Мятежный наследник Киланд Ви
Раш: То есть нет?
Эверли: Я бы хотела сказать тебе «нет».
Раш: Еду к тебе.
Эверли: Я на месте.
Всю дорогу ехал со скоростью девяносто миль в час. Не от нетерпения увидеться с Эверли. Часть меня хотела покончить с этим, доказать, что могу отойти от Джии. Потому что это было надо.
Когда Эверли открыла дверь, на ней не было ничего, кроме джинсовых шорт «Дэйзи Дьюк» и бюстгальтера. Даже не поздоровавшись, я прошел прямо к холодильнику и взял пиво, которое Эверли всегда держала наготове.
— И тебе привет. — Она засмеялась, перегибаясь через барную стойку и вываливая сиськи наружу.
Осушив половину бутылки, я подошел к ней.
Эверли обвила руками мою шею.
— Я правда рада, что позвонил. Слишком долго ты этого не делал.
Прежний Раш уже прижал бы ее к стене, теперь же я стоял как истукан, ничего не чувствуя и сомневаясь, что смогу заняться сексом.
Было чувство, будто я изменяю Джии, и, честно говоря, первый раз в жизни мне хотелось положить на секс.
— Ты весь дрожишь, — Эверли отступила на шаг, — что с тобой сегодня произошло?
Я ощупал ее взглядом. Ничего не скажешь, Эверли была чертовски сексуальна. Не надо много об этом раздумывать. Но у меня даже член не напрягся, в таком ауте я сейчас был.
— Думаю, знаю, что тебе нужно, — сказала она, становясь на колени.
Эверли начала расстегивать молнию на джинсах, одновременно облизывая губы.
Я замер.
Держа в руках член, она наклонилась, чтобы взять его в рот, как вдруг я дернул ее за волосы, чтобы ее губы не коснулись моей кожи.
— Проклятье! — прорычал я, отпуская Эверли и застегивая молнию на штанах.
Она стояла, уставившись на меня.
— Что, черт возьми, с тобой происходит, Раш? Серьезно. Ты ведь сам мне написал. В какую игру ты играешь?
Стоя сейчас перед Эверли и учитывая, что когда-то сам ее бросил, я знал, что если выйду сейчас за дверь, то могу поцеловать в задницу всякую надежду на бездумный секс в будущем. Но этот факт абсолютно ничего для меня не значил… так что я пошел.
Я попросту не смог пройти через это. Я не хотел секса. Это была проверка. И я ее с треском провалил.
Стоя у порога, я наконец извинился.
— Прости.
— Иди ты к дьяволу. И не вздумай больше мне писать. — Она с треском захлопнула за мной дверь.
Ничуть не обеспокоившись от ее слов, я вышел на улицу и сел в машину. Я не стал сразу заводить ее, а немного посидел, уставившись на пустынную улицу.
Собственное поведение сегодня ночью выбило меня из колеи.
В отличие от того, как я мчался к Эверли, обратно я плелся, как черепаха. Возможно, часть меня догадывалась, что я еду не домой.
Припарковавшись, я полчаса сидел в машине, решая, позвонить в дверь или нет.
Что, черт тебя побери, ты творишь, Раш?
Зачем ты здесь?
И тут в телефоне брякнуло сообщение.
Джиа: Зачем ты припарковался у моего дома?
Раш: Слежка?
Джиа: Не куплюсь на это.
Раш: Доставка пиццы?
Джиа: Пицца, должно быть, совсем холодная.
Раш: Сам не знаю, что здесь делаю.
Джиа: Хочешь зайти?
Раш: Да.
Джиа: Но не зайдешь.
Раш: Не думаю, что надо это делать.
Джиа: О’кей.
Несмотря на собственные слова, через несколько секунд я уже стучался в ее дверь.
Джиа открыла дверь, одетая в тонкую белую ночнушку, сквозь которую просвечивали огромные соски. Пришлось срочно перевести взгляд вверх из-за охватившего меня непреодолимого желания поднять ткань и сладострастно вцепиться губами в ее грудь.
Оглянувшись, я понял, что в доме было тихо.
— Куда делись твои соседи?
— Кто-то гуляет, кто-то на работе. Такое редко случается. Наслаждаюсь тишиной и покоем.
Ничего хорошего в этом не было. Надо сматываться.
И тут Джиа удивила.
— Хочешь мороженого?
— Мороженого?
— Ну да.
От ее улыбки я мгновенно растаял.
Звучит достаточно невинно.
— Зависит от вкуса, — поддразнил я.
— «Толстая обезьяна»… наподобие той, в которую я превращусь через несколько месяцев.
Эта фраза должна была отвратить меня от дурных мыслей, но возымела противоположный эффект. Мне нравились ее новые формы, а мысль о том, что они станут еще больше, сводила с ума. Влечение к ее телу усложняло ситуацию.
— Мой любимый вкус.
Мы сели в столовой, поедая мороженое из одного контейнера «Бен&Джерри».
Наконец она произнесла:
— Все сегодня только и говорили о том, как ты вышвырнул тех парней из «Высотки», а потом, не говоря ни слова, скрылся в неизвестном направлении.
— Что ж, пусть болтают, — сказал я с набитым ртом, — мне фиолетово. Сделал что сделал. Нечего этим придуркам ошиваться рядом с тобой.
— Куда ты потом поехал?
Судя по тому, что я перестал есть, но ничего при этом не ответил, Джиа пришла к своему заключению. Вероятно, чувство вины было написано у меня на физиономии.
— Ты уезжал к женщине. — На ее лице промелькнуло беспокойство.
Не получив ответа, она стала более настойчивой.
— Ответь мне!
Я все еще не хотел признаваться в сегодняшней глупости.
— У тебя был сегодня секс? — продолжала давить Джиа.
— Нет, — вырвалось у меня громче, чем следовало.
— Тогда где ты был?
Не хотелось врать ей.
— Пытался перепихнуться кое с кем. Хотел забыть о том, что произошло в «Высотке», забыть о тебе.
Не хотел быть таким прямолинейным. Но Джиа хотела правду. Она ее получила.
Слезы полились из ее глаз. Это просто убивало. Зачем я сказал?
— Но я не смог, Джиа.
— Почему же? Ты можешь, если захочешь. Ты ведь мне ничего не должен. Можешь уйти прямо сейчас на праздник секса. Ты принял решение в отношении меня.
— Это несправедливо.
— Но это правда.
— Если я не могу быть с тобой, это не значит, что я не хочу быть с тобой. И это не значит, что я могу двигаться дальше, как бы мне этого ни хотелось. Не быть с тобой, черт возьми, почти невыносимо.
После этого мы долго сидели молча, напряженно глядя друг другу в глаза.
— Я скучаю, — прошептала Джиа.
И я скучаю…
Я не мог не привлечь ее к себе. Джиа спрятала лицо у меня на груди. Сердце билось как сумасшедшее. Это было слишком: чувствовать ее нежную кожу, аромат ее тела.
Мы пришли точно туда, где остановились.
Мой член стал твердым как скала. На Эверли у него не было никакой реакции, но теперь, когда я держал в объятиях великолепную беременную женщину, тело полностью проснулось. Думал, что ее беременность оттолкнет меня, но еще никогда никого в своей жизни я так не хотел.
Приходить в этот дом было ошибкой.
Отстранившись, я положил ложку на кофейный столик и встал.
— Надо идти.
Уже у порога меня остановил голос Джии:
— Завтра у меня первое УЗИ.
Мороз пробежал по коже. Сердце забилось быстрей. Эти слова напомнили, что внутри Джии живет настоящий человек.
— Очень переживаю, — продолжила она, — а вдруг что-то не так… или нет сердцебиения… я сойду с ума, если что-то такое обнаружат. Понимаю, что звучит странно, но, Раш, кроме Райли, которая сейчас в отъезде, ты здесь мой лучший друг. Я еще даже не решилась сообщить обо всем отцу. Ты… ты не мог бы пойти со мной?
Что?!
Ответь же что-нибудь.
— Не знаю, Джиа.
— Ну пожалуйста!
Ну как я мог отказать? Она была напугана, и, кроме всего прочего, я очень заботился об этой девушке. И если ей нужно в этот момент держать меня за руку, я должен наплевать на все и сделать это.
Глубоко выдохнув, я кивнул.
— Хорошо.
Глава 22. Раш
— Ты заставляешь меня нервничать еще больше. — Джиа положила руку на мое судорожно подергивающееся колено. Даже не осознавал, что у меня трясутся ноги.
— Прости.
Мы сидели в приемной, и я с нетерпением ждал, когда наконец назовут ее имя. С того самого момента, когда мы въехали на эту чертову стоянку, со мной что-то произошло. Ничего себе, помощь, называется, оказываю. Вызвался в сопровождающие, чтобы Джиа не нервничала, а сейчас она сама вынуждена меня успокаивать. Понятия не имею, почему я так завелся, но когда десять минут назад зазвонил телефон на столе у секретарши, я пулей вскочил со стула. Пришлось притвориться, что хочу в уборную. Что, черт побери, со мной творится?
— Вчера вечером размышляла о своей прошлой работе, — произнесла Джиа, — обо всех этих поздравительных открытках, к которым придумывала тексты.
— В самом деле? Спорю, на той работе у тебя не было собственной кабинки в туалете.
— Нет, точно не было. Но я и не сравнивала свою старую работу с теперешней. То удовольствие, с которым я провожу время с тобой в «Высотке», не идет ни в какое сравнение… в смысле, работа в «Высотке» мне нравится. Я вспомнила о тех открытках, тексты к которым сочиняла, чтобы поздравить людей с наступлением беременности. Тогда они казались мне забавными. А сейчас, сидя в приемной настоящего акушера, начинаю думать, что иногда заходила слишком далеко, вплоть до настоящей жестокости, но не осознавала этого.
— Например?
— Ну помню, одно из поздравлений было примерно таким: на внешней стороне — Как можно просунуть арбуз в дырку от пончика? А на внутренней — Скоро узнаешь.
— Смешно. — Я ухмыльнулся.
— Говорит человек, которому никогда не придется просовывать арбуз в дырку от пончика.
Секретарша назвала имя Джии, она взглянула на меня, в глазах вдруг мелькнул страх. Я взял ее руку и стиснул.
— Все будет хорошо. Он будет здоровым и красивым, как его мама.
— Он?
— Что «он»?
— Ты сказал «он». Думаешь, будет мальчик?
Я и не заметил, что дал ребенку пол.
— Пошли. Хватит тянуть время.
Встав, я легонько потянул ее за руку.
— Я не думаю, что будет мальчик. Я знаю.
— Точно? — Джиа встала.
— Конечно, — подмигнул я, — гигантский арбуз.
— Рановато говорить о поле ребенка. Но прежде чем начать, спрошу, хотите ли вы знать, если вдруг я четко увижу, мальчик это или девочка? — Врач вытащила перчатки из коробки, которая стояла на столе, и натянула на руки.
— Хмм… — Джиа взглянула на меня, ища ответ, — даже не знаю. Не думала, что вы сможете сказать об этом так рано, так что, правда, у меня никаких мыслей на этот счет. Что ты думаешь, Раш?
— На твое усмотрение, — я ухмыльнулся, — мне уже и так все известно.
Врач, конечно, и не подозревала, что я имел в виду арбуз. Она выключила свет и придвинула стул к Джии.
— Итак, папочка уже знает, кто это, правда? Догадываюсь, он думает о мальчике. Большинство отцов уверены в этом.
— Он… не, он думает, это… — Джиа зарделась.
— Я не… эээ… я не думаю… — Я решил прийти на помощь.
— О’кей. Да. Это здорово, — с шумом выдохнула Джиа.
— Сейчас я развяжу пояс на вашей кофте и подтяну ее вверх. Возможно, придется немного приспустить штаны.
— Хорошо.
Пока врач готовила ее, Джиа стиснула мою руку. Наверное, я больной, но при виде гладкой кожи ее живота мой член вздрогнул. Очевидно, он забыл, что мы на медицинской процедуре, а не на пип-шоу. Врач закатала легинсы Джии чуть выше лобковой кости, и мой взгляд приклеился к ее загорелой коже.
Дьявол. Я хочу осквернить будущую мать.
Врач держала в руках какой-то тюбик.
— Может быть немного прохладно.
Затем из этого тюбика она намазала какой-то гелевой дрянью живот Джии.
Лучше дай мне позаботиться об этом. Моя смазка будет теплой и приятной.
Отгоняя гнусные мысли, я потряс головой.
Ни фига не помогло.
Врач подкатила к смотровому столу монитор на колесиках и расположила его так, чтобы мы все могли видеть экран. Я стоял на противоположной стороне, рядом с головой Джии, так что мы видели одну и ту же картинку.
В тот момент, когда врач приставила к животу Джии трубку, из аппарата раздался громкий звук. Посмотрев на экран, она повернула ручку.
— У вашего ребенка прекрасное сердцебиение.
Мы с Джией уставились на экран.
— Я проведу вам краткую экскурсию по анатомии ребенка, чтобы вы могли вдоволь насладиться, пока я делаю снимки и необходимые измерения.
Врач показала на нечто похожее на нитку жемчуга.
— Это его позвоночник.
Потом она одной рукой перевела трубку немного влево, а другой показала на экран. Изображение было черно-белым, зернистым, но я понял, что это такое, прежде чем раздались ее слова:
— Голова. — Она обвела то, что явно было черепом, потом заскользила дальше, по профилю ребенка.
— Нос. Губы.
Срань господня! Я действительно смог увидеть очертания детского лица. На самом деле с того места, откуда я смотрел, он был больше похож не на ребенка, а на плывущего инопланетянина. Но это уже был настоящий человек, находящийся внутри Джии, с личиком и биением сердца. Врач улыбнулась и стала обводить трубку вокруг живота, глядя в основном на экран.
— Ребеночек у вас активный. Часто переворачивается.
Как только она сказала это, на экране ясно мелькнуло что-то похожее на…
— Это ручка? — спросила Джиа.
— Точно.
— Вау.
— Если вы решите позже сделать снимок в 3D, изображение будет действительно отчетливым. Но и сейчас, учитывая, что вы только на четырнадцатой неделе, удалось рассмотреть очень много.
Как загипнотизированный, я пялился на экран, начисто забыв о животе Джии. В первый раз я был поражен чудом создания нового человека. Уже не мог дождаться встречи с этим маленьким пацаном.
Ладно, я действительно думаю, что это мальчик.
Я продолжал с благоговением смотреть на то, как двигаются пальчики рук и ног, на губки, на длинную шею, и это было так…
От волнения я забыл обо всем на свете. Показав на то, что могло, по моему мнению, быть пенисом, я произнес:
— А это его…
— Нет, — врач улыбнулась, — это его ножка во всей красе.
Джиа повернула голову от экрана и посмотрела на меня. Ее лицо сияло, она была так прекрасна.
Не успев ни о чем задуматься, я наклонился и поцеловал ее в лоб.
— О’кей. Пожалуй, я действительно думаю, что это мальчик.
Врач закончила сканирование живота Джии и распечатала несколько фотографий.
— Первые фотографии, мамочка, — она протянула их Джии, — предполагается, что я не должна выдавать вам результаты или консультировать, но все выглядит замечательно. Почему бы вам не одеться, и тогда я попрошу помощницу ответить на все вопросы, которые накопились к сегодняшнему дню, поскольку встреча с врачом на сегодня не запланирована.
— Хорошо, спасибо.
Врач оставила нас одних, и Джиа, смахнув пару слезинок, начала вытирать живот. Взяв у нее из рук бумажные полотенца, я убрал беспорядок. Для меня это было естественно, но после того как закончил, я поймал на себе удивленный взгляд Джии.
— Я бы могла сама это сделать.
Когда я обернулся, выбросив полотенца в корзину, Джиа уже сидела на смотровом столе. Кофта была расстегнута и распахнута, открывая ее тело. На Джии был черный кружевной бюстгальтер, груди практически вываливались из него. Она заметила, куда был обращен мой взгляд, и потупилась.
— Набрала шесть фунтов за последнее время, и похоже, что все они ушли в мои сиськи.
— Беременность тебе определенно идет. — Я сглотнул слюну.
Джиа положила руки на свой живот.
— Не собираюсь становиться толстой.
Похоже, ее набухшие груди довели меня до исступления. Мысль о пышной Джии с большим круглым животом и слегка провисшей огромной грудью возбудила меня прямо в кабинете врача.
— Ты будешь чертовски сексуальной беременной.
Джиа подумала, что я пытаюсь ее подбодрить. Сойдя со смотрового стола, она показала на стул, стоящий позади меня.
— Ты продолжишь лгать в утешение и тогда, когда я начну ковылять, как утка? Можешь подать мне рубашку?
Несмотря на то что ее кофта только что была широко распахнута, переодеваясь, Джиа стыдливо отвернулась. Обычно она не стеснялась своего тела, поэтому я подумал, что девочка считает, будто беременность ей не к лицу.
Стук в дверь раздался, прежде чем я смог ее переубедить. Вошла секретарша и протянула нам обоим руку.
— Я Джессика Аббот. Мы будем время от времени видеться во время вашей беременности. Обычно после УЗИ или с сообщением о результатах анализов. Я взглянула на снимки, и срок, который мы предположили, подтвердился. Ребеночек выглядит здоровым и счастливым. Будут какие-либо вопросы касательно результатов УЗИ или еще чего-нибудь?
— Нет, не думаю… — Джиа встряхнула головой.
— Ок. Итак, вы можете продолжать обычную жизнь: работа, сон, секс и так далее.
Джиа быстро глянула на меня, потом на помощницу.
— Нормально, что беременность… влияет на либидо?
— Да. Весьма. У многих женщин во время беременности влечение снижается. Чаще всего во время первого триместра, но к концу значительно усиливается.
— Оо…
Я украдкой взглянул на Джию. Лицо порозовело, она явно стеснялась спросить о чем-то… может, потому что я стоял рядом. Махнув в сторону двери, я спросил:
— Хочешь, чтобы я дал тебе пару минут поболтать с глазу на глаз?
Джиа отрицательно покачала головой, глубоко вздохнула и, повернувшись к помощнице, сказала:
— Думаю, у меня противоположная проблема.
— О, простите, — помощница улыбнулась, — я вас неправильно поняла. Да, конечно, повышение либидо тоже нормально. Каждая женщина переносит беременность по-своему. У некоторых сексуальный аппетит повышается, колеблется, у других желания не возникает во время всей беременности. Вы молодая и здоровая, поэтому нет никакой причины не наслаждаться сексом, если потребность в нем выше, чем обычно.
Дьявол! Джиа только что призналась, что она была возбуждена. Все! Это! Время!
— Значит… любой вид секса не повредит ребенку, так ведь?
К чему, черт побери, она клонит?
— Если вы не будете чрезмерно утомляться физически, нет, не повредит. Ваш партнер не причинит вреда малышу, если вы этого боитесь, — она посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Джию, — это обычная проблема в супружеских парах. Так что я рада, что вы спросили об этом.
Читать бесплатно другие книги:
