдогонку им волна темно-зеленого гнилостного света и вовсе отшвырнула истекающую кровью кащенитку метра на три, словно та была маленькой комнатной собачонкой, подвернувшейся под чей-то сапог.

«Четыре плюс два равно шесть… — билась в голове боевого мага лихорадочная мысль, когда он перекатывался, спасаясь от новых ударов копья. И это было именно полноценное копье, а не какой-то там дротик. Длиной почти в два метра, с широкими листовидным стальным наконечником, перевитое двумя лентами железа, чтобы придать древку большую прочность и способность парировать рубящие выпады. И его владелец, мохнатая, злобно рычащая и роняющая пену с клыков прямоходящая помесь человека с собакой, явно умел обращаться со своим оружием. Как и два его товарища — стрелок с двустволкой и шаман, которые под покровом скрывающих чар сумели незаметно подобраться к обладающей невероятно острыми чувствами Доброславе на расстояние удара. — Черт, как же мы могли забыть, что этих долбаных гноллов было девять?! И среди них все дрались обычным холодным оружием, в то время как соваться в эту дыру без собственного колдуна — просто самоубийство!..»

Много думать во время драки вредно. Доказательством данного тезиса стал широкий наконечник, все же вонзившийся в живот боевого мага. С рычанием, в котором странным образом сочетались злоба и довольство, гнолл-копейщик провернул рукоять своего оружия, перемешивая кишки человека. Вот только вместо полных страдания стонов и гримасы агонии на лице своей жертвы он увидел лишь кривую усмешку, на удивление напоминающую его собственный оскал. А в следующее мгновение взвыл от боли и невероятного ужаса уже сам псоглавец, ибо некая невидимая сила вцепилась в его глаза и принялась безжалостно выдирать органы зрения из положенного им природой места. Причем, в отличие от заблокировавшего себе возможность чувствовать боль волшебника, нелюдь сполна оценил все те незабываемые ощущения, что появляются, когда чья-то безжалостная воля превращает его в жалкого калеку, навеки утонувшего в темноте.

О, он сразу же догадался, в чем причина, благо не так уж много имелось вокруг подозреваемых. Гнолл выдрал с мясом из обидчика свое копье с тем, чтобы вонзить его обратно. Даже попал, несмотря на резко наступившую слепоту. Но это было последним успехом в его жизни, расплатой за который послужила воистину ужасающая смерть. Боевой маг третьего ранга со специализацией целителя применил на своем изувеченном враге чары, обратные анестезии. Проще говоря, он усилил чувствительность псоглавца до такой степени, что даже нежное поглаживание перышком превратилось бы для того в безжалостное касание наждака. В результате нелюдь с пустыми окровавленными глазницами умер на месте от болевого шока, ибо таких немыслимых мук его сердце выдержать просто не могло.

— Зря вы не сбежали, пока была возможность… — только и смог прохрипеть Олег, когда сел, несмотря на торчащее в животе копье.

Оставив кащенитку на попечение щедро раздающего магические удары шамана, к нему развернулся стрелок, уже почти успевший перезарядить свою двустволку. Вот только провести контроль подранка псоглавцу не удалось. Его оружие и одежда просто взорвались. Вернее, сдетонировал порох в распиханных им куда попало патронах. Всех патронах, которых было никак не менее четырех или пяти десятков. Излишне говорить, что выжить после подобного стрелок не имел и шанса. Чародей не мог точно сказать, было ли данное воздействие пирокинезом или все-таки техномагией. Он просто пожелал этого, подкрепив свою волю немалым количеством магической силы, и реальность подстроилась под желания волшебника. Правда, сотворить что-нибудь подобное в ближайшем будущем, ну или хотя бы часика через два-три, нечего было и пытаться. Резерв показал дно, за эффективность и скорость сотворения колдовства пришлось платить безбожно высоким расходом энергии. Остатков сил едва-едва хватало, чтобы удерживаться в сознании и пытаться вытащить из себя зацепившееся за что-то копье.

— Доброслава, последний на тебе! Я все…

Кащенитка жалобно рыкнула, пытаясь встать с пола, но снова рухнула на колени, когда в ее покрытое шерстью тело ударил сотворенный гноллом-шаманом заряд холода. Около килограмма плоти немедленно превратилось в сосульку и растрескалось, однако оборотня такой раной было не убить. Не было бы у девушки кучи иных повреждений, так она бы уже порвала своего противника на много-много маленьких щеночков. Однако сейчас изгнанная язычница находилась определенно не в самом лучшем состоянии, судя по количеству лысых участков на ее шкуре: Доброславу успели приложить минимум шестью полноценными боевыми заклинаниями, и это если не считать двух пулевых ран, откуда продолжала сочиться кровь.

Последний из псоглавцев действовал с легкостью и непринужденностью опытного профессионала, не давая противнице ни единого шанса приблизиться и пустить в ход когти или зубы. И судя по всему, запасы выносливости и живучести кащенитки должны были подойти к концу намного раньше, чем запас сил гнолла-волшебника. Впрочем, недоучка и не смог бы окутать себя и своих сородичей невидимостью, заодно полностью скрыв звуки их перемещения, следы в пыли и даже запах. А без последних трех компонентов он точно не смог бы подкрасться к оборотню, находящемуся настороже и внимательно присматривающемуся в поисках угрозы к происходящему вокруг него.

Увешанный бусами, косточками, амулетами и прочей дребеденью шаман действовал расчетливо и методично, не отвлекаясь на то, чтобы высказать врагам хоть одну угрозу или добить обессилевшего Олега. Все его внимание оказалось сосредоточено на Доброславе. Удар воздушного молота, ломающий коленный сустав. Поджигание шерсти на голове. Призрачные ножи, взрезающие на промороженной груди плоть до костей. Оборотень обладала очень хорошей регенерацией, иначе к настоящему моменту оказалась бы мертва троекратно, но и у ее организма имелись пределы. И скорее всего, еще секунд через тридцать или сорок безжалостного избиения заклятиями одним оборотнем в этом мире стало бы меньше, но тут вмешался его величество случай. Под лапу девушке попалась берцовая кость одного из скелетов, ныне представляющих из себя лишь дергающийся на полу мусор. И эту весящую никак не меньше пары килограмм импровизированную дубинку кащенитка швырнула в своего обидчика, который то ли не смог сразу перенастроиться с атаки на оборону, то ли попросту не знал ни одного щитового заклинания. В любом случае метательный снаряд попал ему прямо в лоб, оглушив на несколько секунд и заставив потерять концентрацию. В себя гнолл пришел как раз вовремя, чтобы успеть по достоинству оценить клыки оборотня, намеревающегося откусить ему все лицо. Псоглавец успел закричать от ужаса и обгадиться, но на этом его жизнь и кончилась. А для Доброславы начался пир.

Вервольфы вовсе не просто так получили славу людоедов. Будучи раненными, они могли с легкостью восстановиться, если находили что пожевать. А поскольку чаще всего травмы и увечья им наносили существа разумные, то и далеко ходить в поисках требующихся для регенерации веществ не требовалось. Олег старался лишний раз не смотреть в ту сторону, благо имелся другой объект для исследований, а именно собственный организм с застрявшим в нем копьем, однако и звуков ему хватало, чтобы нервно передергивать плечами. Возможно, парня даже стошнило бы… если бы большая часть содержимого желудка не успела вывалиться наружу через не предусмотренное природой отверстие.

— Ты как?.. — прорычала Доброслава минут через пятнадцать, когда от гнолла-шамана и стрелка остались только груды окровавленных объедков, поскольку все более-менее лакомые части подверглись безжалостному сгрызанию.

— Жить буду… — чародей успел вытащить из себя копье и теперь старался лишний раз не шевелиться, чтобы не мешать действию целительных заклинаний. Ему основательно порвали кишки и слегка повредили печень, но подобное не было смертельно для организма волшебника. Особенного такого, который способен усилием воли пережать разорванные сосуды или заставить поврежденные участки тканей срастись друг с другом. Без квалифицированной помощи он восстановился бы в течение пары-тройки дней, а успешное самолечение, скорее всего, сократит срок выздоровления до нескольких часов. — Посмотри в их поклаже иголку с ниткой, попробую себя на ощупь заштопать.

— Ага, сейчас. — Оборотень, судя по звукам, стала обыскивать тела. И Олег очень порадовался, что он сейчас в мародерстве не может принять участие по техническим причинам. — Проклятье, и как только эти шакалы нас так подловили, а? Я же следила за противоположной частью коридора. И мимо Лозы немертвого они не могли пройти.

— Ну, значит, сидели все это время в одной из комнат, которые мы осматривали лишь мельком. Прятались или от восставших сородичей, или от нас. А потом дождались момента и атаковали. — Волшебник поморщился: лежать на каменном полу с развороченным животом было очень неудобно. Однако вряд ли где-нибудь поблизости нашелся бы квалифицированный хирург или хотя бы подушка под голову. — Ну как, нашла что-нибудь?

— Я много что нашла, только вряд ли оно тебе сейчас пригодится… — послышался в ответ голос кащенитки. — Тут только две древние книги, набор хрустальных склянок, золотые монеты и какие-то зеленые камни, сильно напоминающие изумруды. Похоже, гноллы успели основательно разграбить это здание, прежде чем нарвались на неприятности.

— Уже неплохо, — поерзал плечами по холодному жесткому полу Олег. — По крайней мере не зря страдали. Но еще разок обыскать здесь укромные уголки все равно надо будет. Вдруг они пропустили что?

Глава 7

О том, как герой командует отрядом, бегает по стенам и заводит неживую зверюшку

Олег привык относиться к каждому делу, связанному с магией, очень серьезно. Не важно, была ли это разрушительная стихийная магия, потенциально превосходящая ее по летальности в густонаселенной местности некромантия, безобидное исключительно на первый взгляд целительство, грозящая взрывами, восстаниями искусственного разума, ударами электростатики, струями кипящего пара и масла техномагия или даже лишенная внешних эффектов медитация, призванная хоть чуть-чуть обуздать пророческий дар, в случае неудачи «всего лишь» кипятящая мозги не хуже инсульта. Чародей в любом случае подготавливался к грядущим испытаниям со всей старательностью, предпочитая максимально увеличивать свои шансы на успех, а не пафосно преодолевать последствия неудачи. И поэтому сейчас он сверялся с заранее составленным списком, тщательно занимаясь обустройством того места, с которого в ближайшие несколько часов никуда не двинется, поскольку будет в очередной раз пытаться чуть-чуть улучшить свое положение в этом мире. Не следовало терять время понапрасну: когда он покинет заброшенный город, такой возможности у него больше не будет. Ну, скорее всего. Хотя возможная награда и велика, но лезть ради нее в другие руины гиперборейцев или их последователей Олег точно не собирался!

— Фиксирующие ремни — есть. Каппа для зубов — есть. Болеутоляющее — есть. Противошоковое — есть. Заживляющая ожоги мазь — есть. Нож — есть. — Армейский целитель не был фармацевтом, однако мог приготовить из подручных средств некоторые препараты на первой попавшейся кухне. Из того, что завалялось на этой самой кухне или хотя бы в ближайшей продуктовой лавке. Мед, масло, молоко, кости, некоторые овощи, фрукты, ягоды и травы. Смешать, растолочь, заморозить, сварить, выпарить, добавить в качестве катализатора и источника силы кровь самого чародея. Ничего не перепутать, если нет желания приготовить яд вместо лекарства. Эффективность этих сомнительных снадобий не стояла даже и близко к патентованным мазям и эликсирам, вышедшим из-под рук профессиональных алхимиков и способным поставить на ноги даже мертвого в любом смысле этого слова, однако на войне быстро приучались ценить любую мелочь. Особенно если именно она отделяет живого пациента от мертвого, а успешного и ценимого начальством целителя от вынужденного вместе с солдатами бежать в атаку санитара. — Чай — есть. Конфеты — есть. Печенье — есть. Бутерброды с ветчиной — есть…

В соседней комнате шумно заворочалось что-то большое. Спустя пару секунд оттуда раздался громкий треск и приглушенный злобный рык. Нечто очень сильное, но, видимо, не слишком-то внимательное с силой приложилось о стену. Потом о дверь, затрещавшую под напором дикой силы. И открывавшуюся вообще-то внутрь, а не наружу. Впрочем, об этом бьющееся о преграду существо догадалось довольно быстро, раза всего-то с пятого.

— С добрым утром, — поприветствовал Олег свою невольную спутницу, на ощупь выбравшуюся из приглянувшейся ей комнаты в общий коридор. Глаза девушки были закрыты, в пространстве она явно ориентировалась при помощи осязания и обоняния. Нос и губы пошатывающейся при каждом движении Доброславы начали странно подергиваться, а спустя секунду сменились ужасающей пастью, полной огромных клыков.

— Угу, и тебя туда же… — вяло пробормотала зевнувшая во всю глотку оборотень, которая оказалась жуткой соней. Дрыхла кащенитка по двенадцать часов в сутки; могла бы, наверное, и больше, но мешал желудок, куда приходилось регулярно отправлять по паре-тройке килограммов пищи. Улучшенный метаболизм девушки имел свою цену в виде зверского в прямом смысле слова аппетита. При первой же возможности организм пытался наесться про запас, только где оный запас откладывал — непонятно. Скорее всего, там же, где и всю ту дополнительную плоть, которой вервольф могла обрасти при трансформации. Во всяком случае, в своем человеческом виде никаких жировых складок Доброслава не имела, уж Олег-то знал об этом точно. — Опять готовишься к своим ритуальным пыткам? И не надоело тебе?

— Надоело… — с печальным вздохом признал чародей, потирая вновь занывший живот. Оружие гноллов, привыкших в сибирской тайге встречаться с разнообразными монстрами, оказалось отравленным. Яд контактного действия работал весьма тонко и коварно, поначалу он вообще никак не проявлял себя, первые симптомы недомогания целитель ощутил лишь через десяток минут после завершения схватки. Вот только избавиться от впитавшейся в кровь и плоть дряни оказалось совсем непросто. Псоглавцы выбрали для нанесения на свое оружие такое средство, чтобы на охоте легко подранить какую-нибудь тварь, а потом убежать или спрятаться. И через некоторое время спокойно начать разделывать свежий труп. Организм Доброславы справился с последствием многочисленных ран за шесть часов, хотя это и едва не стоило девушке жизни. Олег без особого напряжения боролся с отравой четвертые сутки и уверенно побеждал, но добился пока лишь того, чтобы область воспаления уменьшилась до границ начавшей подживать раны. — Однако прекратить это просто выше моих сил. Каюсь.

— Да ничего, я понимаю. — Наконец-то разлепившая глаза Доброслава оглядела роскошное и словно вышедшее из совсем другой эпохи убранство лучшего гостевого номера Дворца вечной жизни, после чего печально улыбнулась. — Уж поверь, в том, что ты так жаждешь заполучить частичку силы Владыки Кащея, я понимаю тебя как никто другой. Сама бы из шкуры вылезла, чтобы это сокровище к рукам прибрать, если бы могла… Дура, ну почему я так мало внимания уделяла контролю р-р-раньше?!

Враз перешедшая от нормальной речи к ужасающим завываниям кащенитка натуральным образом схватилась за голову, начав рвать на себе волосы. В противостоянии силы оборотня с его же шевелюрой победила дружба: несколько довольно солидных прядей девушка таки выдернула с корнем, но свежими плешами не обзавелась, так как на месте поврежденных участков скальпа немедленно начала нарастать розовая кожа и пробиваться тонкая щеточка кератиновых отростков. Регенерация не давала кащенитке облысеть, хотя та и очень старалась это сделать, причем уже четвертые сутки подряд. С тех самых пор, как напарники вернулись с добычей и выяснили, что для гостей Дворца вечной жизни, оказывается, доступны многие дополнительные услуги. В общем-то это было логично, ведь навестить владения Кащея по делам могли не только русские бояре и прочие большие боссы местечкового масштаба, но и персоны рангом покруче. Вроде Атиллы, Александра Македонского, Мерлина, Конфуция или какого-нибудь египетского Тот-Амона. И ущемлять права подобных персон — как правило, к долгой войне или затяжному огненному дождю. Чтобы скоротать досуг, им предлагалось многое: выпивка, девочки, книги из ограниченного доступа, рабы и прочие расходники для ритуалов, участие в культурно-увеселительных мероприятиях с памятными ценными призами… Только за это надо было отсыпать золота, ведь одно дело отнестись к гостю с уважением, а другое — удовлетворять его прихоти бесплатно.

— Все мы задним умом крепки… — искренне посочувствовал своей компаньонке Олег, усаживаясь на подстраивающееся под очертания тела кресло и начиная пристегивать себя ремнями. Нет, теоретически можно было обойтись и без них… Однако система фиксации тела увеличивала его шансы на успех с нереально микроскопических до просто слишком маленьких. Оказывается, Олег очень плохо переносил боль в том случае, если зловредная магия била не по телу, чувствительность которого целитель мог свести практически к нулю, а непосредственно по душе. Два дня назад он так сильно корчился в агонии, что снова открылась давно успевшая покрыться свежей кожей рана на животе. И два зуба себе сломал, скрежеща ими от натуги. — Ну, пожелаешь мне удачи?

— Порви там их всех, раз уж я этого сделать не могу! — кровожадно оскалилась Доброслава. — А потом сделай это еще раз, чтобы и мне доспехи предков заработать!

Принявший на себя обязанности главы города Бессмертный предоставил своим сотрудникам прейскурант дополнительных услуг сразу же после того, как скупил у них всю заинтересовавшую его добычу. Вернее, с точки зрения разумного артефакта, это было сырье для переработки. Но — довольно качественное: разная дрянь к настоящему моменту либо вообще в ноль сгнила, либо банально испортилась. Золото и серебро менялись на монеты царства Кащеева из тех же металлов практически по весу, напарникам очень повезло, что на материале энерговодов экономить у жителей города оказалось не принято. Драгоценные камни тоже оценивались весьма высоко, изготовление или добыча новых взамен вышедших из строя представлялись главе города делом достаточно сложным. Рабочий стол алхимика вообще ушел за целых полторы тысячи: похоже, напарники серьезно недооценили пользу подобного магического станка.

Вот артефакты Бессмертный принимал практически по цене лома драгметаллов. Гиперборейцы и их последователи являлись великими мастерами разнообразных волшебных штучек и предпочитали изготовить себе нужное с нуля, нежели пользоваться бывшей в употреблении вещью. Зато глава города не настаивал на том, чтобы все находки оказались проданы ему, причем немедленно. В результате Олег оставил себе перчатки давно погибшего зельевара, в которых мог бы безбоязненно размешивать серную кислоту пополам с горящим напалмом. Ну а если вдруг что и случится форсмажорное — древний артефакт обладал способностями к самовосстановлению. Достигающие локтей, облегающие не хуже резины и вместе с тем «дышащие», они были хороши даже сами по себе. Чародей собирался дополнить их броневым покрытием и сделать вообще идеальными, однако отвлекся на предоставленный ему Бессмертным список дополнительных услуг.

К элитному алкоголю с выдержкой в сотни и тысячи лет Олег отнесся без энтузиазма. Наставники по фехтованию, ремеслам и некоторым магическим дисциплинам, судя по оставленным в документе примечаниям, временно не могли исполнять свои обязанности. Состязание поэтов откладывалось, а жаль. Из прошлой жизни чародей помнил много замечательных стихов, созданных литературными гениями родного мира, победителю же, вне зависимости от того, окажется им гость или местный житель, от властей города были обещаны крылатые сандалии, способные поднять в воздух владельца и до полутонны дополнительного веса. Кулинарный конкурс сулил умелому шеф-повару чудо-котел с умопомрачительными свойствами, но требовалось набрать хотя бы сотню участников и оплатить все расходы на продукты. Можно было вызвать на дом артистов или отправиться на арену, чтобы развлечь жителей города и себя самого поединками. Вот только Бессмертный честно сознался в том, что платить за последнее не будет, поскольку нет зрительского спроса.

В принципе чародей мог бы оплатить вызов в номер одной из сотрудниц местного борделя, вот только имелись у него легкие подозрения, что явившаяся на вызов девочка окажется далеко не первой свежести. Хотя… Вот как раз насчет представительниц древнейшей профессии никаких пометок и не стояло. Может, разумный артефакт унаследовал от своих создателей контракт на призыв суккуб или еще кого-то подобного? Или сохранил парочку сексапильных вампирш в герметичной упаковке и бочку с кровью для их расконсервации? Олегу это было довольно интересно, но проверять он не стал, поскольку слишком уж его заинтересовал следующий пункт представленного документа. Тактические иллюзорные игры. В качестве награды за победу над специализированным умертвием, не умевшим ничего, кроме как командовать фантомной армией, успешному полководцу полагался полный офицерский доспех царства Кащеева и возможность подать прошение о зачислении его на военную службу, которое окажется автоматически удовлетворено. Государству последнего гиперборейца очень не хватало толковых генералов. Впрочем, талантливый командир — это такой ресурс, которого, по мнению правителей, всегда мало. И за возможность заполучить его можно отдать и нечто большее, чем комплект из зачарованных железяк. Пусть даже и колдовал над ними сам Кащей…

Закончив приготовления, надежно пристегнутый к креслу Олег сжал зубами деревяшку и отправил небольшой заряд энергии в висящую на стене пластину, как оказалось, выполняющую еще много других функций помимо банального видеопроигрывания. Стоило чародею лишь напитать руну активации, как в него из древнего артефакта ударил едва заметный синий луч. И в следующее мгновение сознание волшебника словно раздвоилось. Одной его частью он ощущал привычное родное тело, крепко зафиксированное ремнями, а второй — себя, стоящего на каком-то холме в окружении солдат. Ну, вернее, их иллюзорных копий. Впрочем, отличить фантомов от настоящих людей было практически невозможно для Олега, который и сам сейчас стал лишь деталью грандиозной иллюзии. Маленькой, но очень важной. Полководцем, обязанным выиграть грядущую битву любой ценой. И лучше бы эта «любая цена» оказалась как можно меньше, иначе не миновать ему беды.

Пребывание в этом волшебном подобии компьютерной игры осуществлялось при помощи магии. Поток энергии, касающейся руны активации, требовалось поддерживать постоянно. Сбился, подал слишком много силы или слишком мало — все, финита ля комедия! Почему так, Олег не знал. Но подозревал, что столь виртуозный по меркам простых чародеев контроль от командного состава Кащеева воинства требовали неспроста. Видимо, имелись некие очень полезные заклинания, сходные по своим тактико-техническим характеристикам с данным соревнованием или тренировкой. Жаль, ему даже название их никто не сообщал.

С узнаваемыми щелчками где-то рядом захлопали луки. Кто-то с матюгами, высказанными на неизвестном языке, но все равно понятными чародею, принялся убеждать некоего двуногого лося убраться с линии полета стрелы. Рев, слегка приглушенный расстоянием, но все равно очень-очень внушительный, подсказал, что на ознакомление с местностью и войсками, которые выдал ему сегодня рандом, времени нет. Впрочем, как и всегда. По всей видимости, гиперборейцы были большими любителями мероприятий в духе «с корабля на бал», раз даже пересчитывать своих бойцов их офицерам приходилось лишь после того, как враг окажется не просто в зоне видимости, а на дистанции полета стрелы. Но данное оружие — даже в лучших своих модификациях, при составном плече и зачарованной тетиве — отнюдь не снайперская винтовка. Впрочем, может, офицерский состав погибшей империи просто массово владел телепортацией и большую часть своего времени проводил отдельно от солдат, лишь в случае нужды перемещаясь непосредственно вглубь театра боевых действий?

— Кто с копьями — вперед! В две линии! Первый ряд упирает пятку древка в землю, второй ряд кладет оружие на плечи первому! — немедленно принялся командовать Олег, вращая головой чуть ли не во все стороны разом. У него было лишь несколько десятков секунд до того, как бой превратится в неуправляемую мясорубку. И интуиция пополам с опытом прошлых иллюзорных сражений подсказывала оракулу-самоучке, что преимущество в грубой силе и числе бойцов окажется отнюдь не на его стороне. — Лучники, куда вы лезете на передний край?! За спины бойцов ближнего боя — бегом марш! Не оговариваться! Я знаю, что так целиться неудобно! Зато помереть сложнее, когда эти уроды до нас доберутся! Артиллеристы! Почему орудия еще не заряжены?! Да-да, я вас имею в виду, идиоты с арбалетами-переростками!!!

Олег, с коротким мечом на поясе и облаченный в несколько непривычного вида доспехи, словно собранные из множества асимметричных стальных чешуек, находился посреди слабоупорядоченной толпы из пары сотен человек. В его причудливых латах ощущалась энергия, много энергии. Раз в десять больше, чем имелось в отсутствующем жезле. Гиперборейцы и их последователи не экономили на драгоценных камнях-накопителях. Войско, или скорее просто очень крупный отряд, выстроилось у самого края какого-то жиденького лесочка. Чтобы спрятаться среди чахлых сосенок, надо было быть опытным ниндзя, уж слишком редко росли деревья. Следовательно, смена позиции лишь окончательно погрузила бы войска в хаос.

Солдаты оказались представлены несколькими разнородными группами, различавшимися своим вооружением и обмундированием. Не меньше сотни людей оделись в простые штаны и рубаху из какого-то светлого полотна, а вооружились двухметровыми копьями — проверенным временем и очень дешевым эрзацем, что не жалко вручить даже ополчению. Примерно две дюжины модников в теплых не по погоде плащах утыкивали стрелами тройку прущих через поле великанов, от которых несколько поотстали какие-то другие фигуры, вооруженные большими саблями. Около полусотни корчили из себя любителей ближнего боя, поскольку в их облачение входило нечто вроде кирасы, а также овальный щит и короткий, сужающийся чуть ли не в иглу меч. Еще человек двадцать суетились вокруг парочки баллист или чего-то очень на баллисты похожего: плечи и основание более-менее соответствовали, но вместо ложа для болта имелась перекрученная металлическая штуковина, напоминающая шнек мясорубки.

«Если у врагов будут свои стрелки, нам хана. У солдат не броня, а тряпочки… — подумал Олег и лишь после этого вгляделся повнимательнее в своих противников. — А, нет, все в порядке. Дистанционного боя от этих ожидать вряд ли следует. Ну разве только они начнут своими оглоблями швыряться. И есть ли доспехи на том, в кого такая дура попадет, или нет их совсем — разницы никакой, так и так трупом станет».

К людям, спешно выстраивающимся в подобие боевого порядка, бежали по полю, как на грех ровному, великаны темно-синего цвета. Ну как великаны… великанчики. Видал Олег гигантов и покрупнее. Одного так даже убил, причем, можно сказать, почти собственными руками. Подсунул ему под нос заминированного зомби, рванувшего уже в пасти чудовища и разворотившего голову исполина к чертям собачьим. Жаль, здесь такую тактику не провернуть, поскольку взрывчатки под рукой нет. Впрочем, осилить троих шестиметровых лохматых образин в набедренных повязках и примерно четыре десятка их вдвое меньших сородичей можно было и менее экстремальными методами. Тем более движутся они отнюдь не со скоростью гоночных автомобилей, а эдак неспешно рысят, лишь за счет очень длинных ног развивая неплохую скорость. Настораживало только оружие, которое сжимали эти груды мускулов. Длинные кривые сабли, вполне подходящие под габариты своих владельцев, должны были резать человеческие тела с необычайной легкостью.

«Если громилы доберутся до пехоты, будет не бой, а резня. Маленьких-то должны остановить копья, если солдаты не побегут, а вот большие проломят строй, несмотря на застрявшие в бедрах занозы. А если их кастрируют случайно, то как бы в боевое безумие не впали… — хладнокровно оценил свои перспективы Олег. Фантомных бойцов ему жалко не было, в отличие от себя. Одной из особенностей иллюзорной тактической игры, не позволяющей считать ее детским развлечением, являлась полная реалистичность собственной смерти игрока, позволяющая прочувствовать всю силу превращающей тебя в пепел молнии и каждый миллиметр засевшего в груди меча. Причем ощущения, похоже, еще и усиливались. Олегу не впервой было получать раны, и в реальном мире они болели куда слабее. Во всяком случае, раньше его ни разу не ломало агонией настолько сильно, что образовывались дополнительные травмы, не связанные с действиями противника. — Даже если и удастся завалить великанов, то вторая волна нас добьет. А она будет, прошлые разы же была. И даже до третьей пару раз дотянуть получилось. Интересно, а сколько их в таких играх всего?..»

Лучники, стреляющие через головы своих товарищей, работали довольно метко. Вот только результатов от их усилий было, откровенно говоря, немного. Застрявшие в шкуре острые палки лишь злили гигантов, чьи внутренние органы были надежно прикрыты слоем плоти. Возможно, попадание в глаз или горло могло бы их остановить, но снайперскими талантами никто из фантомных подчиненных Олега не блистал. Да, цель у них имелась весьма крупная, но ведь движущаяся же! Причем не прямолинейно и равномерно, а практически образцовым ломаным зигзагом. Зато наконец-то заработал крупный калибр, оказавшийся на самом деле не таким уж и крупным.

Десяток предметов, едва различимых глазом из-за скорости, почти синхронно унесся в сторону врага… точнее, одного из врагов; видимо, артиллеристы решили скоординировать усилия и сосредоточить огонь на одной цели. И кто-то из них в эту цель даже попал. Ближайший из великанов остановился, пошатнулся, привстал на одно колено и зарычал, болезненно скривив физиономию, украшенную несколькими подбородками и торчащими изо рта кривыми клыками. Глаза его заливала кровь, один из снарядов ударился о череп чудовища. И судя по всему, разбился вдребезги, пусть и оставив после себя большую кровоточащую гематому. Еще парочка похожих отметин красовалась на теле исполина. Видимо, орудия заряжались не какой-то модификацией стрел, а тяжелым тупым предметом вроде ядра.

— Бронебойными! — потребовал от артиллеристов оглянувшийся через плечо чародей, пытаясь понять, на каких же принципах функционирует их оружие. Окруженные искрами и радужным сиянием, медленно-медленно ползли вперед со стартовой позиции покрытые рунами кубы, которые так и тянуло назвать кирпичами. Выходило, что это действительно некое подобие пушки, но почему-то многозарядной. Видимо, мысли конструкторов шли какими-то уж очень прихотливыми путями, раз снаряды вместо того, чтобы лететь по прямой, путешествовали по изгибам громадного винта, постепенно набирая скорость. Ну хоть друг с другом не сталкивались в этом гибриде мясорубки и рейлгана. Однако убойная мощь тем не менее оставалась на уровне, судя по возникшим на поле боя воронкам в тех местах, куда ударили кубические ядра. Да и целились артиллеристы более-менее приемлемо, в движущуюся медленнее цель наверняка бы ни разу не промазали. — Зачарованными! Да хоть какими, только не этими бесполезными глыбами!

— Нету! — последовал немедленный ответ. — Не подвезли! И зажигательных тоже!

— Тогда переносите огонь на второго! Лучники! Огонь по оглушенному, пока он стоит! Цельтесь по глазам! — Олег решил, что добить один из трех живых таранов важнее, чем затормозить два других. — Мечники, десяток вперед строя, остальным прикрыть фланги. Чего мнетесь?! Вы! Да, вы! Которые за спинами ближайших ко мне копейщиков стоят! Живо вперед!

— Мы не пойдем! — истерично заверещал какой-то фантом, до ужаса правдоподобно имитируя солдата, которому сильно не хочется становиться героем. То есть, по сути, мертвецом. Ведь совершить подвиг и выжить удается только отдельным счастливчикам, а основная их масса гибнет сразу после своего деяния. Или даже до него, обретая вместо овеянной славой доблестной смерти достойный полного идиота тупой конец. — Они нас убьют… А-а-а!

— Или это, возможно, сделают они, или это, совершенно точно, сделаю я! Причем прямо сейчас! — Олег воспользовался своей магией и воспламенил голову трусливого мечника, который умер спустя несколько секунд мучительной агонии.

Когда чародей в первый раз столкнулся с тем, что иллюзорные солдаты могут отказаться выполнять его приказы, то был изрядно удивлен. Увы, в данном отношении фантомы серьезно напоминали обычных людей, не горящих желанием совершать самоубийство. Видимо, гиперборейцы считали, что одной из задач командира является заставить подчиненных бояться его больше, чем противника. Однако палку перегибать с таким террором тоже не стоило. Помимо дезертирства и неповиновения местные юниты вполне были способны и на настоящий бунт. Во всяком случае, один раз они прирезать Олега не смогли исключительно потому, что враги выполнили за них столь ответственную задачу…

— Вас никто не просит быть растоптанными или дожидаться подхода основных сил противника! Просто заставьте этих уродов замахнуться на вас и притормозить, чтобы стать хорошей целью для лучников и не проломить своей массой копейщиков! А потом можете отступать обратно в строй!

Олег вздохнул и принялся заниматься недавно отработанным в полигонных условиях заклинанием. А именно файерболом с акцентом на прожигание цели. Нечто меньшее столь здоровенную цель не остановило бы, да и не факт, что у огненного мячика получится. Вообще он бы предпочел угрозам другие методы влияния на бойцов, поскольку в реальной жизни при подобном обращении с подчиненными велик был риск однажды героически погибнуть в бою от руки подкравшегося сзади недоброжелателя. Вот только проводить тренировки для сплочения боевого духа, обкатку имитирующими великанов слонами или хотя бы варку придающего храбрости самогона в иллюзии не имелось возможности. На взгляд чародея широкого профиля, это была серьезнейшая недоработка данного тренажера! Увы, донести претензии до скончавшихся сотни лет назад разработчиков игры было сложновато. А дождаться от них выхода патча с исправлением найденных недочетов — еще затруднительнее.

Орудия все еще перезаряжались, а двое шестиметровых великанов тем не менее были уже совсем рядом, метрах в тридцати. Копейщики начали ощутимо трястись и клацать зубами, некоторые даже пытались пятиться назад, но не пускали подпирающие их мечники, не желающие оказаться на острие удара чудовищ. Меньшие сородичи вырвавшихся вперед гигантов тоже находились не слишком далеко — ну, может, в сотне метров. И тут лучникам невероятно повезло, ну или критически не повезло оглушенному гиганту, тут как посмотреть. Кто-то из них, видимо, случайно вогнал стрелу прямо под ноготь левой руки исполина, которой тот прикрывал лицо от то и дело бьющих в щеки и лоб стрел. Сама рана являлась в общем-то пустячной, но…

Видимо, данная точка оказалась одной из немногих, где анатомия гиганта и человека не имела кардинальных отличий. Заревев от боли, и без того контуженный исполин дернулся, потерял равновесие и рухнул. Прямо на одного из своих союзников, который перся в атаку с обнаженной саблей в человеческий рост размером. Раздавить не раздавил, но напугал. В достаточной мере, чтобы блеснувший на солнце клинок по рукоять утонул в его брюхе. Умирающий гигант взревел, поднялся на ноги, схватил обеими ручищами голову своего обидчика и вырвал ее из плеч вместе с частью позвоночника. А потом лег, свернулся клубочком и тихо умер.

«Ну, по крайней мере они не регенерируют, словно тролли какие-то. Один раз ударил в нужное место с достаточной силой — и можно успокоиться…» — облегченно подумал Олег, отправляя получившийся у него комок пламени в ближайшего великана, уже замахивающегося своим клинком, чтобы смести первый ряд дрожащих как осиновый лист пикинеров. Мечники, все-таки вышедшие вперед строя, не смогли пересилить себя и оттянулись к флангам, уйдя с пути медленно приближающейся туши. Враг угрозу заметил, оценил и даже попытался по возможности нейтрализовать, подставив лезвие оружия плашмя, однако действовал при том крайне медленно и неловко. Управляемый Олегом огненный шар в последний момент вильнул, пытаясь обойти препятствие, но в этом, честно говоря, не имелось особой необходимости. Заклинание ударило свою цель прямо в середину груди. Целитель как никто другой знал, что у людей сердце расположено именно там и лишь слегка смещено нижним левым краем. С оглушительным шипением плазма прожгла себе дорогу среди мяса, истаяв где-то в его насыщенных кровью глубинах. Но то ли не достала она до главной мышцы гуманоидов, то ли повстречалась на половине пути с ребром, которое поди еще испепели… а только гигант остался жив. И даже вполне себе бодр. Он просто громогласно заорал и ударил саблей, сметая пятерых или шестерых копейщиков, как кегли… Очень хрупкие кегли, разваленные лезвием клинка надвое. Злобный вопль великана почти перекрыли испуганные крики пехотинцев, готовящихся броситься наутек. Пожалуй, люди все-таки побежали бы. Да только в этот момент наконец-то закончили возню со своими орудиями артиллеристы одного из них, оказавшиеся чуть порасторопнее своих коллег.

Пять кубических ядер, следующих одно за другим, ударили в грудь, голову и шею исполина, выбивая из ничем не прикрытой плоти кровавые брызги. Одно вошло прямиком в левую глазницу твари, с чавканьем разбрызгав ее содержимое. Гигант покачнулся и рухнул — к счастью, на спину, а не мордой вперед. Иначе точно кого-нибудь расплющил бы. Последний великан, почти достигший линии подрагивающих копий, что с трудом удерживались руками трясущихся солдат, остановился и неверяще посмотрел на тело сородича. Потрясение его оказалось настолько велико, что он даже три ударивших ему в лицо стрелы едва удостоил своего внимания. Монстр как-то машинально сломал их, проведя рукой по пострадавшей щеке, оглянулся на оставшийся далеко за спиной труп еще одного исполина, а затем развернулся к людям задом и принялся удаляться от места, где его пытались убить, со всей возможной скоростью.

— Не стрелять! Дайте ему уйти! — заорал Олег во всю глотку, искренне надеясь, что существо понимает человеческую речь. Пусть испугавшийся колосс драпает спокойно. Если он вдруг возьмет и передумает, то пока развернется обратно и снова дойдет до солдат, пройдет какое-то время. А сейчас им каждая секунда на вес золота, поскольку неровная цепочка трехметровых гигантов уже почти достигла людских порядков. — И не пятиться! Вы же видите, этих тварей можно убить! Мы уже почти победили! Они бегут! Они боятся нас! Они…

Гиганты, накатывающие на людей, словно морской прилив, все слова чародея наглым образом опровергали. Может, бегство последнего великана им и не понравилось, но как-либо выражать свои эмоции они не стали. А ведь Олег очень надеялся на небольшую драку в их рядах! И отработавшее по близким целям орудие не заставило их ни остановиться, ни замедлиться, тем более лишь для одного из уродцев данный залп стал последним событием в жизни. Лучники и то отличились больше, свалив аж двоих. Сам чародей наложил на трех ближайших переростков излюбленное медиками проклятие расслабления сфинктера, однако внезапно открывшаяся реактивная тяга только добавила тем прыти. Люди если и не кинулись бы искать ближайший сортир, так хоть замешкались и смутились. Живые гиганты, возможно, тоже. А вот фантомам такие мелочи оказались абсолютно по барабану. Тридцать семь трехметровых бугаев вломились в строй людей, словно отряд армейских штурмовиков в бордель, на двери которого только что повесили табличку «Закрыто». С визгами, воплями, затоптанными насмерть людьми и утробным хеканьем, сопровождающим удары, после которых уже не встают.

Выставленные им навстречу копья, что солдаты не выронили исключительно потому, что те придавали им уверенности, гиганты смели. Но не везде. И не всегда ударами сабель. Преимущество плотного копейного строя в том, что как бы ни был ловок и силен враг, но хищно выставленных вперед острых наконечников много. А напороться на такой с разбега, хоть плечом, хоть ногой, очень неприятно даже маленькому великану. Примерно как человеку воткнуть в тело до половины очень остро заточенный карандаш. А ведь трехметровые груды мускул по анатомии были ближе все-таки к людям. И отнюдь не всегда инородное тело оказывалось в той их части, которая не очень важна для дальнейшей жизнедеятельности. А древки копий оказались все же чуть длиннее, чем изогнутые клинки.

Из почти полных четырех десятков монстров так и не смогли ни разу ударить врага семь или восемь самых невезучих либо умерших на месте по причине переизбытка в организме введенных сразу через несколько не предусмотренных природой отверстий стали и дерева, либо сломавших своим чудовищным напором деревянные палки, но остановивших натиск и истекших кровью в течение нескольких секунд. Еще десятка полтора-два оказалось ранены, но тем не менее они смогли обрушить убийственные удары своих мечей на прикрытые исключительно рубашками тела пехоты. И, разумеется, убили выбранных ими солдат на месте, поскольку острые тяжелые лезвия рассекали не прикрытые доспехами плоть и кости практически без усилий.

Обезглавленные, лишенные конечностей, пронзенные насквозь и даже перерубленные пополам люди падали от их ударов, как трава под косой. Увы, немало обнаружилось и таких счастливчиков и умельцев, которые смогли прорваться через выставленное навстречу оружие, отделавшись незначительными царапинами. Правда, жертв от их действий оказалось на порядок меньше. Когда перерубленное с безопасной дистанции копье превращается в обычную палку, то хозяин внезапно образовавшейся дубины с этим тяжелым тупым предметом лезть на атакующее страховидло как-то не спешил. Вместо этого он старался протолкаться за спины товарищей, поскольку и жить хотел, и толку от него в рукопашной теперь ожидать не следовало. Строй копейщиков рассыпался на отдельные составляющие. И это в общем-то было хорошо.

Во-первых, в бой наконец-то вступили мечники. Блокировать своим коротким клинком сабли и сражаться честно грудь в грудь они и не пытались, но действовали вполне уверенно. Пока один или двое отвлекают внимание гиганта, кто-нибудь заходит ему за спину и бьет в спину или под коленку. Второе оказывалось как бы не эффективнее первого, ибо от простой раны враги сразу не умирали и продолжали активно доставлять неприятности, пытаясь расчленить всех встречных и поперечных, а вот с одной ногой за людьми особо не побегаешь.

Во-вторых, лучники получили возможность без помех стрелять по большим и не слишком-то резво перемещающимся мишеням. Чем и занялись, практически реабилитировавшись за свою крайне малую пользу на предыдущем этапе битвы. Не один и не два гиганта с удивлением внезапно обнаружили, что им нечем дышать, поскольку палка с острым наконечником пробила горло или вошла в подмышку и достала до сердца. На дистанции в считаные метры возможность к выборочному поражению частей тел противника у стрелков резко возросла.

Ну и в-третьих, артиллеристы оказались тоже не совсем и беззащитны. У каждого из них оказалось по два топорика, играющих роль как личного оружия, так и инструментов. И по одному они в слишком быстро подобравшихся вражин метнули. Смеяться же над подобным оружием могли исключительно те, кто никогда не получал томагавком в грудь, бок или под лопатку. Уж если лезвие маленького ножа в организме частенько мешает правильной его жизнедеятельности, то что говорить о целом топоре?! Пусть и относительно маленьком.

— Умри! Умри! И ты умри! — Строго говоря, слова совсем не требовались, чтобы бросаться боевыми заклинаниями в великанов. Но чисто психологически Олегу так было легче. А вот для жертв его волшебства по большей части разницы уже не имелось. Далеко не каждые чары несли смерть, многие лишь убавляли гигантам прыти. Мышечные судороги или частичный паралич конечности, еще секунду назад прекрасно слушавшейся, в битве почти всегда означают смерть. Но троицу совместно действующих амбалов, попытавшихся прорваться к чародею, пришлось уничтожать более эффективными и прямолинейными методами. Одному остановил сердце, второму выжег струей пламени все лицо, последний умер на месте, когда едва ли не вся выделившаяся в результате многочисленных смертей по всей округе некроэнергия вдруг сконцентрировалась в его ауре. И на этом кончилось сражение, но не битва.

— Раненые — ко мне, сейчас лечить буду! Оружие собрать! Вместо сломанных древков выбрать себе в лесу новые! Лучникам вырезать стрелы!

Олег облегченно выдохнул: первую фазу иллюзорных тактических игр он прошел. И даже потерял не так много своих бойцов, меньше четверти! Теперь у него будет немного времени, чтобы перейти от тактики к стратегии. Подготовить позицию, оборудовав ловушки и засеки. Расспросить солдат о том, с каким именно врагом они сражаются и чего от него можно ожидать. Зазомбировать нескольких великанов, сделав подкрепление буквально из ничего. Жаль, трофеев по факту нет. Громадные кривые мечи слишком тяжелы для людей, а кожа гигантов не годится на доспехи…

— Что за…

Великан с обожженной грудью и развороченной ядром глазницей, которого чародей считал мертвым, внезапно вздрогнул и встал на четвереньки. По-видимому, он не умер, а просто на некоторое время потерял сознание. Само по себе это было не такой уж большой проблемой, срок жизни подобных недобитков на войне после завершения основного сражения измерялся несколькими секундами. Если бы не одно «но». Решивший заняться своими ранеными бойцами Олег вышел вперед. Прямо к морде чудовища, чье единственное око пылало ужасной злобой к человеку, которого он явно считал виновником всех своих неудач. И на один удар поверженного исполина еще хватило. Чародей успел метнуть навстречу опускающейся на него широченной ладони струю пламени, но добился только того, что его размазали по земле слегка обгорелыми пальцами.

— А-а-а! — На несколько долгих, мучительно долгих секунд бьющегося в ремнях волшебника охватила невероятная агония. Его разум уже полностью вывалился из рассеявшейся иллюзии, но все еще ощущал, как выдавливаются внутренности и ломаются в десятках мест кости. Боль оказалась просто чудовищной. Гиперборейцы крайне серьезно относились к своим тактически симуляторам, в отличие от привычных Олегу компьютерных игр, оканчивающихся вовсе не предложением начать все сначала. Самонадеянным командирам приходилось сполна расплачиваться за собственные огрехи. Если бы он погиб хотя бы во время отражения второй волны, то чувствовал бы себя лучше, но для провалившихся практически сразу неудачников древнее устройство приготовило целый комплекс тщательно подобранных незабываемых ощущений. Заблаговременно всунутая в зубы деревяшка оказалась разгрызена и частично выплюнута, а частично проглочена. С грохотом перевернулись тарелки, куда была заранее сложена разнообразная снедь. Кресло, не отличающееся особой массой, из-за судорог чародея отъехало к ближайшей стене, об которую и замолотили трясущиеся в агонии пятки. — А-а-а! А! А-а…

— Вот смотрю я на то, как ты каждый раз по стенам от боли скачешь, и думаю, что не зря в этом состязании столь высокая награда обещана. Видимо, не так и просто в нем победить. Наверное, даже когда город был полон жителей, не каждый год умельцы находились. — Доброслава обнаружилась в этой же комнате сидящей на полу и уплетающей бутерброды, видимо доблестно спасенные кащениткой в последний момент от раздавливания. — Опять же мало кто по собственной воле решится такую боль день за днем терпеть. Мне так и одного раза хватило, когда поток энергии удержать не смогла.

— С меня тоже хватит… По крайней мере на сегодня… — кое-как просипел Олег, начиная потихоньку отвязываться. — Надо успокоиться… Ты не помнишь, куда я положил свою кувалду?

На то, чтобы выпустить пар и немножечко прийти в себя, у чародея ушло часа два. Но поскольку останавливаться на полдороге он не любил, то махал кузнечным молотом еще столько же. Мог бы в принципе дольше, но длящаяся уже четвертые сутки работа наконец-то оказалась закончена.

— О-ох! Три дня и три ночи скакал Иван-царевич, пока скакалку у него не отобрали… — Олег отошел от станка, работа на котором занимала практически все его время, а затем с наслаждением размял затекшую поясницу.

— Не похожа эта штука на серого волка… — скептически заметила Доброслава, вынужденно игравшая при занявшемся техническим творчеством волшебнике роль помощника-ассистента. Вернее, подателя чая и бутербродов. Более важные операции ей чародей перестал доверять после того, как кащенитка то ли случайно, то ли специально навинтила гайку диаметром семь миллиметров на сантиметровый болт. Дури и грубой физической силы у оборотня более чем хватало. — Скорее на насекомое какое-то. Или на рака. Крайне уродливого.

— Не придирайся к мелочам. Главное, что оно будет выполнять возложенные на него функции. — Олег отошел от верстака и с довольной улыбкой оглядел разложенную там конструкцию, над которой трудился уже четвертые сутки. Лучший друг сапера и расхитителя гробниц — это голем, которого можно послать в опасное место вместо себя. И он пойдет… А потом, наверное, даже вернется обратно. Уж полностью уничтожить созданную из железа машину окажется всяко посложнее, чем вывести из строя хрупкое человеческое тело. Да и добычи она тащить может больше кащенитки, у которой хоть силы-то и много, но подходящих для переноски тяжестей лап всего две. — Стилизация под животных или людей выполняется в подобных маготехнических механизмах с двумя целями. Чтобы либо облагородить их внешний вид, либо облегчить управление, поместив в конструкт слепок более-менее соответствующего телу сознания. И на обе эти причины мне наплевать, поскольку лишних зрителей тут не наблюдается, а управлять машиной придется вручную.

Конструкция, вышедшая из-под рук Олега, действительно внешне напоминала причудливое ракообразное. Два расположенных спереди длинных выкрашенных в темно-зеленый цвет пятипалых манипулятора хоть и были ближе к ладоням по своему строению, но из-за толщины и расположения пальцев сильно напоминали клешни. Силы в них имелось немало — вполне достаточно, чтобы крошить камень или мять железо. Правда, подкачали ловкость и четкость движений: во время испытаний использовавшаяся в качестве тренажера деревянная кружка случайно прохудилась в трех местах. Впрочем, чародей не жаловался. Счастье еще, что хоть какие-то механические конечности нашлись на складе у Бессмертного, ведь с нуля делать все сложные системы одному-единственному големостроителю пришлось бы минимум полмесяца. Да и вообще, лучше потерять протянутую не туда руку, чем всего магического робота. Ремонта потом на порядок меньше.

Эллипсоидный трехметровой длины корпус ржаво-коричневого цвета, состоящий из наслоенных друг на друга крупных чешуй, должен был предохранять нежное нутро конструкта от ударов судьбы. На его изготовление пошли кадки, в которых ранее произрастали растения в доме не то алхимика, не то флориста. Чародей знать не знал, что за сплав использовался при их изготовлении, но прочность, тугоплавкость и антикоррозийные свойства данного материала ему очень понравились. А потому емкости оказались аккуратно разрезаны на отдельные чуть изогнутые пластины, которые он почти сутки соединял друг с другом. С места на место голема передвигали приделанные к корпусу ножки в количестве десяти штук. Олегу некогда было особо возиться с центром тяжести получившегося аппарата, а потому он пошел по пути наименьшего сопротивления, просто сделав ему достаточно много подпорок. Если несколько штук сломаются, оставшихся вполне хватит, чтобы уползти. Плоский широкий хвост искусственного рака являлся по сути щитом. Олег вынужден был идти следом за своим творением, не удаляясь от него дальше чем на несколько метров, а потому, если кто-то или что-то вдруг захочет атаковать техномага дистанционно… Что ж, сначала ему придется пробить навылет трехсантиметровый металлический лист, которым голем при нужде прикроет волшебника и Доброславу.

— Значит, наконец-то можно будет размять ноги… — кровожадно оскалилась кащенитка. — Проклятье, никогда не думала, что мне может надоесть пребывание во Дворце вечной жизни… Но вот поди ж ты! Даже книги переписывать уже больше не могу, руны перед глазами в одно сплошное марево сливаются!

— Думаю, если бы нас пускали хоть куда-нибудь, кроме гостевого номера, жить здесь стало бы веселее. Но не слишком, все же тут вряд ли найдется много собеседников, с которыми можно поболтать. — Олег прислушался к своему организму и нашел его состояние удовлетворительным. Раны живота успели полностью зажить, не оставив от себя даже и следа. Спал волшебник тоже относительно недавно, четырнадцать часов бодрствования — это сущие мелочи для целителя, способного в определенной мере управлять своим метаболизмом. Магический резерв полон, поскольку для работы боевой маг пользовался прилагающимися к мастерской артефактами, по счастью, почти идентичными тем, с которыми он уже сталкивался. Некоторые вещи, такие как молоток, сверло или подшипник, очень мало меняются даже за тысячи лет прогресса. А ожог на полруки, который он оставил себе местным сварочным аппаратом, прежде чем смог тот укротить, не считается. — Так понимаю, у тебя есть настроение прогуляться? Помоги мне взвести эти резервные пружины, а то силы не хватает.

— Правильно понимаешь, — кивнула кащенитка, приходя магу на помощь и начиная приводить в действие резервный механизм поднятия хвостового щита. Олег вполне допускал, что ему может встретиться кто-то или что-то со способностями к техномагии больше, чем у него самого. Или способное напрочь испортить голема с одного удара. И принял меры предосторожности на случай подобного. При помощи магии задняя тяжелобронированная часть машины находилась внизу, а не вверху. Если же что-то слишком сильно перекорежит механического скорпиона или вмешается в его работу, то едва справляющийся с нагрузкой стопор сдастся усилию пружин. А тогда находящийся за спиной своего инструмента чародей получит немного времени на то, чтобы подготовиться к атаке или сбежать. — Только на этот раз вся выручка моя!

Олегу в ответ на это громкое заявление оставалось только промолчать. Бессмертный оценил сданный его немертвым помощникам-инструментам лом черных и цветных металлов, пусть и частично зачарованный, в сто тридцать пять золотых монет царства Кащеева. И материалы, которые потребовались чародею для строительства голема, обошлись в целых сто десять. А еще двадцать он спустил на тактические иллюзорные игры, к настоящему моменту едва в ноль не уйдя. Хорошо еще, что вообще уложился в смету, большую часть работ по сборке магического робота проведя самостоятельно и упростив его конструкцию до предела. Даже на системы вооружения денег не хватило, пришлось ограничить возможности своего творения одной лишь грубой физической силой.

И хотя напарницу чародея хозяин города ни в грош не ставил, сам Олег столь наплевательски относиться к кащенитке просто не мог. Риск обнаружить себя с откушенной головой стимулировал работать честно. Импульсивность оборотней давно вошла в легенды: потом девушка, может, и пожалеет о том, что своими зубами уничтожила единственного союзника, когда заработают не дающие сбежать браслеты, однако самому волшебнику к тому моменту подобные мелочи станут уже безразличны, в отличие от открывающихся перспектив загробного существования.

Выведя свое творение на улицу, Олег широко вздохнул… и немедленно закашлялся. Где-то что-то горело, причем с образованием просто неприличного количества донельзя вонючего дыма. В здании дворца, очевидно, имеющем мощные фильтры на вентиляции, этого совсем не ощущалось, но вот снаружи атмосфера буквально резала глаза.

— Это сады. — Доброслава мгновенно определила местонахождение пожара по направлению, с которого несло гарь. — Странно… Кому могло понадобиться уничтожать источник продовольствия города, в котором уже давно никто не нуждается в обычной еде?

— Гостям вроде нас, например, тем же гноллам. Только они спалили его случайно, когда пытались набрать себе продуктов. — Олег не раз и не два раздумывал о том, откуда взялся отряд псоглавцев, с которым они столкнулись несколько дней назад. Поверить в то, что данная шайка пришла в подземный город сама, было решительно невозможно, слишком слабыми оказались людоеды. Ну за исключением шамана, виртуозно освоившего навыки маскировки. Однако сильный маг редко является глупым магом. И если покойный не был исключением, по степени своей интеллектуальности стремящимся к табуретке, то он бы не сунулся на очень опасную территорию с настолько слабой поддержкой. Увы, вопросы по поводу его соплеменников задавать было некому. Искусством некромантии чародей владел в недостаточной степени, а Бессмертный на сотрудничество не шел. Нет, за городом-то разумный артефакт следил исправно, однако сведениями своими с чужаками делиться не мог, ссылаясь на номера приказов, точные формулировки которых также находились под грифом «Секретно». — А может, и вообще твои соплеменники.

— Вряд ли, сейчас не тот сезон, чтобы старейшины сюда тащились, — отрицательно помотала головой Доброслава. — Пойдем проверим, кто это там безобразничает?

— Да вот еще! Пусть мумии сами разбираются, — фыркнул Олег, который был твердо намерен сегодня продолжить разграбление заброшенного города. Только выбрать теперь намеревался совсем другое поместье. Просто на всякий случай. Вдруг в прежнем засада ждет или мертвые гноллы черт знает во что переродились… Методика проникновения внутрь периметра у него уже есть. Если голема при пробитии в стене дырки не расплющит, не разорвет и не расплавит, то она даже рабочая. — А как связаны времена года с активностью ваших старейшин?

— У нашего государства были свои праздники. Самый важный из них приходится на осеннее равноденствие. В этот день и трое суток после него абсолютно любой путешественник, даже враг, допускался во внешнее кольцо города, если мог правильно ответить на семь вопросов о законах царства Кащеева… — с какой-то непонятной тоской протянула оборотень, то ли и правда переживающая за утраченное величие своей страны, то ли просто скучающая по дому, где она раньше проводила все веселые деньки. — Пока оружие лежит в ножнах, а боевые чары не используются, ни один страж его не тронет. Во всяком случае, не должен. Сейчас они уже не всегда ведут себя предсказуемо, но все же риска в такие дни гораздо меньше, чем в другие.

— А вы в эти дни тоже становитесь дружелюбными, в соответствии с заветами предков? — полюбопытствовал Олег, натыкаясь взглядом на замерший посреди улицы патруль мумий, слегка покрывшихся пылью. Видимо, тут у них находился стационарный пост, на котором нежить менялась редко. И именно поэтому чародей решил мародерствовать где-то рядом. Прятаться от немертвых стражников им все равно не надо, а если вдруг появятся какие-нибудь посторонние личности… Вряд ли кому-то кроме них Бессмертный дал добро на пребывание в элитной части города. — Не то чтобы я планировал к твоим соотечественникам в гости зайти… ну а вдруг?..

— Переговоры, обмен заложниками, самые крупные и рискованные торговые сделки, — подтверждающе кивнула Доброслава. — Осеннее равноденствие — это очень горячая пора для всех жителей Сибири и близлежащих регионов.

Немного подумав, Олег решил ломать не забор, окружающий поместье очередного Бессмертного, а стену небольшого строения, являющегося частью внешнего периметра. Интуиция и логика подсказывала ему, что так будет правильнее. Судя по нахождению вблизи ворот, это была караулка для стражи. И только очень большой параноик заминирует то строение, где находятся его собственные воины. Дело даже не в том, что кто-нибудь из них мог вызвать случайную активацию ловушек. Просто если дело дойдет до нападения, то врагам не нужно будет составлять хитрый план атаки. Достаточно окажется найти способ активировать уже размещенные в нужном месте чары, и защитников поместья тут же станет значительно меньше прежнего. Да и вообще теперь, когда у него есть ракообразный голем, Олег не станет торопиться и рисковать своей головой. Потихонечку-полегонечку, но процесс добычи ценных артефактов прошлого идти будет. И вряд ли система безопасности, какой бы умной она ни была, сможет исправно работать, когда техномагическое ракообразное разберет ее вместе с особняком Бессмертного на отдельные кирпичики. А уж если у волшебника получится еще двух-трех механических помощников себе сделать, так он вообще весь квартал по камешкам разберет и вглубь на сотню метров перекопает! Ну если раньше слинять случай не подвернется.

Из города гиперборейцев, чьему странноватому хозяину особой веры нет, Олег при помощи своего голема вполне мог выбраться и без рук. И даже Доброславе место в багажном отделении нашлось бы. Отхватить конечности резко и быстро так, чтобы артефакты не успели убить своих владельцев — дело техники. Уж простейшую гильотину-то можно даже с закрытыми глазами собрать из первого попавшегося под руку мусора. Труднее будет стряхнуть наручники с обрубков конечностей, чтобы без помех прирастить их обратно… ну да справятся как-нибудь. Волшебник в свои возможности верил!

Глава 8

О том, как герой оказывается заброшен в заботливо подготовленную ловушку, проваливает агрессивные переговоры и пролетает мимо действительно ценного артефакта

Поместье, которое при помощи голема и пары самодельных лопат методично и планомерно уничтожали напарники в поисках древних ценностей, сохранилось по сравнению с другими подобными комплексами зданий довольно плохо. То ли строители при ремонте решили чуть сэкономить и расчет делали на века, а не на тысячелетия, то ли кто-то когда-то здесь знатно повоевал. В любом случае, больше половины строений представляли из себя руины, внешняя стена давно обрушилась почти по всему периметру, а оставшиеся постройки несли на себе явные следы воздействия безжалостного времени. Впрочем, энерговоды из драгоценных металлов, как и ожидалось, пострадали не сильно. Подумаешь, серебро потемнело кое-где… Не проржавело же и пылью не рассыпалось! Да и другие интересные вещички периодически попадались, в отличие от ловушек и прочих защитных систем, давным-давно либо сработавших, либо даже без активации приказавших долго жить.

— Гноллы наконец-то пришли. Они нас окружают. — По губам отложившей в сторону лопату Доброславы скользнула злобная усмешка. Девушка лениво потянулась, встала на ноги и взяла в руки изогнутую перекрученную штуку, вероятно бывшую каким-то артефактом до того, как на нее обрушилась каменная стена. Но в боевую свою форму оборотень пока перекидываться не торопилась. Боялась спугнуть. — Готовься, в этот раз мы имеем дело не с разведчиками, группой мародеров или парочкой заблудившихся идиотов. Нет, сейчас нас идут целенаправленно убивать почти все бойцы, которых эти блохастые псины привели в город.

— Скольких ты чуешь? — Защищенные перчаткой древнего алхимика пальцы Олега скользнули по заткнутому за пояс жезлу. Артефакт-накопитель еще не был наполнен до краев, однако таящейся в нем энергии хватило бы на несколько полноценных боевых заклинаний. Повинуясь незаметной для посторонних команде, ракообразный голем, до того с упорством стахановца перекапывавший двор поместья, с громким скрежетом выгнул одну из ног под явно неправильным углом. Чародей тут же подозвал его к себе, якобы для ремонта. А на самом деле он собирался использовать своего магического робота в качестве передвижного укрытия. И даже сустав в «сломавшейся» конечности заранее специально модернизировал, чтобы нырять под металлическое брюхо через появившийся прогал проще было.

— Ни одного, я их просто слышу. И это лучше всего демонстрирует намерения гноллов.

Доброслава прищурилась, крутя в руках неопознанную находку, и пододвинула к себе ногой трофейный дротик. Видимо, кащенитка заметила одного из недостаточно хорошо подобравших себе оружие псоглавцев, и теперь оставалось только посочувствовать бедолаге. Благодаря неимоверной силе оборотня, все, что запускала в полет изящная с виду ручка, приобретало очень даже солидную скорость. Может, и не как у пули, человеческий глаз за снарядом проследить все же мог, однако тело противника увернуться от стремительно приближающейся смерти уже не успевало.

А остаться всего лишь раненым после попадания пусть маленького, но копья оказывалось крайне тяжело. Ничем не защищенную руку или ногу ударом могло и оторвать к чертовой бабушке, а при поражении груди или живота извлечь из организма все брызнувшие в разные стороны щепки замучилась бы и целая бригада хирургов. Про голову и говорить нечего, как минимум перелом шейных позвонков гарантирован.

— В культуре этих прямоходящих псин спрятать свой запах — такое же свидетельство подготовки к бою, как натянутая на лицо маска у городских грабителей, — подытожила оборотень.

— Для существ, которые легко распознают окружающих по обонянию, это вполне логично. — Олег нервно повел плечами, чувствуя, как между ними пробегает холодок, а чувство опасности подает оракулу-самоучке первые робкие сигналы о приближающихся неприятностях. Его брали на прицел…

Оставалось надеяться, что делали это исключительно лучники и метатели дротиков, а не гордые владельцы огнестрела. Псоглавцы современное оружие вообще-то не любили, поскольку их чувствительные носы от запаха пороховой гари едва ли не отваливались, но на целую толпу врагов могло и найтись несколько прогрессивных оригиналов с напрочь отбитым обонянием. А пули летят стремительно, обычно даже быстрее боевой магии. И напарникам никто не давал никаких гарантий в неприкосновенности до той поры, пока они не спрячутся в своей маленькой передвижной крепости.

— Ну, теперь осталось только надеяться на алчность гноллов. Если они не захотят брать нас живыми, то тогда плакал наш план.

— Да никуда эти шакалы блохастые не денутся, клюнут как миленькие. Я оборотень и немного ведьма, ты могущественный колдун. В общем, наше мясо — это лучшее, что они могут попробовать в жизни. Ну или очень близко к тому. — Олег сильно надеялся на инстинкты нелюдей, заставляющие их кидаться на доступную и близкую добычу, несмотря на возможный риск. Лично он ни за какие разумные деньги не решился бы приблизиться к персоне, которая улыбается так, как кащенитка. Хотелось бы быть похороненным одним куском, а не мелкими окровавленными клочками.

— Сожрать таких пленников живьем — это не только вкусно, но и очень полезно, поскольку омолаживает организм и помогает регенерировать старые травмы. А еще нас можно выгодно продать другим племенам или принести в жертву на алтаре темных богов. Их вожди и шаманы с легким сердцем сменяют пару десятков молодых охотников на такую добычу, поскольку каждая самка в год приносит минимум по три-четыре щенка, а столько подростков контролировать и прокормить крайне тяжело.

— Тогда нечего больше ждать, — решил он, приготавливаясь к рывку. Покалеченная нога неприятно зудела, а протез вроде бы стал натирать. Как и предполагал целитель, поврежденная конечность начала регенирировать, причем даже с опережением графика. Видимо, повреждения энергетической структуры тела там оказались не такими уж и серьезными, просто ими никто из действительно компетентных специалистов заниматься не захотел. Само по себе это было в общем-то неплохо, однако теперь требовалось едва ли не ежедневно подгонять под себя зачарованную деревяшку. А времени как обычно не хватало. — Кинь в них что-нибудь — и начинаем!

Доброслава, судя по всему, ждала только команды. Во всяком случае, дротик ушел в полет раньше, чем чародей успел договорить. Как и лопата. А следом за ними — перекрученная железяка неясного происхождения, завертевшаяся в воздухе не хуже бумеранга. В следующее мгновение волшебника просто запихнуло под брюхо голема напором очень сильного и очень довольного тела, которому явно понравился далеко разнесшийся по округе болезненный визг.

— Одним шаманом стало меньше! Этот придурок прямо в свою любопытную харю той загогулиной получил! — поделилась она с напарником своей радостью. Энтузиазм оборотня не уменьшило даже то, что девушке и Олегу пришлось ползти на четвереньках по отнюдь не ровной земле, постоянно задевая головами низкое брюхо ракообразной машины. После начала боестолкновения управляемый чародеем голем пополз к дверному проему в самом большом из зданий, ведь в тесноте псоглавцам оказалось бы сложнее реализовать свое численное преимущество. — Какой-то щит там был, и дротик с лопатой он замедлил, но толку-то с того, когда все равно морду разбило, как переспелую тыкву!