Бойцовская порода Пучков Лев

— Не мешай — думаю, — отмахнулся Март. — Ляг поспи — и все пройдет.

— Нет, ты мне скажи — ты определился или где? — настырно вцепился Рекс. — Мы на месте, объект «вывели»… Дальше — что?

— Определился. Валить не будем. Будем беседовать на предмет прояснения позиции и делать отличное деловое предложение, — Март похлопал рукой по своей барсетке. — У меня для них кое-что есть.

— А чего ж перлись в такую даль? — неожиданно возмутился Рекс. — Беседу и деловое предложение можно было организовать, не отходя от кассы — прямо в «Зеленой роще»!

— А в «Зеленой роще» я был не готов, — честно признался Март. — Если бы они там торчали, как запланировали, два-три дня — никуда бы ехать не пришлось. Но вот тут есть такой парниша — Саша Караваев… Этот Саша… ммм…

— Этот долбарик всю малину обосрал, — грубо спрямил ситуацию Рекс. — За такие вещи к стенке нужно ставить, без права на апелляцию!

— Ну вот видишь — существом вопроса владеешь… а зачем-то какие-то идиотские вопросы задаешь, — зевнул во весь рот Март. — Теперь скажи — мы зря сюда приперлись?

— Ты молодец, — похвалил Рекс. — Ты ломаешь стереотипы. Это подвиг: качественно «пропасти» и «вывести» зараженный летальной информашкой объект, а потом мило побеседовать с ним и подарить… Чего там у тебя?

— Загранпаспорт Ли, — Март опять хлопнул по барсетке. — И завещание товарища Лиховского. Тогда, в Каменке, тиснул из сейфа, думал — пригодится. Пригодилось. Паспорт я продлил, завещание тоже помогу реализовать — сами они, естественно, не потянут…

— Молодец, — опять похвалил Рекс. — Умница. А теперь скажи мне, умница, как ты собираешься беседовать с этим милым парнем — Псом? Паренек строптивый, невоспитанный — все прикладом по голове вдарить норовит, а разговаривать совсем не приспособлен!

— А еще со всех подряд штаны снимает и руки вяжет[29], — мстительно напомнил Март. — Да?

— Да, — вынужденно согласился Рекс. — Есть такое дело. Неплохо было бы сначала с дамой пообщаться, настроить, подготовить…

— А то вломимся буром — и получится никому не нужная драматическая сцена, — подхватил Март. — Он сейчас несколько взбудоражен, насторожен… В общем, без разговора начнет стрелять — это и без гадалки ясно. А он там не один, так что…

— Так что? — озабоченным эхом отозвался Рекс. — Ты придумал, как мы будем общаться?

— А вот как раз собирался заняться, да ты влез со своими маразмами, — не стал деликатничать Март. — Так что — уйди в туман, дай с полчасика мозгами поработать…

Заявляя о том, что сейчас Рудин несколько взбудоражен и насторожен. Март, разумеется, правильно оценил ситуацию, но критическую точку данной настороженности определил не совсем верно. Правильнее было бы сказать, что Серега очень остро, каждой клеточкой своего существа чуял нависшую над его компанией опасность и ни капельки не сомневался, что нужно немедленно драпать.

— Кузя — в пролете, — это Серега решил еще в дороге, с часик напряженно поразмышляв под надсадный рев «уазного» движка. — Деньги теперь нам самим пригодятся. А он питомник заберет. Жалко, зараза, — столько труда вложили! С другой стороны, так даже лучше — не пропадет наш скорбный труд. У тебя где еще родственники живут?

— Больше нигде, — уныло помотал головой Соловей. — И что мы теперь — всю жизнь вот так будем мотаться? Давай лучше всех завалим и никуда не поедем!

— Хорошая мысль, — одобрил Рудин. — Но давай сначала доберемся до дома и хорошенько спрячемся…

Прятаться начали с ходу, не откладывая в долгий ящик. «УАЗ» нарочито беспечно бросили на улице, Толхаеву дали команду вытащить во двор магнитофон и включить музыку-в целях маскировки поспешных сборов. Этими самыми сборами занялась Алиса с Борькой, упихивая в сумки предметы первой необходимости, Ваня огородами подался к своим — предупредить, Рудин достал из сарая запыленный «Иж-Юпитер» и стал приводить его в порядок, а Тол-хаев с ризенами разгуливал по двору, создавая видимость праздного времяпрепровождения.

— «Девятка» проехала — без номеров, — доложил Толхаев спустя минут десять. — Кто — не рассмотрел, тонирована. Но, по-моему, не наши. Что-то не видал я на нашей улице такой «девятки».

— Собирайтесь живее, золотые мои. Не тащите с собой всякую дрянь! — слегка помрачнев, бросил Рудин Алисе, и без того готовой в любой момент вломиться в паническую прострацию. — Не надо бровки хмурить — я не ругаюсь, я просто прошу: поживее! Я сказал — только самое необходимое. Учти, что еще Нина с Денисом примерно столько же с собой потащат…

— Ваня вас отвезет в сторожку, — проинструктировал Серега домочадцев, когда поспешные сборы, растянувшиеся на полтора часа, были наконец-то завершены. — Все не влезаем, потому первым рейсом повезет вас с Ниной и детей. Меня, Гришу и Масло заберет второй ходкой. И не надо хмурить бровки — у вас там будут два карабина с припасом, продержитесь, пока Ваня за нами катается. В крайнем случае — убьете кого-нибудь.

— Я ризенов возьму, — топнула ножкой Алиса. — Я не могу их бросить — они для нас столько сделали…

— Ризенов, Ингрид и Джека возьмем второй ходкой, — пообещал Рудин. — Вы с вещами — не поместитесь все!

— Я без ризенов не поеду, — уперлась Алиса. — Они чуют — смотри, как жалобно смотрят! Я не могу их бросить…

— Тогда придется выбросить коробку с твоим компьютером, — безжалостно заявил Рудин. — Она как раз чуть ли не половину отсека занимает. Решай: хозяин — барин.

— Выбрасывай, — чуть не плача, махнула рукой Алиса — компьютер свой любила примерно так же, как ризенов. — Выбрасывай, сатрап!

С грехом пополам отправив Ваню с дамами, детьми, собаками и шмотками, Серега оставил Толхаева изображать праздность, а сам вскочил на мотоцикл и поехал на Бабаевского — нужно было экстренно изъять с питомника торчавшего там на круглосуточном дежурстве Сашу Маслова…

…А вот бригада Альберта действительно домчалась до Краснореченска на одном дыхании: стремительно, комфортно, без каких-либо дорожных заминок. Около семи утра продефилировали по Комсомольской улице, Олег набросал схему местности, крестом обозначив усадьбу № 57, и дал команду прокатиться по окрестностям на предмет выбора наиболее удобного места для парковки.

Таковое место отыскалось достаточно быстро, и оказалось оно удобным во всех отношениях: как в плане наблюдения за объектом, так и по части гармоничного слияния с окружающей средой. Это были пологие прибрежные холмы, примерно в километре от городской окраины, горделиво возвышавшиеся над частным сектором, большая часть которого в данном районе представлена именно Комсомольской улицей. Отсюда кусок улицы, на котором располагалась усадьба № 57, и прилегающий к ней огород просматривались как на ладони — два двенадцатикратных бинокля, запасливо прихваченные спецназовцами, упрощали задачу наблюдения до минимума. И маскироваться под кустик не пришлось: на берегу, с разбросом в 15-20 метров уже торчали полтора десятка авто, владельцы которых с чадами и домочадцами спозаранку «забили» местечко для субботнего отдыха на лоне природы.

— Ну, спасибо, — не удержавшись, возвел глаза к небу Олег. — Хорошее начало — дай бог, чтобы и дальше так все шло…

Дабы не выделяться на фоне беззаботной публики, Олег велел всем раздеться до пояса — солнышко припекало по-летнему, отдыхающие, отходя от утренней прохлады, принялись постепенно обнажаться в разумных пределах, — а сам взял с собой Альберта и поехал на рынок, дабы прикупить провианта и наедине жестко пообщаться с шефом. При подчиненных отчитывать мальчишку неприлично, авторитет начальника следует блюсти, а легонькую взбучку задать следует непременно: в дороге душевно травмированный происшествием на реке наследник вел себя скверно и все время просил водки. На вопрос: буен ли он во хмелю, наследник вразумительно ответить не смог, поэтому водки не дали. Наследник впал в полуистеричное состояние, грубил и вид имел до того убитый — словно его везли насильственно менять пол (не паркет перестилать под стволом автомата, а становиться эрзац-дамой). Надо ли говорить, что такое поведение шефа отнюдь не переполняло рядовых членов боевым духом…

Поведение же Олега было продиктовано одним пикантным обстоятельством: перед встречей с Интернет-затейником Войтов отдельно проинструктировал Олега на предмет сохранения денег любой ценой и обещал за сохранность бонус: пятьдесят тысяч баксов. Как вы уже знаете, бонус Олег заработал, а наследник, не ожидавший такого поворота событий, в пылу своих мальчишеских амбиций посчитал, что его морально «подставили»…

Взяв на утреннем базаре отборной свиной вырезки по местной цене — 50 рублей за кило, и прочие ингредиенты для вдумчивого пикника на природе, лидер отвез наследника не очень далеко, вытрусил на обочину и прямо там прочитал импровизированную лекцию на тему: «Чем приходится поступиться любому „большому“ человеку, желающему зарабатывать большие деньги…» Сиюминутного успеха лекция не имела, но повергла наследника в состояние глубокой задумчивости.

А через часок, когда на сработанном умелыми руками спецназовцев земляном мангале поспели первые шашлыки, нанизанные на ивовые прутья, глубокая задумчивость наследника стала как-то самопроизвольно рассеиваться. А еще через минут двадцать наследник углядел на незначительном удалении двух молоденьких дамочек в купальниках, привольно распростершихся в складных шезлонгах на предмет хапнуть последнюю порцию ласкового солнышка. Мимоходом прихватив простаивающий без дела второй бинокль (наблюдатель был назначен один — нечего пока что было наблюдать), наследник индифферентно прогулялся в кустики, посидел там минут десять и вернулся к компании уже совсем умиротворенный и всем на свете довольный…

В десять часов прибыли те, кого ждали: разрешающая способность биноклей не позволяла рассмотреть лица, но под описание «объекты» вполне подходили.

— Не зря, не зря прогулялись! — возбужденно пробормотал Олег, прилипнув к окулярам бинокля. — А кто же это у нас на коляске? Черт, лицо бы рассмотреть…

Когда «УАЗ» отъехал от второй усадьбы, команда Альберта оперативно свернулась, попрыгала на машины и разбежалась по заданиям. Петя с операми бывшими крадучись поплелись за Соловьем с бабьем, а Олег с Альбертом и его парной «пристяжью» покатили наобум осваивать подъездные пути к огородам улицы Комсомольской. Подъехать с парадного входа Олег постеснялся: его хоть и терзало жуткое любопытство по поводу оставшегося в усадьбе товарища на коляске, но профессиональные навыки, предписывающие все делать тихо, сзади и наоборот, прочно засели в поведенческой модели бывшего чекиста.

Остановив «Волгу» метрах в двухстах от огородных заборов — ближе не подъехать, — Олег поставил спецназовцам задачу: наблюдать, быть в готовности стремительно выдвинуться для силовой поддержки. Затем велел Альберту взять видеокамеру и открыл было рот, чтобы проинструктировать насчет поведения в усадьбе.

— Первый — Второму! — жизнерадостно заголосил в нагрудном кармане бывшего чекиста голос Пети Бутико-ва. — Первый — Второму!

Испуганно зыркнув по сторонам, Олег быстренько прикрутил громкость на «Моторолле» (парный комплект Войтов презентовал в дальнюю дорогу) и сердито поинтересовался:

— Ну чего ты орешь, балбес?! Что у тебя?

— Да ничего, — обескураженно ответил Петя. — Просто — проверка связи.

— Получаю тебя на пятерочку, — порадовал коллегу Олег. — Связь — только в экстренном случае. Если нужно, я на тебя выйду. Как понял?

— Понял. До связи…

— Если это заказчик, организатор или исполнитель… — нехорошим тоном начал Олег, глядя пристально наследнику в глаза, — то есть ублюдок, причастный к убийству твоего отца… Мне его как — в попку поцеловать и дать ему «ствол», чтобы он и тебя пришил?

— Ну зачем так… — смущенно пробормотал Альберт, заалев щечками. — Ты делай все как надо… Я понимаю — это неизбежно. Раз уж мы взялись за это…

— Уверен?

— Да, уверен. Ты не сомневайся — я не подведу.

— Тогда бери камеру — и за мной…

Проскочив по огороду к дому, Олег замер за углом с пистолетом на изготовку, припечатал наследника левой рукой к стене и осторожно заглянул во двор. А там — на фоне бравурной музыки, льющейся из поставленного на крылечко магнитофона — раскатывал на коляске инвалид, озабоченно поглядывая в заборные щели на улицу.

— Григорий Васильевич! — тихо охнул бывший чекист, прянув обратно — как и каждый осведомленный старожил Белогорска, он хорошо знал Толхаева, что называется, «в личность». — Инвалид?! Ни хрена себе… Вот тебе — заказчик.

— Мы его застрелим? — напрягся Альберт.

— Нет, зацелуем до смерти в задницу, — скривился Олег. — Значит, так: я скажу ему адын неприятный вешш, а ты в этот момент должен снимать крупным планом его лицо. Ни на секунду не отвлекаясь! Смотри, как отреагирует. Для него это — неожиданность, собраться он не успеет, реакция должна быть предельно искренней и красноречивой.

Ты меня понял?

— Понял, — приободрился Альберт, расчехляя видеокамеру. — Снимать лицо. Следить за реакцией. Не отвлекаться.

— Отойди чуть правее — там ракурс удобнее, — скомандовал Олег. — Приготовься — сейчас он сюда приедет.

— Почему он должен сюда приезжать?

— Потому что нам здесь удобнее: если контроль с улицы, мы — в мертвой зоне.

— Нет, это понятно! А вдруг он не захочет — сюда? Мы что — тут весь день торчать будем и ждать, когда он…

— Он захочет, — Олег выглянул во двор, наставил «ствол» на инвалида и, пересиливая музыку, воскликнул:

— Григорий Васильевич! Ау-у! Кати сюда, родной, — считаю до пяти. Не успеешь — стреляю. Раз… два…

Толхаев прикатил за дом на счете «четыре» — успел. В общем-то, Олегу и не обязательно было говорить ему «неприятный вешш» — печать катастрофической безысходности, застывшая на лице инвалида при виде незваных гостей, была красноречива сама по себе.

— Это какое-то недоразумение, — пробормотал Толхаев, оказавшись за углом. — Вы чьи, хлопцы?

— Все тайное становится явным, — загадочно обронил Олег. — Это — сын Коли Пручаева, которого ты, падла…

Дослушивать Толхаев не стал: его внезапно побелевшее лицо исказилось в отчаянной гримасе, натруженные руки непроизвольно рванули рычаги, резко разворачивая коляску вокруг своей оси.

— Стоять! — прошипел бывший чекист, хватая коляску за левое колесо и рывком подтаскивая ее ближе к стене. — Сюда, падла! К стенке! Стой, не дергайся — тут твое место… Снял?

— Снял, — растерянно кивнул Альберт.

— Видел?

— Видел.

— Вопросы?

— Нету вопросов, — Альберт отвел взгляд и мучительно покраснел — что делать дальше, он понятия не имел.

— Если ты не расскажешь, где нам найти твоего дружка — Марта, я буду вынужден тебя убить, — сообщил Олег, деловито навинчивая на ствол глушитель. — Только не говори мне, что ты не знаешь никакого Марта. Хорошо?

— Вы меня с кем-то путаете! — обреченно затряс щеками Толхаев. — Я ничего…

— Пук! — Олег ткнул инвалида глушителем под правое ребро и нажал на спусковой крючок.

— Хор-р-р… — захрипел Толхаев, хватаясь за печень. — Ты-ы-ы…

— Снимай, гаденыш!!! — тихо рявкнул Олег, заметив, что Альберт опустил камеру и хватает ртом воздух. — Это он заказал твоего отца! Снимай, я сказал!!!

— 0-о-охх! — мучительно выдохнул Толхаев. — Я не… не хотел…

— Ты умираешь, Гриша, — присев рядом с коляской, жарко зашептал на ухо умирающему Олег. — Ты умираешь! У тебя есть несколько минут — покайся, облегчи душу! Снимай, я сказал!

— Может, его в больницу? — пролепетал позеленевший Альберт. — Может, еще успеем…

— Вот это — не лечат, — буркнул Олег, грубо постукав глушителем по прижатой к ране ладони инвалида. — Это смерть. Он умрет через несколько минут, а если отпустит руку — то быстрее. А ну — дай сюда камеру!

— Идиоты, — прохрипел Григорий Васильевич, угасающим взором глядя в объектив, поднесенный к самому его лицу. — За Мартом вы — зря… Ох-ххх… Он вас — как кутят… Хх-ххх… Сдоххнете все… Как и ваш Пручаев…

— Снято, — с мрачным торжеством резюмировал Олег, выключая камеру и хватая Альберта под руку. — Все — пошли отсюда…

— Наши «объекты» куда-то направились, — констатировал Рекс, наблюдая за экраном радарного приемника, на котором ожила точка радиомаяка. — А Умник — ни в зуб ногой…

— «УАЗ» отчалил, — реабилитируясь, тотчас же доложил Умник. — Направляется по улице — к кругу. О! А еще тут образовался байкер. Байк, правда, не фонтан. Но — движется. И тоже — к кругу. В усадьбе остался инвалид в коляске — ездит по двору и зырит через щели в заборе…

— Гриша — инвалид, — задумчиво протянул Март, провожая взглядом выскочивший на круг «УАЗ». — Поистине, пути господни неисповедимы…

— А Серега Рудин — байкер, — в тон ему буркнул Рекс, кивнув на выехавший с Комсомольской мотоцикл. — И на нем маяка нету.

— Нехорошо — без маяка, — согласился Март, выруливая с транзитной площадки и аккуратно пристраиваясь вслед за Рудиным. — Так и потеряться недолго!

Наблюдали издали, не рискуя приближаться более чем на триста метров, — дважды оранжевый шлем Рудина совсем терялся в ленивом потоке транспорта, следующего по автостраде в объезд города.

— Так-так, — занервничал Рекс спустя десять минут, обнаружив, что светляк маяка вплотную подполз к границе экрана. — Ай-яяй! Я же говорил — надо было на восьми колесах ехать.

— Значит, бросаем Пса к известной матери и едем в лес, — невозмутимо пожал плечами Март, сворачивая на первую попавшуюся перпендикулярную грунтовку и направляя «девятку» к раскинувшемуся невдалеке лесному массиву — пятнышко маяка послушно поползло обратно к центру экрана. — Думаю, он вскоре присоединится к компании — сгоняет по делам и тоже — в лес… А ну, как там у нас в усадьбе?

— А у нас норма, — доложил Умник. — Музон во дворе. Только человека на коляске больше не наблюдаю.

— Не понял? — переспросил Март. — В каком смысле — он убыл?

— Он пропал куда-то, — беспечно сообщил Умник. — Но в дом не заезжал — крыльцо я вижу. Может, в сортир зарулил.

— Может быть, может быть, — Март недовольно покачал головой. — Ты не резвись там — смотри внимательно…

Слегка покатавшись по грунтовкам, причудливо выписывающим петли возле лесного массива, «иксы» вычислили наконец более-менее стабильный вектор перемещения маяка, «привязались» за ним на километровую дистанцию и тотчас же выбрались на густо поросшую травой колею, змеившуюся по кромке необъятного болота куда-то в глубь еловой чащи.

— Ну, наконец-то! — удовлетворенно буркнул Март. — Они — наши. Второй — как там у тебя?

— Норма, — слегка потухшим голосом доложил Умник. — Человека на коляске до сих пор нету. Но в дом не заезжал — гарантирую.

— А прошло уже двадцать минут, — Март резко помрачнел и, глянув в зеркало на Рекса, предположил:

— Кажется, с Гришей — беда. Готовься, брат. Чую я, не одни мы хотим с Псом словечком перекинуться…

…А Петя с операми, преследуя «УАЗ», слегка помучились — приемника, способного ловить маяк, у них не было. Но ничего, люди бывалые, тертые — справились. По шоссе вели издалека, лишь бы не терять из вида, а заехав в лес, чуть отпустили и через каждые пять минут останавливались — слушали, как там себя чувствует объект. Объект чувствовал себя нормально — мерно рычал метрах в трехстах, стабильно удаляясь вглубь.

— Приехали, — констатировал Петя, остановив машину в очередной раз и не услышав привычного рычания. — Черт! Интересно — они нас услышали или как?

— Не думаю, — невозмутимо покачал головой Ра-виль. — Мы ж потихоньку.

— А ну — взяли, — скомандовал Петя, упираясь в переднюю стойку. — Взяли, взяли — не бросать же на дороге!

Изрядно попотев, утолкали «Волгу» глубоко в кусты, расправили потревоженные ветви и, полюбовавшись на дело рук своих, трусцой припустили по дороге — благо развилки отсутствовали, ошибиться было невозможно.

Погрузку в «УАЗ» на Комсомольской наблюдали, отметили, что в грузовой отсек запихали собак, а потому, завидев вдалеке крышу сторожки, торчавшей на небольшой поляне, взяли чуть левее — под ветер. Приблизившись метров на сто, присели за еловыми стволами — наблюдать.

— Собаки — некстати, — пробормотал Вадим Кудрин. — Клыкастые, могут броситься. Может, сразу завалить?

— Мужик — некстати, — поправил Петя, глядя, как Соловей помогает дамам разгружаться. — Здоровый. И гляди, два карабина потащил. Совсем некстати.

— Подождем — мужик уедет, — флегматично бросил Равиль.

— С чего ты взял, что он уедет? — нахмурился Петя. — Второй на мотоцикле куда-то покатил — в любой момент может явиться. Надо брать, пока один!

— Инвалид остался, — пояснил Равиль. — На мотоцикле не привезешь. Значит, вернется за инвалидом.

— Думаешь?

— Уверен.

Подождали. Действительно, выгрузив вещи и коротенько проинструктировав дам. Соловей сел в «УАЗ», развернулся и покатил обратно.

— Очень хорошо, — похвалил Петя, доставая пистолет. — Оружие — к бою, господа офицеры. Разберите собак. Сразу не валите — буду бабам на психику давить.

— А если бросятся? — опасливо уточнил Вадим.

— Ну, если бросятся — валите. Тут не до разговоров. Вперед!

Ризены почуяли присутствие посторонних достаточно поздно — ветерок относил запах: бывшие сотрудники успели выйти на опушку и приблизиться к сторожке метров на пятнадцать.

— Хозяйка! Собак возьми — потолковать надо! — повелительно крикнул Петя, обращаясь к распахнутой двери сторожки — дамы только что совместно затащили какую-то объемную коробку и на несколько мгновений остались внутри, оживленно споря о чем-то с детьми.

— Ой! — вскрикнула Алиса, показавшись в проеме и застывая соляным столбом. — Ой…

Псы предупредительно оскалили клыки, выстраиваясь в боевой порядок перед хозяйкой: одно неверное движение — бросятся, невзирая на то что чужих аж трое!

— Второй раз просить не буду, — пригрозил Петя, целясь в голову одной из собак. — Возьми — или завалим к чертовой матери!

— Борька — поводки, — помертвевшими губами пролепетала Алиса. — Быстрее!

— Не надо! — раздался из сторожки истошный женский крик. — Не слушай их — они нас всех…

Ризены грозно взрыкнули, синхронно припадая к земле для прыжка.

— Ну!!! — с нажимом рявкнул Петя, показательно взводя курок, — соратники не замедлили повторить жест старшего.

— Отбой! — скомандовала Алиса, правой рукой хлопая себя по бедру, а левой беря протянутые Борькой из-за двери поводки. — Отбой, я сказала — рядом!

Псы недоверчиво покосились на хозяйку и с ворчанием выполнили команду, негодуя на столь странную прихоть повелительницы.

— Вот, — Алиса пристегнула поводки к ошейникам. — Не надо стрелять — мы все сделали!

— Молодцы, — похвалил Петя, кивнув на торчавший неподалеку турник. — Привяжи их, чтобы не мешали. Быстро!

— Хорошо, — кивнула Алиса, направляясь к турнику, и замороженным голосом бросила через плечо, адресуясь к лихорадочно расшвыривающей вещи Нине, которая в панике искала карабины. — А карабины на стене — Ваня повесил…

— Стоять!!! — рявкнул вовремя среагировавший Петя, подскакивая к двери и направляя оружие на молодую женщину, которая с перекошенным от отчаяния лицом метнулась к стене — муж, умница, аккуратный вояка, оружие как попало не бросил, повесил в уголок. — Стоять, я сказал…

— Господи![30]— простонала Нина, падая на пол и обхватывая руками голову. — Господи…

— Да ладно убиваться-то так! — посочувствовал Петя, снимая карабины со стены и вешая на плечо. — Мы вас не тронем. Нам только ваша подружка нужна… А ну, хлопцы, — разместите-ка наш контингент по режимам. А я доложу о результатах…

Олег сообщение о поимке основного «объекта» принял со сдержанным ликованием и долго уточнял детали, дабы удостовериться, что Петя ничего не напутал.

— Да она, она — я тебе чем хочешь отвечаю! — убежденно вскричал Петя. — Вы едете или как?

— Мы летим! Ну-ка, уточни координаты.

Вот тут оказалось сложнее: карты под рукой не было, а раскидывать по рации на пальцах никак не выходило — Петя только-то и сумел, что довести лидера до съезда с основной автострады на грунтовку.

— Ну не разведчик ты, Второй, — закручинился Олег. — И даже не топограф! Ну и как нам теперь быть?

— А мотоциклист, — озарился Петя. — Он же обязательно сюда припрется! Вы там спрячьтесь рядом со съездом и ждите — на хвост упадете.

— Ну, спасибо, — язвительно буркнул Олег. — Спрячьтесь! Ладно, мы с мотоциклистом разберемся. Только вы уж там смотрите: до нашего приезда — ни-ни! Никаких допросов, вопросов — и вообще, будьте джентльменами.

— Будем, — пообещал Петя. — Обязательно будем… Между тем «контингент» разместили. Нину с детьми заперли в сарае для инструментов, для охраны приставили Вадима Кудрина, Алису пригласили в сторожку, а чтобы зря не нервировать псов, дверь плотно прикрыли и задвинули щеколду.

— А теперь мы с тобой, красавица, плотно побеседуем, — игнорируя наставления лидера, заявил Петя, масленым взором оглаживая крутые бедра пленницы. — Пока наши добираются, мы тут с тобой маленько порезвимся…

…Минут через двадцать маяк «встал». Проехав еще метров двести, Март остановил машину и покосился в зеркало на Рекса.

— Понял, — Рекс застегнул свою жилетку с экипировкой и полез наружу. — Дальше нельзя — услышат. Потопали?

— Покатили, — Март вывернул колеса вправо и уперся в переднюю стойку «девятки». — Раз-два — взяли!

— Ну ни хрена себе! — воскликнул Рекс через три метра напряженного толкания.

— То ли они такие, как мы… — раздумчиво протянул Март, рассматривая спрятанную в кустах «Волгу». — То ли это — самое лучшее место для схорона тачки. А ну — покатили назад…

Оттолкав «девятку» метров на двести по дороге, спрятали в кустах на той же стороне, что и «Волгу». Покрутив головой, Март выдернул из-под сиденья кожаную аптечку, извлек из нее свой боевой нож и запасные обоймы к пистолету.

— Опоздали мы, — сумрачно высказался Рекс, наблюдая, как боевой брат комплектует свою жилетку и приторачивает к голени ножны. — Думаешь, они будут сидеть и любоваться лесом?

— Думаю, они некоторое время понаблюдают за объектом, а потом уже начнут действовать. Если они машину спрятали там же, где и мы хотели, значит, и образ мышления у них примерно… — Март вдруг оборвал фразу и ткнул пальцем в экран приемника:

— Оп-па! Ну и какие будут предложения?

— Предложения будут зависеть от принадлежности пассажиров, — пробурчал Рекс, глядя на ползущую по экрану точку, приближавшуюся к месту их дислокации, обозначенному черным крестом. — Если это — те «левые»…

— Тогда — по нулям, — завершил мысль Март. — А если наши — посмотрим по обстановке. Встали! Минут через пять из еловой чащи вылез «УАЗ».

— Он один, — сообщил зоркий Рекс, сидевший ближе. — Пассажиров оставил, возвращается.

— Ты сидишь, я беру, — скомандовал Март. — Если дам знак — глушишь. Валить его не надо — ты понял?

— Обижаешь, — хмыкнул Рекс. — Я вообще по жизни понятливый…

Когда «УАЗ» приблизился метров на десять, Март вышагнул из кустиков на дорогу, встал, широко расставив ноги, и прицелился в водителя. Водитель — крепкий мужлан довольно свирепого обличья, оказался тоже понятливым, не хуже Рекса: плавно притормозил, заглушил двигатель и остался сидеть в машине, терпеливо дожидаясь, когда неожиданный агрессор приблизится для выяснения отношений.

— Плохо же ты обо мне думаешь, малыш, — криво ухмыльнулся Март, красноречиво мотнув «стволом» вправо: зря ждешь, паря, — подарков сегодня не будет. — Если не ошибаюсь — Ваня?

— Не ошибаешься, — буркнул Соловей, неторопливо выбираясь из машины. — А ты — Март. Я помню. Когда я тебя видел в последний раз, ты лежал без сознания.

— Сейчас не буду, — успокоил Март. — Лицом к машине, руки на крышу. Живее! Хорошо. Вот что, Ваня: ты можешь мне не поверить, но — мы вам не враги. Мы пришли с миром. Но сейчас за вами кто-то охотится, так что…

Это Март запнулся, напоровшись на Ванин взгляд. Соловей сделал все как сказали: повернулся лицом к машине, положил руки на крышу и, осторожно повернув голову к Марту, вцепился в него взглядом. И до того этот взгляд был наполнен неприкрытой угрозой, что Марту вдруг расхотелось общаться.

«Ты только подойди — я тебе моментом башку оторву, — вот что обещали Ванины глаза. — И не надо меня увещевать и гипнотизировать: хоть в ноги пади — враг ты!!!»

— А хотелось по-хорошему, — пожалел Март. — Ну, глуши!

Из кустов скакнул Рекс и с размаху шибанул Ваню рукояткой пистолета по затылку. Удивленно хрюкнув, бывалый воин дисциплинированно обмяк и сполз по дверце наземь.

— Зверем смотрит? — угадал Рекс, сноровисто избавляя Ваню от брючного ремня и связывая ему руки в положении «за спиной».

— Смотрит, — посетовал Март. — До чего наш брат несговорчив бывает да недоверчив — прям я не знаю…

Оттащив бессознательного Соловья в свою машину, «иксы» не стали тратить время на «УАЗ» — так бросили — и скоренько припустили по дороге в еловую чащу. Через несколько минут они добрались до опушки и присели за еловыми стволами, обозревая подступы к сторожке.

— Паренек — «левый», — шепнул Март, оценив диспозицию. — Псы его не любят…

Действительно — оставленный охранять пленников, Вадим Кудрин от нечего делать пытался наладить отношения с ризенами. И получалось это у него из рук вон. И сюсюкал, и ласковые слова говорил, присев на корточки на безопасном удалении от турника, — а все зря. Ризены смотрели на Вадима зверем: совсем как давеча Ваня Соловей на Марта.

— Паренька валим, — деловито распорядился Март. — Он — лишний. И с ходу…

— Отлезь от меня!!! — раздался негодующий женский голос из сторожки.

— Р-р-ррр!!! — ощетинились ризены, натягивая поводки.

— Не трожьте ее, гады!!! — эхом отозвался другой женский голос — из небольшого сарая, расположенного неподалеку от сторожки. — Убью — не трожьте!!!

— Помогите!!! — завопила женщина из сторожки. — На помощь!

— Арррр! — ризены мощно дернулись, в одно мгновение обрывая довольно крепкие на вид поводки, и черными молниями метнулись к сторожке, сшибая не успевшего распрямиться незадачливого сторожа. Первый, без остановки, пулей влетел в небольшое оконце, вдребезги разнося стекло, за ним последовал второй — как будто их до этого пару месяцев тренировали выполнять именно этот трюк!

— Хорошие собачки, — Рекс, вскинув свой убойный «бердыш»[31], уточнил:

— Можно?

— Ага, — согласился Март, вскакивая и семимильными прыжками устремляясь к сторожке.

Ту-дух! — сторож всплеснул руками и рухнул наземь, богато оросив хвойный ковер из пробоины в затылке.

— Ур-р-р!!! А-а-а!!! Мама!!! — яростно неслось из разбитого оконца — там явно кого-то усердно жрали. — Ма-моч. — .хррр!!!

Бах! Бах! Бах! — запоздало забухал в сторожке табельный «Макаров».

— Убери!!! — истошно завыла чья-то башка, на секунду показываясь в оконце. — Бах! Бах!

Пук! — сказал «ствол» Марта, разнося не правильно показавшуюся башку вдребезги.

— Не трожьте ее, уроды!!! — истерично заходилась женщина в сарае. — Не трожьте — убью!!!

— Мама!!! — вторил женщине ломкий мальчишеский голос — тоже из сарая. — Мама!!!

— Ну и бардак! — растерянно пробормотал Март, мощным ударом ноги вынося дверь сторожки и аккуратно вставляя в проем пистолетный ствол. — И чего это вы тут?

А в сторожке и в самом деле имело место некое непотребство. Как положено при таких ситуациях в закрытых помещениях, остро воняло порохом и кровью. Шмотки окровавленные повсюду валялись. Мелко подрагивая ногами, уходил в небытие мужлан, растерзанное горло которого стальными тисками сжимали клыки мертвого пса. Под оконцем распростерся другой мужлан — который не правильно показал Марту башку. Второй пес, истекающий кровью, умирал — он очень медленно полз к хозяйке, пуская кровавые пузыри и утробно поскуливая: жаловался мамочке, как больно ужалили его свинцовые шмели.

Мамочка плакала навзрыд, сидя в углу, мелко трясла плечами и протягивала к умирающему псу руки. Плевать ей было на убитого и загрызенного представителей своего вида — слезы ее предназначались исключительно лохматым членам семьи, не пощадившим своих шкур ради спасения горячо любимой хозяюшки.

— Ну-ну, все уже, — пробормотал Март, подхватывая Алису под мышки и вытаскивая из сторожки. — Все, все — псов твоих не вернешь. Они, конечно, молодцы, но… надо подумать и о себе.

— Не подходи — убью! — это Рекс неосмотрительно открыл сарай: из двери тотчас же выступила молоденькая дамочка диковатого обличья, с лопатой наперевес и зверем уставилась на пришельцев. За дамочкой испуганно жались двое мальчишек разного возраста.

— Мы не враги, — сориентировался Март. — Смотри — мы их всех убили. Загляни в дом.

Дамочка, не задавая лишних вопросов, заглянула в дом. Удовлетворенно что-то прорычала и, не расставаясь с лопатой, воинственно обернулась к Марту:

— Я тебя помню!

— Я тоже тебя видел, — кивнул Март. — Тебя Ниной зовут, правильно?

— Правильно, — Нина ткнула лопатой перед собой, обозначая дистанцию:

— Только ты все равно не подходи — убью!

— Ты когда-нибудь видел, чтобы Ли плакала? — растерянно пробормотал Рекс, пытавшийся привести Алису в чувство.

— Это не Ли, — нахмурился Март. — И хватит сантиментов — у нас мало времени.