Серые камни. Часть 1 Цыпленкова Юлия

– Никого не пускать, – приказала Альвии у своих покоев. – Без исключений.

И исчезла за дверями. Прошла к столу, уложила на него меч, стянула с головы ремешок, затем самостоятельно сняла легкие доспехи и уронила их на пол. Следом полетели перчатки и нарукавники. После, упершись ладонями в поверхность стола, тяжело нависла над ним.

– Боги, – прошептала Перворожденная, зажмурившись до мушек перед глазами. – Дайте сил и терпения…

Лиори откинула назад голову, медленно выдохнула и вдруг горько рассмеялась.

– И заберите проклятую память, – хрипловато произнесла Альвия, резко оборвав смех. После вновь нависла над столом и простонала: – Ну, почему я помню? Почему?!

Стул, откинутый рукой лиори, отлетел в сторону и с грохотом упал на пол. Тут же приоткрылась неприметная дверца, и оттуда выглянула встревоженная прислужница.

– Прочь! – гаркнула Перворожденная, и девушка мгновенно исчезла. Альвия стиснула кулаки, судорожно вздохнула. После повернула голову к окну и прошептала: – Боги…

Кажется, давно угасшая и забытая боль, так неосторожно потревоженная всего лишь неоконченной фразой изгнанника, вдруг всколыхнулась и затопила женщину, возвращая ее на восемь лет назад…

– Али… Али!

Девушка, сидевшая у окна с книгой, опустила взгляд вниз и нахмурилась, глядя на сияющего риора. Впрочем, хмурилась она лишь для порядка. Когда этот высокородный смотрел на нее, лейра оставалась спокойной только внешне. И сколько бы Альвия не пыталась прогнать из головы образ веселого парня, он вновь и вновь всплывал перед внутренним взором, мешая думать и слушать поучения отца и наставников. Лиор всё чаще ловил дочь, когда она глядела в пустоту, и на устах ее играла мечтательная улыбка.

– Альвия, – строго произносил в такие мгновения повелитель риората. – Вернись в Эли-Борг.

– Я здесь, мой господин, – юная лейра вздрагивала и вскидывала на отца взгляд, пытаясь вспомнить, о чем говорил Перворожденный.

– Если только на крыше самой высокой башни, – усмехался лиор и добавлял серьезно: – Соберись, дочь.

Альвия уже решила, что пора бы избавиться от этого наваждения с бирюзовыми глазами, как оно не замедлило объявиться во плоти. Лейра отложила книгу и строго взглянула на молодого человека. Луч солнца запутался в его волосах, и медно-красные брызги задорно разлетелись по его прядям, накрывшим широкие плечи высокородного риора.

– Чего ты хочешь, Райв?

– Сегодня чудесная погода, – ответил Дин-Кейр, щуря один глаз от яркого солнечного света.

– И что?

– Вредно быть умной в такую пору, – хмыкнул риор. – Оставь чтение непогоде, я знаю занятие получше, чем терять время в душной комнате.

– Время, потраченное с пользой, невозможно потерять, высокородный, оно оставляет след в душах и обогащает разум, – поучительно произнесла Альвия.

– Когда разум обогащают слишком усердно, голова становится тяжелой, – возразил Дин-Кейр. – Если сильно поумнеешь, станешь медленной и неповоротливой.

Девушка хмыкнула:

– Теперь понятно, почему ты такой вертлявый.

– Почему? – заинтересовался риор.

– В твоей голове только ветер, Райв. Должно быть, его завывания мешали тебе слушать советы наставников, раз сейчас ты стоишь под моим окном, а не рядом со своим господином, – Альвия весело рассмеялась, глядя на преувеличенное возмущение высокородного.

– Я отлично усвоил советы наставников, Перворожденная, потому послушно оставил своего господина, дабы не отвлекать от дел.

– Отец чем-то занят?

– Да, он разговаривает со своим советником. Мне было велено убираться, куда глаза глядят. – Райверн широко улыбнулся. – Ты ведь знаешь, куда устремлен их взор. Так что я в точности исполнил приказ лиора.

– Убирайся прочь, Райверн Дин-Кейр, и устреми свой настырный взор куда-нибудь в другую сторону, – проворчала Альвия, снова поднимая книгу.

– Стало быть, ты упорно желаешь стать неповоротливой?

– Стало быть, желаю.

– Хорошо, пусть твоя голова раздуется от знаний, и ты не сможешь войти не в одни двери, а я пойду глядеть на что-нибудь не такое красивое, как ты, но интересное. – И, поклонившись, Райверн неспешно направился прочь.

Лейра открыла книгу, попыталась вернуться к чтению, но так и не смогла уловить смысл написанного. Она вновь устремила взгляд в окно. Молодой риор стоял к ней спиной у дерева, привалившись к нему плечом. Покусав губы, Альвия все-таки позвала:

– Райв!

Он с готовностью обернулся и склонил голову:

– Я слушаю, моя госпожа.

– Значит, лиор занят?

– Занят, Перворожденная.

– А куда ты собрался?

– Да есть тут местечко…

Альвия отложила книгу и надменно произнесла:

– Высокородный риор, я готова принять ваше приглашение. Ожидайте меня.

– Как прикажет моя госпожа.

Когда Альвия вышла к Дин-Кейру, на лице его застыла непроницаемая маска, однако девушка заметила лукавые смешинки в глазах Райва, и, вздернув подбородок, сухо приказала:

– Ведите.

– Не смею ослушаться, Перворожденная, – учтиво произнес риор и все-таки хмыкнул.

Альвия отвернулась, на губах ее играла улыбка…

– Довольно! – вскрикнула лиори и отчаянно замотала головой, отгоняя воспоминания.

Она порывисто развернулась и обвела комнату шальным взглядом. Кровь билась в висках, ярость требовала выхода. Альвия приблизилась к столу и вытащила меч из ножен. После размахнулась и рубанула по стулу. Заговоренная сталь срезала спинку, словно она была из бумаги. Перворожденная оскалилась, и по покоям понесся вихрь, уничтожавший всё, что подвернулось под руку. Прислужницы притихли, не смея сунуться под руку взбешенной госпоже. Такой им видеть лиори еще не доводилось. Литы замерли за дверями, чутко улавливая грохот, доносившийся из покоев, но и они не осмелились заглянуть. Приказы Перворожденной не подлежали сомнению.

И когда появился Тиен Дин-Таль, телохранители лиори встали плечом к плечу у двери, закрыв ему проход. Риор прислушался.

– Что там происходит? – с тревогой спросил он.

– Перворожденная сама всё объяснит, если пожелает, – равнодушно ответил один из литов.

– Дайте пройти, – потребовал Тиен.

Литы остались на местах, больше не давая никаких пояснений, и высокородный отступил. Порой ему оказалось, что чародей оживил для лиори камни и наделили их человеческими чертами. Ни разговорить, ни уговорить, ни подкупить. Литы хранили тайны своей госпожи, и готовы были расстаться с жизнью по первому ее требованию. Пожалуй, если бы Дин-Талю вздумалось искать тех, кто может поспорить с ним в верности Перворожденной, то литы были бы первыми. Даже он мог иногда поделиться какой-то мелочью из разговоров с Альвией, стражи лиори не обсуждали госпожу даже между собой. Правительница Эли-Борга слепила из литов именно тех, кого желала видеть подле себя.

Грохот прекратился неожиданно. Выдохшаяся Альвия замерла посреди гостиной с занесенным над головой мечом. Она обвела полубезумным взглядом учиненный разгром и шумно перевела дух, чувствуя опустошение. Усевшись прямо на пол, женщина утерла ладонью пот с лица, после отложила меч и слепо уставилась перед собой, вновь вспомнив тот день.

Они тогда находились в охотничьих угодьях лиора Эли-Борга. Мать осталась в замке, ей на охоте делать было нечего. Только Перворожденный со своей дочерью, придворные, кого он пожелал пригласить с собой, и несколько возмужавших риоров, на которых господин обратил свой милостивый взор. Впрочем, это было не пустое баловство. Лиор изучал молодую поросль, смотрел, кто на что годен. Были на той охоте и Райверн Дин-Кейр, и Тиен Дин-Таль. Сама же Альвия получила возможность отдыха, отец позволил дочери проводить дни в угодьях так, как ей хотелось…

– Хватит, – оборвала саму себя Перворожденная и поднялась на ноги.

Она дошла до уцелевшего стола, вложила меч в ножны и хлопнула в ладоши. Прислужницы вышли к госпоже, опасливо косясь по сторонам.

– Умывальню и платье, – велела Альвия. – Здесь всё убрать.

Девушки склонились перед лиори, показывая готовность исполнить ее приказы. Перворожденная сжала ножны с мечом и направилась в опочивальню. Но уже на пороге обернулась:

– Да, если кто-то ждет меня, передайте, что я приму их в своем кабинете, когда спущусь туда.

Больше она не останавливалась. «Вернись на земли Эли-Борга, Али», – прозвучал в голове лиори голос ее отца.

– Я уже в пути, – прошептала она.

Из своих покоев Перворожденная выходила с гордо поднятой головой. Глядя на ее спокойные черты, было сложно представить, что еще совсем недавно эта женщина металась разъяренным зверем, круша всё, что попадалось ей под руку. Равнодушный взгляд скользнул по адеру, стоявшему неподалеку. Даже тени улыбки не появилось на губах лиори. Была ли она рада видеть избранного ею жениха, или нет, знала только Альвия.

– Моя госпожа, – шагнул к ней Дин-Таль.

– Я велела ждать меня у кабинета, – ровно произнесла лиори, проходя мимо риора.

– Прошу простить меня, Перворожденная, – склонил голову мужчина, пристраиваясь рядом. – Я был встревожен, потому решил дождаться вашего появ…

– Встревожены? – Альвия стремительно развернулась к Тиену. – Что же встревожило вас настолько, что вы, высокородный риор, осмелились ослушаться моего повеления?

Дин-Таль пытливо заглянул в глаза лиори, и она вопросительно приподняла брови, ожидая ответа.

– Мне сказали, что вы пребываете в дурном расположении духа, – все-таки ответил риор. – Я захотел узнать, что вывело из себя мою госпожу настолько, что это заметили ее подданные. Пришел сюда и понял, что дело и вправду серьезно. Это-то и встревожило меня.

Альвия отвернулась от адера и продолжила свой путь.

– Как видите, риор Дин-Таль, со мной всё хорошо. Предлагаю и вам успокоиться. В конце концов, вы воин, а не наседка.

Тиен вспыхнул, но подавил раздражение.

– Я – воин, моя госпожа, и имел честь доказать вам это. Моя тревога не является желанием опекать, лишь забота о душевном равновесии лиори.

– Я уравновешена от пальцев ног до темени, эта забота излишня, – отмахнулась Альвия. – Кажется, риор Дин-Вар желал мне что-то сказать.

– Думаю, он желал доложить о наблюдениях своих шпионов за посланниками Эли-Харта.

– Мне тоже есть, что сказать о его шпионах, – зло усмехнулась Перворожденная.

Дин-Таль, перехватив руку лиори, сжал ее запястье, вынудив остановиться.

– Что произошло, Али? – негромко спросил риор.

Альвия окинула адера надменным взглядом, рывком освободила руку и устремилась вперед, так и не ответив на вопрос.

– Да я же не враг тебе, – пробормотал Дин-Таль, глядя на прямую спину лиори.

Он вновь нагнал ее, пристроился рядом, но задавать новых вопросов не рискнул. Настойчивость могла привести к непредсказуемым последствиям. Перворожденная и высокородный риор в сопровождении литов дошли до кабинета госпожи, где уже дожидался Дин-Вар. Альвия поманила обоих высокородных за собой, мужчины обменялись настороженными взглядами. Глава Тайной службы вопросительно кивнул, адер раздраженно отмахнулся.

– Прошу, высокородные риоры, – бросила Перворожденная, усаживаясь в свое кресло за столом. – Слушаю вас. Риор Дин-Вар, – взгляд серых глаз остановился на главе Тайной службы.

Дин-Вар коротко вздохнул и хотел встать, но лиори удержала его жестом:

– Да вы сидите, мой дорогой, сидите, – обманчиво ласково улыбнулась она. – К чему нам эти церемонии? Возможно, вы желаете вина? Нет? Быть может, мягкую постель? Женщину?

– Моя госпожа! – изумился риор.

– А что такое? – Альвия невинно похлопала ресницами. – Вы как-то иначе предпочитаете проводить время на службе?

– Госпожа! В чем я провинился перед вами?! – возмущенно воскликнул Дин-Вар.

– Сколько негодования, какой гневный блеск в очах, – фыркнула Перворожденная. – Я оскорбила вас, высокородный риор? Простите великодушно, – язвительно закончила Альвия и поднялась с кресла.

Высокородный втянул голову в плечи, начиная понимать, что возмущение только еще больше разозлит лиори. Но главное, он прекрасно понял, почему Перворожденная готова нашпиговать ядом верном слугу. Дин-Вар счел за благо помолчать. А вот Дин-Таль пока ничего не понимал, но явно желал узнать, чем вызван гнев госпожи. Потому продолжал наблюдать за ней.

Тем временем Альвия обошла стол, затем стулья с риорами и встала за спиной Дин-Вара. Ее ладони накрыли плечи главы Тайной службы, и тот вздрогнул. Такие дружеские знаки внимания от лиори не сулили ничего хорошего.

– Хотя почему вы обижаетесь, дорогой мой риор Дин-Вар? – полюбопытствовала Альвия. – Разве же не этому вы обучаете ваших шпионов? Вкусно есть, сладко спать – разве не в том их святая обязанность? – и вдруг резко рявкнула: – Отвечать!

Дин-Вар утер ладонью пот, вдруг обильно выступивший на лбу. Он вновь попытался встать, но руки лиори с силой придавили мужчину к стулу, лишний раз давая понять, насколько обманчива внешняя хрупкость Перворожденной.

– Госп-пожа, – с запинкой заговорил высокородный риор, – это случайность…

– Случайность?! – прогремел гневный голос лиори, и тут же опасно понизился: – Случайность? По моему замку свободно разгуливает чужак, за которым должны следить ваши люди, и это вы называете – случайность?

– Виновные будут наказаны…

Перворожденная перегнулась через плечо Дин-Вара и взглянула на него:

– Только будут?

– Немедля! – воскликнул глава Тайной службы Эли-Борга и вскочил со стула, как только Перворожденная освободила его от хватки. – Я могу идти?

– Вы, кажется, что-то принесли мне? – сухо осведомилась Альвия, протягивая руку ладонью вверх.

Дин-Вар вложил свернутые бумаги в ладонь госпоже, она сжала их в кулак, после вернулась к столу.

– Госпожа…

Лиори обернулась и изумленно вскинула брови:

– Вы еще здесь?

– Уже нет, – мотнул головой риор и стремительно покинул кабинет.

Перворожденная еще не успела вернуться в кресло, когда за главой Тайной службы захлопнулась дверь. Она никак не отреагировала на исчезновение Дин-Вара, развернула бумаги, принесенные им, и углубилась в чтение донесения соглядатаев. Казалось, она совсем забыла, что в кабинете остался еще один человек, и Дин-Таль решил напомнить о себе.

– Значит, Кейр гулял по замку, и ты наткнулась на него? Где?

– На арене, – ответила лиори, не отрываясь от чтения.

– Он был груб с тобой, непочтителен? Али, я хочу знать…

Перворожденная вскинула голову и с недоумением взглянула на адера. Тиен на мгновение поджал губы, но отступать не стал.

– Али…

– Вели позвать главу замковой стражи, – не слушая его, произнесла лиори.

– Проклятье, – тихо выругался Дин-Таль. – Ты поговоришь со мной?

Альвия отложила донесение и откинулась на спинку кресла. Она уместила ладони на столешницу и прищурилась:

– Мне проверить готовность моих воинов? Их содержание, оружие?

– Если госпоже угодно, – сухо ответил адер. – Вашим воинам проверка не страшна, вы это знаете, лиори.

– Умение исполнять приказы старшего, – продолжила Перворожденная.

– Они их отлично исполняют.

Альвия склонилась вперед, почти навалившись грудью на стол, и в глазах ее мелькнула ирония:

– И кто же научил их этому? – осведомилась она. – Уж точно не вы, риор Дин-Таль.

– Мою госпожу не устраивает моя исполнительность? – с вызовом спросил высокородный.

– А почему она должна меня устраивать? – изломила бровь правительница Эли-Борга.

– Потому что я еще ни разу не ослушался ваших приказов.

– Правда? Тогда где глава стражи? Вы хотя бы передали мое повеление?!

– Архон, – буркнул Тиен Дин-Таль и устремился к дверям.

Лиори проводила его взглядом и, повысив голос, добавила:

– И призови мне Ферима. Я приму его после Лорига.

Риор развернулся на каблуках и склонил голову:

– Как угодно моей госпоже.

Дождавшись, когда за адером закроется дверь, Перворожденная коротко вздохнула и вернулась к донесению. За исключением утренней прогулки Дин-Одела, больше придраться было не к чему. Горцы вели себя тихо, хмелем не злоупотребили, девок не требовали. Разговоры вели отстраненные, почти не упоминая ни лиори Эли-Борга, ни лиора Эли-Харта. Воины сопровождения также ничем не отличились. С боржцами ссор не заводили, нос никуда дальше выделенной общей комнаты не высовывали, разве что выходили по нужде. И если риоры еще вели беседы, то ратники с чистой совестью отсыпались с дороги.

Лиори побарабанила пальцами по столу и откинула донесение.

– Слишком всё мирно, – произнесла она. – Одна надежда на Ферима. Иначе я подумаю, что Тайрада подменили. Ну, не может эта тварь не замыслить пакости. Не может.

Покинув кресло, Альвия отошла к окну, взглянула на чистое голубое небо и задумалась. Какие выгоды получает Эли-Харт в случае согласия на свадьбу своего племянника и Ирэйн? Кроме некоторого послабления в прежних договоренностях, единственная настоящая польза от союза с Эли-Борга – это рать.

– Замыслил напасть на кого-то из соседей и хочет и нас втянуть в свою войну, как союзников? – Альвия присела на подоконник. – Или… Серминская медь? Возможно и то, и другое.

Воины Эли-Борга славились выучкой и отвагой, лиоры этих земель нередко получали похвалы своим воинам, выслушивала их и Перворожденная. Да, военный союз – выгода для Эли-Харта. И еще медь. В Сермине находился единственный рудник, где медь обладала необычными свойствами. Говорили, что когда-то там стоял замок чародея, и его сила досталась земле, на которой он жил. Точней, ушла в землю и напитала жилу. Стоила Серминская медь дорого, и доход Эли-Борга в немалой степени зависел от этого рудника.

– Да, возможно… – кивнула себе Альвия.

Иной выгоды она не видела. Ирэйн, как верно заметил Дин-Таль, в политической жизни риората веса не имела. Кто подпустит женщину к такой тонкой материи?.. Не подпустили бы и Альвию, родись она вторым или третьим ребенком лиора. Но если лиори Эли-Борг ее отец и Боги начертали на роду управлять риоратом, то лейре Ирэйн Борг к власти дорога была заказана. Значит, надеяться наладить через нее связи с нужными людьми, было бы глупостью со стороны Тайрада. К тому же кара за мздоимство в Эли-Борге испокон веков не менялась. Корыстолюбцам рубили руки. Взял один раз и был пойман – кисть правой руки. Брал часто, но урон казне не нанес – кисти обеих рук. Влез в государственную казну – ополовинивали обе руки по локоть. Ну, а если уж в краже и взятках был усерден, тут уже руки не трогали, сразу рубили голову. Альвия старые законы чтила, приговор выносила быстро, и своих решений не меняла, так что высокородные риоры, обитавшие в Борге старались избегать сторонних сделок. Впрочем, лиори умела и награждать, когда была довольна службой, потому дружить с ней было интересней и безопасней, чем ссориться.

– Нет, сплести паутину за моей спиной при помощи Ирэйн Тайрад не сможет, – еще подумав, пришла к выводу Альвия. – Хотя для этого ему кузина и не нужна…

Выходило, что Эли-Харта интересовали рать или медь, возможно, и то, и другое. Оставалось понять, какие существенные выгоды от этого союза может получить Эли-Борг, а вот их Перворожденная пока не видела…

– Перворожденная, – в дверях появился лит. – Глава замковой стражи.

– Пусть войдет, – кивнула лиори и вернулась за стол.

Риор Дин-Лориг вошел в кабинет… осторожно. Он встретился взглядом с госпожой, выдохнул и стремительно приблизился к столу, после резко склонил голову, и у Альвии появились опасения, что высокородный прямо сейчас расстанется с головой от собственного усердия.

– Итак, – многозначительно начала лиори после продолжительного молчания. – Что вы имеете мне доложить, мой дорогой риор?

– Я имею всё, – выпалил Дин-Лориг, преданно глядя на Альвию.

– Вот как, – Перворожденная поставила локти на стол и сложила пальцы домиком. – Стало быть, вы уже всё имеете. А что же тогда вам мешает, риор Дин-Лориг?

– Мне что-то мешает? – переспросил глава замковой стражи.

– Именно, высокородный, именно, – кивнула Альвия, откидываясь на спинку кресла. – Если вы имеете всё, стало быть, стремиться уже не к чему. А когда исчезает цель, появляется опасная леность. Вы со мной согласны, риор Дин-Лориг?

– Я всегда согласен с вами, лиори, – истово кивнул риор. – Ибо мудрость моей госпожи велика и неоспорима.

– Я рада, что мы думаем одинаково, – усмехнулась Альвия. – А раз так, значит, вы не станете возражать, если я кое-что у вас заберу.

В этот раз глава стражи соглашаться не спешил, он настороженно ждал, что еще скажет Перворожденная. Однако она тоже молчала, и риор все-таки спросил:

– Что хочет забрать у меня госпожа?

– Мелочь, – отмахнулась лиори. – Сущий пустяк, вам он всё равно без надобности, – и рявкнула Альвия, подаваясь вперед: – Вашу голову!

– Моя госпожа… – риор побледнел и бухнулся на колени. – Помилуйте!

– Пусть пожрут вас твари Архона, риор, если я желаю вас миловать! – Перворожденная поднялась на ноги и обошла стол. После ухватила Дин-Лорига за подбородок и вздернула его голову. – Как вы можете занимать свой пост, если ваши люди творят, что им вздумается?! Отвечать!

Высокородный гулко сглотнул и на мгновение зажмурился, чтобы избежать взгляда, обжигавшего холодной яростью.

– Виновные… – начал он, но лиори оборвала мужчину гневным возгласом:

– Молчать! Вы не в силах дать мне толкового ответа, тогда ни к чему засорять воздух невразумительным блеянием, – она оттолкнула голову риора и отошла к окну. – Как посланник Эли-Харта мог спокойно передвигаться по моему замку и остаться незамеченным?! Как он смог выбраться из своих покоев, и не был остановлен стражей? За каким Архоном вы ставите на этот ответственный пост пустоголовых баранов? Впрочем, я даже благодарна горцу, теперь я вижу в своей охране огромные бреши. Если бы ему вздумалось, посол мог бы добраться и до моих покоев.

– Мою госпожу охраняют литы, – ляпнул Дин-Лориг, и Альвия стремительно развернулась, испепелив его взглядом.

Она нарочито медленно приблизилась к главе замковой стражи, склонилась к его лицу и угрожающе тихо спросила:

– Так в Борге можно положиться только на литов?

– Нет…

– Да-а, – протянула лиори. – Только на моих телохранителей, риор. И знаете почему? – Дин-Лориг снова сглотнул. – Потому что я занимаюсь своими людьми!

– Я всё исправлю, госпожа, – дрогнувшим голосом ответил глава стражи. – Я займусь…

– Очень на это надеюсь, риор, иначе я займусь вами, – отчеканила Альвия и вернулась к креслу. Усевшись, бросила взгляд на Дин-Лорига и закончила: – Тех, кто проспал посланника Эли-Харта, выпороть, чтобы разогнать их кровь. Слишком застоялась, раз засыпают там, где должно смотреть за десятерых. И прочь из Борга. Отправьте их в Харигар, в Черную крепость, пусть поспят на болотах.

– Заключенными?

– Заключенным туда отправитесь вы, если еще раз вызовите мое недовольство, – холодно ответила Перворожденная. – Стражники теперь будут там нести свою службу. – После поморщилась: – А теперь встаньте с колен и проваливайте прочь с моих глаз.

Дин-Лориг вскочил на ноги. Он в очередной раз попытался в поклоне лишиться своей головы, но она опять удержалась на плечах высокородного риора. Мужчина поспешил покинуть лиори, стирая с лица пот и вознося благодарственную молитву Богам. Впрочем, слова Альвии запомнил, она ими впустую никогда не сорила. И раз пообещала заточение на болотах Харигара, значит, туда и отправит, если вновь будет недовольна главой замковой стражи. Риор Дин-Лориг еще никогда так истово не желал угодить своей госпоже…

Перворожденная откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и сжала подлокотники. Нужно было поскорей заканчивать с этим посольством. Присутствие в замке предателя и невозможность дотянуться до него выматывали душу лиори. Она устало вздохнула и медленно подняла веки. Взгляд уперся в портрет отца, который повесили в кабинете по приказу госпожи еще восемь лет назад. Лиор смотрел на дочь спокойным, чуть надменным взглядом, таких же серых глаз, как у нее. Его губы были плотно сжаты, и Альвии почудились неудовольствие и укор покойного родителя.

– Он умрет, – сказала женщина, глядя в глаза лиору. – Я поклялась в этом, отец, стоя перед твоим гробом, и клятвы не нарушу. Рано или поздно кровь предателя прольется во имя твое. И когда ты будешь отомщен, я, наконец, вздохну полной грудью.

В дверь постучали. Лиори порывисто обернулась, гневно сверкнув глазами.

– Кто?

В дверях появился лит.

– Моя госпожа, высокородный риор Тиен Дин-Таль привел чародея Ферима и просит позволения войти.

– Позволяю, – кивнула Перворожденная.

Бросив еще один взгляд на портрет, лиори выпрямилась в кресле, отбрасывая прочь всякие переживания. Она вновь была собрана, и даже в обычном рабочем кресле казалась сидящей на троне. Взор Перворожденной остановился на двух мужчинах перешагнувших порог ее кабинета. Лицо Дин-Таля было непроницаемым. Нет, это была не обида, просто высокородный риор решил больше не соваться туда, где выставлен заслон из щитов. В кабинет лиори вернулся ее верноподданный и адер.

– Благодеяния Богов, Перворожденная, – склонился чародей.

– Проходи, Ферим, – скупо улыбнулась Альвия. – Тебе есть чем меня порадовать? Огорчений мне сегодня уже хватит. – Затем снова посмотрела на Дин-Таля: – Адер, присаживайтесь.

Риор занял тот же стул, на котором недавно сидел. Он лишь на мгновение задержал взгляд на лице лиори, но Альвия казалась совершенно спокойной. Она теперь глядела только на Ферима, ожидая, что он скажет.

– Моя госпожа, – заговорил чародей, возвращая Перворожденной послание Тайрада. – Я сделал, что вы велели. Писавший много думал, когда составлял послание, но его мысли… они непристойны…

– Хм, – недоумение и ирония смешались в глазах Альвии. – И что же думал писавший?

– Неловко такое произнести, еще и перед своей госпожой… – замялся чародей, и лиори уже открыто усмехнулась:

– Говори, Ферим, я выдержу.

Чародей бросил взгляд на адера, но тот сидел, скрестив на груди руки, и с интересом смотрел на Ферима.

– Ох, право слово… Ну, хорошо, – решился чародей. – Сей… писавший рассуждал о том, что недурно бы позвать некую даму, которая… – он вновь запнулся.

– Ну же, Ферим, – подбодрила чародея лиори. – Я хочу знать всё.

– Ох, госпожа, безжалостны вы в своем стремлении к знаниям, – удрученно покачал головой Ферим. – Неловко мне, но деваться ведь некуда?

– Некуда, – улыбнулась лиори.

– Стало быть, – вдруг монотонно заговорил чародей, подняв взгляд к потолку, – лиор Эли-Харт, едва начав писать свое послание, думал так: «Надо бы позвать Чармити, она недурно скрасит время своим ртом…», – Ферим все-таки бросил взгляд на Перворожденную, но та лишь кивнула, предлагая продолжить. Чародей вздохнул: – Сладкий рот у Чарми, умеет она порадовать своего господина. Перворожденная, – вновь прервался Ферим, – позвольте мне этот срам не повторять, он половину письма думал про рот этой Чармити. Про бедра ее еще, и как потом можно будет ее животом на стол кинуть, да… – чародей несколько раз свел ладони, будто хотел похлопать, но невидимая преграда так и не дала мужчине соединить руки.

– Среди этой лихорадки сластолюбца были здравые мысли? Он ведь писал, – заметила Альвия. – Не мог же он писать о благах двух риоратов, а думать, как его будет ублажать шлюха.

– Возможно, послание уже было составлено, – произнес Дин-Таль. – Если Эли-Харт переписывал, мог и допустить посторонние мысли.

– Или же скрыл свои помыслы намеренно, – согласно кивнул чародей.

– Думаю, мы оба правы, – отозвался адер. – В конце концов, Тайраду известно, что при дворе Эли-Борга имеется сильный чародей.

– Но о возможностях Ферима ему неизвестно, – возразила Альвия. – И все-таки, – взор ее снова устремился к чародею. – Неужели нет даже отголоска тех размышлений, которые могут быть нам полезны?

– В самом конце, лиори. Там он думает, что Эли-Харт получит немалую выгоду, если сватовство будет иметь успех. «Надеюсь, всё выйдет, как задумано и гадюка…».

– Продолжай, – усмехнулась лиори.

– Вы не станете чинить препятствий, – поправился чародей. – Потом он опять подумал об этой Чарми.

Альвия потерла переносицу и покачала головой. Может и вправду она слишком подозрительна, и видит заговор там, где его нет? Искать выгоду во всем – это тоже черта характера Эли-Харта. К тому же Ирэйн – единственная возможность наладить отношения с Эли-Боргом… Может быть, может быть…

– Ферим, – лиори отвлеклась от своих размышлений, – напиши мне всё, что сумел вытащить из послания. Не можешь рассказать сам, пусть за тебя это сделает пергамент. Возможно, я смогу увидеть что-то еще, чему ты не придал значения. Сейчас можешь быть свободен. Да, – она подтолкнула свиток с посланием Эли-Харта к чародею, – возьми, возможно, пригодится. Вернешь вместе с тем, что напишешь сам. Иди, Ферим.

Чародей забрал свиток, поклонился и покинул кабинет госпожи. Альвия поднялась на ноги, вышла из-за стола и посмотрела на Тиена:

– Риор Дин-Таль сопроводите меня в трапезную, думаю, придворные уже собрались на завтрак, – произнесла она, кажется, и не думая менять линию поведения.

Адер склонил голову, подал руку госпоже, но как только она накрыла пальцами тыльную сторону его ладони, развернулся и прижал к себе Альвию свободной рукой. Лиори изломила бровь, но мужчина качнул головой: