Навигатор из Нерюнгри Кретова Евгения
– Меня зовут Инесса Армановна Рубин, ударение на первый слог. Кто назовет меня драгоценным булыжником, может не рассчитывать на сдачу экзамена, – сурово пояснила она.
Как Ульяна не приглядывалась, она не могла понять, какой расе может принадлежать настолько некрасивая женщина. Более того, когда она говорила, возникало подозрение, что она и не женщина вовсе.
Ульяна постаралась сосредоточиться.
– Я не рассчитываю найти среди вас существ, которые с лёгкостью отличат рыхлую планету или своевременно выйдут из гравитационного поля чёрной планеты. Но надеюсь, что хоть какие-то знания в ваши головы мне удастся вложить. Сравнительная планетология включает в себя целый комплекс наук, потому что это различные аспекты жизни отдельных небесных тел. В исследованиях планет мы всегда оглядываемся на родную планету, отсюда – разность подходов и классификаций. На этом курсе мы постараемся исходить из общих критериев. Собственно, задача сравнительной планетологии в конечном итоге – понять, каким образом те исследования, которые мы проводим, проецируются обратно на исследования нашей собственной планеты и какой вклад они могут сделать в наше понимание того, что на ней происходит.
Введение в курс, тридцать восемь типов классификации обитаемых планет и еще сто двенадцать признаков планеты-убийцы – это то, что навигаторы были должны знать уже завтра. Отличница с первого класса, выпускница лучшей в регионе гимназии Ульяна чувствовала себя маленьким тупоносым Буратино с закипающим от количества новой информации мозгом.
– Блииин, – выдохнула Наташа после лекции, – у меня такое ощущение, что пол-лекции было на китайском, а вторая половина – на хинди.
Она бессильно терла виски, хлопала ресницами и стонала.
– Что там у нас после перерыва?
Ульяна присела рядом с подругой, сверилась с расписанием: полётная техника и тренажёрный практикум.
Предстоящее занятие волновало Ульяну – от ожидания соприкосновения с неведомым перехватывало дыхание. Утреннее происшествие не давало покоя. Вдруг это снова повторится. Нет, даже не так. Хоть бы это повторилось вновь. Это удивительное ощущение полета и свободы.
Курсантам пришлось спускаться на нижний ярус, туда, где размещались громоздкие тренажеры – металлические конструкции с прозрачным куполом-кабиной. Совсем не такие, какие им показывали утром.
– Это не симуляторы, а реальные тренажёры, – с недоумением пробормотала девушка в очках, Инна Белоглазова.
Ульяна вздохнула – для нее это всё пока, что в лоб, что полбу.
– Ты не понимаешь, – нервничала сокурсница, – это продвинутый курс. Мы на компьютерном симуляторе должны были в этом семестре работать, я узнавала…
Полётную технику вёл молодой парень по виду чуть старше самих курсантов, черноволосый и быстроглазый. Их поставили около кронштейна, на котором крепилась жёлтая кабина тренажёра.
– Ираль Танакэ, – коротко представился он. Его оранжево-золотистые глаза рассекали чёрные щели зрачков. – Я буду знакомить вас с теорией полета, стратегией и тактикой управления космическими аппаратами, действующими в Космофлоте. Теории немного, буду давать сжато по мере необходимости. Основная моя задача – заставить вас чувствовать объект управления. Запомните, вы операторы. Вы мозг и операционная система космического корабля. От ваших решений и профессионализма зависит жизнь пассажиров, экипажа и сохранность судна. Это ясно?
Он орлиным взором осмотрел притихших курсантов – семнадцать человек в одинаковой форме с синей эмблемой Академии на груди.
Ираль Танакэ развернул световое табло, на котором тренажёр оказался разрезан надвое, показывая свое внутреннее устройство.
– Сердцем навигационной установки является кресло навигатора – ваше будущее рабочее место, – он указал на подвешенное на ремнях сидение с высоким изголовьем, сильно напоминающее стоматологическое. – Для обеспечения максимальной балансировки оно обычно подвешено на гравитационной подушке. Вот эти ремни – ее видимая часть и есть. На некоторых моделях используется пневматика и шарнирное устройство. Для достижения максимального сцепления поверхность кресла покрыта лианиновым полотном, – он развел длинные руки и увеличил ту часть картинки, на которой изображалось покрытие навигаторского кресла.
Ульяна увидела уже знакомый белесый ворс с черными точками-присосками на конце.
Преподаватель пояснил:
– Лианин – искусственное создание. Своего рода – аналог андроида для человека. В основе его разработки – колония полипов. Чувствительная настройка позволяет соединить нервную систему оператора с искусственным интеллектом машины. И чем больше площадь соприкосновения между навигатором и лианином, тем точнее и легче управление судном, безопаснее полет.
– Так на нем, что, голенькими надо сидеть, – гоготнул долговязый парень.
Ираль Танакэ сверкнул глазами:
– Вот с вас, голенького, и начнем. Раздевайтесь, курсант, – он остановился прямо перед незадачливым шутником.
Тот покраснел и постарался спрятаться за спины товарищей. Темноглазый Танакэ прошипел:
– Внимание, первый курс. Либо вы здесь будете заниматься как положено, с усердием, способным меня убедить в вашей искренности и желании чему-то научиться, либо отправляетесь домой. Всех скоморохов отправлю рапортом раньше, чем вы успеете сказать «мама». Всем всё ясно?
Курсанты притихли. Даже Ульяна, на которую темноглазый преподаватель пока избегал смотреть, втянула шею. Наташка дёрнула её за край кителя и округлила глаза.
– Сегодня ваша задача проста. Вам нужно добиться скрепления с лианином. Это может проявляться по-разному: видения, звуки, голоса. Любые формы проявления обратной связи с материалом. Ничего не трогать, никуда не погружаться. Во время тренировочного полёта все чувства вы будете поэтапно фиксировать и закреплять вербально.
– Это как? – тормозил всё тот же долговязый курсант.
Танакэ рявкнул:
– Рассказывать мне будете! Что чувствуете, видите, слышите. Потом это запишите в полетном дневнике. Это ясно?
Курсанты согласно закивали, провинившийся долговязый – с особой усердностью.
– Рогова присутствует? – вот так без приглашения и подготовки он назвал фамилию Ульяны и уставился на неё своими золотистыми глазами. Черная щель сузилась стала тоньше нити.
– Присутствует, – Ульяна вышла на полшага вперед.
Ираль Танакэ вздернул бровь, сжал плотно и без того тонкие губы, из-за чего стал похож на коршуна.
– Я, конечно, понимаю, что вы ещё не освоили Устав, но отвечать по форме уже обязаны.
– Простите. Курсант Рогова на занятиях присутствует.
Преподаватель удовлетворенно кивнул и отошел в сторону от тренажера, освободив девушке проход.
– Приступайте. Вам ясна задача?
– Так точно.
Она поставила ногу на нижнюю ступеньку, закрепленную на кронштейне, легко взобралась наверх.
Тесная кабина. Воняет подкисшей рыбой и кофе. Прозрачный купол, оказывается – с односторонним стеклом. Со стороны ангара её видно как рыбку в аквариуме, зато она ничего кроме потрескавшейся обшивки не наблюдает.
Ну, да ладно.
Голос Танакэ под потолком заставил вздрогнуть от неожиданности:
– Сколько ещё времени вам надо, чтобы оглядеться?
Девушка плюхнулась в кресло. Мягкие и нежные ворсинки прилипли к открытым ладоням, щекотали шею.
– Закрепите ремни на запястьях, – подсказал невидимый преподаватель.
Ульяна послушно вставила кисти рук в белесые петли, закрепленные в подлокотниках.
– Нажмите кнопку на поручне. На этой модели тренажеров механическая фиксация. На более современных моделях – полевая фиксация.
Под большим пальцем девушка нащупала кнопку, вжала её до упора. Серая ткань стянулась, припечатав руки к подлокотникам.
– В реальном полёте вы будете работать в специальном комбинезоне с чувствительными пластинами вдоль позвоночника. Через проводники сигнал от лианиновых ворсинок будет поступать в ваш головной мозг и обратно. Курсант Рогова, что вы видите? Докладывайте.
Перед глазами расстилалась темнота. Ульяна ожидала снова окунуться в звездное море, но ничего не происходило.
– Ничего не вижу, – в голосе отразилось её разочарование.
– Что вы чувствуете, слышите, в каком боку у вас колет – всё рассказывайте…
– Да что ж давить-то так!
Молчание из-под потолка.
– Повторите, курсант Рогова. Что вы чувствуете?
– Я говорю, что испытываю злость и раздражение.
Снова молчание из-под потолка.
– Курсант Рогова, – в голосе преподавателя послышалась ирония. – Нас интересует только профессиональная составляющая. А что вы сегодня съели на завтрак, свои симпатии и антипатии можете оставить при себе. Хотя я рад, что мне удалось не оставить вас равнодушной.
– Я ничего не вижу. Темно кругом всё. Как будто голову в чернильницу окунула.
– Что слышите?
– Вас слышу. Ещё звенит что-то, – она прислушалась. – Нет, это голоса.
– Расскажите подробнее.
Ульяна пожала плечами.
– Код вроде какой-то.
– Назовите цифры, – велел Танакэ.
– Я не говорила, что это цифры. Это смешанный код. Альфа три омега… Гамма сто… Семьсот шестнадцать Дельта. Все. Снова тоже самое повторяется.
Молчание под потолком дольше обычного. Ульяна уже решила спросить разрешение покинуть тренировочный блок. Ираль Танакэ проговорил:
– Курсант, вам удалось меня удивить. Только что вы назвали координаты лаборатории, где был изготовлен именно этот фрагмент лианина.
Глава 8. «Звездный прилив»
Вечером после ужина, Ульяна пошла в свою каюту. Многозначительные взгляды Наташи и подкалывания довели до нервной дрожи в коленях.
«Такое впечатление, что я на свидание собираюсь», – одёргивала она себя, отчаянно приглаживая растрепанные волосы. Почти доведя причёску до совершенства, она запустила пальцы в шевелюру, старательно разлохматив её вновь – чтобы не выглядеть так, будто готовилась. Утром-то у неё волосы не были уложены и природные кудряшки лежали на плечах, как им нравилось.
– Что естественно, то не безобразно, – хмуро отметила она и, захватив куртку загорелого лаборанта, выскочила в коридор. Именно потому, что она доказывала самой себе изо всех сил, что предстоящая встреча – ни капли не свидание, она отправилась на неё раньше.
Кафе «Вивьен» оказалось довольно шумным местом с модным интерьером в стиле лофт: кирпичные стены, высокие стеклянные колбы неизвестного назначения, вращающиеся серебряные шары в стиле хай-тек под потолком, минималистичные диванчики вокруг маленьких квадратных столиков.
Приладив куртку на спинку соседнего кресла, Ульяна заняла столик напротив входа и заказала десерт с загадочным названием «Галактический прилив». За те пятнадцать минут, которые ей предстояло ожидать молодого человека, она как раз успеет полакомиться.
Перед ней поставили хрустальную вазочку с дымящейся голубой массой, уложенной замысловатой горкой и обсыпанной прозрачной, как битое стекло, крошкой. Ульяна принюхалась: вроде ванилью пахнет. Только чего от него так парит – не понятно.
Девушка взяла крохотную круглую ложечку и отправила в рот небольшой кусочек незнакомого лакомства.
Дыхание перехватило, из глаз брызнули слезы. Неимоверно холодное, острое – хуже вассаби и чилийского перца вместе взятых – «лакомство» не желало проглатываться, неаппетитно выплескиваясь из приоткрытого рта.
– Бинго! – орал рыжий официант, фотографируя ее несчастную физиономию. – Новый портрет на доску почёта!
Под общий хохот и гоготание, Ульяна чихнула, молясь только о том, чтобы незнакомец из лаборатории не решил прийти именно в этот момент.
Зря она вообще о нём подумала – она уже давно заметила, что случается именно то, чего меньше всего хочешь. Как это там в индуизме-брахманизме-конфуцианстве? Закон подлости?
Вот он, закон подлости в действии: из-за спины ошалевшего от радости официанта выглянуло недоумевающее лицо недавнего знакомого. Оценив ситуацию, он дал подзатыльник шутнику, взял с соседнего стола пачку салфеток и положил перед Ульяной. Она всё ещё не могла дышать, по-рыбьи округлив глаза, хватала ртом воздух и размахивала руками.
«Чёрт-чёрт-чёрт!» – жалобно пульсировало в висках.
Юноша подошёл к барной стойке – разбираться с организатором шутки. Гости кафе не желали униматься, наслаждаясь дополнительной порцией шоу.
Ульяна подскочила и бросилась к выходу.
– Ульяна! – голос незнакомца. Откуда он знает её имя, кстати?
Это не важно. После такого «свидания» даже гипотетическая возможность познакомиться с парнем поближе казалась дикой.
В каюте Ульяна долго стояла под холодным душем.
В горле всё ещё першило, свербело в носу. Но это всё – ничего по сравнению с пережитым ужасом и позором. В кафе можно не соваться, но там шутку, скорее всего, быстро забудут – появится новый новичок, которого можно разыграть. А вот медсектор обходить стороной – дело более сложное, все равно придется пересекаться. Прохладные струи путались с огненными прядями-змеями, ласкали кожу, приводили мысли в порядок.
«Эх, вот же вляпалась», – вздохнула она и выбралась из душа. Надела мягкий домашний костюм, собрала волосы в тугой пучок, отжав их предварительно махровым полотенцем.
Активировав креоник, посмотрела ещё раз комплектацию каюты – в разделе «отдых» очень надеялась найти чайник и кофе. Тщетно – наверное, питание строго по уставу.
Монитор у двери пискнул, показав приблизившуюся к каюте Наташу:
– Ульян, ты вернулась уже? – приглушенный голос из динамика.
Девушка предпочла не отвечать. Наташа постояла ещё некоторое время у двери, задумчиво направилась в сторону своей каюты. Ульяна облегчённо выдохнула.
Хоть и без кофе, в полном одиночестве, но она знает, чем сейчас заняться и скрасить вечер. В её распоряжении информационная база мира, о котором она ещё вчера ничего не знала. И то, с чем ей сегодня пришлось столкнуться, говорит, что он заслуживает самого внимательного изучения.
– Голо, скажи, как этим пользоваться, – она села перед прозрачным экраном, горизонтальная интерактивная панель загорелась синим, демонстрируя готовность к работе.
– Добрый вечер, курсант 2118-омикрон-сигма-2. Спасибо за обращение, – приятный мужской голос. – Для активации информера вам необходимо вставить пластину креоника в разъем на горизонтальной панели, расположенной перед монитором. После этого появится шкала загрузки и поисковая строка. Для сохранения нужной информации нажмите значок «карандаш», – в центре экрана загорелся образец иконки, – или воспользуйтесь креодисками, расположенными в верхнем правом ящике рабочего стола. Старайтесь систематизировать их удобным для вас способом – хронологически, тематически, иначе.
– Спасибо, как здесь можно набрать документы, таблицы, отчеты?
– Все файлы, которые вам могут понадобиться сформированы в виде шаблонов и размещены в папке «Шаблоны» на рабочем столе. Кроме того, в папке «Учебное» для вас сформирован научно-практический материал по вашему курсу, а также ссылки на соответствующие разделы информатория. Удалось ли мне оказать вам содействие?
Ульяна была очень благодарна. Как выразить это невидимому существу?
– Спасибо огромное, вы меня очень выручили.
– Доброй ночи, – Голо с щелчком отключился.
Девушка забила в поисковую строку «Единая галактика создание история».
Тут же выскочил список. Интересно, он реагировал на взгляд девушки – та статья, на которую она смотрела, чуть выдвигалась вперёд, словно предлагая себя. И если человек продолжал на неё смотреть – раскрывалась.
Итак, что было на поверхности.
В 1816 году по действующему земному летоисчислению объединенные силы планет гуманоидного типа Креонида, Клирик и Цериана выступили против рептилоидов группы С – агрессивно настроенного подвида разумных пресмыкающихся. В результате длительных военных действий враг был повержен, наступили мир, дружба и любовь. В 1980 году к союзу присоединилась Земля с правом совещательного голоса и местом в правительстве Единой галактике. Активные научные связи, развитие сотрудничества, конфетно-букетные отношения.
«Ну, допустим, такой радужный пост ни о чём не говорит», – отметила девушка и уточнила запрос, добавив слово «проблемы».
Список дополнился десятком крупных аналитических статей, из которых Ульяна поняла, что Единая галактика находится в кризисе, ей грозит передел собственности, ресурсов и транспортных потоков. Основная проблема в том, что управленческие функции в последние пятьдесят лет практически перешли к клириканцам – гуманоидизированным рептилоидам, отличающимся высокой работоспособностью, аналитическими и коммуникативными навыками. Что сильно не устраивает креонидян, до этого бывших у руля и сохраняющих формальное руководство в Единой галактике. Дважды за истекшие годы правительство уходило в отставку, не получив большинства в Законодательном собрании. Однако никаких мероприятий по урегулированию назревающего конфликта не проводилось. Каждая раса медленно, но верно тянула общее одеяло на себя.
Мир, по сути, трещал по швам.
Несколько статей упоминали о возрождении Гирны, родины тех самых рептилоидов класса С, и непрозрачно намекали на тайные сепаратные переговоры между ними и клириканцами.
Интересный материал был предоставлен информационным агентством «Палтус». В нем упоминалась некая программа «Фокус», на которую креонидяне возлагали особенные надежды. Благодаря ей обитатели Единой галактики получат новый способ передвижения. Аналитик предполагал, что это снизит напряженность и расширит зону влияний Единой галактика на невовлеченные в союз расы, и, соответственно, даст стимул для сохранения союза в нынешнем виде.
«Интересно, каким образом?» – отметила Ульяна, но автор статьи не пояснял – вероятно, это для него очевидно.
Ульяна потянулась, бросила взгляд на часы: двадцать минут девятого.
Монитор внешней связи мигнул голубым, а в следующее мгновение на нем появилось лицо… того самого незнакомца из лаборатории.
Девушка в панике вскочила: как он её нашел? «Не открывать! Уже поздно, и я наверняка сплю».
Парень с той стороны монитора устало потер переносицу, нажал ещё раз кнопку вызова.
– Ульяна, я знаю, что ты там. Открывай, – голос, не допускающий возражений.
Она нажала кнопку открытия дверей и замерла на пороге каюты: волосы разметались по плечам, настороженный взгляд, гордая осанка.
– Привет, – она прислонилась к двери с самым независимым видом.
– Привет, – кивнул, с интересом разглядывая. Улыбка едва тронула губы. – Чего сбежала? На, ты на столике оставила. – Он протянул ей миниатюрный клатч. – У нас с тобой опасная тенденция – забывать свои вещи, ты не находишь?
Ульяна взяла из его рук сумочку, прижала к груди.
– Спасибо… Зайдешь? – ляпнула и тут же пожалела о сказанном.
Он отрицательно покачал головой:
– Нет. Протокол 17/2 не разрешает находиться посторонним в личных каютах курсантов, тем более лицам противоположного пола, – он указал пальцем на крохотные зелёные лампочки, вмонтированные в косяк. – Это датчики. Стоит кому-то постороннему пересечь их, сразу сработает сигнализация на пульте дежурного, прибудет патрульная служба, негодяя сцапают и посадят под арест. А мне нельзя – завтра важный день.
Он сделал шаг назад:
– Ладно, я пойду. Спасибо за куртку.
– Постой, а ты меня как нашёл? Ты же даже моего имени не знаешь.
Он фыркнул:
– Это разве проблема в наше время? Да ещё и для хорошего человека?
– А хороший человек назовет своё имя?
– Артём, – он остановился, посмотрел внимательно на девушку.
Ульяна бросила взгляд на тонущую в полумраке каюту.
– Артём, ты, может быть, спасёшь меня ещё раз? – девушка протянула ему пластинку креоника. – Очень кофе хочется. Верю, что это возможно.
Он усмехнулся. Активировал панель комплектации её каюты.
– Смотри, в разделе «отдых» есть функция «прочее», в нём – много полезных штуковин, полистай, в том числе и кухня. Не ахти что, но чайник, холодильник с парой замороженных ужинов всегда есть. Если у тебя подробное личное дело, и в нем отражено, что ты – любительница полуночного кофе, то тебе повезёт вдвойне.
Он вернул девушке карточку креоника:
– Ты скоро во всём разберёшься. Уверен, тебе здесь понравится… Увидимся.
Парень развернулся и направился к лифтам. Ульяна шмыгнула в каюту, двери сомкнулись за спиной. Разочарование окатило ее холодной волной.
Глава 9. Цена ошибки
Весь день Артём провел у монитора – нужно было решить задачу управления «Фокусом». Сейчас главное – найти навигатора с высокой адаптивной сенсоизацией. Того, кто станет «ключом» к модифицированному искусственному интеллекту корабля.
Артём поручил сотрудникам лаборатории перепроверить все расчеты, сформировать перспективное моделирование по разным сценариям, закладывая в том числе и не систематизированные результаты диагностики. «Фокус», между тем, жил своей жизнью, категорически отказываясь реагировать на людей. Правда, за сегодняшний день, он довольно заметно изменился: поверхность корпуса остыла и почернела, перестала искриться, вибрация практически прекратилась.
Артём вышел из кабинета, пискнула, активируясь, сигнализация, и направился через просторный холл к инкубатору – вакуумной ёмкости внутри станции, в которой рос и взрослел его «Фокус». В начале – помещенный в питательную среду, затем – выпущенный в свободное плавание…
Молодой учёный замер около иллюминатора, приложил ладонь к стеклу – он так всегда приветствовал подопечного.
– Привет, ты как там?
Послышались осторожные шаги за спиной: на обзорной площадке появился Кромлех с низеньким креонидянином, похожим на зефир – таким же круглым и бело-розовым.
– Так и знал, что ты здесь, – директор приветливо улыбнулся и склонился к спутнику. – Наш руководитель лаборатории биогенной инженерии – одержимый в своей гениальности молодой человек. Если его не проконтролировать, он и спать станет на рабочем месте, – Кромлех заискивающе хихикнул.
Артём с интересом наблюдал за начальством. Ясно, что толстяк – фигура влиятельная, иначе бы директор лабораторного комплекса так перед ним не расшаркивался.
– Работы просто много, – коротко отозвался он вслух.
– Как диагностика, мой друг? – вкрадчиво поинтересовался Кромлех.
Пауков покосился на замершего от любопытства гостя и уклончиво отозвался:
– Всё в процессе.
Кромлех подхватил его под локоть, подчеркнуто располагающе привлек его к себе:
– Я бы хотел, чтобы ты понимал всю важность завтрашней презентации. Сегодня уже начали съезжаться члены Комиссии. Я вот и господина Лун Еву привел, чтобы ты мог убедить его в наличии перспектив, – он опустил водянистые глаза и вкрадчиво добавил. – А то, знаешь ли, не все одобрительно отнеслись к этим неконтролируемым модификациям…
«Лун Ева! – Артём посмотрел на креонидянина в упор, – Ничего себе! Сам руководитель службы безопасности Единой галактики».
Кромлех продолжил:
– Я создал для тебя все условия, всегда поддерживал твои самые смелые начинания, помнишь ли ты об этом? – Артём настороженно кивнул. Директор между тем продолжал: – Сейчас самое время отплатить мне добром, мой мальчик. – Он по-отечески положил руки на плечи юноше. – Убеди Комиссию в провале «Фокуса».
– Что-о? – Артём почувствовал, как похолодели и покрылись испариной ладони. Тяжёлые ручищи директора вцепились в плечи.
– После ошибки твоего товарища корабль стал неуправляем, он опасен. Мы не знаем, что творится в его голове… Если только, – он сомкнул брови, сделав вид, что задумался. И следом изобразил просветленную улыбку, – если только тебе не удастся найти ему оператора. Надежного. Опытного.
Артём всё понял: если он не согласится на Паля Сабо как на оператора «Фокуса», то проект закроют по причине фатальной ошибки или, ещё вероятнее, халатности его руководителя, допустившего балаган среди подчиненных и прикрывавших до последнего своего друга. Он посмотрел на Кромлеха. Самообладание и военная подготовка помогли сохранить внешнее спокойствие. Скулы свело – так крепко пришлось сжать зубы, чтобы не сорваться.
– Я думаю, что можно с этим сделать, – выдавил он, наконец.
Кромлех просиял, оглянулся на спутника:
– Вот видишь. Я в тебе и не сомневался!
Круто развернувшись на каблуках, он скрылся в холле. А с ним и руководитель службы безопасности.
Артём остался один.
– Чёрт! – он с силой стукнул кулаком по поручню. Металл виновато вздохнул, вибрируя.
Кромлех Циотан хмурился и нервничал. Лун Ева снисходительно улыбался, развалившись в кресле напротив:
– Не нервничай, мой друг, сопляк не рискнет идти поперёк. Он – не дурак. Не дурак же, верно? Гений там он или как, – он кивнул сам себе, – а гении весьма щепетильно относятся к результатам своего труда. Амбиции, мой друг, жажда славы… Всё так старо.
Он потянулся к прозрачной, как стекло, карамели, с наслаждением отправил в рот – Кромлеху стали видны его острые как бритва зубы.
Директор мрачно уставился в кофейную чашку: на дне мутно переливалась гуща.
– Хотел бы я, чтобы ты оказался прав.
После разговора с рыжеволосой первокурсницей, Артём снова вернулся в кабинет, с тоской посмотрел на распечатки кандидатур сенсоидов. Порядка пяти фамилий. Каждая из которых в свете произошедшего только что разговора всяко лучше Паля Сабо. Но Паль Сабо, скорее всего, – неизбежность, которая настигнет «Фокус» хоть с ним, Артёмом Пауковым, хоть без него. Вопрос, решенный «наверху». И инициатива явно принадлежит не только Кромлеху. Кто-то за ним стоит. Лун Ева – только верхушка айсберга.
На мониторе появилась папка с данными диагностики. «Фокус» полностью завершил формирование своего генома. Все системы и органы работали в штатном режиме. Обратная связь по-прежнему отсутствовала.
Открыв личное дело креонидянина, он ещё раз проверил его квалификацию и параметры.
– А-а, чёрт бы вас всех побрал, – Артём решительно направил папку и перебросил на экран выделенного под проект «Фокус» сервера.
Система ответила глухим молчанием. Иконка переброшенного материала повисла на рабочем столе, мигая. Белым зажглось табло с информацией: «Корневая память сенсоизации заполнена».
– Не понял, – Артём открыл диагностическую карту. «Эхо-магнитные колебания в норме, активность нейронов головного мозга в норме, адаптивность подтверждена, аппарат готов к эксплуатации». Он пробежал глазами запись ещё раз.
В груди похолодело, расползаясь по телу. Он потянулся к креонику, нажал кнопку экстренного вызова.
– Василий, срочно ко мне. Блокируй сервак. Нас взломали.
Василий Крыж никогда ещё так быстро не бегал.
Отрубив сервер Фокуса от сети, он бросился в кабинет Паукова. Там, бесцеремонно отодвинув друга в сторону, запустил «хвост» – программу для выслеживания несанкционированной активности.
– Слушай. Нет взлома-то, – рассеянно заключил Крыж уже через несколько минут.
Артём нервно передёрнул плечом:
– Ты давай-давай, проверяй, ищи, как положено, – он повис над ним, облокотившись на спинку кресла. – Как-то же файл попал на сервер. Не духом же святым занесло…
Василий запрокинул голову. Острый кадык торчал как нос ледокола.
– Я ж тебе не просто так говорю. Я ж вижу уже, – он вызвал на монитор таблицу итогов работы «хвоста». – У меня защита многоуровневая стоит на сервере. И на каждом уровне есть маркеры, а есть ловцы. Так вот задача маркеров – пометить сигнал. Ловцы его уже классифицируют как чужеродный и враждебный. И блокируют.
– И что?
– А то, что все маркеры на месте, ни один не потревожен, – Вася Крыж присмотрелся к другу. – И ловцы чужого не признали. Файл загрузки биометрии сенсоида с твоего родимого компа зашёл. Как по маслу.
– Да быть такого не может! Как ещё файлы могли попасть в папку загрузки «Фокуса»?
Василий развернулся и посмотрел на друга снизу вверх:
– Никак, Паук. Так ты вспомни, кто здесь был, кто заходил. Или мог зайти. Кто мог с твоего компа что-то сбросить…М?
Артём скрестил руки на груди, нахмурился.
– Я кабинет всегда запираю. Даже если на минуту выхожу кофе попить. Взлом может быть?
Василий склонил голову:
– Ну, я бы об этом точно знал. Сигнализация на автоматике: ты дверь закрыл, она работает, ты открыл – она наблюдает. У тебя здесь каждый сантиметр сканерами и биодатчиками напичкан. Сигнализация на твою ДНК настроена. Так что… Без тебя здесь никого не было.
Артём нахмурился ещё сильнее.
– Как долго выяснять, чьи параметры загружены в «Фокус»?
Василий почесал в затылке, улыбнулся:
– Да чуток надо, конечно.
Читать бесплатно другие книги:
