Парни из старшей школы Брэнди Меган
– Мы ни о чем тебя не просим.
– Да ладно тебе, никто не ездит бесплатно. – Я поднимаю бровь. – Ну, бывает, кого-то объезжают бесплатно. Понимаешь, о чем я?
Он хмурится.
– Ты сейчас серьезно?
– Там, откуда я родом, это норма.
Мэддок стискивает челюсти, и я усмехаюсь.
– Я же не говорила, что так было со мной. Я просто пытаюсь сказать, что… в моем мире люди не делают такой херни по доброте душевной.
– Теперь ты в нашем мире.
То, как он говорит это… в его голосе столько силы, столько уверенности. И это еще больше тревожит меня, потому что в глубине души мне нравится, как это звучит, и потому что он не прав.
– Может, я и не попадаю в ту категорию, в которую ты пытался меня загнать, но я все равно аутсайдер. И, честно говоря, немного сомневаюсь в ваших мотивах, ребята. Несколько недель назад ты хотел, чтобы все думали, будто я потаскуха, а потом вдруг взял под свою защиту. Теперь я ваша общая кукла.
– Мне казалось, тебе все равно, что они думают? – огрызается Мэддок.
– Да, мне все равно, – дерзко отвечаю я. – Мне не все равно, кем я стану. Мы уже немного повеселились на выходных. Мне больше не хочется попасть в ситуацию, где я превращаюсь в Дженну Джеймсон[16].
– Этого больше не повторится. – Он свирепо смотрит на меня.
Ну да, конечно. Они совсем этого не хотели, им просто нужно было заткнуть мне рот.
И-и-и теперь я говорю так, как будто я этого хотела. Групповуха – не мой стиль.
Я мотаю головой.
– Честно, Мэддок. Мне это не нравится.
На его губах появляется едва заметная улыбка.
– Что?
– Мэддок, значит? – Он встает и направляется к двери. – Похоже, с каждой секундой это нравится тебе все больше.
С этими словами он уходит.
Я откидываюсь обратно на кровать и ерзаю на ней.
Какая же она мягкая!
Вздохнув, я поворачиваю голову, и мой взгляд падает на окно. Сгорая от любопытства, я иду к нему. Провожу пальцем по свисающей перед ним ткани – мне еще никогда не доводилось прикасаться к чему-то подобному. Похоже на шелк, но с текстурой.
Я раздвигаю шторы и тут же издаю стон.
Широкое окно выходит на зеленый фруктовый сад. Километры деревьев и голубого неба.
От этого вида так и веет свободой.
– Территория за домом простирается где-то километров на пять.
Развернувшись, я вижу, как в комнату входит Ройс.
– На заднем дворе есть бассейн с подогревом, джакузи и баскетбольная площадка. Можешь пользоваться ими, когда захочешь. – Он падает на кровать и ерзает точно так же, как я несколько минут назад.
– Черт, как тут удобно! – Он улыбается мне, но тут же хмурится. – В чем проблема?
– Я не могу здесь остаться.
– Даже не начинай. Ты только посмотри на все это! – Он обводит рукой комнату, по-прежнему лежа на постели. – В Брей-хаусе у тебя такого не было.
– У меня никогда такого не было. – Я щелкаю пальцами по шторам. – Даже вот этого. От солнца на наших окнах висели старые простыни.
– В детстве я тоже пытался повесить на свое окно простыню со Спайдерменом, но Мейбл тогда чуть не надрала мне задницу.
Я смеюсь и падаю на кровать рядом с ним.
– Я совсем ничего не понимаю, Ройс. Не понимаю, почему вы, ребята, так напрягаетесь, чтобы только удержать меня рядом. Не знаю, бороться мне с этим или принять как есть. Черт.
Где-то в подсознании ворчливый голосок упрямо твердит мне, что я что-то упускаю.
Ройс берет меня за руку и поднимает ее.
Я смотрю на него.
– Не надо с нами бороться. Останься.
– Спускайтесь вниз.
Мы смотрим на дверь и видим Мэддока. Он с непроницаемым выражением лица бросает взгляд сначала на Ройса, потом на меня, затем разворачивается и уходит.
Ройс встает.
– По-моему, мне пора делать ставки.
– Что за ставки? – Я догоняю его, и мы спускаемся по лестнице.
– На то, на сколько его хватит и когда он наконец займется с тобой сексом.
Я насмешливо фыркаю и перехожу на шепот:
– Не самый убедительный довод остаться, Ройс.
– Кого ты обманываешь, Рэй-Рэй? – Он закидывает руку мне на плечи. – Мы оба знаем, что ты остаешься. У тебя нет причин не делать этого, и тебе некуда возвращаться.
– Откуда ты знаешь? Может, у меня есть любимый ребенок, которого я скрываю.
Ройс слегка напрягается и сдавленно усмехается.
– Забавно, но это неправда.
Кэп и Мэддок сидят на диване, поэтому мы подходим к ним. Я собираюсь сесть на журнальный столик, но замираю на полпути и распрямляюсь. Все трое начинают ржать.
– Сорян.
– Можешь садиться на него. Сомневаюсь, что твои сорок килограммов его сломают, – говорит Кэптен.
Я и сажусь.
– Побольше, чем сорок, но… спасибо?
Повисает тишина, которая через несколько секунд становится неловкой.
– Ладно, короче… – Я потираю запястье, побуждая их заговорить первыми и раз и навсегда разобраться с этим.
– Это была твоя мама.
– Ух ты, никаких прелюдий, значит?
– Рэйвен.
Я распрямляю плечи и оглядываю всех троих.
– Очевидно же, что да. Эта женщина, которая и дня не проживет без наркоты и выглядит так, словно только что пришла со съемок порнофильма, – моя мать. Грязная, пользованная и накачанная наркотиками до последнего дюйма.
– Не обороняйся. Мы просто хотим понять. Ты теперь живешь здесь, нам нужно знать.
– Если вы решили обманом заставить меня остановиться у вас в обмен на гребаную историю моей жизни, то облом.
– Слушай, ты можешь оставаться здесь совершенно безвозмездно. Мы ничего не ждем от тебя. Но есть кое-какие моменты, о которых нам нужно договориться.
– Мне не нужно место, чтобы переночевать, здоровяк. Я могу спать где угодно. Уже привыкла. Так что хватит вести себя так, словно вы сделали мне огромное одолжение, засунув в свою башню.
Но Мэддок как будто не слышит меня.
– Твоя мама. Почему она здесь? Мейбл разговаривала с соцслужбой, ей не давали разрешения приезжать к тебе. Ей даже не сказали твой адрес. Как она нашла тебя?
– Не знаю, как она меня нашла, разрешали ли ей вернуть меня, хотя она и не стала бы пытаться. Начнем с того, что она вообще не хотела меня. Я была лишь гарантией ежемесячного чека.
– Но она перестала получать этот чек.
– Она становится очень изобретательной, когда речь заходит о деньгах.
– А когда она не может их получить?
– Она же проститутка, Мэддок! Она всегда сможет заработать.
Он пристально разглядывает меня.
– Чего она хотела, Рэйвен?
– Не начинай! Хочешь, чтобы я осталась здесь? Хорошо, здоровяк, я останусь, но только если ты перестанешь вести себя так, как будто все решения за тобой. Мы не на площадке, я не в твоей команде, ты не мой капитан. Я буду уходить и приходить когда захочу, буду делать что захочу и когда захочу, иначе я уйду. И если вы сейчас думаете: «Фигня!», напомню вам… ребята, вы не можете быть все время со мной как приклеенные. У вас есть тренировки, игры, вам нужно разбираться с вашим дерьмом, чем бы оно ни было. Если я решу сбежать, это будет легко. – Я хочу встать, но Мэддок опережает меня.
Он сверлит меня взглядом. Этот парень в совершенстве овладел техникой запугивания. Подобно моей матери, он использует свое тело, чтобы получить то, что хочет – страх, борьбу… секс.
Это заметно по тому, как он двигается, отливает в его бездонных глазах.
Он злится, но не понимает почему, поэтому от досады морщит лоб и от раздражения поджимает губы.
Здоровяк не привык к тому, что сейчас происходит внутри его.
– Ты не станешь больше драться. Ты не уйдешь и больше никогда даже близко не подойдешь к той женщине, мать она тебе или кто, если кого-то из нас нет рядом. – Он хватает с тумбочки свои ключи и, выйдя из дома, громко хлопает дверью.
– Что ж. – Ройс хлопает по подлокотнику дивана. – Прошло даже лучше, чем я ожидал.
– Серьезно?
– Ну да… видишь ли, он ограничился лишь некоторыми пунктами, потому что сходит по тебе с ума – и да, это имеет значение, – но мы бы хотели, чтобы ты согласилась еще кое с чем.
– Например? – рявкаю я.
– Никаких наркотиков в доме – допускается только алкоголь. Ничего не ломать, если вдруг выйдешь из себя. Нельзя приводить сюда посторонних – не важно, парней или девчонок. Если тебе захочется секса, занимайся им у них дома или еще где-нибудь, но только не здесь. Хотя можешь воспользоваться нашей хатой для вечеринок, но перед этим, думаю, лучше поговорить с Мэддоком – наверняка у него свой взгляд на это правило.
– Иди на хер!
Ройс подмигивает мне.
– Нет, я серьезно. У нас есть место, где мы расслабляемся. Мы приглашаем народ туда или в другие места, которые арендуем для вечеринок, везде у тебя будет своя комната, как и у каждого из нас. Но нам не нравится, когда в нашем доме посторонние. Это место только наше. – Его глаза сужаются, но, когда я уже собираюсь вскочить и уйти, Ройс уважительно опускает голову, захватив меня врасплох. – А теперь и твое. Чужим здесь не место.
– И каждый вечер мы ужинаем все вместе. – Я перевожу взгляд на Кэптена. – Без исключений.
Я изо всех сил стараюсь, чтобы мое лицо ничего не выражало.
– Что-то еще?
Они молчат и ждут моей реакции.
Но не получают ее.
Я встаю, как настоящая дрянь, и поднимаюсь по лестнице наверх, в теперь уже свою комнату.
Заперев дверь, я достаю из сумки своей плеер и ножик. Скинув обувь, я снимаю свитер, бросаю его на пол и залезаю в постель. Всунув наушники, включаю плеер на полную громкость.
Закрыв глаза, делаю глубокий вдох.
Эти парни считают, что я буду следовать их правилам.
Они ошибаются.
Глава 30
Я опускаю вилку и откидываюсь на спинку стула.
– У меня есть свое правило.
Ройс чуть не давится тем, что пьет, Кэптен перестает жевать, а Мэддок с силой бросает свои нож и вилку.
– Давай послушаем, Рэй-Рэй, – осторожно начинает Ройс.
– Никто не должен знать, что я живу здесь. Пусть гадают и думают что хотят, мы не в силах это остановить, но никаких подтверждений. Если вас спросят, отрицайте, я буду делать то же самое.
Повисает тишина, но буквально через несколько секунд ее нарушает скрип стула Мэддока и дребезжание стола, когда он во второй раз за день убегает прочь, словно обиженный ребенок. Я смотрю на парней, и у обоих на лицах дурацкие улыбки.
– Что? – рявкаю я.
– Это, конечно, было ожидаемо, и все же мы никак не можем привыкнуть, – говорит Ройс.
– Не понимаю.
– Не знаю никого, кто в твоем положении попросил бы о таком. Более того, уверен, что любой из наших знакомых сегодня же закатил бы вечеринку, чтобы пустить слухи.
Не знаю даже, что на это ответить, поэтому спрашиваю:
– И какие проблемы у здоровяка?
– Есть идея. – Ройс широко улыбается и смотрит на Кэптена, который насмешливо фыркает. – Но ты должна спросить его сама, чтобы узнать наверняка.
Нахмурившись, я вскакиваю со стула и сердито выхожу из комнаты вслед за истеричным придурком.
Стоит мне завернуть за угол на верхних ступенях лестницы, как меня прижимают к стене и передо мной появляется злое лицо Мэддока.
– Тебе нельзя ничего от нас требовать.
– Хочу напомнить, что я не твоя пленница. – Я отталкиваю его, но он даже бровью не ведет, и от его обжигающего взгляда во мне начинает расти напряжение.
Его глаза темнеют, в них мелькает интерес, и выражение его лица становится жестким – то ли от его мыслей обо мне, то ли от моих о нем.
– Расскажи мне, о чем ты думаешь, – говорю я ему.
– Нет.
– Почему?
– Потому что я сам не могу решить, – выдавливает он сквозь зубы.
– Решить что?
– Против я твоего правила или нет.
– Не понимаю.
– Ты хочешь скрыть ото всех, что живешь здесь, с нами, как будто нет ничего хуже, чем быть Брейшо. Как если бы не поехала с нами, когда была нужна нам, притом что мы оба знаем, что ты сделала бы это, снова и снова.
– Это… не так.
– Я знаю, – шепчет он. – То, что ты хочешь скрыть от всех, что живешь здесь, лишь подтверждает, что ты такая, какой, мы надеялись, ты будешь. Ты связана с нами, Рэйвен, даже когда пытаешься притворяться, что это не так.
– Тогда почему ты не можешь решить, против ты моего правила или нет?
– Потому что, как я уже сказал… – Его ладони ложатся по обе стороны от моего лица, и он наклоняется ближе. – Твой выбор соединяет тебя с этим местом, с нами. Со мной. И знаешь что? Я хочу, чтобы каждый козел знал, куда ты вернешься вечером.
Э-э-э… что?
Я проглатываю ком в горле и качаю головой.
– Ты, по-моему, заблуждаешься по поводу того, что здесь происходит.
Мэддок опускает голову еще ниже и хрипло усмехается.
– Нет, – шепчет он, и от его теплого дыхания по моей коже на шее пробегают мурашки. – Это ты медленно соображаешь.
Он пристально разглядывает меня. И чем больше он смотрит, тем меньше суровости остается в его взгляде.
– Что в тебе такого? Почему ты сводишь меня с ума?
– Это все мой длинный язык, – шучу я, стараясь сдержать свою реакцию на него, но от его слов мой голос сочится желанием.
– Еще не успел его попробовать… – Мэддок умолкает, и его огненный взгляд насквозь прожигает мое укрытое под одеждой тело. Его лицо вновь становится хмурым.
Ну да, он всего лишь орально удовлетворил меня. Подумаешь.
Когда на его лице медленно начинает расплываться самодовольная ухмылка, все становится понятно. Мое тело не скрывает, что помнит его.
– Уже можно подниматься? – кричит Ройс с первого этажа, и Мэддок отступает от меня.
– Да! – кричит он и уходит в свою комнату, закрыв за собой дверь.
– Ты идешь на вечеринку? – спрашивает Ройс, поднявшись по ступенькам.
– Нет. Я устала.
Он ухмыляется и шепчет:
– Врушка. Не забывай, Рэй-Рэй, у нас повсюду есть глаза.
Пропустив его слова мимо ушей, я захожу в свою комнату и переодеваюсь в футболку и спортивные штаны. Ложусь на кровать, притворяясь, что собралась спать, чтобы они не выносили мне мозг из-за того, что я не иду с ними.
Но не тут-то было.
Они входят, все трое, и смеются.
– Мы не тупые, но лучше тебе знать, что по садам гуляют собаки. Попробуешь выйти отсюда посреди ночи, и от твоей ноги могут откусить кусок мяса, – весело сообщает мне Ройс, подмигнув, затем троица исчезает в коридоре.
А я остаюсь одна без шанса на побег.
Простонав, я переворачиваюсь на кровати. Да, это самая удобная в мире кровать.
Я вздыхаю.
Черт, становится все интереснее и интереснее.
Я сразу слышу, когда они возвращаются.
Они громко смеются над шутками друг друга и обсуждают события сегодняшней ночи.
Я вдруг понимаю, что улыбаюсь.
Между этими мальчишками нет конкуренции, которая может перерасти в ревность и ненависть. Они соперничают лишь в веселье и на баскетбольной площадке.
Это редкая связь, и я надеюсь, что они никогда ее не потеряют.
Они начинают подниматься по лестнице, смеясь и пытаясь затащить Ройса наверх так, чтобы он не упал.
– Надо было оставить этого засранца на диване, – смеется Кэптен.
– Нет уж, мужик. Мне не нравится просыпаться там одному, – отзывается Ройс, и я тихонько усмехаюсь.
Под маской, э-э-э, похотливого жеребца скрывается маленький мальчик.
– Тише, Рэйвен спит!
– Если она еще здесь. – Ройс фыркает. – Сомневаюсь, что она купилась на это дерьмо с собаками. Ну они ведь лают, верно? Это же очевидно.
Открыв от негодования рот, я бью кулаком по матрасу.
Вот же сукин сын!
Конечно, чертовы собаки лаяли бы! Проклятье!
– Заткнись, Ройс, – шипит на него Мэддок.
Ох, поздно ты спохватился, здоровяк. Я все слышала.
Раздаются шорохи, где-то пару раз включают и выключают кран, и потом три двери тихо закрываются.
И тут моя открывается, и в комнату проскальзывает Мэддок. На нем лишь тесные боксеры, которые облегают его крепкие бедра, словно вторая кожа. Он закрывает и запирает мою дверь, залезает на матрас и ждет.
С глубоким вздохом и легкостью, с которой я должна была бы бороться изо всех сил, я стягиваю одеяло вниз, и, нахмурившись, он залезает под него.
Мэддок сразу же притягивает меня к себе. Его левая рука скользит под мою подушку, а правая сжимает меня под коленом. Он перекидывает мою ногу через свою, затем натягивает одеяло на мои плечи.
Когда я поворачиваюсь, он вздрагивает и осторожно вынимает наушник из моего уха.
– Металл холодный. Убери нож, Рэйвен.
Могу ли я? Нет, вопрос получше: стоит ли мне?
Я вытаскиваю нож из шортов и убираю назад.
Мэддок передвигает нас в прежнюю позу.
– Я так и знал, что ты не спишь, – шепчет он, проводя подбородком по моим волосам. – Но это ненадолго. Закрывай глаза.
Его рука ложится мне на спину.
Спустя несколько напряженных минут мой мозг наконец отключается, а мое тело сдается и расслабляется рядом с его.
Из меня вылетает легкий вздох, но мне плевать.
Вскоре приходит сон.
Глава 31
– Бекон, – шепчу я с закрытыми глазами, но смешок над моим ухом заставляет меня распахнуть их.
– Кэптен просыпается с первыми лучами солнца.
Боже мой, я никогда не привыкну к его утреннему голосу. Он такой хриплый и глубокий, как на линии «секса по телефону».
Его глаза блуждают по моему лицу, а потом ловят мой взгляд. Мэддок тут же хмурится, и я смеюсь.
– Что? – спрашивает он.
– Ничего.
– Просто скажи.
– Хорошо. Стоит тебе взглянуть мне в глаза, как у тебя сразу становится свирепый вид.
Он смотрит на потолок, ничего не отрицая, но и не утруждая себя объяснениями.
Я меняю тему разговора.
– Твои братья знают, что ты здесь?
Читать бесплатно другие книги:
