Сила привязанности. Эмоционально-фокусированная терапия для создания гармоничных отношений Джонсон Сью

Ферн приходит в приподнятом настроении и сообщает, что сказала мужу, что не пойдет на встречу с его родственниками, если «он не будет на моей стороне, не будет держать меня за руку и контролировать мое эмоциональное состояние». И муж услышал и подбодрил ее. Женщина также сказала ему: «В результате отчужденности и невнимательности к моим словам и заварилась эта каша, а я стала одержима мыслью, что недостаточно хороша. И мне нужна твоя помощь». Мы вместе порадовались этому. (С точки зрения теории привязанности очевидно, что способность признать свою уязвимость и заявить о потребностях, вместо того чтобы пытаться подавить эмоции и успокоить себя, — хороший признак сильной и развивающейся личности.)

Для Ферн обозначение своих потребностей — естественный процесс, который возник скорее на основе нового эмоционального опыта, чем стал неким «навыком», приобретенным в ходе терапии.

Ферн: Я больше не хочу терпеть и притворяться. Я хочу прислушаться к своим эмоциям. Я даже заявила матери: «Может показаться, что мне все равно, но я каждый день страдаю из-за того, что случилось в прошлом». Она была шокирована. Как и я — оттого, что сказала это.

Я (впечатлена и удивлена): Здорово! Вот так поступок. Потрясающе. Раньше вы отодвигали в сторону свою боль и пытались соответствовать ожиданиям других. Это смелый и не­обычный для вас шаг. Что вы чувствуете?

Ферн: Мне неловко! (Мы обе смеемся.) Мои родственники привыкли осуждать все мои слова и поступки. Так что выступить открыто… с поднятым забралом…

Я: Понимаю. А вы, сталкиваясь с осуждением, копировали эту модель, скрывали свои страдания и обвиняли себя за то, что так жаждете одобрения. Это несвой­ственный вам поступок: попросить у мужа помощи и сказать маме, что вам больно. Сказать: «Я заслуживаю поддержки!» Но мне кажется, что главный герой этой пьесы — ваш отец, не так ли?

Ферн: Верно. В детстве я изо всех сил пыталась ему угодить, я отлично училась и в обычной, и в музыкальной школе, что для него было очень важно. Но мне никогда не удавалось соответствовать его стандартам. Никогда. К сестре и брату он относился по-другому. А мама не вмешивалась. Тон задавал отец.

Я: И это стало нормой. Вы выбивались из сил, пытаясь делать все как можно лучше и доставить удовольствие отцу, но получали сигнал, что недостойны понимания и признания. На вас лежало бремя ответственности — угодить отцу. И если вам это не удавалось — очевидно, что с вами что-то не так.

Ферн (улыбается): Вы всегда попадаете в яблочко. Я всегда думала: «Что со мной не так, почему папа все время недоволен?» Уже будучи подростком, я как-то спросила его об этом, и он ответил, что всегда полагал, что я способна добиться большего. Все эти годы его слова звучат у меня в голове, но я стараюсь не зацикливаться на них. Полагаю, что теперь это в прошлом.

Я: Да? Правда? Сейчас ваше лицо отражает страдание и замешательство. Вы до сих пор задаетесь вопросом: «Почему он всегда был так строг со мной? Почему осуждал меня?» Давайте спросим у него. Прямо сейчас. Закройте глаза, вспомните себя подростком и представьте отца в это время. Вы очень стараетесь ему угодить и скрываете свои страдания из-за того, что он вами недоволен. Что вы хотите ему сказать?

Ферн (закрывает глаза и говорит тихо и отчетливо): Почему я была недостаточно хороша для тебя? Я так старалась. Мне больно… (Поворачивается ко мне.) Но сейчас он стал лучше, постарел и не столь требователен. Я не хочу делать ему больно.

Я: Возможно, вы считаете себя плохой дочерью, даже когда представляете себе подобную ситуацию? (Женщина медленно кивает.) И вы всегда очень старались быть хорошей? (Ферн снова кивает.) Скажите ему прямо сейчас, только в своем воображении: «Я не хочу огорчать тебя, но должна сказать, что постоянно страдаю — ты причинил мне боль. Я всю жизнь скрывала страх, что со мной что-то не так, и притворялась, что все хорошо, носила маску».

Ферн (закрывает глаза и долго молчит): Я всегда думала, нет, я знала, что со мной что-то не так. Ты никогда не подозревал, но я была одержима этой мыслью. Если бы я смогла понять, что не так, возможно, я решила бы эту проблему. Мне больно. (Произносит это громко.)

Я (анализирую и повторяю сказанное Ферн): Что вы сейчас ощущаете, когда произнесли эти слова?

Ферн: Мне легче. Будто груз с плеч свалился. Но еще мне страшно.

Я: Все верно. Вы вышли за рамки привычного танца, который исполняли вместе с отцом, стараясь угодить ему, беспокоясь, что не справитесь, пряча лицо за маску. Что теперь произойдет? Что вас пугает? Что сделает отец?

Ферн: Боюсь, что он разозлится на меня, как в детстве. Он скажет: «Это не так. Я всегда любил тебя. Ты моя дочь». И я еще острее буду ощущать его недовольство. (Я спрашиваю, как она себя чувствует, понимая, что отец отвергает ее страдания, и Ферн плачет. Она вдруг закрывает глаза и снова беседует с отцом.) Но я всегда это чувствовала. Ты вынудил меня ощущать это, постоянно внушая, что я должна быть лучше. Ты знаешь, что это правда! Но я так и не поняла, как же тебе угодить. Мне уже перевалило за сорок, а я все бьюсь в агонии, пытаясь понять, что же со мной не так. (Сейчас Ферн обращается к истокам своих страданий — очевидному факту, что отец отвергал ее, и тому, как это повлияло на ее представления о себе. Она открыто принимает свой опыт, реагирует на его особенности, полностью вовлечена в процесс, точна и последовательна. С точки зрения теории привязанности это управляемое исследование трудностей и страха, типичное для уверенных в себе людей. С точки зрения ЭФТ этот процесс деэскалации повторяет процедуру, которая используется при терапии в паре и называется «смягчение». Она заключается в управляемом озвучивании страхов и потребностей, что приводит к выработке конструктивных моделей поведения. Кроме того, смягчение становится предвестником успеха и последующей работы при ЭФТ в паре.)

Я: Чего вы добиваетесь от отца, Ферн? Что бы вам помогло прямо сейчас? Скажите ему.

Ферн (стискивает зубы): Я хочу, чтобы ты услышал меня и извинился.

Я: И сказал вам, что ему не безразлично, что все эти годы вы страдали. Ему не безразлична эта боль и не безразличны вы. Что вы заслужили чего-то большего, чем осуждение. Скажите ему это.

Ферн (закрывает глаза и говорит тихим, но отчетливым голосом): Как ты мог так со мной поступить? Я так искала твоего одобрения, хотела, чтобы ты был мной доволен. Но не дождалась. Ты постоянно критиковал меня. Ты истощил меня. Я была исключением — всем остальным дозволялось иметь недостатки. Ты ничего не говорил, когда мои брат или сестра попадали впросак. Я никогда не ощущала себя частью нашей семьи.

Я (говорю тихо и опосредованно интерпретирую слова Ферн, чтобы углубить эмоции): Верно. «Меня никогда не принимали. Ты критиковал и опустошал меня. Я всегда сомневалась в себе. Я взяла всю вину на себя. Я решила, что я неудачница, отверженная. Та же ситуация повторилась и с Дэном, и я снова оказалась в тупике. Я так отчаянно жаждала одобрения и так старалась, а чувствовала лишь пустоту и боль (эти слова Ферн произнесла во время предыдущего сеанса). Я чувствовала себя опустошенной и ненужной. Но пыталась делать вид, что все в порядке, тогда как моя жизнь рассыпалась на куски. Я была уверена, что ущербна и не могу винить кого-то, кроме себя, поэтому годами мучалась, снова и снова гоняя эти мысли. Но все началось из-за тебя, папа. Ты заставил меня изголодаться по любви и заботе». (Ферн кивает и плачет на протяжении моей речи.) Что вы чувствуете, когда слышите такие слова?

Ферн (со слезами на глазах): Мне очень-очень грустно. Столько лет я потратила, пытаясь понять, в чем причина. (Она снова закрывает глаза и говорит с отцом.) Все считают тебя отличным парнем, но для меня ты придира. Ты не был добр ко мне. Сказать по правде, я очень на тебя зла. Возможно, именно поэтому мне каждый раз стоило огромных усилий покупать тебе эти сентиментальные открытки на День отца. Не хочу выглядеть стервой, но… ты не был классным отцом, ты просто им не был. (Открывает глаза и смотрит на меня.) Мне было тяжело это сказать! Мне кажется, что я плохая дочь.

Я (наклоняюсь вперед и говорю тихо, как бы невзначай дотрагиваясь до руки женщины): Верно. Вы были так осторожны и старались угодить ему, пытались доказать, что вы такая, какой он хотел вас видеть, боялись его неодобрения. Очень сложно выступить и заявить, что отец вас подвел. Смириться со своей болью и не возражать было единственным шансом что-то от него получить, не потерять надежду на любовь окончательно. Так что вы вернулись в знакомую ситуацию: «Должно быть, я плохая». Тяжело осознавать, что у вас есть право злиться на отца? (Ферн кивает.) Трудно сказать ему: «Ты не дал того, что мне было нужно, что смог бы дать хороший отец. Ты не любовался мной, не показывал, что ценишь меня».

Ферн (мрачно глядя на ковер): Это так. Все верно, но он бы возразил, что я неблагодарная, что он давил на меня для моего же блага. (Я прошу женщину ответить самой себе голосом отца.) Он говорит: «Ты преувеличиваешь. С тобой все было в порядке».

Я: Можете сказать ему, каково это — когда тебя отодвигают в сторону, словно твои чувства не имеют значения? Что вы ощущаете себя еще более одинокой и беспомощной? (Женщина энергично кивает.)

Ферн (закрывает глаза и говорит тихим голосом): Отец, просто не отодвигай меня в сторону. Мне страшно. И неважно, рассердишься ты или промолчишь, но я должна тебе это сказать. Я не хочу скрываться под маской и всю жизнь считать себя плохой. Послушай меня! (Я прошу Ферн снова повторить эти слова, и она подчиняется. К женщине постепенно возвращается уверенность, когда она заявляет о своих потребностях.)

Я: Что вы чувствуете, когда говорите эти слова? Когда произносите: «У меня есть право сердиться на тебя. Требовать, чтобы ты меня услышал. Мне так нужна была твоя поддержка, твое одобрение»?

Ферн (тихо и отчетливо): Да, у меня есть такое право. Это хорошее ощущение. Но теперь ему нечего мне ответить. Он молчит. Отец просто не знает, что сказать. Забавно, теперь я вижу, по какой модели я действовала. Я все поняла. Я отлично пре­успела в осуждении себя. Этому я научилась у отца.

Я (смеюсь): Да, верно. Вы хотели быть хорошей дочерью, хотели, чтобы отец был доволен. Вы хорошо выучили этот урок. Возможно, ваш отец не может изменить свою модель поведения. Но вы способны на это, вы уже в процессе. Вы меняете шаблон: берете в руки вожжи и решаете, что на самом деле представляет из себя реальная жизнь и как вам с ней обращаться, чтобы не потерять ощущение собственной силы. (Ферн пожимает плечами и довольно смеется.)

СЕАНС 7 (В СОКРАЩЕНИИ)

Перед сеансом я получила от Ферн письмо по электронной почте. Женщина была в панике. На улице она встретила своего бывшего любовника и была шокирована собственной реакцией на это событие: смятение, слезы. Тем не менее, вместо того чтобы пойти обычной дорогой и погрузиться в пропасть стыда, Ферн сделала решительный шаг и позвонила Дэну, попросив о помощи. Он поддержал ее, и женщине удалось взять себя в руки. Затем она позвонила лучшей подруге, которая сказала, что паника вполне объяснима, ведь Ферн стала «жертвой» человека, который воспользовался ее уязвимостью. Женщина сочла такой ответ убедительным и полностью противоположным ее прежней привычной позиции «Причина всех бед — во мне». И все же Ферн снова начала спрашивать себя, как она могла быть такой дурой и позволить этому человеку обмануть себя. Женщина говорит: «Он действительно меня использовал, но я должна была сказать ему “нет”». Я несколько сбита с толку и механически отвечаю клиентке, что у нее прекрасно получается судить себя. У нее и в самом деле был выбор, но люди не могут существовать без одобрения, поддержки и чувства принадлежности. Мы жаждем этого. Природой мы запрограммированы любить. Затем я слышу, каким тоном это говорю, и беру себя в руки, снова проявляю сочувствие и прошу Ферн мысленно представить себя — одинокую и страдающую. Полезное правило: когда вы сомневаетесь или вас застигли врасплох, вернитесь к страданиям клиента. Когда женщина выполняет мою просьбу, я прошу ее прямо сказать себе то, что она всегда потихоньку нашептывала: что ей нужно постоянно быть сильной и не обращать внимания на свою боль и одиночество. Ей нужно просто отказаться от обещаний любви, которые она прочла на лице бывшего любовника, и голодать по эмоциям дальше. Ферн послушно следует моему совету и вдруг смотрит на меня и разражается хохотом. Мы вместе смеемся над тем, какой явно нелепой теперь кажется подобная просьба. Клиентка говорит мне, что понимает, как это тяжело, и не может больше так обращаться с собой. Но затем она становится серьезной и сообщает, что и в самом деле где-то в глубине души слышит голос своей старшей и очень набожной сестры Мэри, которая говорит эти слова.

Мы прорабатываем отношение Ферн к сестре и представляем встречу с ней в ходе сеанса. Женщина представляет, что Мэри твердит ей: «Эгоистка, эгоистка, эгоистка». Мы анализируем ответ Ферн, который свидетельствует от том, что женщина полностью вымотана. Вместе мы проясняем, что Ферн просто устала от постоянных попыток соответствовать ожиданиям сестры (не стоит забывать, что, помимо сестры, звучит целый хор осуждающих голосов, среди которых отец женщины, родственники ее мужа и Судья внутри нее). Ферн тихо говорит Мэри: «Просто позволь мне быть собой». Я дополняю ее ответ: «Просто позволь мне быть собой. На самом деле я не такая уж плохая. Я хороший человек, который заслуживает, чтобы его любили, оберегали и принимали». Ферн говорит Мэри то же самое своими словами, и, к ее удивлению, образ сестры тускнеет. Это «большое облегчение»: Мэри и ее осуждение уже не имеют над женщиной такой же власти, как раньше. Затем Ферн добавляет, что раз она собирается снять маску и признать свою уязвимость, и это для нее новый и рискованный поступок, она не хочет, чтобы Мэри это видела. Я подтверждаю, что фасад, который возвела моя клиентка, с одной стороны, защищал ее, с другой — обрек на одиночество. Теперь она может выбирать, кому довериться и когда стоит рискнуть. Ферн представляет, как она говорит сестре о своем страхе, что Мэри осо­знает ее уязвимость и обретет еще большую власть над ней. Клиентка беседует с образом сестры и прекрасно понимает, что Мэри никогда не сможет полностью принять ее. Она осознает, что открыться сестре было бы катастрофой, потому что на самом деле Мэри наплевать на чувства Ферн. Ее сестра считает, что все должны быть идеальными. Я спрашиваю клиентку, согласен ли Судья внутри нее с мнением Мэри.

Ферн: Нет, нет. Сейчас мой Судья более мягок и сострадателен. Я просто не хочу предстать перед сестрой без привычной маски, уязвимой и столкнуться с ее неприятием.

Я: Получается, что для взаимодействия с сестрой вам все еще нужна защита, но вы больше не требуете от себя совершенства? (Ферн кивает.) Таким образом, вы способны выбирать, с кем чувствуете себя защищенной, а от кого стоит держаться подальше. Вам же не нужно выслушивать требования сестры, что вы должны быть «совершенной»? Может быть, вы способны простить и человечное отношение к себе? Если вы сами себя принимаете, возможно, одобрение Мэри не так уж и важно?

Ферн (звучно хохочет): Я вас услышала. И мне нравятся ваши слова. Удивительно, правда? Так просто. Не нужно ждать какого-то озарения. Я двигаюсь вперед и все охотнее прощаю себя, и если она не хочет… что ж… (Смеется.) Это облегчение, огромное облегчение.

Я: Уверена, у вас все сложится хорошо. Вы так быстро научились очень многому. Вы сильная и храбрая, похоже, вы с мужем начали взаимодействовать по-другому, вы учитесь быть более снисходительной к себе… Возможно, Мэри не способна отреагировать так, как вам бы хотелось. Наверное, ей хочется держаться за свои убеждения. Вопрос в том, чувствуете ли вы сейчас себя ущербной? Помните, вы использовали это слово, когда описывали, как суждения других влияют на вас.

Ферн: Нет, не чувствую. Возможно, есть только привычный страх. Наверное, сестра зациклена на своих религиозных убеждениях.

Я: Закройте глаза и скажите ей: «Понимаешь ты или нет, но мои страдания для меня важны. Я принимаю свое прошлое вместе с мыслями, которыми была одержима, с попытками найти выход и избавиться от боли и с поступками, о которых я сожалею».

Ферн (возбужденно): Да-да, конечно. Я именно так себя и чувствую, Сью. Мои страдания важны для меня, и я не собираюсь провести всю жизнь, без конца осуждая себя, поэтому не нужно говорить… что…

Я: Может быть, «не нужно говорить, кем мне быть, и судить, хорошая я или плохая?».

Ферн: Точно. Хорошо сказано.

Тогда я прошу женщину собрать все воедино, закрыть глаза и поговорить с сестрой так, как ей хочется. Ферн весьма красноречива. Затем я прошу ее снова сделать это, вслушиваясь в свои слова и полностью проникая в их суть. Женщина выполняет мою просьбу. Я говорю ей, что теперь она может проигрывать этот разговор в любое время, когда захочет.

Затем мы подводим итоги работы, выделяем предпринятые рискованные шаги и сделанные открытия (пятое движение в ЭФТ-танго, интеграция и подтверждение). Мы приходим к выводу, что Ферн стоит сейчас уделить основное внимание терапии в паре с Дэном и что наша следующая встреча станет последней.

СЕАНС 8 (ПОСЛЕДНИЙ)

Мы обсуждаем страхи Ферн, связанные с семейной терапией. Теперь, когда Дэн предлагает ей заботу и поддержку, ей сложно довериться ему и принять их. Я подтверждаю ее чувства, связывая их с постоянным ожиданием неодобрения, и отмечаю, что принятие эмоций для женщины странно и ново. Мы соглашаемся, что сложно отпустить свои чувства и нежиться в чьей-то любви, когда мозг натренирован быть постоянно готовым к «цунами неодобрения». Ферн говорит, что мои образы ей нравятся и она продолжит использовать их. (Обратите внимание на это замечание. Чаще всего стимулирующие образы работают намного лучше, чем утверждения, проливающие свет на истину.) Ферн сообщает, что она сделала «весьма рискованный шаг» и согласилась съехаться с Дэном. Он отреагировал положительно, но они оба пока очень осторожны. Женщина признает, что иногда борется с чувством, будто в действительности не заслужила такого понимания. В целом она отмечает, что ее отношения с Дэном выглядят обнадеживающе, она больше общается с матерью, собирается посещать семейные праздники вместе с мужем, чувствует себя спокойнее, общаясь с сестрой, и осознает, что нет необходимости конфликтовать с отцом, который уже стар и относится к ней мягче. Ферн также отмечает, что стала менее подвержена депрессии и тревожности. Она сообщает мне с широкой улыбкой: «Я чувствую себя просто отлично. Отношусь к себе намного лучше, я уже очень, очень давно так к себе не относилась».

Я спрашиваю Ферн, что случилось с «цунами неодобрения»? Она смеется: «Похоже, оно уже не так близко и не занимает большую часть моего внимания. Или я научилась плавать». Женщина продолжает: «Когда включается эта старая пластинка, я вспоминаю ваши сеансы, и на первый план выходит мысль, что мои страдания важны. Вы всегда с уважением относились к моей боли, Сью! Это очень помогает мне во время общения с сестрой. В нашей семье все было построено на соревновательном процессе, и она всегда будет меня осуждать, но мне не обязательно пресмыкаться перед ней. И знаете, это ей же во вред, потому что я могла бы быть ей хорошей сестрой». Я отмечаю, что, когда окружающие обесценивают ее стремления и эмоциональный фон, Ферн не обязательно действовать так же. Клиентка со мной согласна.

Я спрашиваю Ферн, как поживает ее внутренний Судья, и она отвечает: «Его голос теперь звучит тише. Он так давил на меня, а теперь я могу дышать. Я стала более снисходительна к себе. Иногда я слышу ваш голос в своем сознании, и мне становится легче». Она возвращается к образу «изголодавшейся по эмоциям женщины» и отмечает, что он действительно помогает ей простить себя за адюльтер. Я отмечаю все перемены, которых Ферн удалось достичь, признаю ее смелость и открытость. Мы вместе вспоминаем этапы нашей совместной работы и составляем последовательный рассказ о том, как женщина научилась «плавать» и быть более снисходительной к себе.

Я: Помните ту находившуюся в отчаянии Ферн, которая пришла ко мне? Она не могла спать и чувствовала себя очень одинокой. Что бы вы ей сказали сейчас?

Ферн (закрывает глаза): Я бы сказала ей: «Тебе не нужно расплачиваться за свою ошибку всю жизнь. Ты уже заплатила сполна. Ты достаточно страдала. И не твоей сестре решать, какой тебе быть».

Я: Хорошо сказано. Что вы чувствуете, когда произносите эти слова? Можете повторить их еще раз? (Ферн подчиняется).

Ферн: Я чувствую умиротворение — и словно стало просторнее. (Она широко улыбается мне.)

Я: Возможно, эта женщина заслуживает любви? Она способна заявить о своих потребностях, рассказать о своей боли и не прятаться за маской, скрывая, как ей тяжело? (Ферн кивает, и я прошу, чтобы она сказала страдающей себе эти слова. Женщина так и делает.) Мне кажется, что вы гордитесь той работой, которую провела уязвимая часть вас? Я права? (Ферн кивает.) Можете сказать ей об этом?

Ферн: Это не так-то просто, но я попробую. (Закрывает глаза.) Ты очень старалась и нашла выход. Я горжусь тобой. (Смотрит на меня.) Мне нужно какое-то время попрактиковаться. (Хихикает.)

Я (наклоняюсь и дотрагиваюсь до колена женщины): Я горжусь вами, Ферн. Было так здорово работать с вами и пройти весь этот путь. (На глазах появляются слезы.) Кажется, вы достигли тех целей, которые ставили, обращаясь ко мне?

Ферн: Я чувствую, что шагнула далеко вперед. Ощущаю себя совершенно по-другому. Я встретила человека, который смог соединить разрозненные куски в моем сознании и помог мне увидеть целую картину.

Я: Я так не думаю, Ферн. Вы сами смогли это сделать. Я хочу, чтобы вы это понимали. В ходе первых сеансов вы почти постоянно плакали, и только посмотрите на себя сейчас!

Ферн: Да, мы обсуждали очень болезненные вопросы, но сейчас я способна справляться со многим. Спасибо вам.

Я: И вам спасибо — за доверие.

В конце сеанса Ферн проходит тестирование и набирает 4 балла по шкале оценки тревожности по Беку и 5 баллов по шкале депрессии. Перемены разительны. Я спрашиваю себя, нет ли здесь подвоха: возможно, клиентка хотела доставить мне удовольствие или отблагодарить — быть хорошей. Однако, оглядываясь, я вижу, что результат тестирования отражает ее работу во время сеансов и произошедшие с ней изменения. В частности, на первых сеансах я ясно наблюдала соматические симптомы — неуверенность, колебания, состояние Ферн было нестабильным, она часто плакала. Ответы на вопросы также отражают прогресс за время терапии. Например, отвечая на вопрос о постоянном «страхе, что случится худшее», в начале работы женщина отметила «умеренно выражен» (формулировка в тесте звучит так: «Неприятное чувство, но я могу с ним справиться»), а по завершении терапии — «полностью отсутствует». В ходе двух последних сеансов Ферн иногда огорчалась из-за чего-то, но быстро восстанавливалась, меньше погружалась в свои мысли и была более сосредоточенной, спокойной и уверенной. Мои наблюдения и результаты тестов свидетельствуют о том, что женщина теперь менее негативно и менее критично настроена по отношению к себе, а также они отражают изменения в ее межличностных контактах и представлениях об окружающих.

Мне было достаточно легко работать с Ферн, она не скрывала свои эмоции, хотя на первых сеансах женщина была рассеянной, а ее состояние — нестабильным. Интересно отметить, как она обращалась с моими стимулирующими образами в ходе терапии: Ферн брала и активно использовала их. Для меня это признак того, что клиент хорошо поддается коррекции и быстро достигнет прогресса. Если бы женщина меньше взаимодействовала со своими эмоциями, процесс работы был бы похожим, но дело продвигалось бы медленнее. Мне пришлось бы уделить больше внимания фокусированию и направлению клиента и этапу анализа и углубления сильных эмоций. И правда, дела у Ферн в дальнейшем складывались хорошо. Она ответственно посещала сеансы семейной терапии вместе с мужем, продала дом и снова переехала к нему, начала общаться с его и своими родственниками и даже нашла общий язык со старшей сестрой.

УПРАЖНЕНИЯ

1. Найдите два места в описании терапии, где вы сделали бы что-то по-другому. Как бы вы поступили? Обоснуйте, почему я выбрала именно этот вид вмешательства.
2. Найдите три места в описании терапии, которые иллюстрируют принципы эффективных изменений, описанных в главе 3 этой книги.
3. Если бы моя клиентка пришла к вам на консультацию, что было бы для вас самым сложным при работе с ней?

ГЛАВА 6

ЭФТП: в целости и сохранности

Ежедневное общение супругов и то, как они реагируют на просьбы друг друга о поддержке, могут сказать больше, чем то, как они спорят…

К. Салливан, Л. Паш, М. Джонсон и Т. Брэдбери

Любовь не положена перед тобой, как камень. Ее нужно сотворить. Как хлеб, ее надо выпекать каждый день, чтобы она всегда была свежей.

Урсула Ле Гуин

Считается, что одна из самых важных целей в жизни — это длительные отношения с партнером1. Так что неудивительно, что почти две трети психотерапевтов в Северной Америке предлагают свои услуги по работе с парами. Закономерно и то, что проблемы в отношениях — наиболее вероятная причина обращения к специалисту. Но многие психотерапевты считают подобные сеансы слишком сложными (в одной из статей The New York Times было написано, что работа с парой сродни «попытке пролететь на вертолете сквозь торнадо»2). Любовь повсюду, на самом виду, и в то же время отношения между двумя людьми столь сложны, что никто не способен полностью их контролировать. Психотерапевтам, работающим с парами, необходимо четкое руководство, чтобы разобраться в этом клубке. Наука предлагает специалистам разные подходы в том, что касается сути близких контактов между двумя людьми и определяющих их факторов. Мы можем рассматривать такое общение как деловое сотрудничество, где преобладают навыки переговорщика. Или как несознательное, но неизбежное повторение сценария отношений с родителями. Или как дружбу, основанную на уважении. Некоторые даже считают близкие отношения простыми моделями социального взаимодействия либо контактами, обусловленными биологическими триггерами. В этой книге мы рассматриваем доверительное общение двух людей (и, соответственно, рекомендуем техники вмешательства), основываясь на самостоятельной и независимой науке о привязанности3. Она рассматривает романтические отношения как одну из форм привязанности и ключевую стратегию, чтобы удержать рядом тех, кто нам дорог, поддерживать и заботиться о них, что позволяет совместно справляться с проблемами и неопределенностью, которыми наполнена жизнь, и открыто и с любопытством следовать навстречу судьбе, развиваясь и процветая в условиях относительной безопасности. Как сказал Моцарт: «Любовь не позволяет нам сорваться в пропасть».

ИССЛЕДОВАНИЯ ЭФТ, ОСНОВАННОЙ НА ТЕОРИИ ПРИВЯЗАННОСТИ, ДЛЯ ПАР

И теория привязанности, и ЭФТ при работе с парой отражают все ключевые моменты последних эмпирических исследований, касающихся сущности разлада во взаимоотношениях4. Оба подхода делают акценты на следующих моментах:

• сила негативных эмоций — например, выражение лица — поможет сделать предположение о стабильности отношений и удовлетворенности ими в долгосрочной перспективе;
• важность самого процесса, характер и тип эмоционального общения (а не содержание и частота возникновения споров);
• токсичность повторяющихся негативных циклов: потребность — отторжение и замкнутость;
• потребность во взаимном утешении, которое обеспечивает стабильность отношений;
• сила позитивных эмоций (сторонники бихевиоризма используют терминологию «приоритет позитивного настроя», тогда как ЭФТ делает упор на доверительности отношений).

Все перечисленные факторы ЭФТ рассматривает и интерпретирует с учетом привязанности. Например, теория привязанности предлагает аргументированное объяснение, почему отрешенность и замкнутость так разрушительно действуют на близкие отношения взрослых людей. Недостаточный эмоциональный отклик подрывает представления о доверительной взаимосвязи и провоцирует крайне сильный страх разлуки. Теория привязанности также объясняет, почему мужья в счастливых и стабильных отношениях спокойно воспринимают протесты и жалобы, касающиеся близких взаимосвязей, остаются вовлеченными в процесс, не так болезненно воспринимают критику и открыты к явным попыткам наладить контакт5.

Что касается исследований результативности и процесса изменений, то ЭФТ больше, чем какой-либо другой из подходов, демонстрирует высочайший — если не идеальный — уровень эмпирической валидизации в отношении терапии в паре и семейной терапии, как отмечает Американская психологическая ассоциация6. В соответствии со стандартами ЭФТ была испробована в ходе ряда рандомизированных контролируемых испытаний и продемонстрировала стабильные положительные и высокоэффективные результаты. Ее также непосредственно сравнивали с другими методами (в частности, с традиционной бихевиористской семейной терапией). ЭФТ показала стабильные результаты при долгосрочном контроле ситуации. Ее эффективность была подтверждена относительно утвержденных механизмов изменений (на текущий момент в девяти исследованиях процесса изменений). ЭФТ успешно используют для коррекции проблем разных групп населения и улучшения взаимоотношений. Единственный пробел в исследовании ЭФТ заключается в том, что этот метод не изучают в отношении работы с разными культурными группами. Но в клинической практике адаптированные принципы ЭФТ успешно используются при работе с традиционными и нетрадиционными парами — разнополыми и однополыми, моногамными и со склонностью к полигамии, — мусульманскими и христианскими, из Восточной Европы или Калифорнии, военных и гражданских профессий, с низким или высоким социальным статусом7.

Поскольку разлад в отношениях провоцирует развитие других психических нарушений и наоборот, особенно важно, чтобы ЭФТ была легкодоступна для пар, испытывающих такие проблемы, как депрессия или посттравматическое расстройство8. Разногласия в семье ассоциируются с крайней переменчивостью настроений, тревожностью и расстройствами, связанными со злоупотреблением психоактивными веществами9. Как уже упоминалось, напряжение в отношениях со временем повышает уровень депрессии и тревожности, и при появлении этих симптомов уровень удовлетворенности снижается10. В случае явно выраженной тревожной привязанности взаимосвязь между разногласиями и депрессией выражена сильнее11. Депрессия обостряется в результате неблагоприятных событий в семье, особенно таких, которые связаны с предательством или унижением, например связь на стороне12. Даже недостаточная поддержка партнера увеличивает риск возникновения депрессии13. Возможно, наиболее впечатляющее открытие заключается в том, что восприимчивость к критике от близкого человека вызывает повторное обострение различных нарушений14. Эти открытия свидетельствуют о той боли, которую приносит критика со стороны партнера, и это чувство логично укладывается в концепцию науки о привязанности.

Исследование процесса изменений

Несмотря на то что были выявлены взаимосвязи между индивидуальной терапией (в частности, долгосрочной психодинамической терапией) и изменением моделей привязанности15, исследователи почти не обращали внимания на трансформации в области надежной привязанности в семейной терапии и терапии для пар. При этом в таких методиках ключевые взаимодействия с близкими людьми выражены наиболее ярко, а ответная реакция на них очень заметна и подвержена возможной коррекции. В нашей лаборатории недавно были проведены исследования, которые доказали, что 20 сеансов ЭФТ способны повысить уровень надежной привязанности как для тревожных, так и для партнеров с избегающим типом, и этот эффект сохранился в течение двух лет16. На основании этих результатов был проведен эксперимент, включающий сканирование головного мозга, в ходе которого выяснилось, что женщин, получавших сигнал о безопас­ности (они держали своего партнера за руку), после сеансов ЭФТ меньше пугала угроза поражения электрическим током17. Результаты приведенных исследований подтверждают положения теории привязанности и положительное влияние ЭФТ на физиологическом уровне. Теория привязанности в общем и ЭФТ в частности связаны и подкрепляются результатами исследований нейробиологических процессов в семейных отношениях18.

О чем это множество исследований говорит мне, практикующему психотерапевту и в первую очередь специалисту в области ЭФТ, чья цель — укрепить эмоциональную взаимосвязь и сформировать основы для прочного взаимодействия? Во-первых, я полагаю, что могу ожидать (раз уж я хорошо знакома с основами ЭФТ и принципами привязанности), что эмоциональное состояние 70–73% пар, которые ко мне обращаются, улучшится после 8–20 сеансов и их модели поведения изменятся. Кроме того, еще большее число пар — примерно 86% — отметят значительное улучшение своих взаимоотношений, даже если и не достигнут желаемого идеала к моменту прекращения терапии. Результаты исследований укрепляют мою уверенность в том, что, даже если партнеры страдают от психических нарушений (например, депрессии и тревожности, особенно связанных с травматичным опытом), подобные расстройства с учетом определенных факторов подвергаются коррекции и это благотворно влияет на взаимоотношения и проявление симптомов эмоциональных нарушений. Открытия ученых вдохновляют меня на плодотворную работу с обоими партнерами, постепенное углубление эмоций, более открытое, интенсивное и направленное на укрепление отношений взаимодействие с акцентом на обоюдную отзывчивость, вовлечение в процесс замыкающегося и смягчение обвиняющего партнера, в результате чего в ходе сеансов ЭФТ происходят перемены. В обучающей литературе, описывающей принципы ЭФТ, подобные беседы получили название «Обними меня крепче». Исследования снабдили меня прочной и надежной базой, на которой я могу основываться и которой могу руководствоваться при работе с парами.

ПРИВЯЗАННОСТЬ: КЛЮЧ К РЕШЕНИЮ ПРОБЛЕМ И НАХОДКА ДЛЯ СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ

Какова главная проблема сложных взаимоотношений? Выбор здесь большой: собственно, сам конфликт, несовпадение ожиданий, искаженная коммуникация, стандартная реакция, которая становится автоматической и ограничивает ваши возможности, разные темпераменты, цели, состояние психического здоровья, более или менее ответственное отношение. Боулби предложил бы не обращать внимания на деструктивные разногласия, а сосредоточиться на том, чего не хватает: недостаточной или отсутствующей взаимной чуткости. Привожу здесь беседу Тима и Сары в один из самых напряженных моментов в их отношениях.

Тим: Я не хочу об этом говорить. Ты все время преувеличиваешь, а я всегда неправ. Ты делаешь из мухи слона.

Сара: Ясное дело, ты никогда не веришь моим словам! Я говорю то, что я думаю, а ты не обращаешь на это внимания, словно я порю чушь. Ты вообще меня не слушаешь.

Тим: И как я должен реагировать на постоянные жалобы? Это бессмысленно. Ты всегда акцентируешь внимание на том, что я сделал что-то не так. Если быть точным, я все делаю не так. Вчера я подарил тебе цветы, но ты не обратила на это внимания, правда?

Сара: Помнишь, когда я заболела? Тебе было все равно. Ты сбросил меня со счетов, вычеркнул из расписания. Когда я легла в больницу на операцию, ты пришел ко мне и пробыл всего 10 минут. Еще и съел мой фруктовый лед! Я проснулась — ни тебя, ни мороженого, которое принесла мне медсестра.

Тим: Ты сама сказала, что я могу его съесть. Я не хочу это обсуждать. (Он отворачивается, лицо его непроницаемо.)

Сара: Ты такой черствый. Когда ты забирал меня из больницы, то просто запихнул в машину, а потом выбросил возле дома.

Тим (молчит, вздыхает): Это бессмысленно и очень раздражает. Эта история, как и все остальные, постоянно меняется и предстает в новом виде. Я неправ. Больше нечего сказать. Пора возвращаться к работе.

ЭФТ-специалист, опирающийся на теорию привязанности, главной проблемой в подобной ситуации считает потерю эмоциональной взаимосвязи и нереализованную потребность в теплых чувствах, которые запускают механизм тревожности, в частности подспудный страх, что человек, на которого рассчитываешь, отвергнет и покинет. Один под влиянием тревоги замыкается в себе и отгораживается, другой реагирует на недостаточный отклик со стороны партнера критикой. И тот и другой, защищая собственные уязвимые стороны, задевают больные места друг друга, поддерживая и усугубляя ощущение тревоги и одиночества. Посредством гнева и негодования Сара старается заставить Тима отреагировать на пугающее ее ощущение, что она ему не нужна. Тим пытается избавиться от чувства, что он неудачник и отверженный, защищаясь от нападок и не принимая в расчет слова Сары, а затем замыкается в себе. Оба партнера постоянно подкрепляют худшие страхи своей половины, связанные с близкими отношениями. Позже, когда Саре удается в какой-то мере восстановить свой эмоциональный баланс, она способна «переключить канал» и сказать Тиму: «Тим, похоже, что моя боль для тебя ничего не значит. Я звоню в дверь — а дома никого, мне не открывают. Я одна, и это так больно». Но Тим до сих пор не может выбраться из поглотившего его ощущения беспомощности и бесполезности, поэтому вместо того, чтобы почувствовать, как уязвима Сара, он отвечает: «Я так стараюсь, но ничего не выходит. Наверное, я не смогу тебе помочь решить эту проблему». И все начинается сначала.

Те эмоции, которые мы наблюдали во время этого диалога, особенно тревога, которая лежит в основе всего, не только непреодолимы, но и разрушительны. Мы ищем в партнере такую долгожданную безопасную гавань, а находим источник неопределенности, тревоги и боли. Страх сужает рамки когнитивного восприятия и ограничивает возможности в плане ответной реакции. Партнеры перестают контролировать свои взаимоотношения, и возникает чувство беспомощности. И это благодатная почва для возникновения психических нарушений, таких как тревожность и депрессия, у обоих. С точки зрения теории привязанности любое вмешательство, которое не вносит существенных изменений в эмоциональный баланс и не работает со страхами, связанными с близкими отношениями, напрямую, в лучшем случае продемонстрирует минимальную эффективность в краткосрочной перспективе. Зайонц отмечает: «В социальных взаимодействиях доминируют эмоции как основная валюта»19. Но, если наши чувства будут продолжать рассматривать только как средство освободиться и испытать облегчение, как было до недавнего времени, это не принесет пользы и желаемых изменений в терапии пар. И до появления ЭФТ так и происходило. ЭФТ, напротив, рассматривает эмоции как ключевой момент и активный импульс, способный спровоцировать существенные изменения в самом мощном организационном элементе взаимосвязи пары — эмоциональном отклике партнеров. В литературе, посвященной ЭФТ, часто упоминается, что наши чувства — это умелый дирижер взаимоотношений, это музыка, под которую танцуют два близких человека. Если не поменять музыку, то невозможно станцевать другой танец.

Проблемы во взаимоотношениях зависят от того, как партнеры двигаются под музыку и как подаваемые ими эмоциональные сигналы выводят друг друга из равновесия и погружают в болезненную изоляцию. Это ощущение подает нервной системе партнеров сигнал об опасности, ограничивает их эмоциональный отклик и подпитывает негативное взаимодействие. Недостаточно надежная взаимо­связь блокирует их способность изменить привычную модель, когда они огорчены, и эффективно контактировать друг с другом. У этой проблемы есть решение. Во-первых, дать понять партнерам, что они вместе двигаются в эмоциональном танце, осознать, как они влияют друг на друга, и начать взаимодействовать, чтобы ограничить негативное влияние своих контактов и порожденное ими чувство неуверенности. Во-вторых, необходимо помочь партнерам начать танцевать другой, позитивный танец, заявляя о своих эмоциональных потребностях, откликаясь на аналогичные потребности партнера и формируя надежную взаимосвязь. Исследование процесса перемен в результате ЭФТ и ключевых элементов безопасного взаимодействия в соответствии с теорией привязанности свидетельствуют о том, что основной элемент формирования позитивных взаимоотношений — уже упомянутые ранее беседы «Обними меня крепче». Эти разговоры, в ходе которых партнеры учатся терпимо относиться друг к другу, называть и делиться своими болезненными чувствами и становятся эмоционально доступными, чуткими и внимательными, формируют значимый корректирующий эмоциональный опыт. В такие моменты снижается уровень тревоги в отношении привязанности, трансформируются рабочие модели себя и окружающих, расширяется набор поведенческих приемов для межличностного взаимодействия. Подобные перемены закономерным образом предвещают успешный исход ЭФТ и сохранение достигнутых результатов20. Они также предвещают трансформацию моделей близких отношений, особенно в случае тревожной привязанности, и изменение ключевых факторов взаимоотношений, таких как способность прощать за причиненную боль21. Таким образом, отношения превращаются для партнеров в тихую гавань, где можно укрыться, и надежную основу, на которую можно опереться.

Как выглядела бы беседа «Обними меня крепче» для Тима и Сары? На первом этапе ЭФТ, стабилизации (в семейной терапии он называется «деэскалация»), специалист помогает паре осо­знать, какой негативный танец они танцуют (наши герои решили назвать свой танец «Фруктовый лед»). Сара чувствует себя одинокой и полагает, что с ней не считаются, поэтому пытается достучаться до партнера, «собирая против него доказательства». Тим слышит ее обвинения и отворачивается от нее, он привык быть «на скамье подсудимых». В ходе сеансов ЭФТ партнеры начинают понимать, каким образом они взвинчивают друг друга и оба стараются защититься. Роковой цикл теряет свой накал и скорость и возникает уже не так часто. Например, теперь Тим может спросить: «Сейчас один из таких моментов, когда ты чувствуешь, будто я тебя бросил, будто мне все равно? Я не хочу, чтобы ты так думала». Сам факт того, что он способен сказать это, успокаивает Сару и дает возможность для развития разговора в другом русле. На втором этапе беседы «Обними меня крепче» (реструктуризация) оба партнера меняют уровень и канал взаимодействия. Тим способен сказать: «Я не отворачиваюсь. Я не знаю, что делать. Меня полностью охватывает ужасное чувство, будто я законченный неудачник, поэтому я сбегаю. Но больше я не хочу так поступать. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты верила моим словам. Возможно, мне нужна твоя помощь. Могу ли я иногда обращаться к тебе за ней?» Сара подбадривает его и затем говорит о собственных страхах: что она никогда никому не нужна, в том числе и Тиму. Эти мысли раньше уже доводили ее до депрессии. Она без утайки и с чувством говорит партнеру: «На самом деле я никогда не уверена, что кому-нибудь есть дело до моих страхов и моей боли. Я даже не уверена, что имею право ожидать этого. Мне нужно знать, что, если я позову, ты постараешься быть рядом со мной. Ты готов к этому?» Когда человек ясно и недвусмысленно говорит о своей боязни и потребностях, это вызывает эмпатию, если только собеседник полностью не поглощен попытками разобраться в собственных эмоциях — например, справиться со страхом или с яростью. Подобные шаги помогают паре переключиться на танец надежной взаимосвязи, которую наш мозг, заточенный на потребность в общении и близости, считает крайне важной. Теперь партнеры способны по-другому взглянуть друг на друга и на модели своего поведения. Кроме того, меняется их мнение о своих способностях и уровень уверенности насчет взаимодействия с партнером, пробуждается отзывчивость, которая ассоциируется с длительными и счастливыми отношениями22. В работах, посвященных привязанности, ясно говорится: когда происходят такие перемены, уверенные в себе взрослые охотнее говорят о своих потребностях, способны эффективно оказывать и принимать поддержку и в меньшей степени проявляют вербальную агрессию или замыкаются в себе во время конфликтов23.

РАБОТА С КЛИЕНТОМ И ОЦЕНКА

В работах, которые мы упоминали ранее24, уже говорилось об оценке, но мы вкратце остановимся на ней и здесь. Если говорить про анкету об уровне удовлетворенности отношениями, которую заполняет клиент, в большинстве случаев в ЭФТ используется шкала взаимной адаптации в паре25, но в последнее время более популярен индекс удовлетворенности пар26. На свое усмотрение специалист может также использовать другие опросники, например шкалу оценки депрессии по Беку27, а также анкеты, приведенные в Приложении 1 к данной книге. Кроме того, психотерапевты также пользуются инструментом О. Н. И., о котором говорится в моей книге «Обними меня крепче»28, чтобы быстро составить субъективную оценку того, как партнеры работают со страхами и потребностями, связанными с отношениями.

НАЧАЛО ТЕРАПИИ: ОПИСАНИЕ ПЕРВОГО СЕАНСА

Первая задача, которую должен решить психотерапевт, — создать безопасное пространство для взаимодействия с клиентом. Когда мы говорим о семейной терапии, очевидно, что такую обстановку нужно создать сразу для двух человек, которые сидят друг перед другом и живут в разных и часто конфликтующих мирах. Формирование безопасного пространства — наиболее важная часть процесса знакомства с парой и создания атмосферы, когда партнеры смогут высказываться честно и открыто и будут готовы к исследованию нового. Кроме того, в ходе первого сеанса специалист оценивает личность партнеров и их взаимоотношения, проверяет, нет ли противопоказаний для проведения ЭФТ, которые во время работы могут подорвать ощущение эмоциональной безопасности, гарантирующее эффективность работы. К противопоказаниям относятся постоянное жестокое обращение с партнером, сохраняющаяся и некорректируемая зависимость, которая соперничает с чувством привязанности к партнеру, или связь на стороне, которая мешает восстановить доверие в паре. Специалист также должен определить, способен ли решить задачи, которые ставит перед собой клиент, и совместимы ли цели партнеров. Когда моя клиентка Мэри подтверждает, что единственную задачу терапии видит в том, чтобы изменить своего мужа — молчаливого, подверженного депрессии и «неправильного», и не собирается менять ничего в себе, я говорю, что семейный психотерапевт не может ни согласиться, ни выполнить эту задачу. Муж Мэри тоже не согласен с такой формулировкой. В такой ситуации специалист, проявляя чуткость, знакомится с позицией каждого из партнеров и уточняет, каких целей можно достичь с помощью семейной терапии и какие задачи он перед собой ставит.

Собственно процесс оценки описан в литературе по ЭФТ29 и состоит из двух совместных сеансов и по индивидуальному сеансу с каждым из партнеров. Информация, которую раскрывает клиент в ходе персональной работы с ним, конфиденциальна. Однако, если возникают вопросы, которые необходимо затронуть в ходе совместной работы в целях эффективности процесса, специалист сообщает клиенту, что поможет ему обсудить эти моменты таким образом, чтобы это благотворно сказалось на отношениях. Такие сеансы необходимы, поскольку секреты или те моменты, о которых не знает психотерапевт, могут помешать дальнейшей работе с парой. В ходе индивидуальных сеансов специалист изучает историю личных взаимоотношений клиентов: у кого они искали поддержки и от кого зависели в детстве, испытывали ли на себе жестокое обращение, сталкивались ли с предательством и одиночеством. Все это может усложнить процесс восстановления доверия. Кроме того, индивидуальное общение поможет выяснить, нет ли в существующих отношениях оскорбления или запугивания (подробную информацию об этом см. в статье Бограда и Медероса30: сделанные ими выводы созвучны с мнением ЭФТ в отношении насилия в семье). Беседуя с каждым из партнеров наедине, психотерапевт может узнать их мнение о своем спутнике в целом, а также выяснить, нет ли обстоятельств, осложняющих ситуацию (например, роман на стороне или неконтролируемое увлечение порнографией одного из партнеров, о котором тот предпочитает молчать).

Опыт клинической работы подсказывает, что специалисты, владеющие приемами ЭФТ, относительно легко располагают к себе клиента, получая от него важные сведения, которые затем конструктивно используют. Однако попытки обмануть усложняют ситуацию и мешают установить надежную взаимосвязь. Нельзя отделять процесс оценки от терапии: например, ЭФТ предлагает выделить негативную повторяющуюся цепочку событий в паре на втором этапе, но начало этому процессу часто кладет первый этап. Для оценки можно пользоваться анкетами, но при этом общий тон беседы в ходе ЭФТ-сеансов не меняется. Необходимо проявлять уважение и быть настроенным на сотрудничество, делая акцент на том, чтобы прояснить и связать воедино прошлое клиента, особенности его отношений и модели поведения. Учитывая, что как в развитых, так и в развивающихся странах обучение поведению в отношениях практически отсутствует, в начале терапии главное — реализовать потребность партнеров быть услышанными, уверить, что их опыт важен, что ни они, ни их спутники не сумасшедшие и не плохие, что отношения можно прояснить и намеренно преобразовать — по крайней мере, всегда есть надежда этого достичь. Психотерапевт, работающий в области ЭФТ, владеет теоретическими основами, навыками, опирается на исследования и может вселить в клиентов эту уверенность.

В процессе оценки специалист обычно стремится получить ответы на 12 вопросов.

1. Почему пара решила обратиться к психотерапевту, что стало последней каплей и что думает об этом каждый из партнеров?
2. Какие цели преследует каждый из партнеров, какие перемены произойдут, если терапия будет успешной?
3. Как партнеры познакомились и поженились (если они в браке), какими были их отношения в самом начале?
4. В какой момент все пошло не так? Что каждый из партнеров считает основным фактором ухудшения отношений?
5. Каким образом партнеры огорчают или ранят друг друга? Были ли особенно глубокие раны: одиночество в моменты наиболее острой нужды, связи на стороне, предательство?
6. Что служит триггером для возникновения конфликта, что позволяет его поддерживать, каким образом конфликт разрешается?
7. Если партнеры не способны пойти навстречу и помочь друг другу разобраться в своих чувствах, как они справляются с ситуацией?
8. Какие сильные стороны отношений может назвать каждый из партнеров? Способны ли они веселиться, делать что-то вместе, проявлять чувства по отношению друг к другу, заниматься любовью?
9. Бывают ли моменты, когда связь партнеров явно выражена и ощутима, когда они способны поддержать друг друга либо вспоминают какие-то яркие события в прошлом, которые их связывают?
10. Хотят ли оба партнера работать над отношениями? Если нет, что их останавливает?
11. Могут ли партнеры рассказать о своем общении в один из обычных дней: как они проводят время вместе, какие планы строят?
12. С чем партнеры сталкиваются в повседневной жизни: воспитание детей, работа, проблемы со здоровьем, депрессия, тревожность, зависимость и другие психические нарушения? Как эти проблемы влияют на их отношения?

Затем психотерапевт интерпретирует ответы, делая акцент на практичности и конкретике, чтобы прояснить и для себя, и для клиентов манеру их взаимодействия, когда они застревают в конфликтной ситуации или отдаляются друг от друга, как пытаются решить возникающие проблемы и каким образом каждый из партнеров управляет своими эмоциями в самый ответственный момент. Когда специалист комментирует полученную информацию и подводит итоги, он обязательно опирается на теорию привязанности. Психотерапевт может сделать какое-нибудь подтверждающее и нормализующее замечание, например: «Любой человек может застрять в проблемных отношениях. Все мы очень чувствительны к негативным сигналам от партнеров, потому что они очень важны для нас и потому что мы зависим от них» или «Иногда всем нам не хватает сигнала от партнера. Так тяжело чувствовать себя одиноким, несмотря на то что у тебя есть пара. Страдают все, даже самые сильные личности, просто потому, что так устроен человек».

Специалист подталкивает партнеров к общению во время этапа оценки, поэтому сразу может заметить и выделить модели взаимодействия. Например, я могу спросить: «Думаете, ваш партнер и правда понимает, как вам сложно и насколько вы огорчены? Можете ли вы сказать ему об этом? Помогите ему осознать». Психотерапевт исходит из того, что тревожность и страх, связанные с возможным расставанием, создают атмосферу эмоционального хаоса и разлада в общении. Партнеры даже не подозревают, насколько сильно они негативно влияют друг на друга, учитывая то, что они заняты управлением собственными эмоциями, которые их захватывают, и пытаются решить волнующие их вопросы, которые не поддаются решению. Ни один из партнеров не способен обратиться к другому и связно рассказать о своих потребностях и страхах, а если даже такое и случается, людям не хватает эмпатии и доверия, чтобы позитивно отреагировать на это событие. Как я уже говорила ранее, самозащита превращается в самоизоляцию, фактически это заключение в одиночной камере!

Если судить по результатам исследований, вмешательство, основанное на ЭФТ, эффективно помогает скрепить союз, и даже прерывание сеансов — ключевая проблема в семейной терапии — не представляет большой проблемы. В работе, где изучались прогнозируемые результаты ЭФТ31, отмечено, что взаимодействие со специалистом влияет на результат терапии на 20%. Этот показатель в два раза выше, чем аналогичный средний показатель для индивидуальной терапии. Интересно отметить, что если рассматривать взаимодействие с психотерапевтом как сочетание трех факторов — контакт со специалистом, единое мнение в отношении целей и уместность задач, которые он перед собой ставит, — то самое большое влияние на результаты терапии оказывает последний фактор. Обратная связь, которую мы получаем от клиентов, закономерным образом подтверждает это. В конце пятого сеанса Пол говорит мне: «Не знаю, как это у вас получается, но ваши методы работают. Они благотворно действуют на наши отношения и те усилия, что мы прикладываем. Вы способны проникнуть в суть вещей, и все сразу становится понятно. Знаю, в самом начале я был не особенно сговорчив. Я не хотел рисковать и говорить жене что-либо о своих эмоциях, но я сделал это, потому что знаю, что вы заставляете нас оттачивать те навыки, которые действительно важны. Мы не шушукаемся по углам, беседуя обо всем и ни о чем. Ваши приемы в самом деле помогают. Я знаю, что мы движемся в правильном направлении».

И теория привязанности, и практика вмешательства, которыми руководствуются специалисты, работающие в области ЭФТ, свидетельствуют о том, что стоит нам настроиться на эмоциональную волну клиента и почувствовать его боль и главным образом страдания оттого, что его не замечают и не принимают окружающие, как все его саморазрушительные действия становятся объяснимыми. Взаимосвязь эмоций и взаимодействие с другими людьми подчинены скрытой логике, заложенной природой. В какие-то моменты своей жизни на всех нас обрушиваются непредвиденные последствия того, что мы одновременно хотим и защитить себя, и общаться с окружающими. В такой ситуации единственная возможная реакция опытного психотерапевта — сочувствие. Основная задача вмешательства — сформировать прочную и гибкую взаимосвязь, воспринимая внутреннюю и внешнюю реальность человека, не осуждая его и постоянно используя нормализацию и подтверждение. Надежный контакт со специалистом формируется благодаря его целенаправленному стремлению быть открытым, отзывчивым и чутким. Кроме того, он без утайки обсуждает ход терапии и любые реакции, которые могут возникать у клиента. Например, я могу сказать: «Джун, мне требуется ваша помощь. Мне кажется, что каждый раз, когда я прошу вас остановиться и проанализировать свои эмоции, вы меняете тему и становитесь раздраженной. Возможно, вам сложно делать что-то непривычное? Могу я помочь вам с этим? Или вы просто хотите попросить, чтобы я перестала задавать этот вопрос?» Психотерапевт выступает в роли близкого человека и связующего звена. Он, как чуткий родитель, изучает уязвимые места клиента и работает с ними, как и с возникающими из-за них проблемами.

Кроме того, сейчас стало обычной практикой просить партнеров прочитать или прослушать аудиоверсию книги «Обними меня крепче». В ней подробно описан процесс сближения и его нормализация, а также приведены истории многих пар, которые попали в сети не­определенности и отдалились друг от друга, а затем смогли сформировать более прочную взаимосвязь.

В 3-й и 4-й главах мы уже рассматривали движения ЭФТ-танго. Основные этапы ЭФТ для пар также были многократно описаны в литературе по семейной терапии32. Сейчас мы подробно остановимся на ключевых видах вмешательства и вызванных ими процессах изменений применительно к семейной терапии и опишем разные их этапы. На практике движения ЭФТ-танго будут немного отличаться. Например, первое движение танго в семейной терапии — отражение процесса в настоящем — предполагает акцент на характере негативного повторяющегося цикла в паре, его основных элементах и последствиях для привязанности. Специалист наглядно обрисовывает танец партнеров, чтобы они поняли, как он зарождается. И в то же время пара воспринимает его как процесс, который взял верх над их отношениями, но который они способны контролировать совместными усилиями.

ЭТАП 1. СТАБИЛИЗАЦИЯ: ПРОЦЕССЫ И ВМЕШАТЕЛЬСТВО

Первый этап работы с парой предусматривает деэскалацию негативного цикла (или танца партнеров), который обычно выражен потоком жалоб и критики одного партнера и отдаление и замыкание в себе другого. Этот танец подчиняет себе взаимоотношения, постоянно подпитывая чувство неуверенности и тоски. Цель — стабилизировать отношения, возродив надежду и чувство собственной значимости. Главная задача на этом этапе — проанализировать негативный цикл партнеров и помочь им уменьшить его влияние совместными усилиями. Специалист помогает клиентам обратиться к положительным эмоциям, научиться эффективно управлять ими и формировать стратегию вовлеченности в отношения. Как только партнеры способны увидеть общую перспективу и понять, что негативный цикл — их общий враг, они становятся более снисходительны друг к другу, а отношения улучшаются. На место эмоциональным обвинительным репликам вроде «Моя жена так холодна. Она не моя родственная душа. С ней невозможно жить, и все ее родственники такие же» приходят другие: «Я никогда не понимал, как ее ранят мои замечания, что я жду от нее большего. Полагаю, я порой сбиваюсь на осуждающий тон. Вчера жена сказала мне: “Эй, притормози. Ты снова ощущаешь себя лишним? Я чувствую, как растет напряжение, как ситуация ухудшается. Это снова запускается негативный цикл. Давай не будем срываться друг на друге. Это необязательно”. Смотрите, мы теперь способны общаться по-новому!» Теперь партнеры понимают, как именно выглядит их негативный танец, и совместными усилиями его регулируют, помогая друг другу обрести равновесие и переключиться на конструктивные действия. Если клиническую картину дополняют сопутствующие нарушения, например депрессия или тревожность, они также учитываются при описании цикла. Специалист разъясняет, что запускает и поддерживает эти процессы. Негативные взаимоотношения провоцируют депрессию, а та, в свою очередь, не позволяет в полной мере поддерживать другого партнера. Сокращение поддержки ведет к ухудшению отношений и обострению симптомов нарушений, иногда у обоих партнеров33. Сюда же можно отнести события, связанные с последствиями травм (их называют «нарушениями привязанности»), когда отторжение или предательство в момент острой нужды в партнере сильно подрывают ожидания, ассоциирующиеся с привязанностью.

Танго на первом этапе ЭФТ

Сейчас мы можем привести полное описание этапов ЭФТ, включая повторяющиеся процессы и вмешательства, упомянутые в описании ЭФТ-танго.

Первое движение ЭФТ-танго: отражение текущего процесса. Демонический танец

Существует множество моделей, по которым строятся близкие отношения людей и которые определяют степень их привязанности. Что касается неблагополучных отношений, можно выделить четыре негативных цикла34.

1. Относительно короткий и быстро протекающий цикл взаимных нападок, характеризующийся ростом агрессии, критикой и обвинениями. ЭФТ-специалисты называют его «Найти виноватого», поскольку партнеры всегда спорят о том, по чьей вине испортились отношения и кто кого меньше любит. Когда один человек обвиняет другого, это дает ему мнимое ощущение контроля среди моря отчаяния, в котором он оказывается, когда портятся отношения.
2. Наиболее распространенный и часто бесконечно повторяющийся цикл «Критика — замыкание в себе». Он считается предвестником прекращения отношений35. ЭФТ-специалисты часто называют его «Негативным танцем», поскольку один из партнеров недвусмысленно и порой агрессивно жалуется на отсутствие внимания, маскируя тем самым свой страх расставания.
3. Цикл «Замри — беги». Оба партнера вымотаны и обескуражены, они отдаляются друг от друга и замыкаются в себе. Часто на этом этапе тот партнер, что преследовал другого, начинает оплакивать отношения и отдаляться от своего спутника.
4. Цикл «Хаос и противоречивость». Один из партнеров требует внимания, а когда добивается желаемого, страх быть раненным тем, в ком он так нуждается, запускает защитный механизм. Партнер отдаляется, а его раздосадованный спутник следует его примеру. Чаще всего эта модель возникает в случае привязанности избегающего типа, когда более активный партнер жадно требует внимания, а затем начинает избегать своего спутника и отдаляется.

Корни подобной противоречивой реакции следует искать в сложных отношениях в детстве, когда жажда внимания у ребенка всегда была сопряжена с угрозами и всепоглощающей болью. Такие люди воспринимают своих партнеров так же, как близких людей во времена своего детства. Для них это и источник безопасности, и угроза одновременно, а любое взаимодействие — неразрешимая задача, где нужно выбирать между одиночеством и опасностью. Общее правило таково: чем сложнее дается управление эмоциями, чем хаотичнее и драматичнее история взаимоотношений с родителями, тем больше составляющих в негативном цикле, тем быстрее и мощнее срабатывают триггеры и больше накален эмоциональный фон в танце партнеров36.

Какие приемы использует специалист по ЭФТ, когда называет и обуздывает негативные циклы, выявляемые в ходе сеансов? Во-первых, он внимательно наблюдает и ищет ключевой шаблон, по которому действуют партнеры. На этом этапе на помощь часто приходят невербальные сигналы. Человек, привыкший закрываться, может взорваться, когда он больше не в силах сдерживать эмоции. Хотя его обычная стратегия — замыкание в себе, и триггер в этой ситуации очевиден. Например, Нил рассказывает, что, когда жена преследует его и начинает выяснять отношения, ему хочется «немедленно выйти». Ниже я опишу маленькие шажки, которые помогают выявить негативный цикл партнеров (это составляющая первого движения ЭФТ-танго — отражения процесса в настоящем).

• Специалист отмечает движения, характерные для танца партнеров, и описывает их простым, понятным и нейтральным языком. Лучше всего использовать глаголы: «Фред, когда вы тихо, но напряженно говорите, что ваши отношения “хромают” и жена должна измениться, я замечаю, что Мэри отворачивается, смотрит в сторону, замолкает и сидит тихо. Затем она меняет тему. Тогда вы, Фред, начинаете злиться и подробно рассказываете, что именно Мэри должна изменить в себе. Я правильно описываю ситуацию?»
• Основное внимание уделяется поведению партнеров, каким образом они взаимодействуют и когда отдаляются друг от друга. Психотерапевт также отмечает видимые эмоции, которые сопровождают эти действия. Например, Мэри склонна закрываться и делать вид, что ничего не чувствует, когда Фред становится все более разгоряченным.
• Специалист связывает действия партнеров в замкнутый цикл. Это помогает понять, что исполняемый ими танец — система, которая сама себя подпитывает. Психотерапевт дает понять, что общий враг клиентов — именно этот цикл, а не один из партнеров или различия между ними. «Создается впечатление, что чем больше вы, Фред, доказываете свою правоту, рассказываете, как бы вы хотели, чтобы Мэри изменилась, демонстрируете свое раздражение, чем больше вы давите на жену, тем больше она отдаляется и закрывается. Мэри, вы словно закрываетесь от мужа и его замечаний о том, как вы его разочаровываете, так? И чем больше вы закрываетесь, тем настойчивее Фред старается доказать свою правоту. И когда он “читает нотации”, вы закрываетесь еще больше, до тех пор пока, как выражается ваш муж, “эта ситуация нас не выматывает, мы опускаем руки и не разговариваем несколько дней”. Вы оба оказались в сетях этого демонического танца: нотации — отдаление. Неважно, что вы обсуждаете — методы воспитания детей, секс или совместное времяпровождение, — негативный цикл полностью подчинил себе ваши отношения».
• Психотерапевт нормализует опыт партнеров и говорит о последствиях, к которым он приведет. Опираясь на теорию привязанности и литературу в области ЭФТ, специалист с достаточной степенью уверенности может предполагать, каким будет дальнейшее поведение и взаимодействие пары, их эмоциональное состояние и рабочие модели себя и окружающих. «Многие пары застревают в похожем негативном цикле, а когда ты внутри него, это сложно осознать. Через некоторое время демонический танец вас выматывает, он становится привычной схемой поведения. Иногда вы считаете, что живете на разных планетах. Вы оба ощущаете себя одинокими. Вам либо кажется, что вас не слышат или не принимают во внимание ваши слова, о чем бы ни шла речь, либо вы считаете себя плохим партнером и неудачником, потому что вас критикуют, и вам кажется, что лучше затаиться, чтобы не спровоцировать еще большую волну критики. Похоже на вашу ситуацию? Поправьте меня, если я ошибаюсь».
• Полезно предложить партнерам придумать название для своего демонического танца. В таком случае они будут способны взглянуть на ситуацию со стороны, когда поймут, что снова действуют по отлаженной схеме.

Когда негативный цикл определен, специалист выделяет его в рассказах о событиях и ссорах в прошлом, а также отмечает, если он проявляется в ходе терапии. По мере работы с парой, когда партнеры становятся способны самостоятельно распознать свой цикл, активность психотерапевта в этом вопросе снижается, хотя и остается частью терапии и одной из ее базовых составляющих.

Второе движение ЭФТ-танго: анализ и углубление непризнаваемых эмоций

Самый важный навык грамотного специалиста по семейной терапии — способность переключиться от общей картины взаимодействия партнеров на эмоциональное устройство и внутренний мир каждого из них.

Психотерапевт, как отмечено в описании процесса ЭФИТ в главе 4, знакомится с особенностями восприятия реальности каждого из партнеров, которая формируется под влиянием постоянного взаимодействия со своим спутником, и помогает ему переключиться на более нежные эмоции, укрепляющие привязанность, спрятанные глубоко внутри. Часто люди скрывают их не только от партнера, но и от самых себя, становясь, таким образом, уязвимыми. Чтобы прояснить процесс формирования понятных и более управляемых эмоций, как и в ЭФИТ, специалисту необходимо проявить интерес и задавать стимулирующие вопросы о триггерах, первоначальном восприятии, реакциях организма, мыслях, выводах и возникающих тенденциях к действию.

Он выявляет факторы, которые мешают формированию надежной привязанности, — на сеансах семейной терапии их заметить легче, чем в ходе индивидуальной работы. Психотерапевт отмечает характер высказываний партнеров о своих уязвимых местах и потребностях, связанных с привязанностью, особенно если те считаются постыдными или неприемлемыми, и помогает клиенту изменить отношение к ним как к основной характеристике, присущей человеку. Кроме того, специалист интересуется впечатлениями клиента о реакции окружающих и отслеживает базовые стратегии управления эмоциями, влияние на партнеров страха расставания (уделяя особое внимание излишней бдительности к ответной реакции партнера), нарастающую тревожность и агрессию, отдаление, отказ от действий и оцепенение, погружение в себя и ощущение растерянности и метания между желанием бороться и сбежать. Специалист отмечает, как эти стратегии искажают или делают двусмысленными сигналы, свидетельствующие о привязанности, в результате чего настроиться на одну волну становится для партнеров почти непосильной задачей. Например, Марджори сначала плачет оттого, что, будучи в браке, ощущает себя одинокой. Но затем заявляет высокомерным тоном своему мужу Питу: «Даже дебил понял бы, что в такие моменты человеку нужна поддержка. Но для этого, разумеется, нужно слушать, что говорит твой партнер!» Женщина не может четко сформулировать, почему чувствует себя одинокой, и начинает злиться. Легко предсказать, что станет следующим препятствием к укреплению привязанности. Как только жена касается темы своего одиночества, муж не доверяет ее желанию открыться и реагирует сдержанно. Очередной блок возникает, когда Пит с некоторой помощью становится способен проявить эмпатию и протянуть Марджори руку помощи. Женщина не может должным образом отреагировать на столь долгожданное, но непривычное поведение мужа и отстраняется от него. Самый простой способ определить такие блоки, принять их и помочь паре переступить через них — следовать поставленным целям по управлению эмоциями.

Третье движение ЭФТ-танго: инсценировка важных взаимодействий

Как уже упоминалось в главе 3, на этапе инсценирования взаимодействий (особенно это касается семейной терапии) специалист сначала углубляет основные эмоции человека, чтобы тот ощутил их в полной мере, описывает их суть простыми словами, а затем предлагает клиенту коротко и убедительно рассказать о своих чувствах партнеру, при необходимости корректируя ход беседы. Если партнер перебивает говорящего, психотерапевт побуждает рассказчика возобновить свою речь. Например, в ходе очередного сеанса я игнорирую попытки Клайда оправдаться в ответ на стремление его жены читать нотации и намеренно неоднократно и активно обращаюсь к образу «оказавшегося в лучах прожектора обезумевшего человека», о котором рассказал мужчина во время предыдущих встреч. Мы обсуждаем эту ассоциацию до тех пор, пока Клайду не удается четко сформулировать два ощущения: «всегда недостаточно хорош» и «я никому не нужен». Затем я прошу его поделиться этими открытиями с партнером. Когда мужчина выражает свои эмоции словами, становится понятно, что его модель поведения продиктована соображениями самозащиты.

Четвертое и пятое движения ЭФТ-танго, анализ важного взаимодействия и интеграция и подтверждение, одинаковы как для семейной терапии, так и для ЭФИТ. Я могу спросить Клайда, как он оценивает перспективу рассказать жене об ощущении «всегда недостаточно хорош», помочь его супруге осознать эту новую реальность, а не ссылаюсь на то, что у мужчины «проблемы невротического характера, корни которых лежат в детстве». Когда моим клиентам удается свыкнуться с новой реальностью, я радуюсь вместе с ними.

На этапе реструктуризации привязанности в ЭФТ (подробнее о ней будет рассказано дальше) подобные контакты становятся прочной основой для взаимосвязи. Побуждая клиентов делиться сильными страхами и рассказывать о потребностях, а также стимулируя партнеров относиться к таким рассказам с эмпатией, специалист в ходе работы постепенно формирует новую среду общения.

ЭФТ-танго в семейной терапии: примечания

Хотя движения ЭФТ-танго для семейной терапии можно рассматривать отдельно, они являются неотъемлемой частью общего процесса. По мере того как партнеры рассказывают о своих взаимоотношениях, вырисовывается сложившийся цикл их движений. В зависимости от стадии терапии задача специалиста — собрать воедино, прояснить и углубить опыт партнеров на определенном уровне и с определенной степенью интенсивности. Для создания новых, более близких отношений используются четкие формулировки, полученные в процессе анализа эмоций, при этом учитывается опыт обоих партнеров. В ходе пятого движения ЭФТ-танго — интеграции и подтверждения — необходимо подвести итоги и похвалить партнеров за их способность работать над ситуацией и старания. Нужно инициировать объединяющий диалог, чтобы люди перестали видеть свои отношения в негативном свете, по-другому взглянули на проблемы в семье, на своего спутника. Таким образом будет заложен потенциал для надежной взаимосвязи, в партнерах укрепится осознание собственной ценности и способности действовать, и они вместе возьмутся за решение реальных проблем.

После анализа и углубления эмоций (второе движение ЭФТ-танго) и на этапе инсценировки важных взаимодействий (третье движение ЭФТ-танго) Питу впервые удается сказать Марджори, что она его пугает и он действительно инстинктивно отгораживается от нее — не из безразличия, а преследуемый неистовым желанием избежать «обвинений в несостоятельности», которых он ожидает с ее стороны. Женщина шокирована и озадачена, она не принимает во внимание высказывание Пита, но специалист помогает ей продолжить общение, и Марджори учится воспринимать реальность по-новому, несколько отступив от своей непоколебимой уверенности в том, что знает, какими должны быть все мужчины вообще и Пит в частности. Это большое достижение. Движения танго становятся более целенаправленными и энергичными, когда пара проходит через этап отражения процесса в настоящем и уделяет особое внимание характеру своего демонического танца, разбираясь с неуверенностью и чувством одиночества, которые он порождает. Акцент делается на то, что проблемы партнеров — это не особенности поведения кого-то из них, а негативный танец и совместными усилиями они могут уменьшить его разрушительную силу и изменить движения. Марджори теперь способна сказать Питу: «Я сейчас не хочу танцевать наш колченогий вальс, а ты? Если тебе кажется, что я критикую, — прости. Знаю, я склонна перегибать палку».

Усовершенствованные приемы ЭФТ для семейной терапии: «по чайной ложке», «перехват инициативы» и «переключение канала»

При работе с парами постоянно используются некоторые приемы, которые мы описывали в третьей главе: отражение внутренней и внешней реальности, подтверждение, стимулирующие вопросы. Но есть несколько инструментов, особенно актуальных и необходимых при работе с парой. На первом этапе, когда инициируются контакты, в ходе которых партнеры осознают новые эмоции и говорят о них своему спутнику (в реальности, а не в воображении, как происходит при индивидуальной терапии), особенно полезны два приема: «по чайной ложке» и «перехват инициативы». Они помогают специалисту эффективно управлять взаимодействием партнеров, изучая их готовность открыться второй половине или трудности, которые испытывают клиенты, пытаясь отреагировать на новый стиль общения.

Когда психотерапевт впервые просит Пита прямо сказать жене, а не ему о своих недавно открытых и близких к панике ощущениях в ответ на ее вспышки гнева, мужчина буквально цепенеет. Он оправдывается, что это необязательно, поскольку она и так слышала, что он сказал, и повторять это глупо. Специалист помогает Питу осознать, что ему не хочется говорить с женой, потому что он чувствует себя уязвимым, затем предлагает сфокусироваться на процессе и пойти на меньший риск — это и есть прием «по чайной ложке». Меньший риск — это сообщить именно о боязни рассказывать о своих чувствах. С помощью психотерапевта Пит говорит Марджори, что нервничает, когда ему нужно без утайки говорить о своих эмоциях: «Ты будешь смеяться надо мной и сочтешь меня идиотом, а я буду чувствовать себя еще более подавленным». Специалист поддерживает мужчину, который расплывается в широкой улыбке. Но затем Марджори, которая по-прежнему разочарована и чувствует себя одинокой, подтверждает опасения Пита. Она заявляет: «По-моему, это глупо, если взрослый мужчина прячется в кусты, когда его жена раздражена». В этот момент психотерапевт перехватывает инициативу, поворачиваясь к Марджори и спрашивая ее: «Что вы чувствуете, когда ваш муж идет на риск и открывается вам? Мне кажется, какая-то часть вас хочет, чтобы он так поступил, открылся и впустил вас в свое сердце. Но сейчас вам сложно воспринимать его слова. Вам трудно реагировать на них. Вы не понимаете, что муж волнуется потому, что очень вами дорожит. (Психотерапевт таким образом успокаивает Марджори.) Вы же не считаете себя способной раздавить его? Что вы чувствуете, когда слышите мои слова?» Марджори сбита с толку и вглядывается в лицо Пита. Затем тихо говорит: «Неужели ты и правда боишься, что я буду над тобой смеяться? Никогда не думала, что ты считаешься с моим мнением!» Специалист просит женщину сказать мужу: «Мне сейчас очень непросто. Ты говоришь такие неожиданные вещи. Я до сих пор не могу поверить, что мои слова имеют для тебя такое значение». Марджори повторяет эту мысль собственными словами, и пара делает первый шаг на пути к сближению.

Вне зависимости от разновидностей ЭФТ способность психотерапевта не нарушать равновесие, настраиваться на волну клиента, обращать внимание на главное и активно участвовать в процессе — сформировать безопасную гавань и прочную основу для исследований — играют ключевую роль. Однако в семейной терапии особенно сложно сосредоточиться на главном и не запутаться. Психотерапевт должен работать как с багажом каждого из клиентов, так и с их общей историей и систематично подводить партнеров к новой форме отношений. В этой ситуации используется прием, который называется «переключение канала». Он особенно полезен при работе с парами, чьи отношения находятся на стадии обострения, и их уровень удовлетворенности и степень активного участия быстро меняются. Способность по мере необходимости прерывать беседу (в прямом смысле, например: «Стойте. Мы можем притормозить? Я хотел бы вернуться к… / поподробнее узнать о…»), переключить канал и повернуть разговор в нужное русло — очень важный навык для работы как индивидуально, так с парами или семьями. Специалист в области ЭФТ обычно использует следующие приемы, чтобы переключить канал.

• Перенесение акцента с прошлого на настоящее: «Да, это случилось много лет назад. Но что вы чувствуете, когда рассказываете об этом сейчас?»
• Переключение с личности на цикл / межличностное общение: «Вы называете себя лентяем. Но, похоже, негативный танец подчинил себе ваши отношения. Он изматывает вас и вам сложно собраться с силами?»
• Переключение с поиска разумных объяснений, абстрактных разговоров — неважно, на какую тему, — на прилежное изучение своих эмоций: «Все это очень интересно. Но меня интересует один момент. Несколько минут назад вы употребили слово “надломленный”. Помогите мне понять, расскажите, какие вы испытываете ощущения, когда произносите это слово?»
• Переключение с содержания на процесс: «Да, это важно. Но я хотел бы вернуться к вашему совместному танцу. Похоже, вы без конца спорите, и у вас в запасе куча историй и примеров. Но сам танец — последовательность движений, которые вы совершаете вместе, — всегда одинаков. Сначала вы… а затем вы… Кажется, что из этой ситуации нет выхода. Вы не сможете быть вместе и помочь друг другу».
• Переключение с диагноза или ярлыка на описание модели поведения: «Вы считаете ее “чокнутой” и используете термин, который употребил доктор. Как вы сказали, “пограничное состояние”? Вы просто не видите смысла в ее действиях: сначала она требует от вас внимания, а когда вы проявляете его, отталкивает вас — так?»

Во время каждого сеанса психотерапевт должен помнить о контексте межличностных отношений партнеров, куда входят характерный для пары совместный танец, личный опыт каждого из них, общий характер их близких отношений и выбранная линия терапии. Все это помогает продвигаться к целям ЭФТ. Сначала задача может показаться сложной, но процесс напоминает игру на музыкальном инструменте: со временем подключается мышечная память.

ЭТАП 2. РЕСТРУКТУРИЗАЦИЯ ПРИВЯЗАННОСТИ: РАБОТА НАД СОБОЙ И НАД ПРОЦЕССОМ

На втором этапе используются все движения ЭФТ-танго. Мы можем описать, как формируется процесс изменений и как движения танго становятся частью этого процесса. Если на первом этапе задача — показать паре общую картину, обрисовать характер их танца и изменить эмоциональный фон, то на втором этапе идет работа с осознанием партнерами своих страхов и потребностей относительно привязанности, а также формируются гармоничные, открытые, чуткие и активные взаимосвязи. Второй этап полностью посвящен созданию конструктивной зависимости. Задача для отдалившихся друг от друга партнеров — стать более открытыми и взаимодействовать; для обвиняющих — ласково и выразительно за­явить о своих потребностях. Кульминацией этого этапа становятся намеренно инициированные контакты и инсценировки в терапии пар (ЭФТ) и семейной терапии (ЭФСТ). Их именуют повторным взаимодействием или смягчением, но также эти беседы получили название «Обними меня крепче». В ходе таких контактов партнеров просят обеспечить друг другу тихую гавань и надежную основу. В идеале они должны достучаться друг до друга и ответить друг другу. Беседы «Обними меня крепче» способствуют успеху ЭФТ37 и сохранению положительного результата в дальнейшем, а также снижению тревожности и избегающей привязанности38. Процесс изменений включает три этапа. Каждый из партнеров с помощью специалиста обнаруживает и выделяет страхи, касающиеся привязанности, и постепенно учится связно и выразительно говорить о них со своей половиной. Второй партнер в ходе нескольких сеансов работает над тем, чтобы принимать страхи своего спутника. Когда это удается, более ранимый партнер становится способен открыться и заявить о своих потребностях в плане привязанности, а второй партнер утешает его, подбадривает и заботится о нем. Перемены происходят на многих уровнях. Изменяются индивидуальное восприятие реальности, представления о себе и окружающих, выраженные через привычные рабочие модели, сложившиеся стратегии управления эмоциями и понимание сути взаимоотношений каждым из партнеров.

Пит способен осознать, что глубоко внутри боится не оправдать надежд или, как говорил его отец, «не быть мужиком». Он понимает, что в общении с Марджори постоянно ищет свидетельства того, что «оказался не на высоте», и рассказывает, что страх парализует его. Жена прислушивается к словам мужа и реагирует с эмпатией. Затем мужчина плачет и рассказывает о своих эмоциональных потребностях: ему тяжело общаться с Марджори, когда она так строго его судит, ему очень нужна убежденность в том, что она принимает его и хочет быть с ним, даже если он не всегда кажется сильным и уверенным в себе. Когда Пит идет на контакт и становится более открытым, его жена тоже может рассказать о своих страхах: она боится, что никогда никому не будет нужна и останется «на обочине», потому что «любить ее слишком сложно». Пит реагирует на это с заботой и пониманием, и теперь его жена может поделиться своими эмоциональными потребностями: ей нужно слышать, что она «желанна, нужна и что они всегда будут вместе». Клиническая практика и результаты исследований свидетельствуют о том, что подобные диалоги, когда один из партнеров рассказывает о своей уязвимости, а другой его поддерживает, — классический пример коррекции эмоционального поведения, который позволяет перейти от ненадежной к надежной привязанности и приводит к стабильным изменениям индивида и системы взаимоотношений.

Описание второго этапа при работе с парой

Движения ЭФТ-танго на втором этапе переходят на более глубокий уровень и требуют от партнеров серьезной готовности пойти на риск. Особенное внимание уделяется второму движению танго — углублению и выражению эмоций. Проявляются и уточняются все уязвимые места клиентов. На этапе углубления инсценированные с помощью третьего движения танго контакты наращивают интенсивность, идет обмен информацией и продолжаются преобразования. На втором этапе ЭФТ при работе с парой специалист продолжает использовать практические приемы: настройку на волну клиента и отражение процесса, стимулирующие вопросы, переформулирование и подтверждение — пусть и не столь часто и с меньшим акцентом. Единственный прием, который почти никогда не применяется на втором этапе, — стимулирование привязанности39, он обычно служит подготовительным этапом для формирования более тесных связей в ходе третьего движения танго и для работы с блоками в ходе этого процесса. Нежелание партнеров идти на риск и открыться своему спутнику одновременно и подтверждается, и подвергается сомнению с помощью простого образа надежных взаимоотношений. Этот прием особенно полезен, если у партнеров не было опыта надежных отношений ни в детстве, ни во взрослой жизни и они даже не представляют, как такое взаимодействие может выглядеть. В определенный момент психотерапевт предполагает, как могли бы выглядеть надежные взаимоотношения, и рисует незнакомую, но в то же время привлекательную картину. Он может сказать: «Я понимаю, сама идея обратиться к партнеру в тот момент, когда вы чувствуете себя уязвимым, может показаться странной. Вы никогда этого не делали и не знаете, чего ждать. Вы даже представить себе не можете, что сейчас повернетесь к своему спутнику и скажете: “Мне страшно и хочется спрятаться. Но я хочу, чтобы ты помог мне в этой ситуации, чтобы я не чувствовал себя таким одиноким”. Такой поступок для вас странен и непривычен. Вы не думаете, что ваши слова тронут партнера и он захочет вас утешить. Личный опыт подсказывает, что окружающие склонны презирать вас и отворачиваться. Именно поэтому сделать это так тяжело, даже попробовать сложно. Что вы ощущаете, когда слышите мои слова?»

Подобное стимулирование общения разжигает потребность в привязанности и расширяет представления клиента о том, что в его силах.

Как уже отмечалось ранее, на втором этапе исследование ощущений, связанных с ключевыми проблемами и триггерами, приобретает более глубокий характер, а сами эмоции становятся более реальными. Психотерапевт продолжает тщательную проработку обозначенных прежде чувств, таких как страх, стыд и грусть. Для углубления эмоционального опыта он часто использует повторения и образы, а также ранее выделенные эмоциональные маркеры клиента, чтобы погрузить его в этот опыт и дать понять его значимость. Цель специалиста — пристально наблюдать за осознанием клиентом ситуации и его способностью справляться с чувством уязвимости. Последнее обычно связано с потребностью в привязанности и сильным страхом одиночества и ощущения себя лишним. И снова, как отмечалось ранее, на этом этапе раскрываются и изучаются ключевые представления о себе и партнере, а также ведется плотная работа с накопленным опытом в области общения. Кроме того, клиент начинает осознавать важность контакта специалиста с партнером и не препятствует длительному взаимодействию с ним в ходе сеансов.

Глубокое взаимодействие с эмоциями позволяет создать естественную и теплую атмосферу, необходимую для разговоров «Обними меня крепче». Обычно психотерапевт начинает работать с более закрытым из партнеров, помогая ему постепенно рассказать своему спутнику о своих страхах и потребностях в отношении привязанности. Второго партнера стимулируют признать эти чувства, принять их и отреагировать на них. Специалист сначала просит закрывающегося партнера начать выражать потребность в надежной привязанности, прежде чем обращаться с той же просьбой к обвиняющему партнеру. Это позволит избежать сценария, когда обвиняющий партнер перемещается в зону уязвимости, рискует и открывается лишь для того, чтобы наткнуться на молчание и стену отчуждения. Чтобы научиться новым движениям, на танцпол должны выйти и тот и другой.

Затем весь цикл повторяется в отношении обвиняющего партнера: поиск более теплых чувств, их выявление и рассказ партнеру о своих страхах и потребностях. Когда этот процесс завершен, открытость, чуткость и вовлеченность позволяют запустить полномасштабный и видоизмененный цикл признаний и реакции на них. Специалист делает акцент на этой реакции, подчеркивая ее значимость как для каждого из партнеров, так и для отношений в целом. В литературе этот процесс называют смягчением, поскольку оба партнера ощущают свою уязвимость: обвиняющие становятся менее агрессивными, а закрытые выглядывают из-за своих неприступных стен. Инсценированные контакты становятся более частыми и структурированными. Закрытые партнеры открываются и активно описывают, какими видят взаимоотношения. Обвиняющие партнеры заявляют о своих потребностях, демонстрируя при этом свою уязвимость. Таким образом, создается новый танец — цикл позитивных, основанных на привязанности контактов, формирующих надежную взаимосвязь, возможно, первую в жизни пары. Слова смягчающих и ведущих к переменам бесед «Обними меня крепче» — второе и третье движения танго. Более глубокое исследование эмоций, касающихся привязанности, приводит к явному желанию сближения с партнером, который, в свою очередь, становится способен на сострадание и ответный контакт. Ощущение собственной уязвимости и реакция на нее лежат в основе взаимоотношений.

На втором этапе ЭФТ и ЭФИТ пятое движение танго — подтверждение — часто выполняет еще одну задачу. Меня как специалиста часто очень трогает способность партнеров или родителя и ребенка по-новому взглянуть друг на друга — иногда впервые в жизни. Если речь идет об ЭФИТ, не менее трогательно наблюдать, как в результате воображаемого контакта с близким человеком отношения переходят на более значимый уровень. Но особенное впечатление на чуткого специалиста производит сцена, разворачивающая­ся между дорогими друг другу людьми во время сеанса, когда оба неуверенно двигаются навстречу новым отношениям. В таких случаях я готова расплакаться, подтверждая опыт клиентов, и благодарна им за то, что они так прямо и просто объясняют мне, что это значит — быть человеком.

Итак, что же происходит на втором этапе ЭФТ при работе с парой? В начале этой стадии Питу предлагается открыться и поделиться с женой своим страхом, что он «никогда не будет для нее достаточно решительным». Теперь мужчина способен не только описать словами свой страх выглядеть недостойным в глазах окружающих, но и осознать его и справиться с ним. В реальности эта боязнь заставляет его ощущать отчаяние и собственную беспомощность. Специалист помогает Питу поделиться этими чувствами и открыться еще больше с помощью третьего движения ЭФТ-танго. Затем психотерапевт работает с Марджори, чтобы она услышала слова мужа и сказала ему, что не понимает, как ее реплики могли запустить такие ощущения, и она не хочет, чтобы он оказался в ловушке этих чувств. Тогда специалист спрашивает Пита, каким образом жена может помочь ему справиться с этими болезненными ощущениями, на которые он тратит столько энергии. (Обратите внимание, что активно поощряется совместное урегулирование тяжелых эмоций в противовес сдерживанию или самоуспокоению.) Пит говорит сначала психотерапевту, а потом и жене, что ему необходимо услышать, что он особенный, что он ей дорог, что он может совершать ошибки и все равно ее отношение к нему не изменится. Марджори реагирует на это, проявляя эмпатию и заботу, и ее муж плачет, испытывая облегчение и удивление. В ходе работы специалист поощряет женщину постепенно осознать свои страхи (в процессе углубления эмоций — третье движение ЭФТ-танго). Она заявляет, что, если рискнет и откроется мужу, он сочтет ее потребности неуместными и она поймет, что всегда будет одинока. Теперь психотерапевт нормализует ее страхи, поддерживает Марджори и советует помнить о нежных чувствах, а не учить мужа, как нужно решать семейные проблемы. В ходе инсценированных контактов женщина лучше осознает и углубляет свои эмоции и затем делится ими с мужем, который реагирует более чутко и открыто. Осознавая свою боль оттого, что никогда не могла рассчитывать на других в моменты острой нужды, Марджори заявляет Питу о своей потребности в поддержке. Оба партнера теперь способны с состраданием отреагировать на чувства друг друга, их представление о себе и своем спутнике изменилось, а палитра эмоций обогатилась. Беседы «Обними меня крепче» превращают наш мир в безопасное место, где мы способны доверять другим и полагаться на них.

При формировании позитивных циклов общения на основе открытости и чуткости психотерапевту стоит помнить о блоках, мешающих возрождению привязанности, о которых я уже говорила. В частности, на втором этапе необходимо работать с нарушениями привязанности, которые проявляются в тех случаях, когда в моменты острой нужды не оправдываются ожидания в отношении близких людей. Часто такие нарушения уже были описаны с точки зрения привязанности и включены в негативный цикл на первом этапе, но теперь необходимо непосредственно работать с ними, чтобы вый­ти на новый уровень открытости и чуткости. Разговор, в ходе которого партнеры прощают друг друга, и залечивание ран — особая форма беседы «Обними меня крепче». Например, когда Марджори говорит о том, что боится открыться Питу, она вспоминает о болезненном случае, о котором уже рассказывала на одном из первых сеансов. Она хотела, чтобы муж сопровождал ее во время одной из медицинских процедур, а он, по ее мнению, счел ее желание ребячеством и оставил женщину в одиночестве. В литературе по ЭФТ подробно описаны этапы ведения такого рода беседы, а именно: признать существование травмирующего опыта; передать информацию о нем другому партнеру, чтобы он взял на себя ответственность за случившееся; помочь пострадавшему клиенту осознать образ мышления своего спутника на момент происшествия; помочь пострадавшему партнеру открыто, связно, не нарушая принципы привязанности, выразить свои чувства; помочь его спутнику отреагировать, проявляя раскаяние и заботу, чтобы залечить эту рану40.

С точки зрения ЭФТ внебрачные связи — обычное дело для семейной терапии — рассматриваются как нарушения привязанности. Рану, полученную из-за романа на стороне, обычно ассоциируют с одним моментом острой боли. Как уже было отмечено, ЭФТ-специалист оценивает неприятное событие с точки зрения теории привязанности, помогает пострадавшему партнеру погрузиться в свою боль, справиться с ней и рассказать о ней так, чтобы вызвать у ранившего партнера эмпатию и раскаяние и заручиться его поддержкой41. При рассмотрении подобных случаев и в процессе прощения и примирения партнеров психотерапевт опирается на теорию привязанности.

ЭТАП 3. КОНСОЛИДАЦИЯ

Цель третьего этапа ЭФТ для пар — стабилизация, закрепление и осознание важности изменений, произошедших как с каждым из партнеров, так и с их взаимоотношениями в ходе предыдущих сеансов. Кроме того, необходимо помочь паре выступать единым фронтом в борьбе с трудностями. Вся предыдущая работа была построена скорее на управлении эмоциями и взаимоотношениях с другими, чем на сути существующих проблем. Теперь новообретенное спокойное эмоциональное состояние и присутствие близких людей позволяют терпимо относиться к различиям, эффективно сотрудничать, проявлять чуткость и эмпатию. В такой ситуации проблемы, которые казались очень сложными, решаются относительно легко. Специалист просто поощряет целенаправленный диалог партнеров, используя главным образом отражение (первое движение ЭФТ-танго), чтобы не дать им сбиться с пути. Например, когда Пит и Марджори открыто обсуждают вопросы воспитания детей, оказывается, что они преследуют практически одинаковые цели. Но муж предпочитает договариваться со своей дочерью-подростком, в то время как жена, опасаясь за безопасность ребенка, больше склоняется к диктаторскому стилю. Когда Пит выслушивает Марджори и развеивает некоторые ее страхи в отношении их дочери, супруги договариваются о стратегии, которая устраивает их обоих. Психотерапевт поощряет пару обратиться к сути проблем и попытаться их решить, не забывая об открытости и чуткости. Ощущение безопас­ности позволяет партнерам быть гибкими и рассматривать разные варианты, а специалист подтверждает их новую стратегию сотрудничества. Учитывая, что паре больше не приходится тратить энергию на постоянный поиск угрозы и оборонительные маневры, у них остается больше сил для участия в этом процессе. Похоже, что специальные навыки общения и решения проблем, которые составляют существенную часть терапии при работе с парами, не особенно влияют на эффективность ЭФТ42. Партнеры скорее исследуют свое новое эмоциональное состояние и учатся по-другому общаться со своей половиной, опираясь на чувства.

Специалист также анализирует, подтверждает и отмечает значимость нового позитивного танца пары (пятое движение ЭФТ-танго, но с большим, чем обычно, акцентом) и помогает партнерам осо­знать, как они преобразовали свои отношения и вместо беспомощности начали ощущать собственную значимость. Этот опыт будет служить им ориентиром в будущем и поможет справиться с грядущими трудностями43. ЭФТ-специалист вправе ожидать, что его клиенты продолжат развиваться сами и будут преобразовывать свои отношения, и результаты исследований подтверждают обоснованность таких ожиданий.

Основываясь на клинической практике и теории привязанности, можно предположить, что пять факторов не позволяют паре вернуться к прежней модели отношений после курса ЭФТ.

1. Мощное и плодотворное влияние позитивных взаимосвязей, которые продолжают находить отклик у людей и гарантируют им прочную основу и тихую гавань. Человеческий мозг устроен так, что цепляется за важную информацию, влияющую на выживание.
2. Приобретенная партнерами способность поддерживать внутреннюю гармонию и баланс вопреки уязвимости, которая ассоциируется с более эффективным управлением эмоциями и более прочной взаимосвязью.
3. Изменения в сексуальной жизни и активное проявление заботы, которые сопровождают более надежную взаимосвязь.
4. Воспоминания партнеров о том, как они рискнули открыться и как отреагировал их спутник, ощущение, что их доверие было вознаграждено, которые снижают остроту болезненных моментов и непонимания, если такие случаются.
5. Новое восприятие близких отношений как понятного и управляемого процесса и отношение к самому себе как к мудрому и готовому к взаимодействию партнеру.

По завершении терапии партнеры знают музыку и понимают, почему она так важна, осознают, как важно гармонично двигаться, и умеют начать танцевать сначала, если что-то пошло не так.

Если разлад в отношениях усугубляется психическими расстройствами, терапия займет больше времени, а все шаги потребуют больше повторений44. В числе психических проблем могут быть крайняя закрытость, включая синдром Аспергера, ограниченность речевых навыков45 и крайнее возбуждение при общении.

Подобные проблемы рассматриваются в контексте стратегий по урегулированию эмоций, используемых по умолчанию, а также циклов межличностного общения или отсутствия контактов с близкими людьми. Психотерапевт с особым вниманием относится к парам, которые общаются между собой крайне возбужденно. ЭФТ-специалист расценивает такой накал в отношениях как отчаянные попытки обрести ощущение контроля, когда партнеров захватывает страх быть отвергнутыми и покинутыми. Он способен, минуя явно выраженную агрессию, добраться до уязвимости, которая и запускает процесс, и использовать отражение и перефразирование. В таких случаях психотерапевт становится более жестким и контролирует взаимоотношения партнеров, охлаждая их пыл и отражая негативный цикл, когда он захватывает пару. В какой-то момент я говорю Питу и Марджори: «Я хочу, чтобы вы сейчас остановились. Хватит. Вас обоих захватил цикл “Найти виноватого”, каждый из вас старается доказать другому, что тот плохой партнер и практически недостоин любви! Вы обзываете и распаляете друг друга, бьете в уязвимые места и подливаете масла в огонь. В итоге сгорите вы оба. Сначала вы, Марджори, сказали, что Пит подвел вас, когда отказался сопровождать вас в больницу, а затем Пит, защищаясь, обозвал вас тираном, который только и делает, что отдает приказы. Мне бы хотелось вернуться к…»

Затем психотерапевт отражает ситуацию, углубляет эмоции с акцентом на подспудные страхи и переживания клиентов и переводит беседу на более безопасный уровень.

НОВЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ВМЕШАТЕЛЬСТВ В СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ, ОСНОВАННЫЕ НА ТЕОРИИ ПРИВЯЗАННОСТИ

Новые подходы, которые наука о привязанности предлагает практикующим специалистам, работающим над формированием более позитивных и долгосрочных отношений, открывают возможности исследовать непривычные приемы вмешательства при работе с парой для обеспечения здоровья и счастья.

Программы обучения

Когда мы понимаем механизмы любви и привязанности, мы можем более эффективно обучать партнеров и предотвращать возникновение проблем в отношениях. В результате нового подхода к любви и вмешательству при работе с парами родилась инновационная превентивная обучающая программа «Обними меня крепче»: диалоги, способствующие созданию связей46. Эта программа основана на материалах книги «Обними меня крепче. Семь диалогов для любви на всю жизнь»47, которая предназначена для широкой публики и включает опыт многолетних исследований и практики в области ЭФТ — направления, в основу которого легла наука о привязанности. Положительные результаты этой программы уже отметили при терапии в амбулаторных условиях как начинающие, так и опытные специалисты48. В настоящий момент программа предлагается во многих странах мира на разных языках. Кроме того, программу адаптировали для работы с христианскими парами, на ее основе разработан обучающий курс, который предлагают религиозные деятели49. Курс основан на адаптированной к христианской религии версии книги «Обними меня крепче» и получил название «Созданы для взаимосвязи»50. Интересно отметить, что повествование о деяниях Христа, содержащееся в Библии, — пример открытости, чуткости и участия. И теперь можно ознакомиться с захватывающими историями, где в качестве близкого человека выступает Господь. «Обними меня крепче» — первая программа, помогающая строить отношения, которая основана на отчетливом и мотивированном понимании романтических чувств и на всесторонне изученной методике восстановления и поддержания отношений. Эта программа отражает способность науки о привязанности изменить наши культурные представления о природе романтических отношений между взрослыми людьми точно так же, как наука уже изменила наши представления о потребностях детей и о том, что значит быть родителем.

Коррекция физического здоровья

В последние годы была выявлена четкая взаимосвязь между состоянием физического здоровья, качеством социальной поддержки и близкими отношениями с другими людьми. Так что неудивительно, что в случае возникновения проблем со здоровьем все чаще практикуется семейная терапия51. Позитивные отношения с близкими влияют на отдельные показатели здоровья. Так, общение с теми, кто дорог (членами семьи и партнерами), снижает артериальное давление по сравнению с другими социальными контактами52. Взаимосвязи с близкими людьми влияют на физиологию, и наши партнеры превращаются в источники угрозы или безопасности, что отражается как на эмоциональном фоне, так и на состоянии здоровья. Были обнаружены определенные точки соприкосновения между заболеваниями и привязанностью: например, ощущение нестабильности приводит к появлению хронических болей, а тревожная привязанность ассоциируется с возникновением сердечно-сосудистых заболеваний53. Кроме того, установлена взаимосвязь между сердечными болезнями, состоянием иммунной системы и хроническим стрессом и особенностями взаимоотношений, такими как резкая критика, или, наоборот, позитивными факторами — умиротворением и ощущением безопасности54. В настоящее время поддержка окружающих считается необходимой составляющей для укрепления здоровья и способности справляться с болезнями. Неудивительно, что образовательная программа «Обними меня крепче» используется как часть восстановительной терапии после сердечного приступа и для лечения сердечных болезней. Этот курс, получивший название «Лечим сердца вместе»55, сейчас активно практикуется в крупной канадской кардиологической больнице в Оттаве, и оттуда уже поступают положительные отзывы56. Майк, переживший пересадку сердца, рассказывает: «Именно тогда, когда моя жизнь полетела ко всем чертям и я был наиболее уязвим, мы с Лиз начали спорить, сколько вина я могу пить, пока принимаю таблетки. Сердцебиение зашкаливало, и я так волновался, что вообще забывал про препараты, а жена погружалась в депрессию. Нам требовалась помощь. Если мне суждено было ужиться с новым сердцем, мне требовалась поддержка супруги и следовало научиться справляться с тревогой».

Разные версии программы использовались для работы с парами, столкнувшимися с болезнью Паркинсона, раком и диабетом. Как было выявлено в ходе знаменитого исследования, проведенного много лет назад Хаусом, Лэндисом и Амберсон, эмоциональная изоляция куда более разрушительно действует на состояние здоровья, чем курение, лишний вес или отсутствие физических нагрузок57. Наука о привязанности объединяет биологические факторы и социальные связи и предлагает механизмы целенаправленного предотвращения губительной изоляции и вмешательства, укрепляющие здоровье.

Целенаправленная работа с проявлением заботы и сексуальной жизнью

В ходе практической работы с привязанностью мы касаемся двух ключевых факторов отношений между взрослыми людьми: проявления заботы и сексуальной жизни. Механизм, предусмотренный теорией привязанности, позволяет психотерапевту проникнуть в суть и продуктивно работать с этими факторами.

Высокий уровень тревожности отрицательно сказывается на гармонии в отношениях с партнером, в результате эффективность проявления заботы снижается. Проявляются тенденции к навязчивости, контролю, партнер неверно трактует потребности своего спутника. Люди с ярко выраженной избегающей привязанностью игнорируют как свои желания, так и желания партнера, с трудом выражают сочувствие и не склонны считать окружающих достойными проявлений заботы58. Такое утверждение справедливо и для однополых отношений59. Для специалистов, работающих с парами, важно то, что подсознательные механизмы, направленные на укрепление ощущения безопасности, активируют проявления сочувствия и поддержки60. Эти исследования подтверждают клинический опыт ЭФТ: даже партнер с избегающим типом привязанности, ощутив поддержку психотерапевта, редко отказывается реагировать на очевидную уязвимость своего спутника в процессе инсценирования важных контактов. Возьмем, к примеру, Эндрю, который в начале терапии был образцом молчаливого, ни на что не реагирующего изваяния. Десять недель спустя, когда его жена Луиза говорит о той боли, которую испытывает, прощаясь с мечтой о теплых отношениях с супругом, Эндрю изрекает: «Когда ты плачешь, я теряюсь. Часть меня просто хочет сбежать. Но я вспоминаю все, что ты говорила во время сеансов, и по телу разливается тепло. Я не хочу, чтобы тебе было больно, и не желаю тебя ранить. Я хочу тебя утешить, но не понимаю, как это сделать. Можешь ли ты мне помочь?»

В последние годы появилось огромное количество книг о привязанности и сексуальной жизни61. Как теория, так и практика подтверждают правильность выводов, что факторы, способствующие надежной взаимосвязи, — открытость, чуткость и правильное взаимодействие с окружающими — также благотворно влияют на способность предугадывать намерения, координировать сигналы и вместе испытывать оргазм в спальне. Чувство безопасности порождает уверенность и ощущение комфорта, способность расслабиться, играть и экспериментировать во время занятий любовью62. Для избегающих партнеров характерен нерегулярный механический секс с низким уровнем чувственности и ощущения близости. В то время как партнеры с тревожным типом привязанности воспринимают секс как подтверждение любви и теплых отношений. Неуверенность приводит к заниженной самооценке в сексуальном плане и высокому уровню тревожности, особенно это справедливо для женщин. Лучший рецепт для полноценной сексуальной жизни — надежные и позитивные отношения с прочной взаимосвязью63. Подтверждением может служить то, что к концу сеансов ЭФТ пары обычно отмечают, что интимная сторона их жизни значительно улучшилась, секс стал чаще и приносит больше удовлетворения64. Недавнее исследование также подтверждает, что ощущение близости и уровень чувственности, которые обычно повышаются в ходе ЭФТ, — главные факторы, связывающие небезопасную привязанность и низкий уровень сексуального удовлетворения как у пар, которые испытывают сложности, так и у тех, чьи отношения складываются хорошо65.

Привязанность выступает в роли своеобразного моста, который связывает чувственность и отношения в ходе сеансов семейной терапии и сексотерапии66. Как выяснили Хоутон, Кэтэлин и Фагг много лет назад, опыт ЭФТ свидетельствует о том, что по модели общения партнеров в начале терапии можно угадать их уровень сексуальной удовлетворенности67. Кроме того, он меняется в положительную сторону в процессе преобразования моделей общения. Это особенно важно в отношении женщин, поскольку результаты исследований свидетельствуют о том, что дамы оценивают уровень надежности отношений, прежде чем полностью отдаться физическому возбуждению, и последнее чаще является реакцией на осознание, что женщина желанна, чем просто вожделением.

ЭФТ-специалист помогает партнерам определить цикл своих сексуальных отношений — он может как повторять цикл основных отношений, так и быть полной ему противоположностью. Избегающие и закрытые мужчины раскрываются в интимной сфере, но их часто резко осаждают, поскольку такой партнер не обеспечивает надежную эмоциональную взаимосвязь в других областях. Если психотерапевт поможет таким людям проработать свою эмоциональную сферу и озвучить свои потребности — чувствовать себя желанными, это изменит отношение их спутников, которые перестанут считать себя лишь инструментом для достижения оргазма, и создаст новую обстановку в спальне. Новый взгляд на взаимосвязь привязанности и сексуального поведения формирует иные и целенаправленные виды вмешательства. ЭФТ-специалист склонен основываться на биологической базе — отталкиваться от внутренних ощущений и реакции на них организма, чтобы сформировать новый позитивный сексуальный цикл, а не полагаться на определенные техники или приемы и не следовать от общего к частному. Вмешательство не принесет пользы, если не коррелирует с эмоциональным состоянием клиента. Когда Терри поведал, что глубоко сидящая внутри боязнь потерпеть неудачу провоцирует его эректильную дисфункцию, а жена утешила его и сообщила, что больше всего в их занятиях любовью ей нравятся его нежные прикосновения, мужчина стал меньше переживать по этому поводу. Терри и его жена объединились, чтобы вместе решать проблему его нестабильной эрекции.

Все описанные выше принципы применимы и при работе с однополыми парами68. По иронии судьбы в то время, как гетеросексуальные пары начали стремиться к более независимым отношениям и связям, демонстрируя меньшую степень привязанности, молодые геи, которые у большинства людей ассоциируются с беспорядочностью половых связей, в настоящее время придерживаются принципов моногамии и ответственности. И это закономерно. Сложно верить в надежную привязанность и надеяться на преданность партнера, если ваша связь вне закона. Результаты исследований сейчас свидетельствуют о том, что примерно 82% мужского гомосексуального населения стремятся к надежным и долгосрочным отношениям69. Специалист, опирающийся на теорию привязанности, учитывает ее предположение, что человек естественным образом создан для романтических отношений и что существует, по выражению Боулби, пирамида привязанности. Мы одновременно можем быть близки с несколькими людьми, но среди них обычно есть одна центральная фигура, отношения с которой мы готовы защищать и бороться за них. Надежная взаимосвязь — важнейшая и весьма эффективная жизненная стратегия, но ее сложно придерживаться, если партнерам не хватает близости и доверия. Теория привязанности активно предлагает нам пересмотреть некоторые старые мифы и убеждения, касающиеся сексуальности: например, что длительные отношения с одним партнером наскучивают и убивают желание и что главный ингредиент страсти — новизна. Авторы подобных утверждений путают активное живое общение, типичное для надежной взаимосвязи, с навязанным недостатком близости и чуткости. В отношениях, основанных на любви, партнеры иногда действительно сталкиваются с непониманием, но за ним следует период проявления внимания друг к другу и восстановления взаимосвязи. В такой ситуации люди влюбляются друг в друга снова и снова на всем протяжении отношений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Асеведо и Арон70 провели исследование со сканированием мозга и выяснили, что и у недавно познакомившихся, и у состоящих в длительных отношениях любовников наблюдались одинаковые физиологические реакции на партнера. Это позволяет предположить, что романтические чувства не мимолетны и способны существовать долгое время. В ходе другого исследования те же ученые вместе с коллегами обнаружили, что 40% пар, женатых более 10 лет, ощущают «острое чувство влюбленности»71. Это дало семейным терапевтам стимул сфокусироваться на намеренном формировании чувства любви (а не работать со всеми эмоциями, кроме этой, в надежде, что любовь вернется в результате других, не столь глобальных изменений). Несомненно, чтобы выполнить эту задачу, психотерапевт должен ясно и в деталях представлять себе, что такое любовь. Наука о привязанности позволяет сделать это. Если говорить о постоянном напряжении в отношениях, то главный подразумеваемый (а иногда и явно выраженный) вопрос: «Ты будешь рядом?» Правда, иногда партнеры не могут его сформулировать. Однотипные отзывы от пар, прошедших терапию, одинаковые выводы ученых и практикующих специалистов и результаты ЭФТ в общем указывают на очевидную целесообразность акцента на любви и эмоциональной взаимосвязи клиентов. Часто ЭФТ-специалист слышит такие слова: «Вы зрите в корень. Все, что делается для укрепления взаимосвязи, попадает в самую точку. Впервые наше поведение кажется разумным». Наука о привязанности и основывающаяся на ней практика предлагают семейной психотерапии «тихую гавань» и прочную базу, на основе которой можно уверенно действовать. Надежная основа в лице науки о привязанности позволит семейной терапии выйти на новый уровень.

ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ

Для клиентов

Можете ли вы выделить модель поведения или негативный цикл, который захватывает вас в отношениях с партнером или любимым человеком? Как бы вы описали этот демонический танец простыми словами? Представьте, что вы наблюдаете за действиями и движениями обоих партнеров. Взгляните на ситуацию со стороны, без осуждения, отметьте, как поведение одного из партнеров вызывает ответную реакцию другого и цикл повторяется снова («Чем больше ты… тем больше я… и чем больше я…»).

Как вы управляетесь со своими самыми сильными эмоциями во время этой драмы? Какие сигналы вы подаете партнеру и как он их воспринимает? Каким образом чуткий психотерапевт может описать ваш танец, не задевая ваше чувство значимости и формируя безопасную атмосферу? Как он отразил бы ваши поверхностные ощущения и обратился к глубоко скрытым и ранящим эмоциям, которые вы испытываете в этой ситуации, особенно к вашим страхам, касающимся привязанности?

Попробуйте написать, что бы вам сказал психотерапевт.

Для специалистов

Зена и Тэд застряли в своем негативном цикле, который выглядит следующим образом.

Зена (очень спокойно, взвешенно, делая пометки в блокноте): Я не вижу смысла спорить, Тэд. Есть разные способы оплачивать счета, мы можем выбрать любой, какой тебе нравится. (Перечисляет три сложных варианта.) Не понимаю, зачем переживать по такому прозаичному поводу, как оплата счетов. (Начинает рассказывать, каким образом ее сестра с мужем решили этот вопрос.)

Тэд (возбужденно и сердито): И как мы до этого докатились? Я сказал, что мы никогда не обсуждаем вопросы, касающиеся нас. И в каких ситуациях мне можно переживать, скажи мне, мисс сама рассудительность? Я говорил, что меня волнует финансовое положение. К черту лекции о том, как решает вопросы твоя сестра. (Хлопает ладонью по колену.) Если бы мне нужен был дипломированный бухгалтер вместо жены, я нашел бы такого. Ты только и способна пачками выдавать советы. (Закрывает глаза руками.) У меня уже нет ощущения, что мы семья.

Зена (быстро моргает, делает глубокий вдох и откидывается на стуле): Будь разумным человеком. Я не вижу поводов огорчаться. Похоже, ты только это и делаешь. Многие мужчины были бы благодарны, что жена решает такого рода проблемы. Но, похоже, все, что я делаю, никому не нужно… (Долгая пауза, женщина теребит руки.) Если бы мы были дома, я бы сейчас прекратила разговор, ушла в кабинет и подождала бы, пока ты успокоишься. Ты совершенно не ценишь мои старания.

Тэд (поворачивается к психотерапевту): Она не понимает, почему я расстроен. Мне и самому уже в этом сложно разобраться. Я что, псих? А вы понимаете, почему мне так плохо?

Как бы вы отразили этот негативный цикл, используя простые формулировки, включая его очевидные последствия для отношений? Закончите описание утверждением, из которого понятно, что демонический танец и есть проблема этой пары.

Как бы вы ответили на вопрос Тэда, опираясь на теорию привязанности и не обесценивая и не критикуя его партнера?

Напишите, что бы вы сказали (это лишь игра, здесь нет неправильных ответов!).

• Чтобы семейная терапия была целенаправленной и эффективной, необходимо четкое понимание истинной природы взаимоотношений, разрушающих их механизмов и мер, которые следует принять, чтобы скорректировать ситуацию.
• В центре проблемных отношений эмоциональное отчуждение и изоляция, результат нереализованных потребностей в ободрении, комфорте и заботе. Решение этой проблемы — сформировать атмосферу открытости, чуткости и участия (помните «О. Н. И. — отзывчивые, неравнодушные и взаимно искренние»?).
• ЭФТ для пар обеспечивает самый высокий уровень эмпирической валидизации согласно мнению подразделения по работе с парами и семьями Американской психологической ассоциации. ЭФТ способна повлиять на качество привязанности в отношениях.
• Стадии терапии — стабилизация, реструктуризация и консолидация, — а также основные преобразующие терапевтические процессы и вмешательства одинаковы как для ЭФТ, так и для ЭФИТ. Одинаковы и движения танго, за исключением незначительных модификаций, обусловленных тем, что в отличие от модели «психотерапевт — клиент» сеанс проводится в присутствии двух часто ссорящихся людей. Например, выявление негативного цикла — первое движение ЭФТ-танго: отражение процесса в настоящем — требует большей детализации. На этом этапе часто уместно использовать особые приемы, такие как стимулирование привязанности и перехват инициативы.
• В ходе разбора проблем в отношениях можно выделить четыре цикла, которые заставляют партнеров колебаться между желанием преследовать другого или сбежать. Это «Найти виноватого», «Критика и замыкание в себе», «Замри — беги» и «Хаос и противоречивость».
• Семейный психотерапевт должен знать, как переключать каналы, работая с клиентом, и сохранять акцент на настоящем, на цикле, а не на недостатках партнера; на эмоциях, а не на абстрактной дискуссии; на процессе, а не на содержании; на определенном поведении, а не на ярлыках и диагнозах.
• Особое внимание специалист, как и всегда, должен уделять блокам, мешающим формированию конструктивной зависимости, например травме, не позволяющей пойти на риск. Психотерапевт работает с ними вместе с клиентом и «смягчает» их. Можно использовать сближающие приемы, например беседы «Обними меня крепче», которые меняют степень надежности отношений и рабочие модели партнеров. В таком случае интенсивно используются движения танго со второго по четвертое вплоть до выхода на новый уровень безопасности в отношениях.
• Понимание сути взаимосвязей, построенных на любви, и природы эмоциональной отзывчивости позволяет разрабатывать обучающие программы для партнеров, такие как «Обними меня крепче». Они используются для коррекции проблем со здоровьем, вызванных напряженностью в отношениях, а также для нового взгляда на другие аспекты взаимоотношений, такие как секс и забота.
• Если вы осознаёте ситуацию, вы способны ее изменить. Наука о привязанности дает нам возможность осмыслить романтические отношения и разработать новые эффективные виды вмешательства для семейной терапии.

ГЛАВА 7

ЭФТ на практике

Литература по семейной терапии описывает многочисленные примеры успешных изменений. Кроме того, доступны обучающие материалы на DVD, где демонстрируются все этапы терапии с разными парами (на сайте www.iceeft.com вы найдете список книг, статей и видеоматериалов). Я не буду приводить здесь еще один подобный пример, а вместо этого опишу консультационный прием пары, которая находится в сложных отношениях. Партнеры постоянно страдают, а определенные факторы мешают им восстановить взаимосвязь.

САРА И ГАЛЕН: ПРЕДЫСТОРИЯ

Эта пара в течение нескольких лет то начинала, то прекращала ЭФТ. Согласно информации от специалиста, который с ними работал, им удалось дойти до этапа стабилизации. В настоящее время негативный цикл партнеров потерял свою интенсивность и была заложена прочная основа для создания положительных взаимосвязей. Но в этот момент процесс зашел в тупик и дальнейшего прогресса не наблюдается.

Сара иммигрировала в Северную Америку в возрасте 20 лет. Ее детство можно назвать настоящим кошмаром. Один из родственников постоянно угрожал и унижал девочку — как в физическом, так и в сексуальном и эмоциональном отношении. Затем Сара встретила Галена и вышла за него замуж, вскоре у них родились двое детей. С самого начала их отношения напоминали «вечное ожесточенное сражение». Сперва Сара постоянно требовала внимания супруга, а потом впадала в ярость, замыкалась в себе и грозилась уйти. Затем муж начал преследовать жену. Сара признается, что ее обычная тактика защиты — «бросать ему в лицо обвинения» и «изрешетить его придирками».

Много лет назад Гален провел ночь в заключении за проявление насилия, но обвинения против него не выдвинули. Когда пара решилась на терапию (как и в момент консультационной сессии), не физическое насилие было главной проблемой. Перед тем как обратиться ко мне, Сара уже наняла армию адвокатов, но согласилась сделать еще одну попытку восстановить отношения. Похоже, что ни у одного из партнеров ни в детстве, ни в браке не было надежной привязанности. Гален говорит, что его никогда не любили и не понимали, а в багаже у Сары сложный травмирующий опыт. По выражению Джудит Герман, эта женщина из числа тех, кто в детстве пережил «надругательство над человеческими взаимоотношениями»1. В такой ситуации окружающие люди становятся одновременно и источником страха, и крайне необходимым инструментом для борьбы с ним. Когда я слушаю психотерапевта, который описывает историю работы с этой парой, мне приходит в голову, что, окажись Сара в моей клинике много лет назад, ей бы, несомненно, поставили диагноз «пограничное расстройство». Готовясь к приему, я настраиваю себя: «Эти партнеры прошли через “травмирующий опыт”2, привязанность вызывает у них панику, они всегда в ожидании подвоха, боятся, что им сделают больно. И эти чувства лишь обострились в результате хронических конфликтных отношений, которым уже больше 20 лет. Действовать нужно осторожно».

Психотерапевт, который раньше работал с парой, поставил следующую цель: укрепить процесс деэскалации и устранить один из основных блоков, мешающих прогрессу на втором этапе ЭФТ, — воспитать в одном из партнеров (в данном случае речь о женщине) способность распознавать и принимать сигналы к сближению, которые подает другой партнер. Другими словами, Сара должна начать доверять этим сигналам, и тогда начнется процесс формирования безопасной привязанности. Специалист рассказывает мне, что пара уже знакома с собственным негативным циклом и тем воздействием, которое он оказывает на каждого из них, и что сейчас Гален готов рискнуть и открыться супруге, но постоянно натыкается на подозрения и сарказм со стороны Сары. Сама женщина говорит, что она либо «прячется в своей раковине», либо «облачается в доспехи» и готова «начать сражение» по первому сигналу.

За несколько минут до начала сеанса Сара поворачивается ко мне и спрашивает: «Неужели люди и правда верят в любовь?» Я не успеваю ей ответить: пора начинать работать.

КОНСУЛЬТАЦИОННЫЙ ПРИЕМ

Обменявшись несколькими вводными фразами, мы приступаем к делу.

Сара (мне): Похоже, что терапия нам помогает, но… А что, если мы просто не подходим друг другу, мы совершенно разные?

Я: Если говорить о долгосрочной перспективе, я не уверена, что для каждого из нас есть «правильный» человек. Большинство из нас просто не умеет танцевать в паре, но, к счастью, мы можем научиться этому. Если партнеры дорожат друг другом, они предпринимают попытки, борются, учатся. Ваш идеальный партнер не стоит за дверью. У каких-то пар отношения складываются проще. Я слышала, что ни один из вас не привык доверять окружающим и чувствовать себя в безопасности на момент вашего знакомства. Но, по-моему, вы уже достигли больших успехов: вы так храбро стараетесь спасти свои отношения!

Гален: Наблюдать за закатом, держась за руки, — это не про нас. (Смеется.) Я уже привык, что наши отношения — это вой­на!

Сара (мне): Но теперь я просто молчу, не говорю ничего. Мы уже достаточно навоевались. Ладим как кошка с собакой.

Гален: Сейчас жена вообще со мной не контактирует! Мы достигли какого-то уровня…

Сара: Более спокойного… Умиротворенного…

Гален: Но мне хотелось бы прогресса. Сложная ситуация. Что нам делать дальше?

Я: Значит, теперь вы хотите приблизиться к мечте — смотреть на закат, держась за руки? Так? Вы хотите большего единения с женой? (Гален кивает.)

Гален: Я не хочу сказать чего-то, что спровоцирует…

Я: Ссору. (Мужчина кивает.) И вы велите себе быть осторожным? Может быть, вы ждете от Сары сигнала, что можно вой­ти?

Гален: Точно, точно. Но я не получаю этого сигнала.

Я: Итак, ситуация сейчас более спокойная, не такая тревожная. Вы стоите за дверью и говорите: «Я здесь. Я хочу быть ближе к тебе. Ты меня впустишь?» (Отражение текущего процесса — мы переходим к первому движению танго, я собираю основные сведения о том, что сейчас ощущает супруг.)

Гален: Я жду. Да, я жду. (Смотрит на Сару.)

Я (поворачиваюсь к Саре): Что вы чувствуете, когда муж говорит: «Сара, я жду у двери»?

Сара (улыбается): Мне нравится, когда за мной бегают. Я больше не навязываюсь. Много лет я вела себя именно так. Но иногда мне хочется затеять ссору, чтобы оживить обстановку в доме. Если я закрываюсь, возникает ощущение, что меня отвергают. Я теряю контроль. Но если меня не будут преследовать — что ж, мне все равно.

Я: Так… Ваши ссоры были своеобразной формой общения? Сейчас вы научились не втягиваться в них, но воспринимаете это как утрату, потерю контроля. И вам больно. Похоже, какая-то часть вас говорит: «Я хочу, чтобы ты пришел и сказал, что я тебе нужна, потому что глубоко внутри я чувствую себя лишней». Я правильно понимаю ситуацию?

Сара: Ч­то-то вроде того. Гален не был полностью откровенен со мной, когда мы поженились. Я кое-что узнала о его родственниках, о чем он мне не говорил.

Я: И вы насторожились. (Сара кивает.) У вас появились весьма убедительные причины, чтобы проявлять бдительность. В детстве те, кто был с вами рядом, оказались источником опасности. Именно поэтому сработала сигнализация. А затем началась эта затяжная вой­на с мужем, в ходе которой серьезно пострадали вы оба. (Сара снова кивает.) (Я подтверждаю ее стремление быть осторожной.) Гален, а вы боитесь совершить ошибку, поэтому ждете от жены сигнала. (Саре.) Но, кажется, вы говорите мужу: «Как, разве ты не зайдешь ко мне сам? Я не хочу рисковать, не хочу открываться. Я даже не знаю, как отпереть эту дверь».

Сара: Если Гален ложится спать внизу, я не пытаюсь как-то изменить ситуацию. Но я злюсь из-за того, что он не пришел ко мне. А когда он приходит в спальню, я тоже злюсь: «Ой, смотрите, кто пришел!» (Здесь мы наблюдаем классический замкнутый цикл: женщина не хочет рисковать и открываться, но чувствует себя одинокой. А когда муж пытается сблизиться с ней, она негодует и отталкивает его. Путь к восстановлению отношений перекрыт.)

Я: Значит, вы перестали бегать за Галеном, но сходите с ума из-за того, что он не бегает за вами. (Сара смеется.) Муж ждет, когда вы дадите ему сигнал, что он вам нужен, — так, Гален? (Мужчина кивает.) Ни один из вас не получает желаемого. У вас перемирие, но, похоже, вы даже не представляете себе, какими должны быть хорошие отношения. Это неизведанная земля. Никто не знает, по каким правилам играть. Сара, похоже, вы говорите: «Я все еще чувствую себя отвергнутой. Мои раны болят. Я хочу, чтобы ты пришел и сказал, что я нужна тебе, позвал меня». (Я подчеркиваю стремление к привязанности, выделяю сигнал, полученный от Сары, и готовлю почву для работы — делаю акцент на блоке, который мешает женщине ответить на порывы мужа.)

Сара: Да, пожалуй, вы правы. Это так… Я не умею сближаться. У меня больше нет сил карабкаться вверх, я могу лишь плыть по течению. Кроме того, случалось, что… (Поворачивается к Галену.) Ты меня бросал. Когда я родила второго ребенка, из роддома меня забирала сестра. Такое случалось.

Я: Понятно. И эти воспоминания до сих пор причиняют вам боль, так? (Сара кивает.) Они говорят вам о том, как опасно в ком-то нуждаться, рассчитывать на него и открываться ему. И вам требуется его помощь. После долгих лет борьбы у вас не осталось сил, чтобы лезть вслед за ним на гору. (Гален внимательно наблюдает за нашим общением. Возможно, образ Сары, который я рисую, отличается от привычного для него.) Вам нужна его помощь. Вам сделали очень больно, раны до сих пор не закрылись, и вы чувствуете себя лишней. Вы не способны открыться, вы даже не знаете, как подать ему сигнал, как открыть эту дверь. Наверное, требуется большое мужество, чтобы даже говорить об этом? (Я задерживаюсь на блоке, который мешает женщине открыться, и подтверждаю его. Это тоже часть первого движения танго — отражение эмоционального процесса в настоящем.)

Сара: Да. Я научилась быть независимой. Привыкла командовать. Но я не против, если иногда муж будет решать какие-то вопросы. Мы так сильно ранили друг друга. Я провела годы в одиночестве и унижении, и у Галена были свои травмы. (Эти слова говорят мне о том, что отношения пары действительно на этапе деэскалации. Жена способна признать боль мужа.)

Я: Чтобы супруг решал какие-то вопросы, чтобы позаботился о вас. Особенно сейчас. Вам непривычно это стремление к близости, но оно необходимо, потому что вам больно оттого, что ее нет. Ссоры не самый удачный способ взаимодействия, но отчуждение тоже не вариант.

Сара: Вот если бы Гален проверил выписку по карте — на днях я попросила его об этом. (Эмоциональное состояние женщины теперь более спокойное.) Он сказал: «Нет, даже не проси об этом».

Я: Сейчас, когда вы вступили на незнакомую в эмоциональном плане территорию, вам требуется помощь мужа. Похоже, что вы просите его об этом, но ничего не выходит, даже если просьба очень простая. Это очень важный момент, Сара. Вы ждете его поддержки, а он не знает, как это сделать, поэтому вы продолжаете замыкаться в себе и бросаться обвинениями. Но боль остается с вами — желание быть кому-то нужной, ведь вы человек. (Второе движение танго — осмысливание настоящего и привязка к нему испытываемых непризнаваемых эмоций. Мы вытаскиваем на свет чувства, которые скрываются под защитной реакцией — агрессией.)

Сара (говорит быстро и громко): Я не могу позволить мужу заботиться обо мне, потому что он никогда этого не делал. Я не запираю дверь!

Я: Верно. К­акая-то часть вас хочет, чтобы он сделал первый шаг и помог вам сблизиться с ним. Но вы не способны отворить дверь, хотя и жаждете этого — несмотря на свою злость и уверенность, что вам никто не нужен, что вы хотите быть независимой. Вы все же хотите сблизиться с супругом. (Сара улыбается мне и кивает.) Скажите ему: «Дверь не заперта, но я не могу ее отворить, я боюсь, что мне снова сделают больно».

Сара: Ненавижу эту часть сеанса, просто ненавижу.

Я (мягко и тихо): Все испытывают подобные чувства. Это рискованный шаг. Скажите Галену: «Я не могу сейчас открыть дверь. Я чувствую, что это слишком большой риск. Я не в безопасности». (Третье движение танго — использовать проясненный эмоциональный отклик как новую музыку, под которую можно начать исполнять другой танец, полный сближения.)

Сара (сидя к мужу боком): Я не знаю, не знаю. Не знаю, как тебя впустить.

Гален (смотрит на меня): Я это воспринимаю как отказ. И пытаюсь справиться своими силами.

Я: Ясно. Это нормальная, естественная реакция. Когда вы начали танцевать свой танец, вы оба понимали, что сближение с кем-либо полно опасности. Вы не представляете себе, как выглядит надежный и гармоничный танец партнеров. Разумеется, когда вы начали оступаться и ранили друг друга, то надели доспехи и вооружились до зубов. И как вы изменились! Сейчас вы учитесь открываться и прилагаете немало усилий к этому. Просто невероятно, что вы прислушиваетесь к своей боли, которая подсказывает, что стоит дать друг другу шанс и научиться любить. (Пятое движение танго — подтверждение.) Ирония заключается в том, что, если бы вы, Гален, так не любили эту женщину, вы бы не испытывали такой страх быть отвергнутым. Вы бы смотрели на нее и реагировали примерно как на беспомощного ребенка, но вы боитесь снова застрять в круговороте ссор и боли. Именно поэтому вы и замираете — из-за неуверенности.

Гален: Я и в самом деле люблю ее. Я не хочу, чтобы ей было больно.

Я: Именно. Я вам верю. Что вы чувствуете, когда жена говорит: «Я не знаю, как тебя впустить?» (Использую стимулирующий вопрос, это часть четвертого движения ЭФТ-танго — анализ важного взаимодействия.)

Гален: Мне кажется, что меня отвергают. Что я не часть нашей семьи.

Я: Голос внутри говорит: «Наверное, я ей не нужен?» Это очень страшно!

Гален: Да, мне страшно. Во время наших ссор Сара говорила неприятные вещи. Так что я просто стараюсь сохранять мир. Но жена воспринимает мое поведение по-другому.

Я: Давайте задержимся на этом моменте, это очень важно. Вы могли бы двигаться в новом направлении, но оба застряли в нерешительности. Да и многие застревают. Ваша жена попала в непривычную и пугающую атмосферу. Здесь все незнакомо, она тревожится, можно ли вам доверять, и вспоминает те случаи, когда ей причиняли боль и подводили ее. Сара боится открыть перед вами дверь. (Я смотрю на Сару, подаюсь вперед. Женщина кивает. Я кладу руку ей на колено.) Вы понимаете, что хотите большего, но одна мысль о том, что вас ждет очередная ссора, вгоняет в ступор. Вы в нерешительности. Вы ждете от жены явного сигнала, что она готова пойти на риск и сблизиться. Но такого сигнала не поступает, и вы говорите себе: «Я ей не нужен». Сара же решает, что вы не хотите сближаться, и ей тоже больно. В итоге вы оба чувствуете себя отвергнутыми, одинокими, вы в тупике. Это тяжело, очень тяжело. (Возвращаюсь к первому движению танго — отражению эмоционального танца партнеров, определяющего их взаимоотношения, в текущем моменте, опираясь на теорию привязанности. Я также выделяю блок — тот этап, на котором эта пара застревает.)

Гален: Именно так! Да, именно так! Я не знал, что Сара ждет сигнала от меня! Я боюсь сделать что-то не так.

Я: Верно. Вы просто осторожны. Вы не осознаете, что супруге требуется ваша помощь, что она не может открыть дверь самостоятельно, а хочет, чтобы вы вошли и научили ее, как вам стать ближе? (Гален смотрит на Сару так, словно видит ее впервые.) Сара, вам ведь сложно подать четкий сигнал, правда? Вы не можете просто взять и сказать: «Приходи и помоги мне»? (Это один из типичных блоков на пути восстановления привязанности и взаимосвязи: женщина не может попросить о том, что ей нужно.)

Сара (тихо): Я не хочу… не хочу впускать его, не хочу позволять ему обо мне заботиться.