Узы крови Осадчук Алексей

Глава 1

— Зачем вам всё это? Какова истинная причина?

Этот вопрос лейтенант Венсан задал мне на пятый день нашего с ним знакомства. Я как раз закончил манипуляции с алой и изумрудной энергиями, которые активно переливались из соответствующих крудов в организм моего пациента.

Все эти дни Теодор Венсан был немногословен. Я то и дело ловил на себе его внимательные взгляды. Понимаю. Присматривался, а теперь, наконец, решился на откровенный разговор. Я, кстати, если честно, уже заждался. Несмотря на вид этакого увальня и рубахи парня, Теодор Венсан на самом деле обладал острым умом и очень жестким характером. Собственно, так мне его описал барон фон Гольц.

— В искреннее желание помочь страждущему, я так понимаю, вы не верите? — усмехнулся я, пряча в карман оба круда.

Проследив взглядом за моей рукой, лейтенант, лежавший в своей постели, вернул мне усмешку:

— С подобными иллюзиями я распрощался еще в семилетнем возрасте, когда вся моя семья умерла во время чумы, и когда мой дом вместе с трупами моих родных был сожжен «чумной когортой». А потом был приют, обитатели которого и выбили из меня все эти глупости…

— Понимаю…

— Неужели? — в голосе Венсана слышался неприкрытый сарказм. — Если не ошибаюсь, вы выросли в тепле и уюте под присмотром нескольких нянек и камердинера?

— Мы же сейчас говорим о прощании с иллюзиями? — спросил я, сев на стул напротив кровати Венсана и положив ногу на ногу. — Бастард, хоть и признанный, всегда остается изгоем. А если уж его отец вдруг оказывается заговорщиком и отдает душу богам на эшафоте, о каких иллюзия может тогда идти речь? Так что я вас прекрасно понимаю, пусть мы с вами и прожили в разном достатке. Что же касается вашего вопроса… А что вы сами думаете по этому поводу?

— Если честно, я теряюсь в догадках… — ответил Венсан. — Но некоторые соображения у меня все-таки есть.

— Любопытно… Я вас внимательно слушаю.

— Помогая мне, вы пытаетесь привязать к себе нового коменданта Западной крепости.

— И как? Получается?

— Жан Тассен — человек чести, — жестко ответил Венсан. — Но он не болван. Как, собственно, и я. Мы знаем правила этой игры. Так даже проще.

— Согласен, — кивнул я. — Без иллюзий жить всегда проще. Но истинная дружба и преданность — это не иллюзия. Это реальность. Она выше чувства благодарности.

— Хотите сказать, что, помогая мне, пытаетесь обзавестись преданными друзьями? — снисходительно улыбнулся Венсан.

— А почему бы и нет? — пожал плечами я. — Если я не ошибаюсь, настоящая крепкая дружба именно так и зарождается.

— А может, все дело в том, что через меня и Тассена вы хотите присосаться к денежному потоку от контрабанды? — глядя мне прямо в глаза, холодно произнес Венсан.

— Полагаете, у меня есть шанс? — не отводя взгляда, спокойно спросил я.

— А почему нет? — насмешливо хмыкнул Венсан. — Луи де Рогана вам удалось убрать, как и его прихвостней, Броссара и Буке. Теперь дорога открыта, тем более, что Тассен, по гроб вам обязанный за мое лечение, препятствий чинить не будет.

— А вы? — спросил я. — Будете благодарны? Или будете чинить препятствия? Я ведь в тот раз не шутил. Вы обязательно встанете на ноги. Вы ведь уже и сами это понимаете. За последние пять дней вы уже должны были почувствовать изменения в вашем теле.

— Да, — слегка смутившись, хриплым голосом ответил Венсан. — Я чувствую… — А потом, взяв себя в руки, твердым голосом добавил: — И да, я умею быть благодарным. Вы лечите меня, взяли мою жену и мою дочь в свой дом, помогли продвинуть по службе Жана… Со мной проблем не будет. Более того, я сделаю все, о чем вы меня попросите. Даю вам в этом свое слово. Однако есть одно «но»…

— Я вас внимательно слушаю…

— Как только я пойму, что вы угрожаете моим близким, я вас убью.

Голос Венсана был ровным и ни разу не дрогнул. На меня сейчас смотрел опасный хищник, пусть и смертельно раненый, но готовый за своих близких в любой момент перегрызть горло любому.

— Я вас услышал, лейтенант, — кивнул я.

— Но вы не ответили на главный вопрос, — напомнил мне Венсан.

— Вы о денежном потоке и контрабанде? — переспросил я. — Врать не буду, этот бизнес мне интересен, но я пришел к выводу, что в этом вашем потоке мне ловить нечего.

— Даже так? — усмехнулся Венсан.

— Ой, да бросьте вы, — взмахнул я рукой. — Все прекрасно понимают, что ссылка де Рогана и его приспешников — явление временное. Очень скоро те, кто его сюда продвигал, попытаются снова взять все под свой контроль. Либо пришлют нового «де Рогана», либо, что более вероятно, попытаются договориться с новым комендантом. Воевать с ними бессмысленно. Вы уже на своей собственной шкуре испытали это. А если учесть тот факт, что я уже примерно догадываюсь, кто именно стоит на вершине этой пирамиды — меня просто сожрут и не подавятся. А ведь в крепости еще сидит мэтр Жакоб как представитель «Янтарной гильдии», за огромные деньги получившей привилегию от короля находиться здесь на фронтире и скупать всякую мелочевку навроде когтей, клыков и всяких кореньев из Тени, которые перепродают дикие после отлива.

Я демонстративно начал загибать пальцы.

— Итак… Покровители Луи де Рогана, «Янтарная гильдия», нечистые на руку агенты тайной канцелярии, бургомистр и его покровители… И это только та информация, что лежит на поверхности… Не многовато ли присосавшихся?

— Но при всем при этом вы намерены приобрести здесь особняк, укрепляете свои позиции среди офицеров Западной крепости и на днях встречаетесь с бургомистром, — криво усмехнувшись, заметил Венсан. — А ведь вас уже освободили от службы в Западной крепости и очень скоро вы отправляетесь в столицу. Как-то все вышеперечисленное не вяжется с вашими утверждениями о нежелании погреть руки на контрабанде, вы не находите?

— Вы упустили одну деталь, — покачал головой я.

— Какую же? — удивился Венсан.

— Самую главную, — ответил я, достав из кармана крупный фиолетовый круд, при виде которого Венсан громко сглотнул. — Как я уже упоминал, этот бизнес мне интересен, но у меня нет ни малейшего желания, как вы выразились, «греть руки» на чужом денежном потоке. Во-первых, мне не нравится весь этот бардак, а во-вторых, этот поток, хм… не такой уж и денежный… И неудивительно — при наличии стольких-то нахлебников.

— Не совсем понимаю… — начал было Венсан.

Но я его перебил:

— А вам еще рано что-то понимать, лейтенант. Всему свое время.

Поднявшись со стула, я спрятал в карман круд и поправил сюртук.

— Кстати, — замер я возле двери. — Приготовьтесь, завтра переезжаете в мой особняк. Лечение продлится больше месяца, я не могу каждый день тратить время на поездки к вам. Кроме того, очень скоро вы сможете самостоятельно передвигаться, что обязательно привлечет много ненужного внимания. Для этого утром мои люди демонстративно вас вывезут из города, якобы, на лечение в ближайший крупный город к целителю, работу которого, якобы, оплатят офицеры Западной крепости, а потом вечером вы вернетесь инкогнито назад в Тулон. Поживете в моем особняке до полного выздоровления вместе с женой и дочерью.

Сказав это, провожаемый задумчивым взглядом Венсана, я вышел за дверь.

— Господин, — на пороге двери в мой кабинет появился Бертран. — К вам Эрик Жюдор. Прикажете впустить?

Я оторвал взгляд от чтения очередного послания Кота, моего «инфобота» из Сардана. Он сообщал мне о том, что цены на продовольствие, ткани, железо, шерсть и оружие в независимом графстве Макон резко скакнули вверх и продолжали расти. Хм… И неудивительно. Кому война, а кому мать родная. Кто-то идет на смерть, а кто-то набивает карманы.

Кроме того, Кот сообщал, что существенно повысились цены на рынке рабов, в особенности — на крепких мужчин. Ранее он информировал меня о расплодившихся в графстве и за его пределами командах рекрутеров, охотившихся за молодыми крепкими мужчинами, которые должны были пополнить ряды воюющих армий.

Граф де Макон, после большого количества жалоб, даже пытался как-то бороться с этим беспределом, но чем выше были цены на «живой» товар, тем активней действовали охотники за головами.

А ведь это только начало. Армии Вестонии и Аталии еще даже не дали ни одного генерального сражения. Все пока происходит в режиме мелких стычек на территориях, как я их называю, буферных графств и герцогств, находящихся между странами-гигантами. Думается мне, что после войны многие из этих мини-государств потеряют свою независимость.

Проведя ладонью по лицу, а затем потянувшись, я убрал со столешницы все важные документы и приказал Бертрану:

— Зови.

Спустя несколько мгновений в мой кабинет вошел невысокий сутулый мужчина. На вид ему было лет пятьдесят или даже больше. На его бледном побитом оспой лице висела любезная и слегка лукавая улыбка, а в умном взгляде мутно-голубых глаз читался неподдельный интерес.

Эрик Жюдор, местный ростовщик посетил мой особняк несколько дней назад. У него ко мне был какой-то разговор. Но я в тот раз отсутствовал, поэтому он оставил свою визитку с просьбой принять его в любой удобный для меня день.

Кстати, особняк теперь уже официально является моей собственностью. «Лихорадка» господина Молле отступила, и он с готовностью согласился мне продать этот дом за восемь сотен серебряных крон.

Пришлось слегка урезать его аппетиты, и цена была сбита до пяти с половиной сотен. Молле так жаждал завершить все дела с неудобным арендатором, что даже согласился на вексель, который он мог бы обналичить в любом из банков, где хранились мои вклады. С наличными у меня на момент заключения сделки было не очень.

После короткого приветствия я предложил ростовщику присесть.

— Итак, — произнес я, внимательно глядя на своего собеседника. — Вы хотели поговорить со мной о чем-то? Только прошу вас… Переходите сразу к делу. У меня мало времени.

Эрик Жюдор немного поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее, и, улыбнувшись, произнес:

— Конечно-конечно, шевалье! Я все понимаю. Мое дело много времени не отнимет. Я пришел к вам с деловым предложением.

— Я вас внимательно слушаю.

— Я хочу предложить вам выкупить ваш собственный вексель.

— Мой вексель? — удивился я.

— Все верно, — кивнул ростовщик и выложил на столешницу свиток. — Прошу…

Я развернул его и быстро просмотрел документ с моей подписью. А также на всякий случай просканировал магические чернила. Все верно. Это тот самый вексель, который я выдал господину Молле на пять с половиной сотен серебряных крон в качестве оплаты за покупку особняка.

Хм… Вероятно, господин Молле решил избавиться от векселя, продав его ростовщику. В принципе я его понимаю. Ближайший филиал банка Краонов, где хранятся мои сбережения, находится в Сардане. И до него еще нужно добраться. И если учесть, что на дорогах сейчас неспокойно, Молле предпочел продать вексель ростовщику, который сидит под боком. Любопытно, за сколько он его продал?

— И сколько вы за него хотите? — спросил я, возвращая свиток.

— Ну как же? — вполне искренне удивился Эрик Жюдор. — В векселе все указано. Пятьсот пятьдесят серебряных крон.

Я медленно встал с кресла и подошел к окну. На заднем дворе особняка я увидел сидящих на скамье и о чем-то беседующих Жака и Тео Венсана.

Последний, как я и обещал, месяц назад встал на ноги и уже потихоньку начал ходить, опираясь на массивную трость. Я помню счастливые взгляды Венсана и его жены, бросаемые на меня, когда он впервые поднялся с постели. В тот день я понял, что в моей жизни появились еще двое преданных мне людей.

После знакомства Жак и лейтенант очень быстро нашли общий язык. Оказалось, что много лет назад они даже участвовали в одном сражении против северян, правда, Жак служил в пехоте, а Венсан — в кавалерии. Сейчас эти двое, перебрасываясь короткими фразами, следили за тренирующимися парнями. Стоит ли упоминать, что с появлением еще одного ветерана тренировки стали более интенсивными?

На моих губах мелькнула мгновенная улыбка, которую я тут же спрятал под маску безразличия.

Обернувшись, я снова сел за стол и произнес:

— Я дам вам за этот вексель три сотни серебряных крон.

После того, как фон Гольц продал наши трофеи мэтру Жакобу, у меня появились наличные. В нижнем ящике моего стола сейчас лежало четыре кошеля по две сотни крон в каждом.

Информация о том, что мы вернулись с трофеями все-таки, просочилась в народ. Так что нам пришлось продать все официальному представителю «Янтарной гильдии», дабы не прослыть контрабандистами.

Должен признаться, когда фон Гольц принес мою долю от продажи когтей теневого волка и трех практически пустых крудов, я был впечатлен. А ведь мэтр Жакоб вряд ли дал нам справедливую цену.

Но даже так мои соратники были счастливы. Их доля составила две с лишним сотни крон на брата — это большие деньги.

М-да… Боюсь даже представить, сколько может стоить моя «коллекция» трофеев.

Кстати, уже лейтенант фон Гольц во главе преданных Тассену бойцов из крепостного гарнизона, а также фон Брунон и Видаль отправились в поход. Они не отказались от идеи вернуться к озеру, чтобы забрать припрятанную нами в овраге тушу теневого волка. Вернее то, что от нее может остаться.

Думаю, со дня на день они уже должны вернуться. И если им удастся привезти трофеи, моя доля там тоже есть.

— Но позвольте, шевалье! — возмутился ростовщик. — В векселе черным по белому указана конкретная сумма!

— Не спорю, — ответил я. — Но также в нем четко указан срок и место платежа. Полную сумму вы можете востребовать только спустя год с момента составления векселя и только в одном из филиалов банка Краонов.

И он об этом прекрасно знает. Думаю, просто прощупывает почву. Хочет понять, с кем имеет дело. Понимаю…

Теперь, кстати, ясно, почему Молле легко согласился на мои условия при подписании договора купли-продажи. Видимо, он изначально не собирался ждать целый год, да еще и ехать куда-то. Он рассчитывал сразу, пусть и значительно дешевле, продать этот вексель тому же Эрику Жюдору или какому-нибудь другому ростовщику.

Жюдор замолчал, сверля меня задумчивым взглядом. А потом произнес уже нормальным голосом:

— Триста — очень мало.

— Может быть, — пожал плечами я.

— Триста — это почти половина от указанной суммы. Готов снизить до пятисот.

Я склонил голову набок.

— Триста пятьдесят.

Ростовщик покачал головой.

— Мало. Четыреста восемьдесят.

— Война, — напомнил я. — На дорогах бардак. Кроме того, в городах и их окрестностях рыскают банды рекрутеров.

— Ну, какой из меня рекрут, — усмехнулся Жюдор. — Кому я нужен?

— Не забреют в солдаты, так ограбят, — пожал плечами я. — Мало ли, что может произойти в это неспокойное время. Триста семьдесят.

— Давайте округлим до четырех сотен, — предложил Жюдор. — И останемся в хороших отношениях.

Я, задумавшись, помял подбородок, а потом кивнул:

— Согласен. Жду вас завтра в это же время вместе со стряпчим.

Не знаю, сколько заработал на этом деле Жюдор, но лично я этой сделкой возвращаю себе полторы сотни. В итоге, особняк мне обойдется в четыреста серебряных крон.

Кстати, а что если…

Пожимая руку довольному собой Эрику Жюдору, я на мгновение задержал его ладонь в своей.

— Господин Жюдор, насколько я понимаю, у вас имеются и другие векселя?

— Разумеется, — тут же навострив уши, ответил он. — И немало. Вас интересует что-то конкретное?

— Да, — кивнул я. — Мне бы хотелось приобрести векселя торговых домов «Гилберт» и «Легран и сыновья», а также векселя графов де Грамонов. И еще… Графа де Марбо. Но последние не обязательно.

Когда я увидел широкую многообещающую улыбку ростовщика, я понял, что скоро мне понадобится очень много наличных.

Глава 2

Эрик Жюдор вернулся на следующий день в указанное время в компании стряпчего. После того, как мы подписали договор, я передал ростовщику два пухлых кошеля, а он мне — вексель, который был тут же был мной уничтожен на глазах стряпчего.

После того, как юрист покинул мой кабинет, Жюдор выложил на стол несколько десятков свитков.

— Три тысячи семьсот пятьдесят серебряных крон — торговый дом Гилбертов, — начал перечислять ростовщик, при этом плотоядно улыбаясь. Ему явно очень нравилось то, чем он зарабатывал себе на хлеб. — Пять тысяч триста — Леграны, шесть тысяч двести — де Грамоны, ну и де Марбо — полторы тысячи. Ближайший срок у некоторых векселей — девять месяцев. Почти все в банке Краонов. Итого, шестнадцать тысяч семьсот пятьдесят серебряных крон. Что скажете, шевалье?

М-да… А что тут скажешь? Сумасшедшие деньжищи. Которых у меня нет. И это даже с учетом того, что я смогу сбить цену процентов на тридцать.

— Что ж, давайте сперва посмотрим… — вслух произнес я и начал внимательно сканировать каждый вексель.

Пяти минут мне хватило на то, чтобы удостовериться в целостности всех подписей. Никто не пытался их исправлять или подделывать. Кроме того, Жюдор предоставил мне контракты купли-продажи, заверенные стряпчим, на каждый из них.

Затем, после сканирования, я начал внимательно перечитывать каждый вексель. Большинство из них были на предъявителя с определенным сроком, а вот часть векселей де Грамонов на две тысячи крон были выписаны под залог некоего баронства Вальф.

И еще… Долговые обязательства де Грамонов были подписаны двумя разными подписями.

Оторвавшись от чтения, я негромко позвал:

— Бертран!

Спустя минуту дверь открылась, и в кабинет вошел мой камердинер.

— Господин, — поклонился он.

— Взгляни-ка на эти бумаги, — предложил я. — И скажи мне, что видишь.

Бертран приблизился к столу и начал просматривать указанные векселя, при этом сортируя просмотренные в две стопки.

— Господин, — обратился он ко мне, закончив чтение. — В первой стопке векселя, выданные под залог баронства Вальф и подписанные вашим покойным батюшкой Фердинандом де Грамоном, а остальные подписаны вашим дядей Генрихом де Грамоном.

— Хм… — потер подбородок я, при этом не обращая внимания на не проронившего ни слова Эрика Жюдора. — Любопытно… Напомни-ка мне, где находится это баронство…

— Баронство Вальф, часть земель графства Грамон, находится на северо-востоке Вестонии, мой господин, — степенно ответил старик. — На границе с Астландией.

— Ясно, — кивнул я. — Благодарю, Бертран. Ты можешь идти.

Старик поклонился и покинул кабинет. Проделал он все это настолько чинно и величаво, словно был камердинером самого короля. Даже Эрик Жюдор невольно проникся, провожая Бертрана уважительным взглядом.

— Что ж, — произнес я, привлекая внимание ростовщика. — Я увидел все, что хотел. Меня заинтересовали все векселя, кроме вот этих.

Я отодвинул ту стопку бумаг, на которых стояла подпись отца Макса.

— За остальные я могу вам выписать чек банка де Краонов на шесть тысяч крон.

Жюдор встрепенулся и тут же принял стойку.

— Шесть тысяч — это же натуральный грабеж! — воскликнул он. — Тем более за векселя таких уважаемых семей Вестонии! Но не это самое главное. Увы, шевалье, но с чеками я не работаю…

— Что же, — поднимаясь с кресла, произнес я. — Тогда прошу простить меня за то, что потратил ваше драгоценное время. Таких крупных сумм в наличных при себе не имею.

Ростовщик торопливо вскочил с кресла и, словно боясь, что я сейчас уйду, начал вполголоса говорить, при этом опасливо косясь в сторону входной двери:

— Я вас понимаю, шевалье… В нынешние времена очень опасно держать такие суммы дома. В банковском хранилище они в большей сохранности… — Он снова покосился на дверь и перешел почти на шепот: — А что, если бы у нас появилась возможность решить вопрос с оплатой этих векселей другим способом? Так и быть, я бы уступил их вам за десять тысяч. Поверьте, шевалье, это очень хорошая цена.

— О каком способе идет речь? — я тоже понизил голос. — Чек вас не устраивает… Долговая расписка? Вексель?

— Нет-нет, — замялся ростовщик. — Вы уж простите, господин Ренар, что говорю прямо, но вы… Как бы вам это сказать… Вы слишком часто подвергаете вашу жизнь риску. И кроме того… Только прошу вас, не принимайте мои слова слишком близко к сердцу. На данный момент вы некредитоспособны.

Он обвел взглядом кабинет.

— Насколько я понимаю, этот особняк — ваша единственная собственность и, простите, но я знаю, во сколько он вам обошелся. А ведь мы сейчас говорим о сумме в десять тысяч крон.

— Тогда я снова повторюсь, — произнес я, слегка повысив голос. — Что именно вы бы хотели получить в качестве оплаты?

Ростовщик на мгновение замялся, а потом заговорил, тщательно подбирая слова:

— Видите ли, господин Ренар. Всем в Тулоне известно, что вы и ваши друзья вернулись из похода с богатой добычей, которую вы продали мэтру Жакобу.

— Все верно, — кивнул я. — Он — единственный в Западной крепости, кому мы имеем право продать наши трофеи. Я законопослушный подданный его величества. Как и мои друзья.

— Да-да, конечно-конечно… — замахал руками Жюдор. — Но все-таки… Вы ведь могли, кхм, ну скажем, приберечь, как говорится, на черный день что-нибудь из трофеев… Конечно же, с целью продать их немного позднее и только, разумеется, законному представителю короля. Могли же?

А вот это уже интересно. Когда я узнал, что со мной хочет встретиться Эрик Жюдор, я навел о нем справки у Тео Венсана. Лейтенант уверил меня, что ростовщик, впрочем, как и все представители его профессии, скользкий, как угорь, но относительно безобидный. Скупает и перепродает ценные бумаги и драгоценности. Дает деньги в рост. В общем, обычный ростовщик, не имеющий с контрабандой ничего общего. И тут неожиданно он недвусмысленно дает понять, что заинтересован в магических артефактах. Очень любопытно.

Я встречал в прошлой жизни таких персонажей. Им очень комфортно в своей привычной среде обитания. И если такой человек, как Эрик Жюдор решил пойти на риск, значит, что-то произошло. Отсюда и это его странное волнение. Он явно чувствует себя не в своей тарелке. Хм… Как будто его заставили… Кстати, а почему бы и нет?

— Чисто гипотетически? — я снова понизил голос.

— Конечно! — глаза Жюдора радостно вспыхнули.

— Ну, если чисто гипотетически, то, конечно, могли, — ответил я. Ростовщик после моих слов весь подобрался. — Но нам нужны были деньги на лечение лейтенанта Венсана. Поэтому мы продали все наши трофеи мэтру Жакобу.

Выражение лица Жюдора после сказанного начало постепенно меняться. В одно мгновение из радостного оно трансформировалось в мрачное.

— Жаль… — разочарованно пробормотал он. — Очень жаль…

Я пожал плечами и слегка развел руки в стороны. Мол, ничем не могу помочь.

Сгребая бумаги со стола, Жюдор положил руку на стопку векселей, которые были подписаны папашей Макса. Кстати, судя по датам и суммам, я подозреваю, что Фердинанд серьезно потратился при подготовке к мятежу. Видимо, очень многое поставил на это рискованное предприятие. Боги знают, сколько еще по стране ходит таких векселей.

— Шевалье Ренар, — вдруг обратился ко мне Жюдор. — Вы позволите мне задать вам вопрос?

— Конечно.

— Почему вас не заинтересовали векселя вашего отца?

Как будто ты и сам об этом не знаешь. Действительно, скользкий тип.

— Мой отец мертв, — ответил я. — А баронство, указанное в векселях, после мятежа наверняка перешло либо короне, либо моему дяде. Если бы мой отец просто умер, у меня был бы шанс востребовать сумму, указанную в бумагах. Но мой отец не просто умер. Он был казнен как мятежник.

— Но есть еще суд, — сделал еще одну попытку втюхать мне бесполезные бумажки Жюдор.

Смешно.

— Подозреваю, что я потрачу больше денег на взятки, чем заработаю на этом деле. Связываться с бюрократами у меня нет ни малейшего желания.

Судя по тяжелому вздоху, Жюдор был со мной абсолютно солидарен в этом вопросе. Он уже был возле двери и взялся за ручку, когда я закинул наживку.

— Так что за эти бумажки я не дал бы и десяти крон.

Жюдор замер и обернулся.

— Этого мало, — тут же выдал он. — Сотня крон — отличная цена.

Похоже, я был прав. Эти векселя — макулатура.

— Но позвольте, — улыбнулся я. — Зачем мне эти бесполезные бумажки, да еще и за сотню крон? Максимум за двенадцать, да и то, как память о моем батюшке…

В конечном итоге, после короткого торга, мы с Жюдором сошлись на двадцати кронах и договорились встретиться на днях, чтобы подписать договор купли-продажи в присутствии стряпчего.

— Зачем вам эти бумаги, господин? — спросил у меня Бертран, после ухода ростовщика.

— Пока не знаю, — пожал плечами я, натягивая старые поношенные сапоги. Я решил, переодевшись в неприметную одежду, проследить за Жюдором. Мне нужно было подтверждение моего предположения на его счет.

— Двадцать крон — огромные деньги! — напомнил Бертран. — А векселя вашего батюшки наверняка не имеют силы.

— Знаю, — кивнул я, пристегнув к поясу кинжал в простых ножнах. — Но дело сделано. А там поживем — увидим!

Ободряюще хлопнув Бертрана по плечу, я покинул кабинет и спустя несколько минут нагнал ничего не подозревающего ростовщика в торговом квартале. А примерно через час мои подозрения подтвердились. Аккуратно выглядывая из-за угла рыбной лавки, я наблюдал за тем, как Эрик Жюдор, стоя недалеко от прилавка булочника, о чем-то оживленно беседовал с господином Гобером, агентом тайной канцелярии.

Я хмыкнул. М-да… Эти ребята так просто сдаваться не собираются. Чего, собственно, и следовало ожидать.

— Думаю, пришло время обсудить наши планы, — произнес я, глядя на сидящих напротив меня Тео Венсана и его супругу Клементину. — Откладывать больше нельзя. Скоро я отправляюсь в столицу.

Тео, широкая ладонь которого до побелевших костяшек сжимала набалдашник его трости, несколько раз кашлянул и мельком взглянул на жену.

Мое участие как целителя закончилось еще неделю назад, так что Тео уже мог обходиться и без трости при ходьбе. Но расставаться с ней он не спешил. Дело в том, что внутри этой массивной палки находился тяжелый стальной стержень. Таская повсюду эту штуковину, Венсан периодически махал ею как булавой или крутил восьмерки, словно кавалеристским мечом. И если в первые дни трость постоянно выскальзывала из его рук, то сейчас Тео мог по несколько минут фланкировать ею, словно она была тонким прутиком.

Клементина коротким кивком дала мне понять, что внимательно слушает. Моя экономка за последний месяц очень быстро навела порядок в особняке. Эта невысокая и с виду хрупкая женщина как-то незаметно взяла под контроль всех обитателей моего дома. Кроме меня, ну и Бертрана, конечно. Мой камердинер был ей не по зубам.

Правда, первое время у них были разногласия, но потом это противостояние сошло на нет. Я за этим процессом наблюдал со стороны и не вмешивался. И правильно делал. Эти двое довольно быстро разобрались, кто в доме «хозяин». Клементина признала главенство Бертрана и теперь я частенько замечал их спокойно беседующих, словно они были старыми друзьями.

Две недели назад у меня с Венсанами состоялся серьезный разговор. Тео неожиданно сообщил мне, что отказался продолжить службу в гарнизоне Западной крепости. Дал понять, что сыт по горло службой королю и предложил мне свои услуги. Сказать, что меня удивило его предложение, значит, ничего не сказать. Хотя я должен был предусмотреть такой вариант развития событий.

Тассена это известие тоже шокировало. Они с Венсаном даже повздорили и несколько дней не разговаривали. Но потом, правда, помирились. В тот день от Венсана несло алкоголем за версту. В итоге, третьим лейтенантом Западной крепости стал барон фон Брунон. Что меня абсолютно устраивало.

Ну а Венсан постепенно принимал у Жака дела по управлению подсобным хозяйством моего особняка. Последний отнесся к своему «сменщику» с пониманием. Он-то едет в столицу и будет рядом с господином, а Венсан останется здесь, в Тулоне.

— Итак, — продолжил я. — Как вы понимаете, этот особняк каждый месяц обходится мне в круглую сумму.

— Да, господин, — ответил Венсан и переглянулся с женой.

— Некоторые расходы удается закрыть за счет подсобного хозяйства, — уточнила моя экономка. — Но этого мало.

— Верно, — кивнул я. — Подсобное хозяйство очень хорошо показало себя. Поэтому я решил расширить его.

— Каким образом? — спросила Клементина.

— Я куплю ферму в окрестностях Тулона, если понадобится, то несколько ферм. Понимаю, сперва придется вложиться, но со временем, я уверен, доходы будут выше расходов.

— Любопытно, — задумчиво протянула она и сказала: — Цены на продовольствие взлетели. Если все правильно сделать, должно получиться.

— Гуннара и Кевина я забираю с собой, — сказал я, удовлетворенно наблюдая за тем, как загорелись глаза Клементины. Моей экономке явно понравилась идея расширения. — В твоем распоряжении Жереми, Клод и Люк. Если понадобятся еще помощники, смело нанимай. Пока есть время, я могу выделить несколько дней на то, чтобы проехаться по округе и выбрать хорошее место. Кроме того, я помогу с выбором животных и птиц.

— Да, господин, — улыбнувшись, кивнула Клементина. — Уверена, вы выберете самых лучших.

— Даже не сомневайся, — вернул я ей улыбку и повернулся к ее супругу.

— Для тебя, Теодор, у меня будет отдельное поручение. Но прежде я хочу у тебя кое-что спросить.

— Я вас слушаю, господин, — ответил он.

— Помнишь ли ты наш с тобой первый разговор? Если не ошибаюсь, ты спрашивал о денежном потоке от местной контрабанды и намерен ли я к нему, как ты выразился, присосаться?

— Да, — кивнул он. — Я помню.

— Что думаешь теперь?

Мои слова его не смутили. Он, пристально глядя мне в глаза, произнес:

— То, что я увидел и услышал за последний месяц, дает мне основание полагать, что судьба свела меня и мою семью с человеком, который в будущем станет одним из богатейших и влиятельнейших людей в Мэйнленде. Думаю, вся эта возня с особняком и фермами, это всего лишь прикрытие для того, что вы задумали сделать в будущем. Я пока так и не понял, что именно, но вы всецело можете рассчитывать на меня.

— Это хорошо, — кивнул я. — Но помнится, ты предупредил меня кое о чем. Мне бы хотелось в будущем избежать недопонимания между нами. Я затеял рискованное предприятие. Придется отрастить глаза на затылке.

Мой тон ни Венсана, ни его жену не смутил.

— Вы спасли мне жизнь, — просто и без пафоса ответил Тео. На меня смотрел воин, готовый идти до конца. — Вернули мне и моей семье надежду.

— За этот месяц вы сделали для нас больше, чем все господа вместе взятые, которым всю свою жизнь служил мой муж, — твердо произнесла Клементина. В ее глазах я видел решимость и даже некую злость. — И когда пришла беда в наш дом, все они даже не вспомнили о нас. Возникает закономерный вопрос, если вы так помогаете абсолютно незнакомым вам людям, то что вы будете готовы сделать для ваших ближников?