Белая акула Ольховская Влада

Белая акула создана природой для охоты. Она живет в движении, она чувствует свою жертву на огромном расстоянии, а вблизи найдет живое существо, даже не видя его. При этом белая акула осторожна и часто отступает, засомневавшись в своих силах.

Однако самые крупные белые акулы без труда расправляются с акулами Других видов – и даже со своими сородичами, жалость им неведома. В аквариумах, лишенные возможности охотиться, белые акулы, как правило, быстро погибают.

Глава 1

Из города нужно было бежать как можно скорее.

Эта мысль не покидала Александру всю неделю, мегаполис внезапно превратился в клетку – причем совсем не огромную. Да и как ей быть огромной, если передвигаться теперь нужно строго по пропускам, осторожно, и еще соблюдать целый перечень правил? Тут пока в них разберешься, всякое желание выходить из дома отпадет! Но на то, видимо, и расчет.

Хотелось злиться на кого-нибудь конкретного, назначить своим врагом городские власти, а лучше самого мэра – и регулярно его осуждать, заявляя, что уж она-то наверняка сделала бы все лучше, эффективнее и быстрее. Но Александра не поддавалась. Во-первых, она знала, что бурчать на власти – последнее дело: проблему это вряд ли исправит и настроение не поднимет. Во-вторых, она не представляла, что сделала бы сама, если бы ей поручили разбираться в этом бардаке. Зато она понимала, что недовольны сейчас все и всем, причем в любой стране. Ну а как иначе? Год сломался, к этому не готовился никто.

Поэтому она делала то, что было ей привычней всего: исправляла собственную жизнь, не отвлекаясь на глобальные проблемы. Чтобы уменьшить невольную злость, Александра старалась думать лишь о том, что ее ждут три прекрасных, свободных дня. Целых три, хотя она рассчитывала на два! Есть в это сумрачное время и приятные сюрпризы.

А все потому, что Андрею удалось освободить пятницу. Он ведь тоже не железный, вымотался за эту неделю, как за месяц, ему нужен был перерыв. Александре же дополнительный выходной не полагался, но брат, как всегда, подстраховал ее, заявил, что она ему тут только мешать будет, и отправил на отдых.

Так что формально Александра сейчас была в кабинете Яна, а по факту – шла рядом с Андреем к машине. Время было раннее, и хотя город уже проснулся, двор пустовал. В серых предрассветных сумерках не было привычных ручьев офисного планктона, спешащего на работу, не было маленьких стаек гуляющих мамочек с детьми и одиноких точек ранних собачников. Карантин давал о себе знать… И снова Александра была вынуждена убеждать себя, что это нормально, хоть и противно.

В таких условиях даже выходной – не выходной. Вот поэтому они с Андреем решили убежать: сняли уютный загородный домик, где есть только лес и нет угрюмых, мрачных людей в масках. Да вообще никаких напоминаний о карантине нет! Хозяин домика пообещал к ним не соваться, и там, среди векового леса, будут только она, Андрей и Гайя. И, судя по лениво разбредающимся в разные стороны облакам, они еще и насладятся хорошей погодой. Праздник просто!

Вот об этом и думала Александра, когда в их тихий двор резко вывернул черный автомобиль. Обычно никто тут так не лихачил – слишком велик был риск намотать на колеса или старушку, или ее собачку. Но карантин многим размягчил мозги, и обладатели больших черных машин позволяли себе то, что раньше вытворяли только на ночных шоссе.

Впрочем, Александра не испугалась ни этого маневра, ни визга тормозов. Хорошая из нее была бы полицейская, если бы у нее так быстро сдавали нервы! Она просто раздраженно поморщилась и емко выразила свое мнение об интеллектуальных и половых способностях водителя.

На этом все должно было закончиться. Они с Андреем должны были обойти машину – и уехать отсюда, как хотели! Но дверца черного внедорожника распахнулась, и счет пошел на секунды.

Водитель был в машине один, это он раскрыл пассажирскую дверцу – ту, что была к ним ближе всего. Одной рукой он опирался на пустое кресло, в другой держал пистолет, направленный на них.

Рука Александры тут же потянулась за пояс. Сама Александра еще не успела сообразить, что происходит, а инстинкты уже работали, видишь оружие – доставай оружие!

Вот только никакого оружия у нее не было. Она с ужасом поняла, что ее пистолет сейчас не за поясом… Он, вообще-то, очень далеко от пояса, он в сейфе в ее квартире!

На этом настояли Ян и Андрей. Александре непросто было отпустить прошлое, слишком уж много она пережила. Но эти двое день за днем и неделю за неделей убеждали ее, что таскать с собой оружие повсюду – ненормально. И то, что она лишь с пистолетом может расслабиться, тоже не очень хорошо. Это же не дикие земли Австралии, это Москва, тут совсем другие порядки! Если ее поймают с этим пистолетом, проблем будет больше, чем пользы.

Она не сразу, но сдалась. Александра знала, что у нее есть определенные проблемы. Ведь если два человека, которые искренне любят ее, дают один и тот же совет, нужно прислушаться, правда?

Вот и прислушалась на свою голову! Теперь ей только и оставалось, что смотреть на этого психа и готовиться к смерти…

Потому что он, несомненно, пришел за ней. Иначе и быть не может! Она не так уж давно в России, но они с братом неплохо сработались и успели нажить немало общих врагов. Если уж человек с пистолетом и приезжает во двор ее дома, то наверняка за полицейской, а не за владельцем ветеринарной клиники!

Александра верила в это ровно до того момента, как заметила, что водитель смотрит в глаза Андрею. Когда незнакомец заговорил, обращался он не к Александре, а к ее спутнику.

– Пришло время платить, тварь!

Судя по многозначительному взгляду водителя, Андрей должен был понять его – а Андрей не понял ничего. Он был растерян, как и полагается человеку, на которого ни с того ни с сего направляют оружие.

– Что?.. – только и успел произнести он.

Но незнакомец не стал ничего отвечать. Прогремели два выстрела, один за другим, оглушительные, способные, как показалось Александре, расколоть Землю пополам. Странно так… За свою жизнь она этих выстрелов слышала столько, что даже не вздрагивала из-за них больше. Однако эти, направленные в него, были другими… Они могли разрушить слишком много, чтобы не бояться их.

Дальше взревел двигатель, и черная машина сорвалась с места, но Александре не было до нее дела – только не сейчас. Мир как будто замедлился, и то, что происходило за доли секунды, ей показалось вечностью, в которой она уже ничего не могла изменить. Андрея, стоявшего рядом с ней, так близко, что она плечом касалась его плеча, откинуло назад. Кровавые брызги полетели во все стороны – тоже медленные, и она словно со стороны наблюдала за полетом каждой тяжелой капли. Они разлились по его одежде, попали на серый, влажный асфальт и на Александру тоже. Они казались такими горячими, обжигающими до боли…

Они должны были привести ее в себя, но не привели. Она никак не могла избавиться от оцепенения. Александра чувствовала себя одной из тех жалких мошек, что по глупости попали в древесную смолу, да так и не смогли вырваться. Каждое ее движение было тяжелым и медленным… Уже потом она узнает, что отреагировала мгновенно и все сделала правильно. В тот момент ей казалось, что она прорывается через ту самую смолу, внезапно заменившую воздух.

Она упала на колени рядом с ним, нашла взглядом раны – две раны от двух выстрелов, тот ублюдок не промазал ни разу. Да и кто бы промазал с такого расстояния! Но выстрелы не профессиональные. Профи стрелял бы в грудь и в голову. Андрей стоял так близко, что нужно было рискнуть! Однако незнакомец не рискнул, он стрелял так, чтобы наверняка попасть.

Пули угодили в живот и в грудь. Из-за куртки и темной рубашки сложно было определить, куда именно, насколько велико разрушение… Александра понимала, что обе эти раны могут быть смертельными. Она просто не хотела думать об этом – и все равно думала.

Но сейчас он был жив! Значит, та пуля, что вошла в грудь, сердце не задела. Зато она точно повредила легкое: Андрею было тяжело дышать, он захлебывался кровью. Он, опытный врач, наверняка понимал, что с ним происходит, не мог не понимать. Но даже так он не лишился самообладания, хотя Александре казалось, что это за гранью человеческих возможностей.

Потеряв способность говорить, он взглядом указал на шарф Александры, она торопливо кивнула.

– Сейчас, сейчас, потерпи… Держи, вот так прижимай, мне нужно позвонить!

Она не знала, вызвали ли скорую и полицию жильцы, наверняка слышавшие выстрелы. Она не собиралась доверять им. Александра позвонила сама, продиктовала адрес так четко, что это удивило даже ее. Но она должна была это сделать: объяснить им, что нужно спешить, что времени, возможно, осталось совсем мало!..

А может, времени вообще нет и все это – агония. Но об этом точно думать не надо, нельзя.

– Терпи, родной, сам ведь знаешь, что все будет быстро, – шептала она, наклонившись над ним. – Больница рядом, врачи вот-вот будут здесь!

Он снова попытался заговорить с ней – и снова не смог. Его взгляд становился мутным, ни на чем не сфокусированным, и Александре это совсем не нравилось.

– Андрей, на меня посмотри, пожалуйста… Я все, что надо, пойму, мне слов не нужно. Ты знаешь этого выродка? Который стрелял в тебя? Видел его хоть раз?

Нет, не знает и раньше не видел, это в его взгляде читалось без труда. Для него весь этот кошмар стал такой же неожиданностью, как для Александры.

Да и как могло быть иначе? Из них двоих, это она им пренебрегала. Александра по умолчанию принимала, что за ней могут охотиться. Это несло и определенный риск для человека, которого она впускала в свою жизнь. Андрей не возражал, а она эгоистично подвергала его этому риску, считая, что он уже взрослый мужчина и сам может решить, к чему он готов, к чему – нет.

Но Андрей был человеком другой природы. Если бы он хотя бы заподозрил, что у него есть опасный враг, он бы держался от Александры подальше до тех пор, пока не решил бы эту проблему. Даже при том, что она – полицейская и хорошо подготовлена.

Так что он ничего не знал. Он, как и Александра, готовился только к отдыху от городской суеты – и ни к чему больше. Все это не должно было случиться!

Но случилось, и время назад не отмотаешь.

Где-то совсем близко завыла сирена скорой помощи, и дальше все было странно, непонятно… Как будто память работала вспышками, не записывала видео, а делала фото. Александра не помнила, как врачи подошли к ней, но помнила, как пробивалась вместе с ними в машину. Кажется, они были против, но ее остановить – та еще задача, не каждый справится. Они вот не справились.

Гонка через Москву, такая быстрая и мучительно медленная.

Напряженные и настороженные разговоры врачей, из которых Александра лишь поняла, что все плохо.

Чувство крови, которая засыхает на руках и стягивает кожу.

Дальше почему-то был ярко освещенный коридор больницы. Не момент, когда Андрея увозят, а ее выгоняют из машины, а именно этот коридор. Она даже слабо представляла, где находится и где сейчас Андрей! А все потому, что шок окутал ее плотным коконом, мешал мыслить здраво, заставляя снова и снова кататься по колее одной и той же мысли: «Как все это могло произойти, если такое просто невозможно?»

Александре казалось, что, если она найдет ответ на этот вопрос, все остальное станет на места само собой. Но ответа попросту не было, она зациклилась.

Ей стало чуть легче, лишь когда рядом появился Ян. Она не звала его и не отвечала на его звонки – похоже, она где-то потеряла телефон… Однако Александра не удивилась тому, что он нашел ее. Она бы его тоже нашла, если бы они поменялись местами.

Брат обнял ее, прижал к себе. Александре отчаянно хотелось плакать, но слез не было – только чувство холода и онемения внутри. Она прокручивала ту ситуацию в уме, пытаясь понять, как она могла все исправить. Способа не было, однако становилось только хуже.

– Он жив? – тихо спросила она. Вообще-то, ей полагалось отвечать на такие вопросы, а не задавать их, но память почему-то стерла все, что сказали ей врачи, выставляя в этот коридор.

Ян не подвел ее, он знал:

– Жив, сейчас на операции.

– А дальше?

– Сложно все…

– Значит, плохо.

Брат не стал ее переубеждать и засыпать пустыми успокоениями, он никогда ее не обманывал. Вместо этого Ян попросил:

– Расскажи мне, что случилось.

Она рассказала, рассказ получился коротким. Предысторию Ян уже знал: она предупреждала его, что уедет, упомянула, куда и с кем. У Яна были отличные отношения с Андреем, так что лишних вопросов он теперь не задавал – таких, как всякая муть про личных врагов и угрозы. Если бы что-то было, он бы знал…

Но никто ничего не знал. Александра надеялась, что брат даст ей хоть какую-то подсказку, а он мрачно молчал, раздумывая о чем-то.

– Домой тебе нужно, – наконец вздохнул Ян. – Лучше там жди. Думаю, все будет долго…

– Я никуда не поеду.

– Нет смысла здесь сидеть, Саш, тебя все равно не пустят в реанимацию.

– Я знаю.

– Ну хотя бы кровь смой, а? Ты здорово пугаешь людей…

И оба они знали, что всю кровь все равно не получится смыть в маленькой больничной раковине, слишком много ее оказалось на коже Александры. Поэтому она не двинулась с места.

Часы тянулись все так же мучительно – как течет застывающая лава. Александра понимала, что ей сейчас нужно думать как полицейская. Анализировать ситуацию, намечать план расследования – она упорно называла это расследованием, а не местью. Но мыслей не было вообще, в голове зависла какая-то ватная пустота, совершенно ей не свойственная. Иногда в памяти громыхали те самые выстрелы, и Александра невольно вздрагивала, прижимаясь к брату. А больше ничего не было…

Доктор вышел к ним спустя целую вечность, Александра даже отдаленно не представляла, сколько времени прошло на самом деле. Врач не утешал ее, говорил мало и по делу.

Пока жив.

Будет ли жить дальше – неизвестно.

Раны опасные, но он молодой и сильный.

Время покажет.

Она ни о чем не спрашивала, хотя вопросы метались внутри разъяренным пчелиным роем. Александра сохранила достаточно самообладания, чтобы понимать: врач не ответит ей, не сможет просто. У каждого свой предел жизни и смерти, и Андрей своего пока не знает, а уж остальные и подавно.

Когда доктор ушел, Ян снова обратился к ней:

– Давай отвезу тебя домой!

– Не хочу. Здесь буду.

Каждое слово давалось ей на удивление тяжело. Она и сама не понимала толком, почему.

Взгляд приклеился к собственным рукам, покрытым засохшей бурой коркой, и отказывался покидать их.

Так много крови… И на ней, и на асфальте было. Если столько вылилось, сколько вообще осталось?

– Саша, нет смысла здесь торчать, это никому на пользу не пойдет. Тебе нужно прийти в себя, вернемся позже!

– Я сказала, буду здесь. Как там Гайя?

Она только сейчас вспомнила о нем. Это произошло бы раньше, если бы она могла думать, а она не могла. Но теперь, когда она оттаивала, имя пса было первым, что вернулось в ее память.

– Не знаю, – удивленно отозвался Ян. – Мне-то откуда знать?

– Разве не ты увел его с улицы?

– Нет… Я о том, что случилось, от соседей узнал, когда я выбежал на улицу, скорая уже уезжала, а Гайи нигде не было. Я решил, что ты успела отвести его в квартиру.

Вот только она не успела. Да и как? Она бы не решилась ни на секунду отойти от Андрея!

Теперь шок стремительно отпускал ее, ей нужно было заботиться не о самой себе, а о другом живом существе. Александра старалась вспомнить, что случилось с псом. Огромный динго затеряться не мог! Но и в машину скорой помощи его бы не пустили…

Так, нет, нужно идти по порядку. Отправляясь за город, они, конечно же, взяли Гайю с собой. Подъезд они покинули все вместе, и пес, еще не гулявший, сразу побежал к газону. Александра собиралась отнести вещи в машину, а потом вернуться и убрать за ним. Вот почему его не было рядом, когда перед ними остановилась машина… Это и к лучшему: увидев человека с оружием, Гайя мог броситься на него, он такому обучен. Мог и шальную пулю получить! Но тогда не пострадал бы Андрей…

Все стало слишком сложным.

Выстрелы привлекли Гайю, служебный пес все-таки. Александра смутно помнила, что он сидел рядом с ней, когда она дожидалась скорую. Но куда он делся после этого?

– Нужно возвращаться, – твердо произнесла она.

Ян лишь кивнул. Он уже понял, что дела обстоят хуже, чем он ожидал.

Гайя был поразительно умен – но все равно до определенного предела. Если бы все произошло в частном секторе, он бы без труда нашел свой дом и дожидался бы ее там. Однако случилось это посреди Москвы, во дворе нескольких многоэтажек. Да, многие ее соседи знали Гайю – и многие побаивались просто за то, что он огромный и откровенно хищный. Пустили бы они его хотя бы в подъезд? Или вызвали бы службу отлова?

Александра понимала, что в той ситуации она не могла поступить иначе, и шанса не было. Но понимала она и то, что никогда не сможет себя простить, если с псом что-то случилось.

Когда они прибыли обратно к дому, день близился к своему завершению. Она вышла в сумерках и возвращается в сумерках, а дня как будто и не было… Эксперты уже закончили работу во дворе, но Александра пока не спрашивала Яна, нашли ли они что-нибудь стоящее. С асфальта даже попытались смыть кровь, но как-то неумело, дурацки – как будто просто из ведра полили.

Александра запретила себе смотреть в ту сторону, у нее были дела поважнее.

– Гайя! – крикнула она. – Ко мне! Гайя!

Ответа не было. Слух у пса отменный, и если бы Гайя затаился где-нибудь в подвале, он уже выбежал бы к ней. Значит, он далеко… Но где? Александра свистнула – и снова никакой реакции. Неужели пес отправился искать ее, побежал следом за скорой? Или, того хуже, рванул за черной машиной, а Александра этого даже не заметила!

– Думаю, стоит вызвать ППСников, – предложил Ян. – Сделают себя полезными в кои-то веки!

– Да, может… Надо все дворы осматривать… Гайя!

И снова ответа не было – по крайней мере, со стороны пса. Зато открылось окно на первом этаже, и рыжеватый свет фонарей упал на весьма недовольное лицо пожилого мужчины, высунувшегося оттуда.

– Вы чего вопите тут? – возмутился он. – Мало того, что все в доме вопят, так еще и рядом с домом вопят! Это что, мода такая теперь?

Александра его не знала. Да она почти никого тут не знала! Не было у нее привычки знакомиться с соседями. Она просто запоминала их лица, чтобы знать, кто свой, а кто – чужой, полицейская привычка. И деда этого она не раз видела, но не представляла, кто он такой.

А вот Ян, живший в этом доме несколько лет, знал предсказуемо больше.

– Не громыхай, Захарыч, – попросил он. – У нас тут своя беда. Ты собаку не видел? Большую такую, рыжую.

Дед еще дальше высунулся из окна, да так, что рисковал в любой момент тюленем скользнуть вниз. Он подслеповато присмотрелся к близнецам, наконец разглядел их, и возмущение на его лице сменилось странным выражением. Так выглядит тот, кто привык на других орать, а теперь хочет сочувствовать, но не помнит, как это делается.

– А, вы это… Хорошо, что вы. Сюда идите! Только маски наденьте, без масок сейчас нельзя, вы почему так ходите?

Маска у нее была – а потом превратилась в заляпанную кровью марлю.

– Нет у нас масок, – отозвалась Александра.

– У меня есть, – уточнил Ян.

– Вот ты ко мне и иди, – милостиво позволил дед. – А ты тут стой! Так разговаривать будем, на этой вашей… социумной дистанции или как там ее…

– Захарыч, нам сейчас не до разговоров. Если есть тебе, что сказать, – говори сразу. Или…

Но предложить альтернативу Ян не успел, да и не нужно это стало, потому что и так было ясно, о чем хотел поговорить Захарыч. Рядом с ним в оконном проеме появилась жизнерадостная рыжая морда Гайи.

– Вот, значит, чего он под дверью уже весь исскулился, – беззлобно проворчал старик. – Вас двоих почуял!

Со стороны пожилого мужчины это был серьезный риск – не просто пускать в дом такую большую собаку, даже подходить к ней. Захарыч был невысоким, чуть полноватым, вряд ли он сумел бы удержать Гайю на поводке, если бы псу вздумалось рвануться в сторону. А у него и поводка не было! Своим решением помочь массивному зверю он пошел на серьезный риск. Это Александра знала, что Гайя не навредит безобидному прохожему. Дед этого не знал.

Но и Гайя мог не пойти к нему, а пошел. Значит, при всей своей любви к сумрачно сдвинутым бровям, дед, в общем-то, неплохой.

– Вы видели, что случилось утром? – спросила Александра. Ян тем временем направился к подъезду, близнецы решили выполнить нехитрое требование старика.

– Сначала-то не видел, а слышал… Бреюсь я, значит, у себя в ванной, и тут как гроханет! Я чуть горло себе не перерезал… Чтоб в нашем дворе – да выстрелы! Никогда такого не было!

– Как вы поняли, что это выстрелы? Многие бы наверняка про петарды подумали…

– В жопу себе пусть засунут эти петарды, – безапелляционно рекомендовал старикан. – Я всю жизнь участковым проработал, уж выстрелы я отличу! Я к окну бросился, но увидел, уж прости, совсем мало… Что машина отсюда деру дает да что доктора нашего подстрелили…

– Стоп, откуда вы знаете, что Андрей – доктор? – тут же насторожилась Александра. – Разве вы были с ним знакомы? Он ведь даже не жил здесь!

– Да пересекались как-то раз… Недели две, может, назад. Я как раз к дому шел из магазина, и тут голова у меня закружилась – сил нет! Думал, прям тут и упаду. И умру! Имею право умереть в своем дворе!

– Но, как вижу, не умерли…

– Не умер, – согласился Захарыч. – И даже не упал. Тут-то как раз доктор меня и поддержал! Точнее, тогда просто мужик какой-то поддержал. Я уж думал – решил ограбить старика перед смертью! Ну и послал его по матушке, грешным делом… А он только улыбается и никуда не идет. «Я, – говорит, – доктор, вы меня не бойтесь!» Довел меня до квартиры, давление померял, таблетки рекомендовал, да мне уже и лучше стало, он тогда от меня ушел. Но что он доктор – я запомнил, его ж легко запомнить! Молодой хоть, а седой, что твой зимний заяц. Живой он хоть?

– Живой, – с трудом ответила Александра. Больше ничего произнести не получилось.

– Ну, пусть и будет живой, что ли… Хороший он, твой доктор… Добрый.

– Спасибо… Что вы видели? Номер машины запомнить успели?

Она подозревала, что номер машины уже определили – в центре города камер хватает. Ей следовало спросить об этом Яна, и она сама не бралась сказать, почему не спросила.

– Номер не видел, машину видел. Чужая это машина, нездешняя, не было ее тут раньше.

– Откуда вы знаете?

– Да такую запомнить легко… Откровенно мафиозная же! Когда я еще в деревне жил, в лес на таких братки ездили, браконьерили. Но это были не те братки, которые зверье убивают ради наживы, а те, которые просто любят палить по живым, им бы лишь кого убить. Я с тех пор машины запоминаю такие! Но этой тут не было прежде, зуб даю!

Она только кивнула. На Александру снова наваливалась апатия, но не такая, как раньше, не парализующая, а больше похожая на усталость. Вроде как и не делала весь день ничего, больше сидела, чем двигалась, а устала так, что сил почти не осталось.

Чувство нереальности происходящего так и не отступило до конца. Александре даже казалось, что если она доберется до квартиры, то проснется, и Андрей будет там, а вся эта история со стрельбой окажется страшным сном.

– Я как понял, что по вам стреляли, сразу в больницу звонить начал, – продолжил старик. – Думаю, что и не только я, это многие слышали, еще полдня потом обсуждали… Я помочь хотел, но что-то замешкался… Старый стал, раньше куда быстрее двигался! Как выбежал, вы уже уехали.

– Ничего страшного.

– Ну, страшного там как раз хватало! Выхожу – а тут кровь, сумки ваши валяются, да собачка вон в стороне сидит, сиротливо так… Ну, я сумки забрал к себе и псину позвал. Псина пошла. А про сумки – тут я себе ничего лишнего, ни-ни! Я их сразу же опечатал и на видео снял, как опечатываю!

Александра только отмахнулась, содержимое сумок волновало ее сейчас меньше всего. Да она видеть эти сумки не могла – потому что они напоминали ей, как этот день должен был пройти и как прошел.

Ян, должно быть, тоже понял это, потому что он сначала отнес вещи в свою квартиру, а потом только вернулся за сестрой.

– Мы пойдем, – сказал он. – Спасибо за все.

– Пустое, – смутился старик. Видно, скандалить ему было куда привычней, чем вот так мирно общаться с соседями. – Вы это… Не кисните раньше срока, что ли, может, еще нормально все будет…

У Александры уже не было сил отвечать ему даже из вежливости.

В подъезде ее дожидался Гайя. Он сразу же прижался к ноге хозяйки, как щенок, и дальше шел с ней шаг в шаг. Александра рассеянно погладила его по голове, хотя мысли ее сейчас были не здесь и не с ним.

– Нашли машину? – спросила она, когда близнецы вошли в лифт.

– Ищут еще… Сразу перехватить не удалось, увы. Если б все как обычно было, было бы проще, он бы в пробке какой попался. А теперь, сама понимаешь: улицы недостаточно заполненные, чтобы остановить его, и недостаточно пустые, чтобы он на виду остался.

– Затерялся, значит?

– Ненадолго, – заверил ее Ян. – Найдем.

– Не ты же ищешь…

– Но я знаю тех, кто ищет, там нормальные ребята, постараются. Сашка, переночуешь сегодня у меня.

Он не спрашивал ее об этом и даже не просил, просто поставил перед фактом. Ему так было спокойнее – видеть сестру после того, как она чуть не погибла. Она ведь тоже могла погибнуть! Да и Александра понимала, что ей сейчас лучше оставаться под присмотром, чтобы посреди ночи не отправиться бесцельно кружить по городу в поисках стрелявшего.

Хотелось вернуться в больницу, но это не обрадовало бы никого.

Она заскочила в свою квартиру за вещами и сразу направилась к Яну.

– Тебе бы поесть хоть чего-то, – указал он. – Умотаешь себя!

– Я знаю… Только чуть позже, хорошо? Я в душ.

Ей нужно было снять с себя окровавленную одежду и выкинуть – носить эти вещи снова она не смогла бы, даже отстиранными. Потом – под струи душа, такие горячие, что кожа под ними мгновенно краснеет, а тесное помещение ванной заполняется паром. Пожалуй, ей было больно в этот момент, должно было быть больно, а она ничего не чувствовала. Если бы была возможность мыться кипятком, Александра и на это пошла бы. Ей казалось, что его кровь впиталась в ее кожу, и смыть эти пятна будет чертовски сложно, если вообще возможно.

Под душем почему-то пришли слезы – разом, внезапно, когда она и не ждала уже, просто полились из глаз. А вместе со слезами пришла и память, значит, отступил шок. Память у Александры была острой, профессионально натренированной, способной восстановить даже мельчайшие детали.

Поэтому, закрывая глаза под душем, она четко видела перед собой тот страшный момент из утра, которое, кажется, было в другой жизни. Машина эта… Дорогая машина, глянцевые бока, кожаный салон. Не новая, просто ухоженная. Не прокатная, нет, даже в дорогом прокате такую машину за пару дней загадят, мышление «не мое – не жалко» свойственно многим, деньги тут ни при чем. Значит, если хоть на одну запись попал номер машины, достаточно будет установить владельца – и владельцем будет он. Стрелявший.

Его Александра тоже помнила очень хорошо. Молодой, лет тридцать-тридцать пять, не больше. Подтянутый… нет, больше, чем подтянутый. Мускулистый, и это заметно – обтягивающая черная водолазка подчеркнула рельеф мышц. Такую мускулатуру не получишь на простых тренировках, он явно работает над этим. На коже – легкий загар: значит, он либо был зимой на море, либо балует себя солярием. Трехдневная щетина тоже не знак небрежности, а тщательно выверенная деталь образа. У него классически красивое лицо, он следит за собой, он очень дорого одет – как и должен быть одет владелец такой машины. Мачо, будто только что подготовившийся к съемке в глянцевом журнале! Профессиональные киллеры выглядят не так, совсем не так…

Но профессиональные киллеры и не говорят со своими жертвами, а еще – умеют попадать в голову. Нет, с этим типом определенно что-то связано!

Его глаза Александра тоже прекрасно помнила, хотя он на нее не смотрел. Глаза были темнокарие, возбужденно блестящие и все же не безумные. Нервное возбуждение как раз указывало на того, кто вышел за границу привычного мира. Этот человек пришел убить по какой-то причине, а не ради самого убийства.

Потому что иначе он пристрелил бы и Александру, а он даже не попытался этого сделать. Он как будто не видел ее! Весь его мир в момент нападения был сосредоточен на Андрее. Неужели этот тип не понимал, что она хорошо его рассмотрела? Она же ключевая свидетельница, даже новичок догадался бы, что ее нужно убрать!

Возможно, он не понял это тогда, но поймет потом. Он вернется за ней… на это Александра как раз надеялась.

Однако это если и будет, то позже, а пока ей нужно было разобраться в возможных причинах. Нападавший не прятал свое лицо, да и фразу эту единственную произнес так, будто не сомневался: Андрей его поймет. А Андрей ничего не понял. Для мстителя ведь самое сладкое – осознание того, что жертва получила урок. Где тогда сбилась схема? Может быть, он вообще перепутал Андрея с кем-то? Но с такого расстояния не обознаешься!

Хотя… Старик с первого этажа сказал, что черная машина сюда раньше не приезжала. Ему можно верить: такие деды обычно въедливые, ничего не упустят. Как тогда нападавший понял, куда и когда ехать? Нет, должно быть что-то еще, планировавшееся долго и тщательно… Нельзя все это списать на ошибку или подставу!

– Саша, у тебя все в порядке? – донеслось из-за двери. – Ты там уже час!

– Я и не заметила, – отозвалась она. – Сейчас выйду.

Он весь день называл ее Сашей. Так бывало редко, когда он беспокоился за нее, но чтоб весь день… Да уж, и ему сегодня досталось!

Александра наконец выбралась из душа, вытерлась. Ей казалось, что от нее все еще пахнет кровью, однако она знала, что это месть расшатанных нервов. На нее тут литр геля для душа с цветочным ароматом ушел, проснулись бы пчелы – уже попытались бы отыскать на ней пыльцу! Странно, что у Яна вообще такой гель для душа есть… Должно быть, еще со времен Алисы остался. Плохо, что он не убирает ее вещи так долго, но у Александры сейчас не было сил думать еще и об этом.

Брат приготовил ей поздний ужин, и хотя есть не хотелось, она заставила себя. Завтра ей понадобятся силы!

– Лучше? – вкрадчиво спросил Ян.

– Жить буду. Тебе не звонили?..

Она запнулась, опасаясь задать вопрос – как будто сам вопрос мог что-то изменить! Но Ян все равно понял ее:

– Я сам позвонил, куда надо. Утырка на машине ищут. Андрей пока тяжелый, врачи прогнозов не делают, радуются только, что живой. Но я чувствую, что он вытянет, если это хоть что-то значит. Он слишком тебя любит, чтобы вот так умереть.

«Вот так умереть» – оставив Александре мысли о том, что это случилось прямо у нее на глазах, а она ничего не могла изменить. Ян этого не сказал, но близнецы и без слов все прекрасно понимали. Да, если бы у Андрея был выбор, он бы на такое никогда не пошел. Но кто ж ему этот выбор даст?

– Он действительно сильный… И хороший. Даже твой сосед снизу признает, что он хороший.

– Рекомендации Захарыча надо верить, – слабо улыбнулся Ян. – Иногда мне кажется, что этот дед ненавидит всех людей старше шести лет. Если он взрослого назвал хорошим, этот взрослый должен быть просто ангелом!

– И все же кто-то решил от этого ангела избавиться…

– Мы не знаем этого, тут много вариантов, – напомнил Ян. – То, что Андрею хотели мстить, лишь один из них. Да и не самый вероятный!

– Разве? А ты вспомни, как мы познакомились.

В ночь, когда Александра встретила Андрея, он собирался покончить с собой. Вот уж действительно ирония судьбы! Если бы он умер тогда, она не жалела бы его. Тот случай вызвал бы у нее разве что раздражение, и в ее памяти Андрей остался бы в образе сумасшедшего слабака, который сам определил свою судьбу.

Но теперь-то она его знала! Тогда в жизни Андрея действительно случилось нечто ужасное. Настолько плохое, что он даже с ней об этом не говорил – с ней, из всех людей! Александра не сомневалась, что он любит ее и доверяет. Раз он не смог рассказать ей о том случае, она решила не давить. Андрей ведь и мысли не допускал, что это может ему аукнуться, да и она тоже…

Это причина для мести номер один. Есть и причина номер два: подпольные операции. Большую часть времени Андрей уделял работе в ветеринарной клинике, животных он искренне любил. Но по первому образованию он был хирургом, причем очень талантливым. В подвале его клиники была подготовлена операционная для тех, кто по какой-то причине не мог обратиться в обычную больницу.

Близнецам, по идее, полагалось задержать его за это, предъявить обвинения, а они не могли. И дело было вовсе не в его романе с Александрой, просто именно благодаря той операционной Андрей спас жизнь их племяннику. Александру его подпольная деятельность и вовсе не волновала. Ян же усмирял свою совесть тем, что Андрей и сам не любил это дело, на операции он решался только в крайних случаях.

И все равно это бизнес – теневой и опасный. Что если от Андрея решили избавиться конкуренты? Им ничего не стоило бы выставить все местью! Так что вариантов куда больше, чем предполагает Ян, и псих, перепутавший жертв, – далеко не самый вероятный из них.

Александра знала, что разберется в этом. По закону, ее возможности были невелики: она – заинтересованная сторона, да еще и не местная полицейская, а чуть ли не стажерка. Ее это не слишком беспокоило. Она прекрасно знала, что помимо официальных методов существует целый ряд возможностей найти нужного человека даже в многомиллионном городе. А уж что с этим человеком делать, она решит на месте.

Только с этой мыслью Александра решилась позволить себе отдых. Она и вовсе опасалась, что не заснет – а сон неожиданно накрыл ее лавиной. Она запомнила только, как коснулась головой подушки, а дальше – будто свет выключили. Это и к лучшему, потому что в таком глубоком сне редко приходят сновидения, а она сейчас боялась своих кошмаров.

Еще накануне вечером Александра была уверена, что, проснувшись, сразу же займется поиском стрелка. Но у нового дня были на ее жизнь свои планы – ее разбудил стук в дверь. Едва получив разрешение войти, брат заглянул в ее комнату.

– Собирайся, ехать надо.

Вид у Яна был напряженный, и Александре это не понравилось, сердце испуганно замерло в груди, а потом начало разгоняться, предчувствуя худшее.

– Андрей?..

– Андрей живой, и с ним все так же, – поспешил заверить ее Ян. – Мы не к нему поедем. Машину и водителя нашли.

Такого Александра не ожидала. Ей казалось, что человек, способный на столь жестокое преступление, сумеет замести следы. Да хотя бы машину бросит, а не попадется с ней! Похоже, он действительно псих… Но и психом мог манипулировать кто-то еще, поэтому она собиралась лично выбить из него все ответы.

– Его задержали? – уточнила она. – Потому что нас с ним ждет долгий разговор!

– Нет.

– Нет, не задержали, или нет, не ждет?

– И то, и другое, – отозвался Ян. – Задерживать его нет смысла, а поговорить с ним не получится. Саша, они в машине мертвое тело нашли.

Глава 2

Страх и ярость. Вот и все, что осталось в душе Яна Эйлера после вчерашнего дня.

Страх, безусловно, был связан с Александрой. Он уже несколько раз просмотрел запись с камеры наблюдения, закрепленной у подъезда. Запись была черно-белая и мутная, дешевка, не слишком полезная для следствия. Но даже там было хорошо видно, как внедорожник заезжает во двор, как распахивается дверца, как незнакомец стреляет, а Андрей падает… Точно так же могла упасть и Александра. Она стояла там, безоружная, и никто не смог бы ее защитить, даже Андрей, который любил ее больше жизни. Для этого незнакомцу достаточно было разделить две пули на двоих – и было бы два раненых. В лучшем случае. Теперь Яну нужно было смириться с тем, что жизнь самого дорогого человека в его жизни была капризом какого-то неудачника. Он ведь явно не был профи, тот тип! Покушение сработало благодаря наглости, а не уму или мастерству. Не то чтобы убийство профессионалом делает смерть благородней, но все же… Ян понимал, что некоторое время этот страх, уже безосновательный, никуда не уйдет, и готов был мириться с ним.

Ярость была связана с Андреем. Ему ведь нравился избранник сестры! Понятно, что сначала Ян отнесся к нему с настороженностью – да и сложно проникнуться мгновенной симпатией к несостоявшемуся самоубийце. Но чем больше он узнавал об Андрее, тем больше убеждался, что именно такой человек и нужен в жизни Александры. Спокойный и терпеливый, как скала, совершенно не склонный к насилию, миролюбивый, рассудительный. Это она была тропическим штормом. Если бы ей достался такой же спутник жизни, они бы разнесли весь город дня за три! Но Андрей мудро контролировал ее склонность к разрушению и стремлению набить любую морду, которая ей не понравилась.

И вот теперь этот человек… Нет, не мертв, но Ян прекрасно помнил отведенные глаза врачей, у которых он спрашивал, выживет ли пострадавший. Шансы Андрея были даже не пятьдесят на пятьдесят, а гораздо ниже. Прямо сейчас Ян ничем не мог помочь, ему оставалось только делать то, что у него всегда получалось лучше всего, – ловить преступника.