Драконова Академия. Книга 3 Эльденберт Марина
5) Всего вместе
Что-то мне подсказывает, что выбирать надо пятый пункт, но злиться на себя бессмысленно. На него – тем более. К счастью, сегодня все это закончится. Все закончится в этой комнате, здесь и сейчас.
– Сначала уничтожь записи. При мне, – говорю я, поворачиваясь.
– Разлетался. Сначала ты сделаешь то, что я скажу. – Он уже накинул форменный пиджак, и значок военного факультета полыхает на нем синим пламенем.
– Я похожа на идиотку?
– Ты похожа на девицу, которая крупно вляпалась, Ларо. Похоже, у нас проблемы с доверием, но в данном случае твоя проблема гораздо обширнее, чем моя, и я уже начинаю терять терпение. – Он подошел к креслу и плюхнулся в него. – Насчет вставалки. Она мне не потребуется, потому что я к тебе не притронусь. Трогать себя ты будешь сама, поэтому раздевайся и приступай.
Вот теперь, несмотря на то, что моя жизнь никогда не была пуританской, я краснею, кажется, до корней волос.
– Ты хочешь, чтобы я…
– Ага. Сама доставила себе удовольствие. С чувством, Ларо, – он вытаскивает ягоду, похожую на земную черешню, и отправляет ее в рот. Точнее, зажимает между губами, пальцами тянет за черенок. – С наслаждением. Зажимашки не считаются. Не считается, если ты не кончишь.
– И что потом? – справившись с первыми чувствами, интересуюсь я.
– Потом я уничтожу записи. При тебе, – хмыкает он. – Обещать, что новых не появится, не могу, так что…
– Какая же ты тварь! – выплевываю я.
Люциан недобро прищуривается.
– Хватит болтать. А то я могу и передумать, или цена станет выше.
«Выше – это как?» – хочется спросить мне, но я молчу. От того, кто способен на такое, можно ожидать всего чего угодно. Моя фантазия с его на этом поприще явно не сравнится, поэтому экспериментировать нет ни малейшего желания. Подхожу к кровати. Сажусь.
Я что, действительно собираюсь это сделать?
Дергаю пиджак так, что от него чуть не отлетают пуговицы.
– Я же сказал, с чувством, Ларо, – ухмыляется он. – Это не совсем похоже на чувства.
Сказала бы я, что сейчас к тебе чувствую… да чтоб ты ежерога, взрослую особь, три дня рожал без обезболивающих заклинаний!
Я никогда не была вот прям скромницей-скромницей, но сейчас все внутри и снаружи продолжает полыхать. От корней волос до кончиков пальцев, я как будто превращаюсь в большой, в человеческий рост факел. Особенно когда наталкиваюсь взглядом на его взгляд, а он цепляет губами очередную ягоду. У меня в голове шумит, а перед глазами темнеет.
Точно.
Надо закрыть глаза, закрыть глаза и представить, что его здесь нет. Тогда будет проще…
– Глаза не закрывать, Ларо. Смотри на меня.
Он почти рычит, и меня прошивает током от этих ноток в его голосе. Шума в ушах становится больше, а голова кружится все сильнее. По ощущениям я или хлопнусь в обморок, или отключусь, как случилось, когда голос в голове во время поцелуев с Валентайном заорал: «Нет». Но сейчас этот голос молчит, тело становится горячим и тяжелым, а пальцы – непослушными. Они цепляются за пуговицы на рубашке, срываются, снова цепляются.
Грудь тоже тяжелая, а от прикосновения запястья к соску даже через белье я вздрагиваю. В меня словно снова ударяет разряд: от ощущений? Или от взгляда Люциана? Который становится раскаленным, звериным, в вязком клубящемся золоте магии королей плавятся две вертикальные щели зрачков.
– Можешь не раздеваться до конца. Освободи грудь. И поиграй с ней.
Кажется, я перестаю быть собой, а еще кажется, что схожу с ума. Потому что одна часть меня в шоке, а другая… другая наслаждается тем, что происходит. Медленно тянет кромку лифа вниз, накрывает ладонями грудь. Сжимает чувствительные острые вершинки между пальцами, и при этом еще и облизывает губы.
Тело становится не просто чувствительным, оно все как оголенный нерв, и уже кажется, что это не я ласкаю себя, а он. Взглядом. Совершенно жутким, затягивающим, как золотой водоворот, взрезающим яркость чувственных ощущений, делая их еще острее. Дыхание срывается, а следом за ним – стон. Я сама не понимаю, как это происходит, почему он такой низкий, такой глубокий… и почему так хочется выгнуться. Выгнуться всем телом, добавляя порочной откровенности.
– Ниже, – командует он, и ладонь сама собой стекает по животу, по юбке вниз, между разведенных бедер. От прикосновения к самой чувствительной точке тело превращается в сгусток желания, и в том, чтобы двигать пальцами там, внизу, больше нет никакого стыда. Не остается сомнений в правильности происходящего, только это горячее чувство, рождающееся внутри.
Только взгляд глаза в глаза.
Миг – и Люциан оказывается рядом, от такой дикой близости меня выносит волной драконьего жара, меня опрокидывают на кровать, и поверх моих пальцев ложатся его. Нажим становится сильнее, резче и жестче, перед глазами плавает золотой взгляд, и, почему-то – в точности такой же, только прошлогодний, и поцелуй в беседке, и рассыпающееся над нами звездное небо.
Его пальцы резко врываются в меня, и звездное небо действительно рассыпается, только уже здесь. В этой комнате. На его кровати.
Я выгибаюсь, хватая губами воздух, а звезды все падают, падают, падают и отражаются в его глазах до тех пор, пока внутри накатывают волны острого, упоительного наслаждения.
После чего меня резко выбрасывает в реальность.
В осознание того, что только что произошло.
Глава 10
Сказать, что я была в шоке – значит, ничего не сказать. Внутри еще прокатывались отголоски сладкой дрожи, а снаружи я пялилась на Люциана, не представляя, как вообще позволила ему это сделать. Не представляя, как вообще могла получать от этого удовольствие, и еще больше – что мне со всем этим делать дальше.
«Как минимум, белье поправить, Лена», – прозвучала в голове ехидная мысль. А внешне прозвучала совсем другая:
– Мне кажется, или мы не договаривались, что ты будешь меня касаться?
Он отдернул руку. Так, будто обжегся или что похуже.
– Мне кажется, мы договорились, что условия здесь ставлю я.
– Договорились. Еще мы договорились, что ты удалишь все записи после представления. Представление окончено, можешь удалять.
Люциан наградил меня злым взглядом, но мне было не до этого. Я поправила верх белья и сосредоточилась на том, чтобы застегнуть блузку. Понимала, что если не сделаю это быстро и не уберусь отсюда, у Эстре будет очень чудесный день. Темная магия или светлая, или просто кулак в нос – дело десятое. Избиение принцев в драконовых королевствах вряд ли законами одобряется, поэтому я подхватила пиджак и поднялась.
Что касается вышеупомянутого принца, он по ощущениям тоже готов был убивать. И, что самое веселое, в этом случае Люциан скорее всего отделается легким выговором.
– Каждый день таким развлекаешься, Ларо? Выглядишь довольной.
– А ты нет. Видимо, давно не трахался, и мозги съехали окончательно. – Я на всякий убрала руки за спину, посмотрела на него в упор. – Удаляй.
Он приподнял брови. А потом усмехнулся и поднес к моему лицу пальцы. Те самые, которые только что побывали во мне.
– Оближи.
Я держалась. Я правда держалась, но в этот момент моя рука сама собой совершила предсказуемый резкий выпад и влетела в нос Драгона. Настолько отточенным, четким жестом, что он не успел закрыться, и получилось смачно. Его шатнуло назад, он схватился за лицо, а я показала ему знакомый по собственному миру жест.
– Облизывай сам, отрыжка драконьего мира.
После чего подхватила валявшуюся на полу сумку и направилась к двери.
– Насчет удовольствия, – бросила на ходу. – Это было легко. Я просто представляла Валентайна.
Шарахнув дверью от души, я окончательно успокоилась. Причем по всем пунктам. Ему придется удалить эту запись, потому что в противном случае я всем расскажу о том, что здесь произошло. От моей репутации уже давно остались лоскутки, а вот шантаж и принуждение девушки к такому… ну посмотрим, как местное общество на такое реагирует. Не говоря уже о том, что даже если и это сойдет ему с рук, то в глазах друзей заминусит сразу тысячу баллов.
Именно потому, что я – это я.
Да и не только друзей. В глазах всей Академии.
По-хорошему, мне бы сейчас в душ, смыть с себя все это, но в душ я катастрофически не успевала. Даже если прыгнуть темным порталом в магистрериум, что само по себе риск, я все равно могу опоздать и начнутся вопросы от Валентайна, а вопросы от Валентайна мне сейчас точно ни к чему. Поэтому я предпочла пройти пешком через парк, глубоко дыша и стряхивая с себя остатки чувственных прикосновений, от которых горели ладони, пальцы и все внутри.
Ленор, судя по ощущениям, еще не успела познать опыт плотской любви, поэтому случись Драгону потребовать «право брачной ночи» на полном серьезе, я бы познала все эти прелести за нее. Но к слову, я в своем мире тоже не успела ничего попробовать (и слава всем богам всех миров, что Земсков не стал моим первым мужчиной), поэтому все самое интересное мне еще предстояло.
Парк, который я впервые увидела чуть меньше года назад, сейчас тоже преобразился. Цветы пахли так, что от ароматов начинала кружиться голова, лепестки кружились над дорожками и оседали мне под ноги. А в Питере мы с Соней ходили смотреть на сакуру. Не только смотреть, но и фоткаться. Сейчас же у меня не осталось даже моего старенького Самсунга, чтобы просмотреть фотки, воскресить те дни в памяти.
Читать бесплатно другие книги:
