Даже если вам немножко за 30, или Герой (не) моего романа! Любимка Настя
— Поясни, пожалуйста.
— После той жуткой аварии, ты на длительное время впала в кому. Давай откровенно, тебя по кусочкам собирали, а позже хотели отключать от аппаратов. Слетелась дальняя родня, но Вита сумела отстоять свое право на опеку и не дать им тебя отключить. Поверь, ей пришлось через многое пройти, чтобы оплачивать счета, но она тебя не бросила. Ее стараниями тебе сохраняли жизнь и однажды… случилось чудо. Ты открыла глаза, вот только в твоем теле поселилась душа Сабины. Это она страдала, лежа на больничной койке, это она привязывалась всем своим существом к Вите, которая не давал ей сходить с ума. И всегда была рядом.
— Как же так вышло? — потрясенно выдохнула я.
— Я не знал, что Сабина застряла в древе вместо того, чтобы пойти на новый круг перерождения. Тогда не знал.
— А в итоге мой мир притянул ее, бесхозную душу, но которая пусть и косвенно, но была связана со мной. Так что ли? Замена?
— Да. Ты настоящая стала инвалидом, почти овощем. Только вместо тебя в искалеченном теле была заперта Сабина. Ей и Вите пришлось через очень многое пройти: множественные долги, опять же дорогие лекарства, невозможность самостоятельно себя обслуживать. Я правда не знал, что пока ты живешь на Ялмезе, на Земле продолжает жить твое тело.
— Вита ненормальная, — вынужденно признала я, — но если честно, будь я на ее месте, то также бы боролась до последнего. Я не ошибалась в ней, она действительно самый лучший человек на Земле. Таких добрых и чутких днем с огнем не сыщешь…
Обязательно, как переедем с родителями, начну общение с родней. Не дам Витку обижать, а если потребуется, то и опеку оформлю.
— Сабрина, ты не услышала меня. Тело Сабины ее душу отторгает. Это значит, что как только родятся дети, она умрет. У них не будет мамы, а у Ялмеза не будет королевы.
Каюсь, у меня не пронеслась дикая мысль — срочно на все соглашаться. Потому что… сейчас я девушка двадцати двух лет, и ещё не случилось того страшного выкидыша, который нарушил работу моего организма. И уже не случится.
Да я сейчас имела все возможности круто изменить свою жизнь несмотря на то, что привыкла к деткам. И привыкла к Данерту. Много ли кому дается шанс начать все с начала?
— Подумай, пожалуйста, — умоляюще протянул бог, — ты можешь подарить Сабине совсем другую жизнь, полную любви родителей, той самой, которой она никогда не знала.
— Обалдеть просто, я должна легко отказаться от своих родителей, потому что слегка нравилась Данерту, и он возомнил, что ему нужна такая королева?
— Слегка нравилась? Это теперь так называется?
Я опомниться не успела как перед глазами начали проноситься не просто картинки, а целые ролики с участием беспамятной меня и Данертом. Просто Данертом и снова Данертом. Опять мной и им. Язык больше не поворачивался говорить, что он мне просто симпатизировал.
Нет, в противном случае, тот скачок в росте, который произошёл с феем просто бы не случился. Как и не случилось бы той сумасшедшей боли, что испытал Данерт, ловя меня почти бездыханную. Да и магия бы не проявилась фиолетовыми всполохами, не признай меня Данерт равной, а следовательно, моих детей наследниками. И все это — еще до коронации.
— Любовь, Сабрина. Только любовь была способна вернуть правильное течение энергии Ялмезу. Его любовь пробуждала мою силу постепенно, а самые сильные эмоции, которые он испытывал, но прятал, давали поверить, что все возвращается в норму по другим причинам. Он просто умело держит лицо и абсолютно не умеет проявлять свои чувства. За исключением страсти в постели.
На последние слова я не обратила внимания. Вроде уже и не недофей. А все такие же похабные и глупые шуточки.
— Подумай, Сабрина, подумай, пожалуйста. А сейчас просыпайся, иначе пропустишь интересный разговор.
Бог вскочил с барного стула и с силой толкну меня с моего. Испугавшись, я зажмурилась, а в следующее мгновение распахнула веки.
Потолок, привычные шторы, кровать и одеяло… Я дома.
Но о каком разговоре шла речь? Не знаю зачем, но я очень тихо встала и крадучись пошла на кухню. Там как раз чайник шумел и слышались тихие голоса.
— Люда, ты точно уверена? Может не стоит? Мы не настолько стары, воспитаем еще одного ребенка.
Я зажала себе рот рукой. Ничего себе! Мама беременна! А мне даже не сказала!
— А вдруг Сабрина передумает и все-таки выйдет замуж за Юру? Свадьба, подарок молодым, а ребенок… Так внуки пойдут.
— Мама! — я ворвалась на кухню, чтобы прекратить этот фарс. — Мама, папа! Никаких абортов! Что хотите сделаю, только не отказывайтесь от этого чуда! А за Юрку, я ни за что замуж не пойду. Предавший однажды, предаст и во второй. В конце концов, я же не помойка, чтобы мусор принимать?
— Я же говорил, что Сабрина такой глупости никогда не совершит. — Папа обнял меня и усадил на свои колени. Я уже так от этого отвыкла.
— Вы с ума сошли. Сабрина, мне сорок один год!
— Справимся! Мама, слышишь, мы обязательно справимся! — Я не удержалась и обняла ее, затем глянув на настенный часы, непреклонным тоном произнесла, — идем в женскую консультацию отменять твой аборт. А потом и в ЗАГС, за моим заявлением?
— Я сам вас отвезу, — сказал веское слово папа и мы синхронно кивнули.
*
Спустя девять месяцев
— Поздравляем, папаша, у вас родился сын.
— Сын? — папа заторможено встал и скупо утер брызнувшие из глаз слезы. — Владимир…сынок. Сабрина, доченька! Мама нам богатыря родила!
Я никогда раньше не видела своего отца таким щедрым на эмоции. Но сейчас, в этот момент, он словно бы и забыл о том, что всегда сдержанный, немного отстранённый.
Его объятья были крепкими, медвежьими, а слезы лились от счастья и радости. В этот момент он мне напомнил Данерта, которого я каждую ночь видела в своих снах. Он неизменно приходил к Сабине в покои и говорил, говорил, говорил. О том, как восстанавливаются земли, как льет дождь в самых засушливых регионах, как маленькая Леночка делает успехи в правописании. Он называл Аленсию Леночкой… а ведь первое время был против такого сокращения.
Данерт неизменно целовал руки лежащей Сабине, сам протирал тело влажными полотенцами, гладил большущий живот и просил вернуться.
В какой-то момент он принял решение найти меня. Я стала свидетелем его разговора с богом. И до сих пор не могла выкинуть его из своей головы.
Может поэтому его предки и не любили? И не допускали любви? Она была безумной. Перед ней меркло все остальное. Долг, честь, дети… было ли это правильным? Вряд ли… Но он так и не короновался. И не собирался этого делать. А вот чего он хотел, так это отправиться за мной на Землю. Найти меня, хотя бы просто поговорить. А если не захочу идти с ним, то сам бы остался, даже если бы я была против.
Безумец как есть безумец.
Конечно, бог заявил, что это невозможно.
Многие мужчины обещают звезду с неба и любить до гроба. А сколько действительно готовы на все, ради любимой? Даже отречься от всего, что для него было важным и первостепенным?
Мое сердце не выдержало. Я знала, что вернусь на Ялмез. Знала в тот самый момент, когда увидела слезы Данерта. Непритворные, они тяжелыми каплями оседали на щеках. Так убиваются только по тем, кого действительно любят. И пусть решение не далось мне легко, но я точно знала, что душа Сабины приживётся в моем теле, как это уже однажды было, она также сильно полюбит моих родных и будет всячески баловать маленького Владимира.
И баюкать, и пеленать, и защищать, и учить всему на свете. Ведь моя память достанется ей.
Через пять дней мы забрали маму из роддома. Мы все-таки переехали в Великий Новгород. Подальше от разъяренных соседей и Юрочки.
Папа мой человек дела и слова. Когда-то он говорил Юре, если тот обидит меня, то пощады ждать не стоит. Мужской разговор у них вышел по всем правилам мордобоя. Его мамаша даже хотела в милицию написать заявление. Муж ее не дал.
А после этого, через месяц мы и переехали. Папа, когда чего-то хочет, он горы сворачивает.
Большая, светлая, четырехкомнатная квартира была уютной и за эти месяцы стала нам родной. Словно бы мы в ней всю жизнь жили. Родители не захотели меня отпускать в свободной плаванье. Даже на работу отказались отпускать, мотивируя тем, что маме нужен пригляд, хотя на самом деле они очень переживали о моем душевом равновесии. Все-таки и свадьба расстроилась, и первая любовь была разбита вдребезги. Но я же не могла им сказать, что у меня давно все отболело? И ситуация с Юрой раной не кровоточит, разве себе хочется накостылять за слепоту.
А еще частой гостьей в нашей семье оказалась Вита. Восьмилетняя, не в меру серьезная, и очень добрая девочка, и увы, не особо любима своими родителями.
Мы окружили ее заботой. Я же так и вовсе открыла на ее имя счет и перевела ту сумму, которую копила на медовый месяц. Однажды она получит эти деньги и проценты по ним.
Мы договаривались с богом, что он заберет меня, когда я подержу на руках брата. А потому последующие дни я мысленно прощалась со всеми, кто был мне дорог и конечно же, кошкой к ним ластилась. Мне было неизвестно когда именно он заберет меня и как это произойдет. К тому же, меня напрягало течение времени наших миров. Сны я видела с беременной девушкой, а на Земле почти год прошел с того дня, как я вновь оказалась в прошлом.
Я могла только гадать, когда именно мою душу решат переселить. Может на Ялмезе лет пять пройдет…
И конечно же, я оказалась не готова к этому моменту. Я как раз последнюю тарелку мыла, когда внезапно закружилась голова. Тарелка выпала из рук и упала в раковину. Я еще успела отметить, хорошо, что не разбилась. А в следующий момент я упала и пребольно стукнулась головой об пол.
— Вот вы какая, — произнес мелодичный, знакомый голосок. Таким я разговаривала, когда…
— Где ты? — волнуясь позвала я. — Сабина, я не вижу тебя.
— Здесь, идите на мой голос, Сабрина. Тут вам первой шагать, так сказал бог.
Больше сомнений не было. Я уверенно сделала пять шагов и почти врезалась в хрупкую фигурку. Совершенно точно не беременную. Ну слава богу, рожать не придется! А то я наслушалась рассказов, да и мама масла в огонь подлила своими родами, что мне банально страшно.
— Какая вы красивая, — выдохнула Сабина, — и счастливая.
— Ты, — машинально поправила ее. — Мы были с тобой так близки, как никто и никогда не сможет.
— И правда, ближе, чем есть вряд ли будет возможно.
Девушка мялась, а я.… Мне захотелось ее обнять, в чем я себе и не стала отказывать. Шагнула и крепко сжала худенькие плечи.
— Пожалуйста, Сабина, будь счастлива. Непременно будь счастлива!
— И ты, — эхом отозвалась она, — спасибо большое, здесь я могу дышать свободно.
Нас ослепило ярким светом. Таким, от которого глаза слезятся и невероятно хочется дать в табло тому умнику, который приперся со светодиодным фонарем в ночной клуб и ради веселья светит в лицо всем, кто сидит за столиками по темным углам.
Всего миг и мои руки обнимают пустоту, а затем меня прошивает боль. Сильная, неожиданная, и такая резкая, что я закричала абсолютно не сдерживаясь.
— Жива! Сабрина! — голос Данерта заставил меня открыть веки, от чего я тут же пожалела. Потому что боль вернулась с новой силой. Боже, я что рожаю?!
Недофей, бабочка недобитая, увижу — прибью! Перенес мою душу в рожающее тело!
Эпилог
Ялмез
Десять лет спустя
В ту ночь у меня родились близнецы: крепкие, розовощёкие мальчишки, Дамиан и Кристоф. Невероятно крикливые малыши!
Я поклялась, что впредь, Данерт не заставит меня рожать. Никакая ночь любви не стоит этих мучений! Особенно, в двойном размере.
Но судьба, как известно, вносит свои коррективы в жизнь.
Вот уже девять лет как мы с Данертом являемся коронованными, и женатыми по всем правилам, особами.
А десять лет, как я учусь жить в другом мире по его законам и традициям. Не всегда мне нравятся его реалии, но рядом есть бог, который из вредности не говорит мне свое имя, хотя все равно помогает, и словом, и делом.
Он, кстати, серьезно отнесся к роли крестного. Мальчишки в нем души не чают. Было так забавно наблюдать за тем, как бог принимал образ феи и развлекал сыновей. Правда, ровно до того момента, пока им не исполнилось полтора года. Видите ли, пулять магией в фею — это очень весело.
Обыкновенными будни мальчишек сложно называть. Конечно, первое время принцессы ревновали. Как так, аж сразу и два мальчика! Зато народ принял новость о рождении близнецов восторженно. И до сих пор молился за мое здоровье. Аленсия взяла на себя роль старшей и самой лучшей сестры. Дамиан с Кристофом неоднократно из-за нее дрались. Понимаете ли, остальные сестры не такие классные. Да, это слово как-то произнесла я… Когда они были помладше, чем сейчас. Увы, с моей лёгкой руки, многие земные словечки, прочно вошли в обиход дворцовой речи.
Ни разу я не пожалела о своем решении. Данерт замечательный муж. Всячески мной обожаемый. А уж как я им обласкана…
Мы не ссоримся и всегда стараемся договориться. Ищем компромиссы, если в чем-то наши взгляды не сходятся, но где всегда присутствует пыл — это кровать. Мы ведем настоящее сражение, словно бы никак не можем насытиться друг другом. Страсть так и не утихла, а будто бы перешла на иной уровень. И вот сегодня, я точно уверена, что она принесла новые плоды…
— Сабрина, — бог, как и обычно, легко нарушил мое уединение. Вырос он там или нет, а тактичности так и не научился.
Кстати, теперь я не Сабина, а Сабрина. Анлунирон откапал старый закон, при котором девушка, готовящаяся стать королевой может поменять свое имя. Что-то вроде, отрекаюсь от прежней своей жизни и становлюсь на путь новой, той, в которой буду думать не о себе, а о народе.
С Анлунироном у нас тоже хорошие отношения. Весть о том, что он, как и большинство людей во дворце, да и в мире в целом, был подвержен ментальному вмешательству орте Сигурана, воспринял куда спокойнее, чем то, что его действия привели к настоящей гибели Сабины.
Он тогда самолично отправился на рудники и подал прошение об отказе на титул и земли.
С трудом, но мне удалось ему вправить мозги, доказав, что он еще может послужить на благое дело. И пусть первые три года он меня чурался, зато мальчишки покорили его сердце, полностью и безоговорочно.
И дядюшка Сабины охотно участвует в их забавах. И наравне с ними получает нагоняи.
У меня самые настоящие сорванцы! Это просто кошмар какой-то… А еще Аленсия считается девушкой на выданье… Понятное дело, что я ее замуж не отдам без того, чтобы она избранника любила, а тот любил ее, но все же… все же… Как же быстро растут дети.
— Ау, Сабрина, ты опять меня игнорируешь!
— Ты еще ножкой топни, — буркнула я. — Видишь же, специально спряталась, чтоб никто не лез и всякие с глупостями не приставали!
— Я не всякий.
— Ну да…
— Вот тебе и да, сейчас как обижусь и ничего не расскажу о Сабине.
— Я и так знаю, что у нее все хорошо, — отмахнулась я. И это была чистая правда. Не знаю, кто сделал нам такой подарок, бог этого мира или моего, но иногда во сне я могла видеть то, что происходило в жизни у Сабины.
Видела, как растет мой братик, как девушка с первого взгляда и без памяти влюбилась, и как родители поддержали ее выбор несмотря на то, что кавалер был старше Сабины на семь лет. Зато он ее любил, сумасшедше и искренне. А то, что оказался состоятельным, так это приятный бонус. В двадцать шесть лет, спустя два года брака, Сабина родила дочь. Помнится, у меня в двадцать шесть был выкидыш. Ее сия чаша миновала. И слава богу!
А вот Вита о кавалерах не помышляет. Считает, что ей рано думать о семье, а надо учиться. И получать достойную профессию. И Сабина с мужем ее в этом поддерживают.
— Хутотой я.
— Что?
— О, отмерла.
— Хутотой? Тебя зовут Хутотой? — Я совершенно неприлично заражала. Прямо до слез и колик в животе. Так вот почему он так долго скрывал свое имя! И сейчас небось назвал уверенный, что я не услышу. Было уже такое. Подлавливал меня на моменте, когда я задумывалась. А потом предъявлял, что называл, а я все на свете прослушала.
Но не в этот раз…
— Обращайся ко мне просто: Той[1]. — Обиженно просопел Бог. — Между прочим, мальчишки так меня и зовут.
— Еще бы, игрушка и есть игрушка.
— А ты матрешка, — не остался в долгу бог, — и я только что об этом сказал Данерту. Три, два, один…
— Сабрина! — голос мужа заставил меня подскочить. Столько неподдельного счастья было в его голосе, что у меня аж мурашки по телу пошли.
Я ведь и сама не до конца уверена была, а этот Хутотой, чтоб у него вся середина имени отвалилась, а то, что осталось, отвалилось уже наяву.
— Милая, — ловя меня в нежные объятья, прошептал Данерт, — это правда?
— Я еще не была у целителей, — выдохнула, — но раз Хутотой говорит, то да…
— Кто? Той? А почему ты его так странно называешь?
Вот тебе и звезда… по имени солнце, даже муж имя бога знает. Одна я, как в сказке, вместо его имени чириканье слышала. Собственно, когда я мальчишек зову, окружающие тоже только чириканье слышат.
— Потому что это его полное имя. Смотрю, ты опять не до конца откровенен? — ехидно, да чего уж там и мстительно, произнесла я, обращаясь к богу.
— Я может и Хутотой, а вот ты — снова беременна двумя.
— Ооо, — застонала я, пряча лицо на груди мужа. — О нет, снова!
— Любимая, мы обязательно справимся.
— Конечно ты справишься, не тебе же двоих рожать. — Я ничего не могла с собой поделать, а потому огрызалась. Бог же, зараза, в первые роды, заглушил нашу с Данертом связь, чтобы тот не чувствовал моих родовых болей. А жаль может бы сейчас таким довольным и счастливым не выглядел.
Муж не стал отвечать. Вместо этого он меня поцеловал. Нежно, горячо, со всей пылкостью и страстью. От его касаний кружилась голова, мысли давно покинули мою голову, я лишь жадно обнимала своего мужчину и млела от его ласки.
Дети? Так это радость. Двойня? Вдвойне радость. Справимся. Со всем справимся.
КОНЕЦ
Читать бесплатно другие книги:
