Самый главный приз Панов Вадим
– Вижу, ты стал хорошо разбираться в местной живности.
– Стараюсь.
– Ее верность подвергается испытанию и может не выдержать.
– Но тебя это не особенно расстраивает, – прищурился Схинки.
– Ты правильно сказал: Дагни – пешка, хотя и кажется себе ферзем. Я знаю, что она сделает, если сломается, и это тоже меня устраивает.
– У нас всегда есть запасной план…
– Садись и слушай, что нужно будет сделать, если Дагни сорвется с поводка… – Ярга посмотрел на часы и строго добавил: – И больше меня не перебивай, я и так потратил на тебя больше времени, чем планировал.
Глава 2
офис компании «Неприятные Ощущения»
Москва, улица Большая Лубянка,
13 июля, среда, 11:42
Еще один дерьмовый день.
Полный боли и лишенный смысла. Лишенный света, радости и любви. Лишенный всего того, что делает день днем. А главное – лишенный даже намека на то, что все может измениться и мир вновь наполнится яркими красками, что на смену унылой безнадеге вернутся настоящие, сейчас, кажется, навсегда позабытые эмоции.
Что может быть хуже отсутствия надежды?
Что может быть хуже еще одного дерьмового дня?
Есть что-нибудь хуже?
Есть: пронзительное понимание того, что завтра тебя ожидает еще один дерьмовый день. И послезавтра. И потом, потом, потом… Дни без света. Без любви. Без эмоций.
Без надежды.
Без Инги.
Это существование похоже на тюрьму, но за одним исключением: из тюрьмы рано или поздно выпускают.
Еще один дерьмовый день.
«Может, не раздвигать шторы?»
В конце концов, вечером их придется задвигать, а так можно сэкономить движение…
«Зачем экономить?»
– Да, ты прав, – вслух произнес Артем, то ли себе, то ли тому, кто задал вопрос. – Не сэкономить движение, а просто его не делать. Вообще ничего не делать – остаться в постели, потому что если не двигаться, то не сильно обляпаешься дерьмом этого дня.
«Хорошая мысль».
– Есть я не хочу, пить не хочу…
«Спать тоже не хочешь».
– Если долго лежать и ничего не делать, то рано или поздно заснешь.
«Впадешь в забытье».
– Есть разница?
«Нет».
– Тогда зачем ты ездишь мне по ушам?
«Проверяю, не умер ли ты?»
– А если умер?
«Надо вызвать кого-нибудь, чтобы кремировали тело».
– Почему меня должны кремировать?
«Потому что ты не был в душе два дня и воняешь».
– Скотина, – буркнул Артем, поднимаясь с кровати.
Внутренний голос не ответил. Наверное, обиделся.
Наемник распахнул шторы, постоял, тупо разглядывая едущие по Лубянке автомобили, как это ни странно, сегодня они ехали, а не сжигали бензин в бессмысленной пробке, затем разделся и направился в душ. Выйдя, снова постоял, разглядывая кровать, а точнее, постельное белье, выругался, сгрузил все, включая снятое с себя, в мусорный мешок, прикрепил к нему записку: «Если не сможете отстирать – сожгите» – и выставил в коридор. Отыскал в шкафу чистое, перестелил кровать, оделся, вышел в большой зал и в третий раз замер, услышав осторожный стук в дверь.
Несмотря на то что домашние хлопоты вернули Артема в реальность, общаться он ни с кем не хотел и потому не просто замер, а застыл, стараясь даже дышать как можно реже и очень-очень тихо.
Стук повторился.
– Ты что, умер? – сварливо поинтересовался стоящий за дверью Биджар Хамзи, один из директоров Торговой Гильдии и управляющий бизнес-центром, в котором они сейчас находились.
– Аренда оплачена, – сообщил в ответ наемник.
– Я по делу.
– Фирма временно не работает. Купите тур в другом месте.
– В других местах нет неприятных туров, – отозвался Хамзи. – Предлагают или слюнявое, или веселенькое.
– А тебе что надо?
– Жесткое.
– Ничем не могу помочь.
– Открой дверь.
– Иди к черту!
– Я и собираюсь, а ты не пускаешь.
– Будь ты проклят, Биджар! – с чувством произнес Артем. – Если не уйдешь, я начну стрелять.
– Только попробуй, – отозвался шас, одновременно создавая отклоняющий случайное проклятие аркан. – И следи за языком, мальчишка.
– Я тебя точно пристрелю, – пообещал наемник, доставая из ящика стола «Гюрзу».
– Себе что-нибудь не отстрели, – проворчал Биджар. – Открой дверь, пока я ее не выломал.
– Ты не сможешь.
– У меня куча помощников.
– Я не стану оплачивать ремонт.
– В суд подам.
Отговорок не осталось, поэтому Артем особым образом махнул рукой, снимая с двери магические засовы, и недружелюбно уставился на ворвавшегося в комнату шаса.
– Ну?
– У тебя и впрямь пистолет, – с удивлением констатировал Хамзи, добавляя к аркану, отклоняющему проклятия, заклинание защиты от пуль. – Собрался на работу?
– Думал, меня хотят ограбить.
– Не узнал мой голос?
– Ты по делу или уже уходишь?
– Мне сказали, что ты сдал белье в стирку, – сообщил Биджар, располагаясь на диване. – Присаживайся, кстати, но сначала, чтобы никого не нервировать, спрячь игрушку, ты ведь знаешь, я не люблю железяки.
И не только Хамзи: шасы в принципе недолюбливали оружие, но это не мешало им торговать. Артем вздохнул, повертел «Гюрзу» и вернул в ящик стола.
– Кстати, ее нужно смазать, – деловым тоном сообщил Биджар. – Если у тебя закончилась смазка, могу продать…
– Биджар!
Хамзи понял, что сейчас не лучшее время для рекламы отдела домашней химии, и участливо поинтересовался:
– Как сам?
– А как ты думаешь? – пробурчал наемник.
– Думаю, лучше, чем пару дней назад, когда я видел тебя в последний раз. Сейчас, смотрю, ты даже в душ сходил… Правильно сделал, кстати… и спальню проветри.
На этот раз Биджар с трудом, но удержался от желания начать рекламу патентованных освежителей воздуха.
– Пару дней назад? – Артем потер подбородок. – Не помню.
– Разумеется, не помнишь, – согласился Хамзи. – Ты голым выскочил в коридор, добежал до лифтового холла и расстрелял окно из автомата.
– Я?
– К счастью, все случилось ночью, так что жертв нет. И свидетелей… – Шас выдержал короткую паузу. – А запись я распорядился стереть.
– Спасибо, – выдавил из себя Артем. – Я… – Он понимал, что Биджар не стал бы выдумывать эту историю, и отвернулся: – Извини.
– У всех бывают трудные дни, – неожиданно серьезно продолжил Хамзи.
– У меня они были не трудными, – вздохнул наемник. – А страшными.
– Знаю.
– Да…
Они помолчали, поскольку говорить, в сущности, было не о чем. У всех бывают такие дни, за которые тебе никогда не будет стыдно, и никто из друзей никогда не станет их вспоминать, потому что в эти дни тебе было так плохо, что правила забываются.
Так бывает.
– Где Кортес?
Вместо ответа Артем протянул шасу записку. Тот прочитал, вернул, немного помолчал и вздохнул:
– Вы их сильно любили.
– Больше жизни.
– Ты не виноват в том, что Инги больше нет.
– Не начинай, – попросил наемник. Он сам прекрасно знал, что ни в чем не виноват, но сейчас не собирался об этом говорить.
– В нашу прошлую встречу, о которой ты ничего не помнишь, я сказал, что мне очень жаль, – произнес шас, глядя челу в глаза. – И я хочу повторить. Мне еще не доводилось терять настолько близких, поэтому не знаю, что ты сейчас переживаешь. Но я вижу, как ты переживаешь, вижу, как тебе плохо, и готов поддерживать тебя столько, сколько потребуется. Обращайся с любыми вопросами или проблемами. Все, что угодно, дружище.
Учитывая, что Биджар был одним из директоров богатой и могущественной Торговой Гильдии, «все, что угодно» означало действительно много. Возможно, и в самом деле все, что угодно.
– Спасибо, – кивнул наемник.
– Ты можешь оставаться здесь сколько пожелаешь.
– Вообще-то я плачу аренду.
– Хорошо, что ты приходишь в себя.
Артем промолчал. Однако шас не собирался давать ему слово и почти сразу продолжил:
– И может быть, тебе будет интересно…
– Не будет.
– …Что чуды сняли с тебя все обвинения. Ты снова честный и законопослушный чел. Ну, насколько это возможно при твоей профессии. Однако, как долго продлится твое законопослушничество, я не знаю.
– А что с Дагни? – неожиданно вырвалось у Артема. Настолько неожиданно, что он сам от себя не ожидал и, честно говоря, растерялся. Однако на лице его замешательство не отразилось.
Биджар прищурился:
– Ты вообще не следил за новостями?
– Нет.
– Может, и к лучшему…
– Почему?
– Журналисты часто смешивали ваши имена… ну, ты понимаешь… – Поскольку наемник не ответил, а лишь вопросительно поднял бровь, шасу пришлось продолжить. Нехотя продолжить: – Вы ведь дважды ночевали в одной квартире.
– И что? – не понял Артем.
– И журналисты… ну… им нравится предполагать…
Только сейчас наемник сообразил, что имеет в виду Хамзи.
– Между нами ничего не было.
– Я-то знаю… в смысле – я тебе верю, – тут же ответил Биджар. – Но имя твое в последние дни изрядно потрепали. Впрочем, ничего удивительного: она ведь красотка.
Ну да: рыжая, таинственная, сексуальная – кто поверит, что они просто беседовали?
– Что с Дагни? – повторил Артем.
– Сидит в Замке, – ответил Хамзи. – Чуды о ней помалкивают, остальные Великие Дома – тоже, во всяком случае, официально. Все, что я рассказал, – это фантазии журналистов и блогеров, которым элементарно не хватает информации.
– Сантьяга должен требовать ее крови.
– Тебя это беспокоит?
– Не особенно, – тут же отрезал наемник, но обмануть Биджара не смог: шас уже догадался, что история Дагни способна вытащить свалившегося в депрессию чела из апатии.
– Поехали куда-нибудь, пообедаем? – неожиданно предложил Хамзи.
– Ты еще скажи: развеемся, – пробурчал наемник.
– И развеемся тоже.
– Я… – Артем вдруг понял, что Биджар прав: ему нужно «куда-нибудь» поехать. Не обязательно «развеяться», но выйти из опостылевшей спальни и побывать в каком-нибудь заведении. Посмотреть на город, на прохожих, послушать новости… Но как же трудно решиться и сделать это. – Я не знаю.
– Вот и хорошо, – резюмировал довольный собой шас. – Никуда не уходи, я пришлю цирюльника и массажиста, они приведут тебя в порядок, а Рита подберет одежду.
Рита Кумар была креативным директором одного из подразделений Торговой Гильдии, владела собственной линией одежды и считалась восходящей звездой мира моды. Во всяком случае, ее первый показ в Милане вызвал массу положительных откликов.
– Благодаря Рите ты станешь похож на чела, с которым не стыдно показаться в Тайном Городе.
Артем вздохнул, но промолчал, понимая, что раз уж он решил выйти с Биджаром в свет, то придется следовать всем его советам – они были обязательной частью программы.
Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь
Москва, Ленинградский проспект,
13 июля, среда, 11:56
В каждом городе есть здание, которое стало символом. Не обязательно самое старое, не обязательно самое красивое. Не обязательно жилое: иногда это и вовсе башня, все достоинство которой заключается в том, что ее видно из каждой подворотни, иногда – мост, совсем редко – памятник, но такие города жаль, потому что сам город – это камень, а не жители, и он должен иметь свое лицо. А еще почти везде есть особые дома, о которых знают все жители и без которых город немыслим. Когда бы эти дома ни появились: при основании или пару лет назад, они немедленно заявляют о себе, и уже на следующий день кажется, что они стояли здесь всегда, что город вырос вокруг них и перестанет быть собой, если они вдруг исчезнут.
И не всегда эти дома вызывали у жителей теплые чувства, далеко не всегда.
Цитадель – штаб-квартира Великого Дома Навь – была таким домом для Тайного Города: мало кто хотел в ней оказаться, но все знали, что она есть – замкнутая, неприветливая, таинственная. О ней ходили легенды – страшные, ее старались избегать – всячески, но все понимали, что Цитадель крепит Тайный Город и без нее ему не быть.
За свою историю штаб-квартира навов несколько раз перестраивалась, во всяком случае, внешне, и сейчас приняла форму широкого «сталинского» дома на «стрелке» Ленинградского и Волоколамского шоссе, и из ее фасадных окон открывался превосходный вид на оживленную улицу.
Которую князь Темного Двора разглядывал вот уже четыре с половиной минуты.
Как все навы, повелитель Тьмы был очень высок, худ, но, в отличие от подданных, прятался под бесформенным черным плащом с низко надвинутым капюшоном. Что же касается улицы, то ею он заинтересовался в силу того, что не часто покидал кабинет и смутно представлял повседневность окружающей Цитадель реальности. Он разглядывал жизнь челов с любопытством профессора-астрофизика, впервые в жизни увидавшего муравейник, и все эти четыре с половиной минуты комиссар Темного Двора, в чьем кабинете и случилась сцена, терпеливо ждал продолжения разговора.
– В целом неплохо, – заключил, наконец, князь, но замечание относилось не к неведомой ему жизни челов, а к новой обстановке кабинета. – Приятно, что ты стал скромнее.
– Спасибо, – с чувством произнес Сантьяга.
– Дизайн удался.
– Я передам Ардиду Турчи, что вам понравилось. Ему будет приятно.
– Кому? – переспросил владыка.
– Ардиду.
– Шасу?
– Да.
Примерно минуту князь молчал, судя по покачиваниям с мысков на носки, обдумывая услышанное, после чего осведомился:
– Все это придумал дизайнер?
– Согласитесь, получилось неплохо?
– И ты за это платил?
– Ардид Турчи – один из лучших дизайнеров планеты, – сообщил Сантьяга. – Он не работает бесплатно, у него нет на это времени.
– То есть ты платил? – повторил повелитель Нави, по опыту зная, что без предоплаты шасы не станут консультировать даже Спящего.
– Да.
Короткий, но емкий ответ заставил князя вновь задуматься и повторно оглядеться. После чего последовал следующий вопрос:
– Ардид показывал эскизы?
– Разумеется.
– Ты их одобрил?
– Так же, как вы.
– Под словом «одобрил» я имел в виду: заплатил.
– Да.
Князь снова замолчал.
Дело в том, что новый интерьер кабинета комиссара Темного Двора отличался здоровым минимализмом. А называя вещи своими именами – нездоровой пустотой, поскольку в нем не было ничего, кроме пары книжных полок у входной двери и кресла в центре, идеально подогнанного под фигуру Сантьяги. Вся остальная мебель пряталась в полу и появлялась по мере необходимости. Одна из стен представляла собой гигантский монитор, управляемый жестами правой руки комиссара, вторая являла собой панорамное окно на улицу – около него и стоял князь, а третья – панорамное окно туда, куда хотел Сантьяга. Сейчас, например, он был в настроении смотреть на ночной Нью-Йорк со стороны океана. А открыв створку, мог там оказаться.
– Телевизор дорогой? – хладнокровно спросил князь, кивком указав на стену-монитор.
– В пределах допустимого, – не менее хладнокровно ответил комиссар.
– То есть очень дорогой?
– Это не телевизор, а новейшая система…
– Понятно, – буркнул повелитель Нави, но продолжить не успел: из-за кресла Сантьяги выскочила рыжая белка с пушистым хвостом, на мгновение замерла, принюхиваясь в сторону навов и разглядывая их черными бусинками глаз, после чего пробежала через комнату, запрыгнула на книжную полку и куда-то пропала.
– Ну, это еще ладно, – резюмировал князь.
Сантьяга спорить не стал, отметив про себя, что белочка явилась как нельзя кстати.
– Я читал отчет и выяснил, что кабинет дорог в эксплуатации.
– Терпимо.
– Дорог.
Князь подошел к магическому окну, повел рукой, управляя артефактом портала, и качнул головой, когда Нью-Йорк исчез и за стеклом появились горы. Выдержал еще одну паузу, после чего открыл створку и шумно втянул в себя свежий воздух.
– Я знал, что вам понравится, – заметил Сантьяга.
– Тебе пора перестать расходовать средства на бессмысленные порталы.
– Я запишу и обдумаю ваши слова.
– Ты уже записывал мое неудовольствие твоими белыми костюмами.
– И периодически перечитываю.
Сантьяга закрыл створку и опустил жалюзи, отключая артефакт портала.
– Почему ты убрал горы?
– Не хочу, чтобы вас что-нибудь отвлекало от серьезного разговора. Вы ведь пришли не для того, чтобы насладиться талантом Ардида Турчи?
– Ты правда ему заплатил?
– Вас правда интересует только это?
Владыка Темного Двора едва заметно кивнул, показав, что согласен перейти к делу, медленно прошел по комнате, остановился у стены-монитора и поинтересовался:
– Как дела в окружающей реальности?
– События развиваются в точном соответствии с нашими расчетами.
– Что это значит? – Возможно, повелитель Нави поморщился.
– Мы уверенно движемся к войне Великих Домов.
– Каких Великих Домов?
Но Сантьяга решил зайти издалека:
– Возможно, вы помните, что на этот раз яблоком раздора стала Дагни де Гир, юная, но весьма подозрительная чуда, маг высочайшего уровня и Заклинатель джиннов.
– Убийца Барраги, – для любого нава эта характеристика была главной, и князь тут не был исключением.
– Да, – подтвердил Сантьяга.
– Почему ты задержался с казнью?
– Она убийца Барраги, в этом нет сомнений, – решительно произнес комиссар. – Так же, как в том, что Дагни служит Ярге.
– Не доказано.
– Очевидно. Но сейчас это неважно.
– Правильно. Главное сейчас – казнить ее.
– Сейчас важна роль девушки в развязывании войны. – Сантьяга сделал вид, что не услышал замечания владыки. – Перед тем как сдаться, Дагни де Гир убила Баррагу и приняла неопределенное пока участие в гибели феи Богданы. Соответственно, и мы, и Зеленый Дом вынуждены требовать ее выдачи. Франц де Гир затягивает дело и пытается стравить нас между собой, но у него не получается. Я предложил компромисс…