Купидон стреляет трижды Славская Ирина

– И пришли послание матери, чтоб она изменила свои показания. Иначе денег не увидишь.

– Хорошо.

Через час мы получили два видеофайла. Профессионально снятое видео, где Юрий давал свои показания. Для суда они ничего не значат. А вот если мать Юрия изменит показания, то охранника отпустят. Я была довольна. Наша задумка удалась.

Звонок от Юрия.

– Верни деньги! Мразь!

– Как только охранника отпустят и твоя мать даст показания в суде, ты получишь свои деньги.

В трубке раздались матерки. Матерился Юрик без затей. Просто и как-то коряво. Стало не интересно, и я отключила телефон. Надо бы ему взять пару уроков у моей подруги Киры. За ней даже грузчики и дворники записывают емкие и хлесткие выражения…

Думаете, я шучу? Ничего подобного. Однажды иду к Маре в гости. Во дворе стоит Кирюха и материт грузчика. Тот почтительно смотрит ей в рот. Внимает, как божественное откровение. А рядом стоит дворник и снимает на телефон все, что она говорит. Телефон я у него отобрала. Сначала была погоня, а затем он сдался без боя и отдал телефон. Я запись стерла.

– Зачем снимал?

– Надо.

– Зачем надо? Для кого?

– Русский язык учить хочу.

– Так это не совсем русский. Это феня.

– Мне такой русский надо. Для работы. Записать хочу.

– Зачем?

– Грузчики Ахмета обижают. Он хотел, чтоб уважали.

– Думаешь, что материться станешь и уважение будет?

– Да. Они ее послушали. Она им русским языком стала объяснять. Они сразу все сделали. Ахмет так же хочет.

– Ну, тогда пиши. Бери блокнот и пиши. Кира, начинай полет фантазии.

И Кира рассказала ему много интересного в мельчайших подробностях. Грузчики из магазина высыпали на крыльцо. Уселись кто на ступеньки, кто на ящики. Смотрели на нее со страхом и почтением. За столько лет своей работы они впервые поняли, что такое мастерство нецензурной брани. Похоже было на ликбез…

После того, как Ахмет записал волшебные слова, я лично от себя пару выражений добавила.

– Только помни, Ахмет. Слова эти волшебные. И применять их всуе не рекомендуется. Только в крайнем случае. Большую энергетическую силу они имеют. Бранные слова для поля брани предназначены. Для боя смертного они. Брешь в ауре пробить могут. Будь аккуратней…

Вот такая история. Смешная с одной стороны, но настолько жизненная…

Я, недолго думая, созвонилась со следователем. Переслала ему файлы. Он пообещал сделать все возможное, чтобы охранник вышел на свободу.

Спустя три дня сижу в офисе. Никого не трогаю. Влетает ко мне Корнеев старший. Швыряет мне на стол деньги. Все те же пачки долларов.

– Что это?

– Это деньги. Возвращаю.

– Зачем? У меня с вами никаких деловых отношений нет.

– Это оплата за выполненную работу.

– За какую?

– Забери.

– Зачем?

– Просто забери. Я был не прав.

– В чем?

– Отстань от меня.

– Я к вам не приставала.

– Обложила.

– Кто?

– Ты. Отзови своих псов.

– Каких?

– Ты за что мне травлю устроила?

– Я вам? Смеетесь? Где я и где вы.

– Тогда кто?

– Да кто угодно. У вас что, конкурентов нет? Или враги все умерли?

– Так это не ты?

– Нет. Пока не начинала. Так разве что пожаловалась знакомым…

– Вот деньги. Забери. Ты их заработала.

– Точно?

– Да.

– Тогда давайте подпишем договор и акт выполненных работ.

– Что?

– Деньги – это хорошо, но и документы оформить нужно, как положено.

– Зачем?

– Я законопослушная гражданка. Мы платим налоги.

– Ну хорошо.

Я вытащила свои экземпляры договоров с подписью детектива и акты выполненных работ. Когда все оформили, я сложила деньги в сейф.

– Я вашего сына нашла. Он в Таиланде. Живой и здоровый. Даже загорел. Отдыхает и жизнью наслаждается. Формально я договор выполнила. Могу поспособствовать его приезду сюда.

– Знаю. Пусть отдыхает.

– И еще вот вам бонус от нашего детективного агентства.

– Что это?

– Это ваш сын трижды в разных конторах делал ДНК тест на предмет вашего отцовства.

– Что за чушь? Что ты мелешь? Зачем?

– Мне откуда знать? Может, подозревал, что вы ему не родной.

– Как не родной?

– Согласно анализам, он вам не сын, а вы ему не отец. Если мне не верите, то сами обратитесь в те фирмы. Он оплачивал эти анализы со своей карты.

Корнеев взял бумаги. Внимательно изучал, потом сжал их в кулаке и вышел из офиса, убитый морально наповал. Значит, хорошо ему фаберже прищемили партнеры, раз сюда прибежал и на всякий случай со мной рассчитался. Еще и я его камнем сверху придавила. В дверях стоял его охранник. Внимательно рассматривал фотографию. Потом молча ушел. Вроде его и не было.

– Леша, привет.

– Здравствуй.

– За деньгами придешь?

– За какими? Ты же говорила, что он все деньги забрал. Впустую столько дней потратили.

– Он опять принес деньги.

– Передумал?

– Ему помогли понять, что он не прав.

– Как? Кто?

– Так придешь?

– Уже бегу.

Через несколько минут детектив сидел у меня. Радостный и счастливый. С деньгами в одной руке и с договором в другой.

– Мы в расчете?

– А как ты с Максом рассчитаешься?

– Со своей доли.

– Может, на троих равными долями поделим?

– Нет. Делим, как первоначально договорились. Из всей суммы вычли затраты. Ты с ними согласен?

– Да. Мы их заранее оговаривали.

– Остальное делим пополам.

– Хорошо. Тогда я пошел?

– Ага.

– Ты звони, если что…

– Ага.

Детектив ушел. Ну вот и все. Осталось только с Максом рассчитаться, и я абсолютно довольна тем, как все обернулось. Жаль, конечно, что Юрика не удалось наказать. Ну что же. Не бывает такого, чтоб все идеально было.

Вечером зашла к Максу. С ним рассчиталась. Он деньги брать не хотел. Но я настояла.

– Я себе и так заработаю.

– Любой труд должен оплачиваться. А ты работал больше нашего.

– Я просто сидел в кресле, пока программа работала. Я ничего не делал.

– Ты мозгами шевелил, Макс. А это самый тяжелый труд. И оплачиваться он должен соответственно. Так что возьми свои деньги.

– Ладно. Давай. А классно мы все провернули. Ты свои куда дела?

– Маме на счет положила. Они с отцом дом хотели купить, чтоб вместо дачи был.

– Как у Айболита?

– Нет. Хотелось что-то посовременней. Как у Никиты.

– Сколько такой дом стоит?

– Не знаю. Пока не интересовалась.

– А остров не хочешь купить? Где-нибудь на берегу океана?

– Нет. Я жару не очень хорошо переношу. Мне в Калининграде климат нравится. А там острова не продаются.

Поговорили с Максом. Потом я пошла домой. Дома мама сразу стала меня кормить.

– Мам, я тебе на счет в банке деньги положила.

– Зачем?

– Заработала. Это от меня вам с отцом на домик с вишневым садиком.

– Помнишь, о чем мы мечтали?

– Не могла я этого забыть. Это и моя мечта.

После выходных, в понедельник ко мне пришли гости. Три охранника Корнеевых.

– Чем обязана?

– Мы это… Короче, извиниться хотим.

– Хорошо. Извинения приняты. Как у тебя рука? Работает?

– Только через день шевелить смог.

– Извини. Сам напросился.

– Я Руслан. Спасибо тебе.

– За что?

– Меня отпустили.

– У тебя все нормально?

– Подчистую отпустили. Не убивал я.

– Это и так понятно было. Удачи вам троим.

– Ты в курсе, что Корнеев в больнице с инфарктом? Он сына послал…

– Куда?

– На все четыре стороны. Завещание переписал. Ни сыну, ни жене ничего не оставил после своей смерти.

– Почему?

– У него сестра была. Ей все отписал. Наказал сына и жену за подлость и измену.

– Понятно. Удачи вам. Он с вами-то хоть рассчитался?

– До сих пор платит. И нам, и Руслану.

– По совести решил с вами поступить. Учится на ошибках. Уже хорошо.

– Мы пошли?

– Всего хорошего.

– Ты, если что, обращайся. Я по гроб жизни твой должник. Пришел тебе спасибо сказать. Законопатили бы меня за убийство. Я же ничего не помнил. Думал, что действительно убил я. Если бы ты не помогла, то сидеть мне лет десять, – признался Руслан.

И опять они тихо испарились. Как они это делают? При таких габаритах так бесшумно двигаются…

Через неделю на иду работу. Тишина, снег падает. Он вообще в последнее время падает и падает. Безостановочно. Как будто напоследок зимушка-зима решил вытряхнуть все из закромов. За последние два дня выпала месячная норма осадков. Сугробы в метр высотой. Грейса когда на улицу выводишь, он носится, как угорелый и с разбега в снег ныряет.

На крыше здания много снега скопилось, и сосульки громадные с крыши свисают. Того и гляди, такой сосулькой кого-нибудь убьет. Почему не чистят? Ждут, когда все рухнет на прохожих? Надо сегодня в инженерную службу зайти. Пора чистить крышу. Иначе быть беде…

Вижу краем глаза, кто-то сбоку ко мне быстро идет и протягивает руку в направление меня, а в ней пистолет. Я побежала от убийцы, пригибаясь и петляя не хуже зайца.

– Сдохни, тварь!

Стреляют из ТТ. Это все, что я поняла. Потом на меня что-то рухнуло, придавило, и наступила темнота…

Очнулась я в каком-то белом помещение. Морг, что ли? Да нет. Просто палата больничная. Я на кровати лежу. Рядом никого. Пошевелила руками и ногами. Вроде все целое. Ощупала голову. Ни бинтов, ни крови. Значит, меня не ранили. Тогда почему я здесь?

Посмотрела рядом с кроватью кнопки. Кнопка вызова медсестры. Нажала. Появилась медсестра, взглянула на меня и резко убежала куда-то. В коридоре раздался топот. Сюда бежали люди. Ох, черт! И не спрятаться… Да шучу. Небось, родные и друзья несутся, чтоб меня увидеть. Значит, все будет хорошо.

– Что произошло? – спрашиваю у них.

– Тебя пытались убить, – отвечают хором. Спелись…

– Это я поняла. Кто?

– Юрий Корнеев.

– Зачем?

– Отомстить хотел за то, что ты его жизнь разрушила.

– Почему я здесь?

– Так ты без сознания была.

– Почему?

– ЗЧМТ.

–Какое там ЗЧМТ? Не может у меня быть черепно-мозговой травмы. У меня мозгов нет. Иначе я бы поняла, что он меня вычислит и станет мстить.

– Ура! Значит, с ней все в порядке. Мозги на месте, – высказался Петька.

– Почему он меня не пристрелил?

– Ему Никита помешал.

– Как? Откуда он взялся?

– Он с тобой поговорить шел. Увидел, что в тебя стреляют. И прикрыл тебя собой.

– Так это он на меня рухнул?

– Ага. А Грейс руку отгрыз.

– Кому?

– Убийце. Не зря мы его столько дрессировали. Он ему руку с пистолетом откусил, – похвастался Петька.

– А Грейс там как оказался?

– Стал скулить сильно. Петьке пришлось вывести его на улицу.

– Я думал, что он в туалет просился. А он к твоему офису рванул, как оглашенный. Пришлось спустить его с поводка.

– Хорошо, что ты на него намордник не одеваешь… Кого-то ранили?

– Шутишь? Он по тебе только три раза и успел выстрелить.

– А сам он где?

– Его Бог наказал.

– То есть?

– С крыши сосульки упали большие. А потом снегом придавило.

– Хорошо, что снег на крыше не почистили вовремя. Он жив?

– Нет. Голова вдребезги. Фаберже тоже.

– Вот и не верь после этого в справедливость… Се ля ви. А Никита где?

– У главврача сидит.

– Меня когда домой?

– Два дня подержат, обследуют. Если ничего страшного, то домой отправят.

– Хорошо. Домой хочу! – сказала и заснула крепким сном.

Через два дня я ехала домой на такси. Не хотела, чтоб меня встречали. Хотела сюрприз сделать. Открыла дверь в квартиру своими ключами. В прихожей военная форма. Обувь мужская стоит. Сердце екнуло. Пошла на запахи. В кухне сидел батя. Худой и жутко загорелый.

– Папка, ты как здесь?

– Стреляли…

– Насовсем?

– Подчистую.

– Чего такой худющий? Малярией переболел?

– Было дело. Как ты? Говорят, без приключений жить не можешь.

– Кто говорит?

– Да тут парень какой-то с собакой был.

– Это сосед, Петька. Врет безбожно. Ты его больше слушай. Папка…

Я подсела к нему, обняла крепко. И сижу, кайфую…

– Скоро мама придет?

– Не знаю. Сейчас позвоню.

Оказалось, мама у бабы Кати сидит. Той плохо стало, и они скорую ждут.

– Давай я тебя кормить буду, пока там мама скорой пациента сдаст.

Через полчаса пришла мама. И до самой ночи мы все трое разговаривали. Мы докладывали главнокомандующему семьей, что у нас за время его отсутствия произошло. И радовались. Вот оно, настоящее счастье. Папка живой и невредимый вернулся…

Рано утром все собрались в кухне. Петька переехал в свою квартиру с Грейсом. Тем более мать его пока не пьет. А меня призвали к ответу. Значит, мама ночью «отрапортовала» отцу о моих приключениях. Пришлось рассказывать про все приключения в подробностях.

Пришел Никита. С букетами цветов, с конфетами и корзиной фруктов и вин. Джентльменский набор. Как оказалось, свататься. И, как положено приличным женихам, сделал предложение руки и сердца.

– Посмотри, папа, какой забывчивый муж мне достался. Он забыл, что мы пока женаты.

– А что это значит? – спросили мои родители хором.

– Это значит, что надо бежать в загс и забирать заявление? – с надеждой спросил Никита.

– Ага. – ответила я.

Кто меня осудит? Если он меня не любит, то на кой черт собой от пуль прикрывал? Значит, любит меня мой муж. А раз так, то и будущее у нас с ним есть…

Сбегали в загс, забрали свое заявление о разводе. Порвали там же, показательно при тех парах, кто разводился, и стали нагло целоваться напропалую при людях. Пусть наш пример будет им наукой…

Родные и близкие живы и здоровы. Мы любим друг друга. Что еще для счастья нужно?