Звёздные окраины. Том 2 Матуш Катя

Да никак Ани пропустила один из важнейших тренингов в своей жизни…

– О-оо, – удовлетворённо процедила я.

На самом деле теория имела право на жизнь, и я даже решила не отставать и просканировать танцпол. К удивлению, и вправду нашлись мужики, что своими движениями выделялись, но ещё их сразу можно заприметить по толкающимся рядом девицам.

– А тебе то какое до них дело? – уставилась я на заинтересованную Риту.

– В смысле?

– Ну тебе же городской нужен…

– А! Ну так я ж тут мужа себе не выбираю! – засмеялась Рита. – Тот пусть хоть вообще не танцует!

Девчонки захохотали. К моему счастью, женщины тут вообще не парились и на танцполе было по-настоящему весело, особенно, если не пытаешься высмотреть себе секс-умельца.

Я почувствовала внезапный укол счастья и адреналин, и тоже решила потанцевать, девушки охотно поддержали, и мы урвали себе местечко вокруг одной из бочек. Пламя трепыхало, наплевав на бит, вскидывая к темнеющему небу искры. Если танцы клуба походили на змеиное гнездо, здесь люди бесновались подобно чертям. В одночасье на танцполе стало слишком тесно.

Я вырвалась к столу и сразу заприметила обновлённые напитки. На этот раз коктейли окрасились в красный. Пока я утоляла жажду, заглатывая разом пол стакана, подтянулись остальные.

– Рита сказала, ты в муниципалке живешь? – обмахиваясь спросила Лида.

– Ага, – улыбнулась я.

На секунду это счастье показалось мне не здоровым. Я вернула взгляд на танцпол. Сменили ди-джея? Как-то атмосфера поменялась…

– Рыбина соседка значит?

– Ага, – не могла я оторвать взгляд от танцев, которые становились всё откровеннее…

– Везёт, – восхитилась Лида.

– Не то слово.

Что происходит?.. Я заприметила как пара у края танцевальной площадки начала раздеваться.

– Лида только и мечтает, что к нему под нож! – засмеялась Рита, вырывая моё внимание.

– А ты будто не мечтаешь! – подкололи её девчонки. – Жалко только бабки на тот свет не утащишь.

– Вы знаете?.. – вылупилась я, терзаемая желанием вернуть взгляд к кострам.

– О чем?

– Ну, про работу в типографии?..

Девчонки опять засмеялись.

– Ты шутишь? Да у всего района написано завещание на Рыбу! Я бы и тебе рекомендовала озаботиться наследством! – похлопала меня по ладоням Лида, призывая пить активнее. – Отбор правда жесткий, на стариков никто смотреть не хочет, а с детьми его работать не заставишь, Юлина семья пыталась, – указала она на улыбающуюся подругу.

– Да, больных и нариков тоже не берёт, так что надо держать себя в форме, – подмигнула мне Юля, которую, кажется, упоминание погибшего родственника вообще не смутило.

Значит, они и в правду получают тела в «подарок»?..

Лида залезла на стол и начала водить по себе руками, видимо, изображая расчленение. И это правда смешно?.. Её длинные волосы залетали над столом. И до того короткая чёрная юбка задралась, почти обнажая не прикрытый бельём лобок. Я почувствовала приятное потягивание внизу живота.

– И в чём смысл этого завещания? – пила я вкусный коктейль и любовалась на извивающуюся девицу.

– Деньги! Да если Рите повезёт попасть под нож, вся её громадная семейка сможет поковать чемоданы!

Я пыталась собраться с мыслями, ловя в затуманенной голове вспышки интереса, но при взгляде на танцпол голова отключилась. Дым стелился, пытаясь укрыть обнажённые тела, что то и дело мелькали в тени костров. Я залпом допила свой стакан и поднимаясь, чуть не упала сама и не потащила за собой всё извивающуюся Лиду.

В волосах кольнуло, я запустила руку под платок, и уже собиралась его сдёрнуть, предвкушая мягкое шуршание волос по своей голой спине, как поняла, что возбуждена на столько, что готова вплетаться в царящую на танцполе оргию.

Разум вспышками прояснялся…

– Что здесь?.. – села я обратно на лавку, и ткнула своим пустым стаканом Рите в лицо.

Хотя ответ у меня уже был. Наркотики. Причём такой ярый коктейль, что явно позволил бы мне без зазрений кувыркаться с десятой долей мужчин на этом танцполе.

– Да ничего особенного, – щурясь поглядывала на меня Рита, поблёскивающими глазами.

А ресницы не так уж и плохо…

– Чувствуешь да?! – присела передо мной Лида. – Первый раз всегда самый отпадный! Аж завидую… меня почти не берёт.

Не берёт? Первый раз?

– Рита! – схватила я ее за щеки, и притянула ближе к лицу.

Я хотела что-то спросить, но в следующий миг почувствовала у себя во рту её язык.

Циркон

Я посмотрел на мусорное ведро, горкой заполненное скомканными черно-белыми распечатками. Что за наваждение… Активируя на своём кресле релакс, всё никак не мог решить: быстро или мучительно. Долговые распечатки покрылись росчерками маркера, правильнее бы было выбрать второй вариант, но кишка, как я посмотрю, тонка…

Звонок плавно врезался в мои счастливые размышления. Да он жопой чует!

– Да, Ден.

– Нашли.

Я сорвался с кресла, вжимая трубку в ухо до хруста, желая прочувствовать его реальность каждой клеткой.

– Сколько у меня времени?!

– Не спеши, ещё часов в пять в запасе, будет прощание. Подвезут куда скажешь.

Наконец-то! И как нельзя вовремя!

– И ещё кое-что. Банк отказал мне в возврате средств, Хэппи. Чё ты будешь делать, понятия не имею.

Глава 6. Белена

– Рита, ну хорош! Испортишь принцессе весь кайф!

Я почувствовала, как Риту стаскивают с моих коленей. Потеряв упор в виде зажатого в объятии тела, я повалилась с лавки навзничь. Взирая на перевёрнутый мир, я наблюдала шустрые ножки Лиды, и теряющуюся в темноте и искрах оранжерею разврата.

Вот дерьмо!

Перекатившись по песку, затуманенным взглядом я пыталась найти выход от сюда.

– Пошли!

Меня под руки кто-то подхватил.

– Г… где туалет?! – металась я.

Наверняка эта дрянь уже почти всосалась! Я вырвалась, чувствуя, как моё тело жаждет вернуть эти прикосновения. Любые прикосновения! Да как я могла сразу не почувствовать!

В первый раз мы столкнулись с афродизиаком на третьем курсе института. Тогда подсыпали эту дрянь только Ани, и мы заметили, что её потянуло к мужику, на которого она бы в жизни не посмотрела. Вытаскивая её за волосы из клуба, мы и прознали всю суть этой наркоты. После чего зареклись следить за коктейлями друг друга и не пить их залпом. Я же сейчас сделала всё с точностью наоборот. В подтверждение, на столе валялся мой перевёрнутый стакан. И там явно были добавлены какие-то батарейки, что многократно усиливало эффект.

Вскочив на ноги, я побежала к выходу прикрыв глаза насколько возможно. Врезаясь во встречный людей, я не могла сдерживать стоны, колени подгибались даже от случайных шарканий по плечу. Только я выбежала за пределы клуба, сразу рухнула на колени пихая пальцы в рот.

Из меня почти ничего не вышло. Сколько я просидела, стискивая Риту в объятьях? Минут десять?..

Сейчас был одиннадцатый час. Пришли мы к половине девятого… Мне нужна больница…

Я, постанывая, поднялась, боясь прижать руки к туловищу. Передозировка такими наркотиками приводила к очень страшным последствиям, я как сейчас помню лекции, что нам проводили перед каникулами. Под действием этой дряни девушки раздирали себя изнутри своими же руками. И хорошо, когда руками!

Я бежала к дому, чувствуя, как прилив сил борется с расходящейся по телу дрожью. Грудь вздымалась и буквально требовала, что б кто-нибудь её сжал, да покрепче. С каждой минутой мне становилось всё хуже. Нужно, чтоб меня кто-нибудь связал. Марта? Соседи?

Я отгоняла от себя мысли о единственном враче, которого знала, потому что при воспоминании о его длинных белых пальцах бежать вообще не получалось. Периодически я замедлялась, борясь с желанием забиться в ближайшую подворотню и справиться с этим другим способом. Но спасибо примешанным батарейкам… Да я теперь буду постоянного их с собой брать!

Нет… Я надеюсь, это последняя моя разрядка… И поможет мне только он.

Влетая в подъезд, я неслась по лестнице не глядя. Полумрак и уверенность, что ночью по подъезду никто не гуляет давили виски. Грёбанные ступени! Мне нужна помощь. На очередном повороте я влетела лбом в лестницу, ведущую на крышу. Боль немного отрезвила, но возникшее головокружение валило с ног. Я ухватилась за лицо и скользнула руками к груди. Сползая по стене нащупала холодную пуговицу джинсов.

Ну нет…

Оттолкнувшись я собрала, кажется, последние силы и ввалилась в квартиру к Рыбе. Дома его не оказалось, и, спасибо чёрту, меня вымораживал цвет его стен! Смартфон остался в плаще, плащ в клубе…

– Дерьмо!

Если его там нет, придётся бежать к Марте… Но дети!

По дороге к типографии на стоны уже не хватало воздуха, с рыком я вставляла ключ в дверь, прислоняясь лбом к холодной стене. Замок щёлкнул, я завалилась на пол холла и заметила тонкую струйку света у дверей в кабинет.

Слова тонули во вздохах. Эффект батареек кончался и раздутые лёгкие будто сжимались.

– Рыба!! – проорала я.

Никто из них меня не тронет, я знала. Илья бы не посмел…

Дверь в кабинет с грохотом распахнулась. Мелькнула знакомая подвязанная резинкой причёска. Как же ему идёт…

– Р-рр.

– В…

– Тихо, замри! – я впилась одной рукой в глаза, другую выставила перед собой. Нельзя, мне нельзя его не слышать, не видеть.

– Ч-что случилось?! – пронеслось над самой головой.

Рука соскользнула с лица. Рыба опустился на пол в сантиметрах от меня и тянул руку к моему лбу.

– Нет! – дёрнулась я, как думала, назад, но тут же почувствовала на щеке его пальцы. – Выруби меня… – тёрлась я об его руку губами, срываясь на стоны.

Рыба отпрянул, и я сто раз за эти секунды его прокляла. Какая же отборная дурь…

Я свернулась на холодном полу зажимая руки коленями и боялась вдохнуть. Разум мерк. Я чувствовала, что почти на пике сумасшествия.

Ноги что-то стянуло.

– Руки! – закричал Рыба.

Я собрала ладони в замок и крепко защурилась. Он сам выдрал их из захвата уже послабевших ног.

– Кто тебя так накачал?!

Я взвыла, почувствовав его руку на своём животе. Он перевернул меня лицом к полу, руки тоже стянуло. Поясница прогибалась, я елозила извивалась от удовольствия, просто чувствуя, что он рядом. Но успокаивало, что сама себя я уже не прикончу.

Рыба схватил меня за лицо, и до боли надавил на челюсть, рот раскрылся.

– Соберись! Надо избавиться от этой дряни!

Его пальцы давили на язык, но избавляться было уже не от чего.

– Сколько ты выпила?!

– Коктейль, три…

Я почувствовала холодные руки на своей шее, и через секунду отключилась.

***

Тело очнулось раньше разума, когда я пыталась открыть глаза, уже чувствовала саднящую боль внизу живота и между ног. Я лежала на спине укрытая пышным лёгким одеялом, что приятно скользило по телу и, осматривая белый потолок радовалась, – ума привязать меня к кровати в больнице хватило. Правая рука лежала открытой, рядом торчал шест капельницы. Я не могла пошевелиться, голова болела, губы слиплись, легкие жгло и казалось, бешенное биение сердца легко можно разглядеть поверх укутывающей меня перины.

Голова соскользнула на бок.

Это не больница…

Вдоль стены, на месте, где у меня стоял небольшой шкаф, высились стеллажи, забитые книгами. Те, что не влезли, ровными пирамидками лежали рядом на полу. И не лень ему было раскладывать их по размерам? Рядом громоздился шкаф и комод, что своими венге фасадами броско разбавляли помещение.

Стены не отличались по цвету от потолка, отчего казалось комната круглая.

На стене напротив висел широкий холст проектора, само устройство было привинчено к потолку над моей головой. Я здесь уже была… аккурат вчера. Но рассматривать подробности сил не было, выворачивающее на изнанку возбуждение интересовало только что-нибудь мягкое, склизкое и тёплое. Сухость коснулась и глаз, я старалась не моргать и повернулась к окну, источающему мягкий утренний свет.

Рыба полулежал на узкой кровати, подобной скудной лежанке в моей квартире. Опершись спиной на большую подушку, он читал. Футболка изумрудного цвета и фиолетовые штаны в клетку. Не удивительно, что за пределами дома он носит только чёрное. Не умеешь в стиль, используй чёрный универсал…

Голова была перемотана легко нависающей на глаз повязкой, казалось, наклонись он чуть вперёд, и она спадёт, открывая белое, будто бескровное, лицо. Солнечный зайчики тонули в спадающих на шею волосах, что непослушно выбились из закрученного пучка. Удивительно, как гелиевый глянец меняет облик. Тогда он блестел и светился, отражал весь мир, будто защищаясь, а сейчас я чувствовала, как эта чёрная дыра.

К животу ощутимо подкрадывались остатки блуждающего по организму афродизиака. Он возбуждает, но уже явно не туманит разум настолько, чтобы навешивать на окружающих желаемые облики. Рыба нравился мне сам по себе, конечно, телу не терпелось сменить тяжесть оделяла на его объятия, но это пройдёт. Только что-то подсказывало, раскрыть тайны этой блуждающей во мраке галактики я хочу независимо от сводящего внутренности наркотика. Он опять меня спас.

Хруст переворачиваемой страницы прорезал дымку, что заволакивала весь вчерашний вечер. Они пишут завещания, мечтая после смерти попасть на сцену, где он сотворит из их тел кровавый шедевр. Платят должно быть не мало… Припоминая, как Лида сетовала на переезд всей семьи Риты, было понятно, что деньги мертвые модели получали исправно. Нравится ли ему эта работа, или приходится делать её ведомым чувством наживы, она в любом случае влекла за собой волну побочного счастья. Они не просто не убивают, они оставляют родственникам умерших шанс, что не в состоянии дать ни образование, ни замужество.

Я закрыла глаза и сразу словила горящие отблески костров. Их клубы отличались от наших лишь отсутствием занавеса. Алкоголь, наркотики, секс и никакого стремления спрятаться за мечтами о любви или счастье. Только жизнь, не распыляющаяся туманом лицемерия. Дико? Да. Аморально? Однозначно. Порочна ли страсть только когда не следует по пятам за любовью? Возможно, но тогда рая не существует, и все мы отправимся замаливать грехи, тешась с чертями у подножия адских котлов.

По голове пробежался колющий зуд, я дёрнула раскрытой рукой забыв о капельнице, чьё постукивание ножек сразу сопроводил мягкий шорох кровати у окна.

Я открыла глаза и, стыдясь смотреть Рыбе в лицо, отвернулась на книжные стеллажи. Скрип его кровати пробивал до мурашек.

– Идиотка.

Я пыталась ответить, но язык отказывался слушаться, мне едва удалось оторвать его от нёба. Выгнув шею, я начала елозить по подушке, пытаясь унять зуд. Платок с меня он явно снял, и сейчас что-то плотно перетягивало голову, почти до бровей. Вот и больница не нужна, наверняка он уже увидел мою разодранную голову и напишет пару рецептиков…

Склонив голову к окну, я блуждала глазами открывая рот, не в силах ничего сказать. Рыба спустил ноги на пол, поставил локти на колени и свёл ладони в замок, при этом явно не спуская с меня глаз.

– Мне кажется, ты забыла, где находишься, Вера. Ты хоть понимаешь, что по своей же дурости, чуть, – Рыба цыкнул, – Илья был готов расчленить Риту прилюдно и без всяких ножей! Из-за тебя их семью чуть не лишили талонов на еду на целый месяц! – закричал Рыба.

– Они не виноваты…

Рот наполнился слюной, я почувствовала, что моргать стало легче. Никто не тащил меня в этот клуб, не вливал насильно чёртовы коктейли. Я и вправду забыла, где нахожусь.

Рыба молча ушёл на кухню, после чего вернулся в комнату с парой табуреток. Я видела, как на одной развернулся чёрный несессер, рядом легла пара поблёскивающих ножей. Молча наблюдая, как он натягивает перчатки, я возрадовалась остаточному действию от коктейлей, иначе умерла бы быстрее, чем успела понять, что он собирается делать. Рядом с пустующим стулом опустился мусорный мешок.

Он отвязал мне сначала ноги, потом руки и притянул к краю кровати. Дышать было трудно, сердце колотилось, выбивая из горла сдавленные хрипы.

– Потерпи, через пару дней будет легче. – Рыба сел рядом на кровати. – Ещё пара коктейлей, и у тебя бы был передоз. Девчонки не рассчитали, что твоё тело почти в два раза меньше и с афродизиаком наверняка не знакомо.

Мои босые ноги безвольно свисали, удерживаться в этом положении было почти невозможно, голова кружилась. Посыпались слёзы, исчезая на белом полотне ночной рубашки, что, судя по виду, ему пришлось одолжить у соседок. Меня потянуло назад и в спину упёрла широкая ладонь.

Кулаки сжали мягкую тряпицу сорочки, задравшуюся чуть выше колен. Мне стало холодно, скрыть дрожь не удалось. Я уставилась на разложенные ножи и бритву.

– Успокойся, я не смогу тебя стричь, если ты будешь так трястись.

Я вопросительно уставилась на Рыбу и перевела взгляд на стул.

– Стричь?..

– Да, придётся брить наголо. Иначе голова у тебя никогда не заживёт.

– Зачем…

Озиралась я пока меня под руку сопровождали к стулу.

– У тебя педикулёз.

Я извернулась, впиваясь взглядом в мужика, что сейчас обрабатывал ножницы каким-то спреем и, не скрывая скорби, поглядывал на мою перемотанную бинтами голову.

– Это лечится?.. – отвернулась я к окну, пытаясь переварить страшный диагноз.

– Лечится… – с откровенной неуверенностью сказала Рыба.

Второй поворот головы дался мне тяжелее. Что я успела подхватить буквально за неделю в окраинах?! Я в панике тянула взглядом по его зелёной футболке и упёрлась в лицо, которое ну совсем не соответствовало ситуации.

Наверное, впервые я слышала от Рыбы некоторое подобие смеха. Рта он не открыл, но гулкий вздох сопроводили характерные звучные подёргивания. Заприметив мой ошарашенный взгляд, он откровенно засмеялся. Вцепившись рукой в мою голову, он отвернул её обратно к окну.

– Какого чёрта… – процедила я.

Я чувствовала, как его дрожащие от смешков руки, разматывали повязку. Он взял с соседнего стула флакон со спреем, и начал распылять по волосам. В нос ударил резкий запах химии.

– Успокойся, – сказал Рыба, – На моей памяти, от вшей ещё никто не умирал.

Муссон

– Где ты взял деньги?.. – сверлил я взглядом едва отрезвевшего мужика в синих спортивных штанах.

– Не важно, – цедил он, ужом извиваясь под пристальным вниманием окружающих.

– Я бы дал тебе денег! – шипел я. – Думаешь Марта примет твою подачку?.. Лучше бы ты молчал…

– Подачку?! – зло вытаращился на меня мужик. – Это моя дочь! – взревел он.

Лейла испугалась вскрика отца и вжалась в обшарпанное кожаное сидение ржавой развалюхи.

– Рита, придержи её, – усаживался я поудобнее, предвкушая скорый выезд на Вознесенский район, – ну и чего ты? – посмотрел я на Лейлу. – Сама хотела на экскурсию?

– Нихочу… – надулся ребёнок.

– Надо, нас уже ждут.

Глава 7. Этонера

Пакет с шорохом закрылся, пряча атакованные мошками волосы и бинты. Весь час я просидела в оцепенении разглядывая плывущие за окном облака, ощущая, как подобно их мягкому скольжению по голове разгуливает холодное лезвие. Я умирала со стыда.

Наверняка я подцепила эту ерунду у Марты в первый же день… Не удивительно, что никто из её детей не носит длинных волос. Про вшей я знала немного, но предполагаю, выуживать гнид из моего гнезда было просто невозможно. Так что теперь голова ощутимо полегчала и с платком я не расстанусь ещё лет десять…

– Сходи в душ. Рубашку в стирку. На, – дал мне Рыба какие-то тряпки, и принялся стягивать с кровати, что наверняка притащили из моей квартиры, постельное бельё.

И в какой душ мне идти?..

Я неуверенно поднялась и зашлёпала к коридору. Тапки бы… ноги сводило от холода. Только подумав об этом, сразу чихнула. От внезапного содрогания живот стянуло острой вспышкой боли.

– Пластырь с ноги не снимай. На полочке стоит бутылка с желтым шампунем, сначала она, потом можешь брать что хочешь. – Смотрел мне в спину Рыба.

Розовые стены ухнули на меня свою яркость. Да это самые тяжелые шаги в моей жизни… Дверь в ванную была открыта, к моему счастью и удивлению, плитка в ней красовалась голубого цвета. Как-то слишком примитивно для этого жилища…

Стягивая ночнушку, я отметила, что пластырь на ноге новый. Силиконовая поверхность просвечивала рану, но запекшейся крови, не было.

– Ц…

Да он мне комплексный приём провёл. Я развернулась в сторону душа, что прикрывала белая шторка, исчерченная серыми зигзагами, и зацепилась взглядом за маленькое зеркальце над раковиной.

Я думала, что раскраска, оставленная Андреем на моём лице, была верхом искусства, но круто ошиблась. Сейчас мне попросту было страшно на себя смотреть. Лицо осунулось, полуприкрытые глаза раскраснелись от слёз, бесцеремонно прервавших засуху, череп бы наверняка блестел, если бы не воспалённые ссадины, пятнами покрывающие голову. За ушами кожа и вовсе покрылась коркой. Неужели, в отключке я была больше, чем ночь?..

Шампунь сильно щепал, пришлось выключить горячую воду, и быстро работать руками, чтоб не заледенеть окончательно. Но как бы я не мучилась, со стороны наверняка было похоже на замедленную сьёмку.

Рыба дал мне свою одежду. Мою бы не плохо продезинфицировать или вообще сжечь. Узел на резинке алых шорт мне удалось завязать только с третьего раза. На мне они смотрелись слишком пышно и издали походили на юбку. Черная футболка с какими-то надписями и того повисла до середины бедра.

Я окинула себя взглядом в зеркало.

Сдохнуть было бы куда приятнее, чем созерцать это сгорбленное, обессиленное тело. При каждом повороте головы меня отчётливо вело в стороны. Волосы наверняка весили не мало, и по инерции я прикладывала к элементарным действиям слишком много усилий. Не говоря уже, что я чувствовала, как с ними потеряла добрую часть жизни. Сейчас мне казалось, кудри были единственным, что связывало меня с городом. Я усмехнулась. Под нож к Рыбе я теперь наверняка не попаду.

Стоя у двери ванной я никак не могла сообразить, что делать дальше. Идти домой? Может кровать он притащил из другой квартиры? На этаже их аж четыре… Большая часть моей одежды осталась в типографии, еды дома не было вовсе. Попросить у Рыбы? От мыслей о спуске с двадцатого этажа голова закружилась, про подъем и думать не стоило. Такой забег я осилю, только если выпью упаковку батареек.

От мыслей о борще свело живот. Есть не хотелось.

В дверь пару раз стукнули, и она открылась. Под ноги упали тапки.

– Что случилось? Почему не выходишь?

Рыба протиснулся к машинке, запихнул в неё постельное белье и залил сверху желтым шампунем. Я крутила головой пытаясь спрятать лицо, но вспоминая о жутко выглядящей голове, только конвульсивно металась. Как бы исчезнуть… Вообще, парень передо мной наверняка видел вещи пострашнее, и он явно врач, а как известно, не перед кем женщины так охотно не открываются, как перед ними. Но я чувствовала себя слишком низко. Сначала разбитый нос, фингалы и покалеченная шея, теперь вши и наркотики. Как у него только хватает сил скрывать омерзение.

– Я домой. – Шагнула я по направлению к двери.

– Ещё чего! – потянул меня Рыба в комнату. – Надо обработать и замотать голову, повязки менять каждые четыре часа, капельница, питание. Я не собираюсь таскаться к тебе каждые пять минут! – рявкнул он.

Я села на так и оставшийся стоять у двери стул. По голове прошёлся приятный холод мази, бинты на этот раз были в несколько раз тоньше, и я чувствовала, как по голове пробегает тянущийся из приоткрытого окна тёплый воздух.

– Простите, – бубнила я себе под нос, залезая под одеяло с головой.

– Что?.. – не расслышал меня настраивающий капельницу Рыба.

– Извини! – сказала я уже громче, надеясь, что одеяло не сожрало всю звонкость и искренность сказанного слова. – За всё это.

Я вытащила руку с катетером из-под одеяла.

О чём только думала, мня себя почти местной? Я городская, мне чужды их развлечения, не понятно, как в голову может прийти трансляция вскрытий, почему накладные ресницы важнее математики, зачем рожать от мужика, которого стыдно даже на порог привести. Мне здесь не место, и самое ужасное, что возвращаться в город я тоже не хотела.

Упершись носом в подушку, я пыталась заприметить в этой непроглядной тьме ориентиры. Рисовать? Но зачем? Просто потому, что нравится или потому, что платить будут хорошо? Работа, как не посмотри, не самая приятная. Одно дело вырисовывать складки на белой рубашке, другое воссоздавать все эти швы и кровоподтёки. Хотя, если это сможет помочь обездоленным воплотить в жизнь свои голубые мечты, то будет уже что-то. Заняться благотворительностью?..

Не удивительно, что Марта отказывается от всякой помощи. Гордыня признак идиотизма. Что плохого в том, чтобы принять таблетки для своего ребёнка? А Герман, неужели они не понимают, что он одарён! Я вцепилась в подушку и зарычала, пытаясь справиться с истерикой.

– Эй.

Я почувствовала, как с головы сползает одеяло и уцепилась за край свободной рукой и зубами, но дышать становилось невозможно, и хват ослаб. Я уткнулась лицом в подушку, что взмокла от слёз и слюны, ощущая пробежавшее по голове солнечное тепло.

– Ну что ещё?! – подскочила я, когда почувствовала прогибающуюся рядом кровать. – Я уже извинилась! Да дура, и что дальше?! Что мне теперь сделать, пойти с крыши спрыгнуть?..

Я представила, как ныряю трепещущую у основания дома листву, ловя отблески луны и звёзд. А не так и плохо…

– Даже не думай об этом. – Забегал своим глазом по моему лицу Рыба. Да никак во мне сверкнула надежда на скорое освобождение, и он заметил…

– Конечно, ваши кошельки же сразу обеднеют, как я не подумала! Тащи листок, накарябаю завещание на твоё имя. Даже причитающуюся себе часть на тебя перепишу!

Я уже собиралась приземлять голову обратно на подушку, как Рыба потянулся к катетеру и отсоединил от него трубку капельницы.

Неужели всё решится так просто?..

Но за требуемым листком он не пошёл. Моё одеяло отправилось на соседнюю койку. Я подтянулась к задранной на стену подушке. Рыба забрался ко мне, сел напротив и вытянул свои ноги, зажимая меня ими в тиски.

– Не лучшая идея… – елозила я, ощущая долбящие в голову приступы наркоты.

– Слушай. Прости. Я не собирался на тебя орать.

– Прощаю. А теперь свали… – вцепилась я в его ногу, пытаясь отстранить от своей талии.

– Окраины всегда принимают радушно, когда я тут появился, так же не мог поверить своим глазам. – Продолжал Рыба, не обращая внимание на мои жалкие попытки освободиться. – Ты ведь заметила? Тут чисто, на дороге не валяются язвенники с зажатой в зубах бутылкой, можно спокойно дойти до магазина и не упасть в ближайший куст с перерезанным горлом.

Я откинулась на подушку. Силы вырываться закончились.

– Заметила…

Неужели Рыба тоже из города?..

– Но так было не всегда. И это не значит, что ты обязательно растеряешь те крохи, что остались от прежней жизни. Окраины меняются, люди тоже. Не сразу. Но когда-нибудь. Ищи тут своё место. Ненужно подстраиваться и думать, что тебя либо поглотит, либо выплюнет.

– Ты правда думаешь, что здесь реально оставаться собой?.. – пыталась я внимать словам, исследуя проектор.

– А ты правда думаешь, что уже нашла себя?

У Рыбы зазвонил телефон. Он отвлёкся на звонок и вышел на кухню. Я знала ответ на его вопрос. И это пугало меня больше всего. Мне слишком быстро тут понравилось, и я боялась, что те пустоты, которые я умудрилась сюда притащить, могут заполниться только гнилью.

– На, – Рыба вернулся и протянул мне свой смартфон.

На экране тикала вторая минута звонка. Я поджала ноги обратно, не вовремя сообразив, что это слишком похоже на приглашение.

– Да.