Странные дела, или Детектив по-деревенски Романовская Л.
Из-за двери послышался всхлип, а Парафен отвернул голову к стене, давая понять, что аудиенция на этом закончена.
Денис поманил меня пальцем и мы, наконец, вышли из комнаты–лазарета.
Уже в дверях к нам подошла та девушка и прошептала:
– У нас справка есть. В четверг скорую вызвали. И в больнице он был до вчерашнего дня. Не приходите больше, плохо ему. Слышите?!
Денис кивнул, и мы буквально выбежали на лестничную площадку.
На улице я полной грудью вдохнула грязный городской воздух, который в тот момент казался свежайшим альпийским.
– Куда теперь? – только и спросил Денис, когда мы покинули тихий дворик.
– К бывшей девушке Юры? – вопросом на вопрос ответила я.
– К Рябининой? Ты адрес ее знаешь?
– Телефон вчера мне Витя дал. Пойдем куда-нибудь присядем. На ходу разговаривать неудобно, – предложила я, доставая телефон из сумки.
Денис послушно пошел за мной, и вскоре мы уже прятались от солнца под развесистым дубом, на одной из скамеек ближайшего парка. Пока я звонила, Денис успел купить нам по мороженому, и сейчас оно нетерпеливо плавилось в стаканчиках в его руках.
– Ну что? – спросил он, когда я закончила разговор.
– Мадам будет ждать нас сегодня после шести. В это время она заканчивает работу и по пути в детский сад у нее будет свободных десять минут. Так она сказала, по крайней мере.
– А что ты ей сказала-то? Ну чем объяснила интерес?
– Сказал, что отец ее первого ребенка хотел бы передать ей небольшую сумму денег.
– Даже так? А она не удивилась?
– Удивилась, конечно. Но деньги, по-видимому, ей очень нужны, а потому она, после недолгого раздумья, все же согласилась встретиться.
– И много ты ей посулила? – усмехнулся Денис.
– Ну, все чем я могу пожертвовать ради детей, это пара тысяч рублей, – скромно ответила я.
– Отлично. Тогда и я пожертвую тем же. В конце концов, при виде нежданных денег, дама наверняка будет значительно разговорчивее.
Я внимательно посмотрела на Дениса и, подумав, спросила:
– Зачем?
– Что зачем?
– Ну почему ты мне помогаешь? Тебе вовсе не ну…
– У меня есть несколько причин тебе помогать, – перебил он.
– Интересно, и какие же?
Денис не торопился отвечать. Лишь доев мороженное, он облизнулся, словно сытый кот, улыбнулся и ответил:
– Во-первых, ты мне нравишься.
Я не нашлась, что ответить на это, и сочла, что лучше всего промолчать. Но именно в этот момент где-то в груди затрепетали, расправив некогда обожженные крылышки, бабочки.
– Продолжать? Или этого достаточно? – сейчас он был серьезен, но в уголках глаз застыли смешинки.
Я пожала плечами, напуская на себя равнодушный вид, тем не менее уверенная, что при этом выгляжу совсем дурой.
– Во-вторых, я за справедливость.
– Но ведь мы наверняка не знаем, может это Юрка и убил Ингу.
– А мы чем занимаемся? – вроде бы удивился он, – заодно и поймем, причастен твой Юрка к этому, или нет. И еще…я бы на слово Парафену не верил. Он хоть и весьма убедительно говорил, а проверить информацию не мешало бы. Надо узнать, поступал ли он в больницу по скорой, и когда это было.
– Согласна. Этим сейчас и займемся.
Но Денис убедил меня, что это может и подождать, а сейчас нам не мешало бы перекусить. До шести еще целый час и можно провести его с пользой для здоровья. В принципе, возражать у меня причин не было, так как кроме утреннего кофе у Ленки и пресловутого мороженого, я сегодня ничего так и не съела.
Кафе с громким названием «Ресторанъ» выбрали поближе к месту встречи с Рябининой. В «Ресторанъ» были два зала. Один внутри здания, второй – пристройка, где располагалось летняя веранда. Так как на улице стояла немилосердная жара, решено было устроиться в крытом зале с кондиционером.
Денис заказал себе окрошку на квасе, что было вполне логично, учитывая нынешнюю погоду, грибной жульен и блинчики с творогом. Я решила ограничиться легким салатом и холодным чаем с лимоном. Ели молча, каждый думая о своем. О чем думал Денис, мне, естественно, не известно, а вот мои мысли плавно текли в направлении нашего несанкционированного расследования. Неожиданно подумалось, что зря мы ищем убийцу среди Юркиного окружения. Вполне возможно, что целью как раз была Инга. И Юрка здесь совершенно не при чем. Просто парень оказался в ненужном месте в ненужное время. Утолив голод, мы, расплатившись по счету, направились в сторону кондитерской фабрики, где трудилась Юлия Рябинина.
Возле ворот стояла только одна женщина. Она нетерпеливо озирались по сторонам, выискивая кого-то глазами. На вид ей было лет тридцать пять, хотя я прекрасно помнила, что Юрке двадцать четыре года и учились они на одном потоке.
Даже если предположить, что женщина поступала в колледж не сразу после школы, все-равно выходило, что выглядит она сильно старше своего возраста. Возможно, что лет ей прибавлял весьма откровенный наряд, состоящий из короткого леопардового платья и открытых красных босоножек на высоченных шпильках. Выжженные светлой краской волосы неопрятно свисали патлами на открытые плечи. Добавьте сюда ярко-красную помаду и густо подведенные черным карандашом глаза, и образ тетки из сельпо сложится окончательно. В руках Юля теребила фиолетовую сумочку, которая так же подходила к наряду, как и бретелька красного бюстгальтера, смело торчащая из-под платья.
– Атас! – сдавленно прохрипел Денис.
– Мне кажется, что разговор лучше тебе с ней вести, – съехидничала я.
Денис, вроде бы нисколько не обидевшись, лишь кивнул и решительно направился к дамочке.
Юля стояла нахмурившись, но увидев Дениса, ее взгляд резко потеплел и на лице даже появилось что-то наподобие улыбки. Лучше бы ей этого было не делать, так как во рту не хватало одного переднего зуба. Но женщину это нисколько не смущало, и она томным голосом поздоровалась. С Денисом. На меня Юля не обратила никакого внимания. В принципе я была этому даже рада, поскольку не очень понимала, как вести с девушкой подобного типа диалог.
Разговаривать пришлось на ходу, так как Юля, хоть и усиленно флиртовала с Денисом, все же о своих материнских заботах не забывала. В саду ее ждали двое детей, о чем она успела поведать нам, пока мы шли, еще двое уже были дома, самостоятельно добравшись из школы еще в обед. Наконец, мы перешли к сути нашей встречи, и Юля прямо спросила, где деньги, которые ей передал Юрка. Как ни странно, о нем дама говорила с большой теплотой, сетуя лишь на вмешательство покойного брата Мишки.
– Если бы не он, может я бы его и приструнила тогда дурака. У нас же любовь была! А это что? Эх…мужики. Все-то вы понимаете, да выводы не те делаете! – глубокомысленно воскликнула она, кокетливо поправляя челку.
– Неужто до сих пор любите? – вполне искренне удивилась я.
– Ну может и не люблю, конечно, – бросила она взгляд на Дениса, – только зла ему не желаю. Так Юрке и передайте. Коли с дочкой увидеться надумает – мешать не стану.
– А нынешний-то как муж, не заругает?
– А кто он нынешний-то? Нету его. Одна тяну лямку.
Мы еще поспрашивали Юлю о том о сем, но так ничего интересного и не узнав, попрощались, на прощание вручив ей деньги. Юля, нисколько не стесняясь нас, посчитала их и явно огорчилась. Тогда Денис обаятельно ей улыбнулся, да так, что у нас обеих произошло временное помутнение рассудка, и томным голосом сказал:
– Я позвоню.
Всю следующую ночь я ломала голову над тем, нравлюсь я Денису, или ему просто нечем заняться. Машину его угнали, а без нее, по его же словам, заняться раскопками никак не получится. Я не археолог – не знаю, но догадываюсь, что для Дениса машина является и местом ночлега и столовой, и кладовкой для хранения снаряжения. Вот и гадала я на кофейной гуще, валяет ли парень дурака, связавшись со мной, или ему и правда интересно.
Ну да… интересно – как раз емкое слово для такой дуры, как я. С чего это я решила, что интерес этот вызван моей персоной? Почему не убийством? И тут меня неприятно пронзила догадка. А что, если Денис как-то причастен к этому преступлению? Ведь в это самое время, буквально на следующий день после преступления, он, возможно, был в деревне, и вполне мог совершить нападение на девушку, которая ждала парня на берегу озера. И это вполне объясняет его интерес к расследованию. Он просто хочет быть в курсе, что я могу накопать на него.
При этих мыслях я вскочила с кровати и принялась бегать туда-сюда, в ужасе хватаясь то за сердце, то за голову. Где-то в недрах старого буфета нашла едва початую бутылку вина. Плеснула себе целый стакан, вино оказалось терпкое и кисловатое – я такое не люблю. Но сейчас мне впору был любой алкоголь, так горько стало на душе после собственного открытия. Ну вот что, что я знаю об этом парне, кроме того, что он какой-то там археолог, разыскивающий невесть что в нашей глуши? А еще я знаю, что он ужасно красивый… Да-а-а… впечатляющие сведения, однако. Дура ты, Женя! Как есть, дура.
Допив бутылку, зачем-то полезла в душ, и чуть не упала на скользком кафеле. Ох и хороша бы я была, если бы треснулась башкой о пол. Представляю лицо Ленки, обнаружившей меня здесь спустя неделю – раньше она сто процентов не забеспокоилась бы. Такой подарок в виде трупа подруги – ужасное свинство. Да я бы еще десяток лет в гробу переворачивалась от ее проклятий. Уж я-то Ленку знаю. И никакая смерть не избавила бы меня от вины перед ней. В ванной меня расквасило еще больше, и я, едва плетясь, доковыляла-таки до своей постели. Хвала богам, дурные мысли меня больше не посещали, подозреваю, что они вместе со всеми остальными мыслями и вовсе покинули мою буйную головушку, и я заснула тут же, решив, что непременно подумаю обо всем завтра.
***
Как ни странно, голова с утра почти не болела. Все ночные кошмары показались бредом сивой кобылы. Ну какой из такого славного парня, как Денис, может быть убийца? Да и зачем ему все это? Девушка, насколько мне известно, изнасилована не была. Деньги в сумочке остались лежать, как и украшения на теле. Вряд ли целью был грабеж. Значит тут что-то другое. Больше похоже на месть, или… или на месть. И с чего бы Денису мстить какой-то сельской учительнице? Есть еще правда вариант – девушка оказалась не в том месте и не в то время. Может она стала ненужной свидетельницей? А что, вполне складно выходит. Например, вот так могло быть: Инга пришла на встречу с Юркой и тихонько присела возле кустов, на пригорке, любуясь видом вечернего озера. В это время кто-то выбросил труп в воду, и Инга вскрикнула, возможно, она даже узнала бросавшего. Преступник увидел, что его обнаружили, в два прыжка нагнал девушку и задушил несчастную.
По-моему, все прям очень складно выходит. Осталось только найти этого самого убийцу и дело с концом. А если еще и взять за основу, что убитая знала преступника, то все еще больше упрощается. Этот кто-то – житель деревни.
Очень довольная собой, я записала свои домыслы в блокнот, и даже немного помечтала, как получу благодарность от полиции. На награждение я непременно надену самое лучшее платье. Хотя нет, лучше брючный костюм оливкового цвета. Он как раз давно пылится в шкафу, купленный по случаю грандиозной распродажи, но так ни разу и не надеванный, потому что некуда. Так вот, надену я оливковый костюм, шпильки естественно лимонные. Но, с другой стороны, все вместе это будет слишком гламурно. Не пойдет. Черные лодочки будут смотреться вполне строго и официально, и не будут перетягивать на себя внимания с костюма. Часы надену с золотым браслетом, или лучше, наверное, с черным. А волосы заплету в косу. Хотя нет. Слишком по-детски. Лучше сделать высокий хвост. Макияжа будет минимум, но можно поиграть с маникюром. Ах да… сумочку забыла. Сумка пусть будет черная. С металлической пряжкой и длинным ремешком. Пусть все видят, какая я строгая и одновременно сексуальная.
В зале, естественно, будут сидеть Христофоровна, и Ромка. И Денис, естественно. Ах, как он будет смотреть на меня, гордый, что это я, его девушка, такая умная и красивая, всех разоблачила. Полицейские будут хлопать в ладоши и кричать мое имя. Апогеем станет раскачивание меня на руках и присвоение какого-нибудь полицейского звания. Хотя нет… это вряд ли. Тут я немного переборщила. Хватит и благодарности, и приглашения вступить в ряды доблестной полиции.
В общем, к окончанию всей этой мечтательной церемонии, я даже чуть не расплакалась. Причем вполне натурально. И подумала, что в вино было что-то добавлено. Что-то, что разжижает мозг. Тут уж мне и вовсе стало весело, и я порадовалась, что в нашем мире нет людей, читающих чужие мысли. По крайней мере за это можно быть спокойной.
Часов в двенадцать позвонила Ленка, напомнила про новоселье. Я заверила подругу, что, конечно же, приду, а сама в панике принялась собираться за подарком. Не факт, что та ваза еще в магазине, и тогда придется придумывать что-то другое. А это время. Черт бы меня побрал, ну почему я вчера не купила эту вазу?! Тут я вспомнила, что вчера вообще-то прекрасно проводила время с Денисом и в груди снова что-то затрепетало. Видимо бабочки.
11.
На улице стояло что-то невообразимое. Погода в нашем городе явно сошла с ума, и решила доконать бедных жителей массовым тепловым ударом. Термометр на городских часах показывал плюс тридцать в тени. Повезло, наверное, отдыхающим за городом, там жара ощущается не так сильно. Да еще тем, кто может позволить себе отдых в будний день, плескаясь в городских водоемах. Тем же, кто вынужден работать в такую жару, можно только посочувствовать. Я порадовалась, что нацепила максимально легкий хлопковый сарафан без бретелей и сандалии без каблука. Волосы уложила в пучок, чтобы не липли к шее.
Завидев возле уличного лотка девушку, продающую горячие пирожки, я только подивилась ее начальству и пожалела бедняжку, вынужденную ими торговать. Возле девушки ожидаемо никого не было, зато у ее товарки, продающей лимонады и мороженое, толпилась очередь. В это момент мне до того стало жаль несчастную, которая, почти наверняка, останется без зарплаты сегодня, что я, не выдержав, купила у нее несколько булок.
Метрах в ста отсюда я как раз видела парочку бездомных, прячущихся от жары в подворотне. Им-то им отнесла еду. В конце концов пирожки остынут, и тогда их можно будет смело употреблять в пищу. А еще, в порыве щедрости, взяла три стаканчика мороженых и два из них неуверенно протянула мужчинам. Кто его знает, когда они в последний раз пробовали подобную лакомость. Сказать, что те обомлели, значит ничего не сказать. Виданное ли дело, девка им не хлеб, или колбасу сует, не медную мелочь, или червонец, а мороженое. Посмотрели удивленно, кивнули в знак благодарности, и принялись за дело. А я, с чувством выполненного долга, отправилась по своим делам. Вазу я купила сразу, повезло.
На первом этаже торгового центра мне красиво ее упаковали и предложили к подарку взять букет цветов. Я ограничилась пятью желтыми розами, и довольная собой решила пообедать. Кафе нашлось быстро. Оно располагалось тут же, в здании. Свободных столиков хоть отбавляй, и я уселась в самом конце зала, скрытая от посторонних глаз, обвитой искусственной зеленью перегородкой.
Пока я ждала заказанные блюда, позвонила Христофоровна. Спросила, как я устроилась, хватает ли средств, все ли у меня в порядке. Я искренне поблагодарила мою старушку, уверив, что у меня все лучше некуда. И в свою очередь поинтересовалась ее делами. Про себя, конечно, испугалась, что бабуле нужна моя помощь, и мне придется прервать свой отпуск. Но Христофоровна заверила, что с внучком у них все "тип-топ" и мне не о чем беспокоиться. На этой мажорной ноте мы и расстались, довольные друг другом. День выдался просто замечательный, и я очень надеялась, что его ничто уже сегодня не испортит. Зря.
Я как раз доедала мясо по-французски, когда поняла, что соседний столик за перегородкой кто-то занял. Мужской голос озвучил заказ, а я замерла. Голос принадлежал Денису. Конечно, я могла бы предположить, что ошиблась, но его собеседник назвал археолога по имени, и мои сомнения рассеялись. Я затихла и прислушалась, надеясь услышать разговор. Это ужасно, что я вновь занимаюсь подслушиванием, но мне никак не удается побороть эту свою страсть к чужим делам и тайнам. Просто ужас что творится. Да и вообще… если бы речь шла о чем-то, не касающемся лично меня, наверняка я бы и слушать не стала, но тут…
Разговаривали двое, Денис и незнакомый мне мужчина, которого археолог называл Саней.
– Что там? Подвижки есть какие? – спросил Саня.
– Да они там вечно ошиваются. Надо их деть куда-то, чтобы спокойно делом заняться.
– С девкой что?
– А что с ней?
Тут Саня произнес непечатное слово, и продолжил:
– Ну используй ее по назначению, ты чо, мальчик что ли? Всему тебя учить надо.
– Слушай ты… я, если соберусь кого использовать, твоих советов слушать не стану, и рассказывать тебе об этом тем более не буду. Нормально с ней все. Хорошая девка.
Я тут чуть не захлебнулась чаем. Девка значит?! Хорошая девка?! Ну сукин сын, ну мы еще посмотрим, хорошая я девка, или так себе! В этот момент Саня сказал «пока» и Денис видимо остался один за столиком. Не передать словами, как мне хотелось подойти и врезать по его самодовольной морде. Но я почему-то тихо сидела над своим чаем, и собиралась заплакать от такой несправедливости, а заодно и от того, что принц оказался очередным козлом, которому что-то от меня нужно. А может и не от меня. А может и вообще ничего не нужно, а это еще обиднее.
В общем собиралась я сокрушаться о своей нелегкой бабьей доле и на всякий случай позаимствовать у Ленки ту самую книжку с "химичкой" на фотографии, как на моем столе зазвонил телефон. Он звонил и звонил, а я все никак не могла разблокировать графический пароль, и готова была разбить телефон об пол. Внезапно телефон звонить перестал, и над моим ухом раздался знакомый смешок. Вся красная от смущения, стыда и злости, я подняла голову. Денис скрестил руки на груди и насмешливо смотрел на меня.
– Подслушивала?
– Нет. У вас голоса громкие, – съехидничала я.
Денис отодвинул стул рядом со мной, и, не спросив разрешения, плюхнулся на него так, что тот затрещал.
– Выводы ты кончено уже сделала, да?
Я промолчала и надулась еще сильнее.
– Слушай, ну я понимаю, что вы – дамы, все на свой счет принимаете, но не до такой же степени.
– То есть я не хорошая? – внезапно мне стало весело, и я решила поддержать игру.
– Хорошая, – тут же с готовностью ответил Денис.
– То есть я девка, да?! – не преминула я подколоть его.
– О-о-о женщины! С чего ты вообще взяла, что речь о тебе? Ну? Мы с коллегой разговаривали о работе. Только и всего. Кроме археологии, я в строительном бизнесе задействован. Ну и фря одна нам вечно мешает. Третий месяц от нее справку ждем одну, без нее начинать не имеем право, а эта…овца… себя пупом земли возомнила. Издевается прям.
– И ты решил ее не мытьем, так катанием? – зло спросила я.
– О-о…это что, ревность? – засмеялся он и подвинулся чуть ближе ко мне.
– С чего это? Да мы вообще с тобой почти незнакомы. С чего это мне тебя ревновать? – я снова смутилась, как школьница и почувствовала себя откровенной дурой. Действительно, чего это я ревную полузнакомого мужика к какой-то бабе? Явный повод задуматься, что в жизни что-то снова идет не так.
– А я вот тебя ревную, – тихо и серьезно произнес он, а я растерялась. Так искренне это прозвучало.
Я не нашлась, что на это ответить, а он быстро чмокнул меня в нос, и, извинившись, вышел из зала. Вернулся он минут через пять, когда я совсем извелась, что происходит и как с этим бороться. Денис поставил перед фактом, что счет оплачен, а значит мы можем со спокойной душой покинуть это заведение. Возражать причин не было. Снова позвонила Ленка, и напомнила о вечеринке. Оставался еще целый час. Всего час. Мне ужасно не хотелось отпускать Дениса, но я не была уверена, что он будет свободен сегодня вечером и вообще захочет пойти со мной к незнакомым ему людям. Ленка-то точно будет не против, тем более что и звала она меня с парой, если таковая имеется. Спустя полчаса маеты я прямо спросила Дениса, не хочет ли он составить мне компанию, и тот, как ни странно, тут же с радостью согласился. От нежданно свалившегося счастья я просто парила, мигом позабыв про все свои подозрения. На этот раз мы вместе выбрали подарок – красивый столовый набор, и когда время подошло к шести, отправились на такси к подруге.
Народу в новую квартиру набилось видимо-невидимо. Казалось, что Ленка пригласила всех своих знакомых и родственников. Некоторых из них я знала лично, кого-то видела мельком. Подивившись, что на новоселье так же пришли двое бывших МЧ Ленки, решила, впрочем, ничему более не удивляться, зная закидоны подруги. Праздник получился шумным и веселым. Уже к девяти большинство гостей изрядно напились, и кто-то начал потихоньку расползаться по домам. К десяти остались самые близкие. А к одиннадцати только мы вчетвером. Я с Денисом, и подруга с новым ухажером. Она вовсю липла к парню, и я решила, что пора уже сваливать из квартиры, дабы не мешать голубкам ворковать наедине.
Денис вызвался меня проводить на такси, но я настояла пройтись пешком, благо идти было не так уж далеко. Да если бы и далеко, наверняка, так было бы еще лучше. По дороге домой мы разговаривали обо всем на свете. Хотя говорила больше я, отвечая на его вопросы.
Денис спрашивал с кем я живу, и кем мне приходится бабка. Сказал, что видел Ромку, заходящего в дом, интересовался кем он мне приходится. Скрывать, что он бабкин внук и мы живем в одном доме, я не посчитала нужным, и мне показалось, что Денис при этом даже нахмурился, а голос стал сухим и раздраженным. После этого он перестал задавать вопросы, я же не знала о чем его спросить.
А потому дальше уже шли мы почти в полном молчании, и мне казалось, что он слышит каждый стук моего сердца. Я боялась что-либо говорить, чтобы не нарушить эту идиллию, и стараясь игнорировать только что пробежавший холодок между нами, когда речь зашла о Ромке. Ревность я лично терпеть никогда не могла, считая, что она способна разрушить даже самые крепкие отношения. Сама я человек совершенно не ревнивый, хотя кто знает, возможно я по-настоящему никого так и не любила, а вся моя мнимая любовь к мужу заключалась сначала в страсти, а потом уже и в привязанности?
Может я ошибаюсь, но мне казалось, что Денису я так же симпатична, как и он мне? Вот и ревнует, дурачок… Хотя, вполне возможно, что это лишь мои фантазии, а на самом деле и нет ничего вовсе. Может я себе придумала взаимность, а парню просто неудобно отказывать меня провожать. Денис тоже молчал, и я решила, что все-таки не стоит лезть ему в голову со своими предположениями. Пусть все идет как идет, и будь что будет. В конце концов девушка я взрослая, переживу и отказ, если что.
Однако возле подъезда Денис, без всяких предисловий и заглядываний в глаза, как это обычно бывает у влюбленных, вдруг меня поцеловал. Было ощущение, что время остановилось, как бы банально это ни звучало. А еще учитывая, что все происходило в полном молчании, вся эта спонтанность сразу накатила романтической волной. Взрывной и опасной. В тот момент я готова была на все, ну или по крайней мере на многое. Горячее желание захватило с головой, отключив все мысли и страхи напрочь. Боже, дай мне устоять…
Только боги знают, чем бы могла закончиться эта ночь, если бы Денис не совершил роковую ошибку. В какой-то момент он задрал на мне футболку, прямо там, у подъезда, и по-хозяйски засунул руку в мои, между прочим, джинсы, попутно потянув меня к двери. А я.. я будто со стороны посмотрела на всю ситуацию, и, вместо того чтобы наслаждаться ею, почему-то ощутила себя немного обманутой. Ну не настраивалось я на такие быстрые шаги. Вернее настраивалась, но не так ведь все должно быть… До этого все казалось таким романтичным, что мне безумно хотелось продлить это как можно дольше.
Возможно, это покажется ужасно глупым, мне ведь не шестнадцать лет, когда ходить с парнем за ручку – верх блаженства. Целоваться у дверей – кайф. Обнимать и ласкать нежно – счастье. Ага… а кто только что был готов на многое?! Эх… Если б не его эта напористость вкупе с хозяйскими жестами, вряд ли бы я так резко отморозилась.
Я мягко отстранилась, и он кажется все понял и без слов. Поцеловал в нос и попрощавшись, пошел из двора.
А меня вдруг накрыла ужасная тоска. Захотелось разреветься, и я вбежала в подъезд, чтобы поскорее очутиться дома, под холодным душем. Забыть, забыть последние минуты навсегда. Так глупо… неужели я все разрушила?!
Очередная ночь прошла в смятении и маете. А наутро Денис не позвонил. Впрочем, и в обед тоже. Прождав его звонка до четырех, я, плюнув на гордость, набрала номер сама, решив, что дело важнее. Мы ведь договаривались сегодня вместе пройтись до бывшей работы Инги Молчановой.
Механический голос сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети, и чертыхнувшись, я так разозлилась на Дениса, что даже выругалась вслух. Нет, ну нормально это? А еще я порадовалась, что вчера послушала себя. Хороша же я была бы, если бы, проведя с ним ночь, была вот так же продинамлена. Хотя может как раз и не продинамил бы. Эх, жизнь моя жестянка! Ну что я за человек такой? Переспала бы с ним – жалела бы. Не переспала, тоже жалею.
Выяснить, где работала девушка год назад не составило особого труда. В ее профиле «вконтакте» до сих пор местом работы числилась городская школа номер десять. То ли сменить забыла, то ли не придавала этому большому значения.
Уже подходя к школе, где раньше работала Инга, я вдруг запоздало подумала, что ведь с Денисом могло что-то произойти. Мало ли какие проблемы случаются в жизни? Эгоистично утешая себя подобным образом, я открыла тяжелую дверь. Только вот дальше дело совсем не заладилось. В холле меня встретила недоброжелательно настроенная женщина-охранник лет пятидесяти.
– Вам чего? – нелюбезно спросила она.
– Мне бы в школу пройти, – промямлила я в ответ.
– За ребенком? Класс какой? Встречайте у школы. Скоро звонок – сами выйдут, правила для кого висят? Или пропуск оформляйте. Что за люди?! Говоришь вам из года в год, из года в год – все без толку! – затараторила она, не давая мне вставить и слова.
– Да мне не ребенок нужен, – наконец смогла ответить я, – мне учителя нужны.
– Пропуск!
– Да нет у меня его, – вскипела я, – у вас тут тюрьма что ли? Ну хотите паспорт покажу?
– Не положено. Пропуск!
– Да тьфу! Как с директором связаться?
Дама отошла в сторону и указала пальцем на листок со «списком контактов ответственных за учреждение лиц». Я быстро сфотографировала его и, под неодобрительный взгляд охранницы, покинула школу.
Надо же, проход как на секретный объект. С другой стороны, оно и понятно, учитывая обстановку в стране. Хотя… что вот эта конкретно женщина сможет сделать против по-настоящему опасных людей лично мне совсем непонятно. Придется что-то придумывать и звонить директору лично. Прикинуться чьей-то родительницей? Так надо знать фамилию и класс ребенка.
Идея пришла сама собой, и я в надежде принялась звонить Ленке. У нее с ее энергией свои люди есть везде. Слава богу, подруга занята не была, зато поболтать очень хотела. Пришлось еще полчаса выслушивать ее стенания по поводу нелегкой нашей бабьей доли, и о том, что Казанова оказался совсем не Казановой в постели, и оставшиеся до утра часы она была вынуждена спать на кухне, так как кавалер изрядно храпел, а разбудить его не представлялось возможным.
Вдобавок с утра ухажер заблевал весь пол в туалете, и Ленке, преодолевая брезгливость и раскаяние в совершенном, пришлось все это еще и отмывать. А потому она сейчас находится в прямо-таки зверским настроении и ей срочно нужна психологическая помощь подруги. Так что я оказалась весьма вовремя.
Знакомых, работающих в десятой школе, у нее не оказалось, зато соседка по этажу водила туда двенадцатилетнего сынишку. А так как мама мальчика часто жаловалась Ленке на сына, а заодно и на учителей, то Ленка была в курсе и в каком именно классе учится пацан, и даже как зовут его классного руководителя. Я чуть не запрыгала от свалившейся на меня удачи и едва не бросила трубку тут же. Но быстро взяла себя в руки, памятуя о том, то Ленка находится в таком плачевном настроении и ей нужно выговориться до конца. В итоге мы проболтали еще полчаса и распрощались вполне довольные друг другом. Когда я, наконец, набрала номер кабинета директора, оказалось, что та уже ушла, но мне снова сказочно повезло.
Секретарь спросила мои данные, пришлось представляться Савельевой Анной, мамой Димки Савельева, и назначила мне прийти завтра к девяти. Обещала, что пропуск будет у охранника, нужно лишь захватить с собою паспорт. Услышав про документ, я тут же сникла. Такая отличная идея летела к чертям. Оставалось надеяться лишь на волю случая и на пресловутое везение. Но об этом я решила подумать завтра, решив, что все, что я могла здесь сделать, я сделала.
12.
Денис, кстати, так и не позвонил, и я, весьма расстроенная, заснула лишь ближе к часу ночи, под мерное бормотание телевизора.
Снился мне Юрка Плотов. Будто-бы сидит он в подвале и мяукает. Жалобно так, надрывно. А я пытаюсь открыть дверь, в руках у меня много-много ключей, но все они не подходят. И вот, когда я уже отыскала тот, нужный ключ, ко мне вдруг подбегает какой-то мужчина, и выхватывает его из рук. Лица его не видно, но мне почему-то кажется, что это Денис. Или Ромка? И вот он снимает колпак, прикрывающий лицо и передо мной стоит… Парафен? Держите его, кричу я, но вдруг его лицо сползает вниз, как клякса, и вот уже передо мной Иваныч, духовский участковый. Но потом он вдруг превращается в моего бывшего мужа, а тот в свою очередь в Христофоровну, которая кричит мне прямо в ухо «Не догонишь. Не найдешь. Не догонишь. Не найдешь. Не догонишь. Не найдешь». Она кричит все громче и зачем-то достает большой колокольчик. Видимо для того, что им звонить мне в другое ухо.
Я открыла глаза. Утро. Хочу спать и есть. Но лучше спать. Посмотрела на часы – полвосьмого. Пора вставать, если я хочу успеть к директору к девяти. После душа я быстро выпила кофе, уложила волосы феном и нацепила не себя белую футболку с джинсами. Учитывая жару мне бы больше, конечно, хотелось надеть шорты, но вряд ли пристало матери ученика являться в таком виде к директору школы.
Без десяти девять я стояла в холле школы, и ерзала под пристальным взглядом охранника. Сегодня это был седовласый усатый мужчина, который в строгости ничуть не уступал вчерашней напарнице.
– Паспорт с собой? – грозно спросил он и погладил усы.
– Сейчас-сейчас…секундочку, – я принялась делать вид, что ищу паспорт в сумке. На стойку охранной будки легли: косметичка, ключница, ключи, визитница, блокнот, три шариковых ручки, носовые платки, влажные салфетки, духи, еще одни, расческа, две заколки для волос, лак для них же, футляр от очков, калькулятор, кошелек и почему-то корм для кошки.
На все это безобразие охранник взирал с нескрываемым любопытством и даже некоторым, как мне показалось, злорадством.
– Ох, женщины! – пафосно воскликнул он, привлекая к нам всеобщее внимание, – разве в таком бардаке можно хоть что-то найти?!
– Я найду. Сейчас, – я принялась складывать свои вещи обратно, чтобы затем вновь начать выкладывать их на столешницу.
– Боже мой, женщина! Идите уже со своим барахлом. Уберите немедленно все обратно, развели мне тут понимаешь…, – охранник, уже не скрывая своего презрения ко всему женскому роду, и, в частности, ко мне, брезгливо стряхнул косметичку в мою сторону, и я еле успела ее поймать. В другое время я высказала бы наглецу все, что думаю о нем конкретно, и о мужчинах подобного рода в общем, но сейчас этого делать было никак нельзя. Сейчас мне это было даже на руку.
– Можно, да? – натянув на лицо идиотскую улыбку переспросила я.
– Да иди уж отсюда. Зоя Тимофеевна не любит, когда опаздывают… и эти детей еще воспитывают, – донеслось мне в спину.
Эх, сказала бы я тебе дядя, да нельзя. Не сегодня, как говорится. Я двинулась в сторону, лестницы, поднялась на второй этаж и без труда нашла кабинет Зои Тимофеевны. В приемной сидела секретарь, девушка лет двадцати пяти на вид, может чуть больше. Взгляд затравленный и пугливый. Видать, не сильно сладко живется ей при начальстве.
– Вам назначено? – прошептала она.
– Да…на девять утра.
Девушка подняла трубку красного дискового телефона и передала, что посетитель прибыл. Затем она указала мне на дверь, ведущую в кабинет директорши, и тихо произнесла, опустив глаза в стол:
– Проходите. Только она сегодня не в духе.
Я постучалась и вошла сразу после короткого «да». Зоя Тимофеевна Криворукова расползлась в огромном кожаном кресле. Дама с кем-то разговаривала по телефону. Заметив меня, она махнула рукой на стул и, как ни в чем не бывало, продолжила разговор. Глубоко личного, между прочим, характера. Я сделала вид, что не слушаю, а сама между тем украдкой рассматривала директоршу. Дородная баба, с жуткой, прошловековой химией на голове красного цвета. Ярко-красные губы, накрашенные довольно криво. Зеленые тени, тушь, налипшая как грязь на ресницы. Жуткие острые ногти, с претензией на дизайн. На вид даме было лет пятьдесят пять. Грузное лицо, грудь размера шестого, усталый, злобный взгляд.
Мама дорогая… я тут же вспомнила свою школу, где начальником ходила такая же Зоя Тимофеевна. Внешне они были как близняшки, хотя, понятное дело, таковыми точно не являлись. Моя директор давно уже разменяла седьмой десяток и покинула свой пост. Прошло пятнадцать лет со дня окончания мною школы, но эту даму я не могу забыть до сих пор. И уже сейчас я поняла, что разговора у нас с ней точно не получится.
– Вы, собственно, кто?! – резко спросила она, закончив разговор.
– Я записана. На девять. Я мама… – но не успела я договорить, как директриса хлопнула ладонью по столу и гаркнула:
– Чья вы мать? Тут Савельева написано, только вот вы, дорогуша, не она.
Надо признаться, после этого ее выпада я чуть заикаться не начала. И почему-то только сейчас пришла дикая мысль, что я ничего не придумала на такой случай. Ну кто же знал, что директриса всех родителей в лицо знает. Или это только Савельевой выпала такая честь?
– Я… я… я по делу, – тихо промямлила я.
– Вот что, дорогуша. Я сейчас вызову охранника, и он вас в полицию сдаст. Там и расскажете о своем деле, и почему вы представились чужим именем.
Она уже потянулась к телефону, и я взмолилась:
– Не надо, пожалуйста. Я вам сейчас все расскажу, и тогда вы решите, что со мной делать. Позвольте мне рассказать…
Зоя Тимофеевна в нерешительности замерла над телефоном, затем нахмурила брови, сжала губы ниточкой, немного пожевала их, так, как это могла бы сделать глубоко старенькая бабушка, и, наконец, молча кивнула.
Рассказ мой занял от силы минут десять. Надо отдать должное директрисе – она слушала очень внимательно и не перебивала до самого конца. Когда я закончила, Зоя Тимофеевна снова кивнула, задумчиво посмотрела в окно, которое выходило на школьный стадион, снова пожевала губами, будто раздумывая о чем-то и, наконец, заговорила.
Из ее довольно сердитого монолога я поняла лишь то, что Инга в школе слыла «редкой вертихвосткой и занозой в известном месте у самой Зои Тимофеевны». Проблем доставляла много, жалобы от мамаш учеников начальной школы сыпались охапками, и та предпочла уволить доморощенную учительницу от греха подальше. Причем жалобы касались не столько ее профессиональных качеств, хотя и к ним были претензии, сколько в вызывающего поведения молодой учительницы.
– Если говорить конкретно и без прикрас, Инга эта, проработав здесь всего год, умудрилась с двумя папашами из второго «А» романы закрутить. Ну и как бы вы поступили на моем месте?
– Уволила? – спросила я.
– Точно. Такой позор в стенах школы мало какой директор потерпит. Уволила и ничуть не пожалела об этом. К тому же заносчива сверх меры была. Амбиции, между прочим, ничем не обоснованные, так и перли. Это ж надо, только вчера из колледжа выпорхнула, а все туда же, учить вздумала.
– Неужто вас? – удивленно воскликнула я.
– И меня тоже, – важно кивнула директриса. – В общем и целом, мое мнение такое – врагов у Инги по пальцам не пересчитать. Искать замучаетесь!
Уже собираясь уходить, я не выдержала и спросила директрису, почему она все же мне все это рассказала.
– Да вы же вон какая настырная! Все равно узнаете. Будете рыскать тут, пока не вынюхаете. А так хоть я вам рассказала. И теперь я очень надеюсь на вашу сознательность. Обещайте, что больше вы здесь выяснять ничего не станете, иначе мало вам не покажется!
– Да, конечно! Можете не сомневаться. Все что нужно, я узнала. Спасибо вам.
Директриса постучала костяшками пальцев по столу, вздохнула печально и о чем-то задумалась, явно давая понять, что аудиенция закончилась. Я, попрощавшись, вышла из кабинета и плотно прикрыла дверь, краем глаза успев заметить, как секретарша что-то усиленно застрочила на листке бумаги.
– Подождите, – пропищала она мне вслед, когда я выходила из приемной.
Я удивленно обернулась, и девчонка сунула мне записку в руку. Уже выйдя из школы, я прочитала содержимое бумажки.
«В 16.00 сквер возле школы, вторая скамейка с конца».
Ого, какие оказывается «штирлицы» работают под прикрытием. Я усмехнулась, надо же, вторая скамейка. Интересно, почему не первая, не третья, не десятая в конце концов? Очень любопытно, что же мне собирается поведать девушка?
На улице неожиданно потемнело, небо заволокли тучи, и вот-вот обещал начаться дождь. До четырех еще вагон времени, а потому я решила зайти в торговый центр, чтобы пообедать, а заодно немного развеяться. Можно сходить в кино, или просто погулять по магазинам.
Если честно, я совсем не знала, что делать дальше. Пока рядом был Денис, все казалось как-то проще и понятнее. А сейчас я ума не могла приложить, куда податься со своим расследованием. Неожиданно нестерпимо захотелось вернуться домой, к родной Христофоровне. А как же Денис?! При мыслях о нем вдруг заныло в груди. Как же он так? Почему? Обидно стало ужасно. Вывалила человеку столько всего, и он, видимо, решил, что я слишком замороченная девушка. Или устал бегать со мной по городу. Или я просто ему не нравлюсь и никогда не нравилась, а занимался сыском он со мной от нечего делать.
С такими мыслями я и просидела в кафе до половины четвертого. Дождь на улице давно прошел, от него не осталось и следа. Снова весело светило солнце, и сквер заполнился гуляющими мамочками с детьми. Вторая лавочка в самом конце сквера была удачно спрятана в тени, но, к сожалению, была конкретно занята. Упс… не ожидали такого поворота? Мне вдруг стало смешно. Секретарша эта в роли шпиона не учла такого развития событий. Ну делать нечего, встану недалеко от скамейки. Я посмотрела на часы, которые показывали уже десять минут пятого, но девушки поблизости не наблюдалось.
Вдруг мое внимание привлекла странная особа. Передвигалась дама как-то бочком, все время озираясь по сторонам. На теле ее болтался старый синий халат, больше похожий на униформу уборщицы. Глаза прикрывали черные круглые очки, на голове платок, повязанный наподобие банданы. Швабры только в руках не хватает. Я уже хотела уходить, когда женщина в два прыжка настигла меня и, больно схватив за руку, потянула за собой в кусты.
– Эй, вы чего? – воскликнула я.
– Тсс… это я вас сюда звала.
Тут только я удивленно узнала голос моей визави.
– Почему вы так странно одеты, простите за вопрос?
– Так надо.
– Да куда мы идем-то? – я попыталась высвободиться из рук ненормальной девицы, но она неожиданно оказалась сильной и продолжала тащить меня куда-то вглубь посадки.
– Тут недалеко есть укромное местечко. Потерпите же. Это в ваших интересах.
Наконец, пробежав черт знает сколько времени и попав черт знает куда, мы остановились и перевели дух. Девушка стащила с себя маскарадный костюм, выдохнула и прошептала:
– С Зоей по-другому нельзя. Она всегда все видит и слышит.
– Шутите?! Она что, следит за вами? Похоже на бред, если честно…
– Если бы… Я не знаю, откуда она всегда в курсе всего, но предполагаю, что у нее везде свои доносчики и соглядатаи. А я боюсь.
– Быть уволенной? Охота вам работать там, если все время бояться чего-то?
– Ха! Уволенной за милую душу охота быть. Только кто же меня отпустит?! Я ей почему-то нравлюсь, видимо, молчу потому что. А если я уволиться захочу, она мне такое напишет в трудовой, уж поверьте. Но меня даже и это уже не пугает. Я другого боюсь…
– Чего же?
– Она меня убьет. Потому что знает, что я знаю, – тихо произнесла девушка и замолчала.
– Да что вы хоть знаете?! Что за детский сад! Прекратите уже этот цирк, – воскликнула я. – идиотизм какой-то, право слово. Вы можете нормально говорить?
В этот момент девушка достала сигареты и зажигалку и прикурила. О-па… а такая тихоня с виду.
– Тебя как зовут? – перешла она на «ты».
– Женя.
– А меня Света. Так вот Женя, прикинь до чего мегеру боюсь, что даже курить снова начала. Ты, кстати будешь?
– Не курю.
– Это правильно. Я вот тоже три года не курила. После колледжа бросила. Не хухры-мухры! Пока, блин, сюда не устроилась.
– Ну так уволься, в чем проблема? – пожала я плечами.
– Да в том-то и дело, что не могу я вот так просто взять и уйти. Зойка мне всю карму и трудовую попортит. Эх, знала бы я тогда, с кем работать придется – еще полгода работу искала бы, чем так.
Мы шли по тропинке, скрытой со всех глаз деревьями. Наконец, когда Свете надоело валять дурака, остановились на какой-то полянке, и присели на пеньки.
– Ну рассказывай, зачем звала, – не стала я ходить вокруг да около, надеясь уже получить какие-то ценные сведения.
– Ты только не подумай чего, – Света достала еще сигарету и прикурила. – Я мимо двери проходила… а она не плотно так закрыта была… и… ну слышала короче все, что тебе Зойка наплела. Так вот знай, врет она все.
Я удивленно посмотрела на девушку. Но не потому, что она подслушивала под дверью, чего уж там – сама грешна. Просто мне показалось, директриса была вполне искренна со мной.
– Короче, ни с какими папашами Инга не спала. Вернее, может и спала с кем, да только об этом я лично не в курсе. А вот Зойкиного любовника Инга знатно потрепала, – тут Света, не выдержав, хихикнула, и тут же закашлялась, глотнув дым.