Парни из старшей школы Брэнди Меган
– Мэддок! Какого черта! – кричит Рэйвен, переводя взгляд с Мака на меня.
– Я же сказал, ты моя! – кричу я в ответ, и она тут же закрывает рот.
Рэйвен готова наброситься на меня, хоть и старается держать себя в руках. Ей не нравится быть в центре внимания.
Что ж, чертовски жаль.
Я медленно разворачиваюсь на сто восемьдесят, раскинув руки в стороны.
– Все слышали? – Я оглядываю комнату. – Рэйвен, мать ее, Карвер принадлежит мне! Если кто-то из вас прикоснется к ней хоть пальцем, я сломаю ему челюсть. – Я бросаю быстрый взгляд на Мака. Он мой друг… но она моя девушка. – Позволите ей подойти слишком близко? Я сломаю вам нос. В любом случае вы проиграете, а она по-прежнему будет моей.
Я поворачиваюсь к Рэйвен, которую прямо-таки трясет от гнева – слабо ей будет сказать что-то теперь? Затем я выхожу из комнаты.
Она пойдет за мной.
Вот же ублюдок!
Он уходит с таким видом, словно я не пойду за ним.
Мэддок поворачивает налево и идет прямо по коридору. Я почти сразу за ним.
– Ой-ой, Рэй-Рэй зли-и-ится, – дразнит меня Ройс.
– Кое-кого отшлепают, – присоединяется к нему Кэп.
– Ты на кого ставишь?
Оба кретина начинают ржать, поэтому я останавливаюсь рядом с ними, вырываю у них из рук напитки и выливаю им на головы, а стаканчики бросаю в лицо.
Они недовольно мычат, но я ухожу дальше по коридору и снова слышу их идиотский смех.
Я нахожу Мэддока в последней комнате слева. Он стоит спиной ко мне, упираясь ладонями в стену. Я вхожу и собираюсь закрыть дверь, но мне мешает Ройс.
Он ухмыляется, как последний дурак, и смотрит то на меня, то на Мэддока.
– Уходи, – говорю я ему.
– Но это же будет весело.
Я продолжаю сердито смотреть на него, он вздыхает, разворачивается и уходит, бросив:
– Обломщица.
Что за ребенок!
Стоит мне запереть дверь, как я оказываюсь припертой к ней. Мэддок прижимается к моей спине.
Он трется о меня своим возбужденным членом, и это невыносимо.
– Твои губы, – шепчет Мэддок мне в шею. – Твои руки и даже, может быть, твои глаза не должны касаться другого мужчины. – Он кусает меня за ключицу, и я запрокидываю голову ему на плечо. – Ты… моя. Точка.
– У тебя проблемы, – задыхаясь, говорю я, и Мэддок двигает бедрами, заставляя меня сжать бедра.
– Я в курсе. Это ничего не меняет, – сердито рычит он. Но его теплое дыхание обдувает мою шею, а его руки соскальзывают с моих бедер к изгибу моей талии, и его пальцы находят мои трусики под поясом джинсов. – Стоит мне напомнить тебе, почему ты хочешь быть моей, Белоснежка? Потому что я могу всю ночь, если ты выдержишь.
Из меня вырывается стон, и я поворачиваю голову, пытаясь поцеловать его, но он прижимается губами к моему плечу.
– Из этого ничего не выйдет, – предупреждаю я его. – Особенно если ты хочешь чего-то большего, чем есть сейчас.
– Почему?
– Я же говорила тебе. Я все время все порчу.
Его рука опускается, обхватывает мою киску, и он вжимается в мою попу. Меня словно охватывают языки пламени.
– Я тоже.
– Я никому не доверяю.
– Как и я.
Его вторая рука расстегивает пуговицу на моих джинсах, и мои ноги раздвигаются, словно умоляя его пальцы скользнуть внутрь.
– Ты не слушаешь меня, – тяжело дыша, говорю я, уже готовая почувствовать его в себе. – Я знаю, что со мной можно хорошо подурачиться, но не надо копать глубже. Ты не найдешь ничего, за что можно ухватиться. Трахайся со мной сегодня, да, но только смотри не влюбись – потому что завтра может случиться так, что это я трахну тебя.
– Тогда сегодня скажи это так, как оно есть. А о завтра я позабочусь потом.
– Я… м-м-м… – Стон вырывается из моего горла, когда его свободная рука обхватывает мою грудь. Я прижимаюсь ладонями к двери. – Я не шучу.
Мэддок берет меня за подбородок и поворачивает к себе мое лицо. Он смотрит на меня ясными глазами, но в его чертах сквозит напряжение.
– Я тоже. Скажи это, Рэйвен. Ты принадлежишь мне. Не Брейшо, не нам троим. – Его потемневшие глаза вглядываются в мои, и в его взгляде я вижу как неуверенность, так и скрытую решимость. – Только мне.
Я отталкиваюсь от двери, и напор Мэддока ослабевает. Я разворачиваюсь к нему лицом.
Облизав губы, я прижимаюсь плечами к двери. Мэддок подходит ближе, его рука скользит вверх по моей груди и шее. Он удерживает мою голову под идеальным углом, наши губы всего в нескольких миллиметрах друг от друга, глаза смотрят в глаза.
Я кладу руки ему на грудь, и в этот момент где-то далеко в моей голове раздается голос, который приказывает мне оттолкнуть его, но я заглушаю эти крики и, как всегда, делаю то, что хочу.
Я притягиваю его к себе.
Теперь он прижимается ко мне, его губы, лоб, нос – все соприкасается с моими.
Его руки скользят по моему телу, он обхватывает мою попу и подталкивает. Я подпрыгиваю и обвиваю его ногами за талию.
– Ладно, здоровяк, – шепчу я, потом облизываю его и только тогда легонько целую. – Пусть будет по-твоему.
Мэддок рычит и грубо прижимается своими губами к моим.
Он целует меня долго и неистово, до тех пор, пока я не начинаю тереться о него, желая большего. Он чувствует это и вдруг садится в раскладное кресло.
Мэддок заставляет меня встать, но сам остается сидеть. Сначала он снимает свою футболку, потом расстегивает джинсы и, приподнявшись, стягивает их вместе с боксерами. Его член выпрыгивает наружу, осуждающе указывая на меня, умоляя разрядить его.
И я это сделаю.
Я сбрасываю туфли, и Мэддок наклоняется вперед, стягивая мои джинсы и нижнее белье, пока кончики моих пальцев ласкают головку его члена.
Я наступаю на свои джинсы, чтобы стянуть их до конца, и совершенно голый Мэддок откидывается назад, не спуская с меня глаз.
Его взгляд скользит по мне с головы до ног, и он берет свой член, высовывая язык, чтобы облизать губы. Прикрытые веки медленно поднимаются, и наши взгляды встречаются.
– Сядь на меня, детка.
Клянусь богом, от его слов во мне закипела даже кровь.
Мэддок запрокидывает голову на спинку кресла.
Он соединяет колени, чтобы мне было удобнее, но я разворачиваюсь, упираюсь руками в его мускулистые бедра и опускаюсь на него.
Мэддок с шумом втягивает в себя воздух, а потом, издав рык и сев прямо, стягивает с меня футболку и лифчик.
Одна рука поднимается к моей груди, обхватывая одно из полушарий, а вторая проскальзывает между моих ног.
Я опускаюсь еще ниже, и мы оба стонем.
Я начинаю скакать на нем в позе перевернутой наездницы, следуя ритму музыки, доносящейся из-за двери. Это медленная чувственная мелодия, которая идеально подходит для моей эротической скачки.
А то, как Мэддок касается моего тела, – просто блаженство.
Он стискивает мой сосок, его ладонь ласкает одну мою грудь, а вторая прижата его предплечьем.
Рука между моих ног хлопает по внутренней стороне моего бедра, и я, повинуясь его молчаливой просьбе, раздвигаю для него ноги. Его пальцы скользят вниз по складкам моего лона, по погруженному в меня члену, а потом возвращаются обратно к клитору. Мое тело начинает дрожать. Он снова и снова повторяет свои движения, а затем надавливает на мой клитор, откидываясь вместе со мной назад, пока его спина не упирается в спинку кресла. Я оказываюсь киской кверху, его рука накрывает ее. Наши обнаженные тела трутся друг о друга, мы трахаемся как бешеные.
Мои ноги начинают дрожать, мои стоны становятся все громче и громче.
Он не заставляет замолчать и вскоре тоже начинает стонать.
Наши потные тела двигаются в чувственном экстазе.
Его член начинает пульсировать внутри меня, стенки моего лона сжимаются вокруг него, и Мэддок рычит мне в ухо и кусает его.
Я поджимаю пальцы на ногах, он сдвигает бедра, и вместе мы кончаем: жестко, долго и с наслаждением.
Только когда наше дыхание выравнивается, я понимаю, что сегодня вечером дала Мэддоку именно то, чего он так хотел.
Если я не буду осторожна, он может забрать у меня еще больше.
Я подавляю слабый голосок, который говорит мне, что Мэддок уже сделал это.
Глава 44
Хриплый стон заставляет меня открыть глаза. Я убираю волосы с лица. Мэддок зарывается лицом в подушку. Посмотрев на меня, он с головой накрывается одеялом.
– Тебе пора бы уже запомнить, что нужно задвигать эти гребаные шторы. По утрам тут чертовски светло.
– Это легко исправить.
– Да, задергивая на ночь шторы.
– Или… ночуя в своей кровати, – шучу я.
Мэддок тут же убирает с лица одеяло и хмуро смотрит на меня.
Я весело смеюсь, глядя в свое окно.
У меня никогда не было окна на солнечную сторону. Ну моим первым окном было окно в Брей-хаусе, но оно выходило на другую сторону, и в нем никогда не сияло солнце.
– Эй. – Неожиданно ласковый тон Мэддока заставляет меня вздрогнуть и повернуться к нему. На его лице отражается та же нежность, что и в голосе, и внутри у меня все переворачивается. – Тебе нравится солнце?
Я пожимаю плечами, и он выразительно смотрит на меня. Я ухмыляюсь.
– Да, здоровяк, нравится. – Я отвожу взгляд и продолжаю: – В нашем трейлере тоже была пара окон, но мне нельзя было убирать простыни, чтобы впустить солнечный свет. – Я хмурюсь, вспоминая об этом. – Даже когда не было электричества.
– Почему?
– Причин было много. Она не хотела, чтобы люди заглядывали внутрь, не хотела, чтобы солнце светило на ее лицо, когда она падала на кровать и спала целый день после работы ночью. Список можно продолжать и продолжать.
– Значит, большую часть времени ты была заперта в маленьком темном помещении. Как ты справлялась с этим, если боишься темноты?
Я облизываю губы.
– По-разному. Как можно меньше времени проводила дома. А когда стала старше, пыталась приходить домой, только когда ее там не было, но она такая непредсказуемая, что я никогда не знала наверняка. Пару недель она работала дома, потом уезжала на неделю, а когда снова возвращалась, то спала целыми сутками напролет. И потом все заново. Ну для меня тогда это было нормально и не казалось таким стремным, как звучит сейчас.
Мэддок молчит.
– Я ничего не знаю о ее жизни до моего рождения. Только что ее отец умер от гепатита, заразившись от грязной иглы, – вот почему она всегда старается держаться подальше от инъекций.
– А ее мать?
– Другой летальный исход, но тоже не обошлось без наркотиков.
– Черт.
– Звучит ужасно, но… – Я думаю о маленьких детях из своего трейлерного парка и о том, что им приходится видеть, их родителях и том зле, от которого им не сбежать, – у кого-то бывает и хуже.
– И ты ударила ту девчонку, готовясь вернуться обратно? Ты не можешь предпочесть свой трейлер этому месту.
– Зато там я все знаю. Я бегала по тем улицам по ночам. Было, конечно, опасно, но по крайней мере я знала свою роль. Мне не приходилось ничего выдумывать, все было обычным делом. Я не собираюсь говорить тебе, что там мое место, но… по крайней мере, я знаю, чего ожидать, если решу вернуться туда.
Я перевожу взгляд на Мэддока.
Он пристально сморит на меня, и я знаю, что ему хочется возразить мне, может, даже сказать, что мое место здесь, если он решит, что меня нужно утешить (а это совсем не так). Но Мэддок принимает все это таким, какое оно есть, и просто кивает.
Я потягиваюсь на кровати, переворачиваюсь на живот к нему лицом и меняю тему.
– Может, все-таки признаешься, что в этой кровати тебе спится лучше, чем в своей?
Мэддок стонет и притягивает меня на себя. Верхняя часть моего туловища теперь лежит поперек его голой груди.
– Нет. А у моих братьев слишком длинные языки.
– И большие члены! – кричит из коридора Ройс.
Мэддок протягивает руку, берет с тумбочки бутылку с водой и бросает ее в дверь.
– Хватит, мать вашу, подслушивать под дверью!
– Я ничего такого не делал! – кричит Ройс. – Я просто шел мимо и услышал, как вы разговариваете.
– Вот и иди куда шел, Ройс! – кричу я и слышу, как удаляются его шаги.
Мэддок хмуро смотрит на меня.
– Почему он слушается тебя?
– Потому что, – я ухмыляюсь, проводя кончиком пальца по его мышцам на его груди, – ему нравятся авторитарные женщины.
Мэддок бросает на меня свирепый взгляд, и я начинаю хохотать.
– Пора вставать. У тебя тренировка, а мне нужно в магазин.
Он отпускает меня, но я так и чувствую на себе его вопросительный взгляд, когда поднимаюсь с кровати, достаю из комода джинсы и надеваю их. Натянув поверх майки худи, я убираю волосы в высокий хвост, приглаживаю волосы руками, а потом сажусь на постель, чтобы обуться.
Встав, я поворачиваюсь к Мэддоку. Он по-прежнему смотрит на меня.
– Что?
Его глаза скользят по моему телу, и от его пристального взгляда мне становится не по себе. На его губах появляется почти неуловимая улыбка.
– Значит, вот так?
Я вопросительно склоняю голову набок, и Мэддок подходит ко мне. Обняв меня за спину, он притягивает меня к себе.
– Ты просто встала, набросила на себя что-то, расчесала пальцами волосы – и выглядишь как мечта всех парней?
Я выгибаю бровь.
– Спасибо?
Его глаза впиваются в мои, а затем Мэддок не спеша наклоняется и ловит мои губы своими. Он покусывает их, а потом начинает целовать меня в медленном, всепоглощающем ритме.
– Идемте, любовнички! – кричит из коридора Ройс, и Мэддок отрывается от меня.
– Встретимся внизу. – Он собирается уходить, но задерживается в дверях. – Ты можешь подождать, пока у нас закончится тренировка? А потом мы отвезем тебя в магазин?
– Что-то мне не нравятся твои подозрения.
Мэддок лишь пожимает плечами, не извиняясь за свою неспособность доверять.
Мне это нравится. Это значит, я пойму, что мы все еще на безопасной территории, если вдруг мне начнет казаться, что ситуация приняла рискованный оборот.
– Поехали с нами на тренировку. Потом заедем в магазин.
– Ладно, я вас подожду.
Я подхожу к нему.
Мэддок берет мои волосы, собранные в хвост, и проводит пальцами сквозь окрашенные кончики.
Я же, как настоящая тупица, улыбаюсь ему, когда он самодовольно усмехается и уходит.
Идиотка.
Не знаю, привыкну ли когда-нибудь наблюдать, как играют эти мальчишки.
Их способности в комбинации с искренним рвением. Они прирожденные спортсмены и на общем фоне выделяются своей самоотдачей.
Их шаги продуманы, каждое движение тел выверено.
За их тяжелой работой стоит страсть, и все это ощущают.
Тренировка подходит к концу. Идет имитационный матч для игроков основного состава, которые делают последние броски, но что они, что остальные, выполняющие упражнения, вдруг останавливаются, чтобы посмотреть, как Мэддок бежит по площадке, словно летит, и даже не смотрит на мяч, который легко и ритмично прыгает по старому гравию. Один из его товарищей по команде пытается защитить кольцо, но Мэддок разворачивается и передает мяч Кэптену, который, не теряя ни секунды, бросает его, специально взяв немного влево, а когда защитник отталкивается справа, Ройс подпрыгивает, чтобы бросить его в кольцо.
Вжух!
Все аплодируют, а команда начинает подвывать, как стая волков, и встает в тесный круг, чтобы закончить тренировку.
Я улыбаюсь и, поднявшись, иду к парковке, чтобы подождать их там, пока тренер будет произносить наставляющую речь.
Я прислоняюсь к бамперу, закрываю глаза и подставляю лицо солнышку. Сейчас декабрь, холодно, и солнечный день уже скоро закончится. И почему-то мне кажется, что все это тоже.
Раздается хлопок дверцы машины, я распахиваю глаза и вижу Лео, который сверлит меня злобным взглядом.
– Я не позволю тебе создавать им проблемы.
– Им? Или тебе? – Я склоняю голову набок и рассматриваю его. – Честно, Лео, я все никак не могу понять твои мотивы. И я даже не уверена, что ты из плохих парней. Но позволь мне сказать то, в чем я уверена точно. Ты пытаешься манипулировать своими «друзьями», и в итоге они вряд ли поблагодарят тебя за это. Если у тебя есть реальные сомнения по поводу меня, иди прямо к ребятам и заставь их выслушать все, что ты должен сказать. Будь честным. Не действуй исподтишка. Мы оба знаем, что такое они точно терпеть не станут.
На лице Лео появляется оскал.
– Да пошла ты!
– Сам иди! Ведь в конце концов ты сам же и облажаешься!
Взглянув на меня исподлобья, Лео опускает глаза и идет к месту водителя. В эту же секунду рядом со мной останавливается Мэддок.
Он выжидающе смотрит сначала на машину Лео, потом на меня.
– У него со мной проблемы.
– Называются «синие яйца», – поддразнивает меня Ройс, выходя из-за спины Мэддока и отгоняя меня рукой, чтобы поднять крышку багажника и убрать туда свои вещи. – Поверь мне. Я по себе знаю, как сильно ты можешь сжать их в своих руках.
– Заткнись на хрен! – рявкает Мэддок и, оттолкнув своего ржущего брата, снова смотрит на меня. – Что он сказал?
Я закатываю глаза.
– Вряд ли это важно, но он сказал, что не позволит мне испортить вам жизнь.
– Какого хрена? И что он сможет сделать?
– Думаю, вам лучше спросить об этом у него.
Я обхожу Мэддока, залезаю в машину и закрываю глаза.
Лео съехал с катушек, если думает, что я больше чем просто девчонка, обеспечивающая женское присутствие в жизни этой троицы, которого они так отчаянно жаждут.
Кэптену нужно о ком-то заботиться, Ройсу – чтобы заботились о нем, а Мэддок стремится защищать.
Рано или поздно, может быть, на этой неделе, а может быть, в следующем году, один из них встретит ту единственную, и она придет, чтобы заменить меня, хотя вряд ли я пробуду здесь так долго. Но в любом случае она будет с ними так, как я никогда не смогу быть.
Дело в том, что, если я никогда не вернусь домой, моя мать будет только счастлива. С парнями ничего не случится, если я уеду завтра. И если я никогда не вернусь, Мэддок… с ним тоже все будет в порядке.
Словно маленькая иголка колет мне в сердце, когда ко мне приходит осознание этого. Противная боль поднимается по моему горлу, пытаясь задушить меня моей же собственной честностью по отношению к самой себе.
С ними всеми все будет в порядке… а вот со мной – нет.
Глава 45
– Только побыстрее, – говорит мне Мэддок, когда Кэптен останавливает джип на парковке.
Взяв в магазине все необходимое, я решаю покопаться в корзине с DVD-дисками по пять баксов. Взяв диск с фильмом, про который слышала, но еще не видела, я направляюсь к отделу с закусками и замечаю там Баса.
– Привет! – Я подхожу к нему, смотрю на пачки снэков в его руках и выбираю для себя «Бутылочные крышки»[21] и карамельный попкорн.
Он бросает на меня взгляд, потом еще один и опускает глаза на коробки с конфетами, перед которыми стоит. То, как напрягается его лицо, заставляет меня распрямить плечи.
– Что такое, Бишоп?
Тихо выругавшись, Бас поворачивается ко мне. Он как-то странно смотрит на меня, и я стараюсь скрыть свое беспокойство.
– Слушай, я решил ничего не говорить тебе, когда ты стала тусоваться с Бреями, но, думаю, это ты должна знать.
– Что знать?
Он открывает рот и тут же закрывает его, а потом наклоняется ко мне и шепчет:
– Приходи сегодня на склады. Только обязательно.
– Что…
Вокруг моей талии обвивается рука, и меня оттаскивают назад.
Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто это.
Я ощущаю исходящие от тела Мэддока вибрации, поднимаю руку и обхватываю его затылок, вынуждая посмотреть на меня.
Он стоит, стиснув челюсти, и чем дольше смотрит на Баса, тем жестче становится его взгляд. Я приподнимаюсь, притягиваю его лицо к себе и целую. Его рука обнимает меня еще крепче, по-собственнически.
– Двигай отсюда, Бишоп. – Голос Мэддока пугающе спокоен.
– Еще увидимся, Рэйвен. – Бас уходит, даже не взглянув на Мэддока.
Я хватаю еще одну пачку «Бутылочных крышек» и собираюсь идти к кассам, но Мэддок разворачивает меня лицом к себе.
– Ты реально собираешься просто стоять тут и ждать, пока я сам спрошу? Рэйвен? – Он хмурится. – Почему он все время где-то поблизости? Зачем ты, блин, все время останавливаешься, чтобы поговорить с ним?
Я делаю глубокий вдох, не сводя с него глаз, смятение берет верх над раздражением.
– Осторожнее, здоровяк. Все это очень похоже на ревность.
– Мне не нужно ревновать, ты и так моя.
– И все же ты стоишь тут и накручиваешь себя на пустом месте.
– Надейся, что это так, или ему конец. Он перестанет зарабатывать на боях, и его выгонят из Брей-хауса. Если он хотя бы тронет тебя за плечо, я позабочусь о том, чтобы даже самые ничтожные букмекеры не имели дел с его жалкой задницей.
Мэддок отходит от меня.
Я молча прохожу мимо него и становлюсь в очередь, но его тень все равно нависает надо мной.
Если я начну развивать эту тему, то в итоге мне придется послать его куда подальше, а значит, я ни за что не попаду на склады и не узнаю, что хочет рассказать мне Бас.
Мэддок потребовал, чтобы я больше не участвовала в боях, но он ничего не говорил о том, что мне нельзя смотреть, как дерутся другие.
Я проскальзываю через вырезанную в металлическом заборе дыру в самом дальнем конце ржавых построек и медленно обхожу их вокруг, ориентируясь на звуки музыки и крики.
Несколько человек узнают меня по моим прошлым боям, и когда я протискиваюсь сквозь толпу, кто-то машет мне, кто-то кивает – и я сама добилась этого уважения.
Я нахожу Баса в задней части ринга, где бойцы оставляют свои вещи, а после боя получают деньги. Он как раз отсчитывает кому-то наличные, но поднимает взгляд и замечает меня.
Читать бесплатно другие книги:
