После тебя Мойес Джоджо
– Сэм, – нарушила я молчание, – скажи, а существует такое лекарство, от которого может остановиться сердце?
Мой вопрос на время повис в воздухе.
– Ради бога, признайся, что ты пошутила, – опомнившись, произнес Сэм.
– Нет. Послушай. У меня идея.
Сперва она ничего не сказала.
– Ты будешь в безопасности, – заверила я Лили. – И никто ничего не узнает.
К счастью, она не стала задавать вопрос, который я задавала себе вновь и вновь с тех пор, как озвучила Сэму свой план. А с чего ты взяла, что это сработает?
– Солнышко, я все отлично продумал, – кивнул Сэм.
– И никто, кроме вас, не знает…
– Никто ничего не знает. Только то, что он тебя домогался.
– А у вас потом не будет неприятностей?
– Обо мне не беспокойся.
Нервно потеребив рукав, она прошептала:
– И вы не оставите меня с ним наедине?
– Ни на секунду.
Она задумчиво пожевала губу. Затем перевела взгляд с Сэма на меня. И похоже, у нее созрело решение.
– Ладно. Давайте сделаем это.
Я купила дешевый мобильник, заплатив за него наличными, позвонила на работу отчиму Лили и узнала от его секретарши номер мобильного телефона мистера Гарсайда под предлогом, что мы с ним якобы договорились пропустить по стаканчику. В тот же вечер, еще до прихода Сэма, я послала Гарсайду сообщение.
Мистер Гарсайд, простите меня за то, что я вас тогда ударила. Я просто психанула. И теперь хочу все уладить. Л.
Он тянул с ответом целых полчаса. Наверное, хотел, чтобы Лили помучилась.
Лили, с какой стати я должен с тобой разговаривать? Ты повела себя по-хамски, и это после всего, что я для тебя сделал.
– Хрен моржовый, – пробормотал присоединившийся ко мне Сэм.
Я знаю. Извините. Но мне реально нужна ваша помощь.
Лили, это не улица с односторонним движением.
Понимаю. Просто вы застали меня врасплох. Мне нужно было время подумать. Давайте встретимся. Я дам вам то, что вы хотите, но сперва вы должны вернуть мне телефон.
Лили, ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия.
Сэм посмотрел на меня, наши глаза встретились, и я начала печатать ответ.
Даже если… я буду очень плохой девочкой?
Пауза.
Вот теперь ты меня действительно заинтриговала.
Мы с Сэмом переглянулись.
– Меня сейчас стошнит, – сказала я, продолжив печатать.
Тогда завтра вечером. Я пришлю вам адрес, если буду точно знать, что моей подруги не будет дома.
Когда мы поняли, что ответа можно не ждать, Сэм убрал телефон в карман и обнял меня.
Весь следующий день я места себе не находила от волнения, а Лили была как на иголках. Мы практически не притронулись к завтраку, и я разрешила Лили курить в квартире и, если честно, с трудом справилась с искушением попросить у нее сигаретку. Потом мы посмотрели какой-то фильм, кое-как прибрались в доме, и уже к семи тридцати, когда пришел Сэм, у меня так разболелась голова, что я не могла говорить.
– Ты послал адрес? – спросила я Сэма.
– Ага.
– Покажи.
В сообщении были только адрес моей квартиры и подпись в виде буквы «Л».
На что Гарсайд ответил:
У меня встреча в городе, и я буду там сразу после восьми.
– Ты в порядке? – спросил меня Сэм.
У меня скрутило живот. Стало трудно дышать.
– Я боюсь, что у тебя будут из-за нас неприятности. А что, если ты засветишься? Ты потеряешь работу.
Сэм покачал головой:
– Ничего не случится.
– Эх, зря я втянула тебя в эту авантюру! Ты был таким добрым, а я отплатила тебе черной неблагодарностью, подставив под удар.
– Все будет хорошо. Расслабься и дыши глубже. – Сэм беспечно улыбнулся, но взгляд у него был напряженным.
И тут в комнату вошла Лили. Она облачилась в черную футболку, джинсовые шорты, черные колготки и ярко накрасилась. Она выглядела убийственно красивой и при этом очень юной.
– Ты как, ничего? – спросил ее Сэм.
Она кивнула. Ее лицо, обычно чуть смуглое, совсем как у Уилла, было непривычно бледным. А глаза казались огромными.
– Все пройдет на ура. Уверен, это займет не больше пяти минут. И Лу не отойдет от тебя ни на шаг. Хорошо? – Голос Сэма звучал спокойно и ободряюще.
Мы чуть ли не десять раз все отрепетировали. Мне хотелось, чтобы текст буквально отскакивал у Лили от зубов.
– Я знаю, что делаю.
– Отлично, – сказал Сэм, сцепив руки. – Без четверти восемь. Пятиминутная готовность.
Он оказался пунктуален, надо отдать ему должное. В 20:01 зазвонил домофон. Лили судорожно вздохнула, а когда я сжала ее руку, сказала в переговорное устройство:
– Да-да. Она ушла. Поднимайтесь.
Похоже, он не догадался, что она приготовила ему ловушку.
Лили впустила его внутрь. Я наблюдала за ней из-за приоткрытой двери спальни и видела, как дрожит ее рука, поворачивающая ключ в замке. Гарсайд пригладил волосы и оглядел прихожую. На нем был хороший серый костюм и дорогая рубашка. Сунув во внутренний нагрудный карман ключи от машины, он просканировал квартиру бусинками глаз. Я непроизвольно стиснула зубы. Какой нормальный мужчина станет домогаться девочки, которая годится ему во внучки? Ведь он старше ее по меньшей мере на сорок лет. И вообще, как у него хватает совести шантажировать ребенка своего коллеги?
Он был напряжен и явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Я припарковал машину за домом? С ней ничего не случится?
– Думаю, нет, – шумно сглотнула Лили.
– Так ты думаешь? – Он попятился в сторону открытой входной двери. Он явно относился к той породе мужчин, что считают, будто машина является неотъемлемой частью его самого. – А как насчет твоей подруги? Или кто там еще хозяин этой квартиры. Они точно не вернутся?
Я затаила дыхание. И почувствовала на пояснице твердую руку стоявшего за спиной Сэма.
– Ой нет! Все будет в порядке. – Лили неожиданно обезоруживающе улыбнулась. – Она еще долго не вернется. Входите, не стесняйтесь, мистер Гарсайд. Вы что-нибудь выпьете?
Он посмотрел на нее так, будто впервые видел.
– Как официально! – Он сделал шаг вперед и закрыл за собой дверь. – У тебя есть скотч?
– Сейчас посмотрю. Проходите в гостиную.
Лили направилась в сторону кухни, Гарсайд, снимая на ходу пиджак, – за ней. Когда они наконец оказались в гостиной, Сэм вышел из спальни, протопал в своих тяжелых ботинках по коридору и запер входную дверь, положив звякнувшие ключи в карман.
Гарсайд ошарашенно повернулся и увидел у себя за спиной Сэма, а рядом с ним – Донну. Картина маслом. Два парамедика в одинаковой униформе застыли как вкопанные перед дверью. Он посмотрел на них, потом на Лили и явно смешался, пытаясь понять, что происходит.
– Здравствуйте, мистер Гарсайд, – выйдя из спальни, сказала я. – Полагаю, у вас есть нечто, что следует вернуть моему другу.
У Гарсайда на лбу мгновенно выступила испарина. В мгновение ока он стал мокрым как мышь. Я даже не думала, что такое возможно. Он принялся искать глазами Лили, но она спряталась за мою спину.
Тем временем к нам присоединился Сэм. Мистер Гарсайд едва доставал ему до плеча.
– Телефон, пожалуйста.
– Вы не имеете права мне угрожать.
– Мы вам не угрожаем. – Я чувствовала, как сильно бьется сердце. – Мы только хотим получить назад телефон.
– Вы заблокировали мне выход, что я расцениваю как угрозу.
– Вы ошибаетесь, сэр, – вмешался в разговор Сэм. – Если бы мы вам действительно угрожали, то не преминули бы сообщить, что мы с моей коллегой можем связать вас прямо здесь и сделать вам инъекцию дихипранола, который замедляет сердцебиение и приводит к полной остановке сердца. Вот это было бы реальной угрозой, тем более что никто не станет допрашивать бригаду парамедиков, пытавшихся вас спасти. А дихипранол – именно то редкое лекарство, которое не оставляет следов в крови.
Донна, скрестив на груди руки, грустно покачала головой:
– Как это печально, что в наше время бизнесмены в расцвете лет мрут точно мухи.
– И все потому, что у них целый букет заболеваний. Они слишком много пьют, слишком вкусно едят и слишком мало занимаются спортом.
– Но я уверена, этот господин совсем не такой.
– Никогда не говори «никогда». Кто знает, что может случиться? – (Мистер Гарсайд сразу стал словно меньше ростом.) – И не вздумайте запугивать Лили. Мы знаем, где вы живете, мистер Гарсайд. Любой парамедик при необходимости хоть сейчас получит данную информацию. Вы даже не представляете, что бывает, если разозлить парамедика.
– Но это возмутительно! – смертельно побледнев, взвыл мистер Гарсайд.
– Ага. Совершенно с вами согласна. – Я протянула руку. – Телефон, пожалуйста.
Гарсайд, озираясь, как загнанный зверь, наконец сунул руку в карман и протянул мне мобильник, который я поспешно отдала Лили.
– Лили, проверь, пожалуйста. – Я отвернулась, чтобы пощадить ее чувства. – Удали фото. Просто удали.
Когда я оглянулась, Лили стояла с мобильником в руках, экран был пуст. Потом она слабо кивнула, и Сэм знаком приказал передать ему мобильник. Сэм бросил телефон на пол, наступил на него ногой и принялся топтать с такой яростью, что затрясся пол. И всякий раз, как тяжелый башмак Сэма опускался на то, что осталось от мобильника Питера, я непроизвольно вздрагивала, впрочем так же, как и мистер Гарсайд.
Наконец Сэм остановился и поднял с пола сим-карту, закатившуюся под радиатор. Изучив сим-карту, он помахал ею перед носом у мистера Гарсайда:
– Это единственная копия?
Гарсайд кивнул. Воротник его рубашки потемнел от пота.
– Конечно единственная, – заметила Донна. – Ведь не может же ответственный член нашего общества допустить, чтобы подобная пакость впоследствии где-то всплыла, да? Представляю себе, что скажет семья мистера Гарсайда, если его грязный маленький секрет вдруг откроется.
Рот мистера Гарсайда превратился в узкую полоску.
– Вы получили, что хотели. А теперь позвольте мне уйти.
– Нет. У меня тоже есть что сказать. – Мой голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. – Ты гнусный, жалкий маленький человечишка, и если я…
Губы мистера Гарсайда изогнулись в кривой усмешке. Похоже, он не привык терпеть оскорбления от женщин.
– Ой, кто бы говорил! Ты, нелепая, маленькая…
В глазах Сэма вдруг появился нехороший блеск, и он рванул вперед. Я резко вскинула руку, чтобы его остановить, а другую сжала в кулак. Что было дальше, я помню с трудом. Помню только резкую боль в костяшках пальцев, когда мой кулак вошел в контакт с лицом мистера Гарсайда. Он пошатнулся и стукнулся спиной о дверь, я же с трудом устояла на ногах, явно не рассчитав силы удара. Он выпрямился, и я с удивлением увидела, что из носа у него течет кровь.
– Выпустите меня, – прошипел он. – Сию же минуту.
Бросив на меня изумленный взгляд, Сэм пошел открывать дверь. Донна посторонилась пропустить мистера Гарсайда и словно невзначай спросила:
– Может, хотите, чтобы вам перед уходом оказали первую медицинскую помощь? Как насчет пластыря?
Гарсайд подошел к двери нарочито размеренным шагом, но, оказавшись за порогом, явно перешел на бег. Мы слушали, как его дорогущие туфли ритмично шлепают по коридору, и ждали, когда он уберется. Наконец Сэм нарушил молчание:
– Отличный удар, Кассиус[24]. Дай осмотрю твою руку.
Но у меня не было сил говорить. Я стояла, сложившись пополам, и вполголоса чертыхалась.
– Небось не ожидала, что будет так больно? – погладила меня по спине Донна и, повернувшись к Лили, добавила: – Расслабься, милочка. Что бы этот старикашка там ни говорил, наплюй. Он ушел.
– И больше не вернется, – вставил Сэм.
– Он, бедолага, похоже, со страху наложил в штаны, – рассмеялась Донна. – Наверное, и сейчас бежит так, что только пятки сверкают. Забудь о нем, дорогая. – Она порывисто обняла Лили и, отдав мне обломки телефона, которые я благополучно отправила в мусорное ведро, сказала: – Ну ладно. Я обещала перед дежурством заскочить к папе. До скорого. – Она помахала нам рукой, жизнерадостно протопала по коридору и исчезла.
Сэм принялся рыться в своей медицинской сумке-укладке в поисках перевязочного материала, а мы с Лили прошли в гостиную, где Лили сразу рухнула на диван.
– Ты выступила просто блестяще, – заметила я.
– Ну, ты тоже не подкачала. Было круто, – ухмыльнулась Лили.
Я посмотрела на кровоточащие костяшки пальцев, а когда подняла голову, то увидела, что Лили лукаво улыбается:
– Вот такого он явно не ожидал.
– Признаться, я тоже. Я, наверное, впервые в жизни подняла руку на человека. – Тут я сделала строгое лицо. – Хотя я вовсе не требую, чтобы ты считала меня моральным авторитетом.
– Лу, я никогда и не пыталась брать с тебя пример. – Она неохотно улыбнулась, увидев, что в комнату вошел Сэм со стерильным бинтом и ножницами.
– Ты в порядке, Лили? – поинтересовался Сэм и, получив утвердительный ответ, продолжил: – Отлично. Тогда давайте перейдем к чему-нибудь более увлекательному. Кто любит пасту карбонара?
Когда Лили вышла из комнаты, Сэм тяжело вздохнул и задумчиво уставился в потолок, словно пытаясь собраться с мыслями.
– Что? – спросила я.
– Слава богу, что ты ударила его первой. Честно говоря, я испугался, что еще немного – и я убью его.
И вот, когда Лили уже легла спать, я присоединилась к Сэму на кухне. Впервые за долгое время в моем доме воцарились мир и покой.
– Ей уже стало намного легче. Я хочу сказать, что она, конечно, брюзжала по поводу новой зубной пасты и оставила полотенца на полу, но для Лили это уже определенный прогресс.
Сэм кивнул и освободил раковину. Я любила, когда он суетился на кухне. Мне захотелось подойти и обнять его за талию. Но я ограничилась тем, что сказала:
– Спасибо тебе. Спасибо за все.
Сэм повернулся, вытирая руки посудным полотенцем:
– Ты тоже оказалась на высоте, моя маленькая драчунья.
Он притянул меня к себе, и мы поцеловались. В его поцелуях было нечто сладостное; для такого брутального мужчины они были удивительно нежными. На секунду я забыла обо всем. Но…
– Ну что еще? – отстранившись, спросил Сэм.
– Ты решишь, что я ненормальная.
– Что может быть более ненормальным, чем сегодняшний вечер?
– Я все думаю об этом твоем дихипраноле. Сколько его надо, чтобы реально убить человека? И ты что, всегда имеешь его при себе? Просто все это… как-то… жутко рискованно.
– Расслабься. Не стоит так волноваться.
– Тебе легко говорить. А что, если найдется человек, который тебя действительно ненавидит? Он может подлить лекарство в твою еду. А вдруг им завладеют террористы? Я хочу сказать, а какая доза считается летальной?
– Лу, такого лекарства нет.
– Что?
– Я все придумал. Лекарства под названием «дихипранол» не существует в природе. Это плод моей фантазии, – ухмыльнулся Сэм. – Но как ни странно, у меня еще никогда не было более эффективного средства.
Глава 22
На занятия нашей группы психологической поддержки я явилась последней. Машина опять не завелась, и пришлось ждать автобус. Ко времени моего прихода жестянку с печеньем уже закрыли, и это было сигналом, что пора переходить к делу.
– Сегодня мы будем говорить о вере в будущее, – сказал Марк, и я, пробормотав извинения, поспешно села. – Кстати, в нашем распоряжении только один час из-за экстренного слета скаутов. Так что, друзья, прошу меня извинить.
Марк наградил каждого из нас своим особым выразительным взглядом. Он был помешан на своих особых выразительных взглядах. Иногда он так долго сверлил меня глазами, что мне начинало казаться, будто у меня из носа торчит козявка. Марк потупился, словно собираясь с мыслями, хотя, возможно, он просто читал начало своей домашней заготовки.
– Когда теряешь любимого человека, очень трудно строить планы на будущее. Иногда людям начинает казаться, будто они потеряли веру в будущее, иногда они становятся слишком суеверными.
– Мне казалось, что я вот-вот умру, – пожаловалась Наташа.
– Ты уже умерла, – буркнул Уильям.
– Уильям, ты мешаешь нам работать, – одернул его Марк.
– Нет, честно, первые восемнадцать месяцев после смерти Олафа я думала, что у меня рак. Я, наверное, не меньше десяти раз ходила к доктору в полной уверенности, что он выявит у меня онкологию. Опухоль мозга, рак поджелудочной железы, рак матки, даже рак мизинца.
– Рака мизинца не бывает, – не выдержал Уильям.
– А ты откуда знаешь?! – обиделась Наташа. – Ты, конечно, у нас самый умный, но иногда не вредно и помолчать. Понятно? Нас уже задолбало, что мы говорим «стрижено», а ты говоришь «брито». Да, я действительно думала, что у меня рак мизинца. Мой терапевт послал меня на анализы, и выяснилось, что никакого рака у меня нет. Конечно, скорее всего, это был просто иррациональный страх, но, так или иначе, ты не имеешь права подвергать сомнению любые мои слова, потому что, как бы много ты о себе ни мнил, ты не можешь все знать. Понятно?
В зале воцарилось неловкое молчание.
– Не в этом дело, – произнес Уильям. – Просто я работаю на онкологическом отделении.
– И все же, – не сдавалась Наташа, – ты уже всех достал. Ты самый настоящий подстрекатель. Заноза в заднице.
– Что есть, то есть, – согласился Уильям.
Наташа мрачно уставилась в пол. Возможно, как и все остальные. Я точно не знала, поскольку не решалась поднять глаза. Наташа на секунду закрыла лицо руками, а затем посмотрела на Уильяма:
– Уильям, беру свои слова назад. Извини. Это, наверное, все месячные. Зря я на тебя напустилась.
– И тем не менее рака мизинца не существует, – с упорством пьяного повторил Уильям.
– Итак… – начал Марк, не обращая внимания на Наташу, которая продолжала вполголоса чертыхаться. – Итак, мне хотелось бы знать, есть ли среди вас хоть кто-нибудь, кто может строить планы по крайней мере на пять лет вперед. Где вы себя видите? И чем, по-вашему, будете заниматься? И способны ли вы представлять себе свое будущее?
– Я был бы счастлив, если бы мое старое сердце все еще тикало, – признался Фред.
– Неужели секс по Интернету – такая нагрузка для сердца? – удивился Сунил.
– Ты об этом?! – воскликнул Фред. – Это была просто глупая трата денег. Я впустую потратил две недели на первый сайт, переписываясь по электронной почте с женщиной из Лиссабона, настоящей красоткой, и когда я наконец предложил ей встретиться и позаниматься старым добрым сексом, она попыталась впарить мне кондоминиум во Флориде. А затем один парень, называвший себя Полированным Адонисом, прислал мне имейл, в котором предупредил, что она вовсе не женщина, а одноногий пуэрториканец по имени Рамирес.
– Фред, а как насчет остальных сайтов?
– Единственная женщина, которая согласилась со мной встретиться, была похожа на мою двоюродную бабушку Элси, прятавшую ключи в панталонах. Словом, она была очень милой и вообще, но такой старой, что мне даже захотелось проверить, где она прячет ключи.
– Не сдавайся, Фред, – сказал Марк. – Скорее всего, ты просто не там ищешь.
– Ключи? Ох нет. Я их вешаю возле двери.
Дафна призналась, что хотела бы уехать за границу через несколько лет:
– Здесь всегда так холодно. Вредно для моих суставов.
Линн сказала, что рассчитывает наконец получить степень магистра философии. После чего мы все сделали вид, будто не в курсе, что она работает то ли в супермаркете, то ли в комиссионке.
– Ну, ты у нас прямо Кант, – заметил Уильям.
Никто не засмеялся, и Уильям, поняв, что реакции благодарной публики ждать не приходится, откинулся на спинку стула. Из всей нашей группы, пожалуй, только я одна и слышала, как Наташа бормочет «ха-ха!», точь-в-точь Нельсон из «Симпсонов».
Сунил поначалу категорически отказывался говорить, но в результате признался, что через пять лет хотел бы снова жениться.
– Похоже, за последние два года я полностью утратил вкус к жизни. Из-за того, что случилось, я вроде как стал бояться подпускать к себе других женщин. То есть я хочу сказать: какой смысл с кем-то сближаться, если ты все равно потом ее потеряешь? Но на днях я думал о том, чего, собственно, жду от жизни, и понял, что снова хочу влюбиться. Потому что надо двигаться дальше, ведь так? Потому что надо вроде как смотреть в будущее.
Это была самая длинная речь, которую на моей памяти Сунил когда-либо произносил.
– Очень позитивный взгляд на жизнь, Сунил, – похвалил его Марк. – Спасибо за откровенность.
Потом Джейк сказал, что хочет поступить в колледж и выучиться на аниматора, а я рассеянно подумала: интересно, а что станется с его отцом? По-прежнему будет оплакивать покойную жену? Или обретет наконец счастье с ее улучшенной версией? По-моему, скорее всего, последнее. Затем я вспомнила о Сэме, и у меня невольно возник вопрос: не поторопилась ли я вступать с ним в серьезные отношения? Хотя, с другой стороны, именно эти отношения помогли нам с Лили выбраться из крупной передряги. Я постоянно размышляла на эту тему, но сейчас вдруг отчетливо поняла: если Сэм меня вдруг спросит, я не сумею точно сказать, кем мы, в принципе, друг для друга являемся. Мне постоянно казалось, что совместные поиски Лили послужили своего рода катализатором, ускорившим химическую реакцию между нами. Ведь если не считать общих воспоминаний о моем падении с крыши, что, собственно говоря, нас с ним связывает?
Пару дней назад я зашла за Сэмом на станцию скорой помощи, и меня остановила Донна, забиравшая из машины свои вещи.
«Только не вздумай его продинамить, – сказала Донна, и мне показалось, что я ослышалась. Донна рассеянно посмотрела, как разгружают машину „скорой помощи“, затем задумчиво потерла нос. – Он очень даже ничего. Для такого здоровенного парня. И ты ему нравишься. Реально нравишься. Он только о тебе и говорит. Хотя, вообще-то, он парень неразговорчивый. Но не вздумай передавать ему мои слова. Я просто… Ну, в общем, он нормальный. Я просто хотела, чтобы ты знала». Она выразительно подняла брови и кивнула, словно в подтверждение собственных мыслей.
– Эй, я только что заметила, – прервала мои размышления Дафна. – А ведь на тебе сегодня нет твоего танцевального наряда. – (Наша группа сразу оживилась.) – Тебя что, повысили?
– О нет. Меня уволили.
– А где ты сейчас работаешь?
– Нигде. Пока.
– Но твой прикид…
На мне было маленькое черное платье с белым воротничком.
– Ах это. Просто платье.
– Я думал, ты работаешь в тематическом баре. Где одеваются секретаршами. Или, возможно, французскими горничными, – заметил Фред.
– Фред, у тебя только одно на уме.
– Вы не понимаете. В моем возрасте фраза «куй железо, пока горячо» приобретает особую актуальность. У меня, может, вообще больше никогда не встанет. Ну, может, эрекций двадцать еще и осталось, но не больше.
– Ну, хорош ныть. Ведь среди нас есть кое-кто, кому вообще не довелось встретить мужика с настоящей эрекцией, – не выдержала Дафна.
Мы замолчали, чтобы дать Фреду и Дафне вволю похихикать.
– А как насчет твоего будущего? Похоже, в твоей жизни большие перемены, – обратился ко мне Марк.
– Ну… на самом деле мне предложили другую работу.
– Да неужели?
Я услышала сдержанные аплодисменты и невольно покраснела.
– Если честно, я решила отказаться. Но у меня все отлично. Сам факт приглашения на работу уже создает ощущение движения вперед.
– А что это была за работа? – заинтересовался Уильям.
– Да так, кое-что в Нью-Йорке.
Все дружно уставились на меня.
– Ты получила предложение из Нью-Йорка?!
– Да.
– Оплачиваемой работы?!
– Да. Плюс жилье, – тихо сказала я.
– И тебе больше не придется носить это жуткое блестящее зеленое платье?!
– Не уверена, что неудачный прикид – это серьезная причина для эмиграции. – Я весело рассмеялась, но, когда меня никто не поддержал, добавила: – Ой, ну дался вам этот Нью-Йорк!
У Линн даже слегка отвисла челюсть.
– «Нью-Йорк, Нью-Йорк»[25], да?
Читать бесплатно другие книги:
