Драконова Академия. Книга 3 Эльденберт Марина

Глава 3

Лена

– С дороги! – мужской голос вознесся до таких высот, что мне показалось, от его дребезжания на меня вот-вот брызнет стекло из зеркала и из окон.

– Сбавьте тон, Равен. Ваша подопечная спит, а ваш визг поднимет даже упокоенного без темных ритуалов.

– О, насчет темных ритуалов не сомневаюсь! Что произошло с Ленор? Откуда у нее темная магия?! Это вы с ней сдела…

Дальнейший диалог схлопнулся: то ли потому, что Валентайн использовал cubrire silencial, то ли потому, что придушил моего опекуна. Мне искренне хотелось верить в первое, поэтому с постели я вскочила достаточно бодро, почти рванула уже к дверям, за которыми все и происходило, но вовремя опомнилась. Разумеется, я абсолютно голая, и в таком виде спасать Хитара как-то совсем не актуально. Метнувшись в ванную, набросила на себя халат, в котором утонула, затянула пояс до скрипа и все-таки вылетела в коридор:

– Доброе утро!

– Доброе, – отозвался Валентайн, хотя по его лицу было понятно, что он так не считает.

Что же касается Хитара, он был жив, а значит, cubrire silencial. Я облегченно вздохнула и поймала странный, тягучий и темный взгляд Альгора, а мой опекун смотрел так, словно разрывался между желанием меня укокошить, вытереть пол тряпочкой и забыть и желанием побыстрее где-нибудь спрятаться. Как, вот как, скажите мне, такой как Равен вообще мог стать архимагом?

Дядя беззвучно открывал рот, судя по искаженному лицу, пытаясь пояснить Валентайну, что в кубрирах больше нет надобности, и Альгор все-таки его снял, потому что до меня донеслось:

– … моя ответственность! – Осознав, что снова звучит, Хитар приободрился и скомандовал: – Ленор, немедленно приведи себя в порядок! Ходить в таком виде при мужчинах!

Знал бы он, в каком виде при мужчинах вчера ходила я… в смысле, при одном-единственном мужчине. На которого я сейчас перевела вопросительный взгляд, и который ответил мне непривычным для последнего времени холодом и непроницаемостью, за которой могло скрываться все, что угодно.

– После собирайся, и немедленно уезжаем. Мне нужно будет отвезти тебя в участок стражей…

– Зачем? – переспросила я, мысленно холодея.

– Затем, что все только начинается! Ты думаешь, ударила трех драконов темной магией, убежала из кабинета ректора – и на этом все?

– Равен, если у вас истерика, это не значит, что она должна быть у всех окружающих.

– Это не истерика, Альгор! Мне поручено привезти Ленор сегодня до обеда, в противном случае…

– Вам поручено, – издевательски произнес Валентайн. – Кем?

– Это. Мои. Обязательства, – Хитар начал цедить слова, выплевывая их так, будто пару недель не пил воду. – Я ответственен за эту девчонку, и я должен доставить ее в участок, в противном случае пострадает не только моя репутация, но и репутация ее брата, моего второго подопечного. Родители пострадавших драконов уже поставили на уши всех, я уже не говорю о…

– Вам лучше действительно помолчать, – на сей раз Валентайн перебил его так резко, словно отвесил пощечину. Надо отдать ему должное, он больше не пытался командовать мной – например, отправить к себе со словами «посиди пока в комнате, деточка, взрослые мужчины без тебя разберутся».

Взгляд Хитара полыхнул яростью. Предназначалась она больше мне или больше Валентайну, или нам в равной степени непонятно, но он раздул ноздри и выдохнул:

– Собирайся, Ленор, или я лишу тебя содержания и откажусь платить за твое обучение!

– Какая трагедия.

Прежде чем я успела ответить, Валентайн открыл портал, а после швырнул туда моего дядю. За шкирку, как нашкодившего котенка. Темная материя, сомкнувшись, с чавкающим звуком сожрала остатки знакомого холла Ларо, Альгор же отряхнул руки с таким лицом, словно хотел их помыть.

– Прикажу, чтобы тебе принесли завтрак, Ленор. – Он вгляделся в мое лицо, словно хотел добавить что-то еще, но больше ничего не сказал. Развернулся, чтобы уйти, и мне пришлось схватить его за руку:

– Валентайн!

– Если ты о неучтивости в отношении твоего опекуна, я не в настроении сейчас об этом говорить, – резко произнес он. – Как, впрочем, и о чем бы то ни было еще.

Я отшатнулась от холодной колючести его слов.

– Хитар меня сейчас волнует в последнюю очередь, – ответила тем не менее. – Я хотела поговорить. С тобой.

– О том, что он сказал? Не беспокойся, Ленор. Я все решу.

Валентайн шагнул в свой кабинет, оставив меня с невысказанным: «Да нет же! О нас с тобой» и осознанием того, что он впервые назвал меня не моим именем. Точнее, впервые назвал им именно так. Два раза подряд.

Память упорно отказывалась сотрудничать на эту тему, но в голове упорно всплывали только ехидное «адептка Ларо», «не-Ленор» и «Лена», причем последнее звучало уже совершенно иначе. Глубже. По-другому. Я… даже не знаю, как. Что же касается Ленор, это было просто безликое имя, сорвавшееся с его губ пустым и холодным набором звуков.

Я поймала себя у его двери с занесенным для стука кулаком. К счастью, поймала. К счастью, разжала пальцы. И усилием воли отправила себя обратно в свою комнату.

Умываться и завтракать.

Как выяснилось, «умываться и завтракать» можно было долго, поскольку Валентайн сразу после нашего разговора ушел. Это мне сообщила все та же молчаливая девушка, которая была в его доме в прошлый раз. Правда, сегодня она не отказывалась со мной разговаривать, не изображала немую и не сбегала, стоило мне спросить – и девушка сразу же ответила:

– Архимаг Альгор ушел порталом и просил не беспокоить ни при каких обстоятельствах.

Да уж. За вчера его и так достаточно побеспокоили по моей милости. Сказать, что я не испытывала по этому поводу сожалений, я не могла, но и убиваться до бесконечности тоже не собиралась. Я действительно хотела с ним поговорить обо всем. В частности, о том, что на празднике вела себя как дура. Как дура в очередной раз залипла на Люциана и думала, что между нами что-то может быть. Как дура побежала сама вытаскивать Драконову, хотя могла сообщить Валентайну. Правда, в тот момент я об этом не думала, и, насколько я поняла, успела очень даже вовремя, поэтому переживать и мучиться по этому поводу тоже не собиралась.

Единственное, что меня сейчас терзало – так это то, что с Валентайном разговора не получается. То я засыпаю, то он уходит. Еще и изображает Альногарский ледник, одну из самых неисследованных областей этого мира, принадлежащую Даррании. По названию понятно, что очень холодную и очень ледяную.

После завтрака я позвала виритту-Эвиль и попросила ее связать меня с братом: нужно было, чтобы мне передали хотя бы какую-нибудь одежду, потому что здесь у меня был исключительно халат. Да, платье растворилось без следа, равно как и все, что под ним – я не представляю, что за магию использовал Валентайн, но его не было. То ли оно расщепилось на молекулы и растаяло, то ли что-то еще, но, как бы там ни было, выяснение природы этого заклинания было делом десятым. А вот одежду надо было раздобыть, и я, уставившись на виритту, ждала, пока Макс выйдет на связь.

– Ленор! – воскликнул он, стоило магической связи установиться. – Ты даже представить не можешь, что тут было! Как ты?

– Да нормально, – ответила я. – На самом деле я много что могу себе представить. Дай угадаю: Хитар был в ярости.

– Не просто в ярости. Таким злым я его еще никогда не видел… я хотел с тобой связаться сразу, как только ему сообщили, но Эвиль не отвечала.

– Наверное, Валентайн что-то сделал.

– Валентайн? Ты сейчас с ним?

– А где еще я могу быть?

– Хитар собирался тебя забрать.

– Не забрал. Как видишь.

– Ну и здорово.

Я приподняла брови.

– Здорово, потому что даже представлять не хочу, что он мог с тобой сделать, если бы не было Валентайна. – Макс нахмурился. – Правда все хорошо, Лен?

У меня никогда не было брата. Тетя Оля, наверное, меня любила… по-своему, но сейчас я почему-то впервые за долгое время почувствовала, как сжалось сердце. Если можно так сказать о теплом уютном чувстве, заставившем это самое сердце в груди стянуться. Или, наоборот, раскрыться? Ох, не сильна я в этих метафорах, и еще более не сильна во всех этих чувствах. Особенно родственных.

– Правда, – я почему-то поперхнулась, кашлянула и повторила: – Правда.

Говорить вот так, с помощью магической голограммы, когда я вижу полупрозрачного брата в 3D, а он так же видит меня, было странно. Не менее странно было и желание его обнять по-настоящему, потому что сближаться мы начали – ну когда там? И тем не менее сейчас мне казалось, что мы были вместе всю жизнь. Что росли вместе. Что вместе жили с этим невыносимым Хитаром и терпели его отношение.

Чувство-ощущение пришло и ушло, я улыбнулась:

– Вообще-то у меня к тебе просьба.

– Да? Какая?

– Хотела попросить, чтобы ты сказал Тирине собрать мои вещи – не все, несколько платьев, ну и всего что нужно нам, девочкам, она поймет – и отправить ко мне сюда. К Валентайну. Потому что, по всей видимости, я тут надолго…

– Именно так! – От раздавшегося за спиной брата рычания я подпрыгнула, а Эвиль и браслет Макса явили миру разъяренного, ворвавшегося к нему в комнату Хитара. – Ты сама отказалась от нормальной жизни, Ленор. А также от возможности общаться с братом! Не говоря уже о том, что одежду ты не получишь, это одежда, купленная на выделенное вам из казны содержание, которого ты не то что не заслужила, ты разрушила то доверие к имени Ларо, которое я пытался выстроить долгие годы. Тщетно! И, видимо, зря! Я запрещаю тебе приближаться к этому дому и к своему брату, и, если ты попытаешься это сделать – очень сильно пожалеешь!

– Что… – Макс не успел договорить – я увидела только, как Хитар сорвал с него браслет, и связь прервалась.

Как ни пыталась я «дозвониться» до брата, мне это не удалось. Видимо, опекун, чтоб его Лозантир скормил кому-нибудь вроде Дракуленка, отнял у него браслет. Еще и запер наверняка. Хорошо, если только запер! Мысли о том, что еще он мог сделать, как-то совсем не внушали оптимизма, я почти устремилась к дверям, но вовремя вспомнила, что в халате по улицам бегать не стоит. Не в Даррании так точно: если после случившегося в Академии меня могут упечь просто за наличие темной магии в какую-нибудь тюрьму, то после бегания в халате – точно упекут, но уже в другое заведение. А учитывая, что Валентайн сейчас занят…

С губ сорвался нервный смешок, да и в принципе юмор у меня сегодня был какой-то очень специфический. Темной магией, видимо, пропитался.

Поэтому, вспомнив, что произошло, когда я бросилась спасать Драконову, я несколько раз выдохнула и пообещала себе, что дождусь Валентайна. Хитар, конечно, тот еще драх, но вряд ли серьезно навредит Максу. Особенно учитывая особо пристальное внимание к семье Ларо после случившегося.

Валентайн, как назло, не шел, и я решила залезть в НЗ, он же неприкосновенный запас, он же магия Валентайна. Просто потому, что посчитала это хорошим таким жестом для начала нашего примирения, а еще потому, что ходить в халате постоянно меня не прельщало. Можно было влезть и во внутренний ресурс, но после случившегося я бы предпочла туда без постороннего присутствия не заглядывать, а то мало ли. Дыра на месте особняка темного архимага вряд ли поспособствует терпимости горожан и властей.

Иными словами, пытаясь отвлечься, я лазила по местному аналогу сети, оформляя заказы на платья, туфли, и белье. Благо, после той шоппинговой вылазки я отлично знала свои размеры во всех местах, поэтому могла покупать «онлайн». Можно было брать подороже – с магически подстраивающимися размерами, но я не хотела спускать много валентайновых «денег» и брала классику. Удивительно, как их магический аналог интернета работал – это было нечто очень похожее, только «на входе» встречал виртуальный консультант-виритта, помогал с выбором, водил между полками по реальному магазину! Короче, в моем мире сказали бы «до чего дошел прогресс».

Много всего я покупать не стала, так, самое необходимое, разве что с бельем переусердствовала. Помимо повседневных наборов заказала зачем-то умопомрачительно-сексуальный комплект черного цвета, тончайшее кружево, пояс, чулки. И вот он как раз был тем самым магически подстраивающимся, потому что принадлежал модному дому «Аринна Овэй». У них все было исключительно магически подстраивающееся.

Представив, что скажет Валентайн, когда увидит такой заказ… если, конечно, он его увидит, я почему-то опять покраснела и чуть не отменила доставку, но курьер уже его забрал. Так что пришлось сидеть и ждать.

Доставили все быстро, еще до обеда, а после я занялась примеркой, чтобы не думать думы о происходящем. Что еще эти курокозы там наплели? Что сейчас вынужден делать Валентайн, чтобы меня реально не забрали в тюрьму? А вообще могут? Я же Драконову спасла! Ну и… саданула трех драконов темной магией, да.

Время, как назло, тянулось как резиновое. Я уже успела перемерить все, что могла, а Валентайн так и не появился. Тогда я попыталась связаться с Ярдом, но ответа не было. Друг «позвонил» мне сам в тот момент, когда я мерила шагами комнату, припоминая себе предыдущий опыт спонтанных действий и вылазок. Исключительно для того, чтобы сейчас его не повторить.

– Привет, Ленор. – Он выглядел уставшим и помятым, и я без лишних слов поняла, что его тоже вызывали на допрос. Поэтому закусила губу:

– Привет. Все хорошо?

– Относительно. Дана и Джиа тоже были там… в общем, в участке стражей. Оказывается, они работали на Аникатию и Лузанскую. Поставляли им информацию.

– Как?!

– Вот так. И если за этих девиц горой стоят родители, то Дане с Джиа не так повезло. Не настолько у них влиятельные семьи. Короче, скорее всего, их отчислят.

Тут уже впору за голову было хвататься. Какое, блин, отчисление?! Конечно, девчонки тоже с головой не дружили, нашли с кем связываться, но они вряд ли знали про то, что собираются сделать с Драконовой. Не надо было обладать выдающимися умственными способностями, чтобы понять, что их никто в планы не посвящал. Хотя и стоило на них разозлиться, я не могла. Просто потому, что их банально использовали. И подставили. Больше того, родственники Лузанской и уж тем более драконессы могут выставить все так, что это чуть ли не девчонки спланировали, а Катя с Клавой оказались жертвами коварных интриг. Сомнительная, конечно, история, но кого это волнует, когда у одной папа королевский советник, а у другой – просто богатый и наймет ушлых юристов?

– Я сделаю все, что смогу, чтобы этого не произошло, – постаралась утешить Ярда.

– Ты? Ленор, не смеши меня. Ты, конечно, девушка смелая, но тебе сейчас лучше о себе подумать. Твой… Хитар официально от тебя отказался, снял с себя всю ответственность. Но родители драконов там реально всех на уши поставили. Требуют не просто отчисления, а чтобы ты понесла наказание за применение темной магии.

М-да. Значит, с тюрьмой я не прогадала.

– Ты видел Валентайна? – тихо спросила я.

Ярд фыркнул.

– Нет. Кто ж меня пустит туда, где он. В общем, правильного ты покровителя выбрала, Ленор. Только он тебя и спасет.

– Ярд…

– Все. Счастливо.

Друг отключился по собственной воле, оставив меня в еще большем раздрае, чем было до этого. Очевидно, что он на меня злился и считал причиной всех бед, в том числе и отчисления, грозящего его лучшим подругам, поэтому пытаться поговорить с ним сейчас – бессмысленно. Лучше я сначала поговорю с Валентайном, в том числе о Дане и Джиа, и только потом «наберу» его снова.

Еще до рези в зубах бесило это его «покровителя», тем более что я никогда не рассматривала Валентайна в таком ключе. Да я только и делала, что бегала от него большую часть времени, а когда мы пошли на сближение… не знаю, что это было. Чувств во мне сейчас было столько, что вместо дома архимага реально могла остаться черная дыра, поэтому я на всякий случай нацепила браслеты, лежавшие на тумбочке, и села в позу лотоса.

Говорят, медитации позволяют успокоиться и успокоить то, что происходит внутри. Правда, я не особо в это верила, равно как и не пробовала особо, но что только не попробуешь, когда в голове и в сердце бардак.

Спустя минут пять я плюнула на это занятие, поскольку у меня то болела спина, то чесалась пятка, то волосы от попыток глубокого дыхания падали на лицо, щекоча подбородок и нос. За окном уже стемнело (привет, зимние сумерки), а когда ближе к вечеру Валентайн все-таки появился, я это почувствовала. Буквально почувствовала: как открылся темный портал, отозвавшийся во мне холодом покалывания и моей силы тоже.

Распахнув дверь, вылетела в коридор и без стука ворвалась к нему в кабинет.

Валентайн в самом деле был там, смотрел в подпространство – по крайней мере, пока не услышал меня. Когда он обернулся, я ударилась о его взгляд. Почти буквально, с тем же успехом можно было треснуться о скалу до звона в ушах и звездочек перед глазами.

– Я разрешал тебе входить, Лена?!

– Нет, но…

– Закрой дверь с обратной стороны, – холодно произнес он. – И жди, когда тебя позовут на ужин.

Глава 4

Дверь я действительно закрыла с обратной стороны: исключительно чтобы не наговорить лишнего, потому что очень хотелось. Очень-очень хотелось! То, что я вчера сделала, не настолько ужасно, чтобы все сейчас вели себя как последние драхи. Я, в конце концов, не просто поссориться и подраться вышла, чтобы показать, какая крутая. Спасала девчонку, которую хотели выставить в не самом лучшем свете, и выставили бы. Но об этом все благополучно забыли.

Сидеть и дуться мне тоже не хотелось, поэтому я трансформировала обиду и прочее в деятельность. То есть переоделась к ужину и составила список вопросов, которые мне нужно задать Валентайну. Не желает общаться нормально – его дело, будем общаться по-деловому. Исключительно по поводу того, что мне нужно знать, чтобы понимать, как быть дальше.

На ужин меня позвала та самая девушка, имени которой я так и не спросила: заглянула ко мне и сказала, что проводит в столовую.

– Как вас зовут? – поинтересовалась я, когда мы следовали длинными безликими коридорами.

Этот дом в принципе был безликим: несмотря на то, что он был огромным. В самом деле огромным, ему уступала даже городская резиденция Ларо, в которой хорошенько обосновался Хитар. Хотя все было чисто, коридоры не освещались, свет исходил от артефакта, который на раскрытой ладони несла служанка. Он же слегка подпрыгнул, когда я задала вопрос.

– Веннея. – Она опасливо посмотрела на меня, будто я – что?

Что я вообще могла сделать, зная ее имя? Кредит на нее взять? Или ее Валентайн так запугал?

– Рада познакомиться, – ответила я. – Ленор. Мне будет проще, если мы будем называть друг друга по имени.

«Чокнутая какая-то», – мелькнуло в ее взгляде, хотя может статься, мне так просто показалось, потому что служанка кивнула и быстро-быстро опустила глаза. Дальше мы вышли в просторный холл, раскрывающийся лестницей направо и налево, спустились по застеленной ковровой дорожкой лакированным ступенькам, отполированным так, что если бы здесь был свет, было бы больно глазам. Я даже не удержалась и потрогала перила: не прилипнут ли пальцы? Здесь все было новое, роскошное, но… неживое.

Это сложно объяснить, гораздо проще почувствовать. Так бывает, когда заходишь в квартиру, в которой долго никто не жил, или вообще никто никогда не жил, да и не собирается особо. Пустота. Холод. Безразличие. И это только первые ощущения, которые прятались в углах вместе с тенями, впитались в обои, в обстановку, в интерьер.

Я помнила, что Валентайн говорил про этот дом и про то, что в нем не бывает гостей. Но сам-то он тут жил? Или нет?

Даже окна были занавешены плотными шторами, ниспадавшими волнами, как в музее или в театре. Никто не мог бы увидеть, что здесь происходит, если бы не обладал рентгеновским зрением, не говоря уже о том, что жизнь – там, за окнами, при таком раскладе тоже было достаточно сложно рассмотреть.

Свернув направо, мы быстро дошли до столовой, и Веннея распахнула передо мной дверь, пропуская. В коридор брызнул яркий свет: в отличие от всего остального дома, эта комната была им заполнена до краев. Настолько, что места теням и темноте не осталось, а вот остальные его бессменные жители – Пустота, Холод и Безразличие, расселись по стульям за столом, рядом с которым стоял Валентайн.

Стоял, положив ладонь на спинку стула, в темном, на этот раз даже без вкраплений белого. Черная рубашка, черные брюки, черный жилет.

– Прошу Лена, – он отодвинул для меня стул, даже не оборачиваясь.

– Просишь? О чем? – попыталась разрядить обстановку. Не вышло.

После того, как помог мне устроиться за столом, Валентайн обошел его и оказался так далеко от меня, насколько это возможно. На противоположном его конце – при всем при том, что за этот стол можно было усадить человек двадцать. Легко.

Я почувствовала знакомое действие cubrire silencial и не удержалась:

– Может, стоило открыть портал? Ты бы ел здесь, а я в своей комнате.

– Обойдемся без порталов. Я пригласил тебя, потому что – предполагаю – что несмотря на всю свою недальновидность ты сейчас хочешь узнать, что произошло в участке и не только.

Я запила очередную обиду бокалом воды и мысленно пообещала себе, что не буду больше вестись на его провокации. Нет, правда не буду. Вообще. Совсем.

– Ты правильно предположил, – ответила в его тоне, достаточно холодно. – Но первое, что меня сейчас интересует – мой брат. Хитар отнял у него средство связи со мной и запретил нам общаться. Я хочу быть уверенной в том, что он не навредит Максу. С остальным разберусь потом.

– Твой брат, Лена? – Валентайн приподнял бровь. А еще от его едва уловимого движения пальцев крышка, прячущая мое блюдо, взмыла ввысь, и от горячего повалил пар. – У тебя нет братьев.

Не поддаваться на провокации. Не поддаваться на провокации.

– Есть, – я взяла вилку и нож, – и я задала тебе вопрос. Ты сможешь с этим что-то сделать, или нет?

– Все, что мог, я уже сделал. – Валентайн смотрел на меня, а по ощущениям – в третий глаз у меня на лбу. – В тот вечер, когда ты сбежала в неизвестном направлении, и все тебя искали.

– Я. Не. Сбежала. Я вошла в портал, в который меня отправила Асита Соровски.

– Кстати об Асите Соровски. Она выдвинула против тебя обвинения, что ты угрожала ей темной магией.

Нож скрежетнул по тарелке, и звук получился просто отвратительный.

– Что?!

– Обвинения также выдвинули родители трех… идиотов, которых ты приложила. – Даже несмотря на то, что Валентайн сидел далеко от меня, я увидела, как заострились его черты, превращая лицо в хищную маску. – Показания Драконовой играли важную роль, но Драконов отказался выдвигать обвинения против Лузанской, Эльдор, Эстре и остальных.

– То есть?! – вот теперь мне совершенно расхотелось есть.

– Дословно он сказал так: «Если мы сейчас будем подогревать распри между нашими детьми, мы дадим свободу основной и самой серьезной угрозе, которая подтачивает Дарранию изнутри. А именно – темной магии».

– А хорошие новости есть? – буднично уточнила я.

Настолько буднично, что Валентайн впервые за все время после нашего расставания в парке, когда он ушел в портал, улыбнулся искренне. Правда, только на миг, и в этот момент я поняла, что если хорошие новости и есть, то их мало. По крайней мере, в той концентрации дерьма, которая всплыла после всей этой истории. Насколько же надо ненавидеть или бояться темную магию, чтобы отказаться от обвинения в адрес тех, кто почти опозорил родную дочь? Да я бы им голову открутила и добавила еще, будь я на месте Драконова. Но я не на его месте. Я на своем.

– Хорошая новость заключается в том, что есть мое поручительство. Несмотря на всю истерику в вышестоящих рядах в том числе, я за тебя поручился, Лена. Теперь все, что происходит – моя ответственность. В том числе и то, что произойдет дальше, и как ты будешь управлять своей магией, и как ты будешь с ней взаимодействовать. По большому счету, то, что произошло в парке – тоже моя ответственность. Я не должен был позволять тебе идти без браслетов и тем более оставлять одну.

Я обратила внимание на то, что к еде он так и не притронулся. В отличие от меня. А еще на то, что впервые за все время нашего знакомства он выглядит по-настоящему уставшим: темные круги под глазами, как после долгой бессонной ночи и последующего очень напряженного дня. Что там с драконьей магией самоисцеления? Или она только у светлых есть?

Мне вдруг захотелось сделать одну очень противоестественную вещь… или наоборот – вполне естественную? Подняться, подойти к нему, обнять. Поделиться силой. Ведь есть во мне что-то светлое. В смысле, та самая часть, что досталась мне от Ленор, а не пришла в этот мир стараниями Адергайна вместе со мной.

Вместо этого я просто сказала:

– Нет. Это моя ответственность. Я взрослая женщина, и вполне отдавала себе отчет в том, что делаю.

Спорный, конечно, вопрос. Особенно когда защищаешь кого-то или защищаешься, но…

– И я не хочу, чтобы это повесили на тебя. Я хочу, чтобы ты от меня отказался. Как это сделал Хитар.

– Сказала взрослая женщина, – прозвучало с того конца стола. – Которая вроде неплохо меня изучила. Которая знает, что я никогда от нее не откажусь. И вроде бы догадывается, что дело не в ней, а в возможности зубами выдрать на поверхность тему «какая темная магия плохая, сто тысяча и один способ причинить с помощью нее зло».

На этом уже улыбнулась я. Отчасти – потому что в привычный сарказм вплелось что-то едва уловимо теплое, но большей частью, кажется, потому что «я никогда от нее не откажусь» прозвучало гораздо интимнее и глубже, чем стопятьсот заверений в любви вместе взятых. По крайней мере, для меня.

– И что будет дальше? – спросила я.

– Завтра дашь показания. Это все-таки придется сделать. – Валентайн наконец-то смотрел на меня, а не сквозь. – Хорошая новость – еще одна – заключается в том, что завтра в участке не будет этой оголтелой толпы. Все они прошли сегодня.

– Вот видишь сколько хороших новостей, – попыталась зацепиться за эту мысль.

Ненадолго.

– На этом они и заканчиваются, – подвел итог Валентайн. – Слушание по твоему делу назначено на лето, состоится сразу после экзаменов. До этого ты продолжишь учиться в Академии, Лена. Под мою ответственность.

Да, про ответственность я уже поняла. Но раньше, чем успела задать вопрос о том, что она подразумевает, Валентайн добавил:

– С твоим братом все будет хорошо. Хитар не настолько идиот, чтобы причинить ему вред сейчас, когда к вашей семье снова такое пристальное внимание. Кроме того, я говорил с ним на этот счет, а храбрым Равен бывает только со слабыми женщинами и с подростками. Инстинкт самосохранения у него хороший, поэтому на этот счет можешь не волноваться. Большее, что мог сделать этот, с позволения сказать, архидрах – он уже сделал. Разлучил вас. Точнее, попытался.

Я подавилась морковкой, которую все-таки попыталась в себя запихнуть, пока горячее не остыло.

– Архидрах, – сказала, прокашлявшись. – Надо запомнить.

Валентайн не ответил, я буквально почувствовала, как между нами снова опускается этот полог отчуждения. Тот самый, что был сегодня утром, когда я вошла к нему в кабинет, когда появилась здесь. Его ненадолго развеяла магия откровенного разговора, но сейчас он снова набирал силу.

Ну уж нет!

Я поднялась резко. Подхватила блюдо и, преодолев с десяток стульев, поставила свой ужин рядом с его.

– Надоело, – сказала, глядя ему в глаза. – Смотреть на тебя оттуда.

А потом опустилась к нему на колени быстрее, чем успела передумать.

– Я голодная, – произнесла тихо. – Покорми меня.

Валентайн ощутимо напрягся. Настолько ощутимо, что я почувствовала себя так, будто села на камень.

– Как ты себе это представляешь, Лена? – спросил он.

– Представлять себе я это могу по-разному, – ответила я. – Потому что фантазия у меня богатая. Но предлагаю проверить, как это все-таки будет на самом деле.

На самом деле меня ссадили с колен. Причем так резко поднявшись, что я чуть не уехала под стол в лучших традициях комедийных фильмов – к счастью, не уехала, потому что меня за талию удержали, и на том спасибо.

– Ты была права. Нам лучше есть по отдельности.

– А ты, судя по всему, сыт, – впервые за все это время огрызнулась я и пояснила с милой улыбкой: – Потому что говна объелся.

У Валентайна сверкнули глаза.

– К твоей дерзости мне не привыкать.

– Да нет, тебе не привыкать к нормальному отношению и к нормальным отношениям! – Теперь меня прорвало: – Что опять не так? Да, я совершила ошибку. С Драконовой. Надо было позвать тебя. Но я растерялась. Я представляла, на что способны эти девицы, и я оказалась права! Надо было ее бросить? Возможно! Но я не смогла. Все случилось так, как случилось! Что теперь? Мне убиться или самостоятельно сдаться Лэйтору, чтобы заслужить твое прощение? Кстати, он точно будет счастлив! Странно, что еще не торчит у тебя под дверями с требованиями меня выдать.

Лицо мужчины закаменело.

– Я, кажется, обещал тебе, что Лэйтор больше к тебе не приблизится. И он больше к тебе не приблизится. Никогда.

– Что так? Ты его скормил призрачному стражу? – Я махнула рукой, не дожидаясь ответа. – Знаешь… каждый раз, когда я думаю, что между нами возможны нормальные отношения, ты выкидываешь что-то…

– Я? – очень тихо спросил Валентайн. – Я выкидываю что-то, Лена?

О. Ну да. И опять, и снова.

– Ладно. Я поняла, – подхватила тарелку, которую притащила к нему поближе. – У меня с говном не сложилось, а вчерашнее уже переварилось, поэтому, с твоего позволения, пойду есть к себе. И даже без твоего позволения пойду.

Я и правда направилась к дверям, но дойти не успела: словно врезалась в стену. Буквально. Хорошо хоть стена оказалась «мягкой» – похожие ощущения бывают во сне. Когда тебе очень надо куда-то попасть, ты бежишь, активно переставляешь ноги, а на деле не двигаешься, потому что они увязают непонятно в чем, а тебя неведомо какая сила словно держит на месте. Во сне одеяло, здесь и сейчас – темная магия. Все просто.

– Что? – переспросила я, понимая, что из этой «паутины» мне не выпутаться: по крайней мере, не с теми знаниями-умениями, которые у меня есть пока. – Ты еще недостаточно выказал мне свое недовольство? Свои претензии? Недостаточно поделился страшными и ужасными, кошмарными последствиями моего поступка? Ладно. Я готова слушать и даже готова молчать, только чтобы это быстрее закончилось.

Валентайн приблизился сзади: я это почувствовала даже быстрее, чем услышала. В роду у него, наверное, помимо драконов были кошки, потому что ходил он, когда того требовали обстоятельства, совершенно бесшумно. И так же бесшумно творил все, что творил. В частности, положил руки мне на плечи, оказавшись настолько близко, почти вплотную, что это было гораздо более интимно, чем когда я сидела у него на коленях.

– Думаешь, мне есть какое-то дело до того, что произошло? – вкрадчиво поинтересовался он. – До мнения общественности? До того, что в очередной раз придется доказывать всем, что я не собираюсь рушить их мир? Мне плевать на то, что и кто обо мне думает, Лена. Большую часть своей сознательной жизни я кого-то не устраивал по той или иной причине. Отца – потому что не хотел поддаваться тьме. Дарранийцев – потому что во мне ее слишком много. Фергана – потому что я прямое напоминание о Тэйрен и о том, кто его старший сын наполовину. Так вот, мне плевать. На то, что они думают. На то, что они делают. В отношении меня. Мне не плевать на то, то что они хотят сделать с тобой, и чего я им определенно сделать не позволю. Но гораздо больше мне не плевать, что ты сейчас села ко мне на колени, чтобы забыть мальчишку, который сделал тебе очень больно.

Я дернулась, но темная магия держала крепко. Не Валентайн – его ладони касались моих плеч едва уловимо, но очень чувствительно. Особенно чувствительно через тонкую ткань платья, которое я сегодня купила. На его, между прочим, магию! И об этом я тоже хотела ему сказать, о том, что для меня это очень большой шаг. Я даже извиниться хотела. За то, что произошло, а оказалось… все дело в Люциане! В этой его ревности и собственничестве! Потому что он думает, что я – что? Продолжаю на него западать?! После того, что он сделал?! После того, как в меня чуть не прилетело светлой магией, когда я даже защититься бы не успела? Смешно!

– Это просто…

– Молчи, Лена. Я не закончил. Мне надоело довольствоваться объедками твоих чувств. Мне надоело быть запасным вариантом. И, как бы я ни сходил по тебе с ума – а я до сих пор схожу – до сих пор теряю контроль, когда касаюсь тебя или вдыхаю твой запах, – словно в подтверждение своих слов руки он убрал, – я не стану повторять этот опыт снова и снова. Я обучу тебя темной магии. Я разберусь с тем, что пытаются сделать Драконов и остальные.

– И что потом? – Мой голос дрогнул. – Купишь мне квартиру на Рублевке и «Порше Кайен», и больше мы не увидимся?

– Что?

Рублевка и «Порше Кайен», видимо, способны удивлять не только в нашем мире. По крайней мере, темная магия ослабла, и я смогла повернуться к нему лицом. Стоять с Валентайном лицом к лицу оказалось гораздо проще, чем чувствовать его за спиной. Чувствовать каждой клеточкой своего тела.

– Квартира рядом с Алой площадью и дорогая машина. То есть маджикар в переводе на этот мир, – я фыркнула. – Так обычно откупаются от любовниц в моем мире. Ну вроде как. Хотя не ото всех. Только от самых дорогих… гм… сердцу.

Сказать, что мне было обидно – значит, ничего не сказать. Он мог себя вести как угодно, а я один раз оступилась – и фиг с ним, оступилась даже по поводу Люциана – и все. Приговор без права на помилование. А еще не кто иной как Валентайн говорил мне, что больше меня не отпустит. Что я его.

– Ты говорил, что никуда меня не отпустишь, – повторила его слова. – Но сейчас просто сдался. Похоже, в этом мире у мужчин одна и та же история: они очень любят пиз… обещать, а потом сливаться по разным благородным и не очень причинам. Так и чем ты сейчас отличаешься от Люциана?

Ух, как его проняло! Потемнели до черноты не только его глаза, но столовая, которая только что была светлой. Начали выцветать краски и растворяться ощущения жизни. На мгновение. Потом все вернулось в норму. Валентайн сложил руки на груди и посмотрел на меня сверху вниз:

– Я не собирался от тебя отказываться, Лена. И к твоему предложению тебя покормить мы тоже еще вернемся. Когда улягутся чувства. Когда я смогу воспринимать тебя исключительно как… – он усмехнулся. – Дорогую сердцу любовницу.

Я не залепила блюдом ему в физиономию лишь потому, что действительно хотела есть. Впрочем, уже в следующий момент поняла, что у меня опять пропал аппетит, а еще – что при виде того, что сейчас лежит на блюде у меня теперь будет автоматически включаться режим «тошнота». Поэтому я аккуратно поставила тарелку на стол и, развернувшись, все-таки вышла за двери. Оставив за ней Валентайна и надежду на то, что между нами может быть что-то, не связанное с темной магией. Не связанное со светлой магией. Вообще никак не связанное с магией. Сильнее любой магии в мире.

Глава 5

Люциан Драгон