Повелители волшебства Смирнов Андрей

Вот и первая развилка — тот коридор, по которому шел Дэвид, пересекал еще один. Дэвид решил не менять курс, тем более что слева, и совсем близко, Око выявило еще одну туманную прядь, только не стелившуюся по полу, а висевшую в воздухе где-то на высоте полуметра. По мере его дальнейшего продвижения то справа, то слева стали попадаться двери или пустые дверные проемы, за которыми обнаруживались комнаты, пребывавшие, естественно, в полнейшем запустении. Дэвид заглянул в каждую из них, ничего интересного не обнаружил, если не считать четвертой по счету: задняя стена этого помещения текла, как будто бы состояла не из камня, а из жидкости. Красиво. Близко к стене Дэвид подходить не стал.

Еще одна лестница вниз, еще один коридор… Внезапно Дэвид замер на месте.

Через секунду странный звук повторился. Больше всего он был похож на шарканье усталого старого человека. Дэвид направил светящийся меч в сторону, откуда доносилось шарканье, но ничего не увидел. Между тем шарканье, судя по всему, приближалось.

Пауза. Шшшаааррр-шарк.

«Может, еще одна кастрюля?» — с надеждой подумал Дэвид. Впрочем, он и сам в это не верил. Все его тело охватил неприятный озноб…

Представьте себя на его месте. Старые руины. Темнота, лишь слегка разгоняемая неверным светом, льющимся из клинка. Долгое время — полное беззвучие, если не считать собственного дыхания и эха собственных же шагов. И вдруг ухо улавливает какой-то посторонний звук. Сначала приходит мысль: «Показалось», но звук повторяется, уже ближе, и разум пытается найти какое-нибудь спасительное объяснение, но все разумные объяснения разваливаются в прах, когда из темноты появляется…

На Земле Дэвид пересмотрел не один десяток фильмов ужасов. Правда, после того, как он вышел из подросткового возраста, большая часть этих фильмов уже ничего, кроме гомерического хохота, у него не вызывала, как и у всякого нормального человека.

Проблема была в том, что сейчас он находился не на Земле. Он не сидел, пережевывая поп-корн, в кинотеатре, зевая и не обращая, в общем-то, особенного внимания на сюжет, потому что и так было ясно: все закончится хэппи-эндом, главный герой размажет всех врагов по стенке, спасет главную героиню и победит главного злодея. Проблема была в том, что он стоял один, в темноте, вцепившись дрожащими руками в клинок, и больше всего думал о том, как бы ненароком не обмочить штаны.

Нежить не медлила перед тем, как вступить в круг света. Нежить двигалась медленно, но целеустремленно. Успев разглядеть лишь голый череп и рваную кольчугу, повисшую на костях, Дэвид заорал благим матом и бросился вверх по лестнице.

Он бежал, не помня себя, бежал так быстро, как только мог. Уже в конце верхнего коридора он споткнулся и упал, разбив в кровь нос и губы. В голове зазвенело. Еще несколько секунд он лежал неподвижно. В эти мгновения он не был человеком, просчитывающим свои поступки и поступающим так, как велит ему разум, он был загнанным зверем, сжавшимся в комок, оцепеневшим перед неумолимой смертью…

Не сразу, болезненными рывками разум возвращался к Дэвиду. Он поднялся и встал. Ужас не отпускал его, но, по крайней мере, теперь он мог с ним как-то бороться, тем более что тварь осталась где-то далеко позади, и шаркающих шагов ее не было слышно. Дэвид подобрал меч, оглянулся и сглотнул: всего в четырех шагах от того места, где он расквасил себе физиономию, лежал светящийся камень, который он не так давно положил сюда для того, чтобы отметить место «туманной пряди».

Что делать? Подниматься наверх? Допустим, он выберется наружу. А потом? Ждать возвращения Лэйкила? Но ведь Лэйкил не следит за ним. Он придет либо через неделю, когда закончатся продукты, либо появится, когда Дэвид достигнет цели — центрального зала старого замка, места, где когда-то располагалось Главное Сплетение.

Интересно, а как он узнает о том, что Дэвид достиг Сплетения? Ну, это просто. Попрощавшись с Дэвидом, он мог переместиться в центральный зал, оставить там заклинание и прыгнуть в Тинуэт. Когда Дэвид доберется до цели, заклинание даст графу знать о том, что пора забирать своего «оруженосца» из той задницы, в которую он его засунул.

…А может быть, граф все-таки следит? Дэвид уже набрал в легкие воздуха, уже открыл рот, чтобы заорать, вызывая учителя, уже… и осекся.

Может быть, Лэйкил сжалится над ним. Сжалится и заберет обратно в замок. Но с этого момента на карьере мага можно будет поставить большой жирный крест. Может быть, Лэйкил и Лайла даже сделают вид, что ничего не изменилось, что он не перетрусил, как кролик, в первый же раз, когда они оставили его одного.

Если он не может попросить Лэйкила о помощи, что же остается? Идти вниз? Дэвид затрясся от одной мысли об этом. Не раз на Земле он убивал скелетов, личей, великанов и драконов… давил их десятками и сотнями… Правда, все они были не слишком большого размера, обитали с другой стороны монитора, и, кроме того, в случае неудачи всегда можно было нажать на «Load» и начать все с начала.

Он попытался унять дрожь — безуспешно. Эта тварь там, в глубине подземелья. Может быть, она уже идет сюда. Может быть, она уже совсем рядом… Дэвид судорожно заозирался, размахивая мечом во все стороны. Мертвец мог подобраться с любой стороны… Гигантским усилием воли он подавил зарождавшуюся панику. Нежить двигалась очень медленно. У него еще есть время.

«Лэйкил был уверен, что я смогу пройти» — от этой мысли стало немного легче.

«В конце концов, не обязательно обниматься с этим скелетом. Брошу в него Форму… издалека… — уговаривал себя Дэвид. — Если что… успею убежать. Бегаю я гораздо быстрее».

Ему удалось уговорить себя настолько, чтобы на время расстаться с мечом и начать судорожно вспоминать все, чему его здесь успели научить. Наконец он составил на базе Огня более-менее подходящее заклинание. В комнате для медитаций он сотворил бы его в двадцать раз быстрее, но комната для медитаций была далеко, а ходячий мертвец — совсем близко. Дэвид постоянно сбивался, энергетические нити так и норовили выпрыгнуть из рук, он мучительно вспоминал каждый такт, а один раз, когда ему почудилось шарканье, едва не взорвал вместе с заклинанием себя самого. Но вот, наконец, огненная сфера повисла над его ладонью. Дэвид подобрал меч, вдохнул-выдохнул и сделал первый шаг обратно, в глубину подземелья…

Огонь ярко горел, слепя глаза и мешая видеть дорогу. По правилам заранее следует составлять только костяк заклинания и наполнять его энергией только в тот момент, когда оно должно быть использовано, но Дэвиду было не до правил. Тащить готовый огненный шар было чертовски трудно, однако Дэвид знал, что если он погасит сферу, его вторая встреча со скелетом закончится точно так же, как и первая. Когда он столкнется с этой мерзопакостью, вряд ли он сможет расслабиться и «позволить энергии свободно течь», как любил повторять его дражайший учитель. «Гребаный граф кен Апрей. Мудак. Скотина. Его бы сюда, на мое место…»

Шшшаааррр-шарк. Скелет взбирался по ступенькам. За прошедшее время он успел преодолеть едва ли треть лестницы.

— Получи, с-сволочь, — процедил Дэвид и бросил вниз огненный сгусток.

Он не попал, но это было и не важно. Сгусток врезался в ступени. Почти мгновенно, словно по волшебству (впрочем, это и было по волшебству) пламя охватило всю среднюю часть лестницы. Горело оно недолго, всего несколько секунд, после чего также быстро исчезло, однако этого оказалось достаточно, чтобы занялись полуистлевшие лохмотья, в которые был облачен скелет. Из-под кольчуги повалил дым. Не обращая никакого внимания на это обстоятельство, скелет преодолел еще одну ступеньку. А вот следующая оказалась ему уже не по силам. Пламя распространилось по нему, — загорелись остатки кожи и сухожилий, занялись сухие кости. Нелепо взмахнув руками, скелет завалился на спину и загремел вниз. Некоторое время он еще шевелился у подножья лестницы, а потом затих.

Дэвид начал осторожно спускаться. По мере его приближения скелет несколько раз дернулся, но подняться так и не сумел. Сжав рукоять меча обеими руками, Дэвид яростно принялся рубить эту мерзость и рубил ее до тех пор, пока не убедился, что ни одна из костей не делает попыток самовольно пошевелиться. Хрипло дыша, он отер пот со лба и отошел, не сводя взгляда с груды костей. Постепенно до него начало доходить, что он, кажется, победил. Эта мысль придала ему уверенности. Ха! Подумаешь, скелет! В Анатомическом музее такой стоит. И ничего, никто не боится.

Нежить страшна своим кажущимся всесилием, пренебрежением всеми нормальными законами мира. Но если на нежить можно найти управу, значит, не так уж она и страшна.

Прежде чем идти дальше, он произнес еще одно огненное заклинание, на этот раз правильно зацентровав его, — и превратил груду костей в угли. Правда, в результате в этой части подземелья стало нечем дышать, но это было не главное. Главное, чтобы на сердце все было спокойно.

Через двадцать шагов его ухо вновь уловило шарканье. Дэвид покрылся холодным потом, прежде чем сообразил, что шарканье доносится не со спины, а из той части коридора, куда он направлялся. «Это не тот, который сзади, — подумал Дэвид. — Это просто еще один».

Шарканье приближалось. Очень хотелось рвануть назад, но на этот раз он сумел взять себя в руки. Более того, он даже попал огненным сгустком туда, куда метил. Скелет вспыхнул, как свечка, постоял секунду-другую, будто раздумывая, что ему делать дальше, и упал на пол бесформенной дымящейся грудой.

…Время от времени, поглядывая вокруг колдовским зрением, Дэвид стал замечать, что «аномальных зон» — то есть мест с повышенной концентрацией энергии — становится все больше. Скорее всего, это были обломки старых заклятий, остатки охранной системы замка, и, возможно, совсем новые образования, появившиеся в результате хаотической пульсации полуразрушенного Источника Силы. Как только Дэвид уверился в том, что идет в правильном направлении, воздух впереди стал чуть светлее. Вскоре стало ясно, что свечение распространяется из-за поворота, который ему предстояло миновать через тридцать-сорок шагов. Дэвид сбавил шаг, а, добравшись до места, вовсе остановился и осторожно выглянул из-за угла.

Его глазам открылся очередной коридор, но, в отличие от всех остальных, виденных им в этом замке, довольно хорошо освещенный. В противоположном конце его висела завеса сверкающего тумана, настолько яркая, что на нее было больно смотреть. Щурясь, закрывая глаза сложенной «козырьком» ладонью, Дэвид некоторое время разглядывал сверкающий туман. Похоже, сразу после завесы находился проход в какое-то большое помещение. Исследование завесы с помощью колдовского зрения ничего не дало, поскольку и в «тонком мире» эта штуковина сияла, как солнце в полдень. Насыщенность энергией в этом месте зашкаливала за все известные Дэвиду рамки.

Отметив в уме сие любопытное явление, Дэвид двинулся дальше, но, пройдя буквально пять или шесть шагов, растерянно остановился. Основной коридор был завален, и, похоже, завален более чем капитально. Заклятие, позволяющее обнаруживать поблизости пустоты, заполненные Воздухом, на базе которого, собственно, и работали эти чары, показало, что расчищать коридор бесполезно, по крайней мере, слабыми силами Дэвида. Он знал заклятие, позволяющее перемещать по воздуху небольшие предметы, но в данном случае оно ничем помочь не могло. Еще бесполезнее были Огонь и Свет. Надо было искать какую-нибудь другую дорогу.

Дэвид осмотрел все комнаты, примыкавшие к обоим коридорам, пытаясь найти обходной путь. Без толку. Была только одна дорога — через сверкающий туман. Пришлось возвращаться.

Рассматривая туман вблизи, Дэвид уверился в предположении, сделанном еще раньше, на глазок: «хреновина» неминуемо прикончит его, если он попытается приблизиться к ней на сколько-нибудь близкое расстояние. Тем не менее, он предпринял попытку «отодвинуть» туман колдовским щитом, над которым работал минут двадцать, вплетя в него все известные стихии и укрепив как только можно. Шедевр Дэвида начал деформироваться, когда до границ тумана оставалось еще сантиметров десять-пятнадцать. Когда же щит пришел в прямое соприкосновение со стеной, он стал испаряться с такой же скоростью, с какой сгорает газетный лист, брошенный в топку паровоза. Дэвид отступил на шаг и тупо уставился в стену. Что делать дальше, он не представлял.

Лайла сидела в своем любимом кресле и болтала ногами. Лэйкил достал из «холодильника» пакет чипсов.

— Будешь?

— Давай.

Хрустя жареной картошкой, Лайла посмотрела на настенное зеркало. Лэйкил, положив ногу на ногу, расположился в соседнем кресле.

В большом двухметровом зеркале отражались не брат с сестрой и не столовая Тинуэта, а усталый, перемазанный в грязи человек посреди пыльного подземного коридора. В правой руке человек сжимал светящийся клинок, в котором, впрочем, сейчас не было никакой надобности, — на него никто не нападал, а свет, исходивший от сияющей стены впереди, и без того был чересчур ярким.

Судя по всему, человек пребывал в сильной растерянности.

Лэйкил вытащил из пакета целую горсть чипсов. В это время человек в зеркале что-то негромко сказал.

— Тише, Лэйкил, — недовольно прошипела Лайла. — Я не слышу, что он говорит.

— И не нужно. Хрум-хрум… Опять какие-нибудь бессмысленные ругательства.

— А может быть, и нет!

Лэйкил пожал плечами.

— Сделай звук погромче.

— Ага, умненький какой! Чтобы снова оглохнуть, когда он что-нибудь заорет?!

— Будешь ныть — отправлю спать. Время уже позднее.

Некоторое время в столовой было тихо. Человек в зеркале без всякой видимой цели слонялся из одной комнаты в другую.

— Как ты думаешь, — вполголоса спросила Лайла, — он найдет выход?

— Думаю, да, — зевнув, ответил Лэйкил. — Вроде бы он не полный идиот.

К коридору, в конце которого висела сверкающая пелена, когда-то примыкало четыре комнаты. В одной из них обрушились перекрытия, вторая также была доверху завалена всевозможным мусором, третья, располагавшаяся ближе всех к основному коридору, Дэвида не интересовала, а вот четвертая… Дэвид отодвинул стол в противоположный угол и еще раз посмотрел на стену, разделявшую комнату и большое помещение, увиденное им за сверкающей пеленой. Он снова использовал заклинание, позволяющее обнаруживать пустоты, наполненные воздухом. Стена как будто бы стала прозрачной; можно было увидеть силуэты предметов, находящиеся с той стороны. Как и надеялся Дэвид, стена не была слишком толстой.

Положив меч на запыленный стол, Дэвид составил на базе Воздуха еще одно заклинание. Стена содрогнулась от удара Воздушного Кулака, но не поддалась. Дэвид повторил процедуру, прикрывая глаза левой рукой и стараясь не дышать всей той пылью, которую подняло его заклинание. В третий раз, неправильно зацентровав удар, он разнес в щепки большой старый шкаф. После пятого раза он решил, что пора сделать передышку и, кашляя, выбежал из комнаты. Отчаянно слезились глаза.

Слегка оклемавшись, он зашел в комнату и осмотрел результаты своей работы.

Кладка уже не казалась такой прочной, как прежде. Пыль и кусочки затвердевшего раствора дождем сыпались вниз, когда Дэвид пытался расшатать какой-нибудь камень. Удовлетворенно кивнув, он вернулся на исходную позицию.

После второго удара центральная часть стены развалилась. Подождав, пока осядет пыль, Дэвид принялся расширять пролом — уже без всякой магии, руками. Вскоре образовавшаяся дыра стала достаточно большой, чтобы в нее можно было пролезть. Дэвид так и сделал. Помещение, к которому он так рвался, ничего интересного собой не представляло, но, по крайней мере, из него в трех разных направлениях отходили еще три коридора, и Дэвид мог надеяться на то, что хоть один из них приведет его к цели. Но не сегодня. Он слишком устал. Дэвид пролез обратно в дыру, вернулся наверх, помылся в озере, поужинал и крепко заснул.

— …Зачем он дышал пылью и кашлял? — зевнув, сонно пробормотала Лайла. — Мог бы сделать пылеотгоняющее заклинание…

«Утром», когда Дэвид спускался к озеру за водой, что-то заставило его посмотреть вверх. На фоне бурлящего неба Хеллаэна в неверном свете молний кружила какая-то крупная птица. Она молча снижалась. Дэвид прикинул, что конечной точкой сужающейся спирали должно быть как раз то место, где он стоит. Это ему не понравилось. Но как только он отступил к башне, изменилась и траектория полета птицы. К этому моменту Дэвид уже понял, что определение «крупная птица» не совсем верно. Здоровенный птеродактиль — так будет точнее.

Гадина спикировала вниз, но он успел нырнуть в укрытие. Впрочем, это было не самое надежное место. С обратной стороны башни зиял впечатляющий пролом, через который внутрь при желании мог проникнуть не только птеродактиль, но и тот дракон, с которым его недавно познакомил Лэйкил. Птеродактиль, естественно, дыру быстро обнаружил и тут же в нее сунулся. Дэвид заставил себя успокоиться, позволил, матеря Лэйкила на чем свет стоит, «энергии свободно течь», и зафитилил огненным шаром в бледное брюхо этой мерзкой твари.

Однако птеродактиль не обратил на его выпад никакого внимания. Огонь растекся по его шкуре… и погас, не причинив никакого вреда. За миг до этого Дэвид увидел что-то вроде мерцающего синего сияния, разлившегося по телу твари. Когда огонь погас, исчезло и сияние.

Тупая рептилия, использующая заклинания? А почему бы и нет? В конце концов, магия издревле была неотъемлемой частью этого мира. Всякий обитатель Хеллаэна должен был уметь или защищаться от нее, или использовать ее, или и то и другое вместе. Те, кто не умел, — вымирали, уступая дорогу тем, которые умели. Все строго по теории Дарвина.

Но Дэвиду в этот момент было слегка не до Дарвина. Чудом увернувшись от клюва птеродактиля, он, как ошпаренный, вылетел из башни. С другой стороны послышался шум крыльев — чудовище поднималось в воздух. Дэвид метнулся через двор, к заветному лазу, ведущему внутрь подземелья. Он успел. Клюв щелкнул совсем рядом, воздушная волна едва не сшибла его с ног… Но он успел. Внутрь чердака птеродактиль пробраться не смог. Некоторое время гадина тщетно пыталась расширить пролом в крыше, не преуспела в этом и, кажется, отступила. Улетел птеродактиль на самом деле или нет, Дэвид решил не проверять. Один раз можно обойтись и без завтрака. Вперед! В смысле — вниз…

Он аккуратно переступил через туманную прядь, отмеченную светящимся камнем, пнул угли, оставшиеся от первого скелета и, кряхтя, пролез в пролом неподалеку от сверкающей завесы. Из трех проходов, ждавших его в следующем зале, он выбрал самый левый, но вскоре обнаружил, что это тупик. Коридор был завален. Второе направление оказалось более перспективным: коридор соединялся с другим, тот — со множеством комнат, комнаты с другими комнатами и коридорами… В какой-то момент Дэвиду показалось, что он находится в гигантском муравейнике, трехмерном лабиринте, из которого никогда уже не выбраться, впрочем, точно такие же чувства в первое время у него вызывал Тинуэт. Дэвид вернулся назад по собственным следам. Он чувствовал слабую пульсацию местного Источника Силы, и, продвигаясь по второму направлению, с каждым шагом все отчетливее понимал, что уходит в сторону. Надо было искать путь вниз. За третьей дверью обнаружилась винтовая лестница, которой он и поспешил воспользоваться.

Он блуждал по провалившемуся под землю замку еще полтора часа, постоянно натыкаясь на тупики и завалы. Воздух становился все более затхлым, странные магические образования попадались все чаще и чаще. Повстречался очередной скелет, но Дэвид сжег его раньше, чем успел по-настоящему испугаться. У него постепенно вырабатывались правильные рефлексы.

Две огромные металлические створки были полуоткрыты. Это хорошо — вряд ли бы он сумел открыть их сам, даже при помощи заклинаний. За гигантскими дверями простирался самый большой зал из всех, которые Дэвид здесь видел. Зал был в полном порядке. Ну, разве что треснуло несколько колонн, поддерживающих свод. Насыщенность зала магией проходила под грифом «по самое не могу». Стены были укреплены гораздо лучше, чем во всех остальных помещениях. До сих пор работали некоторые заклинания, например те, которые обеспечивали чистоту в помещении. Идеально чистый пол, и пятна пыли там, где заклинание-уборщик было по каким-либо причинам повреждено.

В воздухе плавало еще несколько невидимых «тонких» конструкций. Почти все они оказались испорченными. Случались места, где копившаяся годами Сила сама приняла вид некой грубо-упорядоченной структуры. Эти «самообразования» были, как правило, безобидны. Куда больше следовало опасаться испорченных заклинаний. Можно погибнуть оттого, что в вас запустили молнией или огненным сгустком. А можно — оттого, что в заклинании-уборщике разладился анализирующий блок, и оно приняло вас за гору мусора, которую следует немедленно убрать.

Дэвид осторожно вступил в зал. Пока все было в порядке. В центре зала — там, куда утыкались силовые нити от всех заклинаний, еще остававшихся в замке, — когда-то находилось Главное Сплетение.

Что-то странное… Он двигался, как будто во сне. В голове появилась тяжесть, мешающая думать, мысли стали вялыми и текучими. Он был сосредоточен на одной цели — добраться до Главного Сплетения. И этой цели никто не препятствовал, но вокруг всего остального будто бы образовалась невидимая стена — и его мысли, пытаясь свернуть с основного направления, утыкались в эту мягкую, но непрошибаемую стену. Его собственные движения казались ему слишком медленными, но это не вызывало удивления.

Вкрадчивый шепот. «Ближе, ближе… Сюда…» Какая-то часть Дэвида пыталась сопротивляться. Это решение принял не разум — разум находился в полной прострации, а что-то более глубокое. Все инстинкты выживания в один голос вопили: «Очнись!», но Дэвид воспринимал эти голоса как некий раздражающий фон, мешающий ему окончательно расслабиться. Вкрадчивый шепот манил обещаниями абсолютного покоя, блаженства, полного растворения в нирване. Сопротивляться совсем не хотелось. И все-таки в какой-то момент инстинкты выживания взяли верх. Дэвид очнулся. Он еще не понимал, что с ним происходит, не видел противника, но чувствовал — еще мгновение и состояние блаженства вернется с удвоенной силой. На этот раз освободиться он уже не сумеет. Его руки взлетели, и защитная завеса, сотканная из эссенции Света, полностью окружила его. Последние остатки «блаженного» тумана выветрились из головы. Мозг лихорадочно заработал. «Псионическое воздействие… Меня пытались подчинить…» Укрепляя защиту, он вызвал Око. Никогда раньше, даже в комнате для медитаций, ему не удавалось направлять два потока одновременно, творить два разных заклинания — и вот теперь он сделал это так легко, как будто занимался колдовством всю жизнь. Впрочем, он не думал о том, что он умеет, а что — нет. Он спасал свою жизнь.

Магическое восприятие открыло ему массу интересного. Полупрозрачные серые нити пытались приблизиться к светящемуся кокону вокруг Дэвида — и тут же, будто обжигаясь, отлетали назад. Ближе к Источнику Силы серые нити сплетались в один сплошной клубок. Противник Дэвида не имел никакого телесного обличья. Это был бесплотный демон, обнаруживший бесхозный Источник Силы и поселившийся поблизости от него, чтобы всегда иметь много дармовой энергии, служившей ему, очевидно, чем-то вроде пищи. Сейчас демон собирался отстаивать свою собственность. Энергия, заключенная в пришлом колдуне, — тоже еда. Лакомство.

Серый клубок сжался и выбросил в сторону Дэвида целую копну извивающихся волокон. Дэвид вытянул вперед руки — открытые ладони, от себя — и развел их в стороны. Перед ним засверкал щит, выстроенный, опять-таки, на базе стихии Света. В следующее мгновение нити ударили в щит. Столкновение было настолько мощным, что Дэвид едва не упал. Ему показалось, будто бы он держит не заклинание, а самый настоящий щит, по которому врезали тараном. Заклинание распалось, но распалась и копна извивающихся волокон. Отдельные пряди были уже не страшны — Дэвида по-прежнему окружала первая сверкающая оболочка, сквозь которую проникнуть поодиночке нити не были способны.

Дэвид не стал дожидаться, пока серый клубок соберется с силами и выбросит следующую партию волокон. Он сплел заклинание — снова на базе Света, но на этот раз не оборонительное, а атакующее. Несколько лучей Света ударили в клубок, который заизвивался, тщетно пытаясь избежать соприкосновения с чужеродной стихией. «Ага, не нравится!!! — со злой радостью подумал Дэвид. — Получай!!!». И повторил процедуру.

Клубок не пытался контратаковать. Он втянул все свои щупальца и поплыл прочь. Но Дэвид решил не дать ему уйти. Он ощущал настоятельную необходимость добить это существо, едва не съевшее его душу. Глупо было оставлять за спиной такого хищника. Пусть даже раненого.

Тварь пыталась скрыться в угловых тенях зала — и это было ее ошибкой. Если бы она полетела вверх, возможно, ей бы и удалось уйти. А так… Дэвид окружил ее сетью из Света и поливал сверкающими лучами до тех пор, пока измочаленный клубок не распался на несколько крупных прядей. Дэвид старательно выжег каждую прядь и только после этого успокоился…

Хлопки за спиной. Дэвид стремительно обернулся, готовый к чему угодно. Даже к семиметровому трехголовому тиранозавру, пышущему огнем изо всех щелей.

Тиранозавра не было. Был граф кен Апрей, как всегда, подтянутый и изящный. Граф небрежно аплодировал и улыбался с легкой иронией.

Дэвид выдохнул. «Вот и все», — мелькнула мысль. Разом навалилась усталость.

— В общем и целом, — сказал Лэйкил, — первый экзамен ты сдал.

— Ну спасибо… Ты что, следил за мной?

— Временами. Если ты не очень устал, можно прямо сейчас начать разбор полетов.

Дэвид пожал плечами. Предложение Лэйкила не вызвало в нем ничего, кроме волны раздражения. Он рисковал жизнью. Сражался с нежитью и птеродактилями. Обходил смертоносные ловушки. В конце едва не лишился души. А граф по-прежнему относится к нему так, как будто бы он нерадивый ученик, с которым нужно терпеливо проводить «работу над ошибками»!..

«Стоп, — подумал Дэвид. — Я ведь действительно ученик. И, наверное, не самый лучший. Не надо злиться. Надо послушать, что он скажет. Когда буду таким же крутым, как этот гребаный граф, тогда и буду гнуть пальцы».

Лэйкил молча улыбался. Может быть, он читал мысли Дэвида, а может быть, это ему совсем и не было нужно — и без того все эмоции были ясно написаны на недовольной физиономии его ученика. Лэйкил ждал.

Дэвид выдохнул еще раз, сосчитал в уме до десяти и спросил:

— Что я сделал «не так»?

— Сначала я скажу тебе, что ты сделал правильно. Твой самый мудрый поступок заключался в том, что ты сбежал от большой чешуйчатой птицы.

Дэвид удивился.

— Очень важно для мага, — продолжал Лэйкил. — ясно осознавать, что он может, а что нет. Слишком многие новички, практикующие Искусство, после первых успехов теряют чувство реальности. Их возможности по сравнению с тем, что они могли раньше, вырастают неимоверно. Им начинает казаться, что они всемогущи. В результате, когда они сталкиваются с проблемой, которую не могут решить, то не могут в это поверить. И гибнут так глупо, что просто диву даешься. Помнишь наемного мага, который «напал» на Солнцекрыла? Это именно то, о чем я говорю. Да, конечно, надо верить в себя, но не надо терять чувство реальности. Не знаю, о чем ты думал, когда бежал от птицы, и думал ли вообще, но ты поступил правильно. Пока еще это не твой уровень. Птица развеяла бы всю магию, которую ты мог применить против нее. И пока ты баловался бы с заклинаниями, проглотила бы тебя в два приема. В Хеллаэне и в Диких Пустошах обитают еще более грозные демоны, с которыми даже мне было бы опасно встречаться… — Лэйкил выдержал короткую паузу. — Ну а что ты сделал неправильно, ты расскажешь мне сам.

Дэвид задумался.

— Я перетрусил, когда увидел ходячий труп…

— Страх — это нормальное явление. Ты с ним справился — значит, все в порядке. Ошибка не в этом. Думай.

«Какой ответ он хочет услышать? — размышлял Дэвид. — Не понимаю…»

— Ты хочешь сказать, что мне нужно было не ломать стену, а попытаться как-нибудь разобрать то заклинание, которое закрывало дверь?

— Нет. И тут все правильно. Ты бы все равно не смог вскрыть это заклинание. Да и вообще магия — это не панацея. Всегда найдется кто-то, у кого больше Силы, чему тебя. Быть сильным колдуном — хорошо, но гораздо важнее стратегически правильно применять те заклинания, которые у тебя имеются. В данном случае ты все сделал именно так, как надо. Думай дальше.

— Не знаю… — Дэвид почесал затылок. — Больше ничего особенного тут не было… Ну еще та дрянь, которая сидела в этом зале…

Лэйкил кивнул. Дэвид нахмурился.

— Но ведь я справился с ней!

— Только благодаря удаче. На какой-то момент демон отпустил тебя. Ослабил контроль. И ты сумел вырваться. Вообще это была именно «дрянь», а не демон. Настоящие хищники никаких шансов своей жертве не оставляют. Тебе повезло. В следующий раз все может закончиться куда более печально.

— Но… я ведь не знал… я даже не почувствовал начало воздействия…

— Значит, надо?.. — Лэйкил сделал паузу, подводя ученика к очевидному выводу.

— Не могу же я постоянно ходить, обвешавшись защитными заклинаниями!

— Почему бы и нет?

— Ну… Их же надо поддерживать. Да и вообще они неудобны. Мешают нормально воспринимать окружающий мир.

— И, тем не менее, — заметил граф, — большинство обитателей Хеллаэна и Нимриана поступают именно так. Для того чтобы не тратить постоянно энергию на защиту, используют специальные приспособления, — кен Апрей засунул руку в карман и вытащил на свет небольшой бриллиант. — Держи. Дарю. Оправу подберешь сам. Сделаешь себе из этого защитный амулет. Совершенно необязательно накачивать его доверху энергией. Амулет выполняет совсем другую функцию. Он должен выдержать самый первый удар и — главное — предупредить тебя о постороннем воздействии. Всего лишь два заклинания. Дальше ты позаботишься о себе сам.

Дэвид взял камень.

— Спасибо.

— Когда амулет будет готов, носи его постоянно. Снимай только тогда, когда будешь полностью уверен в своей безопасности. Постарайся отнестись к моим словам серьезно. Если ты появишься в каком-нибудь хеллаэнском городе без этой штуки, у тебя будут очень приличные шансы потерять жизнь или свободу, а то и саму душу. В Нимриане народ более доброжелательный, но и у нас не стоит расслабляться.

Дэвид покачал головой.

— Я до сих пор не понимаю… У вас что, так просто на улице могут взять и убить? И полиция… городская стража, в смысле, никакого внимания не обратит?

— Если ты гражданин данного города — обратит. А так — пройдет мимо и не заметит. И совершенно правильно. Ты — мой человек. Значит, мстить за тебя буду я и никто более. Но я не всемогущ. И не вечен.

— Понятно… Послушай, а ведь крестьяне не носят ничего подобного! Почему же они еще живы, если все тут такие кровожадные?!

— Ты про моих крестьян говоришь? Так ведь они живут на моей земле. Поэтому их никто не трогает. Это первое. Второе: они тоже защищены. По-своему. Когда ты был в деревне, видел у девушек на рукавах красивые узоры? Кайму на подолах? На мужских рубахах? Видел столбы с уродливыми фигурками, которые они ставят рядом со своей деревней? Зачем, по-твоему, крестьяне это делают? Все это — обереги. Не такие мощные, как то, — Лэйкил снова показал на бриллиант, — что ты сделаешь из камня, но моим дорогим хлебопашцам много и не надо. Им бы уберечься от лесных духов, от демониц-лихорадок… да от неумелой порчи, которую наводит соседка. Но ты — не крестьянин. Ты — заклинатель. И для тех, кто может захотеть на тебя поохотиться, представляешь куда более лакомый куш.

— Но почему?

— Потому что гэемон мага гораздо мощнее, чем гэемон обычного смертного. Следовательно, можно получить большую выгоду от его использования. Демоны, как правило, бесхитростны — они просто хотят съесть твою душу. Колдуны куда изобретательнее. Например, у некоего гипотетического колдуна проблемы с его собственным гэемоном. У него есть выбор: либо умереть, либо поймать начинающего колдуна вроде тебя, вырезать у него часть гэемона и присоединить к себе. Это что-то вроде пересадки органов, только на более тонком уровне. Как ты думаешь, что он выберет? Еще один пример. Нашему гипотетическому магу надо организовать охрану вокруг своего дома. Хорошую, сильную охрану. Такую, чтобы могла противостоять другим заклинателям. Что делать? Нанять кого-нибудь? Но ведь наемникам нужно платить, и немало. К тому же наемники всегда могут предать. А есть еще один вариант — простой и изящный. Захватывается в плен другой колдун… — Лэйкил сделал паузу, а затем также вкрадчиво продолжил: — Начинающий и наивный… вроде тебя… гэемон пленника отсекается от тела. Тело выбрасывается за ненадобностью. Гэемон подвергается обработке. Вся духовная ткань перекраивается. Все лишнее — вон. Свобода воли, память, эмоции… Все это не нужно. Выпотрошенный гэемон наполняется новым содержанием. Боевые качества по возможности усиливаются. Устанавливается максимум защитных оболочек. Отлаживается контролирующая система. Гэемон соединяется с несколькими десятками новых сплетений. Получается что-то вроде киборга, на языке вашего мира. Мы называем таких существ боевыми призраками. Или охранными демонами. Но это общее определение.

Какое-то время Дэвид молчал.

— А в вашем замке… — спросил он, чтобы поставить все точки над «i». — У вас ведь есть охранные демоны… И призрачный привратник, которого я видел… Значит, они…

Лэйкил улыбнулся и кивнул.

— Не все. Но почти все. В принципе, если не лень, можно создать боевого призрака искусственным способом, не используя чужой гэемон. Но… Нет, мой дядя не был ленив. Просто он не любил тратить лишнее время.