Больница в Гоблинском переулке Шнейдер Наталья

– Вам письмо, мэтр! – Мальчишка в форменной куртке срочной почты сунулся в дверь кабинета.

– Заходи.

Ланс обменял письмо на роспись в специальном листе – в столице такие включали десятки имен, в Свином Копытце у срочной почты сегодня оказался лишь один адресат. Дал мальчишке пару монет на чай – тот расцвел – и наконец сломал печать королевского архива.

– Что за бред? – переспросил Ланс сам себя вслух, дважды перечитав официальный ответ.

Что ж, придется пойти другим путем.

Он придвинул лист бумаги, взялся за перо и досадливо поморщился: чернил осталось на дне. Который день собирался заказать и все забывал, занятый делами поважнее.

Может, в кабинете, который делили Киран и Белинда, найдется лишний пузырек чернил?

Ланс открыл дверь в соседний кабинет и нос к носу столкнулся с Кираном. Вид у коллеги был не блестящий – немудрено, ночка выдалась беспокойная. Ланс отчасти понимал тех, кто оттягивает визит в больницу до последнего в надежде, что «само пройдет». Но почему осознание, что «само» не проходит, настигает людей и нелюдей обычно под утро?

Впрочем, сейчас Киран выглядел куда лучше, чем пару часов назад, когда собирался домой.

– Что тебя принесло обратно? – не слишком вежливо поинтересовался Ланс. – Спал бы себе.

– Да собрался к прачке и обнаружил, что забыл рабочую одежду. Пришлось зайти, сейчас закину ей. – В подтверждение своих слов Киран потряс тканевым узлом.

– А у меня чернила кончились. – Ланс притворил за собой дверь. – Хотел стащить у вас и сделать вид, что так и было.

Киран ухмыльнулся. Кивнул на лист, что Ланс все еще держал в руке.

– Что-то официальное? Помочь отписку составить?

– Официальная дурость! – Внутри снова всколыхнулось раздражение. – Скажи, с каких пор статистика заболеваемости по областям стала государственной тайной?

Киран пожал плечами.

– С тех пор, как главой медицинской канцелярии стал Эрменрик Бейтс. А то ты не знаешь, каков он?

– Откуда бы? Я с ним только на балах и приемах здоровался, а говорить поводов не было.

– Ну да, ты же с ним не учился. – Киран бросил узелок на диванчик и предложил: – Давай по чаю, а?

– Может, кофе? – поинтересовался Ланс.

– Я за ночь ведро кофе выпил. Кстати, как раз печенье купил у братьев Лу. Миндальное.

Ланс не был сластеной, но время подходило к обеду, и желудок заурчал.

– Давай, – улыбнулся он. – Посиди, я заварю. Я же не с ночи.

Киран без возражений плюхнулся рядом со свертком.

– И что теперь? Если намереваешься писать мэтру Бейтсу, скажу сразу – без толку. Его девиз: «меньше будете знать – крепче будете спать».

– Вот еще. – Ланс наполнил водой чайник и обхватил его ладонями, подогревая. – Я собираюсь самым наглым и беззастенчивым образом воспользоваться семейными связями. Лорду-канцлеру все данные принесут на блюдечке с золотой каемочкой.

Киран хохотнул.

– Удобно. Но разве ты не в ссоре с семьей? Извини, если лезу не в свое дело.

– С чего ты взял? – изумился Ланс. – Они, конечно, не одобряют вот этого всего. – Он повел рукой вокруг себя, прежде чем потянуться за фаянсовым чайником и заваркой. – Но считают, что молодым людям надо перебеситься и больница для бедных ничуть не хуже карт и скачек.

– Просто подумал… Ты ведь ничего особо о себе не рассказываешь, а слухи ходят разные… – Киран замялся.

– Да было бы что рассказывать, – отмахнулся Ланс и сам удивился тому, как беззаботно прозвучал его голос. – Банальная история. Думал, что у меня есть любимая и друг, а оказалось – не было ни той, ни другого.

Он ждал, что в груди снова шевельнется колючий кристалл ненависти, ревности, злости – все то, что заставило его разорвать помолвку за две недели до свадьбы, прострелить плечо бывшему лучшему другу и не раздумывая купить билет на ближайший поезд, уходящий из столицы. Но осталась лишь горечь.

Неужели перегорело?

Киран развернул на столе пергамент, в котором оказалось золотистое печенье. По кабинету поплыл аромат ванили. Ланс разлил чай.

– А что за слухи ходят? – поинтересовался он, отламывая кусочек печенья.

На вкус оно оказалось еще лучше, чем на вид.

Киран замялся.

– Говори, – подбодрил его Ланс. – Раз уж начал. Любопытно же!

Киран неловко улыбнулся.

– Что болтают в свете, ты и так знаешь. Разбитое сердце, дуэль и все такое. А вот с чего наши пациенты взяли, будто ты обесчестил девушку и бросил ее не то беременной, не то с ребенком на руках, – ума не приложу.

– А теперь вроде как искупаю старые грехи? – приподнял бровь Ланс.

– Вроде того. Извини, за что купил, за то и…

– Не за что извиняться, я же сам спросил.

Так вот что имела в виду Грейс, крикнув «Вы ничуть не лучше того Реми»! Значит, и ей кто-то принес сплетню, а она поверила… Печенье хрупнуло в пальцах, крошки рассыпались по столу. Ланс отряхнул руки, заставил себя разжать челюсти. Что думает Грейс – ее дело. Она – практикантка, будущая коллега и ничего большего. А он – ее начальник и вовсе не обязан ей нравиться.

Но как славная умная девочка могла поверить в такую чушь?!

Ланс отогнал воспоминание о ледяных пальцах, согревшихся в его ладонях.

– Ты все-таки обиделся, – заметил Киран.

– Не на тебя. – Ланс через силу улыбнулся. – Кто-то же первый придумал эту сплетню!

– Ну а с чего интересному мужчине хоронить себя в этакой глуши, возиться с теми, кто никогда не сможет заплатить, вместо того чтобы делать карьеру в столице? Не иначе бежит от чего-то, а от чего может бежать человек с такими родственниками? Только от старых грехов. – По тону Кирана вовсе нельзя было понять, серьезен он или шутит.

– Только не говори, что ты в это веришь.

– Не верю. Но мне ужасно любопытно, что случилось на самом деле.

*** 19 ***

Ланс вздохнул.

– Говорю же, банальность. Заехал к другу без предупреждения, мы оба часто так поступали. Дорожка к дому шла через сад, услышал голоса, понял, что беседуют обо мне, остановился. – Он усмехнулся. – Правду говорят, тот, кто подслушивает, не услышит о себе ничего хорошего. Я узнал, что получил диплом с отличием лишь потому, что преподаватели боялись гнева моего отца, и место в больнице святой Варвары – тоже результат его протекции.

– Ты отказался от места в больнице святой Варвары? – присвистнул Киран.

Ланс пожал плечами – что толку подтверждать очевидное.

– И что моя невеста любит другого, но ее отец наделал долгов, и она намеревается поправить ситуацию за мой счет. В самом деле, не допущу же я, чтобы мой тесть оказался в долговой тюрьме? Ну, и помогу ей купить практику в столице. – Ланс криво усмехнулся. – Я бы и правда помог, мне нравилось, что она хочет заниматься любимым делом, чему-то учиться, расти… Она хороший целитель. Трезвый расчетливый ум, отличная память и стальные нервы.

– Так вот почему ты бегаешь от племянниц! – расхохотался Киран. – Дело вовсе не в разбитом сердце, а просто тебе нравятся умные и целеустремленные девушки! Не беспомощные куколки, которыми они хотят казаться.

Ланс тоже улыбнулся – немного по другому поводу. Время в самом деле лечит, как бы банально это сейчас ни звучало.

– Словом, я все это выслушал. Дал ему в челюсть, сказал, что жду секундантов. Сообщил ей, что она совершенно свободна. Закончив со всем, что за этим последовало, поехал на вокзал, изучил расписание и маршруты поездов. Свиное Копытце показалось мне подходящим названием для редкостной глуши, и я понадеялся, что сплетни сюда не дойдут.

– И долго ты еще будешь доказывать сам себе, что стоишь чего-то без отцовской протекции? – поинтересовался Киран.

– Давно уже все доказал. Но эта больница – мое детище, и я не хочу ее бросать.

Какое-то время они молча хрустели печеньем, прихлебывая чай.

– А что за данные по заболеваемости тебе понадобились? – сменил тему Киран.

Ланс покачал в руках чашку, наблюдая, как крутятся на дне чаинки.

– Проклятие некроманта.

– Что с ним?

– В университете говорили, что оно обнаруживается примерно у двух разумных на сто тысяч в год. Так какова вероятность, что в городке, где нет и десяти тысяч разумных, за неделю попадутся двое с этой болезнью?

Киран фыркнул.

– Ты как статистику в университете учил? «Проходил», как все другие «неважные» предметы? Статистика работает на больших числах. А единичные наблюдения ни о чем не говорят: я как-то видел человека, который шесть раз подряд выбросил две шестерки в кости. Кости были чистые.

Может, он и был прав. Статистика заболеваемости – это как средняя температура по больнице, включая мертвецкую. И все же что-то мешало Лансу успокоиться.

– А до того – один-два случая в год.

– Память обманчива.

– Я поднял архив. Зря, что ли, мы чернила на истории болезни переводим? И, возможно, проклятием болели не только бедные. Надо поговорить с мэтром Гельтером.

Мэтр Гельтер лечил состоятельных пациентов. Когда в городе появился Ланс, мэтр поначалу насторожился, почуяв конкурента. Но после того, как открылась больница и Киран продал ему свою практику, счел Ланса балованным идеалистом и перестал принимать всерьез. Время от времени они пересекались в гостиных, мэтр Гельтер снисходительно-покровительственно расспрашивал, как идут дела, и сетовал, что Ланс зря тратит время и силы, ведь от черни не дождешься благодарности. Но на благотворительных балах исправно жертвовал. Ланс с ним не спорил – благодарности он не ждал никогда.

– Хотя он вряд ли что-то скажет, – задумчиво добавил Ланс. – Тайна целителя.

Киран покачал головой:

– Мэтр Гельтер скажет тебе то же, что и я: ты придумал себе пугало и носишься с ним. То, что в Свином Копытце болезнь появляется один-два раза в год, означает лишь, что в каком-то другом городке ничего подобного не видели на протяжении десятилетий. Почему – одним великим богам ведомо.

– Вот в этом я и хочу убедиться.

Киран вздохнул, поднимаясь из-за стола.

– Хочешь знать мое мнение? Ты просто переработал, вот и мерещится невесть что. Хоть один выходной у тебя за все годы был?

Ланс мотнул головой. Как будто Киран сам не знает! Он же в больнице фактически с самого ее основания. Можно подумать, Свиное Копытце кишит целителями, готовыми подменить Ланса в выходной!

– Договорись с Белиндой, чтобы поработала вместо тебя. Ее сын уже подросток по нашим меркам и только обрадуется, если мама даст ему вздохнуть свободней. Возьми отпуск, скатайся домой, повидай родителей. Вспомни столичную жизнь, заведи пару ни к чему не обязывающих интрижек. Развейся! И перестань выдумывать всякое.

Киран толкнул дверь – в коридоре испуганно пискнули.

– Прошу прощения, монна Амари, – сказал Киран. – Мне не следовало так резко распахивать двери.

– Ничего страшного. – Девушка натянуто улыбнулась. – Это мне не следовало быть такой медленной. На улице страшная жара, я чувствую себя словно вареной.

– Да, хорошее в этом году лето, – улыбнулся Киран прежде, чем откланяться.

Грейс тяжело опустилась на диван.

– У малыша госпожи Досси все хорошо, пролежни господина Тутти я затянула. Сейчас отдохну немного и все запишу.

– Не торопитесь, монна Амари. Налить вам чая?

– Нет, спасибо, мне и без того жарко…

Она поерзала неловко, глянула на Ланса, в окно. Что ж, надо было быть совсем бестолковым, чтобы не понять намек.

– Сейчас я вернусь в свой кабинет. – Ланс начал собирать посуду. – Не буду вам мешать. Только, с вашего позволения, прихвачу ненадолго чернильницу, у меня кончились чернила.

– Вы мне вовсе не мешаете, – не слишком убедительно возразила девушка. Снова поерзала, шевельнула ногами, словно ей было неудобно.

– Новые туфли? – поинтересовался Ланс. Тут же мысленно обругал себя за глупость – что стоило посмотреть прежде, чем спрашивать? Грейс тоже наверняка сделала выводы после всего, что случилось в день их знакомства. Туфельки на ней были явно разношенные, с чуть сбитыми носками. Да и вообще, что он лезет не в свое дело?

Он подобрал со стола отписку из канцелярии, взялся за чернильницу.

– Не новые. – Девушка поджала ноги, неловко сдвинувшись вперед. – Видимо, от жары отекли.

Ланс медленно опустил бумагу на стол.

– Разувайтесь.

Наверное, он снова совершает редкостную глупость.

– Прошу прощения? – оторопела Грейс.

– Снимайте туфли и чулки. Я могу отвернуться, если вас смущаю.

– Но…

– Разувайтесь! – рявкнул он. Наверняка потом придется извиняться, как в первый день, но он должен убедиться.

Прикусив губу, девушка сбросила туфли. Посмотрела на Ланса то ли как на опасного сумасшедшего, то ли как на маньяка, зыркнула на дверь.

– Я отвернусь, – повторил он и действительно отвернулся, едва не коснувшись лбом двери. Добавил: – Удостоверюсь, что это просто усталость, и оставлю вас в покое. Снимайте чулки.

Зашуршала ткань, а потом раздался судорожный вздох. Ланс развернулся, уже зная, что увидит. Грейс так и застыла с одним чулком в руке, а второй рукой безуспешно пыталась растереть белые, словно обмороженные пальцы.

*** 20 ***

Что чувствует человек, стоя над краем пропасти? В моем случае – безмерное удивление. Я терла и терла ступни, которые пока не болели – так, легкое онемение, какое бывает, когда отсидишь ногу. Ерар наверняка думал так же…

И вот теперь, когда я вспомнила молодого оборотня, пришел дикий, всепоглощающий ужас. Словно воочию я снова увидела ампутированные, изъеденные гниением голени в тазу для отходов, ощутила запах разложения… Задохнулась, глотая воздух, точно рыба, выброшенная на берег. Второй чулок блестящей змейкой скользнул из пальцев, свернулся у ноги. Что же теперь, и чулки скоро не понадобятся?

– Это… оно? – выдохнула я.

Мэтр Ланселот уже стоял рядом. Он наклонился надо мной. Заполнил собой весь мир.

– Монна Амари. Грейс! Посмотрите на меня! – Он тихонько встряхнул меня за плечи. – Я знаю, что страшно, но, если вы будете меня слушаться и перестанете паниковать, я вам помогу. Кивните, если поняли.

Я проглотила вязкую слюну и кивнула.

– Ничего фатального не случилось! Вы помните, что я говорил на операции? При первых признаках, когда побелели и потеряли чувствительность кончики пальцев, ноги можно спасти!

Я снова кивнула. Почувствовала, как спазм отпускает горло.

– Что мне нужно сделать? – Я снова могла говорить. – Что угодно.

– Я восстановлю проходимость сосудов, магией удалю поврежденные ткани и тут же запущу регенерацию. Процедура займет не более двадцати секунд, но она очень болезненная. Поэтому сейчас я принесу вытяжку из желез виверны, вы уснете и проснетесь, когда все будет позади.

Он еще раз внимательно посмотрел мне в глаза, желая удостовериться, что я его услышала и не впаду в истерику, как только он выпустит меня.

– Все хорошо, Грейс, – добавил он куда мягче. – Мы справимся. Я быстро вернусь.

– Нет! – Я, повинуясь безотчетному порыву, поймала его руку.

– Вам не о чем волноваться!

– Нет, я не о том. Не нужно обезболивание.

В детстве я упала с крыши сарая, разбила коленную чашечку, стесала локоть, сломала пару ребер. Отец схватил меня в охапку и два квартала нес на руках до ближайшей клиники. Молодой целитель тщательно отмерил в ложку пять капель тягучей синей жидкости и, ласково улыбаясь, пообещал, что я как следует высплюсь, пока он заживляет раны. Я помню, как после принятия горького лекарства меня утянул черный омут. Я металась в кошмарах: меня тащили на дно тысячи липких рук. Потом мутило несколько дней, а ночью, стоило закрыть глаза, образы из дурманных видений снова начинали преследовать меня.

Нет, для работы нужна ясная голова, а после «Синей бездны» придется отлеживаться несколько часов.

– Если процедура длится двадцать секунд, я потерплю.

Еще один пристальный взгляд прищуренных глаз, и мэтр Ланселот встал на колени рядом с диваном, взял мои ступни в ладони. Ни один мужчина прежде не видел моих обнаженных ног. Я мимолетно удивилась, что по сравнению с его руками ступни кажутся маленькими, почти детскими. Отчего-то смутилась этого. Да и сама ситуация, эта коленопреклоненная поза…

«О боги, Грейс, очнись! Он целитель – ты пациент!»

– Боль будет идти по нарастающей, после пика сразу наступит облегчение. Если станет совсем невмочь – кричите. Стесняться нечего.

– Да, да…

«Ни за что не стану кричать!»

Сначала я увидела, как магия окутывает мои ноги легким облаком. Я словно окунула ступни в теплую воду, но приятное ощущение ушло через пару мгновений. Вода, если продолжить сравнение, сделалась слишком горячей. Превратилась в кипяток. Я втянула воздух сквозь сжатые зубы, вцепилась в подлокотник и тут же, не выдерживая боли, прикусила изо всех сил костяшки на другой руке.

Не было сил смотреть, что там происходит с моими ступнями. По ощущениям с них начала отслаиваться кожа. Я зажмурилась так, что выступили слезы. Сквозь туман боли пробился успокаивающий голос:

– Сейчас, девочка, еще чуть-чуть. Ты молодчина.

Я будто снова стала малышкой, даже не удивилась обращению «девочка». Было страшно и больно, но поддерживающие слова приносили облегчение.

– Грейс! Грейс, дыши! Ты слышишь меня? Ты умница. Скоро все закончится. Давай считать вместе. До десяти. Один…

Я лишь всхлипнула. И зубы не разжать – какой уж тут счет! Но когда знаешь, что скоро наступит конец мучениям, терпеть проще.

– Девять, десять!

Ступни тут же окутала прохлада. Я будто после раскаленных углей вступила в траву, покрытую утренней росой. Откинулась на спинку дивана, стараясь выровнять хриплое дыхание. На костяшках пальцев остались следы зубов, щеки горели от слез. Но все позади, правда?

– Все… хорошо? – с опаской спросила я.

– Все хорошо, Грейс. Все отлично! Когда по-настоящему больно, кажется, что это никогда не закончится, но ты молодец, справилась. Больше не о чем волноваться. Отдыхайте, Грейс.

Голос мэтра Даттона, мягкий, убаюкивающий, погружал в дрему. Он все еще держал мои ступни, гладил и разминал их, разгоняя кровь. Противное онемение исчезло без следа, и было так приятно ощущать шершавую кожу на подушечках пальцев мэтра Ланселота, все его прикосновения… Движения постепенно замедлялись. Вот мэтр Ланселот поставил одну мою ногу на пол, но прежде, чем отпустить другую, обвел большим пальцем косточку на лодыжке.

Вот, казалось бы, только что он лечил меня, растирал пальцы, разминал косточки и сухожилия, да так, что кожа снова начала гореть. Но одно легкое, словно случайное прикосновение к моей лодыжке – и сердце заколотилось в груди.

Мэтр Ланселот поднялся, отряхнул колени. Я наблюдала за ним из-под опущенных век. Мне снова чудится или мой прекрасный целитель озадачен и смущен?

– Я принесу вам воды, монна Амари. И приказываю вам как ваш целитель и руководитель практики отдохнуть по крайней мере полчаса, прежде чем встанете на ноги.

Вот так, больше не «Грейс», не «молодчина» и не «девочка». «Монна Амари». Но сожаление кольнуло и ушло. Ведь главное – все получилось! Не осталось и следа от проклятия некроманта, мои ноги при мне, и жизнь продолжается.

– Спасибо вам, мэтр Ланселот! – воскликнула я со всей искренностью. – Вы меня спасли!

– Как же иначе? – улыбнулся он.

Налил в чашку теплой воды, подвинул стол – так, чтобы я могла дотянуться, и оставил меня одну.

Теперь у меня появилось время, чтобы обдумать все, что я услышала, стоя за дверью. Я вовсе не собиралась подслушивать, шла в кабинет, чтобы скинуть туфли и отдохнуть, но услышала слово «невеста» и… замерла как вкопанная. Что меня совершенно не оправдывает.

Каким же облегчением было узнать, что мэтр Ланселот не виновен в том, о чем твердили в глупых сплетнях. Он не бросал невесту, она сама изменила ему с лучшим другом. Теперь понятно, почему начальник девиц на дух не переносит: трудно прийти в себя после предательства близкого человека. Двух близких людей.

Если он говорил правду, конечно.

*** 21 ***

Удивительно, но я доработала день до конца. Мэтр Ланселот настаивал, чтобы я пошла домой, однако я категорически отказалась.

– Какая же вы упрямица, монна Амари! – в сердцах воскликнул он, так и не сумев выставить меня за порог больницы.

Я не стала спорить. Не объяснять же ему, что сейчас работа – лучшее лекарство от хандры. Когда голова и руки заняты, то и на душе легче. В четырех стенах я снова и снова буду переживать события сегодняшнего дня. Стану разглядывать свои ступни при холодном свете магической лампы и гадать: побелели они, или это лишь чудится мне.

Мэтр Ланселот сдался, однако поручил мне самые простые задачи: перевязки, снятие швов и заполнение историй болезни. Сам будто случайно нет-нет, да оказывался поблизости. Несколько раз я ловила на себе внимательный взгляд. Вам не провести меня, мэтр Даттон: считаете, упрямая практикантка, не рассчитав сил, грохнется в обморок? Я сильнее, чем вы думаете.

И все же, признаюсь, стало приятно, что он беспокоится обо мне.

Когда я писала диагноз очередного больного, а на полке передо мной выстроились ряды картонных папок с историями болезни, в голову пришла отличная идея. Книги – вот чем я займусь сегодня вечером в крошечной комнатке! Зря, что ли, я тащила с собой чемодан? Должны ведь в них содержаться хоть какие-то сведения о проклятии некроманта?

До сих пор тяжелые тома мне ни разу не пригодились, и я уже начала жалеть, что совершила глупость – мало того что книги лежат мертвым грузом, так еще два бесценных издания утащил воришка. Мэтр Ланселот обещал помочь в поисках, но даже он ничего не смог сделать. Не иначе, книги давно осели в лавке перекупщика.

Наскоро перекусив в пустой гостиной – постояльцы пансиона уже спали в своих кроватях, – я занялась поиском информации. Придирчиво перебрала книги, откладывая те, которые могут помочь. «Краткий справочник распространенных заболеваний и их причин» определенно пригодится. Среди учебников неведомым образом затесался старинный фолиант «Книга исцеления» – тот же справочник, да только написанный еще в позапрошлом веке. Не помню, чтобы я брала его в библиотеке. Видно, случайно захватила с другими книгами.

В справочнике я отыскала короткий раздел, посвященный страшному недугу. Подробно описывались симптомы и течение болезни. Увы, причина возникновения сводилась к трем словам: «заболевание неизвестной этиологии».

Не особо надеясь на удачу, я раскрыла «Книгу исцеления» и несказанно удивилась, когда среди статей о благотворном влиянии кровопускания и пользе чеснока при лечении головных болей обнаружила главу о проклятии некроманта. Целитель прошлого среди причин возникновения уверенно называл черную ворожбу. Мол, некроманты таким образом тянут из своих жертв жизненные силы, либо желая продлить молодость, либо пытаясь побороть смертельный недуг.

Некромантия под запретом, опасные заклинания изъяты из курса обучения, книги закрыты в секретных хранилищах, да и сведения о черной ворожбе попахивали лженаукой сродни кровопусканию, но все же, все же…

Во всяком случае, это хоть какое-то объяснение. Нелепое, да, и все же некроманты не были выдумкой. Темная магия теперь строго карается, но во многих дисциплинах до сих пор можно отыскать следы древней магической науки. Даже в целительстве. Знание о том, как запустить сердце сразу после остановки, спасло многие жизни…

Я сомневалась, однако на всякий случай заложила страницу и на следующий день первым делом отыскала мэтра Ланселота в его кабинете. Мэтра Ланселота и его неизменную утреннюю чашку кофе.

– Грейс?

Он моментально оказался при виде меня на ногах. Скользнул обеспокоенным взглядом по фигуре, по книге, которую я держала раскрытой, – лицо расслабилось. Он улыбнулся, жестом приглашая присесть в кресло.

– Что-то случилось, монна Амари?

Я не стала ходить вокруг да около – сразу предъявила статью.

– Я знаю, звучит как бред, но ведь есть в этом рациональное зерно, как считаете? – спросила я, дождавшись, пока мэтр Ланселот пробежит глазами строчки. – Темная магия существовала, да она и теперь существует, просто никто не станет признаваться, что владеет ею.

Мэтр Даттон хмурился, между бровей залегла складка.

– И все-таки нет, Грейс. Я ни разу не ощущал следов магического воздействия. А вы… вчера?

Он очень осторожно произнес последние слова.

Я прислушалась к себе. Заметила ли я что-то необычное? Почувствовала ли? Нет, ровно ничего вплоть до того момента, как отекли ноги в туфлях.

– Нет, – призналась я. – Выходит, это лишь миф?

– Скорее всего. – Мэтр Ланселот ободряюще улыбнулся. – Но весьма похвально, что вы пытались найти причину. Хотите кофе?

– Хочу, – вздохнула я и тут же встрепенулась: – Слушайте, а что если возбудитель содержится в еде или в воде?

Мэтр Ланселот отправился колдовать с чайником, ответил не сразу.

– Признаюсь, меня посетила вчера та же мысль, – сообщил он немного скованно, а следующая фраза пояснила причину смущения: – Конечно, пищевые инфекции обычно проявляются не так… И все же я взял образцы пирогов с лотка разносчика, даже отыскал кусок того самого пончика…

– Что? Как вы о нем узнали?

– От Кирана. Простите, монна Амари. Не только ваша жизнь могла оказаться под угрозой, мне нужно было все проверить.

– И?..

– Все чисто.

– Слава светлым богам, вы не стали тревожить бедную госпожу Досси!

– А что с госпожой Досси? – подозрительно спросил начальник.

– Печенье, – призналась я. – Традиционное печенье гоблинов, которое они пекут на рождение ребенка. Госпожа Досси меня угостила. Но оно точно ни при чем!

Мэтр Ланселот поставил передо мной дымящийся, ароматный напиток, сел рядом, опустил подбородок на сцепленные в замок руки.

– Скорее всего, вы правы: еда здесь ни при чем. Пейте кофе, монна Амари, и пойдемте работать.

*** 22 ***

Неделя или около того прошла на удивление спокойно. Плановые роды, пяток переломов – у тех, кто живет в бедности, хрупкие кости, – парочка пострадавших от поножовщины. Не к добру такое затишье, непременно должна была случиться какая-нибудь пакость. И она, само собой, случилась.

Сон разорвало мерзкое металлическое дребезжание. Ланс подлетел на кровати: на столе кристалл сигнального артефакта светился тревожно-алым, мигал в такт звону

Что такое могло случиться в больнице, что Киран не справился? Ланс не стал гадать – приедет и узнает. Разбуженный тем же звоном слуга уже входил в спальню, неся таз и полотенце, и меньше чем через четверть часа Ланс выводил мобиль из конюшни, переделанной в гараж.

Кричали люди, звуки голосов отдавались эхом от стен, мешая понять, откуда они доносятся. Что-то случилось в городе.

Ланс активировал световой артефакт – такой же, что освещал операционную, – прикрученный к носу мобиля, и рванул к больнице, но только набрал скорость, как под колеса метнулась тень. Он едва успел ударить по тормозам.

– Мэтр целитель! – Орк прижался ладонями к стеклу мобиля, заглядывая внутрь. – А я к вам! Беда, мэтр целитель!

– Что случилось?

Орк казался смутно знакомым, но напрягать память было бесполезно, в бесконечной череде лиц и имен разумных запоминались лишь постоянные пациенты.

– Дом рухнул! Я сперва в больницу, а мэтр целитель сказал…

– Садись. – Ланс отворил дверь. – По дороге расскажешь.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Во второй половине ХХ века закончились три последние диктатуры Западной Европы – режимы Франко в Исп...
— Моя прекрасная Райхана, — его тёмные глаза обещают мне муки. А рука, сжимающая запястье, будто ста...
– Ты беременна? – любуется, моим круглым животиком подруга. – А срок какой?– Шесть месяцев.– Подожди...
Москва середины шестидесятых годов. Время «хрущевской оттепели». Только что вышла заключительная час...
Оказывается, это не Земля.И не другая планета.Все гораздо хуже: мы оказались в обитаемом Круге древн...
Космос — опасное место. Тут ты или хищник, или жертва, которую соседи быстро съедят. И если твои зуб...