Парни из старшей школы Брэнди Меган

Бас жестом просит меня подождать, поэтому я запрыгиваю на ближайший ящик и поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как готовятся к бою следующие двое.

Если вы посмотрите на них глазами обывателя, то решите, что выбор победителя – это не так уж сложно, но для любого, кто хорошо разбирается в боях, понятно, что у этих двоих шансы победить равны.

Несведущий человек выбрал бы монстра под метр восемьдесят с перекачанными руками, а не худого, но жилистого парня, который сантиметров на десять ниже.

То, как гигант вращает плечами, наклоняет голову и размахивает руками в воздухе, подсказывает мне, что он делает ставку на сильный удар, чтобы сбить с ног своего противника. В то же время его соперник разминает ноги и делает прыжки на месте, отрабатывает вращения и комбинированные удары.

Он проворнее, чем его противник. Он сосредоточен, ничего не видит и не слышит вокруг себя, в то время как здоровый парень, которого он должен побить сегодня вечером, смеется и дает пять тем, кто появляется рядом с ним.

Бас запрыгивает на ящик рядом со мной.

– Ставки еще открыты? – Я продолжаю наблюдать за бойцами.

Он смотрит на свои часы.

– У тебя две минуты.

– Запиши от меня пятерку. – Я бросаю на него взгляд, и Бас наклоняет голову.

– Я не… – Он хочет отказать мне, но я перебиваю его:

– Мои деньги что, хуже?

Сердито посмотрев на меня, Бас спрашивает:

– На большого парня?

Смерив его взглядом, я протягиваю деньги, и он, засмеявшись и толкнув меня в плечо, забирает их.

– Сегодня тут одни придурки. – Оглядевшись по сторонам, Бас качает головой. – Больше половины этих засранцев поставили против твоего парня.

Я весело смеюсь.

– Так и думала!

Какой-то новый парень кричит в мегафон, приказывая толпе заткнуться и рассказывая правила, но я не обращаю на него внимания и поворачиваюсь к Басу.

– Ну, выкладывай! Что там у тебя за секреты?

Бас пристально смотрит на меня.

– Ты с Мэддоком?

Я облизываю губы, думая, что ему сказать, хотя могу и вообще не отвечать. Но решаю дать самый простой ответ.

– Да.

Он кивает. У него нет другого выхода, кроме как принять это.

– Ладно. Не могу утверждать точно, потому что мои парни еще не заполучили копию, но ходят слухи, что есть видео, на котором ты кончаешь. И не просто, Рэй.

Я морщу лоб в замешательстве. Толпа кричит, и это отвлекает меня. Я бросаю взгляд в центр импровизированного ринга. Мой парень одерживает верх.

– Рэй.

Я встряхиваю головой и поднимаю глаза на Баса.

– Секс-видео?

– Угу.

– Откуда ты знаешь, что там именно я?

– Говорят, это моя новенькая с длинными черными волосами, которая наделала тут шума и исчезла.

Он поднимает руки, как будто хочет сказать: «Кто еще это может быть?»

Блин.

Видео, на котором я кончаю… не просто… предано огласке.

– Ладно… – Я умолкаю. – Если видео действительно существует, почему никто до сих пор не слил его?

– Ты там не одна. Это не какая-то любительская съемка того, как ты удовлетворяешь сама себя. Я не просто так спросил про Мэддока. Предположительно, там рассказывается совсем другая история. Там ты и Брейшо, все трое.

Вот де-е-ерьмо!

Я закрываю лицо руками, а Бас тихо присвистывает.

– Значит, оно реально может существовать?

– Это совсем не то… да.

И тут меня осеняет.

Черт!

Я быстро спрыгиваю вниз, и в эту же самую секунду толпа начинает реветь: парня, на которого я поставила, объявляют победителем, подняв его руку.

Я разворачиваюсь к Бишопу и протягиваю руку.

Он с тревогой смотрит на меня, но кладет штуку баксов на мою ладонь.

– Слушай, – начинаю я. – Если видео настоящее, то там больше, чем ты слышал. Нельзя, чтобы его кто-то увидел.

– Почему? – Бас с подозрением смотрит на меня, но он куда умнее, чтобы понять, что речь идет не об изнасиловании.

– Там куда больше информации, чем может показаться на первый взгляд.

Басу этот ответ не нравится, но на большее он не может рассчитывать.

– Я заплачу нужным людям, но сегодня еще поговорю со своим парнем, выясню, что ему еще известно. Ты расскажешь им?

– Что расскажу, Бас? – Я убираю деньги в карман. – Что ходят слухи?

– Не нужно защищать их, Рэй. – Он смотрит на меня, а я удивлена тем, что ему кажется правильным все им рассказать. – Если уж на то пошло, скорее тебе понадобится их защита.

Я отмахиваюсь.

– Спасибо, что рассказал. Поговорим в школе.

Бас кивает и уходит, а я возвращаюсь тем же путем, каким пришла, по дороге нервно думая, что же делать.

Итак, есть видео, на котором запечатлено то, что произошло между мной и парнями той ночью. А это значит, что кто-то заснял, как мы взломали замок и проникли в хижину Грейвенов. Если это выплывет наружу, то у парней будут серьезные проблемы. Это может все испортить.

Их могут арестовать, а их отец придет в ярость. Коп Грейвенов может серьезно подгадить им. Кэптену запретят видеться с Зоуи, спортивный сезон пойдет псу под хвост, Мэддока не возьмут играть за команду колледжа, о чем, как мне кажется, он мечтает.

– Рэйвен Карвер.

Я, подпрыгнув от неожиданности, поворачиваюсь на звук моего имени, и в меня летит кулак.

В следующую секунду я падаю лицом в грязь, чей-то ботинок пинает меня под ребра, а от удара в голову мои глаза закатываются, и я погружаюсь во тьму.

Откуда-то доносятся крики, но я не могу сосредоточиться, голова чертовски кружится.

Вдалеке раздается топот, он приближается, и крики становятся громче, и тут кто-то шипит мне в ухо:

– Тебе не место рядом с ними.

Я остаюсь одна.

Но через секунду меня уже поднимают под руки.

– Черт, отвезти ее в больницу? – спрашивает мужской голос.

– Нет! Она в системе, нельзя! – Женский голос кажется мне знакомым.

– Ну и что нам тогда с ней делать? – спрашивает парень, и я стараюсь открыть глаза, почувствовав, что меня кладут на сиденье машины.

– Я знаю, куда мы ее отвезем. Просто… давай уезжать, пока не вернулись эти парни.

Я зажмуриваюсь на несколько секунд, и мне наконец удается приоткрыть глаза, но все кажется размытым.

– Даже не пытайся открывать глаза, Рэйвен. Возможно, у тебя сотрясение.

Я морщу лоб.

– Виктория? – хрипло спрашиваю я, и она усмехается.

– Ага. Да, я тоже не знаю, почему помогаю тебе.

Из меня рвется смех, но от боли – болят и ребра, и голова – я со свистом втягиваю в себя воздух.

– Куда мы едем?

– Ты знаешь.

Я начинаю качать головой, но Виктория обхватывает руками мое лицо, чтобы удержать на месте.

– Хватит шевелиться, черт тебя подери! Как будто я могу отвезти тебя куда-то еще, а потом разбираться с последствиями. Нет уж, спасибо.

– Черт! – Я издаю стон, но он не имеет ничего общего с болью, охватившей все мое тело.

Через несколько минут меня подбрасывает на сиденье – машина остановилась.

– Мы на месте… – начинает говорить Виктория, но замирает на полуслове, а потом кричит: – Черт, они уже бегут!

Поморгав несколько раз, я вижу, как все трое парней слетают с крыльца и бросаются к разным дверцам. Та, что рядом со мной, рывком открывается, а других уже вытаскивают из машины.

– Что за фигня! – громко рычит Мэддок, но стоит ему рассмотреть мое лицо, как в его глазах отражается ужас.

Он хватает низ моей рубашки, где отчетливо виднеется грязный след от огромного ботинка, но я шлепаю его по руке. От ярости Мэддока начинает трясти. Его ноздри раздуваются, он тянется ко мне, но я заставляю себя сесть и отталкиваю его в грудь, чтобы самой медленно выбраться из машины. Перед глазами все плывет, и, чтобы не потерять равновесие, я опираюсь на дверцу. Мэддок снова бросает на меня полный ярости взгляд.

– Будет лучше, если кто-то, мать вашу, уже начнет говорить! Сейчас же!

У меня округляются глаза, потому что этот приказ исходит от Кэптена.

Я поворачиваюсь в его сторону. Он злобно смотрит на Викторию, прижимая ее к машине. Ройс держит водителя, схватив его за воротник.

– Отпустите их, – хрипло говорю я, стараясь проглотить вставшую в горле пыль. – Они просто привезли меня сюда.

– Не надо выгораживать их, черт подери! – предупреждает меня Ройс, но я отмахиваюсь от него, сев на капот.

– Отпустите их.

Виктория отпихивает Кэптена и показывает ему средний палец. Водитель поднимает руки, как будто на него наставили чертов пистолет.

– Спасибо за то, что подвез, Майк. Теперь можешь ехать. Я дойду домой пешком, – говорит ему Виктория, увидев, как сильно он нервничает.

Парень даже не смотрит мне в глаза, когда я благодарю его, а сразу садится за руль и сдает назад.

В ту же секунду меня со всех сторон обступают мальчики.

– Что, черт подери, произошло?

– Ничего. – Я пожимаю плечами, изо всех сил стараясь не морщиться от боли.

– Ничего? – Мэддок опускает свое лицо к моему. – Ничего, ага. У тебя разбито лицо и, готов поспорить, ребра тоже. Скажи еще сейчас, что ты просто упала.

Я смотрю на троицу с решительностью, которую сейчас совсем не чувствую.

– Я участвовала в боях.

– Рэйвен… – Виктория делает шаг вперед, и я резко поднимаю голову в ее сторону, но тут же хватаюсь за виски, чтобы заглушить взрыв боли.

Не говори им ничего…

Она сглатывает и опускает глаза, но эти парни далеко не дураки.

– Ты врешь, – обвинительным тоном говорит Мэддок, но, когда я вытаскиваю из кармана деньги и бросаю ему в лицо, он уже кажется не таким уверенным.

Мэддок с мрачным видом наблюдает за банкнотами, которые гонит по земле ветерок.

Ройс подбирает их и шлепает ими по руке.

– Мы же просили тебя не драться. Если тебе нужны были деньги, надо было всего лишь попросить!

– Не разыгрывайте удивление. – Я с вызовом поднимаю подбородок, сквозь зубы говоря им ложь, и стараюсь ничем не выдать себя, когда каждый из них смотрит на меня с абсолютным разочарованием.

Я не хочу их разочаровывать. Нет, только не их.

Я проглатываю растущий в горле ком.

– И я никогда не попрошу у вас денег. Вы все знали…

Я умолкаю, увидев, как сквозь деревья несется маленькая тюнингованная тачка, раскидывая в стороны грязь из-под колес.

Парни распрямляют плечи и щитом встают передо мной, но, увидев, кто выходит из машины, я опускаю голову.

Дерьмо.

К нам в панике бежит Бас. Он пытается рассмотреть мои повреждения, но, конечно же, Мэддок бросается на него и отбрасывает назад к капоту, сжимая руками за горло. Бас тоже боец. Он цепляется за удерживающие его руки Мэддока и переносит на него весь свой вес. Это позволяет ему ударить Мэддока в челюсть, тот ослабляет хватку, и Бас отталкивает его.

– Ты, на хрен, труп! – кричит Мэддок ему в лицо, и Бас сжимает челюсти. – Я же говорил тебе, мудаку, что, если она снова окажется на гребаном ринге, ты вылетишь!

– Что ты, на хрен, несешь?! – кричит Бас ему в ответ.

Парни снова наступают друг на друга, и я начинаю нервничать еще больше.

– Ей разбили лицо, мать твою! – Мэддок толкает Баса, но тому удается удержаться на ногах. – И ребра! И если у нее повреждено еще что-нибудь, я покалечу тебя!

– А ты думаешь, зачем я, блин, приехал? – продолжает кричать Бас, но не отвечает, когда Мэддок снова толкает его. – Я услышал, что произошло, и приехал, чтобы проверить, как она!

– Тебя там не было?

– Да блин, я там был! На чертовом ринге, за что вы мне и платите! – орет Бас и показывает рукой в мою сторону. – Она как раз…

– Бас! – кричу я, не дав ему договорить.

Он замирает и, тихо рассмеявшись, поднимает глаза к ночному небу. Потом качает головой.

– Что, блин, здесь происходит? – грохочет Мэддок.

Кэптен снова поворачивается к Виктории, которая сердито смотрит на него.

– Что сегодня произошло? – требовательно спрашивает он, но она фыркает и отворачивается в другую сторону.

– Умоляю тебя, приятель! Я знаю эту игру.

Кэптен гневно смотрит сначала на нее, потом на меня.

Я поворачиваюсь к Басу.

– Давай же, девочка. Не делай этого. – Он с мрачным видом качает головой. Он не сдаст меня, но тогда потеряет то, чем зарабатывает себе на жизнь. Я не могу так поступить с ним.

Я вздыхаю и облизываю губу, зашипев от боли.

Потом поднимаю глаза на Мэддока.

– На тебя напали. – Он сам обо всем догадывается, и догадка приводит его в полнейший шок.

Я киваю, проведя языком по зубам. Медный привкус заставляет меня нахмуриться.

– Погоди, серьезно? – кричит Ройс.

– Ты знаешь, кто это был? – спрашивает Мэддок.

– Есть идея. – Я бросаю взгляд на Баса.

Он хмурится, но соображает парень быстро, и его глаза округляются.

– Твой парень знал, что сегодня я приду, чтобы поговорить с тобой? – спрашиваю я его, и Бас ругается себе под нос.

– Я говорил ему, что, может, ты придешь. – Бас смотрит на трех злых парней по обеим сторонам от меня. – Но, честное слово, я не думал, что ты появишься.

Я выхватываю из рук Ройса свои деньги и протягиваю их Виктории.

Она хмуро смотрит сначала на них, потом на меня.

Я вздыхаю.

– Просто возьми их и, пожалуйста, ничего не говори.

– Не нужно затыкать мне рот своими гребаными деньгами!

Я ухмыляюсь.

– Я понимаю. Но я хочу отдать их тебе. Это моя благодарность за сегодня. Ты не обязана была бежать мне на помощь, но это сделала и привезла меня сюда. Спасибо.

Виктория смотрит на сотенные купюры, и по ее глазам я вижу, как ей хочется взять их, но гордость не позволяет, особенно когда все они рядом.

Я подмигиваю ей и засовываю деньги в карман. Она кивает и уходит по проселочной дороге. Я отдам их ей завтра, наедине.

Я несколько раз моргаю, схватившись за голову, и Мэддок подходит ближе. Я поднимаю на него глаза. Он хмурится, и, когда его пальцы касаются моей щеки, я морщусь.

У него вытягивается лицо.

– Детка, кто это сделал? – шепотом спрашивает он, и лед внутри меня начинает таять. Я прислоняюсь к его ладони.

Я пытаюсь прокашляться, но не выходит. Потом смотрю на Баса, который с мрачным видом наблюдает за нами.

– Возвращайся завтра утром. Приедешь, и мы поговорим.

– Решила нарушить все чертовы правила, да, Рэй-Рэй? – Ройс сверлит взглядом Баса.

Я молча ухожу и поднимаюсь по ступенькам. И кто бы мог подумать! Все трое идут следом за мной в мою комнату.

Игнорируя их, я медленно собираю чистые вещи.

– Рэйвен.

– Хватит. Ничего страшного не случилось.

– Ты обалдела? – грохочет голос Мэддока, и я вздрагиваю, потому что от громкого звука боль в голове начинает пульсировать еще сильнее. – Ты…

Я разворачиваюсь.

– На меня напали! Подумаешь! Черт бы вас побрал. Это случается! И там, откуда я родом, довольно часто.

– Здесь такого не бывает, – рычит он, тяжело дыша. – И не должно было произойти с тобой.

– Моя мать делала со мной вещи и похуже, здоровяк. Я справлюсь.

– Ты не должна!

– Мир, в котором я живу, не такой, как ваш. Я, мать вашу, из совершенно другого места! Там не существует такой вещи, как безопасность. Ты не можешь быть всегда готов. Есть возможности, и есть реальность. Реальность всегда хуже. Это, – я показываю на свое лицо, – то, что случается в моем мире. То, что вы возвели вокруг меня что-то типа щита, еще ничего не значит! Хватит притворяться, как будто я стала такой же, как вы! Нет! Ваш мир или мой – все равно! Я – это я!

– Ничего бы не случилось, если бы ты осталась дома!

– Не сегодня – так в другой день! – кричу я в ответ. – Если кто-то хочет напасть на тебя, он сумеет сделать это где угодно.

– Дело, блин, не в этом!

– Тогда в чем?! – я еще сильнее повышаю голос.

– Они могли покалечить тебя!

– Да кому есть до этого дело?

– Мне! – орет Мэддок, а двое других одновременно с ним произносят:

– Нам.

– Я… – Я умолкаю, не зная, что сказать.

Моя грудь сжимается. Боль в ребрах и боль, идущая из какого-то совсем другого места, не дают дышать.

Мэддок подходит ко мне, на его шее пульсирует жилка.

– Когда в следующий раз ты…

Я горько усмехаюсь, и он закрывает рот.

На секунду мне показалось, что тут нечто большее, но ему всего лишь нужна была минута, чтобы перейти к угрозам.

Потом всегда следуют угрозы.

– И тогда ты что? Уничтожишь меня? Сломаешь? Я уже проходила через это. Худшее, что ты можешь сделать, – это убить меня, и даже это будет пустяк по сравнению с тем дерьмом, которое мне довелось пережить. Хочешь злиться – отлично. Хочешь беситься из-за того, что все идет не так, как ты хочешь? Ладно. Но не притворяйся, что тебе не наплевать на то, что со мной происходит, потому что на самом деле тебя беспокоит только одно – твой маленький план и те проблемы, которые я вызову в нем. Ты сам, черт подери, притащил меня сюда! Не забывай об этом.

Убийственный взгляд Мэддока прожигает меня насквозь, но я не собираюсь отступать. Стою на месте, словно я сильная, хотя на самом деле мне хочется принять теплый душ, чтобы смыть эту ненависть к самой себе.

Мэддок оглядывается через плечо на своих братьев, которые стоят тихо и спокойно, как гребаные хорошие мальчики, – жаль, я уже знаю, что их молчание хуже слов.

Он ничего им не говорит, но оба выходят из комнаты.

Мэддок медленно подходит ко мне, и я тут же напрягаюсь, но он видит, а скорее чувствует, что во мне уже не осталось сил бороться с ним. Каким-то неведомым образом он знает, что сейчас я нуждаюсь в нем, хотя отказываюсь признаться в этом вслух.

Он нежно берет меня за пальцы, словно боится, что они тоже болят, и тянет меня в ванную в своей комнате. Мэддок закрывает дверь и запирает ее, а потом идет включить воду.

Он раздевается и помогает раздеться мне. Опустившись на колени, он легонько целует мой живот, расстегивает мои джинсы и стягивает их вниз.

Мэддок встает и проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, а потом кивает, чтобы я шла первой.

Я шагаю в душ и морщусь, когда теплая вода попадает на ссадины на лице. Мне еще не довелось посмотреть на себя в зеркало, но сначала смываю всю грязь. Мне не нравится свое отражение.

По крайней мере, все мои порезы и синяки – это шаги, которые приближают меня к свободе. И мне нравится притворяться, что всего этого не существует. Бои, нападения, оскорбления.

Так или иначе, на моей коже полно отметин. Самое печальное, что в девяти случаях из десяти это плоды моих собственных деяний. Ехидное замечание в адрес моей матери или решение, от которого, я знаю, она придет в ярость. Новый бой или короткий путь домой через чужой район.

Эта поездка на склады…

Однако правда в том, что мой мир гораздо больше похож на мир этих троих, чем я хочу себе признаться.

У них разные школы, разные социальные системы и разные семейные правила, которым нужно следовать. Мой город тоже разделен на две стороны – Северную и Южную. Если ты родился в одном районе, сохраняй ему преданность до конца.

Если только ты не дочь шлюхи из трейлерного парка Гейтвей – единственного района за пределами четко очерченных линий, – которая не играет по правилам и обслуживает обе стороны, хотя знает, что ее проблемы перерастут в мои.

Она «кинет» кого-нибудь, и они приходят искать меня, зная, что я передам ей. Наверное, они считают, что я делаю это для нее, но это не так. Я делаю это ради себя, чтобы жить спокойно, чтобы дожить до того дня, когда смогу сбежать.