Где властвует любовь Куин Джулия
– А ты этого не понимал, когда делал предложение?
– Конечно, понимал, – сказал Колин, откусив кусок от бутерброда. – Просто не думал, что она будет использовать их против меня.
Он повернулся к Пенелопе и одарил ее таким пламенным взглядом, что ее кости превратились в желе.
– Ладно, – объявила Элоиза, внезапно поднявшись на ноги, – думаю, ничего страшного не случится, если жених и невеста останутся на пару минут наедине.
– Какая широта взглядов, – заметил Колин.
Элоиза посмотрела на него, раздраженно скривившись.
– Чего не сделаешь для любимого братца. А тем более, – добавила она, – для Пенелопы.
Колин тоже встал.
– Похоже, мои ставки падают, – сказал он, обращаясь к Пенелопе.
Та только улыбнулась, поднеся чашку к губам.
– Я взяла себе за правило никогда не встревать в перепалку между Бриджертонами.
Элоиза фыркнула.
– Боюсь, тебе не удастся придерживаться этого правила, поскольку скоро ты сама будешь принадлежать к Бриджертонам. К тому же, – добавила она с хитрой усмешкой, – если ты считаешь перепалкой этот невинный спор, не могу дождаться, когда ты увидишь нас во всей красе.
– Ты хочешь сказать, что я этого еще не видела?
Брат и сестра так энергично замотали головами, что это выглядело воистину устрашающе. О Боже!
– Может, просветите меня, пока не поздно? – предложила Пенелопа.
Колин плотоядно ухмыльнулся.
– Боюсь, уже слишком поздно.
Пенелопа бросила на Элоизу беспомощный взгляд, но та только рассмеялась и вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
– А вот это довольно мило с ее стороны, – заметил Колин.
– Что? – простодушно спросила Пенелопа.
Его глаза сверкнули.
– Дверь.
– Дверь? – удивилась она. – Ах, дверь.
Колин улыбнулся и пересел на диван, поближе к ней. Было что-то восхитительное в Пенелопе в этот дождливый день. Они почти не виделись с момента помолвки, занятые обычными предсвадебными хлопотами, и тем не менее он думал о ней все время, даже во сне.
Все-таки забавно. Годами он даже не задумывался о Пенелопе Федерингтон, если только она не находилась у него перед глазами, а теперь она занимает все его мысли.
И присутствует в каждом желании.
Как такое могло случиться?
Когда?
И что это означает? Может, все дело в том, что отныне она принадлежит – во всяком случае, будет принадлежать – ему? И когда он наденет кольцо ей на палец, все эти вопросы станут несущественными – при условии, конечно, что безумие, завладевшее им, никуда не денется.
Колин коснулся пальцем подбородка Пенелопы и повернул ее лицо к свету. В ее глазах светилось ожидание, а ее губы… Боже, как могло случиться, что лондонские мужчины так и не заметили, насколько они совершенны?
Он улыбнулся. Похоже, это безумие завладело им навсегда. И слава Богу.
Колин никогда не был противником брака, однако ему претило жениться только потому, что так надо. Не был он и чересчур разборчивым. Просто ему хотелось, чтобы его брак основывался на страсти, дружбе и общих интересах. Чтобы можно было беседовать с женой и смеяться, если найдется для этого повод. Ему нужна была жена, от которой не хотелось бы искать развлечений на стороне.
Поразительно, но, похоже, все это он нашел в Пенелопе.
Единственное, что ему осталось сделать, – это убедиться, что ее «великая тайна» останется таковой. То есть нераскрытой.
Потому что он просто не в силах видеть боль, которая появится в глазах Пенелопы, если ее подвергнут остракизму.
– Колин? – шепнула она. Ее губы шевельнулись, и ему захотелось прижаться к ним губами.
Он склонился ниже.
– Да?
– Что-то ты притих?
– Я думаю.
– О чем?
Он снисходительно улыбнулся.
– Право, ты проводишь слишком много времени с моей сестрой.
– И что это должно означать? – поинтересовалась Пенелопа, изогнув губы в улыбке, свидетельствовавшей, что она никогда не упустит возможности поддразнить его. Да, с такой женщиной не соскучишься.
– Ты стала ужасно приставучей.
– Ты хотел сказать – упорной? Или, может, настойчивой?
– Можно сказать и так.
– И что в этом плохого?
Их губы разделяло лишь несколько дюймов, но им не хотелось прекращать эту шутливую пикировку.
– Ну, если ты проявишь настойчивость, демонстрируя послушание своему мужу, – глубокомысленно отозвался Колин, – то это даже хорошо.
– Неужели?
Колин кивнул.
– А еще лучше, если ты будешь упорно цепляться за мои плечи, отвечая на поцелуи.
Ее карие глаза так восхитительно расширились, что ему пришлось добавить:
– Ты не согласна?
И тут Пенелопа удивила его.
– Вот так? – спросила она, положив руки ему на плечи. Тон ее был дерзким, взгляд кокетливым.
Боже, до чего же она мила!
– Для начала неплохо, – сказал Колин. – Но ты могла бы, – он накрыл ее ладони своими, прижав их к себе, – держаться за меня чуточку крепче.
– Понятно, – кивнула она. – В том смысле, что я не должна тебя отпускать?
Колин на мгновение задумался.
– Пожалуй, – сказал он, уловив в ее словах более глубокое значение, чем то, что лежало на поверхности. – Именно это я и хотел сказать.
А затем слов стало недостаточно. Колин прижался губами к ее губам, вначале нежно, но не прошло и секунды, как им овладела страсть. Он даже не подозревал, что способен на подобные чувства. То, что он испытывал сейчас, выходило за рамки физического желания…
Это была потребность, жгучая и ненасытная, стремление пометить ее как свою собственность.
Он так отчаянно желал ее, что не представлял, как вытерпит целый месяц, остававшийся до свадьбы.
– Колин! – ахнула Пенелопа, когда он опустил ее на подушки дивана.
Но он был слишком занят, осыпая поцелуями ее шею, чтобы произнести что-нибудь более членораздельное чем:
– М-м?
– Мы не… О!
Колин улыбнулся, нежно прикусив мочку ее уха. Если бы она закончила фразу, вряд ли ему удалось бы продолжить в том же духе.
– Ты что-то сказала? – проворковал он, прежде чем снова приникнуть к ее губам в долгом поцелуе.
Он оторвался от ее губ ровно настолько, чтобы она могла вымолвить:
– Я только…
И он снова поцеловал ее, наслаждаясь стонами удовольствия, рвущимися из ее горла.
– Извини, – сказал Колин, забравшись рукой под ее юбки, – ты, кажется, что-то говорила?
Он скользнул рукой выше, поглаживая нежную кожу ее бедра.
– По-моему, – прошептал он, – ты хотела попросить меня, чтобы я коснулся тебя здесь.
Пенелопа ахнула, затем застонала, но все же умудрилась выговорить:
– Не думаю, что я собиралась просить тебя об этом.
Колин усмехнулся, прижавшись губами к ее шее.
– Ты уверена?
Она кивнула.
– Значит, ты хочешь, чтобы я остановился.
Пенелопа яростно замотала головой.
Колин понял, что может овладеть ею прямо здесь и сейчас. Он может заняться с ней любовью в гостиной его матери, и она не только позволит ему, но будет наслаждаться происходящим.
Но это не станет для него очередным завоеванием. Это даже не соблазнение.
Это нечто большее. Возможно, это… любовь.
Колин замер.
– Колин? – шепнула Пенелопа, открыв глаза.
Любовь?
Нет, не может быть.
– Колин?
Или может?
– Что-нибудь случилось?
Дело не в том, что он боится любви или не верит в нее. Просто он… не ожидал ее.
Он всегда думал, что любовь поражает человека как удар молнии. Вот он прохлаждается на вечеринке, скучая до слез, и вдруг видит женщину, один взгляд на которую навсегда изменяет его жизнь. Нечто подобное случилось с его братом Бенедиктом, и, видит Бог, он и его жена София наслаждаются безоблачным счастьем в своем поместье.
Но его отношение к Пенелопе… Он даже не заметил, как оно изменилось. Все произошло медленно, как-то буднично, и если это любовь…
Неужели он бы этого не понял?
Колин пристально вглядывался в Пенелопу, пытаясь найти ответ в ее затуманившихся глазах, растрепавшихся волосах и сбившемся лифе платья. Может, если смотреть на нее достаточно долго, он поймет?
– Колин? – прошептала Пенелопа с беспокойством в голосе.
Он снова поцеловал ее, на этот раз со страстной решимостью. Разве поцелуй не лучший способ убедиться, что это любовь?
Однако поцелуй не внес ясности в его сознание, но, если его мозги по-прежнему пребывали в тумане, потребности его тела существенно обострились.
Дьявол! Они не могут заниматься любовью в гостиной его матери, даже если Пенелопа охотно принимает в этом участие.
Колин отстранился и вытащил руку у нее из-под юбки.
– Мы не можем заниматься этим здесь.
– Знаю, – отозвалась Пенелопа с таким сожалением, что решимость Колина следовать правилам приличий ослабела.
Он лихорадочно размышлял. Возможно, им удастся заняться любовью сейчас, не будучи застигнутыми на месте преступления. Бог свидетель, в его теперешнем состоянии все произойдет до неприличия быстро.
– Когда свадьба? – прорычал он.
– Через месяц.
– Что нужно, чтобы сократить этот срок до двух недель?
Пенелопа на секунду задумалась.
– Подкуп и шантаж. Возможно, то и другое. Наших матушек так просто не уломаешь.
Колин застонал, прижавшись к ней бедрами в последний восхитительный раз, прежде чем подняться. Ничего, скоро они поженятся и смогут валяться на недозволенных диванах в любое время дня. Но его долг перед Пенелопой, чтобы в первый раз они занялись любовью в постели.
– Колин? – окликнула она, расправляя юбки и приглаживая волосы, хотя Колин серьезно сомневался, что ей удастся придать им хоть сколько-нибудь презентабельный вид без зеркала, щетки и, пожалуй, горничной.
– Я хочу тебя, – шепнул он.
Она вскинула на него изумленный взгляд.
– Не думай, что я остановился, потому что поцелуи не доставили мне удовольствия.
– О! – произнесла Пенелопа с таким счастливым видом, что это выглядело даже забавно. – Спасибо, что сказал.
Он взял ее руку и сжал.
– Я выгляжу как пугало? – спросила она.
Колин кивнул.
– Да, но ты мое пугало, – шепнул он. И был очень рад этому факту.
Глава 16
Поскольку Колин любил пешие прогулки и довольно часто предпринимал их, чтобы прояснить мозги, было неудивительно, что он провел большую часть следующего дня, блуждая по Блумсбери и прилегающим районам, пока, подняв глаза, не обнаружил, что стоит в самом центре Мейфэра, на Гросвенор-сквер. А точнее, перед Гастингс-Хаусом, резиденцией герцогов Гастингсов, последний из которых был женат на его сестре Дафне.
Они давно не разговаривали, не считая обычного обмена семейными новостями. Из всех сестер и братьев Дафна была ближе всего ему по возрасту, и между ними всегда существовала особая связь, хотя они редко виделись из-за частых разъездов Колина и семейных обязанностей Дафны.
Гастингс-Хаус представлял собой один из величественных дворцов, разбросанных по всему Мейфэру. Огромный и внушительный, сложенный из элегантного портлендского камня, он выглядел весьма впечатляюще во всем своем великолепии.
Колин усмехнулся. Забавно все-таки, что его сестра стала герцогиней. Она не была по характеру надменной или неприступной. Собственно, Дафне было нелегко найти себе мужа именно из-за ее исключительного дружелюбия. Рядом с ней мужчины чувствовали себя так легко и просто, что склонны были видеть в ней скорее друга, чем будущую невесту.
Но все изменилось, когда она встретила Саймона Бассета, герцога Гастингса, и теперь Дафна являлась респектабельной матроной с четырьмя детьми: десяти, девяти, восьми и семи лет от роду. Порой Колину казалось странным, что его сестра давно стала матерью, а он по-прежнему ведет свободную и бесхлопотную жизнь холостяка. При разнице в возрасте в один год они с Дафной всегда вместе проходили различные стадии взросления. Даже когда она вышла замуж, казалось, мало что изменилось. Они с Саймоном посещали те же вечеринки, что и Колин, и имели одинаковые интересы.
Но затем она начала обзаводиться потомством, и, хотя Колин всегда радовался появлению очередного племянника или племянницы, каждое из этих событий подчеркивало тот факт, что Дафна движется по пути, на который он еще не вступал.
Впрочем, подумал Колин, когда лицо Пенелопы проплыло в его сознании, все это скоро изменится.
Он улыбнулся. Интересно, каково это – иметь детей?
Вообще-то он не собирался навещать Дафну, но раз уж он здесь, почему бы не зайти и не перекинуться парой слов?
Колин поднялся по ступеням и энергично постучал, воспользовавшись массивным бронзовым молотком. Дверь отворилась почти мгновенно.
– Мистер Бриджертон, – приветствовал его Джеффриз, дворецкий. – Насколько мне известно, ваша сестра не ждет вас.
– Я решил сделать ей сюрприз. Она дома?
– Я посмотрю, – сказал дворецкий с поклоном, хотя они оба знали, что Дафна никогда не откажется принять члена своей семьи.
В ожидании, пока Джеффриз сообщит Дафне о его визите, Колин праздно бродил по гостиной, слишком возбужденный, чтобы сидеть или даже стоять на одном месте. Спустя несколько минут на пороге появилась Дафна, слегка взлохмаченная, но, как всегда, счастливая.
А почему бы ей не быть счастливой? Она всегда мечтала стать женой и матерью, и, похоже, реальность превзошла ее мечты.
– Привет, сестричка. – Широко улыбаясь, Колин пересек комнату и стиснул ее в коротком объятии. – У тебя… – Он указал на свое плечо.
Дафна взглянула на свое плечо и сконфуженно улыбнулась при виде темно-серого пятна на розовой ткани платья.
– Угольный карандаш, – объяснила она. – Я пыталась научить Каролину рисовать.
– Ты? – спросил Колин с явным сомнением.
– Знаю, знаю, – сказала Дафна. – Трудно представить себе худшего учителя, но она только вчера заявила, что увлекается искусством, так что ей пришлось довольствоваться моими услугами.
– Тебе надо отправить ее к Бенедикту, – предложил Колин. – Уверен, он будет рад преподать ей пару уроков.
– Такая мысль приходила мне в голову, но, думаю, к тому времени, когда я все устрою, она увлечется чем-нибудь другим. – Она сделала приглашающий жест в сторону дивана. – Сядь. Ты напоминаешь мне тигра в клетке, когда вот так расхаживаешь по комнате.
Колин сел, хотя ему не сиделось на месте.
– И, предвосхищая твой вопрос, – сказала Дафна, – я уже велела Джеффризу позаботиться о еде.
Дафна уселась на диван, сложив руки на коленях, и улыбнулась.
– Итак, что тебя привело сюда, Колин? Хотя тебе не требуется причина. Я всегда рада тебя видеть.
Колин пожал плечами.
– Просто проходил мимо.
– Ты был у Энтони с Кейт? – спросила она. Бриджертон-Хаус, где жил с семьей их старший брат, располагался как раз напротив Гастингс-Хауса, на другой стороне площади. – Бенедикт и София уже там, помогают готовиться к завтрашнему балу в честь твоей помолвки.
Он покачал головой:
– Нет, боюсь, ты моя единственная жертва.
Дафна снова улыбнулась, на сей раз с участием, приправленным изрядной дозой любопытства.
– Что-нибудь случилось?
– Конечно, нет, – быстро ответил он. – С чего ты взяла?
– Не знаю. – Она склонила голову набок. – Просто ты какой-то странный.
– Должно быть, устал.
Дафна понимающе кивнула.
– Еще бы. Свадебные хлопоты.
– Наверное, – сказал Колин, ухватившись за ее слова как за оправдание, хотя и сам толком не понимал, что он пытается скрыть от нее.
– Ну, что бы тебе ни пришлось вынести, – сказала она с ироничной улыбкой, – для Пенелопы все в тысячу раз хуже. Женщинам всегда тяжелее. Можешь мне поверить.
– Ты имеешь в виду свадебные хлопоты или вообще все? – поинтересовался он.
– Все, – не задумываясь ответила Дафна. – Вы, мужчины, думаете, что мир держится только на вас, но…
– Упаси Боже, я никогда не думал, что мир держится на мне.
Она раздраженно нахмурилась.
– Женщинам приходится гораздо тяжелее. Особенно в связи со свадьбой. Уверена, после всех примерок свадебного платья Пенелопа чувствует себя как подушечка для булавок.
– Я предложил сбежать, – небрежно заметил Колин. – Она обрадовалась, пока не поняла, что это шутка.
Дафна хмыкнула.
– Я так рада, что ты женишься на ней, Колин.
Колин кивнул, не собираясь комментировать это замечание, но неожиданно для себя произнес:
– Дафна?
– Да?
– Неважно.
– Нет уж, говори, раз начал, – сказала Дафна. – Ты возбудил мое любопытство.
Он постучал пальцами по подлокотнику дивана.
– Как ты думаешь, еду скоро принесут?
– Ты действительно голодный или всего лишь пытаешься сменить тему?
– Я всегда голодный.
Дафна помолчала, глядя на него.
– Колин, – осторожно спросила она, – что ты хотел сказать?
Он вскочил на ноги, слишком взбудораженный, чтобы усидеть на месте, и принялся расхаживать по комнате. Затем остановился и повернулся к сестре, глядя на ее обеспокоенное лицо.
– Да так, пустяки… – начал он и осекся. – Как узнать?.. – выпалил он, даже не сознавая, что не закончил вопроса.
– Что узнать? – спросила Дафна.
Колин остановился у окна. Похоже, собирается дождь. Придется одолжить у Дафны экипаж, если он не хочет вымокнуть до нитки по пути домой. Странно, что он думает о таких прозаических вещах, когда единственное, что его интересует…
– Что узнать, Колин? – повторила Дафна.
Колин обернулся.
– Как узнать, что это любовь? – произнес он на одном дыхании.
С минуту она молча смотрела на него, округлив карие глаза и слегка приоткрыв рот.
– Ладно, забудь, – пробормотал Колин. – Считай, что я ничего не спрашивал.
– Нет! – воскликнула Дафна, вскочив на ноги. – Я так рада, что ты спросил. Очень рада. Просто… я удивилась.
Колин закрыл глаза, испытывая отвращение к себе.
– Не могу поверить, что я задал подобный вопрос.
– Не говори глупостей. Это так… мило. Ты даже не представляешь, как я тронута и польщена, что ты пришел с этим вопросом ко мне…
– Дафна, – предостерегающе произнес Колин. Его сестра имела привычку отклоняться от темы, а он был не в том настроении, чтобы следовать за ее беспорядочными мыслями.
Она порывисто потянулась к нему и сжала в коротком объятии. Затем, все еще держась за его плечи, сказала:
– Я не знаю.
– Извини, но я…
Читать бесплатно другие книги:
