Тайна спрятанных украшений Тайна загадочного письма Авдеев Виктор

Оловянный солдатик

– Ты сегодня слегка рассеян, сын, – говорил отец, затягивая гайку на колесе, отданного ему в ремонт очередного авто, – с тобой все в порядке?

– В полном, пап, – задумчиво ответил мальчик, – просто я думаю…

– Расскажешь, о чем? – поинтересовался Семен Георгиевич, откладывая в сторону баллонный ключ.

– Да так… о той рыжей кошке, – соврал Тим. Ему совсем не хотелось выдавать тайны своей новой детективной жизни. – Как думаешь, она ничейная? – без особого интереса спросил он.

Отец усмехнулся:

– Ну вот когда придет, у нее и спросишь, а теперь дай-ка мне вон ту отвертку.

Оставшиеся пара часов до ужина прошли в молчании, если не считать кратких просьб, вроде «подержи» или «подай». Тетя Лина давным-давно закончила хлопоты по хозяйству и уже ушла, не забыв оставить небольшой сюрприз для племянника.

Поднявшись в свою комнату, чтобы переодеться в чистое, Тим обнаружил на тумбочке миску с абрикосами и клубникой, а рядом записку, в которой значилось следующее: «Сразу не ешь, испортишь аппетит. Это на вечер». Только теперь он понял, как проголодался и, отбросив все мысли из головы, спустился к столу. Сегодня тетя приготовила восхитительный рыбный суп, спагетти с сыром и томатной пастой и блинчики с джемом. Наевшись до отвала, Тим откинулся на спинку стула и блаженно вздохнул. «Дядя Сэм» как обычно листал газету, потягивая несладкий крепкий кофе.

Людской гомон к вечеру уже затих. Солнце августа клонилось к закату, а тихий ветерок слегка гладил листву садовых деревьев. Словом, везде царило умиротворение и покой, навевающее на мальчика сладостные грезы. Тим чувствовал приятную усталость, веки тяжелели и один раз он даже чуть не задремал, беззаботно восседая на стуле.

– Я думаю, тебе стоит сегодня лечь спать чуть раньше, – подметил отец, взглянув на него из-за края газеты. – Посуду я вымою сам, за это не беспокойся.

Тима не пришлось уговаривать. Ватными ногами он протопал по лестнице и, закрыв за собой дверь в комнату, прилег на кровать, уставившись в потолок. Он почему-то представил себе, как трехпалые отпечатки неизвестного чертят беспорядочные грязные линии шагов на побелке, а в окно бьется длинным клювом измученная пленом невиданная птица, прося защиты. «Ну и бурная же у меня фантазия», – подумал мальчик. Как ему хотелось быть похожим на того гения сыска из серии любимых книг. И он снова задумался о краже из ювелирного магазина, Марке и Пэм.

Ему было стыдно за то, что, пообещав прийти, не явился на встречу. С другой стороны, это была и не его вина, просто так получилось. «Ну ничего, надежда на нашу встречу еще есть, и уж втроем мы закончим это дело», – твердо решив приехать на то же место после обеда, он взялся за детектив, но тут же отложил. Что-то закрутилось в голове. Он не мог понять, что его так растормошило. Лихорадочно пытаясь разобраться с этим, он щелкал включателем настольной лампы, то зажигая свет, то гася его. «Ну конечно же, – хлопнул он себя по колену, – преступников должно было быть как минимум трое, ведь награбленное просто так в кроличьей норе не спрячешь и под дерево не положишь. Это большой риск для них. Значит, должен быть сообщник, который все это передержит у себя, пока угроза быть пойманными по горячим следам не утихнет. И этот кто-то, конечно же, не мог находиться на другом конце города, так как преступники довольно скоро смогли скрыться с шоссе незамеченными. Исходя из слов Лунского интервал между началом погони и поджогом „Фиатика“ был невелик. Полиция приехала сразу же, как только им сообщили патрульные о краже. Пусть это будет десять минут, плюс то время, которое им понадобилось, чтобы добраться из города до оврагов. На машине недолго, еще десять минут. И того – двадцать. За это время пешком по потемкам грабители не могли уйти слишком далеко», – Тим, пораженный ходом своих мыслей разнервничался так, что сон как рукой сняло.

Он вскочил с кровати и подошел к столу, над которым висела, пришпиленная канцелярскими кнопками, подробная карта их города. Взяв карандаш, он стал водить им по окрестностям. К счастью, в небольшом радиусе от того места, где была сожжена машина, жилых мест насчитывалось совсем немного. «Если быть точным, ровно шесть, – прикинул Тим, глядя на карту. – Нужно будет все рассказать Марку и Пэм, только бы они явились завтра на аллею…»

Перенеся план местности на листок бумаги, он удовлетворенно сложил его вдвое и сунул в карман рубахи. Чувство сытости после ужина уже начало проходить, и Тим решил приговорить тарелку с фруктами за чтением книги. Увлеченный приключениями суперсыщика, мальчик глотал страницу за страницей. Сжав в очередной раз зубами абрикос, он не почувствовал сладкую и сочную мякоть плода, зато услышал пронзительный жалобный писк, издаваемый оранжевым кругляшом и почувствовал горький привкус во рту. С отвращением положив этот «фрукт» на стол, он представил, как, глядя на его удивленное лицо, хохотала бы тетя Лина, подложившая ему в миску один из тех резиновых мячиков, которые утром так коварно разбросала под дверью его комнаты. Тим улыбнулся. Ему нравились эти не по возрасту девчачьи выходки, отвлекающие его от воспоминаний печального прошлого.

На следующий день, где-то в первой половине, мальчик уже вовсю дежурил на аллее, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Велосипед он прислонил к дереву, а сам прогуливался рядом взад-вперед по дорожке. Он боялся разминуться с Марком И Пэм, ведь тогда их общее расследование может закончиться, не успев начаться.

В небе наконец-то появились редкие тучки, изредка спасая головы от палящего зноя. Свежий ветерок обдувал разгоряченные лица прохожих, касаясь их и устремляясь прочь. Желанный дождь в летние месяцы выпадал не часто, балуя землю прохладными небесными струями, словно благословлением свыше.

Тим расстегнул ворот рубахи. В этот момент недалеко раздался приглушенный звон. «Часы в парке отсчитали два удара, – подметил он, – значит с минуты на минуту ребята уже должны быть здесь». Мальчик более пристально стал вглядываться вдаль, ища глазами ребят.

Где-то раздался свисток дворника, но Тим не слышал его. И даже отдаленные крики не вызвали никакого внимания мальчика. Зато впереди он разглядел движущихся в его сторону двух велосипедистов. Сомнений не оставалось, конечно же это были Марк и Пэм. Он махнул рукой, но до него еще было приличное расстояние, поэтому они, скорее всего не заметили приветствие Тима.

Крики становились все громче, можно было даже различить отдельные слова, когда позади мальчика послышался топот бегущих ног. Тим хотел обернуться, но кто-то со всей силой налетел на него, и они оба покатились кувырком на асфальт.

– Держи вора! – возгласы были уже совсем рядом, кажется, кричала какая-то женщина.

Мальчик, пытаясь подняться, спихнул с себя неизвестного, на удивление оказавшегося совсем легким, как пушинка. Встав на четвереньки, он поднял глаза на напавшего и с удивлением увидел перед собой мальчонку лет девяти, с грязными разводами на щеках, лохматой темной шевелюрой и бегающими карими глазками. Тим с интересом смотрел на него, а тот в свою очередь на Тима. Затем, спохватившись, «воришка» вскочил на ноги и пустился на утек, да так быстро, что Тим и глазом не успел моргнуть, как тот затерялся среди городской шумихи.

Тут, тяжело дыша, подоспела дородная невысокая дама, позвякивая бутафорскими бусами на толстой шее, с каштановыми волосами, стянутыми резинкой в тугой круглый пучок. Одета она была в старомодное, ниже колена платье и держала большую сумку под мышкой.

– Упустил? – гневно вскрикнула она на Тима, теперь уже ошарашенно глядевшего на нее. – И что мне с тобой делать? Может в полицию на тебя доложить?

Мальчик, еще больше раскрыл удивленные глаза, а та продолжала распаляться.

– А может ты подельничек его, оттого и не задержал? Я вас ребятню за версту чую, все вы в одной луже плескаетесь, никакого уважения к старшим! Распускаете руки на чужое добро!

Подоспевшие к месту Марк и Пэм с недоумением слушали тираду странной тетки. Вокруг них уже стал собираться народ. Уловив на мгновение создавшуюся паузу в брани, Марк собрал волю в кулак, чтобы не ответить обезумевшей даме тем же самым.

– Простите, а что здесь произошло? – вежливо поинтересовался он.

– У меня кошелек украли, вот что произошло, а этот гадкий мальчишка не хочет признаваться куда направился его дружок с моими денежками! – негодовала женщина, тряся туфлями перед носом собравшихся. Наверное, она их сняла перед тем, как погналась за пареньком.

– А почему вы так уверены в этом?

– Так он просто отпустил этого воришку, вместо того, чтобы крепко схватить!

– Очень запутанное дело, – притворно нахмурился Марк и потеребил свой подбородок, – а доказательства, уличающие его в том, что он состоял в афере вместе с тем вором у вас имеются?

Тетка не была готова к неожиданному хамству со стороны, казалось бы, на первый взгляд воспитанного мальчика, и выпучив глаза уставилась на Марка.

– А какие еще нужны оправдания, вы только посмотрите на него!

– Мой вам совет, – не ведя ухом продолжил мальчик, – по поводу кражи обратитесь в полицию и опишите человека, обокравшего вас, а об этом мальчике не говорите ни слова, иначе вас саму привлекут к ответственности за ложное обвинение!

Оставив женщину «с носом» наедине с зеваками, ребята поспешно покинули этот «балаган», как выразилась Пэм, и уселись поодаль на лавочке. Сегодня девочка была без фотоаппарата.

– Что на нее нашло? – возмущалась Пэм. – Почему она на тебя так взъелась?

Тим покачал головой и пожал плечами.

– Взрослые вообще странные, – задумчиво ответил он, – а тот мальчик мне почему-то показался знакомым.

– И давно ты с ворами знакомства водишь? – подозрительно переспросил его Марк.

– Нет, не в том смысле, конечно, – попытался объяснить Тим, почесывая затылок, – но я определенно его где-то уже видел, только не могу вспомнить где…

– Значит забудем об этом и вернемся к нашим планам, – тоном бессменного лидера проговорил Марк. – Мы вчера были в доме и у нас появилась новая информация по этому делу. Среди ночи машина была угнана, и ты был прав, это «Фиат». Хозяева спали, поэтому ничего существенного рассказать не смогли. И еще, на месте стоянки авто нами был обнаружен окурок сигареты «Пал Мал». Квартал там не богатый, а сигареты импортные, и достать у нас их не так-то просто. Отсюда я делаю вывод, окурок принадлежит именно преступникам.

Мальчик подвел итог и замолчал, выжидающе поглядев на ребят. Те восхищенно взирали на него, хотя Пэм прекрасно знала, как он всегда все четко расставлял по полочкам. И тем не менее, каждый раз она отмечала про себя, какой же у нее умный брат. Тим наконец залез к себе в карман и выудил оттуда клочок бумаги с нарисованной картой.

– Я тоже время даром не терял, – прошептал он, будто боялся, что кто-то может их подслушать и, расправив листок на лавочке, рассказал все, что пришло ему на ум минувшим вечером.

Брат с сестрой слушали его очень внимательно, лишь Марк изредка теребил свой подбородок, что говорило о его бурной мозговой активности в этот момент. Затем покрутил в руках план и отдал Тиму.

– Итак, следующим ходом расследования станет поиск этих мест и опрос проживающих там свидетелей, в последствии чего, кто-то из них должен стать главным подозреваемым, – обозначил он дальнейшие инструкции и глянул на часы. – А пока у нас есть еще как минимум два часа до ужина, поэтому мы успеваем съесть по мороженному, лично у меня от всех этих послеобеденных событий уже проснулся аппетит. Надеюсь, никто не против?

Все конечно были только «за» и, оседлав велосипеды, помчались в кафе. Подъехав к «Карамельке», они прицепили их к специальным стойкам, после чего зашли в помещение, как всегда наполненное дивным ароматом кондитерских изделий и свежих булочек. Почти все столы были свободны, и приветливая официантка усадила их за столик у окна. Приняв заказ, она удалилась, шурша белоснежным передником.

Тим здесь был впервые, и старался ловить носом каждый запах до тех пор, пока у него не закружилась голова от частого дыхания. Обведя глазами зал, он нашел его очень уютным и умиротворяющим. Как в старину, над столами висели канделябры со свечами, которые зажигали к вечеру, помимо основного, немного тусклого света потолочных ламп. Столиков было немного, и все они были расставлены по периметру у стен, выкрашенных приятной небесно-синей краской. На окнах висели короткие изящные шторы с ламбрекенами, гармонично вписывающиеся в антураж заведения.

Вскоре принесли поднос с лимонадом, маковыми булочками и мороженным. После непродолжительной битвы, победа осталась за ребятами, после чего заказав еще по одной порции мороженного и стакану «Ситро», Тим блаженно размяк на стуле.

– Жаль, что вблизи от моего дома нет такого замечательного кафе, я бы каждый день туда ходил, – мечтательно проговорил он.

– Да уж, – подытожила Пэм, вовсю орудуя чайной ложечкой, – хотя нам с Марком повезло больше, чем тебе. Мы здесь часто бываем и садимся как раз за этот самый столик. Выпечка у них всегда на высоте, свеженькая и аппетитная, а по пятницам пекут сногсшибательные пирожные со сгущенным молоком, вишневым сиропом и сахарной пудрой. Просто объедение!

Она мечтательно улыбнулась и бросила взгляд в окно, уже в который раз за лето любуясь уличными альбициями. Кроны деревьев, шелестя своими листьями, отбрасывали проникающие через них солнечные блики, и отбрасывали их на тротуар пятнышками света, которые перемигивались между собой, словно лампочки гирлянд на новогодней елке. Видимое спокойствие и умиротворение за стеклом дополняли тихую атмосферу кафе. Но что-то вдруг насторожило Пэм, правда она пока не могла с уверенностью сказать, что.

– Все в порядке? – поинтересовался Марк, заметив удрученное выражение на лице сестры. – Мне подумалось, ты чем-то озадачена?

– Нет, все хорошо, просто показалось, – ответила девочка и еще раз обведя глазами улочку за окном, она принялась потягивать через трубочку свой лимонад. Затем, будто вспомнив какую-то важную деталь, слегка встрепенулась и поспешно сунула руку в карманчик своего платья. – Когда была суматоха на Липовой аллейке из-за карманника, и все были увлечены той противной теткой с бусами, я увидела кое-что на дорожке рядом с Тимом и подобрала. Может, это выронил тот воришка?

Мальчики посмотрели на выуженную из кармана Пэм находку. Это был раскрашенный красками оловянный солдатик, высотой со спичечный коробок, довольно подробно проработанный мастером. Мундир синего цвета с заостренными лацканами и перекрестием белых лямок на груди, синие панталоны, как бы заправленные в черные гетры, красные эполеты на плечах, на поясе портупея с саблей, прижатый рукой вдоль туловища карабин, а на голове черный кивер с красным султаном. Размещался французский карабинер на круглой подставочке.

– Высший класс, – оценил игрушку Тим, – и на вид совсем новенький. Я бы очень расстроился, если б потерял такого.

– Что называется, мгновенная карма, – рассудил Марк и поставил фигурку перед собой, – украл кошелек, пожертвовав своим добром. Соглашусь с Тимом, мало удовольствия расстаться с такой прекрасной вещью.

Он посмотрел на часы и более серьезно продолжил:

– Самое время составить дальнейший план. Нужно узнать, кто живет по нашим адресам, тогда будет проще найти подход в разговоре с каждым из возможных свидетелей. Тим, дай-ка свою бумажку с планом местности.

Мальчик разложил листок на столе, и все трое склонились над рисунком.

– У нас на повестке завтрашнего дня шесть мест, – наконец объявил Марк и посмотрел на ребят. – Кто-нибудь знает хоть одного из хозяев?

Пэм пожала плечами, а Тим на мгновение задумался. Еще раз пробежав глазами по бумаге, он указал на несколько расположенных недалеко друг от друга домов, с противоположной стороны от сгоревшей машины, шоссе.

– Вот эти я, пожалуй, припоминаю, – сосредоточенно напрягая мозги, начал он. – Я не раз проезжал с отцом на машине мимо и думаю, я видел там одну старушку, а в соседнем домике живет женщина и маленькая девочка. А этот третий участок пустовал. Я видел рядом столбец с объявлением о продаже.

– А вот эта ферма в стороне, – выслушав Тима, спросил Марк. – Это ведь ферма? Она может принадлежать, к примеру, местному молочнику? Или мяснику?

– Вполне возможно, – согласился мальчик. – Я часто вижу молочника, проезжающего мимо нашего дома как раз с той стороны. Он возит продукты на продажу в город. А вот кто живет с другой стороны дороги я не имею ни малейшего представления, – и разведя руками, он вопросительно посмотрел на Марка.

– Тогда распределяем наши действия следующим образом, – объявил тот. – Общий сбор ровно в десять у Тима. А ты постарайся до нашего прибытия выяснить хоть что-то об оставшихся хозяевах у почтальона. Скорее всего, это будет не сложно.

– Не сложнее, чем искупаться в море, – подтвердил мальчик. – Почтальон каждое утро разносит письма в нашей округе, так что подловить его за калиткой не составит особого труда!

– Значит, решено, – и Марк поставил жирную точку в этой дискуссии.

До сих пор притихшая Пэм, вдруг негромко проговорила:

– Мальчики, я думала сначала, мне показалось, но теперь я уверена на сто процентов, что за нами наблюдают. Я уже два раза замечала какое-то движение вон за теми кустарниками у входа, – и она осторожно кивнула в сторону густо растущего шиповника.

– Ты просто-напросто переела мороженного, Пэм, вот тебе и мерещится всякое, – не поверил ей брат. – Вот увидишь, что все это лишь плод твоего воображения.

Марк всегда был упрямым и придерживался только строгих фактов. Пэм надула губы и ничего ему не ответила, зато обратилась к Тиму:

– Оставь солдатика себе. Мне он не нужен, а Марка вообще ничего не интересует, кроме улик и подозреваемых. К тому же, среди нас именно ты настрадался больше всего из-за этой истории с кошельком.

Тим благодарно посмотрел на девочку и забрал со стола фигурку. Ребята расплатились с официанткой и, выйдя из кафе, подошли к велосипедным стойкам. Как ни странно, их ждал неприятный сюрприз. Колеса на всех трех велосипедах были полностью спущены!

Ночной гость

Тим и Пэм удивленно переглянулись. Зачем кому-то понадобилось им вредить? И лишь Марк был спокоен. Осмотрев шины, он скорбно изрек:

– Полностью выкручены золотники, а запасных у нас как назло нет. Вопреки привычной логике, в этот раз придется нам тащить их на себе, а не наоборот.

Сестра грустно улыбнулась:

– Тогда нам пора выдвигаться, а то опоздаем к ужину. Ой, Тим, ведь тебе гораздо дольше нас добираться домой. Тебе влетит за опоздание?

– Папа привык, что я иногда «ворон считаю», поэтому, скорее всего, не сильно рассердится, – успокоил ее мальчик. – Скажу, например, что засиделся в городской библиотеке. А про колеса ничего рассказывать не стану. Дождусь автобус, закину велосипед на заднюю платформу и с комфортом доберусь до дома.

– Боюсь, мы не успеем проводить тебя, – виновато сказал Марк.

– Все в порядке, – ответил Тим. – Завтра жду вас у себя, на Вишневой. Двухэтажный домик номер пять с зеленой крышей, это почти в самом низу улицы.

Ребята молча добрели до аллеи и там расстались. До остановки было недалеко, и Тим довольно таки быстро туда дошел, но завернув за последний угол, он обнаружил, что водитель уже закрыл заднюю дверь, дав понять о скором отправлении. Мальчик, размахивая рукой, прибавил ходу и успел как раз перед самым отходом. Следом за ним зашел еще кто-то, такой же припоздавший, но Тим, конечно, не обратил на него внимания. Лишь прислонив велосипед к задней стенке транспорта, он уселся на жесткое сиденье и задумчиво уставился в окно, анализируя последние события этих дней.

С появлением Марка и Пэм, жизнь определенно стала интереснее, и даже некоторые моменты казались загадочнее, потому как происходили именно с ним – с Тимом. Все отчетливо представляло одну из детективных историй, о которых он привык читать в книгах или смотреть по черно-белому телевизору. Неужели, судьба стала к нему более благосклонна и услышала все его желания ощутить на себе загадки и хитросплетения преступного мира. Это ограбление ювелирного магазина всего лишь первое испытание для трех сыщиков, вставших на защиту правопорядка, и их цель, решить эту головоломку. Доказать, что они достойны бороться за справедливость и спокойствие мирных граждан.

Мальчик был так увлечен помпезностью своих мыслей, что чуть не профукал свою остановку. Лишь благодаря резкому тормозу и автомобильному сигналу, торопящему стайку бесцеремонно переходящих через дорогу гусей, Тим смог прервать размышления о сыскной деятельности. Автобус остановился, открыв двери, и мальчик торопливо вышел. Через несколько минут он уже вкатывал свой велосипед через заднюю калитку, надеясь остаться незамеченным. К счастью, отца рядом видно не было, и Тим, быстро справившись с ремонтом, побежал к дому. Часы как раз пробили шесть вечера, а значит, он успел вовремя, избавив себя от возможного отцовского нравоучения.

Готовил сегодня Семен Георгиевич, поэтому стол был накрыт по-спартански – яичница с беконом и салат из свежих овощей. Тим, в тайне желавший что-нибудь эдакое, был рад легкому ужину, потому как еще не успел сильно проголодаться после булочек и мороженого.

– После того, как мы закончим с едой, – усевшись за стол, обратился к нему отец, – я буду вынужден отогнать машину владельцу. Скорее всего вернусь не раньше ночи, на такси. И, пожалуйста, не расспрашивай меня, почему так долго. Заказчик платит хорошую сумму, и ты прекрасно знаешь, я берусь выполнить любые нюансы, если оно того стоит.

– Да, папа, конечно, – выковыривая кусочки помидоров из салата, ответил Тим. – Я присмотрю за домом, не переживай. И даже если в гости заявится та рыжая кошка, то я торжественно клянусь, что мы не станем переворачивать здесь все верх дном!

Мальчик поднял вверх согнутую в локте руку и весело улыбнулся. Отец ласково потрепал его по светлой шевелюре и с двойным усердием застучал столовыми приборами по тарелке.

Наконец с едой было покончено, и дядя Сэм отправился к мастерской. Тим услышал, как заурчал автомобильный мотор и вскоре затих за углом дома.

Оставшись наедине с самим собой, он включил канал музыкальной классики на радиоприемнике. Передавали Лунную сонату Бетховена, поистине волшебное произведение, которое в свою очередь очень любил Тим. Высокие звуки клавиш фортепиано, подобно весенней капели, выбивающей бороздку на талом снегу, проникали в самое сердце и, касаясь нежными пальцами аккордов, оставляли внутри чувство некой печали. И в то же время, выплескивала ее наружу басовыми, в какой-то мере даже немного мрачными композициями, бегущими приятным холодком по коже. Взлеты и падения музыкальной гармонии звуков, то нарастая, а то затихая, заставляли отрешаться от реального мира, находясь будто под гипнозом необыкновенной мелодии, льющейся из самой глубины души музыканта.

Мальчик, находясь у мойки, меланхолично натирал вымытые тарелки и вспоминал маму, самую прекрасную женщину на свете. Ту, что подарила ему жизнь и его детство. Как бы хотелось снова взять ее за руку и сказать простые слова – здравствуй, мама! Нет, он не привык плакать, и сейчас он был всего лишь задумчивым мальчиком, просто обычным светловолосым мальчиком, моющим посуду.

«Постарайся об этом часто не думать, сынок», – сказал ему тогда отец. И Тим не думал, лишь изредка, когда это было необходимо.

Часы пробили семь раз, программа по радио закончилась, и Тим поднялся к себе в комнату. В кармане шорт что-то мешалось, оттопыривая карман, и мальчик вспомнил про фигурку. Поставив ее на стол, он немного полюбовался яркими красками, которыми был выкрашен солдатик и прилег на кровать. Спать он не собирался, для сна было еще слишком рано, и тем не менее, Тим задремал.

Его разбудил какой-то шорох внизу за окном. Он открыл глаза и поглядел на часы-будильник, стоящий на тумбочке. Они показывали время полдесятого вечера, значит он проспал аж два часа! Тим прислушался к звукам. Кажется, отец еще не вернулся, и в доме царила полная тишина, если не считать цоканье настенных ходиков в коридоре на первом этаже. В комнату уже проникали белые лунные лучи сквозь створку раскрытого окна, отбрасывая причудливые тени вокруг. Мальчик бросил взгляд на лунное свечение на полу и его пробил озноб. Что-то маячило на уровне оконного проема, оставляя на полу движущуюся тень. Тим застыл, не отводя взгляд и снова услышал еще один негромкий шорох, совсем рядом с ним. Собрав всю свою волю в кулак Тим тихонько приподнялся на кровати и, осторожно выглянув из-за края окна, оцепенел, не в силах произнести ни слова. Кто-то глядел на него в упор, скрыв все, кроме глаз, под куполом капюшона. Тим отшатнулся от окна и повалился с грохотом на пол. Но услышав легкий глухой стук, будто кто-то спускался по ступенькам металлической лестницы, и удаляющийся топот в саду ног в саду, он начал приходить в себя. «Это всего лишь мелкий грабитель, по ошибке подумавший, что в доме никого нет, – успокаивал он себя. – А в этом доме я хозяин, и не позволю никому так нагло расхаживать повсюду без моего разрешения!»

Тим поднялся и подошел к окну. Выглянув наружу, он увидел алюминиевую лестницу, которую отец использовал для опиливания суков деревьев или ремонта крыши. Последний раз он ее наблюдал сегодня возле сарая, когда подкачивал колесо, сейчас же она была прислонена к стене под окном его комнаты. Тим решил спуститься по ней, так как это было быстрее, чем бежать через весь дом. Страха уже не было, ему на смену пришло возмущение и чувство собственности. Оказавшись внизу, мальчик подобрал валявшуюся на земле сухую штакетину и, занеся ее над плечом, как это делает игрок бейсбола, крадучись побрел вдоль фасада здания. Кругом все было тихо, лишь редкие порывы легкого вечернего ветерка шелестели листьями кустарников. «Куда же ты делся? – подумал Тим, вглядываясь в темные очертания окружающей его обстановки. – Ворота закрыты, и перелезть через них без лишнего шума невозможно, а задняя калитка осталась у меня за спиной. Хм, единственное место, где можно спрятаться, это беседка, но без фонарика вглубь сада идти рискованно.»

Тим решил вернуться обратно. Хорошо, что он лег на кровать в одежде и у него с собой были ключи от входной двери, которую он после отъезда отца предусмотрительно закрыл, прежде чем подняться к себе. Мальчик прошел в кухню и не зажигая света, открыл ящик стола. Фонарик оказался на месте. Тим снова вышел во двор и, включив яркий лучик света, направил его в сторону беседки. Кроме пустого пространства и сора на деревянном полу внутри ничего не было. «Кажется и здесь никого», – он озадаченно почесал макушку, но на всякий случай обошел ее кругом.

Вдруг со стороны мастерской Тим услышал едва различимое шуршание. Ускорившись, он прошагал к створкам гаражных ворот, но и там тоже никого не обнаружил. Раздосадованный, он собрался уже вернуться в дом, но тут что мягкое коснулось его ноги и тихо заурчало.

– Господи, это ты, – прошептал мальчик, глядя на ластящуюся о лодыжку рыжую кошечку. – Я думал здесь затаился вор, а ну брысь, надоеда!

Сердито шикнув на нее, Тим легонько топнул ногой, и кошка резво понеслась по дорожке. Тим немного поигрался светом фонарика, включая и выключая его, с досадой подумав о том, что рядом нет Марка и Пэм. Уж втроем они в два счета поймали бы незваного гостя.

Но тут около дома раздался грохот упавшей лестницы, вперемешку с кошачьим визгом и тихим стоном, и Тим, как ужаленный метнулся туда, размахивая фонарем, отчего яркие лучи загуляли во все стороны, подобно подвижным прожекторам на какой-нибудь военной базе. Быстрыми скачками он в два счета добрался до задней калитки. Распластавшись под навалившейся сверху лестницей, барахтался тот самый нарушитель спокойствия, а из кустов доносилось возмущенное кошачье шипение. На удивление Тима, человек оказался небольшого роста, может даже ниже него самого. Мальчик посветил на него фонариком, и тот, перестав копошиться, застыл, даже не пытаясь снова сбежать.

– Что вы здесь делаете? – Тим, стараясь держаться спокойно, изобразил самый строгий голос, который только смог. – Отвечайте, или я вызову полицию.

Ночной визитер поднялся на ноги и снял с головы капюшон. Второй раз за вечер Тим испытал потрясение. На него виновато глядел уже знакомый мальчику малолетний карманник, укравший кошелек.

– Не нужно полиции, – тихо проговорил он, не отводя глаз от Тима, – я не сделал ничего плохого. Я всего лишь… В общем вот…

Он разжал кулачок, и Тим увидел на его ладони раскрашенного солдатика, который оставался на столе в комнате. Затем мальчонка бережно убрал фигурку в карман свободных спортивных штанов и снова посмотрел на Тима.

– Это мне папа подарил, это мое, – пояснил он и неумело скрестил руки на груди, словно защищая игрушку и свое неловкое положение.

– Тебе не нужно было для этого забираться в чужой дом, – сердито ответил Тим. – Как ты узнал, где я живу? Ты следил за мной?

Теперь в свете фонарика он наконец смог получше разглядеть мальчика. Темные, почти черные курчавые волосы, маленькие острые глазки и смуглая кожа. Маленький и быстрый, очень похожий на цыганенка, с таким нужно держать ухо востро.

– Да, от самого парка, – с гордостью ответил тот. – Правда, потом ненадолго потерял вас из виду, но вскоре заметил ваши велосипеды возле кафе. И вас тоже увидел сквозь витрину. Тогда я затаился в кустарниках, и наблюдал. Только вы долго не выходили…

– Значит, это тебя Пэм видела пару раз, а мы ей не поверили! Надо было сразу тебя поймать и отдать на растерзание той женщине, которую ты обворовал!

– Она сама виновата! – оскалился цыганенок. – Нечего было хамить моему деду на ярмарке!

Нервно потрепав ворот своей кофты, он еще чаще забегал взглядом по Тиму, всем своим видом давая понять, что совершенно не согласен с мнением мальчика.

– Понимаешь, он совсем старый, и даже мухи не обидит. Выращивает овощи на нашем участке, а потом продает на городском рынке. А эта тетка стала ругаться, что овощи не свежие, а они только-только с грядки. В общем вышел целый скандал, что деду даже плохо стало, а она как ни в чем не бывало пошла себе прочь. Ну я и решил ей отомстить, своровал у нее кошелек, что б ей пусто было, и удрал. Ну, а дальше, ты знаешь, я случайно налетел на тебя в Липовой аллее.

– Значит ты был с дедом, когда это случилось, и все видел? – немного смягчился к пареньку Тим.

– Не совсем так, – ответил тот. – Я ходил менять деньги для сдачи к знакомой торговке, я всегда к ней хожу, если нужно, и вернулся как раз под конец этой истории. Так что эта скандальная дама меня не видела, и не могла потом пожаловаться деду.

– Все равно, воровать нельзя, – покачал головой Тим. – Ты должен вернуть ей кошелек, как бы то ни было. Наверняка она уже заявила о тебе в полицию.

– Ну и пусть! – снова вспылил воришка. – Это будет ей уроком! В любом случае, я выбросил кошелек, а денег там было не много, так что никуда я не пойду.

Цыганенок обиженно надул губы и опустил глаза вниз. Кажется, ему было стыдно за свой поступок. И хотя он выглядел довольно жалко, как провинившийся притихший под лавкой котенок, у Тима еще оставался неприятный вопрос.

– Зачем ты сдул колеса на наших велосипедах?

Мальчонка еще больше понурил голову и тихо сказал:

– Потому что, я не запомнил, какой из них твой. Если бы ты уехал на велосипеде, я бы уже точно тебя упустил. Я же видел, что именно ты забрал в кафе фигурку, а при всех подходить я побоялся. Я дождался, пока вы разойдетесь, и решил еще немного проследить. А ты так быстро запрыгнул в автобус, что я еле успел вслед за тобой. Так я выследил тебя до дома и проболтался пару часов до темноты недалеко отсюда. А когда стемнело, забрался в сад и подтащил к окну лестницу.

– Тебе повезло, что мой отец вечером уехал по делам, а то он бы враз тебя отвел куда следует, – не ослабляя хватки, пояснил ему Тим, – но я, пожалуй, ничего ему не буду про тебя рассказывать, если ты мне пообещаешь больше не делать глупостей.

– Обещаю, – цыганенок наконец отклеился от стены и улыбнувшись, представился, – меня Пеша зовут, но дед меня называет Решкой. Он говорит, что я его счастливая монетка.

– А меня Тим, – ответил он и, немного помолчав, добавил, – уже поздновато, да? Дед спохватится наверняка, что тебя так долго нет.

– Все нормально, он ложится спать очень рано, потому что встает ни свет, ни заря. Я его приучил к своей самостоятельности, хотя мне всего лишь еще десять.

– Вы с ним в городе живете? Если так, то автобусы уже перестали ходить…

– Как раз наоборот, наш фургончик находится за пустырем возле тех оврагов, – Решка махнул рукой в сторону шоссе, – и я знаю короткий путь.

– Вот как? – небрежно бросил Тим, стараясь скрыть растущую внутри него заинтересованность. – А родители? Ты о них совсем не говоришь.

– Они далеко-далеко, кажется в Африке, а может уже в Австралии, или в Индии… – грустно пояснил Пеша. – Я их совсем не помню, дед говорит, они помогают тамошним диким животным. Иногда от мамы с папой приходят письма, только он не все, что там написано, читает. Говорит, не твоего ума дело. А последний раз вместе с конвертом папа прислал мне этого чудесного солдатика, понимаешь, как я расстроился, когда его потерял…

Тиму отчего-то все больше и больше становилось жаль этого мальчишку с растрепанными кудрями и чумазым лицом. С виду маленький проходимец, но в душе обычный мальчик со своими радостями и печалями, которые были так близки Тиму.

– Если хочешь, можешь остаться на ночь в беседке, – предложил он Решке, – а как рассветет, отправишься домой. Нечего по темноте бегать по пустырям, ясно?

Пеша только сейчас почувствовал, как устал. Глаза его начинали слипаться, и он зевнул.

– Пожалуй, ты прав, – согласился он с любезным предложением остаться, – а утром как-нибудь проскользну мимо деда, он и не заметит, что меня всю ночь не было.

Тим сбегал за одеялом и проводил Решку до беседки, освещая дорожку под ногами все тем же фонариком. Устроив мальчика на деревянной скамейке внутри, он напоследок задал еще один интересующий его вопрос:

– Мне казалось, у оврагов вообще никто не живет. А соседи у вас есть?

– По соседству всего один домик, – сонно пробормотал Пеша. – Он долго пустовал, а совсем недавно туда заселилась одна молодая пара. Они хорошие, уже два раза меня угощали фруктами.

Цыганенок еще раз зевнул и мгновенно заснул, свернувшись под пледом калачиком. Тим, удостоверившись, что его не было видно в темноте среди растущей зелени, со спокойной душой тоже отправился спать. Отец не обнаружит незваного маленького гостя и не будет пытать правду, а рано утром того уже и след простынет.

Перед сном Тим анализировал события вечера. «Нужда в беседе с почтальоном уже отпала сама собой, – размышлял он, глядя в полумрак своей комнаты, где больше ни одна тень не тревожила его сознание, – я выяснил все, что требовал от меня Марк. Вот завтра они с Пэм удивятся, когда я расскажу им о своих приключениях!»

С этими мыслями мальчик погрузился в сон, его дыхание стало тихим и ровным. Луна ласково улыбалась ему бледным сиянием с высоты звездного неба и будто говорила: «Набирайся сил, дитя мое, твои приключения еще только начинаются!»

Марк показывает характер

На следующее утро, наскоро позавтракав, Марк и Пэм уже вовсю крутили педали к Тиму, мимо открывающихся магазинов и лавок. Лицо девочки отдавало не самым лучшим расположением духа, что касается Марка, то его лицо вообще никогда не выражало никакого настроения.

– Ты можешь хоть изредка не спорить с родителями? – отчитывал он сестру на ходу. – Тем более за завтраком, тогда, когда они от нас требуют повышенной концентрации?

– Что – что, прости? – удивленно подняла она брови. Иногда Марк был не выносим своими речевыми оборотами.

– Выражаясь яснее, спокойно поесть, не вступая в конфликт. Распихав вещи по комодам, мы не потеряли много времени и поспеваем к сроку, – сверившись с часами объявил брат.

– Да, но ведь этим можно было заняться и вчерашним вечером, вместо того, чтобы развлекать эту капризную дочку маминой подруги, внезапно заявившейся к нам на ужин.

– Вместо того, чтобы тратить время на уборку, нам не следовало доводить до полного бардака свои комнаты, – упрямо констатировал Марк свое несогласие с сестрой.

Пэм ничего не ответила. В какой-то мере он был прав, но ей хотелось от него хоть небольшой, но все же поддержки. С другой стороны, если бы не тычок ногой под столом в ее щиколотку за завтраком, сидеть бы ей сейчас дома и размышлять над своим поведением.

Остаток пути прошел в задумчивом молчании. Каждый наслаждался легким ветром, дующим со стороны бухты, приносившим с собой морскую свежесть и желанную прохладу. Солнце не успевало расправить свои яркие лучи, подобные длинному павлиньему хвосту, как его уже вновь и вновь застилали белые облачка, будто барашки, скачущие по голубому небосводу. Ветви деревьев тихонько шелестели листьями, перешептываясь между собой на понятном только им языке, и кивали друг другу густыми кронами. Утро было волшебным, а воздух наполнен пьянящим ароматом цветущих садовых гортензий и кустовых роз, в разнообразии растущих почти у каждого дома. Машин пока еще было немного, и никакой шум не нарушал гармонию природы.

Ребята выехали на Вишневую улицу и ненадолго остановились у какого-то домика, выглядывая адрес.

– Номер сорок три, а это значит нам туда, в самое начало, – констатировал Марк, махнув рукой в сторону. – Тим наверняка уже ждет нас, придется поднажать.

Они подоспели как раз, когда мальчик выкатывал за калитку свой велосипед, тихонько позвякивая звонком на ухабах. Тим махнул им рукой и улыбнулся, запустив пятерню в свою густую шевелюру.

– Я так и думал, что вы не опоздаете, – довольно сказал он.

– Привет! – поздоровалась Пэм.

Марк пропустил комплимент мимо ушей и, внимательно поглядев на Тима, спросил:

– Судя по заспанному виду и хорошему расположению духа, тебе есть, что нам рассказать, верно?

– Само собой, только рассказ будет длинным, – интригующе ответил тот, все так же широко улыбаясь.

– Значит отложим отчет до тех пор, пока не доберемся до места, – закончил за него Марк. – Любое промедление может нам стоить потерянного впустую времени.

И прежде, чем Тим и Пэм успели рты раскрыть, тот уже припустился в сторону оврагов, отбрасывая на тротуар цветные блики от велосипедных динамок. Им ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и отправиться следом за ним, принимая как должное тяжелый характер Марка.

Спустя некоторое время они добрались до первого коттеджа, обозначенного на их небольшой карте. Это был одноэтажный домик с блестящей гофрированной крышей, украшенной печной трубой из красного кирпича и большими створчатыми окнами по всему периметру стен. По крайней мере с тех сторон, что были видны с дороги. Как и говорил Тим, дом был выставлен на продажу одной из фирм, работающих с недвижимостью. Рядом с забором из частокола был вмонтирован столбец с объявлением.

– Хотя дом и не выглядит таким уж унылым, тут до сих пор никто не живет, – пнув по столбику носком ботинка, проговорил Тим.

– Я уверен, что за его чистотой следят конторские работники, – пояснил Марк. – Никто не станет покупать жеванный башмак по цене нового. Возможно, здесь имеется даже сторож, что бы сюда шастало меньше любопытных глаз, вроде нас с вами.

– Только вряд ли он здесь бывает раньше вечера, – высказала свое мнение Пэм.

– Нам бы не помешало с ним поговорить, – сдвинув брови, изрек Марк. – Уверен, он мог бы рассказать нам что-нибудь интересное. Как правило сторожа ночью не спят, а значит слышат и видят то, что другим не ведомо, и…

Его прервал резкий гудок клаксона совсем рядом. Обернувшись на звук, ребята с интересом уставились на девчушку, сидящую на трехколесном велосипеде в нескольких шагах от них. На вид ей было совсем немного, года четыре, а может меньше. Аккуратно подвязанные розовыми ленточками косички золотистых волос, большие голубые глазки и маленький носик, в совокупности придавали ей вид симпатичной детской куклы. Держась за руль маленькими ручками, она игриво раскачивалась в сиделке из стороны в сторону и молча глядела на ребят.

Перламутровые пуговки на розовом платьице, переливались бликами и, казалось, весело подмигивали. Взрослых рядом с ней не было, что само по себе было крайне удивительно.

– Эмм… привет, – первой нарушила тишину сестра Марка, обращаясь к ней. – Я Пэм, а тебя как зовут?

– Варя, – скромно ответила малышка и улыбнулась, показав ямочки на щеках.

– У тебя такой звонкий гудок на руле, его, наверное, издалека даже слышно?

Девочка нажала на клаксон, тем самым еще раз продемонстрировав замечательный звук сигнала.

– А смотри, какой сигнал у меня! – сказал Тим и нажал на кнопку своего звонка.

Раздался мелодичный металлический звон, заполняющий округу, гораздо громче резинового клаксона. Девочка, будто услышав такое в первый раз, еще больше раскрыла свои глазки и заливисто рассмеялась. Остальные ребята, глядя на нее, тоже весело улыбнулись. Все, кроме Марка, конечно.

– Ого! – восхищенно воскликнула Варя, по-детски проглатывая буквы. – А я слышала звук еще громче, чем ваш! А еще видела яркие фонарики, только никому не рассказывайте, это секрет! – и, видимо, спохватившись опрометчиво выданного секрета, с молчаливой тревогой посмотрела на ребят.

– Не бойся, мы никому не расскажем, – заверила ее Пэм. – А что за фонарики такие?

Девочка не успела ответить, совсем близко раздался стук каблуков по асфальту.

– Вот ты где, беглянка, – послышался взволнованный женский голос, – а я тебя обыскалась дома!

К ним подбежала приятная стройная девушка и протянула руки к Варе, а затем взглянула на ребят.

– А кто эти молодые люди? – спросила она больше у них самих, нежели у дочки.

– Мы остановились дух перевести и случайно познакомились с Варей, – ответил за всех Тим, не выдавая цели пребывания здесь. – Каникулы еще не кончились, и мы катаемся каждый день!

– Поняла, – ответила та. – Боюсь, Варя должна вас покинуть. Она еще не завтракала, только голову от подушки поднимет, сразу бежит к велосипеду, никакого сладу с ней!

Малышка дернула маму за подол свободного платья. Та присела на корточки, и Варя что-то тихо залепетала ей на ухо. Девушка кивнула и обратилась к ребятам:

– Она просит рассказать, что позапрошлой ночью проснулась от шума и видела какие-то мигающие фонарики по ту сторону дороги, за пустырем. Лично я уже много раз слышала от нее эту историю за последние два дня, но раз она решила поделиться с незнакомыми этой маленькой тайной, – тут она ласково потрепала Варю за плечико, – значит вы ей определенно понравились…

– Простите, – обратился молчавший все это время Марк, – вы не слушаете новости? Например, радио? Или телевизор?

– Телевизор зарождает злобу в людях, как бы странно это ни звучало. А теперь нам правда пора!

Варя еще раз погудела клаксоном на прощание и покатила вслед за мамой, неловко направляя переднее колесо, отчего то неуклюже виляло в сторону.

– Какая забавная девчушка, – в умилении проговорила Пэм. – Как вы думаете, она все это выдумала или взаправду видела?

– Доля риска пуститься по ложному следу всегда есть, однако не стоит пренебрегать любой информацией, которая появляется в ходе расследования, – поставил вердикт Марк. – Все, что в начале кажется пустяком, в конце может сыграть ключевую роль.

– Какой же ты зануда, Марк, – фыркнула сестра. – Ну почему ты не можешь разговаривать, как все нормальные подростки?