Богиня Хаоса Орлова Марина

– И что же будет? – насмешливо поинтересовалось существо. – Я – древняя, могущественная богиня. Я – ближе всех по силе к Хаосу. Я могу с легкостью совладать с этой мощью и сохранить разум. А теперь вспомни, что может произойти, если Сила вырвется прежде, чем девчонка пройдет инициализацию. Сила поглотит ее разум, и Миры наполнит Хаос в чистом виде. Это, по-твоему, лучше, Драген? – после она посмотрела на меня. – Я говорю правду, богиня. Я – меньшее из зол. Я делаю услугу этим Мирам, спасая их от безумной и безжалостной стихии.

– Сети, умоляю, не делай этого, – прошептал Эльтар, а я заметила, как сковавший его живот лед, уже подобрался к груди и не позволяет тому нормально вздохнуть. Еще совсем немного, и оба моих отца задохнуться!

– Так что ты решила, Сетианна? Жизни твоих отцов и многих существ во множестве Миров, или твое безумие? – провокационно прошептала женщина рядом с моим лицом.

– Я… – слова давались с трудом. – Я согласна на сделку.

25 Глава Драген

– Нет! – закричали ее отцы, несмотря на явную сложность. Дроу уже дышал через раз, из-за мешавшего льда. Он еще держался, но грудная клетка почти не двигалась. Эрис пока сопротивлялся, но было заметно, что это дается ему с большим трудом, и его живот уже практически полностью поглотил ледовый панцирь. Как с зыбучими песками, чем больше они сопротивлялись, тем быстрее их поглощала ледяная корка. И по глазам Сетианны, которая пристально следила за медленной смертью отцов, понял, как они на самом деле ей дороги. И я понимал ее. Особенно теперь, когда смотрел на ту, что когда-то была моей матерью. Той, кто, по словам этого существа, принесла себя в жертву, ради моего спасения. Фактически я смотрел на оживший труп того, кого, вероятно, безумно любил. Я не помнил ее, только тот образ, что смог увидеть благодаря Сети в своем подсознании. Но даже этого хватило бы, чтобы понять, как она была мне дорога.

Мне было достаточно лишь неясного образа и десятисекундной картинки, чтобы ощутить боль и горечь потери, от которой хотелось выть. Сети же помнила и знала своих отцов. Она действительно любит их, в чем не было ни капли сомнения. И сейчас она обязана смотреть без возможности спасти на то, как они умирают на ее глазах. Что может быть хуже? Или же спасти их, ценой собственной жизни… И чем дольше я на нее смотрел, тем отчетливее понимал то, какой выбор она сделает. И, несмотря на то, что в ее ситуации я поступил бы так же, просто за возможность вернуть ту, кого даже не помнил, сейчас ощущал настоящую ярость и почти помешательство от одной мысли, что стану наблюдать за добровольной жертвой девчонки, которая, как оказалось, стала мне безумно дорога.

Сейчас было плевать на угрозы ледяной богини, относительно разрушений, что может причинить Сети. В мозгу билась лишь одна мысль, вытеснившая все остальные, что за последние несколько минут, казалось, раздирали мой мозг в клочья: «Не потерять…».

Я не могу позволить себе потерять Сети. И дело даже не в клятве, которую я дал Хаосу. Сейчас я понимал это очень четко. Просто где-то на задворках разума, появлялась маниакальная мысль, что я уничтожу все и вся, если потеряю девчонку. Моя. Никто не смеет отнимать у меня мое!

И, тем не менее, я услышал тихое:

– Согласна…

В груди что-то заревело, и я не сразу осознал, что это реву я, чем привлекаю к себе всеобщее внимание. Дернулся в цепях, чувствуя, как по замершим пальцам течет горячая кровь, а кожа на запястьях порвана и отошла, как край перчаток. Однако боли я не ощущал. Лишь лихорадочная мысль билась в мыслях, затмевая собой все остальное: «Не допустить!».

Дроу хотел что-то произнести, но вышел лишь хрип, полубог, грязно ругался, требуя от дочери сознательности, но потеряв концентрацию, вскоре стал и сам задыхаться, прекратив бороться с чужой магией.

– Сними заклинание с них! – потребовала Сетианна у женщины.

– Сниму, как только ты дашь клятву.

– Они задыхаются! – выкрикнула она, с паникой во взгляде и загремела цепями. По побледневшим щекам текли крупные слезы. Я же драл кожу на запястьях, чувствуя, как она поддается. Но мой страж заметил это и кинул в меня заклинание, от которого меня пронзило болью, едва на грани терпения.

– Тогда тебе стоит поторопиться, – холодно отрезала женщина.

– Нет! Сети, не делай этого! – сквозь боль, рычал я, вдруг поняв, что слова еле понятны, из-за деформированной челюсти. Она бросила на меня взгляд, в котором было столько боли и сожаления, и одними губами прошептала:

– Прости…

– Нет! – вновь забился я в цепях, игнорируя боль от очередного пущенного в меня заклинания.

– Я клянусь, – твердо произнесла Сетианна, посмотрев на женщину. – Я клянусь добровольно отдать свое тело и Силу божеству, что живет в теле богини Артемиды, при условии, что она освободит Эриса – полубога и Эльтара – дроу, и вернет их в Мир «Елей», в королевство светлых эльфов, более не навредив.

– Клянусь, – легко согласилось божество, щелкнув пальцами, и корки льда, что уже подбирались к шеям практически задохнувшихся мужчин, стали разрушаться, пойдя трещинами, а после кокон и вовсе раскололся и рассыпался на тысячи осколков. Обессиленные мужчины повалились на пол без возможности двигаться.

Я же обреченно понял, что это конец. Она не сможет нарушить клятву, которая светилась клеймом на ее коже. Но после, напала лихорадочная мысль, что еще можно исправить ситуацию. Достаточно убить тело существа. Всего лишь убить тело. Так просто, и так сложно одновременно. Смогу ли я освободиться?

– Ты обещала их нам, – прорычал тот, что был с топором при нашей встрече.

– Замолчи, Видар, – потребовало божество. – Сейчас не время для капризов.

– Ты обещала! – вышел вперед его напарник.

– Вы хотите поспорить со мной? – практически прорычала женщина, зло сузив глаза.

– Ты нарушила слово! – процедил тот, не вняв молчаливому предупреждению, за что был наказан. Один взмах руки женщиной, и он с ног до головы был покрыт толстым слоем льда. Щелчок тонких, посиневших пальцев, и лед вместе с телом, закованным в него, взрывается, уничтожая мужчину. Его Сила заметалась по помещению, но была притянута все той же женщиной, и выпита одним жадным глотком. Именно так и происходило поглощение.

Меня передернуло. Тот, кого она назвала «Видар», зло поджал губы, но отступил, мрачно взирая на свою госпожу.

– Кто-то еще желает выразить свое недовольство? – проскрежетала женщина, обведя взглядом всех своих приближенных. Те покорно опустили взгляды в пол.

Начавшие уже было приходить в себя отцы Сети, попытались подняться и дотянуться до дочери, что так же потянулась к ним, натянув цепи, но божество махнула рукой, поднимая их перед собой в воздухе.

– Вам больше здесь не рады. Отправляйтесь домой и постарайтесь не привлекать моего внимания, как только я обрету могущество. Эрис, тебя это касается в первую очередь, – холодно предупредила она. За спинами мужчин открылся портал, в который она забросила их. Их слаженный крик протеста прервался, как только потух портал.

– Я выполнила свою часть уговора, богиня Хаоса, – обернулось божество к тяжело дышавшей и повисшей в цепях девушке. – Теперь пришла твоя очередь.

– Позволь… – тихо, срывающимся и обреченным тоном, произнесла Сети, с мольбой посмотрев в блеклые, безжизненные глаза женщины. – Позволь попрощаться с ним.

Божество обернулось на меня, заметив, куда смотрит Сетианна, и издевательски усмехнулась:

– Тебя погубила твоя сентиментальность, Сетианна. Непозволительная черта для богини. Ты не стала бы хорошей богиней Хаоса. Никто не мог. Только я превзойду Эриду, – самодовольно произнесла женщина, с величественной и мечтательной улыбкой.

– Я хочу попрощаться, – напомнила Сетианна. – Я дала тебе клятву и не смогу ее нарушить. Позволь попрощаться. Всего минута, – всхлипнула девушка, убитая горем с видом смертника. Ее глаза блестели от сдерживаемых слез, а рот кривился в рыдании.

Божество надменно посмотрела на нее, а после нехотя кивнула.

– У тебя есть минута. На большее не рассчитывай. Тебе не спастись, – а после кивнула Видару, который подошел и снял цепь с крюка на стене, что удерживала Сети.

– Сними наручники, – вновь попросила Сети.

– Я похожа на дуру?

– Я дала клятву! – выкрикнула Сети.

– Я не собираюсь рисковать. Тебя воспитывал Эрис, – отрезала женщина, словно это все объясняло. – У тебя минута, время пошло.

Сети дернулась, скорбно поджала дрожащие губы, а после почти упала, когда Видар потянул ее за цепь в мою сторону. Через несколько шагов, она повалилась на колени, а я в отчаянной попытке дотянуться до нее, рванул в цепях, насколько позволяла возможность. Я ненавидел себя. Смотрел в красивое лицо, которое стало дороже всего на свете, и проклинал себя за беспомощность.

Девушка преодолела последние метры до меня на четвереньках, и посмотрела обреченным взглядом.

– Мне жаль… – вздохнула она. – Прости меня, Драген. Прости за эту боль. Так нужно…

– Ты говорила, что выживешь… – тихо произнес я, чувствуя, как по щекам потекли слезы бессильной ярости. – Теперь мы оба погибнем… Это хорошо… Я не хочу жить без тебя, – признался я, отчего она дернулась.

– Я никогда не говорила, что выживу, – с печальной улыбкой произнесла она. – Я не могла быть уверенной в этом. Но я уверена в другом, – прошептала она, прикоснувшись лбом к моему и заглядывая мне в глаза. – Зато я была уверена в тебе. Ты выживешь, Драген. И отомстишь им за всех, кого они у тебя отняли, м прошептала она, дотронувшись ладонью до моего кулона на груди.

– Что? – пораженно замер я.

– Помни меня, Драген, – совсем другим тоном, настойчиво потребовала девушка и дернула цепочку, срывая с меня украшение. Не успел я удивиться, ощутил как с меня словно спало одеяло: теплое и надежное. А уже через секунду Сети прижалась к моим губам в крепком поцелуе, отчаянном, мучительном и обреченном. Но уже спустя несколько секунд, я стал слышать крики стражей:

– Она использует магию! – кричали они.

– Остановить ее! – завизжало существо, пока я против воли замер, чувствуя, как в меня вливается чужая сила, а что-то, и без того надломленное, в моей груди рушится окончательно.

Оторвавшись от меня, девушка прошептала:

– Я рассчитываю на тебя, ящерица. Пришло время вспомнить, кто ты есть!

А после меня затопила агония…

26 Глава Драген

…«Упал… Поднимаюсь, с трудом ловлю равновесие и делаю неуверенный шаг вперед, потянувшись за красивой стрекозой. Равновесие потеряно, и снова упал… захныкал и почувствовал, как  меня поднимают сильные руки, чтобы вновь поставить на ноги.

– Ты сможешь, Драген, – услышал я у себя над ухом знакомый голос, кого-то большого и доброго. С ним весело, он колется, когда целует, отчего становится щекотно, а еще подкидывает меня высоко. Так высоко, что проходит несколько секунд, прежде чем меня вновь подхватывают сильные руки. «Папа» – так он себя называет. – У тебя все получится, попробуй еще раз. Мы с мамой верим в тебя. Ты все сможешь.

Смотрю на маму, такую красивую, добрую и мягкую. От нее всегда вкусно пахнет, а еще у нее самые нежные прикосновения. Она улыбается, смотря на меня, и кивает.

Сильные руки отпускают меня, но, несмотря на это, я почти явственно ощущаю невидимую поддержку мамы и папы. Они верят в меня. Я все смогу.

Ловлю равновесие, делаю шаг, вновь ловлю равновесие, несмотря на то, что меня заносит в сторону, но упрямо переставляю ногу, и равновесие поймано. Затем снова и снова, пока ноги сами не понесли меня вперед, и зеленая стрекоза, все же была поймана, о чем я с радостным смехом уведомил родителей, что стояли, обнявшись и смотря на меня с улыбками на лицах. Я люблю их.

– Ма-ма, па-па, смори! Смори!!! – закричал я, с восторгом разглядывая в своей ладони замершую стрекозу, не обращая внимания, на то, как радуются родители моим первым словам»…

***

…« – Я боюсь, – дрожащим голосом признался я, чувствуя, как слезы текут по щекам. Я быстро стер их, зная, как папа не любит проявлений слабости. Он говорит, что я должен быть сильным. – Прости, папа. Я боюсь, – всхлипнул я, опустив плечи и посмотрев в обрыв под своими ногами. – Я не хочу летать! Это страшно!!! Я хочу как мама! Я хочу к маме!

Отец подошел и опустился передо мной на корточки, чтобы смотреть в мое заплаканное лицо. Мама говорит, что мы с ним очень похожи… Мама говорит, что однажды я стану таким же сильным и бесстрашным, как папа. Я верил и гордился этим. Я так хотел вырасти, чтобы это скорее произошло, но сейчас понял, как это страшно.

– Прости, папочка, прости, – стирал я с лица слезы пухлой ладошкой. Я так хотел быть на него похожим…

– Драген, посмотри на меня, пожалуйста, – попросил отец тихо, а я нехотя убрал от лица руки. – Запомни сын, бояться – не стыдно. Страх не чужд никому. Настоящая храбрость заключена в том, чтобы признавать свои страхи. И бороться с ними.

– Ты… ты тоже боишься? – всхлипнув, спросил я недоверчиво. Разве мой папа может чего-то бояться? Он большой и сильный. А еще он умеет летать. Ему ничего не страшно!

– Я тоже боюсь, Драг, – грустно улыбнулся папа. – Я боюсь, что вас с мамой у меня кто-нибудь отнимет. Я очень боюсь этого.  Вы – мое самое дорогое сокровище.

– Дороже всего на свете? – заинтересовался я, на мгновение забыв про страх высоты.

– Даже больше. Поэтому я сделаю все, чтобы защитить вас. Но для этого мне нужна твоя помощь. Ты ведь поможешь мне?

– Да, конечно! – закивал я с готовностью, с легким чувством гордости. Папе нужна моя помощь. Папа в меня верит. Я не подведу его.

– Ты должен стать сильным и большим. Ты должен научиться защищаться сам и защищать других. Однажды на тебя ляжет ответственность. И помимо родных, ты будешь защищать целые Миры.

– Ты защищаешь Миры? – восторженно переспросил я. Мой папа – герой!

– Да, и однажды эта обязанность перейдет и на тебя.

– От кого ты их защищаешь? – нахмурился я.

– От самых страшных монстров. Могущественных и беспощадных. От создателей этих Миро – Богов.

– Боги такие страшные? – прошептал я, вновь почувствовав страх.

– Я страшнее, – засмеялся папа, хотя взгляд ярко голубых глаз был холоден. – Я научу тебя с ними бороться. Ты станешь даже сильнее и опаснее меня. Никто не сможет с тобой сравниться. Ты – удивительный ребенок, Драген. Помни об этом. Но ничего не получится, если ты не захочешь бороться со своими страхами.

– Я хочу! – запальчиво воскликнул я. Мой папа борется с монстрами. Я тоже смогу! Я буду, как папа!

– Я рад, – кивнул отец и поднялся на ноги, протягивая мне руку, которую я с готовностью обхватил своими пальцами. Я вновь посмотрел себе под ноги, где из-за высоты обрыва не было видно даже дна. Сильнее сжал ладонь отца, мысленно убеждая себя, что он не даст меня в обиду. Он защитит от всего, пока я сам не научусь защищаться. Он сам сказал! – Мы со всем справимся, Драген.

– Папа, – позвал я робко, задирая голову, чтобы посмотреть в лицо отца. – А боги… Они все такие страшные и плохие?

– Нет, – покачал папа головой и улыбнулся. – Не все. Некоторые достойны любви и уважения. Для меня существуют несколько богов, которых я никогда не предам.

– Кто, например?

– Например, твоя мама. И, разумеется, ты, – хохотнул отец, вглядываясь вдаль. – Ты – мой самый любимый бог.

– Все?

– Еще Хаос. Ее мало кто понимал. Ее мотивы были скрыты ото всех. Но лишь со временем я осознал, что Эриду не нужно понимать. Невозможно понять Хаос, некоторые вещи просто невозможно и не нужно понимать. Зато можно верить в нее, и вот тогда все становится на свои места. Прежняя богиня погибла, но я верю, что однажды она вернется. И вот тогда наступит порядок. Тогда мы будем в безопасности, и не будет страха потерять любимых. А до тех пор, мы должны быть сильными, Драг, – твердо добавил отец, а после без слов шагнул в обрыв, утаскивая и меня с собой.

Из-за всех сил старался не закричать. Я обещал, что поборю страх. Почти болезненным усилием заставил себя открыть слезящиеся глаза, чтобы наткнуться на спокойное лицо отца, что падал спиной вперед. Он послал мне ободряющую улыбку, а после его зрачок изменился, затапливая неоново голубым всю глазницу. А еще через мгновение огромный черный дракон, что появился на месте отца, распахнул громадные крылья, подхватывая меня налету. Мой первый полет. И это, действительно нестрашно и прекрасно. Особенно, когда отец рядом.» …

***

… «– Драг, родной, не вертись, пожалуйста, – нежным голосом попросила мама, строго посмотрев на меня. – Мы не играем. Если хочешь освоить магию, то требуется большая концентрация.

– Но это так скучно! – заныл я. – Почему я должен сидеть за учебниками, вместо того, чтобы тренироваться и заниматься настоящей магией?

– Нет никакой «настоящей магии» без должной подготовки, которая начинается с теории. Хочешь разнести половину континента, из-за неправильно произнесенного слова в заклинании, или неверной фигуры?

– Глупости все это, – проворчал я, тайком экспериментируя с ингредиентами для зелий, пока мама что-то рисовала на доске, выводя различные узоры. – Ничего я не разнесу. Тем более, полконтинента. Я уже не маленький! Мне тринадцать!

– В этом ты ошибаешься, любимый, – произнесла мама, оказавшись возле моей парты и остановив мою руку перед тем, как я высыпал очередной белый порошок в колбу. – Не забывай, что ты – полубог.

– Я – Хранитель! – вспылил я. – Я не хочу быть богом! Я их ненавижу!

– Меня ты тоже ненавидишь? – тихо спросила мама, а я вздрогнул.

– Конечно, нет! – возмутился я. – Тебя я люблю. Ты моя мама. Добрая и заботливая.

– Многие с тобой не согласятся, Драген, – тоскливо заметила мама. – Помимо того, что я – богиня плодородия, домашнего очага и Луны, я еще являюсь богиней Охоты. Многие назовут меня жестокой. Некоторые скажут, что я ужасна. Большинство меня опасается и боится. Но все скажут, что теперь я обесчещена.

– Кто посмеет?! – подскочил я на месте в праведном гневе.

– Я предала свой род, ради возможности быть любимой и счастливой с твоим отцом и тобой. Но должна заметить, что не я одна пошла против устоев и правил. В Мирах много хороших и добросовестных богов. Нельзя их всех считать плохими, просто потому, что они – боги. Многие развивались, становились сильнее, лишь для того, чтобы отвоевать свое личное счастье. Чтобы жить по совести в мире и гармонии. Для тебя я тоже хочу этой жизни. Чтобы ты имел возможность не прогибаться под массы и найти свой собственный путь. А для этого нужны силы и знания. Отец поможет тебе развить твои физические способности, я дам тебе знания, необходимые понимать и противостоять всем магам. Я научу пользоваться твоей магией, сделаю из тебя идеального охотника, способного отыскать свою цель всего лишь по клочку чужой магии. Мы с твоим отцом сделаем тебя лучшим из лучших. Только ради того, чтобы ты мог быть счастливым. Счастье – это свобода. А свобода никогда не дается просто. Требуется быть не просто сильным. Самым сильным, Драген. И самым умным, – улыбнулась она, а после отпустила мою руку и сказала: – А теперь добавь последний ингредиент, – кивнула мама.

– И что будет? – внезапно засомневался я, хотя еще две минуты назад даже не задумывался над этим.

– Если бы хорошо слушал мои уроки, ты бы это знал. Теперь же увидишь. Сыпь, – приказала она, а я нерешительно разжал пальцы с порошком над колбой уже с несколькими ингредиентами.

Я взорвал комнату, в которой мы находились. Благо, мама была к этому готова, и пострадало все, кроме нас с ней.

– Приступим к новым занятиям, когда отстроишь новый кабинет, Драген, – заметила мама, не обращая внимания на пепел, что оседал на ее красивые, густые и рыжие волосы. После повернулась и пошла прочь с руин еще недавнего класса, в котором она меня обучала. – Перед отцом объяснишься сам, – добавила она, пока я в прострации смотрел ей в след.

С тех пор я никогда не пропускал ее уроки и всегда был внимательным.»…

***

… « Я летал… Наконец-то мой первый самостоятельный полет. Я так долго его ждал, целых пятьдесят лет, и вот я лечу… Это изумительно чувство восторга и свободы. Я ощущал себя всемогущим. Мне казалось, что нет ничего сильнее меня и моих крыльев. В желании покрасоваться, попытался сделать несколько сложных фигур, какие делал отец, но с непривычки запутался в собственных крыльях и стал камнем падать вниз. На мгновение затопила паника. Но после в меня что-то врезалось. Что-то большое и мощное. От этого толчка, смог, наконец, распрямить крылья и поймать ветер. Оглянулся по сторонам и заметил большой силуэт отца, что проплывал над облаками быстро и уверенно. Он вновь не оставил меня. Помог, как всегда… Он был таким величественным и красивым.

А как выгляжу я?

Рванул в сторону озера, спустившись практически к земле. Пролетая над спокойной водной гладью, заметил собственное отражение. Это я?! Этот великолепный дракон – Я???

Восторг вновь затопил меня с головой, лишая концентрации. Спустился слишком низко, крылом зацепив водную гладь. Но этого оказалось достаточным, чтобы неопытный я упал в воду, поднимая высокие волны и тучи брызг. Уйдя под воду, вновь поднялась паника. Озеро было настолько глубоким, что мое огромное тело тянуло вниз все быстрее и сильнее. Но не успел я окончательно поддаться панике, как ощутил хвостом дно. С силой оттолкнулся от него, прижав крылья к спине, и уже вскоре выпрыгнул из воды высоко над поверхностью озера. Распрямил крылья и вновь пустился в свободный полет. Счастливо засмеялся, но из пасти вырвался лишь невнятный рокот. Но от этого стал еще более счастливым. Я – Хранитель!!!

Отец приблизился ко мне и полетел поблизости. Некоторое время мы просто летали, пока на знакомом холме не увидели одинокую фигуру. Мама!!!

Красуясь перед ней, я сделал несколько кульбитов, то падая, то взмывая в небо, чтобы она увидела, каким я стал. Что я выполнил обещание и, наконец, стал таким же, как отец. Хранитель… я так ждал этого…

К тому моменту отец уже принял человеческое обличие. Отметил, что на меня уже не смотрят, а родители о чем-то оживленно разговаривают. Заметил, как мама прикрыла рот, а папа порывисто обнял ее.

Не понимая происходящего, я спикировал вниз, и у самой земли перевоплотился, чтобы вскоре подбежать к родителям на собственных ногах. При моем приближении, они синхронно улыбнулись, но в глазах их я заметил тревогу.

– Мама, ты видела меня? – спросил я.

– Ты удивительный и очень красивый, сын мой, – улыбнулась она и обняла меня за талию. Теперь я выше ее на голову. Теперь мама казалась мне такой маленькой. Казалось, что с моим перевоплощением, я стал выше еще на несколько сантиметров… – Я горжусь тобой. Ты стал таким взрослым… – всхлипнула мама, а я отстранил ее от себя и с испугом посмотрел на слезы в красивых, зеленых глазах, что были мне дороже всего на свете. Никогда прежде я не видел ее слез.

– Мама? Что случилось?!

– Пришло время, сын, – подошел отец ближе.

– Время? О чем ты? – не понял я.

– Пришло время исследовать новые Миры.

– Но вы говорили, что я еще не готов к этому.

– Мы передумали, – натянуто улыбнулась мама, сквозь слезы. – Ты доказал нам, что уже достаточно взрослый и ответственный для первого путешествия.

– Правда? – не поверил я и с надеждой посмотрел в необычно строгое лицо отца.

– Правда, – кивнул отец. – Не будем медлить. Отправляешь в самое ближайшее время, – после развернулся и пошел в сторону нашего замка.

– Что происходит? – насторожился я, посмотрев на мать, надеясь, что она ответит.

– Ты уже такой большой и взрослый. Мужчина, а я все еще вижу того маленького мальчика, которого Судьба подарила мне в одну грозовую ночь. Мы с папой тебя очень любим, Драг. Ты – наше самое дорогое сокровище…»…

***

… « Спустя две недели моего путешествия, я вернулся в свой родной Мир и не узнал его. Он был разрушен, искорежен пожарищами и разрушениями. От копоти и гари, витавшей в воздухе, было невыносимо трудно дышать. От густых лесов остались лишь пожарища. Глубокие озера и реки обмелели и высохли. Поля были вытоптаны и изрыты кратерами от взрывов.

Я не узнавал свой Мир. И, если бы не гора, на которой обучался полету, я бы решил, что ошибся. Спутал свой прекрасный, цветущий Мирок, с этим измученным войной. Наверное, так выглядит ад.

Всюду виднелись трупы незнакомых существ и людей, которых прежде я не видел. Их было так много: изуродованные, поломанные и смрадно воняющие. Над ними кружи миллионы мух, их тела объедали дикие животные. И без того нечистый воздух, смешивался со сладковатой вонью гнили, что вызывало приступ тошноты.

С подступающей паникой переместился к нашему замку. На наш холм. И от увиденной картины упал на колени.

Каким-то чудом замок выстоял, но тишина, что разносилась вокруг, заставила подозревать худшее. Замок был мертв, как и его обитатели, что подтверждалось трупами, валяющимися во дворе.

Схватился за грудь от резкой, колющей боли и ощутил, как глаза защипало от сдерживаемых слез.

Отказавшись поверить, обернулся драконом и взмыл в небо. Они должны быть живы. И я найду их!

Спустя час поисков, я нашел…

В отчаянной надежде на ошибку, я камнем бросился к земле, спрыгнув на истоптанную и выжженную траву уже человеком. На поляне, где прежде росли самые любимые мамины цветы, раскинув крылья, бездыханный лежал огромный черный дракон. В раскрытых, смотрящих пустым взглядом глазах с расширенным зрачком, была смерть. По телу когда-то величественного и устрашающего ящера было множество ранений. Сейчас уже с запекшейся кровью. Вся морда была в крови и страшных ранах, а возле раскрытой в предсмертном рыке пасти, спекшись, натекла лужа крови в несколько десятков метров. В груди мощного ящера зияла безобразная, смертельная рана, которая и стала причиной гибели одного из самых дорогих мне существ…

– Нет… НЕ-Е-ЕТ!!! – закричал я, падая на колени и хватаясь за голову. По лицу текли безудержные слезы, а тело сковала судорога. – Нет… – выл я не в силах поверить, что отца больше не было. Осталось лишь жалкое, бездыханное напоминание о его прежнем величии и мощи. Теперь он никогда не поможет и не поддержит. Теперь я никогда не смогу рассчитывать на его поддержку. Никогда…

– Драг… – коснулось моего сознания, а я перевел полубезумный взгляд ниже, где у крыла большого ящера увидел маленькую, сжавшуюся и хрупкую фигуру матери. Судорожно поднялся, спотыкаясь и падая, я добежал к матери и, упав возле нее на колени, с силой прижал к своей груди, вдыхая родной запах, смешанный с отвратительными нотами крови, гари и боли.

– Мама… мама, кто это сделал? – потребовал я, ощущая, как дракон во мне рычит и мечется в боли и бешенстве.

– Они нашли меня, – тихо произнесла Артемида, поднимая на меня обескровленное, изможденное лицо. Я с затаенным дыханием следил, как она медленно отнимает руку от своего, как оказалось, окровавленного живота. – Я надеялась, что это произойдет не так быстро. Мы не успели подготовить тебя, Драген. Прости нас. Мы лишь хотели тебя защитить.

– Я должен был помочь… – трясущимися губами прошептал я надрывно, укачивая в своих объятиях хрупкую фигурку матери. Я чувствовал, что ее жизнь уходит из тела. Я ощущал, как ее Сила вытекает из израненной оболочки. И как бы я не зажимал раны, Сила просачивалась, не оставляя никакой надежды. Слишком поздно. – Я мог бы защитить вас.

– Их было слишком много. Ты не готов. Мы с Эйгоном приняли решение обезопасить тебя. Они не должны были узнать о тебе. Никто не должен, иначе на тебя откроется охота. Никто никогда не должен узнать, кто ты есть на самом деле. Они не простят тебе того, что ты ребенок Хранителя и бога. По крайней мере, пока ты не будешь готов к этому.

Я хотел что-то сказать, но болезненный ком в горле не позволил сделать этого, и вновь выдался лишь вой раненого зверя.

– Ты – наше сокровище, Драген. Эйгон гордился тобой, как и я. Ты – наше счастье. Не кори себя, нам было не жаль отдать жизни за нашу любовь и за наше сокровище. Ты стоишь гораздо больше, – дотронулась она до моего лица окровавленной ладошкой, пока я судорожно тряс головой, в попытках возразить. – Тебе нужно уходить, Драг. Они еще здесь. Вероятно, они уже заметили тебя. Мне жаль, что ты был вынужден увидеть все это, но рада, что мне выпал шанс попрощаться с тобой. Я смогу защитить тебя в последний раз…– Дотронулась она до моего кулона, и от ее ладони пошло слабое, неясное свечение, заставившее холодный металл с гравировкой замерцать.

– Нет, мама, нет… – теснее прижал я ее к груди, со страхом, что она сейчас исчезнет. – Не оставляй меня. Я пропаду без тебя. Я люблю вас с папой. Не бросай…

– Так нужно, любимый, – грустно улыбнулась она, а в глазах заблестели слезы. – Меня уже ничего не спасет. Я рада, что в моей жизни был Эйгон. Я счастлива, что судьба подарила нам тебя, мой удивительный мальчик. Это были лучшие годы в моей жизни. И я счастлива, что умру здесь, с любимым, ради жизни моего сына, нашего сокровища… Ты должен жить, Драген. Несмотря ни на что, ты должен жить.

– Моя жизнь не может быть дороже твоей.

– Ошибаешься. Когда-нибудь ты найдешь свое счастье. И ради его блага ты будешь готов на многое. Именно тогда ты поймешь, почему для нас с твоим отцом твоя жизнь была дороже всего. Когда обретешь свое Сокровище, сделай все, чтобы не потерять его, Драген. Это самое важное. За множество тысячелетий я поняла, что любовь – это и есть самое важное. Я прожила достаточно, обрела любовь и счастье, я довольна. Мне не страшно умирать.

– Я не хочу, чтобы ты умирала.

– Ничто не вечно, Драген. Я не желаю жить без твоего отца. А теперь ты должен уйти, пока они не появились. Они уже близко.

– Пускай приходят, – прорычал я. – Они ответят за все. Я убью каждого.

Мама грустно улыбнулась и сжалась от очередного приступа боли. На полных, красивых губах выступила кровь.

– Я горжусь тобой, сын. Надеюсь, ты простишь меня. Но я не могу позволить им забрать и тебя. Никто не должен знать о тебе. Прости…

В следующее мгновение меня ослепила вспышка магии, и мой разум поглотила пустота. Уже в следующее мгновение я очнулся на площади в незнакомом Мире без каких-либо воспоминаний о прошлом, кроме кулона с именем на моей груди…» …

Эти и еще тысячи образов и воспоминаний затопили мое сознание, причиняя невыносимую боль. Я вспоминал счастье, злость, грусть, печаль, веселье, восторг и любовь… Ту любовь, которую с такой щедростью дарили мне родители. Миллионы и тысячи объятий и поцелуев, все это я стремительно вспоминал, под рев того, кто теперь обрел свободу. Кто вырывался, драл мое сознание когтями в безудержном желании мести. С яростью и злостью на всех, кто заточил его так надолго. На всех, кто стал причиной нашего несчастья. С жаждой смерти тех, кто отнял у нас самое дорогое…

Или еще нет?

С трудом удалось отрыть глаза и осмотреть вокруг. Вырывающуюся девушку тянули за цепи, подтаскивая ту все ближе к женщине. В этой женщине было что-то знакомое… но почему сейчас она вызывала лишь ярость?

Глаза вновь закрылись, а тело выгнулось дугой. Зверь внутри меня взвыл. Я еще пытался сопротивляться, отстоять право быть первым, но с каждой секундой Зверь рвал мои усилия в клочья и вскоре я понял, что больше не могу сопротивляться...

27 Глава ***

***

В большом зале внезапно началось оживление. Черноволосая девушка в цепях, отчаянно сопротивлялась натиску массивного мужчины, что тащил ее к своей госпоже. На короткое мгновение девушка перетянула на себя все внимание, отвлекая от другого персонажа. Того, кто совсем в скором времени станет представлять самую главную опасность для врагов.

Все смотрели, как упирается девушка, пока та не услышала от ледяной женщины хриплое:

– Ты клялась!

Тогда девушка замерла и завизжала от пронзившей ее боли в клейме, поставленном после данной ей клятвы. Уже через секунду, безвольную пленницу вновь подвешивали за руки к крюку. Звенящим шагом к ней приблизилась измененная стихия Первого снега – Скади в теле бывшей богини Охоты и Луны. Пальцами с посиневшими ногтями, женщина дернула девушку за волосы, запрокидывая ее голову и заставляя смотреть на себя.

– Наконец-то… – восторженно прошептала Скади и дотронулась раскрытой ладонью до груди девушки, которая моментально выгнулась в агонии и захрипела.

Именно тогда своды зала сотряслись от разъяренного, громогласного рева смертоносного и обезумевшего существа, что стал проявляться в образе закованного в цепи мужчины. Его тело стало ломать, кости трансформировались, а сквозь кожу стала проступать черная чешуя.

– Остановите это! – выкрикнул доверенное лицо измененной Стихии в чужом теле своим помощникам, которые в одночасье стали забрасывать трансформирующегося мужчину заклинаниями, которые, на него не действовали, несмотря на усердие окружающих. Была еще надежда на сковывающий заговоренный от магии металл наручей, но окружающие заметались в настоящей панике, когда раздавшаяся вширь рука пленника порвала сдерживающие его оковы, словно бумажные.

Стоило пленнику освободиться, как из его груди вырвался душераздирающий крик. Его тело выгнулось, и перевоплощение стало происходить стремительно. Спустя всего три удара сердца помощника Скади тот с возрастающим ужасом и благоговением уже смотрел на последнего в своем роде Хранителя. Того, кого, как он считал, убил тысячелетие назад. Та битва была тяжелой и Эйгон дорого продал свою жизнь. Потребовалось пожертвовать большей половиной своих бойцов, прежде чем удалось нанести подлый, но смертоносный удар могущественному, величественному дракону. Теперь у Видара не было столько солдат, которых было бы не жаль пустить на мясо и прятаться за их спинами, чтобы подобраться к Хранителю. И низший бог Войны стал осознавать, что эта битва будет, вероятно, последней.

Осознав это, он покосился на свою госпожу, которая была увлечена извлечением души юной богини Хаоса, и понял, что от нее защиты ждать не стоит. Пол сотрясся от того, что величественный ящер выпрямился, возвышаясь до самого потолка, расставил лапы со смертоносными когтями на пальцах, способные резать даже камень и металл. Когти, длиной с человеческий рост, были отполированы до зеркального блеска, в которых Видар увидел свою смерть. Мужчина отошел на несколько шагов, стараясь быть незамеченным. Он признавал свою трусость и сейчас предпочел ее, лишь бы остаться в живых. Самый отважный и грозный воин божества Скади трусливо отступал, бросая друзей и госпожу в жалких попытках спасти собственную ничтожную жизнь.

Подняв взгляд на огромную, но прекрасную в своем благоговейном ужасе, голову, он наткнулся на пристальный взгляд желто-зеленых глаз с вертикальным зрачком. В этом зрачке он видел свое отражение. В нем же он видел, как всего через мгновение, его поглощает голубоватый огонь, пущенный из страшной пасти ящера. И через секунду от бывшего бога Войны осталось лишь… ничто.

После подобной демонстрации силы все подручные ледяной Стихии боги забыли о любом благородстве. Единственное, что их стало волновать – скрыться, пока прожорливое пламя не настигло и их. Дракон взревел. После тысячелетнего заточения, он чувствовал власть и азарт. Он поставил ограничение на зал, мешая перемещаться из него. Никто не выйдет и не зайдет без его ведома. Поддавшиеся панике, еще совсем недавно ощущающие свое превосходство боги, кричали, разбегались, пытались прикрыться магическими щитами, прятались за своих соратников, или же полуразрушенные колонны, но это их не спасало. Тех, кого не настиг всепоглощающий огонь, ждала участь еще более страшная. Огонь был милосердием: безболезненным и быстрым. А вот когти, клыки, и мощный, проворный хвост заставляли несчастных умирать в мучениях. Обезумевшие от страха и отчаяния боги бросали все свои магические силы на борьбу с ящером, слишком поздно осознавая, что на него не действует никакая магия. А физически никто из них не мог нанести чудовищу ни царапины.

Разбушевавшегося дракона затопила жажда крови. Он не видел никого и ничего. Только смертные цели. Он бесновался, упивался своей свободой и всемогуществом. С каждым убитым божком жажда только усиливалась, раскрашивая реальность в красный. Огромное чудовище не разменивалось на жалость, оно не слышало мольбы, оно не скупясь, плевалось огнем в рыдающих богов, рушило когда-то величественный замок…

«Дом» – прозвучало на задворках разума дракона, что заставило его помедлить и осмотреться, на короткое время забыв про своих жертв. Он узнавал это место. Чем дольше он смотрел, тем больше вспоминал то, как счастлив был здесь когда-то… с тем, кого у него забрали! Забрали как и его дом!!!

Волна ярости еще более мощная, чем прежде затопила его разум. Никакого азарта. Никакого хвастовства и пробы своих возможностей. Только смерть, быстрая и беспощадная!

Спустя всего несколько секунд чудовище осматривало помещение в поисках выживших. Он чувствовал два аромата. Тошнотворный, гнилостный. Что-то еще более отвратное, чем те, кого он уже успел покарать. Но, вместе с ним было еще что-то. Что-то знакомое… приятное… манящее.

Он стал вертеть огромной головой в разные стороны в попытках сориентироваться в окружающих ароматах крови, гари и страха. Обзору мешало плотное облако пыли и дыма, но он нашел…

Нашел ту, вид которой заставил замереть и неуверенно податься вперед.

«Мама?» – неуверенно пронеслось в голове чудовища. Он помнил ее. Он любил ее. Он знал это отчетливо. Но почему его так тянет на убийство той, кого он считал «своей»?

А после вспомнил, что его мать мертва. Та, кто сейчас стоит к нему спиной – самозванка. Та, что не имела права даже прикасаться к телу его родительницы.

Праведный гнев наполнил его вместе с жаром, что заполнял его существо. Грудина величественного дракона раскалилась и засветилась голубым светом, что пробивался сквозь вздыбленные чешуи на грудине. Огромная пасть раскрылась, из глотки стали вырываться голубые языки пламени, но в следующее мгновение, дракон остановился. За спиной того, кого люто ненавидел он заметил другую… Ту, мысль о смерти которой, заставляла Зверя мысленно реветь и рвать в клочья любой намек на потерю.

«Сокровище» – пророкотал Хранитель в своем разуме. Он стремительно вспоминал последний месяц жизни. Он… он помнил «Прыгунью»… Он помнил, что она важна… Богиня? Он ненавидел богов! Нет… он не ненавидел ЕЕ.

«Сокровище. МОЕ!» - вновь возникло в мыслях.

«Помни меня, Драген…» – пронесся у него в воспоминаниях нежный голос, наполненный Силой. Голос, от которого его бросало в приятную дрожь.

Он… он помнил. Он помнил ее запах, ее вкус и даже нежность кожи… Он…

«Сокровище!!!» – кричало что-то в нем бескомпромиссно.

Дракон тяжело задышал и взревел. Безумие отступало. Жажда крови затихала, уступая место более осознанным мыслям…

Более внимательным взглядом дракон вновь окинул взглядом пару женщин. Ту, которая была когда-то дороже всего на свете. И ту, что сейчас была куда ценнее. Ту, за кого не жаль отдать жизнь…

Теперь дракон отмечал более важные детали. Например то, что та, кто была ценнее жизни, сейчас обездвижена и подвешена за руки к крюку. Она не двигалась, выгнувшись в агонии. Ее глаза были заполнены слезами, а из горла, вместе с хрипом, выходила белесая дымка. Белая, сверкающая… Дракон с ужасом понял, что это душа покидает тело его сокровища. Она цеплялась и рвалась назад, но чужая, более сильная воля тянула ее из тела темноволосой девушки…

И тогда взгляд дракона переместился на второе действующее лицо. Ту, кого любил и ненавидел. Сейчас он видел, что сущность, занимающее тело когда-то жизненно важной женщины была искорежена, черна и безобразна. Она, словно раковая опухоль разрасталась и отравляла все, с чем сталкивалась. Вот и сейчас черные щупальца тянулись к обездвиженной богине Хаоса. Поглощая ее, овивая словно удавкой грудь и горло девушки, подбирались к раскрытому в беззвучном крике рту, через который медленно покидала тело душа юной богини Хаоса. Черные щупальца хотели занять это место. Словно паразит, они хотели обосноваться и управлять телом той, кто был ему, Хранителю, так дорог. Так же, как уже заняли и почти уничтожили тело его матери.

Рев дракона разнесся силовой волной по всему залу, дворцу и много километров вокруг от него, подобно ударной волне от мощного взрыва. Это способствовало тому, чтобы Скади потеряла концентрацию, и черные щупальца отступили, спускаясь обратно к груди девушки, к которой прикасались посиневшие пальцы бывшей богини Луны.

Скади обернулась к разъяренному ящеру, но слишком поздно. Мощный хвост с острыми наростами точным ударом поразил женщину , разрывая контакт с Сокровщем. С облегчением Хранитель заметил, как белесая дымка возвращается в свое вместилище, а обессиленная девушка потеряла сознание и повисла в цепях.

Мертвое тело бывшей богини Артемиды пролетело почти через весь огромный зал, чтобы удариться о противоположную стену. Так как тело и без того было мертво, Скади не ощутила боли. Только ярость на того, кто смел встать между ней и ее заветной мечтой обретения всемогущества. Победа была так близко…

Скади заставила мертвое тело подняться, и поднять руку, чтобы ударить стремительно приближающегося ящера смертоносной волной Силы. Она не жалела сил, хотя прием уже давно не подводил ее. И какого же было ее удивление, когда хлесткий удар, что пришелся по морде дракона, и, по замыслу, должен был насмерть заморозить даже такого большого дракона, не причинил ящеру никакого урона. Он лишь на мгновение замедлил чудовище, отбросив огромную голову в сторону, словно от пощечины. Пристальный, кровожадный взгляд желто-зеленых змеиных глаз посмотрел прямо на Скади, подписывая ей приговор. Стремительно осознавая, что самое мощное заклинание не подействовало на врага, Стихия стала судорожно соображать, как поступить. Очевидно, что силой могущественного ящера было не победить.

Страх подкрадывался так же неотвратимо, как приближался Хранитель. Отчаяние и паника, давно забытые ледяной Стихией овладели ей, заставив отступить и вжаться в стену со следами копоти.

Лихорадочные мысли меняли одна другую, и вот, из хоровода проскользнувших, опытная и коварная Скади вычленила одну. Спрятав злую усмешку, мертвое тело сделало шаг вперед, навстречу уже почти настигнувшему его дракону, и произнесла:

– Драген, это же я… Артемида – твоя мама… ты не помнишь меня?

С чувством злорадства, Стихия отметила, как Хранитель приостановился и посмотрел с сомнением. Божество решило закрепить успех, отметив, что на верном пути. Ей нужно лишь подобраться ближе, выждав нужный момент, чтобы нанести свой удар. Кем бы он ни был, Хранители – не бессмертны. Они уязвимы, как и все. Она убивала их прежде. Убьет и сейчас. А после, наконец, получит желаемое от девчонки и обретет могущество!

– Сынок, это же я… Неужели ты причинишь мне вред? – спросило божество, делая еще один шаг в сторону смертельно опасного хищника. – Я так люблю тебя… так скучала… позволь мне обнять тебя, мой милый… – приближаясь, шептала женщина.

Последний из Храниетелей с растерянностью и робкой надеждой смотрел на женщину, чье лицо так любил. Он так хотел увидеть его вновь, и вот сейчас оно перед ним. Он так желал ощутить теплые, нежные и крепкие объятия матери, и вот она предлагает их. Нужно лишь перевоплотиться, чтобы он тоже мог обнять и насладиться близостью. Мысль захватила его и он почти подался порыву, но внезапно в голове возникли другие образы, и другой голос:

«– Какой же ты предсказуемый,» – послышался голос его Сокровища и мелодичный смех.