Наследие Кеннеди Эль
– Это у вас так групповой чат называется?
– Да, тебе не нравится? – Я диктую Сири. – Привет, придурки, по крайней мере я не принимал тайком ванну с розовыми фаллоимитаторами. – Самодовольно кивнув, я нажимаю «Отправить». – Вот так. Это заставит их замолчать на какое-то время.
Дорога становится уже, ветер крепчает, заставляя Грейс нахмуриться.
– Где мы?
– Я же говорил тебе. Деревенский антураж.
– Деревенский антураж.
– Ой, да ладно, не смотри на меня так. Мы не будем спать снаружи в палатке. Я говорил тебе, у нас будет огромная постель и ревущий камин. – Я игриво шевелю бровями.
– Ты действительно рассчитываешь купить меня этим камином.
– Потому что он, мать его, потрясающий, я бы хотел иметь такой в квартире.
– Нет, не хотел бы. Они пожароопасны.
– Это ты пожароопасна. – Я подмигиваю ей. – Потому что очень горяча.
Грейс вздыхает.
Следующие пять миль мы треплемся о всякой ерунде, пока Грейс не начинает снова тревожиться.
– Снег пошел сильнее, – говорит она.
Это так. Все начиналось с легких порывов ветра, а теперь снег падает сильнее и заваливает дорогу. Солнце уже зашло, небо черное как смоль, фары «Мерседеса» высшего класса – единственное, что освещает наш путь. Может быть, это и хорошо, что у меня нет больше моего грузовика. Правая фара всегда мерцала, а левая светила слишком бледно. В пикапе бы мы ехали сейчас вслепую. Это был кусок дерьма, хоть мне он и нравился.
– Не думаешь, что нам стоит развернуться? – спрашивает Грейс.
Я бросаю на нее взгляд.
– И поехать куда?
Она закусывает губу.
– Может быть, обратно на трассу?
– До трассы час езды.
– Да, но, если верить навигатору, до отеля еще полтора часа. Технически мы ближе к трассе.
– Мы не можем просто сбежать, – упрекаю я. – Мы не сдаемся, детка.
– Но… – Она смолкает.
– Но что?
– Тут темно и страшно! – Она плачет. – Посмотри в окно, Логан. Такое чувство, будто мы в фильме ужасов.
Она не сильно преувеличивает. За исключением двух желтых полос от фар, дорога темна, а снег все валит. Погода лишь портится. Ветер набрал силу, за окнами ревут оглушительные порывы. Неприятно то, что я не слышу чертов двигатель, зато прекрасно слышу проклятый ветер.
– Хорошо, погоди, давай разберемся с этим, – наконец говорю я.
Я щелкаю аварийными мигалками и съезжаю на обочину этой узкой дороги. Хотя мне, наверное, не нужны аварийные огни, учитывая то, что мы давно не видели ни одной машины.
Я хватаю с подставки свой телефон. Там всего две полоски, но их хватает, чтобы загрузить приложение с прогнозом погоды.
– Дерьмо, – говорю я мгновение спустя.
– Что? – Грейс склоняется ко мне и заглядывает в экран.
– Очевидно, сегодня будет метель. Что за черт? Когда я проверял погоду, не было никакой метели.
– А ты… – Она замолкает.
– Что? – требовательно спрашиваю я.
Грейс печально вздыхает.
– Ты проверял погоду в Бостоне или в Северном Вермонте?
Я молчу.
– В Бостоне, – рычу я.
– Детка.
– Прости. Это было глупо. – Я непристойно облизываю губы. – Хочешь отшлепать меня за то, что я плохой мальчик?
В ее глазах вспыхивает искорка вожделения. Я тихо смеюсь. Мы оба знаем, как ей нравится, когда я говорю грязные слова. Я не стесняюсь того, чего хочу и что мне нравится, и Грейс тоже научилась выражать свои желания. Вот почему наша сексуальная жизнь так невероятна.
– Может быть, позже, – отвечает она. Лицо ее становится серьезным. – Давай сосредоточимся. Похоже, сегодня выпадет больше фута снега.
– Они всегда так говорят, и никогда не выпадает столько, – возражаю я.
Пораженная, она вглядывается в темное окно.
– Я не знаю. Снега все больше.
– Так что ты хочешь сделать? Повернуть назад? Потому что я считаю, мы преодолеем снег и доедем до места раньше, чем метель начнется.
Она прикусывает нижнюю губу. Это так чертовски очаровательно. Я чувствую искушение склониться и зацеловать ее.
– Ладно, давай сделаем это, – решает она. – Только не гони, ладно? Хочу добраться туда живой.
– Договорились. Я спасу нас.
Она хихикает.
Я выруливаю обратно на дорогу, и, несмотря на невообразимо дорогие зимние шины, внедорожник действительно заносит.
Грейс взвизгивает.
– Логан!
– Прости. Я не гнал, клянусь. Просто тут скользко. – Я еду дальше с большей осторожностью.
Следующие двадцать минут проходят в молчании. Мы оба сосредоточены на дороге и на ухудшающейся погоде. Перед машиной встала белая стена. Снег, скапливающийся на дороге и на капоте машины, подсказывает, что фут – это не надуманное преувеличение. Что еще хуже, этот район настолько изолирован, что вряд ли здесь бывают снегоуборочные машины или грузовики с солью. В конце концов дорога становится предательски скользкой, и я уже начинаю ползти.
– Джон, – озабоченно говорит Грейс.
– Я знаю, – мрачно отвечаю я.
Но поворачивать уже слишком поздно. Трасса осталась далеко позади. Навигатор говорит, что мы примерно в сорока минутах от отеля, но с той скоростью, с какой мы движемся, мы не доедем туда и за несколько часов.
– Черт, – говорю я. – Будь внимательна. Может, заметим, где можно остановиться.
– Например?
– Не знаю. Мотель? Гостиница?
В ее голосе проскальзывает нотка паники.
– Детка, здесь нет ничего. Мы буквально посреди жопы мира… – Она подпрыгивает, когда внедорожник снова заносит.
– Извини. – Мои руки крепко сжимают руль. Я наклоняюсь вперед и пристально вглядываюсь в лобовое стекло, словно старая дама, забывшая дома очки.
– Может нам стоит свернуть к обочине и переждать? – волнуется Грейс.
Я обдумываю.
– Вероятно, это плохая идея. Что, если нас занесет на краю дороги? Я предлагаю двигаться дальше.
– Конечно, давай продолжим двигаться в стремительном темпе ноль миль в час, – саркастично отвечает она. – Доберемся до места к утру.
– Мы доберемся гораздо раньше… – Что-то вдруг пролетает мимо.
Порыв ветра со снегом, понимаю я полсекунды спустя, но уже слишком поздно. Я инстинктивно нажал на тормоз. Слегка, но даже это легчайшее прикосновение посылает машину в занос.
– Твою мать. – Я пытаюсь вырулить из заноса, но шины резко ведет, и на этот раз я не в силах контролировать их. В следующий момент я понимаю, что «Мерседес» несется к склону у обочины. – Держись! – кричу я, вцепляясь в руль, когда мы вылетаем с дороги.
Глава семь
В лучших традициях фильмов ужасов мое колотящееся сердце чуть не выскакивает из груди, когда внедорожник головокружительно выходит из-под контроля. Когда он, наконец, останавливается, мои руки трясутся, и я чувствую слабость от перенесенного напряжения.
Прижимаюсь лицом к окну. Все, что я вижу, – абсолютная тьма, прерываемая лишь тоненькими полосками фар. Они освещают белую полосу. Вокруг нет ничего, кроме снега. Мы у подножия небольшого холма, но с тем же успехом это может быть и гора. Когда я всматриваюсь туда, где, как мне кажется, должна быть дорога, она кажется невероятно далекой.
Рядом со мной тяжело дышит Логан.
– Ты в порядке?
– В порядке. – Мы ни во что не врезались. Оба целы и невредимы, как и наша машина. – У нас привод на все колеса, верно? Мы сможем вернуться на дорогу?
Он поджимает губы. Оценивает ситуацию.
– Мы можем попробовать. В худшем случае я выйду и подтолкну.
– Ты собираешься толкать внедорожник вверх по снежному склону? – с недоверием спрашиваю я. – Я знаю, что ты большой сексуальный зверь, но…
– Спасибо, детка. – Он издает смешок.
– Всегда пожалуйста. Но я не думаю, что ты достаточно силен для этого.
– Ты слабо в меня веришь.
Я закатываю глаза.
– Тогда докажи, что я не права. Но лучше сделай это сейчас, я хочу попробовать выбраться отсюда до того, как мы умрем.
– Мы не умрем. – Его голос звучит серьезно.
Он переключает передачу с нейтралки и медленно нажимает на газ. К моему большому облегчению машина трогается с места. Хорошо. По меньшей мере мы не застряли в каком-нибудь безвылазном сугробе.
Логан проезжает несколько футов, затем сворачивает к склону. Он не слишком уж крутой, но «Мерседес» одолевает где-то фут, прежде чем начинает пробуксовывать. Логан жмет на газ. Машина не сдвигается ни на дюйм.
– Дерьмо. – Он вновь жмет на газ.
Я чувствую, как работают шины, пытаясь найти сцепление. Но этого не происходит.
– Полагаю, надо толкать, – смиренно говорит Логан. Пока я сижу с несчастным видом, он откатывается назад и выставляет машину на позицию. – Ладно, красотка. Твое время блистать.
Я слабо смеюсь.
Он застегивает куртку и берет шерстяную шапку с центральной панели. Натягивает ее на голову, затем вынимает из кармана пару перчаток.
– Ну, – объявляет он с кривой усмешкой, – будет не клево.
– Я могу выйти и помочь тебе толкать.
– Нет, мне нужно, чтобы ты рулила и жала на педали.
После того, как он выскакивает наружу, я перебираюсь на водительское сиденье и пристегиваюсь, чувствуя себя из-за этого немного глупо. Но лучше уж чувствовать себя в безопасности, чем потом пожалеть об этом, так ведь? Затем я открываю окно, чтобы слышать его инструкции, и порыв пронизывающе ледяного воздуха бьет мне в лицо.
– Хорошо, – слышу я приглушенный крик Логана. – На счет три жми газ, а я слегка подтолкну. Ладно?
– Ладно, – кричу я в окно.
Он начинает считать.
– Раз… Два… Три.
Я вжимаю ботинок в газ. Машина рвется вперед. Фут, два. И она движется дальше.
– Да! – кричу я. – Работает.
Мы уже на полпути наверх.
– Давай! – ободряюще кричит Логан. – Мы сможем, малыш.
– Ты что, назвал меня малышом?
– Да, прости. Гаррет оккупировал мою голову! – кричит он сквозь ветер.
– О боже, неужели так трудно образумиться?
– Забудь об этом. Просто держи ногу на газе. Мы это сделаем.
Он прав. Еще несколько ярдов, и…
Вот только у нас не получается. Я слышу, как Логан громко ругается, а затем машина откатывается назад на несколько футов.
Матерь божья, он все еще сзади машины? Волнение сжимает горло. Что, если я сбила его?
Прежде чем я успеваю моргнуть, машина откатывается туда, откуда мы начали. Проклятье.
Облегчение окатывает меня, когда обветренное лицо Логана появляется в окне.
– Я поскользнулся, – рычит он. – Прости.
– Это мне надо просить прощения, – отвечаю я, тяжело дыша. – Я не успела вовремя нажать тормоза. Я могла убить тебя.
– Давай попробуем еще раз.
– А что, если ты снова поскользнешься? Я не хочу тебя переехать. Ты мне нравишься.
Его мускулистая грудь содрогается от смеха.
– Кроме того, я, честно говоря, не думаю, что у нас получится. Давай просто вызовем эвакуатор, – предлагаю я.
– Хорошо.
Логан садится обратно в машину, проскальзывая на пассажирское сиденье. Берет телефон и смотрит в экран. – Дерьмо. Одна полоска. А у тебя?
– Ноль, – весело отвечаю я. – Ты меня обогнал.
Но вместо того, чтобы гуглить номер эвакуатора, он открывает бардачок и начинает рыться там.
– У «Мерседеса» есть сервис помощи на дорогах, – отвечает он на мой вопросительный взгляд.
– Занятно.
– Номер должен быть где-то тут. – Он наконец находит бумагу. Набирает номер. Когда кто-то отвечает, он диктует номер договора и объясняет ситуацию. Дает наши координаты, слушает несколько мгновений, а потом закатывает глаза.
– Они велели подождать, – говорит он.
И пока мы ждем, звонок срывается из-за слабого сигнала, так что он вынужден перезванивать и повторять все с начала.
– Я только что звонил, – рычит он после того, как ему задают кучу вопросов. – Кто-то уже проверял информацию, когда звонок сорвался и… – Он сдерживает ругательство и бросает взгляд на меня. – Он велели мне подождать.
Я хихикаю.
На этот раз звонок не срывается, но ответ нас не радует.
– Утром? – вскрикивает он. – Серьезно?
– Мы загнемся к утру, – шиплю я.
Логан улыбается мне.
– Мы не умрем к утру… Нет, нет, извините, я говорил со своей девушкой. Но это слишком долго. Ну, же, чуваки. Вы должны прислать сюда кого-то раньше. Мы застряли у подножья холма посреди снежной бури. – Он делает паузу. – Я понимаю, что сейчас канун Нового года. – Он замолкает на мгновение, а потом рычит, словно разгневанный зверь. – Мать их, они велели мне подождать.
Глава восемь
Шесть часов. Диспетчеру службы помощи на дорогах удалось сократить время нашего ожидания с двенадцати часов до шести. И это фантастика, за исключением того, что мы все равно застряли тут до трех утра.
Похоже, Новый год мы будем встречать в нашей машине.
Хотя другого выбора у нас нет. Мы застряли и ни за что не выйдем из машины. Я видел, что бывает в фильмах. Ничего хорошего не случается, если выйти из машины в метель. Снаружи стремно. Внутри «Мерседеса» хорошо и уютно. По крайней мере, пока.
Хотя у нас больше половины бака бензина, я не хочу испытывать судьбу, так что поворачиваюсь к Грейс и предлагаю:
– Давай пока его выключим.
– Ты про обогрев? – Она смотрит с ужасом. – Мы замерзнем до смерти.
– Неа. Я тебя согрею. Обещаю.
Ее глаза блестят.
– О-о-о-о! И как ты это сделаешь?
Я указываю на заднее сиденье.
– Перебирайся туда и устраивайся поудобнее. У меня есть кое-что славное в багажнике для нас.
Пока она перебирается через панель управления, я выпрыгиваю наружу и снова вдыхаю леденящий ночной воздух. Снежинки танцуют вокруг моей головы и прилипают к щекам, когда я выхожу на ветер и обхожу внедорожник. Во всех автомобилях, которые у меня были, я держал аварийный комплект, и в этом – тоже. Я вырос в Новой Англии, я знаю, как это бывает. Одеяло, свечи, вода – обычный набор выживальщика. Но кроме того, я взял нечто особенное для нашей новогодней поездки.
– Держи, – кричу я, пропихивая толстое овечье одеяло в проем между багажником и задним сиденьем.
– Спасибо! – кричит она в ответ.
Я закрываю холщовую сумку и запираю багажник, затем еще четыре секунды страдаю от снега и ветра, прежде чем скользнуть на место рядом с Грейс.
– Черт, холодно, – ворчу я.
Она уже забралась под одеяло и приподнимает его, чтобы я мог присоединиться к ней. Для меня это одеяло слишком маленькое, так что мои ботинки выглядывают из-за края, но мне все равно. Все, чего я хочу – обнять мою девушку.
– Что в сумке? – спрашивает она с любопытством.
– Прежде всего – это. – Я вытаскиваю бутылку дешевого шампанского. – Тут винтовая пробка, – говорю я с печальной улыбкой. – Ты знаешь, я бы предпочел хороший выстрел пробкой, но не хотел стрелять ею в стены отеля.
Грейс хихикает.
– Стрелять пробкой? Звучит так грязно.
– Кроме того, я не взял никаких бокалов, думал, мы будем пить в нашей комнате. Так что, полагаю, придется пить прямо из бутылки.
– Изящно!
– Эй, я сын механика. Вырос с маслом и мазутом на лице и руках и… в самом деле. – Я пожимаю плечами. – Я и правда был все время в масле.
– Круто.
Я изгибаю бровь.
– Да неужто?
– Ты шутишь? Я бы приплатила, лишь бы натереть тебя всего маслом. Все эти блестящие мускулы… – Она дрожит, и я знаю, что это не от холода. Я делаю себе зарубку на память: Грейс хочет увидеть меня всего в масле. Думаю, в следующий раз я смогу это устроить. Я ведь хочу посвятить себя тому, чтобы ей было хорошо. Чего бы ни стоило порадовать ее, я справлюсь с этим.
– Откроем эту крошку сейчас или подождем до полуночи?
Она обдумывает это.
– Давай подождем. Будет не так удручающе, если мы, по крайней мере, будем пить шампанское, когда часы будут бить двенадцать.
– Удручающе? Это романтично. – Я притягиваю ее к себе. – Иди ко мне.
Секунду спустя мы прижимаемся друг к другу, моя рука обнимает ее за плечи, ее щека прижимается к моей груди. В машине все еще тепло, и у нас есть жар наших тел, но тепло сохраняется еще минут пятнадцать. Пока Грейс рассказывает о новостном шоу, которое она продюсирует для Брайара, я замечаю, что ее дыхание начинает вырываться белыми клубами.
– Одну секунду, – прерываю я, протягивая руку к переднему сидению. – Давай включим отопление ненадолго.
Этим мы и занимаемся следующий час: прогреваем машину, выключаем обогрев для экономии бензина, затем снова включаем, когда начинаем дрожать.
– Мне кажется, есть получше способ согреться, – говорит Грейс после того как я выключаю отопление в миллиардный раз.
– Хм-м-м? – Я по-волчьи ухмыляюсь ей.
– Это не то, что я имела в виду, но… – Она улыбается в ответ. – Это неплохая идея.
Соглашаюсь, а затем, когда я зарываюсь пальцами ей в волосы, запрокидываю ее голову и накрываю ее губы своими.
Мне нравится целовать ее. Иногда, когда я пытаюсь заснуть в самолете во время перелета команды или когда в раздевалке мои мысли блуждают, я вспоминаю, как мы с Грейс поцеловались впервые. Я случайно заскочил в ее комнату в общежитии, думая, что это – комната моего приятеля. Вместо этого я наткнулся на первокурсницу, которая смотрела «Крепкий орешек» и ела конфеты. Я присоединился к ней, ведь, почему бы и нет? Она была милой, а мне было скучно. Но каким-то образом все перешло от просмотра фильма к поцелуям. Моя рука спустила ее штаны, ее – мои.
Черт, это была хорошая ночь. Когда я по ошибке постучал не в ту дверь, я не думал, что влюблюсь в девушку, которая будет за этой дверью. Или что мы будем делить квартиру, постель. Строить совместную жизнь. И вот мы здесь, на заднем сиденье нашего просторного «Мерседеса», и она падает на локти, тогда как я опускаюсь на нее. Ее пальцы вплетаются в мои волосы, нетерпеливый язык скользит в рот.
– Твою мать, – шепчу я ей в губы. – Ты понятия не имеешь, что ты со мной делаешь.
Она прерывает наш поцелуй.
– Что я с тобой делаю? – шепчет она.
– Очевидно, превращаешь меня во что-то свирепое. Но, кроме того… – Я замолкаю. Так сложно выразить это словами. – С тобой я чувствую…
Я замолкаю, застонав от разочарования, мне никогда не удается выразить свои мысли. Передать эмоции словами.
– С тобой я чувствую все, – наконец признаюсь я. – Ты заставляешь меня улыбаться. От тебя у меня стоит. Ты сводишь меня с ума. – Мой голос слегка срывается. – С тобой я чувствую себя в безопасности.
– Со мной ты чувствуешь себя в безопасности? Ты ведь знаешь, что ты в тысячу раз больше и сильнее меня, да?
– Это другое, – хрипло говорю я. И потом вновь целую ее.
Когда я расстегиваю ее куртку и запускаю ладони под ее вязаный свитер, она вздрагивает достаточно сильно, чтобы остановить мои блуждающие руки.
– Слишком холодно? – озабоченно спрашиваю я.
– Нет, слишком хорошо. – Она немного запыхалась. – Люблю, когда ты ко мне прикасаешься.
– Хорошо, потому что я люблю прикасаться к тебе.
Мои ладони скользят вверх, чтобы обхватить ее груди, большими пальцами я играю с ее сосками. Эти бутоны заставляют меня застонать. Я задираю ее свитер и жадно беру в рот один сосок. Грейс стонет, когда я начинаю посасывать его. Она держит меня за затылок, прижимая к своей мягкой плоти. Я не могу удержаться от того, чтобы не начать тереться своим ноющим членом об ее живот, пока я посасываю ее грудь. Тем временем моя рука опускается к поясу ее плотных легинсов.
Я поднимаю голову от ее груди и говорю:
– Я хочу тебя трахнуть.
Грейс стонет в ответ.
– Это да? – спрашиваю я с мрачным смешком.
– Это всегда да.
Я точно знаю, что это значит. Я мог быть в самом отвратительном настроении, мог пережить худший день в своей жизни, но одна улыбка Грейс, одно хриплое да может перевернуть все на свете. Все, что ей нужно сказать: «Я хочу твой член» – и я дам ей его.
Я запускаю руку в ее трусики, чтобы увидеть, что она уже теплая, влажная и готова принять меня. Она двигает бедрами, прижимаясь ко мне, и от этих сексуальных движений моя ладонь становится скользкой.
– О боже, – выдыхаю я. Я убираю руку и расстегиваю штаны, спуская их вниз, чтобы освободить свой член. Он прижимается к бедру Грейс, и она тут же обхватывает его пальцами.
Читать бесплатно другие книги:
