Злая судьба Кук Глен

ГЛАВА 16

1016 ГОД ОТ ОСНОВАНИЯ ИМПЕРИИ ИЛЬКАЗАРА

МОЛЬБА С ВОСТОКА

Рагнарсон соскочил с седла на аллее Лиенеке перед домом Мглы и поздоровался с сидящим на ступенях часовым. Солдат встрепенулся, вскочил на ноги и встал по стойке «смирно».

– Доброе утро, сир.

– Ну и сколько же вандалов и воров тебе удалось прогнать? – спросил Браги.

Лицо солдата залилось краской.

– Подобное никогда не повторится, сир, – сказал он.

– Знаю, знаю…

– Сир, полчаса тому назад сюда прибыл чародей.

– Хм-м. Где он сейчас? Наверху?

– Думаю, что так. Разрешите мне принять у вас коня, сир.

– Бери, но не забудь только ослабить подпругу, – сказал Рагнарсон и, войдя в дом, крикнул: – Вартлоккур!

– В подвале! – донеслось до него. – Сейчас поднимусь! – Через несколько секунд чародей появился из дверей кухни и объявил: – Нашел ещё два портала тоннелей перехода, помимо известного нам на верхнем этаже.

– Сохрани верхний. У неё может возникнуть желание навестить своих детей.

– Я так и сделал. Два других запечатаны. Рейдачар продолжает поиски в городе.

– А как насчет Майсака?

– Осмотрели прошлым вечером. Нашли четыре тоннеля.

– Думаешь, она что-то затевает?

– Думаю, что порталы нужны были ей для связи во время подготовки и реализации заговора, – пожимая плечами, ответил маг. – Но это не значит, что она не воспользуется ими в будущем, если мы их сохраним.

– Как твоя дочурка?

– Превосходно. Непанта тоже ожила. Мы решили назвать девочку Смиреной.

– Необычное имя.

– Так звали мою мать. Идея принадлежит Непанте.

– А Этриан? Что-нибудь слышно? – начал было Рагнарсон, но тут же умолк, увидев на лице чародея мрачное предостережение.

– Я же сказал тебе – не надо будить спящего пса. Мне наконец удалось отвлечь внимание Непанты от этой темы.

Рагнарсон тоже решил оставить скользкий сюжет.

– У меня появилась ещё одна проблема, в решении которой ты можешь мне помочь. Я имею в виду детишек Мглы. У Кристен и с моими отпрысками забот выше головы.

– Как раз этим утром Непанта о них говорила. Ведь они – дети её брата. Мы заберем их к себе, как только поймем, что можем с ними управиться, – сказал Вартлоккур, не демонстрируя при этом большого энтузиазма.

– Вот и хорошо. Какие у вас теперь планы?

– Остаются Норат и проблема предательства во дворце. До чего же мне хочется вернуться к мирному существованию в Клыкодреде…

– Ну и отправляйся туда. Оставь все дела Майклу. Как только мы очистим Форгреберг, Норат останется вообще пустым звуком. Думаю, что, поставив в Кавелин партию убийц, он утратил к нам всякий интерес.

– Я могу поделиться с Майклом кое-какими соображениями. Ну а как быть с Хаммад-аль-Накиром?

– Майкл и я вполне справимся. Больше всего меня по-прежнему беспокоит Шинсан.

– Хм-м. В таком случае мне здесь делать больше нечего. Остается лишь дождаться возвращения Рейдачара.

– Ты уже позавтракал? Может быть, пойдешь вместе со мной навестить Кристен?

– Нет, спасибо. Я лучше вернусь к Непанте.

– В таком случае увидимся позже.

Вартлоккур коротко кивнул, словно давая Рагнарсону разрешение удалиться. Королю это крайне не понравилось, и он, стараясь ничем не проявить своего недовольства, затопал из дома. Солдат, заслышав шаги монарха, кинулся за конем. Браги ворчал и ругался до тех пор, пока не оказался в седле.

Кристен махала ему со ступеней. Браги развернул скакуна и спросил:

– Как ты сегодня?

– Ни шатко ни валко. Вы намерены к нам заглянуть?

– Я ещё не решил.

– Здесь находится человек, которого вы, возможно, захотите увидеть, – заявила она с несколько вызывающей улыбкой.

– Неужели она все ещё здесь?

– Естественно.

– Не чересчур ли это?

– Неужели вы считаете, что я должна её прогнать? Она пасет вместе со мной детишек, помогает по дому и подставляет дружеское плечо, на которое я могу пустить слезу. Совсем недавно такое плечо мне было крайне необходимо.

– Я посадил Дерела и барона покопаться в законе о престолонаследии, но больших надежд не питай. Дело пока выглядит скверно. Не могла бы ты накормить старика завтраком?

– Куда вам его подать? В постель?

– Нет. Сегодня я что-то не в настроении.

– Оглядитесь вокруг, и настроение у вас улучшиться. В такое утро грех ворчать.

Браги не мог не признать, что день действительно великолепный.

– Яичница с колбасой вас устроит?

– Если при этом будет свежий хлеб, масло и немного меда, то сделку можешь считать состоявшейся.

– В таком случае я отправляюсь к плите.

– К плите? Для чего, по-твоему, я плачу всей этой ораве слуг?

– Во-первых, мне готовить нравится. А во-вторых, такая жизнь может закончиться, и я не имею права терять навыки.

– Хм-м. А я-то всегда думал, что надо ловить момент и наслаждаться жизнью, пока можно.

– Перестаньте. И помогите-ка мне приготовить яичницу.

Ширили нашла их в кухне.

– Я оставила их безобразничать на заднем дворе, Крис, – сообщила Ширили. – Не дети, а орда дикарей, – добавила она, бросив на Браги вопросительный взгляд.

– Доброе утро, – произнес Рагнарсон.

– Сегодня с утра он пытается изображать сердитого медведя, – пояснила Кристен.

– У меня имеется средство улучшить его настроение.

– Что происходит с молодежью? – спросил Браги. – Когда я был в твоем возрасте, женщины вели себя не столь вызывающе.

– Женщины скорее всего были такими же, как сейчас, – заметила Кристен. – Просто вы страдали излишней застенчивостью.

– Перестань…

– Вы не хотите взглянуть на детишек? Я могла бы их привести.

– Позже. Я пока нам есть о чем поговорить.

– Передайте-ка мне пяток яиц, – заявила Кристен. – К своим играми вы приступите после завтрака.

Рагнарсон вернулся в замок, насытившись и яичницей с колбасой, и любовью. Он был страшно доволен собой. Какое утро! И каков мужчина! Кто мог бы подумать, что у него осталось столько сил?

На посту находился Гейлз.

– А вот и вы, ваше величество, – приветствовал он короля. – А вас здесь просто обыскался ваш человек Требилкок. Да. Требилкок.

– Где он?

– В своем кабинете. Да. В кабинете.

Король внимательно посмотрел на итаскийца, тот под взглядом монарха почувствовал себя явно неуютно. Браги был вполне удовлетворен испугом сержанта. Именно этот человек служил связным между дворцом и Советом, когда владетели проталкивали свой закон о престолонаследии. Объяснение его было на сей раз воспринято с большой натяжкой, и итаскийцу едва удалось избежать допроса с пристрастием в ведомстве Требилкока. Сержант понимал, что ему конец, если он каким-то образом окажется не под защитой королевы.

Минутой позже Рагнарсон встретил Дала Хааса, и тот сообщил ему то же, что и сержант.

– Что ты думаешь о сержанте Гейлзе? – спросил король.

– Неотесанный болван, сир, но солдат, прекрасный.

– Меня интересует вовсе не это. Я хочу знать, насколько далеко он зашел в своем предательстве.

– Простите, сир, я не совсем понимаю…

– Оставим это. Скажи в кухне, чтобы прислали наверх обед. И кварту яблочного сока. Я умираю от жажды.

– Слушаюсь, сир! Моя помощь вам потребуется?

– Сегодня уже нет.

Браги двинулся по коридору, но, не пройдя и десяти шагов, остановился и посмотрел назад. С Далом происходит что-то непонятное… Видимо, потому, что он не допущен во внутренний круг приближенных. Это его огорчает. Но почему? У него при дворе не такое уж высокое положение. Может быть, настало время поручить парню более ответственную работу? Дал – уже вполне взрослый мужчина, а не только сын старинного друга, каким привык его видеть Браги. Кроме того, адъютант самого короля вправе рассчитывать на более высокое положение в обществе.

– Надо не забыть сказать об этом Майклу, – пробормотал Браги. – Мы могли бы послать парня в Итаскию проверить прошлое прихлебателей Ингер.

Когда Браги вошел в кабинет, Майкл совещался со своими ближайшими помощниками. Увидев короля, он всех их немедленно отпустил.

– Ты выглядишь ужасно, – сказал Рагнарсон. – Интересно, чем это ты занимался?

– Пил два дня, и Арал уговорил меня навестить злачные места нашей юности. Увы, оказалось, что я уже не тот юноша, каким был когда-то.

– Все мы уже не те.

– Вам известно, что Дантис стал большой шишкой в преступном мире?

– Само собой. Контрабанда. Различие между купцом и контрабандистом зависит лишь от точки зрения.

– Не только контрабанда. Речь теперь идет о широком спектре преступной деятельности. Обитатели улицы Арсен величают его «сэром». Ни вас, ни меня они такого обращения не удостоили бы.

– Любопытно!

– Во всяком случае, стоит иметь в виду.

– Не позволяй дружбе поставить тебя в двусмысленное положение.

– Не беспокойтесь. Арал озабочен этим гораздо больше, чем мы. Ему приходится буквально делить свою жизнь на две не связанных между собой части.

– Все вокруг говорят только о том, что ты хотел меня видеть.

– Да. Получил весьма интересное донесение из Себил-эль-Селиба.

– Вот как? Что же, выкладывай.

– Эль Мюрид отрекся, и его место заняла Ясмид. Ученик не перенес событий в Тройесе. Ясмид навела там шороху. Провела чистку рядов, реорганизовала армию, активизировала атаки на Роялистов, реформировала отряды Непобедимых, распустила Хариш и основала вместо него свой культ, именуемый «Аль Дава». Аль Дава означает «Призыв». «Призыв к оружию», как поясняет Дерел. Он утверждает, что Ясмид «заложила фундамент возрождению религиозного фундаментализма».

– Звучит совсем в его стиле, – заметил Браги. – Но вообще-то я думал, что фундаментализм из них уже давно выколотили.

– Пришло новое поколение, и им можно продавать старое снадобье, лишь время от времени меняя на нем ярлык. Похоже, что Аль Дава со временем заменит Непобедимых.

– Чем это грозит нам?

– У вас прекрасные связи с Ясмид. Гораздо крепче, чем с Мегелином, после того как в Аль-Ремише появился Норат. Дерел и я считаем, что связи эти следует лелеять и по возможности углублять.

– Хорошо, – после короткого раздумья сказал Рагнарсон. – Сообщи ей все, что нам известно о Норате и Мегелине. И о положении в Тройесе, конечно. Удалось ли нам внедрить там новых агентов?

– Арал нам поможет. Некоторые из моих людей сумели пережить мятеж, но я хочу их приберечь для другого, более важного для нас случая.

– Агенты в спячке?

– Да, и терять я их не желаю. Хаммад-аль-Накир теперь приобрел для нас первостепенное значение. Разве не так? Поскольку Шинсан не представляет для нас угрозы до тех пор, пока не разберется с Матаянгой.

– Ты стал работать гораздо лучше, Майкл, и я в результате почувствовал себя более уверенно. Попытайся передать все сведения через Хабибуллу. Ведь его в некотором роде можно считать другом Кавелина.

– Хорошо. Сир?..

– Что?

– Не важно.

– Так в чем же дело?

– Не имеет значения. Забудьте.

Матч с «Пантерами» не выходил из головы Рагнарсона с того момента, когда ему жульническим образом удалось добиться от судей согласия на его перенос.

– Скажи, что говорят о предстоящей встрече «Гвардейцев» с «Пантерами»?

Столь резкая смена темы явно поразила Требилкока, но он тем не менее ответил:

– Люди в ярости от переноса.

– Как делаются ставки?

– Какие ставки? Ставят на поражение «Гвардейцев» с разрывом не менее чем три шара.

– А на их победу?

Майкл посмотрел на монарха с ещё большим удивлением.

– Только в том случае, если дают не меньше чем десять к одному.

– Почему так?

– Поговаривают, что «Пантеры» что-то изобрели. Ходят слухи, что они подкупили кое-кого из ваших игроков.

– Арал занимается азартными играми? Контролирует букмекеров?

– Похоже на то.

– В таком случае надо сделать следующее. Я прикажу Дерелу выдать из казны сто тысяч. Передай их тайком Аралу, он раздаст их своим людям, и пусть те поставят их против нас. Пусть он гарантирует выплату. Я даю слово, что покрою все расходы в том случае, если мы проиграем. Одновременно я хочу, чтобы он подкатился ко всем владетелям, которых обуревает азарт, и выманил бы у них на ставки столько ноблов, сколько возможно.

– Вы уверены, что так надо? Наши финансы и без того в плачевном состоянии… Против вас поднимется весь Совет. Ваш выигрыш вовсе не обеспечен…

– Если Аралу потребуется больше средств, чтобы покрыть все ставки, дай мне знать. Если надо, то я даже готов влезть в долги.

– Но почему? Почему вы готовы рискнуть всем в какой-то нелепой игре?

– Мы обязательно выиграем, Майкл, и получим столько денег, что сможем рассчитаться с кое-какими долгами. Сейчас наш общий долг составляет двести тысяч ноблов. Если мы получим в среднем пять к одному от суммы в сто тысяч крон, то, даже выплатив пять процентов комиссионных Аралу, сможем погасить не меньше четверти всех наших долгов. Если же мы сможем заставить наших баронов раскошелиться как следует, а соотношение будет больше чем пять к одному, то мы не только заплатим все долги, но и лишим владетелей значительной части их состояния. А деньги, как известно, означают власть.

– Иными словами, вы хотите отыграться на них за то, что они сотворили в тот момент, когда мы за ними не следили.

– Именно, Майкл, именно. Наконец-то истина начала тебе открываться. И по этому долгу мы тоже должны заплатить.

– Но почему вы так уверены в победе? Знатоки утверждают, что вам повезет, если вы наберете хотя бы два очка. «Пантеры» готовятся к встрече так, будто это матч столетия.

– Я выиграю потому, что должен выиграть.

– А что, если слух о вашей затее просочится на улицы и ставки резко упадут?

– Мы платим Аралу комиссионные за то, чтобы это не случилось. Если выиграем. Он должен понимать, что чем больше мы выиграем, тем больше он получит. Верно?

– В принципе мне идея нравится, – улыбнулся Майкл. – Я начну её воплощать в жизнь. Хотя мне кажется, что это не совсем та работа, которой должны заниматься секретные службы.

Рагнарсон нацарапал записку и, протягивая её Майклу, сказал:

– Передай это Дерелу. Здесь твоя первая сотня тысяч и разрешение на дополнительную выплату в случае необходимости. Скажи Аралу, чтобы он не позволял своим пижонам много болтать. Я хочу врезать этим мерзавцам аристократам как можно сильнее.

Браги был по-настоящему зол на владетелей. Ему оставалось уповать лишь на то, что эта укоренившаяся старинная ненависть не толкает его на абсолютно идиотский поступок. Где гарантии того, что его план не будет раскрыт ещё до игры?

Пратаксис в четвертый раз прочитал записку и объявил:

– Он свихнулся.

– Именно об этом я хотел с тобой потолковать, – сказал Майкл. – Нет, правда, – поспешил продолжить он, заметив обращенный на него мрачный взгляд Дерела. – Он ведет себя странно, затевая одновременно слишком много опасных игр.

Пратаксис откинулся на спинку стула, скрестив под подбородком длинные, как лапы паука, пальцы.

– Расскажи обо всем, – сказал он.

– Да ты и сам все знаешь. Во-первых, эта затея с Мглой. Здесь нам просто повезло.