Манускрипт Марченко Геннадий

– Мы летим к Вольфзунду? – обреченно спросила Алида.

– Папин замок в противоположной стороне. География не твой конек, верно?

– Тогда куда ты нас тащишь? И зачем?

– Не зря отец говорил, что люди туповаты, – вздохнул альюд. – Ты намылилась в Птичьи Земли, так? Ну, вот я тебя туда и примчу. Или ты предпочитаешь быть растерзанной той матросней? Приличная девушка поблагодарила бы своего доброго спасителя.

– Спасибо, – спохватилась Алида. – Если ты, конечно, меня потом не убьешь.

Через несколько минут полета она настолько осмелела, что отважилась взглянуть вниз. Алида увидела собственные ноги в ботинках, которые болтались на фоне все той же бесконечной водной глади. Она снова испугалась, подумав, что, возможно, придется лететь несколько дней, если не недель. Интересно, Мелдиан позаботится об их с Мурмяузом пропитании?

– А когда мы прилетим? – осторожно поинтересовалась Алида.

– Скоро, а может и не скоро. Смотря как считать, – ответил демон. – Папа бы прочитал тебе целую лекцию на тему быстротечности времени и относительности всего сущего, но я, слава Первому Волшебнику и Преисподней, не такой нудный. Может, с возрастом стану. Кстати, о занудах. Где твой огненноголовый лев?

– Ричик в Библиотеке, – вздохнула Алида.

– Вот как. Он читает, а девчонка бороздит просторы морей в компании каких-то раздолбаев. Хорош защитничек. Как тебя на корабль-то занесло?

– Я услышала, что один торговец собирает команду, чтобы плыть в Птичьи Земли и искать наставников. Наверное, бабушка тоже улетела туда после… Ну-у, после превращения. Вот и поехала искать корабль… Птичьи Земли ведь правда притягивают птиц?

– Если бы я не хотел тебя расстраивать, то сказал бы, что да. Но я люблю, когда людишки плачут, – усмехнулся альюд. – Но почему-то видеть слезы на твоих прелестных глазках мне не хочется. Поэтому я, пожалуй, лучше промолчу. Скоро сама все увидишь.

Мелдиан сложил крылья и вошел в такой головокружительный вираж, что Алида в очередной раз попрощалась с жизнью и представила, что увидит вместо себя седоголовую старушку, когда в следующий раз взглянет в зеркало. Ни морские путешествия, ни воздушные ей совершенно не нравились. Была бы ее воля, она бы вообще ни за что не покинула свою деревенскую избушку.

Впереди под ними замаячило что-то буро-зеленое, похожее на заплатку на шелковом покрывале воды. Пятно стремительно росло, и Алида, наконец, поняла, что они снижаются и летят к суше.

– Добро пожаловать в Птичьи Земли, – сказал Мелдиан и мягко опустился на покрытую травой пустошь. Ватные ноги не держали Алиду, и она присела на траву, прижав к себе испуганного Мурмяуза. Мелдиан сложил крылья за спиной, точь-в-точь как голубь, и сощурил черные глаза без зрачков.

– Тебя укачало, что ли?

Алида кивнула. Спазмы действительно скручивали ее желудок, и, если бы она открыла рот, чтобы ответить, ее бы наверняка стошнило.

Трава здесь росла какая-то особенная, не зеленая, а сизоватая, будто покрытая тоненькой корочкой сахара. Вокруг было так тихо, что воздух казался спящим, застывшим. Крикнешь – и расколется на миллионы прозрачных частиц.

– А где птицы? – спросила Алида. Ей думалось, что, раз это место зовут Птичьими Землями, то ее непременно встретят целые стаи галдящих пернатых друзей. Но пока не то что птиц, даже комаров не было видно.

Мелдиан рассмеялся.

– Птиц тут предостаточно, можешь не сомневаться. Но не все такие, как ты думаешь.

– А птицы-Наставники тоже здесь? – затаив надежду, спросила травница.

– Пойдем-ка лучше подкрепимся, – сменил тему рогатый. – У отца здесь есть небольшой домик, за лесом. Приготовься, снова будем лететь.

Он распахнул руки навстречу Алиде, словно приглашая его обнять. Алида рассудила, что в одиночку, да еще и пешком, без карты она вряд ли найдет бабушку, уж скорее заблудится. Переборов отвращение, она шагнула к этому странному существу и обняла его костлявое, но крепкое и жилистое тело. Мурмяуз оказался зажат между ними, но принял свою участь безропотно. Мелдиан с мягким шелестом расправил свои крылья, и Алида невольно залюбовалась ими: белые, большие, с длинными маховыми перьями, плотно прилегающими друг к другу, будто черепицы на крыше. Альюд сделал ими первый взмах, и путешественники оторвались от земли, снова отдавшись во власть прохладного, но не такого яростного, как над морем, ветра.

Воздух здесь пах так, как любила Алида: землей и деревьями, свежей травой, камнями и корой. Она немного расслабилась, убедившись, что Мелдиан не собирается делать ей ничего плохого.

– Не завидую я твоим матросам, – произнес на лету альюд. – Несладко им придется.

– Почему? – спросила Алида. – Мы же благополучно долетели.

– А ты видела береговую линию перед пустошами? Сплошные обломки камней. Тут причалить можно только с одной стороны. Но там Поле Птиц.

– И что с того?

– Эх ты, наивная душа, небось синичек представляешь? Не-е, эти птички не так просты. Посмотри направо. Видишь?

Алида повернула голову, до боли в пальцах вцепившись в куртку Мелдиана, чтобы не упасть, и увидела песчаный пляж, а после него – поле, сплошь усеянное какими-то растениями с жирными листьями и огромными раздутыми бутонами в форме бочонков.

– Если хозяйки не хотели вторжения чужаков, они выпускали пташек. По крайней мере, так было раньше. Стоит задеть кустик, и из каждого такого бутона вылетает разъяренная птица. Они стаей набрасываются на чужаков и выклевывают им глаза. Крики, кровь – словом, не самое приятное зрелище.

– И ты не боишься за свои глаза? – с ужасом воскликнула Алида, в красках представляя картину, описанную демоном.

– Мне нечего бояться, я свой, с хозяйками почти дружу. Ты тоже не бойся. Я скажу, что ты со мной для одного дела. Только не спрашивай пока, для какого, договорились?

– Договорились, – вздохнула Алида, понимая, что снова альюды ее перехитрили. Хоть бы «дело» этого рогатого типа не стоило ей жизни…

За пустошью виднелся лес, дремучий и страшный, деревья в нем показались Алиде гораздо выше обычных, и она заволновалась. В сказках в таких лесах непременно водилась нечисть, а героя подстерегали опасные испытания. Она так устала, что хотела просто лечь на мягкий мох и подремать, предварительно подкрепившись несколькими маковыми сушками из связки. Хотя, зачем ей бояться лесной нечисти, когда герой из страшных сказок и так несет ее в своих когтистых лапах? Алида представила, как Мелдиан бросит ее в гигантское гнездо на растерзание таким же, как он сам.

– Не цепляйся ты так, я же держу, – проворчал альюд, морщась. Наверное, цепкие пальцы Алиды больно щипали его. – Лучше достань свирель из левого кармана.

– Что? – ошарашенно спросила Алида.

– Ну свирель, дудочка такая. Давай, доставай.

– Зачем? – Алида не понимала, снова он шутит или говорит всерьез.

– Да что ж вы, женщины, за существа такие? Сказал: достань свирель! Быстро!

Алида послушно скользнула пальцами в карман куртки альюда и действительно нащупала там тонкую деревянную дудочку с отверстиями и показала Мелдиану.

– Да, она. Молодец. Играть умеешь?

Алида неуверенно поднесла свирель ко рту и дунула. Получилось что-то среднее между скрипом старого ботинка и хрипом умирающего. Мелдиан прижал свои подвижные заостренные уши и спикировал на толстую ветку дерева. Круглые темно-зеленые листья всколыхнулись от веса альюда и пассажиров.

– Все сам, все сам, – вздохнул он. – Ну ладно. Не привыкать.

Алида отпустила Мелдиана и аккуратно присела на ветку, поглаживая Мурмяуза. Она затаила дух, наблюдая, как демон осторожно выдувает из свирели изящную и витиеватую мелодию. Сначала робко и несмело, мелодия словно птенец расправляла крылья, потом, постепенно усложняясь и разрастаясь, она окрепла и потекла над деревьями плавно, как дым от костра в первую майскую ночь. Алида заслушалась. Она и представить не могла, что Мелдиан такой искусный музыкант.

– Красиво, – выдохнула путешественница.

Мелдиан махнул ей рукой, прося не мешать, и продолжил выводить свою колдовскую трель. Алиде почудилось, будто откуда-то дохнуло полынью и черемуховой пыльцой. Этот мрачный и неприветливый лес как будто зазвенел тысячей крохотных колокольчиков, ожил, задышал, расправил плечи. Он был живой, это сразу стало заметно. Алида, затаив дыхание, любовалась наступившими переменами. Она стала замечать, как красиво сверкает паутина, притаившись в ветках, как дрожат на кончиках листьев капельки росы, похожие на осколки волшебных зеркал.

Откуда-то издалека донеслась ответная мелодия, и, казалось, ее выводил целый хор прекрасных, неземных женских голосов. Мелдиан удовлетворенно выдохнул и отнял свирель от своих узких губ. Но музыка не прервалась. Дудочка пела теперь сама собой, продолжая самозабвенно выводить переливчатую мелодию. Рогатый бережно опустил свирель в карман и повернулся к Алиде с Мурмяузом.

– Хозяйки ответили. Можем лететь дальше. Хватайся.

– А кто такие хозяйки? – зачарованно произнесла Алида. Этот лес, несмотря на свою мрачность, казался ей теперь самым волшебным местом на свете. Мурмяуз тоже успокоился и притих, свернувшись клубком у нее за пазухой.

– Папины подружки. Сирины. Ты когда их увидишь, постарайся о своем думать. А то с непривычки так голову заморочат, мама не горюй, – живо откликнулся Мелдиан.

Сирины, или сирены, Алида помнила этих волшебных существ по сказкам. Полуженщины-полуптицы, завлекающие путников в смертельные объятия. Она сейчас очень надеялась, что Мелдиан не поведет ее на верную смерть. Но больше полагаться было не на кого, и Алида доверчиво обняла рогатого, а он снова взмыл в воздух, осторожно поднимаясь над древесными кронами.

Сначала Алиде показалось, что макушки впереди растущих деревьев унизаны большими пушистыми соцветиями, похожими на те, что распускаются на вербе по весне, только гораздо больше. Женское пение становилось все громче, сплетаясь с волшебной музыкой свирели Мелдиана. Но, когда одно из «соцветий» перепорхнуло с одной ветки на другую, Алида поняла, что это живые существа.

Крупные, гораздо больше коршуна или филина птицы усеяли лесные деревья. Но птицами их можно было назвать лишь отчасти. Голова, шея и грудь у них были точь-в-точь как у обычных женщин. Лица светились какой-то потусторонней красотой, пестрые перья сверкали множеством оттенков в неярком свете пасмурного дня. У многих женщин-птиц головы и груди были украшены тиарами и тяжелыми ожерельями из деревянных бусин, перьев и необработанных кристаллов.

– День добрый, девушки, – поздоровался с сиринами Мелдиан, отчего те лучезарно заулыбались, а некоторые, самые молодые, смущенно захихикали, томно поглядывая на крылатого парнишку.

– Что это за девушка с тобой, Мел? – спросила женщина-птица с красивым густо-синим оперением и тиарой, украшенной еловыми шишками. – Она вроде бы не чужая… Но и не из таких, как ты.

– Это знакомая моего отца, – ответил Мелдиан. – Она хранительница.

Сирины заохали и важно закивали Алиде, словно одобряя ее присутствие в своих землях. Она хотела спросить, не видели ли они птиц-наставников, но пение сиринов, которое продолжало литься откуда-то, словно сотканное из воздуха, даже когда они говорили, убаюкивало ее. Алида будто видела сон об уютном доме, о чашке с васильками, о пучках трав под потолком, о бабушке… Почему-то в этом сне был и Ричмольд, не угрюмый и задумчивый, как обычно, а со счастливой улыбкой на лице. Очертания женщин-птиц то расплывались перед глазами, подергиваясь непонятным туманом, то снова приобретали ясность.

– Усыпили вы бедняжку, девчата, – услышала она голос Мелдиана, доносящийся будто из-под слоя ваты. – Полетим мы в папин домик, а потом к древунам, по делам. Я к вам еще загляну, милашки.

Сирины снова захихикали и стали посылать альюду воздушные поцелуи, элегантно взмахивая цветными крыльями. Алида изо всех сил старалась не провалиться в сон, ведь нельзя оставлять Мурмяуза одного в компании демона. Еще и страница в ее сумке… Ну конечно! Мелдиан специально протащил ее мимо усыпляющих сиринов, чтобы уговорить отдать страницу! И как она сразу не догадалась?

Алида с усилием разлепила глаза и угрюмо сдвинула брови. Она будет начеку. Он ее не проведет. Она сжала ремешок сумки так сильно, что костяшки пальцев побелели. Как все-таки жалко, что Ричмольд с ней не поехал! А может, просто струсил? Может, давно отдал свою страницу Магистрату, да и в ус не дует? А она здесь рискует жизнью, разыскивая их учителей…

Под ними расстилался дремучий лес, как бескрайний ковер, сотканный из лохматой шерстяной пряжи зеленых оттенков. Душистый лесной воздух приятно обдувал лицо, и Алида поймала себя на мысли, что теперь ей вовсе не страшно лететь. Наоборот, полет начал доставлять ей удовольствие, и, если бы не желание казаться серьезной и бдительной, она давно бы рассмеялась.

Между темными макушками деревьев показался просвет, и Мелдиан спикировал вниз. На поляне высился небольшой каменный дом, больше похожий на кладбищенскую часовню с острым шпилем и окном-розеткой. Дом был обнесен забором из длинных неотесанных кольев, на которых были надеты какие-то серо-бурые кругляши. Альюд приземлился на ноги перед домом, и Алида отцепилась от него, по-прежнему крепко сжимая рукой ремешок сумки.

– Внутри, может, немного пыльно, но ты не стесняйся, проходи. Ноги можешь не вытирать, – напутствовал Мелдиан. Он еще раз дунул в свирель, и мелодия замерла, оставив лишь густую тишину, типичную для любого другого леса.

Алида повернулась ко входу, намереваясь войти внутрь, но ее взгляд споткнулся, остановившись на ограде. Ее прошиб холодный пот. То, что она сначала приняла за каменные кругляши, оказалось черепами, подозрительно похожими на человеческие.

– Ну да, а что? – пожал плечами Мелдиан, проследив за взглядом травницы. – Должен же кто-то присматривать за домом. В замке – горгульи, а здесь – вот эти ребята.

Осознание того, что он так спокойно говорит о несчастных погибших, заполнило разум Алиды, как ядовитый болотный газ. Все веселье и радость полета куда-то делись, рассеялись, как утренний туман. Скорее всего, они и были просто мороком, насланным сиринами.

– Я никуда с тобой не пойду! – вдруг заявила Алида. – Вы – чудовища! Человеческая жизнь для вас ничего не значит! И вы на самом деле надеетесь, что мы отдадим страницы сами? Да я лучше брошу ее в огонь, чем отдам тебе и твоему папаше! – Страх, усталость и обида за тех, кому принадлежали эти черепа, навалились на Алиду, сдавили грудь, мешая дышать. Она больше не хотела встречаться ни с чем волшебным, нет, никогда в жизни, ни за что на свете! Пусть эти альюды останутся в сказках, пусть отправляются в небытие, жестокие и беспринципные, такие чуждые привычному миру. Уж лучше отдать страницу Магистрату, пусть Магистров и называют отчего-то лжецами, всё же они люди, а не воплощения каких-то неведомых сил.

– И куда же ты пойдешь? – резонно заметил Мелдиан. – Сирины не тронули тебя только потому, что ты была со мной. Ну, и моя свирель помогла. Ступишь в чащу – и твоя бабуля точно не дождется внучку.

– Мерзкие шантажисты, – возмутилась Алида, для успокоения поглаживая мягкий мех Мурмяуза. – Скажи хотя бы, для чего я тебе нужна?

– Вот поэтому мы и идем в дом, – сказал альюд. – Лес, понимаешь ли, может подслушать. А я не люблю, когда меня слушают те, для чьих ушей этот разговор не предназначен.

Он поднялся по крыльцу и отворил тяжелую дверь. Та издала жалобный скрип, и Алиде пришлось войти вслед за ним. Ей и правда не хотелось оставаться одной в этом неправильно тихом лесу, но снова гостить у демонов, да еще и без Ричмольда, тоже представлялось сомнительным удовольствием.

Внутри дом оказался очень похож на Черный замок Вольфзунда: такие же каменные стены, украшенные гобеленами, темная мебель с витиеватой резьбой, но вот пол был выстлан массивными красноватыми досками, а не камнем. Мелдиан зажег несколько светильников, потому что скудного света, льющегося через окна, явно было недостаточно. Алида присела к столу, а Мурмяуз устроился в кресле. Рогатый покопался в кухонных ящиках и извлек оттуда сдобные булочки, варенье, пироги с капустой и домашнюю колбасу.

– Да не пугайся ты, все свежее, – усмехнулся он. – Я уже бывал тут на днях. Пополнил запасы. Чай черный или зеленый?

– Черный. Если есть смородиновый лист, то с ним, – ответила Алида.

– Все есть, – сказал альюд и потряс стеклянной банкой с душистыми травами к чаю.

Травница вздохнула, стараясь взять себя в руки. Волею судеб она вынуждена проводить время в компании альюда, но это, пожалуй, лучше, чем прятаться от матросов на «Волчьей пасти». По крайней мере, она уже в Птичьих Землях, и, судя по всему, у нее есть приличные шансы узнать здесь что-то о наставниках и проклятии, настигшем их. Она попробует договориться с Мелдианом. В конце концов, пока здесь не так уж и страшно, если не считать жуткую ограду. И даже есть, чем перекусить.

– Можно называть тебя Мелом? – спросила Алида, когда перед ней появилась большая чашка горячего ароматного напитка. Ее настроение немного улучшилось после первой съеденной булочки с вишневым джемом.

– Называй, – согласился альюд, отправляя в рот пироги и толстые куски колбасы. – В общем, если ты больше не собираешься истерить, расскажу тебе, зачем мы здесь. Ты слышала про древунов?

Алида покачала головой. Ей не очень хотелось выслушивать сложные объяснения о еще каких-то волшебных расах, но кто знает, вдруг это поможет ей в поисках?

– Древуны – племя природных магов. Их нельзя отнести ни к альюдам, ни к людям – скорее, они промежуточное звено между теми и другими. Они обладают магией, но не такой всесильной, какой обладали мы в былые времена. Их силам подчиняется природа. Древуны варят прекрасные зелья, знают заговоры на погоду, выращивают редкие растения, разводят животных. Они не бессмертны, но живут значительно дольше людей. Здесь, в этом лесу, находится одно из крупнейших поселений древунов. И на одной из их девушек – Лиссе – я собираюсь жениться.

Алида открыла рот. Она-то тут при чем?

– И как я тебе помогу? Украду ее и притащу под венец?

– Мы с Лиссой виделись всего один раз, и пока она не очень-то мне доверяет, – прижал уши Мел. – Ну да, внешность у меня не самая привлекательная, понимаю. Женщины так устроены, что охотнее верят себе подобным, не находишь?

– Может быть, – нахмурилась Алида.

– Ну так вот, ты постучишь в дом к Лиссе, прикинешься заблудившейся бедняжкой. А еще лучше будет, если ты скажешь, что твоя мама тоже из древунов. Напросишься погостить. А между делом расскажешь, какой я душка и очаровашка. Идет?

– Мел, – промямлила Алида, соображая, как бы помягче намекнуть ему, что план никуда не годится. – Мел, как я объясню, каким образом я попала в Птичьи Земли?

Мелдиан махнул рукой:

– Ой, ну придумай что-нибудь. На метле прилетела, скажи. Разве сложно соврать?

– Ну, допустим, у меня получится, – предположила Алида, болтая ногами. – Ты обещаешь взамен рассказать мне, где искать наставников?

Мелдиан сощурил страшные черные глаза, бездонные и пустые, как пропасти. Алиде сделалось жутко под этим взглядом, но она его выдержала. Если имеешь дела с демонами, учись играть по их правилам.

– Ладно. Если Лисса согласится пойти со мной на бал, я расскажу тебе все, что знаю о наставниках. Идет?

– Погоди, погоди! Какой еще бал? Мы на такое не договаривались! – возмутилась гостья. – Так что мне ей говорить?

– Ну подумаешь, забыл уточнить, что кричать-то сразу? – проворчал Мелдиан, облизывая варенье с пальцев. – В сущности это ничего не меняет. Ты все равно расскажешь, какой я отличный кавалер. А она сама поймет, что лучшего партнера по танцам найти невозможно. Не волнуйся, у древунов сейчас на уме только предстоящий бал. Особенно у девушек.

– По рукам, – немного поколебавшись, важно согласилась Алида, слабо представляя, как уговорит эту Лиссу провести время с таким чудищем. Мелдиан рассмеялся:

– Я смотрю, ты осваиваешь искусство сделок. В будущем тебе это пригодится. – Альюд подмигнул ей и пожал протянутую руку Алиды.

– Так ты что, выходит, правда влюблен в эту Лиссу? – спросила Алида у Мелдиана, когда они шли лесной тропой в сторону поселения древунов. – А зачем тогда флиртовал с сиринами?

– Умей различать флирт и стратегическую хитрость, – отмахнулся Мелдиан. – А вообще, не твоего ума дело, маленькая смертная. У нас уговор, не забыла? Будешь совать нос в мои дела – передумаю и ничего тебе не скажу про твою драгоценную бабулю.

Алида то и дело поглядывала, идет ли Мурмяуз за ними. Белый кот послушно трусил по тропе, не решаясь исследовать окрестности. Алида и сама не решилась бы. Уж больно мрачным был этот лес, особенно без музыки свирели Мелдиана. Ветки деревьев свисали над тропой так низко, что иногда даже касались макушки Алиды, и она вздрагивала, каждый раз воображая, будто ее трогают щупальца какого-то чудовища. «В моем положении глупо бояться чудовищ, ведь я иду за одним из них», – обреченно подумала она, шагая за Мелом.

– Я покажу тебе дом, а ты постучишься в дверь и напросишься на чай. Если чая не будет, придумай что-нибудь, любой предлог, чтобы завести разговор. Ты Лиссу сразу узнаешь. Она красивая, – наставлял ее альюд.

– А что, разве ты сам не пойдешь? – спросила Алида.

– Я бы пошел, если бы не встретил тебя. И тогда у меня созрел план получше. Сама посуди, я бы выглядел последним ослом, если бы сам принялся уговаривать ее пойти со мной на бал. А тут приходишь ты, вся такая милашечка с котиком, и между делом с восторгом описываешь, какой я молодец. Женщина всегда верит женщине, ну, согласись.

– Вот и не всегда, – упрямо возразила Алида. Она предпочитала не верить женщинам. По крайней мере, не всем. Особенно после одного случая.

В любой деревне королевства традиции оставались сильнее, чем в городах. И в безымянной деревеньке, где выросла Алида, несколько раз в году с размахом отмечали традиционные крестьянские праздники. Это произошло всего год назад, когда жители отмечали Летнее Солнцестояние. Алида вместе с другими деревенскими девушками старательно плела венки, рассчитывая произвести фурор во время вечерних танцев у костра. Конечно, Алида мечтала впечатлить Ханера и предвкушала, каким восторженным взглядом одарит ее конюх, едва заметит ее восхитительный головной убор.

– Вплети подсолнечник, – посоветовала ей Каина, которую Алида на тот момент считала своей лучшей подругой. – Желтый хорошо подчеркнет твой необычный цвет глаз.

Алида так и поступила, вплела в венок несколько соцветий с темными семечками внутри, совсем позабыв, что утром угощала такими же подсолнечниками садовых птиц.

Заметив свою покровительницу в аппетитном венке, стая шумных синиц вылетела из кустов, плотно облепив прическу Алиды. Они путали ее волосы своими коготками, клевали венок, вытаскивая из него цветы в поисках семечек, оставляли белые пятнышки на отглаженном платье. Стоит ли говорить, как громко хохотали деревенские девушки? Но громче всех – Каина. Остаток вечера Алида провела, отстирывая платье и расчесывая волосы, проклиная подругу за совет.

Потанцевать с Ханером в тот вечер она так и не смогла. А сейчас, наверное, и не захотела бы. Алида вздрогнула, вспомнив, как безучастно рыцарь ее мечты наблюдал за галдящей толпой мерзких моряков, которые тащили ее, беспомощную и вырывающуюся, в каюту.

Надо спросить у Мела: а он защитил бы свою Лиссу в случае опасности?

И следом другая мысль пришла в голову Алиде: а Ричмольд умеет танцевать? С Перинерой тогда в кабаке получалось вроде бы неплохо. Когда бабушка вернется, надо бы пригласить его в гости на какой-нибудь праздник.

Деревья внезапно расступились, и Алида с Мелдианом оказались на окраине деревни. Дома здесь стояли не рядами, а выстраивались по окружностям, образуя большой внешний круг и внутренний, поменьше. Алиде это напомнило то, как растут поганки в темных чащах, образуя ведьмины круги. Домики были хоть и старые, но довольно ухоженные. Вокруг некоторых росли цветы, в основном наперстянки и аконит. В огороженных плетеными ивовыми заборчиками дворах паслись толстые несушки.

– Тебе нужен третий дом слева от дороги. По малому кругу, – весело сообщил Мелдиан и довольно пошевелил ушами. – А я пойду подкреплюсь ватрушками у знакомой старушки. Удачи. Встретимся через два часа у главной деревенской жаровни. – Он похлопал Алиду по плечу и засеменил к одной из избушек. Из-за тяжелых крыльев, сложенных за спиной, Мелдиан двигался немного вразвалочку, как голубь.

Алида рассеянно взяла Мурмяуза на ручки, разгрызла очередную сушку из изрядно поредевшей связки и пошла отсчитывать третий дом слева от тропы. Древуны, должно быть, были ужасными домоседами, ведь на улице она не увидела ни души.

Дойдя до нужной избушки, Алида робко постучала в дверь.

– Если это снова ты, то я за себя не отвечаю! – грозно произнес женский голос, и дверь отворилась. На Алиду уставилась высокая стройная девушка со светлыми пепельно-русыми волосами. – Извините, мы знакомы?

«Должно быть, это и есть Лисса, – подумала Алида. – Вроде бы красивая».

– Простите, пожалуйста, но не будет ли у вас чая для меня и моего котика? – жалобно спросила Алида, приподняв Мурмяуза повыше.

– Котик тоже не прочь почаевничать? – с подозрением спросила хозяйка.

– Он очень любит чай. Особенно с молоком, – заверила ее Алида и, не теряя времени, просочилась внутрь дома. Хозяйка, должно быть, опешила от наглости непрошеных гостей, но ничем не выразила своего недовольства.

– Ладно, вскипячу чайник. Меня зовут Лисса, – произнесла хозяйка и Алида едва сдержалась от победного клича. Первую часть задания она выполнила – попала в нужный дом.

– Я Алида, а это Мурмяуз, – сообщила она. – Мы немножко заплутали. Мы приехали на бал, – брякнула она первое, что пришло в голову из того, что говорил Мел.

Лисса посмотрела на нее подозрительно, разливая чай по глиняным кружкам, но, видимо, упоминание бала убедило ее в том, что незнакомка не из врагов.

– Так ты ведьма? – спросила наконец Лисса, усаживаясь за стол напротив Алиды.

– Я увлекаюсь травами, – уклончиво ответила Алида. – У вас просто роскошная наперстянка во дворе.

– О, я рада, что ты оценила, – польщенно улыбнулась та. – И с кем ты хочешь танцевать на балу?

– Мой друг скоро приедет. Он астроном, – соврала Алида. – А вы?

– Я вообще не хочу туда идти, но этот приставучий альюд… Даже не знаю, безопасно ли ему отказать. Уж больно морда страшная, – пожаловалась Лисса.

Алида поняла, что настало время действовать.

– Так вы – та самая Лисса? – притворно удивилась она. – Ну надо же! Мелдиан только о вас и говорит. Вам очень повезло, он просто замечательный… парень… точнее, альюд.

– В самом деле говорит? – недоверчиво спросила Лисса, заправляя прядь светлых волос за ухо. – Я-то думала, он смеется надо мной…

– В самом-самом деле, – горячо заверила ее гостья, попивая травяной чай. Она постучала кончиком ложки по соцветию мяты, чтобы оно опустилось на донышко кружки. – Он в вас так влюблен, что пылает до кончиков рогов.

Лисса смущенно улыбнулась и встала из-за стола. Она постояла у окна, а потом снова заговорила с Алидой, чуть более взволнованно, чем прежде.

– А как тебе кажется, он не слишком… ну… страшный? Не посмотрят ли на меня косо на балу?

Алида не знала, как обычно выглядят остальные древуны и альюды, которые соберутся на этот их праздник. Может быть, рога и глаза без зрачков вкупе с острыми зубами считаются у них верхом красоты и элегантности?

– Он мил и галантен, – ответила травница, предоставляя Лиссе самой решить, имеет она в виду внешние или душевные качества рогатого кавалера.

Лисса заметно оживилась, и мечтательная улыбка с легким румянцем сделали ее лицо еще красивее. Алида с удовольствием рассматривала простое серо-зеленое платье хозяйки с красивыми вышитыми деревьями и птицами. Она решила, что девушка в таком прекрасном платье просто не может быть опасной, и облегченно выдохнула. Что ж, гостить у древунов в Птичьих Землях пока не так уж страшно.

– А где твое помело? – внезапно спросила Лисса.

Алида от растерянности едва не выронила чашку и вопросительно уставилась на новую знакомую.

– Что?

– Ну, помело, метла. Ты же ведьма, правильно? Раньше они всегда прилетали на бал верхом на метлах. Хотя, это будет первый бал за последние пятьсот лет, так что многое могло поменяться.

– Ммм, – промычала Алида, судорожно соображая, что бы ответить. Действительно, как она объяснит свое появление в Землях? Про шхуну, наверное, лучше молчать: мало ли, что подумают древуны и сирины. Прослыть шпионкой ей совсем не хотелось.

От ответа ее освободил требовательный стук в дверь.

– Лисса, открой!

– Ой, мама пришла, – сказала хозяйка и бросилась к двери.

Едва дверь приотворилась, Мурмяуз мяукнул и устремился на волю, к щебечущим птицам. Алиде не оставалось ничего, кроме как броситься ловить кота. Она прошмыгнула мимо Лиссы и ее матери, высокой стройной женщины в расшитом платье и с накинутым на плечи цветастым платком. Алида понимала, что стыдно сбегать вот так, не попрощавшись и не поблагодарив за чай, однако она отчаянно боялась, что ее неведьминская сущность скоро будет разоблачена.

Алида догнала Мурмяуза, подхватила его на руки и бросилась бежать по деревенской улице. Помимо ядовитых растений, древуны выращивали овощи и фруктовые деревья, и юная травница невольно залюбовалась безупречно ровными грядками без единого сорняка и аккуратными кронами яблонь и слив. В деревне было удивительно тихо, и ей это нравилось куда больше шумного и суматошного города. «Почти как в нашей деревеньке», – подумалось Алиде.

Мелдиан сидел на лавке, сооруженной из толстого бревна, и наигрывал на свирели незамысловатую мелодию. Алида сразу поняла, что на этот раз музыка не была волшебной. Никакой таинственной атмосферы мелодия не создавала, но все равно была приятной. Похожую картинку она когда-то видела в книжке: человекоподобное существо с заостренными рогами сидит, сгорбившись, и сосредоточенно дует в изящную дудочку.

– Это мы, – сообщила Алида и присела на лавку. Мурмяуз устроился рядом с ней и принялся умывать мордочку лапой.

– Ну что, согласна она выйти за меня? – нетерпеливо засовывая свирель в карман куртки, спросил альюд.

Алида опешила. Ее заданием было уговорить Лиссу пойти на бал с Мелдианом, ни о какой женитьбе речи не шло!

– На бал пойдет, – неопределенно тряхнула головой Алида. – Наверное.

– Отлично, – выдохнул демон. – Согласиться танцевать вместе на нашем балу – это все равно что вступить в серьезные отношения, – пояснил он. – Напомни, что я там тебе обещал?

Сердце Алиды гулко забилось. Вот ради чего она проделала опасный путь! Сейчас она точно узнает, где искать бабушку и Герта! И ее затея с плаванием в Птичьи Земли не будет напрасной.

– Ты обещал сказать, где найти заколдованных наставников, – с надеждой произнесла она и во все глаза уставилась на Мелдиана. Сейчас, готовясь услышать заветные знания, она больше не считала его уродливым чудовищем. Вполне милый парнишка, только странный.

– Ах, вот оно что… я обещал рассказать то, что знаю. Так вот, – Мел пошевелил заостренными ушами, – я ничего о них не знаю. Извини. – Альюд пожал плечами и снова достал из кармана свирель.

Алиде показалось, будто весь воздух из ее легких выпустили, оставив только удушающее, горькое разочарование. Ее снова обманули. Она старалась, расхваливала этого рогатого плута перед девушкой-древуном, а он берет и говорит, что ничего не знает про наставников?! В горле у Алиды запершило, а глаза застлала пелена слез.

– Но у нас был уговор! У вас не принято срывать сделки! – в отчаянии крикнула Алида, чувствуя, что еще чуть-чуть и разрыдается, как маленькая заблудившаяся девочка. «А я и есть маленькая заблудившаяся девочка, – подумала она. – Так чего мне стесняться?» И Алида завыла в голос, позволяя слезам умывать лицо, уносить в своем потоке всю боль, всю обиду, всю растерянность и всю безысходность, что разрывали ее сердце.

Мягкое крыло опустилось ей на плечо, но Алида сбросила его. Если бы не остатки самообладания и не страх за свою жизнь, она бы с удовольствием повыдирала все перья Мелдиану и отдала бы их Мурмяузу для игр.

– Я ведь не нарушил условия сделки. Я и правда ничего не знаю о ваших птицах, это дела отца. Лучше тебе поговорить с ним, – произнес рогатый, и в его голосе Алида различила нотки сострадания. Но ей не нужно было сочувствие этого уродца. Ей нужна была бабушка и дом.

– Я сейчас же пойду и расскажу все про тебя Лиссе! – зашипела Алида, вытирая слезы со щек. – И плевать, что она узнает, что я простой человек. Главное, чтобы поняла, какая мерзкая у тебя душонка!

– Ну, это если ты убедишь ее, что хоть какая-то душонка у меня имеется, – усмехнулся Мелдиан, но выражение его лица быстро сменилось, когда он увидел, что Алида действительно встала и решительно двинулась обратно, к дому Лиссы. – Эй-эй, постой! Мы так не договаривались!

– Не тебе учить меня честности, – заявила Алида и ускорила шаг. Надо предупредить Лиссу, чтобы искала себе другого партнера по танцам.

– Алида! – отчаянно крикнул Мелдиан, и травница со злорадством отметила истерические нотки у него в голосе.

Алида решила сократить путь и бросилась напрямик через дворы, перепрыгивая низенькие ограды и стараясь не потоптать аккуратные огороды древунов.

На бегу она оглянулась: не бежит ли Мелдиан за ней? Не горит ли желанием убить ее, чтобы ничего не рассказала? Но погони не было. Должно быть, демон посчитал, что Алиде не хватит духу его сдать.

Алида врезалась во что-то мягкое и навзничь упала в сено, которым был устлан один из деревенских дворов. Мохнатая голова с уморительной мордочкой недоумевающе уставилась на Алиду, а Алида уставилась на нее. «Это же Липучка», – подумала она и поднялась на ноги, отряхивая платье от налипших сухих травинок.

Во дворе топтались, сбившись в кучку, не меньше дюжины разномастных пушистых альпак. Животные настороженно поглядывали на незваную гостью, помахивая короткими хвостами.

– Скоро к вам приедет ваш друг по имени Липучка, – сказала Алида альпакам. – Жалко, я не могу сообщить Дрею, что вы здесь действительно живете. Хотя он скоро приедет и сам все увидит.

Алида осторожно погладила альпаку, в бок которой она неуклюже врезалась, и пошла дальше уже спокойным шагом. Мелдиан за ней не гнался. Алида не понимала, значит ли это, что альюд посчитал ее неспособной рассказать обо всем Лиссе или, может, задумал новую хитрость.

Между оградами садов и уличными дорогами встречались выложенные из камней кострища с горками золы внутри. По пути Алиде встретилось несколько местных, и она заметила, что все древуны – и мужчины, и женщины – были высоки и красивы, носили длинные волосы, сплетенные в жгуты и косы, а одежду предпочитали свободную, скроенную из плотных тканей, украшенную богатой вышивкой по рукавам и подолам. На Алиду здесь смотрели с любопытством, но без враждебности. Со своим маленьким ростом она чувствовала себя ребенком, заблудившимся среди незнакомых взрослых людей.

Наконец она узнала дом Лиссы, украшенный наличниками с вырезанным чертополохом. Шустро взлетела по ступеням крыльца и вбежала в дверь.

В комнате за столом сидели Лисса, ее статная мать и Мелдиан, распивая чай с плюшками и над чем-то весело хохоча. Если уж Лисса с матерью так благосклонны к Мелдиану, то, конечно, ее слова ничего не изменят, а узнав, что она никакая не ведьма, а обычный человек, волею судеб заброшенный в чужие земли, древуны запросто могут ее выгнать. Наверное, расстройство так явно отразилось на ее лице, что Лисса заметила это и подошла к новой знакомой, оставив мать и рогатого альюда чаевничать вдвоем.

– Что случилось, Алида? Почему ты чуть не плачешь? Пойдем к нам, садись, – мягко сказала древун, по-дружески приобнимая ее за плечи и подталкивая к столу.

– Не танцуйте с Мелдианом, – насупившись, попросила Алида. – Он обманщик.

– И как же он тебя обманул? Пойдем за стол, расскажешь все как есть.

Лисса взяла Алиду за руку и повела к столу, Мурмяуз с готовностью потрусил впереди них, запрыгнул на стул, проверяя, что же там имеется вкусного.

Мелдиан хитро сощурился, глядя на Алиду, и ее щеки вспыхнули. Поливать грязью альюда в его присутствии ей было стыдно, к тому же она прекрасно понимала, что стоит ему рассказать, кто она на самом деле, ее тут же выдворят из деревни.

– Алида хотела изучить местные травы. Она совсем не опытная ведьма, к тому же большую часть жизни провела в забытьи. Ты ведь поможешь ей, Лиссушка? – сказал Мелдиан и с хлюпаньем сделал глоток горячего чая.

– Возрождение старых традиций – это замечательно, – кивнула мать Лиссы. – Твой отец будет присылать нам на обучение молодых чаровниц?

– На балу сами все у него спросите, – отмахнулся рогатый и едва заметно подмигнул Алиде.

Алида открыла рот от удивления, но тут же поняла, что Мелдиан снова ее перехитрил. Конечно, он знал, что она не посмеет сказать о нем ничего плохого, если он первый выгородит ее саму. Алида потупила взгляд и принялась рассеянно качать ногой. Лисса поставила перед ней чашку чая, в котором плавали лепестки васильков и ягоды бузины, и ободряющее сжала ее руку.

– Пойдем, расскажешь, – шепнула хозяйка. – Если уж он набивается ко мне в мужья, то я хочу знать о нем все, в особенности неприятные вещи.

Она повлекла Алиду за собой в комнату, и та, захватив чашку, послушно пошла за ней.

В комнате было две кровати с изголовьями из кривых коряг, деревянный стол с потемневшим зеркалом в рамке-подставке, несколько полок с книгами и сундук для одежды. Деревянные стены украшали домотканые ковры с изображениями животных и птиц, а по бокам двух окон висели занавески с вышитыми маками. Лисса села на кровать, заправленную лоскутным покрывалом, и постучала ладонью рядом с собой, приглашая Алиду сесть.

Кровать оказалась настолько мягкой и удобной, что Алида не удержалась и довольно охнула. Когда-то у нее была почти такая же…

– Давай выкладывай, что у вас стряслось, – нетерпеливо сказала Лисса. – Как он тебя обманул?

Алида поерзала, соображая, что можно говорить, а что нельзя. Она вдруг почувствовала, насколько устала что-то скрывать, юлить, недоговаривать. Она скучала по Ричмольду и по тем дням, что они провели вместе, ведь ему она могла говорить абсолютно все, что тревожило ее душу и волновало сердце. Ей не хватало друга, перед которым можно стать, наконец, честной, который выслушает, посочувствует и даст совет. Она понимала, насколько неосмотрительно будет рассказать всю правду почти незнакомой девушке, да еще и находясь в чужих, полных темной магии и непонятных существ землях. Алида даже легонько усмехнулась тому, сколько раз ее настроение сегодня менялось, заставляя принимать множество разных, порой противоположных решений. Но желание выговориться пересилило и, понимая, что, возможно, копает яму сама себе, гостья сказала:

– Лисса, я не ведьма. Я ученица травницы из деревни близ Биунума. И все, чего я хочу, – это найти мою бабушку и других учителей, которые несколько дней назад превратились в птиц. Мелдиан обещал мне помочь, если я помогу ему. Но он не сказал мне ничего про то, как их можно вернуть. Я… я не знаю, что мне делать, – Алида сглотнула ком в горле, – и не знаю, куда идти. Мне страшно. И грустно, очень грустно, – всхлипнула травница.

Лисса обняла Алиду за плечи и прижала к своей груди. Алида с готовностью уткнулась лицом в мягкое платье своей новой знакомой и расплакалась, чувствуя себя потерянной и глубоко несчастной.

– Твоя бабушка была хранителем? – спросила Лисса.

Алида кивнула.

– У нас нет заколдованных людей, – продолжила она. – Мы бы чувствовали это. Клянусь, это так. Спрашивать нужно у того, кто их проклял. У Вольфзунда. Он будет здесь на балу, через три дня. Дождись и поговори с ним. Во время праздника он должен быть в хорошем настроении. – Лисса задумчиво помолчала, перебирая пряди волос Алиды, а потом выпалила с плохо скрываемым любопытством в голосе: – А эта… вещь… Она сейчас у тебя?

Алида мигом поняла, что она имеет в виду страницу Манускрипта, и нехотя кивнула.

– Покажи, – жадно попросила Лисса.

Алида вздохнула, не чувствуя в себе сил сопротивляться, и, порывшись в сумке, достала футляр. Глаза Лиссы вспыхнули интересом, но она не стала брать вещь в руки, лишь полюбовалась на расстоянии и улыбнулась.

– Точно, настоящая хранительница, – сказала она. – Теперь моя очередь. Иди сюда, – она поманила Алиду к сундуку и отбросила крышку.

В деревянном сундуке с обитыми металлом уголками таилось настоящее сокровище. Алида, затаив дыхание, насчитала не меньше тридцати темных футляров, украшенных рунами. Тридцать страниц Манускрипта, за каждую из которых Магистрат и альюды готовы перегрызть друг другу глотки.

– Моя много раз прабабушка была одной из ключевых хранителей, – отвечая на немой вопрос гостьи, сказала хозяйка. – Теперь ты понимаешь, почему Мел так настойчиво желает танцевать со мной? – с грустным вздохом добавила она.

– А разве древуны не приближенные альюдов? – спросила Алида. – Разве вы не должны отдать это все Вольфзунду?