Одна маленькая вещь Уатт Эрин
– Если наказывать его бесконечно, она не вернется, – наконец говорю я, стараясь сохранять спокойный тон, тогда как мне хочется лишь кричать на него за то, что он такой назойливый засранец.
– Звучит так, будто ты счастлива, что она мертва, – резко отвечает он.
– Да пошел ты, Джефф! Пошел ты!
Я так рада, что мы не стоим лицом к лицу и он не видит, как я плачу от злости. Бросаю трубку и набираю номер Чейза, но он не отвечает. Я быстро строчу сообщение.
Мне очень жаль.
Я пялюсь в экран, желая, чтобы он написал или позвонил мне. Звонок раздается через секунду, но это не Чейз. Это Скарлетт.
– Что? – рявкаю я.
– Что с тобой не так? – кричит она.
– Что не так со мной?
– Ты работаешь с Чарли? Он убил твою сестру!
– Почему все твердят об этом? Я знаю, понятно? Я знаю это! – Мои щеки мокры от слез, злоба кипит во мне так, что рука с телефоном дрожит.
– Ты ведешь себя так, будто не знаешь. Джефф думает, что вы двое видитесь. Это ужасно, Бэт.
– Почему это ужасно? – Я не даю ей возможности возразить. – Знаешь, что ужасно? Джефф! Он оставил меня на вечеринке в Линкольне. Просто уехал на своей машине, даже не оглянувшись. Он бросил меня там одну.
– Я слышала, все было иначе, – говорит она самодовольным тоном. Мне хочется, чтобы она появилась из телефонной трубки и я ее стукнула. – Слышала, что он часами искал тебя и не мог найти, потому что ты занималась сексом с кем-то в доме какого-то торговца наркотиками.
– Во-первых, это был не торговец наркотиками. Во-вторых, я не попала бы ни в чей дом, если бы Джефф не бросил меня на улице, – ладонью стираю глупые слезы. – А в-третьих, он всегда говорит тебе, что делать. Как укладывать волосы, какую одежду носить. Он заставил тебя пересесть на другое место на уроке по расчетам.
– Ты ревнуешь, вот что. Тебе недостаточно гулять с убийцей твоей сестры. Ты и Джеффа хочешь себе. – Ее резкое дыхание звенит в ушах. – Он сказал мне, что ты будешь на него наговаривать, потому что он тебе отказал. Ты ужасная, Бэт! Сначала хочешь заполучить парня погибшей сестры. А когда он от тебя отворачивается, идешь к тому, кто ее убил! Если тут кто-то и болен, ненормален и ужасен, то не Джефф, а ты!
Она вешает трубку.
Потрясенная, я стою и пялюсь на свой телефон. Поверить не могу, что она сказала мне все эти ужасные слова. У нас со Скар были размолвки, но мы никогда не переходили черту.
Назвать меня больной, ненормальной и ужасной? Это непростительно.
Я провожу рукавом по мокрым глазам и вскакиваю с постели. Пошли они все. К черту Скарлетт. К черту Джеффа. К черту моих родителей. Я не заслужила постоянных упреков со всех сторон.
Поскольку не могу спуститься в прихожую незамеченной, я лезу вглубь гардероба в поисках кроссовок. Мысли у меня мчатся со скоростью света.
Что в эти три последние года я делала действительно не так? Я следовала правилам. Получала хорошие оценки. Была хорошей подругой для Скар. Работала неполный день и волонтерила. Да, я сбегала этим летом на несколько вечеринок, но разве это преступление? Мне семнадцать лет, можно время от времени совершать тупые поступки.
И теперь я совершу один.
Чейз ничего не ответил. На этот раз я звоню ему, а не пишу. Я почти ожидаю, что мне придется пробиваться через голосовую почту, и замираю, когда слышу его глубокий голос.
– Привет, – грубовато говорит он. – Не очень удачное время.
– Почему? Ты где?
– На лексингтонских просторах. Забираю деньги за работу, которую делал на прошлой неделе с Джеком.
– Тебе… – я сглатываю, – тебе звонила Сэнди или кто-нибудь из приюта?
– Да, – тон у него сдержанный.
– Мы можем поговорить об этом?
– Нет. Я же сказал: не очень удачное время. Я не видел Джека несколько недель, и он хочет, чтобы я остался потусоваться с ним немного.
– Хорошо. Будь там. Я еду.
Он быстро возражает.
– Бэт…
– Я серьезно, Чейз. Нам нужно поговорить. Я еду. – И бросаю трубку раньше, чем он успевает озвучить новый протест. Когда мой телефон тут же звонит снова, я сбрасываю звонок.
Джек… Это тот парень, который устроил вечеринку, где я впервые познакомилась с Чейзом.
Идеально. Родители могут кинуться искать меня в дом мэра, но нас там не будет. Мы будем у Джека.
Я не запомнила номер его дома, но помню название улицы. Этого достаточно, чтобы вызвать такси. Затем уничтожаю историю звонков, потому что знаю: туда родители посмотрят в первую очередь. Оставляю телефон на кровати. Я не могу рисковать и брать его с собой. Спасибо этой дурацкой GPS-программе, которую поставили родители. Я также решаю сбить их со следа, накарябав короткую записку о том, что иду к Скарлетт. Ее я тоже оставляю на кровати.
Окно просигналит, когда я полезу через него, но мне все равно. Это просто значит, что я должна быть очень, очень быстрой. В мгновение ока я открываю окно и спускаюсь по дрожащей обрешетке, идущей по стене дома. Знаю, она достаточно прочная, чтобы выдержать мой вес. Рейчел однажды пользовалась ею у своего окна, чтобы сбежать на встречу с Джеффом. Мне интересно, он заставил ее сделать это? Кажется, это похоже на него: запугивать невинных девушек. Засранец.
Добираюсь до земли и тяжело дышу, но не позволяю себе мешкать. Я все бегу, лишь раз решившись обернуться на дом. Входная дверь не распахивается настежь, как я ожидала. Но это не значит, что родители не кинутся за мной. Вероятно, они просто еще не смотрели в свои телефоны.
Меня не волнует, если они перепугаются и пошлют за мной поисковые отряды. Я должна поговорить с Чейзом. Я его знаю. Поступок отца станет для него еще одним напоминанием, что он должен держаться подальше от меня.
Но ему не повезло, потому что я не собираюсь держаться подальше от него.
29
Как я и просила, такси подбирает меня в пяти кварталах от дома. Мы быстро добираемся до Лекса. Сердце у меня бьется чаще, когда мы подъезжаем к знакомому ветхому жилищу. Чейз ждет меня на крыльце.
– Ты не должна быть тут, – это первое, что он говорит, когда я спешу к нему. Тон у него спокойный, лицо – непроницаемо.
– Мне нужно было увидеть тебя, – отвечаю я, проходя мимо него к двери. Не хочу стоять у всех на виду, просто на всякий случай.
Чейз следует за мной внутрь, придерживая меня за руку.
– Родители знают, где ты?
Я закатываю глаза.
– А ты как думаешь?
Он тихонько ругается.
– Иди домой, детка. То, что ты приехала сюда, – ужасно плохая идея.
Несмотря на его резкие слова, тело мое горит, оттого что он назвал меня «деткой».
– Я не уйду, пока мы не поговорим, Чейз. Так что можешь прекратить спорить со мной. Ты проиграешь.
Он снова ругается.
– Придержи язык, – произносит удивленный голос. – Разве так разговаривают с дамой? – Высокий парень выходит из кухни в коридор. Хотя мы не общались и толком не познакомились в прошлый раз, когда я была тут, я узнаю в нем Джека.
– Да, Чейз, – притворно ворчу я, – где ты учился манерам?
– В колонии, – рычит он, – я учился манерам в колонии.
Мы с Джеком смеемся.
– Это была не шутка, – в раздражении отвечает Чейз. Он поворачивается к Джеку. – Это Бэт, девушка, о которой я говорил.
Сердце у меня сжимается. Он рассказывал обо мне своим друзьям?
– Верно, та, которая не принимает ответ «нет», когда ее просишь не вламываться в наш мужской междусобойчик, – с улыбкой отвечает Джек.
Я вздыхаю. Кажется, Чейз не рассказывал своему другу обо мне ничего хорошего.
– Прошу извинить, что заявилась, – робко отвечаю я, – хотя это важно.
Джек пожимает плечами.
– Налить выпить?
– Нет, спасибо.
– Ладно. Если передумаешь, в холодильнике полно всего.
Я благодарно улыбаюсь. Он выглядит действительно достойным парнем. Понятия не имею, почему у всех этих ребят из Лекса такая дурная репутация. Все, кого я видела, – классные.
– Не возражаешь, если поднимемся наверх? – спрашивает Чейз. – Очевидно, нам нужно поговорить.
– Да, – твердо говорю я.
Чейз бросает на меня мрачный взгляд, но Джек лишь улыбается.
– Конечно. Вы, ребята, можете вломиться и туда, если хотите. – Он склоняется ближе, похлопать Чейза по плечу. – Давненько мы с тобой не отвисали вдвоем. Я скучал по тебе, друг.
– Не думай, что мы зависнем там на всю ночь, но спасибо за предложение, – говорит Чейз, кивая своему товарищу.
Мое сердце трепещет, когда я вижу это. Так прекрасно встретить кого-то, кто действительно хочет проводить время с Чейзом. Он заслуживает этого, еще как заслуживает.
Чейз снова берет меня за руку.
– Идем.
Наверху заходим в ту самую спальню, где мы… Щеки у меня вспыхивают. Чейз замечает это и облизывает нижнюю губу. Жест вполне пристойный, больше похож на нервный.
– Я привел тебя сюда не для того, чтобы… ты понимаешь… – он машет рукой в сторону постели.
– Знаю, – отвечаю я, вспыхивая еще сильнее.
– Хорошо. – Он скрещивает руки. – Теперь говори, что хотела сказать, и уходи.
Я пристально смотрю на него.
– Прошу, не веди себя как козел. Я рискую навсегда остаться под замком за то, что приехала сюда.
– Я не просил тебя ничем рисковать, – рычит он. – Это твой выбор.
– Мне так жаль, что я хотела убедиться, что с тобой все в порядке. – Мой тон переполнен сарказмом. – Прости меня, что ты мне небезразличен. Как я смела!
Он кривит губы.
– Это все?
– Нет, – мой тон звучит еще более саркастично, и продолжаю: – Какие у меня стальные нервы! – Затем мило улыбаюсь. – Вот теперь все.
Со вздохом он ведет меня к постели, и мы садимся на ее край.
– Ты не должна беспокоиться обо мне, – заверяет он. – Я в порядке.
Я издаю жалкий стон.
– Нет, не в порядке. Тебя уволили.
– Да. И я в порядке. Найду другую работу.
Я снова издаю стон.
– Серьезно, Бэт. Все хорошо. – Он кивает на дверь. – Джек уже сказал, что я смогу снова присоединиться к его бригаде на следующие несколько месяцев. Нужно убрать кучу дворов, и приближается сезон снегопадов.
Теперь я чувствую себя лучше. Джек уже нанимал Чейза на работу по озеленению в своей конторе, но это была лишь летняя подработка.
– Так у тебя будет работа?
– У меня будет работа.
Я чувствую мгновенное облегчение, но оно довольно быстро сменяется гневом.
– Не могу поверить, что мой отец позвонил в приют и сделал так, чтоб тебя уволили. Он такой засранец.
– Нет, он просто защищает тебя. – Чейз смотрит мрачно. – Я уже отнял у него одного ребенка.
– Не намеренно. Это был просто несчастный случай.
– Несчастный случай или нет, я все равно виноват: вел машину слишком быстро. – Его голос чуть дрожит. – Когда она выбежала на дорогу, я никак не мог бы остановиться.
– Интересно, почему, – внезапно говорю я.
Уголки его губ опускаются.
– Что почему?
– Почему она бежала. – Боль нарастает в груди, когда я представляю себе, как Рейчел выбегает на середину темной улицы, не зная, что сейчас умрет. Той ночью они с Джеффом были на вечеринке в доме ее подруги Эйми. Насколько мне известно, Рейчел не пила и не принимала наркотики. – Думаешь, она была расстроена? Не смотрела на дорогу? – спрашиваю я. Неопределенная мысль мелькает в сознании, но я никак не могу ее сформулировать.
– Это не имеет значения, – мягко отвечает Чейз. – Если бы я не гнал так, то успел бы вовремя остановиться. Но мне было шестнадцать, я был глуп и сбил девушку на угнанной машине. – Он качает головой. – Конечно, твой отец ненавидит меня, Бэт. Он всегда будет ненавидеть меня. Он должен.
Каждое слово ранит меня, словно кто-то режет сердце тупой бритвой. Мне очень не нравится, как отстраненно звучат его слова. Он считает, что заслуживает ненависти.
– Я не ненавижу тебя, – шепчу я.
– Я знаю. – Он придвигается ближе и кладет голову мне на плечо. Его мягкие волосы щекочут мой подбородок. – Но ты тоже должна.
– Никогда, – резко отвечаю я.
Вздыхая, он поднимает голову и смотрит на меня.
– Ты самый упрямый человек, которого я знаю.
– И?
На его губах расцветает улыбка.
– И? Это твой ответ?
– А что ты хочешь, чтоб я сказала? Нет, я не упрямая? Мы оба знаем, что я чертовски упрямая.
Он тихо смеется и притягивает меня к себе, удивляя быстрым поцелуем в губы.
Сердце мое прыгает в груди, и я быстро обнимаю его руками за шею, чтобы он не мог отстраниться.
– Это второй раз за день, – дразню я.
– Второй раз что?
– Второй раз мы целуемся, – поясняю я. Улыбаясь, я снова целую его и отодвигаюсь. – Пусть будет три.
Он склоняется и прижимает свои губы к моим.
– Пусть будет четыре, – хрипло выдыхает он.
После этого мы перестаем считать. Никто из нас не шел сюда за этим, но мы не можем сопротивляться. Может быть, дело в этом доме, этой спальне, этом районе, где нет ограничений. Как бы то ни было, я не могу оторваться от него, а он – от меня. Когда-то мы вынуждены будем остановиться, но не сейчас.
К сожалению, только я думаю так. Чейз отодвигается, оставляя меня на расстоянии вытянутой руки от себя.
– Думаю… – Он замолкает.
Я склоняюсь к нему.
– О чем?
Он встает.
– Думаю, это должно быть в последний раз.
– Что в последний раз? – спрашиваю я, надеясь, что он не слышит паники в моем голосе.
– В последний раз, когда мы видимся.
Паника прорывается в полную силу.
– Точно нет.
– Бэт…
– Нет, – обрываю я его. – Мы не перестанем, а будем видеться каждый день до конца учебного года, потом вместе переедем в Айову. Я стану ветеринаром, ты – сварщиком, и мы будем блаженно счастливы. Все.
– Твой отец будет продолжать преследовать меня. А если ты будешь и дальше убегать из дома, чтоб повидаться со мной, он снова накажет тебя.
– Мне все равно. Он не сможет наказать меня больше, чем уже наказал.
– Он ненавидит меня, – ровно отвечает Чейз. – Все в Дарлинге ненавидят меня, Бэт.
– Тогда всем в Дарлинге нужно научиться прощать, – выпаливаю я в ответ. – Этот несчастный случай – в прошлом. Ты должен ходить с высоко поднятой головой, Чейз. Ты заплатил за свои ошибки. Не позволяй им осуждать тебя.
К моему удивлению, он разражается темным, безрадостным смехом.
Я хмурюсь в ответ.
– Что такого смешного?
– Ничего. Ничего смешного. – Он садится, убирая со лба пряди волос. – Но есть в этом некоторая ирония. – Ты говоришь мне не позволять людям судить себя, хотя именно это ты и делаешь.
Я безумно удивлена.
– Это неправда.
– Конечно, правда. Заявляешь, что простила меня, но я не вижу, чтобы ты рассказывала кому-то, что мы видимся. Твои друзья не знают. Твои родители не знают, хотя, вероятно, теперь подозревают. – Он пожимает плечами. – В школе ведешь себя так, будто мы чужие.
Я в растерянности.
– Потому что ты так хотел! – возражаю я. – Постоянно делал мне знаки… или говорил мне прямо… держаться от тебя подальше в школе.
– Я не виню тебя за это. Вовсе нет, – мягко говорит он. – Но не говори мне, что прошлое должно остаться в прошлом и что я должен ходить с высоко поднятой головой. Ведь ты так же, как и я, боишься, что тебя осудят. Если бы это было не так, ты бы не хранила наши отношения в тайне.
Это рассуждение остужает меня. Дерьмо. Он прав. Я боюсь, что скажут люди.
Вот почему в последние несколько недель я встречалась с Чейзом тайно и не общаюсь с ним ни на одном совместном уроке. Я объясняю это себе его желанием не высовываться в школе. Но каждый раз, когда он качает головой в мою сторону, что означает «не защищай меня», я цепляюсь за эти предлоги как утопающий за спасательный круг. В тот единственный раз, когда я вступилась за него после инцидента с пожарной тревогой, все смотрели на меня как на сумасшедшую, даже мои близкие друзья. И я тут же снова начала притворятся, что мы чужие.
Чейз предоставлял мне легкий выбор, и я пользовалась им каждый раз.
– Я не виню тебя за это, – повторяет он, потому что мой стыд слишком очевиден. – Понимаю, почему ты не можешь появляться со мной на людях и рассказывать о нас. Но…
Мое сердце сжимается, когда я жду, чем он закончит. Знаю: мне не понравится то, что он скажет, эти слова ранят меня очень, очень сильно.
Я не ошиблась.
– Но… – его синие глаза ищут в темноте моего взгляда, – вот почему у нас никогда ничего не получится.
30
До конца недели я в полном отчаянии.
Когда с трудом прихожу домой после побега через окно, родители готовы наброситься на меня. Я не слушаю, что они мне говорят или чем угрожают, потому что мыслями все еще в доме Джека, рядом с Чейзом, который сообщает мне, что у нас ничего не получится.
Он не порвал со мной. Я намеренно уточнила: это не был разрыв.
Он просто не видит для нас будущего.
– Это невозможно, – его последние слова, перед тем как он посадил меня в такси. Эти два слова крутятся у меня в голове как заезженная запись, когда я сижу в гостиной и слушаю лекцию за лекцией родителей.
Они знают, что меня не было у Скарлетт или у любой другой моей подруги. Как и то, что меня не было у Чейза. К сожалению, они знают это потому, что отец вломился туда, требуя рассказать ему, где его дочь. Естественно, мать Чейза пришла в ужас от такого поведения. Мэр пригрозил ему арестом, и мама вынуждена была оттащить его к машине.
Меня, конечно же, обвиняют во всем этом. Чушь собачья. То, что я убежала из дома, не означает, что папа должен мчаться в дом мэра и орать там как полоумный.
В воскресенье мне не разрешают выходить из дома, даже чтобы поехать в приют. Папа звонит туда и говорит, что я больна. Это дарит мне лучик надежды. По крайней мере, он не заявляет, что я хочу уволиться. Значит, у меня есть шанс вернуться туда на следующей неделе.
Когда наступает утро понедельника, я иду в школу в нетерпении. Родители снова отобрали у меня телефон, так что, если Чейз и писал мне в выходные, я понятия не имею, что. Я намерена встретиться с ним у его шкафчика до начала урока и спросить, что он думает делать с нашими отношениями.
Мне не предоставляется такой возможности. Когда я подхожу к шкафчикам старшеклассников, Мейси налетает на меня.
– Все говорят, что ты путалась в выходные с Чейзом! – сразу заявляет она. Ее взгляд затуманен, но я не могу сказать, то ли она завидует, то ли разочарована. – Это правда?!
– Конечно, нет, – вру я, а потом морщусь, когда вспоминаю мягкий упрек Чейза в том, что я скрываю от всех наши отношения.
– Тогда почему все это повторяют? – требовательно спрашивает Мейси, уперев руки в бока.
– Потому что все глупы, – бормочу я едва слышно.
– Скар и Ивонн не глупые, а они тоже говорят. – Ее тон становится все более надменным. – Скар сказала, что твои родители в выходные звонили ей домой, разыскивая тебя, потому что ты сказала им, что едешь к ней. На самом деле ты тайно встречалась с Чарли. Скар в бешенстве.
Я не удивлена тем, что Скарлетт разозлила моя ложь. Но почему-то у меня такое чувство, будто это Джефф заронил в ее голову мысль о том, что я побежала встретиться с Чарли.
– Ну, значит, это должно быть правдой, раз Скар и Ивонн так говорят, – слова звучат язвительно, но мне плевать. Что дает ей право допрашивать меня? С кем я сплю или встречаюсь – не ее дело.
– Мейси, – раздается резкое шипение.
Я разворачиваюсь и вижу Скарлетт, которая злобно смотрит на нашу общую подругу. Она даже не глядит в мою сторону.
Мейси переводит взгляд с меня на Скар. Затем пожимает плечами и переходит на сторону Скарлетт. И буквально, и фигурально. Сразу понятно, на какую лошадку она ставит в этом заезде.
– Привет, Скар, – прохладно говорю я.
Она игнорирует меня. Вцепляется в руку Мейси, и они обе уходят, ясно давая понять свой враждебный настрой.
Боль, гнев и возмущение охватывают меня. Да пошли они. Если они способны забыть о дружбе из-за постоянной лжи Джеффа и каких-то слухов обо мне и Чейзе, то пошли они.
«Не слухов, – говорит тихий внутренний голос. – Ты с Чейзом».
Так ли это? Он тоже пытался оттолкнуть меня в выходные. Теперь я даже не знаю, кто мы друг для друга. И не могу спросить его, потому что звенит звонок и пора идти на занятие.
Он уже за своей партой, когда я прихожу в класс. Голова опущена, как обычно. Он не смотрит в мою сторону. Как и Скарлетт. И Джефф. И Мейси. И любой из моих одноклассников.
Понятно. Видимо, я – общественный враг номер один. Но меня ничуть не колышет, что все меня игнорируют.
Есть только один человек, чье мнение важно, и до конца этого дня я поговорю с ним.
Нравится ему это или нет.
Чейз успешно ускользает от меня все оставшиеся уроки. Он опаздывает на физику и задерживается после истории музыки поговорить с Дворак. Трус.
Мой план состоит в том, чтобы выследить его во время обеда, но мисс Танненхауф нарушает его. Она останавливает меня в коридоре и говорит, что хочет видеть меня в своем кабинете. У меня нет выбора.
– Твоя мать звонила утром, – говорит мисс Ти, как только мы садимся.
Я тут же расправляю плечи и спрашиваю сквозь стиснутые зубы:
– Зачем?
Методист кладет руки на стол.
– Она хотела, чтобы в школе знали, что у тебя были сложные выходные.
Я очень удивлена.
– Да, были. Из-за них! Она рассказала вам, как они превратили наш дом в тюрьму? Там стоит сигнализация на каждой двери и на каждом окне.
Мисс Танненхауф внимательно смотрит на меня. Думаю, она видит больше, чем ярость, потому что ее взгляд смягчается.
– Она также рассказала мне о своих подозрениях, что ты встречаешься с Чарли Доннели.