Огни Азерота Черри Кэролайн
— Меч был извлечен из ножен, — сказал он, и надежда и страх вспыхнули в нем. Надежда — что она выжила, страх — что ей грозила опасность, заставившая ее обнажить меч.
— Да, я тоже так рассудил. Я возьму тебя с собой. У тебя мало шансов добраться туда в одиночку, так что не забывай, кемейс, что ты едешь под моим покровительством. Если же тебе угодно — поезжай сам, испытай судьбу.
— Я останусь с вами, — сказал он.
— Отпустите его, — сказал Мерир страже. Эрхендимы отошли, хотя и не отставали от Вейни, когда тот направился к костру.
Там под охраной лучников оставался Рох. Эрхендимы жестами сказали им, что все в порядке, и лучники спрятали стрелы в колчаны.
Вейни шагнул к Роху. В глазах его стояла пелена гнева. — Встань, — сказал он, и когда Рох не подчинился, схватил его и рывком поднял. Рох стряхнул его руку и ударил, но он увернулся и нанес ответный удар. Рох осел на землю.
Эрхендимы вмешались, обнажив мечи. Один кольнул Вейни, и он попятился. Он вновь обрел чувства. Рох попытался подняться и броситься на него, но эрхендимы остановили и его.
Рох медленно выпрямился, мрачно глядя на Вейни и вытирая окровавленный рот. Он сплюнул кровь и вытер рот еще раз.
— Итак, — сказал Вейни на эндарском, — теперь я защищаю только собственную спину. О себе заботься сам, предводитель клана, кузен. Я илин, но не твой. Всем соглашениям конец. Я предпочитаю, чтобы мои враги стояли ко мне лицом.
Вновь Рох сплюнул, в глазах его полыхнула злоба.
— Я ничего им не сказал, кузен. Но будь так, как пожелаешь. Договор разорван. Можешь убить меня без предупреждения. Нхи вышвырнули тебя. Я все еще предводитель клана и не слагаю с себя этого звания. Кайя тоже отрекаются от тебя. Будь илином до конца своих дней, убийца родственников, и благодари за это свою натуру. Я не сказал им ничего, чего бы они еще не знали. Скажи ему, лорд Мерир, что я выдал? Что я сказал тебе, о чем бы ты не сказал прежде?
— Ничего, — сказал Мерир. — Он ничего нам не сказал. Это правда.
Гнев оставил Вейни, и некоторое время он безмолвно стоял перед Рохом. Наконец он покачал головой и опустил окровавленную руку.
— На меня слишком много свалилось, — сказал он устало. — Я бью в ответ — и ошибаюсь. Это мое проклятье. Я снова возьму твое слово, Рох.
— Но я тебе его не дам, ублюдок нхи!
Рот Вейни скривился. Он еще раз сплюнул комок крови и отошел.
Вейни приблизился к своему ложу и улегся. Он лежал, слишком измученный, чтобы спать.
Остальные устраивались на отдых. Костер погасили. Перрин и Виз были назначены нести стражу.
Рох лег рядом с ним, глядя на небо. Рот его был плотно сжат, лицо гневное, и Вейни так и не узнал, заснул Рох в ту ночь или нет.
Утром лагерь медленно ожил, эрхендимы медленно начали собираться и седлать лошадей. Вейни поднялся одним из первых и начал натягивать доспехи; Рох, глядя на него, поступил так же. Оба молчали, не глядя впрямую друг на друга. Мерир поднялся последним и настоял на скором отъезде. Они так и сделали: отъехали сразу же после завтрака. Перед этим Мерир велел вернуть им обоим оружие.
— Не нарушайте между собой мира, — предупредил их Мерир.
— Я не буду покушаться на жизнь моего кузена, — сказал тихим голосом Вейни, только для Мерира и Роха.
Рох ничего не сказал, накинул перевязь, поместил на место Клинок Чести и направился к лошади. Вейни проводил его взглядом, вежливо поклонился Мериру и пошел следом за Рохом.
Они не заговорили. Рох смотрел на него не иначе, как со злостью, что делало разговор невозможным, и Вейни повернулся, седлая коня.
Рох был готов отправляться; он тоже, и повел своего коня к остальным, которые были уже в седлах. Но по пути, повинуясь горькому импульсу, он остановился и подождал Роха.
Рох запрыгнул в седло, и он поступил так же. Колонна начала двигаться.
— Рох, — сказал он наконец, — неужели мы оба не можем внять голосу рассудка?
Рох поглядел на него холодным взглядом.
— Что, испугался? — спросил он на эндарском. — Сколько они от тебя узнали, кузен?
— Возможно, столько же, сколько от тебя, — сказал он. — Рох, Мерир вооружен. Почти так же, как и она.
Рох этого не знал. Лицо его медленно прояснилось.
— Так вот, значит, что тебя тревожит. — Он болезненно сплюнул в сторону. — Значит, на этой земле есть нечто, способное ей противостоять. Вот почему ты в таком отчаянии. Что ж, ты сделал большую ошибку, заставив меня быть готовым в любой момент вцепиться тебе в горло. Это тебе сейчас нужно меньше всего. И говорить тебе об этом тоже не стоило. Это твоя вторая ошибка.
— Он бы все равно сказал тебе, если бы ты спросил. А так я точно знаю, что тебе об этом известно.
Некоторое время Рох молчал.
— Я не знаю, как смогу отплатить тебе за то, что ты ради меня сделал. Это что-то новое — слышать от нхи признание в том, что он совершил ошибку. — Голос его надломился, плечи опустились. — Я уже говорил, кузен, что устал. Мир, кузен, мир. Когда-нибудь мы убьем друг друга — быть может. Но для этого сначала надо знать, за что.
— Оставайся со мной. Я буду просить за тебя. Я говорил тебе это прежде, и я не передумал.
— Не сомневаюсь. — Рох снова сплюнул, вытер рот и выругался, мотнув головой. — Ты выбил мне два зуба. Пусть это сотрет другие сомнения. Что ж, посмотрим, как будут обстоять дела. Посмотрим, способна ли она внять голосу рассудка, а также эти люди. Сам я предпочитаю похоронные обряды Эндара, но если все обернется иначе, я знаю и обычаи Карша.
— Взаимно, — прошептал Вейни.
Рох горько рассмеялся и наклонил голову. Тропа сузилась, и дальше они уже не могли ехать стремя в стремя.
Возвратились Ларрел и Кессан — они просто поджидали на очередном повороте тропы. Они встретились с Мериром и переговорили.
— Мы доехали до самого Лаура, — сказал Ларрел. Оба эрхендима и их кони выглядели усталыми. — Из Мирринда пришла весть — вокруг никаких врагов, все спокойно.
— Странное это спокойствие, — сказал Мерир, наклонясь в седле и бросая взгляд назад. — Столько тысяч людей — и по-прежнему все спокойно.
— Я не знаю, почему так, — сказал Вейни, потому что взгляд Мерира упал прямиком на него. — Я скорее ожидал немедленного нападения. — Затем в голову ему пришла другая мысль. — Люди Фвара. Если кто-нибудь из них остался в живых…
— Да, — сказал Рох. — Они могли предупредить остальных, рассказать, что такое лес. А может быть, это сделал Шайен.
— Они могут рассказать, что именно она ищет?
— Все шию знают, где она оторвалась от погони.
— Да, — заключил Мерир, — возле Нихмина.
Вейни вспомнил, что меч был обнажен две ночи назад. Для орды было вполне достаточно времени, чтобы скопиться вблизи берега Нарна. Он почувствовал, как в лесной тени на его коже выступил холодный пот.
— Надо поторопиться, — сказал он.
— Мы близ владений хейрилов, — сказал Мерир, — и здесь не место для безрассудной спешки.
Но они продолжали движение, и усталые эрхендимы тащились вместе с ними и останавливались очень редко, только затем, чтобы не заморить коней. Они делали остановки и спешивались только в полдень и перед закатом, затем седлали коней и вновь углублялись в заросли.
На этот раз под окружающими их огромными старыми деревьями ночь опустилась быстрее. В лесу вновь и вновь слышалось тихое щебетанье, пугающее коней.
Затем на тропе впереди вспыхнуло опаловое сияние, отчего конь Мерира весь словно бы засветился — всадник и конь выглядели так, будто бы были под водой. Огонь угас.
После этого несколько мгновений лес был совершенно безмолвен. Затем появились хейрилы — суетливые снующие тени. Один из них взвизгнул, и кони замотали головами, загарцевали, порываясь бежать.
Мерир повел их дальше вперед, и странные проводники сновали вокруг, исчезая во мраке леса и появляясь вновь; затем почти все отстали, их осталось трое, тихо щебечущих. Было ясно, что лорд Шатана имеет здесь право свободного прохода. Они признавали могущество Огней, один из которых Мерир держал в поднятой руке, и при этом даже сами эрхендимы выглядели испуганными. Внезапно Вейни понял, насколько малы в самом деле были его шансы пройти самостоятельно через лес, населенный этими существами, и с дрожью вспомнил, как они с Рохом пробирались среди них. Они служили Огням в какой-то странной манере, возможно, боготворили их. В своем незнании Вейни смог найти проход там, где даже лорд Шатана не мог идти безрассудно и без опасения… Наверное, кто-то из них узнал в нем спутника другого человека, который тоже нес Огонь… Очевидно, он и Рох уцелели только потому, что хейрилы вспомнили Моргейн.
Сердце его билось быстрее, когда он глядел на темные, похожие на цапель тени впереди на тропе. Они могут знать, подумал он. Если хоть одно живое существо знает, где сейчас Моргейн, то оно — среди них. Он отчаянно надеялся, что они отведут их к ней этой ночью, и желал, чтобы нашелся хоть кто-нибудь из его спутников, кто мог бы объясниться с ними. Даже Мерир не мог этого; когда он общался с ними, он делал это исключительно жестами.
Надежда угасла. Хейрилы не вели их ни в какое укромное место, а только за пределы своих владений. На закате они переправились через Нарн. Черная и широкая река — такой она казалась из-за деревьев, но они заметили место, которое, похоже, было пригодно для переправы — песчаные банки и мели, над которыми бурлили барашки. Хейрил указал им место на берегу, сделал жест — можно перейти — и внезапно исчез.
Вейни спрыгнул с коня, удержал равновесие, вцепившись в деревце, и сделал попытку остановить одного из них. Трое, показал он жестом. Где? Возможно, хейрил что-то понял. Огромные глаза сверкнули в свете звезд. Он сделал паучьими пальцами какой-то жест, подняв руку. И показал в сторону реки. Следующий жест — трепет пальцев. Затем он повернулся и побрел прочь, оставив его в безнадежности.
— Огни, — сказал Шарн. — Река. Очень много.
Вейни глянул на кел.
— Тебе повезло, — сказал Шарн. — Он мог бы и убить. Не касайся их.
— Больше ничего от них мы узнать и не могли, — сказал Мерир и направил коня к воде.
Хейрилы исчезли. Ощущение их присутствия уже не угнетало их, и эрхендимы быстро двинулись за Мериром. Вейни взобрался в седло и поехал за Рохом и Виз. Нетерпение гнало его еще долго после того, как он получил от существа крохи информации. Спускаясь к воде, он оглядывался по сторонам, потому что хотя это место и выглядело неудобным для засады, ситуация была похожа на ту, когда под ним убили лошадь. Единственное отличие заключалось в том, что хейрилы проводили их фактически до самого берега и, возможно, еще продолжали охранять.
Нужно было соблюдать осторожность еще в одном — пески эти могли оказаться зыбучими. Но все обошлось благополучно, лишь во время переправы конь юного Ларрела оступился, и тот промок до костей. Он стал дрожать от холода и усталости, и потому, наверное, этот кел выглядел даже более нежным, чем это им свойственно. Кессан набросил ему на плечи свой сухой плащ, но Ларрел упрямо забрался в седло, готовый продолжать путь.
— Нам надо скорее уезжать отсюда, — сказал он, дрожа. — Брод слишком легко держать под прицелами луков.
Никто не возразил ему ни слова. Мерир повернул к югу, и они ехали до тех пор, пока кони могли нести их.
Днем они остановились и поели, чего не успели сделать в утренней спешке. Никто не проронил ни слова, даже горделивые кел от изнурения сидели недвижно. Рох вытянулся на нагретой солнцем земле, на единственном освещенном пятнышке, которое ему удалось найти вблизи стоянки, и лежал как убитый. Вейни поступил подобным же образом, и хотя многодневная лихорадка, похоже, оставила его, он чувствовал, что крепость костей его растаяла и сила покинула его вместе с жаром. Рука его, на которую он случайно посмотрел, показалась ему странной, кости проглядывали явственней, чем прежде, на запястье были раны. Доспехи свободно висели на теле. Он устал настолько, что не имел сил даже пошевелиться, устроиться поудобнее.
Что-то испугало лошадей.
Он повернулся. Эрхендимы вскочили на ноги, Рох тоже. Послышался свист, краткий и вопросительный. Мерир сделал несколько шагов в ту сторону, и Шарн ответил сложным посвистом. Вейни ни на секунду не усомнился в том, что это был секретный лесной язык эрхендимов. Послышался ответ, не менее сложный.
— Это весть… — произнес Мерир после некоторого молчания, — из Нихмина. Там встревожены. Сирриндимы… Шию, которых ты привел… идут вверх по течению Нарна большими силами.
— А Моргейн? — спросил Вейни.
— О Моргейн, о Леллине, о Сизаре — ничего. Словно само их существование отныне покрыто тайной. Живые они или мертвые — их присутствие в Шатане неощутимо, иначе эрхендимы из тех мест сказали бы нам. Они не говорят. Что-то в этом не так.
Сердце его упало. Он почти простился с надеждой.
— Пошли, — сказал Мерир. — Мы не можем позволить себе терять время.
14
Угроза не заставила себя долго ждать. Чье-то передвижение вспугнуло птиц под покровом зарослей на другом берегу Нарна, и вскоре появились всадники, но от врагов их отделял широкий Нарн и поблизости не было брода, чтобы одна из сторон могла напасть на другую.
Враги тоже заметили их и остановились на совет. Это были кел с демоническими шлемами на головах, в чешуйчатых доспехах, на низкорослых шиюнских конях. Вооружены они были пиками, но с собой несли не только их. Вождь, чьи белые волосы развевались по ветру, подвел своих воинов к самому берегу. Эрхендимы были поражены их видом: похожие на жителей Шатана фантастические существа в доспехах — словно порождение акилового сна.
— Шайен! — прошептал Вейни, ибо никто из шию не мог держаться с таким дерзким видом, кроме него и Хитару. Кел завел свою лошадь по колени в воду и закричал, бросая им вызов.
Их компания продолжала двигаться в противоположном по отношению к банде из Сотарра направлении, но Шайен и его люди развернулись и двинулись параллельным курсом. Со стороны бывших обитателей Сотарра летели стрелы, большинство их падало в воду, некоторые ударяли о камни на берегу.
Кел Перрин подъехала к берегу и, вскинув лук, выстрелила. Один из кел в демонических шлемах вскрикнул и скорчился в седле, а его товарищи поспешили помочь ему.
На том берегу поднялся крик ярости. Виз тоже подвела коня к берегу и тоже выпустила стрелу, попавшую в цель.
— Дай мне твой лук, — попросил Вейни Роха. — Если ты не стреляешь, дай мне.
— Шайен? Нет. При всей твоей ненависти к нему, он — враг Хитару и лучший из всей этой породы.
К тому же было уже поздно. Шию отступили за пределы досягаемости выстрелов эрхендимов, убедившись в недальнобойности своих луков и меткости обитателей Шатана. Они двигались по другому берегу реки на порядочном расстоянии, но не было ни времени на остановку, ни способа добраться до них. Перрин и Виз ослабили луки, а другие эрхендимы плотно держались вокруг Мерира, внимательно разглядывая заросли по эту сторону реки. Следовало двигаться быстро, но на берегу это было трудно. Тем не менее, они гнали коней во весь опор, чтобы увести врагов подальше от брода.
Когда Вейни посмотрел назад, он заметил, что на стороне шию белым перышком поднимается дымок.
Перрин и Виз посмотрели в том же направлении, и лица их стали суровыми от гнева.
— Огонь! — воскликнула Перрин так, словно это было ругательство, и остальные оглянулись.
— Сигнал шию, — сказал Рох. — Они сообщают своим приятелям, находящимся ниже по реке, что мы здесь.
— Мы стараемся не разводить большие костры, — мрачно сказал Шарн. — Если они не дураки, они должны были расчистить место, прежде чем разводить огонь.
Вейни опять оглянулся, посмотрел на Нарн, текущий сквозь толщу лесов, — брешь в доспехах Шатана, врата для людей с огнем и топорами… А хейрилы спят, беспомощные при свете дня, подумал он. Он увидел далекую тень всадников, мелькнувшие на солнце доспехи — Шайен загасил сигнальный огонь и шел за ними следом.
Они вновь остановились на отдых, их кони были все в мыле. Вейни занялся мелочами, приводя в порядок свое снаряжение, в то время как эрхендимы взяли на себя заботу о конях. Они были лесными жителями, не привычными к коням, и потому обходились с ними с чрезмерной осторожностью.
— Лорд, — сказал он, опускаясь на землю перед Мериром. — Лес — это одно, открытая местность — это другое. Мы не должны выжимать из коней остатки сил, кони нам могут понадобиться совершенно неожиданно. Если шию тайком переберутся на эту сторону и прижмут нас к реке, усталые кони нас не унесут.
— Этого я не боюсь.
— Ты загонишь коней насмерть, — сказал Вейни и оставил попытки дать старому лорду совет. Он потрепал по холке измученную белую кобылу, затем сам опустился на землю возле Роха, который сидел, свесив голову на колени.
Через некоторое время они снова забрались в седла, но, казалось, Мерир все же внял его совету, и они двигались медленно.
Как Моргейн, подумал Вейни, гордый и упрямый. Когда он подумал о ней, это было как если бы нож разбередил рану. Его пробрала дрожь, он снова бросил взгляд назад, туда, где следом за ними, вне досягаемости луков, скакал Шайен. Вейни затряс головой, пытаясь избавиться от тревожных мыслей: они в любой момент могут встретить шию и на этой стороне реки, а у следующего брода Шайен переправится к ним.
Рох подъехал к нему поближе, и лошади пошли стремя в стремя. Он протянул Вейни одну из ковриг эрхендимов. — Ты не ел на привале.
У него не было аппетита, но, почувствовав участие, он взял ковригу и съел, запивая водой, хотя та легла в желудке словно свинец.
— Возьми, — сказала Виз.
Он выпил, ожидая, судя по запаху, огня, и огонь был, достаточно жгучий, чтобы у него на глаза навернулись слезы. Он сделал еще несколько глотков и вручил флягу Виз, чьи темные глаза на старом лице были молоды и добры.
— Ты печален, — сказала она. — Мы понимаем тебя, ведь мы тоже кемейсы и эрхины. Мы сочувствуем тебе. — Она втиснула флягу ему в ладонь. — Возьми. Это из моей деревни. Мы с Перрин можем взять еще.
Он был не в силах ответить ей. Она кивнула, понимая, и отъехала. Он подвесил флягу к седлу, затем, подумав, предложил глотнуть Роху. Рох не отказался, затем вернул ему флягу.
Начинала подкрадываться ночь. Солнце пылало за темной кромкой Шатана, за рекой, с востока надвигалась тишина.
Они ехали, пока не стемнело окончательно, и остановились, когда им преградила путь река, впадающая в Нарн.
Внезапно вокруг задвигались крадущиеся тени, и щебетанье предупредило их о приближении хейрилов.
Один из них ждал на берегу реки, словно некая огромная неуклюжая птица, стоящая на мелководье. Он что-то настойчиво защебетал и отпрянул, когда Мерир двинулся к нему.
— Мы не сможем выдержать еще один такой переход, — сказал протестуя Шарн. — Лорд, вы не сможете.
— Мы будем ехать медленно, — сказал Мерир и повернул белую кобылу в направлении, указанном им существом.
Хейрил скрылся по грудь в воде, но течение было слабым, и они все перебрались за ним на другой берег и углубились в заросли.
Хейрил настаивал на спешке, но они не могли двигаться быстро. Кони оступались на камнях, скользили по склонам. Деревья здесь были старые, земля густо заросла кустами. Хейрилы сновали вокруг, находя для себя проходы, через которые не могли пройти кони.
Внезапно во тьме перед ними появилась белая фигура, эрхинд или кто-то того же рода, одетый во все белое, пеший. Волосы его были длинны, внешне он был похож и в то же время не похож на эрхендимов, выглядел в лунном свете более хрупким, чем они.
Леллин.
Юноша поднял руку.
— Дед, — сказал он Мериру. Затем подошел и принял протянутую руку старика, помогая ему слезть с седла. Он был серьезен, в нем заметна была перемена — печальное спокойствие, совершенно несвойственное, казалось, этому юноше. — Ах, дед, тебе не следовало приезжать сюда.
— Почему? — спросил Мерир. Старый лорд, казалось, немного испугался. — Какое безумие тебя охватило? Почему у тебя такое лицо? Почему ты не послал весточку, как обещал?
— У меня не было возможности.
— Моргейн, — сказал Вейни, подъезжая ближе к Мериру. — Где Моргейн?
— Недалеко. — Леллин повернулся и протянул руку. — Там каменный холм, а по другую сторону…
Вейни пришпорил коня, оторвался от остальных и пригнулся, не слушая их окриков. Конь под ним оступался, по доспехам хлестали ветки. Конь скользил по склонам и вздрагивал, чувствуя близость хейрилов. Погоня следовала по пятам. Эрхендимы… Он слышал настигающий топот копыт. Внезапно впереди показался широкий луг, залитый светом звезд, и низкий холм, о котором говорил Леллин. Вейни проломился сквозь тонкую изгородь молодых деревьев и помчался к холму.
Впереди в свете звезд появились фигуры в белых одеждах, с белыми волосами, развевающимися на ветру, все охваченные слабым свечением. Он заметил это мерцание, натянул поводья, пытаясь остановиться — и не успел.
Все погрузилось во тьму.
— Кемейс!
Прикосновение к плечу. Он услышал поблизости лошадиное ржание и почувствовал парализующее воздействие силы Врат.
— Кемейс!
Леллин. Под руками — жесткая трава. Он заставил себя подняться. Чья-то рука вцепилась в него и потянула вверх. Он посмотрел в лицо Сизара — тот был тоже в белом, как и Леллин, оба безоружны. Он изумленно огляделся, осмотрел кел в белых одеждах и этих двоих, которые прежде были эрхендимами. Один из кел держал поводья его коня, стоявшего стреноженным.
Здесь были и остальные… Мерир спешился и стоял среди кел в белых одеждах, серое пятно между ними. Вдали, среди остальных, стоял Рох, окружавшие его эрхендимы сбились в кучу, словно были испуганы.
— Ты допущен, — сказал Леллин, — показывая в направлении холма. — Она послала за тобой. Так что иди, и поскорее.
Он быстро пробежался взглядом по второму кругу, взирая на белые фигуры, почти физически ощущая молчание. Все его ощущения были расплывчатыми — сила Врат поработала над его нервами. Внезапно он повернулся и пошел, гонимый нетерпением. Один из них последовал с ним, показывая путь — маленькую тропинку, петлявшую среди деревьев. Вейни был не в силах бежать, как ему этого ни хотелось.
Холм был невысок, едва ли больше, чем просто каменная выпуклость среди деревьев. По обе стороны от него были старые корявые стволы, изогнутые ветром силы Врат — удивительные силуэты в свете звезд. Он осторожно поднимался по тропе, сердце его ныло от страха.
Тропа изогнулась, и за поворотом стояла она, белая фигура, похожая на других, тех, с которыми был Леллин, стоявшая среди камней. Ветер играл ее белыми волосами и тонкими одеждами. Она была безоружна и без доспехов, хотя он знал, что по своей воле она никогда бы не рассталась с Подменышем.
— Лио… — произнес он сдавленным голосом и замолк. Ему не хотелось подойти ближе и почувствовать, что она изменилась, он не хотел терять ту Моргейн, какой она была.
Но она двигалась к нему, а разница была заметна только в одежде. Она казалась призраком, но этот призрак пробирался по камням с энергией Моргейн, простирая к нему руки. Он схватил ее, как призрачную иллюзию, — и мгновение спустя оба с головокружительной радостью убедились, что они настоящие.
Она ничего не сказала. Прошло много времени, прежде чем он сам нашелся, что сказать. Но затем он вспомнил о ее ране и понял, насколько она похудела — он мог, наверное, причинять ей боль своими прикосновениями. Он отвел ее туда, где камни заканчивались, и посадил, усевшись на камень у нее в ногах.
— Все ли в порядке? — спросил он.
— Мы увидели дым… отсюда. Я надеялась, ты поймешь, что тебе грозит опасность. Я послала вестника — хейрила. И видела, что ты приближаешься. Я не могла их предупредить. Я закричала, но из-за ветра они не услышали. Леллин… Леллин тебя нашел, не правда ли?
— У реки, — сказал Вейни. Голос подвел, и он прислонил голову к камням. — О, небо, я и не представлял, как найду вас.
— Сизар обнаружил на берегу мертвую Мэй. И следы копыт вокруг нее. Они искали дальше… Но эти места кишели шию, и им пришлось убраться. Что случилось?
— Много всякого. — Он коснулся ее руки, легонько сжал ее, чтобы лишний раз убедиться, что перед ним не призрак. — Кто эти люди?
— Эрхе. Хранители Нихмина, помимо всего прочего. Они опасны. Но без их помощи мне бы не выжить.
— Вы свободны?
— На этот вопрос сложно ответить. Идти отсюда просто некуда. Три ночи назад болотники попытались прорвать нашу защиту. Они и сейчас неподалеку… Тогда нам пришлось вступить в бой. Леллин… Сизар… Эрхе. Я долго старалась не вмешиваться, чтобы враги не узнали, что я здесь. Но потом не смогла.
В его голове роилось множество вопросов. Он чувствовал, что рука ее стала тонкой и хрупкой.
— Ваша рана…
Она провела рукой по бедру.
— Заживает. Эрхе — искусные лекари. Я не помню, как мы сюда добрались, но Леллин и Сизар знали, куда ехать… или думали, что знают. И эрхе… пропустили нас.
— Если вы не можете держаться в седле…
Он не закончил мысль, почувствовав слабость во всем теле.
— Да. Я думала о том же. Но ты в конце концов добрался до Мерира. И не послал мне вести.
Он смутился на миг, видя, к чему она это сказала.
— Если бы мой путь мог быть таким прямым… — начал он, и внезапно его охватил страх, словно бы он вдруг понял, что происходило. Больше всего его пугало то, что она узнает, что он побывал в руках врагов. Сила Врат способна менять людей. Доказательством тому был Рох, и Вейни вспомнил, что она способна убить спутника, в котором сомневалась.
— Простите меня, — сказал он. — Мне пришлось заключать союзы, чтобы добраться сюда. И Мерир знает как то, что вы храните, так и то, зачем вы сюда пришли… то есть мы. Простите.
Мгновение она молчала. В глазах ее отражался страх.
— Выходит, теперь об этом знают и эрхе?
— Но это еще не все, лио. Один из тех, кто приехал с нами, — Рох.
Она попятилась.
— Я был у Врат и вернулся, — хрипло произнес он, не отпуская ее. — Клянусь, лио, у меня не было выбора. И я бы не добрался сюда, если бы не Рох.
— А как же твоя клятва? Как? Ты не мог, не имел права оставить его в живых. И ты привел его ко мне?
— Он помогал нам обоим. Он просил только возможности встретиться с вами. Я предупреждал его… клянусь, я предупреждал его и предлагал бежать. Но… он просто не мог уйти. Он разорвал со всеми своими союзниками. И если бы не он… Неужели вы хотя бы не выслушаете его?
Она опустила взгляд.
— Пошли со мной, — сказала она и встала, не убирая руку из его ладони. Вейни поднялся и пошел вместе с ней по камням, к другому склону холма, к другой тропинке. — Наш лагерь здесь, — сказала Моргейн. — Это удивительная постройка: Нихмин не знал топора. Но эрхе принесли леса и построили это для нас. В некоторых отношениях они более чем добры.
Среди высоких деревьев было едва заметно деревянное жилище. Возле него пасся почти призрачный конь. Сиптах. Он узнал его, Моргейн очень любила этого коня и печалилась бы, если бы ей пришлось его потерять. Он разглядел еще двух коней, пасущихся поблизости, — очевидно, Леллина и Сизара. Кони выглядели гладкими и ухоженными.
— Рох, — прошептала она, когда они направились к деревянной постройке. — Эрхе рассчитывали по меньшей мере еще одну ночь содержать вас подальше от меня, чтобы задать вам свои вопросы. Я в этом не сомневаюсь. Но они понимают узы кемейса и эрхин, и когда я обвинила их в том, что они причинили тебе вред, они отпустили тебя — от стыда, наверное. Присутствие Роха — вот что меня беспокоит. Я не позволю ему себя провести.
— Мы можем попытаться бежать отсюда.
Она покачала головой.
— Боюсь, что это приведет нас в руки шию. Они здесь по меньшей мере с двух сторон. — Она откинула полог, занавес из серого шелка наподобие вуали хейрилов, и Вейни вошел следом за ней.
Моргейн опустилась на колени, разворошила угли в очаге, и помещение осветилось тусклым красноватым светом.
— Хейрилы не любят огня, — сказала она, — нам приходится быть очень осторожными. Опусти занавес. Сними доспехи. Враги не смогут добраться сюда, не подняв шума, а что касается эрхе… Они не такие. Я посмотрю, что найдется из еды…
Он стоял не двигаясь посреди маленького деревянного жилища, а она рылась в коллекции горшочков в углу. На стене висела упряжь Сиптаха, а также коней Леллина и Сизара. Еще здесь были три ложа, устланные серым шелком и отгороженные шелковыми же шторами. В углу аккуратно лежали доспехи Моргейн и Подменыш — как самый заурядный меч. А ведь для нее раньше было немыслимо даже просто выйти наружу без этой штуковины, без других хитрых приспособлений, без которых она бы не выжила… Да, в ней произошли перемены, она стала какой-то чужой и далекой. В этом деревянном жилище все вещи ему были знакомы, и только она была чужой.
Он смотрел в тусклом свете на нее, стройную и изящную, словно кел в белых одеждах, и очертания ее вызывали печаль — так явственны были следы недавно перенесенной боли. Он почти потерял ее, подумалось вдруг, возможно, именно это и повлияло на нее.
— Вейни?
Он потянулся к завязкам доспехов, неуклюже развязал. Моргейн помогла ему снять с себя железо, и он облегченно вздохнул. Потом она налила ему воды, дала хлеба и сыру, которых он смог съесть всего лишь несколько кусков. Он почувствовал сильное желание прилечь у стеночки и вздремнуть. Было тепло, да и она теперь находилась рядом. Пока было достаточно и этого.
— Об остальных не тревожься, — сказала она. — Леллин и Сизар предупредят, если что-то случится, а эрхе нам с ними не опасны. Ты рад их видеть, Вейни?
— Да, — слабо выдохнул он.
Она села на циновку возле жаровни, сомкнула пальцы на колене. Мгновение она разглядывала его, словно пыталась не упустить ни малейшей подробности.
— Ты поранился.
— Сейчас уже все прошло.
— Ты упал…
— Это моя вина, — он поморщился. — Я хотел предупредить вас, что я не один.
— Тебе это удалось. — Лицо ее стало более сосредоточенным, нахмуренным. — Вейни, ты расскажешь мне все, что случилось?
— О Рохе?
— О Рохе. И обо всем прочем, что мне не помешало бы знать.
Он опустил и снова поднял взгляд.
— Я действовал не в соответствии с вашей волей. Я знаю это. Мне следовало его убить. Я в этом виноват… и это уже не в первый раз. Я заключил с ним соглашение, и он просил только о возможности поговорить с вами. Ничего другого он не просил, и я дал ему слово, что в этом ему помогу. У него нет союзников и нет надежды.
— И ты ему веришь?
— Да. В этом я ему верю.
Она сжала пальцами колено, так, что костяшки побелели.
— И чего ты ожидаешь от меня?
— Не знаю. Не знаю, лио. — Он сделал сокрушенный жест, который самому ему был ненавистен, но сделать который требовали обстоятельства. — Я сказал ему, что поговорю с вами. Позволите ли вы мне это, выслушаете ли меня? Я дал ему слово.
— Не надейся, что это к чему-нибудь приведет. От этого ничто уже не зависит.
— Все, что я прошу, — это выслушать. Все это не очень просто объяснить. А я прошу лишь немногого.
— Ладно, — сказала она тихо, сделав долгий вздох. — Я буду слушать.
— Как долго?
— Как пожелаешь. Пока не сядет солнце, если хочешь.
Он опустил голову на руки, собираясь с мыслями. Ничто не приходило на ум, кроме начала — и он начал с начала, задолго до того, как повстречался с Рохом. Она выглядела удивленной, но слушала, как и обещала. Из серых глаз ее исчез гнев, появилась задумчивость, а Вейни излагал ей все, все те мелочи о его жизни на родине, которые раньше она не знала, о чем ему больно было ей рассказывать. О жизни в Моридже мальчишки-полукровки, о постоянной вражде между Нхи и Кайя, о том, как он стал ублюдком предводителя Нхи. А также то, чего она не знала об их уже совместных странствиях — сведения о Рохе, о Лилле, о ночи, которую они провели в палатке Роха в Ра-Корисе, и о другой ночи, вместе с ней в лесах близ Иврел, когда она спала, и в Охтидж-ине в Шиюне, и многое другое, чего она не знала. Она слушала, и понимание на ее лице иногда сменялось гневом, иногда замешательством. Но не говорила ничего.
Он рассказал ей и о самых последних событиях: о Фваре, о лагере Хитару, о лагере Мерира. О том, как они добирались сюда. Он ничего не утаил, принеся в жертву свою гордость, и в конце рассказа уже не смотрел на нее, с трудом выдавливая из себя слова. Ибо он был все же наполовину нхи, а нхи горды и не склонны к подобным откровениям.
Когда он закончил, Моргейн сжала кулаки. Спустя мгновение расслабилась.
— Кое-что из этого мне не мешало бы знать раньше.
— Да, но кое-что из этого я раньше не знал и сам.
— Впрочем, ничего из того, что ты рассказал, меня не беспокоит. Но Рох… Рох… Я бы не стала полагаться на него. Ни за что бы не стала.
— Вы увидите его. Но… но, быть может… я не знаю, лио.
Читать бесплатно другие книги:
