Быстро падая Иосивони Бьянка

– Готова? – Клэйтон бросает на меня вопросительный взгляд.

Я уже упоминала, как это ненормально? Старая Хейли, которая каждый вечер пятницы запиралась в комнате общежития и устраивала марафоны сериалов, а не встречалась с Кэти, никогда бы такого не сделала. Но где-то между началом этого путешествия два месяца назад и настоящим днем что-то изменилось. Я больше не тот человек. Отныне все по-другому. В Фервуде меня постоянно окружают люди. Люди, с которыми нас что-то связывает. Кто-то. И, возможно, именно поэтому я пошла в бар с парнем, которого едва знаю. А теперь я сижу на мотоцикле!

Не произнося ни слова, я киваю Клэйтону. У меня слишком пересохло в горле, чтобы что-то выдавить, а сердце бьется также сильно, как байк вибрирует. Понятия не имею, как я здесь оказалась. Я всего-то упомянула, что никогда не ездила на мотоцикле, но всегда хотела это сделать, короткий разговор – и вот я уже тут. Насколько я могу судить, Клэйтон и капли спиртного не выпил, и Чейз, похоже, доверяет ему. Кроме того, он знал Джаспера. И это имеет огромное значение для меня.

– Кстати: на поворотах наклоняйся, даже если интуитивно хочется откинуться в другую сторону, хорошо? – Прежде чем положить ладонь на руль, Клэйтон пожимает мою руку. – Держись крепче.

Я сильнее вцепляюсь в него. Может, мне должно быть стыдно или неловко, в конце концов, на нем только тонкая футболка, а на мне его кожаная куртка. У него теплое тело. Накачанное. Но оно никак меня не возбуждает, в отличие от… Я не успеваю закончить мысль, потому что мотоцикл подо мной начинает двигаться. В одну секунду мы находимся на стоянке «У Барни», а в другую – проносимся мимо домов, ветер развевает волосы, а уровень адреналина в крови поднимается до головокружительных высот. О. Мой. Бог. Я еду на мотоцикле! Я и правда сижу на байке. С незнакомцем. И это не могло быть более захватывающим.

– Ты там в порядке? – кричит Клэйтон. Я едва могу его расслышать из-за шлема, рева двигателя и шума ветра.

– Да! – отвечаю я, от волнения дрожит голос, и в подтверждение своих слов я киваю.

Мы едем по Мейн-стрит, оставляем позади Фервуд, и Клэйтон прибавляет газу. С каждой милей, которую мы пролетаем на бешеной скорости, мое сердце бьется все быстрее. Это полное сумасшествие. Сумасшествие и безответственность, безумие и нечто абсолютно потрясающее!

Несколько минут спустя Клэйтон сбавляет скорость и сворачивает на менее широкую дорогу. У меня нет ни малейшего представления, где мы находимся. Определенно не в городе. Но здесь так темно, что я могу различить только очертания деревьев и кустарников, луны, отражающейся на поверхности воды. Озеро? На другом берегу стоят несколько коттеджей с освещенными окнами, к причалу привязаны небольшие лодки, которые мягко покачиваются на волнах.

Клэйтон едет по все сильнее сужающейся тропинке, пока не добирается до берега и не глушит двигатель. Рев все еще эхом отдается в ушах, и мне требуется мгновение, чтобы отлипнуть от Клэйтона и слезть с байка. Все мое тело напряжено, а ноги дрожат так сильно, что приходится на какое-то время вцепиться в мотоцикл.

– Все в порядке? – Клэйтон тоже встает на землю, снимает шлем и протягивает руки в мою сторону, но не касаясь, словно ожидает, что я в любой момент грохнусь в обморок. Но я не собираюсь этого делать.

– Да. Это было просто… вау.

В его усмешке читается что-то озорное, мальчишеское. Он помогает мне со шлемом, проводит рукой по откинутым назад светлым волосам и идет вперед. Я успеваю сделать всего пару шагов, как поскальзываюсь на траве в своих сандалиях.

– Ууупс!

Клэйтон тут же хватает меня под локоть.

– Ты уверена, что ничего не пила?

Я смеюсь:

– Я абсолютно трезвая.

Самое большее – пьяна от этой поездки. Кто бы мог подумать, что езда на мотоцикле может подарить такой кайф? Самым горячим моим желанием сейчас было раскинуть руки и танцевать на поляне, если бы я не опасалась, что мои ноги на самом деле подведут меня. Потому что мне до сих пор кажется, будто они сделаны из резины.

– Что это за место? – спрашиваю я, когда мы останавливаемся у воды. Сверчки стрекочут, а среди кустов появляются маленькие сверкающие огоньки.

Светлячки! Взволнованная, я медленно приближаюсь к ним, чтобы не спугнуть.

– А, это? – довольно вздохнув, Клэйтон садится на траву. – Это озеро, куда мы ездили чуть ли не каждый день на летних каникулах, чтобы поплавать, приготовить барбекю или просто поболтать. Шарлотта, иногда Шейн, Лекси, Чейз и…

– Джаспер? – поворачиваясь к нему, спрашиваю я.

Легкая улыбка коснулась уголков его губ.

– И Джаспер. Если он чувствовал себя достаточно хорошо для поездки.

– Мы дружили целый год, – признаюсь я. – На самом деле я думала, что знаю о нем невероятно много. Я имею в виду, что точно знала: как он пишет, его голос и даже какие шутки ему нравятся. Я даже размер его обуви запомнила! Но сейчас я думаю, что этого недостаточно.

– Неправда, – что-то сочувствующее промелькнуло во взгляде Клэйтона, и он стучит по земле рядом с собой. – Мы все знали только несколько страниц из его жизни – каждый что-то свое. Думаю, нет никого, кому бы он показал их все. Ну, наверно, может, Чейзу.

Я закусываю губу и после недолгого раздумия сажусь рядом с ним. Есть столько всего, что мне хочется спросить.

– Вы хорошо друг друга знали? – наконец спрашиваю я.

Клэйтон берет камень и бросает его в воду.

– С младших классов. Я переехал сюда с родителями. У нас с Джаспером была пара общих предметов, мы казались другим… ну, ботаниками, если тебе так будет угодно. У нас обоих имелась слабость к компьютерам, и мы не особенно могли заниматься спортом. Я просто не видел в этом смысла, а Джаспер… – он вздыхает.

– Он никогда не говорил, что болен, – тихо признаюсь я, выщипывая несколько травинок. – Почему?

Джаспер доверил мне истории, которые написал, – но никогда свою собственную.

– Честно? – на мгновение Клэйтон переводит взгляд на меня, но тут же возвращается к озеру. – Джаспер ненавидел болеть. Он всегда старался быть оптимистом и никому не показывать, насколько плохи его дела. Как-то он даже сцепился с Шейном. Не потому что был злым, а скорее, чтобы себе и другим доказать, что он не слабак. Джаспер ненавидел, когда с ним общались иначе, чем с остальными. Учителя, наши одноклассники, даже его собственная семья – все осторожничали с ним. Наверно, я тоже. Часто я не доверял ему делать определенные вещи. Поэтому, вполне возможно, он ничего тебе не сказал, потому что хотел, чтобы в его жизни был хотя бы один человек, который общался бы с ним как с нормальным.

Никогда не думала с этой стороны. Но с тех пор, как я впервые услышала о его болезни, прошло чуть больше двадцати четырех часов. До этого он был обычным парнем. Другом. Я не знаю, что хуже: верить, что потеряла его из-за несчастного случая, или знать, что ему пришлось бороться всю свою жизнь. И в конце концов он проиграл этот бой.

– Вот. – Клэйтон, откуда-то наколдовав носовой платок, протягивает его мне.

Я даже не заметила, что плачу.

– Спасибо…

Я вытираю уголки глаз, высмаркиваюсь, затем сминаю платок в руке.

– Ты хороший парень, Клэйтон Картер.

Он весело усмехается:

– Так всегда говорит мой бойфренд.

– Не мама? – пытаюсь шутить я.

– О боже, нет, – смеется он. – Моей маме прекрасно известно, какой смутьян ее сын.

Я не могу сдержать улыбку. У Клэйтона такая беззаботная манера общения, что ты сразу чувствуешь себя своей.

– Вы месте с Джаспером ходили в школу, – размышляю я. – А чем ты занимаешься сейчас? Учишься или работаешь где-то неподалеку?

– Ни то ни другое, если так подумать, – погрузившись в свои мысли, он качает головой из стороны в сторону. – Чейз и Шейн быстро свалили из города. Шейн отправился за своей мечтой о мотокроссе, а Чейз последовал семейной традиции и начал изучать архитектуру в Бостоне.

– В Бостоне? Ничего себе. Довольно далеко отсюда.

– Лекси работает в мастерской Тайлера. Шарлотта до сих пор не знает, куда податься, и есть подозрение, что половина города стажируется в банке, а я… из зубрилы стал бунтарем и живу в свое удовольствие.

– Правда? Ты серьезно был зубрилой? – я осматриваю его с головы до ног.

Ничто во внешности не говорит о том, что в школьные времена он был задротом. Растрепанные волосы, широкие плечи, выцветшие джинсы и кожаная куртка (которая все еще на мне) – не выдавали в нем ботаника. С другой стороны, как выглядит ботан? Всегда ли это клише: мальчик в очках и невзрачной серой одежде?

– О, ты понятия не имеешь, – весело улыбается Клэйтон. – Я был не просто ботаником, я был самой большой зубрилой всей школы. Самые высокие оценки и куча дополнительных баллов. И сейчас я такой же. Просто люблю учиться. Особенно мне нравится все, что связано с компьютерами.

– Ты программист?

– Можно и так сказать.

Я щурюсь.

– Подожди-ка… – у меня появляется догадка. – Ты хакер, да?

– Хакер звучит не очень, – кривится он. – Давай просто скажем, что я могу найти все, что тебе интересно.

Например, пароль от ноутбука, который не знает никто?

– Я современный пират, – невозмутимо продолжает Клэйтон. – Или, может быть, расхититель гробниц. Зови меня Клэйтон Крофт.

Я так сильно смеюсь, что начинаю задыхаться. Клэйтон сочувственно хлопает меня по спине, пока я пытаюсь отдышаться.

– Живи, – явно удивленный, шепчет он. – Чейз надерет мне задницу, если я не верну тебя в целости и сохранности.

Я качаю головой, все еще борясь с собой.

– Он не… Мы не… – я в последний раз откашливаюсь. – Боже! Чейз привел меня в бар только для того, чтобы я познакомилась с тобой и остальными. Ну ты знаешь. Друзьями Джаспера.

– А что насчет тебя? – наконец спрашивает он. – Ты же закончила среднюю школу? Иначе у нас будут неприятности с шерифом.

– Нет, не бойся. В начале года мне исполнился двадцать один год, и за все свои поступки я сама несу ответственность.

– Прекрасно, – довольно кивает он. – Ты где-то здесь поблизости учишься?

– Рядом. До того, как началось лето, я была в Сан-Диего.

– Серфинг? – Клэйтон играет бровями. – Или нет, стоп. Ты была спасательницей в крошечном купальнике.

Я тихонько фыркаю.

– Почти. Я изучаю бизнес-менеджмент.

– Бизнес-менеджмент? – эхом отозвался он, подчеркивая каждый слог, будто бы это чужеродная форма жизни.

– Да. Почему нет? – отвечаю я.

– Нет, ничего, но я мог бы поклясться, что ты изучаешь что-то креативное или необычное, а не такое… ну…

– …Скучное? – заканчиваю фразу я.

– Сухое, – он поднимает указательный палец вверх. – Я это хотел сказать. Знаю кучу людей, которые прошли через бизнес-менеджмент. Но эй, в Сан-Диего, кстати, уехал мой приятель. Он изучает математику. Было бы забавно, если бы вы оказались знакомы?

Да… наверно, это было бы очень забавно. Я снова смотрю на озеро. Как бы весело это ни звучало, я больше не хочу говорить о колледже. Я была рада, что ни на секунду не вспоминала о нем с конца прошлого семестра.

Несколько минут мы сидим в полной тишине, и Клэйтон начинает бросать в воду камешки. Они подпрыгивают по поверхности озера несколько раз, прежде чем погрузиться на дно.

– Надо возвращаться, – наконец решает он. – Ты дрожишь.

Ой, я даже не заметила, как замерзла.

Клэйтон встает первым и протягивает мне руки, чтобы помочь подняться.

– Спасибо, что привез меня сюда, – говорю я, когда мы вместе идем к мотоциклу. На этот раз я внимательно слежу, чтобы не поскользнуться на траве, и обхватываю себя руками, так как мне и правда немного холодно. Для августовского вечера в общем-то нормально, да и на мне кожаная куртка.

– Джаспер был и моим другом. – Клэй забирается на байк и ждет, пока я благополучно устроюсь позади него. – Если захочешь поговорить о нем, или у тебя будут вопросы… Я задержусь в городе.

Зато я – нет. Слова крутятся у меня на языке, но я не даю им сорваться. Пока «хонда» в мастерской, у меня нет другого выхода. Я должна признать, сегодняшний день был невероятный, – хотя поначалу я сопротивлялась этому. Но я познакомилась со столькими людьми, для которых, по-видимому, Джаспер что-то значил, что ни о чем не жалею.

Поэтому я только улыбаюсь и отвечаю на это ни к чему не обязывающее предложение единственно правильным способом:

– Спасибо.

Он заводит мотор. Мы добираемся до города так же быстро, как и до озера. Я закрываю глаза и наслаждаюсь последними секундами своей первой поездки на мотоцикле, пока мы не останавливаемся около бара.

– Спасибо, Клэйтон.

Я возвращаю ему шлем. Кожу снова покалывает, а колени все еще подгибаются, но даже после этого я остаюсь в приподнятом настроении. Словно я выпила сразу четыре кружки кофе.

– Нет проблем.

Он кладет руку мне на плечо, когда мы входим в бар, при этом жест не кажется чем-то неправильным.

Кроме Джаспера, я никогда не дружила с мальчиками. Я всегда была слишком застенчивой. Но Клэйтон располагает к себе, и в его присутствии очень просто чувствовать себя свободной.

– Ну, кто у нас там? – широко улыбаясь, Шейн хлопает Клэйтона по плечу в знак приветствия.

Я киваю ему, но предпочитаю встать рядом с его кузиной Шарлоттой, которая тоже расположилась у стойки и, по-видимому, ждет своего заказа. Она переоделась, надела красивое платье и приколола белый цветок к волосам. Этим вечером на ней нет очков, глаза подчеркнуты темной подводкой, что придает им загадочности, но сама я бы не смогла это повторить, даже если бы от этого зависело спасение человечества.

– Ты здесь с Клэем? – спрашивает он, перекрикивая музыку, так как на сцене по-прежнему кто-то отвратительно воет.

Я отрицательно качаю головой:

– Он просто немного покатал меня на мотоцикле.

При воспоминании об этом адреналин снова бежит по венам, я раскачиваюсь на пятках. Боже, это безумие, что мне хочется прямо сейчас это повторить?

Я осматриваю бар. Я не ищу Чейза. Конечно, нет. Но когда наши взгляды встречаются, мне становится очень-очень тепло, и холод внезапно отступает. Он легонько улыбается, совсем как вчера в кафе, когда я понятия не имела, как его зовут. И хотя теперь я это знаю, мне все труднее связывать его с тем парнем, о котором в гневе рассказывал Джаспер.

На несколько секунд Чейз удерживает мой взгляд, затем раздается звон и он резко отворачивается. Я раздраженно моргаю. Он ныряет в толпу, и тут же появляется на другом конце бара. Рядом с ним черноволосый парень, я видела его, когда он носился с подносами. Теперь он поднимает вверх окровавленную руку. Чейз что-то кричит барменше, которая протягивает ему салфетку и указывает себе за спину, затем Чейз уводит парня.

– Что… – начинаю я, но не могу закончить предложение. Молодой человек присоединяется к нашей группке и радостно здоровается. Как само собой разумеющееся, он берет Клэйтона под руку и в следующее мгновение целует в губы. У незнакомца блестящие темные волосы, на которые я не раздумывая променяла бы свою нечесаную, вечно запутанную гриву. Они длинные и гладкие, и он носит их распущенными. Его темные глаза, легкая щетина, черная футболка и серебряный браслет на запястье складываются в завораживающую картиинку.

– Эрик, это моя новая подруга Хейли, – представляет меня Клэйтон. – Хейли, это Эрик. Он очень рассудителен, ужасно умен, и, к моему великому счастью, по уши в меня влюблен.

Оууу. Милое представление Клэйтона заставляет меня забыть о запретах, и я тут же жму руку парня.

– Очень приятно, Эрик.

Его улыбка теплая и заразительная.

– Мне тоже, Хейли. Что привело тебя в Фервуд?

– О, я здесь проездом. На самом деле путешествую по штатам.

– Путешествуешь? – повторяет он, явно заинтересовавшись этой темой. – Где же ты была?

– Ах… – пожимаю я плечами. – То тут, то там. Калифорния, Аризона, Канзас, Иллинойс, Нью-Йорк. И все что между ними.

– После средней школы я ездил по Восточному побережью, и один раз по всей стране. У тебя есть маршрут, или ты едешь куда глаза глядят?

– Просто еду, – отвечаю я. Клэйтон углубился в разговор с Шарлоттой, а от Чейза по-прежнему ни слуху ни духу. Как и от Шейна, хотя я не уверена, что предпочла бы его компанию. Эрик милый, но задает слишком много вопросов.

– Как ты оказалась в Фервуде?

Я сжимаю губы.

– Я была неподалеку в день рождения Джаспера и решила заехать.

– Правда? – Эрик опирается о стойку. – Как вы познакомились, если позволишь спросить?

До сих пор я не понимала, как мне повезло. Люди в Фервуде милые и обычно не задавали лишних вопросов. За исключением Чейза, но его вопросы не были дежурными. Откуда ты? Куда собираешься дальше? Не боишься ездить одна по всей стране? Тебе не страшно? Да, черт возьми, мне страшно. Каждый божий день. Но именно поэтому я занимаюсь этим, чтобы противостоять своим страхам.

– Мы… – начинаю я, кусая губы. Черт возьми. Я уже рассказала все матери Джаспера и Чейзу. Почему мне так трудно открыть рот? – Мы познакомились и подружились в Сети.

Эрик кивает, словно мой ответ подтвердил то, о чем он уже догадывался. Но это не имеет смысла. Откуда он мог об этом узнать?

– А как вы познакомились с Джаспером? – спрашиваю я, чтобы не дать ему возможности задать новые вопросы.

И потому что мне на самом деле интересно.

– Со школы, – Эрик кивает на остальных ребят, которые также учились с ними. – Кроме того, я часто виделся с ним, потому что… ну… моя мама работала сиделкой у Харрингтонов. Особенно ближе к концу…

Ох…

– Я не знала.

– Да и откуда бы? – отмахивается Эрик. – Так ты, наверно, ненадолго в городе?

– По крайней мере, пока не закончу с твоей машиной, – включается в разговор Алексис, появившаяся рядом с нами словно из ниоткуда. Она улыбается, ее взгляд на мгновение задерживается на Шейне. Потом она хватает Эрика за руку.

– Давай, шевелись! Эти неудачники не осмеливаются со мной танцевать.

В карих глазах Эрика вспыхивает искорка задора.

– Если уж ты мило просишь… Хейли, извини.

Я наблюдаю, как они пробираются мимо людей на танцпол, и не могу удержаться от вздоха. Когда Лекси и Эрик начинают двигаться в ритме музыки, Клэйтон тихо свистит рядом со мной.

– Ох уж этот хвастун, – бормочет он, но в его голосе столько любви, что я невольно улыбаюсь.

Мой взгляд скользит по бару и танцполу. Я смотрю туда, где…

– Чейз скоро вернется.

– Что? Но я не ищу его, – моргаю я. Лицо заливается краской, когда я поворачиваюсь к Шарлотте.

– Конечно, нет, – она удивленно поднимает бровь. – Джон, новый официант, уронил поднос и порезался о стекло. Чейз снова играет в фельдшера. Но не волнуйся, он вернется, едва наложит лучшую в мире повязку.

Снова? Шарлотта продолжает болтать, и я не успеваю ее об этом распросить.

– Он и Джаспер в детстве были неразлучны, – вздыхает она, и это звучит грустно. – Никогда бы не подумала, что все так закончится.

Я борюсь сама с собой, чтобы не сблотнуть лишнего, но не выдерживаю и задаю вопрос:

– Чейз упомянул, что ты и Джаспер… ну… Хорошо знали друг друга, – за неимением лучшего варианта, выпаливаю эту глупость.

– Верно, – Шарлотта улыбается, но в то же время на ее лице читаются грусть и горе, хочется взять ее за руку. Она откашливается. – Сейчас неподходящее время и место, чтобы говорить об этом. Может быть, в другой раз за кофе.

– Эм… я только завтра узнаю, как обстоят дела с машиной, поэтому не могу точно сказать, сколько еще пробуду в городе.

Мне необходимо уехать, даже несмотря на неумолкающий голос совести, шепчущий: ты обещала Джасперу. Ты обещала прочитать его рукопись.

– Понятно. Просто дай мне знать, – она вытаскивает телефон, и мы обмениваемся номерами.

Я благодарно киваю, затем наше внимание привлекает следующее выступление. Я не знаю женщину на сцене, но ей должно быть около пятидесяти, и у нее фантастический голос.

Я наклоняюсь чуть ближе к Шарлотте:

– Ты тоже поешь?

– Что? Я? – ее глаза становятся круглыми. – Честно говоря, хотела бы попробовать, но у меня никогда не хватало смелости рискнуть.

Почему мы трусим делать то, что важно для нас или доставляет удовольствие? Боимся, что подумают другие? Боимся насмешек? Понятия не имею. Знаю только, что устала бояться. Черт, я гоняла с незнакомцем на мотоцикле. Если уж это сделала, то и на сцене смогу спеть.

– Извини за ожидание. Сегодня настоящий ад. – Бармен ставит бутылку перед Шарлоттой, вытирает лоб рукой, а потом выжидающе смотрит на меня. – Что я могу принести?

Обычно я не пью, тем более когда путешествую одна. Но я не одна, а в окружении друзей Джаспера. И в том, что собираюсь сделать, мне определенно не помешает набраться смелости. Поэтому я заказываю пиво. А после – шот, и еще один. Никто и ничто не помешает мне выйти на эту проклятую сцену.

– Йууухууу! – восклицает Алексис, когда Клэйтон дуэтом с Эриком начинает свое выступление, которое оказывается душераздирающим и невероятно веселым.

Понятия не имею, который час. Кажется, Чейз все еще занят. Выпивая еще один напиток, я чувствую приятное тепло, и мысль том, чтобы выйти на сцену, уже не пугает.

Ты можешь сделать это, Хейли. Ты можешь!

Когда номер Клэя и Эрика подходит к концу, я глубоко вздыхаю и сползаю со стула. Вау! Мир кружится, мои колени совсем мягкие.

Шарлотта скептически смотрит на меня.

– Что ты собираешься делать?

– Я пойду туда и спою.

Три, два, один, вперед!

Немного пошатывает, но у меня неплохо получается идти, потому что людей вокруг не так много. От этого лучше или хуже? Понятия не имею. Просто знаю, что должна сделать это, иначе никогда не решусь. Я прохожу мимо гостей бара и добираюсь до сцены в тот момент, когда Клэй и Эрик спускаются по трем ступенькам. Сначала они выглядят немного удивленными, затем Клэйтон с усмешкой протягивает мне микрофон, похлопывает по плечу и желает «сломать шею и ногу». И прежде, чем я успеваю передумать, толпа приветствует меня.

О боже. О чем я думала? Ни о чем, вот ответ. Я не думала, и теперь стою на сцене бара в Фервуде, штат Вирджиния, и понятия не имею, что делаю на самом деле. У Кэти прекрасный голос, близкие и друзья всегда поощряли ее петь, особенно мама и папа. Я не помню, чтобы они когда-либо просили о чем-то подобном меня. Вот почему я никогда не решалась исполнить что-то свое – ни в душе, ни под отличную песню в машине и уж точно не на вечере караоке. И теперь я должна выступить для всех этих незнакомцев? Что же мне спеть?

Суперская подготовка, Хейли.

Точно не баллада. Просто нет. Но я также не могу заставить себя спеть ни одну из тех душевных песен, которые так нравятся Кэти. Нет, определенно нет. Мне нужно что-то другое. Что-то мощное. Что-то, что заставит меня осознать, как сильно я изменилась этим летом. Я больше не та девушка, которой была раньше. Я больше не та девушка, которая пряталась дома, поэтому парень обменял ее на другую, веселую. Я девушка, которая берет свою судьбу в руки. Неожиданно в голову приходит идеальная песня, которую я могу без проблем исполнить. По крайней мере, я на это надеюсь.

Выбираю песню, делаю глубокий вдох… поехали. Мое сердце колотится, а ладони так сильно вспотели, что микрофон чуть ли не выскальзывает из рук. Я хватаю его крепче и пою первые слова Shout out To My Ex. Сначала совсем тихо. Так тихо, что начинаю дрожать. И тут я слышу подбадривающие возгласы. Совершенно незнакомые женщины поют припев, будто я говорю с ними через эту песню. И вдруг… вдруг чувствую в себе силу. Я вкладываю в выступление весь свой гнев и разочарование. И облегчение, что избавилась от плохого парня. Алексис подбадривает меня – ее хриплый голос невозможно не узнать. Когда я нахожу ее взглядом, она стоит всего в паре шагов от сцены и собирается забраться на нее; она впихивает бутылку пива человеку рядом и бросается ко мне. Кто-то дает ей второй микрофон, и пока она исполняет следующий куплет таким проникновенным голосом, что у меня перехватывает дыхание, я продолжаю искать Шарлотту позади толпы. Когда обнаруживаю ее, то подмигиваю и ей тоже.

Шарлотта яростно качает головой, и я четко вижу, как она произносит: «Нет. Не смей!»

Но против восторженной толпы нет никаких шансов. Люди похлопывают ее по плечу, толкают вперед и желают удачи, пока у нее не остается другого выбора, кроме как присоединиться к нам на сцене.

– Я вас ненавижу! – шипит она, но в ее лице можно различить то же волнение, тот же трепет, которые испытываю и я.

Несколько секунд спустя мы вместе поем припев – сопровождаемые голосами женщин и нескольких мужчин в баре. Мое сердце бьется, как сумасшедшее, – особенно когда я замечаю, кто стоит у барной стойки и улыбается. Я отвечаю ему тем же, хотя у меня и перехватывает дыхание. Сейчас я чувствую себя лучше, чем когда-либо. Кто бы мог подумать, что пение раскрепощает?

Громкие аплодисменты следуют после окончания выступления. Вскоре я оказываюсь у стойки, и мы втроем чокаемся рюмками и пьем за нашу храбрость. И за наших бывших.

И, возможно, этот вечер в Фервуде в окружении людей, с которыми я только что познакомилась и которые практически ничего не знают обо мне, – один из лучших в моей жизни.