Магия тьмы Мотейн Майя
– Ты из тех людей, которым все кажется очень ценным и хрупким. И ты боишься что-нибудь сломать.
– Да, – тихо согласился Альфи.
– Тебе нельзя относиться так к управлению королевством. Я не говорю, что Касталлан – плохая страна. Это хорошая страна. Но она не идеальна. Никогда не была идеальна и никогда не будет идеальна. Забудь об истории. Забудь о наследии предков.
Финн подумалось, что зря она сама не прислушивалась к собственным советам. И ей нужно было не убегать от груза прошлого, а жить настоящим.
– Если ты действительно хочешь править Касталланом, да помогут тебе боги, то тебе нужно смириться с мыслью о том, что твое королевство – такая же гигантская навозная куча, как и все другие страны. Тогда ты не будешь бояться рисковать, чтобы изменить страну к лучшему. И, может, тебе удастся что-то исправить. Но если ты будешь упорно делать вид, что правишь идеальной страной, хрупкой, как стекло, тебе останется только восхищаться. Если ты хочешь стать хоть в какой-то степени хорошим королем, забудь обо всем, что было до тебя. Попытайся увидеть свою страну такой, какая она есть. А потом уже прими решение, что делать с увиденным.
Альфи взглянул на нее, и Финн увидела в его взгляде то, чего не замечала ни в чьем другом. Он смотрел на нее так, будто под налетом мерзости всех совершенных ею поступков, ужасов совершенных ею убийств, причиненной ею боли скрывался человек, с которым стоило познакомиться.
– Жаль, что мы не встретились раньше.
Что-то в голосе принца задело ее, и Финн почувствовала, как слезы подступают к ее глазам.
– Прямо сейчас мне много чего жаль.
А больше всего ей было жаль, что у них осталось так мало времени. По воцарившейся тишине Финн поняла, что принц сейчас испытывает то же, что и она. Страх перед крадущейся за ними смертью. Смертью, которая уже учуяла их след.
Но иначе и быть не могло. С тех пор как Финн встретила Игнасио, время ее жизни оказалось сочтено. И сейчас сердце билось в груди все чаще, приноравливаясь к скорости, с которой ее жизнь мчалась к своему завершению.
– Финн?
– Да? – В горле у нее стоял ком.
– Тебе не придется возвращаться к нему. Мы убьем его. Или погибнем при попытке убить его. И если нам суждено умереть сегодня, я рад, что мы встретим смерть вместе.
– Но я не хочу умирать. – Финн было мерзко оттого, как трусливо прозвучали эти слова.
Она убрала одну руку с поводьев и смахнула слезы с глаз, а потом вытерла руку о штаны.
– Я тоже. Но в посмертии мы хотя бы будем не одни. Я познакомлю тебя с Дезом, когда мы окажемся там. Он тебе понравится.
Финн никогда не задумывалась о загробной жизни. Она исходила из того, что, если и есть где-то небеса, где души наслаждаются вечным покоем, ее туда не пустят. Но если принц за нее поручится, вдруг она сумеет туда попасть?
– Мои родители умерли, когда я была совсем маленькой. – Она почти не помнила отца и мать. Остались только столь дорогие для нее воспоминания. Как мама и папа нежно смотрят на нее с высоты своего роста. Как берут ее за руки с двух сторон и она качается, как на качелях. Как называют ее «mija». Как целуют в щеку. – В загробном мире я никого не узнаю.
– Ты узнаешь меня. – Рука Альфи осторожно коснулась ее ладони, будто задавая вопрос. И только когда она чуть сдвинула руку в его сторону, их пальцы переплелись, и нежность этого прикосновения противостояла разбушевавшемуся на дороге ветру. – Ведь я тебя уже знаю.
Финн всегда думала, что вес чужой руки в ее ладони будет ощущаться как якорь. Как груз, который тянет ее на дно вынужденного постоянства, в то время как ей хочется сбежать. И быть свободной. Но сейчас ей отчаянно хотелось остаться. В это мгновение она ощущала куда больше свободы, чем за всю свою жизнь.
Свобода, вдруг поняла Финн, возможна не только в каком-то определенном месте. Но и рядом с определенным человеком.
Повозка сейчас катила по пустому прямому отрезку дороги, и Финн перевела взгляд на принца. В его золотистых глазах она увидела тот же страх, который чувствовала сама. Уязвимость, делавшую ее беззащитной перед тем, чему суждено было случиться. Но была в этом страхе, объединившем их, и какая-то сила. Могущество от понимания того, что нельзя терять время на притворство, когда смерть уже поджидает их. Нельзя делать вид, что ты кто-то другой. Нельзя запрещать себе свои подлинные чувства.
– Хорошо. – Девушка снова отвернулась. – Значит, останемся вместе.
Принц и воровка мчались вперед, и в переплетении их пальцев таилась клятва – куда бы ни пошел один, туда же отправится и другой.
33. Принц-подменыш
Лука волновался.
В последний раз он так волновался на балу, когда… ох, да он уже и не помнил, когда такое случалось. Общение было его стихией – даже в большей степени, чем огонь. Волнение при общении было ему не свойственно. И потому раздражало. Пытаясь занять чем-то руки, юноша в очередной раз поправил отворот темно-синего камзола, который Альфи сам надел бы на бал, если бы пришел сюда. Но Альфи не пришел.
И теперь вместо Альфи на золоченом троне принца рядом с тронами короля и королевы восседал Лука. Правители встречали новоприбывших у дальней стены бального зала, напротив огромной мраморной лестницы. Герольд объявлял гостей, те спускались по ступеням, с отрепетированной улыбкой кланялись королевской семье и присоединялись к балу. Гости все прибывали, а Лука проклинал себя за то, что испортил свиток Альфи. Теперь у него не было возможности узнать, все ли в порядке с его кузеном. Волнение болью отдавалось в голове, пульсировало в неумолимом ритме.
Высшая знать Касталлана кружила в танце на начищенных до блеска плитках пола, наслаждаясь общением. На занавеси в бальном зале были наложены чары, заставлявшие ткань то светлеть, то темнеть. Под потолком парили заколдованные свечи – будто сами звезды спустились с небес. Фестиваль Равноденствия был праздником в честь гармонии тьмы и света, и убранство зала отражало этот замысел.
Купол потолка в бальном зале украшал витраж, и днем на полу протягивались тени всех цветов радуги. Но сегодня Лука видел очертания нависшей над замком луны, будто витраж был сделан не из прозрачного цветного стекла, а из яркой бумаги. На балах Лука обычно наслаждался пышностью праздника и текилой, забывая обо всем, но сейчас он не мог себе этого позволить. Слова Альфи вновь и вновь эхом раздавались в его голове:
«Но если меня постигнет неудача, если я не вернусь… Тебе придется рассказать Паломе правду и попытаться остановить черную магию».
Быть может, время настало? И Альфи уже потерпел неудачу? Мир еще не погиб, но Альфи уехал так давно… Он не пропустил бы такой важный вечер, если бы не случилось что-то ужасное.
Если бы он был еще жив.
С этой мыслью Лука вскочил с трона и поспешно пошел по бальному залу. Он двигался так быстро, что подол золотистого плаща бил его по лодыжкам. Юноша молча обошел какого-то аристократа, который хотел поздороваться. Он притворился, что не слышит вопроса королевы, удивившейся его выхдке. Не обратил внимания на удивление на лицах знати, недоумевающей от грубости принца. На все это у него не было времени. Сейчас ему не до того. Палома в парадной мантии дуэно с золотой оторочкой укрылась в дальнем углу зала – она предпочитала не вмешиваться в политические игры королевских балов.
– Палома!
Женщина приподняла брови, выразительно глядя на руку Луки на своем плече.
– Принц Альфер. – Она перевела взгляд на его лицо. – Что произошло?
Подобное прикосновение к дуэно считалось совершенно недопустимым, но Луке сейчас было не до этикета.
– Я не принц Альфи, – выдохнул он.
Юноша думал, что после этих слов почувствует облегчение, но сейчас с него словно сняли плащ холодной зимой, и он оказался беззащитен перед буйством стихии, вернее, перед последствиями глупой лжи, на которую он пошел.
– Прошу прощения? – Палома высвободилась из его хватки. – Ты пил? – Она понизила голос, понимая, что на них глазеют аристократы.
Лука сглотнул. Страх за жизнь Альфи желчью поднимался в его горле.
– Мне нужно кое-что тебе рассказать.
34. Два принца Касталлана
Повозка проехала по каменному мосту через озеро и остановилась перед дворцом. По ступеням замка величественно поднимались гости, которых еще не представили на балу.
Пара дворянок, вскрикнув, подобрали юбки и отшатнулись в сторону.
– Посторонитесь, maldito! – рявкнул Альфи под скрежет колес, когда повозка резко остановилась у лестницы.
За время поездки ему удалось отдохнуть, и, хотя тело все еще болело от магии Сомбры, юноша чувствовал себя бодрым и готовым сражаться за свое королевство.
Он спрыгнул с повозки, и уже через мгновение к нему бросилась стража.
– Я принц Альфер, наследник трона Касталлана. – Он увещевательным жестом поднял руки. – У меня срочные известия.
Один из стражников хохотнул, глядя на потрепанную мантию дуэно.
– Ты пьян, muchacho? Принц Альфер во дворце, наслаждается праздником.
Стражники широким кольцом окружили повозку, опустив ладони на рукояти мечей.
Один из них, приподняв брови, повернулся к Финн, сидевшей на козлах.
– Могу я взглянуть на ваше приглашение?
– Конечно.
Резким движением Финн дернула ногой, и стражник упал на спину, исторгая поток брани и зажимая ладонями окровавленный нос.
Аристократки поспешно укрылись во дворце, потрясенные происходящим. Стражники сжали кольцо.
– Послушайте! – крикнул Альфи. – Мы пришли сюда не для того, чтобы драться.
– Говори за себя, – пробормотала Финн.
Альфи недовольно покосился на нее.
– Я принц Альфер, и я прибыл предупредить о нападении на дворец. Немедленно пропустите меня!
– Это вряд ли, chico[75]. – Стражник замахнулся мечом, но в этот момент из земли вспучился столб и ударил его в пах.
Альфи даже оборачиваться не нужно было, чтобы понять – это дело рук Финн. Другой стражник занял место пострадавшего. Он бросился на принца, и Альфи, не раздумывая, призвал из озера воду и обернул кулак льдом. От удара в челюсть стражник отшатнулся.
Финн уже была рядом с ним. Девушка удивленно покосилась на ледяной шар, скрывавший кулак принца.
– Учусь у лучших.
На душе у него потеплело, когда он увидел, как Финн с гордостью улыбнулась.
Но юноша отвлекся, и в этот момент стражник, призвав камень, ударил принца в живот. Альфи повалился и подтянул колени, стараясь вдохнуть. Финн прикрыла его, швыряя в наступающих стражников призывными камнями. Двум она попала по носу, а под третьим открыла трещину в земле, куда тот провалился по горло.
– Вставай, принц! – рявкнула она. – Если сегодня нам предстоит умереть, пусть это произойдет в зрелищном сражении, а не в какой-то потасовке с твоей собственной maldito стражей.
Альфи поднялся, как раз когда к стражникам прибыло подкрепление. Он перехватил взгляд Финн и невольно улыбнулся, хоть в сердце болезненно кольнуло от воспоминания о Дезе.
«В книжках на мечах всегда дерутся в каких-то просторных и впечатляющих местах. И когда мы кричим, эхо разлетается по всей комнате… Всегда нужно хорошее эхо».
– Ты права. Мы умрем где-нибудь, где будет хорошее эхо.
Финн коротко кивнула. Она явно поняла его мысль, словно и сама разыгрывала дуэльные сцены с Альфи и Дезом в дворцовой библиотеке.
– Это уж точно.
– Фуэрза! – Альфи вскинул руку.
Очередного стражника отбросило назад, и тот ударился о карету какой-то аристократки.
– Немедленно прекратите!
Альфи оцепенел. Он узнал этот голос. Мария, глава дворцовой стражи, обнажила меч и, щурясь, шла ему навстречу. Финн шагнула вперед, готовясь к бою, но Альфи схватил ее за плечо и спрятал за своей спиной. Мария подняла меч и приставила лезвие к горлу принца.
– Мария! – вскрикнул Альфи.
Женщина опешила при звуке собственного имени, но сталь клинка лишь крепче прижалась к шее юноши. Он вздернул подбородок и посмотрел главе стражи в глаза.
– Когда мне было восемь лет, я упал с лестницы в бальном зале, и вы отнесли меня к целителю. Я так рыдал, что у вас воротник плаща вымок насквозь. Чтобы меня успокоить, вы начали петь мне колыбельную. Посмотрите на меня! Я не самозванец! Я ваш принц!
Мария оцепенела, окидывая его взглядом. А потом опустила меч и низко поклонилась.
– Простите, принц Альфер. Я не…
– Нет времени. – Альфи отмахнулся. – Просто пропустите нас. И скажите страже готовиться к нападению врага на замок. Противник готовит штурм! И любой ценой нужно защитить дворцовую сокровищницу. Вы меня поняли?
Других объяснений Марии не требовалось.
– Пропустите принца! – приказала она стражникам.
Те с потрясенными видом расступились, убирая мечи в ножны.
– Ты! – Мария указала на молодого стражника. – Проведи принца и его гостью в бальный зал. И поскорее! Не позволяй никому останавливать их.
– Нет уж, я выбираю этого! – Финн указала на стражника, которого пнула в лицо.
Тот возмущенно уставился на нахалку, все еще зажимая кровоточащий нос.
– Пойдем, Стеклянный Нос.
Негодуя, стражник последовал за Альфи, Финн и невидимой Сиомарой, ринувшимися к открытой двери дворца. Позабыв о годах обучения этикету, Альфи проталкивался сквозь толпу знати, безмятежно прохаживавшейся по широкому коридору.
– Посторонитесь! – крикнул он.
Вздрогнув от неожиданности, группка пожилых дворян поспешно уступила ему дорогу. Финн бежала так быстро, что сбила с ног какого-то слугу. Минуя извилистые коридоры, Альфи слышал, как Сиомара спешит за ним. Время от времени путь им преграждали стражники, но одного кивка их сопровождавшего в красном плаще было достаточно, чтобы Альфи и его спутников пропустили.
Наконец они добрались до распахнутых дверей в бальный зал. Альфи промчался по выложенным мраморной плиткой ступеням, едва не наступив на подол своей перепачканной мантии дуэно. Когда он остановился у подножия лестницы, тяжело дыша, в зале воцарилась тишина, и только возмущенные шепотки там и тут взметались к потолку, будто струйки дыма.
– Это принц?
– На нем… мантия дуэно?
Альфи коснулся горла кончиками пальцев.
– Амплификар[76]. – Он почувствовал покалывание под подбородком, когда магический поток усилил его голос. – Послушайте меня! – звучно произнес он, и эхо разнеслось по всему бальному залу. Даже музыканты перестали играть и уставились на него. – Вам нужно немедленно покинуть дворец! Вражеское нападение…
– Что все это значит? – В дальнем конце зала король поднялся с трона.
Королева последовала его примеру, и стражники подошли ближе, образовав плотное кольцо коричневых мундиров.
У Альфи заболело сердце. Он думал, что больше никогда не увидит родителей. Ему отчаянно хотелось броситься в их объятия, как в детстве. Разрыдаться и пообещать, что он больше так не будет. Но времени на ребячество не оставалось.
Альфи метнулся через широкий зал и остановился перед кольцом стражников. Аристократы отошли в сторону, не желая иметь никакого отношения к тому, что они, без сомнения, сочли смехотворным конфузом.
– Мама, папа… – Принц снял с себя чары усиления голоса.
Увидев его лицо вблизи, королева на мгновение смягчилась, но затем опять посуровела:
– Ты не наш сын. Наш сын здесь. Ты самозванец. Схватить его, немедленно!
– Погодите! – крикнул кто-то из толпы.
Лука, все еще в облике Альфи, протиснулся к ним. За ним следовала Палома. Дуэно смотрела на Альфи с такой яростью, что принцу хотелось укрыться от ее взгляда, защититься от него. Живот Альфи сжался в тугой узел. Палома знала. Лука ей рассказал.
– Qu tal[77], Чистюля? – поздоровалась Финн.
Альфи распахнул объятия, и Лука, притянув брата к себе, сжал его покрепче.
– Ты опоздал, – сказал Лука, отстраняясь.
– Лучше поздно, чем никогда, – отшутился Альфи, хотя при виде лучшего друга к горлу у него подступали слезы.
– Альфи… – Королева перевела взгляд с одного юноши на другого, и Альфи не понял, к кому из них она обращается. – Объяснись!
– Позвольте мне… – Финн взмахнула рукой, и к Луке вернулся его привычный облик. – Вот, пожалуйста.
Король и королева широко распахнули глаза. Альфи никогда еще не видел, чтобы его отец был настолько потрясен.
В следующее мгновение Палома оттолкнула Луку, замахнулась и влепила Альфи увесистую пощечину. Голова принца дернулась, но боль от оплеухи была ничтожна по сравнению с терзавшим его душу стыдом. Лицо дуэно раскраснелось от гнева. Ближайший стражник дернулся, намереваясь остановить ее, но Альфи жестом приказал ему оставаться на месте. Принц знал, что заслужил этот удар.
– Глупый мальчишка! – прошипела она. – Как ты мог так безрассудно поступить…
Не успел Альфи произнести ни слова, как Финн закрыла его собой, направив на Палому кинжал.
– Нечего тут кулаками махать, вы ведь серьезная дама!
Палома презрительно смерила Финн взглядом, будто девушка была букашкой, которую так легко раздавить сапогом.
– Палома! – прогремел голос Аманды.
Королева взмахнула рукой, и стражники расступились, пропуская ее. Уже через мгновение она подошла к Альфи, и Боливар последовал за ней. Финн хватило ума опустить кинжал и отступить к Альфи.
– Еще раз коснешься моего сына – и будешь жалеть об этом до конца своих дней, – стиснув зубы, выдавила королева.
Воцарилась тишина.
Палома, все еще испепеляя Альфи взглядом и полыхая гневом, отступила на шаг.
– Альфи… – Аманда обхватила лицо сына ладонями. Ее голос дрожал. – Где ты был? Что происходит?
Принц сглотнул. Пот градом катился по его вискам. Как она поступит, когда он все ей расскажет? Даст ему пощечину, как Палома? Или даже отречется от него и он навсегда потеряет мать? Но какими бы ни были последствия, ему придется их принять.
– Мы должны подготовиться к вражескому нападе…
Звон бьющегося стекла всколыхнул зал. Тянувшиеся от пола до потолка витражи покрылись паутиной расширявшихся трещин, и разноцветные осколки градом посыпались в бальный зал. В проемы, располосовывая плоть о битое стекло, хлынули одержимцы с залитыми тьмой глазами. Несколько аристократок, стоявших у окон, бросились бежать, но не успели они сделать и пары шагов, как черноглазые чудовища схватили их за платья, точно стервятники, набросившиеся на добычу. Альфи отвернулся, не в силах смотреть, как тени гостей отрываются от пола и втягиваются в сведенные судорогами тела. Стража действовала без колебаний, закрыв собой королевскую семью, Финн и Палому, но принц знал, что ему нельзя здесь оставаться. Именно ему предстояло защитить сегодня этот замок.
– Мама, папа! – Альфи перекрикивал вопли, наполнившие бальный зал. – Бегите, прячьтесь. Прошу вас!
– Принц… – Финн дрожащим пальцем указала куда-то за спину Альфи.
Там, на самом верху лестницы, в окружении одержимых приспешников стоял Игнасио. И улыбался.
С колотящимся в груди сердцем Альфи повернулся к Паломе.
– Ты знаешь, что я натворил. И что нужно сберечь. Я не прошу тебя о прощении, но умоляю, защити руки. Мы с Финн его задержим.
Палома сурово кивнула, и принц перевел взгляд на стражников, столпившихся вокруг с мечами наголо.
– Защитите короля и королеву! И оберегайте сокровищницу!
Вся кровь отлила от лица короля. Боливар лишился дара речи и лишь молча открывал рот, пытаясь возразить. Стражники отказывались выпускать Альфи и Финн за пределы своего боевого построения.
– Я ваш кронпринц! И я несу ответственность за случившееся! – Альфи обращался к стражникам, но затем перевел взгляд на родителей. – Позвольте мне разобраться с этим.
На мгновение внутри круга боевого построения повисло напряженное молчание. Боливар тяжело дышал. Он посмотрел на Аманду, и та едва заметно кивнула. Стражники расступились, выпуская Альфи и Финн в светопреставление бального зала.
35. Руки бога
– Лука! За мной! – крикнула Палома, схватив юношу за плечо, когда Альфи и воровка побежали в зал.
Но Лука попытался высвободиться.
– Отпусти меня!
Он вывернулся из хватки Паломы и бросился в проем в защитном кольце стражников. Сзади находилась дальняя стена зала и троны королевской семьи, впереди простирался бальный зал, полный разбегающихся во все стороны гостей. Повсюду звучали вопли ужаса. Лука побежал вслед за Альфи, но не сумел разглядеть брата в толпе. Он пробивался сквозь поток гостей, а черноглазые одержимцы прыгали на людей, точно бешеные псы, и либо разрывали на месте, либо впускали тьму в их тела. Лука не мог отвести взгляд. Казалось, все звуки вокруг померкли и остался лишь ровный гул.
Внутри угрем извивался страх, зигзагами пота струился по коже. Юноша огляделся, пытаясь отыскать Альфи среди вопящих гостей. Быть может, чудовища уже одолели его? Неужели судьба настолько жестока, что позволила Луке увидеть брата на мгновение – а потом вновь забрала его?
Чья-то рука опустилась на плечо Луки, и юноша вздрогнул. Слух вернулся к нему, и теперь он снова различал вопли в зале.
– Господин Лука! – крикнул ему стражник. – Пойдемте со мной, королевская семья…
Женщина с налитыми тьмой глазами, рыча, повалила стражника на пол.
– Нет! – завопил Лука.
Позабыв о новообретенной силе, он схватил одержимую за плечо и отшвырнул. Она пролетела по всему бальному залу и ударилась о противоположную стену. Ее подергивающееся тело соскользнуло со стены, и Лука, охнув, увидел, как она поднимается на четвереньки, не обращая внимания на сломанные кости. Он не хотел навредить ей, не хотел причинить ей боль. Но должен же он был предпринять хоть что-то!
Стражник на полу тяжело дышал, его глаза были закрыты.
– С вами все в порядке? – Присев, Лука тряхнул его за плечо. – Нам нужно помочь Альфи, мы…
Стражник открыл глаза – и те моментально налились чернотой. Вены вспучились и потемнели. Лука отшатнулся, вскакивая. Поразительно неестественным движением стражник поднялся с пола: будто его ключицу соединяла с потолком невидимая нить и теперь эта нить натянулась.
«Вот и все, – подумал Лука. Поток мыслей в его голове замедлился. – Сейчас я умру».
Стражник смерил его взглядом – и отвернулся, будто потеряв к нему какой бы то ни было интерес. Уже через мгновение одержимец набросился на очередную вопящую жертву. Лука потрясенно проследил за ним взглядом. Каким-то образом юноше удалось выжить. Он бы оскорбился, если бы ему не было так страшно.
Что за бесовщина тут творится?
Он вновь попытался найти Альфи в этой неразберихе. Вокруг, огибая Луку, носились люди – кто-то с почерневшими глазами, кто-то нет. Брухо заклинали свои стихии, обрушивали чары на одержимцев, но тщетно. Противники неслись вперед, их тела вспыхивали пламенем, дробились под градом камней, покрывались коркой льда и шатались от порывов ветра. Словесные чары тоже не способны были задержать врага – одержимцы стряхивали с себя заклинания, как пес отряхивается после дождя.
– Лука!
Оглянувшись, он увидел бегущую к нему Палому. Ее преследовала одержимая в пурпурном платье, аристкратка, превратившаяся в чудовище.
Лука метнулся к Паломе и закрыл ее своим телом. Вскинув руку, он направил на одержимую струю пламени, а когда ее тело вспыхнуло, ударил женщину в грудь. Горящее тело отшвырнуло на другой конец зала.
Палома ошеломленно уставилась на него.
– Не спрашивай, я и сам не понимаю. – Лука указал на свою руку.
Палома покачала головой.
– Мне нужна твоя помощь. То, что ищет эта темная магия… части тела своего господина… они в сокровищнице.
Части тела Сомбры хранились во дворце? Он провел здесь всю жизнь и каким-то образом умудрился упустить это? Впрочем, он бывал в сокровищнице всего пару раз, и тогда его интересовали исключительно украшения. Но сейчас адреналин сжигал его изнутри, и сил на удивление уже не оставалось.
– Мы не можем бросить тут Альфи. Я не могу…
– Хочешь помочь ему, защити сокровищницу. Если этим тварям удастся пробраться туда, погибнут все, и не только Альфи.
При виде ужаса на лице Паломы Луку точно холодной водой окатило. Он вообще не предполагал, что дуэно способна испытывать страх. Ему казалось, что за десятилетия изысканий все чувства Паломы сменились бесстрастностью и суровостью, ведь она была воплощением образа мудрой дуэно. Но взглянув в ее глаза, он почувствовал, что его сердце дрогнуло. Он должен помочь ей.
В горле у Луки пересохло, и он с трудом сглотнул. Обвел взглядом толпу, пытаясь отыскать Альфи. Тщетно. Придется помогать ему так, как говорит Палома.
– Пойдем.
Дуэно схватила Луку и потянула его к облицованной плиткой стене. Из стены выдавалась едва приметная фигурка крошечной птицы, которую Лука никогда раньше не замечал. Палома повернула фигурку, и в стене открылся проход. Когда квадратный участок стены отъехал внутрь, дуэно толкнула Луку в коридор и закрыла за собой тайный ход.
Лука зажег над ладонью небольшой огненный шарик, освещая темный коридор. Ему было даже немного обидно, что он не знал об этих проходах.
– А как же остальные? – спросил он.
Крики в бальном зале были слышны даже из-за стены.
Палома покачала головой.
– Нам нужно, чтобы того человека отвлекли, пока мы не добрались до сокровищницы. – Видя, что Лука собирается спорить, она схватила его за локоть и потащила дальше. – У нас нет времени!
Они побежали по извилистому коридору и вышли в анфиладу залов неподалеку от сокровищницы. В залах было безлюдно и тихо – после воплей на балу тишина тут казалась оглушительной. Палома и Лука наконец-то свернули в коридор, ведущий прямо к сокровищнице. Украшенная филигранью дверь была сорвана с петель, и Лука чуть не споткнулся, увидев открывшееся ему зрелище.
– Нет-нет-нет… – прошептала Палома, ускоряя шаг.
На полу лежало около двадцати стражников – шеи вывернуты под неестественным углом, горла вспороты, животы разодраны. Лука зажал рот ладонью, но Палома даже не замешкалась. Она мчалась к выломанному проходу в стене, где когда-то была дверь. Лука последовал за ней – и чуть не налетел ей на спину.
– Палома, что…
Треск, точно от вспышки молнии, заставил его замолчать. В дальнем углу сокровищницы три одержимые женщины в ярких бальных платьях столпились вокруг стеклянного ящика, накрывавшего пару каменных рук. Всякий раз, когда они пытались прикоснуться к стеклу, их оглушала вспышка чар, и во время этой вспышки Лука видел прозрачные очертания защитного барьера, установленного вокруг статуи. Чем чаще одержимые прикасались к барьеру, тем сильнее чары обжигали их, сдирая плоть с их пальцев. Но женщины не кричали, не отшатывались. Они навалились на барьер, и черные тени хлынули из их тел на невидимую преграду, разъедая ее, точно кислота.
– Нет! – завопила Палома, но было уже слишком поздно. Барьер мигнул – и исчез. Одна из женщин разбила защитное стекло, и осколки впились ей в руки. Не обращая внимания на кровотечение, одержимая подхватила фрагмент статуи.
– Мы должны остановить их! – сказала Палома.
– Не дать им забрать статую? – удивился Лука.
И тут его осенило. Сомбру превратили в камень, а не в кости. Это и есть руки бога.
– Фуэрза! – завопила Палома, и двух одержимых отшвырнуло к стене.
Дуэно повела запястьем, и из стены вспучились толстые каменные щупальца, обхватившие отбивавшихся женщин. Лука видел, как камень крошится – сила одержимых была невероятна.
Последняя женщина повернулась к ним, сжимая руки бога. В ее глазах была только пустота.
С обманчивой медлительностью женщина двинулась к Луке и Паломе.
– Не позволь ей выйти отсюда! – крикнула дуэно.
Не зная, что ему делать, Лука подбежал к одержимой и, повалив ее, прижал к полу за плечи. Как и другие чудовища, она не пыталась напасть на него, только вырывалась.
– Где они? Где руки? – запыхавшись, Палома наклонилась над ним.
– Не знаю, она только что их держала!
Сзади послышался какой-то перестук, и Лука, оглянувшись, увидел, как каменные руки, точно пауки, бегут на пальцах по полу хранилища к двери.
– Все как-то забыли упомянуть, что эти руки живые! – взвился Лука.
– Они и не оживали уже много столетий. – Голос Паломы сейчас звучал как обычно – размеренно и монотонно, правда, в нем слышалось некоторое раздражение. – Парар!
Но магия не подействовала на руки, они не замерли.
– Парар! Они слишком близко к силе Сомбры, и та пробудила их.
У Луки не было времени просить ее об объяснении, потому что руки уже выскочили из сокровищницы и выбрались в коридор. Палома сделала сложный жест рукой – и каменная полоса накрыла живот одержимой женщины. Камень не удержит тварь надолго, но обездвижит ее на какое-то время. Дуэно рывком подняла Луку на ноги, оттаскивая его подальше от бьющейся на полу одержимой, и они помчались из сокровищницы.
Читать бесплатно другие книги:
