До конца урока 45 минут Зарипова Йолдыз

Девочка задумалась. Она огляделась вокруг себя, но в ее царстве не было ни одного комнатного цветка. Сылу апа, чтобы помочь племяннице, начала шумно вдыхать воздух через нос и так же шумно выдыхать, но уже через рот. Азалия наблюдала за тетей, а потом показала на свой носик и спросила:

– Они умеют дышать?

– Умница! Ты все правильно сказала. И человек, и животное, и растение умеют дышать. Теперь поговорим о том, есть ли у них различия. Вот человек чем дышит?

И Азалия снова дотронулась до своего носа.

– Умница! А теперь давай вспомним, есть ли у растений носик?

Девочка задумалась.

– У меня есть раскраска! – вспомнила Азалия.

– Неси!

Раскраска и вправду оказалась на тематику растений. Какие-то картинки были закрашены акварелью, которая потекла, и все оттенки перемешались между собой, какие-то цветными карандашами, но цвета почему-то не совпадали с оригиналом, например одуванчики были голубого цвета.

– Смотрим, есть ли у цветочков нос?

– Нет, – листала девочка брошюрку.

– Получается, цветочки по-другому дышат?

– Да, у цветочков другой нос.

– Вот чем не похожи цветочки и человек. Смотри, Азалия, я дышу и носом, и ртом, так?

– Да.

– А могу ли я дышать рукой? – и Сылу апа подняла вверх правую ладошку.

Племянница засмеялась.

– А глазами?

Смех стал громче.

– А теперь, Азалия, посмотри на одуванчики в книжке. Они дышат всем своим телом, особенно листьями.

– Ого!

– Давай перевернем страницу. Смотри, какая красивая роза, сколько у нее листочков! И все эти листочки умеют дышать!

– Ого!

– Кызларым, чем занимаетесь? – появилась в дверях Сажида ханум.

– Вот, бабушка, ты дышишь носом! – подскочила к ней Азалия. – А цветочки листочками!

– Ого!

– Да, у них листочки – это нос, у тебя, бабушка, один нос, а у цветочков много!

– Ого!

– Пойду маме расскажу!

– Иди, кызым, пусть мама тоже удивится.

– Я тоже пойду, мам, и с работы поздно возвращаюсь, дедушка все время один. Погода хорошая, поведу его гулять.

Сажида ханум проводила дочь до такси (Сылу забрала коробки с книгами), вручила ей пакет:

– Это вкусный хлеб папе.

– И еще полкухни в придачу.

А также сунула дочери в руку деньги.

– Ну что ты, мам!

– Не спорь, не спорь! Тепло одевайся, хорошо питайся, допоздна не сиди и ноги держи в тепле!

– Мы не опоздали? – был первый вопрос Славика.

– Нет, они еще только поехали в роддом.

– Папа сказал, что Газа все никак не хотели выписывать, а меня отдали сразу! – выбежала в коридор Фахрия.

– Как только они тебя увидели, чуть не эвакуировали весь роддом. Ты нашла шарики?

– Нет.

– Иди ищи! Прибежала она. Георгий, здравствуйте.

– Можно Гоша. Здравствуйте.

– Проходите в зал, там Фахрия пока не бегала, более-менее чисто.

– Я все слышу!

– Чем помочь, Газ? Мария апа сказала, что надо полы мыть.

– Мыть полы?

– Ну да, новорожденного нужно беречь от пыли. Это так Мария апа сказала. Тебе мама не звонила?

– Звонила. И даже что-то долго говорила. Значит, полы мыть…

– В моей комнате мыть не надо!

– Правильно, грязнульки пусть сами у себя убираются.

– А шарики вам зачем?

– Чтоб комнату украсить.

– А я есть хочу! – прибежала снова Фахрия.

– Посмотри в холодильнике.

– Я смотрела! Там ничего нет.

Газ прошел на кухню, открыл коричневую дверцу холодильника и подозвал сестренку.

– Есть сыр, масло, колбаса. Может, и хлеб найдешь.

– Но я не хочу бутерброд, – заныла девочка.

– Я тебе чай сделаю?

– Нет.

– Компот налью?

– Нет.

– Может, кашу сварить? – предложил Славик.

– Будешь кашу?

– Нет.

– Ладно, пусть остается здесь. Пойдемте, новую игру покажу.

– Макароны буду, – жалобно сказала девочка, увидев, как мальчики уходят из кухни.

Газ вздохнул тяжко и вернулся.

– Точно будешь?

– Буду.

– А шарики нашла?

– Нашла.

Газ еще раз открыл холодильник, на второй полке стояла сиреневая кастрюлька, юноша приподнял ее крышку, а там бульон.

– Макарон здесь нет, придется варить.

Макаронные изделия были найдены с помощью Фахрии. Девочка показала, что мама хранит их в нижнем шкафчике. Славик ее похвалил, но Газ не согласился и отметил, что сестренка просто везде лазит, поэтому и знает. Макарошки были в двух пакетах: длинные и маленькие, какой-то странной формы.

– Тебе какие?

– Ракушки! – и девочка показала на второй пакет.

– Нужна сковородка, Газ.

– Я могу показать! – снова встряла Фахрия.

– Я тоже знаю, где сковородки. Думаю, маленькая сойдет, Фахрия у нас небольшая.

– А вы будете сидеть и смотреть, как я ем?

– И то правда.

Большую сковороду смазали маслом, поставили на средний огонь, чуть-чуть подержали и кинули туда макарошки, немного подождали, потом посолили, поперчили, по велению Фахрии добавили сухой укроп и начали мешать, а нижние макаронины уже прилипли ко дну.

– Мне кажется, мама их как-то по-другому варила, – с сомнением наблюдал Георгий за манипуляциями друзей.

– Они почему-то не становятся мягче, – удивлялся Славик.

– И их все время надо помешивать!

А Фахрия уже расставила тарелки и, взяв вилку в руки, сидела в ожидании на своем месте за столом. Георгий же решил, пока друзья колдуют над сковородой, посмотреть видео: может, там будет ответ на вопрос, почему макаронины не становятся мягче. А Фахрия в нетерпении начала стучать вилкой по столу.

– Ребята! – наконец-то нашел Гоша обучающее видео. – Тут начало совсем другое.

– Какое начало? – отстали те от отдирания макарон со дна сковородки.

– Тут женщина макароны кинула в кастрюлю с водой.

– После того как пожарила? Сейчас найдем кастрюлю. Фахрия, прекрати стучать.

– Нет, до того, как начала жарить.

– Не может быть! Где?

И теперь уже три головы склонились над телефоном, где на экране милая женщина медленно объясняла, как готовить макароны.

– Покажите мне тоже! – тыкалась в их спины Фахрия.

Газ выкинул испорченные макароны в мусорное ведро.

– Может, сковородку туда же? – спросил Газ.

– Мама наливает горячую воду, ждет, а потом отмывает, – ответил Георгий.

– И долго ждет?

– Иногда полчаса, иногда ночь.

– И твоя мама всю ночь сидит около сковородки? – не поняла Фахрия.

Ребята нашли кастрюлю, тоже сиреневую, но чуть больше, чем та, что встретилась им в холодильнике. Налили воду, и Газ уже собирался бросить туда макароны, но Георгий остановил его. Вода закипела, кинули макароны, крышку закрыли. Фахрия с унылым видом следила, как ребята бегали по кухне.

– С чем мы будем их есть? – спросил Газ, открывая холодильник. – С колбасой и сыром.

– Тут женщина говорит, что макароны можно пожарить с сыром.

– Убегает! – вдруг закричала Фахрия.

– Кто убегает? – испугались мальчики и услышали, как зашипела конфорка.

Газ скорее схватился за крышку, но она была горячей, поэтому юноша не стерпел и уронил ее на пол, Славик и Георгий отскочили в сторону, а Фахрия залилась смехом.

– Это последний раз, когда я ем макароны, – разозлился Газ.

Минуты через четыре Георгий вспомнил, что макарошки в кастрюле надо помешать. Славик и Газ начали по очереди мешать, стараясь отлепить их друг от друга и ото дна.

– Вы испортили уже две посуды, – философски заметила Фахрия.

– Они уже очень-очень мягкие, Георгий.

– Значит, готовы. Теперь будем жарить. Но до этого нужно сделать несколько странных манипуляций.

– Это каких?

– Слить воду и залить холодной, потом опять слить и уже тогда бросить их на сковороду.

Несмотря на сомнения по поводу готовки, друзья сделали все, что от них требовалось. Пришлось им взять маленькую сковородку, но все макаронины из кастрюли туда не уместились.

– А когда класть сыр, Георгий?

– Уже можно.

Газ вынул из холодильника ломтик сыра.

– Вряд ли его таким кладут на сковородку…

– Надо порезать.

– Вообще-то для сыра придумана терка! Что бы вы без меня делали?

– Не готовили бы макароны.

– Слушайте! – вдруг посетила Славика страшная мысль. – А чем вы будете маму кормить?

– Алсу апа должна приготовить и принести. И Фахрия могла бы ее подождать.

– Нет, не могла бы, – заныла девочка, – я и ваши макароны не могу больше ждать.

И положила голову на стол. Мальчики ускорились, натерли сыр, посыпали им сверху макароны. «Как на видео!» – восхитился Георгий.

– И укропчик! – закричала Фахрия.

– Тебе стало легче?

– Нет, – обратно положила девочка голову на стол.

– Я думаю, готово, – первым сказал Георгий.

– Пробовать будем?

– Нет, накладываем.

Фахрие дали первой. Девочка сразу схватила вилкой две макаронины, подула на них сильно-сильно и закинула в рот, прожевала и сказала:

– Вкусно, но вы забыли соль.

– Мы договорились, Саида, что идем сегодня в цирк.

– Не надо разговаривать со мной как со школьницей!

– Как я могу сказать школьнице: «Мы договорились сегодня идти в цирк»?

Исмагил устало провел ладонью по лбу, потом в который раз подергал дверную ручку, проверяя, плотно ли закрыта межкомнатная дверь: не хотелось, чтобы сын услышал их глупый разговор.

– Милая, давай начнем сначала.

Саида промолчала.

– Я позвонил тебе в среду…

– Это когда ты явился чуть ли не ночью!

– В восемь я был уже дома. Ты знаешь, в среду у меня три ученика. И деньги я тебе отдал сразу.

– Ты меня деньгами попрекаешь?

– Тише, Саида.

– Ты мне рот затыкаешь?

– Я позвонил тебе в среду и спросил, сможем ли мы пойти в выходной в цирк. Ты сказала, что без проблем. Я пошел и купил билеты.

– Опять попрекаешь деньгами.

– Сегодня этот день настал. Самир с нетерпением ждет нашего похода в цирк.

– Да, он этого ждет, потому что папа наконец-то уделит ему внимание.

– Саида, – устало вздохнул мужчина.

– Я же целыми днями занимаюсь нашим домом, нашим сыном.

– Саида, ты пойдешь с нами?

– Я целыми днями сижу дома, живу только вашими интересами, и тут меня позвали на девичник! И надо же было раздуть такой скандал!

– Ты не идешь с нами?

– Исмагил, из-за похода в цирк не надо делать из меня стерву.

– Хорошо, я все понял.

И мужчина взялся за дверную ручку, чтобы поскорее покинуть комнату.

– Знаешь…

– Все, Саида, я все понял. Хорошо тебе провести время, – и вышел в коридор.

Межкомнатная дверь с щелчком закрылась, и мужчина оказался в тишине.

– Можно к тебе? – постучался Исмагил к сыну.

Дверь сразу же распахнулась.

– Зачем ты стучишься, пап?

– Потому что у каждого человека свое личное пространство: и у мамы, и у меня, и у тебя. И всегда надо спрашивать у человека разрешения, чтоб эти границы не нарушать. Ну, чем занимаешься?

– Да ничем, – мальчик пожал плечами, – мама опять ругается?

– Нет, почему ты так думаешь?

– После того случая мама сказала, что я наказан, а тут мы идем в цирк!

– Но ведь мы тебе давно обещали. Несдержанные обещания – это плохо.

– Но я ведь наказан.

– В последнее время от Натальи Степановны не было замечаний в твою сторону, и ты дал мне честное мужское слово, и по твоим оценкам я вижу, что ты его держишь.

– Я очень стараюсь, пап. Вот только русский – ужасный предмет.

– Это что за слово?

– А как по-другому сказать?

– Трудный, улым.

– Хорошо, русский – трудный предмет. А мы скоро пойдем в цирк?

– Сейчас и пойдем.

– Так начало в пять! Еще много времени.

– А мы с тобой пока погуляем, зайдем куда-нибудь чай пить.

– Ого! И мама не против гулять?

– У мамы, улым, дела появились. Срочные. Мама не сможет с нами пойти.

– И в цирк не придет?

– Да, к пяти часам мама еще не освободится.

– Это вы из-за этого ругались?

– Мы же не ругались, улым. Просто мы люди эмоциональные, вот и получается, что громко говорим.

– И мама опять поздно придет?

– Ты мне лучше скажи, что ты наденешь, а лучше покажи.

– Пап, я все продумал! Я надену зеленую рубашку. Иногда клоуны вызывают детей из зала, чтоб они помогли с номером, поэтому надо выделяться.

– Ты и вправду все продумал! Давай собираемся, встречаемся через семь минут в прихожей. Ты сумеешь отсчитать?

– Конечно, ты же меня научил. Семь минут. И не опаздывай, пап.

– Почему у тебя такое хорошее настроение? – допытывался Газ у друга, пока они набирали воду в ведра. – Нет, ты и так всегда нехмурый, но, мне кажется, в твоей жизни случилось что-то крутое.

– Да уж, – заулыбался Славик, – я не еду в Будапешт и иду на бал!

– Ого! Я б заплакал, если б не поехал в Будапешт и пришлось бы идти на бал.

– Я теперь набираюсь смелости, чтобы сделать важный шаг в своей жизни.

– Ты будешь читать наизусть?

– Нет.

– Ты будешь танцевать?

– Не об этом речь!