Злая судьба Кук Глен

– Он вообще везучий человек.

– Скажем так, он был везучим, а удача всегда может отвернуться. Во-вторых, эта девица. Король не делает из своей связи секрета. Ширили живет в его загородном доме.

– Весьма древний и весьма чтимый обычай.

– Знаю. Возможно, я чересчур благонравен. Но ведь есть же ещё и кавелинцы. Им плевать на то, что у него есть любовница. Она есть у каждого, кто имеет достаточно средств на то, чтобы это себе позволить. Обывателей шокирует то, что он держит возлюбленную там, где её видят дети. Этому обстоятельству в здешних краях придают очень большее значение. Ты и я – с запада и смотрим на вещи по-иному. Но…

– Достаточно. Я с тобой согласен и уже намекал ему. Но он перестал ко мне прислушиваться.

– И вот теперь это. Поставить на кон всю казну в какой-то дурацкой игре. Чистейшее безумие. Выиграть он не сможет. Создается впечатление, что король стремится к самоуничтожению.

– Наш монарх – человек себе на уме. В некотором смысле совести у него меньше, чем у некоторых тервола. «Захват» – игра, созданная для жульничества. Думаю, что он сумеет обжулить «Пантер».

– В том, что он победит в поле, я не сомневаюсь. Меня беспокоит то, что может произойти вне его. В тайне мы эту затею в конечном итоге сохранить не сможем. Допустим, ему удастся состричь шерсть с владетелей. Неужели ты думаешь, что они станут веселиться по этому поводу? А что скажут простые люди, когда узнают, что он поставил на кон финансы страны?

– В таком случае брось это дело.

– Ты что, решил пошутить?

– Естественно. Что касается меня, то я, как только завершу свой труд, надеюсь покинуть Кавелин с целой шкурой.

– Так как же мне быть?

– Ничем не могу тебе помочь. – Пратаксис задумчиво пожевал губами и продолжил: – Ты прав. Он стал вести себя странно. Нам надо попытаться обуздать его. Во-первых, мы должны убедить короля, что он вовсе не любимец богов, и, во-вторых, в том, что он не должен смеяться в лицо Рока. То, что с ним происходит, – есть не что иное, как проявление древней болезни, именуемой «Мегаломанией монархов». Поскольку он не был рожден королем, то недуг этот у него принимает довольно странные формы.

– Но способны ли мы перевоспитать его? Ведь он не сделал для себя никаких выводов из провала с законом о престолонаследии.

– Хм-м… – произнес Пратаксис. – Пошли за деньгами.

– Что это значит? Реализуем его затею?

– А что мы можем сделать? – Когда они подходили к дверям, Пратаксис внимательно посмотрел в глаза Требилкока и задумчиво протянул: – Самая большая ошибка короля состоит в манере его обращения с супругой.

– Так ты тоже все понял?

– Это бросается в глаза. Нет сомнений в том, что и он все знает. И при этом ничего не предпринимает. Ничего.

– Может быть, надеется, что кто-то все сделает за него?

– Чтобы это осталось на совести другого? Не исключено. При условии, если этот некто сможет действовать в полной тайне. Но ещё не время. Пока пусть все идет своим чередом.

Майкл кивнул, соглашаясь. Он весьма высоко ценил политическое чутье Пратаксиса. В таких вещах точный выбор времени может оказаться решающим фактором.

С момента своего возвращения из Аль-Ремиша Майкл изыскивал возможность вырезать эту раковую опухоль и при этом не обрезаться самому. Может быть, Вартлоккур сможет им помочь…

Браги спокойно ужинал, когда в комнату вбежал Дал. Рассыпаясь в извинениях, он вручил королю письмо. Прочитав послание, Рагнарсон недовольно скривился.

– Что случилось? – спросила Ингер.

– Вернулась Мгла и желает меня видеть. Хорошо, Дал, тащи её сюда.

Мгла появилась через несколько минут. Создавалось впечатление, что она постарела лет на десять.

– Похоже, тебе крепко досталось, – сказал Браги.

– Не могли бы вы накормить старую, усталую женщину? – спросила она, утвердительно кивнув на замечание Браги.

Ингер сделала жест рукой, и одна из прислуживающих за столом вышла. Рагнарсон с недовольным видом взирал на Мглу. Он намеревался откровенно поговорить с Ингер, а появление колдуньи лишило его этой возможности. Почему каждый раз кто-то оказывается на его пути?

А может быть, он сам каждый раз изыскивает предлоги, чтобы оттянуть неприятную беседу?

Мгла, не дожидаясь приглашения, упала на стул:

– Я совершенно обессилела.

– Ты сама на это напрашивалась, – сказал Рагнарсон, размышляя о том, что подобное поведение вовсе не в характере принцессы. Интересно, что она теперь затевает? Вслух же он произнес: – Прости, но я ничего не понимаю. Какого дьявола ты вернулась?

– Я пришла молить о помощи. Еще раз.

– Но с какой стати? Я думал, что ты получила все, что хотела.

– Речь идет о наших проблемах на востоке, Браги. Я изучила ситуацию вблизи, и она оказалась гораздо хуже, чем можно было ожидать. Теперь я понимаю, почему так напуганы тервола. Это может означать конец света.

– Вот, оказывается, как! – воскликнула Ингер. – Ты, Мгла, хватила через край. В твои фантазии поверить невозможно.

– Ты не видела то, что видела я.

– Выкладывай все с самого начала, – оборвал их перепалку Браги. – Пока мне известно лишь то, что ты соблаговолила мне поведать раньше. А Вартлоккур вообще ограничился тем, что приказал мне не открывать рот в присутствии Непанты.

Мгла рассказала им о прозорливости своего предшественника лорда Куо, который, почувствовав присутствие опасности в пустыне на границе Шинсана, послал исследовательские отряды далеко на восток. Эти отряды пробудили какую-то силу – силу древнюю и ужасную, силу, которая стала проявляться через посредство создания, называющего себя Избавителем.

– Армии мертвецов? – в ужасе прошептал Рагнарсон. – Он поднял мертвых против живых?

Это и было сутью всей проблемы. Стоящая за спиной Избавителя сила оживляла павших бойцов и снова вела их в бой. Просто сражаться против него было мало, – чтобы хоть немного преуспеть, солдаты Империи Ужаса должны были вытаскивать с поля боя своих погибших и сжигать павших на поле боя солдат Избавителя, прежде чем те снова могли встать в строй.

Выслушав рассказ Мглы, Браги пришел к выводу, что подобную битву живые солдаты выиграть не могут. Какая яркая иллюстрации к притче о непобедимости смерти!

– Мертвые восстали против живых, – сказал он. – Тролледингская легенда о Драугах вдруг стала явью. Ужасно. Но ты так и не поведала, почему пришла ко мне.

– Потому что, покончив с Шинсаном, Избавитель придет за тобой.

– Не понимаю, – вмешалась Ингер. – Может быть, я чего-то не знаю. Вам явно известно больше, чем мне.

– Мгла уверяет, что мертвецами командует Этриан. Исчезнувший сын Насмешника и Непанты.

– И ты убил его отца, Браги, – сказала Мгла. – Жажда мести и есть та сила, которая руководит всеми поступками Этриана. Вначале Империя, а затем – ты. А после этого весь остальной мир.

– Теперь я, кажется, начинаю понимать, почему Вартлоккур не хочет, чтобы Непанта знала об этом. Если, конечно, все сказанное тобой соответствует истине.

– Все это сущая правда. Там, на востоке, кто-то вырвал Этриана из рук Праккии, изменил его личность и наградил необыкновенным могуществом. Мне кажется, что он потерял контроль над собой. Я видела его, Браги. Ни в одном языке не найдется слов, способных описать это чудовище. Больше всего он похож на примитивные силы природы, внезапно утратившие разум. Если его не остановить, мир прекратит свое существование.

Ингер возмущенно закаркала, но Браги резко оборвал жену:

– Я верю в это. Не хочу верить, но приходится. Только взгляни на Мглу. Она от страха разум потеряла. Тебе когда-нибудь приходилось видеть принцессу Империи Ужаса в таком страхе?

– Ты прав, – согласилась Мгла. – Я настолько напугана, что потеряла способность думать.

– И Вартлоккуру, по-видимому, все это хорошо известно.

– Скорее всего да. Мало что ускользает от его внимания.

– Хм-м. Он действительно знает об этом, и даже, может быть, больше, чем ты. Но при этом прячет голову в песок, ибо Непанта может огорчиться. Терпеть подобное больше нельзя. Пошли к нему.

Они нашли Вартлоккура в библиотеке. Чародей читал какую-то древнюю книгу, которую подозрительно быстро захлопнул, завидев входящего Браги. Появление Мглы просто повергло его в смятение.

– В чем дело? Что вам надо? – Голос его срывался на визг.

Мгла повторила свой рассказ. Чародей слушал и мрачнел все больше.

– Мой ответ будет – нет! – выпалил он, ещё до того как Мгла кончила говорить. – Ищите другие пути. Мне наконец удалось убедить Непанту в том, что её сын умер. И в некотором роде это соответствует действительности. Пусть он покоится в своей могиле.

– А не мог ли ты послать туда Нерожденного? – спросил Браги.

– Нет. Вы что, разве меня не слышали? Помогать я вам не стану. Так же, как и Непанта. Разбирайся со своими проблемами самостоятельно, женщина. А тебя, Браги, я уже предупреждал. Если ты скажешь об этом Непанте, я…

– У меня нет таких намерений. Ты сам сделаешь это.

– Ты ведешь себя нерационально, Вартлоккур, – сказала Мгла. – Представь, что произойдет, если я не смогу его остановить. А Совет тервола утверждает, что с имеющимися в нашем распоряжении ресурсами сделать это вряд ли возможно. Что тогда? Где ты укроешься, когда падет последний бастион Шинсана? Если ты думаешь, что сможешь спрятаться в своем замке в горах Зубы Дракона, то ты глубоко заблуждается. Избавитель достанет тебя и там.

– Я намерен защищать свою жену! – выкрикнул Вартлоккур, брызгая слюной в лицо потрясенного Браги.

– Мне кажется, что именно об этом Мгла тебя и просит, – мягко произнес Рагнарсон.

– Я буду делать это так, как считаю нужным. Припомни, что сделал с тобой Совет, Рагнарсон. С принятием этого закона о престолонаследии ты, лишившись моей помощи, можешь считать себя покойником.

– Упрямый осел! Что с тобой, будь ты проклят, происходит? Ты знаешь, чародей, что я становлюсь невыносимым, когда мне пытаются выкручивать руки!

– Замолчи!

– Я прекрасно обходился без тебя до того, как мы встретились. Обойдусь и теперь. – Рагнарсон начал выходить из себя. Чародей же был вне себя с самого начала.

– Держитесь подальше от моей жены. Избавитель – целиком твоя забота, Мгла. Этриан умер, и я никому не позволю изменить это.

Мгла с такой силой ударила кулаком по полке, что часть книг посыпалась на пол.

– Ты не столько упрям, сколько просто глуп, чародей. Неужели ты не понимаешь, что он не ограничится Шинсаном?

– Пошли отсюда, – сказал Браги, беря принцессу за руку. – Он впал в кретинизм. – Уже подходя к дверям, король бросил: – А тебе, чародей, я это припомню.

На мгновение показалось, что Вартлоккур подавился собственным языком.

– Что теперь? – оказавшись в коридоре, спросила Мгла. – Без него у нас мало надежды на успех.

– Нам остается надеяться только на себя. Может быть, я найду способ дотянуться до сердца мальчика, ещё сохранившегося в шкуре Избавителя. Пошли. Но прежде я должен сказать Гжердраму и Дерелу, чтобы они прикрыли мою задницу на то время, пока я буду отсутствовать.

Страх Мглы заметно пошел на убыль.

– И не только от твоих подданных, я полагаю?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Интересно, почему у меня вдруг возникло такое чувство, что мои дети стали заложниками? Видимо, на тот случай, если окажется, что я всего-навсего пытаюсь выманить тебя из безопасного убежища?

– Да просто потому, что ты женщина практичная и хорошо знаешь законы политики. Ты, бесспорно, мой друг, но какое это имеет отношение к судьбам империй и королевств?

– Да, наш мир мог бы быть и получше.

– Дерел и я делаем для этого все, что в наших силах. Но людям этого не надо. За исключением тех, которые считают, что в результате этих изменений они окажутся на вершине власти.

– Джоси, я же просила тебя залечь на дно. Заявляясь сюда, ты добьешься того, что нас всех вздернут.

– Миледи, произошли настолько важные события, что игнорировать их мы не имеем права. – Гейлз рассказал ей о ссоре в библиотеке и закончил свое повествование словами: – Теперь они отправляются в Шинсан, чтобы лично схватиться с Избавителем. Сейчас Мгла и король у Пратаксиса. Я решил, что вам все это следует знать.

– Возможно. Да, скорее всего именно так. Благодарю тебя. Теперь отправляйся на свой пост, пока тебя не хватились.

Гейлз, отвесив легкий поклон, удалился. Сержант не мог скрыть того, насколько уязвлены его чувства.

Ингер даже испугалась. На первый взгляд казалось, что небеса открывают перед ней уникальную возможность… Однако все произошло слишком скоро после победы в Совете. Эта рана пока ещё не успела затянуться, и враги ещё не ослабили бдительности.

Королева расхаживала по комнате, пытаясь оценить степень риска и возможные выгоды. Решиться было совсем не просто.

– Кто не играет, тот не выигрывает! – бросила она и накинула плащ.

Скрыв лицо под капюшоном, Ингер незаметно для слуг выскользнула из своих покоев и поспешила к жилищу Непанты.

Вартлоккур вернулся в свои покои. Он зажег свечу, уселся и попытался возобновить исследование. Однако выписанные каллиграфическим почерком буквы почему-то расплывались перед его взором. Хотя с момента стычки прошел час, чародей ещё не до конца пришел в себя. Руки его слегка дрожали, он был смущен и немного стыдился своего поведения. Душу его раздирали противоречивые чувства. Какая-то часть её нашептывала, что Браги и Мгла правы, а он, Вартлоккур, чересчур погряз в своих делишках.

На стол перед ним упала чья-то тень.

– Непанта! – воскликнул он, подняв глаза. При виде жены его охватил ужас. – Почему ты не в постели? – Непанта была одета в дорожное платье, а дитя в её руках было плотно укутано. – О нет, только не это… – прошептал он. – Но почему?

– Ты обманул меня, Варт. Этриан жив и находится в Шинсане, в каком-то месте под названием Лиаонтунг. Кто-то причинил ему большое зло. Мгла была здесь сегодня из-за Этриана. Когда она будет возвращаться в Шинсан, я отправлюсь вместе с ней.

На лице супруги Вартлоккур увидел то упрямство, которое, как он знал, сломить было невозможно.

– Они тебе сказали, кем или чем стал твой сын?

– Какие ещё «они»? О ком ты говоришь?

– О Рагнарсоне и этой шинсанской суке!

– Я их не видела. И какое они вообще имеют к этому отношение? – Гнев всегда порождает гнев. – Ты можешь отправиться со мной или остаться здесь. Как тебе угодно. Но не пытайся остановить меня!

– Хорошо! Будь все проклято! – рявкнул Вартлоккур. – Мы отправляемся! Но пусть все это будет на твоей совести, женщина. – В голосе его зазвучали истерические нотки. – А ты, Браги, только что сам перерезал свою вонючую глотку. Вокруг тебя уже кружат голодные волки. Мне же остается лишь сидеть в стороне и со смехом наблюдать, как они будут рвать тебя на части.

Плечи у Мглы поникли, а необыкновенная красота словно куда-то улетучилась.

– Его встреча с матерью была нашей последней надеждой. Ведь он все ещё ребенок. Он может быть потрясен тем, что мама увидела его в таком виде… Мне казалось, что шок сможет вывести Избавителя из его состояния.

– Возможно, – буркнул Рагнарсон, старательно затачивая свой меч при помощи мокрого оселка. – А может быть, я, используя его страшную ненависть ко мне, смогу решить задачу по-своему. Что будет, если я его убью? Он тоже восстанет из мертвых?

– Понятия не имею, – ответила Мгла, настраивая портал перехода. – Еще пять минут.

Рагнарсон в ответ пробурчал нечто невнятное. Внешне он выглядел спокойным, так, как выглядит солдат, готовящийся в тысячный раз вступить в битву. Но внутри у него бушевал ураган. Его грызли сомнения. Он не был уверен, что сможет совершить задуманное, если Этриан, узрев его, не сбросит с себя облик Избавителя. Чувство вины за убийство отца мальчишки все ещё не оставляло Браги. Неужели теперь он должен сразить и сына, несмотря на то, что тот не представляет собой немедленной и очевидной угрозы ни для Кавелина, ни для него лично?

Мгле ещё предстояло убедить его в последнем.

– Посмотри!

Браги оглянулся и увидел Вартлоккура и Непанту. На лице женщины была написана решимость. Вартлоккур брел неуверенно, какими-то судорожными рывками, словно марионетка, ведомая неопытным кукольником.

– Мы отправляемся с вами, – сказала Непанта.

Чародей промолчал. Браги и Мгла для него вовсе не существовали.

– А вы вовремя. Врата откроются через минуту.

Браги попытался пошутить. Мгла взглянула на него как-то странно, а Вартлоккур и Непанта продолжали неотрывно смотреть на портал. Рагнарсон предпринял ещё одну попытку, но никто, включая его самого, не улыбнулся.

– Ну и дьявол с вами. Пропадите вы все пропадом!

Непанта вздрогнула, а Вартлоккур даже не шевельнулся.

– Время, – объявила Мгла. – Я иду первой. Ты, Непанта, – второй. Затем Браги и Вартлоккур. Ну а потом вот это, – закончила она, показывая на вплывающего в помещение Нерожденного.

На лице скрытого в полупрозрачном пузыре человеческого зародыша играла злобная, дьявольская улыбка.

Мгла шагнула в портал.

Рагнарсон мерил шагами комнату, размышляя о том, не ловушка ли это, поставленная для того, чтобы устранить злейших врагов Империи – его самого и Вартлоккура.

Непанта прижала к себе Смирену и вошла в портал.

Взмахнув несколько раз мечом, Браги сунул оселок в карман и остановился перед порталом. Я ворвусь туда готовым к бою; тервола подобного не ждут, подумал он и прыгнул в портал.

На противоположном конце тоннеля перехода его ждала Мгла в обществе Непанты и единственного тервола. Рагнарсон по инерции пробежал через комнату, споткнулся о какие-то обломки и полетел головой вперед. Меч выскользнул из его руки. Король, ощущая на себе изумленные взгляды, пополз по полу, чтобы подобрать оружие. Он чувствовал себя полным идиотом.

– Лучше быть смешным, чем дохлым, – пробормотал Браги себе под нос.

Мгла улыбнулась и покачала головой. Лицо тервола было скрыто под маской, но поза, которую он принял, явно выражала овладевшее им снисходительное недоумение.

Из портала возник Вартлоккур. Молча оглядевшись по сторонам, он встал рядом с Непантой. Еще через несколько секунд из тоннеля перехода, словно пробка из бутылки, вылетел Нерожденный.

При виде Рейдачара тервола едва не выпрыгнул из сапог. Браги фыркнул.

– Полегче, полегче. Здесь все спокойно, – поспешно произнесла Мгла, а тервола принялся выписывать пальцем в воздухе начальные буквы защитного заклинания.

– Проводите нас к лорду Ссу-ма, – распорядилась принцесса.

То, что Браги увидел на улицах, привело его в ужас. Лиаонтунг. Так, кажется, называла Мгла это место. Теперь его следует называть Мертвый Лиаонтунг. Ни разу в жизни ему не приходилось видеть подобных разрушений. Пламя сожрало практически все постройки. В некоторых местах сгорели даже камни и кирпичи. Они расплавились словно восковые свечи. То, что не сгорело, разрушилось так, как случается только при сильнейших землетрясениях. Обломки камня и дерева были смешаны с костями и кусками разлагающейся плоти. Вонь стояла невообразимая, а их проводнику пришлось дважды прибегнуть к легким заклинаниям, дабы уничтожить особенно назойливые рои мух.

– Самое время использовать Силу для чего-то полезного, – пошутил Браги. Увидев обращенный на него вопросительный взгляд Мглы, он сказал: – Это место производит ужасающее впечатление. Что здесь произошло?

– Ничего особенного, если не считать появления Этриана, – ответила Мгла. – Ну как, Вартлоккур, теперь ты мне веришь?

Чародей никак не среагировал на её слова.

– А это что? – спросил Рагнарсон, показывая на столб дыма где-то на юге.

– Легионы жгут своих мертвецов, чтобы Этриан не смог повести их против нас. Идем. Нам надо торопиться.

Встреча в штабе Восточной армии прошла именно так, как и ожидал Рагнарсон. Тервола едва не учинили мятеж, как только узнали, кто находится перед ними. Только присутствие командующего армией лорда Ссу-ма Ших-кая сумело сдержать их яростный порыв.

Браги Ших-кай пришелся по душе. Это человек не был похож на обычного тервола. Командующий оказался широкоплечим коротышкой, в то время как остальные боевые чародеи отличались высоким ростом и изящным телосложением. Кроме того, как показалось Рагнарсону, лорд Ссу-ма обладал хорошим чувством юмора. Его маска представляла собой морду разъяренного секача, а Мгла как-то рассказывала ему, что лорд – выходец из семейства крестьянина-свиновода.

– Передай ему, что он производит впечатление честного солдата, – сказал Браги, обращаясь к Мгле.

Та перевела слова Браги, и Ших-кай что-то ответил.

– Лорд Ссу-ма говорит, что он покажется тебе даже более упрямым, чем лорд Ко Фенг, – перевела обратно Мгла.

После этого правительница и командующий армией пустились в спор, который время от времени принимал весьма резкие формы. Браги догадался, что Ших-кай скептически отнесся к затее принцессы свести Этриана лицом к лицу с мамашей. В конце концов Мгле, видимо, удалось убедить лорда, и тот снова повел их по разрушенным улицам.

Браги внимательно следил за Непантой. Та, страшно побледнев, шла средь руин, глядя перед собой в одну точку. Но вблизи восточных ворот города ей стало плохо. Она остановилась, и содержимое её желудка излилось в сточную канаву. Вартлоккур попытался утешить её, но она жестом прогнала его прочь:

– Я все выдержу. Я уже взрослый человек и всегда была сильнее, чем ты думал.

Получив отпор, чародей снова ушел в себя. Бушевавший в его душе ураган проявлялся лишь в том, что Нерожденный носился вверх и вниз, словно мотылек, страдающий несварением желудка.

Лиаонтунг настолько устлан разлагающимися телами, что даже у могильного червя здесь может начаться понос, подумал Браги. Вслух же он произнес:

– Мгла, этот город надо законсервировать на века в том виде, в котором он находится сейчас. Создай из него мемориал и тащи сюда своих потенциальных военачальников. Пусть поживут здесь хотя бы неделю.

– Боюсь, что толку от этого не будет, – со слабой улыбкой ответила Мгла.

– Скорее всего ты права. Человеческую природу изменить невозможно.

Ших-кай взял из рук солдата белый флаг и, выйдя из ворот, скорым шагом направился к холмам. Браги старался не отставать от командующего. Он хотел показать этим завернутым в черные плащи созданиям, что ничего не боится. Подумав об этом, он рассмеялся про себя. Вот ещё одно проявление человеческой природы.

На невысоком холмике перед ними возникла фигура сидящего человека, одетого в жалкие лохмотья. Человек этот был изможден и худ. Какая-то женщина в белом суетилась вокруг него, помогая встать на ноги. Силуэт дамы был слегка размыт по краям. Жалкое создание наконец поднялось, провело ладонью по волосам и взмахнуло рукой. Из-за холма возникли пантера, медведь и лесной буйвол. Звери расположились рядом с Избавителем, видимо, вознамерившись его охранять. Мгла и Ших-кай обменялись несколькими словами. Затем, обращаясь к Непанте, Мгла произнесла:

– Вот он.

Неужели это убогое создание мой крестник, с отвращением подумал Браги. Неужели этот нелепый оборванец – чудовище, опустошившее восточные провинции Шинсана?

Мальчишка выглядел отвратительно. Он сам сильно смахивал на тех мертвяков, которых водил в бой.

Ших-кай остановился. Браги встал с ним рядом. Мгла и Вартлоккур тоже замерли. Лишь Непанта не замедлила шага.

– Посмотри сюда, Этриан, – сказала она. – Видишь? Это твоя сестренка. Ее зовут Смирена.

Картина была настолько нелепой, что Рагнарсон едва не разразился нервным хохотом. Но с другой стороны, разве есть другой способ вернуть Этриана к реальности?

В глазах юноши появилось выражение муки, и он пробормотал невнятно:

– Мама. Я думал, что они тебя убили. Я думал, что тебя убили. Они мне сказали…

Непанта переложила дочку на левую руку, а правой обняла сына и прижала его к себе:

– Все хорошо. Все хорошо, Этриан. Все кончилось. Теперь все будет хорошо. Ты можешь вернуться домой.

В воздухе не чувствовалось ни малейшего движения, но… Что-то здесь не так, подумал Браги. Эта женщина в белом… Ее наряд и волосы трепетали так, словно дул сильный ветер.

Сторожившие Избавителя звери вдруг поднялись и удалились за холм. Рагнарсон облегченно вздохнул. Вид этих чудовищ его как-то не вдохновлял.

Мать и сын двинулись в сторону города.

Этриан неожиданно вздрогнул и оттолкнул от себя Непанту. Вокруг головы юноши возник темный нимб. Воздух словно взорвался. Ших-кай взревел. Вартлоккур бросился вперед и подхватил Непанту, прежде чем та успела упасть. Рагнарсон чуть ли не с магической быстротой обнажил меч и, приняв боевую стойку, что-то прорычал на одном из западных языков.

– Остановись, Этриан! – взвизгнула Мгла, и Ших-кай услышал в этом выкрике голос женщины в белом.

Тервола плечом толкнул юношу. Тот остался недвижим как скала, и Ших-кай вцепился пальцами обеих рук в его окаменевшее горло.

Рагнарсон краем глаза заметил на стене Лиаонтунга какое-то движение. Вглядевшись, он увидел, как в небо взвилась огромная стрела. Самое главное выбрать верный момент, подумал он. Пора! Его меч со свистом рассек воздух над головой Ших-кая.

Этриан яростно рванулся. Ших-кай упал, а поднявшись, увидел, что Браги поднимает с земли куски разрубленной стрелы.

Командующий что-то пробормотал на непонятном для Браги языке – видимо, это были слова благодарности, – и обратился в сторону Этриана.

Вокруг Рагнарсона все смешалось. Отличить реальность от иллюзии в этой неразберихе было невозможно.

Женщина в белом во плоти, видимо, не существовала. Нечто столь же бестелесное скорее всего завладело и мальчишкой. Мгла и Ших-кай в чем-то громогласно обвиняли друг друга. При этом командующий продолжал держать Этриана, который пытался куда-то бежать. Женщина в белом помогала чем могла противникам своего партнера. В какой-то момент Вартлоккур произнес длиннющую фразу на языке Империи Ужаса. Потом из тела Этриана вырвалось облако темного дыма, превратившееся мгновенно в столь же темный, уходящий в небо дымовой столп. У основания столпа вокруг Этриана возникла светящаяся аура…

– Засевший в нем дьявол изгнан, – сказала Мгла.

Изумленный Браги поднял глаза на сотканную из дыма колонну.

– Ничего не понимаю, – пробормотал он.

– Победа! – объявила ему Мгла. – Мы смогли превозмочь овладевшего им Избавителя.

– Я все-таки не понимаю. Ты утверждала, что…

– Ничего я не утверждала.

Земля под их ногами вздрогнула. Может быть, Браги понимал не все, но он чувствовал, что здесь столкнулись какие-то могущественные силы, и ему не оставалось ничего, кроме как принять на веру слова Мглы о всемирном значении этой битвы.

– Все кончено, – сказала Мгла. – Пусть Непанта некоторое время побудет одна. У неё были шансы спасти сына, но шансы эти, увы, не реализовались. Будь все проклято! – бросила она и направилась в сторону города.

Тервола же почти бежал к воротам, видимо, для того, чтобы как можно скорее выяснить, кто выпустил едва не убившую его стрелу. Браги шел рядом со Мглой, и та не оставляла попыток ему все объяснить.

Вартлоккур, который никак не мог решиться, оставаться ли с супругой или до конца следовать за Мглой, пройдя ярдов двести, все же остановился. Браги, оглянувшись, увидел, что женщина в белом постепенно растворяется в воздухе, а Непанта, превозмогая страх, все ещё стоит рядом со светящимся куполом.

– Надеюсь, что это событие пойдет на пользу как чародею, так и его жене, – сказал он.

– Кто знает. Колдун чудовищно твердолоб для того, чтобы извлечь из чего-то урок. И ей тоже многому придется учиться…

До них вдруг долетел визг Непанты. Браги обернулся. Купол исчез. Непанта стояла на коленях, теребя тело и громко подзывая к себе Вартлоккура. Чародей поспешил к супруге.

– Великие боги, – пробормотала Мгла. – Он жив. Не могу поверить. Этриан смог пережить экзорцизм.

– Какой ещё экзорцизм?

– Женщина-призрак изгоняла из него злого духа, пока мы…

– Но она же ни звука не произнесла!

– Значит, ты её не слышал, – со слабой усмешкой произнесла Мгла. – Если так, то в тебе гораздо меньше колдовской крови, чем ты утверждаешь. Пошли. Им надо побыть одним.

– Тебе известно, что ты можешь вести себя более или менее прилично, когда того хочешь?

– Это что – комплимент? Только не повторяй этого в присутствии тервола. Ведь я теперь как-никак правительница Империи Ужаса.

– Коль скоро речь зашла о тервола… мне было обещано вернуть моих караванщиков. Помнишь? Хсунг не сдержал слова. Майкл утверждает, что лорд вернулся к своим прежним штучкам. А ведь мы, насколько мне помнится, договорились жить в мире и согласии.

– Лорд Хсунг у меня вроде бельма в глазу. Видимо, придется призвать его к порядку. А может быть, и совсем избавиться… Смотри, – сказала она, показывая на участок стены рядом с городскими воротами, где находился лорд Ссу-ма. – Какой-то мертвяк по команде Избавителя выстрелил в командующего из баллисты. Но мне надо срочно возвращаться на южный фронт, где идет война с Матаянгой. Ты же постарайся не отходить от лорда Ссу-ма. Здесь найдется масса желающих воткнуть в тебя нож. Скоро увидимся.

Но увидеться с Мглой Рагнарсону больше не пришлось. Принцесса стала правительницей Империи Ужаса, а он остался королем Кавелина.

Новость о его разрыве с Вартлоккуром распространилась мгновенно. Да, нелегко управлять государством, похожим на вечно кипящий котел ведьм.

Браги так никогда и не понял, что произошло тогда под стенами Лиаонтунга. Но он прекрасно знал, в какую цену ему это обошлось.

Устранение угрозы, в которую он до конца не верил, стоило ему дружбы Вартлоккура. Рагнарсон вовсе не был уверен в том, что сделка с Мглой пошла на пользу ему и Кавелину.