Парни из старшей школы Брэнди Меган
Мэддок думает, не соврать ли мне, – я вижу это по его глазам. Но он не делает этого.
– Наш тренер хороший человек. Просто он любит не ту, кого должен любить.
– Значит, на видео…
– Был он и делал то, чего не следовало делать, особенно если учитывать тот факт, что дома у него жена.
Я слегка отстраняюсь.
– Зачем вы скрыли это? Позволили бы жене узнать! Он кусок дерьма, и его нужно наказать.
Мэддок смотрит мне в глаза.
– Она шантажировала его, Рэйвен. А год назад заставила его жениться на ней и заполучила все его деньги. – Он всматривается в мое лицо. – Он не любит свою жену, но любит ту девушку на видеозаписи. Кому бы испортили жизнь, если бы видео было предано огласке? – Мэддок качает головой. – Уж точно не жене.
– Вы святые! – шучу я, хотя, если честно, меня это даже немного восхищает. Он смеется.
– А что с Грейвенами, Коллинзом?
Он стонет, изображая недовольство, переворачивает меня на бок и прижимается к моей спине.
– Коллинз и есть Грейвен. Мы и наш отец – последние из наших семей, точно так же последние в их семье он, его мать и его дедушка. Если мы знаем, что можем быть мерзавцами, и не скрываем этого, то Грейвены опасны: они притворяются благородными, хотя на самом деле это далеко не так. Помнишь того офицера, который обыскивал нас на площадке в тот день, когда мы нашли тебя там с травкой? Он их главный подручный, если можно так сказать. Его значок полицейского позволяет ему добывать информацию, которую Грейвены потом используют для шантажа. Он не член семьи Грейвенов и не член семьи их клана, они просто хорошо платят ему. Коллинз – самый отчаянный из Грейвенов, таких уже давно не было. Он все время бросает нам вызов, но мы сильнее.
Мэддок утыкается лицом в мою шею.
– Вы, ребята, оказались замешаны в войне.
– Мы родились, чтобы стать армией. – Он поднимает мое колено, и кончики его пальцев спускаются вниз по моему бедру и проскальзывают под шорты.
– Стой… – Я ахаю, когда в меня проникает его палец.
Я поворачиваю голову и встречаюсь с его губами.
– Больше никаких вопросов, – шепчет он, и я целую его.
Движения Мэддока медленные, он не торопясь сводит меня с ума. Моя киска сжимается вокруг его пальца. Он поднимается на локте, его язык так глубоко проникает в мой рот, что я задерживаю дыхание.
Мэддок добавляет второй палец, сгибая костяшки, и увеличивает темп, его большой палец надавливает на мой клитор.
Я начинаю вжиматься в его руку, и он отводит большой палец назад и проводит по моему клитору ногтем большого пальца. Его поцелуй заглушает мой стон.
Моя рука находит его член, и я начинаю поглаживать его, проводя кончиками пальцев по головке.
Зарычав, Мэддок отрывается от меня и ложится сверху.
Его штаны спущены, мои шорты сдвинуты, и в следующую секунду он уже внутри меня.
Мэддок перемещает мои ноги так, что мои коленки упираются в его ребра, и трахает меня в сумасшедшем ритме.
Я хватаюсь за изголовье кровати, чтобы удержаться на месте, чтобы чувствовать каждое прикосновение к своему клитору.
Мое лоно начинает сжиматься вокруг его члена. Мэддок просовывает под меня руки, хватает за плечи и увеличивает темп.
Мы занимаемся сексом громко и неистово.
– О боже…
Я издаю стон, откидываю голову на кровать. Каждый мускул в моем теле напрягается, и оргазм обрушивается на меня всепоглощающей пульсирующей волной. Мое тело дрожит, но Мэддок не отпускает меня, не снижает ритм. Он трахает меня еще сильнее, и я чувствую новую волну.
Он выходит из меня, и я жалобно протестую.
Мэддок склоняется, целует мой живот, а потом берет мой клитор в зубы. Он кусает его, посасывает, вращает языком, и я снова начинаю дрожать, поднимая колени к его ушам и сцепляя ноги за его шеей. Но он не дает мне кончить, а переворачивает меня на живот, поднимает мою попу и входит сзади.
Три глубоких толчка, и он, хрипло застонав, проводит ладонью вдоль моего позвоночника, а я едва стою на дрожащих коленях. Он выходит из меня, раздвигает мои ягодицы, и его горячая сперма льется между ними и скатывается к щелочке, где перемешивается с моей собственной влагой.
Мэддок проводит по мне членом, растирая по мне наши жидкости, а потом, шлепнув меня по попе, падает рядом.
Я лежу, уткнувшись в подушку лицом, и он усмехается, слегка задыхаясь.
Через минуту раздается громкий стук в дверь.
– Вы закончили? Надо поговорить.
Простонав в подушку, я смотрю на Мэддока и выгибаю бровь.
– Ты сможешь еще раз, по-быстрому?
Он ухмыляется и ложится на мою спину, утыкаясь членом в мою попу.
– Я могу еще раз, и еще раз, и еще раз, Белоснежка. Но мне нравится знать, что ты снова хочешь почувствовать в себе мой член.
Внутри меня разгорается пламя, и Мэддок смеется, словно знает, что со мной происходит.
– А ты думала, что сможешь забыть такое, – самоуверенным тоном говорит он.
Я ошарашенно смотрю на него, а потом начинаю смеяться.
Мэддок ухмыляется, выходит из комнаты, оттолкнув Ройса, который пытается проскользнуть мимо, и закрывает за собой дверь.
Я снова смеюсь, беру чистую одежду и иду в душ.
Я спускаюсь по лестнице в полной уверенности, что мальчики уже закончили свое маленькое совещание, но все трое сидят на диване и сразу поднимают на меня глаза, стоит мне появиться.
Я замедляю шаг.
– Что?
– Вчера Коллинз подкараулил тебя в туалете? – спрашивает Мэддок с каменным лицом.
– Да, – признаюсь я. Нет смысла врать, раз они и так уже все знают.
– Черт подери! И ты ничего нам не сказала?
– Нет… – Я смотрю на Мэддока, вдруг засомневавшись, правильно ли я сделала. – Я не сказала вам не специально, просто как-то даже не подумала об этом.
– Ты сейчас серьезно? – резким тоном спрашивает Ройс и вскакивает на ноги. – Ты, блин, даже не подумала? Ты не подумала, что мы наверняка захотим узнать, что кусок дерьма, который постоянно пытается испоганить нам жизнь, полез теперь и к тебе?
Я смотрю на них, а в ушах звенят презрительные слова моей матери. Они, словно яд, обволакивают меня, сжимают ребра и, осмелюсь сказать, даже орган, что бьется под ними.
«Глупая, никчемная, она недостойна и половины того, что дала ей жизнь».
Я поднимаю свой рюкзак, брошенный за диваном, и направляюсь к двери.
– Я не буду вашей маленькой крысой, так что если вы надеялись, что я буду стукачить… что ж, найдите для своих игр кого-нибудь другого.
Я толкаю дверь, выхожу на улицу и, прислонившись к джипу, жду этих придурков.
Кэптен выходит почти сразу за мной.
Он смотрит на меня через капот, и когда я, как настоящая стерва, делаю большие глаза, отводит взгляд.
– Не отталкивай нас только потому, что чувствуешь то, что никогда раньше не чувствовала.
– Не понимаю, о чем ты.
– Нет, ты прекрасно все понимаешь. И чтобы ты знала – это все потому, что мы заботимся о тебе. А не потому, что нам нужно все знать. Если кто-то докучает тебе, угрожает или вдруг причинит боль – мы хотим знать об этом.
Входная дверь распахивается, Кэптен наконец открывает машину, и я залезаю в салон.
Мы едем в молчании сначала до лавки с пончиками, потом и до школы.
Погруженные каждый в свои мысли, мы вчетвером выходим из машины и направляемся в школу.
Я замечаю Баса, который привалился к моему шкафчику, и отделяюсь от группы, но Мэддок хватает меня за руку и дергает обратно.
Кэптен и Ройс отступают назад, но не уходят.
Все, кто есть поблизости, замедляют шаг. Десятки пар глаз смотрят на его руку, сжимающую мой локоть, и на мое рассерженное лицо.
Тогда Мэддок притягивает меня к себе, обнимает рукой за талию и наклоняется ко мне. Я отодвигаюсь от него.
Он говорит тихо, но с таким напором, какого мне еще не доводилось слышать:
– Теперь я, на фиг, сделаю все, чтобы дойти до этой точки.
Взгляд Мэддока становится жестче.
– Какой точки?
– Той, где я буду знать, где ты, с кем и о чем говоришь. И это не имеет ничего общего с желанием разозлить тебя, а только с тем, чтобы сохранить мой рассудок.
– Осторожнее, здоровяк, – шепчу я, и вдруг у меня начинает стучать в висках. – Это очень похоже на падение короля. Только вот земля у меня под ногами не очень мягкая.
Он наклоняется еще ближе, его рот почти касается моего, и я прикусываю язык, чтобы не сделать или не сказать что-нибудь глупое.
– Я справлюсь.
– Может быть, я этого и не хочу.
– Лгунья, – шипит он и отпускает меня. – У тебя две чертовы минуты, Белоснежка. Не нарывайся.
Я отталкиваю его, не обращая внимания на косые взгляды, и иду к Басу, стараясь выровнять пульс, но у меня такое ощущение, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
Бас переводит взгляд с Мэддока на меня.
– Даже не думай, – предупреждаю я его, открывая свой шкафчик, чтобы взять учебники для первых уроков и положить их в рюкзак. – А я думала, что ты занес меня в черный список.
– У меня нет черного списка.
– Значит, это список под названием «Избегать их, чтобы жить спокойно». Одно дерьмо. – Я прислоняюсь к металлу и смотрю на него. – Что случилось?
Бас хмуро смотрит на свои крутые армейские ботинки, потом поднимает на меня глаза.
– О тебе спрашивают. Хотят, чтобы ты снова стала драться. Обещают большие деньги.
Большие деньги. Они могут мне понадобиться, потому что я отдала матери почти все свои сбережения, но…
Я не могу.
Я качаю головой, нахмурившись и поджав губы.
– В этот раз я пас.
– Сомневаюсь, что будет следующий.
Мы с Басом оглядываемся в коридор. Мэддок наблюдает за нами, прислонившись к стене и не обращая внимания на остальных учеников, которым приходится обходить его.
– Спасибо за предложение, но нет.
Бас кивает, отталкивается от шкафчика и уходит.
Я не оборачиваюсь в его сторону, потому что продолжаю смотреть на Мэддока, который уже идет ко мне.
Он останавливается передо мной, и я снова прижимаюсь спиной к холодному металлу.
– Что ему было нужно?
– Не волнуйся, здоровяк. Этот разговор прошел не так, как ему хотелось.
Ройс с Кэптеном уже стоят рядом с нами. Я перевожу взгляд на Ройса и киваю в сторону класса.
– Готов?
Не дождавшись ответа, я ухожу, и через минуту Ройс догоняет меня. Он не забрасывает руку мне на плечо, как обычно, не устраивает шоу. Он вообще не произносит ни слова.
Я опускаюсь на свое место и задаюсь вопросом, с каких пор я стала принимать решения, которые неудобны мне, но укладываются в правила, которые установили для меня эти три парня.
Это нехорошо.
Глава 43
– У тебя был секс.
Я сердито смотрю на Виенну. Она садится на деревянный столик, за которым я жду, когда у парней закончится тренировка.
– И тебе привет.
– О, у тебя точно был секс, и теперь твой моральный компас сломан.
Я кладу руки на колени.
– Что ты несешь?
– У тебя эмоциональный перегруз, ты в плохом настроении, а я по опыту знаю, что все это связано с пенисом.
Я непонимающе смотрю на нее, и она чуть-чуть отодвигается.
– С вагиной?
Я смеюсь и закатываю глаза.
– Я не лесбиянка. Но сейчас мои проблемы не имеют ничего общего с членом.
Ее глаза загораются, и она пересаживается со стола на скамейку, оседлав ее, чтобы быть на одном уровне со мной.
– Так секс все-таки был?
– Чего это ты так интересуешься? – Я ощетиниваюсь, и Виенна поднимает руки.
– Прости. Забыла. Ты не умеешь дружить. – Она смеется и достает из рюкзака упаковку чипсов. – Слышала, Мэддок возил тебя вернуть одежду Мэлло?
– Да. Я понятия не имела, как ее найти, но вдруг выяснилось, что Ройс точно знает, где она живет. – Я смеюсь, а Виенна улыбается.
– Еще бы!
– Как дела в приюте?
Она пожимает плечами.
– Все как обычно. Скучная рутина… но зато там безопасно.
Я киваю.
– Смотрите-ка, шваль собралась.
Слева от нас стоит Хлоя со своей свитой.
Мы молчим, и она закатывает глаза.
– Ходят слухи, что ты целовалась с Коллинзом Грейвеном на прошлых выходных в «Башне».
Поставив локоть на стол, я подпираю подбородок рукой, совсем не впечатлившись ее жалкими попытками вывести меня из себя.
– Тогда ты должна была слышать, как потом приехали парни, жутко на него разозлились, надрали ему задницу и украли Золушку. – Виенна широко улыбается ей.
У миньонов Хлои округляются глаза, а сама она, наморщив лоб, облизывает губы.
Эту часть она не слышала.
Ее маленький крот нарыл ей лишь только половину правды.
– Будь осторожнее, Рэй. Я могла бы избавиться от тебя, сделав лишь один телефонный звонок. – Она поднимает бровь, и я прищуриваюсь.
– Сдайся уже, Хлоя, – грубо отвечает ей Виенна. – А знаешь, не надо, и ты не будешь липнуть к парням, которые плевать на тебя хотели.
Хлоя притворяется, что не слышала ее, и, презрительно ухмыляясь и покачивая бедрами, удаляется.
– Это…
Но я не успеваю договорить, прерванная чьим-то голосом, зовущим меня по имени. Я поворачиваюсь влево и вижу одного из парней из команды Мэддока. По-моему, его зовут Джейсон.
Видимо, тренировка только что закончилась.
– Привет.
– Я… еще увидимся, Рэй. – Ви шутливо шевелит бровями и уходит, и я разворачиваюсь лицом к парню.
– Ты идешь на сегодняшнюю вечеринку?
– Да.
– Какого цвета будет твоя одежда? – Я поднимаю голову, и он усмехается.
– Я не понимаю, о чем ты.
– Тема вечеринки – светофор, – объясняет он. – Красный цвет означает, что ты занята, желтый – что ты еще не определилась. Ну а зеленый – что ты свободна.
– А как насчет черного, который будет означать, что мне это не интересно?
Он непринужденно улыбается мне, смотрит за мое плечо, потом снова на меня.
– Увидимся вечером.
Рядом со мной останавливается Мэддок, наблюдая, как уходит этот Джейсон. Потом он опускает взгляд на меня.
– Готова ехать?
– Готова!
Она снова смеется, толкая его в плечо, когда он наклоняется, чтобы что-то сказать ей. Да, здесь чертовски громко и нужно кричать, чтобы тебя услышали, но я уже устал от этого ублюдка и его одержимости ею. Я сказал этому говнюку, чтобы он не вился рядом с ней. Должно быть, этот идиот решил, что я шучу, и это выводит меня из себя.
На самом деле меня бесят все придурки, которые подкатывают к ней как ни в чем не бывало, словно она свободна, а ведь это совсем не так. Но хуже всего то, что Рэйвен почему-то оказалась одета в зеленый, хотя я сказал ей надеть красное – правда, не сказал почему, но кого это, черт возьми, волнует.
Мне казалось, до нее уже дошло, что она не просто девушка из нашей компании, которую мы оберегаем, но с которой могут мутить другие парни. Наверное, я неясно выразился.
Пора преподать им урок.
А ей пора уже признать это.
Я встаю и направляюсь прямо к Рэйвен.
Она стоит спиной ко мне, но Бишоп видит, что я приближаюсь, и его улыбка медленно увядает. Это заставляет ее оглянуться через плечо, и ее взгляд останавливается прямо на мне.
– Еще увидимся, – говорит ей Бишоп и уходит, как должен был сделать уже давно.
Но она даже не удостаивает его вниманием.
Ее глаза цвета грозового неба не отрываются от меня, пока она медленно поворачивается ко мне лицом.
Я обнимаю ее рукой за талию, просовываю пальцы под ее джинсы и притягиваю к себе.
Рэйвен прикусывает кончик языка, опустив веки в молчаливой просьбе.
Я наклоняюсь ближе, и она судорожно вздыхает, и все равно на ее лице по-прежнему дерзкое выражение.
Она упряма и не хочет сдаваться мне полностью, но и сдержаться тоже не может.
Я начинаю танцевать, и Рэйвен следует за моими движениями, ее бедра идеально перекатываются вместе с моими – наши тела теперь очень хорошо знакомы друг с другом.
Наконец она поднимает руки и по-собственнически обхватывает меня за шею, как я ее за талию.
Покажи им, детка. Пусть они увидят.
Ее пальцы легкими движениями скользят по моей ключице, а потом медленно поднимаются и запутываются в моих волосах.
Черты ее лица разглаживаются, а пальцы впиваются в мою кожу – с каждой секундой она хочет меня все больше.
Но песня меняется, и она, очнувшись, опускает руки и кладет ладони на мою грудь.
Я наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо, но Рэйвен отталкивает меня, нечаянно заставив меня потерять равновесие. Мне удается удержать равновесие, но теперь внимание всех присутствующих приковано к нам.
Я медленно надвигаюсь на нее до тех пор, пока она не ударяется с легким стуком о музыкальный центр.
– Прости, здоровяк, – шепчет Рэйвен. – Но это твое шоу было каким-то уж слишком показным.
– Скажи, что ты моя, – требую я, и ее брови взмывают вверх. – Покажи, что ты моя. Хватит, твою мать, позволять им думать, что это может быть не так.
Рэйвен хмурится.
– Это… не так.
– Нет, так. Скажи это.
Она фыркает и шипит:
– А что потом? Я «принадлежу» тебе? Я твоя «собственность»?
– Хочешь вести себя как ребенок, ладно. – Я распрямляю плечи. – И то и другое.
– Что тебе нужно от меня? – выдавливает она.
– Все, что захочу.
Рэйвен, стиснув челюсти, отворачивается.
– Я не согласна.
– Чушь собачья! – Я провожу рукой вдоль ее ребер и обхватываю ягодицу. Ее грудь непроизвольно прижимается к моей груди, и она проглатывает поднимающийся стон. – Ты больше никого не хочешь, так дай мне то, что хочу я. – Я сжимаю ее ягодицу, и она выгибает спину. – Только тогда я смогу продолжать давать то, что нужно тебе.
Рэйвен сглатывает и бросает на меня сердитый взгляд.
– Ты мне не нужен.
– Докажи.
Она усмехается и распрямляет спину. Ее ухмылка медленно перерастает в предупреждение, но пока я придумываю собственное, Рэйвен отходит вправо и обнимает за шею Мака.
Я хмурюсь, наконец поняв, что она собирается сделать.
Я бросаюсь к ней, но он уже развернул ее, а она прижимается губами к его рту.
Его руки непроизвольно впиваются в ее волосы, и он целует ее так, словно, блин, хочет проглотить целиком.
Но я уже рядом и оттаскиваю его от нее.
Мак выворачивается из моей хватки и оборачивается посмотреть, кто посмел подойти к нему. Увидев меня, он поднимает руки. Я тоже. Одну. И она летит ему прямо в челюсть.
Музыка останавливается, и в комнате повисает мертвая тишина. Но лишь до тех пор, пока моя заноза в заднице не открывает свой прелестный ротик.
Читать бесплатно другие книги:
