Как сильно ты этого хочешь? Психология превосходства разума над телом Фицджеральд Мэт

Глава 9. Групповой эффект

Цементно-серые облака висели как низкий потолок над парком Мышлечинек – просторной зоной отдыха, начинавшейся в нескольких километрах от города Быдгоща на севере Польши. Пейзаж был бледным и бесцветным, как черно-белая фотография забытого поля боя. Между рощицами голых деревьев лежали белые сугробы. Хотя по календарю была весна – 24 марта 2013 года, – холодный воздух, усиленный резкими порывами ветра, напоминал о зиме.

Проложенная трасса длиной 2000 метров была очищена от снега и размечена временными ограждениями и полосатой лентой. На одном ее конце виднелись несколько рядов длинных белых навесов, трибуна с закутанными по самые носы болельщиками и пара вышек из алюминиевых конструкций. Между ними на ярко-желтой перетяжке было написано: «Международная ассоциация легкоатлетических федераций. Чемпионат мира по кроссу. Быдгощ-2013».

Под перетяжкой стояли 102 поджарых бегуна, одетые в национальные костюмы 15 стран. Они приседали, подпрыгивали и встряхивали ногами, стараясь сбросить избыток нервной энергии, согреться и держать мышцы в тонусе. Местное время было 14:09. Их забег – последний и самый ожидаемый из четырех назначенных на этот день – должен был начаться через одну минуту.

На левом фланге собрались шестеро американских спортсменов в сине-красной форме. Крис Деррик, только что окончивший Стэнфордский университет, получил место в команде на чемпионат мира, заняв в феврале первое место на чемпионате США в Сент-Луисе. Эллиотт Хит, еще один молодой выпускник Стэнфорда, получил свой билет в Быдгощ, заняв место на три строчки ниже Криса на национальном чемпионате. Джеймс Стрэнг не вошел в шестерку лучших, однако получил приглашение отправиться в Польшу после того, как двое опередивших его атлетов отказались от поездки. Райан Вейл и Бобби Мак выступали за национальную команду на чемпионате мира по кроссу 2010 года, также проходившем в Быдгоще. Райан занял в тех соревнованиях 44-е место, Бобби – 66-е. Бен Тру оставался для команды темной лошадкой. Он позже других проявил свои таланты, в средней школе занимался лыжами и сейчас каждый год улучшал результаты в беге.

В нескольких метрах от американцев стояли спортсмены из Кении, одетые в костюмы, сочетавшие черный, зеленый и алый цвета. Хотя они находились дальше всех от линии старта, их команда привлекала наибольшее внимание. Болельщики откровенно пялились, разинув рты, на эту шестерку с бритыми головами. На них же были направлены объективы фото- и видеокамер. Соперники старались делать вид, что не замечают их, однако внутри у Райана Вейла все сжималось каждый раз, стоило кенийцам мелькнуть в поле его зрения.

Такое внимание, почтение и страх были оправданы. Доминирование команды Кении на чемпионатах мира по кроссу не имело аналогов в мировом спорте. Начиная с 1986 года Кения 24 раза выигрывала мужские соревнования и лишь дважды потерпела неудачу. Дважды кенийская команда была близка к высшему показателю по очкам – десятке, легкоатлетическому эквиваленту выигрыша с сухим счетом. (В кроссе лучшие четыре бегуна из шести приносят команде очки, соответствующие занятому месту. Выигрывает команда, набравшая меньше очков.) Атлетам Соединенных Штатов на протяжении почти 30 лет так ни разу и не удалось приблизиться к Кении ближе чем на 50 очков.

Гулкий голос из динамиков пригласил атлетов занять стартовые позиции. Они миновали цепочку тепло одетых организаторов чемпионата и склонились над меловой чертой на темной земле. Выстрел – и тут же еще один. Фальстарт. Бобби Мак, хотя и слышал второй выстрел, продолжал бежать – на всякий случай. Остальные спортсмены подчинились тому же инстинкту, автоматически добежав до первого судьи в 30 метрах от линии старта, что было сил махавшего желтым флагом – международным символом «Стоп!». Атлеты подчинились, но только после того, как с плеском пронеслись через глубокую ледяную лужу – «награду» за их упрямство.

Толпа спортсменов повернула обратно на старт. Через пару минут пистолет выстрелил снова. Бегуны промчались по раскисшему 150-метровому прямому отрезку, выводившему их на основной круг и первый поворот в череде крутых изгибов сегодняшней трассы. Тем, кто до этой важной точки не успел пробиться в голову группы, предстояло с трудом отвоевывать место у соперников. Не много есть соревнований, где главные испытания начинаются уже на первых шагах, однако на чемпионатах мира по кроссу это происходило постоянно.

Перед отъездом из США Эллиотт Хит попросил совета у своего бывшего однокашника по Стэнфорду, ветерана мировых первенств Саймона Бейру. «Это будет самый ужасный опыт в твоей жизни», – сказал тот.

Яркие цвета Кении уже маячили во главе гонки. Джафет Корир[80] выиграл бронзовую медаль в забеге юниоров три года назад на этой же трассе. Джонатан Ндику был двукратным чемпионом мира среди юниоров в стипль-чезе[81]. Джоффри Кируи[82] установил личный рекорд 26.55 на 10 000 метров. Хосея Макаринянг был победителем соревнований Great Edinburgh Run, одного из самых престижных в мире забегов на 10 000 метров по шоссе. Филемон Чероп пробежал полумарафон меньше чем за 61 минуту. А Тимоти Кипту преодолел 15 километров по шоссе за 42.48 – время, которое до сих пор удалось превзойти всего четырем американцам (и ни один из них не участвовал в сегодняшнем забеге).

Не прошло и двух минут, как у Кении оказались три лидирующие позиции. Позади кенийцев сбились в плотную группу остальные атлеты. Эта толпа извивалась, как китайский дракон, на прихотливых поворотах узкой грязной трассы, временами по телу «дракона» пробегала волна в тех местах, где атлеты перескакивали через покрытые щепой глиняные насыпи, заранее устроенные здесь инженерами.

Крис Деррик и Бен Тру начали забег агрессивно и держались за свои позиции в первой двадцатке. Крис чувствовал себя хорошо. Победа на чемпионате США укрепила его уверенность, что он занимает свое место по праву. Перед забегом его тренер Джерри Шумахер сказал: «Ты не лучший атлет в этом забеге, но ты не должен никого бояться». И Крис не боялся.

Спортсмены растянулись цепочкой по серпантину трассы. Некоторые повороты были такими крутыми и скользкими, что приходилось почти останавливаться для их преодоления и широко раскидывать руки, иначе запросто можно было потерять равновесие и вывалиться за ограждение. Такие неожиданные задержки тех, кто шел в авангарде гонки, создали в задних рядах что-то вроде автомобильной пробки перед местом аварии, и, конечно, не обошлось без множества столкновений.

Когда за день до состязаний американская команда знакомилась с трассой, они едва поверили своим глазам. Эллиотт вообще поскользнулся и упал, усугубив травму в растянутой ранее приводящей мышце бедра. Позже в этот день один журналист поинтересовался мнением Бена о будущем забеге.

«Я определенно еще ни разу в жизни не видел такой сложной трассы, – ответил атлет. – Наверное, будет удивительно, если по крайней мере половина участников не упадет в этом забеге хотя бы по разу».

Примерно в миле от старта спортсмены штурмовали гору, как ее называли: практически обрыв, бывший горнолыжным склоном до того момента, пока 24 часа назад с него не убрали снег. Гора была невысокой (около 200 метров), но зато крутой (около 15 процентов). Будь она хоть немного круче, атлетам пришлось бы карабкаться на четвереньках. Болельщики стояли здесь в три ряда, так близко, что могли бы дотянуться рукой до пробегавших мимо них атлетов, многие из которых не отказались бы от дружеского толчка.

Едва бегуны перевалили через гору, как перед ними открылся еще более крутой склон. Безжалостно освещенный слепящим полуденным солнцем, этот жуткий обрыв вдобавок оказался еще и самым грязным участком трассы. Варианта было всего два: очертя голову ринуться вниз, как велосипед без тормозов, или все же затормозить и оказаться в хвосте у безбашенных дьяволов. У подножия горы, как раз там, где атлеты достигали наивысшей скорости, был устроен искусственный трамплин, за которым необходимо было круто повернуть направо. С этого места трасса становилась прямой и ровной почти на целых 100 метров. Лидеры тут же воспользовались этим и ускорились, чтобы успеть оторваться от основной массы соперников, наступавших им на пятки.

Когда на секундомере светилось 5.34, Тимоти Кипту закончил первый из шести кругов. Сенсоры считали данные с чипа у него на щиколотке, зафиксировав время и позицию, затем проделали то же с остальными участниками забега. Данные моментально проанализировали, внесли в индивидуальный и командный зачеты и вывели на огромный экран, обращенный к зрительским трибунам. Четвертый бегун из Кении (и последний в списке) Джеффри Кируи был сейчас на 14-м месте. Лучший американский бегун Крис Деррик шел следом за ним – на 15-м. Кения лидировала в забеге с 23 очками. Соединенные Штаты с 99 очками оказались на шестом месте.

Существует теория, что кенийцы – и в особенности представители племени календжин из Рифтовой долины – обладают «генетическими преимуществами» как бегуны. Это утверждение покажется двусмысленным, если не подвести под него рациональную основу. В конце концов, никому не приходило в голову предполагать, что доминирование в беге финских спортсменов в период с 1912 по 1928 год связано с какими-то генетическими преимуществами. Психолог Адам Вейц из Северо-Западного университета изучил эту тенденцию, назвав ее увлечением сверхчеловечеством. Его исследования показали, что представители белой расы с гораздо большей охотой приписывают сверхчеловеческие способности черным людям, нежели белым, демонстрирующим высокие достижения. Таким образом, когда речь идет о доминировании в каком-то виде спорта белых, те прежде всего ищут объяснение в особенностях социума или окружающей среды, например в развитом трудолюбии. Когда же речь заходит о доминировании в спорте черных, начинаются вопросы о происхождении. Но и в этом случае невозможно игнорировать идею, что бегуны из Кении имеют преимущество на генетическом уровне только потому, что для нас неприемлемы скрытые здесь, основанные на различиях между расами двойные стандарты. Ведь в принципе это вполне возможно.

Но если генетические преимущества действительно существуют, то в чем они состоят? Один из вариантов таков: кенийцы (все или некоторые) обладают группой генов, благоприятных для занятий бегом, – таких, каких нет у представителей других народов. Например, на всей планете только члены племени календжин могут иметь ген, усиливающий специфический адаптивный ответ на аэробную нагрузку, такой как биогенез митохондрий. Однако биологи активно возражают против такой идеи, поскольку существует ничтожно малое количество вариантов генотипа, присущих только какой-то одной из популяций человека.

Более того, даже если и существует некий ген бегуна и монополия на него принадлежит племени календжин, он может оказаться вовсе не таким уж полезным абсолютно во всех смыслах. Нет и не может быть универсального генетического рецепта на талант в беге, как и в любом другом виде спорта. Ученые обнаружили множество сочетаний разных генов, связанных с некоторыми видами спорта, но так и не нашли какого-то одного гена, специфичного для определенного спорта. Как отмечает Дэвид Эпштейн в своей книге The Sports Gene[83], «вариант генома, делающий одного спортсмена талантливым спринтером, может коренным образом отличаться от генома соперника, обогнавшего его на следующих соревнованиях». Тот же принцип подходит и для бегунов на длинные дистанции. Стивен Рот, директор лаборатории функциональной геномики в Мэрилендском университете, утверждает, что существуют буквально триллионы различных возможных генетических сочетаний для тел, обеспечивающих наилучшие достижения в беге. И далеко не все эти сочетания принадлежат кенийцам.

Если кенийцы действительно обладают некими преимуществами как бегуны, это может быть результатом не более чем преобладания определенных комбинаций генов, ответственных за быстрый бег. В таком случае самые одаренные бегуны из Кении окажутся не более талантливыми, чем бегуны из других популяций. Просто их доля в популяции будет больше.

Альтернатива генетической теории доминирования кенийцев в беге – объяснение, основанное на особенностях социума и окружающей среды. Можно найти множество подтверждений этой идее. Начнем хотя бы с того факта, что феномен доминирования в спорте какой-то нации отмечен не только в беге. Если уж на то пошло, трудно найти вид, в котором не было бы определенной степени доминирования одной нации или небольшой группы наций. Например, небольшой остров Куба в период с 1968 года удостоился 67 олимпийских медалей по боксу – столько нет ни у одной другой страны. Половина лучшей женской двадцатки игроков в гольф – представительницы Кореи, а половина лучшей двадцатки теннисисток – женщины из стран Восточной Европы. Германия занимала одно из первых трех мест в 13 из последних 16 розыгрышей чемпионата мира по футболу[84].

Нации, доминирующие в каком-то определенном виде спорта, объединяет основная черта: их представители безумно преданы этому спорту. Давайте составим такую формулу: национальное доминирование в спорте – производная от объема и интенсивности вовлеченности в этот спорт всех граждан. Если в какой-то вид спорта вовлечено необычно большое число людей и если многие из них готовы рискнуть чем угодно для достижения в нем наивысших результатов, эта нация определенно добьется успехов и в мировом масштабе.

Кения отвечает обоим этим условиям в отношении бега. Процесс начинается с самого детства, благо бег на длинные дистанции широко распространен как одно из самых доступных средств передвижения. Миллионы кенийских мальчиков и девочек каждый день бегом добираются до школы. Более того, когда дети в Кении попадают в школу, там оказываются доступными лишь два вида спорта: бег или футбол. В Кении не сложилась традиция выигрывать в футбол, зато бег рассматривается юными атлетами как реальная возможность покончить с нищетой, в которой все еще остается подавляющее большинство населения этой страны. Таким образом, кенийцы изначально готовы на любые лишения ради успеха в спорте – черта, которой могут и не обладать другие народы.

В своей книге Running with the Kenyans («Бег с кенийцами») Адхарананд Финн рассказал историю Беатрис, довольно упитанной женщины из Кении. Она терпеть не могла бегать и никогда не участвовала в соревнованиях по бегу в школе. Однако когда ей исполнилось двадцать лет, она твердо решила переехать в Итен – центр тренировок кенийских бегунов – и стала жить, перебиваясь на подачки от матери, всем сердцем поддержавшей несбыточные мечты своей дочери. Больше нигде в мире вы не найдете столько людей, у которых нет иной возможности чего-то добиться в жизни, кроме как стать профессиональными бегунами и полностью обеспечить себя материально на беговой дорожке или на шоссе.

Такое национальное помешательство на каком-то виде спорта не вырастает на пустом месте – непременно найдется причина. Финляндия была бедной страной с неразвитой промышленностью, где подавляющее большинство населения работало в поле и передвигалось пешком, а в зимнее время – на лыжах. Это оказалось плодотворной почвой для феномена Ханнеса Колехмайнена[85], завоевавшего три золотые медали в соревнованиях по бегу на Олимпиаде-1912. Триумф Колехмайнена зажег пламя увлечения бегом по всей стране. Каждый финский мальчишка мечтал победить на следующей Олимпиаде. Результатом стало 25-летнее доминирование Финляндии в беге на длинные дистанции и появление великолепной династии, давшей миру плеяду великих атлетов, чьи рекорды намного превосходили результаты того человека, который запустил этот процесс. По сути, широко распространившееся страстное увлечение бегом, порожденное подвигом Ханнеса Колехмайнена, оказало гораздо более серьезное влияние на результаты лучших финских бегунов, чем бедность, отсутствие промышленности и необходимость передвигаться пешком, оказавшие когда-то влияние на первого великого финского бегуна.

Социолог Джон Брюнн назвал это явление групповым эффектом. Психобиологическая модель уровня выносливости объясняет его действие в контексте таких видов спорта, как бег. Согласно этой модели, как вы помните, всякий фактор, уменьшающий уровень усилий, воспринимаемых атлетом при определенном уровне нагрузки, улучшает его результаты. Среди наименее очевидных факторов, способных усилить это влияние, – определенные социальные динамики, в том числе синхронизация поведения. Когда люди что-то делают вместе, у них в мозге вырабатывается большее количество поднимающих настроение и подавляющих ощущение дискомфорта эндорфинов, чем когда человек делает это один. Это было показано в исследовании 2009 года с командами гребцов, проведенном в Оксфордском университете и опубликованном в Biology Letters. Двенадцать атлетов проходили тест на болевую чувствительность в двух вариантах: после одиночной гребли в течение 45 минут и после синхронизированной гребли с другими гребцами в течение 45 минут. Участники эксперимента достоверно показали гораздо меньшую чувствительность к боли после работы в команде – возможно, в результате выработки мозгом большего количества эндорфина.

Уровень восприятия усилий отличается от чувствительности к боли, но разница не так велика. Большинство факторов, повышающих болевой порог или снижающих чувствительность к боли, обладают сходным воздействием и на уровень восприятия усилий, и групповой эффект здесь не исключение. Спортсмены на выносливость ощущают более низкий уровень воспринимаемого усилия и показывают лучшие результаты, когда тренируются и соревнуются в команде, а не индивидуально. Танцоры на углях, если вам угодно, могут продержаться на раскаленной дорожке гораздо дольше, взявшись за руки с такими же танцорами слева и справа от себя. Групповой эффект, возникающий благодаря синхронизации действий, не следует недооценивать. Этот адаптационный навык дремлет до поры в каждом из нас, готовый активироваться в правильной ситуации.

Бывает два вида правильных ситуаций (назовем их микро- и макроситуациями), имеющих отношение к бегу и другим видам спорта на выносливость. Первая ситуация (микро-) описывает любой вид групповой тренировки или командных соревнований, когда несколько атлетов работают вместе. Когда бы это ни происходило, синхронизация действий улучшает их результаты. Вторая ситуация (макро-) описывает более широко понятие культуры спорта, в которой многочисленные группы атлетов часто тренируются и соревнуются вместе. В развитой и активной спортивной культуре, в которую вовлечено много групп высокомотивированных атлетов, благодаря синхронизации усилий поднимаются до максимума интенсивность и эффективность их занятий.

Такая двухуровневая структура группового эффекта позволяет успеху порождать новый успех в пределах спортивной культуры. В Кении бег стал таким успешным изначально благодаря широкому распространению, высоте Рифтовой долины над уровнем моря и, возможно, также в силу преобладающего у жителей этой страны сухощавого телосложения с тонкими голенями (то самое предполагаемое «генетическое преимущество», но уже с некоторой научной подоплекой). Такие специфические условия объясняют появление определенного количества великих бегунов, которые, в свою очередь, создали спортивную культуру, где множество мужчин и женщин стремятся завоевать свое место под солнцем. И эта культура дала намного больше для поднятия уровня кенийской легкой атлетики, нежели начальные условия, ее породившие. Каждый день множество атлетов, полных надежд на будущее, талантливых и не очень, прибывают в Итен. Здесь бегуны готовы жить в клетушках размером с гардероб, перебиваясь с хлеба на воду, и пробегать по 160 с лишним километров каждую неделю ради призрачной возможности пробиться на международный уровень. При таком множестве бегунов, самоотверженно работающих вместе, кенийская культура бега создает центростремительное ускорение, выталкивающее их на более высокий уровень, чем они могли бы достичь без совместных усилий.

Таким образом, неизвестно, обладают ли кенийские бегуны специфическими генами, но совершенно ясно, что у них есть культурное преимущество в формировании группового эффекта. И когда такое преимущество вступает в игру, многое ли можно объяснить генами?

Немногое. Доминирование кенийских бегунов достаточно эффектно иллюстрируется статистическими данными, призванными подчеркнуть их превосходство. Например, в 2014 году из 100 лучших результатов в марафоне среди мужчин 57 были показаны кенийцами. Это само по себе поразительно. Однако эти цифры скрывают факт, что на самом деле кенийцы вовсе не настолько превосходят бегунов из других стран. Лучший результат в беге на одну милю у мужчин, показанный после 2001 года, принадлежит американскому спортсмену с британскими корнями Алану Веббу. Долгое время остающийся непревзойденным женский рекорд в марафоне – 2:15.25 – установлен английской спортсменкой Полой Рэдклифф. Рекорд американки Молли Хаддл для пяти километров на шоссе (14.50) всего на три секунды (0,34 процента) хуже, чем лучшее время, когда-либо показанное спортсменкой кенийского происхождения. Если групповой эффект сыграл свою роль хотя бы в половине этих случаев, то на пресловутое генетическое преимущество кенийцев приходится даже меньше 0,2 процента.

К началу второго круга легкое ускорение в первых рядах бегунов внезапно образовало разрыв между первой двадцаткой и остальными атлетами. Крис Деррик оказался в лидирующей группе. Позади, в основной группе, бежали Эллиотт Хит на 30-м месте, Бобби Мак на 52-м, Джеймс Стрэнг на 61-м и Райан Вейл на 62-м. Бен Тру завис в одиночестве между двумя группами. Встревожившись, он ускорился и быстро догнал ведущую группу, как отчаянный бродяга, на ходу запрыгивающий в вагон товарного поезда. Его целью в этих соревнованиях было попасть в первую двадцатку. Если бы он так рано потерял контакт с группой лидеров, его мечте можно было бы сразу сказать прощай.

Когда на секундомере было 7.10, ведущая группа встретила очередное искусственное препятствие в виде насыпи. У Джафета Корира заплелись ноги, и он рухнул на четвереньки, увлекая за собой Тимоти Тороитича[86] из Уганды. Эфиоп Тесфайе Абера[87] увидел в этом свой шанс и сделал рывок в надежде не дать Кориру вернуться в группу лидеров, однако кенийцу удалось быстро вскочить и занять свое место. Некоторые бегуны не выдержали ускорения темпа и отстали. Крис Деррик все еще чувствовал себя достаточно сильным и легко принял ускорение Аберы. Тру бежал прямо следом за ним.

Во второй раз бегуны оказались на самой извилистой и коварной части трассы. Абера решил попытать счастья на самых крутых поворотах в надежде оторваться от более осторожных соперников. Однако на крутом левом повороте он потерял равновесие и соскользнул к правому краю трассы, коснувшись правым бедром желтой разметочной ленты, обозначавшей границы. Многим бегунам позади него повезло меньше. Один налетел на металлическую опору, на которой крепилась лента, другой рухнул ничком прямо в грязь, а третий потерял шиповку и вынужден был задержаться, чтобы вновь ее надеть.

Теперь все спортсмены были перемазаны грязью по уши. Те участки кожи, которые еще не покрылись глиной, покраснели от соприкосновения со льдом и снегом. Однако внутри у них по-прежнему полыхало жаркое пламя. Бен сдернул с головы шапочку. Джеймс швырнул свои перчатки Нили Спенс, финишировавшей 13-й в женском забеге ранее этим утром.

Они атаковали гору во второй раз. Вверх и вниз по склону гонку возглавлял австралиец Коллис Бирмингем. Там, где у подножия трасса расширялась, несколько бегунов сумели слегка оторваться от остальных. Крис тут же пристроился за ними; было видно, что он настроен решительно и уверен в себе. Отметку четыре километра он прошел десятым, всего в одной секунде за лидером. Перед ним бежали двое кенийцев, еще один за спиной. Бен удержался на 14-м месте, и за ним оставался еще один кениец. Джонатан Ндику, кенийский бегун, бывший третьим к концу первого круга, растянул ахиллово сухожилие и вынужден был сойти с дистанции. Эллиотт Хит по-прежнему был на 30-м месте, но Бобби Мак и Райан Вейл продвинулись на 45-е и 49-е места соответственно. В командном зачете американцы поднялись с шестого места на пятое и теперь уступали лидирующим кенийцам 69 очков. Оставалось преодолеть еще четыре круга.

Ведущая группа снова ускорилась в начале следующего круга. Ее участники подбежали к первому препятствию на третьем круге – искусственной горке. Крис сделал два неверных, торопливых шага, поскользнулся и подвернул правую ногу. Щиколотка взорвалась острой болью. Крис прохромал еще несколько шагов, стараясь щадить больную ногу, в надежде, что травмированные ткани онемеют. Боль в какой-то степени утихла, и он продолжил забег.

Еще трое спортсменов не удержались в ведущей группе, сократив ее численность до 17 человек. Через несколько мгновений Бен, бежавший за Крисом, поравнялся с ним, и между товарищами по команде безмолвно проскочило: «Мы их делаем!»

Американцы пробивались вперед, оттесняя двух бегунов из Эфиопии. Недолгое сопротивление – и эти двое остались позади, как матросы, смытые с палубы тонущего корабля. Поредевшая группа оказалась у того места, где за забегом следил тренер команды США Роберт Гэри. Он быстро сосчитал про себя и крикнул:

– В группе осталось одиннадцать! В вашей группе только одиннадцать!

Он надеялся, что Крис с Беном догадаются о том, что он не смел произнести даже в мыслях: «Вы оба можете попасть в первую десятку!» Шестнадцатью секундами позже мимо пробежал Эллиотт, сопровождаемый по пятам Райаном и Бобби, – они устали и вели свой поединок, обходя одного соперника за другим, не увеличивая темп. Гэри тут же сообщал им о положении Криса и Бена, отлично понимая, какой эффект будет иметь эта информация.

И снова они оказались перед горой, показавшейся намного круче и длиннее, чем в первые два раза. А уж толпа болельщиков точно заметно разрослась. Борьба в забеге разворачивалась, и болельщики команд и отдельных бегунов все более воодушевлялись. Крутые изгибы трассы позволяли особенно непоседливым болельщикам перебегать с одного места на другое, чтобы повстречать атлетов дважды на одном кругу. Многие из американцев участвовали в этом передвижении: их возбуждение нарастало.

На перевале через гору забег возглавили Джафет Корир из Кении и Теклемариам Медхин[88] из Эритреи. В контакте с ними оставалось лишь трое атлетов, когда они в беспорядке ринулись вниз по склону, ставшему еще более опасным для их усталых ног. Оживившись при виде открывшегося перед ним разрыва, Крис ринулся вниз, как лавина. Бен бежал осторожнее и у подножия отставал от лидеров на 20 метров.

Группа из пяти африканских спортсменов миновала отметку шесть километров со временем 16.32. Крис отставал на две секунды и был на восьмом месте, а Бен еще с одной секундой задержки – на 11-м. Кения теряла свое преимущество, однако прошлогодние чемпионы все еще имели в активе четырех атлетов в ведущей двадцатке и возглавляли гонку с 40 очками. Эллиотт прошел четыре километра 28-м, обогнав еще двух соперников на третьем круге. Бобби и Райан следовали за ним в нескольких шагах 33-м и 34-м, соответственно, обогнав в сумме 27 спортсменов на последнем круге. Когда три круга были пройдены и оставалось еще три, атлеты из команды США все еще занимали пятое место, однако уступали всего четыре очка идущей перед ними Уганде.

В самом начале четвертого круга Эллиотт так поскользнулся на крутом повороте, как будто его левую ногу поймали в лассо. Он едва удержался на ногах, чувствуя, как острая боль пронзает уже травмированную приводящую мышцу бедра. Как и ранее Крис, он продолжил бег, стараясь перетерпеть боль, пока его тело не переживет травму и ткани не онемеют. Однако боль унялась не раньше, чем мимо него пробежали Райан и Бобби. Эллиотт, еще в Стэнфорде заслуживший свою репутацию бойца, готового пожертвовать всем ради команды (например, участвовать в трех забегах в один день соревнований), кинулся было следом за ними, но попросту не смог этого сделать. Итак, у американцев осталось всего пять атлетов в первой тридцатке.

А впереди Крис и Бен уже собирались с силами, чтобы снова подтянуться к ведущей группе африканских бегунов. Однако Крис уже начинал сдавать. Все его тело покалывало от безумного сочетания холода и гипоксии. Постепенно стало темнеть в глазах. Он едва замечал, куда ставит ноги, и не понимал, держится ли Бен рядом с ним.

Именно в этот момент Бен обошел своего земляка, чтобы подтянуться к лидерам. Чувствуя этот порыв, Крис потянулся следом: вдвоем они стали сокращать разрыв. В 18.06 по секундомеру американцы оказались на очередном искусственном препятствии из глины, отчего ведущая группа разрослась до десяти спортсменов. Они вписались в предательский поворот направо. Правой ногой Бен наступил на скользкий деревянный брус, скрытый под снегом, и оступился, однако рефлексы лыжника помогли удержаться от падения.

Кениец Корир и эфиоп Имане Мерга проявляли характер. Они возглавили забег, остальные старались удержаться за ними. Бегуны снова атаковали гору, и снова группа лидеров разделилась. У подножия после спуска Бен оказался в 15 метрах от шести лидирующих атлетов, Крис отставал еще на пять метров. Он чувствовал себя совершенно выжатым. Перспектива догнать ведущую шестерку казалась гораздо более пугающей, чем на предыдущем круге. Он прошел отметку восемь километров на десятом месте, в пяти секундах после лидеров. Меньше дюжины других атлетов успели пройти эту точку перед Бобби. На четвертом круге он обогнал еще 11 соперников. Райан шел через три секунды и на три позиции дальше, он обогнал восемь человек. Эллиотт был еще на одну секунду позади: 30-е место.

Командные показатели моментально высветились на большом экране. Кения делила первое место с Эфиопией: по 41 очку. Эритрея третья – 57. Соединенные Штаты – четвертые, 64 очка.

Когда Роберт Гэри увидел эти цифры, он кинулся к ближайшей точке, где мог увидеть Криса и Бена.

– У нас пятеро в первой тридцатке! – проревел он что было сил. – Мы можем попасть в призы!

Самому Роберту довелось представлять США в 1998 году на чемпионате мира по кроссу в Марокко. От их команды не ждали особых подвигов, и им не пришлось разочароваться. Кения выиграла практически всухую с 12 очками, а американцы заняли восьмое место из 15 команд со 194 очками. И такие же невеликие ожидания были и в этом году, когда Роберт – теперь уже тренер Роберт – впервые встретился со своей сборной, приехавшей на чемпионат в Польшу. Он внутренне улыбался при виде того, какие оптимистичные цели лелеет его команда. Теперь он уже улыбался открыто.

Кения и Финляндия были не единственными странами, где групповой эффект способствовал зарождению династий великих бегунов. В 1979 году в первую пятерку на чемпионате США по кроссу вошли четыре бегуна из Greater Boston Track Club (GBTC, Легкоатлетический клуб Большого Бостона). Четыре года спустя бегуны GBTC заняли четыре места в первой десятке в Бостонском марафоне (в том числе и первое место: победил Билл Роджерс).

В качестве родины самого старинного марафона Бостон стал той исходной точкой, откуда беговой бум 1970-х годов охватил всю Америку. В 1974 году Билл Сквайерс – тренер, вступивший в революционную лигу низкоинтенсивных длительных тренировок Артура Лидьярда[89], – стал первым наставником недавно образованного клуба GBTC. В течение нескольких следующих лет Бостон поставлял все новых талантливых молодых бегунов. Это создало условия, обеспечившие изначальный успех GBTC. Однако именно групповой эффект позволил этой команде так долго доминировать.

После того как Билл Роджерс выиграл Бостонский марафон в 1975 году (попутно установив здесь рекорд США), GBTC стала привлекать молодых бегунов, грезивших о славе, со всей Америки. Как сегодняшние спортсмены в Кении, эти люди готовы были рискнуть чем угодно ради своей мечты.

Типичным примером можно считать Энди Палмера, в колледже игравшего в баскетбол и не думавшего о карьере бегуна до 24 лет. Рост 193 сантиметра – не самый подходящий для бега, да и его аэробные способности оставляли желать лучшего. В первых двух своих забегах в лесах на севере штата Мэн и на юге Квебека он оба раза приходил четвертым. Тем не менее Палмер решил оставить работу учителя и переехал в Бостон, чтобы вступить в разраставшееся сообщество фанатов бега. Он тренировался с членами GBTC, в том числе с Биллом Роджерсом, дававшим ему работу в своем спортивном магазине, чтобы юный мечтатель не голодал.

Впервые Энди бежал Бостонский марафон в 1979 году, когда GBTC завоевал четыре из десяти первых мест. Он пришел 266-м с результатом 2:29.46. Через четыре года Энди выиграл забег под названием Бостонский праздничный марафон со временем 2:16.25. Однако местное спортивное сообщество не обратило на это внимания. Такие прорывы были обычным делом во времена, когда почтальоны пробегали по 120 миль (190 километров) в неделю. (Дик Махоуни, работавший полный рабочий день в почтовом ведомстве, был членом команды GBTC и пробегал марафон за 2:14.) В тот же год, когда Палмер выиграл свой забег, 84 бегуна, по большей части американцы, финишировали в Бостонском марафоне меньше чем за 2 часа 20 минут. Победитель Грег Мейер был еще одним членом команды GBTC.

Этот результат так и не удалось повторить. Деньги, помимо всего прочего, препятствовали дальнейшей работе группового эффекта в GBTC и в целом в американском беговом сообществе. Вплоть до 1981 года бегунам запрещалось получать денежные призы или подписывать рекламные контракты. Затем Билл Роджерс и его отважные сподвижники восстали против такой эксплуатации. Самым престижным производителям брендовой обуви для бега пришлось платить элитным спортсменам за то, что те надевали их продукцию. Однако им были интересны только известные спортсмены, например Билл Роджерс. Атлетами из второго ряда, такими как Энди Палмер, они пренебрегали. В результате менее талантливые бегуны больше не рисковали все бросать и не стремились в Бостон, чтобы тренироваться с лучшими.

Уровень результатов американских бегунов заметно упал. И произошло это не потому, что лучшие из них вдруг стали менее генетически одаренными, а потому, что многие из них больше не имели поддержки в многочисленных группах равных и чуть менее одаренных спортсменов, тренировавшихся как профессионалы. Критический момент наступил на Олимпиаде-2000 в Афинах, где никто из американских бегунов не поднялся выше шестого места в забегах на дистанциях длиннее 400 метров. Успешных высококлассных бегунов, которые могли бы вдохновить молодежь, не стало, и результаты на школьном и университетском уровнях снизились. В 1990 году только девять школьников пробежали две мили меньше чем за девять минут – заметная потеря по сравнению с 51 атлетом в 1980-х годах и 84 – в 1970-х.

После провала на Олимпиаде-2000 руководители легкоатлетических сообществ в Америке решили, что пора что-то делать. Поняв, что причиной ухудшения ситуации с бегом в США стала потеря группового эффекта, они предложили решить проблему, создав клубы бегунов для особенно одаренных атлетов – выпускников вузов. Они надеялись, что спортсменам в таких клубах будет достаточно синхронизации действий на микроуровне небольших групп, чтобы повысить результаты, что, в свою очередь, оживит беговое сообщество в целом.

Это сработало. Дина Кастор (урожденная Дроссин) была принята в Mammoth Track Club после того, как окончила Арканзасский университет. Она выиграла две серебряные медали на чемпионате мира по кроссу (2002 и 2004 годов) и бронзовую медаль в олимпийском марафоне 2004 года. Также она стала победительницей в Чикагском марафоне 2005 года и Лондонском марафоне 2006 года. Датан Ритценхейн получил диплом Колорадского университета и был принят в Nike Oregon Project[90]. Он выиграл бронзовые медали на чемпионате мира по кроссу среди юниоров в 2001 году и на чемпионате мира по полумарафону 2009 года. Шалайн Фланаган также была членом Nike Oregon Project и выиграла серебряную медаль на Олимпиаде-2008 на дистанции 10 000 метров и бронзовую медаль на чемпионате мира по кроссу 2011 года. Американцы вернулись на пьедестал почета.

Тенденция продолжила свое распространение. На чемпионате мира по легкой атлетике в 2013 году спортсмены из США завоевали четыре медали в соревнованиях мужчин и женщин на дистанциях 800 и 1500 метров, а кенийцы только три. Годом позже 20 американских школьников пробежали две мили меньше чем за девять минут в одном забеге.

К тому времени как Райан Вейл в 2009 году окончил Оклахомский университет, молодые талантливые американские бегуны снова поверили в свою мечту достичь славы. Десять лет назад, в менее вдохновляющей обстановке, Райан, скорее всего, вообще отказался бы продолжать занятия спортом после окончания колледжа: он ни разу не поднимался выше пятого места в чемпионатах NCAA (хотя и привел свою команду к победе в чемпионате NCAA по кроссу в 2009 году). Однако, несмотря на явную нехватку личных достижений, производители обуви для бега марки Brooks сочли его потенциал достаточным, чтобы подписать с ним спонсорский контракт. Он переехал в Портленд, чтобы тренироваться с другими молодыми американскими профи и подпитываться от группового эффекта. «Я всегда был командным игроком, – сказал он мне. – Я всегда бежал лучше, если знал, что другие рассчитывают на меня».

Быдгощ был четвертым чемпионатом мира по кроссу, в котором Райан участвовал в составе национальной сборной. Он по-прежнему оставался командным игроком.

Секундомер показывал 22.41, когда Бен Тру сумел вернуться в группу лидеров. Крис оставался в десяти шагах позади и не мог подтянуться. Он ничего не понимал. Бен никогда его не обгонял. Крис знал, что он может и должен быть сейчас рядом с Беном. Однако невидимая упругая связь, удерживавшая их вместе, растянулась сверх всякого предела и перестала действовать. Крису казалось, что он бежит, как в замедленной съемке, что его тело стало невероятно тяжелым. Его объял ужас: а вдруг он сломается и не сможет продолжать борьбу? С ним еще никогда такого не случалось.

Корир возглавлял цепочку из шести лидеров, извивавшуюся по узкому извилистому отрезку трассы, так дорого стоившему многим бегунам на предыдущих кругах. Меньше всего его преследователи ожидали атаки на этом участке – и Корир атаковал. Его пятеро преследователей растянулись в цепочку, а двое – Бирмингем и Бен – немного отстали.

И опять, слишком быстро, над ними нависла гора. В ушах у Бена звенело от воплей американских болельщиков, пока он тащился на вершину.

«Бен, мы можем взять бронзу!»

«Давай каждое очко, Бен! КАЖДОЕ ОЧКО!»

У начала последнего круга началось соревнование четырех лидеров за медали в личном зачете. Бен ушел на заключительный круг на шестом месте, отставая на восемь секунд от лидера. Крис теперь был девятым, на семь секунд позади Бена. Бобби и Райан бежали бок о бок: 21-м и 22-м соответственно.

Райан запомнил взгляд Роберта Гэри, указывавшего на двух бегунов впереди: один в красно-сине-зеленой форме Эритреи, второй в цветах Южной Африки.

– Вы должны сделать этих двоих! – крикнул он. – Если сделаете, у нас будет бронза!

Роберт и сам не очень верил в это, но, по словам Райана, приказ тренера произвел необходимый эффект. Райан и Бобби ответили на взгляд Гэри с пониманием, страхом и решимостью одновременно. Затем Райан покосился на Бобби.

– Пошли! – крикнул он.

– Давай! – ответил Бобби.

И Райан рванул так, словно забег только начался. Бобби поддержал его ускорение, однако практически сразу почувствовал, что у него ничего не выходит. Позднее он описывал это ощущение как езду на велосипеде по песчаным дюнам. Он сбавил темп. Чувствуя, что товарищ по команде отстает, Райан едва справился с приступом неуверенности, которая была страшнее, чем усталость. «Теперь все зависит от меня!» – подумал он.

Через несколько мгновений после того, как Бобби остался позади, Райан обошел Мохаммеда Ахмеда, бежавшего за Канаду. Теперь он был на 19-м месте. Впереди он видел, как Абрар Осман, эритрейский спортсмен, на которого указывал Роберт Гэри, все уходит вперед от Элроя Джиланта из Южной Африки, чей личный рекорд на 5000 метров был на 17 секунд лучше, чем у Райана. Американец целеустремленно преследовал его на узкой извилистой части трассы. Как только трасса расширилась, Райан обогнал соперника с хорошим запасом скорости, чтобы отбить у того охоту преследовать. Восемнадцатый.

Приближаясь к горе, Райан видел, как Осман бежит вверх по склону. Личный рекорд Османа на 3000 метров был на 13 секунд лучше, чем у Райана. До финиша им оставалось меньше 600 метров. Если Райан собирается обойти его, придется еще поднажать. Он безжалостно подгонял свое ноющее от боли тело на скользком склоне, в полном презрении к своим страданиям, а Осман тем временем перевалил на ту сторону.

Ринувшись вниз, Райан едва не покатился кубарем, однако выровнялся и вскоре обнаружил, что еще не упустил свой шанс. На предыдущих кругах в этом месте был крутой поворот направо. Но на последнем круге устроители выпрямили трассу, отправляя бегунов по широкой дуге налево, к финишу. Собрав до капли все оставшиеся силы, Райан привстал на носки и ринулся в последний спринт. Не успел Осман оглянуться, как он уже оказался у него за правым плечом. Соперники какое-то время бежали локоть к локтю по финишной прямой, пока Райан не вышел вперед, чтобы финишировать семнадцатым.

Время Райана на последнем круге, который он прошел за 5.40, стало четвертым среди 102 участников забега. Только три медалиста – Корир, Мерга и Медхин – преодолели последний круг быстрее. Райан обогнал четырех из пяти кенийцев, закончивших дистанцию. Он оказался быстрее, чем марафонец с результатом 2:04 Лилеса Фейиса и четверо остальных эфиопов.

Покинув зону финиша, Райан Вейл вместе со своими земляками, все заляпанные грязью, отправился в палатку для прессы, поздравляя друг друга. Им было что праздновать – даже больше, чем они предполагали в тот момент. Бен Тру занял шестое место, а Крис Деррик – десятое. Бобби Мак финишировал на семь секунд позднее Райана и занял 19-е место. Интервью Бобби и Райана для Flotrack было прервано появлением официальных командных результатов забега. Американцы считали, что завоевали бронзовую медаль, но они ошибались. Вот что они увидели:

Эфиопия: 38 очков (золото)

США: 52 очка (серебро)

Кения: 54 очка (бронза)

В США болельщики назвали историческую победу своих земляков над непобедимой Кенией не иначе как «грязным чудом». Однако это не было чудом. Это был групповой эффект, та сила, которая доступна любому атлету, когда он достигает гораздо более высоких результатов в команде, чем выступая в одиночестве.

Глава 10. Чего вы от себя ждете?

Тома Воклер не мог поверить своему счастью. На середине пятого этапа «Тур де Франс» 2004 года 25-летний француз опережал пелотон больше чем на 16 минут. Находясь в составе оторвавшейся группы из пяти гонщиков, он ехал к финишу этапа, который должен принести ему лидерство в общем зачете и желтую майку. Никто не ожидал такого поворота событий, и меньше всего сам Тома. Он явно не претендовал на звание суперзвезды в велогонках. За четыре года профессиональной карьеры он собрал не так много наград, и почти все они были получены во второстепенных состязаниях. Годом раньше, дебютируя в «Тур де Франс», он занял 119-е место, отстав от победителя Лэнса Армстронга больше чем на 3,5 часа. И тем не менее – вот он, Тома, сегодня умудрился снять желтую майку с титулованного Армстронга, потому что не упустил свой шанс, – неожиданное стечение обстоятельств, которое пошло ему на пользу.

Этап начинался под проливным дождем в Амьене, городке на севере Франции, и катился на юг, навстречу лобовому ветру. Практически сразу состоялась первая попытка отрыва, а за ней последовали другие. Тома участвовал в большинстве попыток оторваться, однако команды, не желавшие отпускать вперед опасных для них гонщиков (Тома к числу опасных не относился), отражали все атаки.

Когда спортсмены приближались к городку Тиллуа-ле-Конти, пройдя около 16 километров из 200-километровой дистанции, Санди Казар из команды Franaise des Jeux совершил удачный рывок на небольшом подъеме. Датчанин Якоб Пиил сразу пристроился за ним, а еще мгновения спустя к ним подтянулась троица: Стюарт О’Грейди, Магнус Бёкстедт и Тома Воклер. В пелотоне решили, что никто из ушедших в отрыв не представляет угрозы в генеральной классификации, и отпустили их. Пятерка беглецов решилась сотрудничать в надежде добиться преимущества, которое остальные гонщики не смогут преодолеть.

Попытка оправдала самые смелые надежды. Очень редко в суматохе «спринтерского» этапа «Тур де Франс» (или любого другого этапа, если уж на то пошло) удавалось уйти в отрыв больше чем на четверть часа, однако группа Тома преодолела этот барьер. Армстронг действительно не собирался сохранять за собой на этих ранних этапах желтую майку. Он хотел, чтобы ее обладателя на нескольких следующих этапах защищали участники другой команды, в то время как его партнеры по команде U. S. Postal Service немного расслабятся. Сэкономленные силы им понадобятся, когда начнутся серьезные испытания в горах. Чтобы закрепить это положение, команда Postal заняла место в голове основной группы, не делая попыток сократить отставание и удерживая умеренный темп.

Конечно, они не собирались проигрывать целых 16 минут, однако погода все решила по-своему. Из-за дождя и ветра то один, то другой гонщик падали на мокром асфальте. Каждый раз начиналась толкучка: все старались обойти упавшего и вклиниться в образовавшийся просвет. Эти перестановки передавались назад, по всей группе, а преимущество отрыва увеличивалось. Большие завалы произошли на 116-м, 170-м и 180-м километрах.

Среди пяти гонщиков, ушедших в отрыв, Тома был на самой высокой позиции в общем зачете. Все, что ему было нужно, – финишировать в составе этой группы хотя бы на три минуты раньше Армстронга, и со своего 59-го места в генеральной классификации он поднимается на первое! Игры в кошки-мышки между гонщиками ведущей пятерки на последних двух километрах позволили основной группе сократить разрыв, однако группа Тома все еще имела преимущество 12.36 у самого финиша. Опытный спринтер О’Грейди выиграл этот этап. Тома финишировал четвертым, вскоре после него, и взлетел на вершину генеральной классификации: на 9 минут и 35 секунд впереди Армстронга, которого совершенно не взволновало падение до шестого места. Да и с чего бы? Прошлогодний чемпион обошел Тома почти на шесть минут только в индивидуальной гонке с раздельным стартом на последнем этапе предшествующего «Тура». Да и Тома, со своей стороны, не питал иллюзий, что ему удастся победить короля гонки. И хотя новый лидер отдавал себе отчет, что успех его более чем неожиданный, что он обязан ему в большей степени обстоятельствам и тому, как он смог ими воспользоваться, он все же не собирался отдавать желтую майку без боя.

«Пока в это верится с трудом, – признался Тома сразу после гонки. – Я действительно счастлив получить желтую майку, это мечта каждого из нас. И я намерен удерживать ее столько, сколько смогу».

На следующее утро Тома Воклер проснулся в новой реальности – реальности обладателя желтой майки. Лидер «Тур де Франс», кто бы им ни оказался в каждый конкретный день, сам по себе культовая фигура, центр внимания, и вряд ли можно найти что-то подобное в других видах спорта. Сама цель вручения желтой майки лидеру гонки состоит в том, чтобы он становился кем-то выдающимся. Ни одному другому участнику «Тура» не позволен такой же цвет формы. Человек в желтой майке стартует первым на каждом этапе, он занимает место в центре первого ряда гонщиков. Иногда он оказывается единственным из гонщиков, которого десятки тысяч болельщиков, выстроившихся вдоль трассы, смогут распознать в мелькающей толпе соперников, проносящихся мимо них со скоростью 50 километров в час. По меньшей мере одна из телекамер неотрывно следит за ним с самого старта до финиша на каждом этапе, посылая его изображение на сотни миллионов экранов по всему миру. Его имя возглавляет репортажи, мелькает в заголовках практически во всех описаниях его этапа – и в газетах, и в онлайн-репортажах. Его обязанностью становится беседа с массмедиа перед началом и после завершения каждого этапа, а также участие в официальных пресс-конференциях. Его чаще всех остальных гонщиков приглашают дать интервью. Лидер «Тур де Франс», кто бы это ни был, неизбежно проходит через это испытание. В тот момент, когда Тома Воклер завладел желтой майкой, мир узнал, как он справится с этим испытанием.

Честно говоря, мир не ожидал чего-то особенного. Аналитики велогонок сходились на том, что Тома сохранит лидерство до финиша десятого – первого горного – этапа трехнедельной велогонки. И их трудно было осуждать за это предсказание. Годом раньше Тома бесславно финишировал на 25 минут позади победителя в первом горном этапе.

Шестой этап представлял собой равнинный участок длиной 196 километров между Бонневалем и Анжером. Шесть человек ушли в отрыв на 37-м километре. Команда Тома Brioches la Boulangre вышла в голову основной группы, чтобы разрыв не стал необратимым. Позднее команды Lotto и Quick Step подключились к поддержанию высокой скорости пелотона, чтобы позволить своим спринтерам побороться за победу на этапе. Отрыв нагнали всего в километре от финиша, гонщик из Quick Step Том Бунен выиграл финишный спурт. Тома финишировал с основной группой сразу вслед за победителем, и в генеральной классификации не случилось никаких перестановок.

На этапах с седьмого по девятый гонка проходила по тому же сценарию. Тома прошел их все, не уступив ни секунды ни Армстронгу, ни кому-то еще из претендентов на высокие места. И вот начались горы.

На десятом этапе гонщиков ждало девять категорийных подъемов[91]. Специалист по горным этапам Ришар Виранк ушел в отрыв на 33-м километре, чтобы завоевать на этом этапе победу для Франции в честь Дня взятия Бастилии. Аксель Меркс из команды Lotto-Domo уехал в отрыв вместе с ним. Команда Тома снова держала место в голове основной группы, не позволяя увеличить отрыв. В генеральной классификации Виранк уступал Тома 12.35. Парни из Brioches позаботились, чтобы его преимущество не стало больше 11 минут.

На этом этапе имелась еще одна интрига: будут или нет главные претенденты на трон Армстронга – Ян Ульрих[92] и Иван Бассо[93] – атаковать фаворита или поберегут ноги для более сложных этапов. Они предпочли придержать силы. Однако на седьмом, самом трудном подъеме на перевал Коль-дю-Па-де-Пейроль длиной 5,5 километра, со средним градиентом около 8 процентов все же произошло нечто любопытное. У начала подъема претенденты на победу в общем зачете увеличили темп, агрессивно, но явно контролируя усилия. По мере того как подъем продолжался, гонщики отставали в очередности почти прямо обратной порядку, в каком они завершат гонку в Париже.

В прошлогонем «Туре» Тома оказался бы среди первых из тех, кто сломался в такой ситуации, но сегодня он удерживал свое место в пелотоне, сократившемся сначала до 50, потом до 40 и наконец до 30 гонщиков. В то время как лица Армстронга и его главных соперников хранили каменную неподвижность, лицо Тома и вся его фигура выдавали сильнейшее напряжение. Не в силах больше ехать сидя, он привстал, работая рваными, неловкими движениями. В пелотоне оставалось 20 человек, 15, но Тома все еще был с ними.

Ничего в карьере Тома не предвещало, что он окажется способен на то, что проделывал сейчас. Вот почему никто не удивился, когда наконец он сдался, плюхнулся на седло и тут же оказался в хвосте кавалькады из 12 гонщиков основной группы. Однако при виде флага, развевавшегося над горным перевалом впереди и обозначавшего завершение подъема, Тома преобразился. Он подался вперед, приникнув к рулю велосипеда, и с новой силой налег на педали. Ему было достаточно просто догнать Армстронга и прочих, чтобы заявить о себе, однако он с непримиримостью и неожиданной энергией обошел их всех и возглавил группу.

Оставалось еще два подъема – оба не такие тяжелые, как только что пройденный. Тома сумел преодолеть их без новых кризисов и финишировал первым из пелотона и всего в 6.24 позади Виранка. Упорство на подъеме Коль-дю-Па-де-Пейроль принесло ему не один, а два новых дня в желтой майке, поскольку на 11-м этапе не было больших подъемов.

Совсем иная история ожидала его на 12-м этапе. Здесь гонщикам предстояло пройти два подъема первой категории на последних 40 километрах дистанции, ровной на остальных участках и в сумме составлявшей 197 километров. Первый подъем, Коль-д’Аспен, длиной 12,3 километра и с градиентом около 6,5 процента, возносил атлетов на высоту 1489 метров над уровнем моря. Армстронг со своей U. S. Postal Service с самого начала подъема взял высокий темп, так что остальные гонщики отставали от них по двое и по трое. Тома снова с огромным трудом поддерживал темп, который легко давался альфа-гонщикам, и не скрывал отчаяния. Однако он не сдался и на вершине был в лидирующей группе.

Следующим был подъем Ла Монжи длиной 12,8 километра и с градиентом около 6,8 процента. Снова стало жарко, и началась финальная атака. Отстал американский горный ас Флойд Лэндис. Восходящая французская звезда Санди Казар не выдержал темпа. Будущий чемпион Франции в индивидуальной гонке Силван Шанавель (член команды Тома Brioches la Boulangre) был буквально смыт, как серфер, упавший в океанский прилив. Тома, хотя и выглядел самым несчастным из всех, по-прежнему не сдавался. И только когда сам Ян Ульрих перестал справляться с темпом, он сполз в арьергард.

Еще несколько мгновений – и в голове гонки началась настоящая схватка. Атаковал Карлос Састре, его поддержал Франсиско Мансебо, и тут Армстронг выдвинулся вперед с Бассо на хвосте. Теперь, когда пятикратный чемпион пошел ва-банк, судьям оставалось лишь фиксировать разраставшуюся пропасть между ним и обладателем желтой майки. Дерзкий француз отчаянно дрался за каждую секунду, ввергая себя в новую вселенную боли на шести километрах, оставшихся до финиша.

Когда Тома миновал последний поворот и перед ним открылся перевал, собравшаяся там толпа взорвалась. Он пересек черту на 3.59 позднее Армстронга, передвинувшегося на второе место в генеральной классификации, всего в 5.24 позади Тома.

И на следующее утро Тома проснулся в еще одной новой реальности – той, где он стал национальным героем. За какую-то ночь отношение к нему из ровного интереса успело превратиться в фанатичную любовь. Французские газеты восхваляли его panache (стиль) и temperament (силу духа). Когда он выехал на дорогу, направляясь к месту старта, болельщики держали плакаты «Спасибо, Воклер!» и «Воклера в президенты!». Французские велогонщики доставляли слишком мало радости стране – хозяйке «Тур де Франс» с той поры, когда в 1985 году Бернар Ино завоевал свой пятый и последний титул чемпиона. Выступление Тома в желтом заметно оживило позабытый здесь дух товарищества. Но приветствовали Тома не только его земляки. Его самопожертвование преданного делу спортсмена, обладателя желтой майки, тронуло сердца множества фанатов по всему миру, а драматичная манера гонки только укрепила эту любовь.

На «Тур де Франс» ни для кого не новость старания велогонщиков превзойти себя на горном этапе. Однако никому не удалось сделать это так эффектно, как получилось у Тома Воклера. Другие гонщики предпочитали не показывать вида, с каким трудом им дается каждый подъем, они «держали лицо», как в покере, и сохраняли ложную небрежность. Они теряли контроль над лицом и телом только перед самым концом, когда готовы были окончательно сломаться. И они действительно ломались, чтобы навсегда исчезнуть из спорта.

Тома вел себя иначе. Он совершенно не скрывал своего напряжения, часто в довольно необычной форме: например, высовывая язык. По мере приближения к пределу своих возможностей он начинал облизывать или прикусывать губы. В то же время его брови выразительно опускались, придавая ему особенно несчастный вид. Чем ниже опускались брови, тем более судорожными становились движения ног, демонстрируя знаменитый «припадочный» стиль, как будто тело откликается на электрические импульсы, бьющие из руля.

Он умудрялся растянуть эту пантомиму страданий до невероятности, прежде чем падал обратно в седло и отставал от своих мучителей. Однако уже через несколько минут он снова был готов продолжать борьбу и как ни в чем не бывало с небрежной улыбкой возвращался в ведущую группу. Такое трогательное представление задевало за живое даже самых искушенных зрителей и напоминало им, за что именно они так любят этот спорт.

Тома все еще не оправился от 12-го этапа, когда стартовал дьявольски тяжелый 13-й этап, завершавшийся подъемом вне категории на Пор-де-Ле. Перед ним имелось еще семь подъемов по нарастающей сложности, каждый понемногу ослаблявший гонщиков. У начала шестого подъема первой категории на перевал Коль-д’Анье команда U. S. Postal Service снова задала жесточайший темп в головной группе, посеяв волну разрушений позади себя. Тома не выдержал и отстал. При виде этого журналист, комментировавший гонку в режиме онлайн, написал: «Воклер сломался. Я не вижу его парней из Brioches la Boulangre. Они бросили его одного. Они уже поняли, что сегодня он расстанется с желтой майкой».

На перевале Тома отставал от ведущих 20 гонщиков примерно на минуту. Вместо того чтобы сохранить силы, воспользовавшись спуском перед тем самым ужасным последним подъемом, он рванул что было мочи вперед и, к удивлению Армстронга и прочих лидеров, вошел с ними в контакт непосредственно перед тем, как получить от них новую взбучку на Пор-де-Ле.

И снова дорога поднималась к небесам. Тома висел на хвосте у группы, пока хватило сил. Он продержался дольше, чем будущий победитель «Тура» Састре и бывший чемпион мира по маунтинбайку Майкл Расмуссен, и все же отстал примерно за 14 километров до финиша.

Сохранив чуть меньше половины своего прежнего преимущества перед Армстронгом, Тома не мог позволить себе по-прежнему проигрывать американцу по 40 секунд на каждом километре, как это получилось на последнем подъеме в предыдущем этапе, выжавшем из него все ресурсы. Фактически ему требовалось каким-то образом умудриться не отставать больше чем на 20 секунд на каждом километре от Армстронга на оставшейся дистанции, если он хочет сохранить майку лидера. Иными словами, ему срочно требовалось выйти на новый предел своих возможностей.

Слишком измученный, чтобы снова ехать в обычной для себя стойке, Тома просто старательно прилагал все силы к каждому повороту педалей, не поднимаясь с седла. Его голова моталась из стороны в сторону, как у голубя, пока он покорял высоту 1517 метров над уровнем моря. В 12 километрах до вершины Тома уже потерял 90 секунд. Менеджер команды Жан-Рене Бернодо ревел у него в наушниках, повторяя, что он все еще может удержать желтую майку, если только чуть-чуть поднажмет. Чуть-чуть?! Да он и так уже выжал из себя все, что мог, и даже больше!

Как раз в этот момент Тома обогнал Кристофер Моро, один из главых претендентов на первенство в генеральной классификации, задержавшийся из-за спущенного колеса у начала подъема. Тома встрепенулся и попробовал следовать за земляком. Его усилия выглядели еще более дикими, чем прежде. Привычная техника езды не работала. Тома вращал шатуны, широко раздвинув колени, но зато поехал чуть-чуть быстрее.

Когда осталось 7,5 километра дистанции и меньше трех минут сохранившегося преимущества, Тома был близок к изнеможению. Моро ушел вперед, предоставив обладателю желтой майки в одиночестве справляться с адской усталостью. Вверху перед собой Тома видел красно-белую форму своего товарища по команде Сильвена Шаванеля, бывшего участником отрыва в начале этого этапа. Тома догнал его. Шаванель выступил лучше Тома в «Туре» 2003 года и в этом сезоне считался признанным лидером Brioches la Boulangre, тем парнем, ради которого должны были жертвовать собой остальные члены команды вроде Тома. Однако теперь они поменялись ролями: Шаванель тащил Тома, помогая подняться предположительно более слабому гонщику, пока ему самому хватало сил.

За пять километров до финиша Тома отставал от Армстронга на 3.30 на этом этапе и был впереди на 2.24 в общем зачете. Волосы у него стали мокрыми от пота. Он несколько раз оглянулся, как будто высматривая помощь, какое-нибудь спасительное чудо. Чуда не случилось.

У отметки «три километра до финиша» дорога стала уже, так что Тома пришлось ехать между двумя рядами болельщиков, столь неистово сжимавших кулаки и кричавших, словно будущее самой Республики зависело от того, удержит ли Тома канареечно-желтый кусок ткани. Теперь майка совсем расстегнулась и хлопала на ветру, придавая ее носителю совершенно растрепанный вид, что вполне отражало и его внутреннее состояние. Когда до вершины оставалось полтора километра, отставание Тома от Армстронга выросло до четырех минут: в запасе было всего 64 секунды или даже меньше, если Армстронг выиграет этап и получит 18 секунд бонуса за первенство на перевале. Как и следовало ожидать, американец пересек финишную черту на длину байка раньше Бассо, запустив отсчет отставания.

Автомобиль команды Brioches la Boulangre ехал вровень с Тома. Жан-Рене Бернодо высунулся из окна над пассажирским сиденьем и неистово бранил своего изнемогавшего от усталости атлета. Тома еле хватало воли несколько раз стоя налечь на педали, после чего снова приходилось садиться, чтобы набраться сил. Комментатор французского телевидения верещал:

– Вперед! Вперед! Вперед! – присоединяя свой голос к голосам миллионов сограждан, скандировавших то же самое перед экранами у себя дома или в публичных местах. Миновав последний поворот, Тома вскинул голову и прищурился на флаг над финишем, как капитан сбившегося с курса корабля всматривается в волны в надежде увидеть землю. Рассмотрев официальный секундомер, он яростно оскалился, слабо попытавшись сжать правую руку в кулак. Тома пересек черту на 4.42 позже Армстронга (и 13-м на этом этапе). Он сохранил право на желтую майку с преимуществом всего 22 секунды.

«Немногие верили, что мне удастся удержать желтую майку сегодня, я и сам сомневался, – признался он у дверей своего автобуса. – Сегодня я сделал это только на упрямстве».

Неизбежное случилось на 15-м этапе. Ранняя атака неукротимого Яна Ульриха, начавшего день на пятом месте в генеральной классификации, доказала его превосходство над Тома. Другим претендентам не оставалось ничего иного, как ответить на его вызов, и Тома остался позади, когда до финиша предстояло пройти еще четыре больших подъема. Он финишировал в тот день почти на десять минут позже Армстронга и сполз на восьмое место в генеральной классификации. Сил не оставалось – не только на этот, но и на все этапы до конца «Тура». К тому времени как гонка достигла Парижа, он был уже на 18-м месте.

Любой велогонщик, надевавший желтую майку на «Тур де Франс», – классный спортсмен. Однако многие из тех, кому это удавалось, обнаруживают, что, получив желтую майку, становятся еще лучше. Это явление даже послужило поводом для поговорки: «Желтая майка дает тебе крылья». В 2004 году Тома Воклер стал последним в длинной череде велогонщиков, которые выступали лучше своих возможностей, став обладателями почетного символа лидера гонки (хотя еще никому из получивших желтую майку столь неожиданно не удавалось владеть ею так долго).

Желтая майка вовсе не обладает волшебными свойствами. Это просто кусок ткани, и приписываемые ей «крылья» – не более чем дополнительные усилия. Желтая майка не меняет физические возможности велогонщиков, скорее она вдохновляет их использовать больше из имеющихся. Точнее говоря, она заставляет работать социальные инстинкты в человеке, и он начинает искренне верить, что способен на большее. Желтая майка ставит ее носителя в центр внимания, где и горечь поражения, и радость победы усилены во много раз, и таким образом поднимает планку того, к чему стремится лидер «Тура» на своем велосипеде.

Психологи называют это явление эффектом аудитории. В онлайн-ресурсе Psychology Dictionary он определяется как «влияние постороннего присутствия на поведение человека». Психологи считают, что аудитория включает так называемый социометр – механизм, затрагивающий множество областей мозга, в том числе переднюю островковую долю большого мозга и нижнюю лобную извилину. Этот механизм отвечает за то, чтобы люди отмечали и интерпретировали обращенное на них внимание окружающих и использовали эти данные для корректировки своего поведения таким образом, чтобы привлечь как можно больше положительного внимания.

В двух словах, эффект аудитории заставляет человека подтягиваться к более высоким стандартам. Согласно исследованию 2011 года, проведенному учеными Ньюкаслского университета и опубликованному в Evolution and Human Behavior, оказалось, что студенты более охотно убирают за собой посуду в университетской столовой, когда видят на стенах постеры, с которых некто подозрительно следит за ними. Эффект аудитории заставляет человека соответствовать более высоким стандартам не только в области морали, но и в любой целенаправленной деятельности, подвергающейся оценке. Мы, люди, так уж устроены, что хотим «быть хорошими», что бы мы ни делали в присутствии других.

Это справедливо и в отношении тренировок и спорта. В 2003 году исследователи из Аризонского университета предложили добровольцам сделать жим лежа с максимально большим весом в трех вариантах: в группе, но без соревнований, в соревновании с другими студентами и индивидуально, но перед аудиторией. Результаты, опубликованные в Journal of Strength and Conditioning Research, оказались шокирующими. Испытуемые поднимали значительно больший вес, когда оставались в одиночестве перед аудиторией, чем когда соревновались между собой, и выжимали самый маленький вес, когда делали это в группах без соревнования. Разница была огромная. В среднем студенты выжали на 13,2 процента железа больше перед зрителями, чем когда за ними не наблюдали.

Другое исследование показало, что эффект аудитории действует еще мощнее, если наблюдатели не просто смотрят, а активно поощряют испытуемого, как это случилось с Тома Воклером, когда на «Тур де Франс» – 2004 он почувствовал поддержку мирового велосипедного сообщества. В обзоре, опубликованном в 2002 году в Journal of Sports Science, спортивные психологи из Пенсильванского университета измеряли максимальное потребление кислорода у атлетов на статической беговой дорожке в трех вариантах: со словесными поощрениями каждые три, одну минуту и каждые 20 секунд, а также при молчаливом наблюдении. Они не заметили разницы между молчанием и интервалом в три минуты, однако участники показали лучшие результаты с ежеминутными поощрениями и гораздо лучшие – с поощрениями каждые 20 секунд. Причина этого понятна. У атлетов отмечался наиболее высокий уровень лактата в крови в конце того эксперимента, где поддержка была наиболее частой. Это доказательство того, что повышенные ожидания от результатов побуждают их работать усерднее и подобраться ближе к своему физическому пределу именно в этом тесте.

Данные открытия объясняют эффект родных стен, отмечаемй в любом спорте, в том числе множестве видов дисциплин на выносливость. Например, на лондонской Олимпиаде – 2012 британский бегун Мо Фара[94] завоевал золото на дистанциях 5000 и 10 000 метров для Великобритании, проводившей Олимпиаду, и для неистовствовавшей на трибунах восьмидесятитысячной толпы болельщиков. Судьба обеих медалей решилась на последнем круге, и каждый раз фанаты приходили в такое возбуждение, что их вопли физически толкали в спину Фару, летевшего впереди остальных претендентов. Забег на 5000 метров был вторым и дался особенно тяжело. После него Фара искренне поблагодарил своих болельщиков за эту победу: «Если бы не они, не думаю, что я смог бы так выложиться».

В исследовании 2014 года, проведенном Сэмюэлем Маркорой и опубликованном во Frontiers in Human Neuroscience, высказывается предположение, что общественное поощрение повышает результаты в спорте на выносливость не только потому, что побуждает атлета «выложиться больше» (или, на психобиологическом языке Маркоры, «позволяет переносить большее воспринимаемое усилие»), но еще и снижает воспринимаемое усилие при одинаковой интенсивности работы. В его эксперименте 13 добровольцев выполняли тест на велостанке с высокой интенсивностью до отказа. Каждый участник предпринял два заезда, в обоих случаях перед ними был экран, на котором периодически вспыхивали изображения человеческих лиц. Однако они исчезали так быстро, что участники эксперимента могли отмечать их лишь подсознательно.

В первом варианте на экранах показывали довольные лица, а во втором – мрачные. Поразительно, но испытуемые смогли крутить педали на 12 процентов дольше в эксперименте с довольными лицами. Однако здесь причина вряд ли кроется в более высокой мотивации. Скорее всего, созерцание довольных лиц поднимало настроение испытуемых и таким образом понижало уровень восприятия усилий. Возвращаясь к нашей аналогии с танцорами на углях, поощрение так приподнимает танцора, что его ноги уже не столь сильно опираются на угли, и огонь причиняет им меньшую боль.

Такое вторичное преимущество эффекта аудитории демонстрирует, что в деле замешано не только повышение мотивации атлетов. Чистые мотиваторы просто заставляют их работать интенсивнее. В то же время эффект аудитории (имеется в виду положительно настроенная аудитория) заставляет атлета не только интенсивнее работать, но и ощущать себя способным на большее. Именно через это вторичное влияние эффект аудитории действительно поднимает его ожидания относительно собственных результатов.

Исследования, подобные тем, что проводил Маркора, позволяют предположить, что соревнования за золотую олимпийскую медаль перед огромной толпой болельщиков у себя на родине – не единственно возможный способ ощутить действие эффекта аудитории. Любой атлет может легко добиться того же, выбирая соревнования, где за ним будут наблюдать многочисленные, положительно настроенные и активные болельщики. Вдоль трассы Нью-Йоркского марафона, проходящей по пяти районам города, выстраивается по меньшей мере два миллиона болельщиков. При всех прочих равных условиях атлет почти наверняка выступит лучше именно в этом случае – по сравнению соревнованиями с менее массовой поддержкой зрителей.

Фактор того, кто именно поддерживает атлета, также влияет на силу проявления эффекта аудитории. В исследовании 1988 года, опубликованном в Psychophysiology, Стивен Бутчер из Университета Нового Южного Уэльса в Австралии обнаружил, что атлеты-мужчины демонстрируют более низкие уровни восприятия усилий при работе на велотренажере с повышенной интенсивностью в тех случаях, когда экспериментатором оказывается женщина. Эти данные подкрепляются опытом большинства мужчин – участников Бостонского марафона, отмечавших особенный прилив сил от пребывания в знаменитом «кричащем тоннеле», образованном студентками колледжа Веллесли примерно на половине дистанции.

Даже недолговременное пребывание в желтой майке лидера может остаться единственным случаем в жизни для одного из миллиона велогонщиков, однако изобретательные спортсмены на выносливость найдут способ воспользоваться эффектом аудитории на соревнованиях любого уровня, чтобы поднять свои ожидания от результатов. Например, они могут нарочно выбрать более широко освещаемые соревнования, или попросить присутствовать на них родных и друзей, или даже участвовать в создании собственного фан-клуба в сети.

В течение долгих семи лет казалось, что обладание желтой майкой лидера действительно так и окажется случайным эпизодом для Тома Воклера. Но все же в 2011 году это случилось снова: Тома не просто завоевал общее лидерство в «Тур де Франс», но и владел желтой майкой намного дольше, чем можно было предполагать. И если никто не ждал от него такого подвига, сам Тома думал иначе. Он уже не был и никогда не будет тем велогонщиком, каким начинал «Тур де Франс» в 2004 году. В «Туре» того года использование эффекта аудитории позволило ему совершить драматический прорыв. Восприятие себя как центра всеобщего внимания заставило его превзойти собственные возможности, а поддержка болельщиков помогла почувствовать себя способным ехать быстрее, чем он делал это прежде. Однако в последующих гонках Тома стал полагаться на нечто другое, на то, что мы могли бы назвать эффектом успеха. Его героизм в «Тур де Франс» – 2004 навсегда изменил его самого. Открыв в себе способности ехать наравне с сильнейшими при соответствующем внутреннем настрое, Тома неоднократно повторял это в последующие годы, выигрывая немало престижных наград, в том числе тур «Кольцо Сарте» в 2008 году и Национальный чемпионат Франции по шоссейным гонкам в 2011 году.

Многочисленные исследования показывают, что успех, достигнутый при решении какой-либо задачи, повышает качество выполнения такой же задачи в будущем за счет повышения самоэффективности, или веры в эффективность собственных действий и ожидания успеха.

Доказательства того, что уверенность человека в своих способностях может повысить результаты независимо от того, насколько он действительно хорош в этом деле, подтверждаются исследованиями, в которых втайне от испытуемого создаются такие условия, чтобы он обязательно был успешным на первых порах и поверил, что справляется с задачей лучше, чем способен на самом деле. Например, в исследовании 2014 года, результаты которого опубликованы в Proceedings of the National Academy of Sciences, ученые из Университета штата Нью-Йорк в Стоуни-Брук создали онлайн-игру, где присуждали призы «за успешное продвижение» случайной выборке участников. Хотя результаты награжденных игроков были не лучше по сравнению с остальными в начале игры, в дальнейшем (после получения награды) они действительно стали играть лучше. Это и был эффект успеха в чистом виде, отличный от эффекта аудитории.

Однако на более глубинном уровне эти два эффекта обладают общим механизмом. Оба заставляют и атлетов, и любых других людей, стремящихся к некой цели, ожидать большего от самих себя. Действуя под эффектом аудитории, атлеты настраиваются на более высокие стандарты успешности, чем когда их результаты остаются незамеченными, – все ради позитивных оценок зрителей. Действуя под влиянием эффекта успеха, они нацеливаются на более высокие стандарты, потому что их прежний успех повысил их чувство самооценки, создав ожидание того, что они могут выступать лучше, чем раньше.

Многие эксперименты доказали, что ожидания успеха, от кого бы они ни исходили, улучшают результаты. В 2013 году психологи Ульрих Верег и Стивен Лугнан предложили двум группам добровольцев ответить на серию вопросов, последовательно высвечивавшихся на экране. Одной группе было сказано, что правильный ответ будет показываться на экране на очень короткое время (как довольные лица в эксперименте Маркоры, описанном выше), так что «увидеть» его можно будет только на уровне подсознания. На самом деле там показывались совершенно бессвязные фразы. И тем не менее данная группа участников дала большее количество правильных ответов. В обзоре этих исследований, опубликованном в Quarterly Journal of Experimental Psychology, Верег и Лугнан делают вывод, что это случилось благодаря тому, что первой группе дали повод ожидать от себя лучших результатов.

Согласно психобиологической модели результатов в спорте на выносливость, любое влияние, заставляющее атлета ожидать лучшего результата, может действительно улучшить результат. Есть даже свидетельства того, что сами по себе физические упражнения действуют как плацебо: чем больше атлет ожидает от тренировочной программы, тем больше он действительно получит. Это объясняет, почему часто говорят: великого тренера от обычного отличает не система тренировок, а способность внушить атлету веру в свою систему.

Также существует предположение, что пик результатов – прорывные достижения в самом конце периода прогрессивных тренировок – во многом основан на ожиданиях. Например, исследование 2010 года, выполненное Кори Бауманном в Университете Джорджии и Тома Веттером в Висконсинском университете в Стивенс-Пойнте и опубликованное в International Journal of Exercise Science, обнаружило, что юниоры, участвующие в соревнованиях по кроссу, как правило, демонстрируют лучшие результаты в самом конце сезона на главных соревнованиях, несмотря на то что периодически повторяющиеся проверки их физической формы не показывают каких-либо изменений.

Как бы там ни было, высокие ожидания прогресса и успеха числятся среди самых мощных адаптационных навыков, доступных в спорте на выносливость. Как гласит пословица, если ты думаешь, что сможешь, – ты прав. И если ты думаешь, что не сможешь (даже если вслух говоришь, что сможешь), ты тоже прав. Тома Воклер понял это и таким образом постарался использовать любые доступные источники высоких ожиданий, будь то поддержавшая его аудитория, успешный опыт или что-то еще. Вот почему его вторая кампания за обладание желтой майкой хотя и началась почти так же, как первая, закончилась совсем иначе.

На самом деле и началась она не совсем так же. После восьмого этапа Тома оказался на 19-м месте в генеральной классификации, всего на 89 секунд отстав от лидера гонки «Тура» Хусховда. Ни на одном из «Туров» после 2004 года Тома не удавалось так близко подобраться к вершине. Девятый этап считался горным этапом средней трудности. На первом же подъеме в этот день Тома инициировал отрыв, к которому присоединились еще пятеро гонщиков. К тому моменту, когда группа оказалась у начала второго подъема, они успели оторваться от пелотона на 3,5 минуты.

И тут им повезло. На спуске после подъема второй категории Коль-дю-Па-де-Пейроль несколько гонщиков в основной группе не вписались в поворот на мокром асфальте. Спортсмены, возглавлявшие пелотон, объявили «перемирие», чтобы их могли догнать те, кто застрял из-за завала. Это проявление спортивной солидарности позволило группе Тома еще увеличить отрыв, теперь он превышал восемь минут. Пелотон упорно сокращал разрыв на двух последних подъемах, однако на финишной черте, которую Тома пересек на пять секунд позже победителя этого этапа Луи-Леона Санчеса, разрыв все еще составлял почти четыре минуты. Тома стал лидером гонки в общем зачете, на 1.49 впереди Санчеса и на 2.26 впереди ближайшего «серьезного» претендента на первенство в генеральной классификации Кэдела Эванса.

После финиша Тома сказал СМИ: «В последний раз, когда я надевал желтую майку, говорили, что мне позволили ею владеть. Но сейчас я ехал сюда с намерением ее надеть». Иными словами: «В прошлый раз я не ожидал, что буду носить желтую майку. В этот раз ожидал».

И все же, несмотря на достижения Тома в 2004 году и то, что с момента своего неожиданного прорыва он неизменно показывал высокие результаты в различных гонках, никто, кроме него самого, не ожидал, что ему удастся не то что превзойти, а хотя бы повторить те десять дней в майке лидера. Да и его преимущество в этот раз было не таким значительным. Мало того, гонка уже въехала в горы, где лучшие гонщики – такие как Кэдел Эванс и Энди Шлек – должны были показать все, на что способны. Однако утром 18-го, «королевского» этапа «Тур де Франс» – 2011 Тома все еще сохранял преимущество в 66 секунд перед Шлеком и в 2.36 перед Эвансом. Он сумел повторить свое достижение семилетней давности, опять перевернув с ног на голову весь велосипедный мир, буквально доводя до инфаркта и старых, и новых болельщиков тем, как часто отставал и снова возвращался в борьбу.

Восемнадцатый этап представлял собой 200-километровую дистанцию с тремя подъемами вне категории и финишем в конце последнего из них. Мы уже рассказывали об этом этапе в главе 6, когда говорили о Кэделе Эвансе. Для Тома опыт в этом эпическом противостоянии сложился абсолютно по-своему, хотя он все время ехал вслед за будущим победителем «Тура».

Мы помним, что Энди Шлек в одиночестве совершил дерзкий рывок на неприступный Коль-д’Изуар высотой 2360 метров над уровнем моря. Никто не отважился последовать за ним, помня, сколько еще предстоит ехать в гору. К тому моменту, как он оказался в ложбине между Коль-д’Изуар и последним в этот день подъемом длиной 22,8 километра на Коль-дю-Галибье, Шлек успел полностью ликвидировать свое отставание от Тома в генеральной классификации и стать виртуальным лидером «Тур де Франс». Шлек на хорошей скорости начал последний подъем, и, когда группа преследователей приехала к подножию горы, люксембуржец был в 3 минутах и 50 секундах впереди. Тома требовалось пройти подъем минимум на 75 секунд быстрее, чем действующему чемпиону «Тур де Франс», чтобы оставить у себя желтую майку.

У Эванса была не меньшая мотивация для преследования Шлека и больше сил для этого – он возглавил погоню. Других атак не было, и больших изменений в группе преследователей тоже. Эванс просто встал в голове группы и повел соперников в темпе, который мало кто смог выдержать. Тома последовал за австралийцем и пережил самый мучительный в своей жизни час на велосипеде. Позади него более опытные и успешные гонщики сдавались и отставали, словно сухие листья на ветру.

Однако настоящая драма разворачивалась между теми немногими, кто сумел удержаться. Мучения Тома выглядели и ощущались не как велогонка, но как попытка удержаться над пропастью, цепляясь пальцами за карниз. Это была невосполнимая трата жизненной энергии, когда душа агонизирует в жестокой беспощадности изнурительной работы и в абсолютной невозможности хотя бы на краткий миг уступить желанию расслабиться, пусть даже на процент.

Когда Эванс проезжал под вымпелом, отмечавшим два километра до финиша, в его группе оставалось всего пять человек, причем Тома шел последним. Шлек прошел ту же отметку на 2.56 раньше. На последнем, 21-м километре преследователи успели отвоевать у него всего 54 секунды. Тома предстояло вернуть еще 19 секунд на двух оставшихся километрах. Это казалось невозможным. Его единственной надеждой на поддержку стал товарищ по команде Пьер Роллан: он тоже держался в группе, однако из последних сил.

Сознавая свой долг, Роллан приподнялся в седле и стал приближаться к Эвансу. Тома шел за ним вплотную, загоняя своего земляка, как жестокая гончая преследуемую дичь. Однако Роллан недолго справлялся с миссией пушечного ядра и вскоре вернулся на свое место. Эванс снова возглавил группу и уже начал последний рывок к финишу. Тома последовал за ним и старался удержаться, наполовину ослепнув от боли. Роллан и Дамиано Кунего не выдержали такого темпа, так что в контакте с Эвансом и Тома остались только Фрэнк Шлек и Иван Бассо. Теперь соперниками оставались четыре лучших горных гонщика в мире и средний горный гонщик, но с невидимыми крыльями.

На отметке «один километр до финиша» Тома был в 2.35 позади Энди Шлека – снова лидера гонки, но с преимуществом всего в секунду. Ноги сжигала ужасная боль. Задыхаясь, он привставал и продолжал вращать педали стоя, но его хватило лишь на шесть-семь мучительных вдохов, пока не пришлось снова сесть, чтобы дать себе хотя бы воображаемую передышку. В 300 метрах от финиша пошел в атаку Фрэнк Шлек, желая вторым закончить этап. Эванс и Бассо погнались за ним. Тома не смог. Несмотря на то что финиш уже был виден, тело не желало слушаться. Он встал на педалях в последний раз и, запрокинув лицо к небу, от напряжения высунул язык.

Тома пересек финишную черту на 2 минуты 21 секунду позже Энди Шлека, сохранив желтую майку с преимуществом 15 секунд – после гонки, длившейся более чем шесть часов. На сделанных в это мгновение фото на лице у Тома читается неповторимая смесь великой радости и невыразимой боли. Это лицо можно считать квинтэссенцией уникального подвига Тома Воклера, обладателя желтой майки лидера в «Тур де Франс». Несказанный, едва ли не Пирров триумф, содержащий в себе и успех, и неудачу, сплетенные в каком-то невообразимом единстве.

Обзор, размещенный в этот день на сайте cyclingnews.com, был озаглавлен «Поразительный Воклер все еще в желтом». Ниже победа Тома описывалась как «чудо этого “Тура”».

Однако сохранить желтую майку и на 19-м этапе Тома чудо не помогло. Он был вынужден стартовать уже с уставшими ногами, однако сделал все, что мог, на подъеме первой категории на Коль-дю-Телеграф и на подъеме вне категории на Коль-дю-Галибье, только чтобы перед началом самого грозного подъема в «Туре» на Альп-д’Юэз оставаться в контакте с братьями Шлек, Эвансом, Бассо и Контадором. Он проиграл во времени всем этим гонщикам и закончил день четвертым в генеральной классификации, в 2.10 позади нового лидера Энди Шлека.

Однако у Тома в запасе оставалось еще одно чудо. Последним, 20-м этапом «Тура» была индивидуальная гонка с раздельным стартом на 42,5 километра. Тома никогда не был хорош в этом виде гонок. На таком же этапе в «Туре» 2010 года он занял 128-е место и проиграл победителю этапа больше девяти минут. Если бы Тома сейчас выступил так же, то сполз бы в общем зачете на десятое место. Этого он не хотел. Если он чего и хотел, так это сохранить нынешнее четвертое место, – и хотел так же отчаянно, как совсем недавно стремился удержать желтую майку. С такой мотивацией Тома провел лучшую индивидуальную гонку в своей карьере, финишировал 31-м и проиграл только 2 минуты и 14 секунд победителю этапа Тони Мартину. Чтобы сохранить свою позицию в генеральной классификации, этого было более чем достаточно.

Стоит подчеркнуть, что Тома Воклер уже не владел желтой майкой лидера, когда показал этот поразительный результат. Главным здесь оказался скрытый в нем потенциал – тот, которому не хватало лишь соответствующих ожиданий для того, чтобы совершить нечто из ряда вон выходящее.

Глава 11. Любовь не стареет

На 21-й день второго месяца 44-го года своей жизни Нед Оверенд проснулся на рассвете в своей комнате в санатории Aston Wailea Resort на острове Мауи. Он съел на завтрак овсянку и банан, выпил кофе, собрал снаряжение и вышел на пляж. К девяти часам Нед все приготовил в своей транзитной зоне, накачав шины маунтинбайка Specialized S-Works и десять минут поплавал для разминки в теплых, как в ванне, водах Тихого океана. Ясное небо и теплый ветер предвещали жаркий день.

Утреннюю тишину нарушил мужской голос из динамиков, приглашавший атлетов занять место на старте чемпионата мира по триатлону 1998 года серии XTERRA.

Нед присоединился к остальным 185 участникам на кромке песчаного пляжа у воды, заняв свое место в группе профессиональных спортсменов. Майк Пигг[95], действующий чемпион этого соревнования по внедорожному триатлону, выглядел спокойным и готовым к борьбе. Уэс Хобсон[96], один из лучших в мире триатлетов на короткой дистанции, поднял руки, разминая плечи. Джимми Ричителло, победитель дебютного XTERRA-1996, пристально уставился на воду, будто прокладывал свой курс. Майкл Тобин, практически непобедимый в дуатлоне, поправлял плавательные очки. Нед выделялся среди этих атлетов: на нем были велосипедные шорты (остальные надели облегающие Speedo), кроме того, привлекали внимание его пушистые усы. Его больше помнили как первого победителя в истории чемпионата мира по маунтинбайку в 1990 году.

В тех видах спорта на выносливость, где атлеты соревнуются в течение нескольких часов, пик успеха и физической формы, как правило, приходится на возраст между 30 и 35 годами. И подавляющее большинство профи, собравшихся на старте, отвечали этим требованиям. Тобин был самым молодым – 31 год. Пигг и Робсон оба недавно отметили 34-й день рождения. Ричителло все еще выглядел юношей в свои 35 лет.

То есть Нед и здесь выделялся из общей массы. Атлет, которому исполнилось 43 года, оказался не только самым старшим среди своих сегодняшних соперников, – он больше чем на пять лет был старше самого старшего спортсмена, когда-либо выигрывавшего чемпионат мира в одном из видов спорта на выносливость.

Хлопнул выстрел. Соперники ринулись в воду и поплыли. Первые 50 метров Нед греб что было сил, собираясь держаться во второй группе. Относительно малоопытный пловец, он не особенно надеялся оказаться в первой группе, где, без сомнения, доминировали Пигг, Хобсон и Ричителло.

Гленн Уочтелл, местный спасатель, вел заплыв, направляясь к яркому оранжевому бую, отмечавшему первый крутой поворот направо на треугольной дистанции. Хобсон шел почти следом, на четвертой позиции. На отметке 250 метров Нед уже проигрывал лидерам 23 секунды, однако это было для него очень неплохо. Он финишировал третьим в дебютном XTERRA и вторым в 1997 году, и в обоих чемпионатах плавание оказывалось его слабым местом. Однако все последние месяцы он, не щадя сил, тренировался в бассейне и под конец добился некоторых успехов. Теперь он чувствовал себя уверенным и эффективным в тренировочных заплывах здесь, на Мауи, и сейчас знал, что плывет лучше, чем это удавалось прежде.

Ведущая группа из 15 атлетов проплыла параллельно берегу в неспокойных водах ко второму бую и затем повернула к берегу. Полная дистанция составляла 750 метров. Атлетам предстояло проплыть ее дважды, с короткими пробежками по пляжу между заплывами. Нед достиг берега, отставая чуть больше, чем на минуту, от первой группы. Намереваясь отыграть как можно больше времени, он сделал спринтерский рывок между заплывами: а вдруг на берегу удастся догнать более быстрых пловцов? Он не посмотрел под ноги и споткнулся о небольшой песчаный бугорок, едва не упав. Снова оказавшись в воде, Нед сумел повиснуть на хвосте у другого профи Саши Кройке и так проплыть почти весь второй круг.

Уэс Хобсон закончил заплыв четвертым и по-прежнему первым из главных претендентов. Секундомер показывал 14.58, когда он пронесся мимо рядов приветствовавших его болельщиков к газону транзитной зоны, где быстро нахлобучил шлем, подхватил свой маунтинбайк и отправился на велоэтап. Пигг вошел в транзитную зону на 12 секунд позже Хобсона, а Ричителло отстал еще на 22 секунды. Нед вышел из воды 43-м, уступив Хобсону 2 минуты и 17 секунд, но оказавшись более чем на 40 секунд ближе к лидеру, чем в прошлом году.

На подготовку к велогонке у Неда ушло немного больше времени, чем у некоторых более молодых соперников. Он надел алую безрукавку со своим именем на спине, шлем, перчатки и солнечные очки. Дистанция в 30 километров начиналась с короткого ровного асфальтового участка. Для Неда было крайне важно обогнать здесь как можно больше соперников, прежде чем трасса станет более узкой, а задача – более сложной. Будучи без сомнения самым опытным гонщиком по бездорожью, он успел обойти не меньше 36 обогнавших его пловцов и на первых шести километрах велоэтапа передвинулся на пятое место. Позади него следующий по силе гонщик Майкл Тобин сделал вынужденную остановку из-за проколотой шины и потерял еще больше времени, чем уже проигранные им Неду 25 секунд.

Хобсон первым оказался у подножья первой крутой горы. Это был подъем длиной в одну милю на высоту 1200 футов (365 метров) по склону вулкана Халеакала, давно заснувшего, но тем не менее и в наши дни все еще горячего. Атлет перешел на самую малую передачу и атаковал неровную, опасную поверхность на максимальной частоте вращения педалей, изо всех сил стараясь не сорваться. Однако заднее колесо все же занесло на зыбком грунте. Не успевая отстегнуть ногу от педали, гонщик накренился, как в замедленной съемке, и упал на правый бок. Следующий за ним атлет, Ричителло, хотя и оказался в той же опасной ситуации, но сумел соскочить с велосипеда и побежал с ним вперед.

Подъем был таким крутым и технически сложным, что даже Неду пришлось нелегко на этом предательском месте. Однако он не упал и не слез с велосипеда. Сохраняя хладнокровие, он проехал по зыбкому песку, как гонщик на велотреке, резко вертя рулем из стороны в сторону, чтобы не утратить равновесия, пока грунт под колесами не стал достаточно надежным. Небольшая группа фотографов и болельщиков, не поленившихся подняться сюда с пляжа, разразилась восторженными аплодисментами, оценив столь изящный маневр. (Я точно знаю, потому что сам был среди них.)

Незадолго до перевала Нед (чье искусство спуска по крутым склонам принесло ему ник Смертельный Недли – Deadly Nedly) обошел Пигга и поднялся на третье место. Обгоняя Пигга слева, Нед оглянулся и бросил на единственного соперника, еще не превзойденного им в этом виде гонок, краткий выразительный взгляд.

Следующей его целью на извилистой трассе стал Джимми Ричителло. Нед не отрывал глаз от спины атлета из Техаса, пока преодолевал прямой опасный спуск. Оба они опережали Хобсона, снова угодившего на отрезок зыбкого грунта, известный на этой трассе как «Буббина месть», где ему пришлось отталкиваться правой ногой от земли, как на самокате, на протяжении нескольких досадных метров. Через пару минут Хобсону на крутом повороте выдалась возможность посмотреть, где находятся его преследователи. Они были совсем рядом.

Трасса снова пошла в гору. Нед обошел Ричителло до того, как тот успел обойти Хобсона. Все еще продвигаясь вверх, Нед некоторое время продержался на хвосте у Хобсона и немного расслабился, а затем обогнул соперника слева и сделал рывок вперед. Однако Нед еще не успел оправиться от этого усилия и оказался застигнутым врасплох, когда угол подъема на трассе резко увеличился. У атлета началась гипервентиляция, и ему пришлось слезть с велосипеда. Нед повел его едва не сложившись пополам – так низко опустилась его голова. Хобсон по-прежнему шел за ним вплотную и, увидев, что Нед испытывает трудности, воспользовался своим шансом: бешено крутя педали, постарался отодвинуть его снова на второе место. Но он не успел даже поравняться с ним, как подъем закончился, Нед вскочил в седло и унесся вперед.

Новый лидер гонки очень скоро оказался у начала второго и последнего большого подъема на дистанции. Этот отрезок трассы длиной одна миля с набором высоты 1420 футов (433 метра) был самым изнурительным и получил название «подъема Неда» после первой гонки серии XTERRA. Нед подкатил к вспомогательному пункту, где у группы подростков-волонтеров в насквозь промокших от пота голубых майках потребовал воды, жадно ее выпил и приступил к демонстрации того, за что гору назвали его именем. Он перешел на большую передачу и сразу взял невероятно высокий темп, вкладывая всю мощь тела в каждое нажатие на педали.

На перевале Нед прошел резкий правый поворот на узкую каменистую тропу, зажатую между стенами тропической зелени. Он дал отдохнуть легким, теперь работали его технические навыки и отвага. Неду приходилось все время сканировать тропу впереди себя, чтобы не пропустить коварный острый обломок камня или не менее коварную щель с мягким грунтом, где может на мгновение завязнуть переднее колесо – на такой скорости это обязательно закончилось бы тем, что его бы выбросило кувырком через руль. Стараясь как можно легче продвигаться по этой ненадежной трассе, он привстал на педалях почти на выпрямленных ногах и согнул руки, чтобы с ювелирной точностью распределять вес между колесами. И хотя амортизаторы на обоих колесах смягчали тряску на каменистой тропе, все его тело вибрировало.

Только когда начался более сносный участок, ведущий к самому пляжу, Нед позволил себе снова сесть в седло и налечь на педали. Перед тем как начать забег, ему недостаточно было просто быть лидером – требовалось уйти вперед как можно дальше. В прошлом году он первым закончил велогонку – только для того, чтобы уступить в забеге Пиггу, и по крайней мере двое из его сегодняшних преследователей – Хобсон и Тобин – могли бежать еще быстрее, чем действующий чемпион.

Трасса велогонки заканчивалась поворотом направо, на короткую финишную прямую, приводившую к зеленому коврику хронометража перед палаткой для переодевания атлетов. Табло рядом с палаткой показывало 1:43.18, когда Нед на ходу соскочил с седла и бросил свой велосипед на землю, чтобы волонтер убрал его. Другой волонтер подал Неду пакет с его беговыми кроссовками и козырьком от солнца. Он нырнул в палатку, чтобы подготовиться к последнему этапу триатлона: полной препятствий 11-километровой дистанции.

Выскочив с другого конца палатки и начиная изнурительный бег по густо заросшему спуску к пляжу Макена-бич, Нед ощущал на себе груз всех своих 43 лет. Даже со свежими ногами он бегал с изяществом гориллы: руки почти выпрямлены, кулаки выставлены вперед, но сейчас его утомленная фигура демонстрировала просто поразительное сходство с этим животным.

На берегу он повернул направо и согласно разметке оказался на полосе мягкого сухого песка. Это было похоже на попытку убежать от чудовища в кошмаре, когда ты не двигаешься с места, несмотря на все усилия. Слева от него резвились в ласковой воде отдыхающие, совершенно безразличные к отчаянной борьбе Неда за чемпионский титул.

Где-то позади невидимый ему Уэс Хобсон достиг транзитной зоны с результатом 1:47.01, и следом за ним шел Джимми Ричителло. Если бы Нед бежал хорошо, парочке вряд ли удалось бы сократить разрыв, но если Нед уступит – вполне реальный вариант с учетом того, какая стояла жара и насколько он уже был выжат, – 11-километровый забег предоставлял более молодым соперникам отличную возможность его обогнать.

Нед был готов на любые жертвы, лишь бы не допустить такого исхода. На телеинтервью, записанном за день до марафона, он сказал: «Пусть крабы сожрут мое мясо, если я лопну на Макена-бич. Но я либо выиграю, либо проиграю».

Не исключено, что на самом деле он хотел сказать «либо выиграю, либо умру».

Почти девятиметровая полоса камней размером с волейбольный мяч сбила Неда с ритма: ему пришлось не просто перейти на быстрый шаг, а еще и с величайшей осторожностью каждый раз выбирать, куда поставить ногу. Но и миновав это препятствие, он снова оказался в зыбучем песке, увязнув в нем почти по щиколотку. Нед с благодарностью вспомнил свои последние тренировки в Таосе (Нью-Мексико), где он бегал по песчаным дюнам в 40-градусную жару.

Следующий поворот был отмечен ярко-желтым вымпелом. Нед свернул направо и углубился в лес. На дороге лежало поваленное дерево, которое следовало перепрыгнуть. Стараясь как можно выше поднять колени, Нед почувствовал спазм в задней поверхности бедра слева. Вслед за вспышкой острой боли пришел приступ паники. Мышечные судороги стояли во главе списка неприятностей, дающих шанс молокососам у него за спиной. Нед приземлился и продолжил бег, чувствуя, как напряжение в зажатой мышце мало-помалу стихает само по себе.

Мгновения спустя он прошел слепой поворот и едва не врезался в низкую ветку над тропинкой. Пришлось резко пригнуться, и это движение снова отдалось болью в ноге. Чувство отчаяния нарастало. Нед подавил его и продолжил движение, заставив себя не обращать внимания на боль. Мышца немного расслабилась, но все равно не до конца. Если спазм повторится в третий раз – скорее всего, на этом забег и закончится.

Он выбежал из леса и повернул налево, на гравийную дорожку. Здесь его уже ждали мотоциклист и оператор, сидевший позади него, тут же двинувшиеся следом.