Хранитель смерти Герритсен Тесс

35

— Брэдли Роуза? — поразилась Джейн. — Полиция Сан-Диего сообщила нам совсем другое.

— Думаете, я неспособна узнать отца своего ребенка? — спросила Медея. — В комнату к моей дочери той ночью влез не Джимми, а Брэдли. О, я уверена: Джимми прятался где-то поблизости, и, возможно, выстрел спугнул его. Но я знала, что он вернется. Я знала, что нам нужно срочно бежать. Поэтому мы собрали вещи и уехали на следующее же утро.

— На опознании было установлено, что это труп Джимми, — заметил Фрост.

— Кто его опознал?

— Его сестра.

— Видимо, она ошиблась. Потому что я знаю точно: это был не Джимми.

Джейн включила лампу, и Медея съежилась так, словно свет обычной шестидесятиваттной лампочки был по меньшей мере радиоактивным.

— Здесь что-то не то. Как родная сестра Джимми могла допустить подобную ошибку?

Риццоли взяла папку с психиатрическим исследованием, лежавшую на кровати, и просмотрела записи доктора Хильцбриха. Она быстро обнаружила то, что искала.

— Его сестру зовут Кэрри. — Джейн поглядела на Фроста. — Набери Кроу. Попроси узнать, где живет Кэрри Отто.

Барри достал свой мобильный.

— Я не понимаю, — заволновалась Медея. — При чем здесь вообще сестра Джимми?

Джейн принялась листать карту Джимми, составленную в Институте Хильцбриха, в попытке найти какие-либо упоминания о Кэрри Отто. Только теперь, специально отыскивая эти записи, Риццоли поняла, как много раз упоминалась Кэрри.

Снова приезжала сестра, уже второй раз за день.

Кэрри задержалась после установленного срока посещения; ей напомнили, что нужно придерживаться правил.

Кэрри попросили не приезжать так часто.

Кэрри поймана на попытке тайно пронести сигареты. Лишена права посещения на две недели.

Навещала сестра… Навещала сестра… Снова приезжала Кэрри.

В конце концов Джейн наткнулась на запись, от которой замерла:

Показаны более детальные консультации семейного психолога. Кэрри направлена в Бангор к детскому психиатру по вопросу аномальной братско-сестринской привязанности.

Фрост закончил разговор по мобильному.

— Кэрри Отто живет во Фрамингеме.

— Скажи Кроу, чтобы он выезжал туда со всей командой. И с подкреплением.

— Он уже занимается этим.

— Что происходит? — вмешалась Медея. — С чего вдруг вы уделяете столько внимания этой сестре?

— А с того, что Кэрри Отто сказала полиции: тело, которое вы закопали, принадлежало ее брату, — объяснила Джейн.

— Но я-то знаю, что это не так. Почему она это сказала?

— Потому что существовал ордер на его арест, — пояснил Фрост. — В связи с исчезновением женщины в Массачусетсе. Поскольку власти сочли его мертвым, то искать перестали. Джимми удалось стать невидимкой. Наверняка Кэрри солгала, чтобы защитить брата.

— Вся разгадка в Кэрри, — сказала Джейн. — И теперь мы знаем, где она живет.

— Вы считаете, что моя дочь там, — догадалась Медея.

— А если ее там нет, бьюсь об заклад, Кэрри знает, где он ее держит.

Джейн принялась мерить шагами комнату, постоянно поглядывая на часы и рассчитывая в уме, сколько времени Кроу и его команда будут добираться до Фрамингема. Она хотела быть там, вместе с ними, — стучать в дверь, врываться в дом. Искать Джозефину в каждой комнате. «Именно я должна найти ее», — билось в голове у Риццоли. Время перевалило за полночь, но спать не хотелось вовсе, от наплыва энергии ее кровь вспенивалась, словно газировка. Все это время, думала Джейн, мы гонялись за мертвецом, вместо того чтобы сосредоточиться на Джимми Отто. На человеке-невидимке.

«„Единственный пациент, который пугал меня“. Так доктор Хильцбрих сказал о Джимми. Его боялись все. Даже его собственные родители».

Остановившись, Джейн повернулась к Фросту.

— Ты помнишь, что Кроу говорил о родителях Джимми? О том, как они погибли?

— Это был несчастный случай, разве нет? Крушение самолета.

— Это ведь случилось в Мэне? Они купили дом, чтоб быть поближе к Джимми.

И Джейн, снова взяв в руки материалы психиатрического исследования, открыла самую первую страницу, где была впечатана информация о матери и отце. Родителями Джимми оказались Ховард и Анита Отто, у которых было два адреса. Первый адрес — основное место жительства в Массачусетсе. Второй, мэнский, добавили позже, — он был вписан чернилами от руки.

Фрост уже набирал на своем мобильном номер Бостонского полицейского управления.

— Мне нужно проверить данные об уплате налога на недвижимость, — сказал он и бросил взгляд через плечо напарницы, чтобы прочесть адрес. — Штат Мэн, город называется Сапонак. Долинная аллея, сто шестьдесят пять. — Через минуту он, повесив трубку, поглядел на Джейн. — Дом принадлежит какому-то тресту «Вечнозеленые растения», что бы это ни означало. Она перезвонит, если добудет другие сведения.

Раздраженная и нетерпеливая, Джейн снова принялась носиться по комнате.

— Это наверняка недалеко отсюда. Можно просто заехать туда и взглянуть.

— Они погибли несколько десятков лет назад. Вероятно, у дома несколько раз менялись хозяева.

— А может, он по-прежнему принадлежит этой семье.

— Нужно немного подождать, и мы получим информацию об этом «вечнозеленом» тресте.

Однако Джейн была не в силах ждать. Она рвалась вперед, словно скаковая лошадь на старте.

— Я еду, — не утерпела она, бросив взгляд на комод, куда положила ключи.

— Давай возьмем мою машину, — предложил Фрост, тут же оказавшийся у двери. — Нам понадобится навигатор.

— Я с вами, — сказала Медея.

— Нет, — отрезала Джейн.

— Она ведь моя дочь.

— Именно поэтому вам стоит держаться подальше. Чтобы мы не отвлекались.

Джейн сунула пистолет в кобуру, и уже один вид оружия должен был сказать о многом. «Это серьезное дело, — хотела показать этим Риццоли. — Оно не для штатских».

— Я хочу что-нибудь сделать, — не унималась Медея. — Я должна что-нибудь сделать.

Обернувшись, Джейн увидела такую решительную женщину, каких не встречала еще никогда, женщину, которая рвалась в бой. Однако эта битва была не для Медеи, такую ей было не выиграть.

— Лучшее, что вы можете сделать сейчас, — это остаться здесь, — ответила Джейн. — И запереть дверь.

Долинная аллея оказалась пустынной загородной дорогой, обсаженной таким густым лесом, что сквозь деревья почти не было видно домов. На установленном на обочине почтовом ящике значился нужный номер, однако во тьме они могли различить только начало уводившей в лес гравиевой дорожки. Открыв почтовый ящик, Джейн обнаружила лишь влажный комок рекламных проспектов. Все они были адресованы «жильцу дома».

— Если здесь кто-то обитает, — заметила Риццоли, — он давно не вытаскивал почту из ящика. Не думаю, что там кто-то есть.

— Тогда никто не будет против, что мы подъедем и оглядимся, — отозвался Фрост.

Их машина медленно покатила по подъездной дорожке, шурша колесами по гравию. Перелесок был таким густым, что дом не просматривался, он показался, лишь когда дорожка сделала поворот. В прошлом это строение было красивым загородным домиком с остроконечной крышей и широкой верандой, однако сорняки, пробившись, захватили фундамент, а жадный вьюн принялся карабкаться по перилам веранды, словно стремился задушить и сам дом, и его незадачливых обитателей.

— Выглядит заброшенным, — заметил Фрост.

— Сейчас я выйду и как следует осмотрюсь. — Джейн потянулась к ручке и уже собралась было открыть дверь, как до нее донесся предостерегающий звон цепи — звук не менее зловещий, чем шипение змеи.

Из мрака выскочило что-то черное.

Ахнув, Джейн рванулась назад — на дверь с ее стороны бросился питбуль; пес скреб когтями по стеклу, за окном сверкали его белые зубы.

— О боже! — воскликнула Риццоли. — Откуда он взялся, черт возьми?!

Собачий лай становился все неистовей, а когти скребли так, будто вот-вот продырявят металл.

— Мне это не нравится, — признался Фрост.

Джейн рассмеялась; в замкнутом пространстве машины ее смех казался абсолютно безумным.

— Я и сама от этого не в восторге.

— Нет, я хочу сказать, мне не нравится, что он сидит на цепи. Дом выглядит заброшенным, кто же тогда кормит собаку?

Джейн уставилась на здание, на темные окна, которые казались злобными глазами, глядевшими на нее в ответ.

— Ты прав, — тихо согласилась она. — Тут что-то не так.

— Пора вызывать подмогу, — постановил Фрост, потянувшись к своему мобильнику. Но так и не смог набрать номер.

Первый выстрел разбил окно.

Лицо Джейн осыпали колючие осколки стекла. Она нырнула под торпеду в тот момент, когда ночь разорвал второй выстрел, и по машине ударила новая пуля. Фрост тоже пригнулся, и, когда он уселся на корточки всего в нескольких сантиметрах от нее, Джейн увидела перекошенное ужасом лицо напарника. Оба принялись нащупывать оружие.

Третья пуля звякнула по металлу.

В машину просочился зловещий запах. От испарений у Джейн стало жечь глаза и першить в горле. Они с Фростом поглядели друг на друга, и Риццоли поняла: он тоже учуял этот запах.

«Бензин», — пронеслось у нее в голове.

Почти одновременно каждый из них распахнул свою дверцу. Выскочив из машины, Джейн откатилась от нее как раз в тот момент, когда со свистом ожили первые языки пламени. Риццоли не видела, что происходит с другой стороны и удалось ли Фросту выбраться, она лишь надеялась, что напарник благополучно отлетел в сторону, потому что в следующую секунду рванул бензобак. Стекла разбились вдребезги, и к небу устремились сверкающие языки ада.

Когда стекло осыпало землю, Джейн помчалась к укрытию. Колючий подлесок рвал ее рукава, царапал руки. Скатившись под дерево и ухватившись за рыхлую кору, она изо всех сил старалась разглядеть противника, но видела лишь пламя, пожиравшее то, что осталось от машины Фроста. Собака, обезумевшая от пожара, выла и носилась взад-вперед по двору, гремя своей цепью.

Снова раздался выстрел. Джейн услышала болезненный крик и треск ломающихся кустов.

«Фроста завалили!» — в ужасе подумала она.

Сквозь мутную завесу из дыма и огня Риццоли заметила, как стрелок, выйдя из дома, оказался на веранде. Светлые волосы женщины отражали огненное зарево. Вскинув винтовку, незнакомка вышла на свет. И только тогда Джейн увидела лицо Дебби Дьюк.

Нет, не Дебби. Кэрри Отто.

Кэрри стала спускаться вниз по ступеням, нацелив винтовку так, чтобы прикончить Фроста.

Джейн выстрелила первой. Нажимая на спусковой крючок, она хотела, чтобы выстрел убил женщину. Она не испытывала ни страха, ни сомнений, только холодную, сдержанную ярость, охватившую все ее существо, руководившую ею, когда она целилась. Риццоли быстро произвела сразу — один, два, три! — выстрела. Пули настигли цель, словно женщина получила несколько ударов в грудь. Кэрри дернулась назад, выронила винтовку и упала на ступеньки крыльца.

Расслабившись, Риццоли наклонилась вперед. Ее грудь по-прежнему вздымалась. Джейн все еще сжимала в руке пистолет и не сводила взгляда с цели. Кэрри была жива: она стонала, распластавшись на ступеньках; в ее приоткрытых глазах метался сатанинский отблеск пламени. Поглядев в сторону Фроста, Джейн увидела, что напарник лежит у кромки леса.

«Живи, — мысленно умоляла. — Прошу тебя, живи».

Не успела она сделать и нескольких шагов в сторону Фроста, как ей на спину бросился питбуль.

Она думала, что собачья цепь до нее не дотянется, не видела, как животное приближается к ней, и не подготовилась к удару. Прыжок пса заставил ее упасть ничком. Джейн вытянула руки, чтобы смягчить падение, но, уже оказавшись на земле, услышала хруст кости — это под тяжестью тела треснуло ее запястье. Боль была настолько мучительной, что в сравнении с ней даже собачьи челюсти, сомкнувшиеся на ее плече, показались мелкой неприятностью, досадной помехой, которую нужно отбросить прочь, чтобы не мешала справляться с настоящей пыткой. Извиваясь, Джейн перекатилась на спину и надавила на собаку всем своим весом, однако пес не отпускал. До упавшего пистолета было не дотянуться. Правая рука не действовала. Ей не удавалось отбиться от зверя или, протянув руку, схватить его за горло. Поэтому она начала колотить его локтем в живот, ударяла снова и снова, пока не раздался хруст сломанных ребер.

Поскуливая от боли, собака отпустила Джейн. Откатившись в сторону, Риццоли с трудом встала на ноги. И только теперь, взглянув на повизгивающего пса, она увидела, что у него на ошейнике нет цепи. Как ему удалось сорваться? Кто выпустил его?

Ответ выступил ей навстречу из тьмы.

Джимми Отто, прикрываясь, словно щитом, Джозефиной, толкал женщину к свету костра. Джейн рванулась к упавшему пистолету, однако выстрел заставил ее отдернуть руку — пуля взметнула землю всего в нескольких сантиметрах от нее. Даже если бы Джейн удалось схватить пистолет, она не смогла бы выстрелить в ответ, особенно теперь, когда на пути стояла Джозефина. Преклонив колени, Джейн беспомощно опустилась на землю, а Джимми Отто остановился возле горящей машины; в отсвете потрескивавшего пламени его лицо приобрело красноватый оттенок, на виске чернел уродливый синяк. Впереди ковыляла Джозефина, с трудом передвигаясь на загипсованной ноге; голова женщины была совсем лишена волос. Джимми прижал пистолет к ее виску, и глаза Джозефины расширились от страха.

— Отойди от пистолета, — велел он Джейн. — Немедленно!

Поддерживая левой рукой свое сломанное запястье, Джейн с трудом поднялась на ноги. Перелом оказался настолько болезненным, что тошнота, сковав ее желудок, полностью отключила разум именно в тот момент, когда мыслить было необходимо. Риццоли качало, у нее перед глазами плясали черные точки, на коже выступил холодный пот.

Джимми поглядел вниз, на раненую сестру, неуклюже раскинувшуюся на ступеньках крыльца, — она по-прежнему стонала. Ему хватило одного беспощадного взгляда, чтобы решить: спасти Кэрри уже не удастся, и она больше не заслуживает его внимания.

Он вновь сосредоточился на Джейн.

— Я устал дожидаться, — заявил Джимми. — Скажи, где она.

Джейн покачала головой. Перед глазами взметнулся вихрь черных точек.

— Я не могу понять, чего ты хочешь, Джимми.

— Где эта долбаная баба?

— Какая?

Ответ взбесил его. Он без предупреждения выстрелил, держа пистолет прямо над головой у Джозефины.

— Медея, — сказал он. — Я знаю, она вернулась. И говорила как раз таки с тобой. Где она?

Жуткий звук выстрела мигом отрезвил мозг. Несмотря на боль и тошноту, Джейн удалось полностью сконцентрироваться; теперь ее внимание сосредоточилось на Джимми.

— Медея умерла, — проговорила она.

— Нет, не умерла. Она жива. И я прекрасно это знаю. Пора платить по счетам.

— За убийство Брэдли? Она сделала то, что было необходимо.

— Я поступлю так же. — Он прижал дуло к голове Джозефины, и в этот момент Риццоли поняла, что Джимми в самом деле готов нажать на спусковой крючок. — Если Медея не вернется и не спасет свою дочь, возможно, она приедет на похороны.

— Вот она я, Джимми! — крикнул чей-то голос из тьмы. — Я здесь.

Он замер, глядя в заросли деревьев.

— Медея?

«Она приехала за нами», — догадалась Джейн.

Медея вышла из леса, двигаясь без колебаний, безо всяких признаков страха. Мама-львица, приехавшая спасти своего львенка, Медея с мрачной целеустремленностью приближалась к месту сражения и остановилась всего в нескольких метрах от Джимми. Они замерли друг напротив друга в круге света, который излучал костер.

— Тебе нужна я. Отпусти мою дочь.

— А ты не изменилась, — изумленно пробормотал он. — Прошло столько лет, а ты осталась прежней.

— Так же, как ты, Джимми, — без намека на иронию ответила Медея.

— Он всегда хотел только тебя. Но так и не смог получить.

— Брэдли ведь нет в живых. Зачем ты делаешь все это?

— Это нужно мне. Чтобы заставить тебя заплатить.

Джимми прижал пистолет к виску Джозефины, и Джейн впервые увидела ужас, мелькнувший на лице Медеи. Если эта женщина хоть когда-нибудь испытывала страх, то боялась не за себя, а за свою дочь. Уничтожить Медею можно было лишь при помощи Джозефины.

— Моя дочь тебе ни к чему, Джимми. У тебя есть я. — Теперь Медея овладела своими эмоциями, замаскировав страх под личиной холодного презрения. — Ты забрал ее из-за меня, по той же причине играл в кошки-мышки с полицией. Что ж, вот она я. Отпусти ее, и я твоя.

— Неужели?

Джимми оттолкнул Джозефину, и та, споткнувшись, оказалась в безопасности. Теперь он нацелил пистолет на Медею. Даже когда на нее направили ствол, эта женщина казалась абсолютно спокойной. Она бросила на Джейн взгляд, словно говорящий: «Я его отвлекла. Остальное за вами». Медея шагнула навстречу Джимми, приблизившись к нацеленному ей в грудь пистолету. Ее голос теперь казался нежным, почти соблазнительным:

— Ты хотел меня не меньше Брэдли, верно? Когда мы впервые встретились, я прочла это по твоим глазам. Поняла, что ты хочешь сделать со мной. То же, что и с теми, другими женщинами. Ты трахал их, когда они были живы, Джимми? Или ждал, пока умрут? Потому что такими они нравятся тебе больше, верно? Холодными. Мертвыми. Навсегда твоими.

Он не проронил ни слова, просто наблюдал, как Медея приближается. Как дразнит его. Они с Брэдли много лет преследовали эту женщину, и вот теперь пожалуйста — можно дотянуться до нее рукой. Медея принадлежит ему и только ему.

Оружие лежало на земле всего в нескольких метрах от Джейн. Она по сантиметру продвигалась в ту сторону, в уме отрабатывая движения. Упасть на землю, схватить пистолет. Выстрелить. Придется сделать это, используя лишь одну руку — левую. Возможно, ей удастся выпустить всего одну пулю, от силы две, а потом Джимми начнет палить в ответ. Даже если я буду действовать очень быстро, мне не удастся вовремя сбить его. Сегодня кто-то из нас может погибнуть — либо я, либо Медея.

Медея по-прежнему приближалась к Джимми.

— Ты охотился за мной все эти годы, — тихо говорила она. — Теперь я здесь, но ты не торопишься разделаться со мной, так ведь? Тебе не хочется, чтобы охота заканчивалась.

— Но она закончилась. — Он вскинул пистолет, и Медея замерла на месте.

От этого финала она и бежала долгие годы — от финала, которого не изменишь ни мольбами, ни обольщением. Если Медея пришла сюда, полагая, что сможет управлять чудовищем, то теперь она поняла свою ошибку.

— Дело не в том, чего я хочу, — возразил Джимми. — Мне велели покончить с этим. Это я сейчас и сделаю. — Мышцы его предплечий резко напряглись: он приготовился стрелять.

Джейн кинулась к оружию. Но стоило ее левой руке сомкнуться на рукояти, в воздухе прогремел выстрел. Она развернулась, и ночь, словно в замедленной съемке, закружилась вместе с ней — сознание Джейн впитало сразу десяток деталей. Она увидела, как Медея в попытке защититься упала на колени, скрестив руки над головой. Ощутила треск и жар пламени, странную тяжесть оружия в левой руке. Она подняла пистолет, и ее пальцы напряглись, приготовившись к выстрелу.

Но, уже нажав на спусковой крючок, Джейн поняла, что Джимми Отто зашатался еще до того, как ее пуля поразила цель, что из него брызнула кровь от выстрела, сделанного чуть ранее.

Фигура Джимми, выделявшаяся на фоне пожара, начала валиться на спину; с выброшенными в стороны руками, будто бы в свободном падении, он напоминал обреченного на смерть Икара. Джимми рухнул спиной на капот полыхавшей машины, и пламя перекинулось ему на волосы, объяв голову огненным венком. Он с воплем отшатнулся от автомобиля. На нем загорелась рубашка. Покачиваясь, Джимми завертелся по двору в неистовом танце смерти и наконец упал.

— Нет! — Страдальческий стон Кэрри Отто не был похож на человеческий, он напоминал гортанный крик умирающего животного. Она медленно и мучительно ползла к брату, оставляя на гравии черный кровавый след.

— Не покидай меня, малыш! Не покидай меня!.

Кэрри взобралась на брата, отчаянно пытаясь потушить огонь и словно не замечая, что пламя опасно и для нее.

— Джимми! Джимми!

Даже когда загорелись ее волосы и одежда, даже когда огонь начал жечь ей кожу, она в безумном объятии по-прежнему прижималась к брату. Так они и лежали, вцепившись друг в друга, пока их плоть сливалась воедино, пока их поглощало пламя.

Медея, целая и невредимая, поднялась на ноги. Однако ее взгляд был направлен не на горящие тела Джимми и Кэрри Отто, — она пристально смотрела в лес.

На Барри Фроста, который бессильно оперся на дерево, по-прежнему сжимая в руках пистолет.

36

Звание героя не слишком гармонировало с обликом Барри Фроста.

Сидя на больничной койке в тонюсенькой сорочке, он скорее выглядел сконфуженным, чем неустрашимым. Два дня назад его перевели в Бостонский медицинский центр, и с этого момента в его палату устремился нескончаемый поток почитателей, включавший всех — от комиссара полиции до служащих кафетерия Бостонского полицейского управления. Придя к нему в тот вечер, Джейн обнаружила трех посетителей, засидевшихся в джунглях цветочных композиций и майларовых воздушных шаров с надписью: «Выздоравливай!» И дети, и женщины — все любят Фроста, подумала Джейн, заглянув в палату из коридора. И она понимала причину. Он тот самый бойскаут, которой с радостью расчистит ваш тротуар, «прикурит» двигатель вашей машины и, забравшись на дерево, снимет вашего кота.

«И даже спасет тебе жизнь», — пронеслось у нее в голове.

Джейн подождала, пока уйдут другие посетители, и только потом вошла в палату.

— Еще один визит выдержишь? — осведомилась она.

Фрост слабо улыбнулся.

— Привет. Я очень надеялся, что ты появишься.

— Похоже, тут самое оживленное место. Чтобы попасть сюда, мне пришлось отбиваться от твоих группи. — На правую руку Риццоли наложили гипс, а потому, придвигая стул и усаживаясь возле койки, она чувствовала себя ужасно неуклюжей. — Господи, ты только посмотри на нас, — проговорила она. — Что за жалкая парочка раненых вояк!

Фрост начал было смеяться, но тут же осекся, поскольку движения разбудили боль в области живота, на месте лапаротомического разреза. Он съежился, и на его лице появилась страдальческая гримаса.

— Я позову сестру, — сказала Джейн.

— Нет. — Фрост ухватил ее за руку. — Я могу потерпеть. С меня хватит морфия.

— Кончай изображать мачо. Я тебе говорю: прими лекарство.

— Не хочу быть под кайфом. Сегодня вечером мне нужна ясная голова.

— Это еще зачем?

— Ко мне придет Элис.

Больно было слышать нотку надежды в его голосе, и Джейн отвернулась, чтобы Фрост не смог прочесть жалость в ее глазах. Такого мужчину Элис не заслужила. Он был добряком, порядочным парнем, а потому его сердце будет разбито.

— Может, мне стоит уйти? — предложила она.

— Нет. Не сейчас. Прошу тебя. — Опасливо откинувшись на подушки, он принял прежнюю позу и осторожно выдохнул. А потом, стараясь выглядеть радостным, добавил: — Расскажи мне последние новости.

— Все подтвердилось. Дебби Дьюк и вправду оказалась Кэрри Отто. Если верить госпоже Виллебрандт, Кэрри заявилась в музей в апреле и предложила свою помощь на общественных началах.

— В апреле? Это ведь вскоре после того, как на работу взяли Джозефину.

Джейн кивнула.

— Кэрри понадобилось всего несколько месяцев, чтобы стать необходимым сотрудником. Наверняка это она украла у Джозефины ключи. Возможно, именно она оставила пакет с волосами на заднем дворе доктора Айлз. Она предоставила Джимми полный доступ к зданию. Брат и сестра во всех смыслах были командой.

— А зачем сестре понадобилось таскаться за таким братцем, как Джимми Отто?

— Да мы же всё видели той ночью. «Аномальная братско-сестринская привязанность», — вот что написал терапевт в психиатрической карточке Джимми. Вчера я разговаривала с доктором Хильцбрихом, и он сказал, что Кэрри тоже была больна, как и брат. Ради него она сделала бы что угодно, возможно, даже стала бы охранять его темницу. В мэнском подвале криминалисты обнаружили массу различных волос и волокон. Следы на матраце — кровь далеко не единственной жертвы. Соседи, живущие на той же улице, говорят, что порой видели там одновременно и Джимми, и Кэрри. Они жили в доме по нескольку недель, а потом месяцами не приезжали вовсе.

— Я слышал, что порой мужья и жены вместе занимаются серийными убийствами. Но брат и сестра?

— Здесь та же история. Слабая личность объединяется с сильной. Джимми доминировал, он подавлял настолько, что имел безграничное влияние на людей вроде его сестры. И Брэдли Роуза. Пока Брэдли был жив, он помогал Джимми охотиться. Именно Брэдли консервировал жертвы и находил места для хранения трупов.

— Значит, он был просто подручным Джимми?

— Нет, они оба извлекали выгоду из этих отношений. Такова теория доктора Хильцбриха. Джимми воплощал свои подростковые фантазии и коллекционировал мертвых женщин, а Брэдли предавался страстному увлечению Медеей Соммер. Она — вот что их объединяло, именно к этой добыче стремились оба, но никак не могли поймать. И даже после смерти Брэдли Джимми не прекращал искать ее.

— Но вместо Медеи он нашел ее дочь.

— Возможно, он увидел фотографию Джозефины в газете. Она и Медея похожи как две капли воды, а по возрасту Джозефина вполне годилась ей в дочери. И работала по той же самой специальности. Не нужно долго копать, чтобы узнать: Джозефина не та, за кого себя выдает. А потому Джимми стал наблюдал за ней, ожидая, когда появится ее мать.

Фрост покачал головой.

— Как же сильно он помешался на Медее. Казалось бы, после стольких лет он мог и позабыть о ней.

— Слышал о Клеопатре? А о Елене Прекрасной? Мужчины были помешаны на них.

— Елена Прекрасная? — Фрост рассмеялся. — Бог мой, ты подцепила эту археологическую заразу. И теперь говоришь, как доктор Робинсон.

— Дело в том, что мужчины иногда зацикливаются. Какой-нибудь парень может липнуть к одной и той же женщине долгие годы. Даже к той, которая его не любит, — тихо добавила Джейн.

Фрост покраснел и отвернулся.