Звёздные окраины. Том 2 Матуш Катя

Как же они все похожи на мать… От чего мне так не повезло?!

А счастье и правда было. Раз уж представилась возможность немного поиметь эту чёртову жизнь в свою пользу, я твёрдо решила не сворачивать. Да и слова Рыбы, что Илья за меня кого угодно порешит тоже воодушевили. Конечно, такого золотого телёнка, как мясник, он не тронет, а вот другие… Первый раз это чувство посетило меня в клубе, где в тонне противоречивой информации удалось зацепить, что грёбаный город за своих жителей таки держится. Хоть и достаточно кроваво. Второй раз сегодня утром. Такой нужной я себя ещё не чувствовала. Понятно, что Илья Владимирович видит во мне выигрышный лотерейный билет, но постоянное разочарование в словах матери, угрозы увольнения на работе, бесполезные трепыхания с копейками на счету крепко меня достали. То, что со мной сейчас происходит, и вправду можно смело принять за подарок судьбы.

– И не думаю! – засмеялась я, возвращая внимание к девушке, что так и продолжала хмуриться. – А ты откуда?

– С работы! Зайдёшь к нам, ты обещала!..

Тоже по ночам работает? И где интересно… Я оценила прилежный внешний вид Риты. Короткая алая юбка, до середины бедра отбрасывающая кружева, чёрная блуза, скудные былые волосы собраны в тугую косу, делая её чуть не лысой. Она выжидающе хлопала своими длинными, приклеенными ресницами, в обрамлении которых её голубые глаза светились, и казалось сейчас испустят звонкий перелив.

Помнится, мама привезла мне маленький букетик голубеющих полевых цветов и сказала, что ночью они начнут звенеть. Не спала я, наверное, неделю, и хоть звона услышать так и не удалось, уверена, кто-то наверняка слышал.

– Когда возвращается малышня?

– После трёх, но не обязательно приходить только когда они дома, – надулась Рита.

– Я хочу немного вздремнуть…

– Ну сегодня ладно, наверняка был весёлый денёк, – подмигнула мне девушка. – Приходи на обед!

Интересно, они вообще в курсе, чем там занимаются?..

– Окей, – я махнула и приготовилась завернуть в магазин электроники. – Ах, да! Рит, накладные ресницы не в тренде!

Пусть она хоть шлюхой подрабатывает, мне плевать… Наверняка подобные профессии накладывают отпечаток, но главное, чтоб наркоту не распространяла. Говорят, лучшие жёны выходят из борделей.

За смартфон мне пришлось отвалить почти пятнадцать тысяч. Были кнопочные экземпляры подешевле, но я вряд ли смогла бы ими пользоваться. Лишь дойдя до дома дошло, что вай-фай тут не входу, и пользоваться мне смартфоном вовсе не придётся. Только что смс-ки принимать.

Удивительно, насколько идёт перелом цен. Еда в разы дешевле, чем в городских магазинах, но всё, что касается техники и прочей не жизненно необходимой белиберды, наценка раз в сто! Полуфабрикаты не в ходу, но и приготовить можно… Я слышала, что из одного куска мяса получается сварить бульон, сделать суп, рагу и ещё на корм домашним питомцам остаётся.

Похоже, помимо рисования ещё и готовить придётся учиться…

Взбираясь на свой этаж, я, кажется поняла, почему Рыба на вид такой крепкий… Да ещё месяц, и меня можно будет отправлять на олимпиаду.

Добравшись до площадки двадцатого этажа, я сразу завернула к квартире своего единственного соседа. Вряд ли тут ещё будет жить какой-то идиот. Неужели денег на жильё по лучше не хватает?.. Не может же Илья совсем обделять звезду своего шоу?

– Тук-тук! – прокричала я и бесцеремонно ввалилась в его квартиру.

Рыба от испугу уронил ложку, что дребезгом начала сопровождать мои выкатывающиеся глаза. Стены в коридоре и на кухне были выкрашены цветом фуксии, причём настолько небрежно, что капли покрывали сантиметров двадцать прилегающих половиц. Мне было больно даже смотреть по сторонам.

Я, не ожидая приглашения, прошла на кухню, где на меня недоверчиво продолжал пялиться оторванный от трапезы мужик. Даже не переоделся… Только треугольной повязки на нём не было и голову обрамляла тонкая чёрная косынка, прикрывая глаз. Сзади она была завязана узлом на скрученных в гульку волосах.

Зачем он дома то его прячет?

– Да как ты тут живёшь… – разглядывала я сверкающую кухню, что своими ярко салатовыми фасадами пробивала на слёзы.

Точно психопат… Нормальные люди в такой яркости жить не могут. И педантизм сильно уж пробивается.

– Какого хрена?

– Что, боишься меня? – глянула я на него сверху вниз.

Конечно, я не планировала вламываться так бесстыдно, но пока поднималась, вспомнила, как Рита отреагировала на мои постукивания, и решила, что раз уж мы соседи и замков нет, то можно и рискнуть. Сегодня я всё равно подумывала начать процесс освоения окраин и их традиций…

А глядя на ошарашенное лицо Рыбы, я была готова проворачивать этот подвиг не меньше десяти раз на дню. Сердце бешено колотилось, и мне стоило многих усилий сохранять спокойно-насмехающееся лицо, но оно того стоило.

Голову саднило, меня пару раз передёрнуло от коли меж волос.

Рыба поднял ложку с пола, зашвырнул её в раковину и взял новую. Н-да… меня бы сейчас от тарелки борща тоже атомная бомба не оторвала. Я вспомнила за зря съеденные пирожки…

И чего он молчит?

Я ещё с пол минуты рассматривала кухню, которая, несмотря на цвет, выглядела ещё живее, чем моя в городе, задержала взгляд на холодильнике, в котором наверняка нет отрезанной головы, как бы мне не думалось, и уложила перед полупустой тарелкой коробку от сим-карты.

– Лучше звони, мне кажется на этом старье смс меня не разбудит, – продемонстрировала я обновку.

Хотя новым он явно был у пары тройки хозяев до меня.

– Приятного аппетита, – бросила я на прощание.

Уже стоя на своём пороге пыталась унять дрожь и поняла, что так же его пугать моя персона начнёт ещё не скоро.

От мыслей, в каком прекрасном раскрасе он меня видел опять зачесалась голова.

Я села на табуретку и притянула укрытую салфеткой тарелку с пирожками. Остальные таки заморозила, чёрт их знает… Через минуту пришлось отложить яство и перекинуть волосы на лицо, сгибаясь пополам, от сводящей зубы чесотки. Копна скатилась с колен и разлеглась ковром на полу. Я впилась ногтями в голову и сейчас была бы не против, чтоб скальп сняли и с меня. Кажется, я разодрала её до крови, но боль не зуд, терпимо. Скорее всего сковырнула старую рану. В больницу что ли сходить?.. Кстати её я ещё не видела.

Дверь в мою квартиру распахнулась, когда, запихивая второй пирожок я любовалась на голубеющее рассветное небо. Я вздрогнула, но даже не обернулась на коридор. Я догадывалась, что моё недавнее вторжение не останется без ответа, и чем чаще буду его видеть, темь легче будет удерживать накатывающий на меня ужас. Как я поняла, теряюсь, только при внезапном появлении Рыбы в радиусе полу метра. Нам ещё работать вместе, и мне он теперь казался куда приятнее Святославы Иннокентьевны, будь он даже по горло в крови. Нужно хотя бы перестать шарохаться… кто знает, сколько времени может пройти до нашей следующей встречи, в которую я уже планировала сосредоточиться на холсте и не дрожать.

Я слышала, как он заглянул в комнату, и встал на проходе в кухню, после чего не говоря и слова ушёл.

И что это было?..

Через пару минут дверь опять распахнулась. На этот раз удивления скрыть не удалось и под сопровождением моего пристального взгляда он поставил на стол тарелку.

– Приятного аппетита. – Буркнул Рыба и ушёл, хлопнув дверью.

– Да мы никак и подружиться можем…

Рассматривала я подсунутую под нос тарелку борща.

Смоляной

– Рита, будет нужна твоя помощь… – шептал я, склонившись над Лейлой и давя взглядом в сторону хлопочущей у плиты матери.

– Хочешь её похитить?.. – легко толкнула меня в плечо девчонка.

– Мне не нравится её дыхание… Я думал пройдёт, но динамика отрицательная… Ей почти год, нужно показать врачу.

– В город?

– Да, у меня есть знакомый терапевт, он поможет…

– Что требуется от меня?

– Взять её завтра на прогулку в семь утра.

– Я только со смены приду, можно хоть поспать?

– Потом поспишь! – шикнул я слишком громко.

Лейла тут же проснулась. Как тебе повезло с родственничками малышка… Наверняка, если дочь Арсения унаследует его шевелюру, будет выглядеть крайне похожей. Удивительно, семью Марты бы генетикам показать, им понравится этот ксерокс…

– У-у… – мычал пробуждающийся ребёнок.

Я встал, удерживая Лейлу в руках и легонько подбросил. Всё в груди сжималось от её беззаботного хихиканья. Щекоча девочку, я не мог не оглянуться на её братьев и сестёр… Все они обречены.

– Л-л… – лепетал ребёнок.

Отлично, дислалии не наблюдается.

– О, ты слышал?! – взвизгнула Рита, и выхватила у меня сестру. – Лей-ла! – громко настаивала она.

Марта отвлеклась от плиты, с интересом наблюдая за раздирающей мне душу картиной. Нужно было самому дать ей имя, не скоро ещё ей удастся произнести этот сложный набор звуков. Она и говорит то, только благодаря мне!

– Л-л-л! – звонко вскрикнул ребёнок, явно ощущая, что окружающие в восторге.

– Лей-ла! – помогала Рита.

– Л-л… – малышка посмотрела на меня и улыбнулась. – Л-ы…ба!

Я в ужасе отшатнулся. Да мне тоже нужен кардиолог…

– А ну-ка, ещё раз, – недоверчиво я уставился в голубые глазки, что наверняка не понимали, что этому страшному дядьке надо. Пришлось улыбнуться шире.

Аж челюсть свело… когда я в последний раз улыбался?

– Л-л…

Марта закинула полотенце на плечо. Я спиной чувствовал её недовольный взгляд. Ревнует?..

– Л-л…ыба! – закричала Лейла.

Дети вокруг радостно захлопали.

Только мы с Ритой боялись отвести друг от друга взгляд.

Это катастрофа.

Я вывалился за дверь, едва сдерживая радостный вопль. От осознания, что меня она позвала раньше, чем «маму», саднило в мозгу. Да Марта меня теперь к ней на пушечный выстрел не подпустит…

Глава 3. Чёрная трава

Лившийся в окно свет уснуть мне не мешал, а вот отсутствие подушки и одеяла ощутимо давили на уют… Я приоткрыла один глаз и убедилась, что раскошелиться придётся. Мертвецкая пустота, пыль, одиноко висящая на потолке лампа, всё это приковывало внимание и просто не позволяло расслабиться.

Я достала смартфон. Как мне объяснил продавец, интернета тут нет. Только проводной. Ближе к свалке ещё можно поймать пару полосок скорости, но в моей квартире даже поисковик не грузился. Установка современных вышек решила бы эту проблему, но операторов сотовой связи не интересовали окраины. Арендуй они место под вышку, вряд ли окупили бы даже затраты по её установке.

Соорудив из футболок подушку и сняв с единственного в коридоре крючка плащ, я завалилась обратно, и сама не заметила, как уснула.

***

К двенадцати часы на руке начали попискивать, оповещая о куче запланированных дел.

Приметив в ванной на полу гору грязной, окровавленной одежды, я мечтала о стиральной машине… Но боюсь, на неё у меня денег пока не хватит. Я глянула на входную дверь: у Рыбы наверняка есть. А мне надо бы взять у Алисы пару уроков по стирке, думаю, детям будет приятно и меня чему-нибудь научить.

Даже не верится, что только вчера он воткнул мне в ногу стилус. Такое чувство, что я на окраинах не меньше месяца…

В дом Марты я уже входила, как положено. Мамы не оказалось, но Рита с ребятнёй были рады меня видеть. Только Герман поздоровался, едва отрывая от учебника математики взгляд, остальные же в стеснении пялились и протягивали маленькие ручонки. Когда-нибудь они ко мне привыкнут. Глядя на Риту, что висла на мне как старая подруга, я была в этом уверена. Интересно, если я уеду, и захочу вернуться, они будут меня встречать?

Если. Меня немного напугала мысль, что я уже рассматриваю возможность остаться тут навсегда.

– Сняла? – довольно осматривала я посвежевшее лицо Риты.

– Как видишь…

– Тебе это не надо, ты молодая и красивая, – нравоучала я, усаживаясь на матрасы поудобнее.

Сегодня вопросов было не много. Видимо, с нашей последней встречи стремление к учёбе вспыхнуло в детях с новой силой, и конфеты, что взрываются во рту, интересовали их только в перерыве. Моё появление здесь без кучи денег и навороченного смартфона, шикарность городской жизни, почему-то, не приуменьшило.

Лейла лежала, свернувшись комочком и даже в моменты ярых дискуссий не отрывала от подушки голову.

– Заболела? – спросила я у Алисы, что уже закончила зубрить стих.

– Просто устала, – ответила за неё Рита.

Ну да, скачет она обычно не мало, но три часа спать в обеденное время… Что будет ночью делать?

Закончив с уроками, дети ударились в понятные только им забавы. Перед уходом меня напоили чаем с печеньем и конфетами, которых к моему удивлению оказалось целое ведро. Опять дядя приезжал?

Как я узнала, водитель был старшим братом Марты, и частенько притаскивал детям сладости из города. Правда доступны ему были только приграничные магазины, потому что хоть он и начинал маршрут в городе, дальше зоны у парковки выходить ему не разрешали, и жил он в соседнем районе на окраинах. Я бы на его месте вообще не выходила из автобуса, в страхе лишиться работы…

– Интересно? – уже направляясь на выход спросила никак не расстающегося с математикой Геру.

– Не очень… – поднял на меня раскрасневшиеся глаза ребёнок.

Н-да. Глупый был вопрос. Я даже ни разу не видела рядом с ним тетрадки и ручки, создавалось впечатление, что исписанные уравнениями страницы он просто читал.

Герман был старшим мужчиной в семье и наверняка с малых лет чувствовал на себе ответственность за неё всю. Даже без этой математики было понятно, что из него выйдет замечательный человек.

На пороге я столкнулась с Мартой, она смущённо улыбнулась и попятилась. Рядом с ней стоял не знакомый мне мужик. Через лёгкие спортивные штаны проглядывались полусогнутые костлявые колени, даже на расстоянии чувствовался резкий запах дешёвого пойла. По раздутому лицу понятно, что употребил он не первый раз на неделе.

– Здравствуй, Вера, – улыбнулся он мне.

– Здравствуйте. Здравствуй Марта.

Да тут никак любовь… Рита, всё это время подпирающая мою спину, уложив острый подбородок на плечо, тихонько посмеивалась. Её раскрасневшаяся, как помидор, мать быстро прогнала кавалера и сетуя на готовку сбежала без расспросов.

– Кто это? – не вовремя я сообразила, что он меня знает, а сам, почему-то не представился.

– Эт Миша. Ухаживает за мамкой уже лет шесть.

– Ого, жениться пора. Папка бы вам не помешал… – опять вспомнила я озадаченного Геру.

– Да мы ей тоже говорим, она всё кобенится. Он в последнее время правда пить начал… не просыхая. Как его Вождь только с работы ещё не попёр.

Я смотрела в след удаляющемуся мужику. Ну да, видок у него не очень, и пахнет скверно, но, судя по всему, работящий… Даже сквозь заплывшее лицо просматривались проблески некогда если не красавца, то точно не урода. Что тут ещё надо?

Марта смутилась, будто мы застукали её зачем-то не приличным. Раз уж домохозяйка, можно позволить себе и романтику. Почему нет? В семье пахала только Рита. Но спросить её о виде заработка я и не решилась, так же, как и она не спрашивала, чем я занималась сегодня пол ночи.

Наверно, работа в привычном горожанам понятии тут встречается не часто, и обсуждать её не спешат.

Рита не скрывая разочарования провожала скрывшегося за поворотом мужика.

– Он отец Лейлы?

– Ага…

– За что ж она его выгнала?

– Да не выгоняла. Он с нами никогда не жил, сколько бы мы не упрашивали. Раньше работал много, пару месяцев назад ванну нам во какую отбабахал! Откуда только денег взял… Еле уговорили мать принять этот «подарок».

– Гордая?.. – додумывала я.

– Не то слово… Рыба Лейле даже таблетки тайком передаёт, один раз чуть не скандал был. Мне то пофиг, а ей всё «сами справимся», – ляпнула Рита, и, скорее всего, сразу пожалела.

– Значит Лейла болеет?..

– Ага… У нас не принято об этом говорить. Извини.

Я понимающе кивнула. Даже в ночь первой встречи внезапное оцепенение Лейлы показалось мне странным. Надеюсь ничего серьёзного. Может астма?

Интересно, а Рыба препарирует на своей сцене детей?..

От одной мысли волосы дыбом встали. Быть того не может… Наверняка таблетки он таскает из города, и всяк не для того, чтоб потом расчленять эту маленькую девочку.

Я поправила майку, завёрнутую на голове вместо так и не выстиранного платка. Смысла скрываться уже не было, но с ним было трудней царапать голову. Неужели в ту рану попала какая-то зараза?.. Я на самом деле не любила больницы, но сдать кровь не помешало бы. Мысль, что на окраинах спокойно разгуливают болезни пострашнее простуды, тоже побуждала держать голову закрытой. Не хватало ещё… Интересно, Илья сильно расстроится, если я умру? Или подвесив меня удастся отбить планируемую прибыль?

Я вставляла ключ в дверь типографии и размышляла, сколько может стоить моя картина на их кровавом рынке? Если он сказал, что за фото они получают «едва» три миллиона, неужели холст выйдет в десяток?..

Уже закрывая за собой дверь изнутри, я сетовала на отсутствие тут сейчас охраны. Думаю, на ближайшее время мне придётся здесь поселиться, и на случай визита любителей наживы не хотела бы случайно попасть под раздачу. Как они вообще могут оставлять этот кладезь техно-драгоценностей без охраны? Даже сигнализации нет…

Хотя, камеру слежения в холле и кабинете я усмотрела, да и если люди знают, чем в типографии занимаются, вряд ли сунутся. Риск оставить тут свою шкуру был велик и, как нигде, актуален.

Я проверила мастерскую, по десятому разу перекрутила и рассмотрела все представленные инструменты. После чего, едва сдерживая восторженные всхлипы, достала из упаковок вообще всё. Мне нужно привыкать хотя бы к внешнему виду инструментов. Какие-то лопатки ровными рядами расположились на столе.

А мы похожи больше, чем мне казалось… Мой стол поблескивал металлом, подобно ножикам Рыбы. Правда, вместо холста он использовал трупы, но у меня почти повернулся язык назвать его художником.

Разложенные стопки конвертов так и остались на столе в кабинете. Насколько понимаю, явятся за ними вечером. А мне пора бы заняться делом…

Я включила интернет центр и начала мониторить видео хостинги на предмет уроков по рисованию… Искать тут учителя гиблое дело. К счастью, материала нашлось столько, что жизни не хватит. В первую очередь меня интересовала работа с холстом. Процесс натягивания его на подрамник я представляла, и теперь не терпелось сделать это самой. Правда, чтоб в мастерской закончились запасы, придётся потратить не один год.

Преподаватели на видео превращали полотно в настоящие шедевры тремя взмахами мастихина… Я застопорилась на самом первом уроке и не переставая прокручивала его с начала, пытаясь уловить какие-то скрытые, секретные, движения, но ничего так и не усмотрела. Просто: взмах и готово. И правда, как ножом…

Пришлось принести эти лопатки за стол и пробовать повторить, представляя перед собой холст. Как с волшебной палочкой! Сдавать Илье отсутствие навыков мне не хотелось, а завидев испачканные каракулями холсты, он наверняка догадается в чём дело, так что поднатореть бы хоть чуть-чуть, перед первой пробой.

Второй урок был посвящен основам работы с масляной краской, мне повезло, что при переходе на третий я зависла, махая кистью, и услышала, как открывается входная дверь.

Благо, хватило мозгов не закрывать кабинет. Так хоть сразу будет понятно, что тут люди. Ровно семь часов. Быстро сгребая разложенные инструменты в ящик, я вывела на экран заготовленное окно регистрации в фейсбук. Подумаешь, девчонка пришла в интернете позалипать?..

Первым в кабинет зашёл Рыба. Он вряд ли ожидал меня увидеть, но удивления не выказал. А вот я, заинтересованно пялилась на него и зашедшего следом оператора.

– О, привет, Вер! Ты молодец, – радостно замахал мне парень. – Я ставил на тебя!

Я продемонстрировала ему жест одобрения с оттопыренным большим пальцем.

Рыба выглядел в точности, как на вчерашнем представлении. Свисающие сосульками волосы налипали на шею и лицо, рубашка светилась, только перчаток не было. Я уже догадывалась, что по округе он в этом сценическом образе не таскается. Неужели…

– Почему ты не позвонил? – уставилась я на него, демонстрируя полную готовность принять участие в грядущем событии, и негодование обделённого ребёнка.

Хотя на деле я была не готова. Совсем. И сейчас взгляд постоянно падал на приоткрытый ящик с инструментами. Вряд ли трехчасовой экскурс в историю появления красок и холстов мне сильно помог.

Оператор усмехнулся и схватил одну из коробок, что до этого аккуратно заполнял кровавыми письмами.

– Женщины. Вечно не довольны. – Вякнул он, обращаясь к Рыбе, и пожимая плечами вышел.

Наверняка Рыбе рассказали, как вчера я негодовала в обнимку с ведром. Говнюки!

– Мы в город, работы сегодня не будет. – Укладывая очередную партию в коробку, сказал он.

Неужели сам письма доставляет?

Я быстро вышла из кабинета, и, выглядывая на крыльцо типографии, увидела припаркованный у ступеней грузовик. Кузов был раскрыт, но я уже знала, что, когда двери сомкнуться, там появится трилистник Олдекса. Выглядела эта машина новее предыдущей, да и номера ещё светились белизной.

Если вспомнить, в нашу первую встречу на Рыбе тоже был плащ. И вывалился он аккурат из кузова, вместе с какими-то ушлёпками.

Меня пихнули коробкой в спину, намекая свалить с прохода, но вместо этого я решительно зашагала к раскрытым створкам. Внутри по стенкам расходились, даже на вид, очень мягкие сидения. Обтянутый коричневой кожей корпус в некоторых местах спадал ремнями безопасности. Илья сидел в самом углу и перебирал заправленные в файлы листы, не обращая внимания на погрузку. На против него стояла небольшая трибуна, сплетённая резным деревом с небольшим столом. Никак для торгов?..

Насколько я знаю, снимки уже проданы. Тогда что они собрались выставлять? К моим художествам так основательно подготовились?

– О, Вера. Практикуешься? – заметил меня Илья.

– Типа того.

– Насчёт полигона я, если что, не шутил. У всех своё вдохновение! – подмигнул мне Илья и похлопал по сидению рядом с собой. – Хочешь прокатиться? Первый раз бесплатно! – улыбнулся он.

Даже рта не успела открыть, как запрыгивающий в кузов Рыба крикнул:

– Нет!

– Тю, ты. Жадина, – кривлялся на него Илья.

Да что за постаревший ребёнок…

– А можно? – зацепилась я за предложение.

– Я сказал, нет! – опять рявкнул Рыба, глядя на Илью.

– Нет, так нет, – спокойно вернулся Вождь к своим бумажкам.

И кто тут кого слушается?! Да он никак на Рыбу молится перед сном… Пришлось отойти от кузова, что б мне не прищёлкнули нос. Но, глядя в след удаляющемуся грузовику, я смогла только порадоваться. Выход есть!

Я уже по-хозяйски закрылась в типографии и зашагала в кабинет. Всё-таки написать подругам уже можно. Меня никто в городе не ищет, а кто хотел тот нашёл… Может удастся напроситься в следующий раз? Я даже могу не отходить далеко, чтоб не привлекать внимания, а просто попросить Нелли принести мои вещи.

Правда, мне с трудом удавалось сообразить, что мне может тут понадобиться. Косметика? Одеяло и подушка? Фотографии? И что я скажу, когда мы встретимся?

Я уставилась на вкладку, что высветила на верху моё имя и вбила в поиске: Воронов Вадим. Открылось несколько профилей, и я быстро отыскала брата. Уж его жизнь в сети была активнее некуда… Вся виртуальная стена была усыпана картинками с одинокой горящей свечкой. Люди писали слова соболезнования, просили прощения, нашлась даже пара забавных институтских историй.

Я листала фотографии, пытаясь сквозь заплывшие слезами глаза выбрать подходящий снимок. Через пол часа принтер выдал наше последнее совместное фото. Я стояла в центре, с права брат, с лева мама. На мне чёрная выпускная мантия и квадратная академическая шапочка.

Устроив снимок у основания проектора, я вернула вкладки с обучающими видео. Что сказать подругам я пока не решила. Возможно, через полгода я вернусь и всё расскажу лично. Только сколько бы я не прокручивала в голове ситуацию, в которую попала, сформулировать внятно ничего не получалось.

Когда я поднялась домой луна уже вовсю боролась с темнотой. Я достала всё из холодильника, сложила в пакет немного вещей и белый в желтую полоску махровый халат. Заниматься сейчас обустройством не было ни сил, ни желания, и пустынная обстановка откровенно пугала.

Всё бы отдала за мешочек полуфабрикатов…

Плиты в типографии не нашлось, за то стиральных машин было аж три! Я не ожидала, что помимо душа тут найдётся вполне приличный диван, стол и маленький холодильник. Эта небольшая комната была перед выходом к сцене. Эдакое закулисье. И мой стул явно стащили от сюда, потому что он идеально бы подошёл к дивану. Спать придётся, подогнув колени, но всяк приятнее, чем на голом матрасе. Времени у меня в обрез. Я не думаю, что Илья будет ждать, пока я свыкнусь со своим положением, убить меня не убьют, а вот если буду совсем бесполезной, могут вышвырнуть…

Я глянула на чёрную маленькую дверь.

И куда идти?

Вряд ли мне ещё раз на голову упадёт такой шанс. Благо, не успела вякнуть, что в жизни не работала с краской! Но наварился Вождь на мне куда больше, чем успел потратить… Это ж надо. Четыреста тысяч за пари. Совсем тут цену деньгам забыли!

Я свернулась на диване и укрылась халатом. Окон в этой комнате не было, и я побоялась гасить свет. Призрак же выходит, когда человек умирает, а не когда ему вскрывают грудную клетку?..

Чёрные жалюзийные двери скрывали ящики с его инструментами, внизу стояла уже знакомая сумка. Наверняка Рыба не тащит к сцене всё подряд. Подбирает под настроение или труп? Я не стала вскрывать футляры, боясь, что эти ножи потом ещё долго будут преследовать меня своим мерцанием во снах. Три льняные белые рубашки были выглажены и прятались за другой дверкой. Так же там были сложены пара штанов и чёрных футболок. Интересно, сколько у них уборщицы получают? Наверняка раза в три больше, чем начальник моего отдела в Олдексе.

Скорее всего, тут Рыба готовится к своим немым спектаклям. Обстановка, мягко говоря, гнетущая… Помимо прочего, вспыхивало чувство, что я вторгаюсь в чужое пространство. Но ему тут наверняка не нравится. Припоминая яркие стены в квартире напротив, не трудно догадаться, что от этого бархата Рыбу уже тошнит, а мне бы не помешало погрузиться…

Угольный

– Н-да, парень… Теперь тебя на тусовки брать, только что баб пугать, – видимо, любовался моей повязкой и наспех скрученным хвостом терапевт.

– Какие тебе бабы, одной ногой в могиле.

– Брак, – не могила.

Я оценил поправляющего очки друга, коего во всю подчинили белые стены поликлиники. Он будто высасывал из своих пациенток пару десятков лет, впитывал и серел на глазах. Хотя мои будни не сильно то отличались…

Сидя на кушетке в его кабинете, я с любопытством осматривал макеты системы сосудов. Денис был не многословен. Сколько мы не виделись? Год? Мою теперешнюю жизнь можно смело отсчитывать с даты рождения малышки, что сейчас мучал кардиолог за соседней стеной.

– Ты седеешь?.. – не мог я не приметить серебряные нити в шатенистой шапке Дена.

И не влом же пробор вычёсывать, в чём раньше проблема была?!

– А что ты хотел? Сначала пропадаешь без вести на полгода, потом начинаешь присылать мне миллионы на счёт, знаешь, как тяжело от них избавляться? Я вообще-то терапевт в районной поликлинике, а не звезда голубых экранов.

– Хочешь еще один промокод?

– Хватит с меня и одной трансляции. У меня в голове не укладывается, как ты сподобился на создание такого хаоса. Сдурел.

– Боишься? – легко скосил я на него.

– Конечно, – Ден скинул очки на стол и потёр глаза, – ты переступил через все свои принципы. Я пытался смериться с ними в течении пятнадцати лет, и я знаю, что это добрая часть тебя. Ты её уничтожил. Меня не покидает чувство, что ты просто готовишься сдохнуть.

От наглого вранья меня спас кардиолог, что зашел в кабинет, ловко удерживая заинтересованного ребёнка на руках.

– Боюсь, вам придётся попрощаться со стетоскопом, – лицезрел я победу прорезающихся зубов над черной трубкой.

– Не страшно, – отвечал мне мужчина, демонстрируя убийственное спокойствие.

По его лицу, я понял. Всё плохо.

Глава 4. Колокольчик

К концу седьмого дня выпечка и колбаса закончились. Да и последний пирожок с картошкой ощутимо кислил. К сожалению, в маленьком холодильнике чёрной комнаты, что я уже считала своей, морозилки не нашлось.

Тело ныло. Большой проблемой в работе с краской для меня стало отсутствие функции «стереть». Два холста с психу были проткнуты насквозь, со вторым я даже проделала «фокус с распахиванием», что Рыба демонстрировал на вскрытии. Скорее всего, с первым взмахом он прошёлся ножом аккурат по центру туловища. Тот его выпад был таким лёгким и естественным, что я сразу и не придала ему значения, но чем больше об этом думала, тем лучше мне удавалось управляться с мастихином.

Рисование, как и вскрытие, не терпело спешки, и почувствовать разницу между резко и просто быстро, было необходимо. Уже на третий день я уловила сходство в нашей с Рыбой работе.

И ещё, рисование, как спорт. Глядя урок по художественному акционизму я в этом наверняка убедилась. Профессиональный художник чуть не танцевал у мольберта, беспорядочные взмахи, приседания, наклоны, в итоге оседали на холсте прекрасными подсолнухами.

Обычно я во время рисования изображала мумию. Не дышать, не двигаться, не слышать. Правда, когда теперь решила расслабиться порвала первый холст, но мне и это понравилось. Вся в поту и с окровавленной головой, я смотрела на искромсанный белый квадрат и ликовала. Танцы мне давались с трудом. Раздражало, что взмахом пальца по колёсику изображение не уменьшается. Приходилось постоянно отходить, убедиться, что перспектива не поехала. Бесполезная функция, а то как же…

За неделю в типографию никто не приходил, а на центрах Рыбы был установлен пароль. Так что, когда вечером шестого дня я решила посмотреть кровавый фильм двух актёров, ничего не вышло. Трёхчасовое рытьё в базах своего центра плодов вообще не принесло, он был чист. А мне бы увидеть это ещё раз… Корить себя за отвлечение на рвоту, вместо того чтоб вникать в процесс, было глупо. Если бы они меня предупредили, что будет мокро и кроваво, я может ещё и выдержала. А может сразу сбежала.

***

День разгорался теплом. Лето подкрадывалось всё ближе, и мне влезла в голову мысль, что можно развлечься и съездить на музыкальный фестиваль в Вознесенский район. Так себя изматывая далеко не уйдёшь, того и гляди соглашусь на полигон для пожаров, чтоб расслабиться.