Звёздные окраины. Том 2 Матуш Катя

– Вера! – пришлось отстранить телефон от уха, чтобы не оглохнуть. – Ты какого хрена устроила?! – заорал Илья Владимирович.

Рыба довольно мотал головой наблюдая мои реакции и усаживался в прежнее положение. Я откинулась, устраивая локти на его колени, как на ручки кресла.

– Я очень извиняюсь… – закатила я глаза. – Со мной уже всё в порядке.

Илья прокашлялся.

– Так. Рыба сказал тебе нужно ещё немного времени на полную очистку, чтоб слушалась его! Понятно? Потом у меня будет для тебя работа.

Рыба на моменте «работа» удивлённо задрал бровь и приклонился ухом к смартфону.

– Что за работа?

– Потом узнаешь… – Вождь вздохнул. – А я так и знал, что ты пироманка!

– Если вы о горящих бочках, то меня не впечатлило.

– Да ну? Тогда в следующий раз, когда захочешь нажраться звони Рыбе или мне! Учти, я тебя с того света достану! – рявкнул Илья и сбросил звонок.

– Вот его задело… – удивлялась я столь бурной реакции вечно спокойного Вождя.

– Не думай, что он видит в людях только материальную выгоду. Все на самом деле переживали.

– Едва ли…

– Для Вождя главное, – его район. Он за него убьёт и с удовольствием упьётся кровью. Ты не только на него работаешь, ты стала такой же частью этого мира, как другие.

– Очень прибыльной частью.

– Не без этого. – Улыбнулся Рыба.

Он подключил капельницу обратно и зашвырнул скомканное одеяло в мою сторону.

Нам можно было многое обсудить. Как я попала на окраины он в курсе, но вот как он сюда попал, как Илья вовлёк его в свой бизнес, есть ли у него семья, дети? Рыба тоже не спешил уточнять, что я делала в тот раз у их грузовика, почему была избита до полусмерти, планирую ли покидать это место, если удастся подзаработать. Всё это висело в воздухе пепельным облаком, не позволяя нам рассмотреть друг друга. Это облако, стало нашей защитой.

Когда-то он сказал мне, что убил множество людей. Сколько бы я об этом не думала, не могла поверить. И всё отчётливее казалось, что спас он куда больше.

***

Я почувствовала шевеление у своей руки. И провалилась в мерцающую темноту, едва раскрыв глаза. Лунный свет соскальзывал, путаясь в полах плаща Рыбы. Он устанавливал на капельницу новую склянку. Распущенные волосы спадали на лицо, на котором сверкнула треугольная повязка.

– Что случилось… – приподнялась я. – Ты куда?

– Спи.

Я скинула одеяло и села.

– Работа?

– Да.

– Я с тобой, – потянулась я к катетеру.

Я готова.

– Нет, ты остаёшься здесь.

– Но…

– Никаких «но». У тебя сердце пашет на пределе, если тебе опять станет плохо, оно может не выдержать. На, – уложил он рядом с подушкой мой смартфон. – Если будет что-то срочное звони.

Я уложила голову обратно на подушку и почувствовала неестественно сильное желание уснуть. Вернув взгляд на капельницу, поняла, что раствор сменился на снотворное.

– Не честно…

Рыба ничего не ответил. Дверь в комнату закрылась. Может додумается захватить пирожки и колбасу, что я оставила на холодильнике?.. Вот сюрприз будет.

Когда я рассерженно поворачивалась набок, упёрлась носом холодный экран смартфона, что от касания сразу засветился. Поперёк синей бабочки на заставке висело какое-то оповещение.

Я подтянула слепящее устройство к глазам.

Это был пропущенный от Рыбы. Один звонок, судя по времени, аккурат в тот момент, что я сломя голову неслась в типографию.

Коветри

– Уведите его от сюда…

– Рыба! Что с папой?! – прыгала вокруг убитого горем мужика девочка.

– Ничего, малышка. Он просто перепил… Иди в машину, поедем домой.

Я улыбнулся Лейле, передавая в руки охране.

После чего схватил её папочку и чуть не задрал над собой. Безвольный мешок дерьма…

– Успокойся! – рявкнул я ему в лицо. – Ты её пугаешь!

Он выл, не в силах сказать и слова. Я зашвырнул его в сторону микрика и зашёл в Помидор.

Запах гари врезался в нос и глаза. Мне сунули в руки распечатки. Утирая слёзы я уже представлял, как перережу глотку мрази, что своим поджогом поспешила всего на пару минут и лишила меня шанса на освобождение! Убью…

На снимках силуэт был едва различим, справляясь с сочащимся кровью сердцем я вцепился в лист, пытаясь отключить голову и соображать трезво.

– Вряд ли тебе это поможет… – бубнила Яна. – У нас есть человек в отделе слежения, я уже отправила ему материал, может достанут ещё что.

Я пялился на девушку, что стояла с вытянутой перед собой рукой, будто целясь. Было страшно вдохнуть, чтобы не сорваться на крик.

– У меня есть снимки, где её лицо видно получше, – припоминал я свою переполненную мусорку.

– Ты её знаешь? – вытаращилась на меня Яна.

– Можно и так сказать…

Убью…

Глава 8. Салат

Когда я открыла глаза в следующий раз, за окном было уже светло. Почти сутки спячки и окончательное отрезвление со скрипом собирали разбросанную в голове мозаику мыслей. Хватит отлёживаться…

Ещё с десять минут пришлось рассматривать потолок, привыкая к белизне вокруг. Капельница была отключена. Я откинула одеяло и стащила ноги на пол. Рыба спал. На торчащем из-под одеяла пучке волос виднелся узел чёрного платка. На ночь то можно было и снять… Не хочет меня шокировать? Уж думаю после вскрытия и своего отражения в зеркале меня ничего не испугает.

Я сделала пару шагов к двери и почувствовала себя невероятно лёгкой. Может чёрт с ними, с полуфабрикатами, и питаться только от капельницы?

Заворачивая на кухню, я помечтала о солнечных очках. Невозможно ярко. Да как он тут ещё не ослеп? Наверняка один его глаз работал за два, у меня и то они норовили вытечь от поблескивающего зеленью гарнитура.

На столе я приметила знакомый пакет с подачками. Интересно, сильно его взбесило моё бесцеремонное вторжение?

Налив воды в стакан, я уселась, стараясь не отвлекаться от окна и взяла один пирожок. Нет… отказаться от этой вкуснятины в угоду капельницам я не смогу. После первого же укуса по телу прошлась болевая волна. Челюсти свело, но есть хотелось невозможно. И только на третьем пирожке я поняла, что набивать шокированный желудок не лучшая идея.

В комнату заглядывать не стала. Ночка у Рыбы наверняка была тяжёлая. До этого тоже был приключенческий уикенд с вопящей от непрекращающегося оргазма девкой. Не мешало бы отдохнуть. Поесть я поела, думаю, ничего страшного если пропущу пару часов капельницы, спать он будет ещё долго, к моменту пробуждения я планировала вернуться.

В ванной нашла мазь и бинты. Конечно же столь ровно закрутить голову у меня не получилось, но спрятать всё это безобразие под косынкой и не страшно на люди показаться. Кровать и правда вытащили из моей квартиры, да и шкаф ощутимо опустел. На дезинсекции?..

Пришлось напрячь память до головной боли, чтобы понять, что из всего оставленного в моём шкафу я ещё не успела примерить. Хотя, куда теперь эти вшам деваться?

Я потрогала исхудавшую голову. Вот гадство… Я чувствовала себя открытой книгой. Плаща не нашла, но выглянув в окно поняла, что он и не понадобится. Платок, подаренный Мирой Степановной, остался в квартире Рыбы, стучать дверьми по такому пустяковому поводу не хотелось, так что футболка и розовая кофта с капюшоном были единственным выходом для маскировки.

Пряча голову поглубже, я оценила свой прикид. Если бы когда-нибудь мне на глаза попался подобный персонаж, я б даже не сомневаясь решила, – наркоман. Но коричневые спортивные штаны почти обтянули раздутые пирожками ноги, глядишь и за спортсменку сойду. О пробежке и мечтать рано.

Сползая по ступеням, я всё же решили покрутить руками и размять шею, и к этажу пятому окончательно проснулась. Жить буду, и правда.

***

Минуя порог типографии, я порадовалась закрытым дверям. Уж очередную лекцию по поводу своей безмозглости слушать пока не хотелось. Илья сейчас воспринимался мной, почти как отец, что ещё ни один раз будет припоминать мне вчерашний концерт. Если подумать, чего хотят родители от своих детей? Для начала это крепкое здоровье и прилежная учёба, но в итоге всё водится к стакану воды на смертном одре. Илья хотел от меня того же. Своеобразное проявление любви, подкреплённое в основном выгодой, но чем не забота? Да меня в жизни никто так не опекал, как эти двое…

Я зашла в кабинет. На положенном месте высились заполненные конверты. Взяв верхний, я разложила перед собой три снимка. На этот раз моделью был мужчина лет сорока. Подвешенный за ноги он походил на свиную тушу… Даже заштопанный крест на туловище не мог сгладить нападающую почти на грудь складку кожи. Руки были не тронуты, а вот линии вдоль бедер, почти собранная в розу кожа на коленях… Никак Рыбе постоянно приходится изобретать что-то новое, дабы извращенцы, наблюдающие спектакль на своих экранах, исходили пеной, в ожидании следующего сеанса.

Эта работа была в разы кровавее предыдущей. Сцена превратилась в алеющий водопад. Снимки не случайно демонстрировали на переднем плане ступени, усыпанные багровыми сгустками. Я сунула карточки обратно в конверт, зажимая рот рукой. Уж с таким трудом запиханные пирожки терять не хотелось…

Да меня ещё пощадили, заставляя смотреть на аккуратное женское тело, увидь я сначала подобное, уже положила бы разум на полочку.

Включив интернет центр, я открыла созданную социальную страницу. Ни единого оповещения, ожидаемо, не горело. Уж искать меня в интернете подругам никогда бы не пришло в голову. Ни в городе, ни, тем более, когда я оказалась на окраинах.

Я нашла страницу Ани в друзьях у Вадика, и отправила заявку. Фото её профиля меня откровенно удивило и порадовало. Грудь и надутые губки на нём настолько второстепенны, что подруга была едва узнаваема. Серая водолазка, собранные в наивную косу волосы, уткнутая в ямочку на щеке ручка. Как школьница. Хотя, если припомнить запросы, что гарантировали долгую и счастливую, не удивительно… С другой стороны пацанов в школе больше привлекают училки, а не созревающие одноклассницы.

Потом почти пол часа мне понадобилось на поиск в тысяче с лишним друзей у Вадима репетиторов, коих в его детстве я видела чаще, чем своих университетских преподавателей. Меня как-то тоже пытались привлечь к «очень интересным интегралам», но внезапно появляющиеся у студентки дела и «случайно» нагрянувшая в гости Ани, ни оставляли и шанса. Одного гения в семье хватало.

Почти сразу мне ответили двое учителей, изъявив желание если не помочь, то хотя бы посмотреть на ученика. Вдогонку пришли прайсы. А ценник за пять лет вырос… почти в два раза! Одно часовое занятие стоило полторы тысячи.

Да пора бы браться за работу…

Я закрыла двери и направилась прямиком к дому Марты. Уже блуждая руками по пустым карманам, меня резко охватило не здоровое волнение. Я молча свалила и забыла смартфон под подушкой. Когда-нибудь, Рыба не выдержит и точно меня придушит…

Я задрала голову, впиваясь взглядом видневшуюся в дали двадцатиэтажку. Сердце задрожало, выбивая шустрые ритмы. Прижав руку к груди, я старалась успокоиться и не думать о ступенях. Да этот подъем никак грозится стать последним препятствием в моей жизни. Но не могу же я неделю валяться под одеялом?! Я тут у них не в рабстве, и свои дела есть. Кинув недовольный взгляд в сторону районной управы, я завернула за голубую вывеску.

Когда Марта заприметила меня на своём пороге по помещению пробежался дрожащий вздох.

– Госпди! – кинулась она ко мне. – Ты живая! – ухватив за плечи Марта легонько тягала меня в стороны, стараясь не принять за приведение.

– Живая конечно, – приуменьшила я масштаб трагедии.

Но с жизнью попрощаться тогда успела…

– Я думала Вождь Риту закапает на месте… – обмякла Марта.

– Простите за это. Меня никто не заставлял, я сама упилась до зелёных чертей. Кстати, – осмотрела я полупустой дом. – Где она?

– На работе, я скажу, что ты приходила. Рита хотела извиниться.

– За что? Мне понравилось, как она целуется.

Марта заметно смутилась. Что, забавы дочери не внушают гордости? За вчерашний день я кое-что поняла. Рыба мне помог. Я не должна уподобляться этим людям, стараться вписаться в их общество, бояться восторженных взглядов. В каком-то смысле они могут быть лучше, проще, честнее и порядочней, но моё воспитание и происхождение однозначно позволяет смотреть чуть глубже и более трезво. Если они думают, что я избалованная городская девка, пускай. Но они даже не представляют себе того дна, на котором существуют. Их слепота не позволяет им плыть в нужном направлении. Но пробиваться сквозь обожжённые окраинами кирпичи я и не собиралась. Ни у Марты, ни у Риты уже нет шансов на освобождение.

Я опять обвела глазами комнату.

– А где Лейла? И Герман?

– О, – Марта обернулась, будто забыла, что детей у неё чуть больше, чем шесть. – Они… пошли к Мише.

Мы перекинулись ещё парой ничего не значащих фраз, и я вышла на улицу. Как бы не хотелось, идти на поклон к Вождю придётся. Кинуть бы с порога скальп какого-нибудь врага к его ногам, для успокоения… Тем более, у меня была к нему просьба. А ввиду последних событий я приношу больше проблем, чем пользы. Но, детей не выбирают!

Руки опять потянулись к карманам в поисках смартфона. Двигалась я куда медленнее, чем ожидала, и Рыба уже наверняка в бешенстве разглядывает пустую койку. Но чувствовала я себя не плохо, и даже не дрожала от направленных взглядов. Никак многие видели моё бьющееся в панике и экстазе тело, что, спотыкаясь каждые несколько метров стонало от удовольствия.

Плевать.

Не им меня судить. Пользы из этой ситуации я извлекла куда больше, чем позора. Занавес моей жизни подобно сценическому бархату с золотой каймой, медленно пополз вверх.

– Мне нужно на приём к В… К Илье Владимировичу.

Девушка у информационной стойки у входа неодобрительно задрала на меня глаза.

– Не приёмный день.

– Оповестите его о моём приходе, пожалуйста, – настойчиво я упёрла в стойку руки и оттолкнувшись двинулась к начальнику.

На пороге его кабинета меня встречала знакомая красотка. Да за расчленение секретарши, миллионов сто можно поднять… Я оценила её взглядом, представляя вытекающий из прорезанных по центру губ ботокс. Джоконда бы загнулась от зависти…

Девушка молча указала на дверь кабинета. Её недовольный взгляд не прошёл мимо меня, но ничего не поделаешь, скоро часть своей зарплаты она будет получать с продаж моих картин, в пору настраивать хлопки закрученных ресниц на благодарный трепет.

Я открыла дверь и, не глядя на восседающего за столом Вождя, вытянула расправленную пятернёй ладонь. Стул по-прежнему стоял в центре кабинета, на него я и села.

– Я идиотка. – Сразу начала я с унижения, дабы сдобрить момент.

На этот раз Илья Владимирович не спешил мне дружелюбно улыбаться.

– Я больше не пойду в этот клуб, не буду напиваться, – я оторвала глаза от ковра, – займусь спортом и буду рисовать до потери сознания, когда понадобится.

Вождь молчал, но намёк на улыбку я засекла. По сути, ему должно быть плевать, здорова я или нет, если согласилась на него работать, то уже вчера должна была сидеть за мольбертом. Мои приключения влетели ему в копейку. С другой стороны, на перспективу было бы правильнее сохранить меня живой, и явно грамотный бизнес на этом и строится, но мне бы хотелось верить, что они тут и правда волновались. Я же художник… можно скинуть все свои надежды на тонкую душевную организацию. Немного самообмана не помешает.

– И у меня есть просьба. – Громко сказала я, поднимая глаза на Илью.

– А ты наглая. – Илья улыбнулся. – Говори.

– Разрешите мне иногда приводить в типографию Германа.

– Кого?..

– Германа. Сына Марты.

– Зачем? – удивился Илья.

Что, думал я у него аванс в пару миллионов затребую?

– Он очень талантливый мальчик, я хочу помочь ему с учёбой, и для этого нам нужен интернет.

Илья Владимирович неуверенно кивнул.

– Ещё что-то?

– Работа. Вы сказали у вас есть для меня работа.

– Я тебя не узнаю, Вера. Рыба тебе помимо крови мозги промыл? – откинулся на кресле Вождь, с любопытством меня осматривая. – Откуда такое рвение?

Я вернула взгляд на белые пушистые завитки красного ковра.

– Я просто хочу сделать что-то полезное. И да, – вспомнила я вчерашний гневный звонок. – Согласна на любую работу.

– С «любой» я бы на твоём месте не горячился. – Осуждающе посмотрел на меня Вождь. – Завтра жду тебя по этому адресу, в семь. Давно обещал своим девочкам подарок… – принялся он исписывать маленький желтый стикер. – А то и вправду становится похоже, что с тобой я приобрёл только гору проблем.

Я взяла протянутый листик.

– Спасибо.

– И как Рыба выпустил тебя из дома… – нахмурил брови Илья, ища моё упрятанное в глубине капюшона лицо.