Брат жениха. Он хочет меня Безрукова Елена

21.

АНГЕЛИНА.

Телефон разрывался от звонков с неизвестного номера. Под цифрами значилось — США. Сердце билось как сумасшедшее. Зачем он снова звонит? Две недели не слышно было, и вот опять звонок. Уже и не ждала. Я протянула руку, взяла смартфон и почти нажала заветную кнопку. Но в последний момент передумала. Перед глазами снова встала картинка из прошлого.

— Что грустишь, Ангел? — весело спросил он. — Если что — позвони мне, я дам денег на аборт.

Мне не нужен такой предатель. Ребёнка ещё не было, а он уже его предал. Может, я рассуждаю слишком категорично, зато честно — это то, что у меня на душе. Мне нечего сказать тебе, Марат.

Отключила звук и положила телефон на стол. Марат звонил до конца, потом набирал снова и снова ждал, пока нас не разъединит оператор. Словно издеваясь над собой, смотрела, как горят цифры на экране мобильного. Но я не возьму трубку. Тебя больше не существует для меня, Марат Ильдарович. Я просто не готова простить его слова об аборте. Когда экран погас, и я поняла, что он оставил попытки дозвониться, меня вдруг накрыло.

Всё. Это всё. Больше не станет звонить, я его знаю. И я не перезвоню. Я сидела за кухонным столом и смотрела в одну точку, глотая и глотая слёзы. Я справлюсь, обязательно. У меня есть папа и… мой малыш. Только мой.

Вопреки своим же убеждениям проверяла до самого вечера телефон. Он больше звонить не стал…

Зашла в кафе первой. Сняла пальто, поправила волосы, глядя в отражение большого зеркала на входе в зал. Заняла уютный столик у стены и заказала себе чай. Минут через десять зашел и Марк. Он шёл ко мне — высокий, симпатичный, с огромным букетом белых роз наперевес. Заметила, какими глазами его провожали официантки. Для них он мужчина-мечта. Да и для меня был когда-то таким, а сейчас мне хочется шумно вздохнуть, потому что принимать этот букет я буду без особого желания.

— Привет, малыш, — улыбнулся он мне и присел рядом на диван.

Потянулся поцеловать. Словно мы и не расставались. Я только диву даюсь, сколько сил у него уходит на то, чтобы делать вид, что ничего между нами не случилось. Я бы так не смогла… И очень жаль, что я на его чувства так и не смогла ответить, как ни старалась.

— Марк, — нажала я руками на его грудь, прерывая поцелуй, которым он угодил мне куда-то в шею. — Не надо.

— Ну хорошо, извини, — поднял он руки вверх.

— Не надо делать вид, будто всё, как раньше, — добавила я, обнимая себя руками, словно мне вдруг стало холодно.

Он несколько секунд смотрел на меня, но потом резко переключился на букет.

— Это тебе, — положил он розы, перевязанные розовым бантом и источающие прекрасный нежный аромат, возле меня.

— Спасибо, — посмотрела я на них. Всё же Марк пытается быть лучше Марата. Этот букет больше, чем букет Марата, который он прислал мне на прощание.

— Давай фотку, для бабули, — сказал он вдруг и достал смартфон, и тут же снял меня и рядом лежащий букет. — Ну улыбнись. Для бабули же.

Я вяло улыбнулась. Даже не знаю, почему не стала возмущаться, сил уже ни на что не осталось. Однако возмущение всё же взыграло, когда Марк додумался сесть ближе, притянуть меня к себе за талию и поцеловать в щёку.

— Марк, это уже слишком! — закипела тут же я и встала на ноги.

— Ты куда? — разочарованно спросил он, вставая следом за мной.

— Оставь меня в покое, Марк. Ради этого я и пришла сюда — сказать тебе это. Мы расстались, мы не вместе, ты не имеешь никакого права меня целовать! Я не буду с тобой. Оставь эти иллюзии.

Он смотрел на меня так, словно я только что причинила ему невыносимую боль. Наверное, причинила, но сколько можно уже игнорировать то, что я говорю?

— Ну почему, Ангел? — спросил он. — Он уехал. Мы могли бы попытаться хотя бы… Ты забудешь его. Ну, правда, забудешь. Я всё для этого сделаю, малыш. Вернись ко мне, я прошу тебя.

— Нет.

— Почему?

— Я беременна.

Рот Марка открылся и закрылся обратно. Он растерялся, явно не ожидая такого поворота событий.

— Извини, — я вышла из-за стола и понеслась в гардероб, бросив на столе букет и Марка за спиной, который расстроенно смотрел мне вслед.

Поймала на улице такси и вернулась домой. До самой ночи рыдала, свернувшись калачиком на холодной кровати. Как же мне больно за всех нас… Почему я не могла, как все нормальные девушки, выйти замуж, родить ребёнка и жить спокойно? Замуж зовёт один, а рожаю я от другого, от того, кому ни я, ни ребёнок вообще не нужны… Почему всё так? Неужели я где-то так нагрешила, что заслужила подобное? Вопросы, на которые мне никто никогда не ответит…

МАРАТ.

На часах пять утра, а я так и не ложился. Глаза уже сушит от недосыпа, а горло дерёт от холодного виски и выкуренных пачек сигарет.

Как же я ненавижу все это говно под названием любовь! Что ж ты за падла-то такая… Калечишь судьбы людей, уродуешь их души. А ещё говорят, что это самое лучшее, самое чистое чуство. Когда любовь взаимна — может быть. Но ведь взаимная любовь так редко случается. Чаще ведь всё с точностью до наоборот. И именно благодаря этому самому светлому и лучшему из чувств у нас куча убийств по всему миру, преступлений против личности, переполнены тюрьмы и психиатрические клиники. Да-а-а… Прекрасное чувство любви. Как бы самому с такими приколами не стать пациентом психиатрички.

Затянулся ещё, хоть легкие уже просто резало от дыма с непривычки. Курить я бросил после второго развода четыре года назад. А вот теперь снова сорвался. Потому что так погано на душе мне уже давно не было.

Всеми делами придётся заниматься сегодня заместителю. Настолько хреново, что даже на работу наплевать. Завибрировал телефон, и я разблокировал его, чтобы посмотреть, кто мне пишет.

Марк. Фотографии какие-то. Нахмурился и развернул сообщение. Пальцы похолодели, я нервно сглотнул, когда увидел её. С цветами, улыбающуюся. Кажется, она вполне довольна жизнью и своей компанией на этот вечер… А от меня трубку опять не взяла. Правильно, нахер ей Я, если у неё есть ОН? Следующая фотография заставила меня резко сесть, в сердце ёкнуло до боли. Марк целует её в щёку, а она смотрит на него. Какая красивая пара, бл*дь! Так трогательно.

Сука. Все вы продажные. И она.

Телефон полетел в стену. Рассыпался на осколки. Взялся за голову, запустив в спутанные волосы пальцы. Вот так вот, значит. Всё же выбрала его. Что ж… Тогда и я тебя отпущу из своего сердца. Не знаю пока как, но обязательно это сделаю. Как ты там сказала, Багира? Найди себе другую, намного лучше? Ну что же, давай, девочка. Давай сыграем в прятки, только я тебя искать уже не буду.

Встал на ноги и вынул из разбитого телефона сим-карты. Эта рухлядь всё равно уже работать не будет. Где-то был у меня запасной телефон, потом вставлю симку. Одну. Рабочую. Личную же сломал пополам. Сменю номер. Даже если захочет — уже не перезвонит мне. Для неё больше абонент недоступен. Ни о Марке, ни о ней я больше не желаю слышать никогда в жизни.

Встал с пола, отряхнулся от осколков экрана телефона, схватил куртку и ключи от машины и спустился вниз из своей квартиры. Завёл машину. Она из каршеринга, но мне насрать, хоть бы и разбил её в хлам, как телефон свой. Завёл авто и вывел на дорогу. Понёсся по ещё пустым улицам с огромной скоростью, вдавливая педаль газа до предела. Музыку погромче, ещё глоток виски. Лишь бы полицаи не поймали. А впрочем, тоже насрать. Тормознул на какой-то площадке и стал тупо наворачивать круги, заливаясь виски ещё и ещё… Пока меня не срубило прямо в машине мордой в руль под слезливую песню.

___

АНГЕЛИНА.

Вникать в новые обязанности оказалось нелегко. К концу дня уже изрядно болела голова, да и мысль, что сейчас еще под ветром придётся тащиться на остановку, не добавляла жизни красок.

— Добрый вечер, Ангелина Павловна, — услышала я позади себя и обернулась, крутнувшись на офисном стуле.

— Добрый вечер, Марк Григорьевич, — ответила я, перебирая в голове варианты, зачем он опять пришёл.

Я думала, что задела его тогда в кафе, но он снова стоял напротив меня и открыто улыбался. Слишком открыто, что снова вызовет, конечно, пересуды за моей спиной среди других сотрудников. Он подошёл ближе и заговорил вполголоса, чтобы те, кто мог греть уши, остались без очередной лакомой сплетни.

— Как себя чувствуешь? Устала?

Как заботливо… Жаль, нельзя смешать Марка и Марата — бы бы мужчина моей мечты. Тьфу ты, что я опять о нём вспоминаю? Вчера запретила себе это делать, но пока мне удаётся это плохо.

— Да, есть немного, — ответила я. — Нормально всё, спасибо.

— Подвезу? — спросил Марк.

Ну что же такое-то? Никак я не достучусь, что не намерена продолжать общаться. Может, не так как-то стучу?

— Спасибо, я на автобусе, — ответила я. — А ты бы лучше этот вечер провёл более приятно. Например, пошёл бы на свидание с девушкой.

— Ты издеваешься, Лин? — нервно хохотнул Марк.

— Почему сразу издеваюсь? — пожала плечами я. — Просто хочу, чтобы ты уже понял, что в жизни есть и другие девушки, а не только я. Хочу, чтобы ты был счастлив.

— И это взаимно, — ответил Марк. — Но я не о том. Поговорить нам надо. В том числе о работе. Есть новости и изменения насчёт Вадима. Тебя касается напрямую. Поехали, довезу тебя, и заодно поговорим.

— Ну ладно, — согласилась я. — Раз разговор деловой…

— Деловее некуда, — поддакнул он. — Давай, собирайся, жду тебя на парковке.

До дома мы ехали почти молча, переговариваясь по всяким мелочам. Я не хотела отвлекать Марка от управления авто и не затрагивала тему работы, решила дождаться, когда мы приедем к моему дому. Возле подъезда я отстегнула ремень безопасности и повернулась к Марку.

— Ну, рассказывай. Какие новости?

— Вадим уходит с поста, — сказал Марк, и я так и открыла рот.

— Серьёзно?

— Конечно, — ответил он и глянул на меня. — Ты думаешь, я стал бы так прикалываться? Он уходит. Тебе больше точно ничто не угрожает.

— А почему он ушёл? Сам? — задумалась я.

— Не сам, — поджал губы Марк. — Я ему помог. Есть у меня свои рычаги давления на него. Так что…

— Ты? — округлила я глаза. — Но как ты его заставил?

— О, позволь мне это оставить своим маленьким мужским секретом, — шутливо отмахнулся он от меня. — Всё ради тебя, помнишь?

Я ничего не ответила на последнюю фразу. Он молодец, конечно, и я оценила его старания, но кроме благодарности, хоть и очень большой, я ничего к нему не испытываю.

— Что ж… Спасибо, — улыбнулась я ему. — Теперь я смогу ходить по коридорам компании без замирания сердца и страха снова встретить Вадима.

— Да, — кивнул Марк. — Можешь расслабиться.

— А кто же теперь будет генеральным директором? — спросила я.

— Ну… — протянул он и побарабанил пальцами по рулю. — Заместитель я. Уволить он меня не успел. Так что, пока не нашли замену, И.О. генерального директора буду я.

Вот это ничего себе, как всё повернулось…

— Ого, вот это да! — изумилась я. — Поздравляю, Марк! Ты это заслужил, я думаю.

— И ты кое-что тоже заслуживаешь.

— Что?

— Хорошее место в компании, — ответил он и снова посмотрел на меня. — Я решил немного воспользоваться своим положением. Я забираю тебя обратно на руководящий этаж.

Дар речи вовсе пропал. Господи, опять перевод? Сколько можно-то уже? Когда эти мужчины прекратят мной играть и переводить туда-сюда? Впрочем, сейчас это вызвало радость. Мне столько всего ещё нужно купить для малышки! Почему-то мы с папой ждём именно девочку. Даже имя уже выбрали — Алиса.

— Ты будешь моим помощником, и после назначения другого директора останешься работать со мной. Никто тебя больше не обидит, уйдёшь в декрет спокойно.

Эта новость порадовала куда меньше, ну да ладно. На работе Марк обычно всё же держит себя в руках, а до декретного отпуска осталось меньше полугода. Как-нибудь сработаемся с ним.

— Хорошо, спасибо тебе, — улыбнулась я ему. — Ты мне очень этим поможешь.

— Пожалуйста, — ответил он и продолжил смотреть на меня.

Я чувствовала, как он мечется в мыслях, желая коснуться личной темы, но боясь моей реакции.

— Лина, ты только не кричи сразу, ладно? И не убегай. Выслушай, пожалуйста.

Я молчала. Он принял это за добрый знак и продолжил говорить:

— Я всё же хочу, чтобы ты подумала о своём будущем. Ты ведь беременна. Ну как ты будешь растить ребёнка одна? Тебе нужен мужчина рядом.

— У меня есть мужчина — папа мой. Мы справимся, — ответила я, глядя в окно на серые деревья февраля.

— Ты понимаешь, о чем я говорю — ребенку нужен отец, — пояснил Марк. — Я… могу попытаться им стать. Да, я стал бы отцом твоему малышу. Нашему. Если ты захочешь…

Невольно повернула голову и встретилась с ним глазами.

— Марк, ты… Ты готов принять чужого ребёнка?

— Да, — ответил он, глядя мне в лицо. А потом вдруг опустил глаза, словно пытаясь от меня прятать свою боль. — Знаешь, я думал, что не смогу тебя простить… Измену, роман с братом. Но я так сильно по тебе тоскую, что готов хотя бы попытаться начать всё заново, если ты согласишься.

— Даже если этот ребёнок от Марата? — спросила я, напряженно собрав пальцы в замок.

— Я понял, что от него… — ответил он, подперев подбородок рукой. — Да, это больно. Но он же… может этого не узнать. Никто может этого не узнать. Я усыновлю его и буду ему отцом и по документам, и в жизни. Он станет моим. Как и ты. Мы будем семьёй. А ты потом мне дочку ещё родишь… Всё будет хорошо. Что скажешь, Ангел мой прекрасный?

Я продолжала упорно молчать в ответ. Я растерялась. Может, он и прав, ребёнка трудно поднимать одной. Но а как же любовь?

— Подумай, Лина, — заговорил он снова, так и не получив ответа. — Ты же не планируешь оповещать Марата о беременности, я правильно понял?

— Правильно. Он ничего не должен знать, ясно? — я требовательно снова уставилась на него.

— Я ничего ему не скажу, можешь не переживать, — фыркнул он. — Тебе лучше забыть о нём. Тому есть много причин. Разве он красиво с тобой обошёлся? Он назвал тебя любимой, позвал замуж?

— Нет, — честно ответила я, чувствуя, как собрался противный ком в горле.

— Знаешь, почему это урод так поступил с тобой?

— Не говори так о нём. Он ведь твой брат.

— Мы давно уже враги. Ещё до ситуации с тобой, Лина.

— Я не хотела быть яблоком раздора… Мне очень жаль, что так вышло. Мне стыдно перед тобой и всей вашей семьёй. — Держаться сил не осталось. Слёзы капали мне на руки и юбку. — Но я ничего уже не могу изменить.

— Но стала, — словно дожимал меня до какой-то определённой кондиции Марк. — Так сказать тебе, почему он так с тобой поступил?

— Почему? — спросила я, ощущая, как в горле всё больше и больше пересыхает от переживаний.

— Потому что он тебя просто не любит. Это всё была месть. Мне.

— Что? — нахмурилась я. — Какая ещё месть? О чём ты говоришь?

— Это некрасивая история, — вздохнул Марк. — Но ты должна знать о ней. Чтобы понимать, каков мой брат. Я тоже отнюдь не святой, но это здесь не главное. В общем, пять лет назад у меня случился роман с женой Марата.

— Что? — в который раз за этот вечер я округлила глаза и открыла рот от колоссального изумления.

— Да, милая, — кивнул Марк. — Я влюбился. Она была старше, но ответила мне взаимностью. У нас начался роман, который длился полгода. В один прекрасный день всё вскрылось, Марат узнал о нашей связи. Жену выгнал, выбросил её вещи на лестничную клетку и, конечно, подал на развод. Со мной не общался несколько лет совсем, пока не успокоился. Всё же мать нас связывает, семья. Мы сделали вид, что помирились.

Он сменил положение тела, набрал воздуха в лёгкие и продолжил говорить:

— Мы с Леной были вместе год. Но совместная жизнь нас не радовала. Большая разница в возрасте, разные взгляды на жизнь нас развели. Элементарно, мне хотелось пойти в клуб, а ей, красивой тридцатилетней женщине — в оперу. Мы стали ссориться и в итоге расстались. Но Марат, конечно, затаил обиду. А потом появилась ты… Понимаешь, к чему я клоню?

— Понимаю… Но только Марат стал проявлять ко мне интерес ещё до того, как узнал, что я твоя невеста. Не сходится.

— Не совсем. Активизировался он как раз на юбилее бабули. Так ведь?

— Ну… да, — пожала я плечами, снова ощущая жар стыда на щеках.

— Ты просто нереально красивая, малыш, — грустно улыбнулся он мне. — Ты ему понравилась. Но в том, что он стал предпринимать активные действия, сыграло роль именно то, что ты моя невеста. Была… Он просто отомстил мне. Использовал тебя. Получил удовольствие. И уехал.

Я смотрела в одну точку. За слезами вообще уже ни черта не видела. Как я проживу теперь этот вечер? Я просто не знаю, как вообще жить дальше после всего этого. Марат оказался ещё большим мерзавцем, чем я думала. Так играть чужими жизнями… Так виртуозно, жестоко, безбожно. Кукловод.

— Я хочу домой, — сказала я и потянулась к ручке двери. Открыла её и вышла из машины.

— Подумай о моём предложении, — сказал мне Марк.

Я не ответила. Мне не до него сейчас. Мне просто плохо. Захлопнула дверь его машины и, обняв себя, побрела к подъезду.

22.

МАРАТ.

А красивый всё-таки вид у ночного Нью-Йорка с высоты двадцатого этажа. Именно здесь располагается мой новый офис. Получены новые кредиты на развитие бизнеса, дело идёт в гору, и небольшие победы уже одержаны.

В моей руке бокал виски, который сегодня скрашивает мой первый свободный вечер за долгое время. Последние пять месяцев у меня не было времени не только пить, но даже есть и нормально спать. Много раз я ночевал прямо в офисе, чтобы не тратить время на дорогу и сон в кровати на несколько часов. Я постоянно держал руку на пульсе: звонки, почта, документы, вопросы, сложности… И вот сегодня знаменательный день — мы заключили очень важный и прибыльный контракт. Теперь наши дела станут ещё лучше.

Женщины… Они бывали редко, и только те, для кого это работа. Мне некогда крутить романы, да и не готов я с ни с кем сближаться, и обманывать ожидания таких, как Диана, больше не хочу. Только деньги и секс, ничего личного. В одном элитном заведении мы нашли друг друга с Эмбер. Она любит мои деньги, а я использую её тело. Не так давно мне почти перестала сниться она, но даже Эмбер отдалённо напоминает Багиру. Может быть, теперь у меня изменился вкус и меня возбуждают только брюнетки?

В любом случае главное — никаких чувств. Кто знает, когда я снова решусь на семью… Смогу ли я к кому-то ещё почувствовать… что-то. Как и любому нормальному мужику, мне хочется, чтобы дома ждала жена и встречала меня с кудрявой малышкой на руках. Но пока я просто не найду для них времени, да и душа всё ещё не на месте.

Но сегодня я спокоен, даже почти счастлив. У меня всё хорошо. Моё дело не прогорело и дало плоды.

Раздумья прервал звонок телефона. Глянул на дисплей и улыбнулся. Скучаю всё же, хоть уже и не мальчишка давно.

— Да, мам, — принял я звонок.

— Привет, сынок, — поздоровалась она. — Я тебя не разбудила? Никак не привыкну и не пойму, сколько у вас сейчас времени.

— Десять вечера, мам, — пояснил я ей. — У вас десять утра. Разница по Москве двенадцать часов с тихоокеанским временем.

— А, да, точно, — хмыкнула она. — Так ты дома уже или опять в офисе собрался ночевать?

— Нет, сегодня дома. Позволил себе вечер отдыха. Заключили сегодня шикарную сделку. Встаём на ноги постепенно.

— Ну, я очень рада за тебя, сын. Скучаю только… Когда приедешь снова?

За все это время я был дома только один раз, буквально вечером прилетел, утром уже улетел. Просто прилетел обнять маму и бабулю — и обратно.

— Не знаю, мамуль. Дел невпроворот, сама же знаешь, что я даже на сон иной раз времени выделить не могу.

— Знаю, — вздохнула она. — Своё дело развивать сложно. Но всё же скучаю сильно.

— Приеду, мам, обязательно, — пообещал я. — Как только смогу оставить бизнес хотя бы на несколько дней, сразу закажу билеты домой.

— Спасибо, сын, — судя по голосу, мама улыбалась, но, как обычно бывало во время наших разговоров, улыбка эта была грустная и со слезами на глазах. — А у нас тут праздник. Марк женится.

Эта новость кольнула сердце. Вот и добился своего. Что ж… Надеюсь, с ним она будет счастлива. И моя душа когда-нибудь тоже оттает. Сейчас у меня в груди не душа, а февральская стужа сплошная.

— Ма, — прикрыл я глаза и потёр переносицу пальцами. — Я прошу тебя, не рассказывай о нём. Ничего не хочу знать ни о Марке, ни о его свадьбе.

— Нельзя так с братом, Марат, — укорила она меня. И расстроилась. Понятное дело, для неё мы оба любимые дети. — Что ж вы мне, мальчики, душу-то так рвёте? Ты бы хоть на свадьбу приехал.

— Нет, — твёрдо сказал я. — Без меня. И приезжать я буду только в отсутствие Марка. И не обижайся, на то у меня есть свои причины.

— Не расскажешь мне, что за причины? — уже не в первый раз спросила мама.

— Нет, мам. Извини.

— Ладно, — проворчала она. — Бог с тобой. Просто хотела сообщить тебе, ведь для нас это радостная новость. И ещё сообщить, что ты скоро станешь дядей. Они ребёночка ждут.

Сжал губы в тонкую линию. Ребёночка уже заделали? Как мило. Шустрый… Придурок мелкий, тебе эта женщина зря досталась. Но моего мнения никто уже не спрашивает.

— Поздравляю, — выдавил из себя.

— И на племянника посмотреть не приедешь?

— Мам, я, если честно, очень устал, — сменил я тему.

— Понятно. Ладно, не буду я больше ничего тебе говорить… — Мама явно обиделась.

Знала бы ты, мама, какая вьюга сейчас разыгралась в моей душе…

— Спокойной ночи, мам, — сказал я как можно мягче.

— Спокойной ночи, сынок…

Я нажал отбой. Глянул на стакан в руке. Кажется, сегодня мне понадобится много виски.

— Объявляется посадка на рейс "Нью-Йорк-Москва” номер триста двадцать девять. Пассажиров просьба пройти к воздушному коридору", — металлический женский голос разнёсся по всему аэропорту.

Я взял свою небольшую ручную кладь и оправился к нужному коридору. Стандартная процедура проверки документов на входе в самолет, и вот я занял место у иллюминатора.

Наконец-то я смог выделить буквально несколько суток, чтобы слетать домой. Бизнес растет и развивается: за два с половиной года, что я нахожусь в США, уже крепко встал на ноги и теперь не так нуждается во мне. Появился довольно большой штат сотрудников, и теперь мне есть на кого оставить своё детище, чтобы я смог отлучиться. Увидеть родных буду очень рад, буквально предвкушаю встречу. Только один момент меня смущает — я отчего-то начинаю волноваться от мысли, что увижу Марка с Линой.

Последний год я почти уже не думал о ней и свыкся с фактом, что она теперь с ним. Она хотела, чтобы я её забыл, и я это сделал. Так мне казалось до того момента, пока я не согласился наконец приехать вместе со всеми на юбилей мамы. Тут я отказать никак бы не смог. К матери я всегда мягок, чего бы это ни стоило мне самому. До этого я ездил только после праздников и поздравлял родных отдельно. Не хотел сталкиваться с братом. Когда понял, что он будет, конечно, на дне рождения нашей мамы, и будет с женой, ощутил лёгкое волнение.

Почему я вдруг нервничаю? Ну, Ангелина и Ангелина. Она просто человек. Не мой человек. Человек из прошлого. Не моя женщина. Мне казалось, я уже перелистнул эту страницу. Она сделала шаг в новую главу первой. Я тоже стал жить своей жизнью. Не понимаю, почему же тогда меня волнует этот призрак прошлого? Наверное, потому что расстались мы слишком неопределённо. Когда осталась недосказанность, забыть труднее, и так и остаётся всё странными воспоминаниями, которые, как ни крути, отличаются от других. Что ж… Два дня как-нибудь переживём в одном доме. Надеюсь, этот дурацкий нервяк исчезнет очень скоро. Наверняка, Она тоже изменилась уже. Все мы меняемся, стареем…

В самолёте уснул и открыл глаза, когда мы уже опускались над серой Москвой. Даже летом она почему-то серая с высоты полёта. Но всё равно я испытал невероятный душевный подъём — я дома. Прожил в Нью-Йорке больше двух лет, а всё равно своим домом считаю Москву и дом родителей.

Посадка прошла без каких-либо сложностей. Такси поймал тоже легко и уже через полтора часа оказался у двери дома. По дороге заехал в цветочный магазин и купил маминых любимых лилий. Мама услышала шум машины и вышла на крыльцо ещё до того, как такси остановилось.

— Марат! — раскинула она руки в стороны, когда я покинул такси. — Сынок. Приехал!

Я подошёл ближе. Оставил сумку на пороге и обнял её, вдыхая аромат родного человека, дома.

— Привет, именинница, — сказал я ей, шелестя обёрткой цветов. — Начинай принимать подарки. Для самой красивой женщины — самые красивые цветы.

Вручил букет ей. Мама растрогалась. Утёрла слезы, набежавшие на глаза.

— Спасибо, родной, — ответила она, сжимая в руках букет и целуя меня в щетинистую щёку. — Мы тебе очень рады.

Побрился утром, в обед уже опять щетина…

— Ну, пойдем, отдохни с дороги.

Дома мама накормила меня, мы выпили с ней чаю. До приезда гостей было еще часа четыре. Отец помог спуститься к нам и бабушке, и у нас был семейный обед. Бабуля с отцом тоже светились от радости, что я снова с ними. Всё же так тепло меня никто и нигде ещё не встречал, как дома.

— Иди, поспи немного в своей бывшей комнате, — предложила мама. — Как раз к празднику отдохнёшь.

— Да, пожалуй, поднимусь, — сказал я. — Марк тоже будет?

— Да, — осторожно ответила она. — Он не отказывался. И ты мне обещал, Марат. Не порти матери праздник.

— Да я никуда не уйду, — успокоил я её. — А ты ему говорила, что я буду?

— Говорила.

— Значит, он в курсе.

— Да.

— Он с женой будет или один?

— С женой и сыном.

— Ясно. Пойду наверх.

Уснуть у меня не получилось. После душа лег на кровать да так и пролежал бестолково, пока не пришло время одеваться и спускаться. Внизу уже слышались голоса, гости стали собираться.

Умылся, оделся в один из привезенных костюмов, предварительно старательно отутюжил его, причесался у зеркала. А у тебя уже много седины, Марат. И для кого ты, интересно, прихорашиваешься сейчас?

Для себя. Не хочется ударить в грязь лицом перед семьёй и друзьями.

Что ж, пора… Поправил ещё раз ворот рубашки и спустился вниз. Среди гостей я не увидел Марка. Сердце стучало быстрее в ожидании, как бы я ни уговаривал себя, будто мне всё равно, что я увижу её спустя столько времени.

Они зашли последними. Марк, ведущий за ручку маленького светловолосого мальчика, и женщина… Моё лицо невольно вытянулось, когда я увидел её. Незнакомка… Это не Лина.

Так.

Стоп.

Не понял сейчас вообще.

Не она его жена.

А где тогда Ангелина?

— Познакомься, Марат, — подошла к нам мама. — Это Любочка, жена Марка, и их сын Артёмка. Правда, славный сорванец?

— Да, славный, — ответил я, сверля взглядом брата. — Приятно познакомиться.

— Мне тоже, — ответила Люба, со странным любопытством разглядывая меня.