Жертва 2117 Адлер-Ольсен Юсси

Гордон почесал в затылке:

– А что еще мне надо делать, кроме как записывать разговоры?

– Обратиться в службу безопасности полиции, чтобы они тоже слушали эти разговоры.

Карл нахмурился. Какого черта, не хватало только, чтобы эти гиены прослушивали его телефон!

– Мы сами справимся, Маркус, – сказал он. – У нас свои методы для поимки идиотов.

Гордон хотел было возразить, но уловил блеск молний во взгляде Карла.

Карл сменил тему:

– У нас есть сейчас другое дело, Маркус, которое потребует много времени, несколько дней, а может быть, и больше.

И Маркус стал слушать Карла и Розу, которые по очереди пересказали то, что им поведал Асад.

Хотя начальник отдела убийств за свою профессиональную жизнь повидал немало, рассказ произвел на него гораздо более сильное впечатление, чем он ожидал.

– Боже милосердный! – сказал он и какое-то время сидел молча, переваривая услышанное. – Да, – сказал он наконец, глаза его блуждали. – Это, конечно, объясняет, кто такой Асад и почему Ларс Бьорн сделал все, чтобы дать ему другую биографию и работу, которая соответствовала бы его способностям. – Потом он обернулся к Карлу. – И он принял правильное решение, прислав его к тебе, Карл. Говорить о случайностях здесь не приходится.

– Покажи Маркусу газетные вырезки, Карл. Он будет знать, с чего все началось, – сказала Роза.

Карл пододвинул Маркусу пачку листков и показал фотографию женщины на верхней вырезке.

– Это Марва, жена Асада, а рядом стоит, конечно, одна из его дочерей.

Маркус вынул из нагрудного кармана очки для чтения.

– Фотография, как я вижу, сделана на Кипре несколько дней назад.

– Да, в Айя-Напе. Беженцы прибыли туда на лодке.

– А другие вырезки, о чем там говорится? – Он взял несколько штук и стал просматривать заголовки. – Вы их прочитали? –спросил он.

Карл покачал головой:

– Нет, я не успел. Но Роза всё прочитала, правда, Роза? – Он прищурился. – Она, понимаете, коллекционирует такие штуки.

По лицу Розы прошла тень. Вот черт. Неужели она способна еще смущаться из-за такой ерунды?

Девушка взяла самую нижнюю вырезку.

– Вот эта висела в моей спальне, там ее и увидел Асад. Это его практически парализовало.

Она сказала «в спальне»? Какого дьявола делал там Асад?

– Я сразу поняла, что случилось, – продолжила она. – Асад узнал утонувшую женщину. Она была для него кем-то вроде второй матери.

Все посмотрели на газетную вырезку. «Жертва 2117», – гласил заголовок.

– Что там написано?! – воскликнул Карл, а рядом, как громом пораженный, сидел Гордон с вытянутым от удивления лицом.

– Двадцать один семнадцать! – прошептал Гордон, собравшись с силами. – Это в точности тот номер, о котором говорил парень, что мне звонит. Когда он дойдет до него, то убьет отца и мать.

– Да, очевидно, парень читал эту статью… – после короткой паузы задумчиво сказал Маркус.

– Газеты всего мира вынесли этот заголовок на первую полосу, Маркус, – заметила Роза.

Тот наморщил лоб.

– Когда он начал звонить тебе, Гордон? До или после этих заголовков?

Гордон посмотрел на дату в газете.

– Точно после. Через день или, скорее, через два.

– А парень мог знать о связи между утонувшей женщиной и Асадом, ну и косвенным образом, с отделом «Q»?

– Нет, это невозможно! – сказала Роза. – Асад впервые увидел фотографию вчера, это я точно могу подтвердить. Но эта статья об ужасах, что творятся с беженцами, которые гибнут в лодках, каждого может задеть за живое. Поэтому я и повесила ее на стену, – объяснила она.

– Понятно. Но парень отреагировал на нее уж больно необычно, как мне кажется. Даже если мне захочется, я не отрублю матери голову только потому, что она кошмарный человек, – пробурчал Карл.

Начальник отдела убийств задумался.

– Хорошо, Гордон. Когда парень позвонит в следующий раз, сообщи ему, что знаешь про фотографию с жертвой номер двадцать один семнадцать. Скажи, что ты понимаешь его волнение, попробуй его разговорить.

Гордон с беспокойством посмотрел на него. Справится ли он с таким поручением?

– И еще, Гордон, – продолжил начальник отдела. – Сходи-ка и позови сюда Асада, или Заида аль-Асади, если он теперь предпочитает называть себя так. И мне кажется, не надо рассказывать ему про парня и это число. Сделаете это потом. У него и так уже достаточно проблем, верно, Карл?

Карл кивнул и вспомнил, как Асад появился у него в подвале больше десяти лет тому назад, назвал себя Хафезом эль-Асадом, сирийским мигрантом, в зеленых резиновых перчатках и с ведром для мытья пола. Но в действительности он был, значит, Заидом аль-Асади, спецназовцем, офицером со знанием многих языков, иракцем, почти идеально владеющим датским языком. О господи, каким же классным артистом он был.

Они обернулись к двери, в которую вошел Асад со своей кучерявой шевелюрой. Глаза его были усталыми, с лопнувшими сосудиками, он кратко поздоровался с Маркусом Якобсеном и поздравил его с новым назначением. Потом тяжело сел и выслушал Карла, который сообщил ему о том, что они уже рассказали начальнику. А теперь он может продолжить, если ему есть что сообщить.

Асад откашлялся и закрыл глаза, и, только когда Роза положила ему руку на плечо, он стал говорить:

– Ларс Бьорн все-таки не смог в тот день встретиться с братом в тюрьме, как планировал. Это произошло лишь за два дня до казни. И когда он увидел его сидящего с закованными за спиной руками и лицом, которое было невозможно узнать, то понял, что иракцы выкачали из него все силы.

Асад поднял глаза и посмотрел прямо на Карла.

– Переносица у него была сломана, один глаз изуродован. Повсюду на теле были видны ссадины и синяки. Ногти черные. Ларс был в шоке. Им не разрешили говорить по-датски, и поэтому он не мог сразу посвятить Йесса в свой план. Но почему-то им дали больше десяти минут, и охранники вдруг ушли, по-видимому, таким был приказ.

Ларс говорил, что Йесс почти никак не отреагировал, выслушав его план. В какой-то момент Ларс решил, что Йесс скорее умрет, чем согласится предать миссию ООН. Но он вдруг расплакался. Это был конченый человек.

– Вот этого я понять не могу, – сказал Карл. – В чем проблема? После того как его отпустили бы, он рассказал бы прессе, что действовал по принуждению.

– Он был солдат, Карл, и тебе его не понять. Он был бы опозорен, понимаешь? В его мире…

– Нет, ни хрена не понимаю.

– Он знал, что иракцы объявят его опровержение ложью. Скажут, что силой вырвали у него правду, вот и все. И этого уже не изменишь.

– Но он же согласился с планом, так что же произошло на самом деле?

Асад наклонился вперед, словно у него скрутило живот. И продолжил.