Даже если вам немножко за 30, или Герой (не) моего романа! Любимка Настя

— Может потому, что ты еще маловато сил накопил? — осторожно предположила я. — Ты ведь бог, правильно? Значит можешь принять любой облик? Просто сейчас твоих сил хватило вот на такую внешность…

Честно, мне было его очень жалко. Даже мой гнев на принца улетучился.

— Не переживай, все обязательно будет так, как прежде.

— Издеваешься? — вздохнул фей. — Ты же сама в это не веришь.

— Я не в тебя не верю, я не верю, что вот его, — указала на застывшего мужа, — можно влюбить хоть в кого-то. Он же сам абстрагируется от всех эмоций и чувств. Понимаешь, у него наверняка там внутри, давно уже пепелище. Любые попытки бесполезны.

— Сдаешься? — как-то уж со всем горестно выдохнул Бог.

Молчу и пытаюсь собраться с мыслями. Я не психолог, чтобы ковыряться в чужой ране. Встреться мне этот типчик на Земле, и я бы его за километр обходила. Это только малолетки верят в то, что мужика можно изменить.

— Сабрина…

— Я попробую его расшевелить. Хочу проверить, так ли у него пустынно внутри, как мне думается. И если да, то извини, я умываю руки. Стучаться в наглухо забитые двери — не мой конек. А хотя бы пять лет у меня с моим ребенком будут. Так ведь?

— Так…

— Замечательно, — я поднялась с кровати и прошла к принцу. — Возвращай все обратно, буду пробовать.

— Спасибо!

Муж сделал вдох, моргнул, а я раздумывала над тем, как правильнее стоит подвести к моей задумке.

Если я его сейчас разозлю своей отповедью, то он просто выскочит из спальни и поминай как звали.

— Ваше высочество, — тихо обратилась я к принцу, — вы позволите обдумать ваши слова? Ничего пока не обещая?

Фиалковые глаза жадно впились в мое лицо.

— Вы не перестаете меня удивлять. — Наконец изрек он, — секунду назад я был уверен, что вы не сдержитесь, и влепите мне пощечину, а сейчас смиренно просите время, чтобы обдумать мои слова.

«Сабрина, ты гений!» — мысленно возликовала я. — «Он же сам сделал возможной мою просьбу, сам к ней подвел»

— Тогда, ваше высочество, — я робко улыбнулась. — Мне полагается награда.

— Полагается, — вновь став колючим, согласился муж, — чего вы

хотите? Драгоценности, домик в столице, или…

— То, чего хочу я, несомненно, очень ценно, мой лорд. Это такая редкость, которой я ни разу за весь наш брак не была удостоена. Поцелуй, ваше высочество. Я прошу у вас настоящий поцелуй.

Брови принца поползли вверх. Вот натурально так, р-раз и две дуги чуть ли не у волос на голове.

Итак, либо он сейчас пошлет меня в пешие дали, либо все-таки выполнит просьбу.

Будущий король, как настоящий мужчина, решил не тратиться на подарки и без лишних слов заключил меня в объятья.

Я, конечно, слишком много от поцелуя не ждала. Но и вот такой подставы тоже. Это не поцелуй. Даже подростком я целовалась куда лучше!

Первые тридцать секунд я терпела, а потом не выдержала и укусила мужика за язык. Не сильно, ровно настолько, чтобы он прекратил это издевательство.

— Надо было просто сказать, что я вам настолько неприятна, — прошептала я, когда принц от меня отпрянул и уставился, как баран на новые ворота.

Мне нужно было его разозлить и сильно, чтобы понять, имеется ли вообще шанс расшевелить ледышку или все усилия пропадут впустую.

А как это сделать? Правильно, наговорить гадостей, к тому же, поцелуй реально был никакой. От слова совсем. Мокро, бестолково и без перчинки.

Собственно, последнее я себе сейчас или обеспечу, или таки договорюсь до наказания.

— Вы меня укусили, — наконец справился с шоком принц.

— А вы меня оскорбили. Да от зеркала отклика больше! Даже ваш советник целуется лучше вас. Я — то полагала, что ваш поцелуй станет приятным воспоминанием о нашем браке, а мне плеваться хочется.

И для прущей убедительности тыльной стороной руки утерла губы.

— Лучше бы и не просила, такое разочарование….

Три, два, один… Ваш выход, ваше чурбанство!

И принц не заставил себя ждать. Меня буквально смело яростным напором горячих губ. Руки мужа сжимали мое тело так, словно бы отпусти он меня, и я куда-то исчезну. Впрочем, я и так исчезла. Растворилась в огненном вулкане чувств, которые вызвал поцелуй. И я ответила, да еще как! Дремавшие гормоны Сабины радостно скакали мурашками по телу, жар внутри нарастал, заставляя желать большего. Перед глазами звезды водили хоровод, сходилось друг другом и взрывались фейерверком. Дыхание сбилось, я вообще забыла, что такое дышать, лишь бы его высочество не останавливался!

Очнулась я под принцем. На кровати. Пойманная на горячем, я пыталась стащить с него штаны.

— А что, без шторки никак? — прерывисто дыша, спросила я, разочарованная тем, что муж прервал наш поцелуй.

Вообще я только сейчас поняла, что у меня платье задрано, а на принце болтается порванная рубашка. Ни черта себе мы поцеловались!

Потряснный мужик, дайте два! Теперь-то я понимаю, почему временные жены уходить не желали, даже не беременея от него. И шторка эта проклятая. Неужели без нее реально никак?

«Твою ж за ногу, Сабрина, ты о чем вообще думаешь?» — здравый смысл попытался достучаться до моих, расплывшихся киселем мозгов.

Но я, как истинная женщина, затолкала его куда-то на глубину сознания. Тут такой экземпляр с шикарным телом, опытный, страстный, а я в кусты? Дуру в другом месте поискать надо. И недолго думая, вновь потянулась за поцелуем.

— Сабина, — остановил меня муж, банально прижав палец к моим губам. — Вам нельзя, а я…

Чего? Еще не хватало, чтоб он мне тут ерунды наговорил, навроде подросткового стишка: Наш девиз непобедим, возбудим и не дадим[2]. Собственно, свой девиз произведем, и догоним и того, да…

Нет уж!

Мало того, что у Сабины интимной жизни нормальной не было, так еще и я, два года как следует не целованная ходила!

Не пущу, муж все-таки, а не чужой дядька, да и если осторожно — то можно все. Плюс, у них тут доктора крутые, в случае чего и на ноги поставят, и в чувство приведут. Впрочем, ничего не случится. Интуиция на сей счет спокойна.

А посему…

Я слегка прикусила несчастный палец высочества, и медленно выгнулась, попутно потершись о мужа. От женщины, которая хочет получить все и сразу, еще никто не уходил. Тем более, физиология есть физиология, и среагировал на меня высочество как полагается здоровому мужчине, который лежит на красивой и молодой девушке. Я не дала ему передышки, вообще ни секунды на раздумья. Глядя прямо в фиалковые глаза с расширенными от возбуждения зрачками, вновь потянулась к его губам за поцелуем.

И в этот раз возражений у принца не нашлось.

У вас случалось такое, чтобы напрочь сносило голову? Это как поезд, который сошел с рельсов, а тормозов совсем нет. Вот сейчас я ощущала себя именно таким поездом, прущим напролом, но у которого, при этом, имелся нежный и осторожный направляющий.

Боже, сколько в принце оказывается нерастраченной нежности и тепла! Я и представить себе не могла, что он настолько чуткий, ласковый и в тоже время страстный любовник! Каждое прикосновение, как откровение, чарующее таинство и омут самых головокружительных желаний.

Я никогда не испытывала подобного с Юрой, может, если только в первый год взрослой во всех смыслах жизни. Я никогда не была настолько жадной и отзывчивой. Высочество предугадывал мои желания еще до того, как я сама понимала, чего и как хочу. Он сдерживал меня, когда я слишком торопилась, дразнил, но не позволял остыть. Рисовал невидимые узоры на моем теле, заставляя выгибаться и просить не останавливаться. Я совершенно не могла себя контролировать, полностью отдаваясь безумию по имени страсть. Я растворялась в нем, плавилась от замутненного взгляда мужа, ловила губами его хриплое дыхание, сжимала его плечи и двигалась навстречу.

Уже засыпая, я могла думать лишь об одном — мы совестимы на сто процентов. Мы настолько идеально друг другу подходили, что это казалось не реальным.

Глава 8

Я лежала и мурлыкала себе под нос какую-то песенку. Без понятия какую, мелодия и все, даже в мыслях текста не было.

Чувствовала я себя хорошо. Прям нереально хорошо. Проснулась я минут тридцать назад и ожидаемо не застала высочество. Учитывая то, что в окнах давно ярко светило солнце, я благополучно продрыхла и ночь, и утро. А ко мне заходили служанки, кто-то же отодвинул здоровые шторы.

Ну еще бы я так долго спала. Учитывая, что мы вчера с принцем чуть ли не марафон устроили. Изголодался мужик по нормальному сексу. Чего уж тут.

Меня даже не омрачал тот факт, что скорее всего, высочество начнет избегать наших встреч. Это даже угадывать не нужно, и так понятно. Сколько времени он держал маску безразличия, навыставлял тысячу замков и барьеров, а в итоге нарвался на сумасшедшую меня.

— Миледи, — донеслось от двери, и та отворилась, — вы наконец проснулись…

— Я еще сплю, выйдете, — я не дала договорить служанке и спровадила ее.

Ненадолго.

— Миледи, к вам орте…

— Меня нет, я сплю!

Глянь на них, не спальня, а двор проходной!

Увы, в покое меня так и не оставили. И если я еще пыталась отбиваться хотя бы тем, что мне бы в купальню для начала, то у служанок имелся конкретный приказ высочества, который они были обязаны исполнить. Иными словами допустить до моего драгоценного тела орте Сигурана. Видимо, шустро доложили принцу, что я всех посылаю и видеть никого не хочу.

Услышав, кто именно ждет аудиенции, я расслабилась. Тоже предсказуемое явление. Я ведь в положении, и у нас состоялась с мужем близость не по регламенту. Откровенно говоря, если бы не те сумасшедшие обстоятельства, мои взбесившиеся от поцелуя гормоны, то ничего подобного бы точно не случилось. Я не жалела, грех о таком жалеть, но и не ждать последствий было бы странно. Во-первых, сам муженек с его тараканами в голове, во-вторых, советник, который точно обо всем узнает и наверняка взбесится, ну и в-третьих, обитатели дворца, которые несомненно не порадуются за бурную личную жизнь будущего короля. За себя и ребенка я сейчас была спокойна. Конечно некий дискомфорт имелся, но интуиция подсказывала, что вреда наши с мужем упражнения, ребенку не причинили.

Пока я размышляла, постель перестелили, предварительно подняв меня с нее. С вытянутыми от удивления лицами, две служанки облачали меня в длинную сорочку из плотной ткани. Не знаю, что они такого на мне увидели, но слухи однозначно по дворцу пойдут слухи.

Под присмотром пяти служанок в комнату наконец вошел местный доктор. Он явно пытался сохранять серьёзное выражение лица, но встретившись со мной взглядом расплылся прямо-таки в неприличной улыбке. То, что она неприличная, подсказала память Сабины. Мне же эта улыбка понравилась. Добрая, искренняя и располагающая к себе. Вообще, мне этот дедочек все больше нравился.

— Добрый день, леди Сабина, — церемонно поздоровался он. — Его высочество беспокоится о вашем самочувствии, вы позволите осмотреть себя?

О как! Позволю ли я, особенно при условии, что принц требует результатов осмотра. Нет, конечно, не позволю, буду подушками отбиваться и громко кричать, требуя мужа в спальню. Чтобы сам осмотрел и убедился в моем хорошем самочувствии.

— Добрый день, — все-таки выдохнула я и дернула за шторку. — Конечно, орте Сигуран, я в вашем распоряжении.

Все повторилось, как и в первую нашу встречу. Меня аккуратно взяли за руку, зеленоватое сияние окутало запястье, а тепло нежным комком ворвалось в тело. Было даже приятнее, чем в прошлый раз. И намного.

Я зажмурилась, тихо кайфуя от такого осмотра. Вот бы у нас так на Земле, пришел к врачу, он тебя за ручку пощупал, зеленой фигней окутал, а потом сказал, что синяки залечил, кровоподтеки убрал и…Чего?!

Я распахнула глаза и хрипло переспросила:

— Что вы сделали?

— Все теперь в полном порядке, — ласково пробасил дедочек, — леди Сабина, не стоит волноваться. С ребенком все хорошо, а отметины с тела я убрал.

И теперь понятно, чего так смотрели служанки.

Уй йопт, что теперь о принце говорить станут! Не мужик, зверь лютый.

Меня буквально разрывало от смеха, но при пятерых служанках смеяться не хотелось. Если уж доктор смешинки сдерживает, хотя по глазам вижу, его прям от смеха распирает, то и я смогу.

Жаль нас с ним наедине не оставят, а то от души бы посмеялись.

— Никаких изменений я не обнаружил, развитие дитя происходит так, как и должно. Рекомендации я озвучу его высочеству.

— Я бы тоже их хотела услышать. — Моментально посерьезнела я.

Вот еще, рекомендации касаются меня, а обсуждать он их с принцем будет?

Добрый дедушка так зыркнул на служанок, что даже я дар речи потеряла.

Те понятливо отошли от кровати на три шага, но выходить из спальни не собирались.

— Леди Сабина, — прошептал орте Сигуран наклонившись ко мне, — меня бесконечно радуют ваши успехи, но то, что я желаю сказать его высочеству, леди слушать не полагается.

И лукаво подмигнул.

— Успокойтесь, никаких изменений касательно вашего распорядка не будет. Никаких страшно невкусных каш и запрета на мясо, обещаю.

И я выдохнула. Хотя теперь меня поедом жрало любопытство.

— Орте Сигуран, и все же… — мало ли, вдруг он принца отчитает за неуместный темперамент по отношению к беременной жене, а я потом, что делать буду с наглухо забившейся в домик кукушкой мужа?

— Леди Сабина, вам недостаточно моего слова?

И вижу же, начну настаивать — обидится. А я с ним подружиться хочу. Ладно, у меня есть недофея, полагаю, в беде не оставит, и спасает от острого любопытства.

— Достаточно, орте Сигуран, — я улыбнулась и очень тихо добавила, — не нужно его обижать только, хорошо?

Брови дедочка весело поползли на лысину, да там и остались.

Я думала он не сдержится, расхохочется. Но нет, он лишь крякнул, хмыкнул себе под нос что-то, выпрямился и так по-разбойничьи мне улыбнулся, что настала моя пора удивляться.

Вот и чего он своим видом сказать хотел?

— Хорошего дня, миледи, — мужчина поклонился и вышел из спальни.

Я же даже попрощаться не соизволила, все морщилась, пытаясь сообразить, что бы все это значило.

И только спустя пару минут сообразила, что в спальне-то остались три служанки, которые как-то странно на меня косятся.

Или не странно. По идее, я не должна была вести беседу с орте Сигураном. Сабина так и поступала раньше, молча дергала шторку, в тишине подавала руку и также беззвучно забирала свою конечность и отворачивалась доктору спиной.

Потому что разговаривать с чужим мужчиной не принято. Не запрещено, нет, просто среди леди не принято, а уже если ты жена принца, хоть и временная, нельзя даже повода давать, будто тебя заинтересовал другой мужчина.

Идиотизм, конечно же.

Вздохнув, я потянулась, зевнула и поднялась.

Ясно же, что эти три истуканши остальных двух дожидаются. Небось поспешили к доктору уточнить, что мне можно сейчас делать, после такой-то изуверской ночи, а чего нельзя.

Я как в воду глядела. Не прошло и пяти минут, как все завертелось и закрутилось: омовение в купальне с какими-то душистыми травами, легкий массаж тела, плотный завтрак, больше похожий на обед.

Спустя три часа меня наконец оставили в покое. Хотя служанки так и норовили устроить для миледи развлекательную программу, которая заключалась в вышивании. Чего уж мне точно не хотелось, так это брать в руки иголку. Я умею вышивать, не сказать, что у меня получаются шедевры, но и не кошмар. А Вита пристрастила меня к вязанию, которое, кстати, в этом мире тоже имелось, но считалось неподобающим занятием для леди. Правда, вязали здесь только кружева на платья, салфетки да платочки.

Я сидела в третьей комнате, которая, как раз и предназначалась для занятий творчеством. Но при этом в самой комнате кроме мебели ничего не имелось. Хочет леди порисовать? Вот вам комната, а все необходимые мы принесем. Здесь и удобная софа, и подушки для вас, и небольшой столик, и окна огромные, чтобы больше света пропускали. Хотите повышивать? Тоже все принесем, но при этом миледи, присаживайтесь в кресло у окна…

Это все выуживалось из памяти Сабины. Именно так она и проводила свои дни. То ли золотая клетка, то ли тюрьма без права выхода на улицу. Кстати об этом, я потребовала от служанок вечерний променад. Получила отказ, но не расстроилась. Ничего, я сумею договориться, если не с мужем, так орте Сигураном. Уж он-то должен понимать, что свежий воздух необходим для ребенка.

А пока я мысленно звала бога. А тот, как назло, не отвечал. Я глядела в окно из которого открывался чудесный вид на большой сад и на все лады костерила недофею, которая не желала являться.

Интересно, чем таким может заниматься бог, что даже не желает со мной общаться?

— Чем-чем, — фыркнули над ухом, — все ей расскажи, да покажи. Тут я и перестань думать обо мне как о фее. Я вообще-то мужчина.

— Ты вообще-то бог, — поправила его и повернула голову на голос. — Круто, уже одетый.

— И даже подрос! — с гордостью констатировал все-таки фей. Крылья никуда не делись. И в росте он и правда прибавил.

Если раньше Бог был меньше ладошки, то сейчас передо мной летал маленький мужчинка чей рост теперь был примерно с половину моей руки.

— Натворила ты дел, конечно, — вдруг выдало это чудо и громко рассмеялось. — Я как раз наблюдал за пятым концертом, когда ты решила пообщаться.

— В каком смысле?

— А сама как думаешь? Как быстро весть о вернувшейся мужской силе разошлась по бывшим женам принцам? Они-то помнят, каким страстным любовником он был когда-то… Думали, что уже все, а тут… С новой женой, да еще так бурно…

Говоря все это фей давился смехом.

— Ой, не могу. Сигуран с твоим мужем на эту же тему общался. Отчитывал его, как мальчишку.

— Отчитывал? Вот же оладушек горелый! Просила же!..

— Ты не о том думаешь, Сабрина. Он его отчитал за то, что принц ушел, а если честно, то сбежал, не подлечив твои синяки. Твой муженек это может. Сигуран переживает о тебе. Знает, насколько опасными могут быть ревнивые женщины, а принц об этом забыл.

— То есть, муж мог предотвратить слухи, но просто об этом не подумал? — эка его приложило наше с ним маленькое постельное приключение.

— Верно. Вот Сигуран и наставлял его на новые подвиги, но без последствий.

— А как же запрет на интимную близость с беременными?

— Целитель заявил, что ваша связь особенная, брак благословен богом, а потому не только можно, но еще и полезно, однако осторожность не помешает.

Мы переглянулись с феем и оба засмеялись.

— Бегать теперь не выйдет? Принц небось расстроен.

— Ну как тебе сказать, он не жалеет. Хотя домогательства его порядок достали.

— Давай подробнее, — решительно потребовала я и опустилась в кресло. — Мне безумно хочется знать, на что готов местный гарем.

— На все, Сабрина, просто поверь, они готовы на все.

Я внимательно слушала бога и вместе с ним смеялась над особо пикантными моментами. И конечно же мотала на ус поступающую информацию. Уже отличились пять любовниц, которые в-принципе имели убогую фантазию. Они звали принца в детскую, которая располагалась рядом с покоями матери, прикрываясь то внезапным припадком ребенка, то какой-то невероятной штуковиной, которой ребёнок научился. Понятное дело, что в детской оказывалась мать, без дитя и без одежды.

Я запоминала их имена, проговаривая про себя, а заодно восхищалась тем, что принц желает решать все вопросы с детьми самостоятельно. Кому-то стало плохо? Он первый бежит на помощь, научился чему-то интересному? Папа обязан посмотреть и похвалить!

Итого пока выделились своими танцами с бубном следующие любовницы: леди Милена, бывшая временная жена под номером девятнадцать, у которой та самая девочка, что на данный момент дольше всех прожила. Затем леди Аина, бывшая жена под номером двадцать шесть, ее дочери скоро исполнится пять лет. Следом леди Ритана, у нее был двадцать второй номер и понесла она в одно время с леди Аиной, разница у их дочерей составляет пару месяцев. И между ними лютая война. В-принципе, понятно почему, любовница понесла наравне с временной законной женой. После нее шла двадцать седьмая бывшая жена, леди Яранта, чьей дочери два года. Ну и пока замыкающей оказалась леди Нальта под номером тридцать, ее ребенку всего полтора года.

Вообще, вырисовывалась следующая картина: из десяти выживших детей, четверо родились практически одновременно с детьми от временных, но законных жен.

Помимо враждующей парочки Ританы и Аины, была еще одна — Вистала и Зулана, но их дети самые маленькие, им недавно исполнилось по году. Самое интересное, что они обе забеременели одновременно, будучи временным женами. То есть по факту, чего враждовать, это же не тот случай, когда ты беременна, а муж к любовницам шастает.

Дочь леди Малены и родилась также почти в одно время с уже умершей девочкой, чья мать не вынесла горя и скончалась от длительной болезни. Оставались еще дети от леди Юрани, бывшей под номером двадцать четыре, от леди Ольеры, номер двадцть один и леди Туари, чей порядковый номер пятнадцать. Единственная жена, а потом и любовница, рожавшая дважды. И чей первенец умер.

Вообще, я сделала закономерный вывод, что леди Ритана явно обладает тем типажом внешности, который нравится моему мужу. В противном случае, вряд ли бы именно к ней он и бегал утолять, гм, голод. А по словам бога, раньше именно так и было. Леди Ритана пользовалась куда большей благосклонностью, нежели остальные. Вот и спрашивается, нравилась ему девушка, чего не влюбился?

Еще сегодня дворец покинули девицы под номерами тридцать три и тридцать четыре, замуж их выдали одновременно. За кого я уточнять не стала. Мы с ними подругами точно не были.

— Скажи, а как давно были введены шторки? — прервав веселье бога, спросила я.

Фей замялся и сложил крылышки.

— Судя по твоему лицу, шторка была экспериментальной, и именно наша тройка оказалась подопытными кроликами, так?

— Да, — выдохнул бог. — зато к любовницам принц уже год не ходит.

— Какое достижение! — рыкнула я. — Какой молодец, запустил слух о своем бессилии за полгода до новой женитьбы на трех сопливых девчонках, а потом это же и доказал.

Мне-то казалось, эта шторка давно используется, а оно вона как…

— Так ладно, с этим понятно. А почему только десять бывших жен здесь? Насколько я поняла, даже если их дети умрут, они не могут покинуть принца и вновь выйти замуж. Одна умерла, а еще трое где? С леди Туари понятно, она родила снова.

— Остальные тоже умерли, Сабрина. И не смотри так! Все по разным причинам.

— По каким причинам?

— Признанные несчастным случаем. Одна выпала с балкона, другая любила конные прогулки… дальше надо продолжать?

— И тебе это странным не казалось?

— Всем казалось, но доказать, что это спланированная акция, не смог никто. Даже наместники.

— А ты сам на сей счет, что думаешь?

Фей на этот раз молчал долго. Я бы сказала слишком долго, заставляя меня нервничать и дергаться. Не нравилось его молчание, чудилось, что лично мне это ничем хорошим не грозит.

— Я скажу одно, Сабрина. Тебе нельзя сближаться ни с кем из местного гарема. Ни с их служанками или свитой.

— То есть это сами девушки убирали конкуренток? — Нет ну понятно, что раз принц может королевой сделать любую из бывших жен, то понятно почему дружба царить в гареме не будет. Однако и убирают, получается, самых родовитых. Леди Туари повезло, что она родила второго ребенка. Видимо, беременность случилась как раз после смерти первенца. Высочество решил утешить женщину…Полагаю, дальше объяснять не требуется. — Надеюсь, я еще не скоро их увижу.

— Увы, раньше, чем ты думаешь.

— Почему? Я понимаю, что нам предстоит совместная поездка на море. Но ты сам говорил, что это будет лишь через неделю.

— Ужин, Сабрина. Сегодня вы будете ужинать вместе.

— Откажусь. Сошлюсь на плохое самочувствие. Я еще не сошла с ума трапезничать с потенциальными убийцами.

— Не выйдет. Ты обязана хотя бы раз в стуки видеться с принцем. На сегодня он выбрал такую форму. Сделай ты так, что ему самому придется тебя навещать и без того сложная ситуация, превратиться в…

— Я поняла. — Прервала его замечание.

Кобры будут спущены с поводка. Мне этого явно не нужно. Особенно, если учесть, что высочество зол на своих любовниц за их сегодняшние выверты и желание пробраться в его штаны.

— Все не так плохо, — фей попытался меня успокоить. Вышло паршиво. — Ты самая красивая, вот честно…

— И молодая, и глупая, и что там еще? Слушай, Бог, я конечно все понимаю, но я как бы беременна, и мне такие волнения не по карману. Неужели принц не понимает, что мне лучше держаться подальше от его цветника.

— Держи друзей близко, а врагов еще ближе…

— То есть однозначно враги? Прямо все десять несчастных женщин?

— Сабрина, я не стану лгать, но каждая из них мечтает о более высоком положении, чем занимает сейчас.

Если перевести на нормальный язык — каждая из любовниц удавит за возможность стать королевой. Влипла я. По самые брови. М-да…

— Не переживай. Вы всего лишь покушаете в саду, на принца полюбуетесь, да по комнатам разойдетесь. Все не так страшно, как ты себе в мыслях малюешь.

— Вот теперь я точно уверена, что ты мужик. Только мужчина считает, что женщины легко управляются главным петухом и в его присутствии лишнего не позволят. Только ты забываешь о том, что прилюдно, да еще перед принцем выставить соперницу в неприглядном свете — милое дело. И я на сто процентов уверена, что меня ждет масса увлекательных советов… А поесть нормально, как раз-таки не дадут.

И я загрустила. Поесть перед ужином тоже не вариант. Начнут донимать тем, что я должна хорошо кушать, чтобы ребенку было комфортно. Дурацкий мир, дурацкий гарем и принц козел!

Ну ничего, есть у меня идея.

— Мне не нравятся твои глаза, — вдруг выдал Бог. — В них черти танцуют самбу.

— О да, а если ты согласишься мне помогать, то танцевать не только черти будут, но и курятник.

— В каком смысле помогать?

— В прямом, конечно же. Ты все видишь и слышишь, а тебя никто. Мало того, ты еще и в мыслях копаешься, так что…

— Нет.

— Такого слова в моем лексиконе не имеется, — я мило улыбнулась.

Нет уж, от такого козыря я не откажусь. Мне срочно, вот просто срочно необходим сурдопереводчик мыслей гадюк до того момента, как они вслух обратятся ко мне.

— Сабрина, я не могу…

— Назвался груздем — полезай в кузов. Обещал помогать и следить за моим бренным телом? Вот и не сачкуй. Их десять, они за столько лет друг к другу притерлись. Ты представляешь, что они мне устроят?

— Они не станут тебе вредить… физически.

— Напрямую? Не станут. А еще есть психологические травмы, слыхал за такие?

Недофей насупился и отвернулся. Крылышки трагично повисли. Я хмыкнула, но давить перестала. Я жить хочу, желательно долго и счастливо.

А то, что обозленные женщины устроят мне армагедон местного разлива, сомневаться не приходилось. Мало того, что беременна, так еще и ночь провела с их принцем. А он им в интиме отказал.

К тому же, я прекрасно поняла, почему ужин в саду и с цветником. Аж двух зайцев принц решил убить: указать на мое место и дать понять, что продолжения не будет.

Может, другая бы и задрала нос, решив, что она особенная, раз принц попрал правило не иметь близости с беременной женой, и стала бы виснуть на муже да требовать подарков и каких-то привилегий. Вот только я подобной ерундой не страдаю. И бегать за высочеством не стану, а вот ему точно придется.

— Скажи, а Анлунирон приглашен на ужин?

— Будет, — буркнул Бог, — а также ближний круг принца и некоторые из свиты любовниц.

Приближенные принца, это видимо, маги в звании орте. Хотелось бы надеяться, что орте Сигуран окажется в их числе. Почему-то я была уверена, что дедочек меня в обиду не даст.

— Замечательно. Значит унизить меня — идея фикс всех жен. Они начнут соревноваться, кто удачнее плюнет ядом. Столько зрителей, да подпевал. Кстати, а почему у меня нет свиты?

— Потому что у тебя ее не было. А они с собой привезли… — фей все еще сидел ко мне попой и оборачиваться не желал, как и перестать цедить слова.

— Так, друг мой хороший. Ты либо помогаешь, либо глаза не мозолишь. А то посмотрите, в грудь себя бил, обещал рядом быть и защищать. А как до дела дошло, так в кусты. Только ты имей ввиду, я после такого с тобой говорить перестану и звать больше не буду.

— Это шантаж? — прошипел бог.

— Это констатация факта. Мы или заодно, или не знакомы и выживать я стану самостоятельно. — Не самый лучший вариант, зато без того, кто поржать над ситуацией горазд, но желательно из зрительного зала. — Послушай, ты противоречишь себе. Сам говоришь, что мне дружить ни с кем нельзя, потому что они опасны, но при этом утверждаешь, что ничего плохого не случится. Я не собираюсь злоупотреблять твоими возможностями. Прошу лишь предупреждать о диверсии. Это же не сложно?

— Тебе и правда не нужны их секреты?

— Погоди, ты решил, что я хочу узнать прямо все мысли и подноготную барышень? Да на кой они мне сдались. — Я вздохнула, — Впрочем, признаю, это оружие, но… Я надеюсь, что мне не понадобится просить тебя о подобном. Меньше знаешь — крепче спишь. Мы договорились?

Бог вздохнул. Поводил крылышками и наконец повернулся ко мне лицом. Надо сказать, лицом со зверским выражением, которая явно требовала кирпичей. Штук так десять… Рука сама потянулась к полотенцу, чтобы приложить как следует эту морду.